Моя мудрость воплощена в том, что я вижу. В книгах, что читаю. В звуках, мною слышимых. Если читаю глупую книгу, я глупею. Если слышу дурную музыку для толпы - я плох. Во время потребления потребляемое входит в меня, становится мне тождественным. Кто-то скажет, что удовольствие, испытываемое от картины, предусмотрено художником; что внутренние образы, сопровождающие чтение, - результат искусного сочетания слов; что воодушевление, печаль, свежесть вызваны суровой, жёсткой, или необычной, или нарочито неряшливой музыкой, всего лишь чужой музыкой, чужим умыслом. Но моё настроение неповторимо: никто не испытает такого. Без моего участия все эти звуки, буквы, цвета не имели бы того Смысла, которым я одухотворяю всё потребляемое; а другие люди - это другой смысл. Кроме того, человек, создающий артефакт, a fact of the Art, сам выступает в роли потребителя - попеременно изменяя модель и сравнивая с замыслом результат. Моё единственное отличие от "творца" - моё бездействие: я только потребляю. Но отличие моего личного восприятия артефакта от авторского даёт мне право на обладание: я воссоздаю смысл, я повторяю акт творения, нет, я совершаю его. Если бы не было искусственных созвучий, фраз, форм, я, возможно, был бы просто шевелящимся куском плоти - или принялся бы искать то, что хочу осмыслить, среди необработанного, среди сырья, поставляемого природой, - превращаясь в "творца". Насыщенность культурными продуктами превращает активный творческий потенциал в пассивный. И всё же смысл, что я вижу в созданной кем-то вещи, сопровождается иногда почти физическими ощущениями, он колется, он жжётся, его значимость - признак эмансипации от предмета-посредника. Этот новый смысл можно преобразовать в другой предмет. Если я в силах это сделать. Важно, что смысл уже воплощён. Может быть, у меня нет под рукой моей мудрости - но я знаю, что она существует.