Силин Анатолий Савельевич : другие произведения.

Боевая рабочая...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   А. СИЛИН
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   БОЕВАЯ РАБОЧАЯ...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава первая
  
   За власть Советов
  
   1
  
   ...Август 1917 года. Россия Ђ в ожидании больших перемен. В Петрограде, в губернских городах большевики укрепляют свои позиции.
   15 августа 1917 года в Воронеже состоялось городское собрание большевиков. На трибуне Ђ делегат VI съезд РСДРП (б) Николай Николаевич Кардашов. Закаленный большевик, прошедший суровую школу политических тюрем и ссылок, Кардашов пользовался громадным уважением воронежских большевиков и рабочих. Достаточно сказать, что именно он представительствовал от воронежцев на седьмой апрельской Всероссийской конференции.
   Перед началом собрания Кардашов "изучал" зал, взгляд его останавливался то на одном, то на другом присутствующем. Как всегда, сосредоточен Александр Сергеевич Моисеев, блестящий оратор, остроумный полемист. В Воронеже он недавно, но быстро завоевал авторитет у трудящихся города. В среднем ряду Ђ старый рабочий, вожак самой крупной большевистской организации завода "Рихард Поле"1 Василий Николаевич Губанов. Рядом с ним опытные большевики этого же завода Ђ Степанов, Комиссаров, Дорогов. Изредка поправляет очки бухгалтер Никита Павлович Павлуновский, энергичный, смелый человек. Чуть поодаль солдаты Чуев и Бакулин. От паровозоремонтных мастерских Ђ большевики Геращенко, Закомулин, Архипов.
   Николай Николаевич тщательно подготовился к выступлению, проанализировал еще и еще материалы съезда, его решения, увязал их с конкретными, местными условиями. Кардашов не считал себя хорошим оратором и всякий раз, начиная выступать, волновался. Волновался и в этот раз, но, чувствуя, как внимательно слушают его товарищи, постепенно успокоился.
   Тишину в зале прервали аплодисменты и возгласы одобрения, когда Кардашов сказал о том, что решения VI съезда подчинены главной цели Ђ подготовке рабочих и крестьян к вооруженному восстанию, к победе социалистической революции.
   _______
   1 Ныне завод имени Коминтерна.
  
  
  
  
   Ђ Что для этого нужно? Ђ спросил он. И тут же ответил: Ђ Прежде всего укреплять наши ряды, пропагандировать идеи большевиков. Разъяснять массам контрреволюционную сущность политики эсеров и меньшевиков.
   Немного помолчал и, взвешивая каждое слово, продолжал:
   Ђ Власть в руки пролетариата и беднейшего крестьянства может перейти только путем вооруженного восстания. Поэтому необходимо создавать на предприятиях рабочие дружины, которые явятся основной нашей опорой. Борьба будет нелегкой. Влияние меньшевиков и эсеров еще значительно. В Воронежском Совете они составляют почти семьдесят процентов.
   Ђ Отзывать их надо из Советов, выражать им недоверие, Ђ громко сказал Губанов.
   Ђ Верно, Василий Николаевич, я тоже так думаю. Но само собой это не произойдет. Чтобы трудящиеся потребовали отзывы меньшевиков и эсеров из Советов, нужна кропотливая разъяснительная работа в массах.
   Ђ Эту работу следует вести параллельно с созданием боевых дружин, Ђ поддержал Кардашова Моисеев.
   Ђ Правильно, Ђ сказал одобрительно Кардашов, Ђ создавать вооруженные дружины нужно оперативно. В создании крепких боеспособных рабочих дружин Ђ залог нашего успеха.
   Долго еще большевики обсуждали задачи, которые перед ними выдвигала жизнь. В основу всей их деятельности были единогласно положены решения VI съезда РСДРП (б).
  
   2
  
   Поезд прибыл в Воронеж вечером. Михаил Чернышев дождался, пока вагон покинули пассажиры, взял чемоданчик и вышел на перрон. Как всегда, у вокзала было шумно и многолюдно. Михаил направился в сторону небольшого скверика, сел на свободную скамейку, рассеянно наблюдая за многочисленными прохожими, в одиночку и группами, торопившимися на вокзал и с вокзала. Внезапно узнал в идущем в его сторону грузном мужчине мастера Чернова, из-за которого его высылали на станцию Морозовскую. Чернов прошел, не обратив внимания на молодого рабочего, а Михаил еще долго провожал его взглядом, вспоминая последние события.
   Он только что возвратился из Морозовского депо, куда несколько месяцев назад его направила администрация паровозоремонтных мастерских. Рабочим была известна подлинная причина этой "командировки": руководству завода не понравилось открытое возмущение Михаила заводскими беспорядками и "подстрекательские" разговоры с рабочими цеха.
   Возможно, это и не привлекло бы особого внимания к личности Михаила, но его стычка с мастером Черновым, происшедшая на глазах у большинства рабочих цеха, не могла остаться незамеченной.
   Было так. Рядом с Михаилом работал Борис Найденов. Узкоплечий неприметный человек, он редко вступал с цеховым начальством в споры и все наказания переносил обычно безропотно. В тот день Чернову показалось, что станок Найденова не в порядке, он придрался к рабочему, а когда Борис попытался что-то возразить, ударил его по лицу. Вторично ударить он не успел. Михаил подскочил и с силой оттолкнул мастера в сторону. Не удержавшись на ногах, Чернов растянулся на грязном полу. Все, кто видел эту сцену, прекратили работу и сгрудились у станка Чернышева. Михаил услышал одобрительные возгласы. Не побояться мастера Ђ такого в цехе еще не бывало. Поднявшись с пола, Чернов под улюлюканье и свист бросился к выходу. Через некоторое время он явился вместе с начальником цеха и конторщиком.
   Ђ Уволить, рассчитать! Ђ орал начальник цеха. Ђ Сейчас же доложу управляющему.
   Все на какое-то мгновение смолкли, ожидая, что будет дальше. И тут раздался голос:
   Ђ Постой, не торопись докладывать, Ђ сказал всегда спокойный и сдержанный кузнец Геращенко. Старый рабочий вышел вперед. Ђ Если уволите этого парня, к работе не приступим. Лучше не тронь.
   На этом инцидент, казалось, был исчерпан. Но на следующий день Михаила вызвал в контору сам управляющий. Грузный, с красными, навыкате глазами, он, не глядя на Михаила, сказал:
   Ђ Увольнять не буду, но поедешь на полгода в Морозовское депо, там токарь нужен. Ясно? Ђ И, не дожидаясь ответа, добавил: Ђ А если тебя, сукин сын, в Морозовской станице казаки уму-разуму не научат, то в мастерские не заявляйся. Мне смутьяны не нужны.
   Вечером Михаил встретился со своими товарищами по работе, обговорил, как быть. Василий Перегудов посоветовал ехать в Морозовскую, ведь в противном случае, сказал он, администрация завода все равно постарается от Михаила избавиться. Он дал ему адреса надежных людей, посоветовал держать с ними связь.
   Прибыв в станицу, Михаил в первый же день разыскал родственника Василия Перегудова Ђ дядю Гришу. Семья у Григория Семеновича большая, одних ребятишек четверо. Но дядя Гриша предложил пожить у него и даже обиделся, когда Михаил попытался отказаться.
   Рабочие депо встретили Михаила вначале настороженно, но, узнав о его беде, приняли как своего. У Михаила появились друзья, они быстро ввели его в курс дела, познакомили с революционно настроенными рабочими.
   В Морозовской было неспокойно. В ответ на притеснения администрации депо здесь проводились митинги. На одном из таких митингов, возмущаясь антирабочей политикой Временного правительства, Михаил призвал рабочих активнее включаться в революционную борьбу.
   После его вызывал к себе начальник депо Рыбаков.
   Ђ Ну-с, молодой человек, Ђ сказал он, Ђпрактику вы, кажется, у нас прошли, пора и домой отправляться.
   Ђ Меня ведь на пять месяцев прислали, Ђ возразил Чернышев.
   Ђ Думаю, что с вас и этого достаточно.
   В тот же день Михаила рассчитали. Из Морозовской его провожали Семен Кравченко и Тимофей Калитвинский. Новые друзья просили не забывать их и почаще писать о делах в Воронеже. Видя, что Михаил загрустил, Тимофей, словно угадав его мысли, сказал:
   Ђ Рыбаков не сообщит: он не только сволочь, но и большой трус. Рабочих боится как огня. А мы ему пригрозим.
   И вот Михаил в Воронеже, родном городе. Здесь живут его близкие, здесь друзья и товарищи по работе. Вспомнилось недавнее расставание с отцом и матерью, их настойчивая просьба не связываться, не спорить с начальством, поберечь себя. Он обещал вести себя тихо и спокойно. Как теперь они воспримут его неожиданный приезд? Как сложится дело с работой? А вдруг Рыбаков все же сообщит управляющему о выступлении на митинге? Для последнего это будет поводом уволить Михаила с работы.
   Прежде чем идти домой, Михаил решил зайти к Виталию Кривошеину. Кривошеин жил недалеко от Михаила, был намного старше его, женат, имел семью из пяти человек, трое из которых постоянно болели. Михаил знал, как нелегко приходилось рабочему с больной женой и двумя стариками: в семье еле-еле сводили концы с концами. Однако никто никогда не слышал слов о том, что ему живется хуже других. В цехе его любили за выдержку, бодрый характер и простоту. Поговаривали, что Кривошеин Ђ большевик.
   К хатенке Кривошеина Михаил подошел, когда начало смеркаться. Хозяин находился во дворе. Он, видно, только что пришел с работы, был еще в рабочей спецовке и выглядел уставшим. Увидев Михаила, словно вчера с ним расставшись, спросил:
   Ђ Что так быстро? Иль беда какая?
   Присели на порог. Михаил рассказал о своей работе в Морозовской, о выступлении на митинге, разговоре с Рыбаковым.
   Ђ И это все? Ђ сказал Кривошеин. Ђ Ну и напугал ты меня. Думал, что-то серьезное стряслось. А это даже к лучшему.
   Он достал кисет, не спеша оторвал клочок газеты, закурил.
   Ђ После твоего отъезда, Ђ продолжал он, Ђ начальник цеха заявил, что администрация завода уволила нескольких рабочих, в том числе и тебя. Хотели других проучить. Ну и проучили на свою шею. Мы такое устроили, что им пришлось не только об увольнении забыть, но и пойти на уступки. Ребята держались стойко. Особенно Геращенко, ты его хорошо знаешь.
   Ђ Спасибо, Ђ ответил Михаил. Ђ А я, признаться, уже заволновался. Сами знаете, родители больные, мое горе они будут тяжело переносить.
   Ђ Благодарить меня нечего... Во всем этом участвовал кое-кто и повыше. Одного хорошо знаю Ђ Моисеева Александра Сергеевича.
   Ђ Он что, из мастерских? Ђ оживился Чернышев.
   Ђ Нет, приезжий. Живет здесь недалеко. Был он у нас в цехах, говорил про жизнь рабочих. Я вот, Миша, послушал его и понял, что многое мы еще недопонимаем. Взять, к примеру, тебя. Как только на тебя надавили Ђ стушевался. Я к чему говорю? Каждый из нас в отдельности сущая мелочь, а вот если мы будем держаться вместе, тогда это сила.
   Ђ Что правда, то правда, Ђ сказал Михаил.
   Кривошеин пододвинулся ближе.
   Ђ Разговор есть один. Только о нем пока никому ни слова. Договорились?
   Вы же знаете меня, Ђ ответил Чернышев.
   Ђ Так вот. Советовались мы с Геращенко и Перегудовым и пришли к мнению, что неплохо было бы организовать в мастерских боевую группу. Сделать это будет не просто, кое-кому не понравится, но не в этом суть. Нам, как воздух, нужна своя дружина. На это нацеливают и большевики.
   Кривошеин помолчал недолго, затем продолжил:
   Ђ Это хорошо, что ты вернулся. Из тебя, уверен, толковый командир получится. Ты поговори с Никитой Коноплиным, Гришей Батуриным, Тихоном Гуреевым, Яшей Прохоровым и другими молодыми рабочими. Ребята любят тебя, уважают. Думаю, что они поддержат.
   Ђ Справлюсь ли? Ђ засомневался Чернышев. Ђ Я молод, к тому же опыта не имею, да есть и более достойные. Тот же Никита Коноплин!
   Ђ Против Никиты ничего не имеем, парень он толковый. Ну, а насчет опыта ты зря. Опыт Ђ дело наживное, было бы желание. Работать будешь не один. Поможем.
  
   3
   Михаила перевели в механический цех к станку токаря Гриднева. С работой дело ладилось, цеховое начальство не беспокоило. Чернов при встречах делал вид, что не замечает. Цех Михаила вполне устраивал: рядом были его товарищи Никита Коноплин, Гриша Батурин, Тихон Гуреев. Они все время держались вместе. Разговор о создании в мастерских дружины их заинтересовал всерьез. Каждый из них поговорил со своими друзьями, работавшими в других цехах, и теперь Михаил не мог отбиться от вопросов: где брать оружие, отведут ли помещение для дружинников, будут ли обучать стрельбе?
   Михаил решил переговорить с Кривошеиным. После смены он отошел подальше от проходной и стал ждать. Кривошеин вышел вместе с Василием Перегудовым. Чтобы не привлекать к себе внимания, все трое незаметно свернули в безлюдную улочку.
   Ђ А что если мы зайдем ко мне домой? Ђ предложил Перегудов. Ђ Угощать, правда, нечем, но зато чаю Ђ вдоволь.
   Ђ А родным не помешаем? Ђ спросил Кривошеин.
   Ђ Уехали в деревню.
   Василий отдал Чернышеву ключ от дома, попросил приготовить самовар, а сам пошел звать Геращенко.
   Семен Петрович Геращенко работал в мастерских кузнецом. Это был высокий сухощавый человек с большими натруженными руками. Михаил слышал от товарищей, что за участие в революции 1905 года Семен Петрович был уволен из мастерских и сослан на каторгу в Сибирь. Возвратившись в Воронеж, Геращенко вновь устроился в паровозоремонтные мастерские.
   Михаил работал с Семеном Петровичем в одном цехе, но знал его мало. Правда, после инцидента с мастером Черновым он почувствовал, что это человек настоящий.
   Разговор за чаем вышел непринужденный. Геращенко, выслушав Михаила, попросил рассказать о том, как ребята относятся к деятельности дружины Сазонова. Геращенко интересовался этим неспроста. Дружина была создана в Воронеже вскоре после Февральской революции 1917 года. Ее возглавлял меньшевик Иван Семенович Сазонов, работавший на заводе Столля и К01. Помощником у него был правый эсер Василий Козелихин. Легальная дружина являлась как бы придатком городской милиции, руководимой правым эсером Пажетновым. Состояла в основном из меньшевиков, правых эсеров и части беспартийных рабочих заводов Столля и К0, трубного и других.
   Первоначально дружина была немногочисленной, но вскоре разрослась Ђ до ста человек.
   Ђ Семен Петрович, Ђ сказал Василий, Ђ мне кажется, что нам нет надобности связываться с этой дружиной, да и ребята будут против.
   Ђ А вы как думаете? Ђ спросил Геращенко у Кривошеина и Чернышева.
   Ђ Думаю, что Василий прав. С меньшевиками и правыми эсерами нам не по пути. Да вы и сами, Семен Петрович, рассказывали, как они предали рабочих в пятом году, Ђ ответил Чернышев.
   Семен Петрович молчал. Обхватив ладонями кружку, он пил чай и задумчиво смотрел на самовар.
   __________
   1 Ныне завод им. В.И. Ленина.
   Ђ Хорошо. Допустим, что связываться с этой дружиной мы не будем,Ђ сказал он. Ђ Но как быть с оружием для рабочих? Ведь дружинники Сазонова вооружены, имеют свое помещение, с ними занимаются, их обучают стрельбе.
   Ђ Самим всего надо добиваться, Ђ настаивал Василий.
   Ђ Так-то так... Но почему все-таки нам не использовать дружину Сазонова? Ведь в ней немало рабочих, которых можно привлечь на нашу сторону.
   С доводами Геращенко согласились. О многом в этот вечер переговорили. Михаилу, самое главное, стало понятно, с чего начинать.
   Геращенко поручил Чернышеву вплотную заняться подбором надежных людей в дружину. Сам же обещал переговорить с Сазоновым.
   ...Переговорить с Сазоновым Семену Петровичу так и не удалось: вскоре тот был убит в летнем городском саду при задержании группы уголовников. Случилось это во время народного гулянья в выходной день. Руководил бандой некий Контрим. Бандиты, чувствуя безнаказанность, до того распоясались, что за несколько дней до этого случая напали на отдел уголовного розыска городской милиции, избили находившихся там работников, учинили погром и скрылись. Только тогда начальнику городской милиции Пажетнову было отдано указание арестовать Контрима и его сообщников. Вскоре Контрим, а также известные в городе уголовники Мушич и Лебедев были арестованы и посажены в губернскую тюрьму. Но суд оправдал бандитов. За "неимением" улик их выпустили на свободу.
   Убийство Сазонова и поведение в связи с этим городских властей взбудоражили население города.
  
   4
  
   ...Рабочие дружины в Воронеже стали создаваться еще в апреле 1917 года, хотя эсеро-меньшевистский исполком, городская дума всячески препятствовали этому.
   Возникла боевая дружина и на заводе "Рихард Поле". В постановлении заводского комитета от 6 сентября 1917 года было сказано: "Ввиду особо острого сгущения контрреволюционных сил, стремящихся вылиться к нежелательным погром-эксцессам... учредить боевую дружину как для охраны завода, так и для охраны революции от всех посягательств на революцию контрреволюционных сил".
   Организаторами дружины на заводе стали большевики М.Д. Степанов и В.Н. Губанов. В это же время сформировалась рабочая дружина в Отрожских вагоноремонтных мастерских. Командиром ее рабочие единогласно избрали большевика Вакидина.
   Возникали дружины и на других предприятиях города.
   В конце сентября 1917 года была создана боевая рабочая дружина в паровозоремонтных мастерских. Поначалу в ней насчитывалось около тридцати человек. Костяк дружины Ђ молодые, революционно настроенные рабочие завода: Михаил Чернышев, Павел Берг, Тихон Гуреев, Василий Кочубей, Никита Коноплин, Дмитрий Зайцев, Петр Разборщиков, Василий Неклюдов, Андрей Кабарда, Илья Соболев и другие.
   Управление дороги разрешило выдать дружинникам винтовки старого образца. Командиром дружины на рабочем собрании был избран Михаил Чернышев. Днем дружинники работали в мастерских, а вечером группами по пять-шесть человек дежурили на улицах, охраняли заводы. Под охрану рабочей дружины был передан винный завод.
   Геращенко, Кривошеин, Чернышев много сил отдавали тому, чтобы сделать дружину крепче, влиятельнее. Вопрос о расширении дружины был поставлен перед исполкомом Юго-Восточной железной дороги. Присутствовавшие на заседании исполкома меньшевики и правые эсеры выступили против расширения и вооружения дружины, но большинством голосов было решено ее увеличить. В постановлении исполкома отмечалось, что дружина создается для охраны железнодорожного имущества, соблюдения на железной дороге революционного порядка, а также активной борьбы с провокациями контрреволюционных элементов.
   А распоряжение дружины под нажимом рабочих исполком дороги предоставил три двухосных вагона, в одном из которых разместился штаб, в остальных Ђ дружинники. Через некоторое время штаб дружины потребовал, чтобы его перевели в помещение железнодорожных мастерских. Требование удовлетворили. Штаб дружины разместился в одной из проходных. Дружина теперь стала охранять и паровозоремонтные мастерские.
   Дружина быстро росла, оружия для всех желающих вступить в нее не хватало.
  
   5
  
   ...Должность председателя Совета Воронежского исполнительного комитета правый эсер Михайлов занял недавно. Выходец из кулацкой семьи, он давно мечтал занять высокий пост в городе. Теперь Михайлов был доволен. Еще бы! Перед ним раскланивались даже члены городской думы. Волновало председателя лишь одно: уж слишком в городе неспокойно, рабочие того и жди снова возьмутся за оружие, а этого Михайлов боялся больше всего на свете.
   Но сегодня об этом не хотелось думать. Ему нравилось сидеть вот так одному в своем просторном кабинете. Кругом тихо, нет ни одного посетителя. Настроение у Михайлова было приподнятое. На завтра он договорился со своим другом, одним из лидеров правых эсеров, Коганом-Бернштейном о загородной поездке, чтобы на лоне природы отдохнуть от городской суеты. "Интересно, ушел ли Коган домой?" Ђ подумал он, вспомнив, что некоторые детали по завтрашней поездке они так и не уточнили. Закрыв стол, Михайлов направился к двери, но выйти не успел: в кабинет вошли двое рабочих. Это были большевики из паровозоремонтных мастерских Геращенко и Кривошеин.
   Ђ Рабочий день закончен, Ђ сухо произнес Михайлов. Ђ Приходите завтра.
   Ђ А мы ненадолго.
   Ђ Что у вас за дело? Попрошу только не задерживать.
   Михайлова начинало злить, что рабочие не торопились.
   Ђ Дело у нас к вам самое простое, Ђ сказал Семен Петрович. Ђ Мы пришли в исполком, чтобы заручиться поддержкой на выдачу оружия дружинникам мастерских.
   Ђ Кто вас уполномочил?
   Ђ Рабочее собрание, Ђ ответил Геращенко. Ђ Кроме того, я являюсь заместителем председателя местного комитета, который на этот счет принял соответствующее решение. Вот почитайте.
   По мере того как Михайлов читал, лицо его все больше угрюмело. Наконец он отбросил бумагу в сторону.
   Ђ На данную авантюру могут решиться только большевики, Ђ выпалил он раздраженно. Ђ Подумать только, требуют вооружить рабочих! А собственно говоря, для какой цели?
   Ђ Рабочие хотят предупредить происки классовых врагов, Ђ ответил невозмутимо Геращенко. Ђ В решении об этом сказано. И потом, нам непонятно, почему решение рабочих вы считаете авантюрой? На каком основании?
   Ђ А вот на каком, Ђ сказал Михайлов, все больше раздражаясь. Ђ Вы пишете о назревании контрреволюционных событий в городе, но позвольте вас спросить, о каких происках классовых врагов идет речь? Власть в городе в руках Совета, она надежно охраняет граждан, обеспечивает нормальные условия для их жизни. Может, я не так говорю? Ђ обратился Михайлов к молчавшему Кривошеину.
   Ђ По-вашему Ђ так, а по-нашему Ђ нет, Ђ ответил Виталий. Ђ Рабочий, каким был бесправным и полуголодным, таким и остался. А меньшевистско-эсеровскому Совету, о котором вы говорите, до этого дела нет.
   Ђ И вы так считаете?
   Ђ Безусловно.
   Ђ Вы члены большевистской фракции?
   Ђ Да, только не фракции, а партии.
   Ђ Тогда разговор я считаю оконченным. Мне все ясно.
   Ђ Что вам ясно? Ђ спросил Геращенко.
   Ђ А то, что этот вопрос ни я, ни исполком вам не помогут решить. Я сказал, что данное решение расцениваю как непозволительную авантюру большевиков, которая им дорого обойдется. Вот ваше письмо, можете идти. Рабочим передайте, что исполком отказал, так как в городе нет в настоящее время оружия.
   Ђ Отказал не исполком, а вы, Ђ заметил Геращенко, поднимаясь с кресла. Ђ Но я думаю, что к этому вопросу исполкому придется возвратиться, причем в самое ближайшее время.
   Ђ Не думаю, Ђ сказал Михайлов. Он подошел к сейфу, достал оттуда папку, нашел нужную бумагу. Ђ Вот проект решения исполкома, в котором запрещается всякое вооружение рабочих, исключая милицию и дружинников Сазонова, вернее Козелихина.
   Ђ Так бы сразу и сказали. А то нет оружия, Ђ бросил Кривошеин. Ђ Кому хотите, вы даете...
   Ђ Оружия не получите! Сегодня пришли вы, завтра другие, а там и на всех заводах потребуют. Исполком этого не допустит!
   Видя, что разговор может иметь нежелательный результат, Михайлов замолчал, уткнувшись в бумаги.
   Ђ Ну и тип, Ђ сказал Кривошеин, когда они вышли из кабинета. Ђ "Оружия нет, проект подготовили..." Ђ передразнил он Михайлова.
   Ђ Вот что, Виталий, ты иди домой, а я зайду к Моисееву. Расскажу ему о нашем разговоре, Ђ сказал Геращенко. Ђ Он обещал кое-что придумать.
   Они спустились на первый этаж, молча прошли через открытую дежурную дверь.
   Ђ Всего тебе, Ђ кивнул Геращенко Кривошеину. Закурил и не торопясь свернул в Тулиновский переулок1. Немного постояв, Кривошеин перешел улицу у Помяловского сквера и пошел вниз к реке.
  
