Ленин Владимир Ильич (Ульянов, 1870-1924), политик и государственный деятель.
Вошел в историю под одной из многих партийных кличек и литературных псевдонимов. Родился в Симбирске, в многодетной семье чиновника, действительного статского советника, потомственный дворянин.
Считается русским.
Мать, Мария Александровна, урожденная Бланк, дочь еврея и немки. Ее отец, Израиль Моисеевич Бланк, был родом из м. Староконстантинова Волынской губернии. Александром Дмитриевичем стал, крестившись в 21 год. Был врачом, убежденным антисемитом и владельцем имения в Казанской губернии.
Отец, Ульянов Илья Николаевич, был калмыком. "С расцветом российского национализма, насаждаемого Сталиным, стало не просто затруднительно, а даже весьма опасно, исследуя генеалогическое древо основателя Советского государства, упоминать о его нерусских корнях", - пишет в книге "Большевики" советолог А.Удам. 5 августа 1938 г. даже приняли постановление ЦК ВКП (б) от "О романе Мариэтты Шагинян "Билет по истории", часть I, "Семья Ульяновых", запретившее книгу за эти изыскания.
Отец Ленина был прилежным служакой, с 1869 г. инспектором, а в 1874-1986 гг. директором народных училищ Симбирской губернии. В 1882 г. награжден орденом св. Владимира 3-й степени, получив потомственное дворянство.
Интересно, что сын Владимир не упомянул его имени ни в одном из трудов или писем.
Старший брат Ленина, народоволец-терорист Александр, казнен в 1887 г. за участие в покушении на царя Александра III.
Писательница Л. Васильева в книге "Дети Кремля" утверждает, что в юности Мария Бланк была придворной фрейлиной, Анну родила от одного из великих князей, Александра - от террориста Д. Каракозова, а Дмитрия - от врача И.С. Покровского.
Учился Володя в Симбирской гимназии, в годы учебы отличался крайней самоуверенностью. В 1887 г. окончил гимназию с единственной четверкой - по логике, и поступил на юридический факультет Казанского университета.
В декабре - то ли за участие в студенческой сходке, то ли по своему желанию - исключен из университета и уехал в имение деда в с. Кокушкино, жил под негласным надзором полиции.
Фраза, приписываемая ему: "Мы пойдем другим путем", сомнительна, - в 1888 г. в университете он входил в группу студентов-старшекурсников, ровесников Александра и поклонников "Народной воли".
По мнению ректората, был замкнут, скрытен, неприятен в общении.
В архивах полиции уцелел сделанный при первом аресте словесный портрет будущего вождя: "Приметы В.И. Ульянова: рост 2 аршина 5 1/2 вершка, телосложение среднее. Наружностью производит впечатление приятное, волосы на голове и бровях русые, прямые, усах и бороде - рыжеватые, глаза - карие, средней величины, лоб высокий, нос обыкновенный, лицо круглое, черты его правильные, рот умеренный, подбородок круглый, уши средней величины". Тут же на карточке 2 его фотографии - анфас и в профиль. (Евсеев А. Рассказ об одном поиске, Известия, 9 марта 1961, Љ58).
Рано облысел. Через 10 лет, 9 февраля 1908 г., Петербургским охранным отделением в Москву высланы фотокарточка и описание внешности Ленина: "небольшого роста, плотный, короткая шея, круглое красное лицо, бороду и усы брил, нос слегка вздернут, острый взгляд, лысый, высокий лоб, почти всегда носит на руке непромокаемую накидку, головной убор меняет, барашковая китайка, финская английской материи шапка с козырьком вроде жокейской, походка твердая".
Любимый жест на протяжении жизни - часто поглаживал себя по голове.
В 1891 г. в два захода сдал экстерном экзамены за юридический факультет, и в ноябре получил диплом об окончании Санкт-Петербургского университета.
С июля 1892 г. работал в Самаре помощником присяжного поверенного А.Н. Хардина.
Выступал в суде в 1892 г. по 10 делам. Не смог добиться оправдательных решений ни по одному из них (Ленинский сборник, т. II, 2-е изд., М., 1924, с.443-447).
В 1892 г. перенес в Самаре брюшной тиф, а в 1893 г. - малярию.
В Санкт-Петербург он переехал 31 августа (12 сентября) 1893 г. В 1893-1895 г. числился в Санкт-Петербурге помощником присяжного поверенного М.Ф. Волькенштейна, позже трудился в Самаре. Исключен из коллегии адвокатов в 1899 г. "за неизвестностью местожительства" (Ленин в Петербурге - Петрограде, Л., 1977, с.28).
Проиграл в суде почти все дела, которые ему поручали.
"Когда я как-то спросил Владимира Ильича, - вспоминал М. Сильвин, - как идет его юридическая работа, он сообщил мне, что работы, в сущности, никакой нет, что за год, если не считать обязательных выступлений в суде, он не заработал даже столько, сколько стоит помощнику присяжного поверенного выборка документов на ведение дел". (Сильвин М.А. В.И. Ленин в период зарождения партии. - Л., 1958, с.69).
Тем не менее, в Шушенском он славился именно как юрист. Глеб Кржижановский вспоминал: "Его юридическое образование и постоянное корпение над книгами, уменье ответить на всякие вопросы и дать вовремя юридический совет быстро создали ему репутацию необычайной учености и какой-то таинственной принадлежности, прикосновенности к самым высоким сферам". (Кржижановский Г. М. О Владимире Ильиче, М., 1955, с.25).
Рабочий И.И. Яковлев вспоминает, что в 1894 году он отсидел за оскорбление городового три дня под арестом. Когда Ленин узнал об этом, то сказал: "Как жаль, что вы мне раньше об этом не сказали, я бы выступил в суде, конечно, вас все равно бы посадили, но, по крайней мере, можно хоть душу отвести и попортить крови этим мерзавцам". (Исторический архив, 1959, Љ6, с.102).
"Я никогда не скажу, что Ленин был трудолюбив, - писал Луначарский, - мне никогда... не приходилось видеть его углубленным в книгу или согнувшимся над письменным столом". (Луначарский А.В. Революционные силуэты, М., 1919).
С 1894 г. он отошел от народничества и, провозглашая себя приверженцем идей К. Маркса и Ф. Энгельса, жаждал применить их к решению проблем России.
Впрочем, он оговаривался: "Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное". Теория Маркса "положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни". (Ленин В.И. Соч., т.4, с.191).
Вскоре он и впрямь принялся "двигать краеугольные камни во всех направлениях", часто не оставляя от марксизма камня на камне.
В изложении Ленина упрощенный им Маркс оказался азбучно ясным. "После комментариев Владимира Ильича, - пишет один из его ранних учеников А.А.Беляков, - читать и понимать "страшный" "Капитал" К. Маркса стало легко, и "недоступный" Маркс стал своим, родным, близким и легко понимаемым"...
Решив, что Россия уже шагнула на путь капитализма, Ленин выдвинул теорию о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую (т.е. перепрыгивания стадий исторического развития), и ряд других идей, принципиально ревизующих взгляды Маркса на развитие общества. Многие, в том числе Плеханов, сомневались в марксизме Ленина.
"Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! - возмущался Троцкий. - Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это... половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть!.." (Троцкий Л.Д. Наши политические задачи. - В кн. К истории русской революции, с.77).
Секретарь одного из ленинских составов ЦК, и в течение ряда десятилетий член сталинского Политбюро Андрей Андреев вспоминал озадачившую его черту вождя: "В.И. Ленин, как никто другой, изучил и знал все, что было написано К. Марксом и Ф. Энгельсом, но почти никогда в докладах, выступлениях и, как правило, в большинстве популярных статей не приводил выдержек из Маркса и Энгельса"... Андреев просто объяснял для себя эту странность: "Он был враг начетничества и не раз говорил, что быть коммунистом-марксистом - вовсе не значит заучивать наизусть и повторять буквально положения основоположников научного социализма". (Андреев А. О незабываемом. - В его кн. Воспоминания, письма, М., 1985, с.127).
Десятилетиями твердили историки КПСС о заслугах Ленина-журналиста, чья публицистика оказала могучее влияние на развитие революционных процессов в России.
В 1894 г. он пишет "Что такое друзья народа и как они воюют с социал-демократами". (ПСС, 5 изд., т.1, с.125-346). В БСЭ (3 изд.) брошюру характеризуют как "первое фундаментальное произведение В.И. Ленина, посвященное разработке вопросов диалектического и исторического материализма, политэкономии и научного социализма, обоснованию идеи соединения социализма с рабочим движением, созданию марксистской рабочей партии в России... Работа Ленина явилась подлинным манифестом русской революционной социал-демократии, нанесла сокрушительный удар по реакционно-утопической идеологии и практике либерального народничества. Она сыграла крупную роль в теоретической подготовке перехода от узкой кружковой пропаганды марксизма к массовой агитации среди широких слоев пролетариата, к соединению научного социализма с рабочим движением". Заканчивалась она гордыми словами: "... русский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) прямой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммунистической революции" (с.312).
В советские годы эти слова цитировали миллионы раз. Но в 1894 г. в империи для них не нашлось ни издателя, ни типографии. Брошюру в 150 страниц переписывают от руки и тайно оттискивают тиражом 250 экземпляров на гектографе тремя выпусками (философские взгляды народников разоблачались в 1-м выпуске; политэкономические теории - во 2-м выпуске; тактика, экономическая и политическая платформа - в 3-м выпуске). При арестах почти все экземпляры попадают в охранку. Только две части книжки (из трех) в 1922 г. (через 28 лет!) найдены в архивах Берлина и стали доступны читателю, 2-й выпуск не найден до сих пор. (Ленинский сборник, кн. I, с.6; БСЭ, 3-е изд., т.46).
Такая же судьба у каждого из его произведений.
"Вплоть до 1917 г. и за исключением нескольких месяцев 1905-1906 гг. Ленина не существует для мировой и русской журналистики", - признал Л.Б. Каменев в предисловии к первому тому "Ленинского сборника" (2-е изд, т.1, с.9).
