Белая Тьма

      Вступление

     Зима в этом году пришла раньше обычного. С неукротимой яростью она обрушилась на небольшой городок нордлингов, Вайсбаум. Ее белые, с виду мягкие и ласковые кулаки, нещадно били по людям и зверям. Ледяные осколки рвали одежду и впивались в кожу, влекомые бешеным ветром. Выходя из дому, люди обвязывались веревками, чтоб не пропасть в непроглядной пелене. Старики качали головами. Такой ужасной зимы они не видывали со времен окончания Войн Всех Стихий и смерти Багровой Королевы. Крестьяне поминутно проверяли свои запасы съестного, и, с огорчением убеждаясь, что их не становится больше, затягивали ремни потуже. Детишки прижимались носами к разрисованным морозом стеклам и истово желали скорейшего наступления весны, а затем и лета. Но до этого было еще очень и очень далеко. На дворе едва вступил в свои права Месяц Долгих ночей, декабрь. Похоже было, что людей ждут голодные времена.

     Вайсбаум, правда стоял на самой северной границе Старой Империи, и холода тут никого особо не удивляли. Тем не менее нынешняя зима, налетев внезапно, не дала жителям, как обычно подготовиться к ее приходу. Расположенный, на первый взгляд так неудачно, город был богат пушным зверем, чей мех был необычайно густым и красивым и имел заоблачные цены в столице и других крупных городах. Северные сосны, закаленные морозами, невероятно прочные, шли на боевые корабли. Окрестные леса славились тем, что там часто находили красивые и весьма дорогие драгоценные и полудрагоценные камни. В горах на самой границе до сих пор удачливые и смелые грабители руин добывали редкие, а то и вовсе уникальные предметы и артефакты и оружие в полуразрушенных крепостях оставшихся от прежних войн.

     Дальше, на севере спящим драконом вздымался неприступный хребет Дунстберга, чьи обледенелые склоны и темные расщелины стали последним приютом для многих поколений искателей приключений.

     Сразу за горами лежало в своем ледяном ложе Окраинное море, в бушующих волнах которого без вести сгинуло великое множество рыбацких кораблей.

     К слову сказать, даже замок ярла, правившего городом был построен в древние времена, и лишь намного позже был приспособлен людьми под свои нужды.

     Белый Зал, как его называли из-за ослепительной белизны кусков известняка, из которых он был сложен, возвышался над городом, что было скорее связано с запретом ярла Скальда на возведение зданий более четырех этажей, чем с монументальностью постройки, но отсутствие высоты древние строители компенсировали огромным количеством подземных коридоров и помещений.

     Находящийся в невообразимой дали от столицы Вайсбаум фактически был самоуправляющейся административной единицей, чем частью огромной империи. Конечно, небольшой гарнизон имперских войск численностью в пятьдесят человек был расквартирован в подвалах замка на случай нападения орд разбойников. Так что в случае нужды люди могли полагаться не только на крепость каменных стен. Также присутствовал представитель налоговой комиссии, чьей обязанностью было следить за своевременным поступлением поборов в казну. Представитель был еще по совместительству и фактором небольшой компании по добыче пушнины, и как раз сейчас жаловался ярлу на долговременный застой в делах и огромный убыток понесенный им с наступлением зимы.

     Типичный южанин, смуглый и чернобородый росту менее среднего с темными глазами и непривычным говором ужасно страдал от невиданного им ранее ужасного холода. Если бы не практичность, и, если называть вещи своими именами, алчность, сидеть ему где-нибудь в тихой кофейне родного опаленного солнце городка, так непохожего на продуваемое морозными ветрами поселение нордов, и попивать раскаленный докрасна кофе и проводить время в бесконечных разговорах о том о сем. А вместо этого Ариф, ведомый жаждой к наживе, поселился на севере, пил холодный эль в компании неразговорчивых нордлингов, терпел жуткие морозы и безуспешно пытался уснуть в ледяной постели под завывания волков.

     В противоположность Арифу, ярл Скальд выделялся даже среди рослых северян. Точно горный медведь, он прекрасно себя чувствовал и в самый лютый холод. С гривой соломенно-желтых волос, окладистой бородой, в которой заблудилась бы рота солдат и ярко-синими глазами он снисходительно глядел на аккуратную бородку южанина дрожащего от холода, закутанного в бесчисленные меха.

     Пользуясь временным затишьем, они стояли на балконе Белого Зала. Ярл взирал на свой городок укрытый снегом. Островерхие домики курились дымом из печных труб. Река, заключенная в тесные объятия льда, огибала город с севера. Люди сновали туда-сюда, также пытаясь хоть что-то сделать за это краткое время. Все знали с приходом темноты северный ветер вновь спрыгнет с горных вершин и налетит на город со всей своей силой.

     В свежей утренней тишине, отчетливо разносились голоса играющих в снегу ребятишек, скрип деревянных санок по насту.

     Вот заговорил звонкий молот кузнеца, ему вторило тяжелое дыхание мехов. Вшух-вшух, вшух-вшух и снова динь-дон, динь-дон.

     Вот пекарня испускающая густой дым из всех своих четырех труб. Пекарь тоже взялся за работу.

     Вот городской лекарь в плотном тулупе и меховой шапке с сумкой, в сопровождении своего подмастерья идет куда-то. Не иначе, как в лес, трав лекарственных набрать.

     Где-то замычали коровы, требуя подоить их. На городском рынке появились первые торговцы, охотники, рыбаки, травники, в сопровождении пряных ароматов своих товаров.

     Разложенные на прилавках, куски окровавленной оленины, кролики и куропатки соседствовали с облаченными в сверкающие доспехи лососями и окунями выловленными из холодных северных рек.

     Все это можно было слышать и видеть сверху, где стоял Скальд. Зажмурившись, он втянул носом воздух, пронизанный утренней свежестью, запахом дыма, свежего хлеба, и жарящегося мяса.

     Эта утренняя исполненная умиротворенности картина города заставила сердце его биться чаще. Он любил этот город, а его подданные любили своего ярла.

     Затем его лицо помрачнело. Не от огорчения жалобами приземистого южанина. Вовсе нет. Просто Скальд тоже знал, что придет ночь и холод.

     При мысли об этом, он закрыл глаза. Холод соберет богатую жатву еще до наступления Новогодья.

     Целая семья заснула и не проснулась. Их обнаружили соседи поутру.

     Двое погибли, замерзнув на улице.

     Это было ужасно, но и вины тут ничьей не было. Этих двоих погубила неумеренность в потреблении медовухи. Смущало другое, на телах были найдены следы клыков. Правда, маг и лекарь в один голос утверждали, что раны эти появились на телах после смерти.

     Бродячие псы, или волки, вердикт был таков.

     Хорошо если так, подумал Скальд. Ведь в здешних горах существовали и другие опасности.

     Война Стихий окончилась три столетия назад, оказавшись последней войной, в которой была применена магия. Война окончилась, но порождения ее продолжали свое существование. Магические твари, слуги прежних магов, прятались в недоступных простому смертному уголках.

     Хуже того, рукотворные монстры, неуклюжие и отвратительные в своем человекоподобии, последыши тщеславных старцев желающих жить вечно.

     Сотканные из ткани эфира, миньоны юнцов мечтающих о геройской смерти.

     Но самым ужасным, самым мерзейшим ночным кошмаром его были ликаны, раса оборотней, родоначальников всех этих гнусностей.

     Будучи ужасными сами по себе, они принесли людям запрещенные знания, открыли человечеству ужасные тайны жизни и смерти. И люди поддались, падкие до легких успехов и возможности причинить другим боль.

     Его родители пали жертвой подобного существа.

     Хорошо, что их всех истребили.

     Глубоко вздохнув, ярл повернулся и направился в тронный зал. Южанин поспешил за ним, не прерывая своих словоизлияний.

     Сегодня правителю предстояло много работы.

     Глава 1.

     В тронном зале его ожидали двое, те кого он вызвал сам. Главный ловчий, истинный северянин, с грудью, как пивной бочонок, сильный, как тролль, Бъерн Суровый, и командир гарнизона, Луций, с решительным лицом и тяжелой челюстью, типичный житель равнин, невысокий, зато крепкий, как просоленный морем канат.

     Бъерн, с обычной для него невозмутимостью, дождался, когда ярл займет свое место на простом, деревянном троне.

     - Что с припасами, Бьерн, тебе удалось, что-то добыть?

     - Ярл. – начал охотник, презрев обращение господин и прочие эпитеты, которые, по его мнению были изобретены лизоблюдами и подхалимами. – Из-за сильных холодов вся живность откочевала в низины, куда нам доступа нет, покуда, по крайней мере не сойдет снег на дорогах. Мои люди возвращаются с пустыми руками, после долгих блужданий по промерзшим землям. Не пойми меня неверно, ярл, мы не против холодов. Вовсе нет. Мы сыны этих гор, и также крепки, как они. Но постоянные неудачи хуже стай волков, они отбивают всякую охоту браться за лук.

     - Все понятно, уважаемый Бьерн. Я не сомневаюсь, что ты потрудился на славу, как и твои люди. Не только вчера, а вообще за все время, что ты служишь у меня. Но, боюсь, я должен буду тебя огорчить, мой приказ остается в силе. До Новогодья все погреба должны быть забиты припасами под завязку. Ты знаешь, в чем состоит мой план, а посему я не буду объяснять тебе, как это важно. Как обстоят дела с топливом?

     - Дровосеки работают, не покладая рук, ярл. Недели полторы, и они выполнят все, что от них требуется.

     - Надо быстрее. – Скальд не угрожал и не приказывал, он просто констатировал очевидное. – Кто знает сколько у нас времени осталось. Люди говорят, что уже на улицах можно встретить стаи волков. Я боюсь, что самые худшие времена еще впереди. Собери всех годных мужчин.

     - Слушаюсь, ярл, только люди начинают роптать. Правда, пока это больше бездельники, которым не сидится на своем месте. Тем и живут, что слухи, да сплетни разносят. Но недовольство есть, ярл. Не сомневаюсь, найдутся и те, кто будет внимать их речам.

     - Я тебя понял, Бьерн. С этим мы как-нибудь разберемся. Так я могу рассчитывать на тебя?

     - От начала и до конца, ярл.

     - Хорошо. Командир Луций.

     - Да, ваше сиятельство.

     - Отправь своих разведчиков под командование главного ловчего. Там их способности, уверен, пригодятся.

     Луций нахмурился. По законам империи он и его отряд подчинялись ярлу, но он и его отряд были отправлены сюда с вполне определенной целью, для защиты Вайсбаума от врагов. Кроме того существовала городская стража, иначе говоря, дружина, подчиненная непосредственно ярлу.

     - Господин ярл, у моих людей уже есть задача. Заблаговременно определить приближение врага и не допустить захвата города. В рамках этой цели я считаю недопустимым отвлекать их для выполнения ваших, безусловно также важных планов.

     Скальд не промолвил ни слова, но сам воздух в тронном зале, словно потяжелел.

     - Командир. – произнес ярл наконец, и в голосе его еще явственнее прозвучала скопившаяся за последнее время усталость. – Я знаю, о чем ты думаешь сейчас и хочу разъяснить тебе, что обычные нормы, и, как вы, имперцы называете их, директивы, не имеют никакого значения сейчас. Никакого. – подчеркнул он. – Враг, от которого ты должен защищать всех нас уже рядом. Он близко, стоит лишь открыть окно, или выйти за дверь. К сожалению он не обладает телом, которое ты мог бы поразить своим мечом. Этот враг неуязвим для обычного оружия, но он более беспощаден, чем самый лютый человек или зверь. Я думаю, ты более понятлив, чем твои сородичи, чтобы понять, о чем я веду речь.

     Никакие разбойничьи банды не осмелятся напасть на город в это время. Им, как и всем остальным тоже приходится думать о выживании, а не об увеличении своей мошны. Я не думаю, что ты хочешь увидеть безмолвный и вымерший город, когда весной сойдет снег.

     Луцию не оставалось ничего другого, кроме как опустить голову в знак подчинения приказу.

     Трон протестующе заскрипел под массивным телом Скальда. Ярл поднялся на ноги.

     Утреннее собрание было закончено.

     Один из пустующих подвалов занял нынешний придворный маг, Джебр. К нему-то ярл и направился сразу после собрания. Его интересовало, справился ли он с его заданием.

     Джебр был выпускником академии магов одного из крошечных южных королевств и приходился земляком Арифу. На этом их сходство заканчивалось. Мрачного, неулыбчивого колдуна на север привела жажда знаний. Его восхищала суровая и неумолимая природа северных равнин и гор, так непохожая на млеющие в сладкой дремоте под лучами жаркого солнца пустыни и джунгли. Было и еще одно отличие. Алхимия. Почитаемая великими мудрецами прошлого, она беспощадно отвергалась современными учеными, как наука не стоящая того, чтобы ею заниматься. А здесь, в провинции Рандмир, словно самой природой были созданы все условия для занятий этой трудоемкой и требующей неугомонного духа экспериментаторства, дисциплиной. Большая часть здешних животных, растений и минералов все еще не была изучена, что представляло пытливому уму просто необъятные горизонты исследований и познания.

     Рабочая комната мага являлась чем-то средним между лабораторией и библиотекой. Причем большую часть библиотеки составляли труды и заметки написанные им самим. Он все собирался предъявить их широкой общественности, но времени все не было, а манускрипты, дневники и зарисовки копились, давно выйдя за пределы книжных полок, и грозя захлестнуть все свободное пространство. Перегонный куб с ретортами и колбами зловеще побулькивал в углу. Перья, связки листьев различных растений и мумифицированные тушки мелких зверьков свисали с потолка, как диковинные плоды безумного дерева.

     Сам маг сидел в своем любимом кресле, торопливо листая некий фолиант, и не сразу заметил появление постороннего.

     - А, Скальд. – произнес он своим скрипучим голосом. – Садись, и подожди немного.

     - У меня нет времени, Рабе. Нужно сделать еще тысячу вещей.

     - Время, время, - пробормотал, похожий на ворона в своем черном облачении, маг. – Что есть время, как не наше представление о последовательности событий. Впрочем ты волен в своем времени, как я в своем. Если пожелаешь, можешь уйти или остаться. На ход моего времени это мало повлияет.

     Таков уж он был, маг с юга, на севере получивший прозвище Рабе, Ворон, которое прилипло к нему пуще родового имени. Превыше всего он ценил возможность заниматься наукой. А его собратья по ремеслу больше уделяющие внимание придворной лести и медоточивой речи, стоили в его глазах меньше черной жижи, нередкого результата неудачных экспериментов.

     Надо отдать должное ярлу, он никогда не пытался заставить его выказывать знаки мнимого уважения. Для Скальда работоспособность, увлеченность и желание принести пользу были предпочтительней сладкоголосых лентяев.

     Хорошо, среди северян чаще попадаются первые, чем вторые, подумал ярл. Оно и понятно. Здесь жизнь холодна и тяжела, и нет времени на пустопорожнюю болтовню. Не то что в столице, куда он ездил дважды. Кругом одни лакеи. Подсадить на лошадь? Пожалуйста, господин. Почистить сапоги? Разумеется, благородный ярл. И так далее и тому подобное.

     От воспоминаний его отвлек сухой голос Рабе.

     - Итак, что ты хотел, Скальд?

     - Если ты помнишь, три недели назад я просил тебя создать зелье для моих охотников.

     - Зелье? Для увеличения силы, задержки дыхания или меткой стрельбы?

     - Нет, Рабе. Мои люди и без того сильны и стреляют они достаточно метко. Мне нужен был согревающий напиток без опьянения.

     - Согревающий? – взгляд мага на миг затуманился, затем некое звериное подобие улыбки осветило его смуглое худое лицо. – Вспомнил. Да, да. Готов такой. Причем не далее, как вчера. Я уже опробовал его на одном человеке, результат поразительный. Испытуемый утверждал, что не чувствует никакого холода, хотя был закопан в снег по шею в одном белье. Никаких побочных эффектов. – гордо добавил он.

     - Ярл широко улыбнулся. – Это же просто здорово, Рабе.

     - Здорово, да не очень. – уныло ответил маг.

     - Почему? Что не так?

     - Видишь ли, ярл. Ваши растения и животные, да и вы сами приспособились обходиться малым количеством тепла для жизнедеятельности. Особенно растения, потому что эликсиры такого рода готовятся, в основном из них. Следовательно полноценный эликсир из них не создашь. У растений просто нет столько энергии. Одно исключение цветок лапа дракона, который произрастает преимущественно возле вулканов и горячих гейзеров. Однако он сразу вянет, стоит его сорвать. Хотя, путем сложных манипуляций я смог вырастить некоторое количество лап дракона в тепличных условиях, передо мной все еще стоят два неустранимых препятствия. Первое, самих цветков очень мало. В домашних условиях они почему-то распускаются не все, а лишь малая их часть, несмотря на то, что я держу их возле печи. Второе, они дают весьма кратковременный эффект. Я смешал их с некоторыми ингредиентами, привезенными мной с юга и получил требуемый декокт. Понимаешь, Скальд, на моей родине все живое получает столько тепла, что девать некуда, потому и эликсиры из них варить очень легко, но никому это не нужно, все по той же причине, тепла всем хватает с избытком. Если бы знать заранее, я бы захватил бы оттуда побольше ингредиентов.

     - Ясно. – промолвил удрученный ярл.- Хотел бы я побывать на твоей родине, и увидеть, как там и что, но это все мечты. Лучше сделай сколько сможешь этого напитка. Мои люди погибают, там в лесах от холода. А я, как только снег сойдет, закажу требуемые ингредиенты для тебя.

     - Как скажешь, как скажешь. Я составлю список для тебя. Только можно спросить тебя кое о чем?

     - О чем?

     - Ты говоришь, что посылаешь все больше и больше людей на охоту и за дровами. А я намедни спускался в хранилище, и видел, что большинство складов заполнены до отказа.

     - Так и есть. – согласился Скальд. – Большинство, но не все.

     - Зачем же тебе еще больше? Того, что там есть, нам хватит на три года.

     - Это не совсем так, но ты волен в своем времени оставаться при своем мнении. Я прошу тебя, лишь о том, чтобы ты не делился этим мнением с окружающими. А то кое-кто и впрямь считает, что я не в своем уме.

     - Хорошо, сделаю, как ты скажешь. Кстати, ты не поможешь мне выбрать название для одного моего зелья?

     - Какого такого зелья?

     - Вот этого. – маг показал удлиненную бутылку, до верха заполненную угольной жидкостью, в которой вспыхивали и гасли мельчайшие серебряные снежинки.

     - А что оно делает?

     - Оно… Как бы тебе получше объяснить… Скажем так. Если ты нечаянно уронишь его, то валькириям не придется лететь на землю, чтобы забрать тебя в твой Элдхельм, поскольку ты уже будешь там. Вместе со всем замком.

     - О, боги! И ты держишь эту штуку прямо здесь?!

     - Да, но не стоит беспокоиться. Я очень аккуратен в обращении с этим эликсиром.

     Выражение светло-синих глаз ярла говорило само за себя.

     - Хорошо…Хорошо. – сдался Рабе. – Я избавлюсь от него… сегодня же.

     - Эхх, соседушка, хороший денек сегодня выдался.

     Невысокий, плотного сложения, пекарь присел на лавочку.

     Человек, к которому он обращался, не спешил с ответом. Он был занят скруткой козьей ножки. Черные от угольной пыли мозолистые пальцы ловко и быстро завернули хорошо нарезанный самосад в тонкую бумагу так, что не осталось свисающих хвостов. Щипцами выхватив из жаркого горна тлеющий уголек, кузнец не торопясь раскурил самокрутку.

     По улице поплыло облако ароматного дыма.

     - Денек то хороший. – ответил он наконец. – Да не во всем.

     - Правда что ли? А что не так то?

     - Сам знаешь, из-за непогоды дел у всех скопилось невпроворот. Думал, как затишье, так и переделаю все свои дела. Опять же, императорский заказ на два десятка щитов. Возни с ними много, а приварку никакого. Сам знаешь, как канцелярия плотит. Едва хватает, чтобы матерьял покрыть. Да и других заказов тоже хватает. А не выполнишь вовремя, так обижаться начнут. Или вовсе к Хэму потащат. А у Хэма матерьял негодный, да и работа не так, чтобы уж очень далеко от него ушла.

     Пекарь терпеливо слушал своего собеседника.

     - А тут, в самый, что ни на есть, разгар приходят ярловы люди и говорят, забираем твоего подмастерья, лес валить, да в замок тащить. А я тут крутись один

     - Ух, и тяжело тебе. – поддакнул пекарь.

     - И не говори, сосед.

     Самокрутка уже обжигала пальцы. Кузнец бросил ее наземь и втоптал в снег.

     - Пойду я, сосед. Разговорами делу не поможешь, сам знаешь.

     Кузнец повернулся, и чуть не наткнулся на Скальда, которого они оба увлеченные разговором не заметили.

     - Господин ярл..- охрип внезапно кузнец. – Так я это… Того… Вы не подумайте чего… я со всем уважением.

     - Знаю, добрый Хорн Тяжелая Рука. Я как раз шел к тебе. Знаю, тебе сейчас любая помощь пригодится. Я бы сам в лес пошел, вместо твоего парня, да не годится правителю город покидать в такое время. Давай показывай, где у тебя что.

     - Так вы и имя мое помните? –произнес донельзя удивленный кузнец.

     - Конечно же помню. Ты подковывал моего коня в прошлом году, когда мой кузнец слег в лихорадке.

     Ярл скинул меховую шубу и остался в плотной темной рубахе.

     - Возьмусь-ка я за имперский заказ, за который так мало платят.

     Вечерело, когда Скальд в последний раз ударил по наковальне и бросил готовый щит в воду, остывать.

     - Вот, думается мне, мы тут неплохо поработали. А, Хорн?

     - Так точно ваше сиятельство. – отозвался кузнец.

     Поработали они и впрямь неплохо. Количество заказов ожидающих своего часа сильно уменьшилось. Но больше того сердце Хорна, никогда не считавшего себя тщеславным, грела мысль, что сам ярл работал в его кузнице. Он уже предвкушал, как вечером в таверне соберутся все друзья и соседи и пойдут вопросы, на которые он будет небрежно отвечать. Погоди, а как это он будет отвечать, если сам ничего не знает.

     - Ух, господин ярл, а не будет ли с моей стороны дерзостью, спросить, где вы так молотом научились ворочать?

     - Нет, уважаемый кузнец, не будет. В Белом Зале у меня есть своя кузня, где я иногда помахиваю молотом. Кую оружие впрок, для сына, если будет богам угодно, чтобы у меня он появился.

     Они проговорили еще добрый час уже в доме кузнеца, за кружкой эля и добрым ужином, что подала жена Хорна, крепкая хозяйственная женщина.

     А на следующий день в таверне яблоку было негде упасть.

     Гордый, сияющий кузнец небрежно отвечал на вопросы, которые и в самом деле сыпались на него беспрерывно.

     - Да, так и сказал, мол негоже лорду уподобляться, какому-нибудь столичному неженке, который и меч то носит лишь для виду. А случись что, о свои же ножны споткнется. Правитель, говорит, ежели хочет народное уважение заслужить, должен уметь все своими руками делать. Вот какой у нас ярл.

     Таким образом волнение и пересуды ненадолго улеглись.

     А ночью вновь разбушевалась метель. Она рвалась в двери, окна. Тараном ломилась в замковые ворота. Бросалась на город, словно желая разорвать, разметать его в клочья. Завывала, как трубы рагнарека. Ревела сотней раненных троллей.

     Люди с замиранием сердца слушали этот вой и в нем им чудилось нечто неистовое и кровожадное, наделенное собственной волей и злым разумом. Словно сама Багровая Королева, властительница ледяных подземелий воскресла вновь. Те же мысли посещали и ярла и он долго ворочался в постели, борясь с холодом и проклиная глупца выстроившего на севере замок из камня. Насколько же сейчас тепло в обычной бревенчатой хижине, утепленной мхом.

     Наконец, холод победил. Помянув всех богов и демонов, он поднялся с широкой кровати.

     Огонь в камине почти потух. Потребовалось несколько минут терпеливого раздувания и обкладывания его щепочками, чтобы пламя с силой занялось. Но и тогда стало лишь ненамного теплее.

     Со стороны кровати прилетел легкий шорох.

     - Иола, я тебя разбудил. – с сожалением сказал ярл. – Спи, ни о чем не беспокойся.

     Иола, красавица-северянка. Утонченная, но не хрупкая. Ласковая и решительная. Она была дочерью Бьерна, и без лишних слов согласилась стать женой его друга и соратника.

     - Нет, мой ярл, твое место опустело и это разбудило меня. Я не желала бы расставаться с тобой ни во сне, ни наяву.

     Скальд кивнул, соглашаясь, и добавил. – Та же печаль гложет и мое сердце, возлюбленная жена моя. Но пока мой город страдает от буйства ненавистных стихий, мы не имеем права принадлежать самим себе. Судьба моего народа не дает мне покоя.

     Будто услышав эти слова ветер взревел вдвое громче прежнего и еще яростней заколотился в запертые ставни.

     - Клянусь всеми богами! – ярл вскочил на ноги. – Это не ветер, будь он проклят. Он слышит все, что я говорю.

     - Тебе показалось, муж мой. Это всего лишь ветер.

     - Да нет же, черт побери. Я своими ушами слышал, как он взбесился из-за моих слов. Может это рукотворная метель? Кто-то замыслил злое!

     - Не горячись мой господин. Всем известно, что погода магам не подчиняются со времен Войны Стихий. Если бы было иначе, то нас всегда окружало бы лето.

     - Нет, погоди! В старых преданиях говорится, что придет зима, равных которой никогда не было и Багровая Королева вновь сядет на костяной престол свой…

     Завернувшись в одеяло, Иола неслышно поднялась с постели, подошла к мужу, и, присев рядом взяла его руку в свою.

     - Дорогой мой, любимый, ты устал и опустошен заботами. Последний месяц был тяжелым для всех нас. Пойми, Войны Стихий остались прошлом. Багровая Королева была убита прославленным Зигфридом Громовым Молотом. Ныне, сила магии ослабла. Перестань, прошу тебя, брать весь груз на свои плечи. И не ищи виноватых. Это просто метель. Больше ничего. Ложись, отдохни. Не думай ни о чем. Я буду рядом.

     - Ты хорошо знаешь старинные предания. - тихо сказал он. – Можешь рассказать мне какое-нибудь?

     Северянка склонила голову в знак согласия, и ее густые пшеничные волосы рассыпались по плечам.

     - Конечно, муж мой. Я расскажу о подвиге Хлодвига Безумного, одного из героев войн стихий, сразившего коменданта Ледяной Цитадели.

     Итак, в тот роковой для всего мира день все армии свободного мира сошлись в кровавой битве не на жизнь, а на смерть с войском Багровой королевы. И был на стороне людей один из величайших воинов того времени, Хлодвиг Безумный. Яростно и стойко сражался он. Там, где проходил он, ничто больше не двигалось, будь то живой или воскресший мертвец. Его меч сотни раз окрашивался кровью врагов и никому не удавалось сразить его. Пока из ворот крепости не появился Белый Призрак, командующий и самый страшный враг какого можно было себе вообразить. Некромант и богатырь вступили в бой…

     Огонь дружелюбно потрескивал в камине, источая волны дружелюбного тепла, и Скальд почувствовал, что не силах противиться прекрасному, напевному голосу и внезапно нахлынувшей усталости.

     Последнее, что он увидел, прежде, чем провалиться в мягкие объятия сна, красивое лицо Иолы, глаза цвета ясной лазури, залитые темным золотом огня.

     Наступило утро. Ураган по-прежнему хлестал, кусал, рычал и завывал.

     Завтрак протекал в полном молчании, и лишь в конце Скальд улыбаясь, заметил. – Что ты вчера со мной сделала? Я не припомню, когда я в последний раз так высыпался. Сдается мне ты меня зачаровала. Так или я ошибаюсь?

     - И да и нет. – весело ответила Иола, но морщинка пролегшая между тонкими изящными бровями говорила совсем не о веселом настроении.

     - Мой ярл, сегодня уже пятый день. – вдруг сказала она.

     - Пятый день чего?

     - Мой брат должен вернуться сегодня.

     - Вот как, и куда же он направился? Наверняка в могильники, хотя ему и говорили, что за пятьсот лет там и черепка битого не осталось. Понимаю, дело молодое. Я и сам в его годы каждую скалу тут облазил. – Скальд ухмыльнулся себе в бороду. – Все богатств несметных искал. Только лучше завязывал бы он с этой беготней по горам и занялся делом. Сейчас, когда каждая пара рук на счету, он бы принес гораздо больше пользы, чем ползая по расщелинам.

     - Он не говорил мне, куда направляется. Похвастался только, что нашел нечто такое, чего никто и никогда не находил, и сказал, что все археологи империи жалкие любители по сравнению с ним.

     - Ну, положим, это мы и раньше слышали. Пустое это дело не найдет он ничего. Насколько мне известно еще остались нетронутые руины, дальше к северу, там где Мрачные горы заворачивают к Окраинному морю. Но туда мало, кто добирался. Говорят, там холода не чета нашим. В одиночку, либо вдвоем-втроем не пройдешь. Нужна большая, хорошо снаряженная экспедиция. А чем больше людей, тем больше ссор и раздоров из-за добычи.

     - Прошу тебя, дорогой, только не говори об этом моему брату, когда он вернется.

     - Да он и без того об этом знает. – махнул рукой ярл. – Ладно, мне пора. Если до вечера он не объявится, дай мне знать, я пошлю за ним кого-нибудь.Прошел день, и к вечеру Иола, вся в слезах, бросилась на поиски мужа. Полчаса назад она прилегла отдохнуть, и незаметно для себя заснула.

     Во сне ей привиделся ее брат. Он звал ее по имени со дна глубокой ямы. Она ясно слышала его рыдания и мольбы о помощи. И сама плакала, не зная, что с ним, и как ему помочь. Кругом было темно, лишь в отдалении горели слабые огоньки.

     Сон произвел на нее глубокое впечатление.

     Ярла она нашла в лаборатории мага. Он как раз собирался попробовать свежесваренный эликсир тепла.

     - Что такое? – хотел спросить он и закашлялся. Жидкость пошла не в то горло.

     - Вечер, мой господин, а Лейф еще не вернулся. С ним что-то случилось. Я знаю. – плакала она. – С ним случилось, что-то плохое.

     Ярл был весьма удивлен, увидев ее плачущей. Она даже после смерти их первенца держалась достойно, давая волю своим чувствам лишь наедине с собой. Никто, и ее муж в том числе не увидели и слезинки на ее глазах. Горный Белоцвет прозвали ее за стойкость и мужество в несчастье. И теперь ледяное самообладание треснуло и потекло, смешиваясь со слезами.

     Скальд обнял свою жену и попытался утешить ее, заранее зная, что любая попытка в этом роде неминуемо обречена на провал.

     - Ну будет тебе, будет, дорогая. Побродит он где-нибудь, да и вернется. Такое ведь не раз было. Бьюсь об заклад, сейчас он пережидает непогоду в какой-нибудь пещере. Утихнет метель, он и вернется.

     - Нет, не верю. Ты обещал послать за ним, если он к вечеру он не вернется. Обещал. – с непонятным ожесточением повторила она.

     - Боюсь, я вынужден буду тебя огорчить. Мне некого сейчас послать за ним. Да и ночь надвигается.

     Старый маг прочистил горло. – Послушайте своего мужа, сиятельная леди. Он кругом прав. Ваш брат, когда не пропадает в своих походах, проводит большую часть времени здесь, в моей мастерской. Так что я знаю вашего брата достаточно, чтобы согласиться с ярлом. Он сумасброден, но далеко не дурак. Подождите утра. Ночью выходить опасно. Легко потеряться в этом буране и стать жертвой волков

     Слезы на глазах Иолы мгновенно высохли.

     - Нет, это вы послушайте меня, оба! На пьянствования и бесконечные рассуждения у вас время есть, а чтобы исполнять, обещания, нет!

     - Это не пьян… - попытался возразить ярл, показывая ей эликсир случайно налитый магом в бутылку из-под вина.

     - Да, да, конечно! Так вот, если сейчас ты никого не отправишь за моим братом, то я сама пойду за ним!

     С этими словами, она выбежала из лаборатории, оставив двоих мужчин в изумлении от этой вспышки.

     - У нас, на востоке. – откашлявшись, произнес Рабе. – Женщина прежде, чем заговорить, должна спросить разрешения у своего мужа, или отца, если не замужем.

     Скальд сумрачно глянул на него. – Везет вам. – только и сказал он. И оба весело усмехнулись.

     - Приготовь-ка десяток бутылей своего декокта, или как его там. Я скоро выхожу.

