Василий Иванович Перевалов не любил думать о своих сновидениях. Вспоминать о них было глупо и стыдно; поэтому они легко забывались - даже те, которые заставляли просыпаться по ночам. Если бы кто-нибудь задался вопросом, что снится этому человеку, то он решил бы, что Василий Иванович во снах делает то же, что и наяву: отдаёт указания подчинённым, ездит на машине и ужинает в ресторанах. Сам Перевалов на такой вопрос не обратил бы внимания, как на дурацкую шутку, которая не имеет отношения к серьёзной жизни.
Вот почему его совсем не удивил странный сон, случившийся с ним в одну обычную ночь. Он был маленьким мальчиком посреди деревьев, на которых каждый, даже самый маленький листик имел свой неповторимый цвет. Миллионы ярких деревьев загадочно шелестели, управляя ветром. Мальчик засмеялся, ощутив, как что-то поднимает его вверх, над лесом. Он знал, что есть много волшебных мест, населённых необычайными существами из ненаписанных сказок. Впереди была жизнь в странном мире, где ничего и никогда не повторяется. А значит...
Василий Иванович не успел прочувствовать это до конца, потому что яростно звонящий будильник разбудил его. Перевалов ощущал, как внутри пульсирует странное тёплое чувство, пришедшее из ночи. Он помотал головой, безуспешно попытавшись избавиться от него, а затем встал с постели, чтобы надеть чистые наглаженные брюки. Чувство сна не уходило, но Василий Иванович не думал об этом: впереди был сложный, полный необходимостей день. Он уже злился на свою супругу, которая никак не могла утихомирить пятилетнего сына. В кофе было слишком много молока, а завтра должен был начаться суд над обсчитавшим компанию бухгалтером. Внутри себя Василий Иванович сердился и возмущался. Надо сказать, что ещё одним кусочком его жизни, о котором никто не знал, были мысли. Если бы кто-нибудь задумался об этом, то предположил, что размышляет Перевалов об успехе в работе и о благополучии семьи. Все бы, конечно, очень удивились, узнав, что этим утром в мыслях Василия Ивановича большинство слов были нецензурными. Ощущение сна продолжалось, но, как серьёзный и расстроенный человек, Перевалов не мог посчитать это важным. Время шло всё быстрее, и уже пора было выбегать из дома.
Продолжая думать о своих несчастьях, Василий Иванович вёл машину по большому городу.
***
А вечером Перевалов лёг в постель, уже до конца забыв сон прошлой ночи. В его засыпающем сознании один за другим появлялись образы прошедших дней. Эти воспоминания постепенно обрастали свободными фантазиями, которых он уже не замечал. И вот Василий Иванович уснул, забывшись в своих обычных снах, которые каждый день видят миллиарды людей.
Он не знал, что на часах, которые стояли на тумбочке рядом с кроватью, было около полуночи, когда сновидения начали становиться загадочными. Перевалов сидел за столом в своём большом кабинете и подписывал бумаги. Мимо проходили, разговаривали люди, но он не обращал на это внимания; хотелось поскорее доделать работу и уйти. От этого Василий Иванович нервничал и злился, но как обычно никому этого не показывал. Когда огромная стопка бумаг была наконец подписана, он взял свой портфель и полетел. Сверху стало видно, что крыша у здания была прозрачной. По плоскости с перегородками суетились сотрудники, перебегая из одного места в другое. Удивлённый этим, Перевалов потерял портфель и начал заворожено следить за происходящим. "Как же они могут ориентироваться в таком запутанном месте? - думал он. - Ведь завтра я потеряюсь в нём" Не успел Василий Иванович додумать эти мысли, как вместо людей по лабиринту забегал толстый хомяк. Он ловко огибал повороты и собирал кусочки сыра, лежащие в тупиках лабиринта. "Так дела не делаются", - проворчал Перевалов и полетел домой. По улицам двигались люди, машины и трамваи. Это казалось ужасно неудобным, и никак не получалось понять, почему все они топчутся по земле, как будто не могут передвигаться в воздухе. Рядом пролетел какой-то человек, и Перевалов спросил его: "Мама, а зачем люди ходят?". Неожиданно, ему ответил злой мужской голос: "Это чтобы мне было лучше тебя видно!" Василий Иванович испугался, зажмурил глаза и полетел быстрее. Ему захотелось в туалет, и от этого он начал рассуждать: "А они оттуда видят, что я человек? Может быть, если я справлю нужду отсюда, меня примут за птичку?" Мимо пролетел поющий воздушный шарик: "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь!" Василий Иванович засмеялся, но тут же обеспокоился: "А если видят? Или если у какого-нибудь мальчика окажется бинокль, то что потом скажет жена и Фёдор Николаевич? А подчинённые? Верочка будет хихикать, когда я буду проходить мимо... Уволю всех к чёртовой матери, всех нахрен поувольняю... Мама, хочу пи-пи!" - отчаянно расплакался он и проснулся.
