2050 год запомнился нам как первый год эры демократии.
Вдалеке от Земли кучка наёмников с бронетехникой, межзвёздной связью и ограниченным кредитом осаждала незнакомую деревню.
- Э-э, от...би от меня!
"5:15- встретить транспорт, следует из..."
Радист поднял голову и невидящими глазами уставился на Лося.
- А эти все празднуют...- задумчиво прошамкал за спинами тип с порезанным лицом и вдруг криво ухмыльнулся.- Сколько можно, п...ры!
Остроухий Пан, сержант 13-ого отделения, резко поднял бритую под "ноль" голову:
- От-деле-ение!!! Отставить мат в стр-рою!
"Приказ по гарнизону, отдельным частям..."
Радист перевёл пустой взгляд на сержанта.
- Это этот все!- озлоблено мотнул головой Лось и попридержал панаму.- Не ймётся, конопатому козлу.
"Подтвердите, как поняли, приём...х-ш-ш-ш"
- А пайшоу на х...,- скривив губы, огрызнулся Павлюк.
- Пи...й отсюда,- рассвирепел Лось. Глаза навыкате, на лице оскал.- Ошиваешься здесь, гнида, делом заниматься не даёшь...
- Битый час уже!..- начал было тип с порезанным лицом, но умолк, не докончив.
Лось подтянул куртку, чтобы была поближе к глазам, и с удвоенным остервенением принялся за свежий подворотничок. Конопатый Павлюк оскалил зубы и пнул Лося по ляжке. Но осторожно. В авангарде слизняков не держали. Такой за ножом в карман не полезет.
- Павлюк!- рявкнул Пан.
- Ну чаго? Няхай заткне мыльницу, ташнить уже!.. Я ентага дярма не пераварываю!
- Щас "пераварышь" у меня,- передразнил его сержант и сплюнул под ноги коричневую слюну. Он жрал толстую шоколадку и покуривал сигарету.
Молча занялись своими делами. Видно было, что за пять месяцев уже осточертели друг другу.
Из приёмника рвотой выплёскивались взрывы истерии и фанфарной музыки. Ведь на Земле победила Демократия.
"...Мы и на-арод всегда, панимаешь, должны быть едины. Зна-ачит через так нам лежит дорога в него. В будущее без болезней, без... без безденежья и социальных катаклизмов..."
- Там американцы,- махнул в сторону низко висящего над горизонтом солнца Гриня, словно бы сообщил новость, и завёл на губной гармошке квакающую мелодию.- Ты, Павлюк, "гарнай" музыки хотел?
- Дярмо...
- И что делать будем, когда упрёмся в них рогом?
- Что всегда делали,- проникновенно заметил флегматичный тип с порезанным лицом.
- Рано такие вопросы задавать, д...ёбы,- прочавкал Пан, сминая замусоленную фольгу.
"Ш-ш... тринадцатое отделение!"- прошелестела рация в траве и вдруг что-то айкнуло, взвизгнуло и ухнуло. Для людей это сначала произошло в рации, а уж потом громче и отчётливей прямо под краснеющим солнцем. Над берёзами взвился голубоватый дымок.
- Па-а ма-ашинам!!!- взревел Пан и рванул на неостывшую броню.
- Пан или пропал!!!- не своим голосом гаркнул Гриня.
Дважды повторять не пришлось. Павлюк протиснулся на свое место вперёд ногами. Остальные похватали автоматы и ринулись по склону к деревушке.
Когда с полсотни наёмников с разных сторон ворвались на узкую поляну с кривой колеёй посередине, все было уже кончено. Три хаты горели, разбрасывая вокруг снопы тлеющей соломы. Патлатые аборигены в окровавленных рубахах были раскиданы по траве, как мухи, то тут то там. Топоры, в скрюченных судорогой руках, вгрызлись в землю. Голосили ополоумевшие бабы, да подвывали малые дети.
- Мирные переговоры сорвались!- нараспев продекламировал лейтенант, удерживая за длинную косу вертлявую туземку. Позади лейтенанта жалко съёжился седовласый старец. Ему сначала залепили в пах, потом развернули спиной, выстрелили в затылок и пнули ногой, чтобы скорее пошло. На сгорбленной спине отчётливо чернел след рифлёной подошвы.