     - Что, в одиночку?

     - Нет, конечно, настолько я еще, слава богам, не сошел с ума. Возьму Бьерна, чей это сын в конце концов, и еще двоих.

     - Я бы предложил свои услуги, ярл, да только работы у меня невпроворот. Да и мои старые кости нынче весьма чувствительны к холоду.

     - У каждого из нас свое дело. – обернувшись, произнес Скальд, и вышел.

     Бьерн, несмотря на поздний час, не спал и укладывал дорожный мешок.

     - Наконец-то, ярл. – улыбнувшись, сказал он предупреждая всякие объяснения. – Снова вместе в поход, как в старые добрые времена.

     - Истинно так, мой друг. – улыбнулся в ответ ярл. – Истинно так.

     Глава 2.

     Четыре закутанных в меха фигуры упрямо двигались сквозь пургу. Ветер играл с людьми, как пес с костью. То толкнет в спину, то, наоборот накинется спереди, пытаясь опрокинуть их назад. Швырялся в них пригоршнями ледяной крошки, больно режущей кожу. Пещерным медведем набрасывался сверху.

     Ярл похлопал по спине Бьерна.

     - Ты уверен, что мы движемся правильно?!

     Ревущий ветер заглушал слова.

     - Да! Во всяком случае, именно этот маршрут был начерчен на карте, что я видел у него на столе! Если его застигла непогода близ западного отрога, то он должен быть в одной из пещер у подножия Кривого Рога.

     Группа двинулась дальше. Справа темной неприветливой громадой возвышался лес. Слева простиралась, открытая всем ветрам равнина.

     Скальд сам родился и вырос в здешних местах, но в такой буре ему казалось невероятным, что кому-то удается находить дорогу.

     Так то же, Главный ловчий, Бьерн, не зря прозванный Суровым. Он исходил здесь все от низа до верха. От приречной долины туманов заполненной горячими гейзерами до хмурых, безжизненных берегов Окраинного моря. Для него домом была природа. Суровая к своим детям, и жестоко карающая их.

     Двое других участников группы, Карл Молчаливый и Хрольф Дикий, закадычные друзья. Они были участниками многих боевых походов и кампаний, но даже они сейчас скорее предпочли бы провести вечер у горячего камелька, попивая медовуху, вытянув натруженные за день ноги.

     Но не Бьерн. Ему всегда было душно в четырех стенах, будь то простая хижина или королевский дворец. Если бы кто-то сейчас заглянул под плотную повязку защищающую лицо, то увидел бы на нем довольное выражение.

     Внезапно Бьерн поднял вверх руку, призывая всех замереть.

     Впереди в снежной пелене что-то промелькнуло.

     И почти сразу же раздался крик.

     - Волки!

     Действительно, стремительные силуэты этих ужасных хищников кружили вокруг людей.

     Северный волк - страшный зверь, с мехом цвета снега, размером почти с медведя, и съедающий почти столько же мяса за один присест. Стая этих волков способна опустошить овчарню зажиточного крестьянина за пару часов.

     Несмотря на свидетельства путешественников, утверждающих, что силой никто не сравнится с пещерным медведем, что снежный тигр может разодрать человека в несколько кратких мгновений, а скорость нападающего горного тролля просто недоступна человеческому глазу, северный волк был и остается одним из самых опасных существ населяющих здешние места, поскольку сочетает в себе почти все вышеупомянутые черты.

     Впрочем для группы состоящей всего из четырех человек все эти твари были одинаково опасны.

     Ветер неожиданно стих, словно ему надоело терзать их и, сейчас ему хотелось посмотреть, как этих людей будет терзать кто-то другой.

     Хищников оказалось шестеро. Сильные и ловкие, и, наверняка ужасно голодные, они скользили, подобно неуловимым белым призракам сквозь снегопад вокруг сбившихся в кучу людей, пытаясь сбить их с толку.

     Потеряй один из них самообладание и вся стая бросится на убегающего и разорвет его в клочья. А пока люди держатся настороже, не выказывая страха, то стая отправит одного, чтобы проверить, насколько сильна жертва.

     Не теряя времени даром, они достали оружие. Хрольф был вооружен широким длинным мечом. Бьерн выхватил однолезвийный топор. Скальд достал из-за спины тяжелый боевой молот. Карл – два острых кинжала. И именно им выпала возможность первыми отразить атаку.

     - Держитесь плотнее! – скомандовал ярл.

     Яростно рявкнув, первый волк бросился на Скальда. Молот загудел, рассекая воздух, и врезался прямо в морду зверя.

     Хрустнули сломанные позвонки. Однако вопреки всему стая не отступила. Видимо, они уже достаточно долго постились, и сейчас голод брал верх над чувством осторожности. Яростно рыча и взлаивая, волки бросились на людей.

     Карл принял одного на кинжал в правой руке и колол зверя левой, когда другой волк кошкой запрыгнул ему на спину, пытаясь добраться до шеи. Мужчина взревел от боли и ярости и закрутился на месте.

     - Стой смирно! – рыкнул Бьерн, и его топор обрушился на зверя. Жалобно заскулив, тот рухнул в снег беспомощно загребая передними лапами. Скорее всего у него был переломан хребет.

     Ярл рванулся вперед, не желая отставать от своих людей, и наткнулся на волка, словно выпрыгнувшего из-под снега. Для замаха места не хватало, и тогда ярл ударил его рукояткой молота. К его удивлению зверь ушел от удара, и в свою очередь попытался цапнуть его за руку.

     Возможно, в отличие от своих менее удачливых собратьев, этот был хищником матерым и в боях закаленным. Ему случалось сталкиваться и с вооруженным человеком, судя по тому, как ловко он увернулся от удара.

     Хотя, продолжающееся сражение с оставшимися волками говорило само за себя. Сначала они отправили вперед не самых опытных и сильных членов стаи. А уже потом, видя, что замысел не удался, напали самолично.

     Ветер взвихрил клубы снега вокруг. Теперь задача людей осложнилась. Видимость сократилась почти до нуля.

     Все смешалось. Крики и ругань звучали попеременно с рычанием и лаем.

     Скорее наугад, чем намеренно, Скальд вскинул молот перед собой, держа его двумя руками, и это его спасло. Возникшая из марева пасть полная зубов сомкнулась на древке оружия. Мужчина крутнул оружие и зверь, разжав челюсти упал в снег. Тут же рядом оказался Карл. Он прижал обе руки к серому боку и зверь пронзительно заскулил. В руках его по-прежнему были зажаты кинжалы. Теплая кровь оросила белый бок зверя.

     Осталось всего двое хищников. Тот, что в данный момент вцепился мертвой хваткой в сапог Хрольфа. Молот и топор одновременно обрушились на мускулистое тело. Волк дернулся и затих.

     Последний оставшийся в живых хищник нападать не спешил. Теперь численное превосходство было не на его стороне, и он это хорошо понимал.

     Хотя живот его подводило от голода, самоубийство не входило в его планы.

     Вожак, оставшись один решил уйти.

     Проводив взглядом гибкую, ладную фигуру, люди перевели дух.

     Никто не был ранен серьезно. Лишь несколько царапин, там, где зубы одного из хищников прокусили перчатку Хрольфа

     Первая пещера оказалась всего в двух сотнях метров от места схватки.

     Просто черная дыра в склоне.

     Бьерн стянул повязку с лица, принюхался.

     - Волчьим духом пахнет. – объявил он.

     - Так может последний волчара тама засел? – предположил Хрольф.

     - Надеюсь, что нет. – мрачно произнес ярл – Если так, то он будет драться, подобно демону из запределья.

     - Нет, он не вернется сюда. – ловчий покачал головой.. – После своего поражения, он попробует собрать новую стаю. Но, скорее всего, он погибнет. Одиночкам трудно выжить.

     - Тогда в этой пещере нет, того, кого мы ищем.

     - Уверен, что так, ярл. Однако, я все же ее проверю. Хрольф, ты идешь со мной.

     - Слушаюсь.

     Как и следовало ожидать, в этой сырой яме оказалось пусто.

     И она годилась для временного привала. Было невероятным облегчением выкурить трубочку и погреться у костерка, сооруженного на скорую руку хотя бы полчаса.

     - Стало быть, наша задача упрощается на четверть. – сказал Бьерн. – Осталось три таких пещеры в обозримой близи. Сложность лишь в том, что одна из них выше по склону, а две ниже.

     - Сегодня, полнолуние, Бьерн. – неожиданно сообщил Карл.

     - Черт возьми, а ведь и правда. – озадаченно сказал ловчий. – Вот как, значит. Тогда все ясно. И угораздило же нас… - он тут же осекся, наткнувшись на Скальдов взгляд.

     - Да. Кхм.

     - Что такое, Бьерн? Что такого в этом полнолунии?

     - Да, в общем ничего такого, если не считать одного маленького обстоятельства.

     - Да, говори уже!

     - В горах обитает оборотень. – признался ловчий.

     - Что??

     Ярл, решил, что он ослышался. Как же иначе объяснить то, что зная о его ненависти ко всему проклятому племени оборотней, его самый верный друг и соратник, отец его супруги, утаил от него столь важную информацию.

     Чудовище следует убить. Не давать ему отдыха ни днем, ни ночью. Загнать его, травить его. Избавить мир от этой напасти.

     Он в бешенстве оглядел двоих других.

     - Не серчай, ярл, и не подозревай этих людей ни в чем. Они молчали об этом по моему приказу. Вся ответственность за это решение целиком лежит на мне.

     - Вот именно! – прорычал Скальд. – Ты пойдешь под суд, когда мы вернемся. И вы, двое тоже. А если вам случайно взбредет в голову порешить меня тут же, даже не надейтесь. Здесь только главный ловчий чего-то стоит, как противник, но и он старик.

     Карл и Хрольф промолчали. Оба они были достаточно молоды, но уже успели поучаствовать в сражениях возглавляемых ярлом.

     - Мы целиком покорны твоей воле, ярл. – заговорил Бьерн. – Всем известно, что ярл, рьяный поборник справедливости, и никак иначе. Чего стоила бы наша жизнь без законов?

     - Если ты пытаешься подольститься, то напрасно стараешься. Еще до завтрашнего захода солнца я увижу, как вы трое болтаетесь в петле.

     - Нет. – грустно сказал ловчий. – Это ты зря считаешь, что истинный норд будет торговаться и подличать за свою жизнь, как какой-то меняла на рынке. Нет этого не будет. Если такова наша судьба, мы умрем достойно, как сыновья этих гор. Но даже на эшафоте приговоренным предоставляется последнее слово. Так что прошу тебя выслушать мой рассказ о том, как я обнаружил ликантропа, и почему умолчал об этом.

     В один из дней, мы совершали обычную вылазку, разведка и охота, как обычно. Тогда мы забрались в горы, выше, чем обычно, преследуя оленя, и вдруг обнаружили человеческие следы на снегу.

     Мне показалось странным, что кто-то бродит в такой глуши совсем один. Это не мог быть один из моих охотников, поскольку перед выходом я назначаю каждую группу на определенный участок местности. Тогда я решил выяснить, кто этот неизвестный.

     Хрольф и Карл шли поодаль от меня слева и справа. Так мы могли прийти друг другу на помощь, если что-то случится.

     Следы тянулись достаточно далеко, и в конце концов они привели меня к маленькой избе под нависшим скалистым выступом, много выше того места, где мы сейчас находимся.

     В домике жил древний старичок. Мне он представился, как отшельник. Сказал, что живет тут уже много-много лет. На первый взгляд это выглядело достаточно странно и подозрительно. Впрочем я вскоре изменил свое мнение. Отшельник оказался весьма милым старичком. Словоохотливым и добродушным. Дом его производил впечатление обжитого и я окончательно уверился в правдивости его слов. Ведь, если вдуматься, хотя на такой высоте живет очень мало животных, с другой стороны, много ли надо такому щуплому человечку. Попадется в силок кролик, и ладно. А то, что его никто и никогда не видел... Так и мы тоже так далеко никогда не заходили.

     Одним словом, поговорили мы с ним. Я оставил ему немного припасов, и мы ушли.

     Второй раз мы снова вышли за пределы нашей обычной охотничьей территории. Об отшельнике я уже успел позабыть. Мое внимание привлекла цепочка волчьих следов. Проследив их направление, я сразу вспомнил об одиноком старце, и, не мешкая, пустился в погоню. Воображение живо рисовало мне, окруженную дикими зверьми избушку. Я не сомневался, что исход подобной схватки может быть лишь один.

     Мой страх за судьбу отшельника стал еще больше, когда я увидел кровь на снегу.

     Ворвавшись в дом, я приготовился к схватке. Но внутри был только старик-отшельник мирно разделывающий свежеубитого оленя.

     Тогда я и понял, как он добывает себе пищу, почему его никто не видел.

     Он по выражению моего лица догадался, о чем я думаю.

     Я ожидал, что он бросится на меня, или, по крайней мере, попытается сбежать. Но он не сделал ни того ни другого.

     Он просто поприветствовал меня, словно все хорошо, и продолжил свое занятие. После того, как он закончил свежевать тушу, отшельник подошел и сел рядом.

     - Ты догадался обо всем? – спросил он, но это было похоже на утверждение, чем на вопрос.

     Я кивнул молча.

     - Теперь ты захочешь убить меня. Но ты знаешь, чем это грозит тебе. И тебя это не остановит.

     Старик-оборотень словно читал мои мысли.

     - Стало быть, так, охотник. Я прожил долгую жизнь после того, как все мои собратья были истреблены, и, несмотря на это я хочу жить и дальше. Если у тебя хватит хитрости, ты можешь пообещать мне, не трогать меня, а тем временем собрать загонщиков и устроить громкую облаву на монстра. Загнать, травить и вогнать копье мне в живот. Только вот о чем подумай, охотник.

     Старик поднялся и встал прямо напротив меня, ярл. При желании я легко мог перерубить его одним ударом, точно молодое деревце. Топор все еще был в моих руках. Думаю, этим самым он показывал, что доверяет мне.

     - Охотник, ты слышал что-то о жестоких нападениях на беззащитных людей? – спросил он.

     - Нет. Такого на моей памяти давно не случалось. – ответил я.

     - А поверишь ли ты, если я скажу, что я дал клятву самому себе, никогда не нападать на людей?

     Я молчал, не говоря ни да ни нет.

     - В любом случае это так. Я поступил так не из любви к вашему роду. Ничто не изменит того факта, что люди истребили почти всех нас, лишив меня семьи и друзей. Я просто боялся. Боялся смерти, если дам волю своим кровавым инстинктам. Чувствовал, что лучше жить хоть как-то, чем вообще не жить. Мои уцелевшие собратья презрели меня за малодушие, и где они теперь?

     Они недооценили ваше упорство и стойкость перед лицом опасности, и сейчас от них остался лишь прах. Я не хочу присоединиться к ним. Потому и поселился здесь, вдали от всех. А оленина ничем не хуже человечины.

     - И ты поверил ему? – усмехаясь, спросил Скальд, нарушив затянувшееся молчание.

     - Да, ярл. Поверил. А ты бы как поступил на моем месте?

     - Теперь уже поздно об этом говорить. Ты лучше мне вот, что скажи, а не его ли волки устроили нам засаду по дороге сюда?

     - Нет, ярл. Обычные волки никогда не потерпят оборотня. Он для них чужой, как и для нас. Оборотень не принадлежит ни одному миру.

     - Может, это он погрыз двоих пьяниц?

     - Тоже нет. Я специально сходил, посмотреть. Тот след огненным контуром горит в моем мозгу. Их погрызли просто бездомные псы, и то, после смерти.

     - А откуда мне знать, что ты говоришь правду? Что мешало тому старику разок куснуть тебя, чтобы ты стал таким, как он?

     Ярл несколько очень долгих мгновений выдерживал взгляд своего старого друга, затем сдался.

     - Хорошо, хорошо. Я верю, что ты не замышлял ничего другого. Но пойми же меня и ты. Разве ты забыл, как сын друга твоего отца в одночасье лишился обоих родителей?

     - Не забыл, ярл, как и ты, надеюсь, не забыл, чья стрела оборвала жизнь медведя-перевертыша.

     - Твоя. – произнес ярл. – И все же, что будет, если твой отшельник нарушит свою клятву? – спросил он, и почти сразу пожалел об этом.

     - Тогда я покончу с ним, а потом и с собой. Ведь где-то там, в ночи, бродит мой сын.

     - Тогда, вперед! – крикнул Скальд.

     За четверть часа проведенные в пещере у костра буря совершенно улеглась. Теперь самой большой трудностью для них был глубокий снег. Однако Бьерн еще раз подтвердил свою репутацию человека осторожного и запасливого. Из неприметного тайника в скалах он выудил четыре пары самодельных лыж.

     Было решено проверить верхнюю пещеру, чтобы потом со спокойной совестью спускаться вниз.

     - Если б я стал бы того… вдруг сказал Хрольф. – Ну, оборотцем. Я б, это, покончил с собой.

     - Не бойся. – успокоил его ловчий. – Ты никогда не станешь ликантропом.

     - Ну а как же того… Ну старые люди бают. Ежели покусает тебя, энтот линтроп, то сам таким же станешь.

     - Ерунда все это. – бросил Бьерн. - Я, конечно, не ученый, но знаю, что это не болезнь и никто не может подцепить ликантропию. Но твои дети могут стать такими. – спустя минуту добавил он.

     - Как же энто так бывает?

     - Если вступишь в отношения с женщиной-вервольфом.

     - Тьфу! Чума на них всех. Чума! Эт надо ж такое-то придумать. В отношение вступать с этакими. Какие ж энто дети будут? Щенки, а не дети.

     За разговорами время и расстояние пролетели незаметно. Местность стала холмистой и плавно перешла в леса. Судя по круглой луне, не затмеваемой снежными тучами, сейчас было около двух часов. Ночь, окончательно вступила в свои права.

     После оглушительного рева урагана наступившая тишина могла показаться абсолютной. И все же это было не так. Лес жил своей вековой жизнью. Перекликались друг с другом филины, коротко попискивали невидимые под снегом полевки, изредка прерываясь звонким лаем. Это лисица поймала добычу.

     Черные стволы деревьев угрюмо взирали на четверку людей осторожно пробирающихся между ними.

     - Вон там. – махнул рукой ловчий.

     Действительно, впереди возвышалась старая корявая сосна, устало прильнувшая к серой скале, а у ее корней беззубой пастью чернел широкий, неправильной формы, вход.

     На этот раз им повезло больше. В нескольких метрах от входа там, где коридор круто изгибался вправо и вверх, лежало потухшее кострище.

     - Угли еще теплые. – заявил Скальд, зачерпнув рукой золу. – Похоже мы пришли правильно. Только опоздали, похоже, мой непутевый шурин уже ушел.

     - Нет. – Бьерн вглядывался в густой, как смола мрак. – Следы ведут только сюда, обратных нет. Он где-то внутри.

     Перед тем, как пуститься в путь по темной пещере, каждый сделал себе несколько факелов, благо, смолистых ветвей в хвойном лесу было с избытком.

     Подземный ход, противореча своей сути, упрямо вел их вверх.

     Охотник занес было ногу для очередного шага, и вдруг замер.

     - Я знаю все пещеры здесь, и, ручаюсь среди них нет ни одной сквозной.

     А если это тупик, то что ему могло здесь понадобиться?

     - Ты был прав. – сказал ярл, опуская плюющийся искрами и дымом факел вниз. В лежавшем здесь древнем слое пыли отчетливо виднелись следы обутых в сапоги ног.

     - Это он, мой мальчик. Скорее, прошу вас, осталось совсем немного. Я уже чувствую дуновение холодного ветра. Похоже, это ход на самую вершину утеса.

     Они прибавили шагу. А ход все тянулся, по-прежнему, заворачивая вверх и вправо, без всяких ответвлений, благодаря чему, заблудиться было просто невозможно.

     - Вот и разгадка сквозного пути. – сказал, вытянув руку вперед ярл.

     Это было правдой. Всюду виднелись груды свежей земли и следы ударов лопатой. Чуть поодаль обнаружилась и сама лопата со сломанным черенком.

     Факел в руке Карла обиженно зашипел и потух, брызнув напоследок снопом золотых искр.

     - Бьерн, - позвал ярл. – У меня предпоследний догорает. А как у тебя с этим?

     - Осталось еще два.

     - Если мы вскорости не выйдем наружу, то придется поворачивать назад.

     - Не придется, ярл. Мы уже почти снаружи.

     Перед ними лежала покрытая снегом узкая горная долина, стыдливо прячущая свою извилистую оконечность в мощной тени широких скальных отрогов.

     Оглядывая местность, Бьерн неожиданно чертыхнулся, схватил горсть снега и начал растирать им свое лицо.

     - В чем дело?

     - Это то самое место, где мы встретили отшельника.

     Ночная тишина треснула далеким заунывным волчьим воем.

     Или чем-то весьма похожим на него.

     Впереди в обманчивом лунном свете скользнула тень. Черная, как сама ночь

     Кроме того до них долетел слабый стон.

     Похожий на человеческий.

     Миг потребовался ловчему, чтобы определить направление звука. Все остальные еле поспевали за ним.

     Еле слышно звякнул металл, и Бьерн неожиданно исчез за широким валуном лежащим у самого скального основания.

     Стонал юноша, перед которым на коленях стоял ловчий с потерянным выражением лица.

     Два слова все объяснили.

     - Мой сын.

     Глава 3.

     Да, это был Лейф, но сейчас он поразительно отличался от горячего, полного энтузиазма, увлеченного своими идеями, молодого человека, каким его помнил ярл.

     Теплая одежда разорвана в клочья и пропитана кровью. На лице и руках множеством царапин и ссадин, словно он был вынужден защищаться голыми руками от медведя.

     Снова звякнул металл, и ярл понял, что звук идет откуда-то из-под ног.

     Он осторожно запустил руки в снег и извлек оттуда сломанный меч лежавший поперек рюкзака с порванными лямками.

     - Стой, где стоишь! – услышал он.

     Не веря своим глазам, он увидел, как Бьерн достал свой топор и направился к нему. В широко раскрытых глазах - безумный огонь.

     Спятил, точно спятил, без тени страха подумал ярл, или в него вселился злобный дух. Надо его обезоружить и доставить в город. Там - жрецы. Они всякое могут.

     Между тем Бьерн приблизился к нему, опустив взгляд. Осторожно обошел его и двинулся дальше.

     Юноша тихо застонал, не открывая глаз.

     - Нет. Этого не может быть! – издалека донесся полный отчаяния голос ловчего. – Только не это!

     При свете луны было видно, что он бестолково кружится на одном месте, постоянно повторяя, не может быть.

     Потом он резко бросился назад. Упал на колени перед лежащим без сознания сыном.

     - Проклятье, и демоны, мой мальчик. Какого черта ты забыл здесь?

     Тут Скальд понял, его старый друг был, хотя близок к помешательству, но все-таки остался по эту сторону рассудка.

     - Что с парнем? – спросил ярл.

     - Пока сложно сказать. – ответил более смышленый Карл. – Он, как видите, без сознания, а чем вызван этот обморок, неизвестно.

     - Это все он! – глухо произнес Бьерн. – Проклятый оборотень. Тут кругом его, проклятые следы! Каким я был ослом, что поверил ему! Почему я не прикончил это чертово исчадие ада, когда он был в моих руках. Он провел меня, как оленя-трехлетку! Радуйся, мой ярл! Все твои предсказания сбылись. – завершил он, мрачно ухмыляясь.

     - Похоже, от несчастья ты повредился рассудком, ловчий. – сухо ответил ярл. – Я не виню тебя в этом. Но хватит угроз и сожалений, мы забираем твоего сына и возвращаемся обратно.

     - Вы можете возвращаться, если вам угодно. – зловеще проронил Бьерн. – А я останусь. Надо кое с кем поквитаться. – он любовно проверил остроту своего топора.

     - Мстить собрался? Бьерн, не будь глупцом. Жизнь твоего сына в опасности. А вместо того, чтобы помочь ему, ты собрался мстить. Не подобает храброму муж так. Не говоря уже, о том, что сегодня полнолуние, а значит силы оборотня многократно возрастают. Ты не справишься с ним один. Мы вырвем поганый корень зла из нашей земли, друг мой. Но только вместе. Вместе мы сможем донести Лейфа до города. Вместе соберем людей и устроим облаву на чудовище. Согласен?

     Не поднимая головы, Бьерн медленно кивнул.

     Обратный путь занял много меньше времени. Погода была добра к ним. Когда они вошли в город, на востоке уже разливался мутно-розовой пленкой дрожащий унылый рассвет.

     В замке их встретила не спавшая всю ночь Иола.

     - Боги! Что с ним? Что с моим братом?

     - Потом. Все потом. – ярл тяжело перевел дух. – Эй вы там. Отнесите парня в его комнату. И позовите мага. Да побыстрей!

     - Хрольф, Карл, идите отдохните. – сказал ловчий. – Вы очень помогли мне. Я всегда буду помнить об этом.

     Спустя несколько минут все уже были в комнате Лейфа. Лежавший на кровати юноша по-прежнему не приходил в себя, издавая лишь невнятные стоны.

     Ярл достал трубку, чтобы набить ее, вспомнил, что находится в комнате больного, но спрятать не успел. Потому что в комнату ворвался Рабе, хлопая полами черной мантии.

     - Так, а ну все разойдитесь! Немедленно! – приказал он. – Больному нужен воздух, а вы стоите все над ним. Все вон, я сказал!

     Тут его взгляд упал на ярла с трубкой в руках.

     - Так, ты чего, курить вздумал здесь?

     - Да нет, я…

     - Вот и прекрасно, что нет. Спрячь пожалуйста трубку. Ты был там? Все видел? Расскажешь мне. А теперь последний раз всех прошу очистить помещение. А ты останься.

     Последние слова его были обращены к одному из слуг.

     - Сходи за Иеронимусом Левенштайном. Это лекарь. Знаешь, где он живет?

     Мальчишка торопливо закивал, радуясь возможности принести пользу.

     Лейфа здесь многие любили и уважали за доброту и чувство справедливости.

     - Пока ты не ушел, открой окно.

     Маг слушал рассказ ярла держа больного за руку.

     Пульс был ровный, и замедленный.

     Поколебавшись секунду, он вспомнил заклинание выявления порчи и быстро произнес его. Под его действием зараженные вены и артерии, и вообще любые части организма, приобретали черный цвет, позволяя определить места распространения заразы.

     Заклинание не возымело нужного эффекта. Вены по-прежнему голубели под кожей, артерии мерно пульсировали, а тело его оставалось телом здорового молодого человека. Такое было впечатление, будто он спит.

     Рабе подверг внимательному осмотру все тело юноши. Серьезных ран не обнаружилось. Зато мелких царапин и ссадин было изрядно. Они уже не кровоточили, что скорее всего объяснялось долгим пребыванием на холоде. Однако не они были причиной столь глубокого обморока.

     Волки оставили бы более серьезные раны, они привыкли кусать и рвать наверняка, чтобы жертва истекла кровью. Снежный тигр просто унес бы мальчишку. Тролль? Он бы не бросил добычу. Кроме того белые тролли существа настолько редкие, что стали почти мифическими.

     - Бьерн считает, что это мог быть вервольф. – сказал ярл.

     - Вервольф, вервольф. – забормотал маг. – А вспомнил, вы так называете оборотней?

     - Да, именно так.

     - Вервольф, оборотень, какая разница. Их же всех истребили…

     Маг замер. – Или нет?

     Скальд в двух словах рассказал ему, что услышал от Бьерна.

     - Так, так, понятно теперь. Сейчас мы узнаем так это, или нет.

     Маг открыл дверь и вышел в коридор.

     Казалось тут собралось все население замка.

     Очень многие любили юношу.

     - Один из вас пусть отправится в мою лабораторию и принесет мой черный кошель со знаком полумесяца. Вот ты. Да, и побыстрей. И, смотри не перепутай его с сумкой. Сумку не трожь.

     Названный им слуга умчался с огромной скоростью.

     - Благодарствую. – принял кошель, и закрыл дверь, не обращая внимания на многочисленные вопросы.

     - Вот он. – Рабе достал из кошеля нечто похожее на яйцо молочно-белого цвета.

     - А что это? - полюбопытствовал ярл.

     - Это шар-определитель. Ты же знаешь, что большинство непонятных безделушек попадают в первую очередь ко мне. Этим артефактом я определяю их магическую природу. А оборотни имеют четко выраженную магическую ауру, которая остается на всем, к чему они прикасаются.

     - Слушай, давно хотел спросить. – начал ярл. – Что это у вас магов за обычай такой, что ни волшебная штука, то либо палка, либо шар?

     - А почему ты спрашиваешь?

     - Да так, интересно стало, не связано ли это с тем, что магами становятся в основном, у кого маленький… Ну ты понял, о чем я.

     - Понял, - ответил Рабе. – Нет, это глупости выдуманные теми, кого в маги по причине великой тупости не взяли. На самом деле все гораздо проще. Шар и палку легче держать в руке, чем, скажем, куб и бревно, и перевозить их легко. По тем же причинам. А теперь, если с дурацкими вопросами покончено, разреши, я займусь своим делом.

     Маг вытянул руку с зажатым в ней артефактом над неподвижным телом и закрыл глаза.

     Сначала ничего не происходило. Потом в полной тишине раздался резкий треск, похожий на тот, что можно услышать морозной безветренной ночью в лесу. Это мороз сдавливает нутро деревьев. И меж пальцев мага брызнуло красно-зеленое свечение. И потухло так быстро.

     - Уф. – Рабе опустил руку. – Заметил, какого цвета были лучи?

     - А сам-то чего ж?

     - Мне нельзя смотреть на работающий артефакт, если я не хочу потерять зрение.

     - Тогда ясно. Свет был красно-зеленым.

     - Красно-зеленый? Интересно. Мне надо свериться с книгами. Да где же этот чертов лекарь?

     - Придет он, не беспокойся. Я пойду прилягу. Всю ночь был на ногах.

     Глава 4.

     Проснулся Скальд несколько позже полудня.

     За окнами замка вновь бушевала метель.

     Первым делом он отправился узнать, как себя чувствует Лейф.

     К его, и не только, большой радости, парень остался жив, и даже пришел в себя.

     Ярл вошел к нему и с приятным удивлением отметил, что большинство челяди до сих пор здесь. Каждый старался проявить свою заботу. Однако для такого большого количества народу, в помещении преобладала тишина, изредка нарушаемая тихими переругиваниями. Причем большинство из них принадлежали волшебнику и лекарю, устроившимся в дальней стороне, возле окна.

     Довольно пухлый низенький господин, старающийся держаться с достоинством и наклонившийся над ним высокий тощий маг смотрелись достаточно комично.

     - … А я говорю вам, высокоученый сударь, ваш опыт может дурно повлиять на его здоровье.

     - Тьфу ж ты! Нет это ты меня послушай, целитель. От одной дозы гипнола ему хуже не будет. Нам же надо выяснить, что с ним произошло. А, ярл. Хоть ты объясни этому чудаку, что я не пытаюсь убить твоего шурина.

     - Для начала было бы неплохо объяснить мне, что ты вообще пытаешься сделать.

     - А. ну да. Лейф, как ты видишь, пришел в себя. Но он ничего не помнит из того, что с ним случилось. Поэтому я подумал, что небольшая доза гипнола, эликсира забытых воспоминаний, поможет нам проникнуть в запечатанные глубины его памяти и выяснить в чем дело, и почему он все забыл. А этот врач не дает мне это сделать.

     - Мне кажется, для этого необходимо его собственное разрешение. Ну или разрешение его близких.

     - Да уж – маг махнул рукой. – Видишь, сколько народу около него. Я не смог пробиться сквозь эту толпу.

     - Это не беда. – сказал ярл. – Думаю мне повезет больше.

     Слуги почтительно склонились перед своим повелителем, пропуская его к ложу больного. Возле него остались сидеть только его отец и сестра.

     Ярл снова поразился перемене, которая произошла с молодым человеком.

     Безжизненное выражение сменилось жизнерадостной улыбкой на молодом мужественном лице. Зеленые глаза вновь светились энтузиазмом.

     При виде ярла он попытался встать, чтобы должным образом приветствовать правителя города, но силы изменили ему, и он упал на постель.

     - Все в порядке, парень. – кивнул ярл. – Я очень рад видеть, что с тобой все в порядке.

     - Да. Я очень благодарен вам за то, что вы нашли меня. Не будь вас, я бы уже превратился в ледышку. С людьми оставшимися без сознания такие вещи происходят очень быстро.

     Ярл кивнул. – Скажи лучше нам, что с тобой приключилось., или ты совсем не помнишь ничего?

