Было Брабандеру уже хорошо за тридцать, ростом - без малого два метра, к тому же за годы работы в шахте "оброс" каменной твердости мышцами. А после злополучного взрыва лицо его "украшали" синие точки от пороховых ожогов. Ни дать, ни взять - "Фантомас разбушевался"! Именно поэтому появление Александра Ивановича среди абитуриентов юридического факультета Томского университета не осталось незамеченным, и на вступительных экзаменах все прошло как нельзя более гладко. Преподаватели, многие из которых были заметно моложе абитуриента, задавали ему формальные вопросы - по билетам, и все как один ставили хоры. В результате Брабандер благополучно поступил на первый курс дневного отделения.

За пять лет, проведенных в стенах альма-матер, Александр Иванович стал живой легендой Томского университета. В комнате общежития, где он проживал вдвоем с еще одним стариком - бывшим мичманом - подводником Валькой Хлевнюком - двери всегда оставались настежь открытыми. В гости к авторитетным студентам не гнушались заходить и старшекурсники, и молодые преподаватели. Их всегда ждал накрытый стол с водкой и немудреной закуской. Шахтерских накоплений Брабандеру хватило надолго. Когда же деньги поиссякли, он стал вечерами подрабатывать аккордеонистом в самом крутом ресторане города.

В этом ресторане и произошла история, которую до сих пор помнят выпускники Томского юрфака. Однажды вечером в ресторан ввалилась компания офицеров из расположенной вблизи города мотострелковой дивизии. Офицеры подошли уже в хорошей кондиции и скандал, казалось, был неминуем. Зал - переполнен, и вновь прибывшие решили, что компании студентов, занявших сразу несколько столиков, пора на выход. Об этом офицеры и довели до сведения собравшихся в не очень вежливой форме. В ответ студенты отказались покинуть ресторан, и наступила пора рукоприкладства. На беду офицеров студенты оказались с юридического факультета, а в глубине ресторана посиживал в дупель пьяный Брабандер, и внимательно следил за ситуацией. Он поднялся из - за столика и горой навис над мигом протрезвевшими защитниками Родины. Те, в свою очередь, мигом растеряли пыл и собрались ретироваться. Но Брабандер жаждал крови. Подойдя к дверям, он, широко расставив ноги, гаркнул на весь ресторан:

К счастью, недоразумение быстро утряслось, враждующие стороны принесли друг другу извинения, и уже вскоре сидели плечом к плечу за сдвинутыми столами.

Пять лет учебы пролетели незаметно. Направление Брабандер получил в прокуратуру города Анжеро-Судженска на должность старшего следователя. О его назначении ходатайствовал лично прокурор Кемеровской области, а это в те времена было невиданным делом. К работе Александр Иванович относился серьезно и основательно, быстро набил руку на расследовании убийств и хозяйственных дел. Особым же его коньком были так называемые шахтовые дела. По статистике на шахтах Кузбасса ежегодно погибает по одному человеку на каждый добытый миллион тонн угля. Если умножить эту цифру на сто пятьдесят, - а в то время ежегодно добывали по сто пятьдесят миллионов тонн, - вот и полторы роты здоровых мужиков, ни за что ни про что отправляющихся ежегодно на погост. На всю жизнь запомнил Брабандер те несколько суток в аварийной лаве. Иногда, проснувшись среди ночи, он явственно представлял себя снова там, на глубине несколько сотен метров. Чуть мерцали рассеянным желтым светом карбидные лампы, освещая сгрудившихся в кучу чумазых шахтеров. Карбидки включали все реже и реже - берегли аккумуляторы. Раздражающе мерно и монотонно капала вода где - то в самом конце обвалившегося штрека, легкие уже отказывались принимать до предела затхлый воздух... Когда через трое суток горноспасателям удалось пробиться через многометровый завал к попавшим в беду шахтерам, те уже были без сознания. Очнулся Брабандер лишь через сутки, в больнице. А двое из его бригады так полностью в себя и не пришли. Живы - то они остались, но психика не выдержала многочасового заточения под землей. Даже спустя годы эти двое не могли подолгу находиться в закрытых помещениях, а уж о том, чтобы снова спуститься в забой - и речи не было...

Александр Иванович никому не желал зла. Однако, расследуя дела об авариях на шахтах, он принципиально не прекращал их, даже если его об этом очень и очень просили. Не мог Брабандер взять на себя такую неподъемную ношу: освободить от ответственности раздолбаев, из - за халатности которых погибли или стали инвалидами люди. Суд народный - разберется! - отвечал следователь на все ходатайства обвиняемых и адвокатов.