   6
  
   В двенадцать часов дня работа в цехах паровозоремонтных мастерских прекратилась. Рабочие организованно вышли на митинг. В цехе, где работал Михаил Чернышев, о митинге сказал Никита Коноплин. Михаил увидел, как моментально прекратил работу Геращенко. Остановив станок, подошел к Кривошеину и с ним направился к выходу. За ними пошли остальные рабочие цеха. Михаил вышел вместе с Костей Нагаевым и Тихоном Гуреевым. Во дворе они встретили Илью Соболева, который сообщил о том, что выступать на митинге будет
   __________
   1 Ныне улица Комиссаржевской.
  
  
   большевик Моисеев.
   Вскоре бурлящая толпа окружила со всех сторон платформу, по всей видимости предназначенную под трибуну. Платформа была еще пуста, собравшиеся переговаривались между собой, делились новостями, кое-кто отпускал нелестные эпитеты в адрес руководства мастерских.
   Сильные руки помогли взобраться на платформу невысокому коренастому человеку.
   Прижавшись к Михаилу, Илья Соболев прокричал ему на ухо:
   Ђ Ты смотри, как держится. Будто всю жизнь выступал перед нашим братом.
   Моисеев начал говорить. Вначале Михаил ничего не мог расслышать, так как было шумно, но вскоре толпа успокоилась.
   Ђ Многие из вас помнят, товарищи, чем закончилась революция 1905 года. Закончилась она поражением рабочих. А почему буржуазия сумела победить рабочих? Ответ один. В то время многие рабочие и крестьяне верили в "гуманность" царского правительства, ждали, что оно поможет им избавиться от нищеты и бесправия. Но как оно позаботилось о трудовом народе, что сделало? Ничего. Партия большевиков призывает рабочих готовиться к новым схваткам с классовым врагом. Спросите, что нужно делать, с чего начинать? А начинать нужно с вооружения рабочих. Революция близка. Недалек тот день и час, когда трудящиеся сбросят Временное правительство и возьмут власть в свои руки.
   Ђ Правильно говорит, вооружаться надо, тогда и разговор с толстосумами будет иной, Ђ сказал Соболев.
   Ђ Подожди, дай послушать, Ђ попросил Чернышев.
   Моисеев тем временем говорил:
   Ђ Скажите мне, что изменилось в нашем городе после Февральской революции? Был царь Ђ жили плохо, нет его Ђ живем еще хуже.
   Ђ Верно, Ђ раскатилось по двору.
   Ђ Вот и подумайте теперь, куда вас ведет Временное правительство. Работать давай побольше, а за работу Ђ шиш, бесправие было и осталось, война была и продолжается. Политика Временного правительства не отвечает интересам трудового народа и никогда не будет отвечать. Я призываю вас еще теснее сплотиться вокруг партии большевиков. Ђ Моисеев поднял вверх сжатый кулак. Ђ Долой Временное правительство! Да здравствует социалистическая революция! Вся власть рабочим и крестьянам!
   Не успел Моисеев спуститься с платформы, как на нее вскочил юркий человек. Несколько раз он пытался говорить, но слабый голос его тонул в гуле.
   Ђ Это же абсурд, граждане товарищи! Ђ услышал наконец Чернышев. Ђ Вас оратор призывал бороться за социалистическую революцию. Но ведь меньшевики и эсеры тоже за революцию. Выходит, воевать против самого себя? Правильно я говорю, граждане товарищи?
   Ђ Неправильно! Мы будем бороться против меньшевиков и эсеров!
   Это кричал Василий Перегудов. Его многие поддержали. Раздались и другие возгласы:
   Ђ Пускай говорит. Говори, чего тянешь!
   Ђ Граждане товарищи, Ђ продолжал юркий человек, Ђ будем строить новую счастливую жизнь, пока не победим мировой капитал.
   Ђ Вот чешет, паразит, Ђ пробасил кто-то около Михаила. Ђ Счастливая жизнь, мировой капитал. Сам-то, наверное, давно осчастливился.
   Ђ Первая наша задача Ђ победить германцев и всех, кто посягает на свободу граждан трудящихся. А потом уж наше народное правительство будет постепенно улучшать жизнь во всеобщем масштабе.
   Ђ Позвольте мне слово, Ђ послышалось откуда-то сзади.
   Ђ Я еще не все сказал, Ђ надрывался юркий человек. Ђ Мы, меньшевики, за войну до...
   Но его уже не слушали. Несколько рук ухватились за пиджак и силой стащили оратора с платформы.
   Ђ Пусть Геращенко скажет. Дать ему слово! Ђ раздались возгласы.
   Геращенко уже пробирался вперед. Взобравшись на платформу, он поднял вверх обе руки, дождался, пока все успокоились, негромко сказал:
   Ђ Тут один господин ратовал за войну и сладкую жизнь. Вот его бы самого сейчас в окоп вшей кормить, тогда он так складно не пел.
   Кругом засмеялись, зааплодировали.
   Ђ Я говорю, Ђ продолжал он, Ђ что война нам не нужна, не нужны нам и порядки буржуйские. Нам надо добиться народной власти, чтобы сами трудящиеся вершили все дела. И правильно здесь говорил товарищ Моисеев. Я его поддерживаю и думаю, вы тоже поддержите.
   Михаил слушал внимательно, забыв обо всем. Он вздрогнул, когда кто-то сильно хлопнул его по плечу. Обернувшись, увидел протиснувшегося к нему Перегудова. Василий взял его за руку и повел в сторону. Когда они остались наедине сказал:
   Ђ Завтра в сыскной будут раздавать оружие. Об этом только что сказал Геращенко, а ему Моисеев. Надо предупредить ребят.
   Ђ Здорово! Ђ воскликнул Михаил. Ђ Значит, добились!
   Ђ Добились, Ђ усмехнулся Василий. Ђ Об этом как-нибудь позже, ладно? Главное сейчас предупредить ребят. Ты их собери завтра часам к шести.
   Ђ Где?
   Ђ В городском парке.
   Ђ Тогда бегу, а то разойдутся.
   Ђ Не спеши, еще управишься. Да, забыл сказать. Моисеев советовался с Геращенко, о том, кто должен возглавить городскую дружину. Ее скоро создадут. Думаем поручить тебе. Смотри не подкачай.
   Михаил от неожиданности оторопел. Потом решил, что Перегудов просто пошутил. Но, взглянув в лицо Перегудова, понял, что тот не шутит.
  
   7
  
   На следующий день Чернышев с нетерпением ждал конца смены. Прибежав домой, он быстро умылся, надел чистую рубашку и, не став ужинать, помчался в городской сад. На углу Петровского сквера увидел ожидавшего его Перегудова.
   Ђ Не опоздал?
   Ђ Пока никого нет. Пойдем в сад, я тебе кое-кого покажу, Ђ сказал он. Походя к воротам сада, Василий кивнул в сторону группы парней. Ђ Обрати внимание, это дружки Контрима. Да и сам он должен быть где-то здесь.
   У одного из молодчиков в руках железная трость. Второй стоял, прислонившись к забору и заложив руки в карманы брюк. Несколько человек из этой же компании оценивающе рассматривали прохожих.
   Ђ Наверное, Контрима ждут. Давай понаблюдаем за ними, Ђ сказал Василий.
   Вскоре они заметили, что у входа в сад произошло некоторое оживление. Молодчик с железной тростью подскочил к подошедшему человеку. Тот был крепкого телосложения и, по всему видать, не в меру силен. Похлопав по плечу дружка, он окинул пренебрежительным взглядом тех, кто был поблизости.
   Ђ Контрим прибыл, Ђ сказал Василий. Ђ Вон, в нашу сторону кивает.
   Рядом с Михаилом и Василием сидели две девушки-гимназистки. Склонившись над книгами, они заучивали имена каких-то фараонов. Девушки были настолько увлечены своим занятием, что от удивления вытаращили глаза, когда один из подошедших хулиганов предложил им освободить скамейку. Девушки, увидя приближающуюся компанию, захлопнули книги и ушли.
   Молодчик нагнулся к Василию и Михаилу, дыхнул на них водочным перегаром.
   Ђ Вы тоже мотайте отсюдова.
   Ђ Что-что? Ђ переспросил Михаил.
   Ђ Мотайте, пока не поздно, место занято.
   Ђ Кем занято, те сидят, Ђ ответил Михаил.
   Ђ Мотайте, говорю, не то плохо будет. Ђ Парень схватил Михаила за грудки и что есть силы тряхнул. Затрещала рубашка.
   Ђ Ах, так! Ђ обозлился Михаил. Ђ Ну, получай! Ђ Однако ударить он не успел, его опередил Василий. Сваленный ударом в челюсть, бандит мешком грохнулся в кусты.
   Ђ Берегись! Ђ крикнул Василий. Целясь в Михаила, один из молодчиков запустил железную трость. Рабочий пригнулся, услышал, как трость глухо ударила в дерево.
   Подскочили несколько человек. Трое из них набросились на Василия, остальные прижали к ограде Михаила. Нагнувшись, он схватил трость и теперь размахивал ею, никого не подпуская к себе.
   Михаил заметил, что Контрим остался стоять в стороне. "Бросится в драку или нет? Ђ подумал он. Ђ Что если пустит в ход оружие?"
   Но Контрим стоял, почесывая мохнатые, как у обезьяны, руки и покачиваясь из стороны в сторону. Он, видимо, с удовольствием наблюдал сцену драки.
   Сделав выпад, Михаил с силой ударил одного из нападавших. Схватившись руками за лицо, тот бросился в сторону.
   Михаил начал наступать в сторону Василия, который был уже свален на землю.
   Ђ Ну, держитесь, сволочи! Ђ крикнул он и размахнулся. Один, второй, третий удар. Подскочив к Василию, он выждал, когда тот поднялся, и вместе с ним стал отступать от наседавших хулиганов.
   Ђ А ну, жмурики, посторонись! Ђ закричал Контрим. Растолкав своих дружков, он приблизился к ограде и вынул из кармана револьвер. Словно побитые собаки, отступили его дружки в сторону, размазывая на лице кровь. Ђ Брось трость, морда, Ђ закричал Контрим Чернышеву. Ђ Считаю до трех. Раз, два... Ђ Рука с револьвером поднялась на уровень глаз.
   Он не успел сказать "три", как очутился на земле. Револьвер отлетел в сторону.
   Ђ Убью, разорву на куски! Ђ вопил бандит, зажав рукой лицо.
   К нему тут же подскочили дружки. Минуту спустя они скрылись в глубине сада.
   Михаил и Василий вначале не сообразили, что произошло. Когда к ним подбежали Павел Берг, Тихон Гуреев и еще несколько заводских, поняли, что спасены.
   Ђ Догнать надо бандюг, Ђ шумели ребята.
   Павел Берг, Яков Прохоров и Тихон Гуреев бросились за удиравшими врассыпную.
   Ђ Вернитесь! Ђ крикнул Василий. Ђ Сейчас нет времени!
   И все направились вдоль неширокой улицы, ведущей к реке.
  
  
   8
  
   Давно Михаил Чернышев не был таким возбужденным, как в этот вечер. Он получил боевое оружие Ђ трехлинейную винтовку. Из милиции вышел вместе с Никитой Светлицким, высоким и сильным рабочим. На улице только что прошел мелкий дождь, было свежо и тепло.
   Ђ А знаешь, Никита, я ведь этой винтовкой и пользоваться-то как следует не умею, Ђ признался Михаил своему другу.
   Ђ Дело поправимое, Ђ ответил тот. Ђ Я эту штуку сам первый раз в глаза вижу, но думаю, она мало чем отличается от берданки. Хочешь разберу и соберу с закрытыми глазами? Давай-ка зайдем в садик и попробуем с ней ознакомиться.
   Дружинники зашли в небольшой сквер, присели на скамейку. Внимательно осмотрев винтовки, они откинули до отказа затворы, попытались вложить в магазинные коробки обоймы с патронами. Ни у того, ни у другого обоймы не входили. Михаил с силой толкнул обойму, та, войдя наполовину, теперь не подавалась ни взад, ни вперед. Михаил с силой ударил деревянным бруском, но и это не помогло. Обойму окончательно заело. После долгих усилий решили оставить все как есть, а назавтра разобраться с этой неподатливой обоймой. Так и пришлось шагать по улице с винтовками, у которых болтались затворы и торчали обоймы с патронами. Было обидно, что старая трехлинейка оказалась не такой уж простой, какой представлялась на первый взгляд. Но еще обидней было слышать насмешки прохожих.
   На Большой Дворянской улице1 в миг, когда тусклый фонарь обдал рабочих желтым светом, Михаил услышал позади:
   Ђ Глянь-ка, никак дружинники идут...
   Человек в офицерском кителе и дама в модной шляпе хихикнули.
   У вокзала встретился знакомый милиционер. Увидев ребят с оружием, он приложил руку к фуражке.
   Ђ Рад приветствовать вооруженный рабочий класса. Защитникам граждан Воронежа ура-а-а!
   Ђ Чего разорался? Ђ недовольно буркнул Михаил. Обойдя стороной милиционера, ребята юркнули в кусты.
   Ђ Эй, вояки, затворы потеряете, Ђ крикнул вдогонку милиционер.
   Ђ Черт бы его побрал, Ђ не сдержался всегда спокойный Никита. Ђ Орет на всю улицу.
   Ђ А ну его, Ђ откликнулся Михаил, Ђ пойдем быстрей.
   Ребята быстро взбежали на железнодорожный мост и лицом к лицу столкнулись с Геращенко.
   ________
   1 Ныне проспект Революции.
  
   Ђ Долго дожидаюсь, Ђ проговорил он. Ђ Целый час.
   Ђ Это зачем, Семен Петрович? Ђ полюбопытствовал Михаил. Ђ Чай, не маленькие сами дойдем.
   Ђ Вот-вот, не маленькие, а кто драку в саду затеял?
   Ђ Откуда известно?
   Ђ Василий сказал, часом раньше прошел. Да и говорить-то нечего, по лицу определить можно.
   Ђ Ничего страшного, Семен Петрович, Ђ ответил Никита. Ђ Бандюги свое получили.
   Ђ Не оправдывайтесь, Ђ продолжал Геращенко, Ђ могло бы быть иначе. Я жду вас не для того, чтобы о драке узнать, Ђ сказал он, бросив взгляд на винтовки.
   Дома Геращенко, зайдя во двор, открыл небольшой сарайчик, зажег керосинку. Из-под верстака достал ящик с инструментами.
   Ђ Прикрой, Никита, дверь, Ђ сказал он. Ђ Чего доброго соседи увидят вас с оружием, умрут со страху. Ну, а теперь давайте ваши винтовки. Посмотрю, чем вас вооружили.
   Ђ Обоймы не входят, Семен Петрович, Ђ ответил Михаил, покраснев. Ђ Винтовки неисправны.
   Ђ Куда не входят, что неисправно?
   Ђ Да в пазы, обоймы с патронами.
   Взяв у Михаила винтовку, Геращенко, осмотрев ее, покачал головой.
   Ђ Так она и не войдет. Разве можно вставлять обойму с патронами? Нет, не напрасно я вас ожидал. А делается это так, ребята, смотрите внимательно.
   Три головы, чуть не касаясь коптящей керосиновой лампы, склонились над верстаком. Неторопливо, часть за частью разобрал Семен Петрович винтовку, потом собрал ее.
   Было уже за полночь, когда ребята в первый раз самостоятельно разобрали и собрали полученные трехлинейки.
   Ђ Ну что, теперь не забудете, как вставлять обойму? Ђ шутливо спросил Семен Петрович.
   Ђ Теперь не забудем!
   Ђ Тогда по домам.
   Вышли во двор. На улице было прохладно и светло, город спал. Изредка ночную тишину тревожили гудки паровозов.
  
   9
  
   В конце августа 1917 года в Воронеж прибыло несколько рот солдат-пулеметчиков. Это были сибиряки. Они пополнили 54-й пехотный полк, который вскоре был переименован в 5-й пулеметный полк. Командир 8-й бригады полковник Вознесенский, а также городская дума надеялись заполучить сибиряков-пулеметчиков на свою сторону.
   Рабочие выступления в Воронеже становились все более частыми. На предприятиях вспыхивали митинги, рабочие высказывали недоверие Временному правительству, требовали улучшения условий жизни. В день прибытия в Воронеж воинского подразделения рабочие вышли на улицы. На чьей стороне будут сибиряки? Опасались: а вдруг во враждебном стане? Но опасения оказались напрасными. Построившись в колонну, солдаты с революционными песнями двинулись в казармы. Пулеметчики несли лозунги: "Да здравствует Интернационал!", "Мир хижинам, война дворцам"!
   В этот же день в городе состоялся большой митинг. Перед солдатами и рабочими выступил член городской большевистской организации Александр Сергеевич Моисеев. Началась гроза, пошел сильный дождь, но митинг не прекращался. Выступали рабочие, выступали солдаты-пулеметчики. На митинге присутствовали дружинники паровозоремонтных мастерских и других предприятий города. Когда митинг окончился, к Моисееву подошел молодой подтянутый солдат.
   Ђ Прошу доложить губкому, Ђ сказал он, Ђ что среди солдат-пулеметчиков имеется большевистская ячейка.
   Ђ Кто возглавляет ее? Ђ спросил Моисеев.
   Ђ Возглавляю я, моя фамилия Шалаев.
   Моисеев пригласил Шалаева к себе на чай. Он хотел поближе познакомиться с ним, более подробно узнать о составе большевистской ячейки, а заодно и рассказать Шалаеву о положении в Воронеже. Пока жена Моисеева Ђ Нина Николаевна Ђ ставила самовар, Шалаев рассказывал о себе. Родился он в Перми, в бедной семье. До призыва в армию работал кузнецом, был участником революционного движения. В партию большевиков вступил 1905 году. Затем служба в армии, дослужил до младшего унтер-офицера 38-го Сибирского полка. Полк некоторое время находился в Благовещенске. В городе была большевистская организация, и Шалаев сумел установить с ней связь. Ему было поручено вооружить революционно настроенных рабочих. Шалаев при удобных случаях выносил винтовки из солдатских казарм и передавал их надежным товарищам. До поры до времени все сходило благополучно. Но однажды он был пойман с поличным. Военный суд приговорил Шалаева к четырем годам каторжных работ. Срок отбывал на далекой Нерчинской каторге.
   Моисеев с большим вниманием слушал рассказ Шалаева о своей жизни. Ему нравились в Николае Константиновиче простота в разговоре, отсутствие всяческой позы, умение не красоваться и не хвалиться прошлым. Казалось, что жизнь Шалаева во многом схожа в тюремных застенках. Чего только не перенес за это время: побои, унижения, издевательства, но наперекор всему внутренний голос твердил: все это временно, пройдет, впереди жизнь нелегкая, борьба, без которой не будет счастья и радости. Как тяжело было расставаться с родиной, с товарищами по борьбе, близкими и знакомыми, когда царская охранка, следуя по пятам, заставила его выехать в далекую Швейцарию, а затем во Францию. Но и это осталось позади. Возвратившись из-за границы в Петроград, Моисеев получил задание побывать в Воронеже, ознакомиться с работой городской партийной организации. Не знал он, что этот город полюбится ему.
   Ђ Николай Константинович, Ђ сказал Моисеев, когда Шалаев умолк, Ђ наша с вами жизнь как у перелетных птиц. Как птицы, мы не сидим на одном месте, и, вот видите, судьба свела нас в Воронеже. Кто на нас мог подумать, что когда-то встретимся здесь!..
   Ђ Не знаю, как у вас, а у меня, Александр Сергеевич, Ђ заговорил Шалаев, Ђ первое впечатление о городе и людях хорошее. Не ожидал, что нас так тепло встретят. Думаю, что и впредь будет все хорошо. Меня интересует вопрос, какое в городе сейчас положение? Судя по сегодняшнему митингу, влияние большевиков среди рабочих большое.
   Ђ Вы правы, Ђ сказал Моисеев, пододвигая к Шалаеву кружку с чаем. Ђ Большевистская организация в городе сильная, наши кадры опытные, однако и силы контрреволюции еще значительны. У населения, в основном среди крестьян, пользуется влиянием эсеровская организация. Эсеры занимают большинство в Совете и пытаются всеми способами проталкивать свои решения. Но с этим я еще познакомлю вас как-нибудь более подробно.
   Ђ Александр Сергеевич, вы смогли бы выступить перед пулеметчиками, рассказать им о положении в Воронеже? Думаю, что такая встреча принесет солдатам большую пользу.
   Ђ С удовольствием. Только сообщите, когда. С вами мы будем поддерживать наитеснейшую связь. Это сейчас очень важно. Ну а со своей стороны обещаю информировать обо всем, что заслуживает внимания.
   Ђ Что ж, большое спасибо вам. А теперь пора идти. Время позднее, чего доброго ребята начнут волноваться.
   Ђ Я вас провожу...
  
