Шмиэл Сандлер : другие произведения.

Дело об избраннике

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выяснилось также, что европейское еврейство, обосновавшись на исторической родине, явно поглупело, и высот интеллекта давно уже не демонстрирует: из миллиона широколобых репатриантов, прибывших из России в поисках колбасного рая, не было, практически ни одного за последние тридцать лет, которым могла бы гордиться нация и страна. Данные эти нанесли болезненный удар по самолюбию европейских евреев, и они безбожно принялись охаивать зарвавшегося Мойшале: - Да сам то он кто, господи, такой же черножопый, как и наши, так называемые, восточные братья. - Да, прекрасные евреи, вполне возможно, что я черножопый, - упорствовал Мойшале, - но это совершенно не меняет дело...
  
  Шмиэл
  
  
   Дело об избраннике
  
  
   На окраине города Ашдод приземлился космический корабль.
   Весть об этом чрезвычайном событии вмиг облетела всю планету.
   На земле вдруг стало необычайно тихо: прекратили работу фабрики, заводы, концерны, арктические станции, перестали взлетать самолеты, остановился транспорт и движение.
   Люди замерли у радиоприемников и с напряженным вниманием вслушивались в информационные сводки.
  
   Вскоре с борта корабля сошли пришельцы.
   По виду и одежде гости почти ничем не отличались от ашдодцев, за исключением того, что волосы брови и ресницы у них были абсолютно белесыми - нечто вроде наших альбиносов.
   Передвигались они тоже, не совсем по-человечески: и лица вроде на месте и глаза смотрят куда положено, а ходят почему-то задом наперед.
   Когда об этом чуде передали по "Галей Цааль" (военно-полевая радиостанция) многие не поверили, но вскоре пришельцев стали транслировать по второму коммерческому каналу и все увидели: в самом деле - глядят вперед, как люди, а идут почему-то в обратном направлении, причем делают это очень даже ловко, и уверенно обходя столбы и рекламные тумбы.
   - Ты посмотри, - хоть бы раз спотыкнулись, - восхищенно заметил по этому поводу известный израильский телекомментатор Хаим Явин.
   В ту же минуту в редакцию позвонил министр строительства Бен Эзра и приписал последнее обстоятельство заслугам своего ведомства:
   - Господин Явин, - сказал он, - народ должен знать, что на развитие и реконструкцию дорог наше министерство затратило полмиллиарда шекелей, так что гости могут передвигаться даже с закрытыми глазами, опасность какого-либо падения им абсолютно не грозит.
   - Тем не менее, господин министр, - не остался в долгу Явин, - ни для кого не секрет, что израильтяне теряют жизнь практически на ровном месте. По количеству автокатастроф мы прочно занимаем первое место в мире.
   Пока комментатор ехидно ставил министра на место, пришельцы странным манером своим почти вплотную приблизились к одному из жилых массивов города, где их не очень дружелюбно встретил, сидевший в скверике на скамье, почти оглохший от старости пенсионер пальмахник (Пальмах - военизированные отряды накануне образования государства Израиль) Авраам Гутман.
   Приняв астронавтов за мастеровых из техотдела городского муниципалитета. Он долго и ворчливо рассказывал им о поломке своего водопровода. Один из инопланетян направился с Авраамом к его дому и вскоре злополучный водопровод заработал. Ликующий пальмахник пытался отблагодарить благодетеля, но был не понят.
   Увидев, что пришельцы не буйствуют и более того, настроены благожелательно, ашдодцы высыпали из своих квартир и в мгновение ока окружили их.
   Дети стали учить гостей ходить по-человечески, то есть идти в том направлении, куда глаза глядят, а взрослые с любопытством оглядывали незнакомцев.
   Пришельцы оказались на удивление способными ребятами и после двух-трех неудачных попыток довольно сносно освоили новые приемы ходьбы. Один и из них демонстративно пробежался легкой трусцой перед многочисленными зрителями, встретивших эту акцию шквалом аплодисментов.
   Толпа вокруг росла. Каждый хотел протиснуться к пришельцам, улыбнуться, пощупать их и лично представиться.
   Иные с излишней назойливостью приглашали гостей в дом. Пришельцы, впрочем, никому не отказывали: ходили по квартирам, чинили вещи, пили кофе и лечили людей.
   Странное поведение астронавтов вызвало всевозможные толки, как в стране, так и за ее пределами. "СNN" и "BBC" беспрерывно транслировали программу государственного телевидения Израиля, в которой выступал один из ведущих профессоров иерусалимского университета, лауреат нобелевской премии Шломо Горен:
  - Судя по всем, - сказал он, - у пришельцев мирные намерение...
  - Тем не менее, - заметил в это же время на втором канале профессор тель-авивского университета Эдуард Пенелис, - состояние повышенной боевой готовности отменять не следует...
   Более двух часов в канцелярии главы правительства шло совещание на самом высоком уровне. Затем, после шумных и бурных дебатов, премьер-министр решил направить к пришельцам чрезвычайную комиссию в составе ученых столичного университета и депутатов Кнессета, представляющих коалицию.
   Обиженные члены оппозиции пригрозили объявить правительству вотум недоверия, но их угрозам никто не придал особого значения. Раньше подобное заявление подхватили бы все средства массовой информации - великолепный материал для сплетен и пересуд, но сегодня это не вызвало никакой реакции - уж слишком необыкновенные события разворачивались в Израиле, журналистам было просто жаль отвлекаться на незначительные пустяки.
   Кое-кто из депутатов настаивал на включение в состав делегации военных специалистов - так называемую группу захвата, но всеобщим голосованием данное предложение было снято с повестки дня.
   Инициатором идеи прибегнуть к услугам группы захвата, состоящей из трех десятков вооруженных сверх современным оружием десантников, был боевой генерал в отставке Ариэль Галон.
   В свое время Галон героически проявил себя на ратном поприще и имел немало заслуг перед отечеством, но на сей раз, он представлял оппозицию и это обстоятельство сводило на нет его предложение.
   Генерал не принадлежал к людям, которых можно запугать или заткнуть мимоходом рот. Не теряя времени, он поспешил на второй, коммерческий телеканал, где во всеуслышание заявил:
   "Граждане Израиля! Я снимаю с себя всякую ответственность за последствия, которыми чревато необдуманные решение кабинета министров".
   В Галоне люди видели национального героя, и когда он предрекал очередной катаклизм и национальное бедствие, немалую часть граждан, преимущественно "вправо" настроенных, охватывало нервозное состояние. Его оппоненты, зная за ним особенность, влиять на общественное мнение, старались насмешками снизить впечатление от его слов:
   - А что, собственно, вас так волнует, генерал? - спросил его знаменитый комментатор, - В конце концов, пришельцы чинят чайники и водопроводы, а они, как известно, не стреляют...
   - Это как сказать, - уважаемый, - парировал старый вояка. - Люди, назначенные премьером для контакта с пришельцами, сугубо штатский народ, далекий, так сказать, от проблем военно-стратегического порядка. Ни один из них, и вы в том числе, не представляет себе степень риска в данной ситуации. Все эти "чайники с водопроводами", как вы не очень профессионально определили их, могут впоследствии обернуться в трансконтинентальные ракеты и мировую катастрофу...
   - Да, но пришельцы не проявляют агрессивности.
   - Это ничего не значит. Верьте слову старого солдата, беспечность может стоить нам головы.
   Комментатор, умеющий разжигать страсти, оперативно связался с членами чрезвычайной комиссии, предложив им соответственно отреагировать на слова прославленного ветерана.
   Осадить старого вояку вызвался депутат леворадикального крыла парламента Йоси Сакид. С генералом он был всегда на ножах и сейчас не упустил случая публично пнуть противника.
   - Генерал, - насмешливо сказал он, - что подумают о нас гости, если мы предстанем перед ними в окружении вооруженных до зубов солдат армии обороны Израиля?
   - Уважаемый коллега, - с усмешкой отвечал генерал, - я знаю, за вами водится слава тертого политика...
   - Благодарю за комплимент.
   - И вы, обычно, предпочитаете уничтожать полки пышными фразами.
   - Вы мне льстите, генерал.
   - Меньше всего в мои намерения входит льстить вам. Я прошу лишь верить слову старого солдата, это совсем не тот случай, когда можно всецело положиться на демагогию.
   - А я утверждаю, что именно слово, а не пуля, - куда эффективнее в данной ситуации и коалиция, которую я имею честь представлять, меня поддержит, - злорадно констатировал Сакид.
   - Разумеется, Йоси прав, - раздались голоса депутатов левого крыла.
   - В таком случае, - господа депутаты, - не унимался отставной генерал, - рекомендую прихватить с собой автоматы системы "Узи". Они миниатюрные, вполне умещаются в саквояже и в случае нужды из них можно вести прицельный огонь по противнику.
   - В самом деле, почему бы нам не вооружиться? - засомневался один из депутатов центристского направления.
   - Именно, дорогой коллега, - живо отозвался отставной генерал, - ведь это в наших интересах.
   - Не учите меня воевать, - со смехом прервал его профессор Шломо Горен. - У меня к этому нет способностей. Всю жизнь я сражаюсь с женой и не припомню случая, чтобы победа улыбнулась мне.
   Шутка профессора всех рассмешила и по существу свела на нет все опасения выдающегося стратега.
   - Ну что ж, - огорчился генерал, - хочу верить, что ваш оптимизм не будет иметь трагических последствий.
  