В ноябре 1894 г. рыжий волгарь, войдя в кружок студентов Технологического института, решил сделать его центром новой организации и съездить в Женеву для знакомства с Г.В. Плехановым.
В марте 1895 г., до получения заграничного паспорта - 15 (27) марта, болел воспалением легких. 25 апреля (7 мая) 1895 г. В.И. Ленин выехал за границу из Москвы, пересек границу 1 (13) мая, вернулся 7 (19) сентября.
Он познакомился с группой "Освобождение труда", возглавляемой Г.В. Плехановым, и с рабочим движением в Европе.
Летом лечился от катара желудка в Нидельбадской водолечебнице на берегу Цюрихского озера (Швейцария), которую возглавлял доктор Б.А. Членов - близкий знакомый Г.В. Плеханова и П.Б. Аксельрода.
Так как большевизм, как явление, несет на себе отпечаток нрава создателя, нельзя не согласиться с М.С. Ольминским, еще при жизни вождя, в 1918 году, писавшим: "Наша партия неотделима от т. Ленина, как, в свою очередь, он неотделим от партии. И познать, изучить т. Ленина, как литературного и политического деятеля, это значит - в единой личности познать и изучить колоссальный революционный пролетарский коллектив". (Новый мир, 1963, Љ7, с.207).
В начале 90-х гг. XIX века П.Б. Струве тесно общался с юношей с Волги.
Он пишет: "Я довольно хорошо знал теперешнего вождя русского коммунизма Ульянова-Ленина. В 1895-1896 гг. бесчисленное множество вечеров были проведены нами вместе в беседах на экономические и политические темы. Первые дебюты Ульянова-Ленина в литературе были произведены в журналах, в которых главным редактором был я. Первое его крупное произведение есть обширный разбор моей книги, появившейся в Петербурге в 1894. Во втором поколении русских марксистов, деятельность которых, - литературная и политическая, - началась в 1894, в течение более пяти лет имена Ульянова, Потресова, Цедербаума-Мартова и мое стояли и назывались рядом. Когда я припоминаю мои встречи и беседы с Лениным, я все яснее начинаю понимать то, что я ощущал и в то отдаленное время и что ощущали, хотя не могли сознать и понять и другие, встречавшиеся с ним люди, делившиеся со мной впечатлениями о нем, а именно покойные Плеханов и Вера Засулич и нисколько не похожий ни на Плеханова, ни на Засулич, так же теперь покойный, Туган-Барановский. Все эти люди питали к личности Ленина антипатию, граничившую с отвращением, несмотря на идейную и партийную близость того времени. И таково было по существу и мое отношение к нему, отношение, с которым я в то время, когда мы осуществляли какое-то общее дело, считал своим долгом бороться внутри себя. Я утверждаю, что суть - и психологическая и метафизическая - Ленина, как исторической фигуры, - заключает Струве, - заключается именно в том, что в нем, в Ленине, доктрина классовой борьбы сочеталась с холодной личной злобностью и с полным презрением к моральному характеру применяемых средств, ...он, конечно, теоретик и даже идеалист чистейшей воды. Более того, в личной жизни, когда я его знал, он был аскетом... Ленин - личность по своей натуре и по своему метафизическому ядру не что иное, как палач. Я теперь понимаю, или вернее, отчетливо ощущаю, что именно как палач, он был противен всем нам, - и Плеханову, и Засулич (стрелявшей в Трепова), и Туган-Барановскому, и мне. В доктринерстве и догматизме возможно всегда известное приближение к палачеству, но у Ленина это не формальное приближение на возможное отвлеченное родство, а слияние и тождество, абсолютно живое и личное... В жестокостях, насилиях и казнях - не эксцессы большевизма, а его живая историческая сущность, как идеи классовой борьбы, сознательно воплощаемой в жизни через посредство народной дикости, через посредство темноты и низменных инстинктов. Таков Ленин, которого я знаю ровно 25 лет, таков вдохновляемый им большевизм". (Струве П.Б. Большевизм и Ленин. - Газета Великая Россия (Ростов-на-Дону, 4.Х. 1919, Љ302).
Лев Каменев, оспаривая диагноз Струве, утверждал, что "Ленин - великий мастер практических "компромиссов", когда эти компромиссы навязывались революционной целесообразностью, был всегда величайшим врагом "компромиссов" в области идей. Готовый принять деловой союз "с чортом и с его бабушкой", когда этого требовал ход революционного движения, Ленин никогда не допускал ни малейшего "соглашательства" в области идей, в области теории, в области научного социализма". (Ленинский сборник, I, с.80-81).
На практике Ильич был последователем Макиавелли. "...Мы научились, - писал он, - другому необходимому в революции искусству - гибкости, уменью быстро и резко менять свою тактику, учитывая изменившиеся объективные условия, выбирая другой путь к нашей цели, если прежний путь оказался на данный период времени нецелесообразным, невозможным". (Ленин В.И. Соч., т.33, с.35).
Он легко отказывался от прежних принципов или своих обещаний, если убеждался, что они мешают достижению его целей, часто бросая одно начинание ради другого. "Нельзя научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если нам вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность старых приемов". (Ленин B.И. Соч., т.33, с.70).
С другой стороны, на деле прагматичный оппортунизм его выражался в том, что он с готовностью шел на любые уступки, встречая сильного противника, но зато, чувствуя себя победителем, был безжалостен к поверженным.
Так же гибко он обходился с фактами истории, в том числе - с личной биографией.
Как известно, РСДРП основана в 1898 г., а Ульянов входил в кружок в Казани с октября 1888 по май 1889 гг. Но свой партстаж, по неизвестной причине, он вел с 1893 г. (В партбилете Љ114482, в 1922 г. выписанном Замоскворецким райкомом на имя Ленина, указал именно этот год вступления в партию).
Впрочем, заполняя анкеты делегата 11-й партконференции и 11-го партсъезда, он пишет другую дату - 1895 год. Наверно потому, что во второй половине ноября 1895 г. прошло собрание пропагандистов, поддержавшее идею создания массовой организации, и избравшее Центральное бюро (Ванеев, Кржижановский, Ленин, Мартов и Старков). Кроме того, в руководство входили еще 12 человек, своеобразный ЦК.
Между тем, вождь очень опасался арестов.
"Владимир Ильич, - вспоминал Сильвин, - особенно настаивал на соблюдении элементарных правил конспирации, на возможно более редких посещениях друг друга в порядке приятельства и дружбы, на прекращении ненужной переписки со знакомыми во избежание невольных нескромностей и разных ненужных сообщений". (Сильвин М.А. Ленин в период зарождения партии, с.97).
Но, несмотря на все ухищрения, вскоре (в ночь с 8 на 9 декабря) Ильич, тогда носивший кличку Лысый, был взят охранкой вместе с большинством "руководителей-соратников" (до сентября 1896 г. арестовали и почти всех членов Союза).
Кстати, само название - Петербургский Союз борьбы за освобождение рабочего класса - появилось лишь 15 декабря, в листовке, выпущенной по поводу ареста всего руководства.
В одиночке дома предварительного заключения Ленин сидел более года - с 9 (21) декабря 1895 по 14 (26) февраля 1897 гг.
Потом был выслан на 3 года в с. Шушенское Енисейской губернии.
Благодаря свободному пользованию литературой в тюрьме, начал новую книгу "Развитие капитализма в России", окончил ее уже в Шушенском. Вышла она в марте 1899 г. в издательстве М.И. Водовозовой тиражом 2400 экз.
25 февраля (9 марта) 1897 г. на пути в ссылку он заезжал в Самару, навестив присяжного поверенного А.Н. Хардина. Дочь его И.А. Хардина в дневнике писала: "Сегодня проездом заходил Вл. Ил. Очень приятное впечатление оставил, и человек крепкий, не растерял свои нервы, хотя мог бы, как и другие, которые плохи стали здоровьем после сидячей жизни" (ЦПА, ф.4, оп.4, д.28, л.28-29).
После тюрьмы, видно, страшась охранки, стал маньяком конспирации.
Хотя его повсюду "пасли" жандармские агенты и провокаторы, и охранка знала о большевиках больше, чем о любой партии, тем не менее, Ильич обожал поддельные документы и маскировку, выдумывал условные знаки, шифры, клички и псевдонимы, был не чужд актерству. Мог загримироваться лютеранским пастором, рабочим, бродягой.
Впрочем, порой маскарад не скрывал, а привлекал к вождю внимание филеров. В. Князев вспоминал, как в разгар лета 1894 г. Ленин пришел к нему "с нахлобученной на глаза фуражкой, в осеннем пальто с поднятым воротником".
В 1905 г., когда Ильич с женой вернулся в Россию и обосновался в Петербурге, однажды он привел на конспиративную встречу целый "хвост" из шпиков, поскольку был в синих очках и с яркой импортной коробкой.
Любовь к гриму тоже часто подводила его. Один из финнов, сопровождавших вождя при переходе границы, вспоминает: "В половине шестого я умылся и разбудил Ленина. Но ужас! Грим сполз на подбородок и шею, оставляя глубокие следы, борода местами отклеилась. Грим мы успели кое-как исправить, но с бородой ничего не смогли сделать, ибо пузырек с клеем остался в кармане у Густава, а где он - так и не выяснили. - Теперь остался единственный выход - снять грим и выщипывать волосы из бороды, - сказал я Ленину. - Это опасно. - Да, если бы это было в Петрограде, но не здесь, в Финляндии... Приступили к смыванию грима с лица. Но это было нелегко, потому что под рукой не было ни вазелина, ни теплой воды. Нам пришлось торопиться, так как поезд подходил к станции Лахти, на которой мы должны сойти с поезда. Все же мне удалось довольно-таки тщательно очистить лицо Ленина от наложенного грима". (Зубов Н. Они охраняли Ленина, М., 1981, с.40).
