Хорошо, когда людей что-то объединяет. Общие интересы, кровные узы или единая вера - неважно. Но чаще всего те, кто мог бы с уверенностью опереться на соратника, родственника или единоверца находят поддержку у совершенно чужих, посторонних людей.
Стоя вплотную у панорамного окна самого высокого небоскрёба Бомбея, Гарман едва сдерживался, чтобы не сбежать отсюда в кабину скоростного лифта, который немедленно спустил бы его на землю. Он прибыл на важную встречу чуть раньше и теперь ждал, размышляя вовсе не о том, что должно случиться завтра.
Гарман никогда не думал, что так будет страшиться высоты именно здесь, в самом сердце мегаполиса, где в тесноте живут миллионы людей. Странно, ведь много лет назад ему даже в голову не приходило задумываться над тем, как далеко от горных вершин находится земля. Дав себе небольшую поблажку, он отступил на шаг назад. Вот-вот должно было стемнеть, и здания одно за другим наливались ярким светом, рвущимся из недр небоскрёбов.
Теперь он хорошо видел своё отражение в гигантском стекле, опоясывающем целый этаж - язык не поворачивался назвать это пространство окном. Гарман давно привык к стильной одежде, но никак не мог смириться с тесной кожаной обувью, без которой явиться на деловую встречу было бы верхом неприличия. Усмехнувшись, он представил, как входит в кабинет президента международной фармацевтической корпорации в длинной полотняной рубахе и лёгких сандалиях. Одежда, в которой ему когда-то пришлось пересечь полмира, была такой удобной.
- Господин Араминан, пройдите, пожалуйста, в переговорную, - вежливо проговорил немолодой индус в черном классическом костюме и стилизованной белоснежной чалме. Склонившись перед посетителем, служащий передал тому увесистую кожаную папку и, пятясь и не разгибая спины, сделал приглашающий жест рукой.
Ладонь Гармана на мгновение замерла, коснувшись шершавой папки, напомнившей ему сухую бархатистую поверхность древнего сосуда из уснувшего в песках Аравии старинного города. Его ожидали, и сейчас воспоминания были не ко времени. Наука восточного торга во времена путешествия по Саудии далась ему непросто, но теперь в этом искусстве ему не было равных. Решительно шагнув к массивной дубовой двери, он знал наверняка, что настоит на своём.