   Через час на главной площади Ашдода приземлился военный вертолет с членами чрезвычайной комиссии, в состав которой кроме политиков входили крупнейшие ученые Израиля, занимающиеся проблемами космоса и возможного контакта с внеземными цивилизациями. До сей поры, их поиски признаков жизни во вселенной не имели результатов и то, что им предстояло теперь вести переговоры с космическими пришельцами, которые сами обнаружили себя, они воспринимали как главную удачу своей жизни.
  
   Именитую делегацию встретили высшие чиновники местного муниципалитета во главе с мэром города Цви Пинскером:
   - Пришельцы прочесали центр города и в настоящее время находятся в квадрате "Гимел", в северо-западной части города, - проинформировал делегатов мэр.
   - Чем они заняты? - поинтересовался профессор Горен.
  - Десять минут назад они излечили от наркомании местного бродягу Алексея Суркина и вернули веру в человечество бездомному гражданину нашего города Семену Эдельштейну. В данный момент чинят электропроводку в доме гражданки Хаимовой.
   - М.да, - засмеялся профессор Горен, - уж, не Мессия ли прибыл к нам со своей свитой?
   - Профессор, - прервал его депутат Бург, человек верующий и носитель кипы, - не богохульствуйте, пожалуйста. Мессия посланец Господа, а эти создания неведомо какого происхождения. Может быть, не более чем бездушные машины.
   - Очень может быть, - с иронией согласился Горен, - Машиях ваш, кажется, должен явиться на белом осле, а этот на ракете прибыл.
   К дому гражданки Хаимовой члены комиссии прибыли, когда пришельцы, покончив с проводкой, пытались втолковать восторженной хозяйке, что вопрос о скидке муниципальных налогов не входит в их компетенцию, чем крайне разочаровали ее.
   Успокоив огорошенную женщину, пришельцы с интересом стали разглядывать членов чрезвычайной комиссии. В среде депутатов и ученых произошло замешательство, но ненадолго. Вперед выступил профессор Либерман. Он был крупным специалистом по отправке в безбрежный космос закодированных радио реверансов. Именно Либерман впервые предложил использовать как средство общения с возможными представителями вселенной простой язык реверанса: "Жест и грация, - утверждал он, - понятны даже животным, - я уже не говорю о высокоорганизованных существах из глубоких уголков галактики"
   Он не только предложил, но и детально разработал язык космического реверанса. Теперь ему выпал случай на практике доказать жизнеспособность своей оригинальной гипотезы.
   В следующее мгновение Либерман разразился целым каскадом визуальных реверансов. Ученый заготовил их на случай непосредственного контакта. Пока он выкаблучивал свои "Па и де-де", как подшучивали над ним друзья, депутаты настраивались на контакт. Для этого у них было достаточно времени - Либерман пребывал в решительном вдохновении.
   На лицах пришельцев, однако, угадывалось беспокойство, - они не знали, как долго еще профессор будет выплясывать перед ними. Один из пришельцев жгучий брюнет с ярко выраженной еврейской физиономией, в отличие от своих белесых товарищей, поспешно обнял впавшего в раж танцора:
   - Прекрасные граждане, - сказал он, - давайте без церемоний.
   - Вау! - воскликнул профессор Либерман. - Вы говорите на иврите?
   - Да, - сказал чернявый пришелец, - дело в том, что мы уже были здесь.
   - То есть, как это были?! - профессор Либерман заморгал своими невинными глазами.
   - Прибыли с визитом в библейский период.
   - Господи, уж, не сплю ли я? - Либерман с диким изумлением оглядел своих притихших коллег.
   - Успокойтесь, прекрасный профессор, вы в полном порядке.
   Пришелец вежливо коснулся профессорского локтя. Это дружеское прикосновение совершенно успокоило пере возбужденного ученого:
   - Простите, - сказал он, - а где именно вы были?
   - В Содоме.
   - В Содоме, - профессор подпрыгнул от неожиданности, - но что вы делали в этой дыре?
   - Помните, содомяне пытались принудить ангела к анальному соитию?
   - Да, об этом упоминается в старом завете.
   - Так вот, не ангел то был, а штурман космического корабля.
   - Врешь, сучий сын! - воскликнул потрясенный Бург.
   - Господин Бург, я бы попросил вас не выражаться, - раздраженно оборвал его профессор Горен, - Вы не на заседании Кнессета, в конце концов.
   - Прошу прощения, - нехотя отозвался Бург, с омерзением оглядывая невозмутимого брюнета, терпеливо дожидавшегося пока депутат в кипе перекипит.
   - Вы можете объяснить, что именно вы имеете в виду? - вежливо переспросил пришельца Шломо Горен.
   - Разумеется, - не менее вежливо отвечал пришелец, - я имею в виду то, что жители города надругались не над ангелом, а нашим штурманом.
   - Да, но в священном писании говорится...
   - Что Господь поразил Содом и Гоморру...
   - Именно!
   - Это совсем не так. Просто изнасилованный штурман, добравшись до корабля, расстрелял город ракетами "Земля-воздух"
   - Какая чушь! - с отвращением воскликнул депутат Бург.
   - Пожалуй, в этом что-то есть, - в задумчивости возразил ему Шломо Горен, - во всяком случае, я бы не стал с порога отметать данную версию.
   Но соображения лауреата Нобелевской премии особого впечатления на присутствующих не произвели. Впрочем, своеобразно отреагировали на слова профессора религиозные слои населения. Эти и слушать не желали, о какой либо версии, кроме божественной. По всему Израилю прокатилась волна неуправляемых демонстраций.
   В общественных беспорядках участвовали возмущенные небесными странниками ортодоксы.
   - Кощунство! - орали разъяренные демонстранты, - казнить этого безбожника!
   Волнения ортодоксов потрясли всю страну: развевая пейсами как флагами, они неистово орали на всех перекрестках, яростно били стекла в магазинах, бесчинствовали в общественных местах и баррикадировали дороги, требуя немедленного изгнания непрошеных гостей.
   Иные из них поклялись на библии, что участь несчастного штурмана не минует и главного пришельца, который, как оказалось, был командиром космического экипажа.
   Генеральный инспектор полиции распорядился разгонять и нещадно бить демонстрантов, а к главному пришельцу приставить отряд телохранителей, состоящий из бывших воинов десантников.
   Десантники были при оружии и ни на шаг не отходили от пришельца, которому слегка досаждал столь неусыпный надзор вооруженных землян.
  
