Аннотация: Прибыв из глубинки на "большую землю", два брата-наемника ищут способ заработать и проявить свое боевое мастерство. Им представляется такая возможность, когда на их пути встречается матерый и загадочный "наставник".
Школа Виктора Салливана
История Первая
Репейник
(Из письма отставного пехотного сотника Салливана боевому товарищу)
"...И посему, друг мой Раймонд, со службы императорской я решил уходить. Титул мой еще прадедом моим, бароном Лайнолом Салливаном, потерян и, как я вижу теперь, уж безвозвратно. Седьмой год тому, как командующий наш обещался ходатайство свое на мой счет составить и самому военному советнику передать, да все не досуг ему. Или - и то вернее, как я думаю - не гоже ему за простого сотника у высшего начальства просить .Вот и выходит: четыре ранения и пятнадцать лет службы, а все не приметен я для командования нашего, да и не буду, хоть еще столько же отслужу и вдвое больше меня задольцы или смутьяны западные продырявят. Так что полагаю для себя службу военную законченной. Тебя, друг мой дорогой, я сердечно поздравляю с чином твоим новым да довольством денежным, заслужил ты их, выстрадал, а для себя, уж, другой жизни, кроме как самостоятельной и вольной, более не вижу.
Что же до совета твоего в казарменные мастера податься, то полагаю, что вдоволь я муштры да воровства в армии имперской насмотрелся, и вижу с высоты опыта и возраста своего, что все не то. А уж в услужение в армию личную идти, к дворянину какому-нибудь, мне, как я считаю, не приличествует вовсе. Пусть там, как ты уверяешь, и сумею я богатства себе нажить да славу свою дополнить - не по мне сей заработок.
А думаю я теперь все больше о том , чтобы свое собственное учение учинить. И, коли ты сам, друг мой Раймонд, честь мне оказываешь о моем мастерстве в самых теплых словах отзываться, вижу я перед собой задачу сложную, но верную. Школу создам, да такую, какой ни при одном командовании и - уж, тем паче - при личном дворянском войске еще не было. Учеников наберу по своему разумению, по нему же и учебу им составлю. Дом мой, конечно, для занятий таких не годится, но мало ли в Империи местечек, всеми заброшенных, а, меж тем, для моего замысла вполне годных. Буду разыскивать и, тем временем, присматривать, кого и чему я обучить смогу, чтобы по окончании не просто рубака да головорез получился, а воин и мастер особый, чтобы все его слабости в сторону ушли, а таланты все по-новому для него самого раскрылись бы. Такое дело мне, отставному, куда больше по душе будет, и, думаю я, толку из него больше, чем из любой другой затеи, на которую умишко мой способен, выйдет...".
***
Деньжат оставалось десять медяков на двоих, да еще хозяин "Ржавого Копья" обещал в скором времени должок вернуть. А так наступали дни браться за всякую мелочевку, чтоб прокормиться. Задумка рвануть в соседние владения провалилась: банду с Дороги Молящегося изловили, так что делать там больше было нечего. Да, к тому же, пути туда - два дня с половиной, еще и постоялые дворы там, говорят, подороже. Так и последних монет можно лишиться, а новых еще не известно, когда подзаработать удастся. Сидя за столом и давясь кислым пойлом из кружек, двое братьев с тоской оглядели душный трактирный зал. Ну, где тут мелкие купцы со своими скудными обозами? Или крестьяне из зажиточных, которые боятся по ночам спьяну в свои дома одни возвращаться? Пришла их пора, сейчас двое молодых парней на них свои время и талант за мелкие подачки тратить будут.
-Эх, хозяин! - заголосили со входа, и в двери ввалилась пьяная компания местных лоботрясов, подпирающих со всех сторон грузную фигуру в рясе. - Подавай жратву! И питье не забудь, духовное лицо пришло!
И так уже пошатываясь, обалдуи заторопились к столу. "Духовное лицо" между ними ясно улыбалось, не успев еще принять достаточно, оно вполне могло передвигаться самостоятельно, но спутники волокли его за собой, давая только слегка ступать по полу. Вся эта гурьба бухнулась, наконец, на стулья, оказавшись с двумя братьями по соседству. Хозяин "Ржавого Копья" показался на крики и, оглядев новых посетителей, сильно сморщился. Однако он тут же дал знак своим помощникам обеспечить компанию всем, что потребуется. Братья тоже бросили на лоботрясов по неприязненному взгляду, но без интереса, а, вот, "духовному лицу" приветливо махнули. Оно, в ответ, молитвенно сложило руки и, кивнув своим спутникам, медленно подступило к старым знакомцам.
-Милостью высших сил, доброго вам здоровья, дети мои, - поприветствовало "лицо" братьев, скромно остановившись у свободного стула. - Не видал вас на сегодняшнем молебне, однако благословляю вас теперь, особенно за таким важнейшим делом, как трапеза, - он поднял руку над столом, сделав ею короткое мановение к голове каждого из братьев.
-Благодарим, добрый отец Теренс, да только трапеза наша, как видишь, не блещет... - один из братьев пренебрежительно указал на тарелку с жухлыми овощами и без всяких признаков мяса.
-Высшие силы даруют каждому согласно потребностям его в этом мире, - отец Теренс уселся между братьями и скорбно окинул взглядом стол. - Сегодня мне, вот, не довелось отведать ничего, кроме скромного завтрака да пары кружек эля, а эти неразумные дети, - он кивнул на своих спутников, которые, кажется, уже и забыли, что привели его с собой, - взялись угостить меня, как мне кажется, чтобы потом, затуманив свой разум, зло потешиться надо мной, скромным служителем храма Светлого Дня.
-Этого мы не дадим, - усмехнувшись, второй из братьев повернулся и крикнул. - Эй, хозяин! Не думай, что я тебя не заметил! Давай, двигай сюда! Не желаешь деньги возвращать, так сейчас нас бесплатно кормить будешь. И убери уже эту отраву, нормального наливай! - увидев укоризненный взгляд брата, он пожал плечами. - Пусть только попробует за это свой долг сократить. Раз за деньги так держится, пусть, хоть, кормит даром, не обеднеет!
Хозяин трактира, скрепя сердце, кивнул своим помощникам и спустя десять минут наблюдал, как его заведение все больше заполнялось криком и звоном посуды. Компания, которая притащила с собой служителя храма - еще ладно. Деревенские пареньки, от них проблем не много, разве что тарелки поколотят да рожи друг другу начистят. А вот те, что за соседним столом - люди чужие и очень подозрительные, пусть и лет обоим слегка за двадцать, вся округа знает, что сорвиголовы они знатные. Знакомство братьев с "духовным лицом" трактирщика давно не смущало, отец Теренс - известный пьяница и крикун, с каким только сбродом не общается, вот и эти двое ему, как родные, когда на халяву угощают. Да, вырождается, похоже, храм Светлого Дня, раз такие жирные и гулящие служители в нем пошли. Но открыто двое чужаков ничего противозаконного не сделали, в стражу на них не донесешь, вот и приходилось владельцу "Ржавого Копья" смотреть, как два брата - Джек и Сераф - вместе с отцом Теренсом бесплатно трескают мясо и пьют лучший эль. Хотя бы деньги можно будет позже отдать... Но, все равно, придется, эту парочку трактирщик сильно боялся.
Захмелев с полутора кружек, служитель храма принялся, разливаясь в красноречии, проповедовать среди сотрапезников смирение и добросердечие, одновременно рассказывая о том, как двадцать лет назад служил в пехотном полку и лично зарубил алебардой десяток воинов Задолья. Слушать его было весело, к тому же угощали его братья не без задней мысли. В поисках дармовой выпивки, отец Теренс шлялся по всей округе, порой удавалось услышать от него что-нибудь интересное и, главное, сулящее куш. Знакомых у него было больше, чем у любого трактирщика, а за сведения он денег не просил. Оттого, правда, что наутро частенько забывал, от кого он что разузнал и кому чего натрепал сам. Вот и теперь, с удовольствием сидя с ним за столом - а человек он был, пусть и не благостный, но очень добродушный и не горделивый - братья внимательно слушали, не промелькнет ли среди его речей что-то любопытное.
-И, вот, пока мы хвалы возносим, - говорил отец Теренс, уже заговорив о непростых временам, наступивших для его культа, - эти, из Церкви Высших Богов, уже такую силу возымели, что скоро самого Императора в свою веру обратят. Мне все говорят, что так оно и лучше будет. Не спорю, вижу я в их деяниях много блага, да только наш-то храм подревнее ихнего будет. Но, с тех пор, как наш первосвященник наказал нам магических книг не касаться - все, нету нам того почтения, что Церковь Высших Богов имеет...
-Ну, это вы зря, отец, - попытался утешить его тот из братьев, кого звали Сераф. - Вот, и у нас на Северных островах ваш храм имеется, уже веков пять, наверное.
-Знаю, сын мой, - согласилось "духовное лицо". - Да, только, и к вам уже Церковь Высших Богов своих монахов прислала, слыхал, монастырь у вас строить будут... Нет, говорил я сегодня уже старосте, которого сегодня с Арчибальдом Репейником видел: скоро храм Светлого Дня совсем в запустение придет, вот уже и прихожан у нас совсем не остается...
Отец Теренс с горечью приложился к кружке, а братья уже навострили уши. Джек, даже, подался вперед и весь подобрался, будто собрался броситься на священнослужителя и потребовать, чтобы тот поклялся, что не лжет. Сераф, выждав, пока "духовное лицо" допьет эль, спросил, желая проверить, стоит ли сведение внимания.
-Что, Репейник вернулся, что ли?
-Еще как вернулся! - воскликнул отец Теренс. - Уж все окрестные деревни о нем судачат, скоро и тут, в "Ржавом Копье", заговорят. Вернулся, да, мало того, скоро вновь на дело отправляется. Я уж думал, он скрытничать будет, а он, наоборот, прямо передо мной такой стоит и старосте говорит, мол, дельце у меня, хорошо бы помощников сыскать, помоложе, чтобы, мол, большой доли не просили, но, если дельные окажутся, будут моим личным почетом и уважением пользоваться...
