Аннотация: Десятилетиями истреблялись миллионы людей, и все эти годы в СССР действовала изощренная система фальсификации и уничтожения документов. Сталин гениально умел прятать концы в воду.
Когда начинаешь сравнивать биографии одних и тех же советских и партийных деятелей, сообщавшиеся в разных официальных источниках, это часто вызывает недоумение, - слишком уж различаются названные в них даты переездов, места работы, а чаще всего - даты смерти. У одного известного дипломата я насчитал аж 19 несовпадающих дат его кончины, черным по белому напечатанных то в примечаниях к какой-то исторической монографии, то в "Дипломатическом словаре", в Собрании сочинений В.И. Ленина, то в энциклопедии, то в солидном академическом издании...
В "то время" законом было полное отсутствие сведений "оттуда", во всяком случае, очень долгое время после ареста... Никто не сообщал родственникам казненных точной даты смерти. Эти данные НКВД "разбрасывал веером" на годы 1937-1944. Смерть В.А. Антонова-Овсеенко датируется в иных справочниках 1939-м, в других - 1938 годом.
В ночь на 2 января 1935 г., спустя месяц после убийства С.Кирова, И.Т. Смилга был арестован. 10 января 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР осудила его к расстрелу. В справке, выданной по запросу его дочери Татьяны Иваровны в 1955 г., сказано, что отец "скончался" в марте 1938 г. Печальный опыт "реабилитационных" лет учит, что справки эти носят чисто условный характер. Рядом с этой справкой Татьяна Иваровна хранит и другую. ЗАГС Тимирязевского района Москвы 28 апреля 1963 г. выдал свидетельство о смерти ее матери, где указано, что Надежда Васильевна Полуян-Смилга умерла от воспаления легких... 19 января 1945 г.! Умерла в СЛОНе - Соловецком лагере особого назначения (это уже не из справки). Бурин С., кандидат исторических наук. Судьбы безвестные. Наука и жизнь, 1989, ?12, с.58.
"По официальной справке он погиб в 1942 году, а на самом деле расстрелян не тогда, не там и не за то, о чем сообщал документ, полученный женой после его реабилитации", - пишет В. Штейнберг, автор очерка "Он одолел самых опытных" о латышском революционере Якове Петерсе, первом заместителе председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского. Наука и жизнь, 1989, ?6, с.67.
Решением Военной коллегии Верховного Суда СССР видный партийный и государственный деятель, один из руководителей Октябрьского переворота В.В. Шмидт осужден 29.07.38 к ВМН. Приговор исполнен 29.07.38. Семье в КГБ СССР выдали свидетельство, что В.В. Шмидт умер 21.08.40.
В письме из архива КГБ СССР, отправленном сыну Владимира Ивановича Полонского 6 апреля 1991 г., через 35 лет после реабилитации впервые указана точная дата гибели отца: он был расстрелян 30 октября 1937 года, на второй день после вынесения приговора.
В личном фонде В.И. Полонского в Государственном архиве РФ (ГАРФ), есть документ, где указана другая дата. Это - свидетельство о его смерти, выданное в 1956 г. Щербаковским райбюро ЗАГСа Москвы, где сообщается, что В.И. Полонский умер 6 марта 1939 г. в возрасте 46 лет. Этот документ был выдан после реабилитации В.И. Полонского "за отсутствием преступления", как сообщалось в справке Военной коллегии Верховного суда СССР.
Уже давно известно, что подлинная дата казненных от народа скрывалась, чтобы не "засвечивать" год Большого террора. Но в письме из архива КГБ от 6 апреля 1991 г., где была обнародована подлинная дата гибели В. И. Полонского, сообщалось, что сведений о месте его захоронения не имеется. В расстрельных списках, публикация которых началась в 1990-е годы в газете "Вечерняя Москва" благодаря настойчивому поиску мест тайных захоронений жертв политических репрессий, Александр Мильчаков указал место погребения праха В.И. Полонского и многих казненных - Донское кладбище, близ бывшего крематория и рядом с Донским монастырем.
Тот факт, что вся история партии, бездарно и торопливо сочиненная по приказам семи генсеков, фальшива насквозь, как сказал бы В.И. Ленин, - "субъективная стряпня", - это вынужден был в 1989 году признать даже главный журнал ЦК КПСС: "В ряде писем, адресованных "Известиям ЦК КПСС", указывается на неточности и ошибки в опубликованных материалах, главным образом исторического плана. Они касаются биографических сведений о деятелях прошлого (разночтения в датах жизни, в написании фамилий и инициалов и т. п.). Одной из причин неточностей (говорим об этом не в порядке оправдания) являются искажения, сознательно произведенные в 30-40-е, а также в 50-60-е годы и попавшие в справочные и научные издания. Например, многим репрессированным в те годы произвольно указывались даты смерти, производилось как бы "рассеивание" их по различным годам. (Скажем, даже последние справочники указывают год смерти А.В. Чаянова - 1939-й. На самом деле он был расстрелян в 1937 г.). Известия ЦК КПСС, 1989, ?9, с.131. (Выделение произведено редакцией журнала - С.Ш.).
"В 1988 году, в связи со столетием со дня рождения профессора А.В. Чаянова, в периодической литературе проявился большой интерес ко всему, что касается его научных, литературных работ, к его жизни. В 5-м номере вашего журнала опубликована большая статья президента ВАСХНИЛ, академика А.А. Никонова о научной деятельности А.В. Чаянова и мои биографические заметки, в которых я попытался отразить вехи жизненного пути отца. В них, однако, ошибочно указана дата его смерти - 20 марта 1939 года. Как выяснилось, его жизнь оборвалась значительно раньше - 3 октября 1937 года, как это указано в новом свидетельстве о смерти, выданном мне районным отделом ЗАГС 27 сентября 1988 г. Опубликуйте, пожалуйста, эту поправку в одном из ближайших номеров вашего журнала". В. Чаянов. Наука и жизнь, 1989, ?2, с.79.
1921 г. - расстреляли Николая Гумилева. Литературная энциклопедия назвала дату его гибели - 24 августа. В иных изданиях указаны другие дни: 25 и 27 августа. У людей с жизнью отнимали и точную дату смерти. До сих пор не ясно, когда точно погибли Осип Мандельштам, Борис Пильняк и другие деятели культуры.
Документы подтверждают уже высказывавшуюся в материалах, увидевших свет в России в последнее десятилетие, мысль о том, что политическая преступность большевизма неизбежно порождала элементарную уголовную преступность. Об этом председателю Совнаркома Украины Х.Г. Раковскому сообщал писатель В.Г. Короленко, обращая внимание на бесчинства и пытки, чинимые под руководством Г.И. Кулика (будущего маршала Советского Союза). В актах Особой комиссии читатель встретит массу данных об обилии среди большевиков уголовных преступников (воров, грабителей, убийц), о коррупции в правившем лагере, о пьянстве и разврате в его среде, о покровительстве большевиков "социально родственным" уголовникам.
Все это было лишь началом того беззакония, ужасов и преступлений, которые достойный продолжатель ленинского дела И.В. Сталин насаждал в тюрьмах огромной страны, в ГУЛАГе, да и во всем социалистическом лагере. Даже фразеология и эвфемизмы были подобными. Тогда, в годы гражданской войны, фигурировали выражения "отправить в Москву" или "отправить в Харьков", и это означало, что бедняга, о котором шла речь, уже расстрелян (примеры такого рода, фигурирующие в публикуемых документах, приводил и В.Г. Короленко). Через 20 лет тот же зловещий смысл получил оборот "десять лет без права переписки".
После реабилитации расстрелянного крупного хозяйственника В.Я. Кондратенко родным выдали посмертное заключение, где написано "Умер от туберкулеза мозга", - горько констатировала его дочь, ветеран войны и труда 3. Муравьева в письме в редакцию журнала Наука и жизнь (1992, ?12).
В село Серебрянку на Байкале пришло почти полторы сотни стандартных справок: "Умер в 1942 (1943,1944, 1945 годах)... от цирроза печени"... Жены поражались, пока жили дома - непьющими были мужики. Неужели они в лагере так пили? Ведь надо было не просто убить, но еще и опозорить...
"Я - дочь одного из репрессированных руководителей Сталинградского тракторного завода, список которых приведен в публикации "Думы о былом" (?1, 1989 г.). Это начальник станкостроительного бюро Жабин Александр Иванович. Отец был арестован в январе 1938 года. В мае мама получила от него единственную записку, она у меня сохранилась. "Здравствуй, дорогая детка Валя! Получил все сполна. За посылку спасибо. Крепко целую тебя, Ксеничку и Лелю. Ваш па и Шура". После он исчез бесследно. "Получил сполна", - вот все, что долгие годы знали мы об отце.
