Шумских Светлана Геннадьевна : другие произведения.

Скрипач на крыше

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  

Глава N 1

   На улице валил снег. Зима, до этого не баловавшая горожан осадками, спохватилась, и начала лихорадочно извлекать из закромов все свои запасы, словно престарелая именинница, страдающая склерозом, которой голодные гости, уставшие сидеть за пустым столом, наконец, намекнули, по какому же поводу собрались. Бесчисленные снежные хлопья, как по мановению невидимой дирижерской палочки, то взмывали высоко в ночное небо, то хищно пикировали вниз на опустевшие улицы, очерчивая границу света вокруг фонарей, отчего те становились похожими на гигантские одуванчики. Старинные часы с размеренным треском отмеряли жизнь белого призрачного города.
   - Возиться в пыльной библиотеке мне никогда и не нравилось. - Сообщила я, устраиваясь на подоконнике. - Сама собиралась увольняться.
   Раскидистый вяз, росший у окна, укоризненно покачал ветвями. Он знал меня с детства, и наглую ложь в исполнении Амалии Редькиной чуял за версту.
   - Ладно, может, и не собиралась...
   Я на мгновение прикрыла глаза, возвращаясь к роковым событиям минувшего дня.
   - Амалия, я вас прошу. - Амвросий Самуилович нервно теребит серый галстук, надетый специально по случаю визита важной комиссии из администрации города. - Не выходите отсюда ни под каким предлогом. Вы меня поняли? - Тут заведующий библиотекой срывается на крик. - Будет представитель из прокуратуры! О нас уже ходят страшные слухи, не дай бог опять что-нибудь случится!
   Я удрученно хмурю брови и киваю, пытаясь изобразить глубокое раскаяние, но губы помимо воли расползаются в улыбке. Душевные терзания заведующего вполне понятны и обоснованы. С комиссиями мне не везет, или скорее, это комиссиям патологически не везет со мной. Пожарного инспектора я ошпарила кипятком, маленького скромного старичка из санэпидемстанции случайно прищемила дверью, а молодой симпатичный инспектор по охране труда бесславно скатился с лестницы при попытке подобрать оброненный мной журнал (в больницу его увозили уже далеко не таким симпатичным).
   - Чему вы радуетесь, Амалия?- Уши Амвросия Самуиловича пламенно краснеют, что является верным признаком праведного гнева. - Вы до сих пор работаете здесь только благодаря светлой памяти вашего деда, да будет земля ему пухом! Какой был человек! А у вас даже нет библиотекарского образования! Вы кто? Лингвист! Так вот, если на этот раз выкинете еще что-нибудь, будете искать работу по специальности. Я вас уволю!
   Доводы убедительны. Одиноко сижу в самом дальнем и пыльном углу хранилища, затерянная в бесконечном лабиринте стеллажей, старательно изучаю геометрический узор на линолеуме, зеваю. Из легкой дремы выводит ощутимый хлопок по макушке. Как оказалось, на меня покушался некий Грицко со своим бессмертным произведением "Народнi рецепты виготовлення спирту". Я озадаченно разглядываю освободившееся место на самой верхней полке, пожимаю плечами, записывая еще одно очко на счет легендарного библиотечного призрака. Сей персонаж местного фольклора уже вторую неделю является главной темой разговоров на всех чаепитиях. Народные верования приписывают ему завывания в подвальном помещении, склонность к мелкому пакостничеству, воровство карточек и любовь к припрятанным народным бутербродам.
   Я вздыхаю и, так как больше все равно делать нечего, лезу на стремянку восстанавливать нарушенный порядок. Стройная "корешок к корешку" шеренга книг, недолго радует библиотекарский глаз - от процесса любования отвлекает подозрительный шум со стороны входа, заставляющий меня затравлено оглянуться.
   - Хранилище - наше сердце! - Голосом директора Анны Ивановны можно смело поднимать народ на баррикады и в дребезги разбивать хрустальные сервизы.
   Неуверенные протесты заведующего тонут в переливах директорского сопрано. Я поспешно разворачиваюсь, чтобы спуститься и...нос к носу сталкиваюсь с легендарным призраком. Огромная серая крыса вздыбливает шерстку и воинственно подпрыгивает.
   Выясняется, что у меня тоже неплохой сопрано, драматическое. Дальнейшее помниться с трудом. Круговые махи руками. Скрип складывающейся стремянки. Я лечу спиной назад.
   Жуть, напрочь заглушающая боль падения.
   Грохот укладывающихся штабелями стеллажей.
   Тихий осенний шелест разлетающихся во все стороны книг.
  
   - Так что, теоретически, меня можно считать уволенной. - Закончила я повествование, наблюдая, как вяз задумчиво перебирает длинными ветвями. - До практики дело дойдет, как только Амвросий Самуилович оправиться от сотрясения мозга. Сейчас высокая комиссия всем составом, вместе с директором и заведующим инспектирует больничную палату.
   Мне почудилось, что рядом кто-то рассмеялся. Я резко вскинула голову, но, конечно же, никого в комнате не обнаружила. Чертовщина! Мысли разом поменяли направление, переключившись на другую тяжкую думу. В последнее время дома творятся странные дела. Пропадают оставленные без присмотра продукты, исчезают вещи, неожиданно появляясь в самых неожиданных местах, а ночью на кухне, вообще, раздаются шаги и скрипят половицы. Нечистую силу отметаем. Тараканы так громко не топают, даже разъевшись на дармовых харчах. Значит, крысы! Мерзкие агрессивные создания, лишившие меня работы и теперь покушавшиеся на святое святых - родной дом! От одной мысли о встрече с ними, не говоря уже о постоянном соседстве, меня залихорадило.
   Я сползла с подоконника на диван и с головой накрылась одеялом. Легко рассуждать о проблемах в окружении друзей, сидя в залитом солнцем кафе, а попробуй сохранить оптимизм в темной квартире среди алчущих легкой наживы грызунов, оживших детских страхов и давящего груза собственных ошибок, когда не от кого ждать поддержки и заботы, и ты совершенно не уверен, что выбрал правильную дорогу.
   - На самом деле я очень смелая и отважная, как горный барс, как тевтонский рыцарь, как продавец круглосуточного ларька...Это только сегодня мне ужасно страшно и одиноко...
   Ночь, как всегда, выдалась тяжелая. Сознание ни как не могло успокоиться и долго металось на грани сна и яви, запутавшись в мыслях, воспоминаниях и кошмарах. Но потом пришел кто-то большой и добрый. Он присел радом, обнял и сказал, что все обязательно будет хорошо. Я поверила. И в первый раз за много лет заснула с улыбкой.
  
   На утро был запланирован поход в хозяйственный магазин. Продавщица с фигурой древнегерманской воительницы гордо продемонстрировала мне весь ассортимент приспособлений для умерщвления серых вредителей, так красочно и вдохновенно живописуя принцип работы и сам процесс, что под конец у меня задрожали коленки. Если бы в мире существовало общество маньяков и убийц, тетку бы единогласно исключили... за излишнюю жестокость.
   Я же остановила выбор на средстве, проверенном веками и одобренном такими специалистами, как Екатерина Медичи, Нерон, Калигула и Папа Римский Александр Борджиа ХIV - обыкновенном яде.
   Видя, что не удается всучить ни одно из пыточных приспособлений, продавщица во мне окончательно разочаровалась, но все-таки благословила на борьбу с "проклятыми тварями", слезно попросив хотя бы добавить в отраву битого стекла.
  
   План "дератизация" было решено привести в действие незамедлительно. Зачем омрачать последние минуты жизни грызунов мещанским рассыпанием отравы по углам, если можно устроить шикарный прощальный банкет! Достав из холодильника лучшие, я соорудила аппетитные, но не очень полезные для здоровья бутерброды, в порыве вдохновенья украсив их веточками чахлой петрушки, разложила угощение по тарелкам и довольная собой отправилась на поиски новой работы.
   Домой я вернулась под вечер, голодная и злая, как упавший в колодец и просидевший там весь день ротвейлер. Везде говорили одно и тоже: свободных вакансий нет, не было и не будет.
   Я устало стянула сапоги, весьма неаккуратно рассталась с дубленкой, и пораженно застыла на пороге комнаты, поначалу решив, что случайно ошиблась квартирой.
   Около дивана на коленях стоял неизвестный лохматый мужчина и оглашал округу скупым мужским стенаниям. Правда, увидев меня, он стиснул зубы и попытался подняться, но особо не преуспел.
   - Что ты положила в эти проклятые бутерброды?! - Голос у него был хриплым, а лицо каким-то желтым, отечным, наводившим на мысли о тщетной борьбе с алкогольной зависимостью.
   Я отошла подальше, чтобы не дотянулся, и стала лихорадочно соображать. Пока хозяйки не было, в квартиру пробрался вор, но не удержался и попробовал мои фирменные бутерброды. Батюшки светы, так он же отравился!
   - Держитесь, сейчас вызову скорую!
   - Не зови никого.
   Какие же самоотверженные воры нынче пошли - живыми не сдаются! Ничего, заботливые руки врачей и хорошая клизма, не только окажут благотворное влияние на твое здоровье, но и, возможно, укрепят моральные принципы. Неожиданно сотовый, будто кусок мыла, выскользнул из рук и смачно ударился о пол. Да, а в сказках это давало другой результат. Я подняла и критически осмотрела чересчур шустрый телефон, от которого поднимался легкий сизый дымок. Количество, наконец, перешло в качество, выбрав для этого не самый подходящий момент. Ведь сколько раз роняла - и ни царапины, а сейчас можно смело закапывать... вместе с гостем.
   Здравый смысл оставил меня наедине с тяжелым пронизывающим взглядом незнакомца.
   - В сумке. Черная фляга. Противоядие. Быстро!
   Короткий приказ подействовал, как удар плетью. Резко вскинувшись, я бросилась к сумке лежащей неподалеку и принялась безжалостно ее потрошить. Черная фляга, повинуясь всеобщему закону подлости, конечно же, обнаружилась на самом дне. Большую часть противоядия я применила наружно, облив себя и свою жертву, но кое-что мне удалось влить и внутрь. Мужчина захрипел и выгнулся дугой, слепо зашарив руками, будто пытался уцепиться за жизнь, но вместо этого уцепился за меня. Я всхлипнула от боли, ощущение было такое, что запястье прищемило дверью.
   Так как единственное средство связи почило, а истошными криками у нас никого не удивишь, пришлось смириться со своей судьбой, устроиться по возможности удобнее и ждать. Спустя целую вечность незнакомец открыл глаза, устремив в потолок страшный невидящий взгляд.
   - Отпусти. - Попросила я, не особо рассчитывая на успех, но он услышал.
   - Не зови никого. Я уйду. - Сказал и беззащитно уронил голову набок.
   Размечтался. Я покрутила освобожденной рукой, приводя ее в рабочее состояние. От нас так просто не уйдешь. Итак, что мы имеем? Результат чужой преступной антиобщественной и моей активной антикрысинной деятельности - бесчувственно тело в количестве 1 шт. Что нам делать с этим телом? Вариант перепоручить его правоохранительным органам или медицинским работникам, в принципе хорош, но суматоха с объяснениями и оформлением документов грозит затянуться очень и очень надолго. А я уже зеваю через каждые пять минут, как карась на берегу. Ничего с этим телом до утра не сделается, лишь бы не испортилось. Дыхание ровное, спокойное. Без сознания, но помирать, вроде, пока не собирается.
   Что бы сделал любой нормальный здравомыслящий человек на моем месте?
   Надо будет обязательно при случае спросить.
   Все попытки перетащить бесчувственное тело на диван оказались безрезультатными, так как оно всячески этому противилось, постоянно норовя сползти на чем то полюбившийся ему ковер. В конце концов, мы пришли к консенсусу. Гость был с почетом уложен на полу и накрыт сверху пуховым одеялом, а я уселась рядом, по-хозяйски притянув к себе все его небогатое имущество, представленное потрепанной кожаной сумкой.
   При тщательном досмотре не обнаружилось ничего ценного: моток проволоки, набор инструментов, клочок нотной бумаги, банки, склянки всевозможных цветов и расцветок (посуду, что ли, сдавать собирался?), и паспорт гражданина Российской Федерации выданный на имя Юнга Сармина. Не имя гражданина, а хроническое заболевание, какое-то... Я облокотилась на диван, обессилено закрыв глаза, и тут же провалившись в глубокий беспамятный сон.
   Меня разбудил солнечный свет. Он золотыми потоками струился через окно, играя в хрустальных гранях люстры. Польщенная люстра щедро отбрасывала во все стороны радужные блики. С улицы доносились обрывки разговоров и птичьи трели.
   На память я никогда не жаловалась. Недавние события послушно выстроились передо мной во всей своей ошеломляющей абсурдности. Внезапно проснувшийся дух матерой отравительницы потребовал немедленно полюбоваться на результат коварных злодеяний.
   Но труп куда-то исчез.
   На полу сиротливо лежало лишь смятое голубое одеяло.
   Пока я недоуменно чесала затылок, соображая, стоит бросаться на поиски или в бегство, неудавшийся труп объявился сам - уверенным широким шагом вошел в комнату и уселся на кресло, напротив меня.
   - Как вы себя чувствуете? - Спросила я, придирчиво его рассматривая.
   Да, сегодня Юнг...как там его Сармин выглядел превосходно. Глаза сияют, на щеках легкий румянец, волосы больше не торчат во все стороны, а заплетены в, хм, аккуратную косичку, что свидетельствовало о явной пользе крысиной отравы. Может и мне попробовать?
   - Хорошо. Вашими стараниями. - От его пристального искристого взгляда у меня засвербело в носу. - Все, что случилось - огромное недоразумение. Я не вор, как вы могли подумать...
   - А серийный убийца! - Мысленно закончила я, как бы невзначай положив руку на кованую подставку для цветка.
   Он разгадал мой маневр и снисходительно улыбнулся.
   - Не бойтесь, я не причиню вам вреда, и даже компенсирую ущерб. Надеюсь, двадцати тысяч будет достаточно. - На подлокотник легла внушительная стопка сторублевых купюр.
   Я недоуменно кивнула, в душе возрадовавшись, что моя ущербность, наконец-то, оценена по достоинству.
   - В свою очередь, даю слово, что вы никогда больше меня не увидите.
   Прямо не мошенник, без спросу забравшийся в чужую квартиру, а образец вежливости и обходительности, высокородный дворянин, носитель аркебузы его величества. Если бы я была не я, а, например моя коллега любительница женских романов Маша, непременно бы оценила и расчувствовалась. Но, будучи вредной и прозаичной собой, я лишь презрительно прищурилась.
   Виски пронзила острая боль. Я застонала и схватилась за голову, некстати вспомнив, что именно так проявляет себя гайморит. Но на этом проклятый орган не успокоился и принялся кружиться, как пьяный дервиш. Когда я, наконец, пришла в себя, кресло уже опустело. Сармин, судя по всему, устрашился моего зверского перекошенного лица и предпочел больше не рисковать жизнью.
   Хлопнула дверь. По лестнице зачастили шаги.
   Ну и скатертью дорога.
   Первым делом я закрылась на все замки, а потом сразу же бросилась...считать деньги!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N2

   Ровно двадцать тысяч! Так не бывает, а если бывает, то не долго. Я на всякий случай сменила замки и засела в квартире, дрожа как мышь под метлой, но, в конце концов, сама на себя разозлилась. Не убил же он меня сразу, хотя у него был и уважительный повод и прекрасная возможность. Посему лучше всего не чахнуть в четырех стенах, а заняться любимым делом. Я увлекалась тем, что фотографировала заброшенные дома, а потом устраивала выставки в холле библиотеки. Кстати, давно уже положила глаз на один интересный район.
   Дверцы под табличкой с девизом "Что загрузили, то и везу", на этот раз открылись сами (на прошлой остановке водителю пришлось вызволять жаждущих свободы граждан вручную). Я поправила лямку на плече, немного смущаясь под недоуменными взглядами, и быстро вышла из автобуса.
   Вопреки общественным чаяньям, маньяки и грабители не вышли мне навстречу с распростертыми объятьями. Ничего удивительного, кому придет голову поджидать жертву в нескольких километрах от города в сорокаградусный мороз? Судя по отсутствию следов на снегу, идея побродить по окрестностям за последние несколько месяцев посетила только одну больную голову, и она сейчас у меня на плечах.
   Я обошла всю округу, сделала пятнадцать снимков, несколько раз упала в сугроб, выразила соболезнования дохлой вороне, совсем замерзла и уже засобиралась домой, как внезапно услышала голоса, доносившиеся из окна ближайшего дома.
   - ...девать. Почему ты вечно спускаешь всех собак на меня? - Обиженно вопрошал неизвестный мужчина.
   - А на кого еще? - Его собеседница весело рассмеялась. - Старика я убью сама. Говори адрес.
   Я так и застыла с открытым ртом и занесенной для шага ногой, изобразив статую то ли удивленной цапле, то ли поющему пионеру.
   - Ленинградская 65 корпус 4, квартира тоже 4. Код 362. Столько раньше водка стоила.
   - Понятно. Тогда ты пока отладь связь, сходи на рынок, купи что-нибудь к ужину, и, кстати, заодно избавься от этой девчонки, которая нас подслушивает. Невежливо совать свой нос в чужие дела.
   Я вздрогнула и на всякий случай огляделась, надеясь обнаружить поблизости какую-нибудь другую любопытную девицу.
   В этот момент на подоконник с хлопком легли две мощные лапы, на них устроилась огромная щекастая морда с короткими ушами. Пес несколько секунд задумчиво смотрел на меня, словно пытаясь навскидку оценить мою питательность, а потом скрылся в темноте оконного проема, чтобы через секунду вылететь оттуда ярко-рыжей молнией.
   Окончательно уверившись в мысли, что и так слишком задержались, я в два прыжка, достойных олимпийского золота выскочила на дорогу и помчалась в сторону остановки. Каждую секунду казалось, что в шею вот-вот вопьются когти и клыки преследователя. Но время шло, я бежала (наверное, уже устанавливая очередной личный рекорд) а нападения все не было. Я рискнула оглянуться...и в нерешительности остановилась.
   Позади чернела совершенно пустынная дорога, подпирающая хмурое серое небо. Тишину нарушало только мое громкое послебеговое сипение.
   Ха, а во погиб хороший марафонец! Я пожала плечами, развернулась, чтобы спокойно продолжить путь и, поняла, что у лингвисту и библиотекарю тоже не долго осталось.
   Зверь, каким то образом оказавшийся впереди меня, злорадно ощерился и прыгнул, целясь в горло. Но клыки сомкнулись на услужливо подсунутой сумке. Пес задумчиво прожевал предложенную альтернативу и сильнее придавил меня лапами к асфальту, намереваясь предпринять более удачную попытку, когда нас настиг сильнейший удар.
   Прокатившись колбаской несколько метров, я с трудом встала на четвереньки и затравленно огляделась. Зверь лежал неподалеку, не подавая признаков жизни, впрочем, проверять лично что-то не хотелось.
   Неожиданное спасение пришло в лице мертвецки пьяного водителя, который в этот самый момент пытался выйти из машины, обидными словами вразумляя наподдававшуюся дверную ручку. Я уже поднялась, отряхнулась и с все возрастающим раздражением наблюдала, как он ползет на другое сидение, в надежде отыскать ручку посговорчивее. Вдоволь там навозившись, мужик посчитал все долги перед обществом погашенными, свернулся калачиком и захрапел.
   Увлекшись своим горе спасителем, я совсем позабыла об его предшественнике. А он уже, хоть и пошатываясь, но все же стоял на всех четырех лапах, недоуменно вертя головой. Стуча зубами от страха, я запрыгнула на освободившееся место водителя. Нога случайно уперлась в педаль газа, заставив машину дернуться и рвануть вперед... прямо на зверя.
   Удар.
   Когда я снова открыла глаза, мы еще ехали по дороге, что уже само по себе было хорошо. Припомнив немногочисленные уроки вождения (дедушка давал порулить на даче), я переключилась на третью передачу, прибавив скорость. Машина хрюкнула и пошла ровнее. Вскоре показались многоэтажные дома, начали встречаться первые пешеходы. Я свернула в первый попавшийся дворик, где и остановилась.
   Водитель все также спал на соседнем сиденье безмятежным алкогольным сном, никак не реагируя на мое самоуправство. Первым делом, вытащила ключи из замка зажигания и забросила их в сугроб. Не из хулиганства, а исключительно в воспитательных целях. Вдруг, он сегодня опять попытается ударить автопробегом по численности городского населения?
   Из-за тучи хитро-прищуренным кошачьим глазом выглянул краешек солнца, отчего мир сразу посветлел и стал намного уютнее. Постояв на свежем воздухе, я заметно успокоилась. Противное щемящее чувство внутри живота и зубовный перестук исчезли, только коленки все еще пробирала предательская дрожь.
   Ситуация, однозначно, требовала сосредоточенного обдумывания, а мне нигде так хорошо не думалась, как в дороге. Посему я благодарно похлопала машину по капоту и зашагала по знакомой тропинке среди тополей.
   Воспользовавшись тем, что голова была занята, ноги коварно принесли меня на улицу Ленинградскую 65 и остановили прямо перед домом под номером 4. Добротное белое здание, когда-то принадлежавшее детсаду. Три этажа с небольшой надстройкой под чердак. На восточной стене красным кирпичом выложен ощерившийся монстр с кровожадно занесенным кинжалом, призванный рождать в воспаленном детском воображении образ кролика с морковкой.
   Код, набранный в чисто экспериментальных целях, подошел. Моему пытливому взгляду открылся ряд уходящих в подъездный полумрак ступеней. Увлекшись процессом, я даже поднялась на второй этаж и отыскала квартиру под номером 4.
   Потоптавшись немного на коврике, я постучала, рассудив, что лучше уж выставить себя полной идиоткой, чем позволить погибнуть человеку.
   Дверь с противным скрипом отварилась. Коленки, отчего-то задрожали с новым энтузиазмом. И что теперь делать? Раздавшиеся снизу голоса помогли мне решиться. Задержав дыхание, как перед прыжком, я шагнула через порог. Ведь если подумать, ничего странного здесь нет. Пожилые люди часто становятся излишне беспечными, и просто забывают закрываться на замок.
   - Эй, есть кто-нибудь дома? - Тихо позвала я. Никто не откликнулся. Кстати, он ведь мог, и к соседям заскочить на минутку. Довольно длинный коридор вел в уютный просторный зал. Работал телевизор, но звук был отключен. На столике дымилась чашка кофе. В блюдце аккуратной горкой лежало золотистое печенье курабье. Идеальный порядок в комнате нарушало лишь валяющееся на полу тело человека с ножом в груди. Вот черт!
   Я метнулась обратно к выходу, споткнулась о край ковра и упала, чувствительно приложившись лбом об угол.
   - Кто там? - Низкий серьезный голос заставил испуганно подпрыгнуть и повторно засвидетельствовать свое почтение углу, на этот раз затылком. - Сегодня не принимаю. Приходите завтра.
   Нет, ему, конечно, виднее, но сильно сомневаюсь, что завтра ситуация изменится к лучшему. Краем глаза уловив како-то движение справа, я медленно отвела взгляд от вежливого покойника и тут же обругала себя последними словами. На полке среди книг стояла клетка с большим попугаем.
   - Григорий Григорьевич хочет зернышек. - Доверительно сообщил все тот же серьезный голос.
   Осиротевшая птица прильнула к решетке, обхватив прутья лапками, и жалобно-жалобно смотрела блестящими, как будто от слез, бусинками глаз.
   Бедняга, как же он теперь будет совсем один? Пропадет ведь. Особо не задумываясь о последствиях, я сняла клетку с полки.

Глава N3

   Первым делом позвонила от соседей в милицию, коротко сообщила об убийстве и повесила трубку. Вопреки моим страхам, на подозрительный телефонный разговор никто даже не обратил внимание. Кузьминым, мягко говоря, было не до меня.
   Все силы были брошены на попытку успокоить несчастного ребенка. Обозначенный ребенок в лице, восьмилетней Настеньки, гулко и горестно ревел на одной ноте, как заходящий в пике истребитель. Вокруг суетился комитет по утешению, в лице папы, мамы и дедушки. Дело явно принимало серьезный оборот, эмоции накалялись.
   - Да пойми ты! - В тон дочери выл глава семейства, впиваясь себе в волосы. - Папа столько не зарабатывает, чтобы выбрасывать пятнадцать тысяч на какую-то птицу!
   - Давай возьмем волнистого попугайчика. - Ласково ворковала мама. - Он такой маленький, симпатичный... и стоит всего двести рублей.
   - Не нужен мне ваш волнистый! Хочу ба-а-альшого!
   - Да отлупцевать козу, и дело с концом! - Вспылил дед, и, за неимением шашки, лихо раскрутив над головой газету, бросился в бой. Через оцепление родителей отважному пенсионеру прорваться не удалось.
   Кузьмины подхватили старшее поколение под руки и под испуганно-настороженный рев Настены отступили в коридор, где состоялось экстренное совещание по вопросу в кого, все-таки, удалась дочь.
   - А давайте я вам попугая отдам. - Искренне предложила я. - Бесплатно.
   Сначала меня не услышали, потом услышали, но не поняли, потом поняли, но не поверили. В общем, пришлось бежать домой за крылатым доказательством.
   Скоро клетка была торжественно водружена на стол. Настена тут же просияла, как ясно солнышко и, шмыгнув носом, спросила.
   - А как его звать?
   - Григорий Григорьевич. А еще он может дом охранять. - Я с видом заправского фокусника постучала по деревянной крышке.
   Попугай надменно оглядел собравшихся.
   - Кто там? Сегодня не принимаю, приходите завтра!
  