   10
  
   Забот у Михаила прибавилось. Утром он забегал в штаб дружины проверить, как прошло ночное дежурство, потом спешил в цех, а после работы, наскоро пообедав, снова занимался делами дружины. И так ежедневно. В небольшой комнатке, отведенной под штаб, дружинники вымыли пол, навели порядок, на двери вывесили надпись: "Штаб рабочей дружины". В комнате стояли стол, длинная скамейка, старый шкаф, сейф, в котором хранились оружие и документы.
   Дежурства проходили в основном спокойно. Хуже было с обучением дружинников строевой подготовке и стрельбе. Как-то в штаб зашли два молодых офицера. Отрекомендовавшись, они сказали, что посланы исполкомом для обучения дружинников строевой подготовке.
   Ђ Мы и без вас справимся, Ђ ответил Чернышев, выслушав ладных офицеров. Ђ Чем-то они не понравились ему.
   Ђ Но ведь вы даже винтовки в руках не держали, не говоря уже о строевой подготовке, Ђ сказал один из офицеров.
   Посоветовавшись с ребятами, Михаил ответил, что в помощи дружинники не нуждаются.
   На следующий день Михаила вызвали в исполком. Председатель исполкома Михайлов заявил, что если штаб дружины будет игнорировать решения исполкома, то последний дружину расформирует. Скрепя сердце пришлось подчиниться. Как Михаил и ожидал, офицеры были присланы не столько для работы с дружинниками, сколько затем, чтобы следить и докладывать исполкому, обо всем, что происходит в дружине. Это стало особенно ясно после случая, когда в члены дружины не приняли нескольких меньшевиков и эсеров. На другой день после того в штаб припожаловал Коган-Бернштейн.
   Взяв у Чернышева список дружинников, он долго изучал его, затем спросил:
   Ђ Почему в дружину не приняли Дегтева и Самсонова?
   Ђ Мы отбираем в дружину преданных делу революции, Ђ ответил Михаил.
   Ђ С каких пор правые социал-революционеры стали не преданными революции? Ђ повысил голос Коган-Бернштейн. Ђ Кто вам дал право издеваться над уважаемыми людьми?
   Ђ Отказал не я, а штаб дружины, так что поэтому вопросу вам лучше объясниться со штабом.
   Ђ Я этого так не оставлю. Вынесу на исполком предложение дружину распустить.
   В штаб вошел Никита Светлицкий. Видно, он принял Когана-Бернштейна за одного из задержанных.
   Ђ Ты чего это, дядя, раскричался?
   Ђ Обожди, Никита, Ђ сказал Михаил. Ђ Этот господин требует разоружения дружины. Видишь ли, на больную мозоль ему наступили.
   Ђ Что-о-о? Ђ воскликнул Светлицкий. Ђ Дружину разоружить? Не дождетесь...
   Ђ Мальчишки! Сегодня же доложу членам исполкома о ваших выходках! Ђ Коган-Бернштейн выскочил из проходной, с силой хлопнув дверью.
   Ђ Кто это? Ђ спросил Никита у Михаила.
   Ђ Самый главный в губернии из правых эсеров.
   Ђ Чего расшумелся?
   Ђ Пришел учить, кого нам в дружину принимать. Видно, кто-то донес, что не приняли Самсонова с Дегтевым.
   Ђ Правых, что ли?
   Ђ Да.
   Ђ Вон оно что. А кто бы мог сообщить? Может, сами пожаловались? Постой, постой, а не господа ли офицеры? Уж очень они их в прошлый раз защищали.
   Может быть, и они. Сегодня на заседании штаба проверим. Кстати, и повод будет.
   Вечером состоялось заседание штаба дружины. На повестке дня один вопрос Ђ прием в дружину. Михаил оповестил членов штаба, на заседание были приглашены Геращенко, а также поручики Климов и Антонов. Чернышев заранее рассказал Геращенко о своем разговоре с Коганом-Бернштейном. К его удивлению, тот к происшедшему отнесся спокойно, сказав, что большинство членов исполкома давно хочет избавиться от заводских дружин: или разоружить их, или сделать эсеро-меньшевистскими.
   Первым рассматривалось заявление Бориса Найденова. Он был взволнован. На заседание штаба пришел в новой рубашке, в начищенных до блеска стареньких ботинках. Михаил зачитал заявление, которое ввиду неграмотности Найденова было написано Тихоном Гуреевым, затем попросил рабочего рассказать свою биографию.
   Смущаясь и краснея, Борис сказал несколько слов и умолк.
   Ђ Ты больше о себе рассказывай, о своей работе, Ђ нарушил молчание Геращенко. Ђ И не волнуйся, тут все свои.
   Ђ А что о себе говорить. Был поначалу учеником, потом грузчиком, сейчас токарь. На работе, сами знаете, всякое было...
   Ђ У меня такой вопрос будет, Ђ сказал поручик Климов. Ђ Что вас, товарищ Найденов, заставило вступить в дружину? Сами вы идете или кто сагитировал?
   Найденов долго молчал. За это время в его голове промелькнула вся короткая, безрадостная жизнь.
   Ђ Да он и двух слов связать не может и к тому же, видно, трусоват, Ђ сказал Климов. Ђ Думаю, что для дружины будет лишним человеком.
   Ђ Не спешите с выводами, Ђ перебил его Геращенко. Ђ Я вот двенадцать лет работаю с этим человеком и хорошо знаю его. Да, он неграмотный, как и многие из нас. Может быть, не лез лишний раз начальству на глаза. Но разве в этом дело? Он ведь из всех сил выбивается, чтобы прокормить семью. Пять душ, попробуй останься без куска хлеба. А то, что лиха ему пришлось хватить через край, так это на пользу пойдет. Злей будет. Правильно я говорю, товарищ Найденов?
   Ђ Правильно, Семен Петрович. Чего ж еще...
   Ђ Есть предложение, Ђ сказал Чернышев. Ђ Бориса Найденова принять в члены боевой рабочей дружины. Кто за это предложение, прошу голосовать.
   Проголосовали все, за исключением поручиков Климова и Антонова.
   Следующим разбирали заявление слесаря Гунькина. В отличие от робкого Найденова Гунькин держался самоуверенно, даже с каким-то высокомерием. Он довольно бойко рассказал свою биографию, в которой подробно разрисовал работу в мастерских. В конце заявил, что имеет желание вступить в ряды боевой дружины и будет выполнять все поручения.
   Ђ Предлагаю принять товарища Гунькина, Ђ сказал поручик Антонов.
   Ђ Поддерживаю, Ђ добавил Климов. Ђ Человек он рабочий и доверие оправдает.
   Ђ Кто еще хочет высказаться? Ђ сказал Чернышев.
   Ђ Позволь мне, Ђ попросил слова Геращенко. Ђ Этого человека, Ђ указал он пальцем на Гунькина, Ђ я знаю давно, но случая не представлялось, чтобы высказаться. Сейчас самый раз.
   Гунькин изменился в лице, нервно заерзал на скамейке.
   Ђ Что, думал, забыл, как ты донес на меня в жандармерию? Из-за тебя Сибири три года отбыл, да разве я один?
   Ђ Так это давно было, Семен Петрович. Я теперь с жандармами ни-ни, Ђ стушевался Гунькин, ища поддержки у присутствующих.
   Ђ Может быть, и так, спорить не буду. Но человек ты продажный и можешь при случае здорово напакостить. А потом ответь на вопрос: кого ты собираешься защищать?
   Ђ Как кого? Знамо дело, себя и всех остальных.
   Ђ Вот-вот, себя, тут ты правильно сказал. Тебе есть что охранять.
   Геращенко обвел взглядом членов штаба.
   Ђ Вот что, товарищи, Ђ продолжал он. Ђ Этот человек служил в жандармском управлении, и в свое время по его вине пострадал не один честный человек. Теперь ближе к делу. Гунькин считает себя рабочим, и дружина наша рабочая, вроде бы надо принять его, если не учесть старые грехи. Но какой он рабочий? Имеет на Девичьем рынке двухэтажный дом, построенный нечестным путем, сдает его квартирантам и сдирает с них по три шкуры.
   Гунькин вскочил со скамейки. Его маленькие глазки, спрятанные за бугорками набухших век, зло заблестели, но тут же погасли, заметались вокруг, ища поддержки, у присутствующих.
   Ђ Это неправда. Беру, как и все. Не верьте ему.
   Ђ Сядь и слушай, Ђ сухо отрезал Геращенко. Ђ Тебя никто не перебивал. А то, что правда глаза колет, так поделом.
   Геращенко высказался против принятия Гунькина в члены дружины. Его поддержали все члены штаба, за исключением поручиков Климова и Антонова.
   В этот вечер приняли в рабочую дружину четырех человек, было отказано лишь одному Ђ Гунькину.
  
   11
  
   С утра зарядил дождь. Несколько часов подряд он гулко стучал по крышам домов, затем внезапно прекратился. Светло-бурая туча медленно скатилась в сторону Дона.
   День начался с неприятностей. Прибежавший посыльный вызвал Михаила к начальнику мастерских. Придя в приемную, Михаил увидел там Геращенко и Кривошеина. Ни тот, ни другой пока не знали, зачем они так срочно потребовались. Вскоре дело прояснилось. Прибывший к начальнику мастерских председатель исполкома дороги Гриднев зачитал решение о роспуске дружины и немедленной сдаче дружинниками полученного оружия.
   Ђ Чем обосновано решение? Ђ спросил Гриднева Геращенко.
   Ђ Указанием городского исполкома. Исполком считает необходимым дружины распустить, так как надобности в них нет.
   Ђ А не скажет ли нам господин Гриднев, как в городе будет осуществляться охрана общественного порядка?
   Ђ Насколько мне известно, общественный порядок, а также государственные учреждения и предприятия будут охраняться городской милицией, численность которой возрастет.
   Ђ Не могли бы сказать конкретнее? Ђ спросил Кривошеин.
   Ђ Пока нет.
   Выяснив причину разоружения дружины, Геращенко вежливо, но твердо сказал, что этот вопрос будет рассмотрен на общем собрании рабочих.
   Ђ Каково на этот счет ваше мнение? Ђ спросил Гриднев.
   Ђ Я против.
   Ђ Значит, решению исполкома не подчиняетесь?
   Ђ Нет, Ђ твердо ответил Геращенко.
   В обеденный перерыв в мастерских состоялся митинг. Геращенко вкратце рассказал рабочим о решении исполкома, сказал свое мнение и мнение штаба дружины. Рабочие проголосовали за то, чтобы дружину сохранить и оружие не сдавать.
   В этот же день Михаил Чернышев с группой дружинников отправился за город на тренировочные стрельбы. Стрельбами руководил поручик Антонов.
   Стреляли в глубоком овраге, поросшем по бокам густым кустарником и травой. Из винтовок отстрелялись хорошо. Михаил радовался каждому удачному выстрелу. Заметил: если дружинники стреляли плохо, а первоначально, так оно и было, то Антонов криво улыбался. Но улыбаться долго не пришлось. В руках дружинников винтовка становилась все более послушной.
   Сменили мишени. Антонов двумя-тремя фразами рассказал о назначении револьвера, показал, как его заряжать и разряжать, сделал несколько пробных выстрелов. Стрелял он отлично. После Антонова стрелял Никита Коноплин. Он сделал три выстрела Ђ и все мимо цели. Расстроенный, передал револьвер Светлицкому. Тот отстрелялся лучше. Михаил стрелял последним. Два первых выстрела попали в цель, затем поторопился и промазал. Скосив взгляд в сторону Антонова, Михаил увидел на его лице знакомую улыбку. Неудача командира дружины его радовала. Михаил начал нервничать, поставил правую ногу на деревянный брус и, с силой опершись на него, стал медленно целиться в мишень. Что дальше произошло, он потом не помнил. От сильного нажима ногой брус сдвинулся вперед. Михаил покачнулся, взмахнул рукой и выстрелил себе в ногу. К раненному подскочили испуганные дружинники. Светлицкий снял с него ботинок, засучил штанину и перетянул простреленную ступню носовым платком. Вначале Михаил не ощутил боли, даже попытался после перевязки встать и без посторонней помощи сделал несколько шагов. И тут же острая боль пронзила его.
   Тренировочные стрельбы пришлось прекратить. Дружинники доставили Чернышева в железнодорожную больницу. О случае на стрельбах стало известно руководителям воронежских большевиков. Ими были приняты меры по дальнейшему усилению военной подготовки дружинников. Теперь дружинники обучались строго, изучали материальную часть оружия, участвовали в стрельбах по специально разработанному графику. Поручик Антонов от стрельб был отстранен, а вместо него назначен опытный специалист из большевиков.
  
   12
  
   В октябре 1917 года Воронеж походил на потревоженный пчелиный улей. На предприятиях шли собрания, на площадях и улицах вспыхивали митинги. Всюду можно было видеть группы вооруженных людей.
   Большевистская газета "Путь жизни" в то время писала: "Назревает столкновение сил революции и контрреволюции. Провинция должна будет поддержать столицы, когда вспыхнет зарево революционного пожара. Рабочие и революционные солдаты должны быть готовыми ко всему. Они должны быть на страже и ждать грозного часа. Этот час не за горами. Мы стоим накануне великих потрясений.
   И вот час пробил. Пришел последний день Российской буржуазно-демократической республики, в Петрограде победила пролетарская революция. Воронежский эсеро-меньшевистский исполком принял все меры, чтобы скрыть от трудящихся города революционные события в Петрограде. Однако первые неофициальные вести о свершившейся революции поступили в Воронеж уже 25 октября. Вечером в городе был создан военно-революционный комитет, в состав которого вошли большевики Н.Н. Кардашов, В.Н. Губанов, А.С. Моисеев, И.А. Чуев, Н.Н. Рабичев и другие. Член губкома В.Н. Губанов об этом заседании писал: "25 октября вечером проходило очередное наше собрание. Перед открытием собрания состоялось заседание комитета, было решено организовать ревком. В этот же день, 25 октября, мы создали в 5-м пулеметном полку ревком... председателем которого был назначен Шалаев.
   Положение в городе накалилось до предела. Контрреволюционные силы города всполошились. Начальник гарнизона полковник Вознесенский телеграфировал в Острогожск командиру 4-го кавалерийского запасного полка: "В Воронеже ежедневно можно ожидать начала крупных беспорядков. Экстренно вышлите в Воронеж подготовленный эскадрон надежных людей, желательно из учебной команды".
   Несколько раньше на экстренном заседании Воронежского Совета было решено направить из Воронежа на фронт пять пулеметных команд из числа революционно настроенных солдат.
   От имени крестьянской секции Совета в Москву и Петроград были посланы телеграммы следующего содержания: "Захват большевиками власти осуждаем, как предательство революции, срывающее Учредительное собрание и угрожающее потопить в анархии все народные чаяния. Крестьянство Воронежской губернии стоит на защите революции и готовится к Учредительному собранию, которому должна принадлежать вся власть в стране. Заявляем, что пока Петроград и Москва во власти большевиков, мы будем бороться с ними нашими мужицкими средствами".
   Для воронежских большевиков наступили ответственейшие дни...
  
   13
  
   До заседания Воронежского Совета оставалось несколько часов. Председатель губернского комитета большевистской партии Николай Николаевич Кардашов, просмотрев поступившие в этот день столичные газеты, подошел к окну. День близился к концу, но на Большой Дворянской было довольно оживленно.
   Со стороны Петровского спуска прошел отряд рабочих-дружинников, вооруженных самым различным оружием, почти вслед за ним проскакал конный отряд драгун. Где-то у кадетского корпуса раздалось "ура", затем долгие аплодисменты.
   "Видно, митинг еще не закончен", Ђ подумал Кардашов.
   Кардашов задумался о событиях последних месяцев. Большевики за это время провели большую разъяснительную работу среди трудящихся губернии.
   Но не дремали и меньшевики и эсеры. Видно, и сейчас они что-то замышляют, неспроста в городе появился конный отряд драгун. Нужно предупредить их действия.
   Он не заметил, как в комнату вошли члены губкома Чуев и Моисеев.
   Ђ Очень жаль, Николай Николаевич, что вы не были сегодня на митинге! Ђ восторженно воскликнул Чуев.
   Это был плотный бритоголовый человек с небольшими усами, в простом, защитного цвета военном кителе. Он прошел к столу, сел в старенькое, видавшее виды кресло.
   Ђ Не знаю, как Моисееву, а по мне Ђ здорово. Рабочие дали настоящий бой меньшевикам и эсерам. Особенно отличились с "Рихард Поле". Василий Николаевич Губанов неплохо поработал со своими товарищами.
   Кардашов внимательно слушал Чуева. Его глаза заискрились, на губах появилась легкая улыбка, шедшая к его бледному, уставшему лицу.
   Ђ Говорите, дали бой? Это хорошо, товарищи. Но вы не забыли, что нам предстоит сегодня дать еще один бой, причем бой нелегкий? В городе зреет заговор, меньшевики и правые эсеры полностью на стороне реакционного офицерства. Не случайно все эти дни они упорно хранили в тайне петроградские события. Вот и давайте помозгуем, как нам распределить на сегодня свои силы.
   Сказанное Кардашовым не было для Чуева и Моисеева новостью. Они знали об этом еще раньше. Дело заключалось совсем в другом. До последнего времени Воронежский Совет, где был численный перевес меньшевиков и правых эсеров, боялся открыто выступить против большевиков. Слишком велик был их авторитет среди рабочих. Теперь выходило, что с игрой в революцию лидеры меньшевиков и правых эсеров покончили и открыто встали под знамя контрреволюции.
   Ђ Через несколько минут, Ђ сказал Кардашов, Ђ состоится заседание губкома, а в семь часов откроется заседание Совета. Нам нужно сейчас договориться, кому выступать. Я уже обговорил в принципе этот вопрос с Рабичевым, Лызловым, Бутиным и другими членами комитета. Решили поручить вам, Иван Александрович.
   В комнату осторожно вошла секретарь губкома Зинаида Антоновна Прищепчик.
   Ђ Николай Николаевич, члены губкома собрались. Можно приглашать?
   Ђ Приглашайте, Зинаида Антоновна.
   Вошли члены губкома большевиков Дорогов, Губанов и Лызлов. Низкорослый блондин со свисавшими усами Василий Николаевич Губанов только что возвратился с городского митинга, рассказывал что-то интересное Дорогову, тот, кивая головой, улыбался.
   Заседание губкома было недолгим. Было решено поручить Чуеву выступить на вечернем заседании Воронежского Совета с предложением о полной поддержке социалистической революции в Петрограде и немедленном создании в городе военно-революционного комитета, который должен взять всю полноту власти как в Воронеже, так и в губернии.
   Наступил вечер 27 октября. К Дому народных организаций1 стали прибывать на заседание члены Воронежского Совета: небольшие группы рабочих и солдат, представители мелкой буржуазии, купечества.
   Подъехали лидеры местных меньшевиков и эсеров, среди них Ђ правые эсеры Михайлов и Коган-Бернштейн. Михайлов прижимал к груди пухлую папку. Он должен был выступать от имени Воронежского Совета с докладом о мероприятиях в связи с переживаемыми исключительными событиями.
   И вот заседание началось. Михайлов говорил долго и путанно. Он зачитал ряд телеграмм, полученных от бывших министров Временного правительства. В момент зачтения телеграмм, где говорилось об аресте членов Временного правительства, в задних рядах раздались громкие аплодисменты. Они повторились с новой силой, когда Михайлов сказал, что Председателем Совнаркома избран Ленин. Председатель собрания правый эсер Хреновский растерялся, аплодисменты нарастали. Михайлову пришлось скомкать свое выступление и уйти с трибуны. В зале поднялся шум. Теперь кричали меньшевики и правые эсеры.
   Ђ Хулиганье! Вести себя не умеют! Ђ размахивали они руками.
   Кардашов толкнул Чуева.
   Ђ Постарайся собрать всех сочувствующих. Мне кажется, их немало.
   Как только шум утих, к трибуне подошел Чуев.
   Ђ Тут господин Михайлов зачитывал нам телеграммы из центра, Ђ резко бросил он в сторону лидеров меньшевиков и эсеров. Ђ Но из какого центра? Того, что возглавляло Временное правительство? Деятельность этого центра, господа эсеры и меньшевики, нас не устраивает. Мы, большевики, не будем поддерживать создание в городе комитета общественной безопасности. Это прямое предательство дела революции. От имени трудящихся города и деревни мы приветствуем социалистическую революцию в Петрограде!
   ______________
   1 Ныне дом N 22 по проспекту Революции.
  