Лишь в 1961 г. я получила справку из Военной коллегии Верховного Суда СССР. В ней сообщалось, что... "постановление от 4 мая 1938 года в отношении Жабина А.И. отменено, дело прекращено за отсутствием состава преступления. Жабин А.И. реабилитирован посмертно".
В полученном в том же году свидетельстве о смерти Сталинского райбюро ЗАГСа г. Сталинграда было сообщено, что мой отец умер в феврале 1940 г. от прободения язвы желудка. А где он умер, где похоронен, ищи сама. Что я и делала, долго и безуспешно.
Настало время, и я получила в марте 1989 года письмо из Военной Коллегии Верховного Суда СССР, выдержки из которого привожу: "...На Ваше заявление сообщаю, что Жабин Александр Иванович, 1900 года рождения на основании постановления НКВД и Прокурора СССР от 4 мая 1938 года расстрелян". Жабин А.И. обвинялся в том, что он входил в состав фашистской диверсионной террористической организации, созданной на Сталинградском тракторном заводе. Жабин А.И., работая начальником станкостроительного бюро, якобы проводил вредительскую деятельность: умышленно задерживал переделку станков и давал задания конструкторам проектировать станки, которые не требовались заводу. Прошу опубликовать мое письмо и призываю родных из того печального списка откликнуться. Их письма могут стать интересным продолжением статьи "Думы о былом". Е. Вулер (Жабина), г. Свердловск. Наука и жизнь, 1989, ?8, с.17.
Видной фигурой в политической жизни страны СССР был Мирсаид Султан-Галиев, крупный теоретик коммунистического национального движения, занимавший множество руководящих должностей. Весной 1923 г. он позволил себе критически выступить против идиотских теорий Сталина. Через несколько дней был впервые арестован. После бурных протестов он был освобожден, хотя больше на руководящих постах не работал. В 1923-1927 гг. его жизнь - вереница арестов, приговоров, покаяний, освобождений. Подвергаются гонениям и те, кто осмелился ходатайствовать за него. В 1929 г. Султан-Галиева вновь осудили и отправили в Соловецкий концлагерь.
28 июля 1930 г. коллегия ОГПУ приняла очередное постановление по делу "султангалиевской организации". К ответственности были привлечены 77 человек - татары и башкиры. Постановлением коллегии ОГПУ 21-му обвиняемому во главе с М.Х. Султан-Галиевым была назначена высшая мера наказания с конфискацией имущества. 11 человек заключены в концлагерь сроком на 10 лет с конфискацией имущества, 24 - на 5 лет, 11 - на 3 года. 9 обвиняемым запретили проживание в ряде центральных и национальных районов страны, с прикреплением к конкретному месту жительства на 3 года. 8 января 1931 г. постановление коллегии ОГПУ от 28 июля 1930 г. было аннулировано новым ее постановлением в отношении осужденных к расстрелу. 13 января 1931 г. коллегия ОГПУ решила заменить высшую меру наказания 20 обвиняемым заключением в концлагерь на 10 лет. С.Г. Мурзабулатов, тоже осужденный к расстрелу, не дождавшись этого решения, умер в тюрьме. В 1934 г. Султан-Галиева вдруг освобождают и отправляют на поселение в Саратовской области. Но этим дело "султангалиевской организации" не кончилось. 19 марта 1937 г. М.Х. Султан-Галиев вновь арестован и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 8 декабря 1939 г.
Согласно письму Ученого совета ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова от 15 декабря 1988 г. в Комиссию Политбюро ЦК КПСС, он был расстрелян в 1938 г. В ноябре 1956 г. его дочери Р.М. Лушниковой, по указанию заместителя председателя ВК ВС СССР В. Борисоглебского, Саратовский областной ЗАГС выдал справку, из которой следует, что Султан Галиев М.Х. "был осужден Военной коллегией ВС СССР 8 декабря 1939 года и, отбывая наказание, умер 14 сентября 1943 г.". По другим источникам, казнен 28 января 1940 г. в подвале тюрьмы НКВД СССР. Мирсаид Султан-Галиев. Статьи. Выступления. Документы. - Казань, 1992, с.23. Реабилитирован постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР в марте 1990 г., а в партийном порядке - Комиссией Политбюро ЦК КПСС 29 мая 1990 г.
Семьям приговоренных "тройкой" к расстрелу давали стандартные справки: осужден на 10 лет без права переписки. Говорят, эту формулировку предложил сам Сталин, объяснив, что за такой срок человека забудут, а если через 10 лет станут требовать свидания, можно сказать: осужденному срок продлили! Авторханов А.Г. О времени и о себе. М., 2003. С.493.
"Заключение без права переписки" было в те годы наиболее распространенной формой приговора. А это дает основание думать, что число уничтоженных людей было больше, чем приговоренных к казням, ибо о заключенных, отбывающих срок по этому приговору - в лагерях или в тюрьмах,- нет абсолютно никаких сведений. С другой стороны, в массовых могилах в Виннице найдены трупы людей, получивших именно этот приговор.
Вот один из них.
Иванченко Яков Павлович (1891-1937), балтийский матрос, участник гражданской войны с Юденичем и Врангелем, хозяйственник. Член РСДРП (б) с февраля 1917 г. После войны полгода был комендантом Киева. Потом поднимал из разрухи Донбасс, провел реконструкцию домен Дружковского металлургического завода. В 1924-1927 гг. директор металлургического завода в Енакиеве. Некоторое время работал в Харькове. В 1930 г. Орджоникидзе, с которым он дружил, назначил его главой треста ВСНХ, куда входили металлургические комбинаты Урала: Свердловский, Курганский, Тагильский, Магнитогорский, Челябинский... Главная контора объединения "Востокостали", вскоре созданного для руководства заводами, строительства новых, управления железорудной базой Урала, Сибири, Дальнего Востока, находилась в Свердловске. В 1930-1933 гг. управляющий группой заводов металлургической и марганцевой промышленности Востока СССР (начальник "Востокостали"). Имя его знала вся страна, он был вхож к Сталину. С ним были связаны создание металлургии Западной Сибири, стройки Магнитогорского и Кузнецкого гигантов. С 1933 г. 1-й секретарь Уральского обкома ВКП (б). Потом его перевели в Харьков, где с помощью инженеров из США создавался трест трубостроения СССР: Европа не хотела поставлять нам трубы и срочно требовалось свое производство. Был вызван в Наркомат на совещание. 19 мая 1937 г. арестован в кабинете у наркома В. Межлаука, обвинив во вредительстве. Судили его на Урале, т.е. суда не было. "Тройки" не успевали прокрутить все дела, ложившиеся им на стол. Каждый член тройки сам выносил приговоры по части дел, а вечерами они собирались втроем и подписывали все, уже не глядя. Родных уведомили, что ему дали 10 лет лагерей без права переписки, а расстреляли в ноябре 1937 г.
Нет, в архивах до сих пор не нашли такого распоряжения по ОГПУ СССР, коим еще в конце 20-х годов предписывалось сообщать семьям жертв, что расстрелянным всего-навсего запретили пользоваться услугами почты. Скорее всего, его и не отыщут никогда, поскольку он наверняка сожжен, как и десятки тонн других документов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МВД-КГБ СССР.
Однако, если в разных уголках гигантской суперцентрализованной державы десятки тысяч работников карательного наркомата лгут по общему стандарту, можно не сомневаться в том, что такой приказ когда-то действительно существовал и строго исполнялся.
Сколько же всего их было, сгинувших неведомо где "без права переписки"? Подсчеты существуют самые разные. Если вспомнить, что впервые такие уведомления стали получать еще в 1928 г. семьи арестованных троцкистов, да прибавить зиновьевцев-каменевцев, контрреволюционную интеллигенцию, бухаринцев-рыковцев и "злобствующий кулацкий элемент", то за последующее десятилетие эта цифра оценивается в несколько миллионов человек.
Достоверно известно, что в 1939 году вышел официальный приказ по НКВД СССР, изданный во исполнение решения Политбюро ЦК ВКП (б). Нарком Л.П. Берия требовал от подчиненных: "на запрос родственника о судьбе арестованного отвечать, что он был осуждён на 10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач".
Спустя 16 лет, в августе 1955 года, опять по решению ЦК КПСС, КГБ издаёт директиву, предписывая сообщать родственникам казненных, что они были осужденык 10 годам ИТЛ и умерли во время отбывания срока заключения. Дата смерти определяется органами КГБ произвольно в пределах десятилетнего срока от ареста. Предметом вымысла была и причина смерти. Местом смерти обычно назывался адрес пребывания до ареста.