   Теперь я знаю, как выглядит птица счастья! Такого фанатизма в глазах, наверное, не было даже у паломников, которым бог вместе с пресловутой манной небесной ниспослал еще и цистерну самогона. В меня благодарно влили несколько литров чая и почти насильно скормили все запасы печенья, так что восвояси я возвращалась с большим трудом, кряхтя и причитая, словно древняя старушенция.
   Новые замки работали великолепно, оправдывая вложенные в них средства и обнадеживающую характеристику продавцов, якобы, легче снести стену, чем взломать это произведение искусства. Стены пока на месте, значит все в порядке.
   Я попыталась воссоздать всю картину свалившихся на меня неприятностей, но тут же отказалась от этой идеи. В голове царил полный кавардак, как, кстати, и в шкафу, из которого при попытке запихнуть туда одежду, вывалился целый ворох тряпья. Мое невезение могло соперничать только с вопиющей безалаберностью. Ладно, займусь наведением порядка завтра. Сейчас главное добраться до дивана, прицелиться, упасть и уснуть...
   Я вошла в комнату и медленно прислонилась к косяку (чтобы не упасть на месте). Кажется, меня опередили - на диване, укрывшись голубым одеялом, спокойно почивал беспринципный вор, любитель халявных бутербродов, и просто бесчестный человек, Юнг, так его перетак, Сармин.
  
  
   Первым желанием было броситься и расцарапать эту наглую физиономию, но, приглядевшись, я обнаружила, что и здесь опоздала. Все лицо мужчины покрывали многочисленные синяки и ссадины.
   - Простите. - Меня вежливо, но настойчиво отстранили. Мимо с кастрюлькой в руках прошествовал крепкий невысокий мужчина. Он поставил свою ношу на столик, где уже лежала моя безжалостно распотрошенная аптечка, и засуетился над всем этим безобразием, время от времени, кося в мою сторону лукавым золотисто-зеленым глазом. Я уже забеспокоилась, что новоиспеченный гость заработает косоглазие, когда тот, наконец, соизволил удостоить меня полноценного внимания и сухо попросил. - Принеси полотенце, чистое.
   Других доброхотов в пределах досягаемости не обнаружилось, пришлось топать в ванную. Должна же хозяйка заботиться о здоровье собственных...воров. Между прочим, мое собственное здоровье нуждается в квалифицированной психиатрической помощи.
   Я рассеянно открыла дверь и нос к носу столкнулась с невиданным существом. Оно напоминало крупного зайца, правда морда, за вычетом длинных ушей, уложенных на голове под моей прозрачной шапочкой для волос, больше походила на кошачью. Странный окрас мог быть только следствием падения в ведро с зеленкой.
   И тут, в дополнение ко всему, это творение нещадно пьющего селекционера еще вздернуло верхнюю губу, обнажив ряд острых клыков.
  -- И-и-и! - Позорный бабий визг вырвался помимо моей воли.
  -- А-а-а! - Воодушевленно подхватил ушастый.
  -- У-у...
  -- Э-э-э...
   Мы замолчали и недоуменно уставились друг на друга, одинаково сбитые с толку неожиданным поворотом беседы.
  -- Нахалка! - Наконец резюмировал заяц и с видом оскорбленной неприличным предложением невинности, захлопнул дверь прямо перед моим носом.
   Смущенно потоптавшись у порога, я все-таки решилась постучаться.
  -- Да-да? - Томно поинтересовались из таинственных кафельных глубин.
  -- Мне нужно полотенце, чистое.
   Дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы пропустить зеленую лапу и с мохнатым полотенцем.
  -- Спасибо.
  -- Пожалуйста. - Щелкнула задвижка. Послышался шум воды, приятный голос прочувствованно запел про белые розы и морозы.
  
   Черти знает, что. На негнущихся ногах я проковыляла в комнату и свалилась в кресло, пытаясь призвать разбежавшиеся мысли к порядку. Так и не дождавшийся от меня никаких адекватных действий мужчина взял инициативу и полотенце в собственные руки. Последнее он смочил в кастрюльке и положил на лоб больного, который тут же блаженно улыбнулся и приоткрыл глаза.
  -- Раны серьезные?
  -- Смертельные. - Сердито буркнул доктор. - Никаких нервов на вас не хватит. Вот брошу все, куплю дом, на рыбалку по выходным ходить стану, огород разведу.
  -- Афанас, не ворчи. - Отрезал Сармин. - Закапывать больных намного интереснее, чем картошку.
  -- Если только их предварительно не покрошили в капусту. - Афанас устало опустился на табуретку. - От тебя я такой дурости не ожидал. Серпентоморфы убиваю, даже умирая.
  -- Кто же знал, что у нее сил на трансформацию хватит! - В комнате зазеленел заяц, щеголяя стильным комбинезоном с многочисленными карманами. - А эта в слезы, дайте мол, хоть перед смертью душу облегчить. Я даже опомниться не успел, как она в змеюку перекинулась и давай Сармином по всем углам пыль подметать! Ты бы видел!
  -- Уж вижу. Придется нам с тобой, Ух, пока вдвоем поработать.
  -- А я? - Встрепенулся больной.
  -- А ты осуждаешься на две недели лечения с принудительным постельным режимом. Ладно, теперь о насущном. За тобой присмотр нужен, значит, мы расположимся в соседней комнате. Чур, я сплю на красном диванчике.
  -- Почему это сразу ты? - Громко возмутился заяц.
  -- Потому что, я первый, сказал!
   Все, дожили! Мало того, что моя квартира может соперничать по проходимости только с базарной площадью в праздничный день, так теперь какие-то незнакомые мужики и зайцы без зазрения совести делят хозяйское имущество, ничуть присутствия этих самых хозяев не стесняясь.
   - Может, наконец, объяснитесь?
   Они воззрилась на меня с явным недовольством, как три волка, собравшиеся было вздремнуть после сытного обеда бабушкой и внезапно обнаружившие в доме наглую костлявую пигалицу в красной шапке, пристающую с глупыми вопросами.
  -- Отчихвустишь? - Буднично попросил Афанас.
  -- Как? Чихвуст же у тебя. - Пожал плечами заяц.
   Мужчина со страдальческим выражением лица стал рыться в карманах и, наконец, вытащил на свет божий серебристый приборчик на длинной цепочке, чем-то напоминающий флэш-карту.
   - Все будет хорошо. Не волнуйтесь, девушка, сейчас мы вам все объясним. - Монотонно забубнил он, отгораживаясь от меня чудом техники, как распятьем от вампира.
   Раздался легкий щелчок. Моргнул красный огонек, высветив в воздухе красивый веерообразный шлейф. Афанас удовлетворенно кивнул и с чувством выполненного долга повернулся ко мне спиной.
   - Ну и что? - Разозлилась я, так больше ничего и не дождавшись.
  -- Что? - Он изумленно обернулся и еще несколько раз лихорадочно щелкнул своим чудом техники.
  -- Вот где ваша экономия вылилась! - Злорадно прокомментировал заяц. - А я говорил, никогда...
   Тут мое терпение лопнуло.
  -- А ну отвечайте, что забыли в моей квартире! Или сейчас так закричу, что все соседи сбегутся! - Я откашлялась и для острастки издала короткий художественный вопль, который по моим расчетам должны были услышать даже глухие. Импровизированное выступление, несомненно, имело успех. Великая сила искусства сразила зрителей наповал, заставив замереть с открытыми ртами. В установившейся тишине заключительным аккордом раздался энергичный стук по батарее, удачно заменяя бурные аплодисменты - соседи подручными средствами выражали свое отношение к вечному и прекрасному.
   Первым отмер Афанас.
  -- Но ведь теперь...по инструкции.... мы обязаны... - Запинаясь пробормотал он, глядя на меня с таким ужасом, как будто по инструкции они были обязаны на мне жениться. Доктор с зайцем одновременно повернулись к Сармину, признавая за ним сомнительное право, отдать долг ненормальной девице.
   Черные брови взлетели вверх и опустились, между ними пролегла вертикальная морщинка, словно от резкой боли дернулась щека, губы сложились в тонкую полоску. Я терпеливо ждала, с интересом наблюдая, как мысль оставляет, возможно, первый отпечаток на его лице. Наконец, терпение было вознаграждено. Юнг Сармин заговорил.
  -- Спокойно. Никого устранять мы не будем. Это, в конце концов, глупо...
   Ребята с облегчением вздохнули, я же задохнулась от возмущения. Это меня собирались устранять? Сейчас такое устрою, что вы у меня самоликвидируетесь!
  -- У нас еще остается надежда разрешить эту ситуацию с обоюдной выгодой. - Сармин устремил на меня такой взгляд, что буйствовать сразу расхотелось. - Мы могли бы снять у вас комнату на три недели за десять тысяч.
  -- Двадцать. - Мстительно потребовала я, шалея от собственной наглости.
  -- Хорошо, двадцать.
  -- Последние же деньги! - Возопил было заяц, но Афанас одернул его за лямку комбинезона, Ушастый осекся и сник.
  -- Жить будете в южной комнате. Зал - мой.
  -- Да...- Афанас потер лоб и хмуро покосился в мою сторону. - Чайку бы.
   А почему, собственно говоря, и нет? Я разлила по кружкам горячий янтарный чай, нарезала хлеб, колбасу, сыр, достала конфеты.
   Заяц и доктор моментально оживились и набросились на бутерброды с такой яростью, словно имели с ними личные счеты. Сармин же ограничился чаем, неодобрительно поглядывая на товарищей, самозабвенно уплетающих угощение за обе щеки.
  -- Может, расскажешь, кто вы, и что здесь делаете? - Предложила я, присаживаясь рядом. Он лишь дернул уголком губ. - Ты ведь сама понимаешь, что всей правды я тебе не скажу.
  -- А ты скажи не всю, а по частям.
  -- Ну, хорошо. Меня зовут Юнг Сармин, я возглавляю отряд по защите вашего мира от несанкционированного вторжения из других миров. Как тебе такое начало?
  -- Для начала сойдет. - Я махнула рукой. - Продолжай.
  -- Это - Уух, механик, электрик и специалист по всем видам оружия. - Заяц не переставая жевать, вежливо кивнул. - И, наконец, Афанас Мехов, доктор медицинских наук и зооморфолог, а также наши ум честь и совесть. Кстати, твой соотечественник.
  -- А вы с Уухом откуда?
  -- Издалека. - Уклончиво ответил Сармин. - Мы получили задание в вашем городе. Нужно была где-то остановиться. А тут подвернулась квартира в глухом районе, удобно расположенная на пересечении путей...
  -- Это что же получается? - Невежливо перебила я, с замиранием сердца припоминая все свои дурные наклонности, среди которых вечерняя привычка скакать на диване и горланить песни, была самой безобидной. - Вы все это время так и жили здесь?
  -- Не-е. - Покачал головой Уух- Мы с Афанасом в посольстве ночевали и заскакивали только изредка, а вот Сармин - он жил.
  -- Ага, - Подхватил доктор Мехов, не обращая внимания на стушевавшееся начальство. - Удобная двухкомнатная квартира, хозяйка с утра до вечера пропадает на работе, домашняя кухня, чай, кофе, бутербродики, опять же, витаминизированные...
   Вероятно, они уже были наслышаны о моих кардинальных методах борьбы с грызунами и домушниками. Сармин стоический переждал внезапную эпидемию бронхита не пощадившую, кстати, и меня.
   - Еще вопросы есть?
   - А как получилось, что я ни разу на вас не наткнулась?
  -- Уух, Афанас, отрабатывайте гостеприимство. - Процедил Юнг, не отрывая глаз от своей кружки. - Осветите вопрос.
  -- Все дело в том, дорогая моя, - хищно оскалился заяц.- Что есть такие вещи, до которых ваша наука еще не скоро дойдёт, даже на лыжах. Набрал нужный код - и перед тобой открыты любые двери. Даже, если они не предусмотрены конструкцией.
   Он потыкал оттопыренным пальцем в кнопки на своем браслете; в ближайшей от меня стене возникло квадратное отверстие, через которое открывался отличный вид на соседскую квартиру и ее хозяина, мирно отдыхающего от трудов праведных. Я попыталась просунуть в образовавшуюся дыру руку, но Афанас грубо перехватил меня за локоть.
   В тот же момент кирпичная кладка вернулась на свое место. Возмущение увяло на корню. Сразу представилось заинтересованное лицо дяди Гриши обнаружившего утром новую деталь интерьера - мою скрюченную конечность, интригующе торчащую из стены.
  -- Венеру Милосскую видела? Так вот, никогда больше так не делай. - Переведя дух, пригрозил заяц. - Ладно, продолжаем разговор. Чтобы путешествовать через грани, то бишь, между мирами, необходимо войти в специальное переходное состояние, одно из полезных в быту свойств которого - образование Ф поля, устраняющего взаимодействие с ЭМ волнами.
   Он снова нажал что-то на своем браслете и внезапно... исчез. Просто взял, и растаял в воздухе.
  -- Как видишь, ты ничего не видишь. - По коже пробежал легкий ветерок, словно кто-то зеленый и наглый махал лапой перед моим лицом. - Так что, при желании, нам можно было хоть весь день перед тобой расхаживать.
  -- А чем вы мне в глаза светили? - Я прощупала воздух вокруг себя, но ничего не обнаружила.
  -- Это хроно-векторное устройство частного использования. Предназначено для захвата и деморализации противника.
   Послышались звуки борьбы и гневный вопль доктора Мехова.
  -- Отдай чихвуст, зараза!
  -- Принцип действия прост. - Тем же поучительным тоном, правда, чуть запыхавшись, проговорил Уух. - Замораживаем.
   Афанас застыл в гневной позе с вытянутой вперед рукой.
   - Размораживаем.
   Рука продолжила движение и, как ни странно, настигла цель.
  -- Не ты же за него расписывался. - Проворчал доктор, с довольным видом пряча приборчик в карман.
  -- Ну и что? - Возникшая из ниоткуда ушастая фигура зловеще склонилась над Афанасом. - Вся регулировка сбита, корпус ободран. Опять, небось, им таблетки мельчил.
  -- Делать мне больше нечего! - Мехов на секунду смутился, но тут же вспомнил про лучший способ защиты. - Вот сколько ему лет? На некоторые биовиды и типы сознания уже не действует. Вот и на девушку, похоже, придется специально настраивать.
   - Да не надо! - Испуганно отмахнулась я, но о моем существовании уже напрочь забыли. Уух зацепился за слова доктора и теперь требовал у начальства прекращения безобразия, восстановления справедливости и замены старого оборудования, особо жалуясь на загадочные хрюпы, которые в последнее время постоянно трансгрессировали и нещадно садили аккумуляторы.
   Редкие паузы в возмущенном речитативе зайца заполнялись спокойным голосом Афанаса, перечисляющего заковыристые названия закончившихся медикаментов и препаратов. Мол, медицина, конечно же, может подождет, но если снова что-нибудь с кем-нибудь, не дай бог, случиться, то он, доктор Мехов, в лучшем случае сможет заказать молитву за здравие, а в худшем - поставить в свечку за упокой.
   Никогда в своей короткой двадцати пяти летней жизни не случалось ничего подобного. Я не имела ни малейшего понятия, кто они и чем на самом деле занимаются, но в одном была уверена точно - мне ужасно хочется, чтобы они остались, даже если не заплатят ни одной копейки, и впоследствии вынесут из квартиры всю мебель.
  

Глава N4

  
   Ковыляла уже вторая неделя нашей совместной жизни. Уух радовал ценной партизанской привычкой часами просиживать в ванной или туалете, а потом бесследно исчезать, позабыв открыть задвижку. Афанас также внес свою посильную помощь в борьбе с моим психическим здоровьем. До сих пор вздрагиваю, открывая холодильник. Все после того, как однажды утром вместо любимой копченой колбаски я вытащила оттуда отрубленную когтистую лапу веселой синенькой расцветки. Доктор Мехов, видите ли, решил взять работу на дом!
   Претензий у меня не было только к Сармину, который в надежде поскорее восстановить физическую форму каждые три часа с упорством механической кукушки выходил из комнаты и сосредоточенно оттаптывал ковры.
   Честно говоря, по-настоящему мы так и не подружились. Жильцы не торопились делиться со мной своими переживаниями и секретами, скрытно шушукаясь за закрытыми дверями. Все разговоры неотвратимо сводились к здоровью и погоде, а то и вовсе увядали на корню, неизменно оставляя меня у разбитого корыта.
   Под самым носом в коем-то веке происходило что-то интересное, а я даже не могла этот самый нос туда сунуть, и уже было совсем его повесила, как...
  
   Меня опять разбудил проклятый кошмар. Я просто лежала и по привычке разглядывала утонувший в сумерках потолок, когда мой слух уловил тихий скрип. Три темных силуэта, нагруженные сумками, прокрались к двери. В тишине заснувшего дома было хорошо слышно, как они поднимаются по ступенькам. Поднимаются?
   Повинуясь минутному порыву, я вскочила, быстро оделась и выбежала на лестничную площадку. Сверху раздался печальный звон, как будто кто-то забирался по железной лестнице.
   Лестница обнаружилась на последнем этаже. Она недвусмысленно упиралась в квадратный люк, закрывающий выход на крышу.
   Если троица, наверняка, без проблем преодолела эту препятствие, то мне пришлось основательно повозиться. Проклятый люк в полной мере проявил свой злобный нрав, постоянно пытаясь прищемить мне пальцы, капюшон, или локоть, а то и коварно столкнуть весь комплект вниз. Наконец, мстительно грохотнув напоследок, он сдался, открыв черный квадрат хода.
  
   Выглянувшая из-за туч луна на миг осветила окружающий пейзаж. Сознание зевнуло, сладко потянулось и... ошарашено уставилось на заваленную снегом крышу и три цепочки следов, петляющих меж антеннами.
   Возвращаться и испытывать судьбу в лице разбуженных моей ночной активностью соседей, что-то не хотелось, просто стоять и мерзнуть было глупо, а поэтому, раз уж я все равно здесь, можно проверить, не задумывают ли мои квартиросъемщики какое-нибудь злодейство.
   Подозреваемые обнаружились на противоположном конце крыши. Уух что-то пристраивал к большой спутниковой антенне, Афанас нервно, даже несколько остервенело, копался в сумке, Сармин с безучастным видом бродил рядом, подкидывал в руках снежный комок. Не ручаюсь, но вроде бы, моего присутствия никто не заметил.
  -- Пошло! - Крикнул заяц, отбегая в сторону. - Время три ноль две. Переводчик работает.
   В воздухе тускло замерцал овал экрана. Ребята встали плечом к плечу, подобравшись, словно перед лицом большой опасности. Лицо действительно появилось, кстати, очень красивое мужское лицо. Нет, даже не так, самое красивое мужское лицо, которое я когда-либо видела. Именно такими мне всегда представлялись сказочные эльфы: золотые вьющиеся волосы спадающие на плечи, широкие скулы, острый подбородок, огромные глаза цвета молодой листвы, насмешливые и в то же время грустные, заглядывающие в самое...Так, стоп! Дедушка всегда говорил, что самые красивые цветы растут на куче навоза.
   Древняя истина не преминула себя подтвердить. Тонкие губы искривила гнусная ухмылка.
  -- Дурная слава летит впереди вашего слабосильного отряда! От всей души поздравляю вас с оглушительным провалом!
  -- Прошу соединить меня с женералем Леском. - Подчеркнуто официальным тоном, как будто и не слышал "радушного" приветствия, произнес Сармин, упрямо опустив голову.
  -- Недолго тебе, нежить, приказывать осталось! - Злобно зашипел эльф. - Не удивлюсь, если кое-кого скоро вышвырнут из Управления!
   Если у капраля и возникли, какие-то чувства, то он их никак не выдал, только из сжатой в кулак руки хрустальными бусинами капала талая вода.
  -- Лещ, тебе, что делать нечего, сериал по сетке завис? - Неожиданно грубо вмешался Афанас. - Так иди с другими секретарями чайку попей. Соедини нас с женералем и иди.
  -- А то я не удивлюсь. - Подражая голосу эльфа, протянул заяц. - Если кого-то опять в подворотне за упыря примут и ой, как наваляют.
   Лицо передернулось безобразной гримасой, пошло волнами и, вскоре, совсем исчезло, оставив после себя только тускло светящееся окно на фоне ночного города.
  -- Зря вы так, - Тихо сказал Сармин. - Опять премии лишит и заставит отчеты писать.
  -- Да пусть подавиться, канцелярская крыса! - Заяц весьма артистично потряс композицией из выставленных указательных пальцев и мизинцев.
  
   В этот же момент на экране возникло нечто. Нечто напоминающее... Я удивленно захлопала ресницами. Да, большого синего жаба в черном костюме и узких очках.
  -- Отрадно видеть, - Далеко не радостным голосом произнес он. - Что даже в такую тяжелую минуту вы не теряете присутствия духа.
  -- Женераль...- Забелял заяц, пристыжено прижав уши и для верности спрятав обе лапы за спину.
  -- Молчать! - Жаб так яростно саданул кулаком по столу, или за чем он там сидел, что меня прошиб холодный пот. - Капраль, немедленно доложить о состоянии дел!
  -- За прошедший месяц нами были задержаны двадцать объектов класса В и Г, семнадцать были депортированы, трое оказали сопротивление и, согласно ривской конвенции, были уничтожены.
  -- Так. - Леск кивал в такт словам, попутно читая какую-то бумажку, словно экзаменатор, заслушивающий долгий и нудный ответ.
  -- Получив задание по защите хранителя книги, сразу отправились по плоченному адресу Ленинградская 6544, но когда прибыли на место, гувернёр был уже мертв.
   Это же тот самый адрес! Первым желанием было броситься, и все им рассказать, но налетевший порыв ветра весьма кстати охладил мой энтузиазм. Еще отчихвустят почем зря. Лучше дождусь более подходящего момента.
   - Медицинское заключение и результаты криминологической экспертизы изложены в общем отчете...
   Жаб отложил бумажку и уперся перепончатыми руками на крышку стола.
   - А теперь отгадайте, кто из Управления громче всего ржал над вашим, так сказать, великим шедевром? - Женераль даже подался вперед для лучшей слышимости, как будто всю жизнь жаждал узнать ответ на этот вопрос. Увы, мечте не суждено было исполниться. Подчиненные пристыжено молчали.
   - Месяц назад вы получаете задание найти и обезвредить небольшую группу наемников, объявившуюся в районе посольства. Работа для сопливых практикантов. И что? После недели вашей бурной деятельности, наемники ни только не спешат убраться, но еще и толпами слетаются со всех граней, как будто вы там раздаете бесплатную выпивку! - Жаб окинул собравшихся зверским взглядом, но, кажется, напугать ему удалось только меня. - Пусть...Идем дальше. Межмировое тайное общество гувернеров просит нас оказать поддержку и защиту своему представителю на Земле. Управлению вся эта возня с пророчествами и Книгой Мира даром не нужна. Но в Совете нашелся какой-то влиятельный гувернерский хрен. Ладно, в обстановке абсолютной секретности, можно сказать под честное слово, получаем адрес гувернера, передаем его вам, и уже через три часа имеем на руках хладный труп. Оперативно, мать вашу!
  -- Мы никому адрес не давали. - Буркнул Афанас.
  -- Помолчал бы. - Отмахнулся жаб. - Разговаривал бы я с вами...
  -- А что если, кто-то решил, что Книга Мира - это не выдумка? - Неожиданно вмешался Сармин. - Тогда все сходится. Он узнает, в каком мире находится книга, загодя высылает туда наемников, рассчитывая на то, что Тайное Общество испугается за своего представителя и попросит защиты у Совета, тот, в свою очередь, обратится в Управление. А работники Управления - это не фанатики хранители, и с ними можно договориться.
  -- Ты...Мы так до теории божественного творения договоримся. - Леск снял очки и устало потер глаза. - Тут такие дела творятся, что не до фольклора. У Южной Оконечности зафиксирована странная эпидемия, выкашивающая целые города. Три разведгруппы пропали без вести. Четвертая вернулась с образцом твари...Не буду темнить, это Гончая. Сейчас половина основного состава брошена на борьбу с этой заразой.
   По тому, как переглянулись заяц с доктором, и вскинул голову капраль, я поняла, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
  -- Прошу разрешения вернуться на базу и присоединится к боевым отрядам. - Сармин шагнул вперед, приложив руку к левому плечу. Уух и Афанас тоже приосанились и вытянулись по струнке. Им, явно, не терпелось заняться по-настоящему серьезным делом.
  -- Нет. - Категорично отрезал Леск. - Приказываю, остаться и продолжать работу. У меня такое предчувствие, что наемники не спроста устроили на Земле веселую корпоративную вечеринку. Все. График связи прежний.
   Экран погас. Повисло гнетущее, нехорошее такое молчание.
   - Сармин, а ты, правда, в Книгу Мира веришь? - С плохо скрываемой обидой в голосе спросил Уух, просто так, чтобы хоть как то нарушить опостылевшую тишину.
   Тот не ответил, пристально вглядываясь в ночное небо, где в черных бочагах меж облаков мерцали редкие звезды.
   - Тогда давайте сыграем. - Заяц протяжно вздохнул, порылся в сумке и достал...лом? Обрезок трубы? Саксофон?!!!
   Тихая нежная мелодия заструилась над спящим городом, беспечно пробежала по заснеженной крыше, отзываясь эхом в водосточных трубах, хитро притихла на самом краю и вдруг очертя голову рванула ввысь, к круглой желтой луне.
   Афанас повесил на плечо синтезатор.
   Заговорили клавиши. Неторопливо, вдумчиво, очерчивая каждую ноту, сразу осадив бесшабашную мелодию. Саксофон и синтезатор заспорили, то перебивая друг-друга, то замолкая, чтобы послушать довод оппонента, но, в конце концов, сплелись вместе, сойдясь во мнении, что жизнь - это прекрасная и удивительная штука.
   Внезапно по сердцу, будто резанул острый нож - в игру вступила скрипка. Она было попыталась повторить веселую мелодию, но быстро сбилась и замолчала. Так иногда бывает, пытаешься улыбнуться, а получается только кривая ухмылка. Музыка в одночасье стихла, словно дружеский смех, в при появлении чужого.
   И тогда, отчаявшись, скрипка заплакала, пронзительно, безысходно, одиноко, пытаясь прорвать пустоту между собой и остальным миром. Пустоту, которая сжимает сердце, больнее любых существующих тисков.
   Испугавшись того, что невольно заглянула в чужую душу, я бросилась прочь, прижимая ладони к горящим щекам и чувствуя себя гнусной воровкой. Чужая боль душила, рвала, выворачивала наизнанку, Но, еще сильнее мучил вопрос, на который не хватало сил ответить. Чужая ли?
  
