Сверчок очнулся в странной, если не сказать в страшной, обстановке. Во-первых: отсутствовал привычный антураж клетки-домика для тысяч таких же несчастных, как он узников человека, а во-вторых: он был совершенно один. Ему было абсолютно некому пожаловаться.
После первоначального шока, заставившего насекомого впасть в оцепенение, сверчок зашевелил усиками и бойко начал обследовать новое для него помещение. Девятиэтажный дом, в который его занесло волей капризной судьбы, оказался не в пример больше предыдущей обители. Двадцать четыре квадратных сантиметра, на которых ему приходилось ютиться, не шли не в какое сравнение в прямо-таки бескрайними просторами, где он был теперь полноправным хозяином. Фасеточные глаза сверчка никак не могли охватить всей монументальности нового жилья. "Уж не в сверчковый ли рай я попал? - радовалось насекомое. - Тепло, просторно и, главное, нет надоедливых соседей!" Действительно, ни одной особи, очертаниями напоминающих его вид, сверчок не встретил. В том, в предыдущем месте обитания ему уже порядком наскучило слушать однотипное стрекотание своих соплеменников.
Чувствуя себя олигархом, бороздящим морские просторы на собственной яхте, сверчок отправился в ознакомительное путешествие по своему пентхаусу. Весело перебирая шестью лапками и беспечно поплёвывая по сторонам, представитель членистоногих бодро вышагивал по гигантским переходам. Но сколько-нибудь оценить грандиозность нового жилища ему никак не удавалось. Сколько бы он не удалялся от места своего первоначального появления, всё равно расстояние, покрытое им, было бесконечно мало в масштабах девятиэтажной постройки.
Сверчок почувствовал лёгкую усталость, и решил сделать привал. В поле зрения возникла пища: множество оставленных человеком крошек. Насекомое подкрепилось и, утомлённое длительным переходом, отдалось в цепкие объятия сверчкового Морфея. Радиатор отопления, в непосредственной близости от которого сверчок устроил себе спальню, исправно давал тепло, навевая сладкие сны на одинокого путешественника.
Ночью сверчок проснулся. Он пошевелил усиками и вспомнил, где он находится. Полакомившись остатками ужина, насекомое заскучало. Вокруг ни одной сверчкообразной души, даже парой слов не с кем перекинуться! Сверчок был молодой, горячий и наивный. Темнота - друг молодёжи, и членистоногому тоже захотелось романтических отношений с какой-нибудь девчонкой. "Не может быть, - убеждал он себя, - что я здесь совершенно один! Авось, на мой зов кто-то да откликнется". И грустный сверчок самозабвенно застрекотал призывную песню...
---------------
Кадушкин проснулся от непонятного скрипа. Спросонья он вскинул руку в изголовье, в поисках будильника, но не нашарил его на привычном месте. Продолжая ощупывать пальцами воздух, Пётр Кадушкин зацепил рукой за холодную поверхность древнего хронометра. Он аккуратно подцепил тикающий механизм и приблизил его к глазам. В свете полной луны Пётр разглядел положение стрелок.
- Пол второго! - досадливо воскликнул мужчина и будильник, издав металлический стук, был возвращён на место.
Кадушкин, боясь вытряхнуть из головы остатки сна, медленно заполз под подушку и постарался заснуть. Но противное стрекотание продолжало играть на нервах дальнобойщика. Пётр всего несколько часов назад, вернулся из рейса. Не в силах даже протолкнуть в глотку кусок колбасы, Кадушкин, шатаясь от усталости, обмылся под душем и завалился спать. "До завтрашнего вечера не кантовать!" - приказал он напарнику, рассчитывая как следует отоспаться в первый раз за эту неделю. И вот, на тебе!
Пётр попытался обмануть сам себя, притворяясь, что омерзительный скрип его нисколько не тревожит. Он размеренно дышал, и даже начал имитировать храп. Но стрекотание непонятного происхождения всё сильнее и сильнее врывалось в пограничное состояние между сном и усиливающимся беспокойством. Верстовые столбики, которые Кадушкин усердно пересчитывал, чтобы уснуть, не приносили мозгу отдохновения и забытья.