     - Ничего, мой ярл. Я даже не могу сказать, куда я направлялся, когда покинул замок. В голове, как будто большое белое облако закрыло все воспоминания. Хотя недавно, перед самым пробуждением я видел сон. Но и его я не смог вспомнить. Так, лишь ощущения и впечатления. Вы, наверно знаете, как это бывает. Вертится где-то рядом, а в руки не дается. Я помню ощущение влаги и тепла, слабый треск горящих свеч, запах старой бумаги. Больше ничего, как ни стараюсь, припомнить не могу.

     - И не сможешь. – заявил Рабе. - Вот, потому я и настаиваю на применении гипнола. – все это время он стоял за спиной ярла и слышал все. – Это твое сознание милосердно прячет то, что тебя напугало до потери сознания, от тебя же самого, чтобы не допустить повторения обморока. А небольшая доза моего препарата поможет извлечь эти воспоминания на свет

     - Это должен решить он сам. – напомнил ярл.

     - Разумеется, разумеется. Так что юноша, хочешь ли ты узнать, что с тобой произошло в действительности.

     - Я знаю, что с моим сыном случилось. – голос Бьерна был исполнен печали и гнева. – На него напала эта тварь, которую я, как безумец защищал и оправдывал. Я был глупцом, друзья, и моя глупость едва не стоила мне жизни моего сына.

     - Это только догадки. – сказал маг. – Ты не можешь утверждать этого наверняка. Чтобы узнать это точно, следует прибегнуть к методу предлагаемому мной.

     - Мне не нужны дурацкие зелья, чтобы понять это. Я видел следы. Видел раны на теле моего сына. Других доказательств мне не требуется!

     - Доказательства нужно и можно найти. Кто ты такой, чтобы загодя, ничего не зная осуждать.

     - О том же я могу спросить и тебя. Кто ты такой, чтобы ставить эксперименты на моем сыне?! Старый полоумный колдун!

     - Ты… - маг не находил слов от возмущения. – Тупой норд!

     - Тихо! – голос ярла был подобен раскату грома. – Вы не в трактире, чтобы выяснять отношения. Вы в комнате больного. Понятно?

     - А теперь парень говори, согласен ты попробовать?

     - Я… Не знаю. Наверное да, если это поможет, узнать, что было на самом деле. Чтобы, по меньшей мере остеречь тех, кто пойдет той дорогой.

     - Значит, решено. – подытожил Скальд.

     - Пойду готовить эликсир. – поднялся Рабе.

     - А я наточу топор. – сказал Бьерн.

     На то, чтобы сварить эликсир ушло два полных дня. За это время Лейф почти полностью оправился. Он с аппетитом уплетал вкусные, сытные блюда, которые для него с увлечением и старанием стряпали замковые повара. Проявлял живейшее участие во всех делах. Даже начал поговаривать о подготовке к новому походу. Возобновил тренировки. На третий день метель по-прежнему не давала высунуть и носа наружу, поэтому он фехтовал в просторном подвале под солдатскими казармами.

     - Все, на сегодня хватит. – выдохнул заместитель командира Луция, имперец по имени Невилл.

     - Как, уже? – разочарованно протянул Лейф. – А я только начал входить во вкус.

     - То то и оно, что начал. Мы сражаемся уже больше двух часов.

     - Не может того быть. Черт, правда ведь, как время пролетело.

     - Вот именно. Не знаю, как ты, а я не прочь отдохнуть и промочить горло.

     - Хорошо.- досада все еще звучала в его голосе. – Пойдем выпьем пива.

     Пиво было прохладным и отменным.

     - Хорошо, Невилл. Ты можешь мне сказать, что я делаю не так?

     - Ну знаешь, парень. Я простой солдат, а не учитель этого, как там его, фехтования. Поэтому не надо ждать от меня чего-то особенного. Особых недостатков в твоих движениях я, честно сказать не углядел.

     Невилл обмакнул пышные усы в пиво. – Есть только один момент. Ты сколько тренировочных мечей поменял?

     - Три, по-моему.

     - Вот. В этом все дело. Вы, северяне, даже, когда берете в руки меч, все равно считаете, будто деретесь на топорах. С такой силой нельзя работать мечом. В настоящей битве ты скорее сломаешь его, чем противника. Меч, оружие универсальное и очень мощное, если, конечно им не размахивать, как боевым молотом. Ты забываешь об обратном выпаде, ставишь вместо него блок. Понял? Топором можно лишь рубить. А меч режет, рубит и колет. Вот, что вам следует уяснить в первую очередь.

     - Понял. –ответил юноша. – Что же мне делать?

     - Ну тут есть два варианта. Первый, ты переучиваешься на меч. Я, и все ребята поможем тебе. Все равно делать нечего. Сидим тут взаперти. – неожиданно солдат грустно вздохнул. – Хоть бы разбойничий налет какой случился. Мускулы превращаются в жир при такой жизни.

     - А второй вариант?

     - Второй вариант, ты оставляешь себе свой мясницкий инструмент. С ним тебе будет легче сражаться, но трудней победить. Все по той же причине, что все многообразие приемов сражения холодным оружием распространяется на меч в большей степени, чем на любое другое орудие убийства. Вот что! – Невилл глотнул еще пива. – Ты левой рукой как владеешь? Я заметил, в бою ты часто непроизвольно вскидываешь ее, словно защищаешься. Учился щитом обороняться?

     - Немного было. У отца двоюродный брат – офицер. Он как-то приезжал к нам в гости. Тогда и показал пару движений.

     - Ммм. Понятно. Наука офицера, дорогого стоит. Чин за знакомство не получишь, как раньше.

     - Ну так оно и есть. – Лейф жестом попросил трактирщика принести еще пива. – Он еще арбалет привез, но я так и не пробовал из него стрелять. К тому же считается, что настоящий воин должен и обязан убивать врага лицом к лицу. Издалека это делать подло.

     - Что тут скажешь? – хмыкнул солдат и приложился к кружке. – А если врагов много, а ты один? Тогда что?

     - Тогда ты обязан захватить с собой на тот свет, как можно больше из них. Только когда ты погибнешь в бою будешь вечно пировать с богами там в Эльдхельме.

     - А. Ну тогда все понятно. Ну и религия, чтоб вас. Удивительно, что вы вообще выжили. Это ж надо придумать. Нет, дружище. Нас не так учили. Конечно, про то, чтобы драпать в военной науке и слова нету. Но нам всегда говорили, что хороший солдат должен убивать, чтобы выжить на поле боя. А если враг превосходит тебя численно, то нужно перехитрить его, а если не получается, то совершить тактическое отступление и перегруппировку.

     - То есть драпать? – уточнил юноша.

     - Ну вроде как. Только это называется, отойти на заранее подготовленные позиции.

     - А по-моему никакой разницы нет.

     - По-моему тоже. Но не в этом суть. Я спросил тебя про щит не просто так. Знаешь, если идти далеко на восток, то можно встретить диковинные и странные вещи. Я как-то участвовал в разведывательном походе. Так там мы встретили одно племя. Себя они называют гхарки. Так вот эти гхарки, даром что серые, что твой гранит и болтают на каком-то варварском наречии, они очень высокие и сильные и делают хорошее оружие. Надо сказать, нам очень повезло, что они настроены были мирно. Мы прожили среди них около двух месяцев и один гхарк или одна. Я так и не научился различать их. Короче один из них научил меня бою с чакрамами. Это такие острые половинчатые диски.

     Невилл перевел дух и сделал большой глоток и продолжил.

     - Конечно, ты скажешь, что такое чакрам, рядом с боевым топором или двуручным мечом, и будешь неправ. С чакрамом можно проделать множество всяких удивительных штук. Особенно, если враг от тебя ничего такого не ждет. Вдобавок ко всему, серокожие свои чакрамы делают исходя из своей философии. Затачивают их так, что можно паутинку рассечь на волокна. Они даже метали их, срубая молодые деревца за раз. Так вот, я старый солдат, но не хотел бы повстречаться с гхарком в бою. Один из них подарил мне свои чакрамы, или это была одна из них. Их трудно было различить. Ими, если хочешь знать нужно пользоваться в паре. Драться обеими руками. Пару раз я бился с этим оружием, но с ними не очень сподручно. Тяжелые очень. Если хочешь, можем испытать их.

     - Это отлично. – обрадовался Лейф. – Я буду очень рад.

     - Друзья, родные не засмеют? – иронически спросил Невилл. – Что сражаешься оружием дикарей.

     - Да нет же нет. Сейчас мало кто так думает. Мы чтим наших богов и приносим им жертвы, но всех обычаев придерживаются только старинные семьи. Такие, как Братья Волки, Медвежьи Когти. Ну и несколько других.

     - Они, в смысле серокожие, еще и яд наносят на оружие. – добавил Невилл. – Для войны их, конечно, маловато. Так деревень пять-шесть. Но вот, если бы их было много, я бы не был уверен в нашей победе.

     - А это что такое? – спросил он, увидев нечто непонятное, аккуратно висевшее на стене.

     - Это? Это и есть оружие гхарков. Называется чакрам.

     Невилл снял один из них.

     Чакрам выглядел как заточенный до бритвенной остроты полудиск с ручкой на обратной стороне. Одев его на руку, он совершил несколько быстрых выпадов. Воздух зазвенел.

     - Хорошее оружие. – прокомментировал Лейф.

     - А то, но чакрам не годится для войны. Это оружие для поединков. Им сложно овладеть.

     Он сделал еще пару ударов и вернул полудиск на место.

     - Э, нет! – шутливо пригрозил он, видя, как загорелись глаза юноши. – Даже и не думай. Потренироваться, потренируемся, но их я тебе не подарю. Произведение искусства все ж таки. Сам шаман племени освятил их для меняя. Я с ним не расстанусь. Но, если хочешь, давай на днях пойдем к Хорну, кузнецу и закажем тебе такие же. А? Вот и хорошо. А теперь пойдем испытаем, как ты можешь биться обеими руками.

     Лейфу ужасно не терпелось вернуться в зал для тренировок. Опробовать экзотическое оружие.

     Но этому желанию не суждено было сбыться. Еще прежде, чем он успел надеть один чакрам на руку, пришел посыльный из замка.

     Эликсир был готов.

     Все ждали только его.

     Глава 5.

     Сегодня небо не выглядело особо приветливым, поэтому Лейфу, если он не хотел быть застигнутым бурей, надо было выходить в путь пораньше. По его расчетам до пещеры было не очень далеко. Как же ему повезло с картой, что он нашел в одном из прежних путешествий. Правда сами обстоятельства находки были не слишком приятными. Ужасное зрелище до сих пор стояло перед глазами.

     Зато оно того стоило. Сейчас приятное ощущение карты аккуратно сложенной в несколько раз, грело его сердце. Подумать только, какой-то невзрачный клочок бумаги скрывает такие мистические и прекрасные тайны.

     С этими мыслями юноша пустился в дорогу. Шел он быстро, рассчитывая добраться до обозначенной на карте пещеры до наступления темноты. Для защиты от диких животных у него был меч. Припасов у него было с избытком. Кремней для разжигания огня, тоже.

     Ему ни о чем не приходилось беспокоиться. Его вел вперед неисчерпаемый оптимизм молодости. Будь он постарше, он бы непременно задумался о лавинах подстерегающих случайного путника, о немыслимо глубоких провалах лишь едва припорошенных снегом, о стаях волков обезумевших от голода, для которых вооруженный человек уже не был угрозой, о троллях, попадающихся весьма редко, но все же обитающих в здешних местах.

     Да и мало ли опасностей было в северных горах.

     Спустя два часа работы лопатой появились первые мозоли. А он все копал и долбил слежавшуюся землю. Самая же большая трудность заключалась в том, что копать приходилось вверх. Для этой работы, конечно, лучше подошла бы кирка. Но взять ее он не догадался. С другой стороны, хорошо, что есть хоть какой инструмент.

     Лейф ненадолго прервался, отдохнуть и выпить пару глотков медовухи. Вспомнив о карте, он осторожно достал ее и разложил на коленях.

     Просто поразительно, в каком хорошем состоянии она ему досталась. Особенно, если учесть ее возраст. До серьезных исследований у него руки, правда, не дошли. На то, чтобы выяснить истинный возраст этого документа ушел бы не один месяц. Для этого надо было отослать карту в Коллегию магов в столице. Подождать, пока ученые мужи соизволят снизойти до посылки из глухой провинции. И только тогда можно надеяться, что получишь какой-нибудь ответ.

     Потому-то он ее сохранил у себя, и, сам не зная почему, утаил ее существование от всех. Возможно в нем взыграло честолюбие. Захотелось найти и принести нечто такое, чего никто еще не приносил.

     Странно, как она попала к тому типу. Он был совсем не похож на любителя древностей, или археолога. Скорее это был наемник, судя по одежде и оружию. Лейф нашел его у подножия высокой скалы, откуда он, скорее всего, упал. Откуда у него появилась эта карта, можно было лишь догадываться.

     Отбросив досужие мысли в сторону, он начал копать снова. На этот раз всего через минуту лопата прошла сквозь тонкую перемычку и ударилась о камень. Черенок треснул и переломился надвое.

     Оставшимся обломком юноша тщательно очистил ход, и весьма довольный собой, устремился вперед.

     Перед его глазами возникла заснеженная горная долина усеянная валунами. Вдали смутно виднелась мрачная громада Сломанного Клыка.

     Позади темнели горы Дунстберга.

     На выходе из пещеры его тотчас же прихватил студеный зимний ветер. Еще не буран, но один из его посыльных. После умеренно теплого подземелья, противный ветер когтистыми лапами царапал лицо. А грозные завывания надвигающейся метели испуганными птицами метались средь скал совсем близко.

     А застигнутый метелью в горах зимой путешественник без надежного укрытия пропадает до самой весны. Лишь тогда тающий снег обнажит обглоданные кости невезучего путника.

     Припустив, что есть силы, Лейф бросился вперед. Он бежал по какому-то странному наитию, прямо. Когда как, самым разумным решением было бы, пока есть время расставить палатку между нескольких валунов, для защиты от зимней свирепости.

     Снежная пыль взметнулась вверх, точно подброшенная гигантской ладонью. Теперь юноша мчался вслепую.

     Бревенчатая стена возникла перед ним внезапно.

     У него мелькнула мысль, дом. Изо всех сил сопротивляясь набирающему силы урагану, он замедлил бег и повернул направо, в полном соответствии с логикой, что если есть стена, то должна быть и дверь.

     Так оно и было. Под его пальцами одна часть стены провалилась внутрь.

     Ну и перепугаются жители этого домишки, успел подумать он, и упал на колени.

     Тяжелая деревянная дверь, скрипнув пружиной, захлопнулась позади него, отрезав бешено взревевшую метель, как ножом.

     В наступившей тишине Лейф резво поднялся на ноги, желая объяснить обитателю хижины свои намерения, и даже набрал с этой целью побольше воздуха в грудь.

     И шумно выдохнул. Хижина была пуста.

     В маленьком камине посреди единственной комнаты одиноко тлели угли. У стены стояла небольшая поленница, из которой он чуток подкормил очаг. Пламя радостно взметнулось вверх, словно радуясь своему вызволению из заточения. В дальнем углу стоял топчан из неошкуренных досок с несколькими шкурами поверх него. Шкаф заполненный книгами казался здесь на своем месте

     У потолка висели связки лечебных и съедобных трав вместе с копченым окороком и кроличьими шкурками. Последний предмет обстановки, видимый глазу, стол с одним стулом, ясно говорил, что здесь живет один человек. Траппер или, может даже, беглый преступник, а может и то и другое. Кому еще взбредет в голову жить в этом гиблом месте?

     Понятно было, что хозяин неказистого домишки ненадолго отлучился. Все здесь дышало покоем и уютом.

     Вытянув руки к огню, Лейф с замиранием сердца прислушался к глухому вою ветра, и думал, как ему повезло найти этот островок человеческой жизни в океане диких стихий.

     Оставалось лишь надеяться, что хозяин этого теплого дома, траппер он или удалившийся от мира отшельник, не рассердится визиту незваного гостя.

     Было очевидно, что сегодня его ждать не надо.

     Во время трапезы Лейф снова разложил карту на столе. На ней довольно затейливо, но весьма точно были изображены окрестные горы, сквозные и подземные проходы, ориентиры, не все, но большинство, узнавались довольно точно. Вот Бездонное озеро находящееся высоко в горах, и ведущий к нему Гибельный перевал. Ему приходилось слышать всего о нескольких смельчаках, которым удавалось пересечь его. Они и засвидетельствовали существование озера и его бездонность. А вот и главная отметка на карте, то, что не давало ему покоя и жгло его сердце, Волчья Крепость. Таинственный, заброшенный город ликанов. Средоточие секретов, предрассудков и поверий. Скрывающий в себе ответы на многие важные вопросы.

     А что это? Судя по карте, путь до затерянного города лежал прямо сквозь Сломанный Клык. Когда утихнет буря, надо будет тщательно осмотреть подножие скалы. Не исключено, что придется снова копать. А лопата, вот незадача, сломана. Да и чем поможет лопата, это ведь не подземелье, тут наверху земля промерзла на несколько метров вглубь. Вот тут уж точно сгодилась бы кирка. А ее то он и не взял, глупец. А еще охотник за древностями. Нет, придется возвращаться, и готовиться заново.

     Находясь в глубокой задумчивости, Лейф поднялся и стал ходить из стороны в сторону. Дощатый пол заскрипел. Неожиданно его нога зацепилась за что-то. Глухо звякнул металл.

     С трудом удержав равновесие, он увидел толстое ржавое кольцо вделанное в пол. Похоже на дверь погреба, подумал он. Только каким образом он умудрился запнуться об это. Ведь кольцо должно было аккуратно лежать в полукруглой выемке, выточенной в дереве, как раз с расчетом на такой случай.

     Может хозяин забыл уложить кольцо в гнездо, а он просто не обратил на это внимания.

     Интересно, а что под этой дверью? Брось, одернул он себя. Во-первых, что, кроме мясного погреба может там быть? Во-вторых, ты в чужом доме, и не годится лазать по нему.

     Подумаешь, ответил он себе, я только посмотрю. Вреда от этого не будет. А хозяин, где бы он ни был, вряд ли вернется раньше, чем закончится буря.

     Вот так, любопытство приведшее к смерти не одну кошку, и еще больше путешественников, заставило неутомимого искателя древностей откинуть крышку люка и спрыгнуть вниз.

     Если это и погреб, то необычайно большой, подумал юноша, вглядываясь в непроглядную темень. Стены на ощупь были каменные. Надо вернуться за рюкзаком. Без факела тут делать нечего.

     Спускаясь во второй раз, он зацепился рюкзаком за крышку, и едва успел пригнуть голову, как та беззвучно упала на место. Одновременно с этим он услышал, скрип двери. Похоже в хижину кто-то вошел.

     Затаив дыхание, он замер, чувствуя себя невероятно глупо.

     Первым порывом его было подняться наверх и показаться хозяину дома, ибо сложно поверить в то, что в одно и то же время сразу двое случайных путников набредут на спрятанную в горах хижину. Потом он почувствовал неловкость. Что он скажет, если владелец спросит его, какого черта тот шарит по подвалам?

     Нет, лучше дождаться пока он снова не уйдет, и тогда вылезти. Лейф прислушался, и совершенно ясно услышал, как некто наверху осторожно ступает по половицам. Без сомнения, он понял, что в его доме кто-то был. Пламя в очаге выдавало его с головой. Но самое главное, что он подумает, куда делся неожиданный визитер?

     Нет, надо дождаться, пока хозяин не выйдет, хотя бы по зову природы, затем вылезти и сделать вид, что он только пришел.

     О боги! А вдруг он спустится сюда. Сердце панически заколотилось о ребра. Надо спрятаться в дальней стороне. Все равно здесь такая темень.

     Усилием воли юноша заставил себя успокоиться.

     Шаги раздавались все ближе и ближе. Затем послышалось частое сопение, как будто кто-то принюхивался.

     Неужели он способен почувствовать мой запах? Если да, то человек ли это? Страх ледяным языком обвился вокруг его сердца, и Лейф еле сдерживаясь, чтобы не броситься прочь, тихо-тихо отошел от люка и растворился в густой тьме.

     Он все шел и шел, держась правой рукой за стену, безотчетно желая оказаться как можно дальше от существа способного почуять его, пока, наконец не понял, что он идет уже достаточно давно, а погреб и не думает заканчиваться. Может слепой страх заставил его идти по кругу.

     Ничего, сейчас он это узнает.

     Искры посыпались с кремня и воспламенили сухой смолистый факел. Подземелье ярко осветилось.

     Лейф окаменел от ужаса.

     Место, в котором он стоял, представляло из себя прямой коридор.

     Но не это привело его в ужас.

     Стены, которые он принимал за каменные, оказались сложены из костей. Черепа с немым укором взирали на него из переплетения ребер, позвонков, берцовых и тазовых костей.

     И даже не это было самым страшным.

     Самым страшным было то, что некоторые кости не принадлежали ни человеку ни животному.

     Или же и человеку и животному.

     У него захватило дух. Кости принадлежали ликанам, печально известной расе людей-оборотней. Но что или кто принес эти скелеты сюда? Из истории было известно, ликаны презирали человеческое племя, и никогда не хоронили своих мертвецов вместе с людьми.

     Кейн осторожно вытащил большой череп. Сзади округлый, подобно человеческому, спереди он вытягивался в хищную медвежью морду с клыкастой пастью. Определенно череп не вчерашний, но и не вековой давности, определил он. А это, в свою очередь означает, что…

     Разгадка ледяной иглой прошила его ум.

     Здесь в горах сохранились оборотни! Самые отвратительные и опасные враги всех людей. Его мысли возвратились к домику наверху и его загадочному хозяину. Как бы там ни было, он не может не знать, что лежит у него под ногами. А если все эти мертвецы его рук дело? Тогда его собственные дела весьма плохи. Никто не сможет противостоять существу убивающему оборотней. Разве только какой-нибудь великий воин. Куда там ему. Прихлопнет, как таракана.

     Значит надо отыскать иной путь на поверхность.

     Здесь, внизу не было холодно, но при одной мысли о том, что могло ожидать его, не найди он этот лаз, юношу бросило в дрожь.

     Факел ровно горел, освещая тоннель. Черепа усмехались ему со всех сторон. Острые концы костей цеплялись за одежду, словно стараясь задержать его. Паутина клочьями свисая с потолка поминутно застилала взор. Пол под ногами неуклонно поднимался, ведя его все выше, в горы. Кое-что еще привлекло его внимание. В заброшенных руинах, что ему довелось исследовать ранее, приходилось обматывать лицо повязкой, чтоб не вдохнуть облако пыли поднимающейся с каждым шагом.

     Здесь же пыли не было совсем. Значит это подземелье не такое заброшенное, каким хочет казаться.

     Очередная гора костей с венчающим ее черепом привлекла его внимание.

     Череп был почти человеческий, если есть люди с десятисантиметровыми клыками.

     А самое главное, череп был свежим. Он не мог сказать, откуда ему это известно. Повинуясь безотчетному импульсу он протянул руку и взял его в руку.

     Погладил шероховатый лоб.

     Прикоснулся к пустым глазницам.

     Провел пальцем по торчащим зубам, и вздрогнул от короткой острой боли. Они все еще были острыми, и он порезался об один из них.

     Маленькая ранка на подушечке указательного пальца почти не кровоточила, а потому не стоила внимания.

     Шорох внезапно прозвучал оттуда, куда Лейф очень не хотел смотреть. Сзади.

     Холодок пробежал по его спине, но он продолжил движение, делая вид, что не услышал ничего, а сам, тем временем поудобнее взялся за рукоять меча, чтобы сразу выхватить его.

     Очередной шорох раздался совсем близко от него.

     Юноша резко обернулся.

     Пламя факела сжалось. Длинные острые тени разлетелись в стороны.

     Он застыл статуей. Лишь острие меча дрожало от напряжения.

     Ничего не происходило.

     Лейф неторопливо повернулся и зашагал вперед.

     Черт, ну и воображение у меня, думал он. Чуть сердце не остановилось. Даже страшно подумать, что сказали бы друзья, да и отец тоже. Норд, а трусливый, как заяц. Да и то сказать, как тут не испугаешься. Даже мечом не отмашешься. В памяти всплыли слова старого учителя бою.

     Меч, не оружие для норда. Им даже шкуру медведя не пробьешь, если это, конечно пещерный медведь, а не один из этих южных малышей размером не больше собаки. Меч хорош лишь до поры, до времени. Мечом ты не развалишь человека напополам. Топор и молот, вот два орудия достойные норда.

     Ну да, хмыкнул юноша, тебя бы сюда. Посмотрели бы, как ты будешь размахивать молотом в узких тоннелях. А впрочем, он в этом не сомневался, старик и тут нашел бы себе оправдание. Сказал бы, например, что истинный норд не сражается в подземельях.

     Так, рассуждая о всякой ерунде сам с собой, он двигался дальше. Стены из костей сменились обычным камнем, хотя и очень гладкими, словно отполированными.

     Вскоре тоннель расширился и стал огромным залом. Когда-то потрясающий воображение, теперь он почти разрушился. Мозаика со стен лежала под ногами, пол и стены были хорошенько испещрены ударами одного из самых неумолимых врагов. Времени.

     По центру зала стояли ряды каменных скамей. Напротив них стояло небольшое возвышение. По всей видимости, это был зал для собраний. Вдоль стен стояли шкафы без дверей, сделанные, как и почти все здесь, из камнях. На каменных полках лежали груды истлевших книг. Время обошлось с бумагой не ласковей, чем с камнем.

     На всем убранстве лежала печать запустения и заброшенности.

     Мимоходом Лейф отметил, толстый слой пыли на всем. Получалось, тоннелем кто-то пользуется, а залом – нет. Это надо запомнить.

     Даже при поверхностном осмотре было видно, что здесь не осталось ничего ценного. Сплошная гниль и труха. Слишком близко к поверхности.

     А вот дальше, надо надеяться, что-то могло уцелеть.

     Странный шорох и скрип раздался слева.

     Юноша вскинул факел повыше, но охватить светом весь зал было не легче, чем обнять гору.

     Держа меч наготове, он озирался по сторонам, стараясь не упустить из виду ничего.

     Шорох и скрип камней под чьими-то тяжелыми шагами прозвучали отчетливо. Кто бы там ни прятался, он, видимо, решил, что таиться больше незачем.

     По спине искателя древностей побежал противный холодный пот. Сердце билось, как безумное.

     Факел выхватил из тьмы оборванное истрепанное знамя, чей цвет из-за пыли невозможно было определить. Скорее всего раньше оно висело на стене. А теперь крепления сгнили и оно сползло вниз.

     Он облегченно вздохнул.

     Обернулся.

     И воздух застрял у него в горле.

     Прямо перед ним стояло чудовище.

     В два человеческих роста.

     Словно сотканное из ночной мглы.

     Свирепыми углями горели глаза на косматой голове.

     Истекающая слюной пасть полная желтых кривых зубов беззвучно распахнулась.

     - Ты совершил ужасную ошибку! – зарычало оно. – Тебе не следовало сюда приходить!

     Громогласный вибрирующий рев заполнил все пространство. Толстые лапы с острейшими когтями потянулись к нему.

     Последние остатки храбрости и разума покинули Лейфа.

     Меч выпал из ослабшей руки. Сталь звонко лопнула под тяжестью мощной лапы. Но когти лишь успели зацепить лямку рюкзака и сорвать его.

     Юноша этого уже не почувствовал, он мчался с невозможной скоростью прочь.

     Глава 6.

     - Полагаю, теперь-то никто не сомневается в происшедшем! – воскликнул главный ловчий.

     В мастерской мага кроме него было еще трое человек, ярл Скальд, командир гарнизона Луций, и, собственно, сам маг. Вообще-то, строго говоря, Лейф также присутствовал здесь, но по причине полной бессознательности не мог быть отнесен к числу активных участников обсуждения.

     Командир косо глянул на охотника. – Как и в том, кому мы обязаны этими происшествиями. – буркнул он.

     - Что ты хочешь этим сказать, имперец?! – взревел Бьерн.

     - Только то, что вы, здесь в провинции, считаете себя выше законов империи. В любом из центральных городов, человек прямо или косвенно повинный в причинении вреда здоровью или смерти давно уже предстал бы перед судебной комиссией. Но не у вас. Повсеместное родство и кумовство.

     На этот раз не выдержал сам ярл. Правда, к удивлению окружающих он не дал волю своему гневу, хотя слова офицера, несомненно сильно задели его.

     - Сдается мне, ты здесь не так давно, чтобы судить о таких вещах. Из того, что мы не кормим целую ораву дармоедов-чиновников, вовсе не следует, что здесь царят насилие, террор и убийство. Бюрократия и судопроизводство – основа нынешней империи. Однако здесь мне дано право судить и выносить приговор, и, как мне кажется, я достаточно неплохо справляюсь со своими обязанностями. Наш Вайсбаум – не политический центр государства, а всего лишь маленький пограничный городок, до сих пор не утративший полностью статуса фронтира. Мне ведомо, что в глухих лесах старатели и трапперы, порой, разрешают свои споры с помощью оружия. И, хотя, я наказываю их по всей строгости, мне понятны их чувства. Они норды, такие же, как и я. А норд во всем привык полагаться только на себя. Суды и длительные тяжбы, хотя и соответствуют законам, вызывают у него отвращение. Вот и получается порой, что мне приходится все делать так, чтобы с одной стороны не задеть чью-либо гордость, а с другой не дать виновному уйти от наказания. А это, я тебе скажу, не так просто, как может показаться. Поэтому советую тебе на будущее, командир Луций, никогда не берись судить о чем-то, не разобравшись. А что до моего главного охотника, то приговор ему будет вынесен соответствующий, но не прежде, чем мы схватим зловредную тварь, в чем его навыки будут весьма пригодны.

     Произнеся последние слова, ярл тяжело вздохнул и сел. Редко ему доводилось произносить столь долгие речи.

     - Позвольте, я скажу пару слов. – вступил Рабе. – Это связано одновременно и с тем, что мы услышали только что, и с исследованиями, что я проводил недавно.

     - Мы все во внимании, почтенный маг. – сказал ярл.

     - Благодарю. Так вот. Как вы уже успели убедиться, мой препарат работает превосходно. Мы сумели извлечь наружу те воспоминания, которые сам мозг блокировал, желая уберечь своего хозяина от умопомешательства. Причем мы сделали это без ведома самого пациента, дабы не ввергнуть его в вышеупомянутое состояние. Мы все слышали, что рассказывал юноша, находясь в трансе., и все должны согласиться, что, несмотря на все сходства, происхождение этого существа, в принципе, осталось загадкой.

     - Да уж. – фыркнул Бьерн.

     Маг продолжил, не обратив внимания на эти слова.

     - Однако еще прежде артефактом-определителем, о котором вы, наверно, слышали, я сумел уловить затухающие следы остаточных эманаций, говорящих о том, что к Лейфу прикасалось существо имеющее магическую природу. Артефакт дал красно-зеленую вспышку. Мне сразу показалось странным наличие сразу двух цветом. Ведь, как известно, магическая аура бывает одного цвета. Но каково же было мое удивление, когда я, в конце концов понял, в чем дело. Вся соль вот в чем. Мои занятия магией также наложили на меня свой отпечаток. На всем, чего я касаюсь остается бледный след желтоватого цвета. Этот цвет свойственен всем магам, не придерживающимся определенной школы. Из этого следует, что врагом юноши было не просто магическое создание. Оно также владело магией само.

     В комнате раздался недоумевающий гул, слушатели были удивлены и потрясены наличием такого опасного существа по соседству, но еще больше их удивляло, как это Лейф остался в живых.

     - Да, да. Скажу еще больше. Мне никак не удавалось соотнести зеленый цвет с определенной школой магии, пока я не прочитал старые мемуары маршала Хродгара. Он писал о зеленых полыхающих башнях, о движении армий мертвых сопровождаемом свечением цвета болотной гнили. Нетрудно теперь догадаться, какая школа магии вызвала у меня такие трудности с ее определением. Школа запрещенная, и презираемая всеми, даже дикарями. Школа оживления мертвых. Проще говоря, некромантия.

     Присутствующие были людьми зрелыми и опытными. Жизнь научила их сдерживать свои эмоции. Только этим объяснялась повисшая в комнате гробовая тишина.

     - Некромантия, значит. – проговорил ярл, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ты хочешь сказать, маг, что прямо у нас под боком поселилось чудовище способное воскрешать трупы?

     - Ну… В общих чертах если… То да. Именно так. – подтвердил Рабе.

     В таверне Медвежья Кровь сегодня яблоку негде было упасть. Казалось, здесь собралось все мужское население города, что, конечно, не совсем соответствовало истине, поскольку дома остались хворые и еще маленькие дети.