   Громкие аплодисменты в задних рядах, крики и угрозы в передних.
   К трибуне рванулся Коган-Бернштейн.
   Ђ Товарищи! Граждане! Я впервые говорю на нашем заседании слово "граждане", так как не могу назвать товарищами тех, кто арестовывает министров-социалистов и попирает в нашей стране гуманность и правопорядок.
   Он заявил о том, что в Петрограде "большевики предприняли безумную авантюру", что в столице происходит "братоубийственная война", что "большевики разваливают фронт и открывают ворота врагу".
   Бернштейн, так же как и Михайлов, запасся телеграммами из ЦК партии правых эсеров, в том числе и телеграммой от Керенского. Когда он назвал Керенского товарищем, кто-то с возмущением крикнул:
   Ђ Он нам враг, а не товарищ!
   Ђ Правильно! Предатель он! Ђ кричали из зала. Ђ Позор меньшевикам и эсерам!
   Ђ Позор! Да здравствует социалистическая революция! Ђ неслось со всех сторон.
   Выступающий несколько минут беспомощно размахивал руками и что-то кричал, но в задних рядах стали топать ногами. Оратору пришлось поспешно покинуть трибуну.
   В противовес выступлениям эсеров и меньшевиков рабочие требовали создания в городе военно-революционного комитета, всецело поддерживали деятельность большевиков. Однако численный перевес был все-таки на стороне эсеров и меньшевиков. За создание комитета общественной безопасности проголосовало на пять человек больше. Это воодушевило соглашателей.
   В перерыве Кардашов и члены губкома партии большевиков отошли в сторону и стали совещаться.
   Сразу же после перерыва слово попросил большевик Рабичев. Он сказал только одну фразу:
   Ђ Оставляем за собой свободу действий.
   Заявление Рабичева вызвало полное замешательство среди меньшевиков и эсеров. Зато рабочие и солдаты встретили его громом аплодисментов.
   Правые покинули зал заседания. Большевики расходиться не торопились. Кардашов попросил остаться членов губкома, представителей заводов и воинских частей. Он смотрел на разгоряченные лица и думал, что соглашателям не так-то просто будет проводить свою линию, рабочие еще не сказали свое последнее слово. Вспомнил недавно услышанный на улице разговор двух рабочих-дружинников, шедших с берданками на дежурство. Тот, что помоложе, говорил:
   Ђ Зачем нам эта срамота, мы и без них справимся. Подумаешь, контора! Кулаком погрози Ђ и разбежится...
   Постарше ответил:
   Ђ В пятом году я тоже так думал, а оно не получилось. Нам без оружия не обойтись.
   Случайно подслушанный разговор врезался в память, и сейчас, вспомнив его, Кардашов даже забыл на миг о развернувшемся споре с соглашателями.
   К нему подошел солдат 5-го пулеметного полка Шалаев. Два дня назад пулеметчики этого полка разогнали офицеров и выбрали его своим командиром. Шалаев был явно чем-то озабочен.
   Ђ Николай Николаевич, солдаты требуют выступать. Пришел член ревкома полка и сообщил, что как только в казармах стало известно о предательстве Совета, солдаты сразу же замитинговали.
   Ђ Кто пришел? Ђ спокойно спросил Кардашов.
   Ђ Большевик Курчик...
   Ђ А сам что думаешь, товарищ Шалаев?
   Ђ Думаю, что спешки тут не должно быть, но и тянуть нельзя. Считаю, что полк в любой момент должен поддержать рабочих.
   Ђ Совершенно правильно. Выступать нужно вместе с рабочими, от этого будет зависеть успех нашей борьбы.
   Когда Шалаев ушел, Кардашов достал из нагрудного кармана записную книжку, просмотрел в ней записи, сделанные на заседании Совета, попросил собравшихся успокоиться.
   Ђ Товарищи! Ђ произнес он негромко. Ђ То, чего и следовало ожидать, свершилось. Воронежские соглашатели предали интересы трудящихся. Протянув руку помощи ярым контрреволюционерам, они тем самым открыто выступили против интересов рабочих и крестьян. С нашей стороны было бы грубейшей ошибкой сидеть и ждать сложа руки, когда контрреволюционные силы города поднимут на нас свое оружие. Значит, остается одно Ђ идти на фабрики, заводы, в воинские части и там готовить людей к вооруженному восстанию.
   Последние слова Кардашова потонули в раздавшихся бурных аплодисментах и криках единодушного одобрения. Один за другим просили слова представители заводов и воинских частей. Они говорили о готовности рабочих и революционно настроенных солдат в любой день и час выступить с оружием в руках на защиту революции.
   На этом же заседании губком поставил задачу объединить заводские рабочие дружины в единую городскую дружину и переизбрать ее руководство, которое полностью попало под влияние эсеро-меньшевистского исполкома.
  
   14
  
   Короткий осенний день сменили густые сумерки.
   Из окон кабинета начальника гарнизона полковника Вознесенского, завешенных шторами, падают узкие полоски света. В кабинете трое. Тучный Вознесенский, скрестив на груди руки, тяжело ходит из угла в угол. За столом, облокотившись на разостланную карту, командир 5-го пулеметного полка полковник Языков. По левую сторону от него, на диване Коган-Бернштейн.
   Вознесенский взволнован. При ярком свете видно, как подергивается его правая щека, красное лицо вспотело. Круто остановившись, он сказал в сторону Языкова:
   Ђ Не понимаю, ничего не понимаю. Договариваемся, даем обещания, а что толку? Вы представляете, чем могут для нас окончиться события в пятом полку?
   Ђ Конечно, господин полковник, Ђ выдавил Языков. Ђ Но при чем тут я? А где были вы, а господин Коган-Бернштейн? При всем к вам уважении мне непонятно, почему вы считаете меня одного виновным. Да, я давал слово покончить с революционной заразой в полку и ничего не смог сделать. Но ведь я же просил вас вывести полк из города! Вы побоялись рабочих... Так что виноват и я, и все мы вместе.
   Ђ Я вас не обвиняю, да это было бы и глупо с моей стороны, тем более сейчас, когда нам особенно трудно. Поймите меня правильно, в городе не сегодня-завтра революция. Пятый полк поддержит рабочих, это факт. Если раньше мы еще могли с ним что-то сделать, то теперь солдаты на пушечный выстрел нас не подпустят. Кругом творится черт знает что. Ђ Вознесенский перевел дыхание, вытер вспотевшее лицо. Подойдя к окну, он плотнее задернул штору.
   Ђ Господин полковник, Ђ начал нерешительно Языков, Ђ о положении в пятом полку мне известно больше, чем вам. Да, солдаты на уговоры вряд ли пойдут. Всеми делами вершит ревком. Среди пулеметчиков он пользуется большим авторитетом. Сегодня мне сообщили, что руководит ревкомом большевик Шалаев. Не исключена возможность, что городской ревком, тоже заседает в казармах полка. Я это утверждаю в связи с тем, что за последние дни несколько раз перед солдатами выступал Моисеев.
   Ђ Но это пока ваши предположения. И потом, какое имеет значение, где сейчас находится городской ревком Ђ в городе или в полку. Если он в казармах, тем хуже для нас. Солдаты Ђ надежная защита и большая опора, мы не должны этого забывать.
   Ђ Значит, нужно лишить рабочих этой опоры, изолировать солдат, не допустить совместного выступления с рабочими, Ђ вставил Языков.
   Ђ Ну и что?
   Языков встал, прошелся по комнате.
   Ђ Я предлагаю разоружить, во-первых, ополченскую дружину и занять пороховой погреб, затем немедленно разоружить полк. Вы, конечно, понимаете, что, разоружив этот сброд, мы не будем так связаны, как сейчас.
   Ђ Да, но солдаты могут и не сдать оружия, Ђ сказал Коган-Бернштейн.
   Ђ Все может быть, возможно, и не сдадут. Тогда следует припугнуть артиллерией. Несколько выстрелов по казармам заставят их образумиться.
   Ђ Мне бы, господа, Ђ рассуждал Языков, Ђ один батальон надежных солдат, один Ђ не больше. Но где его сейчас возьмешь? В гарнизоне нет ни одной верной части, вся надежда только на офицеров.
   Ђ В этом отношении мной кое-что сделано, Ђ сказал несколько успокоившийся Вознесенский. Ђ Завтра обещали прислать еще один отряд драгун, я его вызвал из Давыдовки. Кроме того, Семенов должен направить из Лисок отряд казаков. Это надежные части, и на них можно опереться. А потом ведь и в городе можно собрать сотни две-три офицеров.
   Ђ Замечательно, господа! Ђ воскликнул Коган-Бернштейн. Ђ Конные отряды в такое время для нас большая помощь. Я, в свою очередь обещаю собрать всех, кому дорого отечество.
   Вознесенский сел за стол, закурил. Откинувшись на спинку стула, тихо произнес:
   Ђ На вас, господин Бернштейн, мы особенно рассчитываем. Подумайте, как изолировать ревком. Мы должны лишить рабочих руководства. Если ревком находится сейчас в полку, подошлите туда своих людей. Собственно, мне вас учить нечего, сами должны понимать, насколько это важно.
   Сузив глаза, он добавил:
   Ђ Завтра в городе ввожу осадное положение. Это пока наш первый шаг. И мы еще посмотрим, кто кого.
   ...Главари воронежских реакционных сил тревожились. Совсем недавно ими был создан комитет общественной безопасности, и вот теперь в нем выделено ядро по подготовке контрреволюционного выступления в лице Вознесенского, Языкова и Когана-Бернштейна. Поддерживалась телефонная связь с контрреволюционными организациями Петрограда и Москвы, в частности с Московским комитетом общественной безопасности, который возглавляли правый эсер Руднев и командующий Московским военным округом полковник Рябцев.
   Несколько минут сидели молча. Вознесенский внимательно рассматривал на карте схему расположения улиц города. Взяв карандаш, он поставил над Чижовскими казармами жирный вопрос, затем от кинотеатра "Ампир" до казарм, петляя по нанесенным на карту улицам и переулкам, провел пунктирную линию. Отбросив карандаш, сказал, обращаясь к Языкову:
   Ђ С вашим предложением, господин полковник, согласен, действуйте. Я только попрошу вас усилить охрану государственных учреждений. Пошлите в наиболее важные, на ваш взгляд, места караулы, и непременно со взводными офицерами. Направляйте ежедневно конные разъезды в Чижовку. Необходимо прервать всякую связь рабочих с солдатами. Всех подозрительных задерживать. Поступайте с ними по своему усмотрению. И далее, господа. Послезавтра нужно во что бы то ни стало собрать офицеров. Сегодня в кинотеатре нами решены не все вопросы. Я думаю, что лучшим местом для сбора будет штаб бригады. Следует пригласить наиболее преданных, на кого мы можем с уверенностью положиться. Итак, ждать больше нечего, пора действовать. Начинать будем с казарм.
   Распрощавшись с Вознесенским, Языков и Коган-Бернштейн вышли на улицу. По безлюдной улочке шли молча. Коган-Бернштейн изредка оглядывался назад. В ночном небе тянулись на запад черные гряды облаков. Иногда в их просвете показывался месяц. Становилось совсем светло. Около улицы Свободы разошлись в разные стороны. Где-то рядом тявкнула собака. От неожиданности Языков вздрогнул, ускорил шаги.
  
   15
  
   Любопытные события происходили в октябрьские дни 1917 года в кинотеатре "Ампир"1. Какие только в нем речи не говорились! 27 октября, поздно вечером, в кинотеатре собралось все контрреволюционное офицерство города. Собрание проводил начальник гарнизона полковник Вознесенский. На собрание пришли члены городской думы, меньшевики, правые эсеры. Вход в кинотеатр охранял взвод драгун. Рабочие не смогли узнать, о чем говорил на этом собрании бывший командир 5-го пулеметного полка полковник Языков, но догадывались: раз поставлена охрана Ђ значит, дело серьезное. И действительно, в кинотеатре решался вопрос о борьбе в Воронеже с "революционными беспорядками". На собрании было принято решение об организации отдельного от солдат Совета офицерских депутатов во главе с полковником Языковым. Собрание высказалось за принятие решительных мер.
   А днем 29 октября зал, фойе, вестибюль кинотеатра заполнили трудящиеся фабрик и заводов, представители солдатских комитетов. Организовано пришли рабочие паровозоремонтных мастерских, заводов "Рихард Поле", Столля и К0, трубного. Трудящиеся города уже знали о том, что революция в Петрограде победила, большевики взяли власть, слышали о декретах, подписанных Лениным. Многие теперь догадывались, почему эсеры и меньшевики так упорно хранили в тайне
   ___________
   1 Ныне кинотеатр "Спартак".
   весть о свершении Октябрьской революции. И вот представители рабочего класса и революционных солдат пришли в кинотеатр, чтобы приветствовать и поддержать социалистическую революцию.
   Губернский комитет большевистской партии, организовавший митинг, послал на него своих представителей. Никакой охраны не выставляли. Член губкома Губанов и большевик с завода "Рихард Поле" Степанов еще раз, пока выступали ораторы, просматривали текст резолюции, написанный рабочими.
   Меньшевики и эсеры также прислали на митинг своих представителей. Они пытались помешать большевикам в проведении митинга, но безуспешно. Рабочие не стали их слушать.
   На митинге была гневно осуждена позиция эсеров и меньшевиков, выступавших совместно с городской думой за создание комитета общественной безопасности. Рабочие заявили о нежелании ему подчиняться. Требования были изложены в резолюции, которая гласила: "Для охраны и защиты революции требуем: немедленного вооружения наиболее революционных демократических сил для совместной борьбы с революционным войском. Порицаем политику и принятую резолюцию нашего Совета от 27 октября по созданию коалиционного с буржуазией революционного комитета, в голосовании которой (за отказом) не участвовали большевики и социалисты-революционеры интернационалисты". Резолюция заканчивалась словами призыва: "Да здравствуют революционные законы съезда Советов и Совета Народных Комиссаров! Да здравствует социализм!"
  
   16
  
   Этот день для Михаила Чернышева и его друзей стал памятным на всю жизнь.
   В окно палаты железнодорожной больницы осторожно постучали. Чернышев встал с койки и подошел к окну. Каково же было его удивление, когда он увидел своих товарищей, Тихона Гуреева и Петра Разборщикова. Разборщиков, переминаясь с ноги на ногу, держал в руках большой сверток.
   Ђ Мишка, мы за тобой, Ђ крикнул Гуреев, едва Чернышев открыл окно. Ђ Как нога?
   Ђ Врач сказал, на днях выпишет. А что это вы? Случилось что?
   Ђ После расскажем. А сейчас спускайся, раз выздоровел. Одежду мы принесли.
   Чернышев сбросил халат, с помощью ребят выбрался через окно, тут же в кустах переоделся.
   Через несколько минут они уже шагали по улице. Подвижной Гуреев, жестикулируя, объяснил, что на винном складе собрались представители всех дружин и что сейчас будет решаться вопрос о переизбрании руководства.
   Когда ребята подошли к винному складу, там уже было около сотни рабочих. Некоторых из них Чернышев хорошо знал, но в основном это были рабочие с других заводов. Собравшиеся сидели полукругом во дворе склада, в центре стоял стол, возле которого находились представитель ревкома и некоторые командиры заводских дружин. Гуреев подвел Чернышева к столу и тихо шепнул:
   Ђ Теперь стой и слушай.
   Собрание только что началось, говорил представитель ревкома, его лицо было хорошо знакомо Чернышеву. Говорил он о последних событиях в стране, в Воронеже, о заговоре контрреволюции и о необходимости рабочим усилить бдительность.
   Ђ Правильно! Дело говорит! Ђ раздались возгласы с мест.
   Присматриваясь к собравшимся, Михаил заметил, что не все слушали ревкомовца, некоторые перешептывались. В центре одной группы Чернышев увидел начальника городской милиции поручика Михаила и правых эсеров Козелихина и Мотайло. Козелихин был командиром дружины, а Мотайло Ђ его заместителем. Значит, что-то на самом деле серьезное, раз в президиум их не избрали. Заметил возню эсеров и оратор. Он заговорил о задаче дружин.
   Ђ Дружинников нужно вооружить, с рабочими проводить больше занятий по стрельбе Ђ это основная задача, которую должно решать сейчас руководство городской дружины. Между тем руководители дружины Козелихин и Мотайло этими вопросами не занимаются. Мало того, они вместе с начальником милиции Мининым не поддерживают ни какой связи с революционным комитетом, в то время как городская дума, где заседают одни буржуи, для них авторитет. Предлагаю в связи с этим переизбрать руководство дружины, выбрать вместо Козелихина и Мотайло самых достойных.
   Чернышев видел, как засуетились Минин, Козелихин и их компания. Еще не стихли аплодисменты, как Минин, попросив слово, подошел к столу.
   Ђ Я как начальник городской милиции, Ђ начал он, явно нервничая, Ђ должен сообщить собранию, что Воронежский Совет и городская дума не дадут разрешения на переизбрание руководителей дружины. Со стороны думы к нам замечаний нет. Что касается оратора, то нам его полномочия не известны.
   Представитель ревкома полуобернулся в сторону Чернышева, увидел его, приветливо улыбнулся. Чернышев наконец узнал в нем Муравьева, с которым раньше приходилось встречаться.
   "Этот без боя не сдастся", Ђ подумал Михаил удовлетворенно.
   Во дворе поднялся шум. Минина поддерживали немногие, зато они больше всех кричали и ругались. Рабочие по одному вытолкнули крикунов за проходную. Минин демонстративно покинул собрание, угрожая, что это он так не оставит и зачинщики получат по заслугам.
   К столу подошел Геращенко. Он некоторое время смотрел усталыми глазами на собравшихся, затем, подняв руку, громко произнес:
   Ђ Предлагаю командиром дружины избрать рабочего железнодорожных мастерских Чернышева. Он хоть и молод, но знает дело и нас не подведет.
   Ђ Поддерживаем! Ђ раздались голоса. Ђ Пусть покажется! Посмотреть надо!
   Геращенко показал рукой на смутившегося Чернышева. Тот шагнул к столу, не зная, куда себя деть под пристальными взглядами сотен глаз.
   Ђ Пройдет! Знаем!
   Чернышева избрали единогласно. Ему в помощники выбрали Михаила Иене, литейщика завода Столля и К0, бывшего политкаторжанина. Собрание закончилось. Отобрав у Мотайло ключи от шкафов с оружием, Чернышев, представитель ревкома Муравьев, дружинники Павел Берг, Илья Соболев, Сергей Закомулин и еще несколько человек отправились в Дом народных организаций. Здесь орудие было роздано рабочим-дружинникам.
  
   17
  
   Штаб 8-й пехотной бригады размешался на улице Свободы, в длинном двухэтажном доме, разделенном широким коридором на две части. Около штаба и внутри него 29 октября собралась большая группа офицеров. Одни курили, другие играли в карты, третьи оживленно беседовали и время от времени громко смеялись. Но вот дверь открылась, вышел офицер штаба бригады:
   Ђ Прошу к полковнику, господа офицеры...
   В просторном кабинете разместились кто где мог: на стульях, диване, креслах. Кому не хватило места, стояли, облокотившись на подоконники.
   Ђ Господа офицеры, Ђ сказал Вознесенский, окинув взглядом собравшихся, Ђ я буду краток, так как полковник Языков уже говорил вам, зачем мы вас решили пригласить. Все знаете, зачем?
   Ђ Так точно, господин полковник, Ђ ответил высокий сухопарый поручик Антонов.
   Ђ Ну вот и отлично. Оружие у всех есть?
   Ђ Есть, господин полковник.
   Вознесенский встал.
   Ђ Хочу сказать, господа, что положение в городе весьма серьезное и от вас зависит многое. А сейчас о задачах. Поручик Климов со своей группой должен занять пороховой погреб, там боеприпасы, без них не обойтись. Охрана у склада небольшая и особого сопротивления, думаю, не окажет. Склад занять во что бы то ни стало и установить там надежную охрану. Ясно?
   Ђ Так точно, Ђ ответил Климов, вскочив с дивана. Его лицо раскраснелось, как же, сам Вознесенский оказал ему столь высокое доверие.
   Ђ Группе поручика Антонова, Ђ продолжал Вознесенский, Ђ приказываю разоружить ополченских дружинников. Некоторые разошлись сегодня по домам, оставшихся Ђ арестовать. Оружие немедленно доставить в штаб бригады. Группе находиться там и без моего приказа никуда не уходить.
   Задание получили и другие офицеры.
   Полковник прошелся по кабинету.
   Ђ Хочу сказать о главном. Главное Ђ это внезапность, мы должны застать противника врасплох, в том наше преимущество. Если нет вопросов, тогда с богом.
   Через несколько минут штаб бригады опустел. Оставшись наедине с Языковым, Вознесенский принялся обсуждать вместе с ним план разоружения 5-го пулеметного полка. После того как они пришли к единому мнению, Языков ушел.
   В дверь осторожно постучал дежурный офицер.
   Ђ Господин полковник, тут из полка два солдата, говорят, что присланы к вам от ревкома.
   Ђ Где они?
   Ђ Сидят в приемной.
   Ђ Приглашайте.
   Солдаты вошли уверенно. Подойдя к столу, один из них сказал:
   Ђ Мы от ревкома бумажку вам принесли, господин полковник.
   Ђ Что это? Ђ сказал Вознесенский отрывисто.
   Сняв шапку, солдат достал из-под подкладки помятый листок бумаги и положил его на краешек стола. Поморщившись, Вознесенский взял его кончиками пальцев, развернул, быстро пробежал глазами.
   "Ваши действия против революционных рабочих и солдат вызовут среди них еще большую ненависть. Рабочие и солдаты вам этого не простят. Пока не поздно Ђ одумайтесь!"
   Вознесенский прочитал записку несколько раз, затем спросил солдат:
   Ђ Что еще велено передать?
   Ђ Сказали, если будете отвечать, то передайте с нами.
   Ђ Я командир бригады, вам это известно? А если я прикажу вас арестовать? Ђ вспылил Вознесенский.
   Ђ Ваша воля, господин полковник, но за нас ребята вступятся...
   Ђ А с винтовками почему пришли? Боитесь, наверное?
   Ђ Бояться нам нечего, Ђ улыбнулся солдат, Ђ хотя с винтовками, спору нет, удобней.
   Вознесенский решил не связываться с солдатами, хотя он с большим удовольствием разрядил бы свой револьвер в эти уверенные лица.
   Ђ Ну вот что, передайте ревкому, что записку я прочитал, писать мне нечего. Капитан, проводи их.
   Когда солдаты ушли, Вознесенский выругался:
   Ђ Хамье! Сволочи! Насколько обнаглели, скоты! Ведут себя, как равные с равными.
   Раздался телефонный звонок. Звонил поручик Климов. Он сообщил, что его группа заняла пороховой погреб. Дружинники захвачены, их арестовали и закрыли в подвале.
   Положив трубку, Вознесенский удовлетворенно потер руки. Вызвав дежурного офицера, он распорядился подтянуть орудия ближе к штабу: полковник опасался, что батарея может быть захвачена отрядами рабочих или солдатами полка.
   Через полчаса прибыл связной от поручика Антонова. Он доложил, что ополченская дружина разоружена, арестованных держат в двух комнатах, оружие направлено на повозках к штабу бригады. Вознесенский приказал никого из арестованных не выпускать и ждать его дальнейших указаний. Настроение поднималось.
   Вечером в кабинете Вознесенского собрались все офицеры штаба. Пришел Языков. Он коротко доложил о готовности отряда офицеров к завтрашнему выступлению на казармы. Рано утром отряд должен собраться у кинотеатра "Ампир".
  
