Шоларь Сергей Владимирович : другие произведения.

Прокуратор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пусть будет "фэнтези", в чем я глубоко сомневаюсь. А вообще - всем привет! Давненько я здесь не бывал.


   Неприметный, рыбьеглазый и скользкий эйт*, материализовавшись из провальнотемного скрипа двери, в полупоклоне, балетным крадущимся шагом приблизился и выложил на край обширного, занятого кипами других документов стола стопку грязноватых серобумажных папок. Колыхнулись и кивнули языки свечей, нарушив тонкие, ровно уходящие к потолку струйки копоти; стены и темные портьеры, пошевелив тенями, сглотнули и приняли в себя неминуемый раздражительный сквозняк.
   - Ночные задержания. По результатам вчерашней зачистки девятого сектора.
   На миг показалось, что эйт что-то знает; что-то такое, что содержалось в этих папках, и касалось лично самого Прокуратора. На долю секунды рыбьеглазый как-то по-особенному блеснул благообразной лысинкой, пытливо и остро бросил крысиной искрой прямо в лицо Хозяина. Что... Что? Нет, нет. Ничего. Ничего не случилось. Такая вольность мелкого служащего в кабинете Прокуратора могла только показаться. Подождав возможных дополнительных указаний положенные по штабному этикету несколько секунд, эйт растворился, умудрившись в этот раз даже не потревожить свечей.
   Тишина и полутьма снова улеглись в логове Брата-Прокуратора северо-западного региона. Горел огонь, и дрожали тени. Тускло сияла позолота на оранжево-голубом штандарте за спиной хозяина кабинета. Улыбался наидобрейшей и мудрой параднопортретной улыбкой Верховный Брат-Генералиссимус. Сияла кровавым золотом тяжеленная прокураторская цепь поверх мантии. Где-то там, за пределами покоев, бесновалась ночь: вспухали рыжие зарницы пожаров и лаяли псы; лязгал оружейный металл, кашляли выстрелы, двигались, сталкивались, грызли друг друга и пятнали снег кровью человеческие стаи. Операция по зачистке региона каруселила вокруг, оставляя, подобно урагану в самом своем сердце спокойное окно. Здесь властная рука, не дрогнув, не разбрызгав чернил, лишь чуть поблескивая перстнями на пальцах решала судьбы отступников и мятежников, заключенных сейчас в сотни серобумажных папок. "Расстрелять согл. списку. Имущ. - конфисковать". "Плети - 100 уд.., трудлагерь - до особого расп. Имущ. - в доход гос-ву"
   Уже виделся, уже был осязаем результат зачисток - покой и порядок в стране. Конечно, регион обезлюдел, но это - ничего. Это полезно. Стройная и эффективная система управления, единая партия власти - оранжево-голубое Братство, строящиеся дворцы и храмы, тихий до незаметности, покорный и трудолюбивый народ... Еще неделя-другая, максимум - месяц. Каленым железом...
   "100 ударов".
   "Расстрелять".
   Вот так строится новая страна. Вот так загоняют в стойло взбунтовавшееся быдло.
   Вот так.
   Известия о каждой новой партии отловленных бунтовщиков обычно приносили Прокуратору некое внутреннее возбуждение, подобное ощущениям при овладении новой женщиной; овладении дерзком, насильном - доказательтвом собственной мощи и превосходства.
   Но что-то случилось.
   Что-то случилось. Сейчас поплыли и утратили четкость строчки в списках мятежников.
   Что-то отвлекло Прокуратора от государственных дел.
   Что-то небывалое принесла с собой эта новая партия.
   Сразу выстрелив, набрав, набрав, набрав внутри, где-то на самом дне, под слоями ненависти к врагам системы, чувством долга, распирающего удовольствия от пребывания на вершине явилось некое волнение. Словно кто-то схватил за сердце, сжал, отпустил, и опять сжал... Перестало хватать воздуха. Как-то по-особенному скривился рот Прокуратора; дрогнули, и пришли в движение желваки на скулах. Исподлобья, тяжко, поверх всего другого Прокуратор глянул на вновь принесенную стопку.