   Прежде чем приступить к установлению контакта, пришельцы, у которых, судя по всему, был значительный опыт в такого рода встречах, извлекли из карманов склянки, наполненные некоей радужной жидкостью
   - Ну.с, лехаим, друзья! - сказал профессор Горен и в воздухе раздался серебристый звон склянок.
   Жидкость по вкусу напоминала Кока-колу и действовала на организм освежающе.
   - Фе! Какая гадость! - сделал гримасу профессор Горен, привыкший к более крепким напиткам.
   Тут опять вперед выступил доктор Либерман, с явной целью возобновить сеанс контактных реверансов, но профессор Горен вовремя оттеснил его в сторону:
   - Господин Либерман, - сказал он, - гости могут подумать, что мы прибыли сюда размять кости.
  Либерман, естественно, обиделся на профессора, так же, впрочем, как и депутат Бург, недовольно пробурчавший, что демонстрация остроумия перед нахальными еретиками вроде бы и ни к чему сейчас.
   Не обращая внимания на товарищей по комиссии, профессор Горен, проникся моментом, встал в позу и с пафосом начал свою речь:
   - Дорогие гости! - сказал он, - мы уполномочены...
   - Прекрасный гражданин, - вежливо прервал его главный пришелец, - мы давно и уже почти все знаем о вас. Если позволите, мы сами хотели бы представиться вам.
   - Позволяем, - мрачно произнес депутат Бург. У него вдруг разболелся желудок. Он подозревал, что это действие выпитой жидкости, и все более и более впадал в желчное настроение:
   - Ораторов нам только не хватало, - сказал он, недружелюбно поглядывая на Шломо Горена. Профессору, однако, было не до выяснения отношений, он сделал последнюю отчаянную попытку держаться в рамках церемониала:
   - Господа, я хотел бы все же сказать несколько слов...
   - Не будем терять время, - снова решительно перебил его брюнет. Попытка профессора сорвалась, пришелец нарушил все его планы. А он ведь так рассчитывал первым произнести историческую речь по случаю прибытия космических гостей. Огорчению его не было предела.
   - Прекрасный гражданин! - примеряюще обратился к нему главный пришелец, - мы являемся служащими меж космической конторы добрых услуг...
   - О! - восторженно воскликнул Шломо Горен.
   - Гм... - с сомнением хмыкнул депутат Бург.
   - Ну и ну... - засмеялся профессор Либерман. - Так вы что же прибыли сюда, чтобы предложить нам свои услуги?
   - Я, кажется, говорил вам, что мы уже были здесь и предлагали вашим предкам свои услуги, - сказал главный пришелец. - Итог этой истории плачевен: надругательство над штурманом, который в свою очередь поднял на воздух два печально известных вам города. По возвращении на нашу планету он отсидел с пару месяцев в психиатрической больнице, а здесь на земле все свихнулись Боге...
   Выходит, благодаря вашему визиту человечество заклинило на идее Бога?
   - Разумеется. И это нетрудно понять: спустились с неба странные могущественные существа, которым подвластны силы дикой природы... Человек привык поклоняться тому, что не может объяснить...
   - Вот вы бы взяли да пояснили!
   - Увы, вы были так молоды тогда и так невежественны... К сожалению, это приостановило развитие цивилизации на добрых тысячу лет.
   - Значит, это вас мы приняли за богов?
   - Нас вы приняли за ангелов и посланцев бога. Появились мы сверху и чудеса, которые мы показывали, были просто достижениями нашей технологии. Переубеждать вас не было никакой возможности, и мы ждали, когда вы, наконец, созреете для настоящего разговора.
   - Расстрел ракетами, стало быть, вы считаете настоящим разговором, - съязвил Бург.
   - Это более не повторится, - поспешил заверить пришелец, - подобные проблемы мы давно уже не решаем силой.
   - Да, но...
   - Не беспокойтесь - прямо вмешиваться в ваши дела на сей раз мы не намерены.
   - А что, собственно, вы намерены делать? - спросил профессор Горен.
   - Нам лично ничего не нужно, просто мы озабочены...
   - Гм, чем это, позвольте вас спросить?
   - Видите ли, в регионе вашем все так мрачно складывается, что...
   Депутат Бург с нетерпеливой бесцеремонностью оборвал собеседника:
   - Что вы имеете в виду, господин пришелец?
   Игнорируя агрессивность депутата, пришелец почти ласково ответил на вопрос:
   - Конфликт евреев и арабов, прекрасный депутат.
   - Но почему именно мы, разве на земле мало других горячих точек? - все более раздражаясь, почти кричал Бург.
   - Опыт показывает, что в других точках проблемы сами собой рассасываются, а ваша конфронтация, извините, мешает человечеству совершенствовать общественные отношения.
   - Если я вас правильно понимаю, - вмешался доктор Либерман, - вы собираетесь мирить нас с арабами? - нескрываемое удивление слышалось в его голосе.
   - Вы все правильно понимаете, доктор, - подтвердил пришелец, - именно мирить.
   - О, колоссально! - воскликнул доктор Либерман.
   - Право же, для этого вам придется немного попотеть, - не унимался желчный Бург.
   - Вспомните историю человечества, - не обращая внимания на кипастого брюзгу, терпеливо пояснял пришелец. - Путь к счастью общества неизменно проходил через страдания, борьбу и смерть многих поколений.
   - Причем тут история? - мрачно возопил Бург. Его угрюмый вид и нескрываемая досада были вызваны бурей ощущений в больном желудке. То, что теперь происходило на его глазах, он воспринимал, как неумело разыгрываемый фарс. Главному пришельцу явно действовали на нервы пессимизм и мрачная раздражительность Бурга, но он это умело скрывал.
   - Прекрасный депутат, - с едва заметной усмешкой сказал он, - мы предлагаем возложить все страдания за всю будущую и предстоящую историю на одного человека...
   - Ха! - воскликнул доктор Либерман и прошелся перед гостями вприсядку, выразив, таким образом, свое крайнее изумление.
   Депутат Бург, забыв на мгновение о боли в желудке, от души рассмеялся, а профессор Горен, никогда не терявший чувства юмора, попытался обратить все в шутку:
   - Кажется у Достоевского, есть нечто подобное и вообще, господа, все это напоминает мне юмор в детских штанишках. Если вы нас не разыгрываете, то...
   - Прекрасный профессор, - прервал его пришелец, - надеюсь, вы понимаете, что мы прибыли сюда отнюдь не с целью шутки шутить?
   - Ну что вы, у меня и в мыслях этого не было, - смущенно спохватился профессор Горен.
   - Ну вот и прекрасно. А тем, кому не ясно, я готов повторить еще раз: господа, Прекрасные господа! Нас крайне беспокоят ваши взаимоотношения с арабами, и мы прибыли сюда, потому что ваш, так называемый, семейный конфликт чреват общечеловеческой трагедией.
   - Что вы говорите?!. - с притворным испугом всплеснул руками Бург.
   - Перестаньте паясничать, господин Бург! - зло вскричал Шломо Горен.
   - А вы не орите на меня! - с не меньшей яростью парировал ученого депутат. - Вы что не слышите, что он предлагает?
   - А что вас не устраивает? - недоуменно пожал плечами пришелец. - Мы предлагаем вполне рациональный выход из тупика.
   - Ну да, - буркнул депутат Бург, - возложить все страдания на одного человека. У нас даже Шимон Перес, основоположник теории "Нового Ближнего Востока", не додумался до этого.
   - Поймите, - сказал пришелец, - игнорировать эволюцию мы никак не можем и эта жертва должна служить ей минимальной данью...
   - То есть, он будет умирать и страдать за всех?
   - Совершенно верно, - за всех евреев и арабов сразу, за все ближневосточное население, словом.
   Это было такое странное предложение, что доктор Либерман, впервые за много лет, совершенно забыл о своих космических танцах и простым человеческим языком спросил:
   - А что будет потом, когда он умрет?
   - Ну, прежде всего, лига арабских стран снимет с вас торговое эмбарго. Свободный обмен товарами приведет к расцвету прогресса и экономики на всей земле, что даст нам повод включить вас в содружество космических цивилизаций, и вы, покончив со своими противоречиями, приблизите, наконец, светлое будущее на земле и примите участие в совершенствовании вселенной в целом.
   - Вы рассуждаете совершенно так же, как наши сторонники мира...
   - А мы никогда не отрицали наличие умных людей на земле.
   - Однако нельзя ли избежать смерти этого... единственного человека. Ну, скажем, он немного пострадает и все? - робко поинтересовался Либерман.
   - Нет, - съехидничал депутат Бург, - космический рецепт решения ближневосточной проблемы непременно настаивает на смерти этого единственного...
   - Вот именно! - словно не замечая иронии, констатировал пришелец. - Этот этап вы обязаны пройти, таков закон космической эволюции.
   - В таком случае, я готов пострадать за человечество, - вмешался профессор Горен.
   - Позвольте мне отказаться от этой сомнительной чести, - поспешно отвел свою кандидатуру депутат Бург.
   - Я готов пострадать! Я.Я.Я... - закричали другие члены комиссии.
   Доктор Либерман тоже не остался в стороне и в знак своей готовности пострадать разразился целым каскадом роскошных реверансов эпохи раннего возрождения.
   Поднялась суматоха.
   Принести себя в жертву, в основном, рвался профессорский состав, посерьезневшие депутаты или отмалчивались или напрямую, бесстыдно провозглашали самоотвод.
   Посыпались телеграммы от простых израильтян и евреев, пребывающих в диаспоре. В целом простой народ проявил больший патриотизм, нежели осторожные политики. Так же как и ученый люд, горожане изъявили искреннее желание пострадать во имя приближения светлого будущего.
   Малодушие членов парламента было возмутительно и широко обсуждалось в средствах массовой информации. Еще более возмутительную трусость проявили члены кабинета министров, которые, ссылаясь на то, что "Не следует принимать необдуманные решения", наотрез отказались обсуждать это странное предложение. Один лишь Шимон Перес мрачно заявил, что сочтет за счастье принести в себя жертву, поскольку всю свою сознательную жизнь посвятил священной идее мира.
   Заявление премьера всполошило правые силы, которые стали распускать слухи о том, что пришельцы никто иные, как подсадные утки "Мосада", пытающиеся навязать народу Израиля идеи миролюбивого политика.
   Большинство же израильтян, так же как и весь профессорский состав, в искреннем порыве рвались пострадать во имя воцарения долгожданного мира между братскими народами Ближнего Востока.
   - Земляне! - успокоил пришелец членов чрезвычайной комиссии. - Мы ценим искренность ваших чувств, но человека, который должен пострадать, вы должны выбрать сами. И не важно, кто это будет - лучший среди вас или худший. Вы должны выбрать этого человека, а решать - страдать ему или нет, это его личное дело.
   - А вдруг он против страданий? - с той же ехидцей в голосе полюбопытствовал депутат Бург.
   - Ну, тогда наша помощь отменяется, - сожалеюще развел руками пришелец.
   - А если он скажет "Да"? - продолжал вопрошать неугомонный Бург.
   - Тогда, исходя из нашей вспомогательной программы, мы обратимся с тем же вопросом к евреям: согласны ли они, блага своего ради, принести в жертву избранника? Но и здесь в случае отрицательного ответа помощь наша отменяется.
   - Послушайте, а не вписать ли вам в графу "жертвоприношение" евреев, погибших вчера от бомбы арабских террористов? - осенило Либермана.
   - Увы, доктор, все, что было до нас не в счет, - мило улыбнулся пришелец.
   - А почему бы вам не обратиться к арабам? - не унимался язвительный Бург.
   - Видите ли, прекрасный Бург, свыше трех тысяч лет назад, когда мы впервые прилетели на землю, нас встречали именно евреи и в анналах вашего подсознания факт сей, кстати, зафиксирован. Вы думаете, откуда в писании взялась идея богоизбранности еврейского народа? Просто они были первыми, кого мы встретили.
  - Стало быть, на правах старых друзей вы намерены теперь оказать эту честь нам, а не другим, более молодым народам?
   - Вашими бы устами, прекрасный депутат!..
   - И все-таки не очень справедливо получается, - обижено произнес Либерман. - Арабы вроде как прямые сторонники конфликта, а страдать, тем не менее, вы предлагаете нашему человеку, неужто и вам не хватает еврейских страданий?
   - Ну вот, опять двадцать пять, - усмехнулся пришелец, - эдак, прекрасный доктор, мы с вами и до утра не договоримся.
   - Нет, вы не подумайте, что я возражаю, - Либерман сделал извиняющий жест рукой, - просто мне хочется уточнить: все ли я верно понимаю - выбирать почему-то надо еврея, а не араба, а арабы, я имею в виду израильские, приглашаются голосовать?
   - Вы все правильно понимаете, доктор.
   - Может быть, но логики во всем, что происходит я не вижу.
   - А логика здесь та, прекрасный доктор, что мы оказываем вам честь, возлагая на вас эту благородную миссию. Но вы, повторяю, вправе отказаться.
   - Ну что ж, - ехидно скривил губы депутат Бург, его давно уже забавляли эти странные переговоры, - отрицательного ответа вы не дождетесь, по крайней мере, от арабов, пусть даже израильских. Им наплевать на жизнь отдельно взятого еврея.
  