Пётр резко поднялся и направился на звук. Стрекотание, похожее на поскрипывание старой кровати, вроде бы, исходило от окна. Справедливо полагая, что радиатору отоплению скрипеть не пристало, Пётр решил, что звучание доносится от соседей.
- Не иначе, соседи с первого этажа любовью занимаются, - озвучил свои соображения Кадушкин. - Не, ну не вопрос! Днём-то трахайтесь, сколько угодно, но ночью-то!.. Ёлки-палки! Я с рейса, живу один. Думаете мне охота ваши забавы слушать?
Последние слова пожилой шофёр почти выкрикнул. Стрекотание пружин, как думал Пётр, не прекратилось. Безбожно ругаясь, дальнобойщик сходил за гаечным ключом и принялся методично постукивать по батарее. Дом отозвался звонким гулом потревоженных труб. Скрипение тут же прекратилось.
- То-то же, - довольный Кадушкин запрыгнул под одеяло, взбил кулаком плоскую подушку и успокоено закрыл глаза.
Но не долго длилось счастье пожилого водителя. Минуты через три Пётр вновь услышал скрипы.
- Ну я вам сейчас устрою множественный оргазм! - прорычал Кадушкин и с мстительной улыбкой схватился за гаечный ключ...
---------------
Капитолина Горбунова спала, широко разбросав по кровати могучие руки и ноги. Её субтильному супругу Ивану была выделена скромная полоска постели, на которой уже привычный Горбунов умудрялся спать, придерживая своё тело в шатком равновесии посредством руки, упёртой в холодный линолеум. Он уже несколько раз просыпался, когда богатырский храп спавшей на спине женщины, становился особенно невыносимым. Но совсем другой звук послужил причиной пробуждения Ивана. По радиатору посыпались негромкие удары чем-то тяжёлым, и тут же всё стихло. Мужчина широко раскрыл глаза, пытаясь сообразить, что это было. Капитолина перестала храпеть и перевернулась на другой бок. В наступившей тишине веки Горбунова смежились, и вот уже ему приснился дивный сон. Снилось Ивану, что идёт он по берегу живописного озера, а в кустах переодевается девушка невиданной красоты. Каштановые волосы прелестницы рассыпались по обнажённым плечам. Дыхание Ивана сбилось, он опустился на колени, и осторожно раздвигая кусты руками, двинулся к эпицентру своего вожделения...
Оценить все подробности роскошного тела девицы спящему Горбунову не удалось. Загудевшая под яростными ударами батарея, оторвала Ивана от созерцания стройной красотки и вернула его под бочок пышнотелой супруги.
- Ты что, не слышишь?! - вскипела Капа и толкнула мужа в плечо.
Горбунов не удержался и рухнул на пол.
- А? Что? - непонимающими глазами он уставился на жену.
По трубам молотили так, что Иван, сидя на полу, своей пятой точкой ощущал вибрации бетонного пола.
- Два часа ночи! Что происходит? - спрашивала Капитолина у мужа.
Иван сам ничего не понимал. Он беспомощно развёл руками:
- Не знаю.
- Ой! Горе ты моё! Ты никогда ничего не знаешь! - нашла, наконец, женщина виновника всех бед в лице своего бессловесного супруга.
Удары прекратились, но через минуту повторились снова.
- Это у Кузнецовых, что за стеной живут, - внесла предположение Капа. - Те ещё трудоголики! Всю жизнь работают, никогда на шмотку копейки не потратят. Олег вечно мастерит что-то. Всю жизнь ремонт делают. Неужто трубы менять задумали? Дня не хватает?!! Два ночи!
Иван промолчал. Он неопределённо пожал плечами и зябко поёжился.
