1-й Ведун
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Хор
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
Атлет Борей
Менекрат
|
Гордость олимпионика не имела пределов. В честь их государство предоставляло им различные привилегии. Во имя их воздвигались статуи - одна в Олимпии, а другая в родном городе. Благодаря минутному успеху олимпионик попадал в ряды первых людей его эпохи. Вокруг его имени создавались легенды. Доходило даже до того, что начинали воздавать ему божественные почести, выбирали в Общественные Палаты при Базилевсе, в мэры... у греков была пословица: Самое драгоценное имущество - это золотая статуя в Олимпии.
(подходит к Борею; протягивает ему руки. Рядом с Менекратом его раб с коляской) Приветствую тебя Борей!...
Приветствую тебя, старик! Рад видеть.
Что бы нам сделать сейчас хорошего? Не выпить ли, раз боги даруют нам свою благосклонность? А?!
Клянусь собакой, что мне хотелось бы выпить с тобой, но... Скоро Олимпиада. Я завязал...
Круто! клянусь Зевсом...
После Олимпиады - тогда другое дело... Форма!
(Оба смеются). О! я - балдею!
Мне местное начальство не даёт тренироваться ни на гипподроме, ни на стадии. Не прописывает болельщиков.
Ты откуда сейчас-то?
Из Феодосии. Но родился-то я в Элевсине! Ты же знаешь...
(шутливо) Бомжи мы с тобой! Метэки.
Один мой болельщик рассказывает - как его прописывали... Короче... Пришёл он на собрание по пересмотру списков граждан... уже вечерело. Шёл шестидесятый номер, и я был последним из тех, кто вызывался в этот день. Люди более пожилые уже ушли, торопясь домой. Оставалось не более 30 человек. Когда произнесли моё имя, Эвбулид вскочил и начал порочить меня; он говорил много и очень быстро, крайне повышенным тоном, но не сославшись ни на одного свидетеля, могущего удостоверить его утверждения; затем он заставил членов дема голосовать за моё исключенiе. Я просил, чтобы дело перенесли на другой день. Час шёл поздний, никого не было, кто мог бы поддержать меня, и всё это захватило меня врасплох. Но этот человек совершенно не пожелал считаться с моей формальной просьбой и сразу стал раздавать присутствующим гражданам таблички для голосованiя. Его сторонники встали и подали голоса. Было уже темно; они получали по две или три таблички и опускали их в урну. Хотя было не более 30 голосовавших, к великому изумленiю всех нас, табличек оказалось более 60. Представляете?!
Вот так вот! И это Греческая демократия! (Оба невесело смеются)
Моих ораторов, произносящих панегирики, разгоняют эфебы. Тринадцать тысяч Ведунов по всей Элладе клевещут на меня. Используют административный ресурс. Мне не дают ни дворцов для выступления перед народом, ни глашатаев, ни Булевтерия, ни одной строчки в описательном каталоге, читаемых объяснителями. Меня выгоняют со ступеней портиков или храмов, в особенности при входе в опистодом храма Зевса.
(после паузы) Ты как добирался из Феодосии?
Морем, потом пешком... Была забастовка ямщиков. В определённый час по всей Элладе раздалось протестное ржание лошадей, длившееся пять минут. Извозчики тем самым протестовали против повышения в два раза транспортного налога...
А, знаю - знаю! Депутаты Народного Собрания накануне 313 голосами приняли этот Закон. Но он был отменён в результате этого протестного ржания. (Смеются).
Подражает лошадиному ржанию
...Выступал на пляжах, в чебуречных.
Кстати о чебуречных... Ты - метэк, и я метэк. Пойдём выпьем за дружбу, а! За твои успехи на Олимпиаде!!
(задумался) Ну, разве - что ради дружбы с тобой, Менекрат; клянусь Дионисием!
Великолепно, Борей! Сейчас мы пойдём к моему давнишнему другу Николаю, слушателю из Тульской области; там будет семья Майоровых.
Я с ними не знаком. Без приглашения как-то неудобно...
Грек, живущий в городе, не любит трапезы в одиночестве. Для него ужин теряет всякую прелесть, если в нём не принимают участия его друзья. (Многозначительно показывает на корзины, которые вслед за ним везёт его раб).
|