-Да ну, - шепотом проговорил Джек, выпучив на брата глаза. Потом, обратившись к священнослужителю, как бы между прочим спросил, слегка нахмурившись: - Со старостой какой деревни, говоришь, он был?
-С той, которая Бычьими Копытцами называется. Да, только, он сам-то - Репейник - на постоялом дворе у Горного Тракта остановился, старосте говорил, помню, что там ему удобнее...
Не прошло и пяти минут, как братья поднялись из-за стола и, переглянувшись, собрались уходить.
-Отдыхайте, отец Теренс, выпейте еще, - Джек снова сурово посмотрел на хозяина, который по-прежнему сидел на своем месте в противоположном конце заведения. - Еще одну сюда, живей! И смотри у меня, ты нашим обедом себе только отсрочку выхлопотал! Дальше будешь кобениться - фартук свой у меня на глазах сожрешь!
И, провожаемые благословениями отца Теренса и испуганными взглядами трактирщика, братья направились к выходу.
***
Уже пять месяцев, как прибыв с Северных островов, Джек и Сераф успели усвоить одну важную для себя вещь: не совершив чего-нибудь особенного, им так и придется перебиваться всякой мелкой работой и, может, даже вернуться домой ни с чем, так и не выполнив задуманного. Плана, правда, никакого не было, была мечта о славе и достатке, об уважении и признании своего мастерства и всем прочем, зачем, собственно, жители отдаленных уголков страны прибывают поближе к ее центру. Западные земли, конечно, еще не столица, но возможностей, все равно, куда больше, чем на островах. Семья Джека и Серафа была, как водится в их родных краях, большая, отец, мать и старший брат - во главе, далее - они сами, а следом - еще трое сестер и двое младших братиков. Старший мужчина, офицер в армии одного из местных баронов, давно заполучил себе земельку, да с какой-никакой торговлей, да с целым взводом наемных крестьян, да еще и с должностью одного из баронских псарей в довесок. Но доходы были небольшими, в обрез хватало на все семейство, и если старший из сыновей еще умудрился найти себе местечко в торговой гильдии, то Джеку и Серафу подходящей работенки так нигде не нашлось. Да еще и барон армию свою сократил по велению из столицы, вот и выходило, что ни работы, ни, естественно, заработка на пользу своим близким два молодца сыскать не могли. Без дела на островах сидеть спокон веков не полагалось, вот и рванули братья через проливы на большую имперскую землю.
С корабля-то сходили гордые, каждый при мече и кинжале, на поясах - кошели с деньгами, в глазах - отвага и решимость. Всего этого хватило, от силы, на неделю. Империя, понятное дело, приняла выходцев с окраин без особого почета. Оружие оказалось средненьким, денег по имперским ценам даже на месяц не хватало, а уж отвага и решимость совсем терялись, мало ли таких салаг со всех краев страны прибывало. Так что все мечтания пришлось поглубже по карманам распихать, напористость и упрямство - верный признак жителей островов - усмирить, впереди перед братьями растянулся длинный путь, не известно, куда ведущий и какие ловушки содержащий.
Попытав счастья в всегда потребном труде наемников, братья решили, что тут, все-таки, возможна какая-то будущность. Силой и ловкостью природа их не обидела, полученные от отца боевые уроки никуда не девались, да и сам по себе каждый из братьев был, стоит отметить, совсем не прост. Но, чем больше проходило времени, тем жить становилось труднее, охранять торговцев и зажиточных крестьян можно было до скончания жизни, да только это было делом неблагодарным и скучным, а для большего нужен был какой-то необычный шаг. И вот, покрутившись пять месяцев и отдалившись от побережья поглубже в западные имперские территории, братья и оказались, вроде бы, на виду у серьезных людей и серьезной работы. Прямого пути к ним не было, вот и приходилось крутиться между "Ржавым Копьем" и еще парочкой придорожных трактиров, да заводить знакомства с такими, как отец Теренс. Последний, правда, потраченное на себя время оправдал, теперь нужно было только не опоздать и головой поработать. Так что, оставив священнослужителя доканчивать обед, братья от трактирных дверей припустили прямо через соседнее поле и шаг замедлили, только, когда впереди показался тот самый постоялый двор, в котором остановился Арчибальд Репейник.
-И что мы ему скажем? - тут же взвился Джек, стоило ему чуть успокоить дыхание. - Молодцы мы с тобой, метнулись, как тараканы от сапога, а как к нему теперь подступиться-то?
-Не знаю еще. Ты же мне о нем первый все уши прожужжал, - огрызнулся Сераф, на ходу затягивая растрепавшиеся патлы в хвост. - Ладно, давай сейчас прикинем. Кто за нас из местных перед ним слово замолвить может?
-Ну, хозяин постоялого двора, мы его племяша от грабителей отбили, помнишь?
-Было, точно. Это один, еще?
-Еще там постоялец - один из наших, он нас с тобой еще сопляками помнит. Если надо, думаю, он расскажет...
-А вот этого не надо! Еще вспомнит, как мы у отцовских... Нет, как ты у отцовских соседей из погребов брагу воровал, а я потом из-за тебя с их сторожами махался.
-Брагу мы потом вместе пили, - Джек, насупившись, повернулся к брату. - И махался ты не один, если помнишь.
-Помнить-то помню. Такое до смерти помнят, - Сераф потер шею, по которой ему не раз доставалось. - Хорошо, не надо земляка нашего подтягивать. Но хозяин постоялого двора - это правильно, он за нас доброе словечко замолвить может. Так что, если Репейник себе никого еще не взял, шанс у нас есть, а там...
Что было "там" Сераф, в общем, и сам не знал. Попасть в помощники к Арчибальду Репейнику значило подвергнуться настоящей опасности, тут уж одними разбойниками и всякой бандитской мелочью не обойдется. За пять месяцев Сераф точно усвоил разницу между всякой наемной мелкотой, которую он с братом сейчас представлял сам, и теми немногими серьезными людьми, к которым относился этот Арчибальд. Суждение о такой разнице было не сложным, ведь, что такое серьезный воин? Не тот, кто много народу перебил, и не тот, в чьих карманах золото соседствует с самоцветами. Воин как крестьянин, только его поле - это его умения, его знание. Сейчас братья были на поле голом и не возделанном, можно было, как большинство, спустя рукава засеять, полученный урожай сбыть по дешевке и брюхо с дохода набивать до следующего раза. Сераф же желал и поле свое расширить, и взрастить на нем новые плоды, которых прежде не бывало вовсе. И, главное, полученный урожай должен прийти в руки, не менее достойные, чем те, которые его выращивали. Потому и не хотелось без конца вошкаться с купчишками, Сераф хотел видеть, как его плоды достаются тому, для кого его усердия были бы точно не напрасны. Но и сам урожай должен быть наилучшим, не годилось совать в достойные руки, что попало. Значит, нужно и искать того, кому предоставить свои умения и, в то же время, эти же умения продолжать взращивать, прибавлять к ним новые, доводить до ума. А для этого - хочешь не хочешь - нужно опыта набираться, и Арчибальд Репейник был для этого очень нужен.
Этого человека знали все близлежащие земли, он и сам был выходец из них. Говорили, что он и всю Империю вдоль и поперек исходил, и в имперской армии прослужил, и один против пятидесяти противников выходил. Много болтали, до правды нужно было докопаться самим. Но одно было ясно: больше опыта и серьезнее дела взять не у кого.
Зайдя на постоялый двор, братья справились о знаменитом постояльце у хозяина и получили дозволение постучаться к тому в дверь. Войдя в лучшую на всем дворе комнату, Джек и Сераф невольно оробели, хоть смутить жителя Северных островов - особливо Джека, застенчивостью вовсе не отличавшегося - было непросто. Репейник оказался наемником самым настоящим. Лет свыше сорока, но мускулы молодецкие, волосы и щетина наполовину седые, словно обледенелые. Шрамов на одном только лице - пять. Один глаз заплывший, а в другом столько силы светится, что сейчас вырвется она на волю и будет горы крушить и леса срезать. Выслушав братьев, Репейник не расхохотался - и то хорошо - и за дверь выставлять не стал. Вместо этого, окинув молодцев с островов взглядом, хмыкнул и обратился к Джеку:
-Ты из вас двоих самый проныра, сухожильный? - не дожидаясь ответа, наемник сам себе и ответил. - Шаг тихий, повадки, как у лисы или хорька, сразу видно, ворюга из тебя знатный. А ты, волосатый? - он повернул единственный глаз к Серафу. - Руки, вижу, крепкие, плечи широкие, а сам, меж тем, легкий, гибкий, видать, бабам нравишься. Неплохо, островитяне, неплохо. Что, хотите у дядьки взрослого уму разуму понабраться или, наоборот, за мои старания себе на халяву денег срубить.
-К халяве не приучены, - угрюмо ответил Джек. - А за хорька, дядя, сам знаешь, и схлопотать можно.
-Еще и грубиян, а, сухожильный?
-А что тебя, высочеством назвать или шапку перед тобой заломить? Так я без шапки, извиняй.
-Больно братишка у тебя говорливый, - Арчибальд изобразил обиду, но было ясно, что наглость Джека его очень забавляет. - Сам-то чего скажешь, а, патлатый?
-Чего говорить? - не меняясь в лице, спросил Сераф. - Нужны тебе помощники - вот они, перед тобой стоят. Не нужны - распрощаемся.
-Чем гонору больше, тем ума меньше, - Репейник, развалившись, уселся на стул. - Ладно, островитяне, таких как вы ко мне уже пятеро приходило и еще пятнадцать - не меньше - придут. Думаю, вы не хуже. Тогда слушайте, дело простое, но, конечно, без неожиданностей не обойдется. Вот это видите?
Запустив руку под плащ, валявшийся тут же на столе, Арчибальд вытащил сверкнувший предмет и через комнату кинул его Джеку. Тот, поймав, выпучил глаза и чуть не выронил из рук золотой кубок, неглубокий, но со стенками почти с ноготь мизинца толщиной, а ножкой - почти в два больших пальца.