   Затаившись под одеялом, будто моль в шкафу, я слушала, как они возвращаются, скрипят половицами и долго возятся, устраиваясь на ночь. Наконец все стихло. Обошлось! Облегченно вздохнув, я высунула голову из укрытия, за что сразу же поплатилась.
  -- Зачем ты за нами следила? - Рявкнул мне в ухо злобный голос, чуть не лишив упомянутый орган чувствительности. Я скосила глаза, но увидела лишь пустой угол комнаты, перечерченный фарами проезжающей мимо машины.
  -- Говори! - Невидимая рука схватила воротник пижамы, почти полностью перекрыв доступ кислорода. По-моему, самое время пугаться по-настоящему. Еще немного и красноречивая пауза в разговоре окончится моим удушением.
  -- Просто стало интересно, зачем вы полезли на крышу!
   Сармин, а это был именно он, разжал хватку, и я, охнув, повалилась на подушку.
  -- Больше никогда не смей совать свой нос в чужие дела. - Жестко отчеканил он. - Если еще раз попадешься мне на пути, ты об этом пожалеешь.
   Я ошеломленно молчала, потирая ноющую шею, про себя решив, ничего ему про гувернера не рассказывать. Перебьется!
  -- Ты меня поняла?
  -- Поняла. Не поймешь тут, когда, все так доходчиво объясняют.
   Сделавшись видимым, он несколько секунд неотрывно смотрел на меня, то ли любуясь произведенным впечатлением, то ли пытаясь испепелить взглядом, а потом развернулся и ушел.
   Бр-р-р. Я передернула плечами, сбрасывая оцепенение. Оказалось, что под маской спокойствия и равнодушия Сармин скрывал лютую злобу и раздражение. В последний раз похожие чувства я испытывала, когда мне на голову внезапно свалился здоровенный паук. Там, на крыше, мне показалось, что я ошиблась...Ой, как же я ошиблась!
  
   Утро встретило меня в таком состоянии, что было вопру жалеть о вчерашнем несостоявшемся удушении. Вечерняя прогулка на свежем воздухе не преминула принести свои закономерные плоды. Голова раскалывалась, горло першило, нос категорически отказывается дышать, как будто заложенный каменной кладкой. Хуже не бывает.
   Но, вскоре, выяснилось, что очень даже бывает. Врожденное благородство и презрение ко мне не помешали Сармину с сотоварищами подъесть все продукты и извести последний запас чая, оставив мне в назидание, не иначе, совершенно пустой холодильник. После долгих поисков, в блюдце на подоконнике обнаружился корявый, затвердевший до состояния древней окаменелости кусок сыра.
   Лучше уж помереть от голода, чем есть такое!
   Я так сосредоточенно перемывала косточки своим квартиросъемщиками, что не заметила, как они вернулись. Сначала на пороге появился веселый, раскрасневшийся с мороза Афанас с двумя полными пакетами в руках.
   - Что, подслушивала?
   Я ничего не ответила, лишь хмуро перекатила "завтрак" из одной щеки в другую
   - Получила, Редискина? - Хитро сверкнул желтыми глазищами заяц, присаживаясь напротив меня.
   - Я Редькина.
   - Да ты не обижайся, Морковкина. - Заяц зашелестел фольгой, разворачивая шоколадку. - На него слишком много в последнее время навалилось, вот и сорвался.
   Я недоверчиво приподняла бровь, подтягивая себе за ручку кружку чая, только что услужливо поставленную доктором.
  -- Взбесившиеся наемники, хранители со своей священной макулатурой, высокое начальство опять бочку катит! - Не на шутку разошелся Уух, совершенно не обращая внимание на корчившего ему страшные рожи Афанаса. - А тут еще выясняется, что гувернер жив!
  -- Как жив?! - Искренне возмутилась я, еле удержавшись, чтобы не добавить, что собственными глазами видела его труп.
  -- Да, кто ж его знает! Просто как представитель Тайного Общества отчет просмотрел (даже на фотографии не глянул), так с ходу и заявил, что это, мол, не наш сотрудник, и, ничего толком не объяснив, разорвал все официальные отношения с Управлением.
  -- И самое странное, что внешность я особо не описывал. - Задумчиво пробормотал доктор Мехов. - Человек, пол мужской...
  -- Так, может, гувернер, женщина? - Загорелся догадкой Уух.
  -- А, может, все было заранее спланировано. - Осадил его Афанас. - Этот гувернер подставил кого-то вместо себя, и как дело сделал, так сразу весточку своим кинул. И волки довольны, и овцы целы, и у Совета репутация подпорчена.
  -- Какой ты умный! - Язвительно отозвался заяц. - Тебе череп не давит?
  -- Молчи, плесень ушастая!
   Я так резко вскочила, что они прекратили препираться и настороженно замолчали. Афанас даже прикрыл ладонью кружку, будто опасаясь нападения коварных прихлебателей. Пришлось придумывать более или менее вразумительное объяснение.
   - Пойду к соседям схожу. Долг нужно отдать. - Выбравшись из-за стола, я накинула дубленку прямо поверх пижамы и, бросив прощальный взгляд на их озадаченные физиономии, выбежала из квартиры.
  
   Дверь открыл беспокойный отпрыск Кузьминых.
   - Ой, тетя Амалия, а кто вас так напугал? - С самого порога затараторила Настена. - У вас все волосья прямо дыбом стоят! Давайте мы вам их на место приклеим, у меня клей есть красивый, с золотинками!
   Я смущенно кашлянула, приглаживая непокорные кудряшки, которые утром неизменно превращались то в ежиные колючки, то в чертячьи рога, то вообще непонятно во что, и строгим голосом поинтересовалась.
  -- Ребенок, ты почему не в школе?
  -- А я болею. - Заговорческим шепотом поведала девочка, делая страшные глаза. - Гриппом!
  -- Взрослые дома?
  -- Нет, папа на работе, а мама с дедушкой к рыбьему доктору поехали.
  -- К какому-какому доктору?
  -- Ну, к этому, акулисту!
   Я задумчиво почесала бровь. Может статься, что это и к лучшему.
   - Послушай, Настен, а можно мне с твоим попугайчиком повидаться? Что-то я по нему очень соскучилась.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N5

   Попугай спал, спрятав лобастую башку под крылом. В солнечном свете кружились золотые пылинки. Из зала доносилась монотонная болтовня телевизора. Очередная гениальная идея, заглянувшая в мою буйную голову, сбивчиво извинилась, дескать, ошиблась дверью, и поспешно смылась. Я остановилась перед клеткой, разом растеряв всю решительность. Решительность растеряла, а энтузиазм то остался!
   - Эй, просыпайтесь! - Я требовательно постучала по железным прутьям.
   Попугай встрепенулся и бессмысленно уставился на меня желтыми глазками. Ни дать ни взять несчастная несмышленая птица, невинная жертва ужасных обстоятельств и необоснованных подозрений.
   - Вам не кажется, что хватит притворяться? Настало время поговорить. Я все знаю.
   Взгляд птицы разом обрел осмысленность и даже пугающую проницательность.
   -Что всё? - Скрипуче спросил попугай.
   -На квартире убили кого-то другого. Настоящий гувернёр - это вы! - Выдала я свою гениальную догадку, обличающе ткнув в его сторону пальцем.
   -Ну, гувернёр. - Покладисто согласился он. - Ну и что с того?
   Я совершенно растерялась и беспомощно захлопала ресницами. Крыть было не чем. Разве что матом. Себя...
   Нет, действительно, и что с того?
   Попугай так мучительно вздохнул, что мне стало стыдно. - Садитесь, Амалия. - Я имею к вам серьезный разговор.
   Я послушно плюхнулась на диванчик, косо застеленный пушистым покрывалом, запоздало удивившись откуда гувернер узнал мое имя.
   - Имя! - Брюзгливо отозвался попугай. - Да все ваши мысли, дорогая, для меня - открытая книга. Даже не книга - так развлекательный проспектик!
   - Проспе-е-ектик!? Да вы... вы...вы...экстрасенс!? -Наконец сообразила я.
   - Я телепат. Это оскорбительно разные понятия! Телепат!
   -Да-а... - Я погрузилась в сердитое обдумывание его слов, прикидывая верить или нет. Тишину прорезал звонкий детский голосок.
   - Тетя Амалия! Тетя Амалия! - Настена, неизвестно каким чудом молчавшая до сих пор, решила наверстать упущенное. - Класс! Я теперь всем - всем в школе расскажу, и Катьке Седельниковой, и Лешке, и Жене Новиковой, ну может еще Криське расскажу, хотя, нет, не буду, она мне линейку вчера же не дала, и у меня квадрат весь кривой получился, а вот Наде из первого "А"...
   -Что ты расскажешь, ребенок? - Замучено спросила я.
   - Что у меня попугай - психопат!
  -- Я телепат!!!
  -- Ну хорошо, допустим. - Я перехватила девчушку за пояс и усадила себе на колени. - Скажите, а кого я видела тогда, в квартире?
  -- Альберт, мой бывший помощник. Нас перепутали. Эти пустоголовые наемники с чего-то взяли, что гувернёр, живущий в мире людей обязательно должен быть человеком!
  -- Так вот почему, когда совету доложили, что обнаружен труп человека, им сразу стало ясно, что вы остались живы!
  -- Не о том речь. - Раздраженно сказал попугай. - Я предлагаю вам работу.
  -- Переходящую должность вашего помощника?
  -- Да. За неимением лучшего. Как для вас, так и для меня.
   Лучше возьму и набью из него чучело, а потом продам, как раз и заработаю и удовольствие получу.
   - Я заплачу вам больше, чем случайный таксидермист. - Усмехнулся гувернер, заставив меня смущенно прикусить губу. Общаться с телепатами - не самое приятное занятие.
  -- В основании клетки есть пластиковая карта, на которой лежит 150 тысяч рублей. Это плата за ваши услуги и компенсация возможных расходов.
  -- Э...
  -- Я объясню вам, все что нужно.
  -- А...
  -- К карте скрепкой прикреплена бумажка с кодом.
  -- Ну...
  -- Я не люблю банальностей, но попытаюсь изложить как можно короче и понятнее для вас.
   Макушка Настены, маячившая перед носом, поплыла перед глазами, внезапно превратившись в сизые клубы то ли дыма, то ли грозовых туч, изредка окрашиваемые желтыми всполохами. Сквозь эту марь мелькали неясные тени, сплетаясь в яростной схватке не на жизнь, а на смерть, слышались крики и лязг оружия. Гул невидимого и поэтому, почему-то, еще более жуткого сражения отдавался где-то внизу живота, заставляя сердце судорожно сжиматься в груди...
  -- Когда-то так давно, что сейчас все события того времени считаются легендами, разгорелась ужаснейшая битва. Не между племенами, не между государствами - между мирами. - Зловеще вещал загробный голос в моей голове...
  -- А покороче можно?
   Видение исчезло. Попугай недовольно откашлялся.
  -- Молодежь...Все куда то торопитесь. Ладно. Прими за факт, что твой мир не один. Представь, что он - это сторона сложной геометрической фигуры. Другие стороны - это тоже миры, они разделены гранями. Если стороны расположены под тупым углом друг к другу, то перебраться через грани хоть и сложно, но возможно. Если угол прямой - это сложнее. Если острый - просто невозможно. Пока эта фигура стабильна, и жизнь идет установленным чередом. Но представь, что в эту фигуру можно добавить еще одну сторону. Тогда она неизбежно начнет перестраиваться. Последствия такого перестроения предсказать сложно. Возможно, она разложиться на плоскости - тогда все миры объединятся в один. Возможно, она превратиться в другую, более сложную фигуру.
   Мои познания в развертках геометрических фигур ограничивались изготовлением бумажных корабликов. И сути объяснений никак не удавалось продраться в глухие дебри моего сознания.
   - А причем здесь книга?
   Я удостоилась уничижительного взгляда.
  -- Я как раз к тому веду! Книга - это и есть та сторона, та сила, которая может изменить все мироздание. Получивший ее обретет небывалое могущество и получит власть над временем и пространством. Много тысяч лет назад Книга стала причиной многолетней кровопролитной войны. На общем совете мудрейшие и могущественнейшие представители десяти граней заключили мировое соглашение, и постановили спрятать Книгу в самом дальнем из миров, основав Тайное Общество, призванное защищать и хранить ее, пока не появится тот, для кого она была написана судьбой.
  -- Теперь ты понимаешь, ЧТО значит эта книга?! И почему нельзя допустить, чтобы она попала в чужие руки?
  -- Ну, конечно. - Я попыталась придать себе глубокомысленный и удрученный вид, в чем весьма преуспела, так как обнаружила, что очень неудачно надломила ноготь.
  -- О, провидение! Амалия! Это уму не постижимо! - Истерично возопил попугай, заставив меня вздрогнуть, после чего я окончательно утвердилась в мысли, что телепат и психопат - это, в принципе, одно и тоже.
  -- Приведение! - Радостно подхватила Настена, подрываясь с моих коленей. - Тетя Амалия, а можно я буду привидение, а вы больше на бабу-ягу похожи!
  -- Спасибо, ребенок. Это я с левого бока на бабу-ягу похожа, а с правого на принцессу. - Я продемонстрировала свою лучшую сторону, но Настену это не вдохновило.
  -- Нет, пусть лучше дядя попугай будет принцессой. А мы как будто ее поймали, в птичку превратили, в клетку посадили и... сейчас в котле варить будем!
   В глазах девочки сияла неподдельная решимость воплотить задуманное в жизнь. Я даже не на шутку испугалась за сохранность гувернера. И видно не я одна. Раздался легкий шлепок.
   - С вами все в порядке? - Я приподнялась и заглянула в клетку. Жердочка висела не высоко, так что легкой смерти гувернер, если и хотел, то не получил. Попугай страдальчески лежал на спине, растопырив крылья и лапы, чуть повернув клюв набок, словно орел с российского герба, только что перенесший тяжелую операцию по ампутации одной головы.
   - Амалия.- Сдавленно прошептал он.
   -Да!
   - Несите ручку и бумагу, я продиктую, что конкретно от вас требуется.
  
   Главная улица города величаво тянется до самой набережной. Все первые этажи раскуплены под офисы, магазины, и рестораны, дороги выложены цветным узором, деревья аккуратно подстрижены, прохожие сверкают украшениями и стильной одеждой, даже бродячие собаки здесь выглядят так, будто только что из модного салона-красоты. Да, неплохо устроился этот таинственный Владимир Сергеевич Гальян, визит к которому стоял первым пунктом в гувернерском списке неотложных дел.
   Впереди по курсу, у стеклянных дверей под огромной вывеской "пиццерия" оживленно толкался народ. В морозном утреннем воздухе явно витало милое сердцу российского гражданина слово "халява". Я прибавила шаг.
   Как оказалось, проходили съемки рекламы этой самой пиццерии, аппетитно пахнущий результат работы оной был разложен на широких столах, прямо на улице. Всем желающим предлагалось бесплатно перекусить, попутно в меру своих сил изображая недоверие, удивление, восхищение, и в итоге, желание отныне и до конца своих дней питаться только этой пиццей, только в этой пиццерии.
   Я с удовольствием поучаствовала, слопав перед камерой огромный кусок пирога, и снова тронулась в путь. К моему счастью искомый дом обнаружился сразу через дорогу. Я завернула за угол и не удержалась от саркастической усмешки - такое впечатление, что пока я огибала здание, успела пролететь пара тройка веков. Если со стороны главной улицы дом радовал глаз дорогой отделкой и свежими пастельными оттенками, то со стороны двора выглядел древней обветшалой развалюхой.
   Около нужного мне подъезда в компании двух чемоданов курил молодой мужчина. Он медленно выпускал струйки дыма, провожая их глазами и щурясь на солнце. Я набрала на домофоне номер квартиры, но трубку на том конце никто не взял. Так, похоже, бесплатной пиццей мое везение на сегодня и ограничится. Я позвонила еще раз и наклонилась к устройству поближе, опасаясь, что просто не услышала подозрительное "кто?". Как назло раздался шум подъезжающего автомобиля, а потом и веселый с хрипотцой голос. - Добрый день, Владимир Сергеевич!
   Хлопнул багажник. Для кого-то, день может быть и добрый. А мне, вероятно, придется здесь до вечера торчать и ждать этого...Владимира Сергеевича? Вот зараза!
   - Подождите! - Я бросилась вслед за машиной, пытаясь привлечь внимание, отчаянно крича и размахивая руками, но поскользнулась и плашмя рухнула в снег, больно ударившись копчиком. Сбежавший от потерявшей бдительность хозяйки пекинес, воинственно запрыгал вкруг меня, заливаясь истеричным лаем, время от времени пытаясь проштамповать сапог. Слава богу, импровизированным представлением заинтересовался не только песик. Черная иномарка затормозила, сверкнув красными фарами, и стала сдавать назад. Я также (задним ходом) отползла с дороги. Со стороны пассажирского сиденья опустилось стекло.
   - Вы что-что хотели мне сказать? - Лицо мужчины было абсолютно серьезным, только в глазах, пронзительно синих как южные моря, плескался сдерживаемый смех.
   - Сказать и передать. - Я сунула руку в карман, но внезапно передумала. - А вы точно Гальян? Покажите паспорт.
   Лично я в лучшем случае показала бы шиш, но он спокойно, как само собой разумеющееся, продемонстрировал мне требуемый документ, услужливо открыв на нужной странице.
   - Послушайте, уважаемая...
   - Амалия Павловна.
   - Уважаемая Амалия Павловна, - улыбка у него была очень приятная, открытая и располагающая. - Вы не возражаете, если я украду вас у этого бесспорно удобного и мягкого сугроба, и мы поговорим в машине? Я очень тороплюсь.
  
   В салоне невкусно пахло приторной цветочной отдушкой. Водитель беззаботно насвистывал что-то себе под нос, всем своим видом демонстрируя чрезмерную незаинтересованность в предстоящем разговоре. Правое ухо вылезло из-под кепки, и, как локатор развернулось в нашу сторону.
   - Так вот. - Жизнерадостно произнесла я. - Мой дедушка наркоторговец просил передать вам килограмм героина, как договаривались, и голову вашего бывшего любопытного водителя.
   Машина ощутимо вильнула в сторону, но тут же выровнялась. Ухо проворно заползло обратно под кепку.
   - Амалия, давайте серьезно. - Укоризненно покачав головой, рассмеялся Гальян.
   -Держите. - Я протянула ему невзрачное колечко, снятое с синей пупырчатой лапы самого гувернера. Мужчина моментально переменился в лице, растеряв всю доброжелательность и хорошее настроение. Он смерил меня цепким подозрительным взглядом, неудовлетворенно нахмурился, но кольцо все-таки взял. В его пальцах оно развернулось в плоскую пластинку, по поверхности которой тут же замельтешили какие-то знаки и цифры.
   Ознакомившись с содержанием послания, он еще несколько минут задумчиво любовался мелькавшим за окном пейзажем, будто бы совершенно забыв о моем существовании, потом перевел взгляд на свои часы.
   - Гена, разворачивайся. Едем в центр.
   Моя стушевавшаяся персона в очередной раз подверглась внимательному осмотру, в заключение которого Владимир Сергеевич со вздохом откинулся на сиденье и уже более дружелюбно поинтересовался.
   - Так значит, вам непременно нужно попасть на званный ужин в посольство сегодня вечером?
   Я пожала плечами. - Значит нужно.
  
  
  
  

Глава N6

   Розовая полоса закатного неба. Серая полоса деревьев. Голубая полоса заснеженной реки. Желтые полосы льющегося из окон света. Черная полоса моей жизни.
   Интересно знать, чья же буйная фантазия расположила главное межмировое посольство Земли в нашей стране, в забытом богом и цивилизацией месте, в сотне километров от города, да еще и в глухом лесу.
   Я проводила тоскливым взглядом удаляющуюся машину, только теперь сообразив, что мы обговорили все, кроме обратной дороги. Хотя, если признаться, я так боялась того, что будет "сейчас", что "потом" пока просто не существовало, вообще грозило меня в добром здравии не застать.
   Стоящий на входе усатый мужчина, одетый на посрамление морозу в легкий синий костюм, почтительно поклонился, забирая у меня пригласительный.
   - Приятного вам вечера госпожа Амалия.
   Я благодарно кивнула, с замиранием сердца наблюдая, как медленно и неотвратимо распиваются передо мной тяжелые двери.
   Сначала в глаза ударил яркий свет, затем единой волной нахлынули голоса, переливы музыки, звон бокалов и будоражащие воображение запахи блюд, цветов и экзотических духов.
   Я оказалась в большом красивом зале, в центре которого между высокими колоннами стояли накрытые столы, уже, впрочем, не вызывающие большого интереса у народа. Согласно плану, я прибыла к середине банкета. Основная масса гостей разбилась на группки и теперь оживленно о чем-то беседовала, но было много и таких, которые предпочитали бродить в одиночестве, разглядывая картины и предметы интерьера.
   Я на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Итак, я - Амалия Редькис, официальный представитель царицы Цхерцысс, посол маленькой, почти никому неизвестной (очень на это надеюсь) державы Зеленого Уса, в прошлом месяце подписавшей договор о совместной разработке усских месторождений нефрита. Держава мы хоть и маленькая, но воинственная, о чем свидетельствовали доспехи, надетые поверх платья, которые уже как два часа успешно отравляли мне жизнь, и короткий меч на поясе.
   После усиленного изучения усской истории, традиции и толстенного словаря у меня в голове осела только одна фраза - "добрый вечер". Как бишь там? Кис..кяс..кьяс...
   - Кьяс цы.
   Точно, Кьяс цы! ...вот черт!
   Я судорожно сцепила зубы, запоздало пытаясь выдать перекошенный оскал за приветливую улыбку. - И вам добрый вечер.
   Лингвистические потуги прервал пухлый мужичок со слащавой улыбкой на щекастой физиономии, вцепившийся в мой локоть словно клещ. Единственной привлекательно чертой в его внешности был роскошный красный пиджак, расшитый золотом и драгоценными камнями
   - О. госпожа тоже увлекается языками? Нижайше прошу позволить говорить на местном наречии. Я стараюсь никогда не упускать возможность попрактиковаться. - Он улыбнулся с дружелюбностью большой белой акулы. - Позвольте представиться, Хрем Принёс, посол великого и сиятельного Пада. Как только я увидел это прекрасное платье из знаменитого усского яса, эти наследные чиши и вашу поистине воинскую янычарь, я сразу понял, что передо мной гордая дочь Зеленого Уса достойная доверия прекрасной, могущественной и мудрой королевы Цхерцысс арс Кьярс Хорсикар.
   Нет, ну надо же было так вляпаться!
   Впрочем, Хрем радушно принял удрученное молчание за знак согласия и продолжил с утроенным энтузиазмом, все крепче сжимая мой несчастный локоть.
  -- А скажите, уважаемая госпожа, как обстоят дела с переоснащением цаф по добыче жиффа? Удачно ли рацисируют щгрисцы?
  -- Рас...цисируют помаленьку.
  -- Отрадно слышать! А, позвольте узнать, наладились ли дела на рынке шуф-шуфа?
  -- Нет. - Мстительно отрезала я. - И по расчетам специалистов, она будет только ухудшаться.
   Мужичок заметно погрустнел и даже отпустил мой локоть, но внезапно снова оживился, подняв на меня полные надежды глаза.
  -- А хлюплики как же?
   Хлюплики меня добили.
  -- Давайте говорить начистоту, - раздраженно попросила я, предусмотрительно прижав руки к бокам. - Что вам от меня нужно, а?
  -- Посол Пада продемонстрировал мне очередную фальшивую улыбку из своей богатой коллекции.
  -- Поговорить. Я уверен, что у нас есть общие интересы. - Он резко приблизился, чуть не саданув меня лбом, и страстно прошептал. - Например, Ахиллия!
  -- То есть?
  -- Мы готовы помочь вам подчинить этот жалкий мир художников и мыслителей. Ведь королева давно мечтает завладеть богатствами Плоскогорий, которыми она, без сомнений найдет лучшее применение, чем эти фанатики аборигены.
   По-моему, Амалия, тебя опять пытаются втянуть в какую-то грязную историю.
  -- Почему это должно интересовать Вас?
  -- Хм...мы скромно уповаем на благодарность ее королевского величества. - Принёс покосился куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом. В скромных упованиях на благодарность королевы Зеленого Уса мой знакомый был не одинок. Стоящая рядом худющая тетка в синем платье и рыжий орангутанг в черном смокинге во все глаза и уши следили за нашим разговором. Похоже, против несчастной Ахиллии зреет коварный заговор. Я нахмурилась.
  -- Вам не кажется, что это не самое удачное место для подобных разговоров?
   - Называйте адрес и время.
   В конце концов, он сам напросился. Я быстренько перебрала в уме гарантированно опасные для здоровья кварталы.
  -- Там будут мои люди. Подойдете и скажете такой пароль: ...
   - Оригинально. - Одобрительно усмехнулся посол и вежливо раскланялся, мгновенно затерявшись в толпе, утянув за собой любопытную парочку.
   Теперь настала моя очередь улыбаться. Никогда бы не подумала, что мой запас ругательных слов пригодиться для благородных целей.
  
