Лох
Не знаю, то ли у меня на физиономии написано, что я лох, но меня не пропустит ни один алкаш и ни один нищий, чтобы не попросить о вспомоществовании.
Видимо, нет в моей физиономии этого выражения: не дам и просить
бесполезно. А, напротив, так и написано, что лох, и его можно несколько
облегчить от мани. А это, пожалуй, и плохо иметь такую физиономию, на которой не написано: "бог подаст", как вы считаете?
Или, может быть, Ростов - город людей, склонных к юмору и готовых за него платить,
и я в их числе; во всяком случае, именно в Ростове вы увидите прилично, если не богато одетую женщину в переходе, которая обращается к проходящим со словами: "Дайте денежку". "Денег, денег дайте", или алкаша, который сидит с картонкой, на которой написано:
"подайте на пойло, черти видятся". Или бабка, годами стоящая на одном и том же месте и произносящая одни и те же слова: "У меня пенсию украли".
То же, что ростовчане подают именно на юмор, убедил меня опыт Сашки-полковника. Я о нём уже рассказывал как
об отчаянном приколисте, которому ради прикола и денег не жалко. Вы помните, он работает водителем на маршрутке, и вот как-то купил двухлитровую бутыль толстяков, вылил пиво в канализацию, налил в бутыль воды, притворился пьяным, влез в маршрутку, и, обращаясь к пассажирам, пьяно сказал: "Ну что, поехали?!" Половину пассажиров из маршрутки как ветром сдуло. А чем это закончилось, я уже рассказывал. Вчера у Сашки был день рождения, и он не работал. И сегодня не работает, отходит от вчерашнего. Что он сделал. Он положил кепку на тротуар, и к проходящим обращается с объявлением: "Граждане, желающие увидеть себя сегодня вечером в телевизоре по каналу НТВ, бросьте в кепку монету." И граждане бросают,
и здорово бросают. Я говорю Сашке: "Тебе пора майнать, как бы тебя бомжи не гробанули."
А в это время Сашку позвали, свои же, маршрутчики, и он отошел к ним, а кепка в одиночестве на тротуаре осталась
лежать. И в ней деньги. Не так, чтобы много, Сашка основные забрал. Тем не менее, достаточно. И тут подходят к ларьку три бомжа.
Один с пепельно-белыми волосами, и синие-синие глаза. Терпеть таких не могу. Да еще и с разбитой
мордой. За пивом пришли. И один толкает белесого, показывает на лежащую на
тротуаре кепку. И вот интересно было наблюдать за поведением белесого
и за тем, как вообще они работают. Он смотрит на кепку и смотрит по сторонам. С одной стороны, деньги лежат и притягивают к себе, а с другой стороны, опасается получить по
хоботу. И вот что он делает. Он продолжает оглядываться по сторонам и потихоньку подвигается к кепке и, наконец, оказывается рядом с ней. И тут он делает совершенно неожиданный ход.
Он жалобно говорит: "Граждане, помогите, кто чем может!".
Тут подходит Сашка, ни сном ни духом, обнимает белого и произносит свою фразу
насчет НТВ. И между ним и белесым начинается серьёзный разговор, потому что
белесый Сашке говорит, что он забил это место и Сашка мешает ему делать бизнес. На что
Сашка возразил, что это - его территория. Словом, белесый был решительно раздасадован, настолько, что уже уходил, но возвратился и, выставляя вперед свой
тощий живот, надрывно заговорил: "Ну, бей меня, бей". И только после этого у
него достало сил уйти. Да его и можно понять: деньги ушли, как любимая девушка.
Сашка посчитал, сколько ему всего набросали, получилось пятьсот рублей. Сашка
говорит: "Ничего себе, за два часа пятьсот рублей заработал, а я баранку целый день кручу
за 600-700 рублей. Зачем я работаю?" Я говорю: "Сашка, тебе пора уходить, хватит
светиться, добром это не кончится" Он говорит:"Ты так считаешь? Да и правда,
пора"
Переехала ко мне жить сестра с мужем. А у её мужа волжанка первого выпуска, и он поставил её в квартире. Я уже говорил, что я - мужик, пока гром не грянет, лба не перекрещу. Я имею ввиду, что не обращаю внимания на то, что происходит. И на эту
"Волгу" не обратил внимания, что они её в квартиру закатили. Это меня близко не касалось, и я не обращал на это внимания. А тут гляжу, Юрка взял моду по квартире на Волге разъезжать: проедет два метра, и вот он, "я тут".