Эмиль Кальске описал свою встречу с вождем русской революции в августе 1917 г.: "Рано утром я увидел его. Рахья спросил: знаком ли мне этот товарищ? Я вгляделся в улыбающееся лицо моего гостя. Так как он был в шаге от меня, нетрудно было заметить, что растрепанная прическа не что иное, как искусный парик".
Н. Подвойский, Ф. Раскольников и Г. Ягода на страницах "Известий ВЦИК" (16 сентября 1922 г.) вспоминают: "...Переезд из Петрограда в Кронштадт был обставлен всеми предосторожностями. Ленин был переодет в костюм простой женщины".
А В. Антонов-Овсеенко описывает встречу с Ильичом в июле 1917 г. на квартире в Выборгском районе, куда тот пришел переодетым и в гриме: "Перед нами седенький, с очками, довольно бодренький старичок добродушного вида: не то учитель, не то музыкант, а может быть, букинист"...
Вождь был трусоват. Несколько очевидцев вспоминают, как в самом пылу митинга при слове "полиция" Ленин первым пускался наутек. Впрочем, соратник трактует это иначе: "У него была удивительная интуиция, он знал, когда надо спасаться бегством". (Покровский М. Молодая гвардия, 1924, Љ2-3, с.248).
Личной безопасности Ильич всегда придавал первостепенное значение.
Сразу после захвата власти в стране, 27 октября 1917 г., глава народного правительства сам написал, наряду с Декретами о мире и земле, не менее важный, по его мнению, документ - инструкцию под названием "Обязанности часового при Председателе Совета Народных Комиссаров". Вот ее текст: "1. Не пропускать никого, кроме Народных Комиссаров (если вестовой не знает их в лицо, то должен требовать билеты, т. е. удостоверения от них). 2. От всех остальных требовать, чтобы они на бумаге записали свое имя и в двух словах цель визита. Эту записку вестовой должен передавать председателю и без его разрешения никого не пускать в комнату. 3. Когда в комнате никого нет, держать дверь приоткрытой, чтобы слышать телефонные звонки и приглашать кого-либо из секретарей к телефону. 4. Когда в комнате председателя кто-либо есть, - держать дверь всегда закрытой".
Что касается его личной и политической жизни, то 10 июля 1898 г. он и Надежда Крупская обвенчались в шушенской церкви. Ссылка его закончилась 29 января (10 февраля) 1900 г. В этот день он вместе с женой и ее матерью Е.В. Крупской выехали из с. Шушенского Енисейской губернии. Н.К. Крупской было предписано до марта 1901 г. поселиться в Уфе под гласным надзором полиции.
Так как в избранной им нише уже появился ряд соперников на роль вождя рабочего движения России, надо было спешить.
После возвращения из ссылки с 26 февраля (10 марта) 1900 г. Ульянов жил в Пскове под гласным надзором полиции.
В 1900 г. он выехал за границу, и с тех пор жил почти без перерывов в эмиграции, вместе с женой и тещей Елизаветой Васильевной, до марта 1917 г. на деньги матери снимая квартиры то в Мюнхене, то в Лондоне, Париже, Женеве и Кракове. Мать в последний раз видел в Стокгольме в октябре 1910 г.
Начиная с 1899 г., он занимался организацией новой партии, которая, впрочем, была еще в 1898 г. учреждена и названа Российской социал-демократической рабочей партией.
Так как все делегаты I съезда РСДРП сидели в тюрьме, то он мог без помех строить партию по своим чертежам.
Партийная структура складывалась из двух равноправных руководящих центров - организационного (ЦК) и идеологического (ЦО).
Так как орудием подготовки партийного актива, по его мысли, могла стать политическая газета, то в конце 1900 г. он начал - вместе с Г.В. Плехановым, П.Б. Аксельродом, В.И. Засулич, Л. Мартовым и А.Н. Потресовым - выпуск газеты "Искра", печатавшейся на средства А.М. Калмыковой и других меценатов.
Он - автор нескольких сот статей и десятков брошюр на злобу дня, написанных неровно, порой алогично.
М. Ольминский, много лет в разных редакциях работавший с ним, признавал: "Обычно он обрывает статью, как только расправится с противником... Сплошь и рядом бывает, что его статья даже не подходит под понятие литературного произведения: это только резюме, конспект того, что глубоко продумано автором и подлежит усвоению со стороны товарищей, обязанностью которых является наполнить конспект - живым содержанием, популяризировать его, придать ему литературную форму. Таково происхождение "тезисов", которые начинают приобретать все большие права гражданства в нашей партийной жизни". (Вопросы истории, 1990, Љ4, с.139).
В работе и переписке использовал сотни псевдонимов: В. Ильин, В. Фрей, Ив. Петров, К. Тулин, Ильич, В. Карпов, а также Рыжая шкурка, Базиль, Большевик, Дядя, Иванов, Ивановский, Ильин, Карич, Константинов, Карпов И., Куприянов, Н. Ленивцын, Мейер, Мирянин, Наблюдатель, Осипов, Пирючев, Посторонний, Постоянный, Правдист, Рихтер, Силин, Старик, Статистик, Читатель - более 150.
Его псевдоним, ставший именем вождя, впервые появился в 1901 г., когда в Штутгарте вышел номер журнала "Заря" с работой "Аграрный вопрос и "критики Маркса", подписанной Н. Ленин. (Подробнее о псевдонимах и изданиях, где он печатался, - в книге Бережного А. Бойцы революции, Л., 1969, с.10-13).
По мнению Сталина, этот период жизни Ульянова показал, что в России появился истинный вождь. "Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов и особенно после 1901 года, после издания "Искры", привело меня к убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного. Он не был тогда в моих глазах простым руководителем партии, он был ее фактическим создателем, ибо он один понимал внутреннюю сущность и неотложные нужды нашей партии". (Сталин И.В. Соч., т.6, с.52-53).
Как известно, на II съезде РСДРП (Брюссель-Лондон, 1903) в августе 1903 г. шла борьба о принципах организационного построения партии, т. е. из-за текста ј1 Устава.
Мартов полагал, что членом РСДРП мог быть "всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию финансовыми средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций".
Ленин был за другую формулу: "Членом партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций". Он вел себя тогда, как ярый буквоед, требуя, чтобы вступление новобранца в партию означало готовность полного самопожертвования и обязанность безусловного подчинения приказам партийного начальства. Собственно говоря, из-за его жесткой позиции партия раскололась на большевиков и меньшевиков.
Прибыв в Женеву уже после съезда и желая выяснить причины произошедшего на нем скандала, завершившегося разломом партии, Л.Е. Гальперин 2 октября 1903 г. сообщал искровской группе в Берлин: "На чем основано принципиальное недоверие к Ленину? Ленин стремится провести в центры только "твердых искровцев" и оттесняет от активного воздействия на партию "мягких искровцев", по существу же - просто проводит людей, слепо исполняющих его приказания, его волю, что должно повести к невозможности развития в России самостоятельных политических деятелей. Разногласие и по отношению к России. Тактика Ленина (по мнению Мартова) основана на недоверии к России, поэтому креатуры Ленина будут везде и всюду проводить в местные комитеты только своих, твердых искровцев, объявляя войну и отлучение от партии всем другим". (Ленинский сборник, кн.6, с.287).
В письме в Берлин от 5 октября Гальперин уточнял: "Именно съездовые столкновения и дают повод мартовцам подозревать, что наше дальнейшее движение будет отмечено правлением Ленина, политикой железного кулака. Эта политика будет проявляться, прежде всего, в подборе пешек в ЦК и другие органы, через которые железный кулак сможет проявить себя, и в изгнании из партии, вплоть до местных комитетов, всего того, что не "твердо-искровское" в Ленинском толковании" (Там же, с.291).
"Крайности ни в чем нехороши, - писал вождь, - но если бы пришлось выбирать, - мы предпочли бы узкую и нетерпимую определенность мягкой и уступчивой расплывчатости. Боязнь "тирании" отпугнет от нас только дряблые и мягкотелые натуры". (Ленин В.И. Соч., т.9, с.166).
Так как по главному пункту споров съезд большинством голосов (28 против 23) поддержал Мартова, Ленин создал фракцию своих сторонников.
18(31) октября, выступая за мир в партии, Г.В. Плеханов потребовал кооптации в редакцию прежних редакторов.
Ленин 19 октября (1 ноября) заявил о своём выходе из редакции "Искры", 52-й номер ее вышел под редакцией одного Плеханова.
13(26) ноября 1903 Плеханов самолично кооптировал в состав редакции ЦО всех бывших редакторов (подробнее - в кн. Волин М. Ленинская "Искра". 1900-1903, М., 1964).
В ноябре 1903 г. Ленин кооптирован в члены ЦК. Одновременно он активно укрепляет личную организацию. Опорную базу своей фракции Ленин создает в тех странах, где уже были крупные группы эмигрантов-большевиков.
В 1904 г. в Женеве учреждаются библиотека и архив РСДРП, "Издательство социал-демократической партийной литературы В. Бонч-Бруевича и Н. Ленина" публикует ряд работ вождя и других большевиков. 15-19 марта 1905 г. на съезде делегатов заграничных групп большевиков в Женеве создана Заграничная организация РСДРП во главе с Комитетом.
"Роль заграницы в прошлом громадна, - заявил член ЦК РСДРП Л.Б. Красин на III съезде. - Товарищи, которые собрались здесь к 1900 г., совершили громадную работу, их усилиями, их знанием, их талантом заложен фундамент всей нашей партии, как партии социал-демократической. Им в значительной степени принадлежит заслуга образования партии, сплочения кустарнических организаций, подготовки партийной программы, выработки основ партийной организации, наконец, созыв второго съезда, явившегося, в сущности, первым съездом всей партии... Заграница сделала для партии все, что она могла сделать". (Третий съезд РСДРП. Апрель-май 1905 г. Протоколы, М., 1959, с.282-283).
Все партийные съезды и совещания до 1917 г. проводились за рубежом.
