Ну, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Расскажу я вам еще одну историйку, и даже две в одной.  Что я такое? Знаете, бегает такой щеночек сам по себе. Увидят его и подумают: "Смотри ты, какой щеночек. Возьму я его себе. Вырастет из него собака, и будет от него мне польза" И вот наденут на него поводок и поведут к себе домой. И щенок идет, а куда же он денется, если уже на поводке, а на поводке - потому что глупый,  или у него вообще порода такая, что он как бы и предназначен для того, чтобы на него накидывали поводок. Я имею ввиду, что своего ума у щенка нет, и щенок как бы для того и предназначен, чтобы у него был хозяин. И поэтому посмотрят на него, и сразу видят, что да, щенку нужен хозяин. И еще подумают: из него что-то получится в будущем, может получиться хорошая собака. Так что в хозяйстве пригодится. Разумеется, у щенка не спрашивают, что он обо всём этом думает, да, пожалуй, и мыслей подобных ни у кого не возникает, что у щенка могут быть какие-то свои мысли, а, напротив, думают, что из щенка можно что-то сделать или из него в будущем что-то получится, так что, пожалуй, лучше надеть на него поводок, авось пригодится.
    А, между тем, у щенка были и свои мысли. Не то, чтобы мысли, а так. Мысли безмыслия, никаких мыслей. И это безмыслие заключалось в том, что де живу, как живется. Конечно, его пытаются дрессировать, и он как бы трюки какие-то исполняет, и хозяевам кажется, что да, щенок растет над собой, и вырастет в будущем из него хорошая собака, и не подозревают, что трюки, которым его учат, никогда у него не становятся его натурой, а живет щенок сам по себе, и не то, что знает, а инстинктивно чувствует про себя, что никогда он не вырастет ни в какую собаку, а на всю свою жизнь останется таким, каким является и сегодня, хоть будет ему 100 лет. Но это своё знание он держит при себе, да это даже и не знание, а просто его натура. И хотя, когда его дрессируют и говорят, что де ты будешь тем и тем, и он кивает, не возражает, но внутри себя уже  знает,  что никогда он ничем таким особенным потом, в будущем, не будет, а всегда будет только сам по себе, то есть таким, каков он есть.
    Вот это и есть мой точный портрет.
    Сначала на меня набросила поводок полурусская-полуцыганка. Так как нужно как-то её назвать, то пусть её имя будет Неля. И, в соответствии со своей полурусской- полуцыганской породой, она говорила щенку, что нет ничего выше любви. И щенок повторял вслед за ней: да, нет ничего выше любви, и любовь - это единственная и в то же самое время наивысшая цель жизни. И даже сам не то, чтобы был в этом убежден, но что так думал, это правда, потому что и от других людей слышал, что да, нет ничего на свете выше любви, де витает в мире такая идея. И, соответственно, и относился к этому как к идее, к которой нужно стремиться. А тут появилась особа, которая думала точно также. И получалось так, что сошлись идеями. Так ему казалось. При этом в те времена он еще не понимал, что идея идеей, что идея - это иногда, время от времени, даже и хорошо. Однако жизнь жизнью, а идея идеей, и жизнь главенствует над идеей. То есть не идея является целью жизни, а жизнь является целью  идеи. А он в ту пору думал, что не жизнь главенствует над идеей, а, напротив, жизнь существует для воплощения идей. Но это он так только думал, потому что и все, как ему казалось,  так думали, что жить нужно ради идеи. Но когда все говорили, что так думают, то они имели ввиду,  что идея должна претвориться в жизнь, должна материализоваться. У людей была цель в жизни. Люди жили не здесь и сейчас, а будущим, и здесь и сейчас для них было тем средством, которым они и создавали это будущее. И поэтому, конечно, если у человека возникает идея, то у неё возникает и соответствующая ей материальная цель и материальное бытие, хотя бы эта идея и называлась совсем не так, какой она потом представится в реальности, когда осуществится. Я хочу сказать, что то, как идея сама себя называет и то, чем она оказывается в действительности, это гораздо чаще разные вещи, как  и само имя идеи является случайностью, определенной текущими обстоятельствами жизни - и поэтому случайностью не случайной, потому что имя идеи - это как бы та энергетика, которой сдвигается воз с места и движется к цели. Словом, это разные вещи. Так что все эти слова Нелли о любви, это нужно было еще разобрать, что за всем этим стояло, какие такие компоненты, какие вещи. А все эти вещи мы можем узнать, только обратившись к истории, увидев в истории не её поверхность, не смену идей, а её собственно материальную часть, и даже не столько со стороны материальных условий бытия, сколько со стороны бытия и психологии самого человека, и его психологии в самую первую очередь, если мы станем рассматривать психологию человека не в качестве чего-то идеального, а в качестве материальной структуры, которой выражается процесс реализации программы жизни человека. И вот, взглянув на эту сторону дела т.о.,  мы должны  сказать, что у щенка, несмотря на всю его историю, не было никакой истории, тогда как у Нелли история была. История же её заключалось в том, что во время её пребывания в самом юном возрасте в неё влюбился мужчина лет эдак на тринадцать старше её. Влюбился сильно и страстно, и настолько, что преодолел все преграды, все препоны, бывшие на его пути, и женился на ней. И если в своем юном возрасте Нелли не имела своего женского ума (хотя, разумеется, имела все предпосылки для него), ибо соответствующим опытом еще не обзавелась, то лет через пять  она вполне вошла в свой ум. А вошла она в свой ум, замечу, после того, как родила ребенка. И стало её после рождения ребенка   тянуть на сторону, и стали у неё в это время в голове появляться разные соблазнительные мысли.  Потому что мужчин много, и за каждым мужчиной целый мир, и как бы хочется всех попробовать. То есть возникает в голове такая фантазия,  что  весь мир для неё открыт, и одно препятствие у неё на пути к этому миру: муж. Причем, муж несколько старше её, но, главное, он уже прочитанная книга, и перечитывать её уже не интересно. В конце концов, от неё, то есть этой книги,  начинает уже тошнить. А вокруг ходит столько интересных книг, и каждую ей хочется прочитать.  Словом, мечта возникает, в некотором роде, даже фантастическая, и заключается она в том, что если бы не существующее препятствие в лице мужа, какой бы фантастически прекрасной жизнью она могла бы жить!