Это вывело меня из бессознательного состояния относительно машины. Что он
хочет этим показать? После очередного такого случая я говорю: "Юра, что это ты еще такое
выдумал" Сказал и сказал. И не обратил внимания на то, как Юрка на это прореагировал, как и на то, что он куда-то исчез. Собрался я идти по своим делам, и тут сестра на выходе
мне дверь запечатала: "Зачем ты Юре так сказал?! Ты его расстроил. И он в
расстроенных чувствах теперь где-то ходит." Словам сестры я очень удивился. Я
говорю: "Почему машина в квартире? Ей здесь не место." - "Но Юра расстраивается - страдает сестра - он так хочет"- "Расстраиваться полезно"- говорю я. Сестра же мысленно ищет выход и ей кажется, что находит: "А давай мы вместе соберем
ему деньги на гараж" -
я посмотрел на неё, и она поняла, что она ступила на границу,
которую переступать не следует, и перевела разговор на другое.
Иду в десятом часу вечера домой. На пересечении Мадояна и Лесопарковой вижу старуху с костылем в одной руке и сумкой с другой. Старуха-то она старуха, но какая-то очень уж юркая и живая, так что у меня возникает мысль, что костыль у неё для вида, поскольку с костылём она обращается играючи. И старуха явно собирается перебежать дорогу в неположенном месте, стоит в стойке старта и крутит головой в обе стороны. И тут она увидела меня. "Точно, попросит через дорогу перевести"- подумал я. И ошибся. Старуха, увидев меня, а я был от неё метрах в тридцати, юрко и бодро бросилась в мою сторону. Я остановился. "Сколько времени?"- спросила старуха.
"Примерно около десяти" - говорю я. "Мне нужно точно, у нас дома часы показывают
девять. Мне нужно часы поставить. Так у вас нет часов?" - "Нет"- говорю, хотя
время у меня было. Старуха явно разочарована и собралась уходить. Я уже двинулся
своей дорогой, когда она догоняет меня. "Что ей нужно? - недоумеваю я- наверное,
хочет со мной безопасно дорогу перейти". Вот уж эта мысль с дорогой, засевшая у
меня в голове. Переходим через переход. "Здесь меня машина сбила - говорит
старуха.- я ночь пролежала без памяти. Здесь одностороннее движение, а они ехали
с противоположной стороны, наверное, за водкой ехали. Когда привезли меня в
больницу, врач говорит: "Она не жилец, никакой надежды. Всё у меня
повреждено - и сердце, и почки". Так он сказал дочке. Вы в бога веруете?" -"Не
знаю"- говорю. "Не знает он! Веруйте в бога! Я - пример человека, который живет
с богом и которого бог спас". Она продолжает говорить, а у меня начинает болеть
голова. Я смотрю на бабку: какая-то она неприятная и грязно пустая. Между тем,
бабка намертво вцепилась в меня. "Мне в монастыре сказал:"За то, что ты выжила,
теперь ты должна служить богу и всячески проповедовать чудо, которое он явил
тебе, спасши тебя от смерти". И я теперь хожу и проповедую веру в бога."
Я всё
пытаюсь определить возраст старухи и никак не могу: не видно седых волос и вся
она какая-то чересчур, сверх меры живая. И это притом, что на одном глазу у неё
большой белый нарост бельма, и тем более острым выглядит тёмно-синий здоровый глаз. Я
пытаюсь уйти, но старуха всякий раз останавливает меня своими нескончаемыми
разговорами. Я думаю: "Как ей не стыдно быть такой навязчивой. Вот уж эти
улавливатели душ." Всё то, что она говорит, выглядит директивно. Так, и никак
иначе. Я думаю, что у неё стоит за всеми этими её разговорами о боге, какой
личный, частный интерес, какую свою потребность она удовлетворяет и чего хочет
на самом деле.
Разговор её странно мешается между реальными событиями и выдуманным. Я узнаю, что у неё есть дочь, и что
дочь больная, и они обе живут на пенсию старухи 4200 руб. Дочка заработала на пенсию, но не получает, ей нужно выправить паспорт. Ей нравятся крупные мужчины, и во всех них она находит разочарование.
"Я говорю: нужно смотреть на человека. Мал золотник, да дорог. Когда мой муж умер, за мной ухаживал капитан, но я с ним не спала. Мне тогда было 58 лет. Я тогда еще красилась. Сколько ко мне сватались. А муж ко мне приходил после смерти, и я спала с ним. А в церкви мне говорят: нельзя поминать. Они уже там, и они получают то, что заслужили своей жизнью на земле. Я перестала поминать, и он перестал ходить ко мне. А у вас бывает так, что к вам приходят? Ко мне она приходит, заходит в комнату, открывает шкаф. Мне сказали, что нужно сказать: "тяжба" и перекрестить, и они исчезнут.
И я скажу: "тяжба", перекрещу, и вижу, как она убегает, как стучат её каблуки,
удаляясь. В последний раз она зашла и села рядом со мной. А я только сказала "тяжба"
и еще не перекрестила, а только эти слова сказала, и она исчезла..."