Именно "шахтовые дела" вскоре принесли ему известность, директора шахт и начальники участков молили Бога, чтобы после очередной аварии материалы проверок и служебных расследований не попали на стол старшего следователя Брабандера. Провести его не удавалось никому.

Назубок зная многочисленные должностные инструкции, приказы и распоряжения Министерства угольной промышленности, Александр Иванович не оставлял виновному никакой надежды. Все дела по взрывам и авариям на шахтах он доводил до суда. Суды же, в свою очередь, не мелочились: получить по приговору пятак считалось за счастье. Короче, служебная карьера Брабандера до поры до времени складывалась самым лучшим образом, и будущее не предвещало ничего плохого. Но...

Однажды Александр Иванович принял к производству дело об умышленном убийстве. Дело это было довольно оригинальным, хотя его расследование особой сложности и не представляло. История такая: жила в Анжеро-Судженске довольно молодая пара. Муж работал на шахте, она заведовала секцией в местном универмаге. Жили зажиточно, а детей не было. Может быть по этой причине, а может и по другой, но шахтерская супруга загуляла по - черному. Начались пьянки с запоями на неделю, в отсутствие мужа в дом зачастили кавказцы с местного рынка. Как водится, мужу стало обо всем известно в последнюю очередь. Пару раз он проучил неверную супругу, да так, что она попала в больницу. "Уроки" не помогли. Мало того, коварная супруга зафиксировала побои у судмедэксперта и получила все необходимые справки, так она еще и посоветовалась с местными адвокатами, а после этого заявила мужу, что если он еще хоть раз поднимет на нее руку, то она посадит его годика на три. Это было не просто угрозой. Существовала в старом уголовном кодексе сто тринадцатая статья, трактовавшаяся как истязания. Допустим, если муж в течение года трижды поставил своей половине по синяку, то она, не будь дурой, фиксировала это дело и - привет! А поскольку в судах тогда, впрочем, как и сейчас, сидели одни бабы, результат был вполне предсказуем. Мужа сажали, жена быстренько выписывала его с жилплощади, а спустя некоторое время разводилась. Разумеется, заочно.

Рогоносец - шахтер, зная понаслышке, что его может ожидать в самом ближайшем будущем, решил упредить события. Имея доступ к взрывчатке, он ухитрился вынести с шахты два динамитных патрона, детонаторы, несколько метров электрошнура и электропускатель. Дождавшись выходных, супруг предложил страдавшей после очередного похмелья супруге выпить "мировую". Та с радостью согласилась. Накачав ее, как говорится, до поросячьего визга, лишь только стемнело, отвел к старым угольным терриконам за поселком, и усадил, мертвецки пьяную, на пустыре. Затем повесил ей на грудь два динамитных патрона, подсоединил шнур и детонаторы, а сам, укрывшись за терриконом, замкнул электрическую цепь. Останки коварной изменщицы разметало вокруг на несколько десятков метров.

Выждав пару дней, убийца заявил о пропаже жены в местное отделение милиции, не забыв при этом добавить и то, что в последнее время они жили плохо, и супруга - де не раз ему заявляла о своем намерении уйти к другому. В отделении, зная о том, что "пропажа" была слабовата на передок, искать ее особенно не собирались. Но на беду несчастного рогоносца розыскное дело совершенно случайно попало к старшему следователю горпрокуратуры Брабандеру. Уже через три дня Александр Иванович расколол убийцу, предъявил ему обвинение в совершении умышленного убийства без смягчающих и без отягчающих обстоятельств, и вынес постановление о содержании его под стражей. Как принято в таких случаях, в двадцать четыре часа в облпрокуратуру было направлено спецсообщение, и там одному из молодых зональных прокуроров показалось, что Брабандер слишком уж либеральничает. Брабандера пригласили для беседы в следственное управление, и там предложили переквалифицировать действия виновного по более суровой сто второй статье, так как, по мнению зонального прокурора, способ убийства был особо жестоким и причинил потерпевшей особые мучения и страдания. Кроме того, от взрыва случайно могли пострадать и посторонние люди. Если бы эти указания поступили от старшего или равного ему по возрасту, Александр Иванович беспрекословно бы их исполнил, какими бы нелепыми они ни были. Обер давит унтера! - гласит старая немецкая поговорка. В этой ситуации указания давал сопляк, который практически вчера оторвал свою задницу от студенческой скамьи. Брабандер попер буром. Он с легкостью доказал, что мертвецки пьяная потерпевшая не могла испытывать особых мучений и страданий в тот момент, когда мощный взрыв в доли секунды прервал ее непутевую жизнь. Что же касается посторонних, которые могли гипотетически пострадать от взрыва, то здесь все еще проще. Брабандер резонно заявил, что убийца для того и отволок свою жертву на добрых полкилометра от поселка, чтобы избежать всяких случайностей. Короче, старший следователь наотрез отказался выполнять бессмысленные указания зонального прокурора.