   Стало тихо.
   Члены комиссии призадумались.
   Пришельцы им не мешали. Чтобы несколько разрядить атмосферу, доктор Либерман станцевал космическую польку, затем слово взял профессор Горен:
   - Уважаемые гости, - сказал он, - я надеюсь, вы понимаете, что мы лично не уполномочены решать вопросы подобного рода. Найти человека для столь судьбоносной и благородной, как вы изволили выразиться, миссии, дело сугубо ответственное и важное. С вашего позволения мы хотели бы проконсультироваться с нашим правительством.
   - Разумеется, прекрасный профессор, - сказал пришелец. - Поступайте так, как считаете нужным. Единственное на чем мы настаиваем - имя избранника вы должны объявить через сутки.
  
   В этот же день сложившаяся ситуация обсуждалась в Кнессете.
   Премьер-министр предложил создать еще одну специальную комиссию, но спикер парламента заявил, что вопрос сей вполне возможно решить и без чрезвычайной комиссии:
   - Нас и так уже в книгу Гиннеса занесли по количеству комиссий на душу населения...
   - Поддерживаю председателя, - подал голос депутат от коммунистической партии Талиб Асана, - и поэтому считаю, что пострадать должны представители правых партий. Ликуда, например... Это как раз тот случай, когда они на деле могут продемонстрировать свой пресловутый патриотизм и лозунг о неделимости Эрец Исраэль.
   - Я попросил бы вас заткнуться, любезный товарищ! - осадил оратора член правой партии Ликуд Узи Ландау. - Вы готовы продать страну кому угодно, даже пришельцам, а расплачиваться после вас всегда приходится нам. Нет уж, слиха, дорогие товарищи, коммунисты всегда были в авангарде исторических перемен, вот пусть лучший из вашего авангарда и страдает.
   А что, в этом есть некая закономерность, - вмешался вдруг доктор Либерман. - Исторический опыт показывает, что лучшие действительно всегда были впереди.
   - Бросьте философствовать, доктор, - иронически возразил председатель партии "Моледет" Рехавам Волков. - Это были не лучшие, с вашего разрешения, а более сильные, которым бремя несправедливости мешало развернуться во всю ширь своих способностей.
   - Ну хорошо, хорошо, - согласился ликудовец, - пусть будет по-вашему, однако, я по-прежнему склонен думать, что пострадать обязаны коммунисты, они лучшие уже согласно своей идеологии. Я предлагаю провести во всех региональных филиалах компартии выборы с целью немедленного избрания для столь исключительного случая лучшего коммуниста. Затем можно провести конкурс на звание лучшего среди лучших.
   - Предупреждаем, - вмешался главный пришелец, - состав участников следует ограничить только гражданами Израиля.
   - Да, но таковые проживают и в палестинской автономии!
   - Поселенцы, проживающие в автономном образовании, также имеют право голоса, - напомнил пришелец. - Таковы законы космической демократии.
   - То, что вы предлагаете, уважаемые коллеги, не более чем демократический онанизм, - бесцеремонно встрял в беседу генерал Галон. - Все, что нам следует сделать - это заглянуть в ближайшую тюрьму и выбрать там самого гнусного террориста: и общество освободим от преступника и в дело борьбы с арабским терроризмом свой вклад внесем. Верьте слову старого солдата!
   - Господа, - попытался примирить всех доктор Либерман, - оставим на сей раз лучших и худших. Не спорю, умереть во имя разрешения застарелого арабо-еврейского конфликта великая честь...
   В этом месте доктор не выдержал и продемонстрировал две особо замысловатые танцевальные фигуры, почерпнутые им из церемониального этикета, действующего при дворе Людовика четырнадцатого.
  - Но если мы станем сейчас проводить конкурсы и рыскать по всем уголкам страны в поисках лучшего, представляете насколько осложниться наша задача? Никто не должен быть обделен, но пусть все решит жребий. Предлагаю создать в одном из городов страны наблюдательный пункт...
   - А за кем наблюдать-то, доктор? - криво усмехнулся Бург.
   - Не умничайте, господин депутат, вы прекрасно знаете, что я имею в виду избранника.
   - Так ведь его еще найти надо.
   - Я о том и говорю, разумный вы мой.
   - То-то и оно, что говорите, а народ, между прочим, нуждается в конкретных предложениях...
   - Извольте, делаю конкретное предложение специально для вас, ироничный вы мой.
   - Я весь внимание...
   - Так вот, - пятый по счету человек, прошедший мимо нас станет избранником.
   - Гениально! - продолжал ехидничать Бург. Но его уже никто не слушал: предложение доктора Либермана было выдвинуто на голосование парламента и принято единогласно.
  
   Пришельцы, депутаты и профессора в оперативном порядке были доставлены в один из провинциальных городов Израиля, где все они заняли свои позиции неподалеку от небольшого торгового центра.
   О решении принятом в Кнессете было оповещено все население Ближнего Востока, включая Ирак, Иран и страны Магрибского треугольника. Во избежание потасовок, город (в котором предполагалось искать избранника) в прессе не упоминался.
   По согласованию с пришельцами наблюдать за прохожими следовало скрытой камерой. Для этой цели были мобилизованы опытные кинооператоры со второго коммерческого канала телевидения.
   Члены чрезвычайной комиссии и рядовые пришельцы засели за экранами телевизоров неподалеку от наблюдательного пункта, главный же пришелец, смешался с толпой, наблюдая за "выборами" со стороны.
   Первой прошла древняя старушка. Она ковыляла едва едва, и командир экипажа помог ей перейти дорогу. Последнее обстоятельство необычайно умилило добрую половину Израиля, следившей за этой сценой на экранах своих телевизоров.
   - Смотри-ка, инопланетянин, а человечности не лишен, - вздыхали израильские пенсионеры, - не то, что нынешняя молодежь, в автобусе места не уступит.
   Вторым оказался ребенок лет семи. Ему явно не было никакого дела до разрешения ближневосточных проблем, и он шел, беззаботно посасывая артик.
   Третьим брел мужчина. Он весь был занят своими мыслями и по этой причине, вышагивая преимущественно по ровному месту, то и дело спотыкался, натыкаясь на прохожих.
   Четвертой оказалась миловидная дама с пышной грудью. Судя по всему, она очень даже приглянулась командиру экипажа, который откровенно и долго провожал ее оценивающим эротическим взглядом.
   По приказу министра полиции за женщиной тут же была установлена слежка. Выяснилось, что живет она в районе Юд, данного города, разведена, является обладательницей трехкомнатной квартиры и великолепного бюста довольно внушительных габаритов.
   Квартира и бюст женщины служили предметом восхищения многочисленных ухажеров, в число каковых, надо полагать, не против был вписаться Главный пришелец. Разумеется, квартира в данном случае его не интересовала, и намерения командир имел самые серьезные. За выдающуюся еврейскую внешность в прессе его уже по-свойски окрестили Мойшале.
  