    Но, конечно, мало ли о чем мы мечтаем. Мы можем всю жизнь промечтать об одном и том же, прожить рядом со своей мечтой и ничего не сделать, чтобы приблизиться к ней. Во всяком случае, здесь должна, с одной стороны, возникнуть готовность к тому, чтобы принять свою мечту, и, во вторых, не упустить случай. Словом, сделать первый шаг. И так как Нелли, осознав в себе женщину, почувствовав в себе женщину и силу, которая есть в ней, оказалась также и готовой сделать первый шаг, то, когда случай подвернулся, она его сделала. Правда, всё-таки здесь сложно говорить, чего во всём этом оказалось больше, готовности или неожиданности. Потому что первый шаг оказался для неё в каком-то смысле потрясением, поскольку "всё произошло нечаянно". И это потрясение оказалось настолько велико и в то же самое время она чувствовала себя настолько невинной в произошедшем, что о своём нечаянном случае  рассказала мужу, мол, так и так, а я ни в чем не виновата, поскольку всё произошло нечаянно. Словом, она обратилась к мужу за сочувствием. Конечно, сама по себе реакция мужа на это сообщение не имела, объективно говоря, большого значения, так что даже если бы он ей и посочувствовал, то это никак не повлияло бы на увлекающий её соблазнительный поток её мыслей, которые, как мы видим, уже начали преобразовываться в действия. Но вместо сочувствия муж определил её как шлюшку и  шалаву. Разумеется, ни первого, ни второго Нелли на свой счет принять никак не могла на уровне сознания, и она поняла, что должна оскорбиться,  и она оскорбилась. Но на уровне бессознательного она это приняла,  так что  в результате получила два плюса для самореализации своей мечты: на уровне сознания: - она оскорблена мужем и тем самым уже отчуждена от него, причем им же самим, ибо если что, то он во всём виноват, что она такая, ибо сам определил её такой, и поэтому она в смысле совести по отношению к нему  свободна, ибо она - жертва. На уровне бессознательного -  определение ей дано, и она не то чтобы так уж прямо и  должна соответствовать ему, поскольку это - взгляд со стороны, и взгляд отрицательный, и уже поэтому она должна противостоять ему. Но, с другой стороны, она почувствовала истину, содержащуюся в этом определении и, так как за этой истиной стояли приятные вещи и эти приятные вещи доставляли ей удовольствие и принимались "её душой", то она приняла её на уровне также и сознания, прекрасно понимая при этом, что эта истина должна быть защищена от тех посторонних взглядов, которые способны отнестись к ней с осуждением.  
    Собственно говоря, состояние, в котором Нелли оказалась, ни тяжко, ни валко, может быть, продолжалось бы и по сегодняшний день и, в общем, все были бы если не счастливы, то, во всяком случае, пребывали ли бы в положении, когда все более или менее удовлетворены существующим своим бытием и, т.о., статус-кво сохранялся  бы. Если бы не произошло несчастье, которое выразилось в том, что Нелли встретила этого самого щенка. Вы понимаете, что такое отношение к щенку.. Здесь и умиление им, и надежда, и мечта уже о чем-то большем, чем простое удовлетворение физиологии, но также, и, главное, щенка можно научить собственно любви - задача сама по себе соблазнительная. Словом, Нелли внезапно изменилась. Возникло в ней что-то необыкновенное и чувство высокого, и в то же время она и сама почувствовала себя учителем любви и в этом смысле свою высокую значимость, которая на её языке выразилась т.о., что она делает из него человека. У неё как бы выросли крылья и она как бы воспарила над землей и в то же самое время вполне пребывала на земле. Словом, она получила два в одном флаконе. Надо отдать ей должное: учителем она оказалась хорошим. Со своей стороны, и щенок оказался не без способностей, так что во всё время воспарения её над землей её собственно земная любовная часть была вполне удовлетворена. Она почувствовала, что живёт. Это был сон наяву: тут тебе идеал, тут тебе и земная любовь, и идеал настолько слился с любовью,  что всякий раз во время земных скачек она  почти схватывала  идеал любви за крылья, почти познавала его, однако в самый последний момент он успевал скрыться, и поэтому перед ней стоял  важный познавательный вопрос относительно того, чтобы догнать и схватить за крылья идеал любви,  а для этого, конечно, нужно за ним неустанно гнаться. Так что вопрос перед Нелли стал ребром.    И однажды она подает на развод и разводится с мужем.