  
   Дабы не бросаться в глаза, и больше ни словом ни делом не посрамить честь "родной" державы, я затерлась в дальний затемненный угол зала, усевшись в кресло у замысловатой тумбы с торшером. В соседнем кресле, сложив руки на груди, похрапывал щуплого вида мужичок.
   Мимо медленно протекали волны людей и нелюдей невообразимых форм и цветов. Угроза разоблачения, совсем отвлекла меня от главной задачи. Я задумалась, нервно потеребила шнурок торшера, и машинально дернула. Свет не включился. Зато, похоже, назрел первый на приеме дипломатический скандал. Я ошибочно приняла за тумбу с торшером посла дружественной державы в парадном костюме. И эта самая тумба, то есть посол, уже с не очень дружественными намерениями, угрожающе навис надо мной.
   - Простите. - Неизвестно откуда взявшийся зеленый заяц схватил меня за руку и потащил на другой конец зала.
  -- Редискина, ты чего вытворяешь? Это тебе не игрушки! - Возмутился Уух, опасливо оглядываясь. Отсутствие погони заметно улучшило его настроение, и, поправив шикарный пиджак, он заговорил уже спокойнее. - Милая моя игрунья, заруби на своем курносом носу, что выводить из себя Юнга - это одно дело, а посла мичиван - совсем другое, чреватое большими и неприятными последствиями.
  -- Ух, ты индейку c вишневым джемом пробовал? - За моей спиной возник Афанас в щегольском клетчатом костюме. - А ТЫ чего тут делаешь?
   Доверительно рассказывать им, что гувернер узнал о готовящемся сегодня вечером нападении на посольство и попросил меня добыть одну вещицу, чем-то ему дорогую и нужную, я не собиралась, а поэтому лишь вздернула подбородок и нахально спросила.
   - А вы?
   Особого доверия у ребят я тоже не вызывала. Несколько минут мы молча сверлили друг-друга взглядами, как вор-карманник и два милиционера, столкнувшиеся в очереди у пивного киоска. Первым не выдержал "карманник".
  -- А Сармин тоже здесь? - Невинно поинтересовалась я.
  -- Нет, - покачал головой Афанас. - Ему запрещено появляться на подобных приемах.
  -- Из-за дурного характера?
  -- Из-за дурацких суеверий! - Вспылил заяц. - Нежить! Инхуматос! Непогребенный! Афанас ткнул разгорячившегося товарища локтем и поспешил переменить тему.
   - Ого! Глядите - делегация из Звездных Россыпей.
   Группа темнокожих людей, подобрав полы длинных туник, степенно спускалась по ступенькам; среди них отчетливо выделялся высокий лысый мужчина с посохом, увенчанным небольшим голубым камнем. Мое сердце неистово заколотилось в груди, как забытый в музее турист о закрытую дверь.
  -- Думаешь это та самая? - Благоговейным шепотом спросил Уух. - Голубая Жаба?
  -- Да нет, конечно, подделка. - Тоном знатока отрезал доктор Мехов. - Какой дурак потащит с собой в другой мир бесценный алмаз-реликвию? Тем более, сейчас.
   Подделка? Бесценный?! Я растеряно прикусила губу. Хотя, гувернер не упоминал, что камень должен быть обязательно настоящим...Ну это ладно. Просил принести камень с посоха Верховного Советника, пожалуйста, на здоровье. Вот советник, вот посох. Только вот как бы этот камушек добыть? Я задумчиво почесала бровь. А если никакого нападения не предвидится, оно было отменено по техническим причинам? Затеять драку для отвода глаз? Вежливо попросить? Подкараулить на улице? Выключить свет и...
   Столь внезапная реализация коварных планов поразила не только меня. Вокруг послышались удивленные и недовольные возгласы.
   В зале воцарилась кромешная тьма.
   Пронзительный крик, тут же захлебнувшийся от хриплого кашля, сработал, как детонатор. Сразу в нескольких местах раздались громкие хлопки, сопровождающиеся вспышками зеленого света. Гости слаженно ударились в панику, дополняя картину всеобщего хаоса воплями, бесцельной стрельбой и бестолковой беготней. Обещанное нападение развернулось во всей своей красоте.
   Я на всякий случай достала короткий меч, прилагавшийся к экипировке. Уух и Мехов как-то сразу скрылись из виду. Зато в зареве очередного сполоха я заметила, что ко мне устремился красавец-мужчина с фигурой атлета и интригующими намерениями. Впрочем, мерзкий урод охотно прояснил свои намерения, отобрав у меня оружие, и пнув ногой с такой силой, что я отлетела метра на два и примерно столько же проехала на спине, затормозив о перевернутый стол. Как оказалось, невоспитанного субъекта интересовала вовсе не я. Взревев, как мотор на подъеме, он набросился на темнокожего советника из Звездных Россыпей. Но советник оказался крепким орешком, не только отражая все удары, но и с явным энтузиазмом лупцуя нападающего посохом. Не выдержав столь активной и непривычной эксплуатации, Голубая Жаба возмущенно соскочила с насиженного места, с грустным стуком упала на пол, и покатилась...ко мне! В пылу драки противники даже не заметили ее бегства.
   Камушек доверчиво уткнулся в ладонь, и я, не веря своей удаче, до боли сжала его в кулаке. Вот и настало время подумать об обратной дороге...
  
   Луна, выглянувшая из-за оборванного как старая тряпка облака, очертила резкий профиль человека, стоящего под раскидистым дубом на речном берегу. Темные волосы, собранные в хвост, струились по морозному ветру. Глаза, неотрывно следящие за удаляющейся фигуркой, хищно сузились, в руке серебряной молнией вспыхнул изогнутый обрядный клинок.
  
   Позаимствованная в гардеробе не в меру мохнатая шуба оказалась слишком длинной и постоянно путалась под ногами, и, вдобавок, очень тяжелой, оттягивая ноющую спину; я уже сто пятьдесят три раза пожалела о том, что не стала тратить время на поиски собственной одежды.
   Снежок весело хрустел под ногами, словно свежая капустка под ножом опытной поварихи. Я бодро шагала по укатанной машинами дорожке, проходящей по реке, на которую набрела несколько минут назад. По моим планам, часа через полтора должен был показаться небольшой поселок, запримеченный еще из машины. Там можно напроситься на ночлег, а утром со свежим силами добраться до города. В конце концов, самое страшное позади...
   Кстати, всю дорогу меня не отпускало странное чувство пронзительного, неприятно-знакомого взгляда в спину. Я обернулась и подозрительно оглядела ночной пейзаж. Вроде бы, придраться не к чему. Заснувшая под белым одеялом река. Молчаливый, ощетинившийся черными ветками лес. Лунный свет старательно обводит мои корявые следы. Капустный хруст снега под ногами...Эй, погодите-ка! Лично мои ноги стоят на месте. Под чьими ногами он тогда хрустит? Только тут я заметила, что с обеих сторон от тропинки в снегу медленно появляются цепочки ямок, словно кто-то прицельно обстреливал сугробы яблоками. Поднятая ветром стая снежинок на пару секунд приняла форму двух призрачных лохматых зверей, похожих на борзых.
   Этого хватило чтобы сделать то, что никак не удавалось моему учителю физкультуры - разбудить в моем сердце запоздалую любовь к спорту, здоровью и долголетию. Но неведомые монстры бегали однозначно лучше, чем я, и прыгали, кстати тоже. Острая боль пронзила правое предплечье, левую руку, по-моему, несмотря на шубу, и вовсе откусили.
   - Сожрут. - Мрачно решила я, заваливаясь на живот.
   Но у судьбы были на этот счет другие соображения.
   Мы угодили в утреннюю полынью, легко вспоров не успевший, как следует, окрепнуть ледок. Ярко-синяя, какая-то сказочно красивая вода сомкнулась над головами. Глубина у речки была порядочная, течение тоже... Нас в два счета оттащило от спасительной (хотя как посмотреть) проруби.
   - А вот и шиш вам. - Подумалось мне с неуместной радостью. - Утону!
   Мимо, усиленно работая хвостом, разочарованно прошмыгнула-блеснула рыбина явно недовольная новаторским способом прикормки. Сковавший все тело холод, доспехи, шуба, и вцепившиеся в меня монстры услужливо помогли нашей композиции опуститься на дно в рекордно короткое время (я все еще была в сознании, изо всех сил борясь с разрывавшей легкие нехваткой воздуха). Мягкий толчок знаменующий приземление, щемящее чувство обиды и последний смертоносный вздох настигли меня одновременно.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N7

  
   Я проснулась в холодном поту, и несколько минут бестолково лежала, постепенно приходя в себя. Неужели, очередной кошмар? Телевизор рассказывал, как в Америке борются с засухой и лесными пожарами, а в Германии - с проливными дождями и наводнением. Правое предплечье жгло огнем, левую руку мучила дергающая боль - лучше бы уж откусили.
   Послышался легкий перестук коготков, а потом и скрипучий голос Ууха.
  -- Ну как она?
  -- Спит. - Низкий бесстрастный голос Сармина тоже трудно с кем-либо перепутать. В его исполнении все высказывания звучат, как приговор. Я приоткрыла правый глаз - капраль сидел на кресле, спиной ко мне, и сосредоточенно смотрел новости. Нагло шлепая моими тапками, с моей любимой кружкой в руках, в комнату вошел Афанас, потрогал мой лоб, неодобрительно покачал головой.
  -- Мы, конечно, теперь герои. - Проворчал он. - Хоть и липовые.
  -- Что за... - Сорвался на крик Уух, но покосившись в мою сторону, образумился, и перешел на возмущенное шипение. - Что за ирония, ёк-макарёк? А кто всех спас? Кто отважно и профессионально обезвредил всех злодеев?
  -- Он имеет ввиду, Ух, - объяснил Сармин, нет отрываясь от экрана. - Что главная угроза исходила вовсе не от наемников. Кто-кто воспользовался суматохой и выпустил двух Гончих. Если бы они подоспели, сейчас бы не было ни посольства, ни послов, ни наемников, и, возможно, нас с тобой тоже. Их очень трудно убить обычным оружием, они неразличимы для глаза, умны, быстры, безжалостны, идеально вымуштрованы. Я знаю этих тварей лучше, чем хотелось бы... Подвернувшаяся на пути Амалия в комплекте с открытой полынёй - это совершенно невероятное... но роковое для монстров стечение обстоятельств.
   Ребята надолго замолчали - то ли для того, чтобы обдумать благодарственные речи в мой адрес, то ли чтобы солидарно почтить память несчастных зверушек.
   - Хочешь сказать, это она всех нас спасла, да? - Протянул Уух тоном именитого ученого, которому заявили, что человек на самом деле произошел от грушевой плодожорки.
   Я решила, поскорее вмешаться, пока мои отважные деяния окончательно не втоптали в грязь.
  -- Так возблагодарите меня, скудосильные, и падите ниц!
   Наградой мне были три озадаченно-удивленных взгляда и бряканье "послушной" кружки, выпавшей из рук Афанаса.
  -- Всем привет. - Улыбнулась я, немного смущенная чрезмерным вниманием окружающих, и откинула одеяло с твердым намерением героически восстать на посрамление всем недугам, но тут же пожалела об этом - все тело пронзила невыносимая боль. В глазах потемнело. Но эпатажного падения не получилось. Сармин молниеносно перетек из кресла к дивану, и мягко подхватил меня, почти не потревожив израненных рук, уложил на место, укрыл одеялом и только потом дал волю своему противному характеру.
  -- Ну куда ты опять собралась? - Злобно спросил он, раздраженно смахивая прядку со лба.
  -- Сарми-и-и-н. - Укоризненно вмешался Афанас.
  -- А чего ты на меня кричишь? Какая тебе разница, куда я собралась!
  -- Амалия. - Снова попытался вмешаться доктор Мехов. Но легче было остановить стадо североамериканских бизонов на полном скаку.
  -- Да иди куда хочешь, только не путайся под ногами! Куда ни глянь - ты!
  -- А что я тебе такого сделала, ты, ворчун ногастый?
  -- Уже которую ночь в кошмарах являешься.
  -- Бессовестный враль!
  -- Наглая пигалица!
  -- Бездушный пень!
   В сердцах запустила в него подушкой, причем руку обожгло так, будто она оторвалась и полетела следом. Сармин легко поймал спальный снаряд, молча переждал мои страдания и жалобные всхлипы, и вернул метательную принадлежность, с явным трудом переборов желание положить подушку не под голову, а сверху, на лицо, и придавить посильнее. Афанас и Уух тут же набросились на него с укорами, оттеснив на кресло, где тот засел, сгорбившись и источая бессильную злобу, как кощей над пустым сундуком, здорово походя на набросок неизвестного врубелевского полотна "обиженный демон".
   Ехидствовать мне пришлось не долго. Доктор Мехов полез менять повязки (не исключено, что в мстительно-воспитательных целях), сразу отбив у меня всякое желание ёрничать. Процедура была неожиданно прервана утробным рычанием. Источником ужасного звука, как ни странно, оказался не очередной кровожадный монстр, как мне сначала подумалось, а Юнг Сармин. Но на этом странности не закончились - мужчина вскочил с кресла, пнул некстати подвернувшуюся табуретку, и вылетел из комнаты. Хлопнула железная дверь. Я повертела головой, пытаясь найти причину, спровоцировавшую приступ столь бурной нелюбви к домашней мебели, глаза уцепились за экран телевизора, на котором...красовалась моя довольная жизнью физиономия, за обе щеки уплетающая пиццу! Да, реклама - двигатель прогресса...душевных заболеваний.
   - По-моему, он меня не любит. - Прокомментировала я севшим голосом. Положа руку на сердце, эта вспышка злости меня порядком напугала.
  -- Не расстраивайся, девочка. - Грустно улыбнулся Афанас, гладя меня по волосам. - Он никого не любит.
  -- Это как?
  -- Он - инхуматос. - Непонятно пояснил Уух, посмотрел на мое вытянувшееся лицо и добавил. - Непогребенный, человек без души...нежить, по-вашему.
  -- Ух! - Возмутился доктор Мехов, отрываясь от поисков кончика бинта. - Если уж взялся рассказывать, так говори по существу.
  -- Ладно, - Заяц уселся на ковер перед диваном так, чтобы не мешать перевязке. - Значит тут расклад такой: лет двадцать назад один мерзопакостный колдун Лем Брясский, который уже так достал своими опытами и грабительскими вылазками все миры центральной грани, что его имя боялись даже произносить вслух, попытался захватить власть в Совете. Совет, если ты не знала, это крутейшая официальная организация, контролирующая большинство граней. В народе этого Лема прозвали Пожирателем Душ.
  -- Почему? - Заинтересовалась я.
   Ответил Афанас. - Он похищал людей, проводил бесчеловечные опыты, создавал смертоносное оружие и страшных чудовищ, но главное - он нашел способ отбирать у живых существ душу, заставлял забыть все и всех, что они раньше любили, превращая их в безвольные и бесчувственные машины для убийства, подчиняющиеся только его воле...Да полежи ты спокойно, это не больно. Вот и все, видишь? Наложу-ка я тебе повязку с мазью от обморожения еще и на ноги... Хм, таким образом, он собрал себе целое войско из прекрасно обученных, почти неуязвимых солдат готовых по его приказу убить собственных друзей, матерей, детей, да и себя, если понадобиться. Колдун планировал под шумок также "перевоспитать" и членов Совета, заставив плясать под свою дудку все входящие в конгломерат миры. Говорят, души своих рабов Лем вкладывал в камни, которыми расшивал себе одежды, заплетал в волосы, делал браслеты и бусы, вставлял в серьги. - Афанас умолк, пытаясь совладать с колпачком пузырька.
   Я представила себе людей с серыми окаменевшими лицами и бессмысленными глазами, сжимающих в руках оружие и медленно, но неумолимо надвигающихся на спящий город, где, может быть, спокойно досматривают сны их друзья, родственники, любимые... и чуть позади, на возвышении, фигуру в сверкающих одеждах. По спине пробежал неприятный холодок.
   Тем временем доктор продолжил свой рассказ. Нападение на Совет было тщательно спланировано, внезапно... и сокрушительно провалилось из-за случайности. После веселого банкета, на кануне вечером, некий император влиятельной державы, которую как раз вежливо склоняли (или правильнее сказать, спаивали) к сотрудничеству, заявил в присутствии разгоряченного градусами высшего командования, что флотилия Совета, по сравнению с его новой эскадрой, яйца выеденного не стоит. Покричали, поторговались, ударили по рукам.
   Назначили "испытания" на следующий день. Дата и время послеувесилительного мероприятия поразительным образом совпала с датой "захвата". Армия колдуна неожиданно для себя столкнулась не с малочисленным патрульным отрядом и сонно-зевающими членами Совета, а с полным составом командования в парадном облачении, телохранителями задиристого императора...и двумя громадными армиями во всей боевой мощи.
   После недолгого, но ожесточенного сражения, "наши" победили. Пожирателя Душ схватили, блокировали магические способности, конфисковали все оборудование, но убивать не стали, польстившись его секретными разработками, и засадили его в тюрьму. Но как раз пять лет назад из-за сильного землетрясения эта тюрьма была разрушена, все заключенные погибли, информация о Леме потерялась где-то в грудах покрывшихся пылью камней и зияющих чернотой трещинах. Все предпочли думать, что он погиб.
   Но важнее то, что несколько человек из его армии удалось реанимировать. Вот им то досталось по первое число. Обследования, комиссии, допросы. Поднялась большая шумиха. Представив себе возможные последствия, общественность сильно струхнула и бурно возмутилась. В конце концов, всех уцелевших, признали социально неопасными, и, после долгих препирательств реабилитировали, дав шанс трудиться на общее благо (на самых тяжелых и низкооплачиваемых работах), но бояться не перестали, считая отбросами и недочеловеками. Способа вернуть их в прежнее состояние не нашли.
  -- То есть. - Заплетающимся языком прошептала я. - Сармин был одним из них?
  -- Не просто одним. - Всплеснул лапами заяц. - Он был одним из самых опытных и опасных, правой рукой Пожирателя Душ. Единственное, что он смог делать после реабилитации на общее благо - убивать. Сначала работал охотником на дальних гранях, потом спас одного дипломата, помог ему в каком-то очень важном и секретном деле, за что тот его рекомендовал в войска Совета. А в Совете не бабы суеверные сидят, они Сармина оценили по заслугам, хотя двигать его по службе поостереглись.
  -- Вот так в один прекрасный день его и поставили во главу нашей группы, вместо прежнего трусоватого капраля забулдыги. - Подытожил Афанас. - Дела у нас были совсем плохи - неудача за ошибкой, ошибка за неудачей. Тогда многие, включая нас самих, считали, что мы провалим первое же задание. И просчитались! До сих пор работаем, у нас даже общее увлечение обнаружилась - музыка.
  -- А что Сармин? - Бестолков и ни к месту спросила я.
  -- Что Сармин? - Тяжело вздохнул Уух. - Ни живой, ни мертвый. Не способный любить и сопереживать. Без мечты, без надежды, без души. Живет, зная, что в любой момент может снова превратиться в марионетку в чужих руках. Живет и старается делать вид, что все нормально...
   Заяц резко осекся и сник, перехватив тяжелый осуждающий взгляд Афанаса. Я отвернулась в спинке дивана, с трудом сглотнув подступивший к горлу комок. Почему-то разговаривать больше не хотелось.
  
   Кажется, я снова заснула. Из объятий Морфея меня вырвало настойчивое похлопывание по щекам. Прямо надо мной обнаружился Юнг Сармин, сжимающий в одной руке коричневый пузырек, а в другой столовую ложку.
  -- А где все? - Хриплым от сна голосом вопросила я, опасливо косясь на плескавшуюся в склянке жидкость подозрительного происхождения.
  -- Уехали. В посольство.
  -- И ты решил воспользоваться моментом?
  -- Для чего это?
  -- Чтобы меня отравить! - Ляпнула я.
   Юнг нахмурил брови и совершенно серьезным, пробравшим меня насквозь голосом, сказал. - Угадала. Надеюсь, ты не будешь сопротивляться, и покинешь эту жизнь с достоинством.
  
   Я собралась позвать на помощь, но коварный убийца воспользовался моментом и вылил содержимое ложки в мой открывшийся рот. Я закашлялась, и к своему ужасу, проглотила часть яда. Удушье безжалостной рукой сомкнулось на горле, голова закружилась. Издав тихое сипение, я повалилась на подушку, беспомощно дрыгая ногами, не в силах предпринять ничего более умного. Бесстрастное лицо наблюдавшего за предсмертными конвульсиями своей жертвы Сармина дрогнуло...и расплылось в лукавой мальчишеской улыбке.
   -Амалия, прекрати валять дурака.- С трудом унимая рвавшийся наружу хохот, попросил он. - Я пошутил. Это обыкновенное лекарство.
   Признаки надвигающейся кончины на удивление быстро отступили, заставив меня признаться, что единственная угроза для моего здоровья - мое же больное воображение. Проклятье! Я возмущенно уставилась на Сармина, но приступ веселья - заразная штука, и пару секунд спустя мы уже хохотали вместе. С трудом призвав себя к порядку, я внимательнее вгляделась в его лицо, изменившееся до неузнаваемости. Сейчас я бы могла поклясться своей любимой плюшевой собакой, что все россказни про него - глупая шутка. Дурной язык всегда опережал разумные мысли.
  -- Сармин, ты, правда, ихмутос?
  -- Инхуматос. - Поправил меня мужчина, не прекращая улыбаться, только вот глаза заметно похолодели. - Правда.
  -- Неправда! Ты только что смеялся!
  -- И что? - Он искренне удивился, не сумев проследить за заячьим вихлянием моей логики.
  -- Если у тебя есть чувство юмора, то и другие чувства должны присутствовать!
   Мой собеседник на секунду смутился.
  -- Амалия, что ты мне сейчас пытаешься доказать?
  -- Что ты не бездушный и бесчувственный чурбан.
  -- Видишь ли, девочка, это даже уже не обсуждается. Все, что осталось таким как я - это жалкое подобие того, что вы называете чувствами, соматическая память на клеточном уровне. Петух, которому отрубили голову, может бежать еще несколько минут, но он уже не живое существо, а пищевой продукт. У меня больше нет души. Так постановил специально созванный по этому поводу комитет девяти миров, и ты единственная, кто за последние десять лет решил выразить свое несогласие.
  -- Наш-ш-шел кого слуш-шать! - Я зашипела от переполнявшего меня негодования, как закипевший чайник. - С-с-своей головы нет, да?
  -- Да пойми ты, что никого не интересует, что я на самом деле из себя представляю, и прояви я даже чудеса душевности и доброты, от меня все равно будут шарахаться, как от чумного!
  -- Почему?! - Вопрос получился с удивившим меня саму угрожающим завыванием.
  -- Да потому, что... - Он поджал губы. - Ты бы могла спокойно спать, если бы знала, что рядом находится человек, который в любую минуту может превратиться в безжалостное, неконтролирующее себя чудовище?
   - Ну... - Протянула я, нахмурив лоб, удачно имитируя сосредоточенную работу мысли. - Мужья-алкоголики, маньяки, наркоманы, склочные соседи, вредные тещи, в конце концов, уже давно стали неотъемлемой частью нашего общества. И если тебя время от времени причесывать - так ты не самый страшный из возможных вариантов.
   Сармин уставился на меня, как баран на новые бронированные ворота с дистанционным управлением, оборудованные системой слежения, баром и караоке. Я засмеялась и махнула на него рукой, которая, конечно же, сразу отозвалась адской болью, и нечаянно задела ложку, оставленную без присмотра на краюшке одеяла.
   Ложка весело подпрыгнула в воздух, и, кувыркаясь в полете, пронеслась над головой вовремя пригнувшегося Сармина, угодив прямо в лоб дедушкиной статуэтке "юная купальщица", стоящей на шкафу. Купальщица натурально бухнулась в обморок, по пути задев возвышающуюся за ней пыльную вазу с черными драконами. Ваза недовольно, с угрожающим скрежетанием покатилась к дальнему краю шкафа. На нем сосуд не остановился и коварно ворвался в нестройные ряды книжек, квартировавшихся на тумбочке, спровоцировав необратимый процесс "падения домино".
   Комната наполнилась шелестом, грохотом, и моим оханьем, которое, впрочем, тут же переросло в горестный вопль, потому как гладильная доска, спокойно стоящая в углу, тоже пожелала принять участие в "общем веселье", плашмя рухнув на табуретку. И это еще не все! Ведь на табуретке лежал огромный поднос с медицинскими мелочами, придавленный кастрюлькой, в которой плавали мои старые бинты. На этот раз сработал принцип рычага, послав все содержимое в красивый полет, закончившийся на моей голове...
   Темнота. Запахло ромашкой. Остатки воды весело стекали по плечам и спине, бинты оригинально декорировали уши, шею и нос. Представив сначала, как я выгляжу со стороны, а потом лицо Юнга, я решительно отказалась от активных действий, предпочитая дождаться, пока он сам помрет от смеха, иначе помру от стыда я.
   Сармин по личной инициативе приподнял кастрюлю, некстати решившую переквалифицироваться в женскую шляпку, и озабоченно поинтересовался.
   - Ты как?
  -- Живая. - Буркнула я, вытирая лицо одеялом, и старательно пряча глаза. Очевидный комизм ситуации, не вызывал у меня должного веселья.
  -- Я, кажется, понял. Тебе неправильно выбрали имя. - Задумчивый, без тени насмешки, голос Юнга сбил меня с толку и, все-таки, заставил недоумевающе посмотреть на него.
  -- Это еще почему?
  -- Ты не Редькина Амалия... - Сармин выдержал на редкость внушительную паузу, не отрывая от меня задумчивых глаз, как будто утверждаясь в какой-то мысли. - Ты Редкая Аномалия!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N8

  
   Утром следующего дня я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы доковылять до окошка и даже открыть его.
   - Только не выпади. - Ворчливо отозвался Сармин из кресла, подняв голову от газеты.
   Ребята так и не вернулись, так что обязанности по уходу за ожившей больной мертвым грузом лежали на его плечах. Я недовольно поморщилась и выглянула на улицу. Кажется, весна решила сделать внеплановый визит в наш город. Вопреки своему обычаю блеклое декабрьское небо сияло глубокой, звенящей синевой. Солнечный свет заливал двор, дробясь разноцветными звездочками в сугробах, очерчивая рыжим сиянием неподвижные кроны деревьев. Уставшие от морозов воробьи, самозабвенно заливались трелями, радуясь выдавшемуся чудесному деньку. Люди тоже желали упускать возможность приобщиться к природной благодати. Около подъезда, весело галдел народ, сверкали бликами многочисленные машины, среди которых я узнала побитую жизнью и хозяином "ниву", принадлежащую Федьке Королеву, признанному криминальному активисту района и моему бывшему школьному другу. Сам Федька обнаружился неподалеку - он тащил огромные пакеты, из которых торчали горлышки бутылок, колбаса и батоны.
  -- Королев, привет! - Крикнула я, когда парень проходил под моим окном. - Куда собрался?
   Федька задрал бритую голову, жмурясь от яркого света. Из-под распахнутой куртки выглядывал красный, расшитый золотом пиджак с драгоценными камушками по окантовке.
   - А, малая, здорово! Во, с пацанами на шашлыки решили, на Шарголь.
   - Понятно. - Шарголь, Шарголь...Я отошла от окна, задумчиво прикусила губу. Это же совсем недалеко от...
  