-Ты не обольщайся, - тут же, оскалившись, предупредил наемник. - Это еще вернуть надо, мне стакан этот заказчик для сравнения дал.
-Для сравнения? - переспросил Джек, передавая золотой кубок брату. - Хочешь сказать, где-то еще один такой же валяется?
-И не один... если не врет заказчик, конечно, - подтвердил Репейник. - Я думаю, что не врет, а тогда там и таких несколько штук, и еще всяких таких же игрушек навалом.
-И где ж такой клад лежит? - спросил Сераф, взвешивая баснословно дорогую вещь в руке. - И, главное, как это его никто не прибрал до сих пор?
-Еще как прибрали, - наемник рассмеялся и, будто спохватившись, указал братьям, чтобы рассаживались по стульям. - Добра там, где такие золотые стаканы сейчас лежат, хватит, как мне говорили, чтобы скупить треть гномьих рудников в горах. Так что охотников до такого, как ты, патлатый, выразился, "клада" навалом. Потому-то меня и позвали его разыскать. Дело вот какое. Один важный господин - не скажу, кто, вам без надобности - прошляпил свое золотое добро, один стакан этот только и остался. Забрали его люди в этих местах важные. Чумной Ллойд, слыхали про такого?
Это имя было братьям уже известно. Отчаянный головорез Ллойд был одним из главарей большой банды, в окрестных землях орудовал самостоятельно, под его началом было, как говорили, не менее тридцати матерых душегубов. Появлялась эта компания, правда, изредка, на простенький грабеж не разменивалась, бралась только за самые крупные дела, после чего могла исчезнуть и на три, и на семь месяцев.
-Так вот, Ллойд со своими ублюдками уже набрал себе без счета разных сокровищ, - продолжал Арчибальд. - Я уже почти три недели его выслеживаю, разузнал, что он не только моего заказчика обчистил, хватает у него и другой добычи. Ее всю он запрятал в одно из своих тайных местечек. Сначала-то я никак в толк взять не мог, что ж он весь навар, который ни один год собирал, в одно место прячет, а потом выяснил: это Ллойд за один мерзкий проступок перед равными себе главарями отдувается. Знаю я, что скоро в его тайнике другие бандюги соберутся, будут с него строго спрашивать и всю его добычу промеж собой делить.
-Так что ж, нам прямо из-под носа у них весь этот клад увести надо? - Джек удивленно покосился сперва на Репейника, а потом на золотой кубок.
-Куда тебе весь? - с досадливым смешком воскликнул наемник. - Если мы весь унесем, нас не то, что по всей Империи искать будут, нас и на ваших островах, и в самом Задолье найдут! Нет, наша задача только собственность моего заказчика раздобыть, остальное - пусть себе бандиты делят, не нашего это ума дело. Но и то, что мы добудем, дорогого стоит, только доставить нужно все в сохранности, а то нас уже не разбойники, а имперские солдаты и, может, сама Имперская Тайная Служба ловить будет. Заказчик мой - человек знатный и именитый, при дворе у него дружков много.
-Значит, мы разыскиваем тайник Чумного Ллойда, - медленно заговорил Сераф, стараясь как можно четче представить, с кем им, вдруг, представился шанс померяться силами, - забираем из него клад... не весь, а только собственность заказчика... пока вся эта бандитская верхушка не съехалась?
-Правильно мыслишь, патлатый! - похвалил Серафа Репейник. - У нас один шанс, пролезть в тайник, пока там только люди Ллойда, быстренько в нем пошуровать и отвалить. Заказчик мне полный список своего добра составил, с чужим не спутаем. А там, даже когда пропажу обнаружат, много легче будет. Ллойду стыдно будет перед остальными сознаться, что его головорезы воров проморгали, у него и так репутация на волоске. А от одного него скрыться - раз плюнуть.
-Ну, это тебе "раз плюнуть", - поправил его Джек.
-Не боись, не брошу вас, если дело правильно сделаем. Но работать быстро надо, потому, как сборище это уж этой ночью пройдет.
-Ночью? - Сераф переглянулся с братом.
-В том-то и дело. Точнее сказать - перед самым завтрашним рассветом. Было бы на подготовку время, я бы и один пошел, а так мне самому не справиться, втроем - куда проще. Что ж вы думаете? - тут наемник впервые посмотрел на братьев не насмешливо, а строго. - Арчибальду Репейнику завсегда помощь молокососов нужна? Ллойд - человек опасный, но я и не у таких из-под носа ценности уводил. Да только времени у меня в обрез, а уж очень жалко упускать такой навар будет. Так что смотрите, ко мне и после вас молодняк в помощники проситься придет. Согласны - тогда все свои дела в сторону и к вечеру отправляемся. Знаю я одно временное бандитское гнездилище, а оттуда мы дорогу до тайника Ллойда найдем. Давайте уже, островитяне, извилины свои напрягайте, мне долго вас уговаривать некогда.
***
Хозяин постоялого двора, в котором проживал Арчибальд Репейник, с немалым облегчением смотрел, как по дороге в сторону многочисленных крестьянских наделов уходили трое мутных и таящих опасность мужчин. На самом-то деле, мужчина из них только один, двое тех, что явились к нему на поклон - так, мелочь желторотая, хотя парни, конечно, неплохие. Вот тот, что пониже, коротко стриженный, грубиян и баламут, конечно, да что с этих пришлых взять, дикари, да и только. Зато оба племянничка-остолопа из беды выручили, да и денег за это много не взяли, сразу видать, еще не обвыклись, не знают, что почем в западных землях. Но, все равно, лучше уж пусть уходят подобру-поздорову, а то на них, молодчиков, дочери заглядываются, еще чего доброго, забалуют, не уследишь же за ними!
Наемников хозяин повидал сполна, и все никак не мог понять: вот эти двое головорезами закончат, или, наоборот, за ум возьмутся, да, со временем, к приличному делу пристроятся? Прожил он на земле уж почти пятьдесят пять лет, много лихих людей повидал, много раз замечал, как пареньки молодые - хорошие, в общем, не злые и не жестокие - по наклонной катились и об самое дно вдребезги разбивались. Кто спивался, кто в глупой драке насмерть валился, а кто и на самые страшные гнусности жизнь тратил. Обычно мог хозяин заведомо сказать, кто чем кончит, а с этими двумя все как-то неясно было. То ли в головах у них ума побольше было, то ли, наоборот, гонору да самоуверенности втрое, чем у прочих, а, только, никак он их раскусить не мог. Вот и теперь, подались они в подручные к Репейнику, а не понятно, в такого же, как он, они превратятся, али нет. Арчибальд, понятно, совсем неумех к себе в помощь ни по чем бы не взял, да тут одним умением дело не кончается. Сам-то Репейник в былые годы парнишка хороший был, даже, когда из армии в наймиты пошел. Только, вот, как на пять лет исчез, а потом вернулся - совсем непонятный стал. И страшный очень, даром, что младше на десять лет. О том, куда он пропадал, все шушукались, ну, так не спросишь же в лоб. Но там он совсем другим стал, хозяин постоялого двора в этом был полностью уверен. То ли сломали его, то ли, наоборот, цельного собрали, а, может, и то, и другое... Только после о нем слава, как о "репейнике" и пошла, весь он стал колючий и, в то же время, прочный, куда прочнее, чем был.
Стало тут хозяину постоялого двора не по себе, да еще и грусть какая-то проснулась. И, пока спины трех лихих людей за горизонтом не скрылись, все смотрел он им вслед, думать уже почти не думал, только вздыхал иногда. Куда ж дорога человека уводит, и почему идти по себе влечет? Да и то, у таких-то людей, как эти трое, дорога самая опасная и страшная. Не то, что ни кола, ни двора, а хуже. Даже у края дороги спокойно не приляжешь, везде ж враги, такие же лихие. И чего этих двоих с островов по такой дороге пойти утянуло?
Поняв, что стоит и пялится в пустоту, хозяин сердито одернул себя и принялся усиленно думать, чем же теперь гостей потчевать, коли кур во дворе пять штук осталось, да морковь в погребе вся почти сгнила, да вина доброго бутылки две осталось... И, вот, когда хозяин уже почти отвернулся от горизонта, что-то черное мелькнуло где-то неподалеку. Зацепившись за мимолетное движение взглядом, пятидесятипятилетний мужчина слегка встрепенулся. Нет, точно, что-то шелохнулось, где-то в кустах вдоль дороги или чуть дальше. А, может, и не было ничего. Солнце уже клонилось к закату, в его вечернем слепящем свете, соседствующем с удлиненными черными тенями, хозяину стало, вдруг, неуютно.
***
Джек всегда считал, что добиться в Империи хоть чего-то он сможет, только не давая поблажек ни себе, ни другим. Когда-то, во времена, когда детство уже уступило место отрочеству, он всерьез задумался над тем, каким он станет в будущем. Строить планы на какое-то конкретное занятие было не просто - не так-то много представлялось на выбор черноволосому мальчугану - так что перво-наперво Джек обратил взор на свои таланты. Получалось неоднозначно. Самый худощавый и низкорослый среди братьев, зато пронырливый и ловкий. Да и сила, несмотря на невеликие, на первый взгляд мускулы, в руках и ногах крылась достойная, удары получались резкими, быстрыми, хлесткими, Джек с первых же драк научился точно выбрасывать кулаки строго в лицо противника, сжимая их полностью в самый последний миг перед ударом. И, пока большинство островных здоровяк разворачивались, делая широкие замахи и вкладывая всю свою дурь в тяжеловесные ручищи, брат Серафа успевал обработать их и по рожам, и по уже округляющимся брюхам. В то же время Джек быстро заметил, что при своей легкости и проворстве, он без труда может просочиться в любое, казалось бы, наглухо закрытое и оставленное под надзором место. И так же незаметно исчезнуть из него, еще и нагрузившись какой-нибудь добычей.