Было так стыдно, что Василий Иванович ещё долго не решался встать с постели и пойти в туалет. А утром странные ночные видения казались нелепыми; и вообразить, что из-за них можно было волноваться, Василий Иванович уже не мог.
***
Весь вечер Перевалов был занят: он планировал свою работу, разговаривал с женой, чинил розетки и мечтал об отпуске. Он почти не замечал, что делал всё это из-за беспокойства, которое ежеминутно усиливалось в его груди. Только когда стало совсем поздно, Василий Иванович понял, что он ужасно боится наступления ночи. Кто расскажет ему, что произойдёт в его снах?
Наконец, пришлось признать, что причины не ложиться спать кончились. Он очень медленно разделся и лёг на кровать. Внутри появлялись сотни правильных мыслей, которые не позволяли смущению пробиться сквозь них. Прошло около часа перед тем, Василий Иванович успокоился и тихо захрапел.
Он видел, как совсем маленький мальчик шёл по весеннему лесу и внимательно разглядывал всё вокруг, как будто боясь что-нибудь пропустить. Вокруг него цвела жизнь: корни деревьев впитывали воду и несли её до своих далёких вершин, пение птиц сливалось с неслышным движением в глубинах земли, ветер прикасался к траве, дышали миллионы живых существ... Жужжание пролетевшей мимо стрекозы на мгновение мягко выделилось из музыки звуков и снова слилось с ней.
Но вдруг мальчик заметил, что Солнце опускается, становится темно. Появился страх, который превращался то в холод, то в жар, но ни на секунду не ослабевал. Звуки разбились на части и стали зловещими. Ветви деревьев гнулись от яростного ветра, который приносил с собой запах злости пока ещё далёких хищников. Но вот уже кто-то прятался за деревьями, пролетал над головой, проползал у самых ног... Мальчик побежал, каждым своим движением одолевая чудовищный страх. Красный свет Солнца выпускал на волю тех, кто прятался глубоко под землёй; и теперь все они неслись сквозь полумрак, чтобы найти свою жертву. Чем темнее становилось, тем больше у них было сил; и когда света не осталось, они стали хозяевами леса, в котором нельзя было появляться чужакам.
Что-то попало под ноги, и мальчик упал, покатился по жестокой земле. Больше ничего нельзя было сделать: страх, на секунду победив движение, крепко схватился за тело и не позволял ему пошевелиться. Мальчик чувствовал, как громко бьётся его сердце - казалось, что волны от этих ударов расходятся на тысячи километров. Все кровожадные звери уже заметили ребёнка, и каждый из них понёсся к нему, желая получить свою добычу. Мальчик изо всех сил успокаивал себя, но в ответ на старания сердце билось ещё отчаяннее, и вот разгорячённая кровь полилась из носа. Рычание одного из зверей было уже совсем близко. Мальчик ощутил жаркое дыхание прямо над собой, клыки прикоснулись к его шее и крепко сомкнулись...
Василий Иванович долго всматривался в едва освещённую Луной комнату, переживая ужас последних мгновений сна.
***
В этот день Перевалов забыл о том, что сны ничего не значат. В нём почти не появлялось мыслей о случившемся, но большое, сильное ощущение ночи затмевало все события дня. И только один раз он как будто очнулся от кошмара, и с негодованием заметил, что сновидение оказалось важнее реальности; но и эта мысль сразу же перестала обладать значением. Василий Иванович молча наблюдал за тем, как всё вокруг него таяло.
Люди заметили, что он изменился. На работе каждый пытался обойти Перевалова стороной; дома жена робко смотрела на него и не решалась спросить, что происходит. Вечером Василий Иванович понял, что весь день прошёл только для того, чтобы наступила ночь. Когда усталость оказалась главным чувством, он лёг в постель и укрылся одеялом с головой, но тут же ощутил, что это никак не оберегает его. Мысли кончались, он падал в сон.