   Девятый сектор.
   Девятый.
   Сектор.
   Бывший до Разлома никаким не сектором, а просто Ромнихой, небольшим городком на берегу мелкодонного рукава Волгвы... Где бывают молочные туманы по утрам, и лодка-плоскодонка деда Миколы, и тихий камышовый плес, и карасик, плещущий на леске... А еще - неудержимый хохот балбесов - друганов, таких же молодых хищников в маленьком пивном баре, где местным наливали "на карандаш"... Как назывался бар? "Островок?" "Ручеек?"... или нет... не вспомнить... А еще - мотоцикл 2-М, "мамонт" - двухцилиндровый, с хромированными дугами, переделанным сидением и орлом на переднем крыле. Reggae и рок-н-ролл. И она, на заднем сидении - обняла, прижалась грудью, волосы летят и щекочат, ручку - на полный газ... А еще...
   Скомканное, на ходу - "прощайте", отчетливо понимая, что навсегда - ну и шут с вами, карасиками, и поезд в столицу... Вершины - одна за другой.... Сколько лет прошло? Двадцать? Тридцать?
   А потом - Разлом. Пятый год без электричества, с растерянными слюнтяями во власти и непониманием - что дальше.
   Прокуратор встал из-за стола, тяжело шагнул к буфету. Явилась на свет, блеснула стеклянным боком бутылка, похожая на верного постового солдата - из доразломных запасов. Вальяжно, медленно качнулась и запрыгала в стакан прозрачная спиртожизнь...
   Обожгло.
   Мало.
   Еще один...
   "Сдаешь, стареешь..." - самому себе. "За водкой прячешься".
   Но от водки прояснилось. На лице Прокуратора явилась недобрая усмешка. Подошел, брезгливо-ненавидяще открыл верхнюю папку в той самой стопке. Затем еще одну, и еще...
   "Вот они. Девятый сектор. Бунтовщики-мятежники".
   Прыгающим машинописным шрифтом на серой бумаге:
   "Антоненко Сергей Константинович. В 20...-20... г.г. пребывал в банде..."
   "Арчинян П.С.,... Борейкина А.А... Жигалюк... Подголоски мятежников: ... Ромашина Е.Н..."
   Ромашина. Елена Николаевна. Гляди, даже фамилию не поменяла. Так замуж и не вышла, что ли?
   Елена.
   Ленчик, Ленуся, Леночка... Золотистые непокорные кудряшки, веснушки на носу и глаза - как синее небушко, как темный бездонный колодец, как солнечная гладь реки... Белокожий, с голубенькой нежной прожилкой на шее и груди бесенок, страстный, капризный, непостоянный ангел... С ней было тепло, и радостно, и хотелось летать; словно рядом, в тебе, до самого нутра - утреннее нежаркое солнышко.
   "Мне хорошо с тобой. Ты - самый лучший".
   А потом... Потом разбежались. Было больно - выл, метался как раненный зверь. Отдал "за просто так" "мамонта", разбил вдребезги все винилы и новенькие "шарповские" колонки - возненавидел Боба Марли... И уехал. И перестал быть наивным...
   Сколько ей сейчас? Сорок? Пятьдесят? Наверное, старуха - старухой... Узнаю ли?
   Недобрая, жуткая гримаса мелькнула на лице Прокуратора.
   - Эй, кто там!
   Явился эйт.
   - Эту, - Прокуратор, не поворачиваясь, не показывая лица, наотмашь ткнул папкой, - ко мне.
   Опять, в этот раз более явно и дерзко блеснула крысиная искра в глазах слуги. Наверное, эйт даже усмехнулся бы понимающе-издевательски, если бы мог позволить себе такое даже за спиной хозяина. Нет, никаких проявлений.
   Поклонился и бесшумно исчез.
   Брат Прокуратор, Верховный Единоличный Судья северо-западного региона, Кавалер Полновесной Партийной цепи, властный хозяин жизни, забыв о разбросанных папках девятого сектора, отчего-то ударив в сердцах по столу кулаком, снова схватился за бутылку. Потекло, расплескиваясь, наполняя стакан, и вытекло все, и слетела крышка на новой бутылке...
