*** Концерт ре-минор ***

   Несколько лет назад у меня появилась странная привычка. С наступлением
ночи я брал флейту и уходил прочь из поселка далеко в лес. Всего час
по извилистой горной тропинке и я оказывался на вершине скалистого
утеса, одного из многих в наших местах. Я садился на камень у
самого края пропасти и играл. С чем сравнить то ощущение ужаса и
восторга, охватывающее вас при первых тактах концерта ре-минор Генделя?
Плыла над черным лесом великая мелодия, подхватываемая в ночном мраке
горным эхом, туманя разум, заставляя гулко колотиться сердце.
  Страшно ли в лесу в полночь? О нет! Загадочно, волшебно, пьяняще, но,
заметьте, совсем не опасно. На темных городских улицах в это время
гораздо хуже на этот счет.
  Друзья, узнав о новом моем увлечении, почему-то крутили пальцем
у виска. А один, впрочем, заинтересовался. "Хочу,- говорит, - и я с тобой
сходить, только давай еще баб возьмем и водки..."
  Мне необходимо сейчас подробно описать место моих ночных развлечений,
поскольку того требует дальнейшее повествование.
  Мрачная скала утеса нависает над большой лесной поляной, и наблюдатель,
оказавшийся на вершине смотрит вниз с высоты птичьего полета. Лунной
ночью и лес и поляна внизу, залитые голубоватым светом, выглядят
совершенно фантастически. Попасть на вершину можно двумя путями. Одна 
тропинка начинается на краю поляны, в очень неприметном месте, которое 
нужно знать заранее, иначе пути не найдешь. Прежде чем достигнуть вершины 
тропинка петляет по лесу по меньшей мере километр. Другая дорога, столь же 
извилистая ведет из поселка и требует, как я уже говорил, примерно часа 
ходьбы. 
  Придя на место, я всегда начинал с Генделя, с его великолепного концерта
ре-минор, загадочного и прекрасного как сама мечта. Ну а потом, после
некоторого отдыха я приступал либо к Шопену, либо к Бетховену, либо
даже к Дунаевскому, в зависимости от того, что было наиболее созвучно
моим мыслям.
  В ту ночь я только что закончил исполнение концерта и пребывал в
глубокой задумчивости, как вдруг мое уединение было нарушено самым 
возмутительным образом. Где-то далеко послышался звук автомобильного
мотора. Явление, впрочем, вполне заурядное, но впервые произошедшее
за многие месяцы моих концертов в ночном лесу. Звук постепенно приближался.
Судя по всему машина поднималась в гору, крутясь по извилистой грунтовой
дороге. Вот по веткам деревьев скользнул свет фар и на поляну внизу
выкатилась белая легковушка. 
  Мое раздражение сменилось любопытством. Я отложил флейту и подошел к
краю обрыва. Чутье подсказывало мне, что если что-то заставило людей
приехать в этот час в такую глушь, то зрелище мне предстоит совершенно
неординарное. Так оно и случилось. 
  Из машины вышли двое. Один был худой и длинный, одетый во что-то темное.
Другой - нормальной комплекции. Из всей одежды удалось разглядеть белые
шорты, хорошо видимые в лунном свете. Через несколько минут я уже не
сомневался относительно рода занятий этих людей. Бандиты конечно.
Доносившиеся до меня снизу обрывки жаргонных словечек и ругани не оставляли
сомнений на этот счет. И вообще, человеку, попавшему ночью в лес 
приличествует разговаривать шепотом. Эти же вели себя так, как будто
находились на вещевом рынке. Я поморщился. Выходит, уже и в лесу не 
спрячешься от этих придурков.
  После непродолжительного разговора тот что в шортах поставил машину
так, что свет фар ярко осветил кусты на опушке. Потом "длинный" открыл
багажник и, достав оттуда какой-то темный предмет, скрылся в освещенных
зарослях. Вскоре он вылез обратно, но уже с пустыми руками, сел в машину,
и та, развернувшись, тут же поехала прочь с поляны. Вскоре шум мотора
затерялся где-то в ночных долинах.
  Минутой позже я уже торопливо спускался по тропинке, ведущей на поляну, 
подсвечивая путь карманным фонариком. А еще минут через пятнадцать я 
рассматривал таинственный предмет. Это была небольшая сумка, вернее мягкий 
чемоданчик из черной кожи, запертый на цифровые замки. Я счел, что 
задерживаться на месте находки было бы неосмотрительно и сразу же, не 
открывая чемоданчика, отправился обратно на утес. Чемоданчик оказался 
легким. Несмотря на раздирающее меня любопытство, я твердо решил взобраться 
сперва на вершину, а потом, если получится открыть. Что увижу я? 
Несомненно что-то в высшей степени необычное, иначе зачем было бандитам 
устраивать это таинственное представление?
  Хотя, с другой стороны... человек я в общем-то смелый, по крайней
мере ночью в лесу чувствую себя как рыба в воде. Но если в этой
сумке окажется отрезанная голова или что-либо в таком роде, это будет 
явно чересчур. Даже для моих крепких нервов.
  На вершине, пользуясь фонариком, я еще раз осмотрел свою находку
и понял, что без инструментов мне ее не взломать. Я так увлекся
изучением замков, что даже не сразу обратил внимание на шум мотора,
второй раз за сегоднюшнюю ночь потревоживший безмолвие гор. На поляне
появилась уже знакомая мне белая легковушка, за которой следовал большой
темный джип. Обе машины, конечно, остановились у известного места, 
направив свет фар в кусты. "Длинный" отправился в заросли. С нескрываемым
любопытством я ожидал развития сюжета. Здесь, наверху, я был в 
абсолютной безопасности. Я мог бы, пожалуй, даже раскрыть им свое 
присутствие. А чего? Добраться до меня невозможно. Для этого нужно
было бы знать, где начинается тропинка, ведущаа на утес. Но и в этом
случае меня от них отделял целый километр расстояния. К тому же,
вряд ли у них имелся при себе фонарик. Только одна вещь сдерживала
меня, не позволяя  отмочить какую-нибудь веселую шутку. Я не знал, что
лежит в чемоданчике и вообще, что за всем этим кроется. 