     Трактирщик, Харальд Вырвиглаз, сложив руки на своем немаленьком животе, довольно оглядывал сборище, лишь изредка покрикивая на подавальщиков. Сегодня, как и всегда особой популярностью пользовались пиво и мед. Сейчас Харальд тихо гордился своей предусмотрительностью, заставившей его приобрести хмельного в три раза больше, чем обычно.

     Верные друзья и хорошая схватка, дружные застольные песни исполняющиеся вразнобой, пиво и хорошая компания. Вот, что обладало ценностью в глазах норда.

     Приятно посидеть в хорошо натопленной таверне, вести неспешные разговоры с соседями-приятелями, когда за окном завывает студеный зимний ветер.

     По правде говоря, сегодня собравшиеся преследовали еще одну цель, кроме отдыха после тяжелого дня. У всех на языке было одно лишь слово.

      Облава.

     - Хэй! Вырвиглаз! – окликнули трактирщика из-за одного из самых шумных столов. – Сядь и выпей с нами по кружечке за здоровье!

     - Как не выпить. – добродушно согласился он. – Да еще в такой компании. Хорн Тяжелая Рука, Торвальд Камнелом, Рогнур Волосатый, и господин лекарь, Иеронимус, если не ошибаюсь.

     - Не ошибаетесь. – сердито подтвердил толстенький человечек, похожий на бобра выглядевший в компании шумных здоровяков также уместно, как кролик в волчьей стае.

     - Это же каким ветром вас ко мне занесло, господин целитель? – поинтересовался трактирщик, садясь за стол и принимая предложенную кружку пива. – Вас нечасто можно увидеть в моем заведении.

     - Каким, каким. – проворчал Иеронимус. – Вот пришел поглядеть на мою завтрашнюю работу.

     - Работу? – недоуменно переспросил он. – Это как же?

     - А так. – громогласно расхохотался Хорн. – Это он про нас судачит. Все из-за того, что мы добровольцами записались на облаву. Мол порвет вас зверюга на мелкие клочки, а мне потом сшивать.

     Хорн разгоряченный выпивкой снова расхохотался.

     - Не слушают они меня, господин Харальд. – пожаловался лекарь. – У половины семьи есть, дети. Ан нет, сами как дети малые. Все в бой рвутся. Может вы чего посоветуете?

     - Мне сложно советы давать, господин лекарь. Но я этих людей понимаю. Но они как раз свои семьи и защищают. Ведь, всем известно, что оборотни на женщин и детей особо падки. Понимаешь, лекарь? А кроме того я и сам записался.

     - Как, и вы тоже? Вот беда-то. Что же делать?

     - А ты глотни лучше. Полегчает. Глядишь и храбрость прорежется. – проревел Торвальд.

     - Все уже прорезалось, что могло! – неожиданно резко огрызнулся человечек, и стал еще больше походить на бобра. – Кроме вашего ума, олухи. – ядовито добавил он.

     Хотя Торвальд Камнелом свое прозвище заслужил полностью, но и у него отпала челюсть от удивления.

     - Нет, друг Иеронимус, скажи на милость, что им делать? – попытался разрядить обстановку трактирщик. – Какой норд откажется от хорошей драки?

     - Вот именно! – и все шарахнулись от наставленного на них указательного пальца. Толстенький целитель в гневе, есть о чем задуматься. – Вот с этого и надо было начинать. С хорошей драки. А то пошли мне здесь заливать, защитники.

     - Погодь, целитель! – произнес трубным голосом Рогнур Волосатый, поглаживая бороду похожую на десять сплетенных вместе бород. – А откель ты ведаешь, что смерть приключится с нами? Мы что оборотня не знаем. Большая сильная зверюга. Живучая, страсть, но ведь и мы не пальцем деланные. Так я толкую, ребятки?

     «Ребятки» согласно замычали, словно стадо рассерженных быков.

     - Я же уже рассказывал. – устало сказал Иеронимус. – Вчера, мы вместе с господином придворным магом проводили кое-какие эксперименты.

     - Во, еще и экскременты какие-то приплел. – тихо пробасил Торвальд.

     - Тихо! Мы проводили эксперименты, чтобы получить смертельный для этой твари яд, нанести его на стрелы и поразить ее.

     - Гадость. – высказался Хорн, и был поддержан товарищами.

     - Ага, мерзость!

     - Подлее не бывает!

     - Ишь выдумали…

     - Стрелы еще куда ни шло…

     - Но яд-то, яд…

     - Слушайте, говорю вам. Естественно за такой короткий срок, нам не удалось почти ничего сделать, но Джебр, маг ярла, кое-что сказал мне. Он сказал, что одной силой оружия с этим чудовищем не справиться. Его только магия может победить.

     - Тогда, что ты предлагаешь, целитель? Отказаться от битвы? А кто тогда разберется с этой напастью?

     - Ну, не знаю. Военные, им же за это платят. Может, Коллегия пришлет отряд боевых магов. Или Орден Рассвета поможет.

     - А мы, значит должны трусливо сидеть по домам и ждать, что за нас всю работу сделают магики или расфранченные пижоны из Ордена? – подвел итог Хорн, - Что тогда мы будем рассказывать своим детям и внукам? Как мы прятались под юбками, наместо того, чтобы исполнить свой воинский долг?

     Иеронимус уже открыл рот, чтобы в очередной раз попытаться переубедить спорщиков, но взглянув на их решительные воинственные лица, сдался.

     А сколько из вас увидит своих внуков, хотел спросить он.

     - Видишь, дружище, тебе нечего нам возразить. – со всей доступной ему мягкостью сказал Торвальд, отечески похлопывая по спине бедного доктора, так, что голова его затряслась. – Вот потому-то мы завтра пойдем и убьем эту нечисть.

     - Я… Пожалуй, я пойду. – пробормотал лекарь.

     - Оставайся! Выпей пива! – грянули все одновременно.

     - Нет, нет. Мне пора.

     Иеронимус устало побрел прочь. А за его спиной с новой силой вспыхнуло веселье.

     Сколько ни живи среди северян, а все одно их не понять, думал он по дороге домой. Смазать стрелы ядом у них подло, а навалиться всем городом на одного оборотня, получается – благородно.

     Глава7.

     Жидкость густого красного цвета слегка колыхалась в квадратной емкости, которую осторожно, двумя парами щипцов, удерживал Рабе. Перегонный куб в углу дышал и пыхтел, точно живое существо.

     - Вот, вроде и все. – пробурчал себе под нос маг, и неодобрительно хмыкнул.

     - Получилось? – спросил Лейф. С самого утра он пришел в лабораторию, и уже выполнил с десяток его поручений.

     - Не с-о-в-с-е-м. – сквозь зубы проговорил Рабе. – Нет, не помогай, а то сосуд опрокинется! Я сам!

     Медленно, медленно, стараясь не дышать, он поднес квадратную емкость похожую на глубокую тарелку к пышущему паром чану и аккуратно освободил ее туда.

     - Теперь подождем.

     - А что значит не совсем? – поинтересовался сгорающий от любопытства юноша.

     - Не совсем, значит – не совсем, друг мой. Видишь ли, приготовленная мною смесь и сама по себе неплоха. Я сделал ее из вытяжки скалистой жабы, древесных пауков и горьколиста. Одна порция этого яда парализует все, кроме пещерного медведя и морского ревуна. Нет, теоретически, она должна действовать и на них, но у медведя слой жира огромной толщины и яд просто растворяется в нем. А у ревуна шкура тверже дерева и ее так просто не пробить.

     Кейн кивнул морской ревун, обладатель полуметровых клыков - одно из самых опасных животных севера и самая почетная добыча. Охотятся на него самые отчаянные и бесстрашные норды. Ибо каждому хочется повесить у себя дома его голову.

     - Теперь я добавил в смесь эту темно-красную жижу, отвар болотного корня. Слышал, как на болотах люди начинают видеть то, чего нет, и говорить с теми, кого нет? Это все испарения болотного корня.

     - А нам это не повредит? – прозвучал очередной вопрос.

     - Разумеется – нет. Хоть это несмертельно и абсолютно безболезненно, я вовсе не горю желанием лишиться рассудка на семь-восемь часов. Я варил его на отдельном очаге с хорошей вытяжкой, а после остудил на открытом воздухе. Теперь этот отвар усилит и продлит действие парализующего зелья. Эх! Всего один ингредиент и это зелье превратилось бы в наисмертельнейшую из всех отрав. Хватило бы и полсекунды, чтобы остановилось сердце даже самого сильного дракона.

     - А что это за ингредиент? Я о нем слышал? – быстро спросил Лейф.

     - Не думаю, мой мальчик. Вряд ли. Добыть его так же трудно, как и пересечь Окраинное море. Это костный мозг тролля. Секрет его невероятной регенерации используемый для исцеления. Будучи помещен в соответствующие условия и правильно обработан, он оборачивает свои чудодейственные свойства вспять, и вместо лечения наступает быстрая неотвратимая смерть.

     - Потрясающе. – прошептал пораженный юноша.

     - Теперь ты видишь, какая сложная и могущественная наука эта алхимия! – воскликнул маг. – Какая глубина и тонкость в этой, казалось бы, нелепой возне с цветочками. Глаза тигра помогут тебе пронзить мрак своим взглядом. Икра серебристой щуки защитит тебя от огня, а пещерный гриб – от лишних глаз. Жаль, только времени не хватает. – сокрушенно добавил он. – И негде взять еще. Эликсира долголетия еще не придумали.

     - А ты говоришь, драконы. – начал Лейф. – Неужели они еще существуют?

     - Хороший вопрос. – улыбнулся маг. – Коллегия уже десятки лет бьется в спорах над этой проблемой, но решить пока ничего может.

     - Как так?

     - Знаешь, на последнем собрании я выступил с коротеньким докладом, сущность которого сводилась, в общем к нескольким тезисам. Первый – драконов не встречали уже несколько веков. Несмотря на существование храмов дракона, драконьих ущелий, живым чудовищем там давно уже не пахнет. Тезис второй – нигде в документах нет упоминания о том, что такой то и такой то сразил последнего дракона, просто потому что никто не знает, сколько драконов существовало в действительности. Ну и третий тезис – хотя наша империя занимает довольно-таки обширные территории – она всего лишь осколок в огромном зеркале мироздания. Вполне возможно, что в неисследованных местах сохранились живые огнедышащие драконы. Но пока мы сами не побывали там, говорить и спорить на эту тему – значит попусту сотрясать воздух.

     После такого моего выступления споры слегка поутихли. Зато начались разговоры о том, что следовало бы снарядить исследовательскую группу, не только с целью поиска легендарных зверей, но и для расширения наших познаний вообще.

     - А можно мне…

     Рабе предостерегающе взмахнул рукой, обрывая юношу на полуслове.

     - Нет, даже и не думай. В экспедиции тебе делать нечего. А теперь, если ты не против, мне нужно поработать.

     Буря отступила, выглянуло солнце. И весь город словно воспрянул духом. Точились мечи и топоры, проверялись крепления щитов, со шлемов стиралась ржавчина. Весь город неустанно повторял одно лишь слово.

     Облава.

     В самый разгар обсуждений и рассуждений кто-то приписал растерзанных пьяниц и отряд дровосеков в число жертв человековолка. Слух мгновенно облетел весь городок. Сердца людей еще больше воспылали ненавистью. Никто их не разубеждал.

     Все ждали только одного, когда она будет объявлена.

     Наконец прозвучала точная дата. Двадцать девятое число месяца долгих ночей. За три дня до празднования Новогодья.

     - Все ли готово для проведения облавы? – спросил ярл во время утреннего совещания.

     - Да, ярл. – ответил Бьерн. – Почти все хотят участвовать в охоте.

     - Прекрасно. Чем больше людей, тем лучше.

     - Да продлятся дни ярла бесконечно. – согнулся в поклоне Ариф. – Но не будет ли мне позволено спросить, могу ли я также принять участие в этом, несомненно захватывающем действе?

     Хитрый лис, подумал Скальд. Пронюхал, что в жилище отшельника есть ход в тайные подземелья, и теперь хочет разведать что там к чему.

     - Конечно, любезный Ариф, но как быть с холодом, на который ты неустанно жалуешься. А ведь там, куда мы направляемся, еще холоднее, чем здесь. Ты рискуешь замерзнуть и остаться во льдах на веки вечные.

     Южанин достойно отразил выпад, заявив.

     - Для мудрого владыки столь же естественно беречь своих подданных, как для меня - дышать. Но лично для меня никакие препятствия не покажутся сколько-то достойными внимания, если я смогу принять участие в избавлении рода человеческого от такой грозной опасности.

     На лицах советников читалось едва скрываемое предвкушение, ибо ярл был искусен как в сражении на топорах, так и на словах. Всем было интересно, как он осадит самоуверенного наглеца. Но слова ярла разочаровали их.

     - Что ж, достойный Ариф. Мне не остается ничего другого, кроме как внести тебя в список участников.

     - Но, - на благородном лице Скальда промелькнула быстрая злорадная улыбка и он наклонился вперед. Деревянный трон скрипнул. – Прошу тебя принять во внимание. Мы пойдем налегке. С отстающими никто возиться не станет. Поэтому все это. – он указал на многочисленные шубы и накидки, в которые тот был укутан, – тебе придется оставить дома. Только рубаха и куртка.

     Южанин вновь вежливо поклонился, но лицо его дрогнуло. Он успел ясно представить, что его ждет.

     - Мой господин, береги себя, прошу.

     - Ну-ну, дорогая Иола. К чему беспокоиться? Не на войну идем, на охоту.

     - Все равно.

     - Нет, нет и нет! – воскликнул Рабе. – То, о чем ты просишь, невозможно. Согревающее зелье заказано ярлом и ему принадлежит.

     Маг пристально поглядел на Арифа. Но того это нисколько не смутило.

     - Я ведь не прошу тебя отдать мне чужое. – вкрадчиво промолвил он. – Ты ведь можешь изготовить еще, правда? Я заплачу. Не отказывайся. Мы же земляки в конце концов.

     Что? Приготовить и для тебя? И ты заплатишь? Что ж будь по твоему, земляк. – выделив курсивом последнее слово, произнес маг. – Но кроме денег, мне еще понадобятся ингредиенты. Волчий жир, опаловый порошок и лапы дракона.

     - Но я же не алхимик. – растерянно ответил Ариф. – Где я найду все это? Может я возмещу тебе их стоимость?

     - Тоже можно, - словно размышляя вслух сказал Рабе. – Но есть одна заминка. Лапы дракона. Они расцветут только через две недели и этот процесс деньгами не ускорить. Заходи к середине следующего месяца.

     Протестовать и спорить смысла не было.

     Наутро следующим днем все участники облавы собрались во внутреннем дворе Белого Зала. Солдаты командира Луция дисциплинированно стояли ровным строем, ожидая команды. Стражники под началом Торвальда Камнелома заняли место подле южной стены, коротая ожидание за распитием двух предусмотрительно запасенных бочонков с пивом и рукопашной борьбой.

     Оставшимся предстояло разбиться на группы и выбрать себе командира.

     Камнелом с презрением поглядывал на солдатиков, как он их называл. В свою очередь, Луций с неприязнью смотрел на стражников с разбойничьими манерами и речью пересыпанной бранными словами.

     Вражда нарастала в воздухе, как темное грозовое облако. Однако разразиться грозой оно не успело. Во дворе появился ярл.

     Скальд окинул внимательным взором свое разномастное воинство.

     - Все вы знаете, что нам предстоит. – сказал он просто. – Мы будем защищать наши дома, наши семьи, как это уже не раз бывало встарь. И мы исполним свой долг.

     Произнеся эти слова, он махнул рукой и наружу вытащили закопченный чан и множество пустых пузырьков.

     - В этом чане парализующее масло. – сообщил ярл становясь рядом. – С вероятностью в девяносто восемь процентов оно подействует на создание, за которым мы охотимся. Чтобы оно подействовало, нужно нанести его на режущую поверхность оружия. Это поможет вам в прямом столкновении с нечистью.

     Несмотря на эти слова, только солдаты наполнили себе, кто по одному, а кто и по два пузырька.

     - Может вам еще камнемет выдать. – громким шепотом посоветовал один из стражников.

     - Не. Задолбаются таскать его. – ответил кто-то из своих.

     Луций строго глянул на Торвальда, но наткнулся на широкую обезоруживающую улыбку на грубом лице того.

     Взаимная неприязнь между имперской гвардией и стражей Вайссбаума была застарелой, привычной и тщательно раздуваемой. Но на этот раз присутствие ярла не позволило драке разгореться.

     Солнце весело играло на лезвиях шишаках и кольчугах, когда маленькая армия покидала город.

     Шесть команд загонщиков рассыпались широкой цепью. Четыре из них пошли вдоль на запад и на северо-восток, чтобы отрезать оборотню путь, если тому вздумается спуститься по склону.

     Не пропустили ни единого оврага, ни единой ложбины. Заглянули в каждую ямку. Люди, сплотившись, целеустремленно двигались вперед и у оборотня не было никакой возможности миновать эту живую стену незамеченным.

     Гигантский пещерный медведь попробовал было запугать охотников, с ревом поднявшись на задние лапы, но и он не выдержал. Завидев сотню хорошо вооруженных и решительных нордов, медведь трусливо бежал.

     Снежный тигр зверь, редкий и ценный, в отличие от косолапого, был сообразительней и на глаза вообще не попадался. Лишь дважды мелькнула среди стройных деревьев его стройная тень, словно влекомый бурей клок тумана. Тигр не хуже траппера знал цену своей шкуре.

     Однако его опасения были напрасны. Не корысть руководила сегодня сердцами людей, но жажда мести.

     Более мелкая лесная живность спасалась бегством.

     Вдалеке на высокой на скале показался на миг большерогий олень. Едва втянув ноздрями струйку ветра, он запрокинул красивую голову и умчался с быстротой стрелы.

     День подходил к концу. А оборотня найти не удалось.

     По приказу своих командиров люди остановились на ночлег, чтобы продолжить облаву на следующий день.

     Проклятые норды с их проклятыми холодами, злобно думал южанин, беспрестанно вертясь с боку на бок в напрасной попытке уснуть. Хотя он лег чуть ли не в самом костре, невыносимый холод кусал и щипал его с другой стороны всю ночь.

     Всю ночь вдоль западных и северо-восточных отрогов горного хребта горела цепь жарких костров. Так что никому не удалось бы проскочить мимо под покровом ночи.

     Никто не сомневался, что, узнав о приближении людей, ликантроп будет спасаться бегством, подобно своим одиноким сородичам, на которых точно также охотились после окончания Войн Стихий.

     Тем больше было недоумение охотников, не встретивших никого опасней сбежавшего медведя.

     Было решено направиться к его логову.

     Может получеловек решил затаиться там в надежде, что в своих поисках люди не проявят достаточного упорства.

     Зажатая в тесных объятьях гор узенькая долина выглядела мирно м покойно. Ничто не говорило о присутствии существа, опасней которого сложно себе представить.

     Ярл приказал всем рассредоточиться, а сам с несколькими самыми опытными воинами направился к обиталищу чародея.

     Настроение у людей было бодрое и воинственное. Оружие блестело смазанное ядом. Ноги в тяжелых сапогах решительно приминали снег, двигаясь к цели. Даже южанин на время прекратил свое нытье

     Соблюдая все меры предосторожности, они стали приближаться к обиталищу твари.

     Ожидание битвы росло.

     Напряжение битвы едва не прорывалось наружу.

     Напряжение стало нестерпимым.

     Наконец Бьерн первым подошел к двери, сильным ударом ноги распахнул ее и подался назад, взмахнув секирой.

     Секунды со скрипом проворачивались в своих гнездах, ссыпаясь в минуты.

     Ничего не происходило.

     Стояла абсолютная тишина.

     Напряжение достигло своего апогея.

     Изнутри донесся голос.

     - Так заходите уже. Чего встали на пороге?

     Голос был высохший, старческий, и какой-то пыльный, но с ревом чудовища его было не спутать.

     Ярл шагнул вперед.

     Глава 8.

     Привычным движением Скальд выхватил тяжелый молот, держа его так, чтобы отразить любую атаку и в свою очередь контратаковать, но в хижину входить не спешил, опасаясь подвоха со стороны монстра, а замер у порога.

     - Прошу. Заходите же. – повторил тот же голос.

     Ярл часто заморгал заставляя ослепленные ярким блеском отраженного от снега солнца глаза привыкнуть к полумраку внутри.

     Его взору предстала скромная обстановка жилища. Из дальнего угла навстречу ему вышел человек.

     Крепкий старик благообразной внешности с добродушным выражением на лице. Чрезвычайно похожий на сказителя, какие бродят из деревни в деревню, рассказами и песнями зарабатывая себе на жизнь. Седая борода добавляла ему солидности, и только серые глаза, подвижные и блестящие казались чересчур молодыми для его лица.

     Впечатление это стало еще больше, когда он начал говорить.

     - Приветствую тебя, о ярл Скальд сын Бранда сына Фритьофа сына Барда, правитель Рандмира. – произнес старик напевным голосом. – Почему ты пришел в мой дом, как враг с оружием в руках? Убери оружие. Сядем побеседуем, как разумные люди.

     Пораженный и несколько растерянный, Скальд помимо своего желания вошел внутрь.

     Теперь ему было понятно, как мог главный ловчий довериться этому существу.

     - Скажи. Чем я мог вызвать твое недовольство, о ярл? Хотя отец твой был заносчивым и жестокосердным человеком, я слышал о тебе другое. Признаться, ты очень похож на своего деда, Фритьофа, с которым я был дружен в свое время.

      - Ложь!! – на пороге хижины возник Бьерн. – Гнусная, подлая ложь! Ни один из рода ярлов никогда не опозорил бы себя дружбой с тебе подобными! Ты предатель и наглый лжец!

     - Тем не менее, все было именно так. – мягко возразил старик, нисколько не смутившись.

     - Ты говоришь, как человек! – вскричал в гневе Бьерн. – Но ты не человек, а мерзкое исчадие ада, которому не место среди людей. Берегись его ядовитых речей, ярл. В свое время именно так он смутил меня, что к бесконечному стыду своему я поверил ему.

     - Клянусь, ярл, что у меня никогда не было никаких дурных намерений по отношению к вам. Я старый мирный отшельник. Доживаю свои дни здесь, на окраине.

     - Грязная тварь! – рассвирепел Бьерн. – Я разрублю тебя так, что ни один мерзкий некромант не склеит заново и проткну твое черное сердце.

     Скальд все это время хранил молчание, о чем-то напряженно размышляя.

     - Я принял решение. – наконец произнес он. – Командир Луций! Арестовать это существо по обвинению в нападении и убийстве!

     Глаза старика недоуменно округлились. Обида исказила его лицо.

     - Ярл! – воскликнул он. – Подожди, прошу тебя!

     Скальд не слушал его.

     - Ярл! Хотя бы выслушай меня! – просил он. – Прошу!

     - Командир! – оборвал его Скальд. – Ты слышал мой приказ!

     - Будешь сопротивляться, или пойдешь сам? – хлестко спросил командир.

     - Я покорен воле ярла. – удрученно ответил он.

     - Тем лучше! Солдаты взять его!

     Тут во всей красе проявились дисциплина и исполнительность гвардейцев.

     Солдаты – такие же люди, как и все остальные, и также были наслышаны о способностях оборотней. Но свои обязанности они исполнили чеканно, хотя, несомненно, испытывали немалый страх.

     Они тщательно обыскали его, связали ему руки, сковали цепью ноги. После чего Невилл, отдав честь, доложил.

     - Арестованный готов к перевозке, командир.

     - Тогда выдвигаемся. – скомандовал Луций.

     Возглас Арифа остановил их.

     - Эй, эй. Уважаемые господа. Не так быстро. Сначала мы должны узнать, что это создание прячет у себя в подвале.

     - Что?! – Бьерн вышел вперед. – Туда никто не полезет! Все это место испоганено и проклято.

     - И все же я считаю, нам стоит узнать, что именно там может находиться. – ответил Ариф.

     - Там могут таиться опасности, которые мы и представить себе не сможем. – спорил ловчий.

     - Тем больше причин узнать об этом до того, как они появятся снаружи. – парировал южанин.

     - Ничего снаружи не появится, если завалить вход камнями, а хижину сжечь.

     - Как императорский представитель, заявляю, что я действую от имени и по поручению императора, в своей невыразимой мудрости приказавшего немедленно докладывать ему обо всех случаях такого рода. – недвусмысленно сказал Ариф.

     Его поддержал Луций, сказав, что именно такой является основная директива его величества.

     Неизвестно, сколько бы еще продолжился спор, если бы ярл в очередной раз не доказал, что занимает пост правителя не напрасно. Правда на этот раз он поступил более традиционно.

     - Достаточно болтовни! – рявкнул Скальд. – Терпеть не могу бесполезных споров! Никто ничего не будет делать. Потому что я никому не позволю лезть в подземелья, не имея припасов и без нужного снаряжения. Господи, Ариф, ты же не малое дитя, чтобы я тебе объяснял очевидные вещи. Приходи и копайся здесь сколько хочешь, но только хорошо подготовься. Тебе все понятно?

     Пристыженный южанин молча кивнул.

     - И постарайся не лезть на рожон. – уже более мягко добавил он.

     - И последнее. Завтра праздник нового года. Хотя бы на этот день забудьте о своих распрях.

     Обратно возвращались в подавленном состоянии. Сложно сказать, что было тому причиной, покорность ли жертвы, лишившей людей кровавого боя, или же сменившее охотничий азарт осознание того, что завтра и впрямь праздник, а в амбарах и закромах шаром покати.

     Всю дорогу ярла неотступно преследовала некая мысль. Она проносилась юрким хорьком по самым дальним закоулкам мозга и пряталась прежде, чем удавалось схватить ее за хвост и вытащить наружу.

     Все еще мучимый ею, он вступил во двор своего замка, не слыша криков радости и восторга по поводу поимки злобного врага., которыми разразились ожидающие их возвращения.

     Пленника заточили в казематы под замком оставшиеся еще от старых хозяев сооружения.

     - Я должен отписать государю императору о произошедшем. – заявил Ариф.

     - Отписывай. – устало произнес Скальд. – Все равно никто не прочтет твою писанину пока не сойдет снег.

     Сославшись на плохое самочувствие и усталость, он проследовал в свою спальню, где и провел остаток дня в тщетных попытках разобраться в этих событиях. У него было чувство, что в этом деле что-то не так, но понять, что именно было не в его силах. Во всяком случае пока он не выспится и не снимет усталость прошедших дней. За этими размышлениями лежа на жесткой лавке он и не заметил, как ушел в сон.

     Ну а пока правитель отдыхал, в замке не прекращалась лихорадочная подготовка к празднику.

     Глава 9.

     С самого утра по всему Вайсбауму ходили специально нанятые глашатаи. Говорили они, примерно, следующее.

     - Согласно указу правителя Рандмира, всем жителям велено сегодня, ровно в полдень, собраться на главной площади.

     Сначала все решили, что их зовут на казнь пойманного оборотня, но некоторые трезвомыслящие головы сразу остудили спорщиков, справедливо указав на то, что если бы речь шла о казни, то глашатаи так бы и сказали. А зачем еще собирать народ, если не для публичной казни, спрашивали самые упрямые. На этот вопрос никто не мог дать вразумительного ответа, поэтому и те и другие замолчали, дожидаясь полудня, когда всем вопросам и спорам по этому поводу придет конец.

     Наиболее нетерпеливые пришли за час до назначенного времени, в надежде увидеть строящийся эшафот и были разочарованы. Ничего такого не было и в помине. Лишь небольшая дощатая платформа, сколоченная на скорую руку.

     Постепенно площадь начала заполняться людьми. Лица пришедших не сияли жизнерадостностью, и всеобщий сбор не прибавлял им счастья.

     Наверняка объявят очередной набор в армию, судачили в толпе, что еще может быть нужно этим лордам, разрешающим очередной территориальный спор. А может объявлена война южным королевствам, и набор будет повальным. Что же делать тогда женщинам и старикам, чьих мужей и сыновей заберут в армию. Тень легла на их сердца.

     Вот почему к появлению ярла толпа находилась в мрачнейшем из настроений.

     Речь ярла, вопреки ожиданиям, оказалась коротка.

     - Друзья. Нынешняя зима стала нам дороже, чем кто-либо мог себе вообразить. Я уверен, что у многих из вас в погребах уже не осталось ничего, чтобы отметить Новогодье. – ярл перевел дух. – Поэтому я приглашаю всех вас сегодня в свой замок на пир. Встретим новый год, как полагается.

     При этих словах над людьми словно зажглось солнце. Улыбки осветили их лица. Пусть эта зима и отняла у них последние силы. Пусть до конца ее еще около трех месяцев, если не больше. Сейчас это было неважно.

     Гораздо более значимым для всех оказалось осознание того, что их ярл помнит и знает об их невзгодах, и не щадя себя и других, делает все, чтобы хоть немного облегчить страдания своего народа.

     Весьма довольный подобной реакцией своего народа, Скальд спрыгнул с помоста на мерзлую землю. Взобравшись на своего лохматого коня, он махнул рукой и не спеша поскакал к Белому залу.

     Лейф сегодня утром проснулся очень рано. Его разбудило смутное ощущение тревоги. Будто, пока он спал, за ним кто-то внимательно наблюдал. Взгляд горящих желтых глаз он ощущал всем телом. Сон казался сном не более чем медвежья шкура - медведем.

     Сам не зная причины этих снов, он наскоро позавтракал прямо на кухне, не утруждая слуг беготней и пошел в лабораторию мага.

     Может хоть тот подскажет что-то.

     В лаборатории временный подмастерье Рабе сказал, что мастер сегодня будет отсутствовать аж до шести часов.

     Столь долгое время юноша не смог бы провести просто в ожидании и потому он направился в казармы, искать соперника по фехтованию.

     Но и здесь его постигла неудача. Солдаты поголовно, впрочем, как и все остальные, были заняты подготовкой к вечернему пиру.

     Ощущая себя ужасно бесполезным, Лейф направился к себе, в комнату, где, помимо всего прочего, он оборудовал неплохую библиотеку. За чтением старых легенд и саг он собирался провести время до возвращения мага.

     Как уже было сказано, замок правителя был самым старым сооружением в округе. Древние строители снабдили его огромным количеством комнат ныне пустовавших. Также наличествовало большое количество коридоров и переходов соединявших эти комнаты.

     Зловещий взгляд внимательных глаз до сих пор отказывался покидать голову Лейфа. Слишком долго даже для кошмарного сна.

     Так уж вышло, что, задумавшись, Лейф свернул не туда и оказался в необжитой части замка. Понял он это, лишь когда запутался в пыльных клочьях паутины.

     Вскрикнув от неожиданности, он отмел в сторону серые клочья и огляделся. Зал, куда его угораздило забрести, был не очень велик. Возможно прошло более двухсот лет с тех пор как сюда в последний раз ступала нога человека.

     Ну а поскольку делать ему здесь было совершенно нечего, Лейф уже хотел направиться обратно, как вдруг до его слуха донеслись голоса.

     Он оглянулся. Судя по всему голоса шли прямо из стены.

     Пребывая в легком недоумении, он приложил ухо к холодному камню и услышал ясно.

     - … тем хуже для тебя. Учти с твоей смертью все твои тайны уйдут с тобой. – говоривший казался весьма раздраженным.

     - Лучше я унесу свои тайны с собой в могилу, чем расскажу о них кому попало. – спокойно ответил ему собеседник. – Я не вижу искренности в твоих глазах, а посему довериться тебе означает совершить великую ошибку.

     - Глупец! Ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Мне… Нам нужен секрет, который ты упорно хранишь. Я этого не отрицаю, но нужен он мне лишь для защиты своей жизни.

     Второй голос хрипло рассмеялся.

     - Твой язык выдает тебя на каждом шагу. Ты говоришь о жизнях многих, но постоянно твердишь: я, мне. Нет ты не узнаешь того, чего добиваешься. Но я и не умру прежде чем смогу открыть знание более достойному, чем ты.

     Послышалось свирепое ругательство и лязг железной двери.

     Лейф отнял ухо от стены и тут заметил то, чего не видел раньше.

     Прямоугольное отверстие у самого пола забранное крепкой решеткой.

     Если лечь, можно увидеть хотя бы одного из двоих разговаривавших.

     К сожалению, за решеткой стояла плотная тьма. Правда, на какой-то момент юноше показалось, что он будто бы заметил движение за стеной. Но, скорее всего, то был обман зрения.

     Голоса показались ему смутно знакомыми, но определить их владельцев достоверно было бы трудной задачей. Звонкое эхо искажало любой звук.

     Устав попусту ломать голову, Лейф поднялся на ноги. Тотчас мир перед глазами поплыл, как это всегда бывает, если резко подняться на ноги. В голове вспыхивали и гасли огненные круги оставляя рельефный отпечаток на сетчатке. Кровь гулко запульсировала в ушах.