   - Разрешите доложить, Брат-Прокуратор? Задержанная доставлена.
   Ответа не последовало.
   Из глубины кабинета на вошедшего уставилась величественная темнокаменная маска - вместо лица; мантия, золотая цепь и мудроулыбающийся портрет Верховного Брата Генералиссимуса. Долго: минуту, две, третья... Старший конвоя почувствовал, что у него уже начали затекать ноги в положении "навытяжку".
   - Главного Исполнителя ко мне.
   Не поняв сразу, что обращаются к нему, ожидая другой, более привычной команды - вводить, или подождать с задержанной, конвойный растерялся; но как-то справился, неуверенно и нечетко ответил "есть!", повернулся по уставу, на каблуках, и вышел, предательски брякнув о косяк двери прикладом карабина.
   И снова в кабинете установилась тишина.
   Вскоре явился Брат Главный Исполнитель - огромный, лысый, похожий на разжиревшего бульдога, или остриженного налысо медведя. В штабе шептались, что именно через Миху Калядко, по прозвищу "Михакал" уже пару лет активно вырастает достаток Брата-Прокуратора, пополняясь за счет конфиската "в доход государству".
   Этому человеку Прокуратор доверял. Да, доверял. Насколько можно было доверять недавно прирученному шакалоносорогу.
   - Плохие новости, Николаич. Вам еще не доложили? Крысаки трусливые, - ручной шакалоносорог кивнул на дверь. - Я же сказал - немедленно поставить в известность... И что - Замвоенком ничего еще не доложил?
   Михакал прятал глаза, ерзал, и, несмотря на внушительные собственные габариты, - чувствовалось, отчаянно трусил перед темной молчаливой маской Прокуратора. Наедине он называл Прокуратора "Николаичем", самому себе придумав такую привилегию, и непременно пользуясь ею в некоторых случаях, например, в сауне, или как сейчас, в сильном волнении.
   - Шестой, седьмой и девятый сектора... Короче - правый берег Волгвы. И откуда они взялись? Банды - сотен по пять... Короче... Быдляки - как обычно, только дай повод. Короче - зачистка провалилась, наши отступили.
   И глянув оценивающе в лицо Прокуратора - можно продолжать?, меня не расстреляют?, набравшись духу, выложил:
   - Трофименко, сука запердянская, предал. Красногорский спецназ перешел к бунтовщикам. Соединились с бандами в районе Коростянки, идут сюда. Всего, получается, тысячи полторы с огнестрельным, ну еще местных с палками - непонятно, артиллерии на телегах единиц пять, имеют установку и десятка три выстрелов для "Града". А у нас, на этом берегу - только расстрельные команды и конфискаторы.
   Темная маска не пошевелилась. Тугая, как натянутая струна тишина не нарушалась несколько минут.
   - Там, за дверью - арестованная, - глухо, и тихо заговорил Прокуратор, отчего-то морщась, как от зубной боли. - Женщина. Выведи ее. - Глаза Прокуратора еще больше потемнели, и углубилась жесткая складка у рта. - И пусти в расход. Сам. Лично. Выполнишь, придешь - доложишь.
  
   Ближе к вечеру того же дня отряды народной самообороны, при поддержке Красногорских десантников, сходу рассеяв заслоны карателей захватили резиденцию прокуратора Северо-западного региона. Сам прокуратор был обнаружен во дворе. В момент обнаружения он, даже не попытавшись укрыться или сбежать, так и не расставшись с мантией и золотой цепью, сидел на земле, в крови и грязи, рядом с трупом пожилой женщины, убитой выстрелом в затылок.
  
  
  
   ___________________________________________________________________
   *Эйт - слуга, младший служащий, от "эй, ты"
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"