   - Что? - Сармин вопросительно вздернул брови, не сумев самостоятельно понять, что означает моя обворожительная улыбка.
   - А у нас хлеб кончился, и колбаса!
   - Это что, повод для радости?
   - Нет, это повод сходить в магазин. А то нам обедать будет нечем, и я погибну от голода. Я для наглядности изобразила предсмертные конвульсии. Мужчина вздохнул, отложил увлекательное чтиво, поднялся и без обиняков направился в коридор.
  -- Только на колбасу не надейся. - Донеслось от двери. - Куплю нормальные продукты и приготовлю нормальный обед.
   Несмотря на то, что время поджимало, я не удержалась.
  -- Сармин, в список твоих достоинств входит еще и умение готовить?
  -- Нет, оно входит в список моих недостатков. - Он снова заскочил в комнату, уже одетый, чтобы забрать деньги из ящика. - Но зато я знаю главный секрет приготовления вкусной и здоровой пищи.
  -- Что за секрет? - Искренне заинтересовалась я.
  -- Главное - не подпускать к плите тебя.
   В сердцах пнула дверь, в которой торопливо растворился подлый провокатор, и, уже прихрамывая, направилась к тайнику, чтобы забрать хранившийся там медальон, после чего поспешила к своему наблюдательному пункту (читай окну).
   Машины, слава богам, все еще были на месте. Их владельцы курили у подъезда.
   Человек, изящной тенью проскользнувший мимо, заставив дюжих парней расступиться и настороженно посмотреть ему вслед, показался мне чем-то инородным, чужим для этого мира. Черная фигурка на фоне белого снега. Кстати, если хорошо приглядеться, становится ясно, что он совсем не похож на человека. Слишком пронзительные глаза, слишком резкие черты лица, слишком быстрые и четкие движения, нечеловеческая грация. Так, хватит лирики. Если приглядеться...это смотря к чему приглядываться! Разлетающиеся полы длинного, местами дырявого плаща, неряшливая косичка, торчащая из-под дурацкой вязанной шапочки...старые сапоги со сбитыми носами - вылитый среднестатистический...бомж.
   Сармин, как будто прочитав мои мысли, оглянулся, бросив язвительно-укоризненный взгляд, и скрылся за углом. Выждав для верности еще пару секунд, я почти наполовину высунулась в окошко, чуть не оправдав надежду капраля.
   - Малая? Чего это ты вся перебинтованная, как мумиё? - Федя отшвырнул окурок, разминая пудовые кулаки. - Если кто забижает...
   Нас с Королевым связывала старинная дружба, начавшаяся еще в первом классе. И хотя сейчас, по причине разных жизненных принципов, мы общались крайне редко, Федька сохранил ко мне теплые братские чувства и "забижать" никому не позволял.
  -- Ерунда, упала неудачно. - Поспешно заверила я. - Слушай, Федор, возьмите меня с собой. Мне свежим воздухом дышать полезно. А обратно я на автобусе доберусь.
  -- Ну ты, блин, даешь, Редькина. - Парень сначала нахмурился (перспектива везти с собой покалеченную меня, его явно не вдохновляла), но потом добродушно махнул рукой. - Ладно, собирайся.
   Уговорить всю компанию остановиться в нужном мне месте, оказалось совсем нетрудно. Вырваться из-под дружеской опеки под предлогом "неотложного конфиденциального дела в соседней деревеньке" было еще легче, и вот уже как целый час я без особого успеха блуждала по заснеженной реке, мучимая болью, насморком и голодом. Идея отыскать злосчастную прорубь и осмотреть место происшествия постепенно утрачивала всякую привлекательность.
   Я уже вознамерилась на все плюнуть, и переключиться на шашлыки, когда внезапно к своему ужасу наткнулась на...дохлого медведя, в котором, после долгих сомнений и душевных переживаний, опознала обледеневшую шубу. Рядом обнаружились доспехи и обрывки платья. Во имя всего съестного, как им удалось вытащить меня вместе со всем этим хламом!? А ведь сейчас я должна была не суетится среди сугробов, а умиротворенно покоится на дне.
   Я благоговейно подняла глаза к синему небу, воздав хвалу всем известным святым, к сонму которых автоматически причислилась троица из вредного доктора, зеленого зайца и наглого капраля.
   Извлечение заветного камушка, спрятанного в правом кармане шубы, превратилось в настоящую пытку. По-моему, легче разбудить у депутата совесть, чем вытащить непослушными пальцами из застывшего колом меха маленький скользкий шарик. Когда камень голубым солнышком заискрился в окоченевших ладонях, я немного растерялась. Вопреки всякому здравому смыслу, мои старания увенчались успехом!
   Ведь я приехала исключительно из-за обязательств перед гувернером, ни на что особо не надеясь, практически смирившись с провалом. Да и сам гувернер не очень верил, что я добуду Жабу, даже толком не объяснил, что делать дальше. Дескать я умная, сама сориентируюсь... Ой, мама!
   Неприятное покалывание под ключицей, заставило подпрыгнуть и нервно передернуть плечами. Я нащупала под курткой медальон, выданный попугаем как символ принадлежности к "хранителям священной книги". По инструкции я должна была носить его, не снимая, но в прошлый раз по рассеянности забыла дома.
   Не к добру так оживилась эта треклятая побрякушка. Подтверждая мои подозрения, раздался громкий хлопок, словно кто-то резко тряхнул простыней, очертания зимнего леса подернулись дрожащей дымкой и утонули в ослепительной вспышке света.
  
   Юнг Сармин поймал подброшенную монетку и исподлобья посмотрел на озадаченную зеленую морду, высунувшуюся из-за монитора компьютера.
  -- У нее был такой беззащитный вид, что даже я купился. И куда ее черти понесли, ведь на ногах еле держится?
  -- Ты хоть допросить успел эту беду ходячую, насчет приема? - Спросил Афанас, задумчиво рассматривая желтый скрюченный бинт, покачивающийся на люстре.
  -- Не успел. Доктор хмыкнул и поджал губы, предпочитая не оглашать свое мнение о методах работы начальства. Впрочем, начальство и само обо всем догадывалось.
  -- Взгляните-ка сюда.- Уух развернул монитор. На экране была изображена карта города, с обозначением путей и порталов. В верхнем правом углу тревожно мигал значок, похожий на восьмерку. - Где-то около посольства сработало мощное заклинание перемещения.
  -- Очередная партия наемников? - Оживился Сармин.
  -- Нет, наемники пользуются простыми "стрелками", реже "нитями", а это "муха". Раритет. Такие только в частной коллекции встретить можно! Ужасно интересная штуковина, скажу я вам. Одноразового использования, изготавливалась явно на заказ, и стоит как годовой гонорар целого отряда. Скорость - просто невероятная, каких то три секунды и ты на месте. Но с практической точки зрения, она непоправимо устарела. Поле возмущения - будь здоров. Современная техника легко засекает и "вход" и "выход". Вот, кстати, и конечный пункт!
   Вся компания прильнула к экрану. Три удивленных вздоха прозвучали в лучших традициях а капелла.
  -- Что-то слишком много совпадений. - Выразил общее мнение Афанас. - Охота на гувернера, похищение Голубой Жабы, а теперь кто-то незаконно отправляется в район, где по легендам, находится один из затерянных храмов...
  -- Книги Мира? - Уух боязливо прижал уши, но никто и не думал смеяться. - Народ, кажется, я начинаю верить в сказки.
   Сармин подбросил монетку, поймав ее на кончик указательного пальца, и хитро улыбнулся, заставив зайца и доктора, уже хорошо знающих, чем грозят подобные улыбки капраля, насторожиться.
  -- А что нам мешает проверить?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N9

   Только во сне небо из синего может в одно мгновение сделаться блекло-желтым, снежные сугробы смениться песчаными барханами, легкий морозец превратиться в удушающий зной, а дремучий лес сократиться до чахлого травяного кустика. Я ущипнула себя за локоть, но пустыня, раскинувшаяся самого горизонта, и не подумала никуда исчезать. Проверенный способ от морока - надавливание на правый глаз, только привел к частичной потере зрения, а потом вообще возымел прямо противоположный эффект: в мареве дрожащего раскаленного воздуха возникли очертания пирамиды. Величественная в своем одиночестве, как корона фараона, как последний клык престарелого упыря...как указующий перст судьбы (лишь бы не средний).
   Поблизости не было больше СОВСЕМ НИЧЕГО, а солнце припекало все злее, и я, подчинившись судьбе, зашагала к сомнительному ориентиру.
   По дороге пришлось расстаться почти со всем гардеробом, оставшись только в спортивном ансамбле майка-шорты. Плечи, руки, и главное (спасибо тебе святой Афанас) ноги - спасал толстый слой бинтов, а самое больное место (голову) - завязанный на манер тюрбана белый шарф.
   Из последних сил ползти по барханам, попеременно проваливаться в зыбучие пески, кубарем скатываться с крутых склонов, в исступлении шепча растрескавшимися губами слова покаяния и всепрощения, как принято в кинофильмах, мне не пришлось. И скоро я уже наслаждалась приятным холодком в тени каменной громадины, раздумывая о будущем, неизвестность которого смущали меня в последнюю очередь. Ведь, неспроста же меня сюда занесло. Тут явно зарыта какая-то тайна, которую мне, Аномалии, тьфу, Сармин - зараза! Амалии Редькиной предстоит разгадать. Возможно, там, в глубинах этой пирамиды меня дожидается сама Книга Мира!
  
   Коварное строение не торопилось впускать в свои таинственные глубины кого попало. Я обошла вокруг, так и не обнаружив ничего похожего на вход. Отсутствие каких либо следов, кроме моих собственных, говорило о том, что данное место не пользовалось популярностью у туристов, зато вызывало жгучий интерес у черных скорпионов, которых я насчитала уже аж десять штук. Но видно с туристами, я поспешила, потому что на втором заходе нос к носу столкнулась со старичком, судя по отрешенно-умиротворенному выражению морщинистого лица, совершавшим оздоровительный моцион на свежем воздухе.
   Я многое слышала о культурном шоке, имеющим место при столкновении представителей разных культур, увидеть воочию довелось в первый раз. Редкие белые волоски на трясущемся подбородке, являющие собой единственную растительность на голове, встали дыбом. Старичок несколько мгновений рассматривал меня, неистово вращая вытаращенными глазами, а потом разразился хриплым воплем, развернулся, и с удивительной для его преклонных лет проворностью, бросился наутек.
   Беспокойное оглядывание не выявило никого страшнее меня. Но память еще хранила отчетливые воспоминания о невидимых монстрах, посему я на всякий случай припустила следом, надеясь заодно как-нибудь уладить неприятные последствия первого знакомства. Дед отбежал на несколько метров от пирамиды и внезапно исчез. Как сквозь песок провалился.
   Поравнявшись с местом чудесного исчезновения, я увидела ряд ступенек, уходящий куда-то вниз, и, не раздумывая ни секунды, нырнула в черноту открывшегося лаза. Меня встретил длинный, как кишка, коридор, освещаемый тускло-горящими факелами. В самом конце призывно мелькнул, и исчез за поворотом, краюшек белой туники, заставив еще раз подивиться подвижности местных пенсионеров.
   После долгих мытарств по темным коридорам я оказалась в просторном зале, заслуживающем отдельного описания. В самом центре на небольшом возвышении был установлен внушительных размеров саркофаг. Вокруг него сплошной стеной плясали языки огня, отбрасывающие кровавые блики на иероглифы и замысловатые рисунки, покрывающие все стены и даже потолок.
   Самый большой рисунок изображал человека с головой птицы ибиса. Бог мудрости Тот, если не ошибаюсь? Сундуки, кувшины, и баночки и кособокие горшки, в большом количестве наблюдавшиеся вокруг создавали уютный, хотя и несколько захламленный вид. В каждом углу доблестно несла стражу статуя бабуина, многозначительно посверкивая резными лезвиями на длинном древке, скалясь на меня в ехидной клыкастой усмешке.
   Я устало прислонилась к холодной стене. Да, небольшая передышка в приятной компании мне не помешает.
  
   Главный жрец храма, наплевав на приличия и хронический радикулит, встал на четвереньки и прильнул к смотровому отверстию, уподобившись троим воспитанникам, которые вели упорное молчаливое сражение за обладание вторым окошком.
   Девчонка, стояла, привалившись к стене, с самым несчастным видом баюкая перебинтованную руку. Какой срам, и это ее он принял за восставшего привратника! Хвала богам, никто, кроме них, не видел его позора. Старик пошамкал беззубым ртом. Пророчество исполняется. Сияние небесного камня в ее ладонях нельзя ни с чем перепутать. Вот он ожил и воспарил, отражаясь в ее удивленно распахнутых глазах, синим пламенем. Без сомнений, она - избранная. Свершилось.
   Ему выпало увидеть то, чего ждали многие поколения служителей храма в течение стольких столетий, то о чем он даже не осмеливался мечтать. И что? Жрец был глубоко разочарован, он представлял себе избранного из старинного предания совсем иначе - могучим воином, мудрым ученым, неведомым существом из других миров, да кем угодно, но только не слабой недостойной женщиной.
   - Хотя, богам, кончено, виднее. - Поспешно закончил про себя старик, сотворив охранный знак, и прищурил подслеповатые глаза, чтобы ничего не пропустить.
  
   Голубая Жаба выбрала самый подходящий момент для окончательной расправы с душевным равновесием своей хозяйки, и без посторонней помощи вовсю предававшейся мрачным мыслям. Буквально выпрыгнув из рук, беглянка медленно и независимо, не обращая внимания на мои возмущенные призывы, полетела куда-то к противоположной стене, для того, чтобы удобно устроиться в круглой выемке между камнями. Тут же раздался неприятный скрежет, сменившийся мерным перестуком, словно включился какой-то старый механизм. Пламя полыхнуло чуть ли не до потолка.
   Откуда-то сверху, как нож гильотины, быстро опустилась огромная плита, подняв облако пыли и полностью отрезав единственный путь отступления. Колени предательски подогнулись, и я начала медленно сползать по стеночке. Впрочем, громкое шипение, в рекордные сроки вернуло меня в вертикальное положение.
   Это была никакая не змея... Странный звук раздавался сразу отовсюду, и в мерном гуле, я с содроганием сердца, различила человеческие голоса, говорящие на разных языках. И более того, один из этих языков я понимала.
   - Приветствуем тебя, избранный. - Слова рождались из хаоса звуков на самой грани восприятия. - Ты выбрал этот мир для поисков. Это твой выбор. Осталось узнать каков выбор судьбы, каков выбор Книги. Чтобы найти путь к Книге, нужна жертва. Нужна душа, которая откроет путь. Ты, верно, знаешь правила. Ты - есть дух и живая материя. Привратник - есть дух и материя мертвая. Если ты одержишь победу - дух привратника откроет врата, и ты обретешь искомое. Если победит привратник - твой дух откроет врата. А в награду за мучения и годы ожидания привратник заберет твое тело и честь выполнить предначертанное. Предназначение должно исполниться в любом случае...
   Мне что-то резко поплохело. И скрежет отодвигающейся крышки саркофага, отчетливо различимый в воцарившейся тишине, не поспособствовал улучшению самочувствия. Для начала показались две руки со скрюченными пальцами, за ними поднялось перебинтованное туловище; Существо немного посидело, "на дорожку", а потом медленно, очень медленно, в лучших традициях фильмов ужасов, повернуло голову в мою сторону. В провалах глаз зловеще загорелись желтые точки. Мумия раззявила пасть и резко взвилась в высоком прыжке, одним махом оказавшись по другую сторону огненного кольца.
   Пламя снова взметнулось ввысь и погасло, оставив только тусклый свет чадящих факелов и оранжевые пятна, плывущие перед глазами.
   Чудовище стояло на расстоянии вытянутой руки (вытягивать, оную, надо сказать, совсем не хотелось), не предпринимая никаких агрессивных действий, только озадаченно переводило взгляд со своего отражения на серебряном подносе на меня. Я тоже взглянула на свой милый облик в импровизированном зеркале.
   Да-а... Мумия и я здорово походили если не на близнецов, то, по меньшей мере, на очень близких родственников: обе страшные, как теща фараона, грязные и перебинтованные до самых ушей.
   Мы переглянулись, пожали плечами, и без обиняков вернулись к заранее намеченным действиям. Чудовище кровожадно взвыло и вцепилось в мою шею. А я перехватила длинную ручку сковордкообразной посудины и припечатала агрессора меж пустых глазниц. Ударчик вышел что надо! Посудина завибрировала. Мумия разжала пальцы и шарахнулась в сторону. Я попятилась. На правой руке, сквозь бинт, начало проступать красное пятно. Взгляд судорожно метался из стороны в сторону, в надежде найти хоть какое-то спасение, и внезапно упал на открытый саркофаг.
   Дурацкие идеи - всегда находили во мне достойную последовательницу. Подбодрив себя серией душераздирающих криков, я метнула свое орудие в деморализованного монстра, с удивлением констатировав попадание. Забраться в каменный ящик и накрыться сверху крышкой - было делом нескольких секунд.
   Когда чудовище, утробно рыча, попыталось вернуть себе законную жилплощадь - его ожидало глубокое разочарование. Снаружи поверхность крышки плотно прилегала к пазам по краям саркофага и была абсолютно гладкой, зато внутри предусматривались удобные ручки, за которые было очень даже хорошо держаться. Обманутый собственник бесновался около часа, за которые я, по-моему, успела поседеть, почти не сфальшивив, отбить зубами скерцо Шопена, и покаяться во всех уже совершенных и еще планируемых в будущем грехах. Наконец, рычание, царапанье, глухие удары и другие потусторонние звуки стихли. Мумия решила брать меня измором.
   Но на жизнь нужно смотреть позитивно, как и на смерть. Я поерзала, устраиваясь. А что? Очень даже ничего. Прохладно, просторно, можно свободно ноги протянуть, то есть вытянуть. Вот полежу, отдохну... А через пару деньков можно будет прямо так и закопать.
   В процесс обустройства вмешался адский грохот и сильный толчок, заставивший меня перевернуться в гробу. Оставленная без присмотра крышка сдвинулась в сторону на добрых пол метра. Я вся сжалась, внутренне приготовившись к мучительной кончине. Но прошла секунда, другая, третья...а чудовище все не торопилось. В гробовой тишине было слышно, как с потолка осыпается песок и кусочки краски.
  -- Ну и пылища! - Восхищенно произнес знакомый скрипучий голос.
  -- Ты хоть попал? - Это уже Афанас.
  -- Черт его знает, не видно ничего. - Отозвался заяц. - Вот жуткая морда! Это что мумия была?
  -- Тихо. - Голос Сармина звучал насторожено. - По легенде Книга охраняется привратником. А древних простым оружием даже не огорчишь, нужно железо или серебро.
   Я рискнула, высунув голову из своего пристанища. Пыль уже почти осела, явив моему взору чудесную картину. Сармин со зверским лицом подкрадывался к застывшему от ужаса ржавому кувшину. Зеленый механик и доктор Мехов задумчиво разглядывали тонкую ленточку, тянущуюся от пола к...
   Я увидела первой, но предупредить не успела. Они не успели вообще ничего, даже поднять головы. Мумия, непонятным образом сидевшая под самым потолком, зашипела и прыгнула. Мощный удар отправил Ууха и Афанаса в долгий полет, качественно приложив обоих о каменную кладку. Сармин в одно мгновение оказался рядом, загородив собой друзей. Откуда у него мог взяться меч, в наш прогрессивный век, непонятно. Но тонкий клинок, недвусмысленно заявляя о своем существовании, застыл перед впалым носом чудища.
   Последнее легко отскочило на несколько метров и, по-собачьи склонив голову набок, оценивающе осмотрело изящную крепкую фигуру, затянутую в черную одежду, струившиеся по плечам волосы, сосредоточенное лицо: затем перевело взгляд на меня... На забинтованной морде отразилась презрительная гримаса, как у модницы, которой в магазине вместо норковой шубы попытались всучить дранный тулуп. Я почувствовала себя оскорбленной и несправедливо обиженной.
   Тем временем мумия наплевала на все приличия и начала обходить новую жертву по широкой дуге, примериваясь, как бы заполучить Сармина с минимальными повреждениями. Противники закружили, не спуская друг с друга, точнее, враг с врага глаз. Жертвы горькой иронии судьбы, бездушный человек и душевный монстр.
   Чудовище напало первым. Ленты затрепетали за его спиной, словно щупальца спрута, стремительным броском рванулись вперед. Несколько обвились вокруг рукояти меча, остальные - ухватились за левую ногу капраля. Резкий рывок. Меч полетел в дальний угол, застряв в обезьяньей пасти. Юнг потерял равновесие и стал падать назад, но в последний момент крутанулся веретеном в воздухе и уперся руками в пол, тут же сделав подсечку. Монстр взвился к самому потолку. Сармин оттолкнулся, сделав сальто назад, подпрыгнул следом и встретил противника ударом ноги. Мумия ушла в сторону. Она на пару секунд зависла на стене, словно большой белый паук, раздосадовано зашипела и снова ринулась в бой.
   Я смотрела, открыв рот. Такого не показывали даже в самых фантастических фильмах. У чудовища не было шансов. Сармин не сражался, он танцевал. Легко. Неправдоподобно красиво. Каждое движение было выверено и отточено до совершенства.
   Темп увеличивался. Мои глаза уже едва различали в призрачном мелькании контуры фигур. Казалось, если бросить в центр сражения камень, он разлетится на тысячи песчинок.
   Внезапно все прекратилось. Монстр, вжавшись в угол, затравленно озирался по сторонам. Собственная шкура, в какой-то момент, стала интересовать его куда больше, чем чужая.
   С одной стороны, опустив голову, застыл Сармин - воплощение неминуемого возмездия - от растрепанной макушки до кончика меча, которым он касался пола. С другой медленно поднимались Афанас и Уух, и их грязные поцарапанные физиономии не обещали ничего хорошего. Мумия сгорбилась, вытянув шею вперед, и издала пронзительный вой, от которого задрожали стены. Облака пыли пошли на рецидив, снова заклубившись в воздухе.
   Доктора и зайца опять отшвырнуло к стене. Сармин упал на колени, заслонив глаза рукой. Над его головой со свистом и грохотом, словно стая взбесившихся пичуг, проносились вазы, горшки, сундуки и прочая утварь. Вой набирал обороты. Уши заложило. По стенам, потолку, статуям и саркофагу зазмеились трещины. Сверху посыпалась каменная крошка. Крышка гроба дрогнула и стала медленно сдвигаться, постепенно загораживая от меня внешний мир.
   Очередной мощный толчок отозвался колющей волной в позвоночнике и ощутимым ударом по затылку.
   В сгустившейся темноте почудилось, что узкое пространство вокруг утратило всякие границы, и я плыву по реке, в ночном тумане. Далеко впереди загорелся голубой огонек. Мгновение. Я поравнялась с женщиной, стоявшей на берегу, на ее шее тускло светился медальон - "Выбери путь, девочка".
   Долгое, головокружительное падение в пустоту.
   Неужели это конец?
  