Капитолина была женщиной решительной. Предположительную смену труб соседями она восприняла, как личное оскорбление. Горбунова, пошлёпывая пятками, быстро удалилась из спальни. Через несколько секунд она вернулась, неся в руках швабру. Горбунова встала в позицию теннисистки, принимающую подачу и, что есть силы, ударила по стене. Швабра не выдержала такого к себе отношения и разлетелась после первого же удара. Испорченное имущество не охладило пыл обиженной женщины. Выбрав обломок поувесистей, Капитолина принялась методично избивать ни в чём неповинную стену.
- Капа, Капочка, не надо...
Тщетно Иван призывал разъярённую супругу к спокойствию, Капитолина почувствовала небывалый азарт. Она видела перед собой только стену, нелепую преграду, отделяющую её от ненавистных Кузнецовых.
---------------
Кузнецова маялась с зубной болью. Анальгин, положенный на зуб, не помогал. Чтобы как-то отвлечься от пульсирующей боли, Лида Кузнецова решила прикинуть в уме: сколько ещё понадобится обоев на прихожую. Лет пять назад они затеяли с мужем ремонт. И вот, казалось бы, конец уже близок - остался один узкий коридор. Но время - странная штука. Пять лет назад казалось, что ремонт делается на века, а теперь обои в спальне не модные, линолеум кое-где задрался, на потолке трещинки... "Один рулон - это три полосы на стену, и ещё останется... останется... кусочек останется ", - рассуждала в уме Лида. "А нам надо... Нам надо... много полос", - посчитала, наконец, она. От сложных математических вычислений у женщины разболелась теперь уже и голова. Зубная боль отдавалась в висках. Кузнецова приняла звук, идущий от радиатора отопления за приступ острой головной боли. Она охнула и привстала. Теперь она явственно уловила ряд сильных ударов в стену, исходящий от соседей за стенкой.
- Олег, - взмолилась женщина, держась за щёку, - они там картину, что ли прибивают? Сил моих больше нет! Сделай что-нибудь!!!
Олега не надо было упрашивать дважды. Лёгкий на подъем, мужчина сначала кулаком подолбил по стене.
- Эй, там!!! - грозно крикнул Кузнецов.
Но надежда увещевать обезумевших соседей гневным окриком, не увенчалась успехом. Капитолина усердно колотила в стену. Олег схватил подвернувшийся под руку стул и прошёлся им по недавно наклеенным обоям. Многолетние плоды рук Кузнецовых на глазах превращались в ничто. Обои пришли в негодность, с потолка посыпалась штукатурка. Увидев это, злость Олега переросла в звериную ярость.
Лида забыв о зубной боли бросилась помогать супругу. Она изо всех сил колотила по стене тапочкой и голосила звонким визгливым сопрано:
- Хватит! Хватит там!!! Совсем, что ли?!!
---------------
Серёга Кондрашкин широко раскрытыми глазами пялился на экран. Девица из фильма для взрослых вытворяла такое, что Серёге никогда и не снилось в самых смелых сексуальных кошмарах. Отдалённые звуки ударов по трубам не могли отвлечь его внимания от созерцания изысканных ласк, которыми нескромная девица одаривала сразу семерых мужиков. Но когда откуда-то понеслась отборная матерная ругань, крики: "Убью! Всех порешу!", а следом женский визг: "Хватит! Совсем что ли!", Кондрашкин недовольно поморщился.
- Колька из сорок пятой свою воспитывает, - решил он и прибавил громкость телевизора.
Слушать было особо нечего. Всё происходящее на экране захватывало именно изображением, звук был вторичен. А возможно музыка, звучавшая за кадром, и вовсе была лишней, но всё же это было приятней, чем звуковой оформление соседского семейного скандала.
Между тем, страсти у соседей накалялись. Кондрашкин понял, что в ход пошли металлические предметы.
Соседи не унимались. Сергей честно подождал десять минут, не без оснований полагая, что за это время соседи или убьют друг друга, или им просто надоест. Но по прошествии дипломатического времени Кондрашкин не выдержал.
- Вы хотите повеселиться? - негромко спросил Серёга, ни к кому конкретно не обращаясь. - Нет проблем. Сейчас всё устрою.
- В лучшем виде, - пообещал он и включил свет.