Под боком у Лося флегматичный тип криво ухмылялся, слюняво рыская глазами по пёстрым сарафанам, видно присматривая себе по-симпатичней. Лось облизывал исколотые пальцы, меж лопаток чувствуя болтавшуюся на нитке иглу.
- Сержантам выделить по одному человеку- рыть могилы! Остальным рассредоточиться! Привал до завтрашнего утра. Пан, за мной.
Наёмники с гиканьем ринулись крушить деревню. Пан поглядел на взбешённого Лося и перевёл взгляд на флегматичного типа.
- Ты. Идёшь рыть могилы.
- Почему?!.- аж покраснев от злости, взвизгнул тот.
- Выпалня-ять!!!- рявкнул Пан, и флегматик с досады рубанул прикладом о земь, а после обречённо побрёл к кучке себе подобных, даже не глядя на розовых баб, которых с гиканьем уже волокли к кустам.
Лось сел в траву прямо там где стоял и стащил через голову куртку, пропахшую многодневным потом. Кругом слышалось ржание, глухой лязг фляг и визг баб. В хате, куда лейтенант утянул туземку, вылетело стекло. Заныли двигатели БТРов. Метровые колеса пошли перемалывать огороды и сухие плетни.
Лось достал иглу и аккуратными стежками дошил подворотничок.
"Староста, гнида!..- орал по рации лейтенант.- Я ему пять раз повторял, ничего с тобой, говно, не будет. Как был над ними паханом, так... А это говно про память предков, про землю..."
Из хаты вышел Пан и, переступив через старика, направился к орешнику, трясущемуся крупной дрожью, словно в лихорадке.
- И тут ни х... нет. Совсем хана!- неизвестно кому пожаловался он.
Лось откусил нитку и потопал за ним. Над окровавленным стариком вились синие мухи. Почему-то пахло псиной.
Братки вылетели из кустов пулей. Пан велел всем рубить лес на опушке. Завтра с утра прибывает транспорт со жратвой, чтобы было где приземлиться. Недовольных оказалось много, но перечить не стали. Подтянули штаны и поинтересовались, чем рубить? Пять топоров на всю шоблу. Как раз потащили первую партию жмуриков под руководством флегматичного. Пан выдрал из коченеющих рук боевой топор и всучил ближайшему любопытному.
- Там с пяток чуваков в лес рвануло,- сообщил Пан приблизившемуся Лосю.- Так что гляди в оба.
Когда разгребли бурелом, за ним оказался холмистый перелесок и довольно широкая река. Мужики содрали вшивое шмотье и с гиканьем ринулись купаться.
Ночью разожгли много костров. Бабы утёрли сопли и стали жаться к огню, прося пищи. Их со смехом кормили земной тушёнкой и перловой кашей.
Народ подобрался душевный.
Лысый узбек шлялся по деревни и что-то искал в траве. Говорил, амулет. Сестра, мол, подарила, когда исполнилось пять лет. А сестры, мол, не стало...
Потом лейтенант произнёс трогательную речь про жён-матерей, и что дымному отечеству уже нечем дышать, и потому они очутились у этой ёб...й звезды Кассиопеи. Что де пятьдесят кусков не за горами, и все, мол, с почётом вернутся домой, кто де пожелает.
Павлюк сказал, что "прыдушить" свою суку. Мать по межзвёздному телеграфу настучала, что у них в хате поселился какой-то хахель.
На Земле начался салют. А здесь светило звёздное небо, и не утихал визг Грининой гармошки. Потом какая-то баба завела песню на своем непонятном языке, и мужики прослезились:
- Хорошо, падла, поёт...
Лося запрягли в караул. Через четверть часа наёмники повалились у костров и заснули с храпом.
И Лось остался в одиночестве.
Дети, как тени, с огромными чёрными глазищами бродили по пепелищам. Изрядно потрепанные бабы только сейчас решились порыдать по убитым мужьям. Лось цыкнул на них зубом и увёл подальше от лагеря.
Рассвет выдался светлым и чистым. Голубая река тихо журчала в низине. Сколько же здесь всего! Лось морщил лоб, силясь вспомнить детство, сосчитать восходы, встреченные у воды.
Не счесть.
А ведь ни х...я мне с этого не достанется, посетила его короткая и очевидная мысль.
Свежее солнце выплеснулось над горизонтом, приёмник наконец утих. За плечами пахло гарью, из земли торчали коротенькие пеньки. А с Востока донёсся мощный рокот транспортных вертолётов.