   А теперь расстанемся на время с Нелли и обратимся к щенку. А что такое щенок, что он собой представляет, если взять его независимо от чувств, которые он вызывает в качестве щенка? Так, ничто, полный ноль и отсутствие всякого своего соображения и всякого своего собственного  ума; и соображение, и ум  у него не его, а чужие, и это значит, что  он представляет собой отсутствие всякой положительности. А ведь когда мы больше всего умиляемся детям? - Когда у них еще своего ума нет. Когда они верят всему, что им говорят. Словом, когда они вполне гипнабельны. Вот в это-то время они и вызывают наибольшее умиление и вместе с тем мысль, что мы из них можем сделать то, что хотим.
    И, т.о., на щенка обрушивается известие совершенно неожиданное: его любовница разводится с мужем. Истинная причина развода, правда,  при этом умалчивается, указываются другие причины, но щенок чувствует, что вляпался и что,  "как честный человек, он теперь обязан".  То есть всё было хорошо и приятно,  но только вот до этого самого момента. А так как что такое щенок - это человек идеи, человек обязательств, можно сказать, религиозный человек. То есть есть идея,  и она ни от  чего не зависит, и хочет того щенок  или не хочет,  а  должен ей следовать. Да и то правда: любишь кататься, люби и саночки возить.  Щенок женился, и женился  чувством, что сам себе скрутил руки и посадил себя  в клетку, и Нелли замок клетки за ним защелкнула. При этом щенок мог, конечно, похвалить себя, сказав, что он - честный человек. Однако его бессознательное было им очень недовольно, и недовольно даже не столько потому, что оказалось не в той клетке, а потому, что оно вообще, в соответствии с собственной своей природой, не терпело замкнутых помещений.
     За всякой любовью, как и за всякой идеей, стоит реальность. Любовь сама по себе есть сверх идея, но эта сверх идея имеет под собой сверх цель, сверх мечту. И эта сверх цель, сверхмечта женщины заключается в том, что  щенок - многообещающий молодой человек, "которым можно погордиться", и целью женщины становится быть  ему попутчицей на его "пути к звездам". И  когда они т.о. долетят к звездам, то тут-то и можно будет сказать, что мечта осуществилась,  и тогда наступит, наконец, настоящая жизнь. Идея любви сыграла с Нелли злую шутку. И эта шутка заключалась в том, что щенку не светили никакие звезды, потому что для того, чтобы долететь до звезд, нужно обладать тщеславием, а чтобы долететь до сверхзвёзд - сверхтщеславием. Нелли хотелось потщеславиться, хотя бы и посредством мужа стать "дамой". Но щенок оказался слишком умен (или, если хотите, недалек) для того, чтобы тщеславие могло иметь для него какое-то значение, как и вообще что бы то ни было на свете, ибо всё для него было суета и суета сует, и не более того.  И т.о. Нелли изначально обманулась в щенке. и , пожалуй, не её вина в этом, так как щенок действительно  "всё мог". Однако Нелли не знала,  что он не всё хотел, а хотел он только то, что хотел, и не более того. Но она не знала, что обманулась в щенке. Как-то, уже гораздо позже, у Нелли вырвалось: вот когда ты станешь..." Но щенок чувствовал, что никогда он никем не станет, и это заявление Нелли ему не понравилось, и именно потому, что сам то он никому никаких надежд не подавал. То есть получалось так, что за него вышли замуж потому, что он в будущем кем-то станет, и при этом его не спросили.  В голове его пронеслись будущие картины высказывания разочарований со стороны Нелли тщеславившейся Нелли, и он не посчитал, такое будущее ему нужно. Словом, уже тогда у него установилась эта точка отсутствия будущего с Нелли.  Он даже впал в философию. "Вот смотри ты - рассуждал он- вроде не считают меня дураком, а связался с  дурой". При этом впадал в объяснения: "Да ведь иначе и быть не могло. Потому что что такое умный человек? Ведь это самый первый что ни на есть дурак в смысле жизни. А что такое дура? - это умный в смысле жизни человек." "И, конечно, - продолжал он свои рассуждения, - как умный человек, что я вообще могу понимать в чувствах,  хоть в сексе. А организм-то требует! Вот на этой самой мякине и попался, и не мог не попасться", потому что только умный в жизни может быть настолько дураком, чтобы быть честным. Каковой вещи, как известно, жизнь не терпит. Как и Нелли, в свою очередь, попалась на ум, потому что сама понимала  жизнь ниже пояса, тогда как всё то, что выше пояса, уже представлялось ей необыкновенным и  чудом.
    В этом вся беда и заключалась. Потому что если щенок как человек идеи бился над тем, как бы вырваться из клетки "и при этом никого не обидеть" не в том смысле, чтобы действительно никого не обидеть, а в том, чтобы самому  на себя не обидеться, то есть искал в себе самом опору для того, чтобы освободиться и не чувствовать себя при этом "бесчестным человеком", то Нелли в качестве человека жизни была импульсивно озабочена тем, как делать так,  чтобы  щенок уже целиком соответствовал её импульсам. Другими словами, для него было важно выстроить непротиворечивую систему понятий, которая позволяла бы ему о.о. действовать. Тогда как у Нелли первичными были действия, которые определялись её непроизвольными импульсами, тогда как понятия непосредственно следователи за её импульсами и выражали их. А так как импульсы амбивалентны, то они не подчиняются закону противоречия, и поэтому для Нелли совершенно естественно в данный момент времени утверждать одно, в следующий - прямо противоположное, причем, и то и другое было правдой, потому что отражало её изменившееся состояние относительно предмета суждения. 
