Когда же он появился, нельзя было понять - приехал он или пешком пришёл. Послышался лёгкий стук в дверь. Я ждал его и поэтому сразу понял, что это именно он. Я представил себе, как внизу подъехал длинный автомобиль и он, выйдя из него, поднялся ко мне. Я успел навести в доме порядок, и, на мой взгляд, получилось недурно. Но когда послышался стук в дверь, я испуганно вздрогнул. В самом стуке были величие и скромность. Это мог быть только он и никто иной. Я бросился к двери и распахнул её. Одежда высшего качества - курта и дхоти (курта - длинная рубашка навыпуск, дхоти - кусок ткани вокруг бёдер наподобие юбки - Г.Ш.), на плечах дорогая шаль; выразительная и обаятельная внешность; открытое располагающее лицо, словно освещённое нимбом. Он выглядел так, как я себе представляю человека будущего. После короткого приветствия я сказал:
- Именно Вас я и ждал.
Наверное нужно было сказать что-нибудь другое. Он просто и по-свойски улыбнулся. Слегка коснулся рукой моего плеча и вошёл в дом.
- Все дома?
- Да..., - ответил я, сдерживая заикание. - Мы все Вас ждали. Но прозевали момент Вашего приезда. Я с утра несколько раз выходил на улицу Вам навстречу, прислушивался к каждому звуку. Дважды доходил до лавки продавца бетеля. И ему сообщил, что жду гостя и, если кто-нибудь спросит, чтобы показал дорогу...
Впрочем, возможно, ничего этого я не сказал, а просто повторил в душе всё то, что меня терзало с самого утра. Вслух же я сказал:
- Было известно только, что Вы приезжаете сегодня. А вчера я подумал, что может быть приедете днём раньше... Вы приехали один?
- Да, дружище, такая уж у меня жизнь, - он, видимо, хотел добавить "бродячая", но удержался. - Знаю только где буду и в какой день.
Я шёл впереди, потирая руки как при мытье, и мягко ступая, словно по ковру.
- А Ваш багаж?
- Багаж? - Он скромно улыбнулся. - К тебе с багажом?... Я смотрю в доме у тебя всё есть.
Я поддакнул, всем своим видом выражая глубокую признательность. И куда эта Пушпа запропастилась? Как только появляется в доме такой человек, так она непременно забьётся на кухне и грохотом посуды даёт понять, что до всего, что там снаружи, ей нет дела. Эта глупая баба даже представить себе не может, какой большой человек нас посетил.
Я в гостиной всё переставил, чтобы произвести впечатление, будто это не то место, где сидят и спят, а отдельная комната для приёма таких гостей как он, и ею пользуются от случая к случаю. Накидки на креслах, шторы, скатерть - всё было новое. На столе стояли часы и лежали книги. Эти книги до сего дня пылились под кроватью, связанные бечёвкой. Я докупил несколько новых и тщательно отобрал старые. Прочитанная мной в бытность студентом "Golden Tragedy" и очерки Раскина будут хорошо смотреться на столе. Все предметы на нём - ручка, чернильница, несколько журналов, круглый стеклянный пресс-папье с рисунком из распустившихся цветов - были тщательно протёрты. Те части предметов, которые на мой взгляд потеряли привлекательность, я старательно скрыл от взоров. Сегодняшнюю газету я разложил так, чтобы казалось, будто своим приходом он прервал моё чтение. На стол я положил толстый роман одного серьёзного писателя. Можно подумать, что я почитываю его перед сном. Под столом я пристроил как бы ненароком оставленные резиновые шлёпанцы. Мне хотелось создать впечатление, что мой дом хоть и не соответствует таким солидным гостям, но я сам человек, который ищет смысл жизни в высоких ценностях.
