Каждый шаг отзывался скрипом снега и звоном колокольчика. Дарий по-привычному быстро смотрел из стороны в сторону, пытаясь не задерживать взгляд на одном месте. Миллиарды снежинок падали на невидимых прохожих, описывали их контур. Мимо со звоном шли воздушные белые шляпы, спины, ноги... Солнечные лучи ярко проходили сквозь них, делали образы блестящими, испускающими свет. Звенящие, сверкающие, они заполняли собой тысячи километров огромного города, в котором когда-то давно люди стали невидимыми, оставив от себя лишь звуки. Но стоило пристально посмотреть в сторону человека, как он медленно, чёрточка за чёрточкой, начинал появляться. Этого смущающего и пугающего явления негласно избегали все до единого. В городе исчезли зеркала и театры, в нём больше нельзя было найти поставленных друг напротив друга стульев или тесных помещений. Маленькие колокольчики стали предупреждением о том, в какую сторону не стоит смотреть. Конечно, это не могло полностью обеспечить безопасность, и люди то и дело случайно смотрели друг на друга - особенно дети. Тогда взгляды поспешно отводили в сторону, а детей наказывали.
Остановившись у пешеходного перехода, Дарий взялся за висящий на поясе колокольчик и зазвенел им, давая понять окружавшим, что он находится рядом. Прошла минута перед тем, как он понял, что и так заметен из-за упавших на него снежинок.
В офисе, который почти как снег сиял белизной, навстречу Дарию прозвенело несколько колокольчиков. Он пожимал руки, не узнавая ни одну из них. Только когда люди заговорили, он смог различить голос своего старого друга. Они говорили о потрясающе красивой погоде, о том, что ничего подобного не было уже много лет и едва ли продолжится долго. Время от времени были слышны звуки шагов и колокольчиков. Некоторые из них здоровались, присоединялись к беседе или говорили о работе. Узнавать удавалось очень немногих, но это уже давно стало привычным для всех жителей города, хотя об этом и непринято было говорить. Наконец, пришло время работать, и все сели за свои столы. Пустой, блестяще чистый офис едва уловимо задвигался: зашуршали столы, застучали клавиатуры, папки и бумаги звеня перелетали с одного места на другое... А из окон это движение ярко освещалось всё таким же солнечным светом, который без преград добирался до каждого края большой комнаты.
Так, в работе и коротких разговорах невидимых людей, прошёл день. Солнце сменилось светом ламп, от которого отбрасывали тени одиноко стоящие предметы.
***
Это была пятница, и после работы Дарий вместе с несколькими коллегами пошёл в бар. Они встретились около выхода из офиса и, звеня колокольчиками, весело пошли по тёмному городу.
Снегопад кончился, и никого уже не было видно. Только что-то внутри ощущало непрерывное движение сотен тысяч людей, которые быстро шли по тротуарам во все стороны. Мимо проезжали пустые машины, в которых сами по себе крутились рули. Дороги и здания освещались фарами и ночными фонарями. А приятели, смотря под ноги, говорили друг другу короткие и лёгкие фразы, смеясь после каждой из них. Постепенно колокольчиков становилось больше, и скоро они слились в единый разрозненный звон. Приходилось быть особенно осторожным, чтобы не сталкиваться с прохожими. Каждый старался быть как можно меньше и как можно дальше спрятать свой взгляд, чтобы никого не испугать случайным появлением. Но всё равно люди натыкались друг на друга, наступали на ноги, а порой можно было увидеть, как в кишащей невидимой толпе вдруг на несколько мгновений появлялось цветное полупрозрачное очертание человека с растерянным лицом. Фонари ярко освещали его, делая образ невероятно заметным. Под его ногами появлялась тень.
В баре друзья безотрывно смотрели вниз, чуть в сторону от своих стаканов, чтобы не увидеть отражение в напитках. А у стойки поспешно разлетались десятки бутылок, переливая своё содержимое. Стаканы поднимались, и жидкости, глоток за глотком, выливались в пустоту. Но никто не замечал этого - каждый, как и Дарий, смотрел вниз, боясь увидеть кого-нибудь. Жизнь в пустом баре становилась более явственной: разговоры звучали громче и напористей, к ним примешивался звон колокольчиков, а предметы двигались чаще и быстрее. В какой-то момент Дарий ощутил, что лучше просто закрыть глаза и позволить происходящему подхватить его. И действительно, темнота принесла расслабление, он наконец-то распрямил затёкшую шею и уже без всякого смущения заговорил с окружающими. Выкрикивая время от времени названия напитков, он прислушивался к движениям на барной стойке, всегда точно ощущая приближение своего стакана.
Поздно ночью он не спеша шёл домой, глядя в небо и привычно обходя звон колокольчиков.
***
Снимая пальто, Дарий услышал мягкие шаги - жена шла встречать его. Она шутливо пробурчала что-то про безнадёжного алкоголика, и они обнялись. Для того чтобы при этом не увидеть её, ему пришлось повернуть голову вбок - так сильно, что шея заболела. Звук шагов и разговоров медленно перенёсся в гостиную, где разлился по разным её краям.
Они познакомились несколько лет назад, и теперь часто вспоминали то время, с любовью смеялись собой. В один вечер Дарий, смущённый, переводя взгляд вверх и вниз, объяснялся ей в любви, предлагал стать своей женой. В пустой комнате мягким красным светом горела лампа, оставляя большую часть пространства в темноте. Голоса из пустоты казались таинственными, пугающими - как будто души из далёких миров находились там. Дарий, закрыв глаза, держал её руку и долго, путано говорил о перевернувших его жизнь чувствах. А она заворожено слушала и немного боялась, что забудется и случайно посмотрит на него. Но всё было хорошо, и свет спокойно падал сквозь них.
А сегодня, когда жена легла спать, Дарий долго сидел в тёмной комнате у окна и, сам того не замечая, теребил колокольчик. Падал, блестел под луною снег. Странная мысль возникла из ниоткуда, и никак не могла исчезнуть. Ещё давно, когда люди уничтожали зеркала, тринадцатилетний Дарий спрятал маленькое мамино зеркальце, и с тех пор оно было с ним. Последний раз он помнил о нём несколько лет назад, когда засовывал его в самую дальнюю полку письменного стола. Теперь Дарий никак не мог понять, что заставило его сохранить эту неприятную вещь, а сейчас так тянет его к ней. Он долго без единой мысли наблюдал за происходящим внутри, и когда сил испытывать дикое желание не осталось, встал и быстрыми, напористыми движениями включил свет и достал завёрнутое в чёрную ткань зеркало. Он аккуратно развернул его и дрожащими руками направил на лицо. Сначала в зеркале виделась лишь часть комнаты: дверь и стоящий рядом с ней шкаф, и скоро лёгкая тень начала появляться посреди отражения. Голова пыталась повернуться в сторону, но Дарий с силой удерживал её. Вскоре двери уже не было видно - на её месте отражалось очертание лица: щетина, нос, губы... Дарий с вниманием вглядывался в отражение, и ощущал, как внутри разливалось что-то вязкое, застывающее, не позволяющее пошевелиться. Каждая клеточка тела замерла. Дарий пристально смотрел в свои странные глаза: неподвижные, многоцветные, слишком понимающие...
Утром он всё так же сидел с зеркалом в руках и улыбался - зная, каким делом будет наполнена вся предстоящая ему жизнь.