    В период первоначального знакомства, как правило, происходит нечто, в чем, как в капле воды, отражается основная черта человека. Для воспринимающего эту черту она еще выглядит неопределенно, как сон, но если этот сон разгадаешь, то вполне увидишь  будущие отношения с человеком. Но дело в том, что разгадать, то есть рационализировать этот сон сложно, поскольку имеешь дело со знаком, и если у тебя не было соответствующего опыта, то рационализация практически становится невозможной, и здесь самое умное, что может человек сделать, это отдаться импульсу, который вызвал в нём этот сон, и выполнить его. Как-то щенок вечером читал на кухне книжку, и оставил её на столе. На следующее утро Нелли пошла на кухню готовить завтрак, через минуту возвратилась в комнату с книжкой в руке, и книжка, брошенная её рукой, хлопая страницами, как крыльями, полетела в комнату и, как умершая бабочка, упала на пол. "Подойди"-сказал щенок. Нелли подошла, и щенок дал ей пощечину. Следует заметить, что рефлекс у Нелли образовался с первого раза. "Что ты, попробуй дотронуться до его книжек" - делилась она с подругами. И пощечина для Нелли прошла, вроде бы это так и надо. Словом, вроде бы ничего и не случилось, если не считать того, что щенок был потрясен. То, что он дал пощечину, это сделал даже не он, а его инстинкт, для которого книга была сверхценность, а швыряние книгой Нелли показало, что книга для неё ничего не стоит, а сверхценностью является её импульс. И это  была пропасть между двумя людьми. И щенок эту пропасть вполне почувствовал. Хорошо, почувствовал. И что дальше?
    Наступила следующая ночь, и наступил час истины - четыре часа ночи. Щенок проснулся, и чувствует отвращение. Он поднимается, одевается и выходит. И бессознательная мысль давит на него: уйти. Но как он может уйти, если заключен в клетку идеи. Прослонявшись по улицам несколько часов,  возвращается. Нелли спит безмятежным сном. У неё-то всё в порядке. Под рубашкой между ног темнеет шерсть. Он соблазняется, и происшествие забыто.
    А, между тем, в этом происшествии уже записана вся последующая совместная жизнь. То, что щенок дал пощечину, эта пощечина означала рубеж, через который никому не позволено переходить. Однако пощечина - это не его метод. Поскольку метод идеи - это убеждение. Между тем,  за беспричинным  швырянием книги  стоит вся Нелли. Какая формула здесь просматривается? То, что книга оставлена на столе, и это происходит впервые, какую реакцию это обстоятельство должно было бы вызвать у хозяйки, для которой всё должно находиться на своих местах? Замечание. Но Нелли ни в малейшей мере не была такого рода хозяйкой. Значит, то, что книга оказалась на столе, явилось для неё поводом швырнуть книгу, и само швыряние книги являлось для неё утверждением позиции "собака сверху", и очевидно, что эта позиция утверждается потому, что доставляет ей "непередаваемые ощущения".  Т.о., двигателем всего процесса являются эти самые ощущения, а всё остальное - это средства для получения этих ощущений. За счет чего получается "собака сверху"? - за счет того, что другая собака ставится в позицию снизу. И это-то и доставляет удовольствие. Но теперь давайте вспомним то, как она приняла пощечину. И тогда становится очевидно, что имеем дело с садомазохисткой с преобладанием садистских наклонностей.  Это значит, что всюду, где она не встречает сопротивления, она будет выступать в качестве садистки. Ответное насилие по отношению к ней выполняет роль торможения её садистских потенций, а достаточно сильное насилие по отношению к ней вызывает в ней уже удовольствие мазохистки. Т.о., Нелли - это человек удовольствия, и это удовольствие садистки всюду, где она не встречает препятствия, и она превращается в мазохистку всюду, где давление на неё достаточно велико. Третьего как такового у неё не дано, и если она и выглядит время от времени нормальным человеком, то это связано единственно с равновесием противоположных давлений: её на внешнюю среду и внешней среды на неё. Что же касается её сознания, то её сознание - вещь, которая непосредственно выражает её эмоциональные состояния, и не более того, то есть идеального сознания  у неё нет. Её сознание чувственно и выражает потенцию текущей минуты или текущего контекста.