Он удовлетворённо и немного устало опустился в кресло, с явным удовольствием подобрав под себя ноги, а я начал волноваться - где же Пушпа? Мне моя гостиная, мебель, весь дом вдруг стали казаться какими-то дурацкими и простоватыми. Ни дать, ни взять - жилище заштатного клерка, ну никак не подходящее для такого именитого гостя. Это чувство появилось у меня сразу как он вошёл в дом, хотя неделями я убеждал себя, что я выдумываю напрасно и всё, наверное, совсем не так. Ведь большие люди понимают обстоятельства других и на подобные пустяки вообще не обращают внимания. И тут мне подумалось, что такие стулья, как у меня, в его доме, наверное, идут на дрова. Впрочем, я тут же поправил себя. Вряд ли у него жгут дрова. Наверняка всё по-современному - газ и электричество. А вот такими шторами и скатертью у него в доме точно полы моют. Ну а такие книги у него дети да слуги читают. Небось у его слуг и жильё раз в тысячу лучше моего будет... Это он из благородства так по-свойски и непринуждённо устроился в кресле...
Чтобы скрыть беспокойство, я подошёл к балкону, зачем-то поднял и выбросил наружу валявшуюся спичку. Глянул вниз. Хозяйка дома, усевшись в неприличной позе, мылила бельё. Этой дуре и невдомёк, кто сейчас сидит у меня в доме. Строит из себя невесть что - тут не сори, там уголь не коли, кровать на лестнице не ставь; а поди не заплати разок за квартиру, так сразу с угрозами - выгоню, мол. Мой гость двадцать таких домов, как твой, купит и выбросит. Уроды, вылизывают свой мотороллер как священное животное. Да у моего гостя одних автомобилей с дюжину, один другого краше.
- Извините, я на минутку, - тихо сказал я и немного со страхом отправился на кухню.
- Интересный ты человек, Пушпа! - Возмущённо прошипел я на неё. - Он уже пришёл, а ты ещё сари не переодела!
- Пришёл? - Она поначалу встрепенулась, потом продолжила с видом занятого человека. - Сейчас переоденусь. Только вот чайник поставлю.
Ну вот, нате вам. Сейчас она чайник поставит. Гость уже сидит в доме, а она только начинает воду кипятить. Я заранее приготовил тарелки со сладостями и солёностями. Оглядел их ещё разок. Я всё так разложил по тарелкам, чтобы не казалось мало. И всё-таки было впечатление, что очень, очень мало. Убогость хозяев так и била в глаза. Да, вот ещё, не помню, когда подают фрукты - к завтраку или к обеду. Ох ты, да ведь он там один остался! Я бросился в гостиную.
Постельное покрывало мы только сегодня вытащили из сундука. По складкам любой мог догадаться, что их расстилают не каждый день. Я разгладил складки рукой. Аккуратно прикрыл дырку в одном месте и вернулся в гостиную с тревожным чувством неудовлетворённости. Он, раскрыв газету, что-то рассматривал. Да, он должен быть в курсе всего, что происходит в стране и мире. Наверное, с одного взгляда проникает в суть вещей. Мы тут, прочитав всё от начала до конца, жалуемся, что ничего не понятно. У него такого уж точно не бывает. Я нарушил его величественную сосредоточенность - виновато пристроился на краешке стула.
Мне решительно не приходило в голову, о чём с ним поговорить.
- Вы как добрались? Без хлопот? - Всё что я сообразил сказать. Идиот, он в поезде чувствует себя как в собственной квартире.
- Помилуй, какие хлопоты, - он поднял голову от газеты. - Я ко всему привычный.
- У меня тут нет таких удобств, - я деликатно извинился за себя и свой дом.
- Ну о чём это ты? Каждый живёт по-своему, - промолвил он душевно. - Не нужно для меня ничего особенного устраивать...
- Да, конечно, - сказал я с лёгким облегчением. - Вы великодушны, поэтому так говорите. Разве же я не знаю, как Вы живёте, какой Вы человек и как всё тут мелко для Вас.
На мгновение мне показалось, что он не испытывает той неловкости, что чувствую я, и ему и впрямь здесь удобно. Я опустил взгляд на свои ноги. Вот тебе на! Что же это - я всё время ходил босиком? Что он подумает? Первым моим порывом было срочно надеть шлёпки, лежавшие возле стула. Нет, будет слишком явно. Одену их тихонько и незаметно... Приподнявшись слегка на цыпочках, я спросил:
- Вы примете душ или умоетесь?
Мне самому вопрос показался глупым. Может в это время он привык пить чай. Нужно было предложить что-нибудь выпить.