"Заграничная база, - писал Ленин, - необходима и неизбежна для партии, которая действует в таких условиях, как наша. Это признает всякий, кто подумает над положением партии" (ПСС, 5 изд., т.19, с.232).
Тем не менее, через много лет, вызвав гнев Н.Крупской, Сталин заявит, что практики, работающие в самой России, сделали для революции в стране гораздо больше, чем все теоретики за границей.
Впрочем, Ленину удалось и в России создать сеть разъездных агентов газеты, сделавших своей профессией революцию, но лишь благодаря организационным талантам, настойчивости и самоотверженности жены. А сам Ильич, исповедуя принцип - деньги не пахнут, проявил исключительную изобретательность в изыскании финансов для издания газеты и выплаты зарплаты членам ЦК и профессиональным революционерам.
Уже в 1917 году, в брошюре "Удержат ли большевики государственную власть?", Ленин мимоходом обмолвился: "О хлебе я, человек, не видавший нужды, не думал. Хлеб являлся для меня как-то сам собой, нечто вроде побочного продукта писательской работы".
Казна партии пополнялась средствами, полученными по завещаниям, от японской разведки, вырученными от концертов и театральных постановок, многочисленных грабежей, от попрошайничества и вымогательства и т.д.
За 1901 г. удалось выпустить 13 номеров газеты, - всего же при участии Ленина и его жены вышел 51 номер газеты, средним тиражом около 10 тыс. экз.
Кстати, в 1902-1903 гг. в редакции "Искры" трудится Л.Д. Троцкий (Перо), хотя кооптировать его в члены редакции Ленину не удалось, - воспротивился Г.В. Плеханов.
Кроме того, Ленин издает и шлет в Россию тонны сочинений, должных разрушить идейные основы самодержавия.
Но отнюдь не все, отправленное кандидатом в вожди, дошло до страны. Через
много лет Крупская призналась: "В Батуме прием литературы наладили "лошади" - бакинцы. Впрочем, большинство литературы было выброшено в море. (Литература заворачивалась в брезент и выбрасывалась на условленном месте в воду, наши ее выуживали). Михаил Иванович Калинин, работавший тогда на заводе в Питере и входивший в организацию, через Гущу передал адрес в Тулон, какому-то матросу. Возили литературу через Александрию (Египет), налаживали транспорт через Персию. Затем налажен был транспорт через Каменец-Подольск, через Львов. Ели все эти транспорта уймищу денег, энергии, работа в них сопряжена была с большим риском, доходило, вероятно, не больше одной десятой всего посылаемого". (Крупская Н.К. Из воспоминаний. - Ленинский сборник, Т.4, 2-е изд., М.-Л., 1925, с.85-86).
В одном из писем П.Н. Лепешинскому и П.А. Красикову Владимир Ильич, в ответ на предложение использовать для доставки "Искры" новую организацию, писал: "Мы уже многократно попадали впросак со ссудами чужим организациям: роздали тьму денег, а результат ничтожный, почти нуль. Поэтому вперед платить мы очень боимся. Далее: нам важнее срочность доставки небольшого количества (хоть бы 1/2 пуда в месяц), чем доставка 10-20 пудов в 3-4 месяца, ибо ежемесячное издание и доставка "Искры" стоит для нас на первом плане". (Ленин В.И. ПСС, т.46, с.115).
"Мы слали на Стокгольм литературу пудами, нас извещали, что пиво получено. Мы были уверены, что получено в Питере, и продолжали слать на Стокгольм литературу. Потом, в 1905 г., возвращаясь через Швецию в Россию, мы узнали, что пиво находится все еще в "пивоварне", попросту говоря, в стокгольмском Народном доме, где нашей литературой был завален целый подвал". (Крупская Н.К. В кн. Воспоминания о Ленине, М., 1957, с.62).
Уже в 1915 г. А.Г. Шляпников обнаружил в Варде (порт на крайнем севере Норвегии) огромное количество литературы, изданной Лениным за рубежом и якобы переправленной в 1906-1907 гг. в Россию.
Между тем, уже через два года после "размежевания" вождь и сам именовал вредной "формальностью требовать от всех способных драться с царизмом вступления в РСДРП".
В середине октября 1905 г. в письме "В Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете" В.И.Ленин писал: "Не требуйте обязательного вступления в РСДРП - это было бы абсурдным требованием для вооруженного восстания. Не отказывайтесь связываться с каждым кружком, при единственном условии, чтобы он был полицейски надежен и готов был драться с царским войском". (Ленин В.И., ПСС, т.2, с.337).
В июле 1904 г. большевики-примиренцы и меньшевики, преобладавшие в ЦК (его состав постоянно менялся из-за арестов), запретили Ленину выступать от имени ЦК. Точка в конфликте - постановление ЦК от 7 февраля 1905 г. об исключении Ленина из состава ЦК и Совета партии. С тех пор он ярый поборник партийного, а именно - своего - единоначалия.
С осени 1905 г. он в Санкт-Петербурге, пытается войти в руководство революции, но безнадежно проигрывает Троцкому.
Начальник контрразведки Петроградского военного округа подполковник Б. Никитин составил его психологический портрет: "Ленин чужд идеалу, как производной чувства; именно в этой области вообще, кроме чрезмерно развитого чувства страха, Ленин не дает ни одного признака: у него не было склонности к изящным искусствам - музыке, живописи, изящной литературе; ему недоступен целый мир симпатических переживаний, который ведет к облагорожению духа. Он не поднялся даже до любви к рабочему, которая могла бы привести к героизму. Ленин не легенда, одухотворенная подвигом; он и не фанатик. Именно не фанатик, потому что понятие о фанатизме подразумевает наличие идеала и жертвенности. Нельзя определять Ленина, как фанатика, который ни перед чем не останавливался для достижения своей цели. Нет! Останавливался: он не хотел и не мог принести собственной жизни, он и не мог стать фанатиком. Тогда, может быть, маньяк? Тоже далеко от истины: маньяк упрямо преследует свою навязчивую идею, а Ленин был жестоко упрям на все случаи жизни, не переносил чужих мнений, по поводу чего бы они ни высказывались бы, а не в одной политике. Завистливый до исступления, он не мог допустить, чтобы кто-нибудь, кроме него, остался победителем". (Никитин Б. В. Роковые годы. М., 2000, с. 202-203).
С декабря 1907 г. он вновь в эмиграции, - одну за другой создает газеты, пишет статьи, философствует, борется за удержание своего идейного и фактического лидерства в партии. Он разыскивает в партийных рядах инакомыслящих (отзовистов, ликвидаторов, богостроителей) и сражается с ними от имени рабочего класса.
"Один из главных, если не главный недостаток (или преступление против рабочего класса) как народников и ликвидаторов, так и разных интеллигентских группок, "впередовцев", плехановцев, троцкистов есть их субъективизм. Свои желания, свои "мнения", свои оценки, свои "виды" они выдают на каждом шагу за волю рабочих, за потребности рабочего движения". (Ленин В.И. Соч., т.25, с.245).
В эти годы он создал философский труд "Материализм и эмпириокритицизм".
Н. Валентинов писал: "От этой книги идет уже прямая, хорошо выглаженная бульдозерами дорога к государственной философии, опирающейся на ГПУ-НКВД-МГБ".
В неоконченной статье о переписке К. Маркса и Ф. Энгельса, изданной на немецком языке в 4 томах в Штутгарте в 1913 г., вождь отмечал, что в ней наглядно продемонстрирован метод марксизма.
"Если попытаться одним словом определить, - писал Ленин, - так сказать, фокус всей переписки, - тот центральный пункт, к которому сходится вся сеть высказываемых и обсуждаемых идей, то это слово будет диалектика. Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания ее, - к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса, - вот что более всего интересует Маркса и Энгельса, вот в чем они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чем их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли".
В июле 1916 г. В.Р. Менжинский поместил в эмигрантской газете "Наше Эхо" в Париже статью, где писал: "Ленин - это политический иезуит, который в течение многих лет лепит из марксизма все, что ему нужно для данного момента. Ныне он уж совершенно запутался в своих теориях... Ленин - это незаконнорожденное дитя русского абсолютизма, считающий себя единственным претендентом на русский престол, когда тот станет вакантным... Если он когда-нибудь получит власть, то наделает глупостей не меньше, чем Павел I... Ленинисты - это даже не фракция, а какая-то секта или клан партийных конокрадов, пытающихся щелканьем своих кнутов заглушить голос пролетариата".
Он присвоил себе абсолютное право судить, что именно является марксизмом. Так, все помнили тезис Маркса, что ближе всего к социализму самые развитые капиталистические страны. В дискуссии на Апрельской конференции против ленинских тезисов выступила часть делегатов московской делегации (Каменев, Рыков, Ногин, Ангарский). Отвечая на заявление Рыкова, что социалистическая революция в России невозможна, Ленин отпарировал: "...Рыков говорит, что социализм должен придти из других стран с более развитой промышленностью. Но это не так. Нельзя сказать, кто начнет и кто кончит. Это не марксизм, а пародия на марксизм".
Выдуманная им умозрительная схема заслоняла в его глазах все не укладывающиеся в нее явления. В современной ему реальности он не хотел замечать ни катастрофичных последствий чудовищного роста народонаселения, ни уродливой урбанизации.
Ему нужен был пролетариат, который он готов был возглавить и сделать "сознательным". Вождь полагал, что для приобретения влияния на рабочих все средства хороши. Он учил соратников, что надо "...пойти на все и всякие жертвы, даже - в случае надобности - пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу". (Ленин В.И. Соч., т.31, с.37).
Но пролетариата в России в марксистском смысле слова пока не имелось, был лишь его эмбрион в лице вчерашних крестьян, ушедших на заработки для поддержания своего хозяйства. Он верил в "передовой класс" - в России иметь дело с воображаемым всегда легче, чем с реальным. На вопрос, о каком рабочем классе в России можно рассуждать, с присущей ему логикой вождь отвечал: "Он (рабочий класс) захочет согласиться с тем, что он существует". (Сильвин М.А. Ленин в период рождения партии, Л., 1958, с.237).