   18
  
   Ночью с 29 на 30 октября, как только стало известно о переходе контрреволюционеров в наступление, состоялось совместное заседание Воронежского губкома большевиков, временного военно-революционного комитета и ревкома 5-го пулеметного полка. Заседание проходило в одной из казарм полка.
   Перед началом заседания председатель военно-революционного комитета Моисеев послал члена ревкома полка солдата Курчика в Дом народных организаций. Там находились член ревкома Муравьев и командир дружины Чернышев. Моисеев просил их срочно собрать дружинников и явиться в расположение полка. Солдат сказал, что Моисеев уже в полку. Отдав приказ о сборе дружины, Чернышев, Муравьев и Курчик заехали на винный склад, где дежурили до тридцати дружинников. Известив их о боевой готовности, Чернышев разыскал дружинника шофера Попова. Срочно поручил ему найти два-три автомобиля. Тот разыскал. По мере приближения к полку то и дело встречались дозоры: солдаты полка бдительно несли патрульную службу.
   Заседание открылось сразу же после прибытия Муравьева, Чернышева и Курчика. Его вел член ревкома Моисеев.
   На ревком были приглашены представители рот и пулеметных команд. Они сообщили о боевой готовности, о численном составе подразделений, наличии вооружения. Ревком постановил: немедленно готовиться к выступлению. Затем Моисеев, Шалаев и члены ревкома принялись детально обсуждать план боевых действий на утро 30 октября. Было решено: полк окружит штаб бригады и разоружит находящихся в нем офицеров и прибывший эскадрон драгун, а дружинники займут все государственные учреждения, вокзалы, тюрьму.
   Ђ Как у вас с оружием? Ђ спросил Моисеев Чернышева.
   Ђ Маловато, половина дружинников оружия не имеет.
   Ђ Надо помочь, Ђ сказал Моисеев Шалаеву. Ђ У вас найдется что-нибудь лишнее?
   Ђ Оружие есть, но как его доставить в город?
   Ђ Это мы легко решим, Ђ ответил Чернышев, Ђ было бы что везти. Дружинник звонил воронежским толстосумам и от имени председателя Совета Михайлова просил их прислать свои автомобили к Дому народных организаций. Думаю, что Михайлову они не откажут.
   Ђ Хорошо. А сейчас, товарищи, попрошу всех пойти в подразделение и поговорить с солдатами. Надо им объяснить создавшееся положение. Вы, Чернышев, отправляйтесь в Дом народных организаций и проследите за своевременной доставкой оружия. Запомните, что утром выступаем без дополнительного предупреждения.
  
   19
  
   Утром полковник Языков позвонил в пулеметный полк. Трубку долго никто не брал, затем раздался спокойный голос дежурного.
   Языков попросил срочно пригласить Шалаева.
   Ђ Кто просит? Ђ спросил дежурный. Услышав фамилию бывшего командира полка, он положил трубку.
   Языков вновь попросил соединить его со штабом полка. Услышав голос дежурного, приказал:
   Ђ Немедленно разыскать и позвать Шалаева!
   Ђ А вы, господин полковник, не командуйте, Ђ раздалось из трубки.
   Языков слышал, что дежурный с кем-то говорит.
   Ђ Вас просит, Ђ говорил он. Ђ Да, да... Он... Языков.
   Ђ Алло, Ђ прозвучал мягкий голос. Ђ Шалаев слушает.
   Ђ Шалаев? Говорит полковник Языков, слушай меня внимательно. Ђ Языков говорил быстро, словно боялся, что Шалаев его не дослушает и положит трубку. Ђ Приказываю через десять минут личному составу полка сдать оружие, полк построить в девять утра на плацу.
   Ђ Вы же прекрасно знаете, господин полковник, что солдаты на эту авантюру не пойдут. Кроме того, обращаться с подобным ультиматумом ко мне считаю бесполезным.
   Ђ В противном случае прикажу стрелять по казармам из орудий, тогда пощады не ждите! Ђ закричал Языков.
   Ђ Значит, из пушек стрелять будете? Пугаете? А где же пушки, полковник? Смею вас огорчить, их нет теперь у вас.
   Языков не знал, что буквально час назад пушки отбили солдаты полка. Между тем Шалаев продолжал:
   Ђ От имени ревкома полка предупреждаю, полковник, что ваши действия против революционных солдат вызовут еще большую ненависть, солдаты вам этого не простят. Убедительно прошу не допускать в городе боевых действий, за пролитую кровь будете отвечать лично.
   Не дослушав, Языков бросил трубку, вскочил.
  
   20
  
   Ночь прошла без сна. Солдаты 5-го пулеметного полка чистили оружие, набивали в подсумки патроны, готовили к бою пулеметы. Утро выдалось туманное и пасмурное. Как только стало светать, полк под командованием Шалаева выступил боевым порядком к расположению гнезда контрреволюции Ђ штабу 8-й пехотной бригады. Полуторатысячная колонна шла молча, без стука и шума. Вскоре головная часть ее свернула на 2-ю Острогожскую улицу1. Редкий воронежец спал в то утро. Каждый чувствовал приближение больших событий.
   Не дремал и враг. Задолго до рассвета у кинотеатра "Ампир" собрались офицеры. Полковник Языков, так и не дождавшись от Шалаева согласия на разоружение, двинул отряд офицеров к казармам. Он не знал, что полк в полном своем составе уже движется навстречу.
   Колонны встретились на углу улицы Свободы. Видя приближающихся пулеметчиков, полковник Языков подал команду остановиться. Полк не подчинился. Тогда он приказал офицерам открыть огонь и первый выстрелил в солдат несколько раз. Полк рассредоточился и дал несколько ответных залпов. Пулеметчики стали окружать офицеров с флангов. Те, не ожидавшие дружного сопротивления, вели беспорядочный огонь.
   ____________
   1 Ныне улица Кирова.
   Вскоре на помощь солдатам подоспели отряды рабочих во главе с заместителем командира городской дружины Михаилом Иене и Никитой Коноплиным. Дружинники с ходу вступили в бой. Бросив убитых и раненых, в том числе и полковника Языкова, офицеры отступили к зданию штаба, многие разбежались. А через некоторое время, поняв безвыходность своего положения, контрреволюционеры выбросили белый флаг. Отряд драгун, надежда воронежских контрреволюционеров, сдался без боя.
  
   21
  
   Всю ночь с 29 на 30 октября Чернышев бодрствовал. Уже за полночь он отправил в штаб полка группу красноармейцев за оружием. Дружинники выехали на автомашинах. Не теряя времени, Михаил послал дежуривших в штабе дружинников еще раз оповестить рабочих о готовившемся выступлении. Около трех часов ночи из полка прибыли автомашины с винтовками. Их быстро разгрузили, винтовки сложили в штабе дружины.
   На рассвете к Дому народных организаций стали стекаться отряды дружинников. Семьдесят рабочих прибыло из вагоноремонтных мастерских, почти вслед за ними с песней подошли дружинники завода "Рихард Поле". Отряд привел член военно-революционного комитета большевик Василий Губанов. Вскоре подошли дружинники с кабельного завода, от Воронежских паровозоремонтных мастерских.
   К восьми утра в штабе дружины собрались командиры отрядов. Михаил рассказал им о заседании ревкома и принятом решении, затем попросил выяснить, сколько требуется винтовок. Оружия у дружинников было мало. Пересчитали винтовки в ящиках, их тоже не хватало всем. К Михаилу подошел Василий Губанов.
   Ђ Оружие есть в кадетском корпусе1.
   Чернышев велел пятерым дружинникам отправиться в кадетский корпус. Сам тем временем вместе с командирами дружин вышел во двор. Пока Губанов выстраивал в колонну собравшихся, вынесли ящики с винтовками. Раздавали винтовки Василий Перегудов и Никита Светлицкий. Отряды рабочих сразу же покидали Дом народных организаций.
   Ответственное задание Ђ помочь солдатам полка разоружить офицеров Ђ было поручено отряду, которым командовал Михаил Иене. Перед тем, как отправить этот отряд, Чернышев отвел Михаила Иене в сторону.
   _________
   1 Кадетский корпус располагался на территории городского детского парка.
  
   Ђ Ну что ж, тезка, не подкачай. И береги себя.
   Ђ Постараюсь, Ђ ответил Иене, улыбаясь. Ђ Думаю, что прошлый опыт поможет в этом.
   Ђ И еще, Ђ сказал Чернышев, Ђ есть просьба. При случае помоги оружием. Сотни две-три винтовок нам не помешают.
   Ђ Винтовки будут, обещаю.
   Ђ Тогда ни пуха ни пера!
   Отряд вышел на улицу и свернул в сторону зимнего театра. Михаил проводил его глазами, но стоять было некогда.
   Не успел он отправить на выполнение заданий последние группы, как прибыли дружинники с оружием из кадетского корпуса. Это еще больше подняло настроение. Группа за группой вооруженные дружинники отправлялись на выполнение боевых заданий. Стали поступать сведения. Из отряда Дмитрия Зайцева сообщили, что занят телеграф, служащие работают под контролем. Связной от группы Андрея Кабарды доложил, что тюрьма захвачена, охрана арестована, политические освобождены. Стало известно, что заняты вокзалы, мосты, многие государственные учреждения. Однако на душе у Михаила было неспокойно. Он ждал сведений от Иене. Не дождавшись их, выслал к штабу бригады еще один отряд рабочих, который возглавил Никита Коноплин.
   Наконец со стороны зимнего театра послышалась ружейная и пулеметная стрельба. Михаил подозвал к себе Бориса Найденова и приказал ему срочно выяснить обстановку. Долго тянулись минуты ожидания. В центре города вновь раздалась перестрелка. Она длилась недолго. Прошло две-три минуты, и до Михаила, как и до всех, кто был вместе с ним, донеслось громкое "ура". Это стремительное звонкое "ура" было для Михаила неожиданным и радостным. Он скорее почувствовал, чем осознал: победа!
   Вместе с подводами, на которых ворохом лежали винтовки, прибыли дружинники Михаила Иене. Не узнать было Бориса Найденова, его словно подменили. С воодушевлением рассказывал он о том, как бежали золотопогонники, как капитулировал отряд драгун, как солдаты расправились с полковником Языковым. Слушая Бориса, Михаил искал глазами Иене. Его не было.
   Ђ Вас поджидает? Ђ спросил Михаил Найденова, кивнув в сторону пожилого рабочего.
   Ђ Да!
   Приглядевшись к рабочему, Михаил узнал в нем Петра Сергеевича Антипова, кадрового рабочего мастерских. Антипов примыкал к правым эсерам, и Михаил был удивлен, что тот находится с дружинниками. Михаил подошел к Антипову.
   Ђ Здравствуйте, Петр Сергеевич! Ђ сказал он, протягивая руку. В ответ услышал:
   Ђ Видно, не ожидали встретить здесь?
   Ђ Признаться, не ожидал. Ведь вы...
   Ђ Да, я был правым эсером, Ђ сказал Антипов, Ђ но с этим покончено, и навсегда.
   Ђ К вам неплохо относился Коган-Бернштейн, а ведь он не к каждому питает симпатию.
   Ђ Бернштейн Ђ темная личность. Мне поначалу трудно было разобраться, но, как говорят, лучше поздно, чем никогда. Имею к вам, товарищ Чернышев, просьбу Ђ оставьте в дружине. Не подведу.
   Ђ Товарищ командир, надо принять его, Ђ вступился за Антипова Борис Найденов. Ђ Ручаюсь головой.
   Ђ Раз так Ђ не возражаю. Но учтите, Петр Сергеевич, спрос будет особый.
   Часам к двенадцати в штаб дружины пришел Моисеев и с ним пять солдат и рабочих. Моисеев подтянут и сосредоточен. Подойдя к Михаилу, крепко пожал руку, обеспокоенно сказал:
   Ђ Завозились меньшевики и правые эсеры. Поступили сигналы об их провокационных выступлениях.
   Ђ Может, с руководства начнем? Тут с утра крутятся подозрительные личности. Видно, ждут команды от своих исполкомовских лидеров.
   Ђ Где они?
   Ђ В исполкоме. Дружинники попытались пройти, так они дверь закрыли.
   Ђ Действуйте силой, Ђ сказал Моисеев.
  
  
   Неспокойно чувствовали себя лидеры воронежских меньшевиков и правых эсеров. Утром они собрались в кабинете председателя исполкома Михайлова и не выходили до двенадцати часов дня. Все с нетерпением ожидал нарочного от полковника Языкова. Михайлов был хмур и молчалив. Коган-Бернштейн вздрагивал от каждого стука. Когда раздались выстрелы, правые эсеры Кондратьев и Буревой закрестились, а Коган-Бернштейн проворно вскочил с мягкого кресла.
   Ђ Кажется, началось, господа, Ђ изрек он голосом трагика. Ђ Уж быстрей бы все это кончилось.
   Ђ Еще неизвестно чем, Ђ ответил правый эсер Оловинский. Ђ Может, по доблестным офицерам панихиду придется служить.
   Его кивком головы поддержал член исполкома Мануйлов.
   Ђ Оловинский никогда не отличался выдержкой. Уверен, что и сейчас его не покинуло чувство страха за свою жизнь, Ђ отпарировал Коган-Бернштейн.
   Ђ Вы тоже, господин Бернштейн, храбростью не отличались.
   Ђ Могу кое-что напомнить, Ђ вставил председатель губернского Совета крестьянских депутатов Буревой. Ђ Вместо дела сплошная демагогия.
   Ђ Прекратите, господа, этот никчемный разговор, Ђ процедил сквозь зубы Михайлов. Ђ Как вам не стыдно!
   Ђ А собственно говоря, почему мы здесь? Ђ сказал Буревой. Ђ Не лучше ли отправиться в штаб бригады? Там решается судьба революции, и мы сможем помочь...
   Ђ Чем? Ђ прервал его Кондратьев. Ђ Никому не нужной болтовней? Оставьте ее при себе.
   Ђ О чем вы говорите, господин Кондратьев? Я вас не понимаю.
   Ђ Не понимаете? Поймете, когда рабочие по шее надают. Неужели ослепли, не видите, что творится на улице?
   Ђ Господа, прекратите спор, Ђ повысил голос Михайлов.
   Он тяжело встал, подошел к окну. Несколько минут в комнате царило тяжелое молчание. Его нарушил Михайлов:
   Ђ Кажется, мы проиграли. Да, так и есть. Сколько они везут оружия! О боже! Все рухнуло, все пропало!
   Поднялся гвалт, кто-то злобно выругался.
   Ђ На улицу, господа, в казармы! Ђ кричал Кондратьев. Он засуетился, стал искать шляпу.
   Ђ Вы правы. Надо собирать верных людей. Ђ Михайлов хотел сказать еще что-то, но в дверь сильно постучали. Разговор моментально прекратился, все притихли. Стук повторился.
   Коган-Бернштейн направился к двери, но, не дойдя до нее, нерешительно остановился.
   Ђ Открывай, Ђ махнул рукой Михайлов и сел в кресло.
   В комнату вошли Чернышев и с ним дружинники.
   Чернышев подошел к Михайлову.
   Ђ Господин Михайлов! Власть в городе перешла в руки Советов. Приказываю освободить комнату для губкома большевиков.
   Ђ Не имеете права, Ђ взвизгнул, словно его укололи чем-то острым, председатель исполкома. Ђ Мы, члены исполкома, избранники народа...
   Ђ Кончайте демагогию, нам надоело ее слушать.
   Ђ Что он говорит, господа... Ђ всполошился Коган-Бернштейн. Ђ Кто дал ему право?
   Исполкомовцы кричали, ругались, угрожали. Дождавшись, пока крики прекратились, Чернышев спокойно, но настойчиво повторил:
   Ђ Это право мне дал военно-революционный комитет. Его приказ для меня закон.
   Ђ Мы не уйдем, даже если вы примените силу, Ђ сказал бледный как полотно Михайлов.
   Михаил чувствовал, что дальнейшие переговоры бесполезны. Разумный выход Ђ действие силой. И он отдал приказ вывести исполкомовцев из кабинета. Через несколько минут те, напуганные, покинули Дом народных организаций. Последними выходили Михайлов и Коган-Бернштейн. Михайлов ругался и угрожал. Коган-Бернштейн угрюмо молчал. Он остановился перед дружинником Антиповым и, словно не веря своим глазам, удивленно спросил:
   Ђ Как, и ты с этими?
   Ђ С ними, господин Бернштейн.
   Ђ Если бы я знал раньше... Но берегись...
   Чернышев решительно подошел к Когану-Бернштейну.
   Ђ Вам бы лучше помолчать, вы свое отговорили. А товарища Антипова попробуйте троньте, под землей разыщем.
   ...Ночью 30 октября в Доме народных организаций состоялось заседание губкома большевиков. Собрались члены губкома: Кардашов, Люблин, Моисеев, Губанов и другие. За подписью временного военно-революционного комитета было написано обращение к населению Воронежа и губернии, в котором говорилось о переходе власти в руки Советов.
   Наутро в городе заалели красные флаги, лозунги, транспаранты. Их можно было видеть на улицах и площадях, в скверах и особенно у заводских проходных, где рабочие оживленно обсуждали обращение воронежских большевиков к трудящимся.
   ...Над широкой аркой заводских ворот пламенело полотнище, на котором было крупно выведено: "Вся власть Советам!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава вторая
  
   На страхе завоеваний Октября
  
   1
  
   Сразу же после установления Советской власти в Воронеже контрреволюционные силы города Ђ меньшевики, правые эсеры, реакционно настроенное духовенство и офицеры гарнизона Ђ ринулись плести сети заговоров. Заводилой контрреволюции стал бывший эсеро-меньшевистский исполком, выдворенный дружинниками из Дома народных организаций. "Господа" Михайлов, Коган-Бернштейн, Кобытченко, Кондратьев, Буревой выступали с провокационными речами, призывали уничтожить большевиков и всех, кто им сочувствует. Предателей революции и провокаторов стаскивали с трибун, арестовывали и отправляли в подвал Дома народных организаций. Тогда лидеры меньшевиков и правых эсеров сменили тактику: перестали выступать перед рабочими, но всюду, где было возможно, вредили, любыми средствами пытались опорочить Советскую власть, вызвать к ней недоверие.
   В конце ноября 1917 года в штаб дружины поступили анонимные письма, в которых сообщалось, что группа офицеров гарнизона готовит в городе заговор. Указывалось, несколько пунктов, в том числе гостиница "Бристоль"1, где контрреволюционное офицерство будто бы собирает оружие. Чернышев решил посоветоваться с Моисеевым. Моисеев предложил: проверить. Было решено внезапно произвести обыск в гостинице и других местах. Создали несколько небольших отрядов, один из них возглавил Чернышев.
   Приход дружинников в гостиницу "Бристоль" был неожиданным. Из комнат выглядывали раскрашенные дамы, офицеры навеселе, штатские.
   К Чернышеву подскочил прыщеватый франт, отрекомендовавшийся дежурным.
   Ђ Чем могу служить, господа дружинники?
   Ђ Не господа, а товарищи, Ђ поправил Михаил. Ђ Служить нам не нужно, будешь сопровождать. Ясно?
   Ђ Куда вести?
   Ђ А вот отсюда и начнем. Ђ Чернышев постучал в первую дверь.
   _________
   1 Ныне гостиница "Центральная".
  
  
  
  
  
   Обыск длился около двух часов. Дружинники обошли почти все номера, но, кроме десятка револьверов и кавалерийских шашек, ничего подозрительного не нашли. Осталось посмотреть подвальное помещение да несколько комнат на втором этаже. Зайдя в одну из комнат, Михаил удивился при виде двух офицеров, игравших в карты. Несмотря на то, что в комнате было сумрачно, Михаил различил поручиков Антонова и Климова. Дежурный включил свет, пояснил, что господа офицеры живут в гостинице недавно, никаких замечаний со стороны администрации к ним нет.
   Антонов и Климов встали, молодцевато щелкнули каблуками.
   Ђ Что привело к нам, старые знакомые?
   Ђ Сейчас узнаете, Ђ ответил Никита Светлицкий. Он подошел к койке, сунул руку под подушку. Ђ Один есть. Ђ Светлицкий подбросил на ладони револьвер. Ђ Где другой? Ђ сказал он.
   Климов угрожающе засопел и бросился отнимать револьвер.
   Никита, отскочив в сторону, выбросил вперед левую ногу. Споткнувшись о нее, Климов упал на койку.
   Тем временем поручик Антонов стал торопливо расстегивать кобуру револьвера. Дружинники опередили его.
   Ђ Не торопитесь, господин поручик. Ваш друг немного погорячился. Вот так-то будет лучше, Ђ сказал Чернышев, выхватив у него револьвер.
   Климов сидел, съежившись и понурив голову.
   Пройдясь по комнате, Чернышев сказал:
   Ђ Мы конфискуем у гражданского населения оружие. Имеем приказ губревкома провести обыск в гостинице. Это к вашему сведению, господа офицеры. За оказание сопротивления подлежите аресту.
   Ђ Да вы просто нам не доверяете и боитесь нас! Ђ воскликнул Антонов.
   Ђ А мы вам и не доверяли, господин поручик.
   Чернышев приказал увести арестованных.
   Ђ Куда теперь изволите? Ђ спросил дежурный, надеясь, что на этом обыск окончен.
   Ђ В подвалы, Ђ сказал Чернышев, направляясь по лестнице вниз.
   Ђ Но у меня нет ключей!
   Ђ Мы и без них обойдемся, Борис! Отмычки захватил?
   Ђ Со мной, командир, Ђ ответил Найденов.
   Дежурный врал. Ключи у него были. Молча открыв подвал, он повел дружинников вниз.
   В первом помещении было мясо. Баранина, говядина, свинина лежали отдельными тушами на брезентовой подстилке.
   В соседнем помещении лежали мешки с мукой, еще дальше ящики с консервами, колбаса, яблоки, конфеты, печенье. Дружинники осматривали каждый ящик. Дежурный смотрел за действиями дружинников, делая вид, что его это не интересует.
   Ђ Там что? Ђ спросил Найденов, показав рукой на массивную дверь в углу прохода.
   Ђ Не знаю, господин дружинник, Ђ голос дежурного заметно дрогнул. Ђ Наверное, тара.
   Ђ Зачем же тару хранить за железной дверью и под двумя замками? Что-то не вяжется. Где ключи?
   Ђ У меня их нет, они у администратора.
   Ђ Хорошо, без него управимся. Открывай, Борис.
   Борис достал набор отмычек. Несколько минут поколдовал над замками Ђ и двери открыты. Войдя и помещение, дружинники ахнули. Оно было сплошь заставлено ящиками с винами. Каких только вин тут не было!
   Ђ Вот это хлам, Ђ покачал головой Никита Светлицкий. Ђ Заграничные, не для нашего брата.
   Отвернувшись, дежурный промямлил что-то о городской знати Ђ приезжих господах из столицы.
   Ђ Вот что, ребята, Ђ сказал Чернышев, Ђ осмотрите внимательно, а я свяжусь с ревкомом.
   Дозвонившись до Моисеева, он рассказал ему о результатах обыска, попросил разрешения взять несколько ящиков вина для больных дружинников. Опасаясь, что это может осложнить обстановку, Моисеев брать вино не разрешил.
   Дальнейший осмотр подвального помещения оказался неожиданно удачным. Под ящиками с вином дружинники обнаружили тайник, где были спрятаны винтовки, гранаты и патроны. Осматривая оружие, Чернышев думал, что оно неспроста вычищено до блеска, а в винтовки вставлены обоймы с патронами. Торопится контра. Ждет удобного случая. Да ведь и они не сидят сложа руки...
  
