Шорстов Евгений Александрович : другие произведения.

Пальцы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Ты особенный, Тёмочка!" - возникли в голове парня слова его деда, услышанные когда-то давно, ещё в раннем детстве. И по телу побежали мурашки. Где-то в затянутых паутиной уголках подсознания томилась кошмарная мысль о пальцах. Она возникала нечасто и давала о себе знать лишь в моменты, когда жизнь Артёма висела на волоске. И с каждым разом её появление требовало всё больше и больше времени. Теперь же тревожное предчувствие настигло Артёма поздним вечером в пустом спортзале. Вернувшееся зло начало охоту на парня, и для спасения у него нет ничего, кроме мысли, затерявшейся в лабиринтах разума.
  
Посвящается Артёму Гончарову
  
  
  
  Дорога петляла меж частных домов и гаражей. Снег блестел в свете фар подержанной 'двенашки', Артём ехал домой после тяжёлого рабочего дня.
  
  Слева мелькнула яркая красная вывеска тренажёрного зала. Парень притормозил, бросил взгляд на пассажирское сиденье, устало оглядел спортивную сумку и вспомнил, что планировал устроить себе вечер рук.
  
  'Чёрт с ним, - Артём вывернул руль влево и поддал газу. - Переоденусь, разомнусь, - думал он. - Если не захочу дальше, то уйду'.
  
  Часы показывали девять тридцать; парковка перед спорткомплексом опустела; залу оставалось работать всего полчаса.
  
  Артём припарковался неподалёку от дверей, схватил сумку и вышел из тёплого салона на противный мороз. Лицо сразу обдало холодом, щёки закололо, парень едва не передумал в ту же секунду, но взял себя в руки и решительно зашагал к зданию. Вошёл, спустился в подвал, на ресепшне встретился взглядом с бородатым тренером, кивнул. Тот, уставший, кивнул в ответ. Он уже собирался уходить, переобувался, гремел ключами и что-то бубнил себе под нос.
  
  Артём решил поторопиться.
  
  Голова его была забита работой. Утомившийся за день, он, впрочем, быстро переоделся, действуя автоматически, и через минуту уже вышел из раздевалки.
  
  В обычно ярко освещённом помещении к вечеру горела только половина люминесцентных ламп. На беговой дорожке заканчивал кардио крупный мужчина с полотенцем на плече. Артём поздоровался с ним, прошёл вглубь зала, остановился напротив зеркальной стены у широкого стенда с гантелями, подготовил себе скамью, выбрал снаряды и стал разминаться.
  
  Упражнение не шло. Мышцы к концу дня, что стылые куски мяса, никогда не поддавались сразу. Парень массировал предплечья, тянулся на перекладине, в спешке носился между скамьёй и турником, боясь не успеть к закрытию. Его частое дыхание скрывала музыка из большой чёрной колонки рядом с бегуном. Артём остановился, сосредоточился на неспешной мелодии и, взяв гантель с ребристым грифом, принялся ритмично сгибать руку. И спустя пару подходов налитый кровью бицепс вспыхнул мощью.
  
  Вскоре остановилась беговая дорожка. Тяжело дыша, тучный бегун слез на пол, взял колонку и проковылял к дверям, за ним ушла и музыка. В зале зазвенела тишина. Беспорядочный поток мыслей тоже исчез, и Артём вдруг обнаружил у себя в душе щекочущую тревогу. Он положил гантель на резиновый коврик, дошёл до пыльного музыкального центра между кардиотренажерами, подключился к нему с телефона, поставил 'Металлику'. Краем глаза заметил двух человек в коридоре. Бородатый тренер, уже в пуховике и тёплой шапке, передавал ключи невысокому мужичку в старомодном клетчатом свитере. Это пришёл сторож.
  
  Артём поспешил вернуться к скамье, убрал гантель на место, взял с другого стенда короткий гриф, отточенными движениями накинул по обе стороны блины и поставил зажимы.
  
  На мгновение музыка прервалась, и тут же в зал вошёл сторож - худощавый мужчина лет пятидесяти с неказистой вытянутой головой, покрытой жиденькими волосами с жуткими проплешинами. Дырявый свитер в бело-зелёную клетку оказался совсем никудышный, словно на скорую руку сшитый из обрезков прожжённого байкового одеяла.
  