Одна за другой раскрываются тайны, становятся яснее тысячи судеб...
Вегер-Поволжец Владимир Ильич. В 1937 г. он выстроил себе загородный дом на 42-м километре по Казанской дороге в кооперативе научных работников, а государственную дачу в Серебряном Бору на лето отдал сестре Валентине (моей будущей бабушке) и ее дочкам. Весной этого проклятого года произошли страшные события. В мае был арестован и подвергался допросам бабушкин брат Женя Вегер, член Политбюро Украины и секретарь Одесского обкома партии, была арестована и шла к расстрелу его сестра Леночка Вегер (она долгие годы руководила секретариатом у Калинина). Был арестован и казнен муж Аси, бабушкиной сестры, а саму Асю увели почти год спустя, она много лет просидела в ГУЛАГе. Расстрельный приговор тогда мягко называли "десять лет без права переписки".
Георгия Харлампиева взяли 16 марта 1938 г. Ему было 30 лет. Он окончил Московскую консерваторию по классу валторны, был членом Союза работников искусств.
Георгий любил горы, являлся инструктором альпинизма, увлекался фотографией. Его снимки часто появлялись на страницах газет и журналов "Физкультура и спорт", "На суше и на море". Он водил по горам спортсменов-иностранцев, создал секцию альпинизма даже в консерватории, и альпинистскую подготовку в горном лагере "Искусство" прошли многие известные музыканты. Старший его брат, Анатолий Харлампиев был знаменитым боксером, создателем борьбы самбо - "самообороны без оружия".
Братья Харлампиевы участвовали в Памирской экспедиции 1933 года во главе с Н.П. Горбуновым. Именно тогда Евгений Абалаков в одиночку совершил восхождение на ту безымянную вершину, которой осенью того года присвоили имя И.В. Сталина.
Впрочем, среди тех, кого Георгий водил на тибетские пики, и кроме секретаря Ленина Горбунова, героя Октября Крыленко, Стаса Ганецкого, сына друга Ленина, и других репрессированных было много.
По 'делу альпинистов' арестовали более 50 человек.
Пришли и за Георгием.
На единственном допросе 22 марта 1938 г. его заставили признаться, что он был "вовлечен Семеновским в преступную группировку", проводил шпионскую деятельность. В "деле" записаны имена других альпинистов: Иосифа Гринфельда, Соломона Слуцкина, Виталия Абалакова, Михаила Дадиомова, Сергея Ходакевича, Олега Корзуна. Список дополнили и "немцы" Заричняк и Зауберер, хотя немцами они не были. К "немцам" же приписали Розенцвейга и Левинсона.
В обвинительном заключении говорилось: "Следствием установлено, что одним из активных участников контрреволюционной организации альпинистов, ставящей своей целью свержение советской власти и восстановление капитализма и фашистской диктатуры в СССР, является Харлампиев Г.А." Еще его винили в том, что водил в горы Союза, за деньги и без официального разрешения, иностранцев (шпионаж!). Мол, провел он альпинистов из Швейцарии по приграничным районам Тянь-Шаня (хотя и птице-то туда не залететь).
Фактически, кроме выдумок и лжи, ничего в этих обвинениях и не было.
Но 28 мая 1938 года Георгий Аркадьевич Харлампиев, как и другие покорители вершин, по решению Двойки (ст. 58, пп.6, 8 и 11) был расстрелян на Бутовском полигоне. Осиротели его 18-летняя жена и 5-месячный сын Аркаша, которым сообщили что муж и отец осужден на 10 лет без права переписки.
Прошло и десять, и пятнадцать лет...
В следственном деле имеется письмо матери Георгия, посланное ею Главному прокурору Военной прокуратуры в 1955 году. Ответа она не получила, и в 1956 году снова пишет по тому же адресу.
'Уважаемый т. Прокурор! Умоляю Вас, сообщите, где мой сыночек - ни разу с 1938 г. я никуда не писала. Мне 70 лет, дайте умереть, узнав, где сынок. Он окончил консерваторию, взяли его в марте 1938 г. (10 лет режимных лагерей - за что???) Георгий Аркадьевич проживал вместе со мной по адресу:... Очень верю в Ваше милосердие, что пожалеете старуху, которая проплакала 18 лет. С низким поклоном Анна Трофимовна Харлампиева'.
На этот раз проверку провели. Дело было в 1957 году пересмотрено, Г. Харлампиев реабилитирован. Но хотя установили дату расстрела, матери послали обычную ложь:
"Ваш сын, Харлампиев Георгий Аркадьевич, отбывая наказание в ИТЛ, умер 15 декабря 1941 года от крупозного воспаления легких".
Мать так и не узнала правды о судьбе сына.
Прошло еще 15 лет.
Повзрослевший сын Аркадий Харлампиев опять запросил органы о судьбе отца и снова, уже в 1974 году, получил тот же ответ. (ГА РФ. Ф. 10035. Д.П - 45035).
Эти слова - 10 лет без права переписки - в справках из органов сплошь и рядом.
Решением внесудебного органа - так называемой особой тройки при управлении внутренних дел по Саратовской области Буш-сын приговорен к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор привели в исполнение, хотя на тот момент Буша-отца, представленного в показаниях осужденного промежуточным звеном в "шпионской" цепочке, по этому поводу даже не допрашивали. Родным сообщили, как это тогда было принято, что сын осужден к десяти годам исправительно-трудовых лагерей без права переписки. Правду о его судьбе они так и не узнали. Бобренев В. За отсутствием состава преступления. Москва, 1998, с.275.
Грольман Михаил Григорьевич [31.12.1896 - 25.02.1938]. Родился в Риге. Немец. Сын купца. Жил в Риге и Юрьеве. Окончил 8 классов гимназии в Риге. С 16 лет зарабатывал себе на жизнь. Учился на медицинском факультете Юрьевского университета, окончил 3 курса. Член РКП (б) с 1920 г. С апреля 1917 г. служил в армии. С октября 1917 по январь 1918 гг. - член исполкома Совета солдатских депутатов 12-й армии. До лета 1918 г. работал статистиком в Александро-Невском районном Совете Петрограда. Затем вернулся в Юрьев. С марта 1919 по декабрь 1920 гг. - в 15-й армии Западного фронта, служил по санитарной и политической части, затем работал в Разведупре РККА. С 1921 г., оставаясь в Разведупре, работал в Отделе международной связи (ОМС) Исполкома Коминтерна. По его заданиям выезжал в страны Европы и Америки. В начале 20-х годов - помощник заведующего Орготдела ИККИ. В 1933 г. - помощник О. Пятницкого в Исполкоме Коминтерна. В том же году по ложному обвинению арестован НКВД, осужден к 3 годам тюрьмы. В 1937 - начальник планово-производственного отдела "Балхашстроя". Арестован 05.01.37 в Караганде. 9 июня 1937 г. на 1-м съезде Компартии Казахстана, Нарком ВД КССР Л. Залин назвал его в числе "членов руководства крупнейшей вредительской организации на нашем крупнейшем строительстве... Грольман правый, получил задания от правых на организацию террористического акта против т. Сталина. Его быстро взяли с Кузнецкстроя. Засадили на Балхаш". Приговорен к ВМН (по "справке КГБ - 10 г. ИТЛ без права переписки) выездной сессией Военной коллегии ВС СССР в Алма-Ате 25.02.1938. Дата смерти по "свидетельству о смерти", выданному КГБ СССР 27.03.1939, фальсифицирована, на деле расстрелян сразу после вынесения приговора. Реабилитирован определением ВК ВС СССР 9.07.1957 г.
Григорьев Иосиф Федорович (1890-1949), геолог, специалист по рудным месторождениям. Чл.-корр. АН СССР с 1939, академик с 1946. В 1945-47 главный геолог Комиссии по созданию советской базы атомного сырья: под его руководством найдены месторождения сырья для первых советских ядерных бомб. На день ареста - директор Геологического института АН СССР. Одна из главных фигур "красноярского дела", когда в статье корреспондента "Правды" десятки геологов были обвинены в сокрытии месторождений урана на территории Красноярского края. Арестован 31 марта 1949 у себя дома в Москве. По официальной версии, сообщенной родным, следствие шло по октябрь 1950 и закончилось приговором ОСО МГБ СССР: 25 лет заключения без права переписки, с конфискацией имущества (по ст.58, пп.1а, 7, 10, 11; постановление ОСО от 28 октября 1950). Позже выяснилось, что скончался Григорьев не в 1951, а гораздо раньше, 14 мая 1949, вернувшись в камеру после допроса. Реабилитирован 31 марта 1954.