   Наконец появился пятый по счету человек.
   Это был мужчина лет сорока пяти.
   Одет он был скромно, но со вкусом. Рост средний. Седовласый. Лицо невыразительное, но глаза голубые и с некоторой печалинкой.
   Через час информационные агентства всех континентов поведали миру о глазах избранника и его седых волосах:
   "Глаза печальные, а волосы седые, - констатировало агентство "Ройтер", - стало быть, он человек духа..."
   Данная информация вселила радость в сердца миллионов людей и надежду на благоприятный исход дела.
   Но последовавшие за эти биографические подробности из жизни седовласого избранника насторожили всех.
   Он репатриировал из России шесть лет назад с женой - уже третьей - и двумя детьми от последнего брака. Работал в частной фирме в качестве сезонного рабочего и за всю свою жизнь не посадил ни одного дерева. Последнее обстоятельство прямо-таки потрясло израильскую общественность.
   - Дикий человек, - беспокоилась общественность. - Какие ценности он исповедует?
   Центральные газеты страны на первой полосе поместили портрет избранника, на всех остальных смаковали детали из его личной жизни.
   Выяснилось, что он работал бригадиром на одном из текстильных предприятий города Иванова в России и превратил вверенный ему коллектив в гарем.
   Выяснилось также, что он не раз привлекался Ивановским УВД за свое пристрастие к извращенным формам секса: одну из своих помощниц, например, он долго и упорно принуждал к анальному половому контакту. Сломленная его неукротимым натиском, помощница оказалась малолетней девицей и пострадала морально при совершении неестественного полового акта.
   Избранник отсидел в местах не столь отдаленных энное количество лет, после чего сделался вдруг активистом борьбы за права человека в СССР и стал предпринимать первые попытки, перебраться заграницу.
   Документы, любезно представленные израильским властям Комитетом Государственной безопасности, рисовали избранника человеком в высшей степени безнравственным и извращенным, как морально, так и политически.
   Из источников, пользующихся доверием, журналистам удалось выведать, что избранник имел интимные отношения практически со всем, что двигалось. Муссировались также слухи, что в свое время он не погнушался даже любовной связью с собственной матерью.
   Позже, когда его (как "отказника") с цветами встречали в Израиле, выяснилось, что на историческую родину он прибыл среди прочего и потому, что в СССР возбраняется свободный секс.
   Когда страсти вокруг "весьма пикантных" (как отметил "Едиот Ахронот") биографических данных избранника немного поулеглись, к нему с официальным предложением от имени меж космической конторы обратился Главный пришелец. Было видно, что ему нелегко это делать, ибо содомское грехопадение, которому избранник от случая к случаю предавался в бывшем Союзе, послужило в свое время препятствием для осуществления первой миссии меж космической конторы в древней Иудее.
   - Прекрасный гражданин, - сказал он по-русски, поскольку иврита и английского тот не знал, и изложил ему суть дела.
   Избранник думал недолго:
   - Леди и джентльмены! - сказал он, хотя среди присутствующих женщин не было, и вообще, обращался он к одному лишь пришельцу, - заманчивое, надо сказать, предложение вы делаете, но это не для меня...
   - А вы не торопитесь с ответом, - сказал профессор Горен, - мы обращаемся к вам от имени братских народов Ближнего Востока...
   - Да от кого бы вы ни обращались, с какой стати я буду страдать за эти арабские хари?
   - Так вы и за еврейские пострадаете.
   - В любом случае, - упорствовал избранник, - у меня безвыходное положение. Я плачу алименты.
   - Ха. Ха... - расхохотался депутат Бург. - Алименты, видите ли, мешают ему служить делу мира!..
   - Отец, ты зря насмехаешься, - обиделся избранник, - побывал бы в моей шкуре, тебе бы тоже не до мировых проблем было.
   - Алименты мы берем на себя, - брезгливо сказал пришелец. - А вы проникнитесь, пожалуйста, идеей. Ведь это так важно для судеб вашего региона.
   - Ясно, что важно, - сказал избранник, - но попрошу поиметь в виду: во-первых, я русский еврей, и, во-вторых, алименты придется выплачивать в трех направлениях, потому что со своей последней мадам я тоже развожусь.
   Пришелец с грустью посмотрел на избранника, потом обратился к членам чрезвычайной комиссии:
   - Прекрасные граждане. - Сказал он, - так дело не пойдет. Вы же видите. Он никак не может проникнуться все нужной идеей - прорваться за пределы личных интересов, а по условиям нашей конторы, надо, чтобы он проникся... За вами остается право вбить ему в голову вышеназванные идеи... Мы полагаем, недели вам для этой цели хватит.
   - Что вы, что вы! - всполошился профессор Горен, - достаточно и десяти минут. Я только поговорю с этим парнем, и он осознает...
   Депутат Бург желчно усмехнулся:
   - Много на себя берете, профессор!
   - Сказать честно, господин Бург, вы мне слегка надоели своими подколками.
   - Боже упаси, господин ученый, я и не думал вас подкалывать.
   - Почему в таком разе вам кажется, что я много на себя беру?
   - Это не мне так кажется, господин профессор, а каждому русскому еврею, который убежден, что именно он и никто иной является пупом земли.
  
   Либерман нервно отбивал чечетку.
   Пришелец недоверчиво развел руками, а взбешенный Горен уверенной походкой приблизился к избраннику:
   Послушайте, дружище! - сказал он. - Знаете ли вы, какая вам оказана честь? Вам предстоит принести себя в жертву ради примирения всех евреев и арабов.
   - Смерть арабам! - заучено проскандировал избранник.
   - Оставим лозунги фанатов! - раздраженно оборвал профессор, - подумайте о том, к чему может привести человечество данный конфликт... Вы вообще, когда-нибудь думали о человечестве?
   - А как же, - сказал избранник, - я всегда в меру сил стремился пополнить его ряды...
   Члены чрезвычайной комиссии рассмеялись, а депутат Бург сказал по-английски: "Кто не способен ни на что, должен делать детей"
   - Коллега, - с укоризной посмотрел на него профессор Горен. - Оставим реплики для более подходящей ситуации, а сейчас наша задача пробудить в этом парне беспокойство за судьбы региона... - Он повернулся к избраннику, - вы согласны умереть за арабов?
   - Ты что, папаша, - опешил избранник, - псих что ли?
   - Поймите, господин, вы принесете этим счастье всем евреям...
   - Каких евреев ты имеешь в виду, этих марокашек что ли, или эфиопов, может быть?
   - А что?
   - Ничего. С какой стати я должен страдать за них, кто они такие и что они дали миру?
   - Вы хотите сказать, что европейские евреи чем-то лучше восточных?
   - Разумеется, именно европейские евреи подарили человечеству такие умы как Эйнштейн! Гляньте-ка на выходцев из России: каждый второй взрослый с высшим образованием, каждый третий ребенок - вундеркинд...
   - Господи, - с горечью вздохнул Горен. - Какое самомнение, какой апломб!
   Безнадежно махнув рукой, он устало прислонился к рекламной тумбе.
   - Расист! - зловеще прошипел Бург в сторону избранника.
   - Слышь, пейс, - избранник угрожающе глянул в сторону Бурга, - смотри я ведь и по морде могу съездить...
   - Прекратите ссориться! - взвился Шломо Горен, - постеснялись бы гостей.
   - Да ты не переживай, отец, - обратился избранник к профессору. - Давай спокойно поговорим, может, до чего договоримся.
   - Значит, вы понимаете, на что идете? - оживился Горен. - Вдумайтесь только, какая благородная задача вам предстоит?
   - А как я должен гавкнуть? - спросил избранник.
   - Не понимаю, - растерялся Горен, - что значит "гавкнуть"?
   - Это значит - умереть, - пояснил избранник.
   - Он говорит на русском сленге, - любезно пояснил доктор Либерман.
   - Умирать вы будете мучительно и долго, - вмешался главный пришелец, которому почему-то вспомнился в это время несчастный штурман. - Ибо страдать вам, придется за все и за всех...
   - Ты говори прямо, какова будет моя смерть? Я хочу знать про это, а уж потом будем толковать про условия...
  - Когда-то у вас была традиция - всех подвижников предавать огню, - несколько смущаясь, начал пришелец, - полагаем, целесообразно будет и на сей раз...
  - Прекрасная идея, - залился счастливым смехом депутат Бург.
  - Боже мой, вы предлагаете сжечь его? - ужаснулся Горен.
   - Ну уж нет, господа хорошие! - воскликнул избранник, - вы что же, считаете меня дурнее паровоза? Уж лучше я буду выплачивать эти проклятые алименты, тем более что за меня это успешно делает государство.
   - Так вы же пострадаете, не потому что вас избавят от алиментов. Это нужно для создании гармонии в нашем регионе.
  - Прах мой развеют по земле, а вы тут будете наслаждаться гармонией? Дудки?
   - Как вам не стыдно!? - воскликнул профессор Горен, - постеснялись бы гостей, что они подумают...
  - Пусть думают, что хотят!
  - Вот вам, джентльмены, герой нашего времени, - с деланным пафосом провозгласил Бург.
  - Мне стыдно, коллеги, мне стыдно, - сквозь слезы прошептал профессор Горен.
  - А доктор Либермен ничего не сказал, язык танца был бессилен передать его возмущение.
  - Таким образом, прекрасные граждане, - вновь вмешался главный пришелец, - надо вытравить из его сознания зависть, самомнение, эгоизм и мелочность столь свойственная русскому еврейству...
   - Господин пришелец, вы человек посторонний, и я бы на вашем месте не стал так обобщать, - с упреком заметил Либерман, - в каждом народе есть дерьмо, но людей хороших всегда неизмеримо больше...
  - Прекрасные друзья, - пришелец перешел на примирительный тон, - я далек от обобщений, но, не желая кого-либо обижать, беру свои слова обратно: сойдемся на том, что в семье не без урода. Что же касается нашего общего друга, здесь уж позвольте мне надеяться на то, что вам удастся все-таки сделать из него глубоко нравственного человека.
   - А так же зажечь в его груди факел любви к арабам, - с явной издевкой дополнил депутат Бург.
   - Да, - прекрасный депутат, именно зажечь. Вас в Израиле пять миллионов, а он один. Неужто всем миром вы не в состоянии перевоспитать его?
  