     Словно красный, как кровь, пузырь лопнул в его голове. Голова его откинулась на стену. Перед внутренним взором по-прежнему полыхали багровые круги, но теперь каждый круг стал лишь обрамлением для ужасающего видения заключенного внутри него. Видения менялись неимоверно быстро, но вместе с тем, каждая из них разрядом молнии впивалась в разум.

     Лицо женщины. Рот разинут в смертельных муках.

     Темные фигуры в тени вооруженные острыми кинжалами.

     Красные полосы на белом снегу.

     Леденящая кровь маска. Сотни острых зубов. Предсмертный хрип и торжествующий визг.

     Тьма. Страх. Боль.

     Искромсанные на лоскуты тела. Вместо глаз темные сгустки.

     Движение. Вопль ужаса. Забвение.

     Короткий зимний день уже клонился к вечеру, когда Лейф неожиданно пришел в себя. Попытался встать и застонал, когда голова отозвалась на резкое движение волной ужасающей боли.

     - Боги! – прохрипел он, ощупывая голову. На затылке обнаружилась шишка размером с орех. – Проклятье! Что все это значит? Где я? Я что, спал?

     Изрядно поблекшие видения расплывались на дне разума подобно тающему снегу в водовороте весенних ручьев.

     Все еще пошатываясь, юноша встал и побрел в сторону жилых помещений.

     Последние приготовления к пиру подходили к концу. Длинные столы, расставленные везде, где можно было, изнывали под тяжестью блюд. Яства не отличались утонченными изысками, но все они были вкусны и их было много. А что еще нужно людям вынужденным жить впроголодь?

     Скорее всего в центральных городах, где царит разгул эпикурейства, это сошло бы за банкет только в самом крайнем случае.

     Бочонки с пивом и вином стояли ровными шеренгами, как заправские солдаты. Млели и истекали жиром кабаньи туши, целиком насаженные на вертел. Не отставала от них и жареная оленина, распространяя повсюду свой пряный аромат.

     Дичь поменьше, дикие зайцы в остром соусе, перепелки с рисом и фазаны облепленные морковью, перцем и помидорами, дожидались своего часа сверкая подрумяненными боками на огромных блюдах. Хватало и рыбы. Копченая и жареная лососина перевитая нефритовыми лентами морской капусты, свернувшиеся в кольцо, похожие на чертей, угрюмые налимы, запеченные осетры сохраняющие удивление на своих усатых рылах. Каменные крабы, при жизни серые и невзрачные, теперь щеголяли панцирями такого сочного алого цвета, что казались диковинными статуэтками. Рядом с ними соблазнительно возлегали самые разнообразные грибы, жареные и тушеные, соленые и вареные. Смесь соблазнительных ароматов, могла бы вызвать зависть у самих богов. Горы рассыпчатого картофеля усыпанного зелеными колечками лука-порея, курились парком.

     Словом все было готово к приходу гостей, и гости не заставили себя долго ждать.

     Это был праздник нового года.

     Взрывы смеха и веселые песни бурным потоком плескались под сводами старого замка.

     План ярла, устроить праздник для своего народа, был исполнен.

     Правитель сидел во главе стола окруженный самыми близкими ему людьми, родными и соратниками. Даже старый маг, временно презрев свои принципы, непринужденно веселился, держа в одной руке бокал с вином, а в другой мясистую ножку индейки. Прочие старались не отставать. Громко и весело играла музыка, и уже несколько человек, забыв о еде, увлеченно предавались традиционным нордским пляскам, состоящим в основном из притоптываний, пируэтов и подскоков.

     В суете и гомоне праздничного застолья мало кто замечал, что Лейф, хоть и пытается изобразить веселье и заинтересованность, все же выглядит весьма отрешенно и здоровый румянец на его лице уступил место немощной бледности.

     Скальд же ел и пил наравне со всеми, с аппетитом опустошая очередную тарелку и запивая все это холодным пивом.

     Надоедливая мыслишка все еще пряталась в закоулках его разума, но жареные карпы и отменная выпивка потихоньку делали свое дело. От последних треволнений вскоре не осталось и следа.

     Праздник шел своим чередом. Танцы и песни вот-вот должны были смениться философскими спорами, как вдруг…

     Пронзительный женский крик потряс каменные стены. Это был вопль отчаяния. Крик, в котором было все, страх, боль и ужас.

     Музыканты сбились с ритма и замолчали. Листвой с осенних деревьев, с пирующих мгновенно слетела веселость. Танцующие споткнулись на половине фигуры.

     Наступила зловещая тишина

     Глава 10.

     Маленькое хрупкое тело нашли почти сразу. В одной из каменных ниш, в коридоре ведущем в кухню.

     Это была одна из фрейлин Иолы, Хильда. Девушка милая и весьма общительная.

     - Разойдись! А ну дайте дорогу, живо!

     С трудом пробравшись сквозь толпу нахмуренных северян, вперед вышел Иеронимус.

     Он встал на колени возле тела привалившегося спиной к камню и приставил ухо к ее сердцу.

     - Жива! – радостно возвестил целитель.

     Словно невидимые цепи спали с людей. Кто-то улыбнулся, кто-то неуклюже пошутил.

     - Ну-ка, милочка. – проворчал целитель. – Давай приди в себя.

     С этими словами он открыл бутылочку настойки на чернохвосте и чертовском грибе, которую носил с собой как раз для таких случаев и поднес ее к носу девушки.

     Та, втянув в себя невероятный запах этой смеси сразу заморгала, приходя в себя.

     Веки ее затрепетали, и внезапно широко распахнулись. Зрачки в ее голубых глазах стали крохотными точками.

     - Там! – выкрикнула она. – Там! – и указала куда-то вперед.

     Впереди во мраке коридора лежало еще одно тело.

     Более крупное, похожее на мужское.

     Разорванное от шеи до паха.

     С объеденным начисто лицом.

     Руки и ноги полуоторваны.

     Истерзанное до полной неузнаваемости.

     Ярл схватил Бьерна за руку. Тот все понял без слов и стрелой бросился прочь.

     Совсем скоро он вернулся и в его глазах Скальд прочел то, чего он боялся больше всего. Ликантроп сбежал.

     Боги и демоны!

     Ярл поднял руку. Встревоженное бурчание толпы стихло.

     - Всем вооружиться немедля. Хрольф отведи всех в арсенал.

     - Слушаюсь!

     - Четверо из вас пусть соберут всех женщин и детей и отведут в казармы.

     Названные им люди тут же бросились выполнять его приказ.

     - Бьерн и целитель, возьмите девушку и отнесите ее в тронный зал. Я сейчас подойду, расспросить, что она видела.

     Скальд возвысил голос.

     - Запереть ворота! Никто не покинет замок, пока мы не найдем убийцу!

     Праздник был в самом разгаре, когда Хильда и ее возлюбленный, Ральф, кузнецов подмастерье, решили покинуть пиршество, чтобы уединиться в одном из альковов и заняться тем, чем все влюбленные занимаются с момента появления рода человеческого, в очередной раз принести друг другу клятвы верности и любви.

     Хильда торопливо шла по коридору, освещенному светом факелов, как вдруг их пламя резко всколыхнулось, словно от резкого дуновения ветра, и неизвестно откуда появившийся холод пробрал ее до самого сердца. Факелы потухли.

     Девушка почувствовала чье-то присутствие. Как будто из темной пасти коридора на нее смотрело чудовище.

     Невероятно ужасающее и холодное.

     Жестокое и абсолютно чуждое.

     Наваждение неожиданно схлынуло, когда из темной глубины замка донесся слабый не то стон, не то всхлип.

     Не помня себя от страха, она хотела побежать назад, застыла, прикованная к месту другим звуком. Невозможно жуткий и отвратительный хрип, замораживающий кровь в теле. Это был ее жених. Чудовищно изувеченный до такой степени, что можно было видеть бьющееся сердце. Самое же ужасное было то, что он до сих пор находился в сознании. Глаза были океаном боли и страха. С посиневших, дрожащих губ срывался тот самый, пробирающий до самого нутра, хрип.

     Приступ дурноты овладел Хильдой и она провалилась в спасительный обморок.

     Рассказ фрейлины подтвердил то, о чем ярл и его люди уже знали.

     Оборотню удалось бежать весьма простым способом. Простым для того, кто обладает силой дюжины обычных людей. Он, не ударяясь в хитроумные измышления, выломал решетчатую дверь, сбил с ног стражников и скрылся. Благо в Белом Зале имелось достаточно мест, куда никто не ходил.

     Всхлипывающую девушку отнесли в казармы к остальным.

     Сразу после этого вернулся Хрольф и привел с собой успевших вооружиться мужчин и одну женщину.

     - Иола? Что ты здесь делаешь? Почему ты не с остальными?

     - Я должна быть здесь, мой муж! Это и мой дом тоже.

     Имперский гарнизон занял оборону у дверей, пока ярл и его люди держали военный совет.

     - Женщины и дети в безопасности? – задал первый вопрос ярл.

     - Так точно, ваша светлость. – отрапортовал Луций. – С ними двадцать моих лучших солдат. Остальные здесь.

     - Торвальд.

     - Я здесь мой ярл.

     - Сколько твоих парней в трезвом состоянии?

     - Уже все, ярл.

      Скальд недоверчиво усмехнулся.

     - Правда, некоторые хватили лишку, но такое… Собьет хмель почище ушата ледяной воды.

     - Хорошо. Теперь давайте решать, как мы поймаем и прикончим этого ублюдка. Меня не покидает мысль, что именно благодаря мне этот монстр попал в стены нашего замка.

     - Остановись, ярл! – сурово сказал Бьерн. – Если кто и заслуживает наказания, так это я, что вовремя не проткнул гада, когда мог.

     - Прекратите оба!

      Все с удивлением посмотрели на Рабе.

     - Не время искать виновных, а тем паче брать вину на себя. – проворчал он.

     Слова его были справедливы.

     - Что скажешь, маг? Есть, какие-либо предложения, либо догадки?

     - Есть и не одно, ярл. Но я скажу о них позже.

     - Хорошо. Что у остальных?

     - Боюсь, что мое предложение не будет блистать оригинальностью. – сказал Луций. – Этот замок слишком велик и, насколько мне известно, полностью не исследован. Преследовать ликантропа с теми малыми силами, что мы располагаем, попросту невозможно. Он легко может обойти и напасть на нас с тыла. Поэтому я предлагаю засесть в одном достаточно большом помещении, например в тех же казармах и

     обороняться, пока не рассветет и буря не уляжется.

     - Не слишком по геройски. А ну как буря не уляжется? – бросил Камнелом. Его люди поддержали это высказывание согласным ворчанием. - Я думал, ты, как военный, предложишь план атаки. А ты бежишь от драки.

     - Хороший командир знает свои возможности и возможности своих людей. – огрызнулся имперец. – Мы – армия, а не охотники. Мы не деремся, в отличие от вас, а сражаемся. А когда не можем атаковать, то защищаемся.

     - Оставим напоследок. – решил Скальд. – Еще?

     - Я с несколькими моим следопытами берусь выследить зверя. Камень не земля, конечно, но и на нем остаются следы.

     - Уже получше. Торвальд?

     - Я как бы тоже за погоню. Нельзя чудищу позволять рыскать по Белому Залу. Мое слово – вперед.

     Затем слово взял маг.

     - Друзья. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Наш беглец явно к чему-то стремится. Посудите сами. Оборотень мог сбежать из замка до того, как начнется суматоха, но он этого не сделал. Предположим, что его замучил голод. Так что же он не мог прикончить свою жертву и сожрать ее пока никто не видит? Я думаю, мог. Однако он предпочел разорвать на куски того несчастного и оставить его так, чтобы мы увидели. А это может означать лишь одно. Вервольф мстит. Он мстит нам за вековые преследования его народа. За убийства, пытки и сожжения, которым подвергались его собратья. Следовательно – он прятаться не будет. Он сам выйдет навстречу. Своим затравленным, испорченным разумом он понимает, что обречен, и это самое опасное. Теперь зверь будет драться с большей яростью и постарается подороже продать свою жизнь.

     Пока они советовались, Лейф угрюмо сидел на полу и размышлял.

     Ничего дельного в голову не лезло, так ерунда одна. Он почему-то был уверен, что сколько ни преследуй оборотня, толку не будет.

     Военный совет закончился. Согласно общему мнению, было принято решение, найти и убить чудовище, где бы оно не пряталось.

     Вновь повторилось разделение на группы, как и вчера. Хотя и без такого же настроя.

     Большинство умом понимали, что Луций прав. В узких коридорах не развернешься и не перестроишься. Ничто не помешает монстру нападать исподтишка, сзади или даже сверху.

     Была еще одна вещь, могущая помешать успешной охоте.

     - Топоры оставить – приказал Скальд. – Не хватало еще, чтобы вы друг друга покрошили. Только мечи и кинжалы.

     Люди нехотя подчинились.

     Во главе первой группы встал Бьерн со своими егерями. Им предстояло взять на себя наименее исследованную и опасную часть, северное крыло. Там в бесконечном лабиринте галерей, ходов и туннелей, раздолье для существа привыкшего нападать из засады. Вторая группа шла под водительством ярла и состояла из его родичей. Их задачей было обследовать жилые помещения. Супруге он разрешил участвовать в поисках, но поставил непременным условием, что она будет находиться в середине. Облаченная в легкий кожаный доспех, с тонким, выкованным по ее руке мечом, она отважно шла вперед, наравне с мужчинами. Третью группу вел Луций со своими солдатами. Они взяли на себя подвалы. Там в широких просторных помещениях его людям, не обученным сражаться в одиночку, проще было бы применить свою военную науку, чем в западном крыле, поделенном на великое количество крошечных покоев. Туда шел Торвальд Камнелом со своими головорезами вместе с горожанами привыкшими полагаться как друг на друга, так и на себя самого.

     Бьерн достал свой охотничий рог и протрубил, как делал всегда, перед началом охоты.

     В ответ ему по старому замку прокатился дикий вой, в котором сплелись воедино неутолимый голод и жажда убивать.

     Лейф шел в арьергарде команды ярла. Вернее, не шел, а ковылял. С тех пор, как он пришел в себя лежащим на каменном полу, с ним творилось что-то неладное. Чьи-то голоса звучали в голове. Иногда перед глазами сверкали слепящие молнии. Его тошнило и желудок лез к горлу. Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы перевести дух.

     Таким образом, незаметно для всех он отстал от группы.

     Вконец обессилев, он сполз по стене вниз, и закрыл глаза. Что с ним происходит, он не понимал. Ему хотелось одного, забраться в какое-нибудь укромное место, чтобы никто его не трогал. Вдобавок ко всему у юноши начался озноб. Перед внутренним взором его мелькали странные образы.

     Потому-то, когда он в очередной раз открыл глаза и увидел перед собой старого человека с благородным лицом, то нисколько не удивился.

     - Вставай.

     Лейф почувствовал, что его осторожно трясут.

     - Вставай, тысяча чертей!

     Голос показался ему знакомым. С трудом сфокусировав взгляд на лице незнакомца, он к ужасу своему узнал его.

     Оборотень!

     Он выхватил меч. Точнее попытался и почувствовал руку на своем запястье.

     - Не глупи, парень. Если бы я хотел тебя убить, то давно уже сделал бы это. Мне нужна твоя помощь, а тебе - моя. Пойдем.

     - Что… Что тебе нужно? – хрипло спросил Лейф.

     - Я тебе все объясню. Но для начала нам надо спрятаться.

     - Спрятаться? Куда?

     - Да куда угодно. О, вот это место подойдет.

     Старик практически затащил его в маленький темный чулан.

     Тяжелая дверь без скрипа закрылась за ними.

     Глава 11.

     - Как же с вами, людьми тяжело. – устало произнес оборотень, прислоняя юношу к бочонку с надписью уксус.

     - Я не понимаю о чем ты.

     - И не поймешь. А дьявол. Без объяснений все равно не обойдется. Давай спрашивай.

     - О чем?

     - И верно, о чем? Лучше я сам начну, а свои вопросы ты сможешь задать позже. Только не перебивай. Времени и так почти не осталось.

     Меня зовут Балиан и история, которую я хочу рассказать, произошла перед самым окончанием Войн Стихий, когда человеческие маги, опираясь на неисчислимые армии, применили погодную магию, переломив ход уже почти проигранной войны. Они страшно рисковали, ведь погодная магия непредсказуема. Вместо спасения они могли уничтожить свою планету. Конечно, в этом виновны мы в большей степени, чем кто-либо еще. Если бы Багровая Королева не поставила вас перед выбором: смерть или рабство, то возможно все обошлось бы. Но мы были ослеплены своим же могуществом. Наши колдуны манипулировали самыми тайнами жизни и смерти. Наши армии были бесстрашны и непобедимы. Нас было больше. И несмотря на это мы проиграли.

     Как?

     Ответ очень прост. Нам не хватило малого. Мы побеждали, и, хотя, теряли больше, чем вы, с этим не считались. Наш солдат выращенный в лаборатории, при помощи тайного искусства, хорошо владел оружием, не чувствовал страха, не боялся боли и был готов к смерти. Это было хорошо и плохо. Вы люди боялись боли и смерти, и все равно шли вперед и этот страх делал вас храбрейшими воинами. Вас вела воля к жизни, а значит воля к победе. Ведь жить, означает – победить. Победить болезнь, голод, холод, нищету, разбойника, несправедливость.

     Наши армии умели сражаться, но не умели побеждать. Это явилось еще одной причиной нашего поражения.

     Вот так и получилось, что, когда вы нас прижали к стенке, уже наши ученые стали искать такой ответ, чтобы уничтожить вас раз и навсегда.

     И этот ответ был найден. Глубоко под землей. Ниже чем пролегают самые корни Дунстберга, во тьме веков в странном провале был найден камень.

     Камень удивительной формы и цвета. Он не принадлежит нашему миру, изрекла Багровая Королева, но может сослужить нам неплохую службу. Камень этот, как определили, имел неземное происхождение и в полной темноте светился, то есть испускал красноватые отблески, видимые нам, но не видимые человеку, поскольку наши глаза видят по-иному и в иных цветах.

     Расколов камень, внутри мы обнаружили странное создание человекоподобного вида. Голову его венчал костяной гребень похожий на рыбий плавник. Пасть была полностью забита зубами вырастающим прямо из неба. Четыре руки, твердые, как рога буйвола, с кривыми когтями. Ноги чудовищно распухшие.

     Сперва нас поразило, находящееся в полной сохранности тело, хотя по самым приблизительным версиям, камень упал сюда задолго до нашего и вашего появления.

     Однако, Багровая Королева сочла возможным поделиться с нами мудростью своей. Она сказала, что в камне была заточена частица межмирового холода, царящего там, куда не достигает ни свет, ни тепло. Среди звезд.

     Пока некроманты и алхимики восхищались строением тела найденного существа, будто специально созданного для убийства и расчленения, оно воскресло.

     Да, да. Не удивляйся. Спустя миллионы лет без пищи и воды, лишенное воздуха существо воскресло.

     Холод далеких звезд, как ни странно, сохранил жизнь существу.

     А первое, что оно сделало, то оторвало головы двоим экспериментаторам. Тогда мы стали вести себя осторожней. С большим трудом мы окружили его и поймали, ибо убивать его нам запретила сама Королева.

     Лишь спустя несколько дней мы заметили, что тела убитых пропали. На это никто не обратил внимания. Война шла все хуже. Легионы людей уже шли маршем по льду Окраинного Моря к нашей цитадели в центре полюса, а тайна существа могущего стать оружием возмездия упорно не желала даваться в руки.

     Тут Балиан замолчал, и, как показалось Лейфу, горестно вздохнул.

     Мы вскоре узнали эту тайну. Но это знание не принесло нам никакой радости, равно как и пользы.

     Двое убитых вернулись спустя несколько дней назад. Такие же уродливые и безобразные, как их убийца. Они двигались ловко и стремительно, не то что вялые полутрупы, созданные нашими заклинателями. Там, где они проходили, больше ничего не двигалось.

     Так оно и пошло дальше. Время от времени они появлялись, набивали животы и пропадали, чтобы вскоре вернуться в компании своих жертв.

     Одного из них нам пришлось убить, презрев волю нашей Матери.

     Мы оттеснили его в сторону и воткнули в его тело сразу восемь копий. Но это не убило существо. С таким же успехом мы могли пытаться проткнуть его соломинками. В конце концов мы додумались рассечь его на несколько частей, и это сработало. Существо затихло. Со временем мы нашли еще несколько способов бесповоротного уничтожения, но они все оказались чересчур трудоемкими и не годились для боя. Первое – огонь. Мы бросали их в пламя и ждали пока оно полностью не пожрет их. На это уходило от четверти часа до получаса. Второй – это молния. Мощными разрядами мы успокаивали их навсегда. Однако нельзя же ждать, пока с ясного неба ударит молния.

     Тогда их, не знающих ни страха, ни жалости, неутомимых и беспощадных мы нарекли бессмертными.

     Теперь нам стало ясно, какая опасность угрожает всем, если десяток таких вырвется на волю. Да что там, хватило бы, я думаю, и одного.

     Это же превосходная машина для убийства, которая превращает убитых в свое подобие.

     Я тогда пришел в ужас. Такое оружие разило всех, не делая разницы между людьми и нами. Его следовало немедленно уничтожить.

     Однако я не пытался что-то предпринять, даже, когда старшие маги решили не уничтожать существ, а оставить их на случай нашего полного поражения, чтобы не дать вам насладиться плодами своей победы. А для этого мы собрали сотни рабов и дали им испить крови этих тварей. Этот страшный эксперимент увенчался успехом.

     Люди превратились в невероятных в своем уродстве монстров. Армия кровожадных упырей. Некоторые из моих сородичей также изъявили свое желание участвовать в этом безумии. И результаты были более, чем отвратительные, поскольку наша внешность от природы очень сильно отличается от вашей. Бессмертные ликаны были еще проворнее, еще опасней бессмертных людей.

     Надо было видеть эти бесконечные ряды клеток из прочного металла с ревущими, воющими, клацающими зубами тварями. Словно спускаешься в глубины ада.

     Однако и у меня также были соратники. Не один я страшился бессмертных. Нас было меньше, и потому мы предпочитали выжидать.

     Очень скоро до нас дошла весть, что человеческие армии встали лагерем напротив Ледовой Крепости.

     Это был конец. Тогда сама Багровая Королева со своей личной гвардией вышла на битву, чтобы дать нам время приготовить последнюю смертельную ловушку. Мы планировали выпустить полчища этих созданий из лабораторий под вашими землями в тайные ходы прорытые из цитадели под морским дном и выходящие наверх в различных частях континента. С этой целью был изготовлен механизм позволяющий открыть все клетки одновременно. И если бы замысел удался, то в самое короткое время никто из живущих не спасся бы. Потому что кроме безразличия к боли и смерти бессмертными владела неистовая жажда крови и плоти, и убитые умножали бы их количество до тех пор пока в мире не осталось бы ничего живого.

     Я представил себе землю населенную одними бессмертными и мне стало дурно, при мысли о том, какая опустошительная мощь сосредоточена в наших руках.

     Моя симпатия к вам, людям, никогда не была особенно сильной, но решающей роли это не играло. Хороши вы или плохи, вы бесспорно заслужили свое право владеть землей, политой вашей кровью. Кроме того, в отличие от прочих мне не было все равно, что будет после меня.

     Мы тайком изготовили девять амулетов из жидкого огня. По одному на каждого из нас.

     Война была почти проиграна. Багровую королеву принесли вниз несколько страшно израненных солдат. Она была при смерти.

     Слабеющим голосом она приказала смешать ее кровь с кровью бессмертных и запечатать в каменном сосуде. Мы не знали, для чего это, но беспрекословно подчинились. Вскоре она умерла и жрецы собрались привести в действие свой разрушительный замысел.

     Пора было действовать.

     Тогда мы предали своих собратьев. Я подло прикончил стражников охранявших рычаг, который приводил в действие механизм открытия клеток и выпустил бессмертных.

     Невозможно передать словами, какой ужас я пережил, когда орды этих созданий начали пожирать мой народ. Какая паника и страх охватили тех, кто оказался на их пути. Но назад дороги не было. Я плакал, когда моих братьев пожирали заживо. Плакал и повторял себе, что иного выхода не было. Что так или иначе их ждала такая участь, и все же мысль о том, что это моих рук дело разрывала мое сердце на части. Когда же все кончилось, мы тихо удалились в тоннели, поклявшись, что вечно будем стоять на страже, и не дадим бессмертным вырваться наружу. Все лаборатории находятся в горах. Всего их девять, как и нас. Вход в каждую запечатан огненным амулетом.

     С тех самых пор амулеты охраняют подземные лаборатории. А мы с моим братьями охраняем амулеты, став стражами гробниц.

     Когда ты пришел туда я сразу об этом узнал. Я не тронул тебя, только обездвижил и заклинанием стер тебе память. Рассчитывал, что ты забудешь обо всем, но не вышло. Каким-то образом тебе удалось все вспомнить. И последнее, что я хотел добавить. На самом деле, я повинен в смерти одного человека. Я застал его, когда он склонился над известным тебе лазом. Одет он был, как один из этих авантюристов, что повадились в последнее время шастать по окрестностям. Мое появление напугало его и он свалился вниз сломав себе шею. Чтобы подозрение не пало на меня, я отнес его к краю склона и сбросил вниз так, чтобы казалось, будто он сам свалился.

     Старик закончил свой рассказ.

     Лейф усилием воли прогнал дурноту и сел прямо. Грудь его распирало от множества вопросов. Перед глазами все плыло, как в болотном тумане.

     - Теперь, когда ты все знаешь, ты можешь пойти к правителю и сказать ему, что я никого не убивал.

     - А кто тогда убийца? – язык юноши, казалось, распух и мешал внятно говорить.

     - Ты. – ответил собеседник.

     Мир завертелся и Лейф почувствовал, что падает.

     - Ты, ты! – повторил старик и встряхнул его. – Эй не вздумай терять сознание.

     - Этого не может быть, – с трудом ответил он. – Я не мог.

     - Не непосредственно, – широко усмехнулся оборотень. – Ты принес эту заразу сюда из моего подземелья. Кто-то подцепил ее от тебя и стал бессмертным.

     - Как же так? – разум норда отказывался верить в услышанное. – Почему он стал, а я – нет?

     - А вот это загадка. Я с таким сталкивался и раньше. Некоторые превращаются сразу же, другие же долго сопротивляются. Однако это ничего не меняет. ЭТО обязательно одолевает каждого. Поначалу тебе это, даже понравится. Ты станешь сильнее, быстрее и умнее,. Но все это время тебя будет терзать неутолимый голод. Потом ты начнешь убивать, чтобы есть. Пока не станешь одним из них.

     Взгляд юноши помрачнел. Слова старика, несомненно, были правдой. Для него все кончено. Ведь предупреждали все его, не лазить по руинам. Говорили, что добром это не кончится.

     Да ладно, что теперь проку жалеть себя. Надо собраться с духом и сделать все, что можно, дабы исправить последствия своей ошибки. Из-за него погиб человек. Теперь следует приложить все усилия. Найти и уничтожить древнюю нежить, в которую превратился один из его соседей или друзей, что беспрепятственно разгуливает по коридорам.

     - Погоди. – старик понял, какие мысли им владеют. – Так ты далеко не уйдешь.

     Глава 11.

     С самого начала этой истории Хрольфа беспокоило, что нигде не видно его самого лучшего друга Карла. Его не было в их команде. И Хрольф сильно беспокоился, зная, что он никогда не оставил бы его. Друзья прошли вместе не одно испытание и не раз спасали друг друга. А такие вещи бесследно не проходят.

     Бьерн поступил, как он обычно делал на охоте. Он разбил людей на тройки, чтобы максимально эффективно исследовать наибольшее пространство. Хрольф попал в команду с двумя малознакомыми ему охотниками. Вместе с беспокойством за судьбу друга к его мыслям примешивалось некоторое смятение.

     Неожиданно его осенило.

     Тело убитого.

     По пути сюда его тройке пришлось пройти мимо того места, где оно лежало. Тела не было.

     Он не обратил бы внимания на этот факт, если бы не комментарий одного из его напарников.

     - Быстро же его убрали. – заметил он.

     - Это наверно, чтобы не напугать ненароком кого. – нервно хохотнул другой. – Я слыхал, его разделали, как цыпленка.

     Догадка блеснувшим клинком пронзила разум Хрольфа. Он застыл, как изваяние. Он последним проходил мимо мертвеца и знал, что его никто не трогал.

     - Эй, Хрольф, что с тобой? Не отставай.

     - Сейчас, сейчас, ребята. Я мигом. Только проверю кое-что.

     Ноги сами понесли его в злополучный коридор.

     Если его догадка верна, то многое прояснится, в том числе и загадочное исчезновение его товарища. Если же – нет, то, по крайней мере его не поднимут на смех. Потому-то он пошел один, не зная, что обернется этот поступок для него лишь смертью.

     Настроение среди людей в казармах преобладало не самое радужное.

     Они были напуганы, и находились в смятении. Атмосфера сказочного праздника невероятным образом обернулась кошмаром. Казалось, древние времена и древние страхи внезапно пробудились. Будто их вернули назад во времени, когда на ночь люди запирались крепко-накрепко и дрожали от страха, а снаружи доносились плачущие и стонущие голоса. Голоса сочащиеся жаждой плоти. Голоса неописуемых страшилищ, кровавых порождений тьмы..

     Даже вид уверенных в себе, и готовых вступить в сражение солдат не внушал уверенности. Своды гостеприимного замка превратились в ловушку, сжимающую свои объятья все тесней с каждой минутой.

     Дети помладше плакали. Им передался страх их матерей. Те, что постарше, были лишены этой возможности. Возраст не давал им на это права.

     Слухи расползались среди людей, подобно чуме. Рассказ об убитом обрастал все более красочными подробностями, как снежный ком обрастает снегом катясь со склона.

     Разговаривали шепотом, косясь на прочно запертые двустворчатые двери окованные железом.

     Ариф не обнажил оружия, предпочитая общество испуганных детей и женщин. Но то, что он делал, было не менее важно. Он утешал, ободрял. Детям раздавал лакомства, невесть как оказавшиеся у него карманах. Там, где он проходил отступало уныние и страх. Появлялись улыбки на измученных страхом лицах. Оставалось лишь сожалеть, что эффект этот длился недолго. Вскоре от радужного настроения не осталось и следа. Солнце надежды в их душах закрыли черные тучи отчаяния.

     Среди солдат настроение было не столь плачевное. Правда, они плохо представляли себе, с чем им придется иметь дело. Будучи родом из благоустроенных цивилизованных земель, им еще не приходилось сталкиваться, с врагом, которого нельзя поразить железом. Нельзя, конечно, сказать, что их бесстрашие происходило исключительно от неведения. В большинстве своем это были все же люди опытные, не раз глядевшие смерти в костлявое лицо.

     Однако слухи бродившие в толпе оказали некоторое влияние на них.

     Когда раздался внезапный стук в дверь, иные даже вздрогнули.

     - Приказ командира, никому не открывать. – шепотом напомнил один солдат.

     Невилл досадливо махнул рукой, мол без тебя знаю, и пригладил роскошные усы.

     - Кто просит?

     - Маг его сиятельства, Джебр.

     - Джебр? – заместитель командира наморщил лоб.

     - Рабе. – снова подсказал кто-то.

     - Без тебя знаю. – огрызнулся Невилл. – А чем докажешь, что ты в самом деле тот, за кого себя выдаешь?

     - Вот сейчас вынесу двери заклинанием. Убедит это тебя?! – злобно спросили из-за дверей.

     - Да, господин. То есть – нет. Двери выносить нельзя.

     - Хорошо. – вдруг согласился невидимый собеседник. – Тогда я пойду и заберу свое масло от нежити с собой.

     - Тогда лучше впустить его. – не унимался доброхот за спиной Невилла.

     Не оглядываясь, заместитель командира показал ему кулак.

     - Откройте. – приказал он.

     Рабе в своей неизменной черной мантии переступил порог и смерил гневным взглядом сержанта. Тот стойко вынес испытания.

     - Меня послал ярл. – смягчась произнес маг. – Помочь держать вам оборону.

     - Ах вот оно что. – сержант смерил мага ответным взглядом разбавленным в равной мере снисходительностью и жалостью. – Со всем моим уважением, ваша ученость. Но что может знать о военной тактике человек вроде вас?

     - Больше, чем ты думаешь, юнец. – отрезал Рабе.

     Невилл, которому до пятидесяти оставалось всего два года, ухмыльнулся.