Отрицать было, конечно, нельзя: эти таланты, применяемые Джеком, нередко приводили его к драке один против сразу нескольких, и без помощи Серафа выйти победителем удавалось бы не всегда. Но Джек, тем не менее, вырос человеком полностью уверенным в себе, и опорой для этой уверенности было непрестанное оттачивание всего, что он умел и чему научался в каждой новой передряге. Эта опора, в конце концов, начала поддерживать все стороны его жизни, от нее исходила, например, известная грубость и наглость в отношении практически всех, кто вступал с ним в общение. Ведь ни в драке, ни в разговоре (уж к тем, кто не видел пользы и блага помимо драк еще и в разговорах, Джек, уж точно, не относился) нельзя себя баловать, а, значит, и собеседнику нельзя давать расслабляться. Так и вывести на чистую воду проще, и дать понять, что ты - человек серьезный. Да и что его - собеседника - жалеть да расшаркиваться перед ним, если сам себе спуску не даешь!
Сераф и Джек часто шутили о том, что, мол, первый из них всегда успокаивает и сглаживает положение после того, как второй его начисто взбудоражит. И что первый - Сераф - после того, как Джек все взбаламутит, своим манером постоянно обоим жизнь спасает. Была в этом правда, да только не вся. Джек не был уверен, а стоило ли что-то там сглаживать, может, напротив, в противоборстве было бы больше смысла? На этот вопрос точного ответа еще не находилось, вот и полного согласия по нему между братьями не было.
Пробираясь в потемках между грудами наполовину сгнивших бревен, Джек вглядывался в очертания дома, давно заброшенного лесорубами, и прикидывал, верно ли они втроем с Серафом и Репейником поступают. Наемник велел ни в коем случае нынешним обитателям дома на глаза не показываться, чуть что - бежать обратно. И что проку, если там - как сам Репейник и утверждал - от силы двое-трое парней. Что же их, тогда, выслеживать, красться в окружении этой гнилой вони? Что не ввалиться так, да не расспросить? Репейник сказал, что эти "двое-трое" - бандюги новенькие, немудрящие, втроем их и напугать-то - раз плюнуть. Не предлагает же их никто пытать, но что же, такой матерый человек, как Арчибальд Репейник, не найдет, чем убедить горстку тупых головорезов пооткровенничать?
"Ладно уж, - недовольно решил Джек, - уговор есть уговор". Так что Джек, видя, как близко находится от дома, пригнулся пониже, высмотрел путь, которым можно подойти вплотную, придержал меч и кинжал, почти распластавшись по земле, и нырнул в редкий кустарник. Дело-то было не хитрым, подойти к домику (он и есть то "гнездилище", о котором говорил наемник) подслушать, о чем болтают внутри, вернуться к Серафу с Репейником и, если последний решит, провести обоих так же незаметно обратно. "Двое-трое" в доме - новички в банде Чумного Ллойда, от них и нужно узнать наверняка, все ли подходит для того, чтобы в тайник их предводителя залезть. Только одно странно, сколько не присматривался Джек к дому, никак не мог разглядеть, чтоб в нем кто-нибудь находился. Может, конечно, спят, но вот уже двадцать шагов до ближайшей стены дома, вот пятнадцать, десять, а внутри - полная тишина. Даже в доме, где все спят, должны быть звуки, Джек умел их различать. А те, кого надо было подслушать сейчас, по описанию наемника, были рослыми деревенскими забулдыгами, такие должны были, во всяком случае, храпеть.
Джек приподнялся и прижался к стене у окна без стекол. От заброшенного дома гнилью несло еще сильнее, чем от бревен. Некогда тут была чуть ли не целая община лесорубов, да, говорят, повадилось несколько из них кроме своего ремесла еще и разбоем промышлять. Потом всех их, правых и виноватых, солдаты повязали, кого-то судили, кто-то в бега подался, вот и осталось вокруг куча не заготовленного до конца леса, да дома без хозяев. Вот в этом, похоже, уже года два никто не обретался, кроме бандитов, но и они-то тут не живут, так, отсиживаются. А от деревянных стен такой мерзкой сыростью несет, неужто внутри спать можно?
Заглянув внутрь, брат Серафа разглядел только очертания стола, нескольких кроватей, стульев, всякого хлама и мусора. И никаких тебе "двух-трех" бандитов. Хотя нет, вон на полу... Джек приглядывался еще с минуту, а потом потратил еще пять, чтобы обойти дом кругом и убедиться, что поблизости никого нет. Потом выпрямившись полностью и наскоро отряхнув одежду, он пинком открыл дверь, достал из кармана несколько спичек и, пройдясь по дому, осмотрел пол. Между кроватями лежало двое человек, оба в кольчугах, шлемах и с знаками отличия войск местного господина, оба с почти одинаковыми смертельными колотыми ранами.
***
-Удружил, нечего сказать! А в следующем бандитском логове мы кого, императорских гвардейцев найдем?
Джек возмущался с того самого момента, как добежал до ожидавших его брата с наемником, и все то время, пока они уже втроем осматривали дом. Сераф больше молчал, а Репейник бубнил что-то про себя, осматривая дом как-то по-своему, не торопясь делиться размышлениями. С собой из дома он забрал несколько предметов, быстро сунув их в мешок, но и это оставил без объяснений. Только, когда все трое отдалились от "гнездилища" на приличное расстояние, наемник оборвал Джека на полуслове:
-Теперь тихо, слушайте сюда оба и молча. Дело не отменяется, все, что нам нужно, я, - он похлопал по мешку, - собрал. Во-вторых, с солдатами, конечно, неожиданная промашка, но тут уж никто не виноват. Прислали служивых сюда по глупости, как я понимаю, а те, кого мы искали, их, с перепугу, и прикончили.
-С чего ты это взял? - Джек хмуро посмотрел на наемника, чувствуя, что с ним спорить не с руки, хоть досада никуда не улетучилась.
-Сам смотри, - Репейник достал один из предметов, найденных в доме, и предъявил братьям. Это был какой-то свиток, для прочтения наемник протянул братьям лучину. - Такие письменные приказы по всем землям одинаково пишут. Смотрите, вот и здесь: "выследить банду", "в случае опасности, подать сигнал"... Похоже, Ллойду местные власти на пятки наступают, только, как обычно, людей на поиски его временного логова пожалели.
-А куда же, тогда, бандиты делись? - Сераф внимательно прочитал приказ и с каким-то подавленным видом вернул его Репейнику.
-Сбежали, ясное дело, - отвечал тот. - Видали, какой бардак они в доме оставили. Небось, еще друг с другом подрались со страху. Искать их нам теперь без надобности, они, дурни, все, что нам нужно, просто так побросали. Вот, глядите...
Он извлек из мешка еще один письменный документ, но на совсем плохонькой дешевой бумаге.
-Это что, указание, где тайник Ллойда? - уточнил Сераф.
-Правильно. Те парни, что служивых порезали, еще новички были, они о тайнике ничего знать не могли. Но для сегодняшнего дела Ллойду все люди до единого нужны, так что таким, как эти, он разослал весточки, чтобы сами добрались. Тут все изложено. Считайте, что повезло нам, с этим письмецом мы теперь точно знаем, куда нам идти. И вот еще что... Держите, - он протянул каждому из братьев по маленькому деревянному свистку. - Такими штуками в банде Ллойда знак подают, если подходят к месту, которое охраняется. Если случится, что нас на подходе к его тайнику заметят, надо всем троим свистнуть, это нам пару минут подарит, чтобы сразу на атаку не напороться. А теперь собрались и за мной. До тайника час ходу, там устроимся и, если повезет, часа два поспим, а там уже и на дело пора будет.
***
Выбор места для разбойничьего тайника был сделан со всей осмотрительностью, но попахивало от него каким-то ребячеством. Спустя час, братья и Арчибальд Репейник выбрались к подножью небольшого скопления гор, где разглядели едва заметные огни в большом проходе вглубь пещеры. Место было тихим, тут и днем, скорее всего, никто не ходил, уж тем более - ночью. Только выглядело все, будто в сказочке: разбойничий тайник в горной пещере. Тут и дрожащий свет факелов, и страшные крики ночных птиц неподалеку, и редкий вой волков где-то в лесу за горами. Правда, схожесть с какой-нибудь детской побасенкой смелости не прибавляла, Джек и Сераф разом почувствовали, как холодеет у них внутри. События обещали быть нешуточными - столкновение с бандой самого Чумного Ллойда. Раз уж новички из бывших сельских мужиков умудрились по дурости убить двух солдат, то здесь, у самого тайника, должны были встретиться самые опасные душегубы. Оба брата тут же уставились на Репейника, боясь отвести от него взгляды. Теперь от матерого наемника все зависело, а им самим нужно было следовать всем его указаниям безропотно и исполнительно, любая ошибка могла означать непременную гибель.
-Вот оно, наше место, - тихо-тихо прошелестел Репейник. - Сейчас они еще настороже, а, вот, обождем немного - носами заклюют. Охрана, конечно, будет выставлена по всем правилам, но, все равно, у Ллойда не воинские часовые на посту стоят, бандиты сон не меньше других любят. Давайте-ка назад, - наемник отвел братьев обратно, за небольшие холмы. - Тут обождем. Костра нам сегодня не достанется, но, если сможете уснуть - спите. Как будет надо, я вас подниму.
Устроившись в продолговатой канаве, размытой на холме давним сильным ливнем, все трое поплотнее запахнулись в одежды и пристроились прямо на земле. Сна, конечно, не было и в помине. Арчибальд Репейник, вроде засопевший и притихший, явно бдел и прислушивался ко всем звукам в округе. Не спалось и Джеку, внутри у него все клокотало, раз за разом он представлял, как вскоре они будут подбираться к пещере, а потом набросятся на ничего не подозревающих охранников. Он предвкушал трудности схватки с повидавшими не мало в своей жизни бандитами Ллойда, представлял, как нелегко будет бороться с их опытом и целым арсеналом всяческих разбойничьих подлых уловок, благодаря которым они вероломно убивают даже самых отважных и умелых противников.
Раздумывая о том, как пойдет дело, Джек начал вертеться на месте, ища удобное положение, и тут увидел, что и его брат не думает спать. Сераф, притихший за последний час, отодвинулся подальше от него и Арчибальда и, прикрывшись плащом, что-то читал в слабом свете лучины. Немало удивившись, Джек обернулся на Репейника, а потом тихо прокрался к брату.