   На следующий день было объявлено о создании очередной комиссии Кнессета.
   Сообщил об этом в прессе сам председатель Кнессета, тот самый, ярый, в недавнем прошлом, противник всевозможных комиссий:
   - Делать нечего, - устало поморщился, - я вынужден изменить своим принципам. Обстоятельства государственной важности вынуждают меня...
   На этот форум пригласили всех выдающихся психологов страны и ближнего зарубежья, включая Ливан, Египет и Иорданию.
   Перед специалистами были проставлены следующие вопросы: объекту, то есть, избраннику, более сорока лет, воспитывался в советских условиях, закоренелый эгоист и одержим идеей национальной исключительности. Последняя черта особенно резко обозначилась у него уже после репатриации в Израиль: все восточные этнические группы евреев он считал людьми второго сорта и только себя, ашкеназийца, причислял к высшей расе, избранной богом.
   Обо всем этом поведала газетчикам его вторая жена Стела. Чтобы она развязала язык, одна из крупнейших газет страны заплатила ей гонорар в полмиллиона долларов.
   - Во-первых, он абсолютный шовинист, - заявила она в своем эксклюзивном интервью, а во-вторых, сексуальный маньяк.
   Далее экс супруга перечисляла все виды сексуальных безумств, которым некогда предавался с нею бывший муж. Довольно обширный список сей, буквально шокировал израильскую консервативную публику:
  - Господи, да он просто извращенец, - возмущалась публика.
   Моралисты разного пошиба обсуждали на все лады неординарное сексуальное поведение избранника, пытаясь объяснить его с точки зрения теории психоанализа Зигмунда Фрейда.
   - Эдипов комплекс в его случае, дал совершенно обратную реакцию, - рассуждали они, - не удовлетворившись мамой, он стал искать свой идеал в каждой встречной юбке...
   Пришельцы, однако, остались равнодушными к гиперсексуальным наклонностям избранника; они, как выяснилось, предпочли сосредоточиться на его яром шовинизме.
   Проведя довольно серьезное социологическое исследование, астронавты пришли к выводу, что почти все ашкеназийцы из России в душе относятся к восточным собратьям совершенно так же, как и избранник, хотя каких либо оснований для этого в природе не наблюдается. Восточные братья с радушием приняли их в Израиле и честно приобщали их ассимилированные души к позабытым еврейским корням. Никакой благодарности они, однако, за это не получили, напротив их старания вызвали глухое раздражение "Русских"
   - Кого это они поучают? - высокомерно обижались недавние советские, - кто они (давно ли сами с дерева слезли) и кто мы? Разве не наш брат, до недавнего времени составлял интеллектуальное ядро всех республик бывшего Советского Союза?
   Намек тут был достаточно прозрачен: русские евреи вполне серьезно намеревались возглавить интеллектуальную элиту еврейского государства.
   Увы, однако, недостатка в своих доморощенных интеллектуалах в Израиле не наблюдалось. Что же касается претензии "русских" о явном превосходстве ашкеназийской расы, то и они вроде как не совсем подтвердились: данные, систематизированные инопланетянами, ясно показывали, что среди детей сфарадим число вундеркиндов не меньше, а практичных и интеллигентных взрослых даже более чем среди заезжих ашкеназийцев.
   Выяснилось также, что европейское еврейство, обосновавшись на исторической родине, явно поглупело, и высот интеллекта давно уже не демонстрирует: из миллиона широколобых репатриантов, прибывших из России в поисках колбасного рая, не было, практически ни одного за последние тридцать лет, которым могла бы гордиться нация и страна.
   Данные эти нанесли болезненный удар по самолюбию европейских евреев, и они безбожно принялись охаивать зарвавшегося Мойшале:
   - Да сам то он кто, господи, такой же черножопый, как и наши, так называемые, восточные братья.
   - Да, прекрасные евреи, вполне возможно, что я черножопый, - упорствовал Мойшале, - но это совершенно не меняет дела, мои ребята открыли еще одну, довольно примечательную закономерность: вторую половину новейшей истории именно восточные евреи будут представлять интеллектуальную элиту нации, а ашкеназийцы, к коим вы себя с гордостью причисляете, если не избавятся от мелочной местечковой зависти, выродятся в однородную среднестатистическую массу...
  
   Несмотря на то, что мнения, здесь разделились и некоторые специалисты утверждали, что эгоизм, де, и национализм черта врожденная, крест, так сказать, человеческий, и нечего даже думать, что существуют методы, способствующие очищению общественного сознания от этой коросты, мешающей продвижению человечества к вершинам совершенства, израильский парламент постановил:
   а. Мнение о врожденности эгоизма и национализма считать ошибочным. По крайней мере, относительно к еврейской нации, поскольку народ сей, немало сделал для человечества.
   б. Проявление человеческого эгоизма избранника отнести за счет неправильной постановки национального вопроса и несовершенства общественной жизни в России, с которым, как показал исторический опыт вполне можно бороться.
   в. Привлечь к перевоспитанию избранника лучшие умы Израиля и еврейской диаспоры.
   г. Создать все условия для проведения уникального эксперимента - перевоспитание эгоиста всем миром.
  
   И ученые принялись за дело.
   Первую неделю по специально разработанной, ускоренной программе они были заняты развитием культуры мышления избранника.
   Эти усилия принесли свои плоды: к концу недели избранник вдруг продекламировал два сонета из Шекспира и наизусть прочитал знаменитый монолог Гамлета - "Быть или не быть!"
   Затем он предложил "Маариву" статью о том, что, в сущности, истоки расизма следует искать в богоизбранности еврейского народа.
   - Если это действительно исходит от бога, - сказал он, - то именно он был предтечей современного национализма. Если от самих евреев, то их претензии на избранность не более чем попытка подчеркнуть второсортность других народов, которых бог обошел своим вниманием. Есть основание полагать, что именно сей древний снобизм, послужил предметом зависти прочих народов и поводом для массовых избиений евреев в разные периоды их трагической судьбы.
   Весть о том, что избранник стал мыслить, и делает уже кое-какие умозаключения, в один миг облетела планету. Почти все страны выразили оптимизм и надежду в связи с нравственным прогрессом в деле просветления сознания избранника, и только Россия демонстративно возмутилась по поводу "конструктивных" парламентских постановлений Израиля, объясняющих национализм избранника "советским воспитанием":
   - Увы, пресловутый национализм евреев проистекает из галутского прошлого, - сказал по этому поводу видный советский академик Семен Израилевич Гольдман. - У тех, кто был унижен и презираем ранее, весьма злая память.
   - Чепуха! - компетентно возразил ему другой, не менее известный, советский академик Лев Абрамович Зельдин, - в данном случае мы имеем в наличии рабскую мораль, присущую, кстати сказать, и другим народам: презирая своих восточных соплеменников, наши уважаемые, в прошлом, советские евреи уподобляются родителям, не чурающихся избиения собственных детей только потому, что они сами в свое время были избиваемы своими предками.
   Но больше всех, пожалуй, радовались французы:
   - Избранник стал интересоваться поэзией, - заметили французские ученые, - и на этом примере мы воочию видим, как велико значение искусства в деле выбивания эгоизма из сознания человека. Ведь недаром Достоевский сказал "Красота спасет мир!"
   Следующую неделю всемирно известные историки и философы говорили с избранником об идеалах, к которым стремились люди до нашей эры, затем речь пошла о том, что ждет человечество после нашей эры: марксисты предсказывали коммунизм, американские аналитики - экономическое сообщество равноправных стран, Россия собиралась воевать за целостность своей федерации, арабы продолжали развивать конфликт с евреями и только ортодоксы из религиозно-политических партий "Шас" и "Мафдал" ожидали мессию.
  
   Последующую неделю избранник просматривал специально отобранные для него документальные фильмы.
   По прошествии семи дней он сказал:
   - Уважаемые сэры, вы вселили в меня печаль. Мне страшно, джентльмены, мне страшно жить!
   - Что же вас так взволновало, молодой человек? - озабочено спросил профессор Горен.
   - Я подумал о том, во что может вылиться противостояние арабов и евреев в будущем, и у меня заныло сердце.
   - Было очевидно, что в сознании избранника произошли существенные перемены. Например, когда к концу четвертой недели, речь зашла о жертвах Катастрофы, унесшей шесть миллионов еврейских жизней, избранник чрезвычайно растрогался:
   - Я хочу обдумать ваше предложение, - сказал он главному пришельцу.
   Россия и Польша едко заметили по этому поводу, что выводы избранника о национальном снобизме евреев, сделанные им в его пресловутой "мааривской" статье, по всей вероятности, имеют под собой почву: "Они почему-то помнят о своей национальной боли, - утверждали русские и польские исследователи, - и с болезненной ревностью обходят тот факт, что кроме евреев во вторую мировую войну пострадали и другие народы, в частности русские и поляки"
  
   Его поместили в великолепные покои.
   Специально приставленные к нему ассистенты старались угадать каждое его желание.
   Избранник попросил включить музыку:
   - Я хочу шампанское, и чтобы мне привели женщину, - сказал он.
   Вторая просьба избранника вызвала некоторую заминку в высших эшелонах власти, давших добро на проведение этого грандиозного проекта:
   - Не можем же мы в принудительном порядке обязать кого-либо удовлетворять сексуальные запросы этого субъекта, - заволновались в Кнессете.
   Но возникшая проблема разрешилась сама по себе: проститутки с Тель-Барух, из патриотических побуждений решившись отозваться на просьбу избранника, делегировали к нему начинающую коллегу из бывшего Советского Союза.
   - А почему, собственно, из Союза? - запротестовала, было, видная право защитница Шуламит А-Кони. - Международное общественное мнение может истолковать данный факт, как дискриминацию по отношению к русским евреям, вообще, и к русскому народу в частности.
   - Мадам может быть спокойной, - успокоили право защитницу патриотки с Тель-Барух. - Мы посылаем на дело русскую б.... с тем, чтобы у клиента не возникло языковых проблем, иврита то он не знает.
   Скромное пожелание избранника было удовлетворено, хотя его влечение к женщинам легкого поведения благонравные граждане Израиля восприняли с болезненной брезгливостью.
  