    А теперь два слова относительно садомазохизма. Садомазохизм представляет собой идеальную сексуальность, то есть сексуальность, которая перенесена с нижнего этажа на верхний. И эта вещь двойственности отношения нижнеэтажной и верхнеэтажной сексуальности есть вещь необходимая в силу того, что единством этих двух сторон обеспечивается равновесие  в человеке. Потребность одной стороны отражается в потребности другой. Свойство нижнеэтажной сексуальности состоит в том, что она работает там, где есть новизна. Свойство нижнеэтажной сексуальности заключается также в том, что по мере "познания" ощущения удовольствия уменьшаются и, в конечном счете, от повторений стремятся к нолю. Как говорится, всё, любовь прошла, завяли помидоры. И если получилась на помидорных кустах завязь и созрели плоды, то женщина переключается на них и в них получает своё высшее удовольствие. Если женщине важен не результат, а сам процесс, а сам по себе этот процесс неизбежно стремится к нулю удовольствия, то сексуальность неизбежно перемещается на верхний этаж и становится тем необходимым допингом, которым обеспечивается формирование отрицательного напряжения, и разряд этого отрицательного напряжения как раз и порождает нижнеэтажный секс, который, однако, в этом случае имеет целью самого себя, то есть является удовольствием через ненависть. Формула этого процесса проста: обидеть, чтобы пожалеть. Или: укусить - и дать меда.² Обидел(а) - и пожалел(а), и получил(а) от этого сексуальное удовольствие, и благодаря полученному удовольствию рефлекс закрепляется с первого раза, и на уровне бессознательного будет искать для себя условий воспроизведения. Но всё это происходит на уровне бессознательного, на уровне непроизвольного человеческого поведения. Но стоит человеку осознать существующую связь и принять её, а принимает такую связь человек удовольствия, человек жизни, а не человек идеи, не человек "надо". И тогда ведущей стороной у человека становится не физиология с её потребностями, а уже сознание человека, направленное на воспроизведение удовольствия. Итак, мы пришли к ведущей роли сознания в достижении сексуального наслаждения. Возникает вопрос: какими средствами сознание достигает своей цели? Уже сказано: путем обиды. А что значит обидеть? Это значит обвинять в чем-то без причины, реагировать отрицательно на человека без всяких на то оснований. Что при этом достигается? Регрессия сознания другого человека, его путаница, потому что человек начинает искать, в чем же он виноват, и не находит, и впадает в стресс, он чувствует себя бессильным против нападения, оказывается в жалком положении. И вот когда  он разбит и растоптан, тут-то мучитель я начинает давать ему мед, и именно потому, что он удовлетворен, он получил свою меру удовольствия. Человек мудрый при первых признаках выражения сознательной погони за сексуальными ощущениями своего предмета сразу даёт ему в морду, если это мужчина, или сковородой по голове, если это женщина, и этим достигается цель: его предмет удовлетворяет свою сексуальность, хотя уже и на мазохистском уровне ("бьет, значит, любит"). Как видим, сексуальность удовлетворяет себя самыми разными способами,  тогда как сексуальность в её специфической форме предназначена природой, в общем,  для репродукции. Вы не раз видели, как идут парень с девушкой, и видели парня не в себе, исходящего слюной, и рядом с ним спокойно идущую девушку. И вы думали: вот идиот, и как она может его терпеть! И вы жалели девушку, и считали её несчастной. А несчастным-то на самом деле был парень, потому что девушка своими репликами поддерживала дезориентацию его сознания и получала от спутанного  состояния его сознания удовольствие, то есть "сосала из него кровь", и он ничего не мог с этим сделать, не мог никак этому воспрепятствовать, потому что сознание его было дезориентировано, то есть выведено из строя, и она била напрямую по его бессознательному, разрушая его. А ведь бессознательное человека - это сам живой человек. И что же остается в этом случае сказать донору? А у него нет выбора, и единственное, что он может сказать, это: "Что же, пейте мою кровь, сосите мои яйца!"
    Преимущественно женщина заводит мужчину. Ей нравится, когда он злится. Это возбуждает её, доставляет удовольствие. Не нужно даже самим делать эксперименты, их делает сама жизнь. Соседка на Гниловской периодически бегает по двору с визгом и криком: "спасите, помогите, убивают", и за ней действительно гонится ничего не соображающий, с налитыми, как у быка, кровью глазами,  муж с топором. Соседи охают: "И как ты с таким извергом можешь жить". И она отвечает ключевой фразой: "Так я же подгавкиваю". То есть женщина как раз и стремится к тому, чтобы вывести человека до последней степени, и это доставляет ей величайшее удовольствие, ну, а топор и "спасите" -это уже привычная её плата за удовольствие.
    Кажется, с садомазохизмом  чуточку   понятно, и можем продолжать рассказ.  
    Всё то, что является нашей целью, может быть нашей целью единственно ради того, чтобы полученное использовать в качестве средства. Другими словами, цель, будучи реализована, превращается в средство. Цель не является самоцелью, не является вещью самодостаточной. Цель имеет ввиду средство, которое ею будет порождено. Но цель точно также есть идеальность, которой человек подчиняет себя. И период любви как таковой есть выражение   идеальности цели. Это не только розовые очки относительно объекта, это точно также и форма его обожествления и подчинения ему. Т.о., вектор отношений имеет определенное направление, и именно, направление подчинения субъекта объекту любви.  И это есть также период отражения объекта любви, отражения каких-то его черт, которые поразили и которые становятся нашей частью. И когда это отражение осуществлено, тогда отношения переворачиваются, и та черта, которой объект любви был обращен на нас, эта самая черта объекта обращается нами на объект любви, который на этом этапе из цели, из идеального превращается для нас в материальное, в средство, в механизм нашей собственной самореализации. Всё это то же самое, как если мы вначале учимся ездить на машине, и относимся к ней как к чуду. А, научившись, относимся к ней как средству, которое подчинено нам.  И когда это происходит, тогда пропадает и подчиненность объекту любви, напротив, объект любви оказывается подчинен нам.