Г.Д. Базилевича, в 1931-1938 гг. секретаря Комитета обороны при СНК СССР, комкора РККА, арестовали в ноябре 38-го, расстреляли в марте 39-го. Его жену с тремя детьми выселили из дома Правительства на окраину Москвы. Семья знала, что Георгий Дмитриевич "выслан в лагеря особого режима на 10 лет без права переписки" (из письма жены Ольги Васильевны Базилевич Сталину от 23 февраля 1944 г.). Базилевич был осужден к расстрелу 2 марта 1939 г. Приговор был исполнен в тот же день. Но его жена, а фактически вдова, Ольга Васильевна вплоть до 1946 г. на все запросы в органы НКВД о судьбе мужа неизменно получала ответ, что тот, находясь в дальних лагерях без права переписки, продолжает работать и что его лечат, но вот диетой, к сожалению, в условиях лагеря обеспечить не могут. То есть женщине, оставшейся с тремя детьми, выброшенной из прежней квартиры, лгали бессовестным образом.
Выступление И.А. Челышевой - внучки репрессированного директора фабрики "Трудовая коммуна" на конференции 26 октября 2012 г. в Государственном архиве Ивановской области подтверждалось не только архивными документами, но и документами из личных фондов. Деду тройкой НКВД, было определено наказание - 10 лет лишения свободы без права переписки. Его расстреляли на следующий день. Закапывали расстрелянных у забора НКВД во рвах. Родственники все время ходили в тюрьму и просили передать продукты, одежду. Семье только через 9 лет сообщили, что дед умер в тюремной больнице. А в 1956 году, уже после реабилитации выдали свидетельство о смерти, из которого стало известно о расстреле.
Лухманов Николай Дмитриевич 29.04.1904-не ранее 1938. Родился в г. Петровск-Порт (ныне г. Махачкала, Дагестан) в семье служащего; русский. Окончил среднюю школу. Секретарь Шанхайского агентства Доброфлота РСФСР, чрезвычайный уполномоченный РСФСР при президенте Китайской Республики. В Советскую Россию прибыл в 1922 г. В 1922-1937 гг. на военной службе в РККА. В 1924 г. окончил Восточное отделение (японский язык) Военной академии РККА. В 1924-1929 гг. сотрудник агентства НКИД в Ленинграде, секретарь консульства СССР в г. Хакодате (Япония). В июне 1929-январе 1930 г. состоял в распоряжении IV управления Штаба РККА. Член партии с 1930 г. В январе 1930-марте 1936 г. переводчик, пом. начальника 3-го сектора, пом. начальника Разведотдела ОКДВА. В марте 1936-октябре 1937 г. пом. начальника отделения Разведотдела ОКДВА. Уволен из РККА 17 октября 1937 г. в связи с арестом органами НКВД. Расстрелян (был осужден на 10 лет заключения без права переписки) в 1938 г. Реабилитирован в 1956 г.
Самойлович Александр Николаевич (1880-1938), тюрколог. Чл.-корр. РАН с 1924, академик с 1929. Директор Института востоковедения АН. Арестован в начале октября 1937 в Кисловодске. 13 февраля 1938 приговорен к "10 годам без права переписки", расстрелян. Из АН исключен Общим собранием 29 апреля 1938, восстановлен 14 декабря 1956 (решение Президиума АН, ?687), 5 марта 1957 (постановление Общего собрания, ?39).
А как на самом деле?
Самойлович Александр Николаевич, 1880 г.р. Место рождения: г. Горький. украинец; беспартийный. Профессор, действительный член АН СССР. Место проживания: Ленинграде: ул. Робженская, д. 23, кв. 17. Арест: 08.10.1937. Осужден 13.02.1938 Военной коллегией Верховного суда СССР. Обвинение: шпионаже и создании к.-р. националистической организации. Расстрелян 13.02.1938. Место расстрела: Московская обл, Коммунарка. Реабилитирован август 1956 ВКВС СССР. Источник: Москва, расстрельные списки - Коммунарка.
Кузнецов Алексей Александрович. Ленинградское дело. 1949. Приговор: 10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач. Расстрелян немедленно после суда.
Юность видного историка Игоря Михайловича Дьяконова прошла в годы репрессий. Некоторые сокурсники его были арестованы НКВД, кое-кто, опасаясь ареста, сам стал сексотом и писал доносы на товарищей. Мемуары Дьяконова рисуют страшную картину систематических арестов и всеобъемлющего страха среди интеллигенции Ленинграда. В 1938 году был арестован и его отец, Михаил Алексеевич, в прошлом дипломат. Официальный приговор гласил: 10 лет без права переписки, хотя он был казнен вскоре после ареста, в том же 1938 году. Семья об этом узнала лишь через несколько лет, долгие годы веря, что отец еще жив. В 1956 году М.А. Дьяконов был реабилитирован за отсутствием состава преступления.
Щуцкий Юлиан Константинович (1897-1938), историк китайской философии. Родился 23 августа 1897 в Екатеринбурге. В 1921 окончил этнолого-лингвистический отдел факультета общественных наук ЛГУ, по кафедре китаеведения под руководством В.М. Алексеева, Н.И. Конрада, О.О. Розенберга. В 1923 вместе с В.М.Алексеевым опубликовал Антологию китайской лирики VIII-IX вв. С 1920 в Азиатском музее Академии наук, прошел путь от научного сотрудника 3-го разряда до ученого хранителя музея. После преобразования музея в Институт востоковедения АН (1930) ученый специалист, с 1933 - ученый секретарь китайского кабинета института. Профессор (1935). Кандидат языкознания (1935, без защиты), доктор филологических наук (1937). Владел китайским, японским, корейским, вьетнамским (аннамским), маньчжурским, бирманским, сиамским (таи), бенгальским (бенгали), хиндустани, санскритом, арабским, древнееврейским, немецким, французским, английским, польским, голландским и латынью. Сотрудничал с Эрмитажем. В соавторстве с Б.А. Васильевым (1899-1938) написал учебник китайского языка. В августе 1937 арестован, обвинен в шпионаже, осужден на "10 лет лагерей без права переписки", реабилитирован в конце 1950-х годов. Перевод и исследования Щуцким И цзина (издано в 1960) признаны одним из главных синологических трудов 20 в. В 1979 книга переведена X.Вильгельмом на английский язык и издана в США и Англии.
Как выяснилось при реабилитации, - пишет его дочь, - отца судили дважды: Особым совещанием НКВД СССР в июле 1937 г., а потом 7 января 1938 г. его судила Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР и приговорила к расстрелу. Когда нам удалось попасть на прием к Берии, на мой вопрос, где отец, тот сообщил, что по приговору он сослан без права переписки. Это была ложь, так как отца уже не было в живых...
Зимой 1938 года письма и переводы денег родителям в Ленинград от Николая Павловича внезапно прекратились. На неоднократные запросы из Александровки никто не отвечал. Встревоженный отец, рискуя быть арестованным, как бывший флотский офицер и дворянин, обратился осенью в ленинградский НКВД с просьбой объяснить, что произошло с сыном. Там приняли вежливо и ответили, что сын арестован и приговорен к 10 годам заключения "без права переписки". Отец не знал тогда, что это означает расстрел.
Павел Алексеевич Усов умер в 1940 году. Его жена Ирина Александровна, умершая в 1958 году, во времена хрущевской "оттепели" вновь обратилась с запросом о судьбе сына и получила ответ, что ее сын, Н.П. Усов, отбывая наказание в местах заключения, умер 2 августа 1943 года якобы от инфаркта миокарда. Впрочем, справку о смерти сына ей не дали.
Лишь в 1994 году по моему запросу через комиссию по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий пришло извещение из Государственного комитета по национальной безопасности Киргизской Республики, г. Бишкек, следующего содержания: "Ваш дядя - Усов Николай Павлович, 1900 года рождения, из дворян-помещиков, сын офицера морского флота, на момент ареста работавший учителем средней школы с. Кировское Кировского района Киргизской ССР, изучавший язык эсперанто и имевший поэтому переписку с представителями различных зарубежных государств (Германия, США, Канада, Франция, Япония, Англия, Голландия, Австрия, Швейцария и др.), был арестован Кировским РО НКВД Киргизской ССР 8 февраля 1938 года по необоснованному подозрению в шпионаже в пользу иногосударств и контрреволюционной агитации среди населения против советской власти.
Постановлением Народного Комиссара Внутренних Дел СССР и Прокурора СССР от 5 сентября 1938 г. Усов Н.П., обвиняемый в преступлениях, предусмотренных статьями 58-6-10 УК РСФСР, был осужден по 1-й категории (расстрел). Приговор был приведен в исполнение 4 октября 1938 г. Место захоронения неизвестно". И далее: "Заключением зам. Военного прокурора Туркестанского Военного Округа от 28 сентября 1990 года Усов Николай Павлович полностью реабилитирован". Вечная память тебе, дядя! Наука и жизнь (2005, ?1).