- И душ приму, дружок, и умоюсь. Я же никуда не спешу, - сказал он по-простому. - Что-то Пушпу не видно. У тебя ведь и сын, кажется, есть. Учится, наверное?
- Да, он в школе. Учится. Правда, у нас поблизости хороших школ-то и нет. Мы уж отыскали получше...
Вообще-то я записал сына в школу, плата за которую была выше наших финансовых возможностей. А подумав, сколько придётся выложить за "хорошие школы", я даже не стал их искать. Нынешняя школа сына была для меня своего рода предметом гордости, но сейчас возникло ощущение, что он ходит в какой-то сиротский приют.
- Его в полдень привезёт школьный автобус, - добавил я, а сам подумал, выкроит ли Пушпа время, чтобы привести его из школы?
Тут внезапно как спасение появилась Пушпа. Она принесла поднос с чаем. Гость тут же опустил ноги вниз. Нащупывая ногами туфли, он поднялся:
- Здравствуйте, Пушпа. Как поживаете?
- Сидите, сидите, - говоря это, я вскочил и подхватил поднос из рук Пушпы. Аккуратно пристроив его на столе, я повернулся к жене:
- Ты тоже присаживайся...
Она поздоровалась, поправив на голове край сари.
- Мы Вас уж и заждались. Мой-то две недели места себе не находил Вас ожидаючи...
Гость тепло обнял меня за плечи:
- Да уж такой он человек.
- Вот и я говорю. Если собрался, пусть приезжает. Наш дом - его дом. Чего дым коромыслом подымать? Я сама ничего такого особенного для Вас не собираюсь делать. Как мы едим, живем - так и Вам придётся.
Ну, ты его прямо метлой из дома... Я крепко стиснул зубы. Ни положение гостя, ни возраст - ни на что не смотрит. Мелет себе. Просил ведь её - поменяй сари. Нет, она в том же пришла. Ничего не соображает - кто приехал, откуда приехал...
- Да, да, конечно.
В ответ на эти слова гостя Пушпа продолжила, снимая с чайника крышку:
- Вы ведь и сами понимаете, мы бы и хотели - да не можем. Достаток у нас какой? Сами жуём хлеб с чечевицей, так и Вам предложим.
Ну-ну, давай расскажи, как мы тут с голоду пухнем. Эти угощения специально для Вас принесли. Сами о таком и не мечтаем... Вот попрошу у гостя доходное место и, чтоб мне с места не сойти, завалю её сладостями и фруктами. От этой женщины одно расстройство - ну ни в чём нет поддержки. Всё то ей надо доказать, что я на свете самый последний болван и никчёмная личность. А тот, кто нас посетил, он вообще метельщик с улицы. Она будто нарочно не желает понять, что означает его визит. Как выросли мы в глазах других людей! Какие личности его окружают! Да он милость нам оказал, приехав сюда, вместо того чтобы остановиться в подобающих ему "Ашоке" или "Тадже". И не хлебал бы он сейчас чай из глиняных чашек, а кружили бы вокруг него шесть официантов, сидел бы рядом секретарь и записывал его указания; трещали бы телефоны, а внизу лощёный шофёр в униформе выскакивал бы перед ним и распахивал дверцу. Мне даже представилось, что внизу на улице стоит автомобиль, по форме напоминающий самолёт.
Я принялся переставлять тарелки с подноса на стол с раздражением и чувством вины. Все эти сладости и солёности я купил в лучшем магазине во всей округе. Но в этот момент они мне показались отвратительными и неаппетитными. От них прямо несло дешёвой лавкой. У нас не было ни одной тарелки или чашки, из которых можно было бы угостить такого приличного человека. Расстеленное на подносе полотенце после первой же стирки имело скукоженный вид. Один уголок полотенца загнулся, и из-под него на подносе стал выглядывать штамп швейной фабрики. Он ещё подумает, что эти ловкачи стащили казённый поднос. Я проворно примял уголок и закрыл штамп. Чай мне показался безвкусным ещё и оттого, что гостю досталась чашка с отбитым краешком. Слава Б-гу, что он не обратил на это внимания. Он болтал с Пушпой, похохатывая. Ну и хорошо. Значит, освоился...