    И вот так и получилось, что все те умные слова, которые высказывал щенок Нелли, а весь ум всех этих умных слов заключался единственно в том, что всё это были идеальные слова и к практической жизни имели очень мало отношения,  однажды перестали действовать на неё гипнотически, подчиняя её им, и именно потому, что их высказывало "её солнце". Но Нелли вполне отразила формулу, которой пользовался щенок, и с успехом приспособила её к своей натуре, и почувствовала себя сильной и обогащенной. И вот тут щенок оказался совершенно беззащитен перед изменившейся ситуацией, и беззащитен потому, что те слова, которые он говорил, были слова идеальные и абстрактные, не привязанные ни к какой определенной реальности и поэтому справедливые для всякой реальности. Тогда как слова Нелли были вполне привязаны к её собственной реальности. Нелли, наконец, почувствовала себя вполне хозяйкой положения. Она пришла к самой себе, могла реализовать себя и это ей очень понравилось. И так как теперь, в отличие от щенка, её слова вполне были привязаны к определенной реальности и обслуживали её, то они, в отличие от слов щенка, имели вполне практические и приятные для Нелли последствия. Когда же человек чувствует себя вполне хозяином положения, жить ему становится очень хорошо, и он чувствует, что жить ему очень хорошо, и, в качестве человека жизни, а не абстрактного человека идеи, руководствуется тем, что хорошо для него.   
    Как вы полагаете, что такое сознание человека? Возьмём человека идеи. Что такое его сознание? Это сознание идей. Его карта - это виртуальный мир идей. И он тождественен с этим миром. И его сознание - это идеальное сознание. Что такое человек жизни? - это человек, картой которой является его собственная чувственность и её реализации. И он погружен в неё. Его сознание - это чувственное сознание.
    У человека есть два полушария, и у правшей левое - логическое, более широко - конструктивное, правое - чувственное, воспринимающее и реагирующее на те смыслы воспринятого, которые имеют для человека значение. И тогда что представляет собой человек идеи? Он представляет собой вытесненное (в философской терминологии снятое) правое полушарие при доминировании (в философской терминологии положенное) левого полушарие. Что это означает? неравновесие, полярность полушарий, такую, в которой одно из полушарий захватило полностью власть в целом, и целое, т.о., представляется им, подобно тому, как целое в сегодняшней России представляется денежными мешками при вытеснении из власти народных масс.  Так что в одном и в другом случае мы имеем дело с односторонним - идеальным либо чувственным-  человеком в силу односторонности его сознания. И в первом, и во втором случае мы имеем дело с людьми по сути своей бессознательными, и именно в силу их односторонности и именно потому, что противоположности сходятся. Потому что если с идеальным человеком связывать его духовную, а с человеком жизни - его чувственную сущность,  то бесплодными оказываются и дух сам по себе, и чувственная жизнь сама по себе. Человек не есть его левый мозг, и человек не есть его правый мозг. И левый, и правый мозг, как и всё тело человека в целом, это такая вещь, что либо человек играет на нём как на инструменте, либо же, в противном случае,  они будут играть на человеке. И в первом случае человек свободен, во втором - зависим. Иначе говоря, ни левый мозг сам по себе, ни правый мозг сам по себе, но - равновесные,  отношения между ними стоящим над ними доминирующим сознанием как опосредующим отношения противоположностей в виде "среднего термина умозаключения", который включает в себя  признаки обоих сторон полярности идеи и чувства.
    Мы же в нашей истории получили такую вещь, что на одной стороне имеем щенка-идеалиста с его абстрактными рассуждениями о совести, о том, как надо, как порядочно и как непорядочно, который с конкретной живой жизнью никак не связанн, и, с другой стороны, Нелли, человека  жизни, который погружен в жизнь, а жизнь сама по себе бессознательна. И, т.о., мы получили отношение противоположности сознания и бессознательности. И т.о. получили два существа, которые говорят на прямо противоположных языках и которые не в состоянии понимать друг друга.