   Из джипа, тем временем, вышло пять человек. "Длинный" то показывался 
из кустов, то пропадал опять. Вскоре и тот что в белых шортах зачастил 
в заросли. Иногда они вступали в перепалку с остальными из джипа, и 
слышно было, что начинается откровенная ссора с руганью. Внезапно обрывок 
фразы, достигший моих ушей заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. 
Слова были "... кинули на миллион баксов". И почувствовал я, что
крылья выросли у меня за спиной. Пожелав людям внизу дальнейших
плодотворных поисков, я подхватил чемоданчик и поспешил домой, в
поселок. 
   Здесь, думается, я должен кое что пояснить. А именно, перевести
читателю услышанную мною фразу. "Кинуть", на языке крутых, означает
"обмануть","украсть". "Баксами" они называют валюту, американские
доллары. Таким образом, услышанное мною восклицание я бы интерпретировал,
как "украли миллион долларов". Этим и объясняется охватившая меня 
внезапная радость. Ради Бога, поймите правильно, я вовсе не мечтал стать 
богатым, клянусь. Дело здесь совсем в другом. Раньше в нашем поселке 
существовала музыкальная школа. А когда начался весь этот бардак,
школу закрыли. Причина проста - нет денег платить учителям, нет
денег на инструменты, нет денег на ремонт, ни на что нет денег.
Каждый, наверное, задумавался, что бы он делал, будь он очень богат.
Я тоже, порой, задавал себе этот вопрос. И ответ был один -  конечно,
я взял бы на содержание музыкальную школу. И теперь выходило так,
что мечта моя превратилась в реальность. Такие, примерно, мысли роились 
в моей голове, пока я пробирался через лес. 
   Домой я ввалился часа в четыре утра, схватил зубило и в два
счета снес замки с чемоданчика. Я открыл крышку и... здесь меня
ожидало горькое разочарование. Никаких денег внутри не было. Вместо
них имелся какой-то невразумительный пластиковый пакет с мелким
белым порошком. Господи! Наверное какой - нибудь кокаин или марихуана,
гадость какая!
  Теперь мне все стало ясно. Те двое из белой машины должны были передать
отраву людям из джипа. По какой-то причине они решили для начала 
встретиться, не имея при себе этого злополучного чемоданчика. Не долго 
думая, ( а чего сомневаться?  Ночь, лес. ) они сунули товар в кусты и 
отправились на встречу. Вскоре они вернулись всей компанией и  обнаружили, 
что чемоданчик исчез. 
  Я невольно улыбнулся, живо представив себе их недоуменные
бычьи физиономии, низкие бритые лбы, в которых с трудом зарождался
риторический вопрос: "Где?". Им было, над чем подумать, это точно.
Казалось бы, спрятали чемоданчик ночью в лесу, в нескольких километрах 
от ближаешего села. Не проходит и тридцати минут, - уже стырили!
  Брезгливо, кончиками пальцев, я поднял поднял пакет, прошел в 
уборную и, проткнув оболочку ножницами, тщательно вытряхнул содержимое
в унитаз. Затем, поскольку уже занимался рассвет, я отправился спать
в крайне расстроенных чувствах. Еще бы! Какие другие чувства может
испытывать человек, которого только что кинули на миллион баксов?
  Я проспал больше двенадцати часов, а ближе к вечеру опять зашагал
в лес с флейтой и фонариком. Сегодня я решил изменить своим традициям
и отправился засветло. Меня, по правде говоря, очень интересовало,
а чем там у них все закончилось. Во мне прснулся Шерлок Холмс.
Любопытно было бы осмотреть место действия на поляне и подтвердить
правильность своих догадок. Вообще, бандиты меня всегда интересовали
в чисто научной точки зрения. Порой, изучая их повадки открываешь
для себя немало забавных вещей. 
  Поднявшись на утес я удивлением обнаружил, что белая машина до сих пор 
стоит на поляне. Теперь, при свете заходящего солнца я видел, что 
это - старенький "Мерседес". Замерев минут на десять, я внимательно 
осматривал поляну. Людей не было видно, и вообще ничего не выдавало 
людского присутствия. Но логика подсказывала, что они где-то поблизости, 
скорей всего в машине... Нет! В машине тоже - никого. Вон, сорока 
расхаживает по багажнику. Сороку не проведешь. Будь здесь хоть одна 
живая душа поблизости, она бы уже треща носилась над лесом. 
   Я отбросил  сомнения и поспешил вниз. Достигнув поляны я постоял минут 
пять в лесу на опушке и решительным шагом направился к машине. 
Я заглянул в окно и... не скажу, что увиденное меня поразило. Чего-нибудь 
в этом роде я как раз и ожидал. На заднем сиденьи лежали два трупа. 
Причем, тот факт, что они были изуродованны, говорил о том, что перед 
смертью их жутко пытали.
  Когда я поднялся обратно на скалу, уже совсем стемнело. Подернутые
дымкой перевалы скрылись во мраке, уступив место гордому сиянию холодных
звезд. Ночной воздух гор наполнил меня покоем и вдохновением, разогнав 
последние воспоминания о событиях прошедшего дня. Впереди у меня был 
концерт Генделя и, о радость! Я подумал, что смог бы переложить для флейты 
два - три этюда Паганини.
  Ну что ж. На этой мажорной ноте я и закончу свое повествование.