Отличался редким субъективизмом в оценке социальных и политических явлений, часто извращал исторические факты и данные статистики для своих целей.
По мнению Н. Валентинова, "Ленин не монолитен. Биограф, изучающий жизнь, идейный арсенал этой исторической личности, знает или должен знать, что с ранних лет, с начала появления на общественной арене есть два Ленина: один неистовый, не знающий ни удержа, ни меры, другой - осторожный, практичный, взвешивающий. Один Ленин - "делал" Октябрьскую революцию, бредил идеей всемирной революции, вводил военный коммунизм, прыгал из самодержавного режима прямо в социализм. Другой Ленин - устраивал НЭП, требовал кончать с "глупостями времен Смольного института"".
В книге "От Томаса Мора к Ленину" Б. Горев отмечал присущие Ленину, как революционному вождю, черты: организаторский дар и острое чувство истории. Кроме того, считал он, Ленин обладает способностью, незаменимой для лидера партии, возглавляющей массы: "Это свойство - искусство 'социального гипнотизма', т.е. уменье так воздействовать устной и печатной речью на разум и волю масс, что эта воля подчиняется воле вождя... Ленин соединяет в себе глубокий революционный энтузиазм и даже фанатизм с холодным политическим расчетом, доходящим до последовательного применения принципа "цель оправдывает средства".
Он призывает из европейского далека рабочий класс России к фанатической жертвенности, требуя от него драться голыми руками с вооруженными войсками. Пусть погибнет 10 рабочих, лишь бы им удалось убить одного солдата царя, заявляет он в статье "К истории Обуховской обороны".
Занимая радикально-левый фланг в европейском социал-демократическом движении и отвергая концепции Э. Бернштейна, К. Каутского и других как реформистские и ревизионистские, заявлял, что капитализм уже вступил в последнюю стадию своего развития - империализм, и передовые страны Европы созрели для социализма.
Ленин не мог и вообразить, что развитие капитализма чревато агрессивным возрождением самых архаичных национальных идей в меняющемся, но остающимся традиционалистским обществе.
Его личным ноу-хау стала формулировка принципов практического создания партии, использующей все возможные, вплоть до мафиозных, методы борьбы за власть, и в отличие от социал-демократических партий Европы, сочетающей с парламентской борьбой и агитацией конспиративную деятельность тайных агентов, бандитизм и террор. Инстументом создания своей партии он считал засекреченную сеть партийных функционеров, охватывающую всю страну.
"Эта сеть агентов, - писал В.И. Ленин в статье "Что делать?", - будет остовом именно такой организации, которая нам нужна: достаточно крупной, чтобы охватить всю страну; достаточно широкой и разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда; достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких обстоятельствах, при всяких "поворотах" и неожиданностях вести неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны, уклониться от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем, когда он собрал на одном пункте все силы, а с другой стороны, чтобы уметь пользоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там и тогда, где всего менее ожидают нападения" (Ленин В., 2-к изд., т.4, с.112).
В такой "партии нового типа" он видел единственный инструмент борьбы за власть.
Ключевыми методами достижения политических целей считал принуждение и террор в отношении сопротивляющихся: "Главные проблемы в жизни народов решаются только с помощью силы". (Ленин В.И. Собр. соч., т.31, с.319).
Оправдывая революционное насилие, Ленин еще в 1905 г. сочинил подробную инструкцию для террористов.
В письме Д.И. Курскому 17 мая 1922 г. в день обсуждения Уголовного кодекса на сессии ВЦИК он писал: "...Суд должен не устранить террор, обеспечить это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без прикрас".
Все коммунистические и фашистские партии 20-го века созданы на основе модели Ленина.
Проявил себя как инициативный и старательный функционер, но так же, как и созданная им до того газета, партия большевиков с 1903 и до осени 1917 гг. была неудачным политическим проектом.
Она оставалась небольшой, прежде всего, из-за вождя, всегда желавшего одержать верх, подчинить других, навязать им свое руководство.
В атмосфере агрессии и партийной склоки Ленин всегда чувствовал себя, как рыба в воде, и часто сам создавал ее, превращая чужие обмолвки в принципиальные разногласия.
"Не могу не вспомнить, - писал он, - одного разговора моего на съезде с кем-то из делегатов "центра". "Какая тяжелая атмосфера царит у нас на съезде! - жаловался он мне. - Эта ожесточенная борьба, эта агитация друг против друга, эта резкая полемика, это нетоварищеское отношение!.." "Какая прекрасная вещь - наш съезд! - отвечал я ему. - Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперед! - вот это я понимаю. Это жизнь. Это не то, что бесконечные, нудные интеллигентские словопрения, которые кончаются не потому, что люди решили вопрос, а просто потому, что люди устали говорить..." Товарищ из "центра" смотрел на меня недоумевающими глазами и пожимал плечами. Мы говорили на разных языках" (Ленин В.И. Собр. соч., 3-е изд., т. V, с.424.).
В марте 1913 г. в письме Н.С. Чхеидзе Троцкий писал: "...Дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении... Все здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения..." (Цит. по кн. Волкогонова Д. Ленин, т.2, с.13).
Идейная борьба в его трактовке обычно сводилась к разоблачениям и сведению счетов с очередными врагами. Он вполне мог бы, как герой классического романа, произнести: "Я люблю врагов, они мне согревают кровь".
Всегда жестко делил деятелей российского и международного социал-демократического движения на своих приверженцев и противников. В июле 1911 г. в статье "Положение дел в партии", посланной в Баку С. Шаумяну для газеты "Современная жизнь", он писал: "Все большевики должны сплотиться, провести быстро и во что бы то ни стало конференцию, на ней победить или уйти к открытой, ясной, принципиальной оппозиции. На дорогу может вывести партию только большевизм, чуждый шатаний и влево и вправо". Ленин В.И. ПСС, т.20, с.304.
Священный авторитет Ленина в партии - одна из легенд советской историографии. Все 55 томов так называемого Полного собрания сочинений Ленина заполнены вечными боями с политическими противниками, прежде всего - с претендентами на место вождя, которых он обнаруживал в партии на каждом шагу.
"Вот она, судьба моя. Одна боевая кампания за другой - против политических глупостей; пошлостей, оппортунизма и т. д. Это с 1893 года". (Ленин В.И. ПСС, т.49, с.340).
Любопытный штрих: в 1909 году, в самый разгар реакции, когда партия почти сгинула, Ленин упрекает Троцкого в том, что он... "повел себя, как подлейший карьерист и фракционер... Болтает о партии, а ведет себя хуже всех прочих фракционеров". (ПСС, т.47, с.188).
В каком же карьеризме обвиняет вождь Троцкого?
Вероятно, Ленин решил, что Троцкий претендует на руководство в партии... Надо сказать, что основания для таких подозрений у Ленина были. Недаром он поспешно повторяет все, в чем его успевает опередить Троцкий. Троцкий умудряется в 1905 году стать председателем Петербургского Совета, приезжает в Питер и Ленин. Троцкий начинает издавать ""Правду", и Ленин - тоже "Правду"...
Спустя много лет Н.И. Бухарин пишет: "Знал ли Ленин себе цену? Понимал ли он все свое значение? Я не сомневаюсь ни одной секунды, что да. Но он никогда не смотрелся в историческое зеркало: он был слишком прост для этого, и он был слишком для этого прост потому, что был слишком велик. Характерная черточка: Ильич часто притворялся, что он чего-либо не знает, тогда как он отлично это знал. Ему нужно было узнать от своего собеседника что-нибудь дополнительное, быть может, другую сторону вопроса, другой подход, другое освещение, а заодно и прощупать этого собеседника, отложив где-нибудь в клеточках своего извилистого мозга крепкую и плотную характеристику. Ему, Ильичу, Ленину, ведь важно было дело, с которым он крепко-накрепко сросся, которое стало его главной потребностью".
Между тем, в людях вождь разбирался плохо. Часто любимцы Ленина оказывались врагами, а то и агентами охранки, в том числе лидер думской фракции большевиков вор-рецидивист Роман Малиновский.
А.В. Луначарский вспоминал: "В отношении его к противникам не чувствовалось никакого озлобления, но тем не менее он был жестоким политическим противником, пользовался каждым их промахом, улавливая и обнажая всякий намек на оппортунизм... В политической борьбе пускал в ход всякое оружие, кроме грязного". (Луначарский А. Силуэты, М., 1965, с.26).
Крупская подчеркивала, что его характерной чертой была воинствующая партийность, срывание "всех и всяческих масок". По ее наблюдениям, Ленин часто прибегал к намеренно острой постановке вопросов, к полемическим приемам для выяснения классовой сути их различных интерпретаций (Крупская Н.К. О Ленине, М., 1971, с.116, 248).
Другие отмечали, что в публичном споре Ленин всегда намеренно обходил существо дела, предпочитая бить по личности противника. "В этом Ленин был исключительный мастер. Он схватывал все слабые стороны противника, но свои удары по ним наносил очень экономно, всегда выбирая те пункты, по которым сам хотел дискутировать, а вовсе не те, которые хотел выдвинуть противник. В нужные моменты он, наряду с цепью логических доказательств, пользовался и другими средствами - острой сатирой, крепким пролетарским или крестьянским словцом, тем или иным, внешне грубоватым, но в то же время очень выразительным жестом". (Берзинь-Зиемелис Я. О Ленине, Рига, 1959, с.49).
Еще в 1911 г., в Париже, он обмолвился, как следует поступать с политическими противниками: "Таких людей надо прижимать к стене и, если не подчиняются, втаптывать в грязь". (Ленинский сборник, кн.18, с.33).
Вступая в конфронтацию, обычно был зачинщиком схватки, и в словесной драке с оппонентами использовал, как уличный хулиган, все мыслимые приемы: демагогию, подмену предмета спора, клевету, хамство, измышление ядовитых кличек, оскорбления, выискивание принципиальных разногласий в обмолвках и т.д.