Софья Шрайбер:
Мой папа, Перец Гершович Шрайбер, до революции получил начальное образование. В 1-ю Мировую попал в армию. Некоторое время входил в еврейскую организацию "Бунд", но позже, по идейным соображениям вышел из нее и стал членом РСДРП. А уже в годы Гражданской войны участвует в партизанском движении, затем воюет в составе 1-й конной армии. Хорошо известна фотография, где он снят вместе с командующим 1-й конной армией, Георгиевским кавалером Семеном Буденным. После войны отец на партийной работе. До фанатизма преданный партии, он готов был выполнять любое ее поручение. Активно участвовал в раскулачивании, работал в органах ЧК. Однажды пришел домой в простреленной шинели. Нам, конечно, ничего не рассказывал. В это время по всей стране возникают Пролеткульты, любительские объединения, в том числе самодеятельные театры. Отец среди активистов, играет как актер. Он берет себе псевдоним - Петр Григорьевич Суворов, кстати, и мы все, члены семьи носили этот псевдоним. Доказательством того, что отец был на гребне общественно-политической известности, служат многочисленные газетные публикации его и о нем. А ведь, по сути, он был мало грамотам человеком. В одну из ночей 1937 года в нашей квартире - обыск, отца увозят в "черном воронке", а вместе с ним газетный архив, снимки времен Гражданской войны, именное оружие. Мама долго обивала пороги начальников НКВД, пока ей не сказали: "Ваш муж враг народа, его приговорили к десяти годам без права переписки. Больше к нам не ходите, если только не хотите отправиться следом за ним".
Наркомвнудельская "тройка" вынесла Ч. Ильдрыму приговор: высшая мера наказания. А близким в ответ на их упорные ходатайства-письма, как было принято, сообщили: "Осужден на 10 лет в изолированные лагеря". То есть без права переписки. После смерти Сталина расшифровали: 10 лет без права переписки - это значит расстрел.
А. В. Филипченко, жена видного ученого, осуждённого на 10 лет без права переписки, рискуя собственной свободой, сообщала, что от вышедших на свободу сокамерников её мужа она узнала: его признания были получены путём применения "исключительно жестоких мер воздействия, таких, которые не может выдержать человек". Звенья. Исторический альманах. Вып. I. М., 1991. С. 515.
Михаил Кольцов, 12 декабря 1938 г. арестован по подозрению в том, что он агент лорда Бивербрука, и 1 февраля 1940 г. осужден Ульрихом на 10 лет заключения без права переписки. Погиб, вероятно, в 1939 году. "Краткая литературная энциклопедия", М., т. 3, 1966, с. 676 указывает дату смерти 4 апреля 1942 г.; та же дата "Энциклопедический словарь", т. 1, с. 516. БСЭ - 4.4.1942.
Истина отстоит от этих сообщений на годы.
Кольцов Михаил Ефимович (настоящая фамилия Фридлянд, 1898-1940), писатель, публицист, дипломат, общественный деятель, член-корреспондент АН СССР (1938). Родился в Киеве в семье еврейского ремесленника-кустаря. Брат карикатуриста Ефимова Б.Е. Исключен из училища за участие в бунте против преподавателей. Переехал в Петербург, где прошел школу "интеллигентного пролетария", сменив много профессий. Начал печататься в 1916 г. в студенческих журналах (Литературный псевдоним Кольцов). Активный участник Февральской революции и Октябрьского переворота. С конца 1917 года занимает должность инструктора-организатора съемок кинохроники одной благотворительной фирмы, а с весны 1918-го возглавляет отдел кинохроники Московского государственного кинокомитета. Член РКП (б) с 1918 г. Со скандалом выходит из партии: в открытом письме в "Киногазете" заявляет, что ему не по пути с Советской властью. На это отступничество резко реагирует в "Известиях" писатель-большевик А.С. Серафимович. Тем не менее, через несколько недель Кольцов в составе советской дипломатической миссии в оккупированном немцами Киеве. Видно, конфликт с партией был временным. 1918-1920 гг. провел в Красной армии, был сотрудником армейских газет на Южном и Польском фронтах. Сразу после гражданской войны напечатал страстный очерк о Льве Троцком. С 1920 г. работник отдела печати Наркоминдела. Участвовал в штурме Кронштадта. В 1921-1923 гг. на дипломатической работе. С 1922 г. постоянный фельетонист и очеркист, член редколлегии "Правды". В 20-30-е гг. специальный корреспондент ряда центральных изданий, журналист "номер один" Советского Союза, как говорится, милостью божьей. Основатель и главный редактор журналов: иллюстрированного еженедельника "Огонёк" (1923-1938), юмористического "Чудак" (1928-1930), сатирического "Крокодил" (1934-1938), журналов "За рубежом", "Советское фото" и др. Возглавлял Журнально-газетное объединение (Жургаз). Руководитель иностранного отдела в Союзе писателей СССР. Организатор и руководитель Агитационной эскадрильи самолетов имени М. Горького. Автор очерков о М.Горьком, А.Барбюсе, А. Луначарском. Активный пропагандист сталинизма. Сталин Кольцова не любил: слишком прыток, слишком много знает и понимает. Участвовал в гражданской войне в Испании, был политическим советником республиканского правительства. Изображен Э. Хемингуэем в романе "О ком звонит колокол" под именем Каркова, автор намекает на причастность героя к работе спецслужб. В 1936-1937 гг. опубликовал в "Правде" серию очерков (Кольцов М. Подлые маневры испанских троцкистов. Правда, 14 декабря 1936; Гнусные маневры троцкистов в Каталонии. Правда, 17 декабря 1936; Агентура троцкистов в Испании. Правда, 22 января 1937; Фашистско-шпионская работа испанских троцкистов. Правда, 19 июня 1937 и др.), вошедших в его "Испанский дневник" (1938). Вместе с М. Горьким подготовил сборник "День мира" (1937). Депутат Верховного Совета РСФСР 1-го созыва. Жил в Доме правительства на ул. Серафимовича. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. В декабре 1938 г. арестован по сфабрикованному обвинению в связях с испанскими поумовцами и шпионаже. На слушание дела Кольцова Военной коллегии Верховного суда СССР понадобилось 20 минут. Расстреляли его в Лефортовской тюрьме 2 февраля 1940 г. Дата смерти - 4 апреля 1942 г., указанная в Большой советской энциклопедии и других справочниках, фальсифицирована. Место захоронения останков: Донское кладбище. Реабилитирован за отсутствием состава преступления 18 декабря 1954 г. Кольцов М. Собрание сочинений, с пред. Н.И. Бухарина и литературно-критическим очерком М. Лучанского, в 4 тт. - М., ЗИФ, 1928-1930; В норе у зверя. - М., 1934. Кольцов М. Избранные произведения. Вступ. ст. Д. Заславского, т.1-3. - М., 1957; Писатель в газете. Выступления, статьи, заметки. - М., 1961; Испания в огне, т.1-2. - М., 1987. Личные документы: ИМЛИ, ф. 507, 21 д., 1918-1937; РГАЛИ ф. 1854, 10 ед. хр., 1926-1939. Биография. - Литературная энциклопедия, 1 изд.; Смиpнов-Кутачевский А. Воинствующий художник. - Красная новь, 1929, ?6; Смирнов H. M. Кольцов, собрание сочинений. - Новый мир, 1929, ?5; Кольцов М. Биографические материалы. - В кн. Советские писатели. Автобиографии, т.1, М., 1959; Михаил Кольцов, каким он был. Воспоминания. - М., 1965; Рубашкин А. Михаил Кольцов. Критико-биографический очерк. - Л., 1971; Ваксберг А. Процессы. - Литературная газета, 4 мая 1988, с.12.
В одной из бесед со мной в 1966 г. начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерал А.А. Епишев в присутствии бывшего главного редактора "Военно-исторического журнала" генерала Н.Г. Павленко возмущался: "Там, в "Новом мире", говорят, подавай им черный хлеб правды, а на кой черт она нам нужна, если она не выгодна". Практически это нашло выражение в том, что "Военно-историческому журналу" Главпуром было запрещено сообщать о причинах смерти реабилитированных военачальников, репрессированных в 1937-1938 гг. и другое время. Кулиш В., доктор исторических наук. К вопросу об уроках и правде истории. Наука и жизнь, 1987, ?12, с.15.
Эта правда была строжайшей государственной тайной.
Обязательство сотрудника органов НКВД о неразглашении сведений о работе НКВД и его органов 1937 г.
