То, как армии Рима овладевали странами мира, известно каждому изучавшему историю, но историю завоевания латинским языков мира большинство из нас представляет смутно. Если мы спросим себя, как это происходило, мы вероятно подумаем о всемирном превосходство латыни как естественном результате всемирного превосходства римских легионов или римского закона. Но делая это предположение, мы закрываем глаза на историю нашего собственного времени. Завоеванный народ совсем не обязательно принимает, и вероятно вообще обычно не принимает, язык своего покорителя . В своем "Древнем и Современном Империализме" лорд Кромер указывает, что в Индии только сто людей на каждые десять тысяч могут читать и писать по-английски, и это состояние существует после прошествие ста пятидесяти или более лет. Он добавляет: "Не видно ни малейшей перспективы вытеснения французским арабского в Алжире." В сравнении результатов древних и современных методов он, возможно, принял во внимание то, что Индия и Алжир имеют свою собственную литературу, которой не имели прилегающие народы, подчиненные Римом, и эта литература может усилить сопротивление, которое язык завоеванного народа оказывает завоевателю, но, даже когда делается скидка на этот факт, различие в результатах удивляе. От своих узких границ, в пределах небольшого округа на берегах Тибра, занимавшего в конце пятого столетия до нашей эры менее чем сотню квадратных миль, латынь распространилась по Италии и островам Средиземного моря, во Францию, Испанию, Англию, северную Африку, и дунайские провинции , торжествуя над всеми другими языками тех регионов более, чем Римское оружие торжествовало над их народами .