    Садомазохизм - это обычный рефлекс, это программа, которая однажды была подкреплена удовольствием и в силу этого стремится к своему воспроизведению. Вечер. Дневные дела закончены, Нелли хочет удовольствия, а следует заметить, что духовное удовольствие куда как сильнее действует, чем сексуальное удовольствие в собственном смысле. Садомазохизм не осуществляется на уровне сознания, как на уровне сознания вообще не осуществляются чувственные вещи. Поэтому Нелли привычно погружает себя в транс и отдается его течению, и именно потому, что она знает, что это течение закончится ощущением, которое не уступает по своей силе оргазму. Привычное течение транса использует установку на то, что ей якобы плохо, и причина того, что ей плохо, заключается в щенке. Так как язык транса - это язык бессознательного, Нелли начинает говорить бессмыслицу. Она - сомнамбула, то есть она не просто находится в трансе, она устанавливает трансовую связь со своим объектом - щенком, и по внешнему виду кажется, что она находится в сознании. И в этом состоянии она начинает высказывать вещи вполне бессмысленные, но заряженные унижением объекта. Другими словами, мы имеем дело с ситуацией, при которой слова сами по себе не имеют никакого значения, но заряжены эмоциональным отношением. Так как щенку кажется, что он разговаривает с человеком сознания, а не сомнамбулой, он пытается понять, что ему говорит сомнамбула, его сознание запутывается всё более от бессмысленностей, на которые наворочены отрицательные эмоции по отношению к нему Нелли и отключается, И тогда бессознательное щенка лишается защиты, и Нелли проникает в бессознательное щенка, а так как бессознательное т.о.  оказывается лишено фильтра сознания, то оно непосредственно воспринимает весь раздражительный бред, весь тот гной, который Нелли накопила за день по разным поводам и с разными людьми, и во всём этом оказывается виноват щенок, поскольку раздражение Нелли разряжается на нём как единственной его причине. И так как во всём том, что говорит Нелли, нет никакого смысла, а, поскольку ею отключено сознание щенка, щенок также находится в трансе, и чувствует, как его разрушают,  как разрушают связную структуру бессознательного, его я, и он страдает, но ничего не может сделать, не может никак защититься именно в силу своего бессознательного состояния, и всё это длится и длится точно в той же последовательности, как это происходит в натуральном сексе. Нелли в своих обвинениях достигает, наконец высочайшего пика, и вдруг всё кончается, и она выходит из транса, приходит в себя и говорит: "Как мне легко и хорошо стало!" - "Зато другим стало плохо" - пытается что-то разъяснить Нелли щенок. Но ограничить себя в удовольствие может человек идеи, а не человек жизни. И поэтому Нелли просто не обращает внимания на слова щенка. И так всё это длится и длится, и разрушение накапливается и накапливается. Существо дела, однако, заключается в том, что человек не может вспомнить, воспроизвести то, что с ним происходило в трансе, какие слова ему говорились, и поэтому, выйдя из транса вслед за Нелли, и именно потому, что нить, поддерживающая транс, оборвалась, он ничего не в состоянии предъявить сознанию для критического рассмотрения им того, что происходило. Единственное, что он чувствует, это то, что его разрушили, его разобрали на части, и что ему нужно заново собирать себя по частям. 
    И всё это происходит изо дня в день и накапливается и, наконец, доходит до последней черты, когда идеальные барьеры щенка, заставляющие его делать не то, что хочется, а то, что, как он полагает, он должен делать, эти барьеры идей, которые и позволили Нелли превратить щенка в донора, эти барьеры перестали иметь для него значение: сознание щенка было пробито, разрушено, а бессознательное щенка сказало ему, что что бы ни было и чем бы это ни закончилось для всех его идей, но в отношении Нелли они больше не применимы, а применимо только одно: её в его жизни не должно быть.. И это был поворотный пункт, и этот поворотный пункт означал, что с этого момента Нелли стала для него посторонним человеком, а, став им, она и лишена была возможности входить в его бессознательное, потому что входить в бессознательное можно лишь в условиях раппорта, при котором сознание "не фильтрует базар" близкого человека, либо же в условиях, когда сознание отключено другими способами, связанными со спутыванием сознания либо посредством целенаправленного его спутывания, либо в условиях угрозы под воздействием страха. Раппорта с Нелли для щенка больше не существовало. Нелли превратилась для него даже не в человека - просто во внешний объект, относительно которого возникла установка, что  от него нужно  избавиться. Потому что человек идеи бесчувственен, он не знает, что такое сочувствие, жалость и т.п. Он знает только "что должно" и "что нужно".
    Нужно понимать, что для того, чтобы что-то сделать, нужно для этого иметь соответствующие средства. Человек может что - то делать только при посредстве тех ресурсов, которыми он обладает. А ресурсы, которыми обладал щенок, это были его идеи и, кроме его идей,  у него ничего другого не было. А потому и действовать он мог только при посредстве идей. Потому что основной вопрос для человека идеи не в том, чтобы что-то сделать во вне его. Основной вопрос в том, чтобы сделать нечто внутри самого себя, изменить самого себя, и т.о., чтобы уже следствием этого автоматически были получены соответствующие изменения в его внешней среде. Другими словами, щенку нужно было создать в себе множество точек опоры, опираясь на которые он мог бы необходимым образом решить стоящую перед ним задачу. В данном случае место идей, которые поддерживали связи с Нелли, должны были заступить идеи, которые эти связи разрушили бы. Это значит, что изменилась исходная установка, с точки зрения которой сознанием перерабатывались события. Перед человеком чувства подобного рода задача не стоит. Он полагает, что всё на свете можно сделать, если что-то делать.
   Сам по себе человек ничего не знает о себе. Сам по себе человек ничего не знает о себе потому, что является субъектом. Субъект может видеть объект и делать заключения об объекте. Но самого себя человек не может видеть именно потому, что невозможно в одно и то же время действовать и воспринимать. Мы не можем непосредственно действовать и непосредственно воспринимать потому, что человек вообще может делать только что-то одно. Человек что-то узнает о себе только опосредованно, через то, как он отражается в других людях, как люди реагируют на него. Если он - человек жизни, то его интересуют люди, и интересуют реакции, которые он вызывает в людях. Человека идеи другие люди интересуют постольку, поскольку через них он узнает что-то о себе. Его объектом и опорой являются не другие, а он сам. Т.о. возникают две стороны - восприятия и мышления. Мышление для человека идеи оказывается средством того, чтобы опосредованно, посредством умозаключений, составить какое то представление о себе на основе восприятия реакций людей на него.