Я, нижеподписавшийся сотрудник ОМЗ НКВД Алявдина Анна Федоровна,
состоя на службе или будучи уволенным, настоящим обязуюсь: хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе НКВД и его органов; ни под каким видом их не разглашать и не делиться ими даже со своими ближайшими родственниками и друзьями. Если по увольнении из органов НКВД я буду заниматься литературной или сценической деятельностью, обязуюсь ни в коем случае не разглашать прямым или косвенным путем в печати (периодической и не периодической), сценариях, литературных и т.п. диспутах и отдельных выступлениях, сведений об агентурно-оперативной работе НКВД, в прошлом и настоящем, а в тех случаях, когда вышеуказанные материалы уже имеются в виде рукописей, подготовленных к изданию, не продавать издательству без согласия на это соответствующих органов НКВД, передавая все перечисленное на предварительный просмотр и санкцию вышеуказанных органов.
Не исполнение всего изложенного грозит мне ответственностью по 121 ст. Уголовного Кодекса.
Приказ ОГПУ от 3-го апреля 1923 года, ? 133 и приказ РВС СССР от 19-го июля 1927 года, ? 372 мне объявлены.
Подпись: (Алявдина) 31 марта 1937 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: Настоящее обязательство должно храниться в личном деле сотрудника.
Музей УВД ЯО. Заполненный типографский бланк. Подлинник.
Именно на чекистов часто перекладывалась ответственность за фальсификацию дел, обвинений, дат. Вот, пожалуйста, протокол показаний.
ДОПРОСИЛ: военный следователь военный юрист - Вдовин
Ершов Андрей Мартемьянович (1901-?), служащий по найму, работал с 1920 г., уроженец Саратова, место службы - начальник УНКВД Ярославской области с марта 1936 по октябрь
1938 гг., майор государственной безопасности, русский, гр-н СССР, член РКП (б) с 1918 г., исключен в связи с делом, образование - 5 классов, соцпроисхождение - из крестьян-середняков, женат, в Красной Армии добровольно с 1918 года по 1920 год, не судим. местожительство - следственно-заключенный,
ВОПРОС: В чем конкретно выражалась ваша вражеская работа по Ярославлю?
ОТВЕТ: Во-первых, работа "тройки" УНКВД была построена мною явно незаконно, было 5 или 6 случаев, когда фактического заседания "тройки" не было, а я один просматривал поставленные на "тройку" дела, намечал предварительно меры наказания, после чего, обычно на другой день, протокол заседания "тройки" просматривался и согласовывался с остальными членами "тройки", причем они с делами не знакомились. Во-вторых, я сам лично корректировал протоколы допросов обвиняемых, и были отдельные случаи, когда я в протокол заносил факты и формулировки, которые не соответствовали делу. Были также отдельные случаи, когда в показаниях обвиняемого искусственно включались отдельные лица, на которых хотя и имелись материалы об их антисоветской деятельности, но они не имели отношения к этому делу.
Показания с моих слов записаны верно и мною прочитаны. А. Ершов.
Приводится по: Верой и правдой: ФСБ. Страницы истории. Ярославль, 2001. С. 286-287.
Приговор по делу бывшего начальника УНКВД Ярославской области Ершова А.М.
24 января 1940 г.
Именем Союза Советских Социалистических Республик
Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР
В составе: председательствующего армвоенюриста Ульриха, членов: бригвоенюристов Дмитриева и Суслина, при секретаре военном юристе 2 ранга Козлове.
В закрытом судебном заседании, в г. Москве 24 января 1940 года рассмотрела дело по обвинению: Ершова Андрея Мартемьяновича 1901 г.р., быв. нач. УНКВД Ярославской области, - в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-1а, 58-11 УК РСФСР.
Предварительным и судебным следствием установлено, что Ершов, работая в должности начальника отдела ПП ОГПУ по Северо-Кавказскому краю, в 1933 году был завербован в антисоветскую террористическую заговорщическую организацию, действовавшую в органах ОГПУ-НКВД, руководителем этой организации Евдокимовым. В последующие годы, работая на руководящих постах в органах ОГПУ-НКВД, в частности, начальником УНКВД по Ярославской области, Ершов по заданию руководства организации проводил подрывную деятельность, направленную на избиение партийно-советских кадров, сохранение от разоблачения контрреволюционных элементов, фальсифицировал следственные материалы и развалил агентурно-оперативную работу.
Признавая Ершова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-1а и 58-11 УК РСФСР, руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного суда Союза СССР
ПРИГОВОРИЛА: Ершова Андрея Мартемьяновича лишить специального звания майора госбезопасности и подвергнуть высшей мере уголовного наказания - расстрелу, с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1.XII - 1934 года подлежит немедленному исполнению.
Приводится по: Верой и правдой: ФСБ. Страницы истории. Ярославль, 2001. С. 287.
Многие объясняли такие хронологические казусы не преступной деятельностью чекистов, а произволом служак-редакторов. Например, известный социолог И. Бесстужев Лада пишет:
"Достаточно заглянуть в любую нашу энциклопедию и посмотреть биографии выдающихся большевиков-ленинцев с подпольным стажем членства в партии. Вы убедитесь, что у подавляющего большинства из них - у трёх четвертей, если не девяти десятых - дата смерти почти одна и та же: 1937, 1938, 1939 год. Правда, иногда эти даты отодвигаются на 1941-45 годы, но в печати уже сообщалось, что такие "сдвижки" большей частью - результат самодеятельности некоторых редакторов-"доброхотов", которым казались приличнее в данном плане годы войны, когда причины гибели могли быть иные". Игорь Бесстужев-Лада. Сталинизм: Преступление без наказания. Интернет-публикация 2011 года на сайте Проза-Ру.
На самом деле, все это вранье строго регламентировалось и продумывалось в Кремле.
Директива председателя КГБ при Совете Министров СССР о порядке рассмотрения запросов граждан о судьбах репрессированных, приговоренных к высшей мере наказания ? 108сс от 24 августа 1955 г.
Председателям комитетов госбезопасности при Советах Министров союзных и автономных республик
Начальникам управлений Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР по краям и областям
Настоящим устанавливается порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшей Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД-УНКВД, Особым Совещанием при НКВД - МГБ СССР, а также Военной Коллегией Верховного Суда СССР по делам, расследование по которым производилось органами госбезопасности.
1. На запросы граждан о судьбе осужденных за контрреволюционную деятельность к ВМН бывшей Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД-УНКВД и Особым Совещанием при НКВД-МГБ СССР органы КГБ сообщают устно, что осужденные были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах заключения.
Такие ответы даются только членам семьи осужденного: родителям, жене-мужу, детям, братьям-сестрам. Гражданам, проживающим вне областных, краевых и республиканских центров, устные ответы даются через районные аппараты КГБ, а там, где таковых нет, - через районные аппараты милиции, согласно письменному уведомлению органа КГБ в каждом отдельном случае.
2. При необходимости разрешения имущественно-правовых вопросов родственниками осужденных (оформление наследства, раздел имущества, оформление пенсии, регистрация брака) и в других случаях по требованиям родственников производится регистрация смерти осужденных к ВМН в ЗАГСах по месту их жительства до ареста, после чего родственникам выдается установленного образца свидетельство о смерти осужденного. В таком же порядке регистрируется смерть осужденных к ВМН, если они впоследствии были реабилитированы.
3. Решения о регистрации смерти осужденных по делам, расследование по которым производилось по линии органов государственной безопасности, принимаются председателями комитетов госбезопасности при Советах Министров союзных и автономных республик, начальниками краевых и областных управлений КГБ (в том числе управлений областей республиканского и краевого подчинения).
4. Указания ЗАГСам о регистрации смерти осужденных даются органами КГБ через управления милиции. В них сообщаются: фамилия, имя, отчество, год рождения и дата смерти осужденного (определяется в пределах 10 лет со дня его ареста), причина смерти (приблизительная) и место жительства осужденного до ареста.
5. Регистрация в ЗАГСах смерти осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР производится по указаниям Военной Коллегии Верховного Суда СССР.
6. О данных заявителям ответах о смерти осужденных учетно-архивные отделы КГБ - УКГБ направляют письменные уведомления в первые спецотделы МВД - УМВД по месту ведения следствия для производства отметок в оперативно-справочных картотеках, с обязательным указанием сообщенной заявителю даты и причины смерти. В случаях, когда смерть зарегистрирована в ЗАГСе, в учетных карточках оперативно-справочных картотек МВД - УМВД делается запись: "Смерть зарегистрирована в ЗАГСе". Одновременно учетно-архивные отделы КГБ - УКГБ направляют соответствующие уведомления в первый спецотдел МВД СССР для производства таких же отметок в Центральной оперативно-справочной картотеке.