Именно от Ленина советская наука унаследовала привычку заменять споры по существу потоком наглых оскорблений оппонента.
Он с легкостью оскорблял и устно, и в печати людей, партии и целые народы.
Немецких социал-демократов - К. Каутского, Ф. Шейдемана и П. Леви - называл "навозные кучи"; членов "Армянской социал-демократической федерации" - "подонками женевского болота!". На лидера социал-демократической партии Швейцарии Гримма Ленин навесил ярлык "подлец". Троцкого называл "пустозвоном", "иудушкой", "мерзавцем", Плеханова - "свиньей". Горького - "теленком".
"Бундовцы" были у него "проститутки", "тупицы", "дурачки" и "идиоты".
"Глупый народ - чехи и немчура", - писал он матери из Мюнхена в феврале 1901 года.
Впрочем, русских он тоже не жаловал. Каких только слов не пожалел вождь в адрес русского человека, - "тупого", "косного", "русского дурака", "заскорузлого", "плохого работника"! По его мнению, "основным злом во всей нашей жизни и во всей нашей некультурности является попустительство исконно русского взгляда и привычки полудикарей, желающих сохранить законность калужскую в отличие от законности казанской". (Ленин В.И. Письмо в Политбюро "О "двойном" подчинении и законности").
Вот краткий список излюбленных эпитетов Ильича, составленный на основе 3 томов его сочинений: "балбес", "банда", "болтун", "вор", "говно", "гад", "гадкий", "горлопан", "глупый", "гнилое яйцо", "грязный натуришка", "дурачки", "жулик", "зад", "зверь", "зверек", "идиоты", "иуда", "клеветник", "кляузник", "лакей буржуазный", "лиса", "лошадиный барышник", "лжец", "мародер", "мерзавец", "мещанская сволочь", "мошенник", "мракобес", "моськи", "негодяй", "навозные кучи", "олух", "осел", "оппортунист", "палач", "пакостник", "паскуда", "паразит", "помойная яма", "поганое стойло", "подлейший карьерист", "подонки", "пошлый болтун", "пошляк", "презренные дурачки", "проститутки", "прохвост", "прихвостень", "ренегат", "самодур", "свинья", "собака", "сволочь", "спекулянт", "старые бабы", "торгаш", "труп", "трус", "тупица", "тупоум", "ученые дураки", "филистер", "хам", "шалопай", "шарлатан", "шантажист", "шайка", "шовинист", "шельмец", "штрейкбрехер", "шуты гороховые", "щенок" (А. Арутюнов. Ленин без ретуши). Возможно, именно хамство вождя - одна из причин того, что его партия не имела серьезного влияния в стране.
Когда узнал об отрешении императора и крушении самодержавия, решил срочно вернуться в Россию.
Благодаря помощи Ф. Платтена, договорившегося с немецкими властями о проезде группы русских революционеров через Германию, это стало возможным. Вместе с В.И. Лениным и Н.К. Крупской 27 марта (9 апреля) из Швейцарии выехали 30 эмигрантов, в том числе 19 большевиков (Миха Цхакая, И.Ф. Арманд, Г.А. Усиевич и др.) и 6 бундовцев.
На германской пограничной станции Готтмадинген русским революционерам был предоставлен вагон, три двери которого, как пишет Платтен, были запломбированы, четвертая, задняя дверь оставалась открытой. Ближайшее к ней купе заняли два офицера - уполномоченные германского военного командования. На полу коридора мелом была отмечена граница между российскими, революционерами и германскими офицерами. Никто, кроме Фрица Платтена, сопровождавшего политэмигрантов, не имел права переходить эту меловую черту без согласия русских пассажиров.
30 марта (12 апреля) поезд прибыл в порт Засниц, на Балтийском побережье. Прямо из вагона по трапу пассажиры перебрались на шведский грузовой пароход.
Из Стокгольма группа ехала уже в обычном вагоне.
Согласно другой версии, в апреле 1917 г. Ленин вместе с женой, Инессой Арманд, двумя десятками сторонников, десятком бундовцев и меньшевиков и двумя немецкими разведчиками вернулся из эмиграции в запломбированном вагоне через Германию и Швецию.
По утверждению Г.Е. Зиновьева, Ленин за предоставление возможности проезда пообещал после прибытия в Россию добиться возвращения группы германских военнопленных во главе с Отто Бауэром.
Таким его описал в миг прибытия в Россию Н.А. Емельянов: "Небольшого роста, широкоплечий крепыш, невзрачный на вид, с широким большим лбом, лысый, улыбающийся, с рыженькой бородкой"...
Ф.Ф. Раскольников запомнил: "Он был как-то безоблачно весел, и улыбка ни на минуту не сходила с его лица. Было видно, что возвращение на родину, объятую пламенем революции, доставляет ему неизъяснимую радость".
Приехав в Петроград, немедленно выдвинул курс на победу пролетарской революции, то есть отстранения от власти всех партий, кроме ленинцев.
Резко критикуя принципы парламентской демократии и разделения властей, отстаивал установление диктатуры пролетариата как орудия построения социализма и коммунизма.
Проявил себя как хитрый и беспринципный политикан. Обвинялся Временным правительством в шпионаже в пользу кайзера и получении денег от немцев.
Дейсвительно, в период 1-й мировой войны и после Февральской революции в 1917 г. использовал для партийной агитации крупные суммы, предоставленные большевикам германскими властями (называют цифру в 60 миллионов золотых марок). Германские деньги он получал, но шпионом, конечно, не был.
16 (29) июня 1917 г. на I Всероссийском съезде Советов избран членом ВЦИКа от фракции большевиков.
После неудачной попытки вооруженного мятежа в Петрограде в июле 1917 г. министр юстиции Малянтович, когда-то товарищ по партии, издает приказ об аресте Ленина.
До 28 октября жил на нелегальном положении, постоянно меняя квартиры, - все они казались ему ненадежными.
Проповедовал вооруженное свержение Временного правительства, числился членом Петроградского ВРК, хотя к выработке и реализации плана Октябрьского восстания отношения не имел.
На 2-м Всероссийском Съезде Советов вошел от большевиков в его президиум.
После захвата власти утвержден на съезде 27 октября (9 ноября) 1917 г. членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и Председателем Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР.
Так страной завладел "косоглазый, картавый, лысый сифилитик" (И.А. Бунин).
12 ноября 1917 г. избран по списку большевиков депутатом Учредительного собрания от округа Балтийского флота Љ2 - Всероссийское учредительное собрание, М.-Л., 1930, с.116-138.
Был инициатором срочного (в начале декабря 1917 г.) создания Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем и применения жестоких методов репрессий.
Вскоре после Октября - уже 10 ноября 1917 г. - разочарованный в нем М. Горький писал: "Ленин ... является одною из наиболее крупных и ярких фигур международной социал-демократии... человек талантливый, он обладает всеми свойствами "вождя", а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс... Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда... Сознательные рабочие, идущие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих и надолго остановит нормальное развитие русской революции". (Горький М. Несвоевременные мысли и рассуждения о революции и культуре (1917-1918). - М., 1990, с 83-84).
С марта 1918 г. жил в Москве. Сыграл решающую роль в подписании Советской Россией Брестского мира с Германией, согласно которому к кайзеру отходил почти миллион квадратных километров европейской части бывшей Российской империи.
Если бы в Германии не грянула революция, Ленину пришлось бы управлять СССР без Украины, Крыма, Молдавии, Белоруссии и Прибалтики. Впрочем, свержение кайзера было организовано им самим.
30 августа, при покушении на его жизнь, был тяжело ранен.
Был уверен, что в России началась мировая революция. Необходимым условием для строительства социализма считал организацию системы жестокого стадного насилия большинства над меньшинством: "... это есть отчаянная, бешеная, если не последняя, то близкая к тому, борьба не на живот, а на смерть между капитализмом и коммунизмом" (ПСС, т.45, с.95).
Как в партии, так и в государстве сразу ввел режим абсолютной личной правоты. Однажды в 1920 г., беседуя с Кларой Цеткин, Ленин произнес: "Мы не должны стоять, сложа руки, и давать хаосу развиваться, куда хочешь. Мы должны вполне планомерно руководить этим процессом и формировать его результаты". (Цеткин К. Воспоминания о Ленине, М., 1955, с.13).
Именно Ленин ввел в новом государстве практику единоличного правления, едва прикрытую видимостью коллегиального обсуждения: "мы посоветовались и я решил". Под его председательством в Смольном прошло 80 заседаний Совнаркома и совещаний наркомов. "Часам к одиннадцати вечера, - вспоминал заместитель председателя ВСНХ А. Ломов, - мы все съезжались на заседания Совета Народных Комиссаров в Смольный, и здесь под председательством Владимира Ильича, большей частью до 4-5, а иногда и 6 часов утра обсуждались основные вопросы хозяйственной жизни страны. Владимир Ильич неизменно председательствовал на этих собраниях - не формально, а беря на себя инициативу при разрешении всех вопросов. Все резолюции обычно либо писались, либо диктовались Владимиром Ильичем".
Как пишет Троцкий, "Ленин не пропускал ни одного случая, когда говорилось при нем о революции, о диктатуре, особенно когда это происходило на заседаниях Совнаркома или в присутствии левых эсеров или колеблющихся коммунистов, чтобы не заметить тут же: "Да где у нас диктатура? Да покажите ее! У нас - каша, а не диктатура". Слово "каша" он очень любил. "Если мы не сумеем расстрелять саботажника-белогвардейца, то какая же это великая революция? Да вы смотрите, как у нас буржуазная шваль пишет в газетах? Где же тут диктатура? Одна болтовня и каша"... (Троцкий Л.Д. О Ленине. - В кн. Троцкий Л.Д. К истории русской революции, с.215-216).
Был инициатором красного террора и ликвидации оппозиционных партий и органов печати, в т.ч. социалистических, что привело к уничтожению демократии и возникновению однопартийной политической системы.