     - Вот настойка. – не обращая внимания на смешки, маг извлек на свет стеклянную палочку заполненную желтой жидкостью. – Эвкалипт, лимон и пара других интересностей. Нежить не переносит этого запаха. Обработайте ею все входы в помещение.

     - Здесь только один вход. – подбоченясь, заявил сержант.

     - А как насчет люка, на котором ты стоишь?

     - Так он же решеткой закрыт, если что.

     - Послушай сержант отойдем на пару слов.

     Невилл подчинился требованию и отошел с ним в угол.

     Когда он вернулся, его лицо было кислее неспелого яблока.

     - Немедленно обработать все люки этой отравой. – сказал он, и добавил вполголоса. – А вы ничего не путаете, ваша академичность, рвет железо голыми руками?

     - Будь уверен. – отозвался тот..

     - Это мое масло от нежити. – Рабе выложил три пузырька. – Негусто, конечно, но и то хлеб. Три свитка с заклинанием солнечного света. Это я оставлю себе. Ну и вот.

     Последняя пузатая бутылочка была заполнена черной переливающейся жидкостью с серебристыми искорками, от которой он так и не решился избавиться.

     - Это на самый крайний случай. Сделана по особому рецепту. Если ее встряхнуть, как следует и бросить, то половина замка взлетит на воздух. Так что будьте с этой штукой поаккуратней, резких движений она не любит.

     Маг прервался, увидев широко раскрытые от страха рты людей.

     - Обычно я держу ее составляющие по отдельности, так что никакой опасности взорваться никогда не было.

     Выражение лиц не изменилось.

     - Хорошо. – уныло согласился он и достал две пустые бутылки и осторожно разлил снадобье по ним. – Все. В таком малом количестве она не опасна.

     Шумный вздох облегчения был ему ответом.

     По совету колдуна все люки накрыли шкафами и столами. Дверные засовы укрепили железными полосами.

     - До рассвета всего три часа. – сверившись с клепсидрой, сказал Рабе, когда приготовления были закончены.

     - Целых три часа до рассвета. - прошептал Балиан, прислушиваясь к вою ветра. – Пока не выглянет солнце. Тогда мы пойдем к правителю и расскажем ему все.

     - Что… Что ты со мной сделал? – голос Лейфа с трудом подчинялся ему.

     - Ничего особенного. Одно заклинание, чтобы остановить процессы разложения уже начавшиеся в твоем теле. Яд бессмертного не всегда действует одинаково. Иногда он действует почти мгновенно, а иногда на это уходит несколько дней. Я не знаю, почему это так.

     - Знаешь, Балиан, я видел того человека, о котором ты говорил. Я набрел на него в своих странствиях. Помочь ему я уже был не в силах, и потому обыскал его, в надежде установить его имя и сообщить родственникам о его смерти. Я нашел в его заплечном мешке дневник и карту с указанием, как добраться до твоей хибары.

     - Неужели?! – воскликнул Балиан. – Глупец я! Надо было обыскать его самому! Может всего этого и удалось бы избежать! Где они?! У тебя

     - Да. я ношу их с собой. Вот – он протянул маленькую книжицу обтянутую телячьей кожей. – Карта – внутри.

     - Так. Интересно. – забормотал старик. – Хорошо. Потом прочту. – он обернулся к юноше. – Ты как, в порядке?

     - Я чувствую себя намного лучше.

     - Так и должно быть. Но, к сожалению, ненадолго. Во-первых, каждое следующее заклинание подействует на тебя слабее. И потом это было мое последнее заклинание. У меня остались, правда, еще два свитка, в моей хижине. Поэтому мы с тобой должны убедить правителя отпустить нас. Если мы не доберемся туда вовремя, ты станешь одним из них.

     Слова свинцовыми гирями упали на сердце юноши.

     - А что толку? Отсрочить, не значит, отменить. Так или иначе, конец неизбежен.

     - Не обязательно.- Балиан неожиданно усмехнулся. – Я сказал, что мы не нашли средства повернуть процесс вспять, но с тех пор прошли века. Ваша раса, несомненно шагнула далеко вперед за это время. Может и удастся отыскать средство.

     - А как насчет тебя. Ты говоришь, прошли века, но не говоришь, каким чудом тебе удалось прожить так долго.

     - Наверно, потому что я не знаю. В те давние времена некоторые из нас умудрились обмануть смерть, став личами, могущественными владыками.

     - Это интересно. – приободрился Лейф. – Я натыкался на упоминания об этих существах, когда исследовал древние развалины. Можешь рассказать мне о них?

     - Не хотелось бы, конечно, но до рассвета еще есть время. Если здесь найдется, чем перекусить, то пожалуй, я могу поделиться с тобой парой воспоминаний. О, копченый окорок и вино. Прекрасно. Итак слушай. Все началось, когда архинекромант Фауст воспылал идеей вечной жизни. Он созвал круг некромантов и начались исследования…

     Хрольф крался по подземельям Белого Зала, идя по кровавому следу, который уводил его все дальше и дальше вниз. Вооружен он был коротким мечом и щитом, чтобы легче было развернуться в тесных коридорах. Все его чувства были насторожены до предела. Нервы вибрировали, как туго натянутые канаты на урагане. Охотник сознательно не взял с собой факела, глаза его привычные к тьме, видели гораздо лучше обычного человека. А факел или фонарь смогли бы вырвать у темноты лишь небольшой клочок света, делая все остальное за пределами этого круга еще непрогляднее.

     Кровь на полу и стенах вела его вперед. Он быстро шел по следу, не забывая об осторожности.

     Коридор привел его в большой зал, впереди расширяющийся еще больше. Мебель практически отсутствовала, за исключением пары покосившихся столов покрытых пылью. Следы становились все меньше и меньше, пока не исчезли совсем в центре зала.

     Он недоуменно осмотрелся по сторонам, и в этот момент на него напали.

     С оглушительным воем нечто выскочило из-за опрокинутого стола.

     В первый миг Хрольф не понял, что, собственно произошло. За это время тень подскочила к нему почти вплотную, и предстала перед ним в своей завораживающей чудовищности.

     Бывший жених фрейлины преобразился за несколько часов. Скальп сполз на бок и ясно было видно обнаженный череп опутанный сеткой вен и артерий. Глаза превратились в два мутных опала, лишенных выражения. Челюсти распахнуты на сто восемьдесят градусов, демонстрируя самые острые клыки, какие только приходилось видеть охотнику. На этом чудеса только начинались. Руки от плеч до кончиков пальцев обросли костяными шипами и лезвиями. Из распоротого живота высовывался пучок влажных щупалец, бывших, видимо, раньше кишками. Ноги стали лапами оснащенными набором кривых когтей на вид способных разорвать снежного тигра. Сквозь лохмотья прежней одежды виднелась кожа серо-желтого оттенка, какая могла бы быть у покойника.

     Это было все, что успел ухватить его зоркий глаз. Захрипев, чудовище выбросило вперед руку, целясь в горло.

     Норд мог избежать этого удара, но не стал, желая проверить силу неизвестного соперника.

     Опустив голову, Хрольф прижал щит к себе. Рука с треском ударилась в дерево, подтверждая его подозрения насчет ее остроты и прочности. Он пошатнулся и в следующий миг нанес ответный удар. Сталь со скрипом врезалась в покрытую прочной броней руку и застряла между костяных чешуй.

     Тварь занесла руку и едва не оторвала охотника от пола. Он изо всех сил потянул оружие на себя

     Меч выскочил из западни, и он ударил еще раз в незащищенный живот. Острие пробило щупальца и вошло в тело. Монстр поглядел вниз, затем на него, и бросился вперед, насаживая себя на клинок, не обнаруживая при этом никаких признаков боли.

     Немало удивленный Хрольф попятился, выдергивая оружие, но тут же завертел мечом и бросился навстречу врагу. Чудовище неумело, но сильно парировало почти все его удары. А те, немногие, что достигли своей цели, никак не отразились на его боеспособности.

     Сражаться и не суметь даже ранить соперника. С таким норд не сталкивался никогда.

     Он удвоил усилия. Под его напором чудовище слегка растерялось, но не сдалось.

     Неловким прыжком, оно вскочило на стол позади себя. Теперь норд должен был отбивать удары сыплющиеся на него сверху.

     Резко метнувшись вбок, он разорвал дистанцию и пошел по кругу, обходя топчущегося наверху монстра. Тот, настороженно следил за ним, все время поворачиваясь и не подставляя спину под удар.

     Со страшным криком Хрольф бросился на него. Не сбитое с толку криком чудовище рассекло воздух сросшимися в костяное лезвие пальцами. Этот выпад должен был отразить удар мечом, но меч прошел намного ниже.

     Прямо сквозь ножку стола.

     Изъеденное временем и влагой дерево превратилось в кучу щепок. Стол пошатнулся.

     Тварь потеряла равновесие и упала прямо на него.

     Пронырнув под страшными руками, Хрольф, обернувшись, с ликующим воплем занес меч и отсек голову монстра.

     Обезглавленное тело упало на каменный пол точно кукла набитая соломой.

     Норд довольно усмехнулся, утирая пот со лба. Ничего себе мразь. Давненько он не был так близко к гибели. Заставила она его побегать.

     После смерти монстр не утратил своей мерзостной притягательности. Жуткая неведомая метаморфоза обезобразила симметрию человеческого тела, взамен наградив его совершенно отвратительными уродствами, от которых было не отвести глаз.

     Вот здесь Хрольф совершил свою вторую ошибку. Успокоенный победой подошел поближе. Безголовое тело с молниеносной скоростью выбросило костяную конечность. Зазубренное лезвие вонзилось в его ступню, пробив сапог, кожу и кости и камень пола. Нога оказалась прибита к полу.

     Норд взревел от боли и обиды. Так глупо попасться. Его меч раз за разом обрушивался на дергающееся тело.

     Наконец живучая тварь успокоилась.

     Наступила тишина. Но это была неестественная тишина. Такая тишина возникает, когда кто-то пристально наблюдает за тобой, и старается не выдать себя ни единым звуком. Озарение пришло слишком поздно.

     Мощный удар в спину бросил Хрольфа вперед с такой силой, что нога неожиданно высвободилась из костяной хватки. И только дикая боль свидетельствовала, что это не совсем то освобождение, которого ему бы хотелось. Ступня воина оказалась распорота на две половины. К боли примешивалось недоумение, кто мог напасть на него.

     В этом и заключалась первая его ошибка. Он вступил в бой, не убедившись, что чудовище всего одно.

     Падение оглушило его. Он с трудом смог перевернуться с живота на спину. На большее его уже не хватило. Затуманенным от боли взглядом он увидел приближающиеся к нему две жуткие фигуры с воздетыми над головой руками.

     Одна без головы.

     У второй было лицо его лучшего друга.

     - Искромсали его до неузнаваемости. Сердце, печень и прочие внутренние органы выедены. – с мрачным лицом сообщил главный ловчий. Звуки битвы привели его к месту кровавой резни.

     - Это дело рук не одного, а нескольких. – добавил он. – Двоих либо троих.

     Ярл закрыл глаза от боли. Смерть в религии нордов была явлением заурядным. И все же…

     Ужас этой гибели выплескивался за пределы всего его опыта. Просто уму не постижимо. По Белому Залу, его родовому замку бродят отвратительные трупоеды и безнаказанно убивают.

     - Хрольф погиб в бою, как настоящий норд. – не размыкая век тихо произнес он. – Теперь он в Элдхельме, как все наши ушедшие братья. – мощь его голоса выросла. - Мы воздадим ему все полагающиеся почести, и отомстим за его гибель так, что дух его возрадуется, глядя на нас из пиршественного зала богов! – прорычал он.

     Воины собравшиеся в тронном зале приветствовали его слова дружным ревом.

     - Мы дождемся рассвета. – продолжал Скальд. – Днем эти твари слабеют. Тогда мы выследим их и уничтожим. Осталось три часа. Отдохните, как следует.

     Воины, потрясая оружием, разошлись.

     - Вообще-то. – Рабе выглядел усталым. – Мои предположения основаны лишь на общих сведениях о поведении трупоедов. Тех, что появляются на свет естественным, если можно так выразиться, образом, из детоубийц, клятвопреступников и прочих подонков.

     - Ты, главное, при всех этого не говори. – предупредил ярл. – Мои люди не должны пасть духом, ибо от этого зависят наши жизни.

     - Я понимаю.

     - Прекрасно. А теперь, пока мы ждем солнца, неплохо бы перекусить, а ты расскажи мне, откуда берется вообще эта вся нежить.

     - За едой?

     - Конечно.

     - Будь по-твоему, Скальд. Всю нежить условно можно разделить на три категории. В первую входят оживленные магией умершие люди и животные. Они покорны воле своего создателя и могут причинить неисчислимые бедствия людям. Поскольку на просторах нашей империи некромантия запрещена, уже много поколений ученых изучают их только по старинным рукописям. Вторая категория, это преступники и бандиты, насильники и убийцы. Оставшись без погребения, они нередко оживают и становятся упырями, могильщиками, которые могут напасть и на живого при случае. Недаром после казни над мертвым проводят особый ритуал, чтобы накопленная ими злоба и ненависть не нашли себе выхода подобным образом. Эти находят себе обиталище в старых полуразрушенных склепах и подземных гробницах, руководствуясь лишь своими хищническими инстинктами, лишенные всяких остатков человечности. Ну и, наконец, те, кто родился таким. Дети обесчещенных жриц, или даже просто невинных девушек подвергшихся жестокому насилию. Созрев в утробе, они сами выходят наружу, убивая при этом своих матерей. Их называют темные охотники. В них нет покорности воле некроманта, как у первых, и они наделены необычайным умом в отличие от вторых с их примитивными инстинктами. Они лишены покоя и несчастны, снедаемые неизбывной ненавистью ко всему живому и навечно обречены искать того, кто повинен в их появлении на свет. Убийство подобного существа, по сути является величайшим актом милосердия по отношению к нему самому. Ведь это избавляет их от мучений. Боюсь, что сегодня ночью по замку бродят именно темные охотники. Но я не слыхал, чтобы убивая они превращали убитого в свое подобие. Такими возможностями не обладает ни один из названных мною видов нежити.

     - А как насчет нашего сбежавшего гостя? – спросил Скальд. – Может, именно его злая мысль повинна в случившемся?

     - Сначала я тоже так думал. – маг не притрагивался к пище, явно чем-то озабоченный. – Но потом я поразмыслил над этим, и решил, что нет. Посуди сам, я допускаю, что он спасовал, когда вы пришли к нему целым войском домой, ну а дальше?

     - Он сбежал из клетки. Если его совесть чиста, сидел бы там себе и дальше. – возразил ярл.

     - Да, я не отрицаю, он выломал дверь темницы, но оставил своих тюремщиков в живых. И почему он сделал это спустя столько времени?

     - Ждал начала праздника, чтобы нам стало не до него.

     - Сдается мне, что вряд ли это так. Он прячется потому что также, как и мы опасается этих существ.

     - Это еще неизвестно.

     - В общем, вот и все, что я могу сказать. – завершил Рабе.

     - Не слишком убедительно.

     - Мой ярл. – Бьерн выглядел запыхавшимся. – Лейфа нигде видно.

     Опять этот парень. Вечно он теряется, промелькнуло в голове Скальда. Вслух же он сказал: - Ты у солдат не спрашивал? Может он с ними?

     - Его не было с ними. Его никто не видел с того момента, как мы отправились на поиски этих существ.

     Лейф проснулся неожиданно. Сквозь единственное окошко под потолком склада проникал слабый свет.

     Наступило утро.

     Балиан сидел рядом и по-звериному принюхивался.

     - Я должен идти. – заявил он. – Что-то происходит.

     - Постой, мы же собирались рассказать ярлу обо всем.

     - Нет времени, малыш. Мне нужно бежать, как можно скорее. Тебе придется все сделать самому. Расскажи ему все и иди за мной, не мешкая. К концу дня заклятье ослабеет. И… остерегайся среди вас есть предатель

     Оставив юношу одного, старик вышел.

     Балиан не мог объяснить даже самому себе, что происходит. В голове его звенела странная монотонная музыка. Его тянуло обратно. Не в хижину у Сломанного Клыка, а намного дальше. Дальше…

     Пренебрегая скрытностью, он принял звериное обличье, и выбравшись наружу, бросился вперед самой быстрой рысью, на которую был способен.

     А сверху, с каменных стен за ним наблюдала не одна пара внимательных глаз.

     Огромный волк бесшумно летел вперед, подобно ветру, сквозь опустевшее селение.

     Глава 12.

     - Итак. Скольких ты потерял, господин главный ловчий? – спросил Луций.

     - Троих. – Бьерн выглядел весьма несчастным. – Да, командир, признаю твою правоту. Надо было засесть и держать оборону, как ты предлагал.

     - Что толку от моей правоты, если эти твари ухитрились утащить ребенка.

     Утро вместо облегчения принесло горечь потерь. Сейчас ярл выслушивал донесения своих людей. За ночь погибли четыре человека. И он не смог их защитить. А монстр так и не был повержен. Отвратительная пародия на человека. Исчадие некрополиса. Оно сражалось с неистовством, полное презрения к живым, и сбежало прежде, чем кто-либо успел нанести ему смертельный удар..

     Серый бессолнечный день пришел на смену ночной буре. Теперь можно было отпустить по домам людей. Днем вся нежить прячется глубоко под землей в ожидании темноты.

     В зал совещаний вбежал солдат.

     - Ваша честь! Командир! Дозорные видели убегающего на север большого волка.

     - Это он! – рассвирепел ярл. – Губитель! Распустить людей по домам! Собрать солдат! Мы пойдем следом за ним!

     - Возможно, он не вернется в свое убежище, господин ярл. – резонно предположил Луций. – Тогда мы не сможем найти его. К тому же несколько чудовищ все еще бродят по подземельям замка..

     - Вздор! Ему некуда деваться! – поддержал правителя Бьерн. – Он попробует скрыться в своих тайных туннелях в надежде, что мы не полезем туда.

     - Тогда, почему он не сделал этого в первый раз, когда вы пришли за ним? – Старый маг вышел вперед.

     Бьерн с недоумением взглянул на него. Такой вопрос ему в голову не приходил. За него ответил Скальд.

     - Возможно, он не думал, что мы найдем его. К Сломанному Клыку вообще трудновато подобраться. Сейчас не это важно, колдун.

     - Я так не думаю. – упрямо возразил Рабе. – Это важно.

     - Нет! Сейчас, мы отправляемся за ним. Если он сдастся без боя, то ты получишь возможность побеседовать с ним. Если – нет, то все будет ясно и без того.

     - Вы совершаете ошибку. – упорствовал маг.

     - Ну хватит уже. Хватит. С чего бы тебе вообще защищать это порождение тьмы?

     - Я никого не защищаю. Просто в моей картине событий не хватает нескольких элементов.

     - Ну а в моей картине все элементы на месте. – отрезал Скальд. Чтобы отвлечь наше внимание, эта мерзость сотворила черное колдовство в стенах моего замка. Богам известно, сможем ли мы жить в нем, как прежде.

     Маг после слов ярла выждал еще несколько секунд, словно хотел в очередной раз возразить, но затем, видимо, передумал, и, махнув рукой покинул зал.

     - Я приказываю! – веско произнес Скальд. – Очистить замок. Чтобы через полчаса здесь никого не было! Запереть все двери! Этими тварями мы займемся позже.

     Если что-то и могло удивить Лейфа после всего того, что он видел и слышал с прошлой ночи, так это появление Арифа. А еще больше его удивило странно бодрое поведение того.

     Представитель торговой комиссии страшно обрадовался, увидев юношу.

     - О боги мои! А вот и ты! – улыбаясь воскликнул он. – А мы уж боялись, что не увидим тебя более. Нет, нет, ничего не говори. Ты же, наверно, со вчерашнего дня ничего не ел?

     Лейф хотел сказать, что с ним все в порядке, но силы неожиданно изменили ему, и, чтобы не упасть он тяжело оперся о стену.

     - Бедный малый. – Ариф подхватил заваливающегося набок юношу. – Пойдем, пойдем. Тебе надо отдохнуть. У меня где-то была припасена хорошая кедровая настойка. Вот увидишь, она тебя взбодрит.

     Так, говоря без умолку, он повел Лейфа в свои покои.

     Настойка и вправду была отменной. Едва отхлебнув, юноша почувствовал, что части обозримого мира заняли свое привычное место, назначенное им порядком вещей.

     Он рассказал обо всем, что поведал ему Балиан, умолчав лишь о том, что сам является носителем этой болезни. Ариф внимательно слушал, и понимающе кивал.

     Через четверть часа южанин поднялся, и, ссылаясь на какое-то срочное дело, вышел из комнаты. Тепло и крепкая настойка на голодный желудок сморили Лейфа и он уснул, не услышав, как щелкнул замок запираемой двери.

     В замке – никого, господин ярл. – доложил Луций.

     Женский крик прервал их. Снизу от ворот к ним бежала Иола.

     - Брат мой… Мой брат остался там… внутри. – кричала она на бегу.

     - Подожди, - Скальд легко подхватил жену. – Не может того быть.

     - Нет, может. Я спрашивала у всех. Его нигде нет. – с отчаянием произнесла она.

     На ум ему пришли слова главного ловчего, « Его никто не видел.»

     Что теперь делать. Бросить погоню и искать парня. А сколько при этом может погибнуть людей. А вервольф тем временем сумеет скрыться. Или пойти за ликаном и бросить Лейфа на смерть. Если он, конечно, до сих пор жив, что весьма сомнительно.

     Значит, так тому и быть. Он правитель, и должен в первую голову оберегать свой народ. Если парень еще жив, то только потому что забился в какую-нибудь нору. Что ж, будем надеяться, что у него хватит ума не вылезать оттуда до их возвращения.

     - Я уверяю, что твой брат, будь он здесь поддержал бы меня в этом решении. – успокаивал он жену бьющуюся в его объятиях раненой чайкой.

     Иола ничего не слышала из того, что ей говорили. Наконец, ярл подозвал двоих солдат.

     - Отведите ее в дом ее отца, и проследите, чтобы с ней все было в порядке. Отвечаете головой.

     Иола плакала и вырывалась из рук крепко державших ее гвардейцев, все время, пока ее вели вниз.

     Скальд вынул свой боевой молот из перевязи.

     - Время истребить все зло поселившееся на нашей земле! – прокричал он.

     Воины отозвались громовым кличем.

     Лейф открыл глаза. Сквозь большое окно падал мутный рассеянный свет. Его окружала тишина. Не слышно было ничего. А ведь в этот час замок, обычно, полон жизни. Затем он вспомнил вчерашние события и все понял. Несмотря на все утомление вчерашней ночи, сейчас он чувствовал себя донельзя хорошо. Вот только живот сводило и перекашивало от голода. Казалось, он способен съесть целого оленя зажаренного на вертеле. При мысли о жареном мясе рот его наполнился слюной.

     На ум пришли слова Балиана. «Ты будешь постепенно меняться, и все это время тебя будет терзать неутолимый голод. Вот так. Будем надеяться, что немного времени у него осталось. Хватит, чтобы предупредить ярла и остальных, не причинять ликану вреда.

     Лейф подошел к двери и попробовал ее открыть. Заперто. Он стукнул по ней кулаком. Дерево отозвалось глухим гулом. Дверь прочная, дубовая. Одному тут не справиться, а помощи ждать неоткуда.

     Окно, осенило его. Если разбить стекло, то можно будет позвать на помощь.

     Лейф схватил попавшийся под руку стул.

     Оконное стекло, закаленное, чтобы противостоять свирепым северным ураганам, поддалось только с третьего раза. Оно треснуло наискосок, и он едва успел отскочить, как под напором жестокого ветра кривой острый треугольник вылетел и упал прямо на то место, где он стоял.

     Выбив оставшийся в раме осколок, чтобы не рухнул на шею ему, Лейф выглянул наружу.

     И успел лишь увидеть, как закрываются ворота за последним солдатом. Грохнули тяжелые засовы и наступила тишина. Опоздал. Но куда это они собрались. Без сомнения за Балианом. Наверняка кто-то видел, как он покинул замок. Теперь надо думать, как ему без посторонней помощи выбраться наружу и догнать войско. Он поглядел вниз. Стена была гладкая без единого уступа или ямки, что весьма странно. Поскольку другие каменные постройки, например мельницу приходилось обновлять чуть ли не каждый год из-за сильных ветров крошащих камень в пыль.

     Спускаться по этой пристало лишь самоубийце. А он, пусть и недолго ему осталось, к таковым себя не причисляет. К тому же он должен поделиться со всеми важной информацией, как убивать бессмертных.

     Оглушительный удар в дверь за спиной оборвал его размышления.

     Глава 13.

      День седьмой месяца Долгих ночей

     Вчера повстречал странного типа в таверне Медвежья Кровь. Одет шикарно, сразу видно, богач, и цепь на шее с медальоном. Типа знак человека при власти. Меня вычислил сразу. Ты, говорит – наемник, так? Ну и я ответил, что, мол, да, наемник, специализируюсь на охране и сопровождении груза. Представился, назвал свое имя - Анри. Он и не подумал ответить тем же, а сразу без предисловий сразу предложил мне работу. Мне не очень по нраву подобное поведение, но я внимательно выслушал его. В нашем деле, если быть слишком разборчивым, то можно вообще без клиентов остаться.

     А предлагал он, вот что. Найти в горах пещеру, спуститься в нее, обследовать ее полностью, и принести оттуда как можно больше ценных вещей. Тут я подумал, вот дурак. Сокровище решил чужими руками добыть. Да кто в здравом уме отдаст тебе ценности своими руками, если можно их сбагрить самому, а заместо них всучить нанимателю кучу черепков.

     Наверное, на моем лице отразилась эта мысль, потому что он нехорошо так усмехнулся и сказал, что, если среди того, что я ему принесу, будут нужные ему вещи, он купит у меня их по цене, которую я сам назначу, и это не считая гонорара в двести золотых. А все остальное я могу оставить себе. А вот, если я вздумаю слинять с ценностями, то у меня появятся проблемы с дыханием. И прибавил, что есть одна сложность. Около пещеры живет старик отшельник, и мне ни в коем случае нельзя попадаться ему на глаза.

     Я ответил, что присвоение чужого имущества не моя специальность, чтобы набить себе цену, естественно, поскольку пара таких эпизодов все же имела место в моем прошлом.

     Нет, сказал он, старик и понятия не имеет, о том, что у него под ногами, и очень важно, чтобы так все и осталось. Ведь речь идет о важнейшем открытии в истории человечества. Кроме того он особо попросил, чтобы я подробно описал все на бумаге. Тогда я спросил, отчего бы ему самому не пойти туда, если это все ради науки.

     Я человек деловой, заявил он, а не бездельник, чтобы шататься по горам и долам. Вполне возможно, что там ничего интересного не найдется, чтобы окупить потраченное время. Потому он и нанимает людей для этой работы, и вообще, если меня что-то не устраивает, то, несомненно, найдется другой, менее привередливый наемник нуждающийся в двух сотнях золотых монет.

     Двести золотых, с учетом того, что с начала снегопадов работы у меня не было никакой, приличная сумма. А если вспомнить, что я обречен сидеть в этом городишке до самой весны, то и вовсе состояние.

     Однако моя природная осторожность не могла не побудить меня задать еще несколько вопросов, ответ на которые серьезно облегчил бы мое существование.

     Например, не считает ли означенное подземелье своим домом парочка белых троллей, или пещерных медведей.

     Эти горы почти не исследованы. Знающие люди рассказывают о хрустальных призраках, что разлетаются на осколки, если их ударить, и снова собираются в единое целое. Кроме них там можно увидеть пожирателей камня, похожих на огромных червей серо-белых цветов с огромной пастью проходящих сквозь гранит, как горячий уголь сквозь снег.

     Ничего такого там и в помине нет, последовал ответ. А даже если и есть, то это уже моя головная боль. Иначе зачем ему платить мне такие деньги, если он должен заботиться обо всем сам.

     Хочешь соглашайся, хочешь нет, подытожил он, силой тебя никто не тащит.

     Я согласился, но потребовал премию в двадцать золотых за каждую голову убитого мной зверя или чудовища. Наниматель тяжело вздохнул и согласился.

      День девятый месяца Долгих ночей.

     Хотел выйти сегодня, но метель спутала мне все планы. Как эти норды вообще умудряются жить здесь, когда снега только тают в конце апреля, месяца Первых цветов. Правда, люди поговаривают, что нынешняя зима переплюнула все остальные по части снега и бурь. Как там ни было, сегодня на улице дальше своего носа ничего не видать. Значит придется оставаться в уютном тепле таверны и потихоньку пропивать аванс, поскольку другого занятия в этой дыре не найти. Никаких тебе девочек, эльфийской пыльцы – тоже нет. Нет, кой-какая работенка все же найдется. Например, сходить к кузнецу, заказать две дюжины арбалетных болтов, маловато их у меня.

      День десятый месяца Долгих ночей.

     Сегодня забрал свой заказ. Дюжина стрел с обыкновенными наконечниками, дюжина – с зазубренными, называются руки смерти. Кстати вот, о чем я подумал. Все-таки прежде, чем тащить находки нанимателю, надо показать их спецу по древностям. А то, сдается мне, этот пижон не так прост, как хочет казаться. Нельзя дать себя облапошить.

     Хорошо – метель унялась и небо очистилось. Так что дня два у меня в запасе есть.

     Пора в путь.

      День двенадцатый месяца Долгих ночей.

     Карта, сначала показавшаяся мне понятной, теперь утратила это свойство. вся усыпанная архаичными знаками и пояснениями, она выглядела достаточно древней. Мой путь на ней был помечен более понятными знаками, сделанными, по всей видимости позднее. Но меня ужасно раздражало, что в остальном этот клочок пергамента остается загадкой. Какие предупреждения, пояснения или предостережения она содержит? Я решил, на всякий случай, исходить из самого худшего, и экипировался, как на войну. Облачился в крепкую кожаную броню, одел железный шлем снаружи и изнутри покрытый мехом полярной лисицы. На пояс повесил шесть метательных кинжалов. Сбоку приторочил один из своих лучших мечей, обоюдоострый, с широким лезвием и закругленным набалдашником эфеса. Если с умением врезать им, то можно отключить жертву ненадолго, чтобы обошлось без крови. Также я прихватил короткую дубинку, навершие которой было утыкано гвоздями. Неизвестно какова будет пещера, а в узком лазе дубинкой сподручней орудовать, чем мечом. За спину я повесил мощный стремянной арбалет, сконструированный умельцами из столицы, и к нему две дюжины железных болтов. Вот и все мое снаряжение.

     Сегодня до Сломанного Клыка засветло не добраться, надо было выходить пораньше.

      День тринадцатый месяца Долгих ночей.

     Ох и трудно же ползать по скалам, когда на тебе висит столько груза. А сами скалы гладкие, без малейшей щербины или выемки. В один момент рука моя сорвалась. Я уж было совсем попрощался с этим светом, но смог удержаться. Вообще, такого подъема в моей жизни еще не было. Я карабкался на Караванный хребет, но тот был, как бы это сказать, добрее что ли к скалолазам. Не то, что этот Дунстберг. Так и норовит скинуть вниз. А то и полоснет, точно плетью, порывом обжигающего ледяного ветра по ногам.

     Конечно, я совершил глупость. Надо было придерживаться линии на карте. А я, наместо того, прикинул,, куда она выводит, и полез напрямик. Хотел сэкономить часов шесть, не меньше.

     Ну вот я – наверху. Поглядел вниз, и меня аж оторопь взяла. Целых три часа я болтался над самой, что ни на есть, пропастью. Сегодня уже никуда идти нельзя. Слишком много сил я потерял, взбираясь на эти холодные скалы. Вот тебе и экономия.

      День пятнадцатый месяца Долгих ночей.

     Я в подземелье. Весь вчерашний день я потратил на слежку за отшельником. Выяснил, что с утра он уходит на два-три часа. Охотится наверное, хотя никакого оружия, я на нем не приметил. Вероятней всего, он капканщик. Ставит капканы и поверяет каждый день. Велик был соблазн, подкрасться к нему, оглушить и связать. А потом спокойно обстряпывать свои делишки. Но что-то удержало меня. Может жалость? Старик выглядел таким старым и слабым, что, пожалуй, не перенес бы даже легкого поцелуя. Так на воровском жаргоне называется удар тупым предметом по темени.

     Я дождался, пока он уйдет подальше и проник вниз через люк в хижине. Обратно я рассчитывал выйти в то же время, на следующее утро. В этом мне должны были помочь несколько особых долгогорящих свечей. Подвешенные наподобие сосисок в лавке мясника, вниз фитилем, таким образом, чтобы самая нижняя свеча, сгорая, поджигала следующую. Закончив сооружение своего времяизмерителя, я взял факел и отправился на исследования.