   2
  
   По вечерам и особенно ночью в Воронеже было неспокойно. Участились случаи грабежа и разбоя. Созданная еще при Временном правительстве городская милиция бездействовала. В ноябре военно-революционный комитет полностью реорганизовал милицию, ее начальником был назначен большевик И.А. Чуев. Решительный и волевой, он многое сделал для того, чтобы укрепить кадры милиции, улучшить ее работу. Но милиция была еще слаба. Большую помощь оказывали ей дружинники. К началу января 1918 года в городской рабочей дружине было около шестисот вооруженных рабочих и служащих.
   Однажды утром Чернышева срочно вызвали к председателю губисполкома В.Н. Люблину. Тот был обеспокоен. Оказалось, что прошедшей ночью неизвестно кем была вырезана семья пекаря Дровянникова. "Это не первое убийство, и мне кажется, Ђ сказал В.Н. Люблин, Ђ что оно произведено с провокационной целью. Но это предположения. Их надо проверить".
   Уходя от Люблина, Чернышев попросил разрешения обыскать ночные притоны на Миллионной улице, где время от времени собиралась банда уголовников. Руководил ею некий Васька по кличке "Ростовский".
   Ђ Уж не тот ли Ростовский, который ограбил несколько ювелирных магазинов? Ђ спросил В.Н. Люблин.
   Ђ Тот самый. Следы ведут на Миллионную.
   Ђ Но ведь притоны закрыты?
   Ђ Официально да, но хозяйчики продолжают свое дело.
   Ђ Хорошо. Официальное разрешение получите. Действуйте по всей строгости революционного времени.
   Михаил побывал на месте преступления, затем созвал совещание Ђ пригласил штаб дружины и некоторых командиров групп. Разговор был долгим. Одни считали, что с семьей пекаря кто-то свел личные счеты, другие полагали, что семья вырезана ради наживы, так как у пекаря имелся кое-какой капиталец, доставшийся по наследству от богатого родственника. Василий Перегудов, Илья Соболев и Никита Коноплин убеждали, что это дело рук контры.
   Ђ Как бы там ни было, Ђ подытожил Чернышев, Ђ но история эта получила большую огласку. Организаторы убийства добились того, что кое-кто в городе стал поговаривать о неспособности Советской власти навести порядок. Вопрос о другом: как со знанием дела организовать расследование?
   Ђ А почему бы нам не поучиться у опытных сыщиков? Ђ предложил Илья Соболев. Ђ Знаю я одного. Любое дело проверяет.
   Ђ Кто он? Ђ заинтересовался Чернышев.
   Ђ Мой сосед Гнилушин. В царское время был сыщиком, всю жизнь занимался расследованием. Кто-кто, а он может оказать нам немалую услугу.
   Ђ Предложение заманчивое, надо подумать.
   В группу по расследованию убийства Чернышев включил Тихона Гуреева, Илью Соболева, Василия Перегудова и еще нескольких человек.
   На следующий день Илья Соболев привел в штаб дружины Гнилушина. Последний немало перепугался столь срочным вызовом в штаб дружины и был несказанно обрадован, когда узнал, что Гнилушин оказался для них настоящим кладом. Побывав на месте преступления и зафиксировав все до мельчайших подробностей, Гнилушин ознакомил дружинников с некоторыми особенностями убийства. Но наибольшую ценность представляло его знание повадок местных рецидивистов. Гнилушин назвал несколько крупных грабителей, действовавших в городе, дал каждому из них точную характеристику, пояснив, кто из них действует ножом, финкой, отмычкой или огнестрельным оружием
   Познакомившись с обстоятельствами убийства, Гнилушин заверил, что дело не слишком сложное. На вопросительный взгляд Чернышева ответил:
   Ђ Посудите сами. Надеясь на неопытность следственных органов, что безусловно соответствует действительности, убийцы действовали грубо и оставили после себя веские доказательства. Убийство совершено ножом. Надеясь, что все обойдется благополучно, убийца вряд ли выбросил нож и носит его с собой. Но это пока предположение. Дальше. Соседи Григория Дровянникова сказали, что он курил и пользовался дорогим портсигаром, который после убийства исчез. Это вторая улика. Пропавшие драгоценности Ђ третья веская улика. Думается, что этого достаточно, чтобы выявить убийцу или убийц.
   Ђ Улики-то есть, но неизвестны имена убийц, Ђ сказал задумчиво Чернышев. Ђ А как бы вы сейчас действовали, Илья Семенович? Ђ Чернышев впервые назвал Гнилушина по имени и отчеству.
   Гнилушин оживился.
   Ђ Спрашиваете, с чего бы я начал? Извольте. Притон, где развлекаются уголовники, хорошо известен, надо немедленно организовать там облаву. Кстати, сегодня же принесу сохранившиеся у меня фотографии знаменитостей уголовного мира. Они, надеюсь, вам пригодятся.
   ...К двум часам ночи облава на уголовников была в основном закончена. Дружинники побывали во всех ночных притонах и возвратились в штаб дружины. Не было лишь группы, которую возглавлял Михаил Чернышев. Дружинники находились под впечатлением произведенной операции, а так как она прошла удачно, то и настроение у всех было приподнятое. Внизу в подвале, под усиленной охраной сидели арестованные. Среди них не было лишь двух матерых уголовников Ђ Саньки Косого и Васьки Ростовского. Выяснилось: первый поехал с любовницей "путешествовать" в Крым, а Васька Ростовский скрывается у Маруськи Блатной. Дом этой женщины знал только уголовник Рябой. Он-то и сказал о местопребывании Васьки Ростовского. Уголовник был зол на Ваську за то, что тот не пригласил его "обмыть" недавнюю крупную кражу.
   ...Прихватив с собой Рябого, Чернышев с дружинниками Разборщиковым и Касаткиным подходили к дому Маруськи Блатной. Дом у самой реки, огорожен высоким дощатым забором. Остановившись, дружинники посоветовались, достали оружие. Чернышев подошел к Рябому, тихо, почти шепотом сказал:
   Ђ Смотри, не вздумай шутить, иначе... Ђ Он приблизил дуло револьвера к его спине.
   Ђ Бу-будет так, как договорено, Ђ простучал тот зубами.
   Ђ Ну давай!
   Рябой открыл калитку и, не обращая внимания на лай собаки, подошел к двери. Чернышев и Разборщиков следовали неотступно, Касаткин залег в кустах перед окном. На условный стук долго никто не открывал, затем скрипнула дверь, раздался недовольный женский голос:
   Ђ Кто там?
   Ђ Это я, Рябой.
   Ђ Чего шляешься?
   Ђ Васька позарез нужен.
   Ђ Нету ево.
   Разговор между Маруськой и Рябым был коротким. Маруська явно не хотела говорить о том, что Васька Ростовский скрывается у нее. Вскоре она хлопнула дверью перед носом Рябого.
   Тот подбежал к окну, застучал по раме.
   Ђ Передай Ваське, что его дружки в кутузке. Хотел кое-что по секрету сказать. Смотри, даст он тебе...
   Не успел Рябой закончить фразу, как дверь быстро отворилась, на порог в нижнем белье вышел мужчина с револьвером. Был он среднего роста, лет под сорок, плотный, почти квадратный.
   Ђ Ты чевой-то, Рябой, разгавкался? Или...
   Увидев незнакомых людей, Васька осекся.
   Рука с револьвером метнулась вверх. Грохнул выстрел. Схватившись за простреленную руку, Рябой заскулил. Вторично выстрелить бандит не успел. Чернышев и Разборщиков почти одновременно схватили его за руки. Тут же Михаил послал в дом Касаткина, чтобы тот приглядел за Маруськой.
   Начали делать обыск. Гнилушкин был прав. Полагаясь на полнейшую безнаказанность, Васька Ростовский даже и не пытался спрятать компрометирующие его вещи. Под подушкой вместе с револьвером лежал портсигар. Михаил поднес его к носу матерого бандита. Тот молчал. Затем в матраце нашли драгоценности. Васька заскрипел зубами, прошипел:
   Ђ У, шлюха!
   Маруська съежилась, опустила голову.
   Где же нож? Все кругом обшарили, перевернули, но ножа не нашли. Может быть, он его выбросил?
   Ђ Где нож? Ђ спросил Михаил Ваську в упор.
   Ђ Какой нож?
   Ђ А тот, у которого лезвие пилочкой.
   Ђ Не имею такого, начальник.
   Ђ Признавайся, улик достаточно.
   Ђ Зря стараешься, начальник, не пойман Ђ не вор, слышь, не вор!
   Ђ Действительно, не вор, а убийца.
   Ђ Нет! Ђ истерично взвизгнул Васька. Ђ Нет, нет! Не пришьешь! Ђ На лбу его вздулись вены.
   Ђ Успокойся, кричать не стоит... Дело-то проиграно, Ђ как бы между прочим сказал Чернышев. Ђ Скоро устроим тебе очную ставку с Павликом Дровянниковым.
   Ђ Это с каким таким Павликом?
   Ђ Сыном пекаря.
   Михаил решил припугнуть Ваську, хотя в действительности сын пекаря был убит. Бандит на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки.
   Никакого Павлика я не знаю. Ошиблись адресочком, а к мокрому делу, повторяю, не пришьете.
   Из сеней вошел дружинник Разборщиков. Он развел руками, давая понять, что обыск оказался безрезультатным, нож не найден. Шагнув к лавке, Разборщиков зацепился за стоящие у входа сапоги. В одном из них что-то звякнуло. Разборщиков нагнулся, засунул руку в сапог и извлек из него... нож пилочкой. Васька дернулся, весь как-то обмяк.
   Ђ Ваша взяла, начальник, записывай, все расскажу. Но учтите Ђ это мое чистосердечное признание.
   Через несколько дней следствие по убийству семьи пекаря было закончено. Убийцы сознались в совершенном преступлении. На допросах Васька Ростовский признался, что в этом деле замешаны руководители меньшевиков и правых эсеров. За совершаемые злодеяния они платили уголовникам большие деньги. Узнав об аресте группы уголовников, те скрылись.
   Результаты следствия по делу обвинения группы рецидивистов скоро открытый суд, приговоривший убийц к высшей мере наказания Ђ расстрелу. Ночные притоны в городе были закрыты.
  
   3
  
   Тревожными были для воронежцев первые месяцы Советской власти. Враги говорили о скором вступлении в Воронеж армии генерала Каледина, о появлении на Дону многочисленных белогвардейских отрядов, готовящихся к походу на Москву. В городе и уездах процветала спекуляция хлебом, мясом, солью.
   Губком большевиков и губисполком приняли решение создать несколько отрядов дружинников для борьбы со спекуляцией и бандитизмом. Их направляли в уезды.
   Один из таких отрядов под командой дружинника Григория Батурина был направлен на станцию Графская. Дружинники боролись со спекулянтами, изымали у кулаков излишки хлеба, проверяли проходящие через станцию поезда. За несколько недель они собрали в Углянце, Приваловке и других селах большие запасы хлеба. Хлеб отправляли в Воронеж. Так как на станции было спокойно, штаб дружины отозвал из Графской основную часть отряда, оставив там лишь несколько человек.
   Однако обстановка вскоре резко изменилась. В начале февраля в Графскую прибыл состав с крупным отрядом анархистом. Это был один из многих по тому времени отрядов, солдаты которого поддались на провокации контрреволюционно настроенных офицеров.
   Дружинники Кабарда, Емельянов и Зайцев пытались разоружить анархистов, но безуспешно. О прибытии на станцию отряда было сообщено в Воронеж. Случаи, когда разложившиеся воинские части отказывались сдавать оружие, были и раньше. Обычно после разъяснительных бесед, дружинники добивались разоружения солдат. Но в этот раз им помешал непредвиденный случай: у главаря анархистов в селе расположенном недалеко от Графской, оказались родственники и он решил задержать эшелон на несколько суток. В Графской начался грабеж, анархисты пьянствовали и мародерствовали. Помешать этому небольшая группа дружинников не могла.
   В первый же день кто-то из кулаков донес анархистам, что на станции находится несколько дружинников, охраняющих большие запасы хлеба. Пьяных анархистов уговаривать не пришлось. Услышав о хлебе, они решили немедленно захватить его, а дружинников уничтожить. Через некоторое время вооруженный отряд анархистов оцепил эшелон и открыл по нему беспорядочный огонь. Горстке дружинников пришлось отступить. Из Графской стали поступать вести, одна тревожней другой. Анархисты грабили население, бесчинствовали. Подробно обо всем случившемся рассказали еле вырвавшиеся из Графской дружинники. До Воронежа им пришлось добираться пешком, полураздетыми и полуразутыми.
   На следующий день Чернышев в губревкоме попросил направить в Графскую отряд дружинников. О событиях в Графской в губкоме уже знали. В течение дня работник губкома трижды связывался с Графской и предлагал отряду покинуть станцию. Но разбушевавшиеся анархисты отвечали категорическим отказом. Тогда отряду дружинников было велено в Графской навести порядок.
   Поздно ночью 150 дружинников выехали в направлении Графской. Впереди состава шла платформа с броневиком и тремя пулеметными расчетами. Не доезжая до семафора, отряд высадился и, рассыпавшись цепью, окружил вагоны с анархистами. Анархисты, не ожидавшие нападения, спали. Часть их разбрелась по домам и пьянствовала. По сигналу командира отряда дружинники открыли предупредительный огонь. В ответ раздалась беспорядочная стрельба. Анархисты не сдавались, огонь с обеих сторон усиливался. Человек двадцать анархистов бросились к платформе с броневиком, но дружный пулеметный огонь заставил их залечь.
   Ђ Сдавайтесь, вы окружены! Ђ крикнул дружинник Зайцев.
   В ответ Ђ угрожающие выкрики, огонь из винтовок.
   Гулко зарокотали пулеметы с броневика. Дружинники с криками "ура" бросились к вагонам. Анархисты, поняв бесполезность сопротивления, стали бросать оружие и разбегаться. Было захвачено оружие, немало награбленных ценностей, но самое главное Ђ на станции был наведен порядок.
  
   4
  
   Контрреволюционные элементы города чем могли стремились помешать укреплению в Воронеже Советской власти. В середине ноября 1917 года состоялось собрание служащих учреждений города Воронежа, которое постановило: не признавать власти военно-революционного комитета, протестовать всеми формами, вплоть до общей забастовки. В эти же дни часть интеллигенции на своем собрании приняла резолюцию, в которой призывала оказывать всемерную поддержку городскому самоуправлению и союзу служащих учреждений города Воронежа в их борьбе с властью большевиков.
   В конце ноября Ђ первых числах декабря 1917 года местом очередной провокации стал государственный банк. Руководство банком отказалось выдать деньги Ђ 150 тысяч рублей Ђ для выплаты рабочим месячного заработка.
   Работа банка была в срочном порядке рассмотрена на одном из заседаний губисполкома. Губисполком поручил председателя военно-революционного комитета Моисееву сделать все необходимое, чтобы банк выдал для рабочих деньги.
   На другой день Моисеев вызвал к себе Чернышева. Ознакомив с ситуацией, он попросил его к двум часам дня никуда не отлучаться. В назначенное время Чернышев и с ним трое вооруженных рабочих находились в штабе дружины. В начале третьего в штаб зашел Моисеев. Поздоровавшись с дружинниками, он попросил их следовать за собой. Оставив у входа в банк двух дружинников, Чернышев и Моисеев поднялись на второй этаж. Моисеев попросил Чернышева остаться в операционном зале, а сам зашел для объяснений к управляющему. В приоткрытую дверь почти не было слышно слов Моисеева, зато голос управляющего раздавался отчетливо. Михаил успел рассмотреть самого управляющего. Это был человек лет под пятьдесят, высокого роста, тучного телосложения. Большая, с проседью борода делала его представительным. Михаил услышал, как управляющий встал с кресла и резким голосом ответил Моисееву:
   Ђ Извините, но банк по вашей филькиной грамоте отпустить денег не может.
   Голос Моисеева стал резким, настойчивым:
   Ђ Значит, вы игнорируете решение губисполкома?
   Ђ Я еще раз повторяю, что без разрешения городской думы банк денег вам отпустить не может.
   Ђ Но при чем тут городская дума? В городе функционирует военно-революционный комитет, председателем которого являюсь я.
   Ђ Ничего не знаю, Ђ раздался категорический ответ управляющего. Ђ Я не могу разбазаривать деньги направо и налево.
   Ђ Выходит, отказываетесь?
   Ђ Только с разрешения городского головы Андреева.
   Ђ Хорошо, мы его пригласим, но предупреждаю, в любых случаях я обязан выполнить решение губисполкома.
   Выйдя из кабинета, Моисеев попросил Чернышева срочно послать кого-нибудь за Андреевым и вызвать еще дружинников. Михаил послал за Андреем Светлицкого, затем созвонился со штабом дружины и приказал дежурной группе никуда не отлучаться.
   Вскоре Светлицкий привел городского голову Андреева. Как и следовало ожидать, разговор между Моисеевым и Андреевым ничего не дал. Последний кричал, оскорблял ревком и отказал в выдаче денег. Выйдя из кабинета, Моисеев распорядился поставить у двери часового и вызвать в банк еще десять дружинников.
   Ђ Что будем делать с работниками банка? Ђ спросил Чернышев.
   Ђ Пусть расходятся по домам. Оставьте только кассиров, но заберите у них оружие.
   Указания Моисеева были сразу же выполнены. Не прошло и двадцати минут, как из штаба дружины подъехал грузовик с дружинниками. Чернышев их расставил в операционном зале, а у входа в банк поставил пулемет. Видя, что дело принимает серьезный оборот, служащие банка подняли шум и гвалт, раздались угрозы. Самых крикливых пришлось направить в кабинет управляющего. После этого все служащие покинули свои места.
   Когда зал опустел, Моисеев приказал кассирам опечатать сейфы. Как только началось опечатывание, к Чернышеву подбежал взволнованный дружинник, дежуривший у входа в банк. Он сообщил, что перед банком собралась толпа, пытающаяся прорваться в помещение. Слышавший этот разговор Моисеев попросил Чернышева выйти на улицу и разобраться. Спускаясь вниз, тот увидел, что перед собравшимися выступает какая-то женщина.
   Здесь же, у входа, собралась толпа, ломилась в дверь. Чернышев и с ним трое дружинников вышли на улицу. При виде вооруженных рабочих передние попятились назад, однако сзади напирали, слышались угрозы, ругань, оскорбления. Когда на какое-то мгновение гвалт умолк, Чернышев услышал голос выступавшей. Он узнал ее. Это была правая эсерка Ольга Попова.
   Ђ Товарищи дворники, кухарки, Ђ кричала она, Ђ большевики пришли в банк, чтобы отнять у вас последние копейки. Вы их копили на черный день. Вас обманули! Позор!
   Ђ Позор! Позор! Ђ раздалось со всех сторон.
   Михаил со Светлицким стал пробираться к Поповой. Недалеко от того места, где она выступала, Чернышев и Светлицкий оторвались друг от друга. Добравшись кое-как до Поповой, Чернышев схватил ее за руку и попытался вернуться вместе с ней в помещение банка. Однако, окружив Попову и Чернышева плотным кольцом, группа провокаторов стала их оттеснять от банка. Чернышева выручил Светлицкий. Выстрелив несколько раз вверх, он рванулся в образовавшийся живой коридор к Чернышову, схватил его за руку и втащил в вестибюль. Чернышев как держал Попову, так и не отпустил ее до тех пор, пока дверь банка за ними не закрылась. Эсерку отправили в кабинет управляющего.
   Чернышев нашел Моисеева, в двух словах рассказал о том, что происходит на улице.
   Ђ Что будем делать? Ђ спросил тот. Голос спокойный, тихий. От собранности и внутреннего спокойствия председателя ревкома Михаил и себя почувствовал уверенней.
   Ђ Думаю, что всю эту публику надо немедленно разогнать, а зачинщиков арестовать. Люди не разобрались, что к чему. Несколько человек воду мутят.
   Ђ Ну что ж, действуйте. Только будьте осторожны.
   Толпа не расходилась, наоборот, собиралось все больше и больше любопытных. Люди, введенные в заблуждение, волновались, угрожали... Дружинники ждали распоряжений Чернышева. Он чувствовал это и все-таки медлил: не хотелось прибегать к оружию. Даже стрельба поверх толпы могла вызвать нежелательные в городе разговоры. Еще раз Чернышев вышел на улицу. На всякий случай приказал дружинникам ждать его сигнала, а пулемет перенести к окну. Как только он показался на улице, в него полетели куски льда и булыжники. Кинув беглый взгляд на толпу, Михаил успел заметить подстрекателей. Их было не более десятка. Захлопнув за собой дверь, он подошел со Светлицким к пулемету.
   Ђ Делать нечего. Для острастки дай пару очередей в воздух.
   Людской шум прервали короткие очереди пулемета. На какое-то мгновение толпа замерла, притихла, затем хлынула во все стороны и рассыпалась. Выскочившие из вестибюля дружинники бросились к кучке зачинщиков. Не многим из них в этот раз удалось скрыться и остаться безнаказанными.
   К пяти часам вечера все сейфы с документацией и ценностями в акцизном и казначейском управлениях были опечатаны. Работа банка временно прекратилась. В этот же день было принято решение о возложении временной охраны банка на городскую рабочую дружину.
   Прошло несколько дней. Специальным решением губкома большевиков комиссаров государственного банка был назначен большевик Н.С. Павлуновский. Седьмого декабря в присутствии членов военно-революционного комитета и членов исполнительного бюро Совета банк был открыт для операций. Большинство служащих банка дали свое согласие приступить к работе. Провалилась еще одна авантюра контрреволюционеров.
  