-Ты чего тут? - он присел рядом и заглянул Серафу в лицо, хотя его было почти не различить под плащом. - Что это у тебя?
Тот поднял на него странный взгляд - тяжелый, мрачный - и помедлил, прежде, чем ответить.
-Скотство это все, - заговорил, наконец, Сераф.
-Чего?
-Скотство, говорю. Солдат в том доме по-скотски убили, ни за что, считай. Да и мы хороши, оставили их там, найдут их теперь через неделю, когда тела гнить начнут. Да и похоронить их по-человечески, может, не на что...
-Да ты что? - Джек нахмурился. Видеть брата таким обеспокоенным и ожесточенным ему давненько не приходилось. Присев рядом, он не сразу нашелся, как расспросить, что же случилось. - Чего это ты вспомнил-то... Ну, да, нехорошо с служивыми обошлись, конечно, но, ведь, труд у них такой со всяким отребьем махаться. Бывает, что и убивают их... Хочешь, потом, как здесь закончим, сходим еще раз в тот дом, может, разузнаем, откуда они... там, весточку в их деревню передадим, чтоб забрали...
-Из Бычьих Копытец они... Оба, кажется... - Сераф хмуро опустил взгляд на бумажку, которую держал под светом лучины.
-А что это?
-Письмо. Когда Репейник в доме барахло собирал, я солдат осмотрел. А один из них, похоже, перед смертью к этому письму потянулся, оно у него за пазухой было, он в него пальцами вцепиться успел. Смотри, - Сераф снова забегал глазами по строчкам. - Его в армию местного графа забрали, три года уж как. Он нам почти ровесник... Родным своим писал... наверное, завтра отправить собирался... Вот, пишет, что платят все еще гроши, держат чуть не в хлеву. А у него дома, похоже, почти все или старики уже или, наоборот, дети, он все жалование им отправлял. Пишет, что в имперскую армию прошение составил. Служить пришлось бы далеко отсюда, зато и денег больше и, даже, увольнительные чаще... Вот так, - Сераф затушил лучину и бережно убрал письмо. - Парень на службе надрывался, все деньги семье отправлял, а его погань какая-то на нож сажает. Вот это и есть скотство.
-Так служба у него такая и есть, что прирезать могут, - пробормотал Джек.
Ему самому, конечно, не была безразлична судьба молодого солдата, что уж говорить. Еще на островах Джек видел солдат, ходивших по приказам господина в рейды за разбойниками. Возвращались, бывало, не все, видел Джек и горе тех солдатских семей, что жили неподалеку. Сказать что-то утешительное по этому поводу он, правда, не мог. В то же время, волнение в голосе брата показалось ему чрезмерным, а тот заговорил снова:
-Знаю, что служба. Мерзко только это, - в голосе Серафа зазвенела сталь. - Мы с тобой полгода носимся по окрестностям, деремся не пойми с кем, потом в кабаках просиживаем. А парень этот службу нес. Себе - ничего, только, чтобы родным помогать. Он бы, даже, если бы с нами шатался, себе ничего бы не оставил.
-Да откуда ты знаешь-то?
-Ну, может, и не знаю, - Сераф задумался, но потом заговорил еще быстрее. - Жалко парня. Он, знаешь, как о службе в имперской армии мечтал. Писал, что, если возьмут, он втрое больше домой мог бы присылать. А там ему, может, и повышение бы вышло, он писал, что на хорошем счету находился... Он еще и на северную границу хотел, к Задолью поближе, писал, что там солдаты и офицеры не кишки задарма себе набивают, что там служба гораздо труднее, зато и ценится она выше. И я тебе сейчас не только про деньги. Тем, кто на северной границе два года отслужил, грамоты военным советником подписанные выдают, и еще и в их родные города и деревни письма отправляют, чтобы их семьям жизнь хорошую обеспечивали.
-И что? Сам теперь на границу захотел, что ли?
-Может, и захотел, - неожиданно для Джека, Сераф ответил быстро и совершенно уверенно. - Они там в холоде Империю стерегут, не то, что...
-Что? - уже с нажимом переспросил Джек. - Не то, что мы? А мы тут в шелках и золоте на теплом месте пуза отращиваем?
-Да по сравнению с ними, все прочие пуза отращивают, - выпалил Сераф.
Говорить с братом ему было тяжело, солдатское письмо будто отягощало, словно все те мечты, которые были в нем описаны, не исполнившись, обрели вес, ощутимый и немалый. Сераф смотрел на Джека и никак не мог почувствовать, кто кого из них сейчас не понимает больше. Его брат, не желающий разделить ту скорбь, которая обрушилась на него после прочтения письма, или он сам, вдруг ощутивший себя гадким и никчемным, даже вредным. Ночь была холодной, временами налетали порывы ветра, и Серафу все больше чудилось, что идет он не с ближайших полей или пустырей. Казалось, что он дует оттуда, с северной границы, где сидят и надежно стерегут страну войска, состоящие из таких же, как он, молодцов. И эти молодцы не шляются в поисках разбойничьих сокровищ, не просиживают в кабаках в обществе таких, как отец Теренс. Они несут службу, охраняют покой своей земли, своих близких. И, за тяжестью от письма, за холодными порывами ветров, где-то в глубине души брат Джека начал ощущать новую идею. Может, вот они, те руки, в которые не стыдно вложить плоды своего мастерства?
-Ты сам-то подумай, - Джек чувствовал, как в нем закипает уже не простое раздражение, мысль о том, что он только и делает, что набивает себе брюхо, ему очень не понравилась. - Что ж мы тащились сюда с островов? Подождали бы, может, в графскую армию снова набор бы объявили... Или тебе теперь подавай так, чтоб похолоднее, чтоб голодуха, и чтоб задольские лазутчики изо всех углов целились?
-А ты чего больше испугался? - огрызнулся Сераф. - Холода-голода, или задольцев?
-Вы еще погромче покричите...
Уже окончательно втянувшиеся в разгорающийся спор, братья, вздрогнув, обернулись. Арчибальд Репейник сидел на корточках совсем рядом, но ни когда он подкрался, ни как он смог оставаться совершенно незамеченным, оба и представить не могли.
-Раз тот служивый в армию подался, то, значит, сам виноват. Конечно, в той лачуге сгинуть никто бы не пожелал, может, и толковый был парень, и честный. Да, только, - он поглядел на Серафа, - что теперь о том вспоминать? Знаешь, сколько таких, как он, по всей Империи в стычках с бандитами смерть находят? Если о каждом слезы лить, то можешь сам сейчас к людям Ллойда открыто идти, там дело быстро закончится. Вздумал в имперскую армию податься - дело твое. Только, сперва, наш план исполним, а там - вали, куда ноги понесут.
-Обещал - сделаю, как договорились, - мрачно и немного сдавленно проговорил Сераф. - А там - как сложится.
-Вот и договорились, - Репейник хмуро посмотрел в ту сторону, где, за холмом, открывался вид на пещеру. - Раз вы спать совсем раздумали, так помогайте. Ты, патлатый, посиди, пока, тут, а ты, сухожильный - за мной.
Наемник отвел Джека обратно на вершину холма, вместе они почти ползком пробрались чуть вперед.
-Сейчас с тобой кругом обойдем, посмотрим, нет ли чего подозрительного, - прошептал Репейник. - И, раз уж тебя не заткнешь, говори тихо.
-Ты меня не затыкай, - Джек, не оправившийся от внезапного разногласия с братом, скрипнул зубами. - Ты чего нас подслушивать пришел, поржать захотелось?
-Ты на меня зубы не скаль. А послушать вас пришлось, вы, островитяне, оба с норовом, а мозгов маловато. Еще в драку бы полезли, а у нас дело, - наемник ненадолго замолк, продолжая вести Джека за собой, но, когда шептать стало снова безопасно, продолжил. - А-то, смотри, пойдет патлатый в армию, и тебе за ним плестись придется.
-Это еще с чего?
-А куда ж ты без него? Или, думаешь, сам по себе многого стоишь?
-Слушай, дядя, я тебе сейчас...
-Да помолчи. Если уж решил, что и сам с жизнью наемника справишься, то, хоть, подумай, как это лучше сделать.
-Ты о чем? - Джек смутился, в голосе наемника послышались какие-то особенно важные нотки.
-Ты думаешь, я таким, какой сейчас есть, с самого начала был. Чтоб Арчибальдом Репейником стать, мне попотеть пришлось. Я ж такой же, как и вы оба, простой молодчик был, мог ли я о такой репутации, как сейчас, мечтать? - Репейник придержал Джека за локоть, указал куда-то в темноту. - Сейчас там дозорные пройдут, переждем здесь.
-Так и отчего ж тебя так вознесло? - спросил Джек. - Ты ж не волшебный какой-нибудь.
-Понимал бы чего... "Волшебный", - передразнил Репейник. - Учился я, долго. Такую учебу прошел, что ни тебе, ни всем вашим островам не снилось. И, вот, когда срок обучения закончился, я уж никому не уступал, ни одного дела не провалил.
-Где ж такому учат-то? - спросил Джек с насмешкой, но мысленно он четко понял, что сейчас наемник говорит с ним совершенно серьезно и об очень серьезных вещах.
-А ты про Школу Виктора Салливана слыхал когда-нибудь? - Арчибальд Репейник даже сделал паузу, давая Джеку что-нибудь ответить. - Понятно, не слыхал, откуда тебе.
-Школа... - повторил брат Серафа. В первую секунду ему подумалось, что Репейник как-то непонятно шутит, а потом разом стало ясно, что не время и не место было для каких-то шуток. - Что за Школа?
-О ней по всей Империи почти никто не знает. Не помнит, точнее, раньше-то, столетия три-четыре назад, думаю, каждый про нее и про самого Виктора Салливана знал. Был такой мастер, еще в годы, когда западные земли в Империю не входили. Он такую Школу и создал.
-А чему там учат-то?
-Чтоб это понять, там побывать надо. Но попросту говоря, всему. Всему, чтоб даже из такого пронырливого хорька, как ты, настоящий мастер получился.