     Наниматель ничего не сказал о захоронениях. А здесь их полно. Кругом склепы и скелеты. Это нехорошо. Мне доводилось в прошлом несколько раз залезать в могильники, и один раз я чудом унес оттуда ноги. Запрет на некромантию появился недавно, каких-то сто лет назад. А до того многие знатные и богатые кланы защищали свои фамильные склепы с помощью оживленных черной магией мертвецов. И не все эти склепы обнаружены. Прошли сотни и сотни лет, а по пыльным коридорам все еще бродят не зная усталости их зловещие стражи. Это подземелье, признаться, наводит именно на такие мысли. Уж очень тут все древнее. Ладно, возьмем на заметку, остерегаться живых мертвецов.

     Подземный ход превратился в рукотворный коридор. Кто мог жить здесь, без солнечного света? Может гномы? Да нет, навряд ли. О гномах никто ничего не слышал с давних пор.

     Сколько здесь помещений! Да чтобы их все осмотреть понадобится не один месяц, и то не в одиночку. И никаких ценностей. Только гниль и плесень. Слышатся странные шорохи из темноты. Может сквозняки или мыши. Честно говоря, спать здесь малость страшновато. Потому стараюсь смыкать глаза лишь на пару часов. Хочется выбраться поскорее отсюда.

     Золотом по-прежнему не пахнет, зато появилось необычное гнетущее ощущение, словно бы нечто страшное прячется в темном углу, и ждет, когда я закрою глаза. Я не поддаюсь панике. Это просто эффект длительного пребывания под землей и отсутствия свежего воздуха.

     У меня стойкое чувство, будто за мной кто-то следит. Несколько раз пытался застать преследователя врасплох. Впустую. Там никого нет. Так недолго и с ума сойти. Пожалуй-ка нарушу я свое основное правило, не пить на задании.

     Хорошо я выспался. Недавние заботы и страхи отхлынули, как море во время отлива. Здесь, в полной темноте, трудно отсчитывать время. Разумом я понимал, что прошло не больше двух дней, но чувства утверждают, что я чуть ли не полжизни провел под землей.

     Настроение у меня боевое. Обнаружил спуск вниз. Спущусь-ка я туда.

     На нижнем ярусе некрополис! Город мертвых. Столько усопших, сколько я не видал за всю свою жизнь. И не все из них люди. Я, как и обещал своему нанимателю, стараюсь фиксировать все, что увижу или встречу в этом мрачном могильнике. Но это не так просто, странные звуки доносятся издалека. Временами слышен чей-то плач, стоны, крики. Словно кого-то пытают. Я не знаю, что здесь происходило или происходит, но, более чем уверен, что ничем хорошим это не было. Никакой опасности мне пока не встретилось, но я держу оружие наготове.

     Я резко проснулся на звук шагов, словно кто-то прошлепал босыми пятками по камню. Но никого не увидел. Я схожу с ума? Пора возвращаться. Никаких сокровищ я не нашел, и искать не хочу. Трезвый рассудок – самая большая ценность для меня. А свой гонорар я, надо думать, отработал. Ощущение безнадежности неуклонно растет.

     Твою мать!! Все пометки, что я оставлял по дороге сюда – стерты! Здесь кто-то точно есть! Где ты?! Черт тебя дери! Выходи и сражайся, как мужчина. О, боги, что я несу?!

     Я еще жив, и почти в своем уме. Поймал себя на том, что усердно затираю единственную уцелевшую меловую стрелку. Теперь уже не разобрать, моя это метка или некто, развлекаясь, оставил ее здесь. Неужели я сам удалил свои же пометки?! Боги и демоны!

     Кем бы он ни был, выпустить меня отсюда, точно не входит в его планы. Ориентируясь по памяти, я шел назад и наткнулся на здоровенную решетку перекрывающую коридор. Что же мне делать?! Он играет со мной, как барс с крольчонком. Я не могу найти выход! Что же делать?!

     Я говорю Он, чтобы хоть как-то определить возможного виновника моих злоключений, но может статься, что никого и в помине нет. Древние подземелья полны всяческих ловушек. Вероятно я каким-то образом привел в действие некоторые из них, хотя память подсказывает мне, что это не так.

     Надо взять себя в руки и успокоиться. Похоже, что неизвестный хочет, чтобы я шел к некой, только ему известной цели, потому что большинство коридоров перекрыты решетками, механизм срабатывания которых я не смог обнаружить. Я могу идти только в одном направлении.

     Я все решил. Я не буду делать то, что Он хочет. Возникает вопрос, что мне делать вообще? Назад не вернешься, а вперед я не пойду. Можно попробовать разыскать механизм поднимающий решетки, хоть я и не верю, что мне это удастся. Но это лучше, чем сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Плохо, что еда подходит к концу и вода тоже.

     Беспричинный страх овладел мной снова. Я все бросил и забился в самый укромный угол. Чертов, чертов прохвост заманивший меня в эту дыру! Будь ты проклят до седьмого колена! Я оказался заперт в тесной каморке собственным страхом. Хорошо, что здесь есть крепкая дверь и тяжелый засов. Это мне придется кстати. Последние несколько часов я слышу чьи-то шаги снаружи. Возможно это всего лишь мое воображение, но рисковать не надо. Лучше умереть от голода тут, чем столкнуться с непонятным, вызывающим ужас существом.

     Мощный удар в дверь выдернул меня из тревожного полусна. Я подскочил на месте донельзя напуганный. Но как я ни прислушивался, за дверью царит полная тишина. Но меня не обманешь.

     Надо прорываться. Полчаса назад я съел последний кусочек дорожного хлеба и выпил последние два глотка воды. Требовательный голод ненадолго отступил. Я осторожно поднял засов, и рывком распахнул дверь. Передо мной стоял воплощенный ночной кошмар.

     Глава 14.

     Ужас обуял Анри и кровь свернулась коркой льда в теле. Из всех невероятных чудищ перед ним было самое невероятное. Обликом весьма сходное с человеком. За исключением одной крохотной детали, роста. Намного больше двух метров. На худом иссушенном лице мумии горящие бешеным голодом глаза. Безгубый рот медленно отворился обнажая отвратительные в своей остроте зубы. На пыльный пол упала ниточка слюны. Оплетенные веревками-жилами руки с длинными ногтями потянулись к наемнику. Мертвец глухо, исступленно завыл, чувствуя биение теплой вкусной крови совсем рядом, и бросился на человека.

     Только выработанная годами и жизнью наемника реакция спасла Анри. Он дернулся в сторону и узловатые руки вместо того, чтобы вцепиться ему в горло ухватились за дубинку зажатую в его левой руке. Оружие упало на землю и мертвец рухнул рядом.

     У Анри было всего полторы-две секунды на размышления, пока упавший противник не поднимется. Убегать или сражаться. Он колебался чуть дольше необходимого, и едва избежал второй атаки. Стоя на коленях живой труп бросился ему в ноги.

     Сильнейший страх охватил его.

     Наемник бросился прочь, он согласен был бежать куда угодно и сколько угодно, лишь бы этот кошмар остался позади. Заставить себя сражаться с восставшим покойником было выше его сил.

     Он мчался обдирая локти о стены, падал, рассаживая колени, всхлипывая полз и не замечал, что срывает кожу с ладоней. А позади, притягиваемый запахом горячей крови, неуклонно брел оживший труп, бездумно скалясь и рыча.

     Второй, не менее отвратный покойник неожиданно вынырнул из-за угла и почти схватил бегущего человека.

     Наемник истошно, дико завопил, вырываясь из омерзительных объятий.

     Подземелье наполнилось жутким ревом и скрежетом крышек саркофагов. Все больше и больше голодных мертвецов пробуждаясь от своего векового сна спешили на кровавый пир.

     Анри добежал до знакомого ему коридора. Коридор по-прежнему был перекрыт. Сзади долетали ворчание и голодный рев. Слезы бессильной злобы потекли по его щекам. Так ему хотелось жить.

     Не помня себя от ужаса, он с размаху пнул решетку ногой. Потом еще раз. И еще.

     Но что это?! Показалось ему, или же тяжелая конструкция поддалась. Удар – решетка пошатнулась. Еще – прогнулась чуть-чуть назад.

     Снова ударить он не успел. Прямо позади него раздался хриплый рев.

     Анри развернулся, ударив ногой наугад. Тяжелый ботинок откинул мумию назад, и, прежде, чем она успела кинуться на него, наемник выхватил арбалет и всадил болт прямо между торчащих ребер. Мертвец влетел в стену коридора и так остался висеть, прибитый к ней. Анри не теряя времени перезарядил оружие, и снова принялся бить по решетке.

     Кранг! Преграда с грохотом свалилась, подняв тучи едкой пыли. Путь был свободен.

     Мельком глянув на дергающееся тело пригвожденное к камню, он побежал, стараясь не обращать внимания на хрип и злобный вой позади. Арбалет теперь он держал наготове. Теперь он знал цену ему в борьбе против нежити.

     Залы и коридоры проносились мимо него с большой скоростью.

     Наконец он влетел в уже знакомый прорытый в земле тоннель.

     Руки нащупали спасительную лестницу, и он стал быстро, быстро карабкаться вверх.

     Анри высунул голову из люка и уже хотел было вылезти наружу, как огромное косматое чудовище, невесть откуда появившееся в хижине, с грозным ревом метнулось к нему, протягивая широкие лапы.

     Наемник многое повидал за свою жизнь. На своей спине тащил захлебывающихся кровью друзей. Бился один с пятью-шестью кровожадными дикарями, далеко за границей Империи. Выдирал зазубренную стрелу вместе с живым мясом из своего тела. Но никогда ему не приходилось сталкиваться со стольким кошмарами почти одновременно. Анри почувствовал, как слабеют руки и ноги, и сознание заволакивается милосердной дымкой. Глаза его закрылись, и безвольное тело рухнуло обратно в колодец. Сердце его остановилось раньше, чем он с хрустом ударился о дно и сломал себе шею.

     Балиан захлопнул дневник. А ведь он всего-то хотел припугнуть бедолагу, но слегка переусердствовал. Несчастный, вне всякого сомнения, столкнулся с бессмертными, и потерял остатки разума от страха. А ведь это были всего лишь стражи, слабые и тупые. Настоящие бессмертные пока еще спят глубоким сном в своих ледяных саркофагах. В этом и заключается главная сила бессмертных. Они одним своим видом могут сковать волю человека, сломать его жажду жизни и и покончить с ним прежде, чем он успеет что-либо сделать.

     Однако, что-то явно происходит, если стражи очнулись. Возможно их разбудило вторжение. Или нет?

     В долине, внизу затрубили в рога, и этот звук заставил его вздрогнуть. Снова эти люди. Как они не понимают, что он всего лишь пытается спасти их? Впрочем люди никогда ничего не понимали. Вернее, просто не хотели понять. Это их, можно сказать, основное свойство. Много раз оно помогало им. Нежелание понять и признать себя существами второго сорта привело их к победе над его расой. Теперь он, ликан, прячется в горах, которые раньше считал своими. А люди, десяток которых не справится с ним одним, по хозяйски разгуливают здесь, охотясь за ним. Зато сейчас это может привести их к гибели. Если бессмертные вырвутся наружу, они опустошат все.

     Так, не время предаваться размышлениям. Голова все еще звенела в такт непонятной мелодии, и, порой ему казалось, что в нее вплетается чей-то голос, настойчиво зовущий его.

     Настал час, спуститься вниз и узнать, почему бессмертные после стольких веков сна начали пробуждаться.

     Для быстрого перемещения под землей лучше годилось звериное обличье. Но человеческий разум лучше ориентировался в сложном лабиринте некрополиса, тогда как натура хищника, более простая и примитивная, по сравнению с человеческой, больше подходила для сражения или преследования добычи.

     Балиан шел путем известным ему одному. Сейчас он меньше всего хотел столкнуться с бессмертным. Не то чтобы он боялся безмозглых стражей. Нет. Просто каждая минута была на счету. Где ползком, а где бегом, он пробирался по тайным переходам все ниже и ниже к корням Дунстберга.

     Наконец он добрался.

     Огромная каверна, превосходящая размерами все известные рукотворные постройки, восхищала своей грандиозностью и подавляла своим величием. Это была гигантская пустота в теле земли, погруженная в вечный мрак. Люди прозвали ее Волчья Крепость. Многие охотники за сокровищами пытались найти ее, но не преуспели. Горделивая и одинокая, в данный момент она казалась безжизненной. И это отчасти было так. Здесь не было жизни. Владыкой этой необозримой пещеры была сама смерть. Но смерть вывернутая наизнанку, более походившая на извращенную фантазию.

     Не-жизнь.

     Здесь, в подземном царстве, уходящем глубоко вниз, спала вечным сном армия, ужасней которой ничего нельзя было себе представить. Каждый ярус, каждая полость таила в себе дремлющие тела бессмертных. Неисчислимые орды самых кровожадных солдат ожидали своего часа в забвении вечной ночи.

     По крайней мере, так было раньше.

     Балиан смотрел вниз, с края пропасти на огромную скалу, которую, он в незапамятные времена обрушил туда, закрыв выход основной массе бессмертных. После этого он успокоил их заклинанием беспробудного сна. Кроме этого путь им преграждали двери закрытые огненным амулетом, скрытые сейчас завалом.

     Сейчас его зрение, более совершенное, чем людское, улавливало какие-то движения в непроглядном мраке. Но он и так знал, что это.

     Бессмертные. Заклятье потеряло силу. Они пробудились.

     Смутные тени внизу были древними и ужасными. Они воспряли от долгого сна и сейчас изнывали от неутолимого голода

     Эхо презрительного хохота поколебало своды пещеры. Вервольф вздрогнул. Хохот подкатился к нему снова, и на этот раз он сложился в осмысленные слова.

     - Ты вернулся. Вернулся! Ха-ха-ха! Глупец! Выпусти моих детей! Выпусти! – звенел в ушах его голос. Голос, превращающий кровь в ледяное желе, голос, который он узнал сразу.

     Багровая королева! Но она мертва уже много столетий!

     - Ты прав, малыш. – прошептал голос. – Я твоя королева и я вернулась, чтобы править вечно.

     - Ты не можешь быть жива! – вскричал Балиан. – Я своими глазами видел, как дух твой покинул тело! Ты мертва! Ты должна быть мертва!

     Леденящий душу и сердце смех ледяной волной покатился по пещере.

     - Я?! Мертва?! И это говорит некромант? Нет, неразумный. Я связала свою жизнь и свой дух с моими чадами. Я стала выше смерти и жизни. Никто и ничто не сможет убить меня

     - Чего ты хочешь? – тихо спросил ликан.

     - Чтоб ты выпустил моих деток! Выпусти их! Выпусти! – забился в истерике голос. – Зачем ты запер их?! Они должны были захватить землю и подготовить ее к моему возвращению! Только они могут дать мне силу, чтобы воплотиться вновь! Силу свежей крови и плоти!

     - Нет! – твердо ответил Балиан и повторил: - Нет! Тебе и твоим детям нет места на земле. Я не допущу этого.

     - Предатель! – взвизгнула королева. – Подлый трус! Ты подчинишься своей королеве или умрешь мучительной смертью!

     - Пусть так, но эти существа навсегда останутся там. Я не дам вам уничтожить людей, как вы уничтожили мой народ.

     - О чем ты говоришь? – медовым голосом спросила она. – Разве не люди уничтожили всех нас? Разве не люди разрушили Ледовую цитадель? – РАЗВЕ НЕ ЛЮДИ – прогремела Багровая королева. – СТЕРЛИ НАС С ЛИЦА ЗЕМЛИ!!

     - Да, это так, но повинна в этом ты и твои грандиозные замыслы. Ты столкнула нас и людей в бесконечной войне. Я ухожу, и будь уверена, что, покуда это зависит от меня, ты и твои исчадия останетесь здесь.

     _ Мерзавец! Трус! Человеческий пес! – летело ему вслед. – Ты еще пожалеешь об этом! Скоро придет мой истинный почитатель и тогда я освобожусь!

     Дверь слетела с петель как раз в тот момент, когда Лейф, держась за подоконник, встал обеими ногами на каменный карниз.

     Огромная, страшно деформированная тварь бросилась на него, размахивая тремя руками, одна из которых росла прямо из живота. Деваться было некуда. Узкий обледеневший карниз не совсем подходил для бега. Казалось, еще секунда, и чудовище ухватит его за голову и втащит обратно в комнату.

     Решение пришло неожиданно и казалось нелепейшим из всех, но выбирать не приходилось.

     Лейф прочел короткую молитву и позволил своим ступням соскользнуть вниз прямо перед оскаленными зубами монстра.

     В последний миг он ухватился руками за карниз. Пальцы и кисти рук отозвались слепящей болью. Бешено воющее тело пролетело мимо него, не успев затормозить.

     С превеликим напряжением, то и дело оскальзываясь, он взобрался обратно.

     А что же с тварью? Юноша посмотрел вниз и с удовлетворением отметил, что та умудрилась упасть точно на верхушку столба, к которому привязывали лошадей, и так и осталась висеть, тщетно пытаясь ухватить торчащую из спины деревяшку.

     Теперь следовало поскорее раздобыть себе оружие и отправиться за ярлом.

     Арсенал был пуст, словно метлой все вымели. Лейф сел на опрокинутый бочонок и задумался.

     По словам Балиана, этих созданий становится все больше. А с голыми руками нечего и мечтать прорваться наружу. А в арсенале ничего не осталось.

     Внезапная догадка вспыхнула в голове.

     Невилл! Он же собирает оружие! В его комнате уж точно найдется какое-нибудь орудие убийства. Вот только незадача. Комната его располагается в противоположном крыле, а если на него нападут еще раз, то не от них не отбиться. Тут, словно в подтверждение его мыслей, откуда-то изнутри замка донеслось хриплое утробное ворчание.

     Боги и демоны! Была не была! Надо бежать. Без оружия ему бесповоротный конец.

     Юноше снова повезло. Хотя леденящие душу вопли беспрестанно раздавались в стенах Белого Зала, он смог добраться до комнаты Невилла.

     Плотно заперев дверь, он оглянулся и замер в немом восхищении, как всегда, когда попадал сюда.

     Однако время не ждет. Надо вооружаться.

     К его сожалению коллекция заместителя командира была настолько же богатой, насколько и экзотической. Боевы косы, метательные звездочки, окованный железом шест и алебарда не подходили. Двухметровой косой не размашешься. По той же причине не годится и алебарда. Она хороша против конных. Шестом легче попасть себе по уху, чем по врагу. А для звездочек нужны совсем другие навыки, которыми он не владеет, и вряд ли успеет овладеть. Бумеранг с острыми крыльями, аркан, трезубец.

     Представив себя с трезубцем в руках, точно какое-нибудь морское божество, он едва не расхохотался.

     А что это? Лейф осторожно взял в руки знакомый полудиск, чакрам. Яркий вызывающий холодок внутри живота блик пробежал по полулунному лезвию. Похоже, это то, что нужно. Таким оружием, надо думать, легко отсечь руку или ногу. А этих тварей иначе не остановить, если верить Балиану.

     Он взял в руку второй чакрам и сделал пару пробных взмахов. Ффух! Так недолго и без уха остаться. Невилл был прав, сражаться этим невероятно сложно, но все же…

     Они хорошо заточены. Можно попробовать. Извини Невилл, я верну их, когда смогу. Если выживу.

     Как только он об этом подумал, дверь сотряс мощный удар. Еще один монстр выследил его.

     Лейф бросился к двери. Осторожно сдвинув засов, он с размаху распахнул ее. Тут же на него прыгнул бессмертный. Юноша автоматически блокировал удар сверху левым чакрамом, и с радостью увидел, как правая рука нападающего с громким хрустом отлетает прочь. Незамедлительно он ударил правым полудиском, метя тому в левое плечо. Монстр отпрянул, но не совсем быстро. Теперь его левая рука безвольно висела на полуразрубленном суставе.

     Лейф сложив руки вместе, стремительно развел их, одновременно бросаясь вперед. Загудел рассекаемый воздух и голова чудовища оказалась располовинена. Верхняя часть упала назад. Уцелела лишь нижняя челюсть с кривыми, как осколки стекла зубами.

     Опьяненный победой, юноша едва не совершил ту же ошибку, что допускали до него сражавшиеся с бессмертными. Внезапно до него дошло, что смертельно покалеченный враг даже и не думает падать, как это полагается при таких ранениях.

     Из белого обрубка шеи с булькающим хрипом вырвалась струя крови. Одежда его с отвратительным чавканьем лопнула на животе быстро окрашиваясь киноварью. Из прорехи вынырнул целый ворох влажных, темных щупалец. Скользкие черные плети хлестали воздух, видимо пытаясь найти Лейфа.

     Пораженный увиденным, он, тем не менее, успел стряхнуть с себя оцепенение, и даже полоснуть чакрамом по упругой связке.

     Во все стороны полетели куски мяса, брызнула вишневая кровь, а Лейф, не останавливаясь, полоснул по бедрам, коленям и телу. Он исступленно рубил и рубил крест-накрест, сверху вниз, справа налево. Винные струи хлестали во все стороны.

     Наконец он остановился, словно очнувшись от тяжелого сна. Комната превратилась в маленький филиал ада. Кровь забрызгала все, ноги скользили по тошнотворному желто-зеленому месиву. Кровь капала с его ресниц, текла по лицу и рукам. Тело врага было, словно пропущено сквозь мясорубку.

     Ужаснувшись тому, что он натворил, Лейф, пошатываясь побрел к тронному залу.

     Глава 15.

     - Лучники к бою! – пролаял Луций.

     Скрипнули натягиваемые тетивы пятнадцати луков.

     Ветер улегся и снег ярко сверкал под лучами солнца. Впрочем солдатам это не слишком мешало

     - Сдаешься?! – прорычал Скальд.

     - Нет! – послышалось из хижины. – Но у меня есть встречное предложение! Ярл и еще один, кто хочет, придут сюда и мы все обсудим!

     - Не дождешься, падаль! – взревел Бьерн. – Я выпущу твою кровь наружу!

     Балиан не остался в подземелье, как собирался. Справедливо рассудив, что это может быть истолковано, как бегство, он решил снова дождаться людей, надеясь, что они смогут договориться, невзирая на последствия. Бессмертные были взаперти столько веков, глупо опасаться, что за несколько часов они сумеют выбраться. Кроме того люди могли полезть следом, и тогда бойни не избежать.

     Но зачем они угрожают, неужели молодого норда нет с ними? Он ведь обещал все рассказать правителю. Обманул или побоялся, что его причастность к этому кошмару выйдет наружу.

     Тем временем в стане людей возникла легкая неразбериха. Причиной ее был Ариф.

     - Я пойду, переговорю с ним! – твердил он. – По-моему, в этом есть какой-то смысл.

     - Не выйдет! – горячился Скальд. – Ты под моей ответственностью. Что скажет император, если ты вернешься разделанным, как гусак на новый год?!

     - Не ваша это забота! – возразил тот. – Я беру всю ответственность на себя. Кстати ты тоже можешь пойти со мной.

     Глаза ярла недобро блеснули.

     - Мне кажется, ты забыл свое место, господин Ариф. Можешь идти, но на нашу помощь не рассчитывай. Мы не двинемся с места.

     - Рад, что благоразумие одержало верх над яростью. – произнес Балиан, глядя на вошедшего южанина.

     - Я тоже. – ответил тот и выстрелил в грудь старику из маленького самострела в упор.

     Балиан отлетел назад и упал на продавленную кровать.

     В голове его прозвучали слова: «Скоро придет мой истинный почитатель».

     И мир померк перед его глазами.

     Пинком ноги Ариф опрокинул стол и стулья, создавая видимость борьбы. Затем он вышел наружу, шатаясь и изображая сильное утомление.

     - Эй! Сюда! Я прикончил его!

     - Как это произошло? – недоверчиво поинтересовался главный ловчий подходя ближе.

     - Да очень просто. Вы были правы, он собирался усыпить мое внимание и покончить со мной одним ударом. Но я вовремя разгадал его намерения и пристрелил мерзавца, когда он кинулся на меня.

     - Нехило, нехило. – проговорил Торвальд Камнелом, появляясь из-за двери. – Хорошо справился для не-норда.

     - А теперь что? - поинтересовался он.

     - Надо сжечь тело вместе с его проклятым логовом и завалить путь сюда, чтобы никто впредь не смог проникнуть сюда. – убежденно сказал Бьерн.

     - Ничего подобного! – вдруг громко сказал южанин. – Не прикасаться ни к чему здесь. Солдаты взять дом под стражу! Приказ императора!

     - Ты, похоже мозги себе отморозил. – усмехнулся Скальд. – Или у тебя жар.

     - Смею вас уверить в обратном. – ухмыльнулся в ответ Ариф. – Вот. Послание от господина императора. Получено мною вчера с почтовым голубем.

     - Дай-ка взглянуть. – ярл выхватил бумагу у него из рук.

     - Так… Подателю сего документа… Предписывается всенепременная поддержка и содействие… не чинить препятствий… такова воля императора. Подпись Тиберий Второй.

     - Печать также наличествует, господин ярл. – процедил Ариф. – А посему, все кроме солдат могут идти.

     Скальд нахмурился. – Мы все уйдем! И ты в том числе. Понял? – сурово ответил он.

     - Не думаю, господин Скальд. – надменно возразил южанин. - По-моему, это вы забыли, где ВАШЕ место. Или воля нашего государя для вас стоит меньше бумаги на которой изложена?

     Это был серьезный удар. Ярл тяжело вздохнул.

     - Торвальд. Собирай своих людей. Мы уходим. Луций. Теперь твой начальник – Ариф.

     Внутренние ворота в тронном зале были заперты. И не просто заперты, а еще чем-то заложены. В ответ на многочисленные удары, высокие деревянные створки не сдвинулись ни на волос.

     Утомившись, Лейф опустился на пол. Выход закрыт, скорее всего, чтобы не дать мертвецам выйти наружу. За несколько часов блуждания по коридорам, он сумел, как следует подкрепиться, но не встретил никого живого. Замок был покинут. А хитрый южанин знал об этом, и ничего ему не сказал. Следовательно – замок запечатали, а его причислили к мертвым. И все благодаря Арифу. Вне всякого сомнения, этот предатель обрек его на смерть. Но с какой целью?

     Дикий рев послышался совсем близко. Очередной живой мертвец выследил его. Как они это делают? По запаху?

     Лейф подобрал чакрамы с пола. Эти веера, как он их стал называть, неплохо помогли ему. Если не брать в расчет утомление от долго вращения тяжелых полудисков, то это оружие, словно создано против этих вечно голодных тварей.

     Эхо нового рева отразилось от стен. И тут юноша понял, что это вовсе не эхо.

     Сразу четверо бессмертных приближались к нему с разных сторон. Они не спешили нападать, будто знали, что приключилось с их собратьями и не хотели разделить их участь.

     Трансформация придала каждому ужасный и вместе с тем весьма своеобразный облик. Так у одного, высокого и костлявого, на голове, словно корона, торчал ряд острых шипов, этот держался позади. Второй помогал себе при ходьбе дополнительной парой рук.

     Третий посекундно разевал широкую пасть, из которой торчал усыпанный колючками длинный язык, размахивая сильными когтистыми лапами. Внешность четвертого имела мало сходства с тем, кем она была прежде. Зато она стала гротескной пародией на гигантскую рептилию закованную в роговую броню.

     Лейф приготовился к битве.

      Однако шансов на успех у него почти не было и он это прекрасно понимал. Бежать также было некуда.

     И потому Лейф решил начать со второго, как с самого быстрого. Последний еле двигается, слишком тяжел. А первый, похоже, сам боится лезть вперед.

     Свист, блеск, молниеносный удар и четверорукий с рассеченными бедрами повалился на пол. Юноша плавно повернулся и ударил по длинному языку, и другой рукой резанул по животу. Язык упал на пол, корчась, как живое существо, а из широкой, будто безгубый рот, раны на животе посыпались серые толстые черви.

     Блеск! Вот это сила!

     Яд бессмертного набирал силу в его крови. Прежний Лейф был умелым воином, но не человеком-молнией, как сейчас. Он овладел чакрамами за час. У другого на это ушли бы годы. Последние сомнения растаяли в его сердце. Значит, Балиан сказал правду и трансформация идет полным ходом.

     Однако он рано радовался. Во время драки он упустил из виду бронированного и тот этим воспользовался, с разгона ударив юношу в спину.

     Лейф отлетел к воротам, перевернулся в воздухе и впечатался в них спиной. У него перехватило дыхание и он не мог пошевелиться. Бессмертные с торжествующим рычанием бросились к нему.

     В какой-то степени он даже был рад, что это закончится. Не придется убивать себя самому, когда изменения достигнут своего пика. Но его страшила жестокость горевшая в нечеловеческих глазах.

     Что ж, придется умирать как есть, в полумраке безлюдного замка.

     Конец его ожиданиям наступил раньше, чем он думал и не совсем такой, каким он мог быть.

     Неожиданно послышался тяжелый скрип. Лейф упал назад, больно ударившись головой. В глаза ударил яркий свет солнца. Над головой просвистели стрелы. В ноздри ударил запах горящей пакли. Нападающие, вспыхнув ярким пламенем, заметались в полумраке. Кто-то схватил его за плечи и потащил. Впереди двое человек налегали изо всех сил на тяжелые створки. Ворота захлопнулись, скрыв от глаз объятые огнем фигуры.

     С грохотом упал железный засов.

     Битва закончилась.

     - Едва успели. – устало произнес маг и на его худом лице мелькнула тень улыбки. – Еще бы несколько секунд. Да к счастью твоя сестра не желала успокаиваться. Все твердила, что ты жив. Если бы не ее упрямство, не говорить нам сейчас с тобой.

     - Я весьма благодарен ей за это. И вам тоже.

     - Меня, как раз, благодарить не за что. Благодари их. – он показал на кузнеца и его подмастерье.

     - Моя признательность ко всем вам не имеет границ. К сожалению, сейчас я должен торопиться, но когда я вернусь, то отблагодарю вас, как следует.

     Лейф осознавал, что времени у него лишь до вечера.

     - Куда это ты собрался? – подозрительно спросил маг.

     - Я все расскажу, Рабе, будь уверен. Только сначала мне надо подкрепиться. Я ужасно голоден.

     - Ешь спокойней, не то подавишься. – заметил Рабе.

     Они сидели за дальним столиком пустой в дневную пору таверны.

     Лейф замечание проигнорировал, и пуще прежнего набросился на еду.

     - Ты так и не рассказал, что за спешка, куда ты собрался.

     - Позже…позже. Расскажу после… - задыхаясь, ответил юноша.

     Маг лишь покачал головой, дивясь такому необычайному аппетиту.

     После того, как с едой было покончено, Лейф изложил старому волшебнику все, что знал, ни словом не обмолвившись, что у него есть еще и личные причины торопиться.

     В темных мудрых глазах мага засветилась тревога. Наконец его подозрения приняли определенную форму.

     - Немедля выдвигаемся! – воскликнул он. – Может удастся перехватить их заблаговременно.

     Спустя двадцать минут из города выехали двое всадников. Пустив коней галопом по утоптанному войском снегу, они устремились к прекрасно заметному в дневном свете Сломанному клыку.

     - Лейф мальчик мой, ты не мог бы, пока я не забыл, объяснить мне одну вещь.

     - Все что угодно. – смеясь ответил тот. При свете солнца его страхи растворились подобно сахару в кипятке. К тому же вид с детства знакомых долин и гор привел его в прекрасное расположение духа.

     - Даже две вещи.

     - Пожалуйста, как скажете.

     - Первая - как ты выжил ночью будучи совсем один?

     - Достаточно просто. Я вдруг почувствовал себя плохо и не заметил, как отстал от группы. Чтобы не возвращаться одному по темным коридорам, я заполз в первое же попавшееся помещение, где и пробыл до самого утра.

     - Понятно. А еще, когда мы тебя вытащили, я успел заметить два изрубленных тела подобных тем, что преследовали нас всю ночь. Это ты их так покрошил?

     - Покрошил? – не оборачиваясь, усмехнулся Лейф. – Это вряд ли. Просто рубанул разок-другой, чтобы не лезли. Их так просто не убить.

     - Вот именно. – тихо произнес маг. – Столько отважных воинов, четверо из которых погибли, не сумели одолеть этих существ.

     - Ну, может, мне повезло больше. Да к тому же у меня было это. – он довольно похлопал по обернутым в кожу полудискам висящим на его правом бедре.

     - Так. Довольно разговоров. Поговорим после. – с этими словами юноша пришпорил своего коня и помчался вперед. А следом, то же самое сделал Рабе. На его губах появилась мимолетная улыбка, которую Лейф не мог видеть. Улыбка умудренного годами человека, которого попытались обмануть детской сказкой.