- Тебе не надо на работу? - Спросил он меня в лоб, и я вздрогнул.
- Дело в том, что я на сегодня взял отгул. Решил, что Ваш приезд - это хороший повод проветриться от службы, - беззаботно ответил я.
- Напрасно! - Он посуровел. - К чему вся эта церемония? Я сам ещё не знаю, с кем мне сегодня предстоит встречаться. Возможно, я и обедать у вас не стану...
- Ой! Да как же это можно? - У Пушпы появились командные нотки в голосе. - Вы не будете питаться вне дома!
- Послушай, Пушпа, вечером я никуда не пойду ужинать, но на обеде ты не настаивай. - Он сказал по-свойски, но твёрдо.
Получается, всё, что мы наготовили к обеду, псу под хвост. На ужин всё это будет уже несъедобно. К вечеру придётся запастись новыми овощами и прочим.
- Раз уж ты взял сегодня выходной, то составишь мне компанию. Я тебя познакомлю с некоторыми человечками. Возможно, пригодятся тебе. - Он с удовольствием положил в рот сладости и прихлебнул чаю.
- Да, я совершенно свободен, - подтвердил я, отметив про себя, что с Пушпой он перешёл с "вы" на "ты".
- Я мигом сготовлю. Как поедите, так и пойдёте, - прытко вскакивая, выпалила Пушпа.
- Нет, Пушпа, не сейчас, - отрезал он. - Я вот только умоюсь - и в путь.
- Что же, нет - так нет, - сказал я, выражая покорность обстоятельствам. Я совершенно не был в восторге от мысли, что Пушпа накормит его наскоро приготовленной едой.
- Извините, я мигом, - сказал я и, быстро поднявшись, направился в душевую. У кого хватило ума построить такую крохотную душевую? Ни одного крючка. Ну скажите, куда человеку вешать одежду? Вам на голову? Закрыв дверь изнутри, я тряпкой протер пол. Жене такие мелочи и в голову не придут. Я вымыл мыльницу, аккуратно расставил бутылочки с маслами, распечатал новый кусок мыла и протёр полочку. Выгреб из угла паутину и, умывшись, вышел с таким видом, будто заглянул туда освежиться. У гостя, наверное, душевая высший класс. Краны с холодной и горячей водой, система обогрева, раковина, унитаз - всё самой последней модели, такие, какие я видел в кино и гостиницах. Ну а у меня есть то, что есть. Я невольно вздохнул. Выпадет ли мне когда-нибудь такое счастье?
Тем временем Пушпа почувствовала себя совершенно свободно - трещала и хохотала. Когда я вошёл, он так на неё глядел, словно оценивал её красоту. Если, несмотря на свою глупость и неопытность, ей удалось заставить его почувствовать себя как дома, то пусть себе болтает. Но, уважаемый, Вы - гость, поэтому она сдерживается, пытается вести себя уважительно. Будь на Вашем месте кто-нибудь другой, она бы ему давно уже на голову села. Будь Вы у себя дома хоть трижды почитаемы, но, оказавшись с ней на короткой ноге, можете позабыть про свой почёт. Вы даже представить себе не можете, какая это бесцеремонная и невежественная особа. Нет для неё ни авторитетов, ни гостей...
Чай уже прикончили. Нисколько не сомневаюсь, что Пушпа ни разу не предложила ему ничего из угощений. Если он и взял что-нибудь со стола, то только по собственной инициативе. Стесняешься - твоя проблема. Досталась же мне такая эгоистка. Если я хоть ненадолго оставлю хозяйство, в доме будет полный бедлам. Взяв на себя ответственность за большую часть домашних дел, я её избаловал. Если бы я был строг с ней с самого начала, была бы она у меня как шёлковая.
Гость снял салфетку с коленей и, вешая её на спинку стула, спросил:
- Здесь есть поблизости телефон? Мне нужно известить парочку человек о своём приезде. Я ведь никому кроме тебя не сообщил. А то бы эта публика меня в покое не оставила.