-Последний раз я тебе хорька прощаю, - немедленно разозлился Джек.
Репейник только отмахнулся.
-В Школе Виктора Салливана самые лучшие учителя по всем хитростям любого боя есть. По открытому бою, скрытому, и на всем, что только колет, режет, рубит или стреляет. Виктор Салливан сам и способ обучения придумал, и устав составил. И последователям своим наказал продолжать все так, как при нем заведено было.
-А учат-то они зачем?
-Потому что мастерство должно в руках лучших воинов быть. Оно только в них и раскрывается, так Салливан решил. Слабаков и дураков оттуда в один момент выпирают. А вот тех, в ком талант и мозги заметили, обучают, делают из него такого мастера, какой только из него может выйти. Все таланты, что в нем есть, разовьют, всю дурь из башки выбьют.
-И что потом?
-Потом отпускают. Кто-то в армию бежит, кто-то - в Имперскую Тайную Службу. Но самые мастеровитые на вольный заработок отправляются.
Слушая рассказ об этой странной Школе, Джек не знал, верить ли. К чему, вроде, Репейнику сейчас травить байки? Но, с другой стороны, может ли, на самом деле, где-то в Империи находится такое место? Такое, где могут превратить из простого бойца в мастера, где возможно получить навыки, недоступные никому другому...
-Брешешь ты, дядя, - пробормотал Джек. - Ой, брешешь... Или уже из ума выжил на старости лет. Кому ж надо так просто, даром, воинов каким-то там премудростям обучать, да потом еще и отпускать на все четыре стороны?
-Дурак ты, все-таки... - только и отмахнулся Репейник. - Хотя, думаешь-то, в общем, верно. Точнее, так, как большинство думает. Только Виктор Салливан и его последователи иначе все видят. Они мастерство в руки сильных дают, чтобы оно - мастерство, то есть - жило, понимаешь? Не знаю, как тебе, островитянину, растолковать, я и сам, когда туда попал, долго понять не мог. Мастерство воина, как Виктор Салливан считал, живое. И, чтобы оно не умерло, его нужно новым поколениям передавать. Тогда оно вечно жить будет. Тут за раз не поймешь... Ну, а насчет "даром", так ты не думай, себе Школа достаточно умельцев оставляет, чтобы через них деньги зарабатывать.
Брат Серафа уже и забыл совсем, что они с наемником в дозоре, только инстинкты продолжали удерживать его на месте и говорить шепотом. Разум был полностью поглощен осмыслением услышанного. Джеку совсем не верилось в то, что порассказал Репейник, с другой стороны, опять же, к чему выдумывать такую ложь, да еще сейчас? Если же Школа Виктора Салливана существует, то... Джек еще не знал, что это за "то", но представив, что есть где-то люди, видящие мастерство воина как нечто живое, нечто, нуждающееся в передаче от учителя к ученику, он уже не хотел полностью от такой идеи отказываться. Арчибальду Репейнику удалось задеть многолетние размышления Джека о самообучении и постоянном поддержании себя в боевой готовности, и сильно задеть. Теперь в голове выходца с северных островов начинали зарождаться новые картины, яркие, с сочными красками. Оказаться в такой Школе, добиться, чтобы приняли учителя... И приступить к обучению, о котором только можно было мечтать. Там залениться или сидеть без дела не дадут, там раскроются такие знания, которых Джек не ожидал постичь и за пять лет, там...
-Складно ты все рассказал, - отозвался, наконец, Джек, стараясь не показывать вспыхнувшего в душе волнения. - Если хоть половина - правда, то очень все красиво.
-Так что подумай, - Репейник прислушался и поманил брата Серафа за собой. Дальше заговорил, когда оба уже пробрались на десять шагов вперед и влево от пещеры. - Если удастся тебе в Школу Виктора Салливана на обучение попасть, то, как выйдешь оттуда, станешь таким наемником, что сам себя не узнаешь. И никакой имперской армии или, даже, гвардии, тебе не понадобится, каждого служивого оттуда ты враз одолеешь.
-Так, как же я туда попаду? - поинтересовался Джек. - Сам сказал, не каждого туда берут.
-Правильно, да только ты не забудь, с кем сегодня на дело пошел, - Репейник покровительственно похлопал Джека по спине. - Если сегодня все гладко пройдет, то я тебе помогу. Выходцы из Школы чаще всего друг с другом не якшаются, сторонятся даже. Но те, у кого мозгов побольше, особенно важных соучеников из виду не впускают. Есть у меня кое-кто оттуда, с кем я переговорить и за тебя словечко замолвить могу. Нянчиться там с тобой не станут, но, вот, попасть туда сможешь без помех. Давай-ка назад, - прервав сам себя, Репейник начал отодвигаться в обратном направлении. - Все, что надо я узнал. Через час можем начинать.
***
Ночь становилась все холоднее, плащ давно перестал спасать, но Сераф будто бы ничего не ощущал. Наблюдая за пещерой и видя, как в его направлении медленно пробираются темные фигуры Джека и Репейника, он скрипнул зубами и, словно по старой привычке, приложил руку к груди, туда, где за пазухой покоилось письмо убитого в заброшенном доме солдата. Злость накатывалась волнами, с каждым разом все сильнее захлестывая мысли и притупляя чувства. Оставалось только ощущение мерзости, появившееся после первого прочтения письма и оставшееся теперь будто уже на всю жизнь. Мерзким казалось и совершенное бандитами Чумного Ллойда злодейство, и безразличие к нему Арчибальда Репейника, и, вообще, все то, что только окружало эту погоню за золотыми кубками, все то, что являло собой их с Джеком мечту о "настоящей работе". Сейчас Серафу стало дико вспоминать то, с каким волнением они с братом всего несколько часов назад ожидали встречи с матерым наемником, настоящим мастером своего дела, человеком, чьему примеру они собирались следовать.
Так продолжалось до тех пор, пока лазутчики не перебрались через холм. Сераф коротко кивнул им и поспешил отойти подальше. Снова устроившись под плащом на земле, он постарался усмирить злобу. Ничего не выходило, оставаясь тихой, она продолжала волнами накатываться на мысли, оставляя после себя все новые и новые порции липкого омерзения. В какие-то моменты брат Джека пытался задаться вопросом, что, собственно, его так коробит? Вразумительного ответа не находилось, оставалось лишь чувство, что все это подло. Подло были убиты солдаты в заброшенном доме, подло нажитые сокровища Чумного Ллойда собирались делить его подлые дружки. И подло было ввязываться в замысел Репейника, втихую проникая в пещеру и выкрадывая оттуда часть разбойничьих богатств. Не так все представлялось Серафу еще несколько часов назад. Теперь обратной дороги не было, не бросать же Джека одного вместе с Репейником против толпы головорезов. Но как теперь было вытерпеть всю эту мерзкую подлость?
Подобравшиеся поближе Джек с Репейником кратко пересказали все, что увидели и услышали во время вылазки и предупредили, что через час наступит время действовать. Сераф слушал ровно настолько, насколько требовалось, чтобы не сплоховать во время предстоящего боя. Все прочие мысли и чувства, словно спасаясь от омерзения, незаметно перебрались далеко на северо-восток, туда, где заканчивался Слезный Залив, а за ним растягивалась холодная, продуваемая всеми ветрами пустошь. Голая земля, где-то за горизонтом таятся задольские разведчики, в другой стороне - эльфиские леса, запретные для чужаков. А посреди всего этого - пограничные заставы. Там настоящие мужчины занимаются настоящим делом, их мастерство, мысли, чувства заняты обереганием родной земли и родного народа от опасностей. Вот, где талант мечника может пригодится, вот где он может раскрыться, вот где по достоинству можно себя проявить...
Словно опешив от внезапного пробуждения после глубокого сна, Сераф прижал руку к лицу и несколько раз протер глаза. Глупость все это, верно ведь? Что он, герой-бессребреник, наивный мечтатель, жаждущий великой воинской славы? Нет, конечно, даже понаблюдав жизнь в Империи с полгода, Сераф прекрасно понимал: на северной границе, действительно, холодно и голодно, там, действительно, куча опасностей, и ничем они не лучше и не честнее, чем те, которые они с Джеком и Арчибальдом собирались пережить через час. Если и честнее, то - уж точно - не менее страшны. Да и кто помнит о пограничниках, пока в Империи царит мир. Они стерегут подходы к стране, но кто знает об этом, если сам не находится там. Даже на островах их доля почти никого не заботит. Ведь острова отделены от враждебного задольского берега водами Слезного Залива, чтобы добраться до них, захватчикам придется столкнуться с патрулирующими туда-сюда быстроходными военными кораблями. Так что и на родине Джека с Серафом никто не думает о той безжизненной полосе земли, единственной, где постоянно возникает опасность появления армий Задолья. И сам Сераф, до прочтения письма несчастного солдата, о пограничной службе и не задумывался ни разу. Так что же теперь?
-Приуныл, патлатый?
Сераф чуть не запутался в плаще, резко развернувшись на голос Репейника. Наемник, по-прежнему передвигавшийся бесшумно, снова сидел рядом на корточках.
-Тебе-то что? - огрызнулся в ответ Сераф. - Когда время придет, буду наготове, а сейчас-то что?
-Да, смотрю, все никак то письмо из головы выкинуть не можешь, - Арчибальд Репейник прилег на пологом склоне, привалился к камню и пожал плечами. - Ты уж на меня зуб-то не точи, я этих солдат с офицерами повидал, и на службе, и после нее. Побился с ними немало. Побегал от них, да и они от меня, бывало, тоже... Не люблю я их, хоть, конечно, не самый от них большой вред, - поняв, что Сераф собрался уже сказать что-то жесткое, наемник быстро продолжил: - Тут у каждого по-своему, кто знает, может, ты еще и к ним перейдешь, в армии себе имя сделаешь. Дело-то твое. Только, раз ты в саму имперскую армию собрался, а не в какую-нибудь личную, то тогда сразу в гвардию меть. То, что денег там побольше и почета - это понятно. Но там тебе и развернуться места и времени больше будет. А то, пока с солдатней будешь себе ноги в кровь стирать и первым на копья прыгать, вся жизнь пройдет. Да и та гораздо короче, чем думаешь, оказаться может.