     Глава 16.

     - Всадники, ярл! – возвестил Бьерн.

     - Всадники? – Скальд подошел к ловчему. – Кто бы это мог быть? Недоумевать ему пришлось не очень долго.

     Спустя несколько минут всадники в вихре снежной взвеси круто осадили прямо перед изрядно поредевшей армией

     Два возгласа прозвучали одновременно.

     - Сын?

     - Рабе?

     - Отец! Ярл! Это я! - воскликнул Лейф, спрыгивая с коня. – У меня для вас важные новости! Но что это с вами?! У вас такой подавленный вид.

     Узнав о происшедшем, он пришел в ужам.

     - Балиан мертв? Не может того быть! Он стоял на страже нашего мира! Нельзя допускать, чтобы кто-то рылся в этом склепе! Этот глупец погубит нас всех.

     И он повторно, в двух словах, изложил рассказанную магу историю.

     Скальд недоверчиво усмехнулся.

     - Если это тебя не убедило, ярл, то вспомни, как вы нашли Лейфа. – остановился перед ним маг. - Разорванный рюкзак и сломанный меч были рядом с ним. Правильно? А в трансе он сам сказал нам, что потерял их в подземелье. Никто не обратил на это внимания ,кроме меня. Значит кто-то вынес их и положил рядом с ним.

     Скальд был поражен.

     - Кроме того, проклятый южанин опоил меня и оставил умирать в запечатанном замке. – добавил Лейф. – Несомненно, он опасался того, что я все узнал.

     Скальд гневно зарычал.

     Сначала Ариф был весьма разочарован. Вместо сокровищницы или библиотеки набитой древними магическими книгами, он обнаружил заплесневевшую гробницу, полную грязи и старых костей. Наемник, которому он доверил исследования, не вернулся, а с ним пропала и карта. А этот щенок, родич Скальда, судя по всему нашел его и обобрал до нитки. А Ариф не мог позволить кому-то забрать то, что предназначалось ему самому.

     Теперь ему предстояло выяснить напрасно ли он оставил Лейфа умирать.

     Но ведь в старом гримуаре, что случайно подвернулся ему в прошлом году было отчетливо сказано, что следующий путем отмеченным на карте, обретет великое сокровище.

     Его пылкое рвение, с каким он бросился исследовать гробницы мало-помалу уступало место чувству глубокого отчаяния и осознанию невероятной глупости совершенной им. Он уже не питал особой надежды, пробираясь между завалами пожелтевших скелетов в драных саванах, когда в его мозгу внезапно прозвучал таинственный, чарующий женский голос.

     - Ты на правильном пути, о смелый воин.

     Ариф затряс головой, не в силах понять что происходит.

     - Ты не сошел с ума. О нет. Иди же ко мне. Иди. – звал голос.

     Впереди в туннеле возникло слабое свечение окутанное дымкой. Он быстро пошел вперед, охваченный любопытством и увидел ЕЕ.

     Это была самая прекрасная, самая притягательная женщина какую он только встречал. Глаза ее сияли звездной синевой. Каскад струящихся волос напоминал потоки солнечного света в ясный весенний день. Силуэт ее словно был соткан из утреннего тумана и капелек росы. Блестящие сочные губы сложились в неповторимую дразнящую улыбку, обещая радости недоступные простому смертному.

     Ариф, очарованный этим зрелищем протянул руки к ней. И наваждение вдруг исчезло. Перед ним были все те же подземелья усыпанные костями и покрытые плесенью.

     - Я не призрак, - прошелестел голос. – Нет. Тело и душа мои - в плену. То, что ты видел - лишь горстка моих зримых мыслей. Слабая и жалкая тень меня самой. Я послала ее, чтобы указать тебе дорогу к моей тюрьме.

     Не помня себя от избытка чувств, южанин бросился вперед. Солдаты послушно двинулись следом, не совсем понимая, что происходит.

     Как же он заблуждался! Сокровище было спрятано под этими горами. Самое ценное из всего, что он мог себе вообразить. Любовь прекраснейшей из принцесс, рядом с которой все дочери земных царей и князей казались невзрачными и серыми простушками.

     Ариф еще не видел ее во плоти, но был готов даже сокрушить каменные стены голыми руками, буде это понадобится.

     Стоя на краю пропасти он с легкой мечтательной улыбкой прислушивался к самому себе.

     - Будьте осторожней. – прошептал Лейф. – Здесь нам могут встретиться сородичи наших живых мертвецов.

     - Черт! – рявкнул Торвальд, нисколько не заботясь о скрытности. – Ни хрена себе! И что прикажете делать? Мой топор их не берет!

     - Если не орать, – шепотом огрызнулся юноша. – то может и обойдется. Лучше пустите меня вперед!

     - Сын. Что с тобой? Я знаю, ты хороший воин, но…

     - Он знает, что делает, - Рабе положил руку на плечо ловчего. – Пусть идет.

     Старый охотник коротко глянул на него и кивнул, соглашаясь.

     - А тело вервольфа куда-то пропало. – вдруг сказал один из охотников.

     - А ведь верно. – удивился Скальд. – Неужели этот скот так быстро избавился от него?

     - Не думаю. От меня не так то просто избавиться. - ответил незнакомый голос. Впрочем незнакомым он казался лишь пару секунд.

     - А-а-а! дьявол! Он здесь!

     - Заткнись Торвальд! Визжишь, как баба!

     - Назад, ярл! Я прикрою!

     - Убери топор от моей головы!

     - Сзади, сзади!

     - Дайте мне место!

     - Оставить панику! Всем сохранять спокойствие! – гаркнул Скальд, перекрывая гвалт.

     - И с чего такой переполох? – деланно удивился Балиан, появляясь из темной ниши в стене.

     - Балиан! Ты жив!

     - Да, молодой норд. Если бы меня можно было убить обычной стрелой, то мои кости уже лет двести как были бы прахом. К счастью, этот тип позабыл или вовсе не знал, что оборотней можно убить лишь магическим оружием.

     Вервольф повернулся к ярлу, тот ответил ему жестким взглядом, перехватывая молот поудобнее.

     - Не сомневаюсь, молодой Лейф вам уже все рассказал. – произнес он, глядя ярлу в глаза. –Иначе я бы нарвался совсем на другой прием. Эх, скольких бед можно было избежать, выслушай ты меня тогда, ярл. А впрочем… Кто знает? Возможно настал час, когда Багровая Королева воспрянет ото сна, чтобы править всеми живущими, как это говорится в ваших пророчествах. Двери в ее усыпальницу надежно заперты моим амулетом и ни одному человеку не под силу даже коснуться его, он кипит, как поверхность солнца. Как бы то ни было происходящее надо остановить, пока не стало слишком поздно.

     Тут же на глазах у всех он сбросил с себя одежду рухнул на пол. В трепещущем свете факелов тень его выгнулась дугой. Послышался глухой вой. А тень начала изменяться и расти. Когти скребли по камню, глаза наливались кровью. Кости выворачиваемые из суставов издавали душераздирающий треск.

     Потом наступила тишина.

     - Вот такие мучения мне приходится претерпевать всякий раз при обращении. – голос оборотня сохранил прежние интонации, хотя приобрел рокочущий тембр.

     - За мной! - прорычал он и бросился вперед.

     Ариф сам вышел им навстречу из узкого прохода в сплошной стене. При виде преследователей он широко улыбнулся.

     - Куда бы вы не спешили. – радостно произнес он. – Теперь спешить больше незачем.

     Пошатываясь, точно пьяный, он повернулся и раскинул руки.

     -Я завоевал ее сердце! Ее любовь принадлежит мне одному! – восклицал он. – Вам здесь делать нечего, жалкие недоноски! Убирайтесь! Все убирайтесь! – гипнотически кричал он. – Она моя и только моя! Я буду жить вечно, и буду править всеми вами!

     - Это она тебе так сказала? – Балиан вышел вперед. – Ты говорил с королевой?

     - А кто это тут у нас скулит?! – издевательски спросил Ариф. – Жалкий щенок? Да, щеночек. Это она мне сказала. Я обрету жизнь вечную. Так обещала мне Багровая Королева.

     При звуках этого имени некоторые из охотников отступили назад, бормоча молитвы.

     - Да, да! бойтесь ее! Ибо только я займу трон повелителя людей вместе с ней. А вы станете моими рабами.

     - Кого это ты назвал недоносками?! – вдруг рассвирепел Торвальд.

     - Нет, не надо! – вскричал Балиан. – Его нельзя трогать. Он под ЕЕ властью. Если его убить, то это лишь даст ей новые силы.

     - Послушай меня, друг, образумься. – начал ярл. – Трон может принадлежать только одному. Разве я делю свой трон с кем-то еще?

     - Ты!! – крикнул южанин и расхохотался. – Ничтожество! Этот деревянный стул ты называешь троном? Жалкая пешка! Ты никем и ничем не управляешь, кроме собственного кишечника. Да и то не всегда.

     - Безумец. – прошептал Скальд. – Безумец.

     - Так или иначе, его не переспорить. – сказал, до сих пор молчавший маг. – Лучше пойти дальше и выяснить, что он успел натворить.

     - Возьмем его в плен, ярл, пока амулет защищает выход. – предложил вервольф. – Как бы он не ударил в спину.

     - Амулет! – истерически рассмеялся Ариф. – Не об этом ли амулете речь?!

     Он распахнул плащ, под которым ничего не было. За исключением одного украшения.

     На груди его, над самым сердцем тяжким багровым пламенем пылал красный овал, казалось вплавленный в тело. Смуглая кожа вокруг него почернела и обуглилась. Южанин вероятно испытывал сильнейшую боль все это время, пока они ни о чем не догадываясь, говорили с ним.

     - Проклятье! – Балиан громогласно взревел. – Проклятье! Он забрал амулет! А без него…

     - А без него мы все обречены. – тихо закончил волшебник.

     Словно в ответ, из глубин подземелья донесся торжествующий рокот. Вслед за этим дрожащее эхо донесло пронзительные жалобные крики умирающих людей.

     - Луций! – вскрикнул ярл.

     - Не извольте беспокоиться, господин ярл. – в последнее слово южанин вложил немалую долю издевательства. – Командир Луций и его люди только что стали жертвой нового мирового порядка.

     От этих слов людей охватил неодолимый страх. А крики продолжали звучать в лабиринте подземных гробниц.

     - И все вы умрете! Станете пищей для моих воинов. – приплясывал Ариф.

     - Я убью его! – Торвальд рванулся к нему, и снова его удержали. На этот раз вервольф.

     - Убери от меня свои лапы!

     - Нет. Не трогай его. Теперь, когда амулет на нем – он бессмертен. Дело в том, что я не все успел рассказать. Чтобы запечатать вход в гробницу, я принес в жертву человека, положив этот амулет на его тело. Амулет сделан из первородного огня и крови бессмертных. Он не дает своему обладателю умереть, одновременно прожигая его насквозь.

     - Значит, все это время…- заворожено произнес Лейф.

     - Да, все это время он был там. Огонь жег его и не давал умереть.

     Юноша закрыл глаза, представив себе, каково это. Быть терзаемым бесконечной болью на протяжении веков. Все время умирать и никак не умереть полностью.

     - Все верно. – словно прочитав его мысли, подтвердил Балиан. – Добавлю, только, если тебе от этого станет легче, что это был раб из числа пленных солдат, и решение это принял он сам. Правда, я не думаю, что от этого было легче ему самому. В любом случае – он уже мертв.

     Ярл понял, куда клонит ликан.

     - Взять этого мерзавца! – приказал он. – Заберем амулет, пока не поздно

     - Не стоит, дорогой мой Скальд. Увы, слишком поздно. Во всяком случае для вас. – кривя губы в гнусной ухмылке, сообщил южанин. – Солдаты уже мертвы. Скоро настанет ваш черед.

     - Не думаю. – вдруг радостно воскликнул Лейф. – Глядите!

     В стороне, куда он показывал, появились бегущие человеческие фигуры. Судя по взрывам отборной брани, это были имперские гвардейцы.

     - Ярл… - командир Луций остановился, тяжело дыша. – Мы еле вырвались… Там внизу ад кромешный! Тридцать моих парней остались там!

     - Еще можно все исправить. – прокричал Балиан, хватая южанина. Но тот успел вывернуться из цепких когтей. Поняв, что перевес сил сложился не в его пользу, он повернулся и исчез в одном из боковых проходов.

     - Я поймаю его! – крикнул ликан, срываясь с места. – А вы пока задержите бессмертных.

     - Что он имел в виду? – наморщил лоб Торвальд Камнелом.

     - Сейчас сам все поймешь. – ответил Лейф. – Господин маг, держитесь позади. Скоро начнет припекать.

     В следующее мгновение в зал хлынули орды врагов.

     Так началась битва людей и бессмертных на потаенных глубинных тропах под хребтом Дунстберг.

     Там сошлись в смертельной схватке две чуждые друг другу расы. Люди – храбрые не числом, а духом, отчаянно сражающиеся, уступали в силе врагу. Бессмертные – орды существ с далеких звезд, нечувствительные к боли, обезумевшие и ведомые жаждой крови.

     Любому было ясно, что исход битвы предрешен.

     Любому, кроме сражающихся людей.

     Страх связывал движения, разливаясь предательским холодом по телу, делая сопротивление лишенным всякого смысла. И все-таки они сражались.

     Вначале бессмертных было немного, и люди, следуя указаниям Лейфа, нападали втроем, вчетвером на одного. Валили его наземь и разрубали на несколько трепещущих в бесплодной злобе кусков. Лейф сражался в одиночку. Его новообретенная сила и необычное оружие позволяли ему одерживать верх над более сильным и живучим противником.

     Однако количество врагов продолжало увеличиваться. Теперь эта тактика не работала. На одного человека приходился один бессмертный.

     Люди начали умирать.

     Коротко. Страшно. И жестоко.

     Бессмертные своей нечеловеческой силой и ловкостью людей оттеснили назад к узкому коридору. Боевой дух их ослаб.

     Рабе, засевший позади линии битвы, с самого начала не подавал признаков жизни. Про него и думать забыли, как вдруг…

     Магический шар чистого света вспыхнул над полем битвы, озаряя каждый закоулок гигантского зала.

     Чудовища оглушительно и злобно завопили. Свет не причинил им вреда, но сбил с толку и дезориентировал. Некоторые, скуля, крутились на месте. Другие бросались друг на друга.

     Едва поняв, что произошло, люди с боевым кличем ринулись на растерянных врагов.

     Трое уцелевших лучников убрали кинжалы в ножны и выхватили луки из-за спины. Одна за другой стрелы отправлялись в короткий полет. Не особо вредя бессмертным, они, все же отталкивали, сбивали с ног и бросали поднимающихся на ноги обратно.

     Молот ярла плющил конечности, разбивал тела, будто стеклянные.

     Топор Бьерна сверкал ледяным блеском, рубя и кромсая врага.

     Торвальд бился ожесточенно. Топор в его руках так и мелькал. Свалив бессмертного на пол, он попросту прыгал на нем своей медвежьей тушей, пока тот не расползался на клочья.

     Заместитель командира Невилл сражался хладнокровно и уверенно, как по учебнику.

     Чакрамы Лейфа вспыхивали бело-голубыми молниями то там, то тут, каждый раз принося смерть врагу.

     Однако так не могло продолжаться долго. Свет магического шара сначала помутнел, а потом и вовсе иссяк. При свете факелов бессмертные пришли в себя. Больше не было этих колющих лучей и надежда на победу потухла в сердцах. А Балиана все не было видно.

     - Надо отступать! – прокричал Луций. – Не то мы все останемся здесь.

     - Если мы отступим, эти исчадия вырвутся наружу! – прокричал в ответ Скальд. – Надо ждать Балиана.

     - Но так больше продолжаться не может! Невилл! Видишь решетку на потолке?! Где-то должен быть механизм, опускающий ее! Найди его мне.

     - Да, командир!

     Сражение продолжалось. Маг бормотал формулы и заклинания, пытаясь восстановить светящийся шар, но у него не получалось. Слишком мало времени он уделял занятиям магией.

     - Получилось! – внезапно воскликнул он и старое лицо осветилось улыбкой. – Получилось! Дайте мне меч! Быстрее!!

     - Ты чего, старик? – удивленно покосился на него Торвальд. – Да из тебя гуляш сделают там. Какой из тебя боец?

     - Заткнись, тупой норд и дай мне свой топор. – тон мага не допускал возражений.

     Пораженный Торвальд оторопело протянул ему свое оружие.

     - Нет, не давай его мне! Держи его аккуратно, и, когда я скажу, бросай. Только быстро, не то покалечишь всех нас. Понял? Куда ты бросишь его?

     - На пол.

     - Кретин! Брось топор в них! Да размахнись получше!

     Торвальд кивнул.

     Рабе развернул бумагу. Внутри была щепотка синего порошка. Он стряхнул его на лезвие. Крупинки рассыпались по всей металлической плоскости, но ни одна не упала вниз, благодаря, какой-то неведомой силе.

     Маг трижды произнес заклинание из четырех слов и крикнул: - Бросай!

     Торвальд размахнулся и швырнул тяжелый топор в нападающих.

     Еще в полете оружие вспыхнуло ярким лазурным светом, и с треском взорвалось. На его месте в воздухе появилась зыбко дрожащая желтая сфера.

     Не только люди, но и бессмертные уставились на сверкающий шар наполненный светом.

     - И что дальше? – огорчение отразилось на лице Камнелома. – Только топор мой погубил. А я, между прочим, получил его от своего прадедушки.

     Его прервал громкий треск, и все увидели, как бессмертного отбросило назад. Его тело почернело, и он больше не поднялся. Следующая молния вырвалась из шара. Еще один враг упал замертво. Остальные быстро поняли, что сферы надо избегать, но не тут-то было. Подождав несколько секунд, светящийся шар, словно живой сам дернулся в сторону. Треснул разряд. Следом еще один. Сфера летела за убегающей нежитью и жалила их разряд за разрядом.

     - Хо,хо! Боевой маг номер один! – завопил Торвальд. – Что взяли нас, гады?!

     - Тише. – осадил его волшебник. – Шаровой разрядник не знает различий между нами и ими. Если долго шуметь, то он нападет и на нас.

     На лицах людей появилась смесь почтительного уважения, пополам со страхом.

     - Так чего же мы ждем? – опомнился Луций. – Надо уходить!

     - Пора! – согласился ярл. – Если ликан еще жив, то он сумеет нас отыскать.

     - Командир, мы нашли механизм. Но… - Невилл замялся.

     - Что такое? Говори быстрее, у нас мало времени!

     - Рычаг находится в этом же зале, следовательно…

     - Кто-то должен остаться здесь, чтоб опустить его. Я понял уже.

     Это была страшная дилемма. Кто решит остаться? Рискнуть собой, чтобы спасти остальных?

     Ярл понимал, что может любому приказать сделать это. И выбранный им подчинится беспрекословно.

     Другой вопрос – как сделать этот выбор. На основании чего он может сказать одному из них, что вот ты должен умереть, а остальные останутся жить. Никто не хочет умирать. А решать надо быстро. Полчища бессмертных вот-вот вернутся обратно.

     - Уходите! – вперед вышел Бьерн. – Спасайтесь. Я нажму на рычаг.

     - Отец! Одумайся! – вскричал Лейф. – Лучше мне сделать это!

     - Нет, сын. Я уже старик. Я видел много весен. А впереди меня ждет лишь долгая, холодная зима, бесславная старость и одряхление. Я не хочу стать таким. Подобно моим предкам, я умру, сражаясь, и встречусь с ними в Элдхельме не переживайте из-за меня. Идите.

     - Ты решил. – просто сказал Скальд. Это был не вопрос, а констатация факта.

     Бьерн кивнул.

     - Уходим! – велел ярл. – Все назад, в коридор.

     Металлическая решетка опустилась, лязгнув цепями напоследок. Лейф, не отрываясь глядел на отца. Сердце его, словно захлестнула ледяная волна.

     Бьерн стоял спиной к ним, не желая омрачать свои последние минуты горечью расставания.

     - Идите, говорю вам. – не оборачиваясь повторил он. – Поспешите. Скоро эти твари вернутся, и узнают, что такое истинный норд в бою. Идите. Встретимся в Элдхельме.

     Сфера, истощив свои силы, потухла, и в темноте вновь послышались звуки множества приближающихся шагов.

     Не дожидаясь развязки, люди бросились прочь. Лейф бежал последним, плача, из глаз его лились слезы злости и обиды. Он мог бы остаться вместо своего отца, надо было лишь признаться, что он заражен, и, что дни его сочтены. Но он не сделал этого. Испугался в последнюю минуту.

     Трус! Какой же он трус! Он потерял право называться нордом, как только смалодушничал и оставил своего старика на верную погибель.

     Еще не все потеряно, решил про себя он. Еще представится случай сложить голову в бою. Тем более, что ему слабо верилось, что такой могущественный враг, как Багровая королева, отпустит их.

     Юноша оказался прав. Не прошло и пяти минут, как бегущий впереди Торвальд взорвался бранью и остановился.

     - Что такое, Камнелом? – ярл приблизился к нему.

     - Вот! Глянь-ка сам. Опять этот южанин.

     Там, куда указывал он, на широком каменном мосту перекинутом через пропасть стоял человек.

     - Как он ухитрился сбежать от оборотня?

     - Не нравится это мне, ярл. – почти жалобно произнес Торвальд. – По-хорошему этот тип давно уже должен был свалить, завидев нас.

     - Может остатки разума покинули его голову? – предположил ярл.

     - Ни хрена. Вишь, как зырит. Сразу видно, соображает.

     - Осторожно, Скальд.- подал голос маг. – Он связался с темным колдовством. Кто знает, какие нечистые дары он успел получить от своих хозяев.

     - Разберемся. Все, за мной.

     Едва они приблизились к мосту, как с человеком произошла разительная перемена. Он раскинул руки и запрокинул голову вверх. постояв так какое-то время, он мешком рухнул на землю. Луций, шедший впереди, хотел подойти ближе, но замер, как вкопанный.

     На спине лежащего человека что-то шевелилось.

     Хрустнуло, будто сломалась кость, и из прорехи в одежде наружу вылезло неимоверно длинное сильное щупальце, сходное с осминожьим. За ним показалось еще одно. И еще.

     Четыре гибких конечности взметнулись над неподвижным человеком.

     Затем человек поднял голову. Новые конечности уперлись в пол и подняли его вверх.

     Меж четырех по паучьи раскинутых рук покачивалось казавшееся беспомощным и маленьким тело, на груди которого горела алая искорка амулета, ставшего с ним единым целым.

     Метаморфоза была столь страшной и неожиданной, что прежде, чем люди успели ее осознать, бывший человек перешел в наступление.

     Легким, казалось взмахом одной конечности он откинул пытавшегося защититься солдата за искрошенные перила моста в пропасть. Крик несчастного огнем полоснул слух и сразу затих. Меч другого звякнул, не сумев даже поцарапать нападающего, и вылетел из руки хозяина. В следующий миг солдат оказался нанизан на острие. Человек заорал от боли и чудовище брезгливо стряхнуло судорожно корчащееся тело.

     Солдат упал в пыль и захрипел, в агонии скребя окровавленными руками по камням. Следующей жертве повезло больше. Чудовище, не напрягаясь, просто смахнуло охотнику голову с плеч.

     Остальные отступили. Сражаться с этим созданием было безумием, а надеяться на победу мог только какой-нибудь из героев древности.

     Вот он подходящий шанс отличиться в битве и искупить свою трусость. Лейф, не раздумывая, вышел вперед.

     - Боги и демоны! Что этот мальчишка делает?! Пока амулет на нем – он бессмертен!

     - Погоди, Скальд. – неожиданно сильной рукой Рабе удержал ярла, собиравшегося оттащить юношу назад. – Не вмешивайся.

     - Проклятье! – ярл стряхнул его руку, но было уже поздно. Битва началась.

     Синим сполохом мелькнули острые чакрамы, столкнувшись с не менее прочными конечностями паукообразной твари. Зазвенел быстрый обмен ударами. Спустя несколько секунд они разошлись, нимало не повредив друг другу.

     - Вот это скорость. – заворожено прошептал Луций. – Как у него это получается?

     - Уверен, что Рабе кое-что известно об этом. – зловеще произнес Скальд.

     - Не сейчас, ярл. – остановил их маг.

     На мосту кипела невиданная схватка. Паук ловко перебирал щупальцами, пытаясь поразить соперника, но это было не так просто. Лейф, не уступая ему в скорости, был намного меньше его, и легко уходил от ударов. Впрочем это не мешало ему отвечать на удары мощными выпадами.

     На лице южанина появилось удивление. Он явно не ожидал от человека подобной прыти.

     Воспользовавшись этим, Лейф прорвался под мелькающими ногами и прыгнул вверх.

     Чакрамы сошлись и разошлись, оставив рубиновый косой крест на животе Арифа. Брызнула кровь. Вероятно, неведомый варвар, создавший это оружие и сам был чуточку волшебником, если сумел наделить его силой ранить бессмертного. Паук взвыл, как ураган в узком ущелье и прыгнул на человека. Лейф отскочил, но удача изменила ему, подложив круглый камень под его ноги.. и он упал.

     Мгновенно паук очутился над ним. Взлетело и упало острое щупальце. Ужасная боль пронзила левое плечо. А монстр не останавливался, нанося стремительные удары один за другим. Плечо и рука юноши оказались разлохмачены, подобно стогу сена.

     Первым оцепенение с себя стряхнул Скальд.

     Боевой молот загудел, рассекая воздух. Неописуемо мощный удар обрушился одну из паучьих ног. Та сломалась с тошнотворным хрустом. Паук обернулся вокруг себя, пряча поврежденную конечность назад. Острый шип атакующей змеей метнулся к ярлу. Он попытался парировать, но сила удара была столь велика, что его отбросило в сторону, по счастью, противоположную от пропасти. Но момент был упущен. Люди обступили нежить со всех сторон, осыпая ее ударами.

     Существо бывшее прежде Арифом попятилось, припадая на покалеченную ногу.

     Однако несмотря на это, оно все еще было полно сил. Настоящий урон ему причинили только Скальд и Лейф. Первый был оглушен, и едва соображал, что происходит. Второй находился без сознания, истекая кровью.

     Удар выбросил отчаянно вопящего человека в пропасть. Другому он раздробил череп. Луций пригнулся, уходя от третьего удара, но наткнулся на одного из своих, и оба кубарем покатились прямо под удары.

     Люди продолжали гибнуть.

     Сквозь красный туман окруживший Лейфа, долетали крики ярости и боли. Покачнувшись, он с трудом поднялся на ноги. Левая рука и плечо онемели.

     Битва уже почти закончилась. Участники ее лежали то тут то там, раненые или мертвые. Маг спрятался где-то в темноте, пытаясь что-то придумать, но без особого успеха.

     Ариф торжествующе захохотал. Хохот этот эхом отразился от стен. Это была полная победа.

     Он смеялся все громче и громче, пока не стало ясно, что это и не хохот вовсе… А болезненный хрип. Он взмахнул щупальцем, пытаясь достать что-то за своей спиной. Безрезультатно. Вопя от боли и размахивая конечностями, он повернулся и стало видно, что на его спине, прямо там, откуда росли эти сверхъестественные отростки, висит косматая фигура.

     - Амулет! – прорычал оборотень. – Надо сорвать с него амулет! Тогда он ослабеет!

     Лейф посмотрел на него мутным взором. От боли и потери крови его мутило и качало. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, юноша наклонился и вонзил зубы в, сочащуюся кровью, ногу одного из павших. Сознание мигом прояснилось и он пришел в ужас от того, что делает, но остановиться было выше его сил. Трансформация зашла слишком далеко, сделав его людоедом.

     Красный туман не рассеялся. Зато юноша почувствовал, как тело его наливается титанической силой. В два прыжка он подлетел к пауку. Тот попытался защититься и не смог. Разъяренной осой Лейф пролетел между мелькающих щупалец и полоснул по обнаженному телу в районе сердца. Пылающий камень вылетел, и Лейф легко поймал его. Ариф завопил. На этот раз в его крике было больше разочарования, чем боли.

     И все же он продолжил свое безнадежное сражение.

     Вдалеке послышался сильный грохот.

     - Дверь рухнула! – прокричал маг. – Надо привести в чувство тех, кто еще может ходить, и бежать. Скоро они будут здесь!

     - Бегите! – поддержал Балиан, терзая тело южанина. – Я задержу этого.

      Каменный пол задрожал от топота множества ног.

     В живых оказались двое солдат и один охотник. Луций охромел на одну ногу и каждый вздох давался ему с трудом. Скальд был цел, но ударом его сильно контузило и он не совсем понимал на каком свете находится.

     - Где амулет?!

     - У меня! – Лейф показал переливающийся багровым камень. – Но он совсем не обжигает.

     - Так и должно быть. Это кровь бессмертных делает тебя невосприимчивым к нему.

     Паук взревел, сбрасывая ликана с себя и исчез во мраке. Тот вовремя разжал хватку и по кошачьи упал на четыре лапы.- Беги, чего копаешься! – крикнул он магу.

     - Сейчас, сейчас. – забормотал Рабе, проклиная себя на четырех языках. – Совсем забыл, что захватил с собой, это зелье.

     Он извлек две наполовину полные бутылочки из своего рюкзака. Крайне осторожно, стараясь не шелохнуться, он начал по капле переливать содержимое одного пузырька в другой.

     - Они уже близко! – кричал Лейф.

     Уже скоро…Уже совсем скоро. – твердил волшебник.

     - Вот держи! – он протянул Балиану бутылку наполненную черной жидкостью с серебристыми блестками внутри, словно звездное небо.

     - Бросишь ее, когда мы уйдем.

     - И что будет?

     - С вероятностью в девяносто шесть процентов смесь от удара взорвется и этот подземный ход будет обрушен навсегда.

     - Без амулета их все равно не удержать. – заметил ликан. – Но это лучше, чем ничего. Я все сделаю. Уходите!

     Первые несуразные фигуры преследователей уже мелькали у начала моста.

     Они помчались со всех ног, спасаясь от неминуемой смерти. Луций все порывался остаться, видя, как он задерживает своих спутников. Но ярл закинул его на плечо и рванул с приличной скоростью вперед, словно не чувствуя груза. Вот уже повеяло холодком, поверхность была уже близко, как недра земли содрогнулись в агонии. Люди попадали друг на друга.

     - Он сделал это. – тяжело дыша, произнес ярл. – Он отдал свою жизнь, чтобы спасти нас.

     Глава 17.

     Весна пришла неожиданно рано.

     Солнце растопило снег и в долинах зажурчали первые весенние ручьи. Птицы радостно щебетали радуясь теплу и свету. Повсюду жизнь пробивалась сквозь тающие снега. Недавние злоключения в подземной крепости, сейчас казались, не более, чем сном.

     Заклинания, обнаруженные в хижине под Сломанным Клыком приостановили процесс распада в теле Лейфа. А всесторонне изученный магом амулет закрепил этот эффект, не сумев, однако, полностью стереть из памяти те ужасные моменты поедания человеческой плоти. Болезнь перестала прогрессировать. С тех пор, Лейф носил его, не снимая. Правда, теперь рубиновый овал хранился в особом мешочке висящем у него на шее. Ярл собрал всех выживших той ужасной ночью и велел им никогда и ни с кем не распространяться о случившемся. В столицу было отправлено письмо о неожиданном исчезновении имперского представителя. В нем также высказывалось, что тот мог стать жертвой волков, возвращаясь с фактории, что отчасти было правдой.

     Белый Зал полностью очистили от присутствия нежити и, на всякий случай закупорили все проходы в неиспользуемые помещения.

     Время потекло своим обычным чередом. Каждый занимался привычным делом. Невилл, бывший свидетелем того, как ловко Лейф обращается с чакрамами, подарил их ему. Иола и все остальные были весьма опечалены смертью Бьерна, но и эта печаль должна была со временем превратиться в светлые воспоминания.

     Так эта история и закончилась.

     Ну, или почти закончилась

      Как-то Лейф и Рабе решили осмотреть вещи Арифа. Это могло помочь понять его мотивы. Но ничего интересного не нашлось. За исключением дневника, в котором тот вел записи касательно торговых сделок. Но и там не нашлось никаких зацепок. Они уже собирались уходить, когда юноше под ноги подвернулась пустая бутылка, из которой южанин недавно потчевал его кедровой настойкой. Лейф взмахнул рукой, желая удержать равновесие. Дневник вырвался из его рук и ударился о стену.

     Наступило молчание. Оба с недоверием и страхом разглядывали выпавший из разорванного корешка предмет.

     Овальный, похожий на каплю жидкого пламени.

     Огненный амулет.

     В точности такой же как и первый.