Переделкин проснулся в день выборов в приподнятом расположении духа. Впрочем, на выборы идти не хотелось, так же как и строить новую Россию. Старая Россия казалось ему ещё вполне пригодной для бытия. Однако, как только он встал, ему тут же попался на глаза российский паспорт, что напомнило о гражданском долге. Наскоро умывшись, Переделкин позавтракал и задумался идти или не идти на голосование. Понятно, что большого и великого смысла в этом походе не было. Выбрать одного идиота из десятка - дело нехитрое и в общем-то бесполезное, но чувство долга не оставляло путей к отступлению.
Переделкину было ясно, что он совершенно ничего не понимает в политике, и туда не идут люди его склада, а значит, и ждать от неё какого-то чуда не представлялось возможным. Россия не та страна, чтобы жить как запад. Достаток и высокая производительность труда интересует её постольку поскольку. Главное, это духовная составляющая, которая начинается с грандиозных дружеских попоек и заканчивается внутренним протестом против всего на свете. Русского человека всегда посещает мысль о том, что в мире что-то не так. Имеют ли при этом значение правительства, строи, вера или что-то ещё? Думаю, что нет. Русский человек изначально отторгает власть, как и любое другое насилие над человеком, если оно не вершится непосредственно им самим. И даже если он сам совершает этот злополучный и недостойный акт, то всё равно мучается и переживает по этому поводу спустя некоторое время.
Но ноги несли Переделкина почему-то именно к избирательному участку. Он ещё раз остановился и посмотрел в ту сторону, куда его вела судьба. "Зачем я туда иду? Ведь я и кандидатов толком не знаю и названия партий путаю. Принципиальной разницы между красным лесорубом и белым дровосеком не вижу. Да и вообще на кой ляд идут туда люди? Раньше хоть продукты редкие давали и книги. А сейчас? Кто когда узнает, за что ты голосовал и почему?" За этими невесёлыми мыслями асоциальный элемент Переделкин прибыл на избирательный участок.
Переделкин вошёл в зал и тут же направился к кабинке для голосования. Причём, войдя в неё с разбегу, наткнулся на прелестную молодую особу:
- Господи, неужели Вы тоже пришли сюда, чтобы...?
- Гражданин, Вы нарушаете процедуру! Голосование - процесс интимный, освободите кабинку, и дайте девушке проголосовать, - сделала замечание Переделкину одна из наблюдателей.
- А если это девушка моя жена? - искренне возмутился Переделкин.
Девушка подняла на него испуганные глаза, а наблюдатель невозмутимо протрубила:
- Всё равно нельзя!
- Ну а если у неё ещё не сформировалась общественная позиция? Она у меня дома сидела, света белого не видела, первый раз в люди вышла...
- Не валяйте дурака, гражданин, а то сейчас вас отсюда быстренько выведут.
Переделкин сделал испуганный вид, подмигнул девушке и вышел из кабинки. "Ах, да! Я же не взял самого главного! Мне нужно то, что бросают в урну". С торжественным видом Переделкин подошёл к женщине, которая выдавала разноцветные бумажки всем, кто показывал ей паспорт. Только сейчас он вспомнил, что прикрепил дома к груди красный бант, как бы символизирующий праздник и несколько левый уклонизм во взглядах.
- Бант, наверное, придётся снять, - засуетилась рыжеволосая барышня. - Нельзя в день выборов носить на себе подобную атрибутику. Это можно констатировать как агитацию.
- Какая агитация? Меня напротив чувство долга замучило. А бант это в честь праздника. Всё-таки выборы!
- Придётся снять, - улыбнулась барышня.
Со словами "пред вами готов снять всё, что угодно" Переделкин сорвал с груди красный бант и протянул его той самой девушке, которая, уже проголосовав, за его спиной направлялась к выходу.
- Носи на здоровье, любимая! - отвесил поклон Переделкин, и, выхватив свои бюллетени, заспешил к месту голосования.
Как назло там образовалась очередь. Переделкин тут же подскочил к наблюдателю:
- Барышня, будьте ласковы, проголосуйте вместо меня. Моя жена не любит, когда я опаздываю. Взгляните на её глаза! Скажу вам по секрету, - Переделкин повёл наблюдательницу под руку, - я не отдал ей свою последнюю получку, и это страшно меня огорчает.
Девушка с красным бантом по-прежнему стояла в центре зала, не решаясь двинуться к выходу. Как завороженная она продолжала следить за вдохновенным гражданином.
- Вы с ума сошли! Нельзя передавать свои бюллетени кому бы то ни было, - воскликнула наблюдательница.
- Даже ради жены?
- Даже ради неё.
- Скажете тоже. Что уж какие-то бумажки могут быть дороже любимого человека?
Переделкин вышел в центр зала и громко крикнул:
- Рву эти бумаги во славу моей жены! Да простят меня кандидаты! - он порвал бюллетени и, взяв под руку, вконец обалдевшую девушку вышел из зала для голосования.