   5
  
   В селе Покровском часть крестьян поддалась на провокацию кулаков. Был разогнан ревком, арестованы местные активисты, разграблено обобществленное имущество. Связь с селом прервалась. Уездный комитет большевиков запросил из Воронежа помощь. В уезд был срочно направлен небольшой отряд дружинников. Прошел день, второй, третий, а сведений от отряда не поступало. И вот тревожное сообщение: "Дружинники арестованы. Положение крайне неблагополучное. В селе появился некий Чижов, родственник местного священника, авантюрист. Просим оказать помощь".
   В этот же день председатель губкома Кардашов дал указание Чернышеву срочно направить в село еще один отряд дружинников.
   Ђ Мне думается, Ђ сказал Кардашов, Ђ с отрядом должны выехать вы. Дело ответственное, операцию следует возглавить опытному работнику.
   Михаилу было приятно, что председатель губкома считает его опытным работником. С Кардашовым он встречался три раза. Впервые он разговаривал с ним, когда власть в городе перешла в руки Советов. Кардашов зашел тогда в штаб дружины и подробно расспрашивал Чернышева о боевых действиях дружинников. Несколько раз Михаил слушал Кардашова, когда тот выступал на митингах и собраниях. Слушать председателя губкома было интересно, говорил он убедительно. Много хорошего рассказывали о Кардашове рабочие. Они с уважением относились к нему, любили его за простоту, чуткость. И в этот раз Михаила взволновала забота Кардашова о нуждах дружинников. Узнав, что многие из них плохо одеты, он велел выдать дружинникам со склада теплую одежду и белье.
   Ђ Как прибудете в уезд, Ђ сказал на прощание Кардашов, Ђ сразу же свяжитесь с уездным комитетом. На месте более подробно введут вас в курс дела.
   ...Ночь. Тридцатиградусный мороз, слабая метель. Несколько подвод с дружинниками Ђ на пути в село. На передней подводе рядом с Чернышевым работник уездкома Савин. Он задремал. Михаил вспомнил разговор с председателем уездкома, тощим и болезненным человеком.
   Ђ У крестьян-бедняков, Ђ говорил он простуженным голосом, Ђ Чижов авторитетом не пользуется. Но кулачье возводит его чуть ли не в ранг народного героя. Знали бы бедняки, что это за герой!
   Ђ Разве рассказать им об этом нельзя? Ђ спросил Чернышев.
   Дважды посылал туда своих ребят, но безуспешно. Теперь мы по-другому поступим. Ђ Председатель уездкома на листе бумаги карандашом набросал план села. Ђ С этой стороны село выходит к речке, тут у них выставлен пост Ђ один человек дежурит круглосуточно. С севера проехать невозможно: большой отвесный овраг, с юга чистое поле. Отсюда у них также организовано наблюдение. Лишь вот этот участок не контролируется. Видимо, считают: лес, много снегу и проехать невозможно. У самой кромки леса стоит заброшенная сторожка, где можно отдохнуть и подготовиться к операции.
   Ђ А где находятся арестованные? Ђ поинтересовался Чернышев.
   Ђ В сарае, что рядом с церковью. Вместе с дружинниками сидят и местные активисты. Охраны нет, но это еще надо проверить.
   Ђ А Чижов у кого живет?
   Ђ У священника. По рассказам местных жителей, священник безвредный.
   Решено было арестовать Чижова и его помощников (их адреса взялся указать работник уездкома Савин), затем освободить и вооружить арестованных.
   К сторожке подъехали часам к двенадцати ночи. Дружинники продрогли, лошади устали. Оставив часового, Михаил разрешил всем зайти в сторожку и отогреться. Сам тем временем вышел на край леса и стал рассматривать село. До него с полкилометра. В центре на взгорке высилась церковь, от которой во все стороны расходились бревенчатые, погруженные в снег избы. На краю села виднелась речка, узкая, извилистая, местами спрятанная за оголенными деревьями и чернеющим кустарником. Село спало, лишь редкие огоньки мерцали сквозь ночную пелену. К Чернышеву подошли Борис Найденов и Савин.
   Ђ Надо начинать, командир, Ђ сказал Найденов. Ђ Погода как по заказу.
   Ђ Рановато, пусть ребята отдохнут.
   Под валенками хрустел снег, метель усилилась. Из сторожки донеслась знакомая песня, пели тихо. Это была песня о дружинниках, сочиненная и положенная на музыку Василием Котовым. Михаил услышал легкий тенор Никиты Светлицкого:
   В нашей дружине смелые ребята.
   Его подхватил сочный бас Ильи Соболева:
   Бьют они буржуев, народом проклятых.
   И вот уже поют все:
   Темной ночью отряд ходил в облаву,
   От народа ему честь и слава!
   ...В эту ночь Прокопий Чижов долго не мог уснуть. Ворочаясь в постели, он прислушивался то к завыванию ветра на улице, то к шороху мышей под полом, несколько раз будил отца Тихона, который мешал уснуть своим храпом. Чувствуя, что не уснуть, встал, зажег керосиновую лампу, не торопясь, оделся и вышел на улицу. Шел снег, во дворе от порывов ветра неприятно скрипела калитка. Чижов закрыл ее, закурил. На душе пусто, думать не хотелось. Пожалуй, впервые за всю жизнь Чижов в крепком своем теле почуял слабость, а в душе глухую тоску. Вернее, это тягостное чувство своей беспомощности появилось у него еще раньше, но в городской суете оно быстро проходило. Было не до того. Теперь же, словно зверь, прижатый к пропасти, готовый вот-вот сорваться, он злобствовал и не находил себе места. Все меньше вокруг надежных людей. Неизвестно еще, чем закончится и это выступление. Ожидаемой помощи пока нет. Подавив растущее раздражение, он докурил цигарку, осторожно, чтобы не разбудить собак, вернулся в хату, разыскал на полке книжку, стал читать.
   Вздрогнул, когда в дверь постучали.
   Ђ Кто? Ђ спросил он, выйдя в сени.
   Ђ Свои, Прокопий Семеныч, открой.
   Чижов по голосу узнал Николая Донцова, одного из местных кулаков. Вместе с ним пришли Ефим Сазонов и Фома Сурнин.
   Первым заговорил Донцов:
   Ђ С обхода мы, Прокопий Семенович, зашли погреться и покалякать.
   Подойдя к столу, он повертел в руках книжку, спросил:
   Ђ А вы все читаете? Не надоело в городе?
   Ђ Отчего ж, в такую погоду только и почитать. О Плеханове слышали?
   Чижов и сам понял, что задал глупый вопрос. Личность Плеханова мужиков не интересовала. Он переменил тему разговора:
   Ђ Говорите, погреться и покалякать зашли? Пожалуй, есть о чем. Отец Тихон, как бы нам чего-нибудь сообразить на стол?
   Батюшка молча зажег фонарь, сходил в чулан, принес четверть с самогоном, собрал на стол закуску. Пили и ели много. И чем больше пили, тем острее становился разговор.
   Ђ По мне бы, Прокопий Семеныч, царя-батюшку вернуть. Больше никого не хочу и не желаю, Ђ сказал заплетавшимся языком Сазонов.
   Ђ Не будет этого, Ђ отрезал Чижов.
   Ђ Это почему ж?
   Ђ А потому.
   Ђ Нет, ты объясни мне, Ђ распалялся Сазонов.
   Ђ Хорошо, будь по-вашему. Скажите мне, мужики, у кого была вся власть? А? Не у царя ли батюшки? У него самого. А что он сделал, чтобы уничтожить красную заразу? Ровным счетом ничего. Ни-че-го, Ђ протянул Чижов.
   Мужики думали и молча ели. Тягостное молчание нарушил Николай Донцов.
   Ђ Царь один, это что бог. Да и можно ли так говорить о нем? Вы, Прокопий Семеныч, извините меня за прямоту.
   Ђ Дело ваше, Ђ махнул рукой Чижов. Ђ Но я против возврата царского престола. К полнейшему краху и позору привело нас самодержавие.
   Ђ Раз так, Ђ подал голос Фома Сурнин, Ђ где же нам искать помощь и поддержку? На кого опереться?
   Фома Ђ самый богатый человек в селе. С ним считались, к нему прислушивались не только потому, что был неглуп и богат, но и из-за крутого нрава, Фому побаивались.
   Ђ Вот об этом я и хотел сказать, Ђ оживился Чижов.
   Из объяснений стало ясно, что опираться надо на иностранные державы, готовые (конечно, не даром) оказать любую помощь. Но для этого надо хорошо подготовиться самим. С этим все согласились. Разговор перекинулся на местные дела. Кашу заварили большую. Теперь не только в уезде, но и в самом губернском центре известно о событиях в селе. Многое беспокоило. Например, что делать с арестованными? Ведь их больше двадцати человек. Среди арестованных Демьян Беспалов, Андрей Костюков и еще несколько человек. Отпустить их Ђ нажить новую беду, расстрелять Ђ настроить людей против себя.
   "Все-таки у этого Чижова, Ђ подумал Фома Сурнин, Ђ голова на плечах недурно кумекает. Пожалуй, он прав. Торопиться с арестованными нечего, подойдет атаман Каледин, пусть он с ними и расправится".
   За полночь Донцов и Сазонов так напились, что еле-еле ворочали языками. Домой не пошли, легли спать на полу. Чижов хоть и захмелел, но мысль работала четко.
   Ђ Я, Фома Гордеич, Ђ говорил он, обнимая Сурнина, Ђ на вас полагаюсь больше чем на кого-либо. Поэтому и секретов никаких не таю. Вот как ты думаешь, где я достал оружие? А? То-то, не знаешь. А я достал. Люди помогли и еще помогут. Или вот еще. Ты думаешь, я бы разрешил голытьбе тащить господское добро? Нет уж, дудки! Но так надо. Придет время Ђ вернем, да не как-нибудь, а с процентами. Правильно говорю?
   Ђ Как у батюшки дела? Ђ перебил его Сурнин.
   Чижов сразу замолк. Налил самогону, выпил.
   Хрустя огурцом, зло сказал:
   Ђ Батюшку ободрали как липку. Оставили, можно сказать, побирушкой. Но ничего. Я покажу, как тянуть руки к господскому добру.
   Ђ А чего ж в свои края не пожаловал? Аль нельзя?
   Ђ Делать там нечего, сразу сцапают.
   Чижов не ошибался. Его действительно разыскивали как одного из опасных контрреволюционеров. Правый эсер Чижов совершил несколько убийств. Это он убил делегата-большевика первого губернского съезда крестьян.
   Ђ Вон оно что, Ђ закачал головой Сурнин. Ђ А я-то думал, что погостить к отцу Тихону приехал.
   Чижова взорвало.
   Ђ Погостить, Ђ выругался он злобно. Ђ Только этим сейчас и заниматься. Если б не дело Ђ век в эту дыру не приехал.
   В окно кто-то осторожно постучал. Чижов и Сурнин прислушались. Тяжело поднявшись, Сурнин взял винтовку, тихо спросил:
   Ђ Кто там?
   Ђ Это я, батя, Ђ раздался детский голос. Ђ Мама послала за тобой. Корова телится.
   Ђ Кто это? Ђ спросил Чижов.
   Ђ Сынишка. Пойду открою.
   Выйдя во двор, Сурнин почувствовал, как сзади его схватили цепкие руки.
   Дружинники давно поджидали, чтобы кто-нибудь вышел из дома. Борис Найденов первый увидел бегущего к дому мальчишку. Он перехватил его, припугнул. Не прошло и десяти минут, как Чижов, Сазонов, Донцов и Сурнин были арестованы. Чернышев отправил их под охраной в сторожку. Затем дружинники освободили находившихся под арестом товарищей и местных активистов. К рассвету с помощью Демьяна Беспалова были бесшумно обезоружены дежурные посты. Часть дружинников осталась в церкви, остальные Ђ в барской усадьбе.
   ...Созванная колокольным звоном толпа гудела, волновалась. Никто толком не мог объяснить, в чем дело. Многих удивило, что среди присутствующих почти не видно сельских кулаков. Гул моментально прекратился, когда из дома отца Тихона вышло несколько человек, среди которых только один знакомый Ђ Демьян Беспалов. Чернышев, Савин, Беспалов и Борис Найденов поднялись на деревянный помост.
   Ђ Товарищи! Ђ крикнул Чернышев.
   Его прервали сразу несколько голосов:
   Ђ Где наши люди?! Куда вы их дели?!
   Ђ Там, где им и положено быть, Ђ сурово сказал Михаил.
   Ђ Насильники! Бей их!
   Грохнул выстрел, гулко отдавшийся несколько раз в глубине леса. Вскрикнув от боли, работник уездкома Савин присел. Найденов и Беспалов бросились к нему на помощь.
   Михаил поднял руку, надеясь, что собравшиеся успокоются, но нет Ђ толпа бурила. Тогда Михаил дал условный сигнал. С церкви застрочил пулемет, его очереди слились с выстрелами из винтовок. Дружинники стреляли вверх. Длилось это какое-то мгновение.
   Ђ Караул, завопил кто-то истошным голосом. Ђ Нас окружили!
   Собравшиеся теперь заметили, что они окружены кольцом дружинников.
   Ђ Товарищи, Ђ сказал спокойным, но твердым голосом Чернышев, Ђ в селе находится отряд дружинников.
   Михаилу стоило больших усилий сдержать себя. Все время перед глазами стояло страдальческое лицо Савина, которого унесли дружинники в дом священника. Что с ним? Михаил подошел ближе к передним рядам.
   Ђ Кто против Советской власти, прошу отойти влево. Ђ Чернышев выждал некоторое время. Никто не пошевелился. Ђ Что? Нет таких? Выходит, вы все за Советскую власть?
   Чернышев говорил и видел, что его слова попадают в цель, его слушают, что в душе обманутых людей борются два чувства. И когда он замолк, из передних рядов вышел рослый бородатый крестьянин.
   Ђ Не мучай нас, гражданин начальник. Никакие мы не враги Советской власти, по темноте своей маху дали.
   Его поддержали одобрительными возгласами.
   Ђ А с гадом, что стрелял, мы тут расправились. Собаке Ђ собачья смерть.
   Толпа загудела, посыпались вопросы:
   Ђ Подскажите, что нам делать?
   Ђ Вы спрашиваете, что делать? Ђ воскликнул Михаил. Ђ Так слушайте. Немедля сдайте оружие. Сегодня же возвратите государственное добро, и в первую очередь племенных лошадей. А дальше все зависит от вас, как вы будете помогать беднякам-активистам строить новую жизнь.
   После Михаила перед крестьянами выступил Демьян Беспалов.
   К обеду Чернышев отправил под усиленной охраной арестованных в Касторную. Отряд покинул село на следующий день. Михаил шел к передней подводе в сопровождении вновь избранного ревкома. Прошли мимо саней, на которых лежал раненый Савин. Рана оказалась неопасной. Заботливо укутанный в тулуп, Савин держался молодцом.
   И вот наступили минуты расставания. Чернышев и Беспалов обнялись, расцеловались.
   Ђ Спасибо за помощь, сынок, Ђ сказал расстроенный Беспалов. Ђ Помогли вы нам.
   Ђ Работа у нас такая, помогать людям. Теперь все зависит от вас.
   Ђ За это можете не беспокоиться. Кое-чему мы научились.
   Ђ Ну вот и хорошо. Так я и передам в Воронеже.
   Послышалась команда: "Трогай! Пошел!.." Одна за другой подводы выезжали на дорогу. Лошади взяли рысью, впереди грянула песня, звуки которой звонко разносились над затемненными снегом избами.
  
   6
  
   Февральским утром 1918 года в Воронеже необычно рано зазвонили колокола церквей. С криком носились над колокольней потревоженные вороны. Колокольным звоном созывало духовенство горожан на крестный ход к Митрофаньевскому монастырю. Закружилась, закуролесила у монастыря толпа.
   Не впервые "отцы церкви" устраивали в Воронеже подобные шествия. Но в этот раз священники словно забыли о всевышнем, зато в адрес Советской власти из толпы то и дело раздавались угрожающие слова и проклятия. К монастырю собралось немало переодетых офицеров. Почти все они были вооружены. Крестный ход начался. Выйдя с крестами хоругвями из монастырских ворот, процессия направилась по широкой Монастырской улице. В голове процессии степенно шло местное духовенство, в центре обособленно, важно, но уже без былой спеси вышагивали бывшие частновладельцы, по бокам и сзади группами разношерстный люд: обыватели, воры, спекулянты.
   О том, что в ближайшее воскресенье духовенство решило провести крестный ход, в губисполкоме было известно. В субботу вечером председатель губисполкома В.И. Люблин вызвал к себе командира городской дружины Чернышева. Командиру дружины было приказано обратить строжайшее внимание на пресечение в городе контрреволюционных выходов.
   Утром дружинники были в сборе. На центральных улицах шло усиленное патрулирование. Однако прошел час, другой, а крестный ход все не появлялся. Тогда Чернышев с двумя дружинниками выехал к Митрофаньевскому монастырю. С процессией встретились на Московской улице. Не доезжая метров пятидесяти, Чернышев осадил коня, поднял руку.
   Ђ Товарищи, прошу выслушать меня!
   При виде всадников передние ряды замедлили ход, затем остановились. Сзади напирали. Шум усиливался, повсюду раздавались возгласы:
   Ђ Кто говорит?! Откуда он?
   Ђ Мишка, Мишка это, Ђ твердил кто-то, Ђ командир дружины, а тот Ђ Соболев, друг его.
   Многие из собравшихся знали Чернышева. Приходилось встречаться с ним и бывшему управляющему купца Хорина Ђ Кузьме Афонину. Это он, Мишка Чернышев, рабочий паровозоремонтных мастерских в декабре 1917 года арестовал Афонина и настаивал на его расстреле за бандитизм и спекуляцию. Спасибо дружки помогли бежать. Увидев Чернышева, Афония подозвал к себе известного в Воронеже вора и бандита Сеньку Громова, по кличке "Косой", о чем-то пошептался с ним, после чего Сенька и с ним несколько человек стали пробираться вперед. Знал Афонин, кого настраивал на дружинников. Прозвище "Косой" Сеньке Контриму досталось после стычки с дружинниками в городском саду. Сенька не раз встречался с молодыми парнями из рабочей дружины. Однажды он еле ноги унес с вокзала, где орудовал с группой уголовников. Озлобясь на дружинников, он давно поджидал удобного момента, чтобы отомстить им.
   Видя, что шум и крики усиливаются, Чернышев приказал Соболеву немедленно ехать в штаб и вызвать на помощь отряд дружинников, затем решительно направил коня к передним рядам.
   Ђ Товарищи! Ђ повторил он. Ђ В штаб дружины поступили сведения, что враги революции решили использовать это шествие в своих целях. Вас подбивают выступать против Советской власти...
   Не успел Чернышев закончить последней фразы, как из середины толпы кто-то закричал:
   Ђ Не получится! Не сагитируешь!
   Вслед за этим в воздухе засвистел кусок кирпича. Конь встал на дыбы. Чернышев еле удержался. И тут все время молчавший Кузьма Афонин выскочил вперед и, размахивая длинными руками, заорал:
   Ђ Граждане! Да что ж это получается? Нам в церковь ходить не разрешают!
   Ђ Крестный ход разрешен, Ђ прервал Афонина Чернышев, Ђ и его никто не запрещает. Но мы призываем вас к порядку и спокойствию.
   Ђ А-а-а, тебе порядок, спокойствие надо! Ђ закричал Сенька Громов.
   Бросившись к Чернышеву, он схватил его за ногу и стал стаскивать с лошади. На помощь Громову с возгласом "бей коммунистов" подскочило человек двадцать.
   Чернышев не помнил, как его били, как Кузьма Афонин вытащил из его кармана наган, прицелился, но потом передумал стрелять. Под одобрительные возгласы он стащил с себя шарф, накинул на шею Чернышева и стал душить. Особенно усердствовали в издевательстве над Чернышевым братья-бандиты Сухоруковы. Чернышев потерял сознание.
   Священники запели "слава всевышнему". Взметнулись вверх кресты и хоругви. Отцы церкви двинулись вперед. Но что это? В людской гул откуда-то издали вмешалось слабое тарахтение машины. Звуки быстро нарастали, усиливались. И вот из-за угла зимнего театра выскочил грузовик, за ним конный отряд дружинников.
   С машины раздались предупредительные выстрелы. Пулеметчик пустил поверху одну, другую очередь.
   Ђ Дружинники! Ђ завопили в толпе. Вмиг она раскололась, хлынула в стороны. Рванули кто куда, побросав кресты и хоругви, чернорясники.
   Рассыпавшись цепью, дружинники бросились к пострадавшим. Впереди Соболев, за ним неразлучные два Василия: Котов и Нехорошев, рядом Никита Коноплин, Василий Кочубей, Иван Крылов. Вот уже оцеплено место, где лежат Чернышев и Непомнящий. Избитые, все в синяках и кровоподтеках, еле сдерживая себя, сжал кулаки, отвернулся. Затем подозвал к себе Михаила Иене и приказал немедленно организовать поиски бывшего управляющего Кузьмы Афонина и братьев Сухоруковых, предупредив, что они вооружены.
   Через полчаса улица опустела. Арестованных отправили в штаб дружины.
   7
  