  
   Прелюдии в виде длинного тоннеля не было. В глаза сразу ударил яркий свет.
  -- А-а-а! Тут еще одна! - Мой слух улавливал слова с большим трудом, хотя, судя по интонации, их выкрикивали очень громко и истерично.
  -- А у вас в раю места еще остались? - Без особой надежды поинтересовалась я, но тут же осеклась, ощутив неприятное дуновение ветерка. Моего лба касалось нечто холодное и острое. Я скосила глаз, увидела свое отражение в длинном лезвии и взвыла не хуже мумии.
   Сармин неприлично выругался и убрал оружие. Рядом обнаружились Уух с дрожащим фонариком и Афанас с отвисшей челюстью.
  -- О, господи. - Выдохнул доктор, творя крестный знак. Почему-то наискось.
   Капраль оказался более радикально настроенным. Он схватил меня подмышки и вытащил из саркофага. - Амалия это ты?
  -- Нет. - Всхлипнула я. - Мумия царицы Хетепхерес.
  -- Что ты здесь делаешь?
  -- Будешь на меня кричать, вообще ничего не скажу!
   - На контакт не идет. - Констатировал доктор. - Придется ее ликвидировать.
  -- Как шпиона вражеской разведки. - Поддакнул заяц.
  -- Не посмеете! - Неуверенно сказала я, вырываясь. - Вы наоборот должны меня защищать и всячески оберегать. Я официальный представитель гувернёра!
   Гордо продемонстрированный медальон произвел должный эффект - на лицах присутствующих попеременно отразились все возможные степени удивления. Больше всех старался заяц. Лучше всех получалось у доктора Мехова. Сармин же позволил себе лишь пару акробатических этюдов с бровями, после чего моментально взял себя в руки, и уставился на меня этим своим страшным немигающим взглядом. По сравнению с ним, давешняя мумия показалась нежной и отзывчивой.
   У меня задрожали коленки, и на нервной почве случилась икота.
   - Амалия Редькина, - зловеще пророкотал он, нависая надо мной, как цунами над песчаной блохой. - Сейчас ты мне ВСЕ расскажешь.
   А куда же мне деваться?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N10

  
   Краткие сводки последних событий выглядели следующим образом:
   1 - Визит к Кузьминым, у которых квартировался гувернёр, выявил, что по указанному адресу уже неделю проживают совершенно другие люди, а бывшие хозяева скрылись в неизвестном направлении.
   2 - На меня, наконец, снизошло прозрение. Гувернер попросту использовал удачно подвернувшуюся простофилю в своих коварных планах, а когда я ему стала не нужна, без зазрения совести послал на верную смерть. Так он убивал сразу двух родственников Ууха - заставлял сбываться древнее пророчество и избавлялся от ненужной свидетельницы.
   3 - Ни Книга Мира ни Голубая Жаба так и не нашлись. Зато по возвращению домой в коридоре неожиданно обнаружилась мумия. Когда ко мне вернулось сознание, Афанас (он, видите ли, захватил остатки для экспертизы), рассказал, что несчастная пала жертвой собственной несдержанности - ее придавило одним из обрушившихся с потолка булыжников.
   Таким образом, выводы расстраивали, умные идеи не возникали, а перспективы ни в какую не соглашались блестеть.
  
   Я сидела в кресле, плотно закутавшись в одеяло, и хмуро, из-под челки смотрела на окружившую меня троицу. Помятые жизнью и мумией лица собравшихся были серьезны и сосредоточены, словно они собрались меня хоронить. Гнетуще молчание способствовало траурной обстановке. Никаких сомнений, в данный момент решался важный для моей будущей судьбы вопрос - например, на какую глубину таки эту заразу закапывать.
   - А давайте возьмем ее себе. - Неожиданно предложил Уух. - Есть сын полка, а у нас будет дочь отряда.
  -- Знаешь, сколько хлопот будет с этой дочерью отряда? - Доктор лукаво улыбнулся. - Это тебе не котенок.
  -- Скорее, дикая кошка. - Невесело усмехнулся Сармин, не отводя от меня сурового взгляда.
   Фу, какая банальность. Я злобно прищурилась, но ничего не сказала. Ожидавший чего угодно, только не молчания, капраль недоуменно покачал головой. - Несмотря на то, что пророчество не сбылось, осталось слишком много вопросов. Это чересчур запутанная история. В любом случае, Амалия - все еще официальный представитель гувернера, и мы должны заботиться об ее безопасности. Даже...Даже если она этого не желает. - Он выдержал паузу, резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты. Вот мерзкий тип, в грязных сапогах и по коврам!
   - Да-а. - Афанас как-то странно посмотрел ему вслед, тоже не одобряя такого пренебрежения к хозяйскому имуществу. Наверное...
   - Редискина, ты есть хочешь? - Заботливо спросил заяц, присаживаясь рядом на корточки.
   Я отрицательно потрясла головой, но потом подумала и согласно кивнула.
  -- Хочу. А у нас есть что съесть?
  -- Сейчас будет. - Невесть чему обрадовался доктор, подмигивая мне хитрым зеленым глазом. - Давно пора тебя откормить. А то скоро не только с мумией, со скелетом путать начнут.
  
  
   Приготовления к ужину были в самом разгаре. Уух пытался соорудить бутерброды, заменяя умение, упорством. На краю стола возвышалась груда кусков хлеба, уже пострадавших от его руки. Сыр же категорично отказывался резаться, предпочитая крошиться и ломаться. Неудачные образцы беспощадно съедались мной и зайцем под завистливое ворчание Афанаса, колдовавшего над сковородой, где в россыпях золотистого лука и вздувшихся кругляшей сосисок аппетитно потрескивала яичница.
   Съестной дух разлетелся по всей квартире, но Сармина из комнаты так и не выманил. Я постоянно ловила себя на обидной мысли, что причина этому - нежелание общаться с докучливой и склочной девицей, за последние три недели умудрившейся надоесть всем хуже корейской лапши.
   За шторой, разноцветной мозаикой светились окна противоположного дома. Там, на улице бушевала непогода. Ветер свистел и злобно плевался снежной крошкой в стекло. Бездна вечернего неба. Холод собачий.
   На моей душе, напротив, было спокойно, как не было уже очень и очень давно. Так давно, что я успела совершенно позабыть, как это замечательно быть частью чьей-то жизни, сидеть вместе на кухне, пить чай, есть обжигающе горячую яичницу, слушать веселые дружеские перепалки, улыбаться в ответ... Я подперла щеку рукой. - Вот бы они никогда не уезжали.
   - Опомнись, несчастная. - Противно ухмыльнулся кто-то внутри меня. - На самом деле, ты им не нужна. Им нужна только твоя квартира и, может быть, информация. Как только все закончится, ты снова останешься одна.
   Я нахмурилась, призывая внутренний голос к молчанию. Ну и пусть. Пока то они здесь. Может же у меня быть нормальная семья хотя бы на один вечер?
   - Морковкина, ты, вообще, меня слышишь? - Голос зайца вытащил меня из мечтательной дремы.
  -- Чего? - Я растерянно огляделась по сторонам, хлопая ресницами.
  -- Говорю, мы с Афанасом уезжаем. Нам нужно уладить кое-какие вопросы в посольстве. - Уух критически осмотрел захваченную из ванны зубную щетку и сунул ее в карман комбинезона.
   - Уже!? - Хорошее настроение мигом улетучилось. - То есть...зачем на ночь глядя? Вы, вообще то, за окно выглядывали? В такую погоду даже ваш капраль меня на улицу не выгонит.
  -- Мы скоро вернемся. - Мудрый доктор Мехов, вне всякого сомнения, догадался о моих переживаниях. - А в качестве залога оставляем тебе Сармина.
  -- И свои горячие сердца. - Заяц галантно поклонился, приложив лапу к груди. Длинные уши прочертили в воздухе две зеленые дуги и исчезли вместе со своим обладателем.
  
   Чувство заботы о ближнем, накопившееся за много лет, но так ни разу и не использованное по назначению, требовало провести вечер под знаком доброты и участия. Внезапно захотелось, чтобы никто не чувствовал себя сегодня одиноким, даже Сармин.
   Я нагрузила поднос всякой всячиной и решительно направилась в южную комнату, где остановились гости. Но хлебосольную хозяйку встретило утонувшее в синих сумерках помещение без единой живой души.
   - Сармин. - Все равно позвала я, так как сильно подозревала, что он затаился где-то поблизости, сделавшись невидимым. - Ты не вышел к ужину. Я тебе перекусить принесла. К сожалению, крысиная отрава закончилась. Зато есть остатки яичницы и бутерброды с сыром, будешь?
   Тишина...или ледяное молчание? Слышно только, как беснуется за окном буря. Может, он действительно куда-то ушел.
  -- Помрешь от голода, потом во сне с обвинительными речами являйся. - Проворчала я, ставя поднос на тумбочку и приглядываясь к длинному мечу, заманчиво лежащему на диванчике. Рядом угадывались контуры футляра для скрипки. - Но раз тебя тут все равно нет, ты не будешь возражать, если я немного осмотрюсь...
   Я шагнула к оружию и внезапно натолкнулась на незримую преграду. Воздух сгустился, принимая форму подбоченившейся фигуры. Нос уткнулся в серый мужской свитер.
  -- Буду. - Недовольно сказал Сармин, придерживая меня за плечи.
  -- Чего ты будешь?
  -- Возражать буду и бутерброды с сыром тоже. Составишь компанию?
  -- И не мечтай. Конечно, составлю.
  
   Бутерброды были давно съедены, чай выпит, а мы все не торопились расходиться. На стене чисто символически горел ночник: он охватывал только скромный пятачок за диванчиком, очерчивая золотом мои пальцы, сложенные замком на коленях. Сармин, молча сидящий рядом, целомудренно скрывался от любопытных глаз под покровом темноты. Не хотелось нарушать умиротворенную тишину, но справиться с грузом давно мучавших меня вопросов я была не в состоянии.
  -- Вот скажи, зачем тебе меч, сейчас, когда космические корабли уже во всю бороздят просторы большого театра?
   Короткий смешок.
   - ...Моего главного врага можно убить только таким оружием. Желаешь узнать что-нибудь еще?
   - Желаю. Давай поговорим начистоту. - Я оттолкнулась от его спокойного ироничного тона, как от трамплина. - Ты ведь тоже ищешь Книгу Мира. Почему это так важно для тебя?
   В комнате заметно похолодало. Из темноты вынырнула рука, на мгновение мелькнув в пятне света - он откинул со лба челку. Я уже решила, что ответа не будет вовсе, когда услышала тихий серьезный голос.
  -- Ты меня удивляешь...Да, это правда, я хочу найти Книгу Мира. По легенде, тот, кто ее откроет, сможет изменить свою судьбу...но ведь тебя волнует не это. Считаешь, что я, как и гувернер, собираюсь для достижения своей цели пройтись по головам, а именно, по твоей, так?
  -- Так. - Я с вызовом посмотрела в темноту, туда, где по моим расчетам должно было находиться его лицо. Во мне давно зрело подозрение, что именно Юнг Сармин виновен в гибели помощника попугая, да и заварушка с наемниками - тоже его рук дело. - Что, станешь оправдываться?
  -- Не стану...
  -- Зато честно. - Грустно похвалила я. Почему-то хотелось, чтобы все мои догадки оказались неправдой. - Предлагаю заключить сделку. Я рассказываю тебе все, что знаю о книге, а ты, в свою очередь, обещаешь, что мы будем искать ее вместе.
  -- Так... - Сармин резко встал, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя полное нежелание заключать со мной какие-либо соглашения. - Амалия, ты опять за старое? Еле выжила после прошлой переделки, и уже рвешься в новую. Неужели тебе нечего терять? Неужели никто не будет за тебя волноваться?
  -- Да что ты понимаешь! - Я вскочила с дивана, сжигаемая клокотавшими внутри злостью и болью.
   По жестокой случайности, он разворошил свежий, только-только начавший затягиваться рубец. Хотелось закричать, оскорбить, ударить. Но ненависть и отчаянье внезапно натолкнулись на грустные все понимающие глаза, и отхлынули как морские волны от скалистого утеса. Кулаки разжались. Я опустила руки, бессильно уткнувшись лбом в его грудь.
  -- Просто расскажи мне.
  -- Я не нужна никому на целом свете. - Буркнула я, подкрепляя свои слова протяжным всхлипом. Отец бросил меня еще до рождения, наверное, уже тогда догадываясь от какой проблемы избавляется. Мама уехала за границу, когда мне было пятнадцать. Мы с дедушкой ее так ждали. Каждый день. Каждую минуту. А она не вернулась. У нее теперь другая семья...другая дочь. Дедушкино большое и доброе сердце не смогло справиться с предательством. Он ушел через год. Не оставшись даже ради меня.
   Тогда, перед скромным крестом, поставленным на последние деньги, размазывая по щекам горячие слезы и холодный ноябрьский дождь, я поклялась, что больше никогда никто меня не бросит. Я просто не позволю себе кого-нибудь любить. Никаких друзей. Никакой семьи.
   Жизнь постепенно удалось впихнуть в размеренную колею. Учеба. Работа. Повседневные тревоги и заботы успешно заполняли пустое существование и пустое сердце... Памятник я потом заменила. Теперь вместо убого креста меня встречал прекрасный белый ангел с расправленными крыльями. Я сдержала слово. Я никого не любила и никогда больше не плакала. Только в душе по-прежнему рыдал ледяной ноябрьский дождь.
   Впервые вырвавшись на свободу, чувства и мысли безостановочно и неуправляемо лились прорвавшим платину потоком. Он слушал, не перебивая, бережно обняв, словно маленькую девочку. Весь мир остался где-то там, за спасительным кольцом его рук. Напряжение постепенно спадало. Пенистые буруны уносили за собой остатки установленных с таким трудом заграждений. По щекам и подбородку стекали соленые капли.
   Серые ноябрьские тучи медленно расходились.
   Я вспомнила, что скоро будет Новый год.
  
  
  
  

Глава N11

   Этот сон пришел под самое утро. Бесконечная река. Женщина с голубым огнем в ладонях. Чуть различимый шепот: "Я покажу тебе дорогу. Выбери путь". Резкий взмах руки. Голубой сгусток света, летящий в лоб. В бешеном темпе замелькали отдельные образы и слова, постепенно складываясь в общую картину.
   Увиденное оказалось таким поразительным, что я, моментально проснулась и села в постели, ошалело выпучив глаза. Нужно было срочно что-то делать.
   Наскоро натянула одежду и бросилась в коридор, застыв на пороге со сжатыми кулаками, лихорадочно соображая, что же все-таки нужно делать.
   Поговорить с Сармином - вот что! После того вечера между нами установилось нечто отдаленно напоминающее дружеское расположение. Только прилично ли врываться в спальную к мужчине? Мало ли что ему спросонок померещится, Я бросила взгляд на отражение в зеркале: лицо - опухшее после вчерашних излияний, волосы - дыбом, кофта - мятая, наизнанку, конечности - перебинтованные. В любом случае, ничего страшнее реальности ему померещиться не сможет.
  
   - Сармин, проснись! - Я презрела все приличия и потрясла его за плечи. Капраль приоткрыл один глаз, узрел источник сейсмической активности, поморщился и попытался спрятаться от меня под одеялом.
   - Вставай немедленно. - Единственное укрытие было безапелляционно сброшено на пол. - Пророчество сбылось! Я знаю, где искать Книгу Мира!
   Киига, видно, и впрямь была волшебной, потому что от одного ее упоминания, Сармин мигом выпрямился в постели и с интересом посмотрел на меня уже двумя глазами.
   - Откуда?
   - Мне было видение! - Патетично воскликнула я и, проигнорировав его поползшие вверх брови, так же вдохновлено продолжила. - Нет времени! Собирайся! Объясню все по дороге. У них тоже есть медальон, и, если мы не поторопимся - эти типы заграбастают книгу своими грязными ручонками!
   Надо отдать капралю должное, он позволил себе лишь недоверчиво улыбнуться, и, не тратя время на расспросы, начал быстро собираться.
  
  
   От давешней непогоды остались зализанный на один бок сугробы, редкие сломанные ветки и огромная серая туча, затаившаяся над сопками с западной стороны. С востока же пока ярко светило солнце. Легкий морозец покусывал нос и кончики ушей. В короткой куртке, надетой взамен утраченной в пустыне дубленки, идти было хотя и намного удобнее, но заметно холоднее.
  -- Всего было три медальона...! - Протестуя против быстрого шага и скользких осенних ботинок, ноги в очередной раз разъехались в стороны с перспективой на шпагат. Сармин загубил акробатическую карьеру на корню, подхватив меня под руку, и больше не отпускал, вероятно, решив, что иначе дослушать историю до конца так и не удастся.
  -- Они принадлежали трем великим волшебникам, которые должны были охранять Книгу. Эти медальоны связаны друг с другом чем-то вроде охраной сигнализации. После смерти хранителя, то бишь, нашей знакомой мумии, его душа каким-то образом передает обладателям медальонов, предупреждение об опасности, и указания, как найти книгу, и защитить ее.
  -- А, что, хранители до этого не знают, где она находится?
  -- Первые хранители знали. Сейчас все изменилось. Охранники превратились в охотников.
  -- Ты видела других претендентов?
   Я кивнула. - Смутно. Попугайский гувернер и какой-то страхолюдный мужик... Кстати, мы пришли.
   - Библиотека?!
   Я резко выдернула руку, раздосадованная его издевательским тоном и своей друшлакоподобной девичьей памятью. Черт, как я могла забыть? Сегодня же понедельник - единственный выходной день для библиотекарей.
   Но, как ни странно, хлипкий висячий замок, долженствующий защищать сокровища знаний, отсутствовал. Кто-то неизвестный закрылся изнутри. Неужели опоздали? Я отчаянно, что было сил, забарабанила кулаком по старой деревянной двери.
   Послышались шаркающие шаги и недовольное ворчание. На пороге возник пожилой мужчина в сером помятом костюме, с пылающим взором идущего на абордаж корсара и ушами цвета заката над бухтой Виго.
   Увидев меня, он заметно побледнел, закрыл рот, открытый для произнесения обличительной тирады, и попытался захлопнуть дверь, но я в последний момент успела сунуть в проем ногу. О чем тут же пожалела, потому как мой бывший начальник без зазрения совести, и даже с каким-то мстительным удовольствием, мне ее прищемил. Я взвыла от боли и обиды, но сдаваться не подумала, и мы еще несколько минут к вящей радости Сармина поперетягивали дверь. В конце концов, опыт и железная закалка в ссорах со склочной женой взяли верх. Щелкнул внутренний замок.
  -- Амвросий Самуилович, откройте. - Проникновенно ласковым голосом попросила я.
  -- Подите вон, Редькина! - Ответствовали мне из-за двери, попутно, судя по звукам, подпирая ее тумбочкой. - Кудрявцева в больнице! Но меня вам не получить! Я буду защищаться до последнего!
   Я исподлобья бросила взгляд на озадаченного капраля, и сочла своим долгом пояснить.
  -- Я здесь раньше работала.
   Последовал совсем неуместный приступ хохота, разозливший меня до зубовного скрежета.
  -- Откройте немедленно или мы выломаем дверь! - Я грубо потянула чуть ли не рыдающего от смеха Сармина за воротник. - Давай, выламывай!
   Всхлипы стали еще громче и приобрели явно нездоровый оттенок.
   Несколько прохожих даже подозрительно оглянулись.
   Нет, столько всего пережить и упустить Книгу в последний момент! Ни за что! Я отошла на несколько шагов назад, решительно наклонила голову, собираясь с силами, разбежалась, отчаянно скользя ботинками, и растянулась на пороге.
   Дверь облегченно перевела дух. Непонятная сила оторвала меня от земли, развернув в обратную сторону и поставила перед Сармином.
  -- Ты никогда не сдаешься, да? - Нахмурившись, спросил он, и, не дав опомниться, внезапно привлек меня к себе, крепко обняв.
   Окружающий мир исчез, провалившись в черную дыру. Я к своему ужасу осознала, что уже не хочу кричать и вырываться, как, собственно, собиралась. Впрочем, через секунду объятия разомкнулись сами собой, явив моему взору стеллажи, заставленные книгами, дверь, подпертую шкафом, тумбочкой и для надежности столом, а также Амвросия Самуиловича испуганно жавшегося в углу. Мы оказались внутри библиотеки!
   Откинув в сторону посторонние мысли, я решительно шагнула вперед, сразу взяв быка за рога, точнее заведующего за грудки. - К вам сегодня попугай не залетал?
  -- З-за-залетал. - Пролепетал мой бывший начальник, не сводя глаз с грозно возвышающегося за моей спиной Сармина. Еще бы, вот уж кто умел произвести очень неприятное впечатление, и заставить задуматься о смысле жизни. - Я как раз каталог заполнял, гляжу - в окно кто-то стучится...
  -- И вы его впустили? - Охрипшим от волнения голосом, спросил капраль.
  -- Впустил. - Амвросий Самуилович поправил на носу очки, с вызовом подняв подбородок. - А что вам, собственно говоря, нужно?
   Похоже, уже ничего.
   Я обреченно опустила руки, чувствуя, как по всему телу разливается невероятная усталость. Нет, кончено, я прекрасно осознавала, что была всего лишь пешкой в этой игре, и не могла ничего изменить, и все-таки, все-таки. Такой дурацкий проигрыш!
  -- Если это ваша птица, можете забирать. Буйный у вас попугай какой-то. Я его в ящик посадил, чтобы книги не попортил, так он до сих пор беснуется. Вон - под батареей. - Смысл его слов даже не сразу дошел до моего сознания.
   И на хитрого гувернера нашлась проруха.
   Судьба провела рокировку. Игра продолжается!
  
   При нашем приближении деревянная коробка перестала дергаться и подпрыгивать, раздался взволнованный запыхавшийся голос.
  -- Капраль, Амалия! Выпустите меня скорее!
   Юнг вопросительно поднял бровь, но я покачала головой и ядовито улыбнулась. - Щасс! Держи клюв шире старый интриган! Отсюда тебе прямая дорога в бульон.
  -- Ишь ты, говорящий. - Амвросий Самуилович с любопытством приподнялся на носочки, заглядывая за мое плечо. - А я думал, просто так голосит.
  -- Ты не понимаешь! Они уже близко! - Истошно завопил гувернер, отбросив всю свою чопорность. - Спасай Книгу!
   - Так мы тебе и пове... - Договорить не удалось, потому что в этот момент входная дверь прогнулась от сильнейшего удара. Если бы не возведенная баррикада, ее бы стопроцентно сорвало с петель.
   - Амалия, поторопись. - Тихо попросил Сармин. - Мы с дверью долго не выдержим.
   Я со всех ног бросилась в хранилище, краем глаза заметив, как заведующий нервно хватается за телефонную трубку.
   Книга нашлась на удивление легко.
   Серая потрепанная обложка, скромный размер и незатейливое название заставили серьезно усомниться в своем выборе, но раздумывать было некогда. Я сунула томик во внутренний карман куртки и ловко спустилась со стремянки.
  