Маленький мальчик был опять переполнен радостью. Он шёл по лесу и прислушивался, разглядывал весь мир: то такой разный, то совсем единый. Спящему было тревожно - он знал, что может случиться потом. И пока время шло, неизбежность становилась ощутимее. Вскоре снова пришёл вечер, появился ужас, проснулись голодные хищники... Сквозь всё это пробивалась вера, что конец не повторится. Но жар зверя был уже совсем близко, и через секунды его зубы прикасались к шее мальчика.
Посреди ночи Василий Иванович лежал на кровати и впервые в жизни ощущал отчаяние. В темноте казалось, что все предметы в комнате исчезли, оставив после себя только тени. Проснувшаяся жена спрашивала, что случилось, плакала и от эмоций готова была ударить мужа. Перевалов хотел рассказать ей обо всём, но едва подумав об этом, понял, что никто на свете не поверит ему. Эта мысль тихо билась внутри, пока он отвечал: "Всё хорошо... Просто неважно себя чувствую. Кажется, простыл".
Утром он первый раз за всю свою жизнь не пошёл на работу. Он не ощущал ни лени, ни усталости, ему не было трудно или противно. Идти туда было просто незачем. Василий Иванович невнятно говорил о своей болезни, позволяя остальным додумывать всё, что им было нужно знать. Весь день он размышлял о том, что делать дальше - ведь жизнь его стала невыносимой. Конец сна как будто вышел за пределы ночи, чувство ужаса жило внутри, и достаточно было посмотреть на него, чтобы испытать всё снова. Василий Иванович удивлялся тому, как многое способно помочь ему днём: можно начать работать ещё усерднее, уехать в путешествие, обратиться к врачу, завести любовницу или полностью изменить свою жизнь... Но ничего не защищало его по ночам.
Он не спал два дня. Иногда, чтобы жена не мешала ему, приходилось ложиться на кровать и притворяться спящим. Но усталость наконец стала такой огромной, что даже страх сновидения оказался забытым.
На цветущий лес уже падало совсем немного солнечных лучей, когда возникло осознание, что всё это происходит во сне. Спящий заметил, что смотрит и чувствует себя маленьким мальчиком, но не является им. Он уже давно сошёл с тропинки, но ещё не заметил этого. Через мысли Спящего слабо проходили чувства, испытываемые ребёнком. Хотелось, чтобы ясные ощущения мальчика наполнили собой весь мир; но знание будущего мешало этому.
Спящий вспомнил о себе, попробовал пошевелиться - и понял, что не может сделать этого. Испытываемый им ужас смешался со страхом ребёнка, который уже заметил, что заблудился. Он отчаянно бежал сквозь лес, а Спящий просто следил за этим. Скоро вместе с мальчиком он лежал на холодной траве и ощущал, как приближается яростный зверь. Вместе они почувствовали прикосновение его острых клыков. Мальчик умер, и Спящий проснулся.
***
Через несколько недель Василий Иванович снова ходил на работу и жил как все остальные. Сначала люди удивлялись тому, как сильно он изменился: дела больше не захватывали его, и он уже не вызывал страха у окружающих. Но скоро все привыкли к этому. Казалось, что так было всегда; а если что-то и изменилось, то говорить или даже думать об этом в отношении такого серьёзного человека было неприлично.
Конечно, никто не знал, что происходило с ним по ночам. Во снах он пытался справиться со своим кошмаром: без успеха пробовал запомнить дорогу, удержать закат, управлять мальчиком и не подпускать животное... Ужас сновидения уже давно смешался с явью, и длился беспрерывно, вместе со всеми событиями реальности. В очередную ночь Василий Иванович, уже не пытаясь задержать сон, лежал в постели и с тихим отчаянием ждал своего кошмара.
Спящему больше не передавались ощущения мальчика - им мешали собственные переживания. Приходилось просто ждать наступления ночи, снова чувствовать дыхание зверя и наступление смерти.
И вот мальчик споткнулся, упал, ударился о землю. От боли его зажмуренные глаза на секунду открылись, и Спящий заметил маленькую, почти незаметную родинку на его руке. Странное чувство появилось от неё: всё внутри как будто стало прислушиваться, вспоминать, пытаться угадать что-то. Уже ощущалось приближение зверя, улавливалось, как в его теле текла горячая яростная кровь. Животное увидело мальчика и медленно, осторожными шагами подбиралось к нему. Весь лес замер. Не было слышно ничего, кроме движений голодного существа. Горло мальчика уже ощущало жаркое дыхание, когда Спящий понял, что та родинка принадлежит ему самому. Почувствовав власть над своим телом, он мгновенно вскочил на ноги и увидел, как от него пятится оскаливший зубы волк. В глазах зверя был виден дикий испуг.