Зональным прокурором у Брабандера был двадцатипятилетний Вова Самодуров. Недаром в прокуратуре с незапамятных времен бытует поговорка, что прокурор - это несостоявшийся следователь. Поработав с полгода следователем, Вова успешно завалил расследование нескольких заурядных уголовных дел, но на защите интересов молодого специалиста стеной стоял суровый КЗоТ, а уволить его на других основаниях не было никакой возможности: как и все тихушники, Самодуров не употреблял спиртного и избегал женщин. Вот и решено было перевести его на новый участок работы. В это время как раз освободилась должность зонального прокурора, так как один ветеранов ушел на покой. После долгого сопротивления начальника следственного управления, Володя осел в уютном отдельном кабинете. В его подчинении оказались с десяток городов и районов Кузбасса с населением в полмиллиона человек. Как все недалекие люди, Самодуров был убежден, что новая должность досталась ему по праву, и стал энергично осваиваться на новом месте. Интриган по натуре, он не мог потерпеть подобного посягательства на свой авторитет со стороны подчиненного ему по службе следователя. Поэтому пригласил Брабандера в кабинет начальника и дрожащим от возмущения голоском заявил, что следователь - низовик игнорирует справедливые указания зонального прокурора, тем самым подрывая его авторитет. Начальник следственного управления досадливо поморщился, и попытался склонить Брабандера к компромиссу: С дураком связываться - себе дороже! Но Брабандер уже "закусил удила" и наотрез отказался исполнять нелепые распоряжения. Тем же вечером Александр Иванович получил письменные, на двух страницах, указания Самодурова по дальнейшему расследованию дела. Документ был завизирован первым заместителем прокурора области.

Такого удара по самолюбию Брабандер, недавно отметивший сорокапятилетие, не ожидал. Угрюмый, он вышел из прокуратуры, отстоял полчаса в очереди и купил литр Пшеничной. До последнего в этот день рейсового автобуса на Анжеро-Судженск оставалось еще три часа - более чем достаточно. Сидя в привокзальном скверике, Брабандер залпом, из горла, осадил обе бутылки, одну за другой. От сердца немного отлегло, происшедшее стало казаться совсем незначительным и даже забавным. Да Бог с ним, с этим салажонком! - решил для себя Брабандер. - Приказ будет - я этому мокрушнику до кучи хоть посягательство на свержение существующего государственного строя вменю! Один хрен - в суде все эти пенки не подтвердятся, схлопочет подсудимый свои восемь - десять лет по сто третьей и - привет! В областном суде не дураки сидят, разберутся, кто настаивал на явно завышенной квалификации! А Вовика Самодурова уже не исправишь: из говна конфетки не сотворишь!

Поразмышляв о случившемся, Александр Иванович пришел в прекрасное расположение духа, и направился было к билетным кассам. На беду в это же время ожидали автобуса несколько его старых знакомых, еще по шахте. Старые приятели быстренько организовали поляну здесь же в скверике. Принятая доза спиртного оказалась не по силам даже закаленному организму Брабандера. Потом он так и не вспомнил, как ушел прочь от автовокзала, как очутился на мосту через Томь. И совсем уж не мог вспомнить следователь тот момент, когда, очевидно, в ярости выкинул в темные осенние воды реки портфель со злополучным уголовным делом...

Разбор "полетов" продолжался недолго. Учитывая прежние заслуги Брабандера, его решили не привлекать к уголовной ответственности, уволили "по-тихому", а восстанавливать утопленное дело поручили другому следователю.