   Меня встретил оборонительный отряд в составе временно реабилитированного попугая, невозмутимо спокойного капраля и заведующего с метлой наперевес, вносящего в общую картину праздничный дух первомайской демонстрации. Дверь пока держалась молодцом.
   Не успела я порадоваться этому факту, как послышался звон разбитого стекла. Увядающими побегами папоротника опустились прутья решетки. Сармин плавно перетек к окну, занося руку для удара, но так и застыл. На подоконнике на корточках сидела курносая девушка в такой же, как и у меня, красной куртке, с такими же, как у меня короткими кудрявыми волосами. Вот только лично у меня никогда не было такой злобной ухмылки и ...пистолета.
   Капраль опасно медлил, никак не отреагировав, даже когда дуло недвусмысленно уставилось ему грудь. Не мудрствуя лукаво, я схватила ближайший стул и от всех щедрот обрушила его на голову агрессивной девицы. Интригующе мелькнули шесть стройных ножек - две девичьи и четыре стульи. У меня в руках осталась только лакированную спинка, которой я, войдя во вкус, ткнула в шею следующему гостю. Ну, Сармин... Тоже мне безжалостный убийца! Попробуй только теперь меня попугать своим пронзительным страшным взглядом!
   Свято место не пожелало пустовать, и в открывшийся проем азартно рванули аж четыре жаждущих знаний мужика, напрочь там застряв. На моей памяти, такой популярностью у народа библиотека не пользовалась еще никогда.
   Радостное предвкушение на лицах сменилось бешеной яростью, а потом задумчивой печалью. Снаружи вскипела бурная деятельность по проталкиванию передовиков внутрь, в итоге, только усугубив ситуацию и еще плотнее законопатив окно. Зато теперь читателям не придется ни мерзнуть, ни, тем более, скучать! Падкий на воспитательную работу Амвросий Самуилович воспользовался оказией и принялся совестить испуганно притихших мужиков, попеременно тыча метлой в кривящиеся несчастные физиономии.
   Я перехватила восхищенно-недоверчивый взгляд капраля. Целых три секунды торжества и гордости! Ради этого стоило переломать всю мебель в радиусе нескольких километров. Пользуясь короткой передышкой, Юнг повернулся к заведующему. - Отсюда есть другой выход?
   - А как же. - Ответил тот. - Через читальный зал во двор. Но им никто не пользуется... кроме меня. Я просто рядом машину свою ставлю.
   Гувернер спикировал мне на плечо, уцепившись когтями за мягкую ткань куртки.
  -- Тогда двигаемся к выходу. - Тоном великого полководца произнес он. - Сармин их отвлечет, а мы попытаемся пробежать к машине.
  -- Чего? - Я возмущенно дернула рукой, сгоняя наглую птицу. - Лучше отдадим им гувернера, и пока они будут тебя ощипывать, скроемся!
  -- Амалия, он прав. - Неожиданно вмешался Юнг. - Мне все равно придется остаться, иначе от погони не уйти.
  -- Тогда я тоже останусь!
  -- Нет. Ты мне ничем не поможешь.
  -- Тогда я буду мешать им! - Я топнула ногой, подражая капризной Настене.
  -- Ты будешь мешать мне!
   Вот так. Пешка ферзю не товарищ. Просто и, главное, доходчиво. Я опустила голову, безропотно проглотив оскорбительную грубость, прозвучавшую в его голосе, и поплелась в сторону выхода.
   От всего процесса стремительного бегства и экстренной посадки в автомобиль мне запомнился только дикий страх внизу живота, почему-то сыплющиеся на голову ветки деревьев вперемешку с крупными снежными хлопьями, дрожащие руки заведующего, открывающие дверцу, мои разъезжающиеся в стороны ноги и суматошное хлопанье крыльев.
   Двигатель взвыл так, словно почувствовал угрозу. Старый москвич лихо рванул с места, оставив позади серое здание библиотеки и черную, неестественно прямую, фигурку человека, стоящую на белом поле.
  
  
   Не прошло даже десяти минут, как следом увязались джип и микроавтобус.
  -- Погоня! - Амвросия Самуиловича было не узнать, глаза за стеклышками очков полыхали адским пламенем. - Держитесь!
   Мы резко свернули с шоссе и заскакали по узкой ухабистой дороге, поднимающейся в заросшие редким березняком сопки. Дальше она вообще превратилась в опасный серпантин, причем сами повороты больше угадывались, чем виделись. Сегодня даже погода ополчилась против нас. Некстати поваливший снег замесил в воздухе белую кашу, моментально снизив видимость до нуля.
   Тем временем, преследователи поняли, что их заметили и перешли к активным действиям. Из вьюжной пелены, словно огромный кит убийца, вынырнул джип. Москвич здорово тряхнуло, но каким то чудом не выбросило с дороги. С моей стороны огорченно захлопнула пасть жуткая иссиня-черная пропасть, хищно проведя по каменным зубам белым языком снежного вихря. Попугай издал сиплый визг и бесчувственно тушкой повалился на мои колени.
  -- Амвросий Самуилович, сделайте что-нибудь!
  -- Не боись, Редькина! - На губах заведующего играла зловещая мефистофелевская улыбка. - Сейчас мы им покажем!
   И мы показали...
  
  
   Водитель микроавтобуса вытер со лба струившийся пот, и возблагодарил свою забывчивость, по которой он не выложил утром из багажника ГВЛ, а также тяжелое обмундирование и хороший аппетит трех своих пассажиров.
   Серебристый японец "Ниссан" чуть не последовал дурному примеру, но в последний момент остановился, задумчиво качнув над пропастью передними колесами.
   Здесь земля резко обрывалась, уносясь вниз гигантской расщелиной, за которой высились исполинские горные хребты с бурыми проплешинами. Предельная скорость и крутой, почти под девяносто градусов, поворот не оставляли никаких шансов на спасение.
   Единственная найденная сигарета пошла по кругу. Наемники молча сгрудились на краю обрыва, угрюмо вглядываясь в беспросветную беснующуюся хмарь, только что поглотившую две машины.
   - Ну его на...за такие деньги. - Пробормотал водитель, недовольно рассматривая доставшийся ему окурок. - Поехали в "Ригму", поменяем, ребят, что ли.
   Тусклый оранжевый огонек очертил полукруг и полетел в пропасть, тут же сгинув среди пляшущих хлопьев. Как будто его никогда и не было.
  
   "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя,
   То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя-а-а..."
   - Старые алкоголики. - Я поежилась и выглянула в разбитое окно, прикрытое тряпкой. Смеркалось. Буря действительно о-го-го как крыла. Вихри снежные также активно присутствовали в большом количестве, делая невозможным рассмотреть что-либо дальше собственного носа, а соответственно, и хоть как-нибудь прояснить ситуацию.
   Относительно целый москвич и его относительно невредимые пассажиры волей неизвестных сил зависли вне времени и пространства. Несомненно, остаться живых после такого падения не может никто. Это попросту нелепо! Но в данном случае требовать восстановления справедливости почему-то не хотелось.
   На общем совете было решено покамест не паниковать и дождаться окончания метели. Амвросий Самуилович с видом деда Мороза извлек из закромов две старых куртки, шерстяной свитер, мохнатую шапку ушанку и фляжку с самогоном.
   К моему удивлению и искреннему недовольству, гувернер и заведующий библиотеке на удивление быстро спелись в прямом и переносном смысле. Вот уже как несколько часов москвич содрогался от русских народных песен, выводимых на два голоса. Когда все песни кончились, в ход пошли стихи.
   - Выпьем с горя, где же кружка... - Хмуро подпела я, поболтав фляжкой для проверки уровня опустошения, сделала глоток, и, скривившись, вернула обратно. - Лучше бы придумали, как отсюда выбраться.
  -- Коллега, а ведь девочка аб-б-сэнтно, то есть абсолютно права. - Попугай высунулся из шапки и сморгнул изрядно помутневшими глазками. - Надо что-то делать.
  -- Мы можем подать сигнал бес-с-ствия!
   Я оживилась. Точно! И как мне самой в голову не пришло?
  
  
  -- По-мо-гите! Спа-си-те!
  -- Душечка, - Сварливо проскрежетал гувернер. - Что вы делаете?
  -- Подаю сигналы бедствия. - Обиделась я. - А что?
  -- Сразу видно женскую логику. Тривиальные методы. - Пренебрежительно прокомментировал Амвросий Самуилович. - В такой ветер вас никто не услышит. Слава богу, наука знает лучшие решения!
  -- Какие? - Заинтересовалась я.
  -- Терпение! - Заведующий вытащил из кармана ручку и записную книжку.
   Они с попугаем принялись что-то увлеченно чертить и писать, изредка обмениваясь короткими деловитыми фразами типа "координаты легко определяются эмпирическим методом", "эллипс с большим эксцентриситетом", "вероятная траектория". Я не вмешивалась в процесс мощной работы мысли, лишь изредка бросала в их стороны восхищенные взгляды и молча страдала от любопытства.
  -- Готово! - Наконец, возвестил гувернер.
   Амвросий Самуилович надменно оглядел благоговейно притихшую аудиторию в моем лице, лихо запрокинул голову, допивая содержимое фляжки, потом торжественно сунул туда скатанный трубочкой лист бумаги, задвинул пробку и выбросил в окно, гордо пояснив. - Кто-нибудь прочтет наше послание и непременно придет на помощь!
   Я несколько минут растерянно безмолвствовала, сраженная размахом научной мысли.
  -- Вы и вправду рассчитываете на то, что кто-то найдет эту жестянку ночью в сугробах, польстится на нее, откроет да еще займется выковыриванием и изучением вложенной макулатуры? И даже если такой тяжело больной, обиженный жизнью и умом человек найдется, что он сможет сделать?
  -- Не опошляйте благородные идеи, Редькина! - Возмутился заведующий. - Нас обязательно отыщут.
  -- Ага, к концу зимы. - Охотно согласилась я. - В виде скульптурной композиции "надежда замерзает последней".
  -- Должен быть какой-нибудь другой рациональный вариант. - Нахохлился гувернер. - Возможности науки неисчислимы.
   Я живо представила себе, как лечу вниз со скалы с запиской в зубах, обвязанная за пояс машинным тросом, воплощая очередную гениальную идею. Да ну вас к лешему, вместе с вашей наукой.
  -- А что? - Оживился попугай. - Неплохая мысль! Коллега...
  -- Лю-у-ди!!! По-мо-ги-те! Спасите!
   Лицо в окне появилась так внезапно, то я подавилась криком и шарахнулась в сторону, спихнув пернатого соседа на пол. По салону заметался луч фонарика. Лицо хлопнуло белыми ресницами, усмехнулось, и сменилось залепленной снегом зеленой мордой.
   - Ну, ты, Редискина, и здорова глотку драть! - Весело заорал Уух, стараясь перекричать шум ветра. - Все живы? Ну, слава Августу Хорьху! Выходите, приехали.
  
   - И как такое может быть? - Ни к кому конкретно не обращаясь, пробурчала я, до сих пор не придя в себя после того, как увидела наш москвич прикорнувший на небольшом выступе, ВСЕГО в паре метров от дороги. И поражало не чудесное спасение, а то, что мы как последние идиоты целый день героически моржевали, представляя себя на краю пропасти, в то время когда могли просто открыть дверцу и спокойно пойти домой.
   - Книга еще у тебя? - С деланным безразличием спросил Сармин, отряхивая снег с ботинок прямо на резиновый коврик, на котором уже растеклась изрядная лужица.
  -- У меня.
  -- Вот тебе и объяснение.
  -- Обыкновенное везение. - Огласил свою версию Афанас, притормаживая перед светофором. Других автомобилей в пределах видимости не было, но доктор упрямо придерживался правил. - Хотя в вашем случае, я бы сказал, необыкновенное.
  -- Ага, - Заяц обернулся с переднего сиденья, смешно передернув ушами. - Мы то уже решили, что вас не найдем. Машину успело занести по самое не хочу - от сугроба не отличишь. Если бы Юнгу какая-то фляжка в лоб не прилетела, так бы и ушли. Пока разбирались, не вражеская ли это граната, слышим - кричит кто-то!
  -- Весело, весело. - Пропел Мехов, дождавшись разрешающего сигнала на поворот. - Встретим новый год.
  -- Да...а ведь сегодня тридцать первое декабря. - Печально произнес Амвросий Самуилович. - И уже десятый час.
   Я тяжело вздохнула, поймав понимающий взгляд, сидящего у меня на коленях попугая. Забыла! Похоже, кое чья девичья память планомерно движется к старческому склерозу.
  -- Поехали к Редькиной! - Оптимистично предложил Уух.
   В сердце загорелся искристый огонек надежды, но тут же стыдливо поугас.
  -- Честно говоря...в общем...знаете, у меня ни елки, ни ужина нет... - Сбивчиво пробормотала я, опустив голову. - И последний сыр вчера кончился...
  -- Эх, хозяйка, что бы ты без нас делала. - Усмехнулся Афанас. - Не вешай нос! Будет тебе и сыр и елка и праздничный ужин!
  -- Откуда? - Лица доктора и механика скрывались за спинками сидений, поэтому я, во все глаза уставилась на Сармина. Он стащил с головы шапку, обдав меня облачком брызг, и заглянул внутрь головного убора, как будто надеялся увидеть там всю перечисленную благодать.
  -- Мы хотели сделать тебе сюрприз. - Капраль покосился в мою сторону и хитро улыбнулся. - Правда, ты, как всегда, нас опередила. У тебя сюрприз получился лучше.
  -- И елка будет?
  -- Будет.
  -- И торт?
  -- Шоколадный.
   - Ура-а-а!!! - Я прижала к себе и расцеловала ошалевшего от такого обращения гувернера. Огонек в сердце сиял и переливался, как звезда Вольф-Рае. - Тогда поехали быстрее! Полный вперед!
  -- Вас куда? - Вежливо спросил Афанас, оборачиваясь к заведующему и гувернеру.
   Новоиспеченные друзья переглянулись.
  -- А мы с вами!
  -- Если можно. - Скромно добавил Амвросий Самуилович. - У меня все равно жена с дочками в Египет уехала.
  -- Можно. - Рассмеялся Мехов, прибавляя скорость. - Сейчас вас домой завезем, быстро в посольство сгоняем и вернемся!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава N 12

  
   Звонок застал меня в ванне за вдумчивым изучением Книги Мира, а это, вне всяких сомнений, была именно она. Поначалу я испугалась, что по ошибке схватила с полки не тот томик, потому что обложка с серого картона превратилась в темно синюю замшу, а в качестве названия значилось "Уроки бисероплетения". Но стоило провести пальцами по корешку и книга моментально выросла в размерах до целого фолианта щедро украшенного драгоценными камнями и золотом. Затейливая вязь букв прямо на глазах сложилась в слово "Delomelanicon"! Никому. Никогда. Никогда не понять чего мне, лингвисту, библиотекарю и просто патологически любопытному человеку, стоило, не перевернуть первую страницу и не заглянуть в самое сердце величайшей из тайн.
   Но как ни крути, а все-таки даже Сармин не заслуживает такой судьбы, никто не заслуживает...
   На данный конкретный момент перед моими глазами пестрела картинка, изображающая красивое женское лицо в ореоле цветов и листьев. Rex Stout "Three doors to death". Я, облегченно вздохнула, радуясь, что скоро избавлюсь от этого соблазна, устроила книгу за поясом, и бросилась открывать.
   По квартире витали клубы дыма, из кухни доносился звон посуды и голос заведующего, доказывающий гувернеру преимущество подгорелой картошки по сравнению с обыкновенной подогретой. Часовая стрелка дрогнула и с легким щелчком замерла под цифрой 11. Ну, наконец-то, где их так долго носило?
   У самого порога я резко притормозила, чтобы заглянуть в зеркало.
   Бог мой! Дети, будьте осторожны с электроприборами!
   Торопливо пригладила торчащие во все стороны кудряшки, еще раз глубоко вздохнула, справляясь с невесть откуда взявшимся волнением, и распахнула двери.
  
   Темнота. Что-то холодное и шершавое упирается в щеку.
   - Амалия, ты меня слышишь? - Омерзительный скрипящий голос отдается резкой болью в висках, вышибая из меня только-только проклюнувшееся сознание.
  
   Кромешная темнота. Пронизывающий до костей холод.
   - Амалия, ты меня слышишь?
   Господи, кому ты послал такой противный голос? Я пытаюсь заткнуть уши, но к своему ужасу не могу их найти. От страха окончательно прихожу в себя.
  
   Небольшая комната оказалась совсем не темной (если все-таки вспомнить, как открываются глаза). Тусклый свет лился через полупрозрачные стены, вдоль которых двумя рядами стояли каменные статуи.
   Я лежала на боку. Очень неудобно, кстати лежала, без намека на коврик или матрац. Надо мной возвышался худосочный мужчина в белой, спадающей до пола мантии.
  -- Амалия, ты меня слышишь?
  -- Не-а. - Я прищурилась, разглядывая бледное лицо с высоким лбом, лишенное всякой растительности, кроме двух рыжих пучков волос, закручивающимися над ушами, словно рога.
  -- Слушай внимательно, от ответа на этот вопрос будет зависеть твоя жизнь. - В голосе незнакомца прозвучала нешуточная угроза и плохо скрываемое раздражение (зуб даю, кого-то он мне напоминает...). - Где она?
  -- В поле.
  -- В поле... - Задумчиво произнес мужчина, заинтересованно подаваясь вперед. - Где конкретно?
  -- Запоминай, пойдешь в поле, в поле будет дуб, в дубе сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, а на конце иглы - смерть твоя, Кощеева. Ты ведь ее ищешь?
   Сосредоточенное кивание сменилось минутным замешательством, а потом злобной гримасой. - Шутишь? Смотри, кое-кто может задохнуться от смеха.
   Широкий рукав раскрылся белоснежным крылом и соскользнул с поднятой костлявой руки. Я внезапно поняла, что все это время он держал за шею попугая. Пальцы резко сжались, гувернер захрипел и конвульсивно забил крыльями. Теперь я узнала этого человека. Тот самый страхолюдный мужик из моего сна, который ищет Книгу Мира!
   - Стойте! Она была у меня...за поясом...
   Кащей укоризненно покачал головой.
  -- Врешь, девочка. Мы обыскали все. Книги нигде нет!
  -- Но это правда! Она была там! Не знаю, куда она могла деться... - Дрожащим голосом пробормотала я, чувствуя, внутри что-то больно сжимается, а в глазах от ужасной догадки наворачиваются слезы. Вор, обманщик, двуличная скотина! А я ...настоящая критинка!
  -- Подумай, девочка!
   - Думайте сами... - Гнусаво отозвалась я. - У меня это всегда плохо получалось.
   Гувернер с неприятным звуком упал на пол, оставшись лежать безжизненной тряпкой. Задыхаясь рыданий, я подползла к попугаю, бережно взяв его на руки. Слава богам, тот был еще жив и даже попытался мне что-то сказать, но что именно так и осталось тайной.
   Резкий рывок вынудил меня отпустить птицу и зашипеть от боли. Теперь уже я, словно висельник, забарахталась в петеле собственного воротника. Худосочная на вид рука таила в себе нечеловеческую силу и даже ни разу не дрогнула, хотя мои "кожа и кости" весили куда больше попугаевых. Бледное лицо с огненно-рыжими рогами, в какой-то момент оказалось прямо перед моим.
   - Тебе лучше рассказать все прямо сейчас.
   -Вххы..ы - Слова давались с невероятным трудом, застревая в горле не хуже рыбьих костей. - Вы ведь всё равно меня убьете.
   - Девочка. - Кащей медленно и даже как будто ласково провел рукой по моей щеке. - Ты скоро поймешь, что смерть - это не наказание, а награда...
   Неожиданно злодей насторожился, порывисто обернулся и втянул носом воздух, сделавшись похожим на заболтавшуюся домохозяйку, вспомнившую про догорающий в духовке именинный пирог. Предвкушающая улыбка испарилась, вокруг рта залегли две глубокие складки.
   Дверь с хлопком распахнулась, впустив в комнату поток ветра и россыпь золотистых песчинок. Больше ничего. Тишина.
   И тут три статуи, стоящие ближе всех к входу, по непонятной причине повалились на пол. Еще одна потянулась за оружием, но не успела и распалась двумя ровными половинками. На полу начали расцветать жуткие красные цветы. Господи! Это были не статуи, а живые люди! ...то есть уже не совсем живые...я с усилием поборола желание истерически заорать во все горло.
   Пока все приходили в себя, от руки невидимого убийцы пали еще трое.
   - Включить деблокатор, живо! - Опомнился Кощей.
   Приказ был незамедлительно выполнен. Но гость тоже не медлил.
   Широкая алая полоса изогнулась в воздухе полукругом и обрушилась вниз каплями крови, увлекая за собой сразу четырех. Хлестнули длинные волосы, безжалостно перечеркивая потерянные жизни, и сверкнув вороньими перьями, и опустились на неподвижные плечи хозяина. В центре полукруга возник темный силуэт человека. "Командор!" - шумный вздох эхом прокатился по рядам.
   - Ты? - Прозрачные серые глаза Кощея недоверчиво прищурились.
   - Гхый! - В меру своих возможностей высказалась я.
   - Лем Брясский? - В первый раз за все время, пока я его знала, на лице Сармина отразился страх. Капраль опустил меч и сделал шаг назад, словно собирался убежать ...
  
   Тот самый Лем Брясский! Столь потрясающее открытие не могло оставить меня равнодушной, я напрочь позабыла о своем плачевном положении, и взглянула на Кощея совсем другими глазами. От могущества великого колдуна, позволявшего держать в страхе целые миры, осталась лишь надменная ухмылка и властная манера держаться, сияющие от покоренных душ одежды и великолепные украшения канули в неизвестность, от былой власти над человеческими жизнями уцелела лишь нитка бус да еще сумасшедший блеск в глазах.
   - А я тебя уже не ждал. - Тихо произнес Пожиратель Душ, масленым голосом кота, на обед к которому пришел глупый маленький мышонок. - Ну что же, хорошо, что ты решил повидаться со своими старыми боевыми товарищами... и познакомиться с новыми.
   Лем чуть заметно качнул головой, с одобрительным прищуром наблюдая, как "статуи" послушно ощетиниваются всевозможным оружием и двигаются на неподвижно застывшего Сармина, похоже, все еще не верящего в реальность происходящего.
   Их было слишком много. Одному ни за что не выстоять против двадцати человек, даже если этот один - благородный вор Юнг Сармин, у которого внезапно проснулась совесть.
   - Беги! Спасай Книгу!- Пересилив брезгливость и гастрономические пристрастия, я впилась зубами в костлявое вражеское запястье, опрометчиво оставленное без присмотра на моем плече.
   Глухо взвыл колдун, отшвыривая меня на пол и занося руку для удара...но удара не последовало. Искаженное гримасой лицо разгладилось. - Так она у него? Книга у тебя?
   Обвиняемый лишь неопределенно тряхнул головой, намекая на то, что временно не может поддерживать беседу. Последовать моему совету Сармин не успел или не удосужился, и теперь остервенело крутился среди толпы нападающих, отражая сыплющиеся со всех сторон удары.
   Страх за него постепенно уступил место азарту болельщика, а потом сменился здоровым скептицизмом. С чего я взяла, что один в поле не воин? Вот он, хрестоматийный случай победы качества над количеством.
   Общая боевая подготовка комитета по встрече заслуживала даже не порицания, а строгого выговора с последующим материальным наказанием ответственного лица. Ребятушки валились на пол, как скошенная трава, и чуть ли сами не укладывались в штабеля. Лично я на их месте не стала бы "с шашками на голо" всей гурьбой наваливаться на такого опытного и опасного противника, и вообще, попыталась бы уйти от прямого контакта. Лучше всего, конечно, найти бомбу помощнее, но можно ведь и просто расстрелять врага с расстояния.
   Да что ожидать от подчиненных, если поведение их руководителя, вообще, выходило за рамки разумного. Лем Брясский спокойно смотрел, как один за одним гибнут его люди, не предпринимая никаких действий, и даже одобрительно охал в особо захватывающих местах. Для полного счастья ему не хватает только пива, сушеной воблы и плаката "Сармин - чемпион!".
   Кстати, сам Сармин тоже вел себя крайне подозрительно. Во-первых, я видела, как он двигался в гробнице, и сейчас он дрался даже не в пол, а в четверть силы, выплеснутой тогда. К чему матерому волку притворяться котом перед дворовыми шавками? Во-вторых, казалось, что иногда он специально, щадит врагов, стараясь вывести их игры, но сохранить жизнь. Было заметно, что такая тактика отнимает слишком много силы и ставит под угрозу жизнь самого горе-стратега, но зрителей никто не спрашивал, и им оставалось только недоуменно молчать.
   Вскоре число желающих, точнее могущих, расквитаться с капралем сократилось до абсолютного нуля.
   - Замечательно. - Спокойный голос колдуна повлиял на Сармина, как крик фотографа "замрите!". Он покорно застыл на месте, повернувшись в нашу сторону.
   - Я увидел все, что хотел. - Удовлетворенно произнес Лем, ловким движением пальцев обирая с нитки на шее потускневшие бусины. - Ты по-прежнему стоишь целой армии, Юнг Сармин. И ты САМ пришел ко мне с Книгой. Это многое значит для меня.
   - Ты уверен, что Книга у меня? - С вызовом выдохнул капраль.
   - Разве не так?
   -Нет.
   - Не заставляй меня активировать твой сапфир, и снова забирать твое сознание и волю. Они тебе еще пригодятся.
   Бусины с грустным перестуком посыпались на пол, на черном шнурке осталась висеть только одна, пронзительно синего цвета. Внутри нее загорелся и погас голубой огонек. Сармин еле заметно вздрогнул и ответил уже более покладисто. - Я сам пришел сюда за Книгой.
   - Что? - На мой крик души удивленно оглянулись все, кто мог оглядываться. - Так ты пришел сюда за Книгой, а вовсе не для того, чтобы спасать меня?!
   Наши взгляды схлестнулись.
   Горящий возмущением и надеждой на ошибку.
   Прямой, немного сочувственный, и совершенно чужой...
   Я не выдержала, и первая отвела глаза под шелестящий смех колдуна.
   - Ты не меняешься, Сармин. По-прежнему любишь играть с чужими душами и чувствами... у нас так много общего. Правильно. Что ты получал от мира, кроме ненависти и презрения? Даже если тебе удастся самому открыть Книгу, ты не сможешь использовать даже тысячной части всей ее магической мощи. Ты прекрасный воин, но не маг. Вернешь себе душу, но разве от этого что-нибудь изменится? Та же ненависть, то же презрение, та же необходимость подчиняться напыщенным идиотам из Совета! Помоги мне найти Книгу, и, вернув свои силы, я подарю тебе свободу и неограниченную власть. Мне не нужно слепое подчинение жалких рабов, лживая преданность наемников, мне нужен умный, сильный, надежный союзник. Мне нужен ты. Встань рядом со мной и ты сможешь изменить не только свою жизнь, ты сможешь изменить Мир.
  