   Оставшись вдвоем, он пригубил воздушный напиток, угостил девочку для радости шампанским, после чего с необычайной похотью занялся с нею любовью.
   Скрытые во всех уголках помещения видеокамеры бесстрастно запечатлевали для истории все позы, почерпнутые им из знаменитого свода сексуального наследия каракалпакских ханов.
   После пятого или шестого захода (так считали ученые иерусалимского университета, что не помешало им все-таки ошибиться в количестве соитий). Избранник, оставив свою подуставшую пассию спящей, после пылких и необузданных ласок в постели, стал энергично расхаживать по комнате в необычайном волнении.
   Комментаторы стран Магрибского треугольника отметили при этом, что музыка, звучащая на фоне принадлежит перу знаменитого арабского композитора Абу Аль ибн Карами.
   Избранник размышлял под звуки героической симфонии ибна под названием "Бедуинские скачки"
   Население Египта и Ирака затаило дыхание. В Сирии была принята тайная резолюция - не транслировать сионистскую пропаганду. На всех континентах остановили локальные войны, отложили переговоры по разоружению. Политические деятели, представители культуры, дети, женщины, старики, больные и преступники, напряжено вглядывались в голубые экраны.
  
   В девять утра избранник заплакал.
   Об этом тотчас растрезвонила вся мировая пресса.
   Плакал он недолго.
   В девять тридцать он заснул. Спал до двенадцати.
   Проснувшись, побрился, привел в порядок костюм и потребовал к себе главного пришельца.
   - Мойшале, - сказал он фамильярно, - я согласен, но при условии, что наш прекрасный, как ты выражаешься, раввинат автоматически разведет меня с третьей женой, а наше прекрасное государство обеспечит мое потомство и всех прочих наследников вплоть до седьмого колена.
   Пришельцам понравилось, что свой словарный запас избранник обогатил фразеологическими оборотами из их космического лексикона, а правительство, уловив данных оборотах некоторую иронию, долгое время не соглашалось субсидировать необходимую сумму на семейные нужды избранника.
   Спор по этому поводу был яростный. Политические мужи упорно убеждали министра финансов ввести в государственный бюджет дополнительную статью, предусматривающую "расходы" на потомство избранника.
   Министр, как это обычно водится, отбивался ногами и руками, но, в конце концов, сломленный внутренним, а так же международным давлением активистов за мирный Ближний Восток, вынуждено согласился.
   Таким образом, были приняты практически все условия избранника. Он подписал нужные бумаги, после чего главный пришелец выступил по Си-Эн-Эн:
   - Теперь очередь за Израилем, - объявил он, - для ответа евреям отводится три дня.
  
   В этот же день начались дебаты.
   Поднялся страшный переполох.
   Население Израиля разделилось на два идейных лагеря: леворадикальные партии наотрез отказались "покупать счастье ценной жизни избранника", правые экстремисты предлагали заменить избранника арабом, священнослужители утверждали, что спасти нацию может только Мессия, новые репатрианты считали, что избранником должен быть ватик (старожил), а ватики полагали, что в жертву следует принести нового оле (вновь прибывшего репатрианта).
   В Иерусалиме прошли бурные демонстрации под лозунгом:
   "Избранник должен жить!"
   Страсти накалялись. В Тель-Авиве и Багдаде оппоненты били друг другу морды.
   В Организации Объединенных наций устраивались ассамблеи за ассамблеей.
   Люди прекратили делать деньги и вооружаться, все повально предались ожесточенным спорам.
   Прошел день. Он был примечателен лишь тем, что по второму каналу выступил известный всем Йоси Сакид и на весь мир заявил:
   - Хватит интеллигентской мягкотелости, пора проявить непоколебимую твердость и решительность. Мы должны сказать "ДА!" Мы имеем моральное право возложить избранника на жертвенный алтарь, ведь речь идет о судьбах нации. Я, например, пошел бы на это не задумываясь. И что для истории жизнь одной личности?
   В ответ Галон назвал Сакида национальным демагогом и предложил выставить свою кандидатуру на выборах премьер-министра:
   - А почему не в качестве избранника? - насмешливо поинтересовался Сакид.
   - А потому что без избранника мы как-нибудь проживем, а без стоящего премьера вряд ли.
   - И что же вы, любезный, сделаете, воссев на желанное кресло? - по обыкновению ерничал Йоси
   - Первое, что я сделаю, возглавив страну, - пообещал Галон, - это освобожу правительство от господина Сакида, то есть вас, господин депутат! Верьте слову старого солдата - избавиться от такого господина как вы, для еврейского народа более даже предпочтительно, чем от арабов.
  
   На следующий день по телевидению первую половину дня все передачи шли под общей темой:
   "Другое дело, если бы избранник возражал!" Передачи же второй половины дня шли под рубрикой - "Ну и что, тем не менее, мы не вправе..."
   - Да бросьте вы, - отвечали вторым их оппоненты, - что же вы хотите, чтобы террористы продолжали резать евреев еще несколько поколений? Ведь, по существу, это самый настоящий геноцид и агония нации...
   Второй день тоже ни к чему не привел, если не считать того забавного случая, когда к вечеру по телевидению выступил подозрительный субъект из правоэкстремистской партии "Кахане хай" с предостережениями:
   - Смотрите, - пугал он соотечественников, - как бы вас не надули. Они обещают благоденствие, а вы и уши развесили. Кто его знает, а не агенты ли они Садама Хусейна? Разве им можно доверять? Это фикция, граждане, по природе своей исламский фундаментализм неискореним, и жить будет по законам террора.
  
   На третий день, пока чиновники подсчитывали количество голосов, муниципальные власти Ашдода любезно представили журналистам возможность провести пресс-конференцию с избранником.
   Избраннику задавали самые каверзные вопросы:
   - Это правда, что вы спали с собственной мамой?
   - Это удовольствие всецело принадлежало моему папе, - насмешливо отрезал избранник.
   - Скажите, вы по-прежнему отдаете предпочтение сексуальным извращениям?
   - А вы? - не растерялся избранник. - Я отношусь к ним не более чем вы, или кто-либо другой. Разница между нами лишь в том, что я не скрываю свои наклонности, а иные ханжи, тайком предаваясь им, на деле порицают других.
   - Как вы относитесь к проституции?
   - Вы же видели, спокойно и не столь лицемерно, как еврейское правительство: проститутки в государстве имеются, а промысел их вроде как бы и незаконен. Я называю это продажным подходом к позорному явлению.
   - Как вы относитесь к тому, что выбор пал на вас, считаете ли вы, что вам повезло?
   - Израиль - это дом, где я живу, - сказал избранник, - плох тот хозяин, который не может отвести беду от своего дома. Вопрос о том, повезло мне или нет, считаю неуместным: я делаю то, что нужно делать на сегодняшний день.
   - А как же раньше вы говорили про алименты? - едко подковырнул один из журналистов.
   - Если бы вам, уважаемый сэр, - усмехнулся избранник, - пришлось выплачивать их в трех направлениях, вы бы и на луне согласились жить.
   В зале раздался смех.
   - Это шутка, конечно, ну, а если серьезно, то все то, что я хочу делать теперь, я делаю для своих детей, для ваших и для всех детей региона.
   Последние слова избранника потонули в бурном шквале аплодисментов.
   Затем журналисты обратились к пришельцам:
   - Почему у вас столь ярко выраженная еврейская внешность, и в отличие от ваших товарищей вы не альбинос?
   Вопрос был адресован к Мойшале.
   - Я сам отчасти еврей, - отвечал главный пришелец, - отец мой (у нас люди бессмертны) был ответственным за трюки, которые демонстрировал Моисей. Например, манну небесную, по просьбе Моисея папа сыпал с воздушного шара. А потом он женился на дочери Аарона, брата Моисея, и я, кстати, родился от этого брака.
   - Стало быть, вы лично видели Моисея?
   - Могу засвидетельствовать, что руководитель он был посредственный, и к тому же так и не научился пользоваться компасом, от чего дорогу из Египта на землю обетованную, которую можно было пройти в два дня, растянул на сорок лет.
   Это признание обрадовало русских евреев, которые в данном факте видели подтверждение своей версии о принадлежности Мойшале к восточным собратьям, и произвело фурор в религиозных сферах Израиля, которым мешали жить богохульственные заявления главного пришельца.
   Послышались возгласы, призывающие к физической расправе над пришельцем.
  
   В воздухе запахло бунтом.
   Полиция, почти еженедельно ведущая разборки с ортодоксами, воюющих за отмену всякого движения по субботам, хорошо зная строптивый нрав израильских "пейсов", поспешила объявить о повышенной боевой готовности.
   Но прибегать к крайним мерам не пришлось. В последнюю минуту утихомирить взбесившуюся паству, вызвался главный сефардский раввин страны Рав Ильяу Бакши Дорон.
   - Ни одна из религий, и тем более иудаизм не проповедует насилие, - сказал он. - Есть средства убеждения заблудших на путях к высшей истине и нам ничего не остается, как прибегнуть к ним.
   Средства убеждения, однако, не очень срабатывали в данном случае, и подступиться с ними к пришельцу, не представлялось возможным.
   У ортодоксов совсем было, опустились руки, но тут вездесущие Журналисты прознали о том, что пришелец тайно посещает дом госпожи Рабинович - той самой мадам с бюстом. Ортодоксам эта сплетня была как бальзам на душу, у них и выход сразу нашелся:
   - Брак этого наглеца с госпожой Рабинович, - поспешил заявить рав Ильяу, - невозможен с точки зрения Галахи: она разведенная, а он происходит из рода Аарона, стало быть, является коэном, а таковым разрешается жениться только на девушках.
   Вынося данное галахическое постановление, ортодоксы пытались заставить Мойшале отказаться от свидетельства безобразия содомских гомосексуалистов.
   Но номер не удался: Мойшале оказался не из пугливых, и на пресс-конференции подтвердил первоначальную версию содомской трагедии. На вопрос корреспондента религиозной газеты - "Правда ли то, что произошло в Содоме?" он ответил с той же непреклонностью:
   - Мне надоело повторять то, о чем уже все знают: в Содоме был изнасилован наш штурман, который атаковал затем город атомными ракетами. Земляне восприняли их как божественную кару.
   Возмущенные харедим пытались сорвать пресс-конференцию, полиция, предвидевшая данную акцию, была начеку, и, пустив в ход резиновые дубинки, довольно оперативно выставила неугомонных "пейсов" из конференц-зала.
  