Если осужденные в результате пересмотра дела реабилитированы и сняты с оперативного учета, отметки о данных заявителям ответах производятся в учетных карточках на прекращенные дела.
7. Переписка по заявлениям граждан о судьбе осужденных к ВМН приобщается к архивно-следственным делам на осужденных.
Председатель КГБ при Совете Министров СССР,
генерал армии И. СЕРОВ
ЦА ФСБ РФ. Ф. 100. Оп. 1. Д. 4. Л. 115-117. Подлинник. Машинопись. Опубликовано: Мемориал-аспект. 1994. ? 10/11, с.12.
Вопрос о порядке рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе репрессированных, приговоренных к высшей мере наказания, рассматривался на заседании Президиума ЦК КПСС 18 августа 1955 г. После обсуждения, в котором участвовали И.А. Серов, А.И. Микоян, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, М.А. Суслов, М.Г. Первухин и Г.М. Маленков, было поручено Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко и председателю КГБ при СМ СССР И.А. Серову окончательно решить вопрос о данном порядке.
И еще один документ.
"Причины смерти - вымышленные"
В ЦК КПСС Совершенно секретно Экз. ? 1 26 декабря 1962 г. ? 3265-с
В 1955 году с ведома инстанций и по согласованию с Прокуратурой СССР Комитетом госбезопасности было издано указание ? 108сс органам КГБ, определяющее порядок рассмотрения заявлений граждан, интересующихся судьбой лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов (б. Коллегией ОПТУ, тройками ПП ОГПУ-НКВД-УНКВД и Комиссией НКВД СССР и Прокурора СССР). В соответствии с этим указанием органы госбезопасности сообщают членам семей осужденных, что их родственники были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах лишения свободы, а в необходимых случаях при разрешении имущественных или иных правовых вопросов регистрируют в загсах смерть расстрелянных с выдачей заявителям свидетельств, в которых даты смерти указываются в пределах 10 лет со дня ареста, а причины смерти - вымышленные.
Установление в 1955 году указанного порядка мотивировалось тем, что в период массовых репрессий было необоснованно осуждено большое количество лиц, поэтому сообщение о действительной судьбе репрессированных могло отрицательно влиять на положение их семей. Кроме того, предполагалось, что сообщение членам семей расстрелянных действительной судьбы их родственников могло быть использовано в то время отдельными враждебными элементами в ущерб интересам Советского государства.
Существующий порядок сообщения вымышленных данных касается в основном невинно пострадавших советских граждан, которые были расстреляны по решениям несудебных органов в период массовых репрессий.
В результате пересмотра уголовных дел с 1954 по 1961 годы из общего количества расстрелянных в несудебном порядке около половины реабилитированы. В отношении большинства из них родственникам объявлены не соответствующие действительности сведения о смерти, якобы наступившей в местах лишения свободы.
После проделанной Центральным Комитетом КПСС работы по разоблачению беззаконий, допущенных в период культа личности Сталина, существующий порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе их родственников считаем необходимым отменить.
Сообщение гражданам вымышленных дат и обстоятельств смерти близких им лиц ставит органы госбезопасности в ложное положение, особенно при опубликовании в печати дат смерти лиц, имевших в прошлом заслуги перед партией и государством. Кроме того, регистрация смерти расстрелянных лиц по решениям несудебных органов с указанием в документах вымышленных сроков их пребывания в местах заключения ставит членов их семей при установлении пенсий в неравные условия с членами семей лиц, расстрелянных по суду.
Советские люди о массовых нарушениях социалистической законности осведомлены, и мотивы, в силу которых в 1955 году был установлен порядок сообщения родственникам о судьбе репрессированных членов их семей, отпали.
Учитывая изложенное, представляется целесообразным впредь на запросы граждан о судьбе их родственников, осужденных в несудебном порядке к расстрелу, устно сообщать действительные обстоятельства смерти этих лиц, а регистрацию в загсах их смерти производить датой расстрела, без указания причины смерти, как это делают Военная коллегия Верховного суда СССР и военные трибуналы в отношении лиц, расстрелянных по приговорам судов.
При этом имеется в виду, что данный порядок не будет распространяться на лиц, в отношении которых ответы давались в соответствии с ранее установленными и действующими в настоящее время порядками рассмотрения заявлений.
Уведомление граждан о действительной причине смерти осужденных лиц будет давать членам их семей, имеющим право на пенсионное обеспечение по случаю потери кормильца, основание возбуждать ходатайства перед соответствующими органами о назначении пенсий на льготных основаниях как родственникам лиц, умерших от трудового увечья или погибших при исполнении служебных обязанностей.
Следует отметить, что количество заявлений о судьбе осужденных в несудебном порядке с каждым годом сокращается (в 1959 году - 36225, а за 8 месяцев 1962 года - 8018).
Установленный решением Президиума Совета Министров СССР от 15 декабря 1959 года (протокол ? 37) порядок сообщения за границу дат смерти осужденных к расстрелу применительно к обстоятельствам каждого дела, но не ранее дат приведения приговоров в исполнение и не позднее 10 лет со дня ареста, по нашему мнению, целесообразно не изменять.
Данное предложение согласовано с Прокуратурой СССР и Верховным судом СССР. Прошу рассмотреть.
Председатель Комитета госбезопасности (В. Семичастный). Источник, 1993, ?1.
Потом-то историки стали посмелее.
"Биографические сведения приводятся в хронологических рамках книги. Значительная часть деятелей, упоминаемых в книге, погибла в годы "большого террора". Но точно выяснить их судьбу - был ли человек расстрелян, погиб ли во время следствия или в лагере - часто невозможно. В связи с этим составители пользовались таким несовершенным определением, как "репрессирован". В тех случаях, когда осужденный освобождался через некоторое время, в комментарии указывали "подвергался репрессиям".
Заключительный раздел каждого уголовного дела - материалы о реабилитации, относящиеся ко второй половине 50-х или к концу 80-х годов. Здесь обычный набор документов из заявлений родственников или самого репрессированного, справок и заключений прокуратуры о пересмотре дела, определения суда об отмене прежнего приговора, наконец, копии справки отдела загс о дате смерти реабилитированного лица, выдаваемой на руки членам семьи. Этот последний документ, в отличие от находящейся в деле справки о расстреле, обычно является фальшивым и имеет подоплеку, восходящую к трагическим 30-м годам. По тогдашней "гуманистической" практике родственникам, если приговор о высшей мере наказания был приведен в исполнение, сообщались другие сведения, например, что их муж и отец осужден к нескольким годам исправительно-трудовых лагерей без права переписки. Позже в ответ на настойчивые запросы о молчании репрессированного отделы загса по поручению органов НКВД выдавали липовые справки о его смерти. Эта процедура, преследовавшая цель скрыть истинные масштабы репрессий, сохранялась до 80-х годов и широко использовалась в период массовой реабилитации во второй половине 50-х годов. Семье историка П.П. Парадизова, как сообщает Е.Н. Никитин, прокуратурой в 1944 г. и отделом загс в 1982 г. были выданы справки о смерти ученого 30 октября 1940 г. Копия этих справок аккуратно подшита в его уголовном деле. В действительности, согласно другой справке из этого же дела, он был расстрелян еще 20 июня 1937 г." Артизов А.Н. Судьбы историков школы М. Н. Покровского (середина 1930-х годов).
Но многое лишь сейчас становится достоянием гласности.
Оказывается, еще при Ф. Дзержинском в ВЧК был создан и четко выполнял указания начальства специальный отдел, занимавшийся преднамеренной дезинформацией родственников убитых в тюрьмах и лагерях. Он существовал и действовал все годы Советской власти, при всех переименованиях политической жандармерии.
Как это происходило в реальности? Вот типичный случай.
Из воспоминаний жены И.Э. Бабеля Н. Пирожковой.
Уже зимой, в декабре, мне позвонил Долженко и сказал, что дело Бабеля окончено и что я могу получить справку о реабилитации в военной коллегии Верховного суда СССР на улице Воровского. Там мне выдали справку такого содержания: "Дело по обвинению Бабеля Исаака Эммануиловича пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 18 декабря 1954 года. Приговор Военной Коллегии от 26 января 1940 года в отношении Бабеля И. Э. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело о нем за отсутствием состава преступления прекращено'".
Я прочла эту справку и спросила о судьбе Бабеля. И человек, который выдал мне справку, взял ручку и на полях лежавшей на столе газеты написал: "Умер 17 марта 1941 года от паралича сердца" - и дал мне это прочесть. А потом оторвал от газеты эту запись и порвал ее, сказав, что в загсе своего района я получу свидетельство о смерти.