- Ну, у меня-то нет. Можно позвонить с улицы, из булочной, - ответил я виновато. Он меня одного удостоил чести сообщить, подумал я, как бы согнувшись под грузом такой ноши. Захоти он - и к вечеру мне бы могли установить телефон. Разве мало у него связей? Если только он заикнётся, сам генеральный директор телефонной компании лично примчится проконтролировать. Представляя себе эту картину, его фигура в моём сознании выросла ещё больше, а Пушпа по сравнению с ним стала казаться ещё глупее и ничтожнее.
Разве так носят сари? Да она выглядит как челядь в господском доме. Я мысленно поместил её в обстановку роскоши, в которой пребывает наш гость, и она стала походить на нищенку, которая пришла за подаянием. Да она просто умышленно не желает видеть в нём важную персону. Ей хоть сам господь Бог пред очи явится, она и с ним как с дворняжкой обойдётся. Ну хорошо, меня ты ни в грош не ставишь, но можешь ты хотя бы уважить того, кого я уважаю? Такой большой человек посетил меня. Уже за одно это могла бы выказать мне больше почтения. Не убудет с тебя. Только чего можно ждать от этой бестолочи?
Из опасения, что Пушпа сейчас брякнет - "Душевая там, ступайте!" - я выступил вперёд:
- Пойдёмте со мной. Я покажу, где душевая. - Будто собирался отвести его к Тадж Махалу. Подойдя к душевой, я сказал: "Сейчас принесу горячей воды" - и кинулся на кухню. В чайнике кипела вода. Я вылил её в ведро и вернулся. Он мыл руки холодной водой. Я заволновался:
- Погодите, зачем? Вот Вам горячая вода.
Когда он закрыл дверь, я направился к Пушпе.
- Посуду-то собери..., - и не стал продолжать. Совсем ни к чему сейчас скандал.
- Сейчас уберу. А вы к вечеру овощей принесите.
Ну, ты погляди на неё - ещё одну проблему сочинила. Ей раз плюнуть нагромоздить гору неразрешимых проблем. Всегда вспоминает такие вещи в самое неподходящее время. Хорошо, что я намолол уже для неё муку, а не то бы она мне и это сейчас поручила. Подавив волну раздражения, я разъяснил ей:
- Попроси кого-нибудь другого. Я должен с ним поехать, а то он обидится.
Она скорчила гримасу - мол, я мог бы усадить его ненадолго и сбегать тем временем за овощами. Не просить же его принести овощи! Она мне в его присутствии может что угодно ляпнуть. Поэтому чем скорее мы выйдем, тем лучше.
Ещё вчера отдал костюм в глажку. Но когда надел, понял, что надо было и в чистку ещё отдать. Напротив меня в зеркале стоял лакей. Стирай, не стирай - что толку? Тряпка тряпкой. Может отказаться от поездки? А то буду выглядеть как слуга. Ничего у меня нет приличного для выхода. Хоть пиджак и скрывал грязный воротник и манжеты рубашки, но это до поры до времени. Как вытяну руку вперёд, так и вылезут наружу. В кармане было двенадцать рупий. Я заискивающе просюсюкал:
- Послушай, дружок, дай-ка мне несколько рупий. Мало ли на что потребуется.
- Ещё целый месяц впереди. У меня всего двадцать...
- Ну, давай их мне. Займём у кого-нибудь. - Я быстро вставил, не дав ей договорить. Зануда, сейчас она мне лекцию начнёт читать про наши месячные расходы. Сейчас он выйдет, и всё пропало.
Он появился посвежевший. Словно поменялись декорации, и он вышел из-за кулис на сцену. Плечо у него было чем-то перепачкано, и на него налип клок женских волос. Стряхнув их рукой и вытерев рубашкой, он прошел в гостиную с бутылочкой масла.
- Это кокосовое масло, - мои слова прозвучали как предостережение. А знаете, сколько стоит масло шиповника?
- Годится, - беззаботно ответил он. У меня чуть не сорвалось с языка "грошовая бутылочка". Я её выставил после того как натёр этим маслом свой сюртук.
- Давайте мы и Вас прокатим, - смеясь, он обратился к Пушпе.