Существует такая закономерность в старости: человек чем дальше, тем больше начинает существовать в двух мирах, в этом, чувственном мире, и в мире своего прошлого. Сначала мир прошлого только изредка вклинивается в чувственный мир, но наконец наступает момент, когда человек целиком перемещается "в мир духов", и в реальности он уже ничего и никого не узнает, его же мир,
в котором он реально существует, в который уже переместилась его душа, оказывается миром его предков. И человек ощущает, что теперь он уже
в этом чувственном мире, в котором он актуально существует, он уже не дома,
и он постоянно собирается, постоянно стремится идти домой, к себе, в тот мир духов, в котором
чем дальше, тем более он существует реально. Его же жизнь в этом чувственном мире воспринимается им как насилие над ним, как тюрьма, от которой он стремится избавиться. Если бы я был Сократом, я рассудил бы, исходя их этих реальных закономерностей, что этот переход от жизни к смерти есть переход души человека к себе, в свой действительный мир, мир духов. Что это - процесс, в котором гибнет тело, и душа, наконец, освобождается от
его отягощающего воздействия. Эти факты словно говорят сами за себя и словно подтверждают мысль Сократа о бессмертии души. Однако, если мы примем, что никакое
субъективное не существует без своего материального носителя, то весь этот процесс начинает выглядеть с физиологической точки зрения иначе, и он говорит о
последовательности в процессе умирания человека, говоря, что в первую очередь у человека прерывается чувственная связь с внешним миром. Человек как бы входит в себя. Изменяется на противоположный вектор анализаторов человека: вектор во вне замещается вектором во внутрь, а тем самым и чувственное существование во внешнем мире замещается существованием во внутреннем. Изменение этого вектора с устремленности во внешность на внутреннее знаменует собой переход человека от развития жизни к её
угасанию: пока вектор направлен во вне, жизнь человека сопровождается ощущением, что он идет в гору, что он живет, что что-то еще будет и что он чего-то еще достигнет.
Изменился вектор - изменилось и ощущение жизни: оно сменилось ощущением спускания с горы, жизнью прошлыми.
Умерли внешние чувства, привязанности к внешнему миру. Ведь чем дальше человек живет, тем, действительно, он становится всё более одиноким: сначала уходят дорогие родные, потом уходят сверстники, и человек постепенно остается один среди чужих людей, среди новых народившихся поколений, с которыми его ничто не связывает. Время ушло вперед, а человек остался в старом времени. Человек не поспел за быстро идущим временем. И человек и хочет возвратиться в это своё родное старое время и существовать в нём. Но что такое это старое время? - это все те актуализированные или приобретенные им прижизненно рефлекторные схемы, превратившиеся в инстинкт и представляющие собой содержание человека. Но и эта схема будет постепенно ограничиваться, всё сужаясь до точки
Я человека как энергетической точки жизни. И человек умирает. Однако во всём этом поражает сознательность и активность, сильнейшая энергетическая устремленность человека, реализующего этот процесс. Я хочу сказать, что умирание - это активный процесс, а не пассивный процесс атрофирования жизненных функций. И получается так, что то, что мы наблюдаем как переход от жизни к смерти, для человека выглядит как стремление к жизни, как стремление к переходу в жизнь, как к новому рождению. И муки умирания с этой точки зрения выглядят как муки рождения. Ведь не случайно момент смерти человека, который реализует свою смерть своими сильнейшими энергетическими усилиями, отражается на лице его в выражении удовлетворения и успокоенности, словно он увидел то, к чему стремился,
то есть что он родился заново. Словно он увидел свет, к которому стремился.
Так всё это выглядит, если следовать наблюдаемым феноменологическим фактам и их логике. Однако во всё это я не верю. Точно также, как Сократ принимал бессмертие души, что было ему выгодно в его положении с точки зрения душевного спокойствия, поскольку не будь у него этого убеждения, то и рассуждал бы он иначе, и поведение его в суде было иным, да он и не мог бы, скорее всего, быть тем Сократом, каким был. И точно также, как Сократ верил в бессмертие души, я ни во что подобное не верю просто потому, что моя вера для меня предпочтительнее: ты умер, и на этом всё кончилось. Делай в этой жизни то, что можешь сделать. Никакой иной жизни у тебя не будет. Этот отрезок бытия дала тебе природа. И это хорошо. Действительно, зачем тебе вечная жизнь, ведь жизнь уже сама по себе
надоедлива. Надоедает одно и то же, и становится скучно. Ты познал жизнь - и этого достаточно.
Ведь жизнь - это познание. А если познание прекратилось - то жизнь теряет свой
смысл, то, для чего она нужна. Цель жизни - не в бытии, а в познании.
Бытие же есть средство познания. Так что и вера в бессмертие и вера в смерть - это одинаково вера, и человек выбирает для себя ту, которая ему больше по душе. Человек не только мера всех вещей, но человек мера всех вещей потому и может быть таковым, что в себе он есть истина. Человек таков, какова его истина.
