Девушка в оранжевой накидке стояла у окна магазина Педлара и смотрела, сквозь бесконечно падающие снежинки, на безлюдную в это время дорогу. И хотя она оставалась совершенно неподвижной, все ее существо, в своем непостижимом спокойствии, создавало впечатление какого-то задержанного полета, как будто она приготовилась ринуться навстречу жизни.
Бесплодная, пустынная и совершенно заброшенная земля все теснее и теснее подступала к ней с разных сторон.
Последний поезд, ожидавшийся на сегодняшний день, проследовал без остановки, и вся станция Педлар Милл выглядела столь же пустынной, как и видневшиеся по обеим сторонам дороги заброшенные поля. От самого потускневшего горизонта (причем отсутствие яркости и обтекаемых форм уже само по себе создавало иллюзию безграничности) можно было видеть, как напоминающий собою наполовину притушенный огонь репейник повсюду распространялся над коричневой меланхоличностью окружающего пейзажа. Под завесой непрестанно падающего снега, который таял сразу же после соприкосновения с землей, все вокруг казалось матовым и слегка замутненным; но как только менялось небо - менялся и репейник. Ясным утром заброшенные поля выглядели шафранно-красными в лучах восходящего солнца, тогда как под собирающимися облаками верхушки наполовину согнувшейся травы тускнели до цвета слоновой кости. А во время затяжных весенних дождей тоненькая желто-зеленая пленка полностью затягивала собою пылающую розоватым огнем землю. Осенними закатами, когда красный свет разливался по окрестностям, репейник улавливал огонь заходящего солнца и сам, в свою очередь, начинал светиться всем великолепием этого неземного огня. После чего место встречи земли и неба полностью растворялось в пылающей дымке горизонта.
В такие относительно спокойные дни люди, живущие в окрестностях Педлар Милл, едва ли могли ощущать нечто большее, чем обыкновенное покачивание на поверхности жизни. Но во время урагана, когда ветер, наподобие ястреба, бросался из раздувшихся облаков, заросли репейника начинали дрожать так, как если бы целая стая напуганных куропаток убегала от своего преследователя. Затем это дрожание переходило в более сильную рябь, которая, в свою очередь, становилась бушующими волнами. Репейник темнел при надвигающихся порывах ветра и осветлялся, когда ураган натыкался на защиту из зарослей молодой сосны и американского лавра. И в то время, как ветер оглашал своим ужасающим воем пустынные окрестности, какое-то неопределенное беспокойство поселялось в сердцах всех, находящихся на этих фермах, живых существ,- будь-то мужчин, женщин или животных.