    Это я к тому, что объективное состояние щенка переживалось его бессознательным, но не сознанием. И только совершенно нечаянно подвернувшийся случай позволил щенку бросить на себя взгляд со стороны. Как-то после работы щенок пришел домой и ему сказали, что с ним хочет встретиться его приятель детства Валера Гладков с товарищем, которые приехали в Ростов в командировку. Нелли выделила щенку толику денег, и щенок отправился на свидание. А тут надо заметить, что память о том, "какими они когда-то были" и "каким он когда-то был", у него осталась. И вот он встречает Валеру, и видит, что Валера каким был, таким и остался. Но он, щенок!- в сравнении с тем, каким был и остался Валера, и каким когда-то был он! - а сейчас на его месте сидело такое ужасающе никчемное, позорно никчемное ничтожество, что если бы кто-нибудь сказал, что это именно он, щенок, он никогда бы этому не поверил. Он шел домой, и впервые почувствовал себя тем, каким он был сегодня, а не тем, каким он представлял себе самого себя.
    После очередного захода Нелли на вампиризм щенок сказал: "Да, ты совершенно права. Такое ничтожество, как я, не имеет права спать с такой замечательной женщиной, как ты". И перестал с ней спать. Это любопытнейшая вещь - позволить событиям течь самим по себе и самим решать проблему. Прошел месяц. И естественно, что Нелли начала поиски замены. Однажды Нелли отлучилась в воскресенье "читать лекцию". Когда есть ложь, она всегда ложь. Ему не нужно было доказательств измены. Для него было важно, что он так решил. И, разумеется, он не задавал Нелли никаких вопросов. И последствия не заставили себя долго ждать. Разумеется, физиологическую подмену Нелли могла найти, но где найти такого удобного донора? В какую-то сильную минуту Нелли рассвирепела и заявила, чтобы он убирался. На что щенок поблагодарил её "за всё хорошее" и ушел. Разумеется, на следующий день Нелли уже была у него со словами "теперь всё будет очень хорошо". Он кивал головой, со всем соглашался - и не двинулся с места. У Нелли был свой пунктик: она всегда добьётся своей цели. Если только идти до конца, ни перед чем не останавливаться.
    Через несколько дней звонит Волик, старинный друг Нелли: "Приезжай, Нелли отравилась" Щенок приехал. Нелли лежала в постели. Щенок никак не чувствовал себя вовлеченным в ситуацию. Всё это было вне его. Пришли следователи с вопросами о причинах отравления. На вопрос следователей щенок пожал плечами. Нелли молчала. Следователи ушли. Все это щенка уже давно не касалось, так что если бы Нелли вынули из петли, то и тогда он точно также пожал плечами. Это уже было не его дело.

    Прошло года два-три, а щенок не мог без содрогания вспоминать о Нелли. "И ведь  любила же она меня! Как же сильно нужно было постараться, чтобы уже одно воспоминание о ней даже через столько времени бросало в холодный пот."

    Прошло с тех пор лет десять или больше. Нелли уже давно была замужем, её мальчишка успешно учился в университете.
    Но вот скажите, как тесен мир. Как-то пришла с работы жена щенка и сказала, что Нелли умерла. Ей это сказала подруга Нелли. И еще подруга обиженно добавила: "Она говорила, что сделала из него (то есть из щенка) человека, а он так с ней поступил". "Я сказала ей,-заметила жена,- что-то это на него непохоже, чтобы на него можно было влиять."
    Буквально на следующий день к щенку подошел незнакомый мужчина, который, судя по всему, его знал. "Нелли умерла,- сказал он тоном человека, у которого горе, и щенок подумал, что мужчина безнадежно любил Нелли. - Говорят, что они с мужем на даче работали, и там она упала и ударилась головой. Сначала не обратили на это внимания. А на следующий день есть стало плохо, якобы слишком поздно обратились к врачам, и она умерла. А я так думаю, как бы это не он её ударил, и никуда она не падала." Странно, мужчина обращался к щенку так, словно считал, что и щенок любит Нелли и должен переживать те же чувства горя, что и он. Чтобы как-то успокоить мужчину, щенок сказал: "Да ну, не может быть". А про себя подумал: "Да она  любого могла вывести из себя."
    В душе его не было ни злорадства, ни печали. Всё это было уже так далеко.

   

    - Хотел я вам рассказать историйку, а получилась целая история. Уже поздно. Давайте баиньки.
    -А когда следующая? Ты же две обещал.
    -Будет завтра вечер, будет и историйка.

    08.04.12 г.

    1. Меня всегда поражает слово русский. Ведь это - прилагательное, а не существительное. Что такое прилагательное? - это то, что к чему-то прилагается, то есть то, что является свойством, а не объектом, не сущностью. Чеченец, абхаз, француз, татарин и т.д. без конца - всё это - существительные, то есть то, что представляет собой сущность, что является какой-то определенностью, константой. Помните, у Гоголя: русский в Англии становится англичанином, в Германии немцем и т.д. То есть прилагается.  Тогда как немец всегда немец, он ни к чему не прилагается. Он всегда остается самим собой.  Хотя в языке мы можем сказать: русский немец, русский еврей, и иметь ввиду обрусевшего немца или еврея. Но можете вы сказать: немец русский, а, точнее, немецкий русский? Не выговаривается. Т.о., отношение между тем, что есть в реальности и тем, как это выражается в языке, есть отношение одной и той же перчатки налицо и наизнанку (назад)

    2  Формула "укусить, чтобы дать мёда", разумеется, имеет и свою противоположную форму: дать мёда, чтобы укусить. (назад)