  Повернувшись к зеркалу, Артём исподлобья следил за сторожем в отражении. Хромая, тот не спеша приближался к скамьям для жима лёжа. Оказавшись на месте, он будто специально громко шмыгнул носом и, точно совсем позабыв о своей хромоте, кинулся к стенду с блинами.
  
  Оторопев, Артём наблюдал, как хиленький мужичок хватает самые тяжёлые блины по двадцать пять килограммов и навешивает их на длинный блестящий гриф. Нагрузив с каждой стороны по четыре штуки, сторож уверенно плюхнулся на скамью.
  
  'Двести двадцать с грифом', - подсчитал Артём. Ему стало не по себе. В груди появилась странная тяжесть, а живот начало крутить в тревожном ожидании.
  
  Сухопарый мужик поднял тонкие руки и обхватил гриф. Артём непроизвольно скользнул взглядом по сжатым пальцам сторожа и растерянно замер. Сначала подумал, что показалось, но затем, присмотревшись, во всём убедился. На фоне большого, среднего и мизинца, тонких и узловатых, но вполне обычных, оставшиеся пальцы на правой пятерне выглядели отвратительно: указательный, пухлый и чёрный, с кривым желтоватым когтем; и выпотрошенный безымянный, походящий на телесного цвета гофру с зияющей дырой на месте ногтя.
  
  'Ты особенный, Тёмочка!' - возникли в голове парня слова его деда, услышанные когда-то давно, ещё в раннем детстве.
  
  И по телу побежали мурашки.
  
  Сторож толкнул гриф, блины дёрнулись.
  
  - Эй! - крикнул Артём и поёжился от своего хриплого голоса. - Вас подстраховать?
  
  Но мужик молчал, держа над собой двухсоткилограммовое железо.
  
  Музыкальный центр захрипел, и песня захлебнулась, как на зажёванной плёнке. Потолочные лампы загудели.
  
  Руки сторожа подогнулись, в локтях щёлкнуло, и тяжёлый груз с хрустом рухнул ему на грудь. Бордовым фонтаном изо рта раздавленной жертвы вырвалась кровь.
  
  Артём зажмурился, а когда открыл глаза, то еле сдержал подступившую к горлу рвоту. Парень стоял как ошарашенный, не в силах отвернуться от зеркала и напрямую взглянуть на случившееся. Руки затряслись, и он едва не выронил штангу, о которой совсем позабыл, пока таращился на странного мужичка.
  
  Воцарилась тишина. Парень неслышно положил снаряд, сжал кулаки и обернулся.
  
  Внезапно раздавленный сторож поднял голову и, уставившись на Артёма, улыбнулся во весь окровавленный рот.
  
  Артём вздрогнул. Ужас прострелил каждую клеточку его тела.
  
  Как вдруг в зале погас свет.
  
  Парень на миг решил, что ослеп от испуга. В панике он судорожно шарил руками по ближайшей скамье в поисках телефона, но тот всё никак не находился.
  
  - Вам помочь? - чуть слышно прохрипел Артём и болезненно закусил губы.
  
  С другой стороны зала донеслось еле слышное шуршание, а затем с оглушающим грохотом посыпались на пол железные блины.
  
  Наощупь Артём двинулся к двери. Он надеялся увидеть жёлтые фонари парковки в окне над ресепшном, но вокруг не было ни единого огонька, лишь кромешная тьма, заполнившая коридор.
  
  Что-то твёрдое болезненно ударило парня в бок. Он сообразил, что напоролся на стол для армреслинга. Сдавленно ахнув, Артём согнулся от боли и замер.
  
  В колючей тьме зала, оставшегося позади, по полу зашлёпали босые ноги.
  
  Артём выпрямился.
  
  'Беги отсюда! Беги!' - истошно завопил его внутренний голос.
  
  И парень сорвался с места, но во мраке тут же зацепился ногой и упал, разбив локоть. Взмокшие ладони скользили по кафелю, а пугающие звуки всё приближались. Превозмогая себя, парень поднялся. Живот и грудь ныли от ушиба, локоть саднил, и каждый новый шаг давался с болью. Артём упёрся в холодную стену и, двинувшись вдоль неё, набрёл на знакомую дверь раздевалки.
  