-Ну, ты даешь, Репейник, - Сераф аж поперхнулся от неожиданного поворота в речах наемника. - Какая уж тут гвардия? Раз уж ты такой умный, то знаешь, наверное, что туда попасть, это...
-Не просто. Или по службе отличиться, или, что будет вернее, связи нужны, это я знаю.
-Ну, так что? Какой же мне ратный подвиг совершить придется? Ты ж понимаешь, что связей у меня нет.
-Как не понять, островитянин, - усмехнулся Репейник. - Вот голову и напряги, вместо того, чтобы тут сопли по почившему солдатику распускать. Раз тебе так служба приглянулась, подумай, как на такую попасть, чтобы тебя не в первой же атаке смели, как кучу таких же молодцов, как ты, а чтобы, когда важный бой придет, ты и в самом важном месте оказался, и и был уже уму разуму научен.
-Так и скажи, как это меня так просто в гвардию возьмут? - Сераф понимал, что Репейник к чему-то клонит. - С чего меня там, как ты говоришь, уму-разуму учить будут?
-А вот тут-то мозги и напряги. Понятное дело, сейчас ты в гвардии никому даром не нужен. Так найди обходной путь. Приди туда со знаниями, которых ни у одного гвардейца еще не бывало. Покажи, на что ты способен, одолей двух-трех их самых прославленных рубак, тогда-то они по-другому на тебя посмотрят.
-И как же я их одолею? Что значит "приди туда со знаниями", откуда мне их взять-то?
-Вот тут-то и самый секрет твой будет, - Репейник приподнялся с камня. - Слыхал что-нибудь о Школе Виктора Салливана?
***
До начала действий оставалось не более получаса. Джек сидел в дозоре и зорко наблюдал за входом в пещеру. Людей Чумного Ллойда там было немного, судя по огонькам факелов - человек пять. Внутри могло быть много больше, но вели они себя как-то очень уж тихо. С другой стороны не мудрено, раз вскоре должны были появиться другие банды, и главарю Ллойду придется держать перед ними ответ и изо всех сил стараться, чтобы наказание ограничилось только разделом его сокровищ. Джек боролся с волнением, думая, что это дело может стать для него самым решающим. Если Репейник сказал правду, то, возможно, прямо отсюда ляжет дорога в загадочную Школу, где Джек сможет постигать боевую науку. А там уж он приложит к учебе все усилия. Только бы удачно завершилась эта ночь, тогда помощь Арчибальда будет обеспечена.
Оглянувшись, Джек увидел еле различимые силуэты наемника и своего брата. Где-то в голове слегка заворочалось негодование. Что же творится с Серафом, куда его несет? Мысль о том, что брат вознамерился все бросить и пойти на военную службу, казалось пришедшей из сна. Ведь только во сне человек может так резко поменяться, отойти от намеренного пути и пойти совершенно другим, о котором ранее и не задумывался вовсе. Не то, чтобы этот новый путь был для Джека неприемлемым, хотя сам он об армейской службе, уж точно, не помышлял. Но, коль Серафу так хочется, то пожалуйста, тоже достойное мужчины занятие. Но негодование не прекращалось, и Джек уже понимал, отчего. С того самого дня, как оба брата решили перебраться с островов, они оба рассчитывали, что будут неразлучны. И раньше их трудно было встретить порознь, но то было дома, а сейчас уж, на большой имперской земле, казалось, сами боги велели, чтобы один всегда был рядом и помогал другому. Так всегда думал Джек и, как он считал, его мысли полностью разделял Сераф. А теперь что же? Уйдет брат на службу, будет околачиваться в казармах, а то и вовсе бросится на задольское пограничье. И какая уж тут неразлучность? Как теперь прикрывать друг другу спину, делиться всем, что есть при себе, вместе радоваться общим победам?
Джек хмуро отвернулся. Пусть Сераф делает, что хочет, теперь и перед его братом есть дорога, по которой ему придется идти одному. В Школу Виктора Салливана вряд ли берут с оглядкой на кровные узы, да и замолвленного слова Репейника на двоих не хватит. Придется разделится, пусть Сераф себе военные нашивки заслуживает, Джеку представлялась возможность прожить жизнь, которая будет куда как интереснее и полнее. Только бы все этой ночью прошло, как по маслу.
-Ждем еще двадцать минут, - раздался шепот Репейника. Он отошел от Серафа и присел на вершине холма в отдалении от обоих братьев. - За пять минут дам команду, после которой все разговоры прекратить. Следовать за мной, делать то, что скажу. Давайте, островитяне, соберитесь, дальше расслабится тот, кто переживет вход в эту пещеру.
Пользуясь уделенным временем, Джек начал перепроверять амуницию. Меч был исправен, вот кинжал оставлял желать лучшего, как бы не подкачал. С тихой усмешкой, Джек взвесил оружие в руках, меч-то, как раз, всегда казался ему тяжеловатым и неповоротливым, ножом или кинжалом управляться куда удобнее. Снова скосив взгляд, он поглядел на брата. Сераф тщательно вытряхнул плащ и теперь, надев его, тоже подполз к вершине холма. На Джека он, кажется, не глядел, но казалось, что и с его стороны сейчас исходит какое-то негодование и недовольство. Подумав, Джек подобрался поближе, но что сказать сразу и не придумал.
-Не оплошай там, - буркнул он, наконец. - Смотри, чтоб как того солдата нас в той пещере не положили.
-За собой присматривай, - отозвался Сераф, не поворачивая головы.
-И не шипи на меня. Тоже мне, служака благородный...
-Да уж, не благороднее тебя, - все-таки, обернувшись, Сераф стиснул зубы и дальше уже цедил сквозь них. - Ты-то смотри, когда в пещере сокровища увидишь, не обалдей от радости.
-Я туда не для богатства иду...
-Да что ты! А зачем же?
-Цель у меня есть. Да такая, что всей твоей имперской солдатне и не снилось.
-Цель? - одновременно удивленно и язвительно переспросил брат. - Да у тебя за час и цель уже появилась?
-И тебе-то ее нипочем не понять, - упрямо продолжил Джек. - Как дело закончим, уйду я. Есть одно место, где мне поучиться придется, зато пользы от этого...
-Поучиться? - снова переспросил Сераф, но сейчас, почему-то, уже настороженно. - Ты еще и учиться надумал, это где же?
-Не твоего ума дело. Да ты и не знаешь.
-Уж не в Школу Салливана ты собрался?
-Что? - Джек подался вперед. - Тебе Репейник тоже рассказал?
-Поведал, как он таким умельцем стал.
-Ну, раз рассказал, то и помалкивай. Тебе-то оно ни к чему.
-А тебе " к чему"? - голос Серафа опять стал язвительным. - Что ж ты, наслушался от него, а теперь подумал, что и тебе туда дорога светит?
-Помалкивай, говорю, - Джек набычился. - Тебе-то что? Ты к своим воякам дуй, там, на границе, местечко найдется, а в мои дела не лезь.
Оба замолчали и, несмотря на почти непроглядную темень, уставились друг на друга. Джек почувствовал себя обманутым. Хитер оказался Репейник. Рассказал обоим про Школу, а сам, видать, мыслишку затаил: кто из братьев себя лучше проявит, того он туда и проведет. Умно, нечего сказать, наемник, видать, захотел от каждого из молодых подручных предельного старания добиться. И теперь, значит, Сераф тоже на тайные знания Виктора Салливана нацелился?
В это же время сам Сераф думал иначе. Какой же глупец этот Арчибальд, если перед таким важным делом наплел Джеку про Школу. Не мог, что ли, подождать, пока все закончится? Не знает же, что теперь у того в голове одни мечтания: как он там окажется, да как он всему обучится, да каким матерым и непобедимым потом станет. То, что предложил Репейник самому Серафу - пройти обучение в Школе Виктора Салливана, а потом, с полученными знаниями, устроится в гвардию - было, конечно, интересно и, может, стоило того, чтобы за это взяться. Но Сераф все эти размышления оставил на потом. А Джек-то что? Будет теперь в грезах парить, а им сейчас против людей Чумного Ллойда идти. Прибьют его, а он и не заметит.
-Вы что расшумелись? - зло прорычал наемник, быстро подбираясь к братьям. - Я вам время не на то дал, чтобы вы всю округу переполошили. Рты заткнули и ждите молча. И... - тут он, внимательно приглядевшись к каждому из них сквозь темноту, недовольно кашлянул. - И пойдете порознь, шагах в десяти. От меня - в пяти. И чтобы ни одного лишнего движения, поняли? И ни слова.
***
Самый чуткий на ухо и смекалистый дозорный у входа в пещеру чувствовал, что скоро перебарывать зевоту уже не сможет. Отстояли почти всю ночь, часа через два уж рассвет, а все, вроде, без толку. Сколько не стращали, а никто, похоже, нападать не собирается. Холмы впереди, конечно, хорошо подходили для засады, но за всю ночь с их стороны не было ни звука.
Поглядев на товарищей, дозорный хмыкнул. Вот, двое уже болтают, даже не шепчут, а тот, что стоит в отдалении, похоже, раза три уже к бутыли приложился. И где ж он ее запрятал? Отнять бы, да самому горло промочить, а то с вечера не пил, не ел, да и сырость уже до печенок проела. Решено, еще немного покараулить, а потом - в пещеру. Там у ребят костер, пнуть того, что помоложе, чтоб сменил, а самому - выпить закусить да спать улечься. Пусть другие до утра отстаивают, а там уж и сваливать от этого места можно. Как придут нужные люди, дозор уж и не понадобится.