- Она сейчас... куда... Вы ведь сами ещё не знаете, куда предстоит съездить, - я кинулся возражать, будто она и вправду могла согласиться. А в душе я сокрушённо подумал: "Ах, если бы у меня была жена образованная и воспитанная, способная составить компанию такому человеку как Вы! Она и ножом с вилкой-то пользоваться не умеет. Правда, и я не умею. Зато она даже причесаться толком не может".
- На обратном пути захвати апельсины и бананы! - На тебе, вдогонку ещё и поручение вставила! Может быть ещё и тыкву ей принести? У меня возникло острое желание вернуться и придушить её обеими руками. Так и норовит сделать из меня посмешище. Что, тот, кому закажешь овощи, не может докупить ещё и бананы? Добавь пару грошей - и всего делов.
Я стоял, отвернувшись и делая вид, что не слышу. А она как ни в чём ни бывало, выставив свои дёсны, убеждала его возвращаться поскорее и не обедать нигде по дороге.
По улице я следовал за ним как крошечная тень. О, если бы не было всего того, что сразу при выходе из дома бросалось в глаза - грязные канавы, пустые банки, бумажные пакеты. Хорошо бы, чтобы дети вокруг носили приличную одежду, а на женщинах кроме нижней юбки и кофточки была бы ещё какая-нибудь одежда. И чтобы собаки не были такими облезлыми и несчастными. Выйдя из дома, я всё крутил головой, как бы надеясь увидеть его самолётоподобный автомобиль. Мысль о нём прочно засела у меня в голове.
В булочной я бросил со всей беззаботностью и самоуверенностью, на какие только был способен:
- Послушай, дружище, нам тут надо сделать несколько звонков...
Булочник удивлённо вытаращился на мужчину, который не заходил сюда и за грошовым печеньем. Указав на телефон, он продолжил нарезать хлеб ломтиками для какого-то типа, стоявшего напротив и похожего на прислугу. Подняв трубку рукой, на которой, обнажая дорогие часы, колыхался рукав из отменной ткани, гость стал крутить диск. Каналья, знал бы ты, кто сейчас находится здесь со мной. Да у него, наверное, с десяток фабрик, где делают конфеты и печенья, которыми ты тут торгуешь с утра до ночи, ни разу не присев. Фабрики... или заводы? Как это называется? Неважно. Такая мелочь пузатая, как ты, не посмеет даже нос сунуть в его офис. Наверное, он сейчас говорит с каким-нибудь министром: "Нет, нет, я здесь останусь. Я здесь как дома." С кем же это он говорит? А мог бы он меня на хорошую должность пристроить?
Он сделал несколько звонков. Я тут же вынул деньги и протянул продавцу. "Зачем? Зачем ты?..." Фраза осталась незаконченной. За деньгами в карман он не полез.
Такому большому человеку, перед которым лишь по мановению руки распахивают двери роскошные лимузины, оскорбительно предлагать поехать на моторикше или автобусе. Правильнее будет на такси. Бог знает, куда направимся и сколько нащёлкает счётчик... Там видно будет. Если бы он у нас позавтракал, то всё равно что десять-пятнадцать рупий как ни бывало. Будем считать, что я трачу их сейчас. Может он и не позволит мне платить... Ну, а если придётся платить, то назовём это инвестицией... Я остановил такси.
Несмотря на его уговоры, я сел не рядом с ним, а подле водителя. Мне впервые довелось увидеть, как ужасно выглядит делийское такси изнутри. Замызганные и драные сиденья, дребезжание и скрежет... С какой бы скоростью ни вращались колёса, счётчик летел с космической. С каждой новой цифрой моё сердце ёкало.
Ни с того ни с сего, я перевёл свой гнев на Пушпу. Мерзавка такая! - Подумал я просто так. О чём бы с ним поговорить? Ничего в голову не приходит. От всех семейных дрязг и домашних забот совсем я стал никудышным. У меня было ощущение, что, что бы я ни сказал, всё будет мелко и бессмысленно. Вот, подумает он, чернильная душа. Сам не пойму как, но в этот момент я совершенно забыл о своём госте, сидевшем позади. Деревеньщина, невежа, злыдень! Я может и ничтожный человечек, пусть! Но не уважить гостя - это верх низости! Вот представьте себе, что однажды вас посетил большой человек...