  Звук шагов изменился, кошмарное нечто вышло из зала и теперь искало беглеца в тёмных коридорах спорткомплекса.
  
  Артём глубоко вздохнул, собрал оставшиеся силы, дёрнул пластиковую ручку, заскочил внутрь и заперся. Тут же, со злостью стиснув зубы, понял: с тем же успехом он мог бы добежать до выхода. Раздевалка же оказалась ловушкой.
  
  'Ты особенный, Тёмочка!' - эхом отозвался в памяти голос деда.
  
  Не давала покоя навязчивая, но зыбкая и неуловимая мысль. Где-то в затянутых паутиной уголках подсознания лежал ответ, но Артём не мог до него дотянуться.
  
  Он прильнул ухом к хлипкой двери, уловил шаги и жуткий шорох: что-то острое царапало штукатурку. Сразу представились отвратительные пальцы сторожа. Артём и не подозревал, кто сейчас ходит по спорткомплексу, но отчего-то был твёрдо уверен: это существо безумно злое и немыслимо древнее. И даже мысли о нём были прокляты.
  
  По памяти Артём нашёл проход в душевую. На влажном кафельном полу кроссовки противно хлюпали. Парень добрался до самой дальней кабинки, сел в углу и затаил дыхание.
  
  Вскоре его обуяло странное чувство, будто в душевой разом открылись все краны, и упругие потоки ледяной воды мощным напором ринулись к нему. Затылок обдало морозом. Парень хотел пошевелиться, но не смог. Вместо тьмы душевой он, запертый в собственном теле, видел перед собой спальню дедовского дома в деревне. Привыкшие к мраку глаза различили крохотные ручки на фоне ватного одеяльца и висящего на стене ковра с причудливым узором.
  
  В ту ночь маленькому Тёме не спалось, он долго ворочался, не мог найти себе удобной позы.
  
  - Дедуль, - позвал он. - Я есть хочу.
  
  Кряхтя, лежащий рядом дед поднялся, махнул внуку и поковылял на кухню. Тёма весело подскочил на кровати, спрыгнул на пол и поспешил за дедушкой.
  
  В тусклом свете одинокой лампочки мальчик ловко орудовал ложкой, отправляя в рот маленькие картофелины.
  
  - Ну, - по-доброму начал дед, поглаживая реденькие волосы внука. - Наелся? Пойдём спать?
  
  Тёма кивнул и побежал в постель. Дед пришёл следом.
  
  После еды на мальчика навалилась приятная усталость, подушка вдруг стала мягче, а тело само нашло удобную позу. Ещё минута и Тёма бы заснул...
  
  Сначала ему подумалось, что кто-то завизжал и тут же умолк. От испуга по щекам побежали слёзы, и внук вцепился деду в руку.
  
  Старик не сразу поднялся, он тяжело и жутко дышал, а потом, нашёптывая странные слова, сполз с кровати и покрался в сени. Тёма приподнялся и вжался спиной в ковёр на стене. В спальне было темно, различались лишь смутные очертания предметов.
  
  Когда на кухне зажёгся свет, Тёма облегчённо выдохнул и позвал деда.
  
  Громко топая, перепуганный старик ворвался в комнату. Лицо его было перекошено, а глаза широко раскрыты. Он присел на кровать рядом с внуком и затараторил: 'Послушай, послушай, не бойся, мой хороший, только не бойся. Ты особенный, Тёмочка...'
  
  Разом всё померкло, изображение перекрыла красная рябь. Силой собственной мысли парень продирал себе путь сквозь помехи, за ними открывалась пугающая бездна, и среди носящихся во тьме нечётких контуров ему вдруг попалась знакомая картина. Он смог выцепить её и, вновь обратившись безвольным наблюдателем, начал смотреть.
  
  - Я же не ел огурец, дедушка!
  
  - Домовой хозяйничал, ничего страшного. Покушал и спрятался, значит, задобрился... - рассуждал дед.
  
  Они с Тёмой стояли на кухне. В тарелке с недоеденной картошкой лежал надкусанный огурец, а на дощатом полу поблёскивали осколки старого гранёного стакана. Он упал со стола и разбился, и этот звук маленький Тёма принял за крик. И вдруг, точно лишний кадр в бобине с известным фильмом, мелькнуло перекошенное ужасом лицо деда: 'По пальцам, понял? - говорил он, не в силах отдышаться. - Всегда смотри на пальцы!'
  