Устроилось всё и впрямь очень быстро. Кондрашкин выбрал диск с самой "тяжёлой" музыкой, прибавил басов на эквалайзере и до упора крутанул ручку громкости усилителя. Затем благоразумно нацепил на уши наушники и слегка коснулся кнопки "Play"...
---------------
Колька из сорок пятой и не думал заниматься воспитанием "своей", как ошибочно предполагал Кондрашкин. Утомлённый "обмывкой" чужого холодильника, слесарь безмятежно спал на коврике для обуви, куда его доставили двое более крепких собутыльников. Непонятный шум со всех сторон дошёл до его сознания его, когда он пытался укрыться пойманным за подол плащом жены. Колька рванул на себя плащ. Плащ вместе с вешалкой и другой одеждой рухнул на голову слесаря и тут он понял, что наступает светопреставление. Грохот сокрушаемых стен навеял мрачные мысли о конце света. Колька кинулся спасать самое дорогое. В туалете, за унитазом было припрятано полбутылки водки.
Приложившись к пузырю, Колька успокоился. Но на выходе из туалета его поймала музыка из квартиры Серёги. Отказываясь, что-либо понимать, Колька посмотрел на наручные часы. 02:14 - время не самое подходящее для прослушивания "тяжёлого металла". Николай для верности приложил к уху электронные часы. Тиканья в таком шуме он не расслышал.
Несдержанный мужчина швырнул в стену пустую бутылку из-под водки. Осколки разлетелись по всему коридору. Но это не особо заботило слесаря.
- Пьянки-гулянки?!! Я вам дам, пьянки-гулянки! - орал он пьяным голосом.
Его крик остался незамеченным, как "глас вопиющего в пустыне".
- Устроили тут! Рабочему человеку поспать не дадут! Танцы-манцы, мать вашу... Да я вас... Да у меня для вас... - метался по стёклам Колька. - Паскуды свинские! Козлы собачьи!
Колькин призыв к неведомому науке гибриду собаки и козла остался без ответа и потонул в воплях визжащего вокала англопоющего исполнителя. Было бы у него оружие, Колька непременно стал бы стрелять, но оружия в доме не держали. Если только... "Перфоратор", - утопленные в алкоголе извилины Николая, выплеснули из своих недр это действенное и элегантное решение.
- Посмотрим, как вам такое понравится?!
Пьяно выбрасывая всё из кладовки, Колька извлёк инструмент и воткнул вилку в розетку...
---------------
Примерно в три часа ночи, жители девятиэтажки, почувствовав, что панельный дом зашатался и вот-вот развалится, начали в экстренном порядке покидать жилище. Плиты трещали, зияющие трещинами лестничные пролёты осыпались, увлекая за собой межэтажные площадки. Ровно в три двадцать панели, зияющие пустотами лопнувших стёкол, сложились наподобие игральных карт. Приумолкшие жильцы стояли и смотрели, как облако пыли взметнулось вверх, окутав под собой то, что когда-то было жилым домом.
---------------
Экстренный выпуск новостей. Сегодня ночью, примерно в три часа по московскому времени, в городе Офигеевске произошло саморазрушение девятиэтажного дома, по улице Хренова. К счастью, жертв нет. По сдержанным комментариям представителей правоохранительных органов, возможно, что разрушение явилось следствием террористической операции. Пока ни одна террористическая группировка не взяла на себя ответственность за теракт. Следствие продолжается. Пострадавшим жильцам направлены грузовики с тёплыми вещами и горячей пищей.
"За веру и свободу", сокращенно "ЗАВИС" уже два года не давало о себе знать.
- Кое-где нас уже списали со счетов, - напыщенно говорил полевой командир. - И вот мы вновь во всеуслышанье заявили о себе! Моя идея сработала! Мы, наконец, заставим считаться с собой. Новое секретное оружие под кодовым названием "За печкою поёт..." принесло первые плоды. За новым оружием будущее! Главное достоинство сверчков массового поражения в их дешевизне и простоте использования.
Сверчки, не подозревая о возложенной на них миссии, беспечно стрекотали...