Вождь настойчиво выступал за репрессии по отношению к буржуазным классам и духовенству, без устали требовал резать, вешать, расстреливать, жечь с аэропланов, убивать...
26 июня 1918 г. Ленин возмущенно писал Зиновьеву: "Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы... удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров..." (Цит. по Известия ЦК КПСС, 1989, Љ5, с.140. В собрании сочинений вождя эта записка отредактирована - Ленин В.И. ПСС, т.50, с.106).
Через полтора месяца, 20 августа 1918 г., приветствуя в телеграмме Ливенскому исполкому "энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде", Ленин указывал: "Необходимо ковать железо пока горячо и, не упуская ни минуты, организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, мобилизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отряда, арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба. Телеграфируйте исполнение. Часть образцового Железного полка имени Ленина пошлите тотчас в Пензу". (Ленин В.И. ПСС, т.50; с.160).
Доктор философских наук Б.М. Пугачев, возглавлявший группу экспертов комиссии российского парламента по изучению не публиковавшихся еще документов вождя, познакомившись с его перепиской, заметил: "Письма Ильича характеризуют его, как человека крайне жестокого, более того - как человеконенавистника". (Вечерняя Москва, 16 марта 1992).
На вопрос Ф. Чуева: "Кто был более суровым, Ленин или Сталин?" - В. Молотов отвечал: "Конечно, Ленин. Строгий был. В некоторых вещах строже Сталина. Почитайте его записки Дзержинскому. Он нередко прибегал к самым крайним мерам, когда это было необходимо. Тамбовское восстание приказал подавить, сжигать все. Я как раз был на обсуждении. Он никакую оппозицию терпеть не стал бы, если б была такая возможность. Помню, как он упрекал Сталина в мягкотелости и либерализме. "Какая у нас диктатура? У нас же кисельная власть, а не диктатура!" Причины свирепости вождя лежали на поверхности.
В заметках Ф. Махарадзе сказано, что Ленин "каждый раз удивительно подмечал основные вопросы момента. Было ли это в период царства самодержавия, до или после революции 1905 года, или в период Февральской революции, или же, наконец, в период Октябрьской революции, он, несмотря на крайнюю сложность и запутанность положения, всегда почти с одинаковой точностью из массы самых разнообразных вопросов выбирал наиболее существенные и наиболее основные и на разрешении их сосредотачивал свое главное внимание. Именно в этом заключается самая важная характерная черта нашего вождя". (Трудящиеся Грузии - В.И. Ленину. Сборник, Тбилиси, 1964, с.172-173).
По мнению Сталина, в обстановке социального кризиса он "буквально расцветал, становился ясновидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их, как на ладони" (Сталин И.В. Соч., т.6, с.61).
Рассуждая над вкладом Ленина в марксистскую теорию, в статье "Ленинизм" (части более общей статьи "Социализм") Л.Б. Каменев определил марксизм как "учение о неизбежности пролетарской революции", а ленинизм - "как учение о пролетарской революции в действии... как подлинное руководство пролетарской боевой организацией в самом ходе пролетарской революции". (Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат, т.40, 7-е изд. М. 1927, с.602-604).
Долго спорили, стратег он или тактик. "Вы не найдете у Ленина ни одной чисто теоретической работы; все они носят пропагандистский характер". (Покровский М.Н. Молодая гвардия, 1924, Љ2-3, с.248).
Ленин наотрез и без возражений отвергал все теории, мешающие достижению его политических целей. В ноябре 1918 г. в журнале "Вестник жизни" (Љ2), старый соратник вождя М.С. Ольминский писал: "Тов. Ленин, по всей своей природе, не теоретик, а практик".
Другим его сподвижником, В.В. Адоратским, бесчеловечное отношение вождя к ближним объяснялось как отрешенность, естественная для живущего в мире абстракций теоретика. Ленина трудно назвать добрым или жестоким, "самый человечный человек" был математически равнодушен ко всем, кроме самых близких людей, конкретные люди с их эмоциями и страданиями воспринимались им лишь в одной плоскости, - как песчинки в политической волне. Он теоретически обосновал изгнание из страны видных представителей интеллигенции, критикующих политику новой власти.
В одной из его первых биографий в 1918 г. М. Ольминский писал: "В деле анализа нет равного т. Ленину. Что же касается синтеза, то, собственно в литературных произведениях его, он встречается, к сожалению, реже, чем это было бы желательно... Обладая громадными теоретическими знаниями, тов. Ленин, по всей своей природе, не теоретик, а практик". (Вопросы истории, 1990, Љ4, с.139).
С 30 ноября 1918 г. одновременно являлся председателем Совета рабочей и крестьянской обороны (с 1920-го Совет Труда и Обороны), получив абсолютную власть для защиты Советского государства. Постановления Совета обороны были обязательны для всех ведомств, учреждений и граждан.
Как выяснилось после Октября, "теоретик" оказался никудышным организатором. Разглагольствуя о главном, он забывал о мелочах.
В письме В.И. Ленину 16 октября 1919 г. Валериан Осинский оценивал эту ситуацию так: "У нас есть великий политический вождь, которому принадлежит бесспорное руководство партией и революцией - т. Ленин. Это великий и тактический политик и несравненный создатель политико-организационных линий и лозунгов - политический алгебраик. Но в то же время он не организатор-техник по индивидуальным особенностям - не знаток организационной арифметики. Это всегда признавалось и им самим. Вот почему рядом с Лениным был раньше Свердлов, который алгебраическими формулами решал конкретные арифметические задачи. Свердлов был хорош тем, что он был политически вполне надежен, при нем подчиненный ему организационный аппарат и в смысле личного состава конструировался так, что всегда был в руках (а это очень важно). В то же время он мог правильно конкретизировать всякую общую директиву, построить для нее аппарат, подобрать, расставить, пустить в дело нужных людей, которых он умел (это главное свойство организатора) знать, понимать, оценить и применить". (Неизвестная Россия, ХХ век, М., 1992, с.17).
После смерти Свердлова Ленин оказался в роли теоретика, не умеющего управлять государством.
В записке А.Д. Цюрупе от 21 февраля 1922 г. по поводу проекта директивы Малому СНК, он писал: "Все у нас потонули в паршивом бюрократическом болоте "ведомств". Большой авторитет, ум, рука нужны для повседневной борьбы с этим. Ведомства - говно; декреты - говно. Искать людей, проверять работу - в этом все". (Ленинский сборник, т. VIII, с.65).
Но главными методами руководства страной для него были гневный окрик, наказание, репрессия, расстрел. Постоянный рефрен в его посланиях на места: "С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили". (Ленин В.И. ПСС, т.50; с.219).
Такими же способами управлял и партией, исключая из нее неугодных (Г. Мясников) или ссылая их на дипломатические посты (К. Юренев, А. Коллонтай).
Он несколько раз мог потерять власть над партией: в ноябре 1917 г., когда вопреки воле большинства ЦК настаивал на создании однопартийного правительства; весной 1918 г., когда настоял на подписании Брестского мира; в конце жизни, когда уже физически не мог вести борьбу против Сталина.
На 10-м съезде РКП (б) с критикой вождя выступил делегат Самары Ю.К. Милонов: "Товарищ Ленин здесь категорически, административным порядком, без всяких доказательств, наклеил "рабочей оппозиции" ярлычок синдикализма. Психологически это понять не трудно. Товарищ Ленин - председатель Совнаркома. Он руководит нашей советской политикой. Очевидно, что всякое движение, которое мешает этому управлению, воспринимается как мелкобуржуазное и чрезвычайно вредное. (X съезд Российской коммунистической партии. Стенографический отчет. М., 1963, с.83).
При этом вождь вечно твердил, что партия исполняет волю пролетариата - отождествление партии и себя самого с рабочим классом было наиболее ярким проявлением ленинского самозванства.
Лидер рабочей оппозиции Александр Шляпников, один из немногих партийных лидеров, вышедших из рабочего класса, в 1922 г. на 11-м съезде партии едко заявил: "Владимир Ильич говорил вчера, что в России отсутствует пролетариат в марксистском понимании. Позвольте вас поздравить: вы осуществляете диктатуру от имени несуществующего класса!".
В отклике на смерть Ленина, впервые напечатанном "Правдой" 24 января 1924 г., Бухарин писал: "Ленин властно вел всю партию, а через нее всех трудящихся. Он был диктатором в лучшем смысле этого слова. Впитывая в себя, точно губка, все токи жизни, перерабатывая в своей изумительной умственной лаборатории опыт сотен и тысяч людей, он в то же время мужественной рукой вел за собой, как власть имеющий, как авторитет, как могучий вождь. Он никогда не подлаживался к отсталости, он никогда пассивно не "регистрировал" событий. Он мог идти против течения со всей силой своего бешеного темперамента. Таким и должен быть настоящий массовый вождь". (Правда, 21 января 1990).
В 1918-1921 гг. по приказам Ленина жестоко разгонялись демонстрации и расстреливались вооруженные восстания рабочих на Путиловском заводе, в Туле, Перми и других городах.
Вместе с тем, проводил политику люмпенизации крестьянства, которое в целом презирал и считал мелкобуржуазным классом, враждебным его партии.
Требовал от коммунистов сообщать в ЦК обо всем подозрительном, в сущности, ввел систему доносов в партии и стране.
Выступая в декабре 1925 г. на съезде старый большевик С.И. Гусев (некогда делегат II съезда РСДРП, в 1921-1922 гг. - член Реввоенсовета РСФСР, начальник Политуправления Реввоенсовета Республики), а ныне секретарь ЦКК партии и заведующий Отделом печати ЦК ВКП (б), напомнил об этом: "Ленин нас когда-то учил, что каждый член партии должен быть агентом ЧК, т. е. смотреть и доносить. Я не предлагаю ввести у нас ЧК в партии. У нас есть ЦКК, у нас есть ЦК, но я думаю, что каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства". (XIV съезд ВКП (б). 18-31 декабря 1925 г. Стенографический отчет, М.-Л., 1926, с.600-601).