  Как по щелчку всё исчезло. Артём снова очутился во тьме душевой. Мерзкие шлепки стали ближе. То, что искало парня, пробралось в раздевалку. Загремели дверцы металлических ящиков, тварь проверяла каждый.
  
  В горле Артёма запершило; из груди рвался нервный кашель, парень натужно его сдерживал.
  
  'Пальцы... - думал он, и его губы беззвучно повторяли мысли. - Я смотрел на пальцы, дед, оно пришло за мной!'
  
  Перед глазами, словно в калейдоскопе, закрутились разноцветные стёклышки с размытыми образами. Артём напрягся. Вокруг него выросли новые знакомые стены. Он, уже подросший, вернулся из школы и бродил по родительскому дому совершенно один. Внезапно защемило грудь, необъяснимая тревога накрыла Тёму, и он вдруг замер посреди коридора, боясь пошевелиться. В ушах звенело, звон перешёл в гул, тот в противный писк, и в этой жуткой какофонии родилась знакомая мелодия домашнего телефона. Тёма подошёл к нему, поднял трубку.
  
  - Алло, - тонким голосочком протянул он.
  
  - Тёма? - спросил из трубки грубый мужской голос.
  
  Худенькие ноги ребёнка стали ватными.
  
  - Тёма?! - строже переспросил голос. - Тёма, ты дома? Я сейчас из шкафа вылезу!
  
  Мальчик бросил трубку, побежал по лестнице к подвальной комнатке и вдруг услышал: со второго этажа, где и стоял пугавший его шкаф, кто-то начал спускаться. На последних ступеньках Тёма бросил взгляд наверх и увидел жуткую руку с ужасными пальцами, она легла на перила и начала медленно скользить вниз.
  
  - Дедушка, - шептал Тёма, захлёбываясь слезами. - Пальцы! Я увидел пальцы! Помоги, дедушка!
  
  Артём слышал, как в мыслях мальчишки, будто оркестр по воле дирижёра, оглушительным гулом грянул дедушкин монолог.
  
  'Ты особенный, Тёмочка. За тобой пришла беда, внучек, она не отвяжется, если ты будешь бояться...'
  
  В гуле терялись слова, Артём вслушивался, но улавливал куцые обрывки фраз: 'Всегда смотри на пальцы... сначала он захочет до смерти тебя перепугать, но никогда не бойся, Тёма, а потом... гроб и нож, нож режет пальцы на гробу... и никаких молитв не читай, Тёмочка, он за это тебе...'
  
  Тёма заперся в подвале, спрятался за тумбочку, застучал ладошками себе по голове и прошептал:
  
  - Лежат в могиле гроб и нож, нож режет пальцы... - и тут же вскрикнул от страха.
  
  Блестящий шпингалет сам по себе отодвинулся, и дверь открылась. Вошёл отвратительный человек. Глаза его полыхнули злобой. Он потянул к Тёме руку. Странный безымянный палец отвратительно раскрылся, став похожим на обтянутый кожей шланг пылесоса.
  
  Мальчик окостенел и не смог сделать вдох. Он вспомнил, что уже видел этого человека в детстве. За спиной перепуганного деда. В ту ночь малыш взвыл и едва не потерял сознание, а дед лишь крепче сжал его ручки и велел повторять слово в слово:
  
  'Лежат в могиле гроб и нож,
  Нож режет пальцы на гробу.
  С собой меня не заберёшь,
  И ты уйдёшь, и я уйду!'
  
  Этот же стишок на последнем выдохе повторил повзрослевший Тёма. Он уже не боялся. Страшные пальцы стали меньше, человек отступил и быстро ушёл. Сцена оборвалась.
  
  С того дня в памяти остался строгий бабушкин голос. Тёма не отвечал на звонки, старушка разволновалась и пришла к нему.
  
  Как на мчащийся с пригорка снежный ком, забытая, извлечённая из недр сознания правда налипала на старые воспоминания. Артём припомнил ещё одну встречу с пальцами. В средней школе он с другом прятался за диваном, пока кто-то странный бродил по бабушкиному дому. Потом незнакомец внезапно ушёл. Но теперь парень осознал: в уходе таинственного гостя не было внезапности: именно Артём прогнал его заветными строками.
  