   Сармин долго стоял, молча опустив голову, а когда, наконец, поднял - на его лице сияла решительная улыбка.
   - Это даже больше, чем я мог ожидать. Я согласен. Но если, Книга не у тебя, Лем, и не у меня, то куда она могла подеваться?
   Всеобщее внимание снова сосредоточилось на мне, заставив почувствовать себя трепыхающейся бабочкой, пришпиливаемой иголками к бархатной подушке. Вот точно, одна больная голова плохо, а две еще хуже.
   - Вы чего? - Я попятилась, пока не уткнулась спиной в стену. Теперь ближе всего от меня стоял капраль. А колдун оказался в противоположном конце комнаты. До открытой двери оставалось всего десять жалких шагов.
   - Шла сша псшссе и слса сшку? - Вопросил Лем Брясский.
   -Чего-чего? - Искренне удивилась я.
   - Включи переводчик, ты переключатель ногой задела. - Посоветовал Сармин. - Ниже. Да, поверни направо.
   - Где она? - С упорством душевно больного повторил колдун. - Где? Где?
   - У меня встречный вопрос. Вы почему не закусываете?
   -Амалия, пожалуйста.
   - Да, чтоб вас всех черт забодал! А тебя, Сармин, еще и схарчил! - Умоляющий тон капраля окончательно вывел меня из себя. - Что вы от меня ждете? Что я сейчас взмахну руками, - Я изобразила нечто одновременно похожее на магические пассы и полировку стекол. - и достану ее прямо из возду...ха...а?
   На вопрошающе сложенных ладонях тускло засветилось и погасло облако синих искорок, оставив после себя зеленый томик в мягком переплете. Дейл Карнеги. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. Я уставилась на книгу с суеверным ужасом, чуть не впав во временный паралич, любовно прозываемый народом Кондратием.
   Утешало одно - колдуну и капралю было еще хуже. Похоже, до них "народный любимец" все-таки добрался. Оба выглядели как две девицы, решившие погадать в сочельник, к которым после хихикающего "придите, придите, темные силы" вместо запланированного чертика призванного двигать привязанную к нитке иголочку, заявился властелин преисподней собственной персоной со всем своим темным воинством, и деловито поинтересовался, какого рожна им понадобилось.
   Воспользовавшись моментом, я стала мелкими шажками продвигаться к выходу. Один. Два. Три...
   Сармин одним плавным рывком преградил мне дорогу. Я мысленно пожелала ему попухнуть и остановилась.
   - Судьба нам благоволит! - Колдун картинно воздел руки с растопыренными пальцами. - Убей эту ведьму и принеси мне Книгу.
   Капраль деловито кивнул и быстрым, уверенным шагом направился ко мне.
   Что-то извечно-печальное прошептал меч, выскальзывая из ножен за спиной. Я вжалась в стену, до боли стискивая заледеневшими пальцами свернутую трубкой книжку, не смея шелохнуться, не в силах оторвать взгляд от его лица. В голове было пусто и темно. Сердце в груди гулко стучало в такт его шагов.
   Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть...
   Сердце остановилось.
   Его глаза оказались так близко, что я могла разглядеть в них свое отражение.
   Страшно не было. Душа упорно отказывалась верить в происходящее.
   - Каждый выбирает для себя самое важное. - Примирительно сказал Сармин, склонившись так, что его лоб соприкоснулся с моим. Темная прядь щекотнула щеку. - Прощай Амалия.
   Блеснуло лезвие, намечая черту между жизнью и смертью...и с хищным чавканьем вошло в человеческую плоть.
  

Глава 13

  
   Я медленно опустилась на колени, проведя рукой вдоль страшной глубокой раны, не решаясь дотронуться.
   Он успел вытащить меч. Теперь напившееся крови оружие умиротворенно покоилось в раскрывшейся ладони.
   Я обхватил его лицо руками, вглядываясь в застывшие, заострившиеся черты. - Ты чего?! Сармин, немедленно открой глаза! Сарми-и-ин! Я знаю, что ты жив!
   Побледневшие губы дрогнули в слабой улыбке. Из-под приподнятых ресниц хитро блеснули глаза.
   - Да, что-то я не подрасчитал. - Он закашлялся. - Ничего, это ненадолго.
   - Нет! - Пожиратель Душ провел кончиками пальцев по сапфиру и камень вспыхнул яркой синей звездой. - Встань!
   Повинуясь приказу, плечи Сармина на какой то миг оторвались от пола. Но и только. Синяя звезда часто-часто замигала, а потом и вовсе угасла. Колдун в припадке ярости сорвал с шеи уже бесполезный сапфир и отшвырнул прочь, впиваясь в рыжие космы. - Дурак! Я не понимаю! Не возможно...ради чего...
   Брошенный кулон вильнул длинным плетеным хвостиком и, как живой, заскользил в нашу сторону, непостижимым образом выбирая единственно правильный путь среди многочисленных препятствий в виде распластанных тел.
   Сармин приподнял руку, и недоверчиво нахмурился, рассматривая искристую бусину на тонком шнурке.
   - Оказывается, чтобы быть счастливым, душа то совсем и не нужна...- Пробормотал капраль. - Возьми, Амалия. - Он вложил камушек мне в ладонь. - Она всегда принадлежала только тебе.
   - ...Сармин...Сармин!
   Он больше не откликался. Из раны толчками лилась кровь, окрашивая пол вокруг нас темным пурпуром. Намокшие волосы черными змеями извивались вокруг белого, как полотно, лица. Открытые глаза невидяще смотрели в потолок.
   - Юнг Сармин! Ты, чертов позер! Интриган проклятый!- Я в исступлении затрясла его за плечи так, что голова заметалась из стороны в сторону. - Не смей умирать, слышишь?! Не смей оставлять меня одну!
  
   -Девонька! Эй, вихрастая, глаза то подыми. - Зычный крик заставил меня вскинуть голову. Кричал высокий усатый мужчина. И не просто так. Ко мне целеустремленно направлялся Лем Брясский. Да не один, а вооруженный длинным тонким, почти прозрачным, клинком.
   Я безучастно и даже с каким-то мрачным предвкушением следила за приближением колдуна. Ну и пусть. Пусть лучше меня нашинкуют на тысячу маленьких Редькиных, чем вот так бессильно наблюдать, как сквозь твои пальцы утекает жизнь самого смелого, самого благородного, самого лучшего в мире человека. Он все еще был со мной и в то же время уже непостижимо далеко, за гранью. За пределом, который невозможно стереть или сдвинуть...
   Взгляд задержался на лежащей рядом книге. Алексей Сергеевич Фомичев "Предел невозможного". Проклятый ворох бумаги явно издевался....или старался помочь?
   - Если ты думаешь, что победил, ты ошибаешься. - Хрипло прошептал Пожиратель Душ, не отрывая безумных глаз от тела Сармина. - Я чувствую, ты еще меня слышишь. Она могла уйти из жизни легко, но будет умирать долго и мучительно... Не трогай! - Последний вопль относился уже ко мне.
   Колдун замахнулся клинком, вразрез с первоначальным планом, собираясь одним ударом снести мне голову. Но я протянула руку к Книге Мира несколькими секундами раньше.
   Время почти остановило ход, расползаясь в пространстве, как свежий мед из разбившейся банки.
   Книга раскрылась на середине, озарив все вокруг золотистым сиянием, и рассыпалась ворохом искр. Исчезла, как будто ее никогда не было.
   Все.
   Никаких прозрений.
   Никаких великих тайн
   Никакого спасительного чуда.
   Только меч, медленно и неумолимо скользящий мне навстречу.
  
   Я даже не поняла, что случилось, только полупрозрачное лезвие стало почти невидимым, а страшное искаженное отчаянием лицо колдуна расплылось перед глазами, постепенно теряя очертания, а потом и вовсе исчезло. Вместе с колдуном, Сармином, страшной комнатой и всем окружающим миром.
  
   Солнце медленно поднималось из-за заросших лесом зеленых холмов, отчего и небо и река казались сделанными из чистого золота. Мы стояли на крутом берегу, глядя на уходящую вдаль желтую песчаную дорогу.
   - Мне пора. - Наконец, сказала женщина, поправляя на шее медальон с прозрачным голубым камнем.
   - Подожди! А как же Сармин? Неужели ты не спасешь его!?
   -Нет. Это не в моих силах.- Она улыбнулась в ответ на слезы, дрожавшие в моих глазах. - Но это не важно, ты и сама справилась.
   Я потерла ноющие виски, и одарила собеседницу убийственным взглядом.
   - Как?
   - Это законная награда для будущей хранительницы, как и тот, что ты теперь можешь открывать дороги через грани. Но второе, это скорее производственная необходимость. Больше подарков не будет. Теперь, Амалия, наступают тяжелые трудовые будни. Забудь про легенды. Книга Мира навсегда стала частью тебя.
   - Точно, а не наоборот?
   - Не ёрничай. Теперь твоя задача - поддерживать стабильность. Это не сложно. Для этого требуется лишь время от времени появляться на гранях, открывать новые пути между мирами, и если понадобиться, закрывать старые. Ты научишься. В общем, путешествуй, в свое удовольствие.
   - Вот так просто? Захотела и пошла гулять по другим мирам?
   - Я пытаюсь объяснять доходчивее. А ты хотела бы, чтобы я рассказала о несчастном коте в коробке, пространстве Пуанкаре или теории Хаоса? То-то же...
   - Эй, подожди!
   Она сделала еще несколько шагов, постояла, глада вдаль, и нехотя обернулась. Сияющий водопад волос резко контрастировал с темными контурами тонкой фигурки, стоящей против солнца.
   - А платье тебе идет намного больше, чем бинты!
   Звонкий серебряный смех еще звучал в моих ушах, а передо мной вместо рассветной дороги и прекрасной путницы уже возникла злосчастная комната и колдун с недружелюбно занесенным мечом, о которых я уже успела благополучно позабыть. Сюрприз вышел неприятный. Похоже, моя карьера хранительницы Книги Мира будет самой короткой в истории.
   Внезапно прозвучал легкий хлопок. Лем Брясский дернулся и выронил меч, с хрипом заваливаясь на спину. Я даже не смогла напугаться или удивиться, наблюдая за происходящим сквозь мутную дымку с безразличием смертельно уставшего и ничего не понимающего человека.
   Вот в двери врывается толпа в серой форме и рассыпается по помещению, словно сухой горох из дырявого мешка.
   Вот рядом возникают лица Афанаса и Ууха. Вместо приветствия меня грубо отталкивают, загораживая Сармина, а потом и вовсе оттесняют в дальний угол. Пытаюсь возмущаться. Мне демонстрируют маленький приборчик, похожий на флэш-карту... Глаза слепит красная вспышка...Ха, на меня такие фокусы не действуют!
   Я почему-то оказываюсь на диване в своей разгромленной квартире. Рядом сидят взъерошенный попугай и Амвросий Самуилович. У попугая не хватает пера в хвосте, отчего тот похож на воробья. У заведующего совершенно потерянный вид, очки с вывернутыми дужками весят на кончике носа, под правым глазом наливается здоровенный синяк. Праздничный стол, перекочевавший на праздничный пол, изобилует роскошными блюдами. Под ногами - россыпи оливье. Тревожно мигают лампочки на опрокинутой елке. Старинные часы медленно и торжественно отбивают двенадцатый час. С Новым Годом, Амалия!
  
  
  
  
  
  
  

Глава 14

   Я вдохнула полной грудью пьянящий майский воздух и улыбнулась. Нет, все-таки весной как никогда верится в чудеса. Впереди на много миль окрест расстилалось поле, только далеко-далеко у подножья голубых сопок блестела серебристая лента реки.
   - Амалия!
   Я поджала губы. Черт, нашел, все-таки!
   Попугай описал круг над моей головой и спикировал на неохотно подставленную руку.
   - И не надо делать такого лица! - С места в карьер завелся гувернер. - Где это видано, чтобы молодая девушка одна бродила по всяким пустырям!
   После того, как я стала хранительницей, этот клочок перьев вбил себе в голову, что теперь его предназначение в этом мире - допекать меня. Самовольно поселился в моей квартире и теперь повсюду таскается за мной, как престарелая дуэнья.
   - Не допекать, а опекать. - Сварливо отозвался гувернер. - Не забывай, что как твой официальный представитель, я несу за тебя ответственность.
   Да, точно. Неделю назад ко мне явились три седых старца с фанатичным блеском в глазах и отчетом обо всех делах Тайного Общества Гувернеров за последние тысячу лет, радостно сообщив, что отныне я, Амалия Редькина, являюсь их законной владычицей и поведу их светлому будущему и власти над мирами.
   Я в душе содрогнулась и "с прискорбием" сообщила о своем решении уйти от мирских дел, чтобы целиком посвятить себя вопросам духовным. Не давая опомниться, постановила вернуть власть туда, где взяли, и вежливо выставила ошарашенных дедов за дверь. Туда же через несколько отправила и возмущенного попугая, объявив его свои официальным представителем и посоветовав впредь по всем вопросам обращаться только к нему. Не знаю, о чем они там говаривали, но Общество пока притихло и меня не беспокоило.
   - Я, между прочим, тебе переводчик достал. - Примирительно сказал гувернер, протягивая тонкое колечко. - Последняя версия.
   - Спасибо, дядя Гриша...
   - Да, говорят, Сармин получил орден. Теперь, когда он снова вернул душу и стал полноценным человеком, перед ним открывается блестящее будущее. Дженераль Леск подал в отставку, Юнг - первый в списке претендентов на высокую должность.
   Рука невольно потянулась к сапфировой бусине на шее. Я одернула ее на полпути, сжав пальцы в кулак. Они так ни разу и не навестили меня за все время.
   - Не расстраивайся, девочка. Его можно понять. Он теперь изменился, и старается забыть о своей прежней кошмарной жизни.
   - Ага, и самым главным кошмаром в ней была я.
   - Амалия...
   -Ладно, переживу. У меня есть более насущные проблемы. На образовательном фронте, к примеру. - В раскрытых ладонях послушно появилось краткое пособие "Для начинающих хранителей". - Что-то у меня ничего не получается. Может, здесь какая-то ошибка?
   Буквы в названии хитро сверкнули на солнце и быстро сложились в надпись "Для конченных хранителей".
   Очень смешно!
   - Наверное, ты что-нибудь упустила.- Осторожно предположил попугай, перебираясь на плечо, для лучшей видимости.
   Я прилежно перечитала нужный раздел "Открытие путей через грани" аж два раза. - Все так и делаю, но ничего не выходит!
   - Сосредоточься и попробуй еще раз...
   Я зажмурилась и честно попыталась сконцентрироваться.
   Прошло минут десять.
   - Зачем ты корчишь рожи? - Не выдержал попугай.
   -Я так сосредотачиваюсь.
   Прошло еще несколько минут напряженной работы мысли
   -Амалия! Причем тут салат из кальмаров?
   - Есть хочется. - Призналась я. - Дядя Гриша, вы помолчать можете? Вы меня отвлекаете!
   -Все, молчу, молчу...
   Вокруг завертелся уже знакомый разноцветный калейдоскоп. Начало положено. Волна силы внутри меня стремительно нарастала, нужно дождаться, когда она достигнет достаточного уровня, но одновременно не угодить в полупериод спада. В самом ответственном месте перед внутреннем взором возникла пузатая хрустальная чашка с салатом! Кальмары! С яйцом, с лучком! С майонезом! Э-эх!
   - Амалия! - Заволновался гувернер, почуяв неладное. Но было поздно.
   Почти сформировавшийся портал внезапно дрогнул, окутался легким сиянием... и исчез. Пространство пошло волнами, как пруд, в который бросили камень, и снова вернулось в первоначальное состояние. Зато перед нами, откуда не возьмись, появились пять жутких монстров, чем-то напоминающие вожделенных кальмаров, только в бронежилетах.
   - Кто это? - Испуганно шепнул попугай мне на ухо.
   - Вы же у нас телепат, вот и узнайте. - Шепотом возмутилась я, заглядывая в колонку "примечания", где книга обычно помещала для меня пояснения и рекомендации. На бумаге медленно проявлялись красные буквы: "Вы перенаправили силовое поле на работающий тракт перемещения. Вторичный тракт был разорван. Ваш портал временно деактивирован. Для повторного открытия, см. пункт 1.5".
   - Слишком большое расстояние. - Признался гувернер через несколько секунд. - Могу сказать только, что они не наемники. Скорее всего, члены преступной группировки. Предположительно няны. Возвращались с важного задания, но вместо намеченного пункта оказались в нашем мире. Удивлены, испуганы, вооружены и очень опасны.
   Тем временем чудовища огляделись, перебросились парой слов на непонятном языке и мгновенно ощетинились оружием, чтобы мы не дай бог не перепутали их с довольными жизнью добропорядочными обывателями.
   - Господи! - Жалобно простонал попугай, рассматривая наставленные на нас массивные пушки. - Мы погибнем! Для этих тупоголовых нянов нет разницы кого убивать, вас, меня или вон тех безобидных коров!
   - Нет разницы, говоришь? - Оживилась я, включая кольцо-переводчик, и устанавливая регулятор громкости на максимум.
   - Уважаемые товарищи бандиты. Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно.
   Попугай попытался возмутиться, чуть все не испортив, но я во время закрыла ему клюв. Идея, как всегда дурацкая, но вдруг получиться.
   - Вы окружены. Вся территория оцеплена!
   Монстры с ужасом воззрились на мирно пасущееся вокруг стадо коров. Ближайшие к нам буренки с интересом подняли головы, привлеченные громкими звуками.
   - Поле заминировано! - Вошла во вкус я. - Одно ваше неосторожное движение, и наш специалист подрывник в ту же секунду не оставит от вас даже сырого места.
   Обозначенный специалист в лице бабки, собирающей неподалеку навоз, весьма реалистично склонился над ржавой тележкой, словно готовясь воплотить мою страшную угрозу в жизнь.
   - Поэтому, граждане нюны, медленно положите все оружие и награбленное на землю. Щупальца вверх!
   Монстры послушно опустили на траву пушки и какой-то большой белый сверток. Не знаю, возможно, со стороны я выглядела сурово и невозмутимо, но внутри все ныло от страха и волнения. Что же делать дальше?
   - Амалия, взгляни на книгу. - Тихо посоветовал гувернер.
   Старые каракули исчезли. Теперь на весь разворот алела одна единственная надпись, сделанная аршинными буквами: "Срочно открывай портал, ... хранительница!"
   Я отбросила все посторонние мысли и попыталась, как следует, сосредоточиться, прекрасно понимая, что если сейчас снова напортачу, на вторую попытку не хватит ни сил не времени.
   Оборванные половинки тракта, как будто специально поджидали меня, доверчиво потянувшись ко мне, словно живые. А ведь восстановить уже существующий путь, наверное, намного быстрее, чем создавать новый. Я решила рискнуть.
   Может, сказалась стрессовая ситуация, а, может, во мне, наконец, проснулась хранительская жилка, но у меня получилось! Оказывается, портал - это не только ценный способ перемещения, но и невероятно красивое зрелище. В воздухе, словно повисло огромное зеркало, в котором на мгновение отразились монстры, мы с гуверенером, синее небо и пестрое весеннее поле за нашими спинами, а потом зеркало сделалось прозрачным. За ним возникла пустынная улица незнакомого города, которую медленно мел угрюмый кальмар в грязном фартуке.
   - Выходи по одному, пока мы добрые!- Скомандовал попугай с моего плеча. - Еще раз вас здесь увидим - сядете за нарушение границы.
   Монстров два раза просить не пришлось. Гулко пробасив, что-то про беспринципных грабителей, которые совсем совесть потеряли, они рванули в образовавшийся портал, как американцы на рождественскую распродажу. Скоро видение улепетывающих бандитов исчезло, сменившись привычным пасторальным пейзажем.
   Я присела на корточки перед трофейным свертком и осторожно развернула белую ткань. В лучах солнца заискрился кинжал с обоюдоострым лезвием длиной около тридцати сантиметров, расширяющийся к рукоятке. Лезвие имело необычную волнообразную форму.
   - Запретная печать Совета! - Попугай так разволновался, что не удержался на моем плече и плюхнулся на землю. Приглядевшись, я заметила на рукоятке среди растительного орнамента черную шестиконечную звезду.
   - И что?
   - А то, что эта печать - знак предупреждения, который указывают на наивысшую степень значимости для Совета. Продажа, обмен и хранение такой вещи строго караются. Боюсь, мы с тобой, Амалия, попали в очень неприятную историю.
  
   Гувернер отправился к своему знакомому антиквару, чтобы узнать хоть что-нибудь о нашей загадочной находке. Я сидела за кухонным столом, рассматривала лежащий передо мной кинжал и мучилась от любопытства.
   Теперь все мысли вертелись вокруг очередной тайны, предвкушая новые приключения. Внезапно в голове что-то щелкнуло. Идея! Я хлопнула себя по лбу, досадуя, что не додумалась до такого простого решения раньше.
   На скатерть легло давешнее пособие "для конченных хранителей".
   - Слушай, - Смущенно произнесла я, не совсем уверенная, что Книга меня, вообще слышит. - Мне нужно узнать все об этой вещи. У тебя в запасе, случайно, нет какой-нибудь подходящей энциклопедии?
   Книга понятливо мигнула и превратилась в огромный, толщиной с подушку, том под названием "Магическое и ритуальное оружие центральных граней".
   - Спасибо! Ты просто чудо.
   Польщенная Книга сама зашелестела страницами, открывшись на нужном разделе. В верхнем правом углу под заголовком "Крисы" был изображен похожий кинжал и ножны, украшенные красивым цветочным орнаментом. Под рисунком стояла надпись: "Крис ассоциируется с огнем и мужским началом, а его ножны - с водой и женским началом. Поэтому каждый кинжал и его ножны образуют нерасторжимую пару".
   -Бедняга. - Я сочувственно похлопала крис по узорчатой рукоятке. - Остался совсем один. Ничего, вот увидишь, мы еще найдем твою вторую половинку.
   В дверь позвонили. Я неохотно отложила Книгу и нарочито медленно поплелась в коридор, надеясь, что названный гость передумает и уберется восвояси. Неизвестный не настаивал, звонок больше не повторился. Еще немного построила рожи своему отражению в зеркале, сосчитала до пятидесяти, и уже собиралась вернуться к своим изысканиям, но вместо этого, зачем-то, приоткрыла дверь и выглянула на лестничную площадку.
   На лестничной площадке обнаружились длинные ноги в белых брюках и щегольских бежевых ботинках. Ботинки меня впечатлили больше всего - ни пятнышка, ни пылинки, как будто только что из магазина. Я завистливо хмыкнула и перевела взгляд выше, на белый пиджак, рубашку цвета кофе с молоком, и, наконец...Батюшки святы!
   Я резко захлопнула дверь и тяжело дыша, привалилась к ней спиной. Не может быть! Померещилось.
   Я перекрестилась, поплевала через левое плечо и снова выглянула наружу. Нет, не померещилось. У меня просто начались галлюцинации. Юнг Сармин собственной персоной. На лице застенчивая улыбка, в руке букет белых ромашек! Господи, что за бред! Я опять хлопнула дверью, приложила руку ко лбу. Так и есть, у меня жар. А я сошла с ума, какая досада!
   Пометавшись по комнатам минут десять, глотнув валерьянки прямо из бутылька, я снова вернулась в коридор и с замиранием сердца прильнула к глазку.
   Он все еще был там. Правда улыбка уже исчезла, а ромашки белоснежным ворохом валялись на полу.
   - Амалия. Хватит надо мной издеваться. - Раздался хриплый голос с той стороны. - Или впусти меня, или скажи, чтобы я убирался.
   Ну, это уже чересчур!
   Я распахнула дверь и застыла на пороге, заворожено глядя в его пронзительные карие глаза, каждой клеточкой чувствуя, что пропадаю. Сознание лихорадочно искало пути отступления ...
   - Сармин, я хочу сделать тебе предложение!
   - Ты...мне? - Он почему-то жутко смутился, опустив глаза. - Амалия, разве должно быть не наоборот? Вечно ты все переворачиваешь с ног на голову...ну ладно, в принципе, я согласен.
   - Ты даже не еще услышал предложения! - Возмутилась я, всплеснув руками. - Мне стало известно, что недалече, как вчера из Совета был похищен некий кинжал с запретной печатью.- Так вот, я помогу тебе его найти, а ты возьмешь меня к себе в отряд, внештатным сотрудником с правом ...чего это ты на меня так смотришь?
   Он улыбнулся и шагнул навстречу, легко заслонив собой весь мир с его тайнами, загадками и чудесами.
   А, ладно, пусть весь мир... нет, пусть все миры подождут!
   Пока!
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"