Во внешней политике стал организатором ряда неудачных мятежей в странах Европы (Финляндия, Венгрия, Германия), щедро финансировал национально-освободительные революции в Турции, Персии, Монголии и Китае, создание компартий в десятках стран.
Острый кризис в стране после Октябрьского переворота и гражданской войны, несбывшиеся надежды на революцию в Европе привели его к признанию ошибочности политики "военного коммунизма" и необходимости перехода к новой экономической политике.
Когда И. Варейкис заявил, что переход к нэпу равносилен отходу от марксизма, Ленин крикнул: "Пожалуйста, не обучайте меня, что взять или что откинуть от марксизма, яйца курицу не учат!"
Выступал за внедрение в СССР новейших способов организации производства и широкое применение достижений зарубежной техники.
В марте 1922 г. руководил работой 11-го съезда РКП (б) - последнего, на котором он выступал.
В мае 1922 г. Ленин тяжело заболел. Именно в эти дни он, по словам Сталина, просит его принести цианистый калий. Но с такой просьбой вождь лично к Сталину не обращался.
М.И. Ульянова в воспоминаниях цитирует запись Л.А. Фотиевой: "22 декабря Владимир Ильич вызвал меня в 6 часов вечера и продиктовал: "Не забыть принять все меры достать и доставить... в случае, если паралич перейдет на речь, цианистый калий, как меру гуманности и как подражание Лафаргам..." (Известия ЦК КПСС, М., 1991, Љ6, с.191).
В 1922 г. заочно принят в Общество старых большевиков.
После создания в декабре 1922 г. Союза Советских Республик - член Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР 1 созыва.
С конца 1922 г. был фактически отстранен Сталиным, Зиновьевым и Каменевым от власти.
18 декабря 1922 г. пленум ЦК решил "на т. Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки".
21 декабря он неожиданно продиктовал письмо Троцкому. Поэтому 24-го Политбюро приняло решение "о режиме работы Ленина". Отныне ему разрешено "диктовать ежедневно 5-10 минут, но это не должно носить характера переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются".
Кроме того, "ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений".
Запись секретаря Л.А. Фотиевой 29 января 1923 г. в "Дневнике дежурных секретарей В.И. Ленина": "Сталин звонил... спрашивал, не говорю ли я Владимиру Ильичу чего-либо лишнего, откуда он в курсе текущих дел?" 1 февраля Фотиева записала: "Сегодня вызвал Владимир Ильич... Сообщила, что Политбюро разрешило материалы (речь идет о материалах комиссии по грузинскому вопросу) получить... Владимир Ильич сказал: "Если бы я был на свободе (сначала оговорился, а потом повторил, смеясь: если бы я был на свободе)..." Она постоянно доносила Сталину обо всем, чем занимался Ильич.
12 февраля Фотиева вносит в дневник новую запись: "По-видимому, у Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания Центральному Комитету, а Центральный Комитет дал инструкцию врачам". (Ленин В.И. ПСС, т.45, с.485).
В мае 1923 г. из-за болезни переехал в Горки, где прожил до смерти. Крупская в эти дни неоднократно предлагала ему повидаться со Сталиным, Троцким, Каменевым, Зиновьевым, Рыковым. Он отвечал неизменным отказом.
В предсмертные часы вождя рядом с ним в Горках был единственный член Политбюро Николай Бухарин.
Ленин оставил после себя ряд работ, где ревизовал намеченный им путь развития страны, а также политическое Завещание, где предложил отстранить от власти Сталина, а виднейшим деятелям партии дал двусмысленные характеристики. Все это скрывалось от страны, само чтение Завещания Ленина каралось, чаще всего - расстрелом. (Наумов В.П. Ленинское завещание. - Правда, 26 февраля и 25 марта 1988 г.; Старцев В.И. Политические руководители Советского государства в 1922 - начале 1923 года. - История СССР, 1988, Љ5; Дмитренко С. Ленинское "Письмо к съезду": правда и вымыслы. - Политическое образование, 1988, Љ8; Плимак Е.К. Политическое завещание В.И. Ленина. Истоки, сущность, выполнение. М., 1988).
Кое-что в жизни вождя объясняет одно место в мемуарах его жены: "В конце 1902 (или начале 1903) года группа "Освобождение труда" поставила вопрос о переезде в Женеву. Владимир Ильич один голосовал против. Начали собираться. Нервы у Владимира Ильича так разгулялись, что он заболел тяжелой нервной болезнью "священный огонь"". (Крупская Н.К. Перед вторым съездом. - Ленинский сборник, 2 изд., т.4, с.93).
То же пишет и соратник вождя: "Владимир Ильич приехал в Женеву совсем больной. У него была на груди какая-то сыпь, видимо, довольно мучительная, раздражающая штука; по-французски называлась она "Feu sacre" - "святой огонь"; и в минуты спокойствия В.И., помню, сам же посмеивался над этим наименованием". (Лалаянц И. У истоков большевизма. Зарождение РСДРП. Молодая гвардия, 1934, с.94).
Сам он еще 1 (14) июня 1902 г. писал Л.И. Аксельрод о своем самочувствии: "...и нервы мои истрепаны до чертиков" (Ленин В.И. ПСС, т.46, с.187).
Об этом свидетельствует и М.И. Ульянова, хотя датирует начало заболевания позже: "Особенно плохо чувствовал себя Владимир Ильич после II съезда партии с его расколом, который он переживал очень тягостно. На почве нервного расстройства у него обнаружилось в это время какое-то нервное заболевание, заболевание кончиков грудных и спинных нервов, выражавшееся в сыпи, которая очень беспокоила Владимира Ильича. К врачу в Лондоне Владимир Ильич не обратился, так как это стоило дорого, а средства у Ильичей (Владимира Ильича и Надежды Константиновны) были в обрез, и по совету К. Тахтарева, медика не то 4, не то 5 курса, Владимиру Ильичу смазали больные места йодом. Но это лишь усилило его страдания и, по приезде в Женеву пришлось обратиться к врачу. Эта болезнь скоро прошла, но нервное равновесие установилось не скоро.
По словам Ольминского, Владимир Ильич, переживавший очень трудно раскол партии, производил "впечатление человека, почти потерявшего трудоспособность вследствие нервности". Если открыть книги по медицине 19-го века, выяснится, что "священный огонь" - древнее название эпилептических психозов, которые могут происходить и без припадков. При этом заболевании "нередко наблюдаются постепенно развивающиеся изменения личности, которые проявляются задержкой психического развития, эгоцентризмом, резкой сменой настроения (от слащавой приветливости до злобности с агрессией), инертностью мышления ("вязкость", застревание на деталях) с неспособностью отличить главное от второстепенного, уменьшением запаса слов (так называемая олигофазия), снижением памяти и интеллекта" (БСЭ).
Один из первых агентов "Искры" С.В. Андропов, который виделся с В.И. Лениным вскоре после возвращения из Лондона, писал: "Прибыл он сюда больным, так что мы застали его в постели. У него какая-то редкая болезнь: что-то вроде воспаления межреберного нерва, который причиняет ему боль и лишает силы. Теперь он здоров. Принял он нас чрезвычайно радушно и ласково, много рассказывал. Настроение у него боевое". (Красная летопись, 1924, Љ2, с.40-41).
В.Д. Бонч-Бруевич считал, что Ленин страдал, начиная еще с 1901 г., острыми приступами воспаления межреберных нервов, что всегда сказывалось на его поведении.
Действительно, в течение всей жизни Ленина то и дело без причины охватывают неуправляемые приступы раздражительной ярости. Ему сложно владеть собой, его реакция часто не соответствует масштабу события, он взрывается, в чем после обычно раскаивается.
13 сентября 1903 г., после II съезда РСДРП, он (точнее, Н.К. Крупская под его диктовку) пишет из Женевы А.Н. Потресову: "И вот я спрашиваю себя: из-за чего же, в самом деле, мы разойдемся так на всю жизнь врагами? Я перебираю все события и впечатления съезда, я сознаю, что часто поступал и действовал в страшном раздражении, "бешено", я охотно готов признать пред кем угодно эту свою вину, - впрочем, он оговаривается, - если следует назвать виной то, что естественно вызвано было атмосферой, реакцией, репликой, борьбой etc". (Ленинский сборник, кн. 6, с.215; ПСС, т.46, с.298).
По тому же поводу 30 сентября 1903 г. она жалуется А.М. Калмыковой: "Они все еще руководятся больше всего тем, как оскорбительно то-то и то-то на съезде вышло, до чего бешено держал себя Ленин, ets. Было дело, слов нет, и я прямо признал свое "бешенство" в письме к Староверу" (там же, с.300). "С самого начала съезда нервы его были напряжены до крайности, - дополняет Крупская, - ему было и тогда уже не до еды. В Лондоне он дошел до точки, совершенно перестал спать, волновался ужасно. Съезд распадался явным образом на две части. Многим казалось, что во всем виноваты нетактичность Плеханова, "бешенство" и честолюбие Ленина".
П.Н. Лепешинский вспоминал, как он вел протоколы на заседаниях совета 15-17 января 1904 г. и затем сделал промашку, вызвавшую у Владимира Ильича "взрыв гнева и величайшей досады". Пантелей подписал протоколы у Ленина, Плеханова и пошел к Мартову. Тот попросил оставить протоколы для просмотра, о чем Лепешинский доложил Ленину. "Узнав, что протоколы я оставил Мартову "до завтра", он пришел в такое бешенство, в каком я его никогда не видал ни до, ни после этого. Он подверг меня самой жестокой словесной экзекуции". Такие взрывы злобных эмоций свойственны вождю до последних дней жизни, всякий раз после очередного неистового порыва, он чувствует себя смертельно усталым. Видимо, с учетом личного опыта, в статье "Еще один поход за демократию" Ленин писал, что "в эмигрантской среде чудовищно велик процент людей, все существо которых - один больной комок нервов. Может ли быть иначе в среде людей замученных?".