  Дверь душевой с грохотом распахнулась. Парень затрясся. Его переполняла злость. Животная ненависть к омерзительному нечто вытеснила весь ужас. Но в теле возникло странное жжение, и силы начали испаряться. Артём не мог сказать ни слова.
  
  Учуяв, что жертва обо всём догадалась, древнее зло решило действовать на опережение.
  
  Артём почувствовал на своей шее мерзкие влажные пальцы и ощутил лёгкое дуновение ветра, точь-в-точь такое же, как и много лет назад в родительском подвале.
  
  Парень с трудом разжал ссохшиеся губы и начал шептать заветный стих: 'Лежат в могиле гроб и нож...'
  
  Существо ослабило хватку. Артём почувствовал силы, и безумие заполнило его душу. С размаху он ударил скрывающегося в темноте урода, но тот даже не сдвинулся с места.
  
  Вторая строчка стиха вылетела из головы. Парень было ринулся к двери, как вдруг острый коготь полоснул его между лопатками. Боль обожгла спину, и с этой болью из заточения вырвалась сакральная истина. Артём вспомнил, что рассказывал ему дед. Сложил наконец проклятую мысленную мозаику: пережитая встреча с чудовищем скоро забывается, поэтому и важно всегда помнить про пальцы. Они одни подскажут, если тварь объявится снова.
  
  Свирепый удар из темноты пришёлся прямо в челюсть, Артёма отбросило к стене. Он размахивал кулаками, но никого не задевал. Кровь наполнила рот, из-за металлического привкуса из желудка потянулась рвота.
  
  Артём сдержался, сплюнул и ещё раз повторил первую строчку. Когда тварь отступила, парень выскочил из душевой и с вытянутыми руками, ударяясь об открытые дверцы шкафчиков, принялся искать свои вещи.
  
  - Не забывать, - проговаривал он вслух, расстёгивая неподдающуюся молнию на боку сумки. - Пальцы, пальцы, стих, дед, всё помню, не забывать!
  
  Артём понял: находчивое существо специально лишило его света. Не видя пальцев и их хозяина, жертва забудет о встрече тут же, не успев сообразить, что произошло.
  
  Из душевой, хрипя и звонко цокая, точно босые ноги сменились одним большим копытом, выбиралась озлобленная тварь. Артём чуть слышно пятился с сумкой, пока не уперся в стену. Дрожащей рукой он нащупал в боковом кармашке маленький брелок-фонарик и направил слабый луч на приближающееся нечто.
  
  В тускло-синем пятне показался мясистый бесформенный мешок, покрытый гнилой кожей. Огромное лицо на яйцеобразной голове поверх раздувающегося гниющего кошмара, стиснув широкие блестящие зубы, смотрело на Артёма. Пальцев больше не было, вместо них из нижней части невообразимого туловища прорастал длинный отросток с единственным когтем. Им тварь стучала по полу, цеплялась и подтягивала остальное тело. Среди влажных складок кожи чуть ниже подбородка постепенно расширялся чёрный зев.
  
  Артёма колотило.
  
  - Лежат в могиле гроб и нож, - начал он. - Нож режет пальцы на гробу...
  
  Зияющая дыра разом уменьшилась, как зрачок от яркой вспышки. Зловещее лицо изменило оскал на полную безысходности гримасу.
  
  - С собой меня не заберёшь, - заканчивал Артём. - И ты уйдёшь, и я уйду!
  
  Яркий свет озарил раздевалку, парень прикрыл глаза рукой.
  
  'Оно всё хитрее, - про себя заключил он. - В следующий раз надо что-то придумать... Вспомнить бы потом...'
  
  Мысли смешивались, как в блендере, звуки сливались в шипение; вокруг становилось всё ярче и ярче.
  
  * * *
  
  Артём проснулся в своей постели по будильнику.
  
  Между лопатками защипал неглубокий порез. Парень поморщился и потёр веки.
  
  Он ясно помнил, что вчера вечером, вымотанный после спортзала, поскользнулся в раздевалке, сильно ударился локтем и случайно поцарапал спину об угол скамейки. И ничего больше.
   2023
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"