   Пресс- конференция продолжалась:
   - Скажите, джентльмены, почему вы всех называете прекрасными? - спросил корреспондент Си-Эн-Эн.
   - Это потому, - пояснил главный пришелец, - что на нашей планете, все прекрасно и все прекрасны: если мы говорим о доме, мы говорим "Прекрасный дом!", если речь идет о человеке, мы говорим "Прекрасный человек!". У нас нет наций, и каждый считается гражданином Вселенной. Люди у нас разные и мыслят по-разному, но это никому не мешает жить. Мы считаем, что смысл и красота жизни в ее многообразии, изменчивости и терпимости друг к другу.
   - И как же вам удалось дойти до такой прекрасной жизни? - поинтересовались представители российской прессы.
   - Мы объявили борьбу эгоизму, бюрократизму и коммунизму - беспощадную и страшную.
   - Скажите, а как насчет сексуальных извращений в вашей галактике? - встряли в беседу израильские журналисты.
   - Отвечаю, прекрасные господа, мы давно уже делаем детей в пробирках. К сексу относимся с пониманием и удовлетворяем инстинкт механическими средствами.
   - Да, но вы ведь как-то общаетесь с женщинами? - растеряно вопрошали израильтяне.
   - Мы дружим с женщинами. Так же как и у вас, у нас сохранен институт брака, но он имеет больше символическое значение.
   - Зачем же вам в таком случае брак? - Этот вопрос был задан корреспондентом "Нью-Йорк Таймс"
   - Чтобы растить потомство, женщины это умеют лучше мужчин. Мы вообще считаем, что без слабого пола практическое созидание вселенной несовершенно: у них острый, пытливый ум и чрезвычайно развита любознательность, что немаловажно для космического исследователя.
   Последние слова пришельца привели в восторг все феминистские организации Израиля и Европы:
   - Господи, даже в космосе женщин ценят, - иронично заявила по "Коль Исраэль" Шуламит А-Кони, - а у нас они по-прежнему второсортные граждане.
   В прошлом депутат Кнессета, она была одна из самых уважаемых в мире активисток вышеназванного движения.
  
   На следующий день главного пришельца изнасиловали.
   Это случилось под вечер буднего дня в одном из глухих переулков улицы Аленби, в тот момент, когда он тайком пробирался к госпоже Рабинович, по всей вероятности, чтобы удовлетворить инстинкт при помощи чудо вибратора, привезенного им из далекого космоса
   Бравые десантники устроили себе импровизированный ужин на задворках дома госпожи Рабинович, не ведая при этом, какому унижению подвергается в это время их невезучий подопечный.
   Скандал разразился межпланетного масштаба. Почти все страны мира осуждали силы израильской безопасности, не уберегшей от позора высокопоставленного небесного посланца.
   В израильских газетах, как всегда в таких случаях, обвиняли агентов "ШАБАК", вторично проявивших удивительную беспечность.
   В первый раз это случилось, когда они прошляпили жизнь одного из самых выдающихся политических деятелей страны Ицхака Рабина, павшего от руки религиозного фанатика.
   Вскоре полиция, совместно с израильской контрразведкой, вышли на насильника. Им оказался студент из Бней-Браковской ешивы Завулун Голдштейн, известный в ультра религиозных кругах под кличкой Зяма.
   - Жалко я не придушил эту дохлую собаку! - злобно заявил Зяма на допросе.
   Мойшале не хотел огласки:
   - Я не собираюсь насылать на вас атомную бомбу, - сказал он, - но назло всем вашим "кипастикам" непременно женюсь на прекрасной Рабинович. Пусть даже она при этом будет трижды разведена, а я четырежды коэн.
  
   Наконец, обнародовали итоги все израильского голосования.
   Результаты выборов были почти равны: где-то на пол процента вели те, кто ратовал за бессмысленность жертвы.
   Злые языки утверждали, что на результаты избирательной кампании повлияли откровения пришельца об интимной жизни его далеких соотечественников. Народ Израиля был категорически против платонической любви и не хотел лишать себя радостей сексуальной жизни.
   Избранник расплакался, когда узнал об итогах референдума:
   - Никогда раньше не думал, что я кому-то вообще нужен, - признался он. Еще больше его растрогало то, что больше всех возражали против его жертвоприношения некогда нелюбимые им "марокканцы" и "эфиопы".
   - Вполне возможно, что все мы происходим от жен царя Соломона, - примирительно заявил он.
  
   Утром следующего дня был устроен торжественный митинг в честь отлета посланцев космоса.
   Неподалеку от стартовой площадки, под звуки бравурной музыки, в знак уважения к гостям, был объявлен военный парад.
   В четком строю перед гостями прошли элитные части армии обороны Израиля.
   Затем с пожеланиями счастливого полета перед собравшимися выступили представители всех стран и континентов.
   Слово от имени деятелей научного мира взял профессор Горен.
   - Уважаемые гости, - сказал он, - вы сделали больше, чем хотели. Мы осознали, что спасение дома нашего, дело рук наших. Мы, люди, можем все!
   Профессор растрогался, прослезился и не мог более говорить.
   Последнее слово было за пришельцами.
   На трибуну взошел Мойшале:
   - Получилось не совсем так, как мы думали, - сказал он. - Но ничего не поделаешь, - прекрасный профессор прав, вам ничего не остается кроме как самим решать свои проблемы. Единственное, что мы могли бы сделать для вас - это взять на себя выплату алиментов за потомство избранника: за то, которое есть, и за то, которое будет. Межкосмическая контора берется выплачивать...
   - Я сам как-нибудь разберусь в своих семейных проблемах. - Обиделся избранник.
   - Ну уж нет! - вмешались вдруг делегаты арабских стран и палестинской автономии. - Дети - цветы жизни, и мы берем заботу о потомстве избранника под свою ответственность.
   - Дело ваше, - разочарованно произнес главный пришелец. Чувствовалось, что он несколько огорчен: прилететь на землю и не сделать ни одного доброго дела, было крайне обидно.
   "Во всяком случае, я нашел здесь свою любовь" - подумал он, лаская горячую руку своей земной подруги"
   - Мы желаем вам прийти к всеобщему счастью с наименьшим количество человеческих жертв, - заключил он свою речь, - ибо самое ценное, что есть во Вселенной - это Мир!
  
   В этот же день Мойшале выехал в палестинскую автономию зарегистрировать брак с госпожой Рабинович. Израильский раввинат категорически отказался освящать сей союз, квалифицируя этот случай, как явное нарушение основных положений Галахи.
   Благословить брачующихся, вызвался сам президент автономного анклава Ясир Арафат.
   В последнюю секунду, однако, все расстроилось: гверет Рабинович отказалась почему-то лететь за тридевять планет с новым другом. Может, квартиру не хотела оставлять, или ухажеров, а возможно, ей просто не улыбалось механическое отправление супружеских обязанностей в условиях невесомости. Впрочем, "Целенаправленное созидание Вселенной" было также не по душе несостоявшейся невесте; ее вполне устраивала спокойная работа в банке.
   Мойшале был расстроен до слез.
   Утром следующего дня пришельцы улетели, а евреи с арабами вновь двинулись своей дорогой к миру и совершенствованию.
   И в память о том, что случилось, один день в году был объявлен "Днем воспитания детей избранника"
   В воспитании принимали участие, как евреи, так и арабы. Как правило, в этот день стороны прекращали ругаться, вооружаться и уничтожать друг друга. Это сплачивало всех, и все понимали, что путь к миру, счастью и гармонии - в единении.
  
   Послесловие
  
   Детей Избранник продолжал рожать, и делал это уже с госпожой Рабинович, которая официально сошлась с ним, после его последнего развода.
   Институт национального страхования затеял судебный процесс с Избранником, утверждая, что в историческом договоре с ним, предусматривалась выплата средств, в случае, если он (Избранник) будет принесен в жертву, а поскольку жертв, увы, в вышеназванной истории не наблюдалось, стало быть, и обязательства по отношению к потомству избранника аннулируются.
   Судебную тяжбу эту широко освещала мировая пресса и у антисемитов всех мастей появился повод для злословия:
   - Ох уж эти евреи с их извечной скупостью! - торжествующе чесали они языками.
   Не отставали от них и арабы: наконец-то можно было напрямую обвинить евреев в невыносимом характере, и искусственно воздвигаемых ими препонах на трудных путях к справедливому и всеобъемлющему миру.
   Много было споров в прессе по поводу того, почему бравому Мойшале, мадам Рабинович предпочла "этого неуемного извращенца". Высказывалось множество обидных и не очень логичных предположений (в одном из них утверждалось даже, будто избранник не признавал вибратора и сам предпочитал воздействовать на эрогенные зоны любимой женщины), но все они не отражали истину.
   А истина заключалась в том, что никому в этом мире не дано понять и постигнуть таинственную и непостижимую женскую душу. Романтически настроенным космическим пришельцам не удалось это сделать, так же, впрочем, как и озабоченным своими многочисленными проблемами землянам.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"