Я вышла от него почти спокойно. Я не верила этому! Если бы было написано "Умер в 1952, в 1953 г. и т. д.", я бы поверила, но в августе 1952 года приходил из заключения Завадский, привез письмо, в котором было написано: "Как будет огорчен Бабель, выйдя из больницы, что он потерял оказию послать весточку домой". Я верила в то, что до августа 1952 года Бабель был жив и содержался в лагере на Средней Колыме, как говорил Завадский. Я решила, что арестованных была такая масса, что НКВД не могут теперь разобраться, кто где находится, и кинулась хлопотать о поисках Бабеля.
Я написала письмо председателю военной коллегии Верховного суда СССР Чепцову, за чьей подписью была выдана мне справка о реабилитации Бабеля, и одновременно председателю Комитета государственной безопасности Серову.
Я писала: "23-го декабря 1954 года мне вручили в приемной Верховного Суда Союза ССР справку за ? 4Н-011441/54 о прекращении производством за отсутствием состава преступления дела моего мужа писателя Бабеля Исаака Эммануиловича. Одновременно мне сообщили, что 17 марта 1941 года муж мой - Бабель И. Э. умер от паралича сердца. Считаю, что это сообщение не соответствует действительности, так как наша семья до 1948 года получала официальные устные ответы на наши заявления в справочном бюро МГБ - Кузнецкий пост, 24, что Бабель "жив и содержится в лагерях". Такая последовательность ответов из года в год, свидетельствующая, что Бабель жив, полностью исключает достоверность сделанного мне 23 декабря с.г. сообщения о смерти Бабеля И. Э. в 1941 году.
Кроме того, летом 1952 года меня разыскал освобожденный из лагеря Средней Колымы человек и сообщил мне, что Бабель жив и здоров.
Таким образом, для меня совершенно несомненно, что до лета 1952 года Бабель был жив и сообщение о его смерти в 1941 году является ошибочным. Прошу Вас принять все зависящие от Вас меры к розыску Бабеля Исаака Эммануиловича и, указав мне место его пребывания, разрешить мне выехать за ним".
Не получив ответа на мои заявления, я написала письмо писателю Фадееву:
"Уважаемый Александр Александрович!
Обращаюсь к Вам по совету Ильи Григорьевича Эренбурга, от которого Вы, вероятно, уже знаете о полной реабилитации моего мужа И. Э. Бабеля. Одновременно со справкой о реабилитации я получила устное сообщение о смерти Бабеля в 1941 году. Это сообщение является ошибочным, так как я достоверно знаю, что Бабель был жив еще летом 1952 года. В августе 1952 года меня нашел в Москве освобожденный из лагеря Средней Колымы человек, который три года (с 1950 по 1952) находился вместе с И. Э. Бабелем и сообщил мне о нем факты, не вызывающие никакого сомнения в их достоверности. Поэтому я чрезвычайно встревожена создавшимся положением, в силу которого военная коллегия Верховного суда, оправдавшая Бабеля, не разыскивает его, считая погибшим.
Я подала заявление с опровержением факта смерти Бабеля в 1941 году в МГБ, но боюсь, что проверка моего заявления будет затяжной и формальной. Поэтому было бы необходимо добиться распоряжения об индивидуальном и срочном розыске Бабеля от кого-нибудь из членов правительства, например от Ворошилова, который, безусловно, знает и помнит Бабеля.
Мне самой трудно было бы добиться приема у Ворошилова, и поэтому я хочу узнать у Вас, могли ли бы Вы или Союз советских писателей помочь мне в этом. Прошу Вас сообщить мне о возможности Вашего участия в судьбе Бабеля".
После получения моего письма Фадеев однажды позвонил мне домой; меня дома не было, и он сказал Лиде, что хотел бы поговорить со мной, но сейчас он уезжает в санаторий в Барвиху, а когда вернется оттуда, позвонит мне.
Но звонка Фадеева я не дождалась и написала письмо Ворошилову.
Через какое-то время мне позвонили из приемной Ворошилова:
- Климент Ефремович просит передать вам, чтобы вы поверили в смерть Бабеля. Если бы он был жив, он давно был бы дома.
И только после этого, все еще сомневаясь, я пошла в районное отделение загса за свидетельством о смерти Бабеля.
Более страшный документ трудно себе представить! "Место смерти - 2, причина смерти - 2".
Документ подтверждал смерть Бабеля 17 марта 1941 года в возрасте 47 лет.
Можно ли было верить этой дате? Если приговор был подписан 26 января 1940 года и означал расстрел, то приведение приговора в исполнение не могло быть отложено более чем на год.
Я не верила этой дате и оказалась права. В 1984 году Политиздат выпустил отрывной календарь, где на странице 13 июля написано: "Девяностолетие со дня рождения писателя И.Э. Бабеля (1894-1940)". Когда мы позвонили в Политиздат и спросили, почему они указали год смерти Бабеля 1940, когда справка загса дает год 1941, нам спокойно ответили:
- Мы получили этот год из официальных источников.
Зачем понадобилось отодвинуть дату смерти Бабеля более чем на год? Кому понадобилось столько лет вводить меня в заблуждение справками о том, что он "жив и содержится в лагерях"? Кто подослал ко мне Завадского, а потом и заставил писателя К. распространять ложные слухи о естественной смерти Бабеля, о более или менее сносном его существовании в лагере или тюрьме?
И только когда в 1960 году в Советский Союз впервые приехала родная сестра Бабеля, жившая постоянно в Брюсселе, и спросила меня: "Как умер мой брат?", я поняла, как чудовищно, немыслимо сказать ей: "Он расстрелян". И я повторила ей одну из версий, придуманных К., о смерти в лагере на скамье возле дерева.
Верить в смерть Бабеля не хотелось, но мои хлопоты о розыске его с тех пор прекратились". Воспоминания о Бабеле. М., 1989, с.308-313.
... О трагической судьбе флагмана К. И. Душенова десятилетиями распространялись самые различные версии. Одна из них - в рассказе Георгия Шелеста "Самородок", опубликованном 5 ноября 1962 года в газете "Известия". В нем рассказывалось, как в годы Отечественной войны, отмывая колымское золото, арестованные нашли крупный самородок. Они могли его припрятать, но отдали в Фонд обороны. Один заключенный назвал себя Константином Душеновым. С претензией на достоверность автор повторил версию о смерти Душенова и в своих "Колымских записях" на страницах журнала "Знамя" за 1964 год.
Описывая личность К. Душенова, его преданность Родине и революции до последнего своего часа, Г. Шелест утверждал, что он якобы был очевидцем лагерных мучений и смерти "красного адмирала" зимой 1942 года, вместе с другими зеками хоронил его...
Примерно такая же версия о гибели К. И. Душенова как бы повторяется и у Андрея Цехановича - автора документального повествования "Причал", опубликованного совсем недавно в пятом номере журнала "Аврора" за 1987 год. Подобные гипотезы о последних днях жизни и смерти Душенова до недавнего времени были и у других исследователей судеб репрессированных военачальников.
К сожалению, ничего не мог достоверно рассказать о нем и автор этих строк. На то были веские причины. Уж больно долго не было принято говорить правду. Даже в извещении о смерти Душенова, официально отправленном его жене Аделии Карловне, в 40-е годы временно проживавшей в Москве по Тверскому бульвару, 16, кв. 8, сообщалось, что ее муж, Душенов К. И., "умер 6 марта 1941 года".
А на деле было все иначе... Архивные документы свидетельствуют, что депутат Верховного Совета СССР, член Мурманского обкома КПСС, командующий Северным флотом флагман I ранга Душенов Константин Иванович, арестованный 21 мая 1938 года по ложному доносу, Военной коллегией Верховного суда СССР от 3. 02. 1940 г. был осужден по ст. ст. 58-1 "б", 58-П УК РСФСР и приговорен к ВМН (высшей мере наказания) с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение 4 февраля 1940 года...
Е.А. Таратута о своем отце, революционере Александре Таратуте, арестованном в 1934 г. пишет: "В ответ на наши запросы мы получили официальное письмо, что он умер от воспаления почек в 1946 году. В 1955 году он был полностью реабилитирован. После получения документов о реабилитации, мы созвали родственников и друзей и вместе вспоминали папу. Илья Эренбург (он хорошо знал отца), когда я ему показала письмо, сказал, что верить этому нельзя. В 1992 году мы узнали, что отца расстреляли в 1937 году. А фальшивое извещение о его смерти в 1946 году только еще раз показало, что большевики не только безнаказанно убивали людей, но и постоянно лгали". Таратута Е. Книга воспоминаний. Ч.2. М., 2001, с. 6.