Надо сказать, что Александр Иванович не особенно и переживал по поводу своего увольнения. Через месяц он устроился в Кемеровскую коллегию адвокатов, а через год стал там одним из самых популярных защитников. Особенно удавалась ему защита на предварительном следствии. Всех сотрудников прокуратуры и милиции Брабандер знал лично, был щедр на выпивку, и следователи нередко шли навстречу его ходатайствам о прекращении дел, закрывая глаза на мелкие нестыковки. Осуществлять защиту в судах Александр Иванович не любил. И, прежде всего, этому не способствовала его внешность. Представьте себе: встает из-за стола двухметровый детина, с синим от ожогов лицом, и зычным прокуренным голосом взывает о милосердии и снисхождении к какому - нибудь мокрушнику. Забавно, но иногда несведущие молодые прокуроры принимали за подсудимого именно Брабандера, а не его очередного клиента. Александр Иванович относился к этим накладкам с юмором и не принимал их близко к сердцу.

За несколько лет Брабандер сколотил себе приличное состояние. Уже имея шикарную четырехкомнатную квартиру в Анжеро-Судженске, прикупил огромный крестовый дом, расположенный в райском местечке Яйского района - на берегу Золотого Китата. Одновременно адвокат обзавелся и транспортом - за смешную сумму купил в Райсельхозхимии списанный ГАЗ - 69, и зеки в местной зоне за полсотни плиток чая перебрали по винтику мотор, практически заново "слепили" салон, а днище выполнили из металла - четверки. "Агрегат" получился еще тот, многие блатные просто слезу роняли от зависти, когда Брабандер выезжал в райцентры на своем новом приобретении.

В Сибири народ издавна был богатенький. Многие еще в семидесятые годы имели по сотне, а то и по полторы ульев, свиней держали десятками, а кур и гусей - сотнями. Александр Иванович и в те годы получал такие гонорары, которые даже не снились столичным адвокатам. Но шальные адвокатские деньги Брабандеру на пользу не пошли. Слишком легко он к ним относился, поэтому вокруг адвоката всегда вилась пристяжь, рассчитывающая выпить на халяву.

В Яйском районном народном суде я с Брабандером встречался довольно часто. Обычно при встрече он, держа меня за рукав, отводил в закуток и сиплым голосом взывал:

Ехидный Брабандер намекал на разосланные по всем прокуратурам районов и городов Примерные речи гособвинителей. Создала этот труд редкая тупица - старший помощник прокурора области Галина Ивановна Чунькова. Она на полном серьезе предлагала начинать обвинительные речи по всем без исключения делам именно с этой фразы.

После каждого крупного дела в Яйском суде Брабандер оккупировал единственный в райцентре приличный ресторан Волна. Как - то раз, возвращаясь теплой летней ночью с места происшествия, мы с ментами проезжали мимо ресторана. Было часа два ночи. Поселок давно спал, и лишь из - за занавешенных витрин ресторана доносилась негромкая музыка. Мы зашли в банкетный зал. За столиками вповалку спали вдрызг пьяные мужики и бабы, из музыкального автомата лилась музыка. А на пятачке для танцев, перед эстрадой, в медленном танго слились Александр Иванович и директор ресторана - сто пятидесятикилограммовая Нэлли. Она, видно, тоже была изрядно подшофе, потому что не обращала ни на что внимания, в то время как огромная пятерня Брабандера нежно елозила по пышным округлостям Нэлли, а сам Александр Иванович, закрыв глаза, вел даму в танце...

Несмотря на возраст и устрашающую внешность, маститый адвокат был еще и известным ловеласом. Дамы всех возрастов, как правило, отвечали ему взаимностью. Нередко на этой почве у Александра Ивановича случались большие и малые неприятности. Как - то раз в Яйский район на практику была направлена старшекурсница юридического факультета Томского университета. Рослая, неглупая девица была на редкость хороша собой. Одного взгляда на нее пятидесятилетнему Брабандеру вполне хватило, чтобы потерять и покой, и голову. Для достижения цели Брабандер пустил в ход все известные ему средства: устраивал, по великому блату, прогулки на настоящих тройках, снимал на вечер весь ресторан, а на выходные однажды свозил свою пассию в Сочи. Девица недолго сопротивлялась чарам опытного сердцееда, и вскоре о новом романе адвоката уже злословил весь район. Через короткое время ушлая девица, избалованная Брабандером сверх всякой меры, начала оказывать знаки внимания одновременно нескольким офицерам-холостякам. И Брабандер совсем потерял голову. На этот раз - от ревности. Александр Иванович вспомнил оперативные навыки и выследил как- то вечером свою пассию, прогуливавшуюся у пруда с двумя ухажерами. Здесь он дал волю справедливому гневу и жестоко избил обоих милиционеров. Пострадавшие были почти вдвое моложе адвоката, и офицерская честь не позволила им заявлять в милицию о полученных повреждениях, а ветреная студентка, покоренная мощью Александра Ивановича, на какое - то время вернулась к прежнему любовнику. Ненадолго...