Между тем, старуха продолжала разглагольствовать. "Нужно делиться. Дай человеку рубль, или пирожок. Человек просит - дай ему. Отец мой, царство ему небесное, жадный был. Может быть, нехорошо так говорить, ну, да там он получает то, что заслужил, и не от нас это зависит, сколько бы мы ни поминали. У нас яблоки в саду на земле валялись. И девочка говорит: "Дайте яблочко" Так он выбирал, выбирал, и выбрал самое зеленое и негодное и подал девочке. Девочка говорит: "Сами его ешьте" - и бросила яблоко на землю, потому что его невозможно было есть. А отец все яблоки продавал. А когда у меня просили, я выбирала самое хорошее яблоко. А мама видела это и говорит мне: "Я вижу, что ты выбираешь самое хорошее яблоко. А я не против. Нельзя человеку давать то, что сам не будешь есть". Впрочем, я и сама, прости господи, люблю вкусненькое. Нужно делиться. И в евангелии так написано: будешь делиться, и всё у тебя
там будет, будешь здесь отдавать, и там тебе прибудет. А не будешь
здесь делиться, и ничего у тебя там не будет". Старуха зациклилась на этой теме,
повторяя одно и то же. " Я дам вам книгу почитать. Мне дала её женщина, интеллигентная, она институт закончила, чтобы я сама читала и другим давала читать. А потом вы мне её возвратите, чтобы я могла и другим дать её почитать. Я соседям хочу дать, а они говорят: нам некогда. То им полы нужно мыть, то обед готовить. Вы здесь часто ходите?"
- Часто.
- А в какое время?
- В это же.
- А я здесь
рядом живу. Так я выйду в это время и вас встречу
- Но я не каждый день хожу
- Ничего, я буду вас ждать.
Как вас зовут? - Я назвал себя.
-А меня - Валентина Николаевна.
Наконец, я кое-как оторвался от старухи.
Что-то знакомое было во всём облике старухи. И, наконец, я припомнил: это её всё с тем же костылем и сумкой, я встречал её в продовольственных магазинах, в которых она ошивалась. Её сумка в течение дня постепенно наполнялась и к вечеру была полной. Оно и понятно: на 4200 много не разгуляешься, и каждый выживает как может. Что касается бога, то что, кроме бога,
какое еще другое развлечение и какая еще духовная жизнь и остаётся человеку, погруженному в нищету.
Я обратил внимание на то, что говорил старухе правду, исключая информацию насчет часов. Что касается часов, то в это время действовало моё бессознательное. Когда же начался разговор, то тут уж я был в своём сознании, и у меня действовала инстинктивная установка говорить правду, де потому, что лгать нехорошо
для жизни души, потому что если ты единожды солжёшь, то как после этого душа
твоя сумеет отличить правду от лжи?.
Моё бессознательное и всегда было на порядки умнее моего сознания. И вдруг меня пронзило: а всегда ли следует говорить правду? Врагу - можно говорить правду? Например, что ты его окружаешь. Ты, пожалуй, таков, что и действительно начнешь рассказывать врагу, что окружаешь его. И в результате всё твоё окружение пойдёт на смарку. Напротив, ты врагу должен говорить, что и не думаешь окружать его, что у тебя и в мыслях ничего подобного нет, и при этом клясться на библии в том, что говоришь истинную правду. Так что же получается? Получается то, что ложь необходима и что необходимо лгать всюду, где ты имеешь дело с противной стороной. То есть нужно знать, в каком случае солгать, а в каком случае сказать правду. А критерием этого является полезность того или другого для тебя. Критерий полезности. Истина или правда - это дело выбора, и критерием этого является истина для тебя,
а истинным для тебя является то, что полезно. Ты можешь лгать, если ложь полезна для тебя, то есть истинна для тебя. То есть по отношению к себе ты должен быть истинным, по отношению же к другим ты утверждаешь ложь, если она отражается истиной для тебя и, следовательно, является истиной для тебя. Нет истины вообще. Истина всегда конкретна. Как и не существует лжи вообще. Истина для тебя вполне может преобразоваться в ложь для другого.
Но ведь и обратное. Например, зачем ты сказал старухе, что ходишь здесь часто, а не что идешь здесь в первый и последний раз? Сказав правду ей, ты создал тем самым ложное положение для себя. Или для чего ты сказал её своё настоящее имя? Беды в этом нет, но смысл-то - отрицательный.
Теперь я весь испереживался, как бы не встретить снова старуху. Сначала я решил
на следующий день идти другой дорогой, потом решил обойти это место. Зайдя с тыла, я посмотрел на то место, где должна была ожидать меня
старуха. Старухи не было.
01.09.10 г.