Перестав поглядывать на товарища, от которого разило уже шагов за десять, дозорный, вдруг, уловил в темноте движение. К таким неожиданностям он давно привык, не бывает же, чтобы ночью совсем все намертво застыло. Зверек мелкий пробежит, птица пролетит... Когда долго стоишь, то и на мотылька внимание обратить можно, пролетит, а ты весь уже весь подобрался, рука сама дубину крепче сжимает. Отличать такие случаи от настоящей опасности - это-то и есть задача дозорного. И вот теперь он перебегал взглядом из стороны в сторону, и все не мог понять: что это только что было? Не зверь и не птица, но вот оно только что было, а теперь уже исчезло. И не поймешь, ведь, лазутчик так просто не испарится, верно? Сам того не понимая, дозорный испытал тоже чувство, которое минувшим вечером посетило хозяина постоялого двора, с которого на дело отправились Джек, Сераф и Арчибальд Репейник. Тоже чувство, когда вроде увидел что-то, а как присмотрелся - оно уже пропало. И не известно, пригрезилось или нет.
Дозорный все всматривался вперед, влево, вправо, снова вперед, но так ничего и не высмотрел. Внутри все на мгновение содрогнулось. Думай, теперь, заяц это проскакал, или просто глаза обманывать стали, или...
Об "или" подумать уже не успел, откуда-то со стороны холмов по очереди три раза повторился одинаковый звук. Сначала дозорный встрепенулся, но с пониманием пришло облегчение. Три раза свистнули - значит идут трое. Свои...
***
К таким фокусам Арчибальд Репейник был привычен. Он издали видел, как в свете факела один из охранников пещеры переполошился, а потом сразу успокоился, опознав свистки. Он и четверо его помощников сейчас опасности не ждут, и не будут ее ожидать еще минуту или две. Этого вполне достаточно. Сунув свисток в карман, Репейник сразу ускорил шаг прямо в направлении пещеры. Идти тихо сейчас было уже не нужно, главное было не мешкать. За спиной с одной и с другой стороны стали слышны быстрые шаги братьев. Репейник подгадал тот момент, когда его лицо уже стало различимо в свете факелов. Тут уж он перешел на бег. Дозорный начал было что-то говорить, но закончить речь не успел. Репейник налетел на него с уже обнаженным мечом и убрал с дороги быстрее, чем упал на землю выроненный дозорным факел.
-Э-э-э... - протянул тот из людей, что стоял ближе всего.
Наемник развернулся, прыгнул на него, и едва начавшийся возглас сразу затих. Обернувшись назад, Репейник оглядел оставшихся троих охранников. Все шло, как задумано, все они сразу двинулись к нему, это дало братьям несколько секунд, чтобы приблизиться. Еще с минуту Репейник ждал, пока у пещеры останутся только он и его спутники. Охрана, как и предполагалось, было никудышная, если и могло встретиться что-то серьезное, то только внутри пещеры.
-За мной, быстро, - велел он и первым шагнул под каменный свод.
Пещера начиналась с низкого тоннеля, не широкого, но достаточно просторного, чтобы в нем свободно разошлись двое. Он уходил вперед на двадцать шагов, потом делал резкий поворот и, еще через пятнадцать шагов, переходил уже в саму пещеру. Она-то была размером с большой амбар или даже склад. Каменный потолок, правда, все равно немногим превышал человеческий рост, зато в длину и ширину получавшееся помещение расходилось уже шагов на сто, а то и сто двадцать. В центре располагался костер, над каменный свод был повыше, в нем же были небольшие отдушины, в которые уходил дым. Вокруг огня сидело всего четверо человек, а предполагалось-то, что будет не меньше семи-десяти. Репейник насмешливо подумал о своей чрезмерной предосторожности, готовился-то он к встрече пожарче. Ну, ничего, значит подкрепление будет больше. Пройдясь вперед, он помедлил, пропуская вперед братьев, которые ринулись в пещеру за ним. Тут схватка была подлиннее, островитяне оказались любителями померяться силой, бились умело, давая противнику шанс себя проявить. Каждый взял на себя по двое бандитов, сражался открыто. На Репейника быстро накатило легкое сожаление, но чем дальше шло время, тем быстрее теряло оно всякую важность.
Наемник не долго наблюдал за схваткой, его внимание быстро перекинулось на то, что находилось в пещере в отдалении от костра. Все, как и предполагалось: добра в пещере было собрано множество, так что на поиски могло уйти много времени. Не дожидаясь окончания боя, наемник зашагал к беспорядочно расставленным сундукам, бочкам, ларцам, к разбросанным между ними мешкам. Некоторые достаточно было просто осматривать или мельком заглядывать внутрь. Репейник стрелял глазами будто во все стороны разом, он рыскал между наваленным разбойничьим добром, будто охотился за каким-то мелким вертлявым зверьком, прячущимся где-то в грудах награбленного барахла.
-Вот и все, пожалуй! - раздался довольный возглас за спиной наемника.
Островитяне управились на удивление быстро. Бросив через плечо короткий взгляд, Репейник отметил, что с противниками двое братьев сразились на славу, выйдя полными безоговорочными победителями. Досада, а, ведь, надеялся на несколько лишних секунд, может, на минуту. Ничего, пока двое молодчиков оправятся и вдоволь нарадуются своей победе, возможно, поиски закончатся. Наемник снова сосредоточил все внимание на сундуках и бочонках. Где-то здесь, это должно лежать на поверхности, не стали бы это прятать глубоко... Репейник уже не рыскал, а сновал по занятому богатствами пространству пещеры, теряя терпение, но крепясь и ни на секунду не позволяя себе отвлечься.
-Вот это тайник! - послышалось восклицание Джека.
Сухожильный проныра сам осматривал собранные в пещере сокровища, но не мечась, а, наоборот, прохаживаясь мимо них, будто позволил себе ненадолго поверить, что все это он сможет забрать себе. Его брат тоже отдавал должное разбойничьим ценностям. Репейник краем глаза видел, как он на пробу подошел к одному из сундуков и, откинув крышку, покивал головой.
-Солидно, - протянул Сераф, запуская руку в сундук и извлекая оттуда меч. - Вот это да! - его голос разнесся по пещере, многократно повторившись эхом.
Секунды проносились мимо, оставалось их совсем немного. Где же оно? Репейник начинал свирепеть, уже жалея, что решился на план с таким коротким запасом времени. Это должно быть где-то на поверхности... Не в самой гуще, чтобы было под рукой. А, может, это и не подложили к остальным богатствам, а приберегли, чтобы принести в самый последний момент и передать из рук в руки? Если так - все напрасно...
Вот оно! Арчибальд Репейник, увидев то, что искал, метнулся с места к поставленным друг на друга огромным кованным сундукам. У нижнего, совсем незаметно в тени стоял маленький ларчик, невзрачный и старый. Это было то, что нужно, Репейник сразу узнал резьбу вокруг замочной скважины. Нашлось, главный замысел выполнен, а дальше - дело не трудное.
Подняв ларец с земли, наемник быстро оглядел пещеру и посмотрел на каждого из братьев. Успел, они только-только оправились от схватки и от размеров найденных богатств. Стояли они тоже хорошо, на расстоянии десяти шагов друг от друга, достаточно, чтобы держать их обоих в поле зрения. И друг на друга они не смотрели, похоже, ссора между ними разрослась до нужных размеров.
-Чего теперь, дядя? - спросил Джек, все еще блуждая взглядом по пещере, не сразу и заметив предмет, поднятый наемником из-под сундуков. - Где эти твои... А, нашел уже!
Репейник не ответил, он скользнул взглядом по окружавшим его предметам. Неподалеку на мешках было сложено несколько дорогих арбалетов, один из них подходил лучше всего - тяжелый, но заряжался быстро, а точность на таком расстоянии не важна. Перехватив ларец под мышку, наемник не торопясь пошел к намеченному для дальнейших действий оружию.
-Ты, дядя, молодец, - продолжал Джек, еще не поняв, почему наемник молчит. - Мы тут работаем, а он осматривается. Хорош из тебя боец.
-Маловат сундучок для набора золотых кубков, - пробормотал Сераф. Верная мысль была брошена без каких-либо опасений, и брат Джека отложил меч, который только что рассматривал, а его собственный был уже в ножнах.
Репейник молча подошел к мешкам, поставил ларец на землю, зарядил арбалет, еще пять болтов к нему сунул за пояс. Действовал он так быстро и непринужденно, что братья сперва и не поняли, чем он занят.
-Да, маловат для кубков, правильно говоришь... - заговорил, наконец, Репейник, поднимая одной рукой арбалет, а другой - ларец.
Арбалет был тяжелым, но и с таким обращаться одной рукой наемнику было не привыкать. В случае чего, после выстрела его можно будет и отбросить.
-Что дальше-то? - еще раз спросил Джек, но тут же замолк, увидев, как острейший кончик арбалетного болта уставился прямо на него.
-Дальше подождем, - Арчибальд Репейник, и в самом деле, ожидал, прислушиваясь к окружающим звукам. Скоро раздастся шум снаружи, но и к этому он был готов, темный угол пещеры был выбран почти мгновенно, а расстояние до него было всего в двадцать шагов. - Хорошо поработали, только с большим отрядом уже вам не справиться.
-С каким еще "большим отрядом"? - переспросил Джек.
Где-то под ногами братьев послышался стон. Репейник живо прислушался, но понял, что выживший (или выжившие) после сражения сейчас без сознания. Значит, ничего страшного, вряд ли его появление в пещере осталось у кого-то в памяти после того, как ворвались островитяне и завязалась схватка. Но прятаться-то, все равно, пора.
-С тем, который сейчас появится, - ответил он, начав отступать. - Такое богатство всего лишь на семерых охранников не оставят.
-Будут еще? - Сераф инстинктивно обернулся ко входу в пещеру.
-Конечно, - Репейник быстро преодолел полпути, когда услышал снаружи то, что ожидал. К побежденным бандитам торопилось подкрепление. - Как думаете, как далеко было слышно свистки? - Сделав еще пару осторожных шагов, наемник сам поглядел в сторону входа. - Тут только половина всей охраны, вторая - у другого склона горы. И есть у нее одно правило... - поняв, что приблизился к укрытию достаточно, Репейник опустил арбалет. - Если подходят свои, мало, чтобы они сами свистнули. Надо, чтобы в свои свистки дунули дозорные, которые их встречают. Если не дунут - значит пришел кто-то чужой.