Вскоре Брабандер вновь начал испытывать муки ревности. К слову сказать, не без основания. Придя однажды в суд, где должна была находиться практикантка, Брабандер ее не застал. Впоследствии выяснилось, что за несколько минут до его приезда она упорхнула с очередным воздыхателем. Адвокат был изрядно под хмельком, обида горячей волной замутила ему голову, и в результате в качестве предполагаемого соперника он выбрал единственного мужчину - председателя суда. Подойдя к двери председательского кабинета, Брабандер убедился, что она заперта. Это еще больше распалило Александра Ивановича, и он стал сокрушать двери кабинета своими пудовыми кулаками, выкрикивая:

Через минуту дверь кабинета широко распахнулась, и на пороге появились сам хозяин суда и прокурор района. Старые приятели, оказывается, решили посидеть за бутылочкой и не хотели, чтобы им кто - то мешал. Судя по всему, одной бутылочкой юристы не обошлись, так как оба были в изрядном подпитии. Возможно, именно поэтому реплика Брабандера показалась им оскорбительной и крайне унизительной для их мужского достоинства. После громкой перепалки, Брабандера общими усилиями выставили из суда, а уже наутро в Областной отдел юстиции двинулась телега с двумя нехилыми подписями. Целый месяц имя несчастного ревнивца склоняли на совещаниях, а выговор не объявили только потому, что пришлось бы затронуть и тему распития дружеской бутылочки в кабинете председателя. За это время студенческая практика завершилась, и нарушительница всеобщего спокойствия благополучно отбыла продолжать свое образование.

На какое=то время Брабандер притих, но жить без приключений было не в его характере. Вскоре на горизонте появилась новая пассия: восемнадцатилетняя повариха из столовой местного лесопильно-клепочного завода. Повариха обладала пышным станом, весила чуть за центнер, и Александр Иванович сомлел. На беду, у новой пассии оказался жених: недавно вернувшийся из Армии водитель лесовоза Володька Лазаренко, прозванный за свои габариты Комод. Жених частенько выезжал на сутки - двое на дальние лесосеки, чем бесцеремонно пользовался Брабандер. Случилось то, что случилось: однажды ночью любвеобильного адвоката застукали в квартире поварихи. Несмотря на позднюю осень, Брабандеру пришлось выпрыгивать с балкона второго этажа, а потом битый час, будучи абсолютно голым, под этим самым балконом прятаться. Наивный адвокат надеялся, что его "Джульетта" догадается сбросить вниз одежду. Но та оказалась недогадливой, и Александр Иванович прождал напрасно. Изнемогая от пронизывающего осеннего ветра, адвокат впервые в жизни решился на преступление. Отодрав от дерева длинную ветку, он ухитрился с ее помощью стянуть с соседнего балкона чужую одежду: линялую кацавейку, спортивную футболку и безразмерные женские панталоны до колен, с начесом. Напялив все это на себя, Брабандер дробной рысью, босиком, отправился по улицам поселка, избегая освещенных мест. Домашним адвокат поведал, что его ограбили бандиты. Как он объяснил появление панталон, - история умалчивает...

В последний раз я видел Александра Ивановича зимой восемьдесят первого года. Нашли его в избушке - зимовье, на самом краю района, почти на границе с Томской областью. Видимо, адвокат отправился в те места на охоту. На беду в это же время подорвали из местной колонии строгого режима трое побегушников. В зимовье их пути и пересеклись. Вероятнее всего, Брабандера застали врасплох, сонного. Бандиты забрали два ружья, припасы, еду, угнали Газик. Похоже, что перед смертью Брабандер, уже пронзенный заточкой, оказал активное сопротивление. Иначе трудно объяснить жестокость убийц: уже у мертвого Александра Ивановича они отрезали уши, проткнули пиковиной обе щеки, отрезали язык. Убийц, конечно, нашли, но это уже совсем другая история...

11

11

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"