   Был воскресный день. Всем семейством Чернышевы во дворе пилили и рубили дрова. Дело спорилось. Михаил с братом Григорием сбросили пиджаки. В руках Ђ мельканье топоров. Мать, отец и сестра Шура аккуратно складывали дрова в сарае. Анна Ильинична радовалась, что дети наконец-то вместе, что у всех хорошее настроение. Украдкой любовался сыновьями и отец, Андрей Михайлович. Ему, меднику паровозоремонтных мастерских, приятно, что дети охочи к любой работе, что они любят друг друга и могут постоять за себя. Беспокоило одно: дело Михаила. Много ходит всяких разговоров, судов и пересудов. Было, что и грозил расправой. Недавно к дому Чернышевых был кем-то подброшен труп человека с предостерегающей запиской в адрес Михаила, что, мол, его ждет такая же участь, если он не прекратит работу в дружине. Несколько дней вся семья не находила себе покоя. Но душой своей Андрей Михайлович чувствовал, что сын на правильном пути.
   Отдохнуть в семейном кругу Михаилу в этот день так и не пришлось. Неожиданно его вызвал Моисеев. "Что бы могло случиться?" Ђ думал он по дороге. Михаил знал, что Моисеев просто так не вызывает, тем более в воскресенье. Обстановка в городе за прошедшую ночь была спокойной, без ЧП. "А если бы днем что случилось, дежурный известил бы в первую очередь", Ђ успокаивал он себя. Значит, что-то другое? Недалеко от Дома народных организаций встретил Чуева, который, как оказалось, тоже спешил по вызову Моисеева.
   Моисеев был один и что-то писал. Увидев Чуева и Чернышева, он положил исписанные листы в папку, захлопнул ее и отодвинул на край стола.
   Ђ Проходите, поближе садитесь, Ђ сказал он своим мягким, спокойным голосом. Ђ Дело есть неотложное. Сегодня меня приглашал Николай Николаевич Кардашов. Он весьма обеспокоен положением на Дону, действиями белогвардейских отрядов генерала Каледина. На Каледина делают ставку сейчас все реакционные силы страны. На Дон съезжаются офицеры, там генералы Деникин, Корнилов, Лукомский, Алексеев, Марков. Вы посмотрите, каков букет! В начале декабря белоказачьи части атамана Каледина захватили Ростов и Нахичевань, их действия Ђ все опаснее. Таким образом, борьба с Калединым приобретает очень важное значение. Ђ Моисеев немного помолчал. Ђ Вы знаете, что губком большевиков уже принял необходимые меры. Крупный отряд воронежцев находится сейчас в районе станции Глубокой. Там идут тяжелые бои, но сделано пока мало, очень мало...
   Чернышев внимательно слушал Моисеева, но пока не догадывался, куда он клонит. Словно угадав его мысли, Моисеев отодвинул стул, встал и прошелся по комнате.
   Ђ А теперь о главном, Ђ сказал он. Ђ Стало известно, что в ближайшее время через Воронеж к Каледину должны пройти несколько воинских эшелонов с казаками. Они хорошо вооружены, по пути следования к ним присоединяются враждебно настроенные к Советской власти офицеры. Нам необходимо эшелоны задержать, воинские части разоружить, всех контрреволюционеров арестовать и изолировать. Такова просьба Кардашова. Еще он просил передать, что среди казаков немало тех, кто к Советской власти настроен миролюбиво. С ними следует всем нам хорошо поработать. Теперь понятно?
   Ђ Все понятно, товарищ Моисеев, Ђ ответил Чуев. Ђ Дело ответственное, нужно хорошо все продумать и подготовиться. Ђ Он склонил бритую голову в сторону Чернышева. Ђ Мы сегодня же обмозгуем план разоружения казаков.
   Моисеев улыбнулся:
   Ђ Очень хорошо. Кстати, нам предоставляются неограниченные полномочия по привлечению к этому делу рабочих. Об этом с Кардашовым договоренность есть.
   Наступила небольшая пауза. Ее прервал Чуев:
   Ђ Одно пока неясно, Александр Сергеевич: когда пройдут эшелоны? Имеются ли сведения?
   Ђ Да, я упустил, а ведь это, пожалуй, самое важное. Связь попрошу держать с ревкомом Юго-Восточной железной дороги, который поддержит нас. Ревкому известны эшелоны, которые стремятся проскочить на Дон. Ђ Моисеев прошелся по комнате, потер руки. Ђ Вот, пожалуй, и все...
   Хоть и легко было сказать Моисееву, что план разоружения будет "обмозгован" в течение дня, но не так легко оказалось это сделать. Рабочим не хватало оружия, мало было патронов. Чуев и Чернышев понимали, что дело придется иметь с боевыми частями, побывавшими на фронте, отлично вооруженными. Среди казаков немало враждебно настроенных "попутчиков", готовых на любую авантюру. Нужно было противопоставлять им как силу, так и хитрость.
   В общих чертах план разоружения был к вечеру продуман, Моисеев его одобрил.
   Несколько дней ушло на подготовку рабочих отрядов и их вооружение. Большевики на заводах объясняли рабочим обстановку, призывал и их принять участие в разоружении казаков, следовавших к белогвардейскому атаману Каледину.
   И рабочие откликнулись. У Дома народных организаций добровольцы получали оружие, отряды по пятьдесят человек уходили на станцию и там отрабатывали различные варианты разоружения.
   Ревком размножил обращение к трудовым казакам. Оно начиналось словами: "Братья казаки! Вас обманывают. Вас натравливают на пролетарских рабочих и бедных крестьян. Из вас враги революции хотят сделать своих верных пособников. Одумайтесь!"
   Были сформированы группы, которым поручалось разобрать рельсы и не дать возможности эшелонам беспрепятственно выехать из города. Их возглавил большевик Геращенко. Было намечено убрать почти все маневровые паровозы со станции, как только эшелон прибудет. Вместо многих служащих станции и вокзала временно поставили вооруженных дружинников. Наконец все было готово.
   Эшелон прибыл утром три дня спустя. Ревком Юго-Восточной заранее сообщил приблизительное время его прибытия в Воронеж. Отряды рабочих были в боевой готовности. Запасный путь, куда эшелон встал, был удобен для действий дружинников. Тяжело вздыхая и окутываясь сизым паром, паровоз вскоре ушел на заправку, где его задержали. Машиниста, его помощника и кочегара дружинники отпустили домой, а двух казаков, следивших за их работой, арестовали. До обеда все было спокойно. Казаки вели себя мирно, а, узнав, что отправка задерживается, разбрелись по центральной части города. Там и ознакомились они с текстом обращения к трудовым казакам. Многие захватили его с собой и передали еще не читавшим.
   Время шло, а паровоза все не было. Главари казачьего эшелона стали беспокоиться. Вскоре в руки командира части, тощего есаула, попал текст обращения. Никто не мог сказать, когда начнется отправка. Тогда на станцию снарядили ходатаев. Никого не найдя там, они отправились в паровозное депо. Разыскав начальника депо, казаки, размахивая перед его носом маузерами, потребовали немедленно выделить им паровоз. Железнодорожник провел их по паровозному парку и, разводя руками, показал на бездыханные машины: дескать, сочувствую, но ничем не могу помочь. Начальнику депо было велено тянуть время, обещать, но не раньше двух-трех дней.
   Ђ Маневровый давай! Ђ кричал, наливаясь кровью, тучный казачий вахмистр.
   Ђ "Овечку", что ль? Ђ прикинулся простачком начальник депо.
   Ђ Да-да, "овечку".
   Ђ Не могу, господин казак, хоть убейте, не могу послать ни в Отрожку, ни в Лиски! Без нее вся станция встанет.
   Казаки так и ушли ни с чем. Дружинники между тем не дремали. Созрел очень рискованный, но единственно возможный план разоружения казаков: при первом удобном случае отцепить от эшелона крайние платформы с орудиями и пулеметами. Как только казаки улеглись спать, "овечка" с несколькими пустыми платформами под видом маневров плавно приблизилась к платформам с пушками и пулеметами эшелона. На глазах часовых сцепщики отцепили их и быстро прицепили к пустым платформам. Часовые не обратили на это никакого внимания, считая, что так и должно быть. Как только платформы были прикреплены к порожняку, "овечка" свистнула и легко покатила со станции. Когда она остановилась в условленном месте, часовых пригласили в станционную пристройку, где бесшумно обезоружили, а платформы отправили на станцию Воронеж II.
   Казачье начальство всполошилось, узнав, что эшелон остался без орудийного и пулеметного прикрытия. На станцию примчался есаул с целой свитой. Он был взбешен: его, опытного вояку, обвели как мальчишку. Выйдя из себя, казачий есаул потерял бдительность. Многое не заметил он, увлеченный лишь одним Ђ скорее достать паровоз, вернуть платформы с оружием. Не заметил он молодых парней, сидевших на скамейках с оттопыренными карманами. Это были вооруженные дружинники. Будь он спокойнее, он обратил бы внимание и на то, что на вокзале нет детей и женщин. Шумно ворвавшись к начальнику станции, он управился сказать лишь два слова:
   Ђ Расстреляю подлецов!
   Поднявшийся из-за стола ладный и подтянутый Чуев приказал:
   Ђ Взять всех!
   Отобранные для "встречи" молодые и сильные дружинники вмиг скрутили руки казакам, да так, что те опомниться не успели, как им в рот воткнули по кляпу.
   Ђ Молодцы, ребята, Ђ сказал Чуев, когда есаул и его свита были разоружены. Ђ А теперь бесшумно отправьте их в штаб дружины, там разберемся, что это за птицы.
   Наступило время действовать и группе Геращенко. Выйдя из комнаты начальника станции, Чуев стал его отыскивать глазами. К Чуеву подошел молодой дружинник.
   Ђ Вам кого, товарищ?
   Ђ Мне? Ђ улыбнулся тот. Ђ Геращенко знаете?
   Ђ Знаю, Ђ быстро ответил дружинник. Ђ Его все у нас в мастерских знают.
   Через некоторое время Чуев пожимал руку старому рабочему, говоря:
   Ђ Наступил и ваш черед, товарищ Геращенко. Начинайте, только будьте поосторожней.
   Ђ Все будет в порядке, нам не впервой.
   Получив приказ, отправились разбирать рельсы.
   Ночь прошла спокойно. Почувствовав опасность, казаки из вагонов не выходили. Несколько человек, переодевшись в гражданское платье, попытались ночью скрыться, но были задержаны и арестованы.
   Наступило утро. Завладев платформами с оружием и арестовав руководство казачьего отряда, дружинники могли теперь продиктовать свои условия. Вышедшим из вагонов казакам было сказано, что сопротивление бесполезно, командиры их арестованы, железнодорожный путь разобран. Дружинники окружили эшелон потным кольцом. Помитинговав под дулами пулеметов, казаки сложили оружие. Наиболее активно в этот раз действовали Илья Соболев, Василий Кочубей и Никита Коноплин.
   Так было выполнено указание Воронежского революционного комитета. Эшелон с вооруженными казаками к атаману Каледину не прошел.
  
   8
  
   Погиб Шалаев. Погиб в бою с калединцами на станции Глубокой. Для Чернышева гибель Шалаева была тяжкой болью, потерей близкого человека. Не верилось, что его нет в живых. Перед глазами стояли минуты расставания, ведь еще совсем недавно крупный отряд, возглавляемый Шалаевым, отправлялся из Воронежа на борьбу с белогвардейскими частями Каледина. Подтянутый, стройный и озабоченный, Шалаев подходил к провожавшим товарищам, жал им руки, улыбался. Вспомнились слова, сказанные им незадолго перед отправкой на фронт. Положив руку на плечо Чернышеву, Шалаев тогда сказал:
   Ђ Победа, Миша, не за горами, но за нее нужно драться.
   В Воронеже Шалаев не прожил и полгода, но как много им сделано. Чернышев отчетливо понимал все то, что связано с именем этого замечательного человека, большевика. Прибывшие в Воронеж в августе 1917 года пулеметчики оказались не теми, на кого рассчитывала большевистская контрреволюция. Среди них действовала большевистская ячейка в составе членов РСДРП (б) Шалаева, Лебедева, Курчика. Возглавлял ее Николай Шалаев. После прибытия в город сибиряков-пулеметчиков деятельность местных большевистских организаций заметно оживилась. Потом октябрьские события, Шалаев в гуще их.
   И вот наступил долгожданный день победы, но как много еще предстоит сделать. В городе и губернии зашевелились притаившаяся буржуазия, реакционно настроенное духовенство, офицеры. Губком большевиков возлагал на 5-й пулеметный полк большие надежды. Николай Константинович стал комиссаром полка. Работать было нелегко, не хватало времени. Забот столько, что продли сутки ровно на столько же, их не хватило бы. Положение в городе постепенно выправлялось, но ненадолго. На Дону собирал белогвардейские отряды генерал Каледин. Нужна была сила, которая бы смогла преградить им путь. Шалаев об этом много думал. Неплохо было бы использовать части полка, но солдаты рвутся домой. Как быть? Помог большой опыт пропагандистской работы среди солдат. За комиссаром пошли, он сам возглавил трехтысячный отряд. Проводы в Воронеже, а потом бои с калединцами. Бои тяжелые, неравные. Командир личным примером воодушевлял красногвардейцев. По-другому он не мог.
   И вот его нет. Завтра похороны на Чугуновском кладбище.
   ...Январский мороз пробирал до костей, у собравшихся стыли руки, ноги. Рядом с Чернышевым стоял Моисеев. О чем думал он, склонив голову и устремив взгляд на сколоченный из дубовых досок гроб и восковой желтизны лицо Шалаева? По обе стороны от Моисеева члены губкома и исполкома. Напротив Чернышева Ђ Геращенко, Кривошеин, плотными рядами, прижавшись друг к другу, стоят дружинники с красными нарукавными повязками, обшитыми по бокам черными полосками. Наступили минуты прощания. Дружинники взяли в руки лопаты. Морозную тишину вспорол залп, второй, третий.
   Газета "Известия Воронежского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов" по поводу гибели Шалаева писала: "Орла убили... Как орел, всю жизнь он рвался к солнцу, отдал жизнь свободе. И лязг цепей, и тоску тюрьмы, и холод ссылки Ђ все прошел он, все вынес в борьбе за волю... Орла убили... Пусть же звуки похоронного марша над телом борца в душе каждого из нас звучат боевым кличем, клекотом мести, песней борьбы! И пусть в этих звуках венком на могилу бойца прозвучит наша клятва: "Победить или пасть!"
  
   9
  
   Поздно вечером в штабе дружины раздался телефонный звонок. Чернышев от неожиданности вздрогнул, снял трубку.
   Ђ Товарищ командир, Ђ услышал он взволнованный голос дружинника Валихова, Ђ на вокзал только что прибыл воинский эшелон. Солдаты дебоширят, к людям пристают, избили двух дружинников.
   Ђ Будь на месте, скоро приду.
   Накинув пиджак, он вышел в соседнюю комнату. В штабе дежурили Михаил Рыбкин и Никита Коноплин. Объяснив, что произошло, Чернышев попросил их следовать с ним на вокзал.
   На улице стоял туман. Снег почти весь сошел и превратился в сплошное месиво из воды и грязи. Михаил вскоре почувствовал, что его ноги в недавно купленных хромовых сапогах стали совсем мокрыми. Чертыхались и проклинали погоду идущие за ним дружинники.
   На вокзале шум, гвалт, разгуливают подвыпившие солдаты. Подошел Валихов.
   Ни начальника вокзала, ни его заместителя на месте не оказалось. Дружинники зашли в кабинет дежурного. Чернышев подождал, пока все сядут, потом спросил Валихова:
   Ђ Расскажи, что за отряд, сколько людей, для чего приехали.
   Ђ Что говорить! Ђ воскликнул тот. Ђ Состав прибыл в восемь вечера. Сколько людей, зачем приехали Ђ неизвестно. Кто-то сказал, что для ремонта броневиков. Для ремонта так для ремонта, подумали мы. А потом началось...
   Ђ Начальника эшелона нашли? Ђ перебил его Чернышев.
   Ђ Попробуй найди. Солдаты говорят, что у них все начальники. Ђ Валихов замолк, начал сворачивать самокрутку.
   В наступившей тишине слышались гудки маневрового паровоза и неумолкающий шум на вокзале. Михаил пока не знал, что предпринять в сложившейся обстановке. Здравый смысл подсказывал не торопиться, выяснить все о прибывшем отряде. Посоветоваться бы сейчас с Чуевым или Павлуновским, но их нет, они в Москве.
   Ђ Чего тут голову ломать, Ђ прервал тишину молодой и горячий дружинник Рыбкин. Ђ Раз анархисты, значит разоружать.
   Ђ Ишь, какой быстрый, Ђ перебил его Никита Коноплин. Ђ А где людей возьмем? Посты снимать?
   Ђ Зачем посты? Рабочих собрать надо.
   Ждали, что скажет Чернышев. Взвесив все, тот сказал:
   Ђ Время позднее, рабочих сейчас мы не соберем. Пока обстановку надо выяснить. Это поручается тебе, Валихов. А завтра посоветуемся и решим.
   Оставив Коноплина и Рыбкина с группой Валихова, Михаил вышел на перрон. Туман не прошел, под ногами слякотно. Горожан почти не видно, кругом военные. Пройдя вдоль состава, Чернышев насчитал восемь броневиков, пять грузовых машин. У переднего вагона его остановили пьяные солдаты. Чернышев сказал, что идет на дежурство. Солдаты отстали, а Михаил, не задерживаясь, направился в штаб дружины.
   На следующий день, когда выяснилось, что бронеотряд, верховодимый анархистами, самовольно покинул фронт, Чернышев направился в губисполком. Там, выслушав командира дружины, предложили изолировать солдат от группы анархистов. Было решено усилить в городе патрулирование, особенно в вечернее и ночное время, не поддаваться на провокации. Вскоре обстановка обострилась. В город прибыла кавалерийская часть, руководство которой также было настроено анархистки. Отряд самовольно занял здание семинарии1.
   Действиями анархистов воспользовались воронежские меньшевики и правые эсеры. Они зачастили в расположение анархистов, вели с ними переговоры, активизировали провокационную пропаганду среди населения.
   В штаб дружины все чаще стали поступать тревожные сигналы о терроре, бесчинствах и насилиях, творимых анархистами. При неизвестных обстоятельствах были убиты дружинники Глумов и Давыдов. Штаб дружины предполагал, что убийство Ђ дело рук анархистов. Нужны были срочные меры.
   ...Поздно вечером на квартиру к Чернышеву зашел Геращенко. Старый рабочий стряхнул с картуза дождевые капли, тщательно вытер о половик сапоги, прошел к столу. Чернышев заметил, что Семен Петрович обеспокоен, глаза его суровы.
   Ђ Я тороплюсь на работу, Ђ сказал Геращенко, Ђ поэтому раздеваться не буду и длинные речи говорить тоже не буду.
   Тон Геращенко, натянутость и официальность в обращении насторожили Михаила.
   Ђ Скажи мне, Михаил, как командир дружины, как наш выдвиженец, когда в городе наведете порядок? Неужели с анархистами нельзя справиться? Ждали мы, авось придет Михаил Чернышев в мастерские, посоветуется, расскажет, попросит. А он, видите ли, загружен, боится лишний шаг ступить.
   Михаил слушал и краснел. В словах старого рабочего много правды. Почему он не нашел времени зайти и поговорить с ним, с рабочими? Ведь не один раз рабочие помогали дружине. Упустил, закрутился...
   Ђ Чего же молчишь? Ђ сказал Геращенко. Ђ Стыдно, наверное. Думаешь, мне приятно говорить так с тобой? Только не оправдывайся, терпеть не могу, когда начинают выкручиваться.
   Ђ Ошибка моя в том, Семен Петрович, что не пришел. Но ведь где я только не был и советовался, патрулей почти вдвое увеличили.
   Ђ А что толку? Ђ перебил его Геращенко. Ђ Не вдвое, а в десять раз усилить надо, раз того обстановка требует.
   Геращенко закурил, некоторое время молчал, рассматривая на стене заведенные в рамки фотографии. Молчал и Чернышев.
   Ђ Ты, Михаил, не сердись. Не могу я по-другому говорить сейчас. Дело не такое уж простое. Не задумывался, почему анархисты оказались в это время в городе? Да не один, а два отряда. Говорят, в Москве они тоже зашевелились. А тут Ђ с фронта удрали. Насколько известно, их главари дружинников агитируют, к рабочим нос суют, настроение эсеров прощупывают. Были же их представители в штабе дружины?
   Ђ Были, Ђ сказал Михаил тихо, Ђ но получили от ворот поворот.
   Михаил встал, прошел из угла в угол, потом, обхватив голову руками, сел.
   Ђ Не кипятись, Михаил, Ђ сказал спокойно Геращенко. Ђ Давай-ка лучше подумаем над тем, что нужно предпринять.
   В этот вечер Геращенко допоздна сидел у Чернышева, советуясь с ним о плане действий против анархистов.
  
   С утра занепогодило. Несколько часов шел сильный холодный дождь, затем повалил крупными хлопьями снег. К обеду стало подмораживать, а с морозцем небо постепенно очистилось от рваных облаков. Появилось весеннее солнце.
   Чернышев не обращал внимания на весенние капризы природы. К двум часам дня он побывал на заводах Столля и "Рихард Поле", в паровозоремонтных мастерских и в Отрожке. Выяснил, готовы ли заводские дружины разоружить анархистов. Остался доволен. Отряды были в боевой готовности. Дружинники ждали сигнала.
   Возвратившись в штаб, Михаил стал еще раз прорабатывать весь ход операции. Не заметил, как пролетел день. Спрятав папку в сейф, решил сегодня же вечером обговорить план операции с членами комитета дружины. Но отдать указание дежурному не управился. В комнату вошли Чуев и Павлуновский. Михаил обрадовался их приезду. Заметил, что оба устали, под глазами темные круги. Чуев не брит, щеточка усов стала шире. Пока прибывшие закуривали, Михаил достал из сейфа папку, нашел в ней план операции, стал собираться с мыслями, как покороче доложить об обстановке в городе.
   Ђ Не ломай голову, Михаил, Ђ нарушил молчание Чуев. Ђ Нам о многом уже известно, благо пришлось идти пешком из Отрожки с рабочими мастерских. Один из них, Валихов, обрисовал нам всю картину. Не знаю, как Павлуновского, а меня интересует лишь один вопрос Ђ что конкретно наметил делать штаб дружины. Так? Ђ обратился он к Павлуновскому.
   ___________
   1 Ныне здание монтажного техникума на проспекте Революции.
  
   Тот в знак согласия кивнул головой.
   Ђ Если так, то, наверное, будет лучше собраться нам часов в девять. А пока надо привести себя с дороги в порядок.
   Ђ Где соберемся? Ђ спросил Михаил.
   Ђ А где лучше?
   Ђ Можно и здесь, в штабе.
   Ђ В целях удобства и конспирации, Ђ заметил Павлуновский, Ђ считаю целесообразным провести совещание в штабе отряда, охраняющего банк. И удобней и меньше будет всяких разговоров.
   Ђ Вообще-то резонно, Ђ поддержал его Чуев. Ђ На совещание решили пригласить лишь тех, кто непосредственно должен принимать участие в разоружении анархистов.
   Веером в просторной и светлой комнате государственного банка, отведенной под штаб отряда дружинников Павлуновского, собрались Чуев, Павлуновский, Чернышев, председатель городского комитета дружины Илья Соболев, Давыдовский, командир недавно прибывший в Воронеж для переформирования батареи, командиры дружин с крупных предприятий.
   Чуев побрит, солдатские сапоги начищены до блеска, ремень туго обтягивает фигуру. В комнате тепло от раскалившейся "буржуйки". Все скинули с себя верхнюю одежду. Чуев коротко рассказал о поездке в Москву, поделился новостями, сказал, что за событиями в Воронеже внимательно следят московские большевики, знают они и о прибытии в город двух анархистских отрядов.
   Ђ Сколько же человек в этих злополучных отрядах? Ђ спросил Чуев. Ђ Уж слишком противоречивые данные. Одни говорят: более трех тысяч, другие Ђ не менее дух. А в действительности?
   Ђ Тысячи две будет, Ђ ответил командир батареи Давыдовский, Ђ а то и больше.
   Давыдовский суховат и широкоплеч, каждое сказанное слово сопровождает взмахом руки, словно находится на поле боя и командует батареей.
   Ђ Имеются более точные сведения, Ђ поправил его Чернышев. Ђ В конном отряде тысяча двести человек и человек двести в бронеотряде.
   Ђ Немало, Ђ сказал раздумчиво Чуев. Ђ Жаль, что эти отряды не на фронте, очень жаль. Для красных частей это была бы большая помощь. Придется хорошо поработать среди солдат. А что мы имеем? Ђ Чуев посмотрел на Чернышева.
   Чернышев хотел достать блокнот, где все было подсчитано, потом раздумал.
   Ђ У нас пока налицо триста дружинников, Ђ ответил он, Ђ плюс банковский отряд, отряд работников милиции, партийно-советский и хозяйственный актив города и батарея товарища Давыдовского. В общей сложности можем собрать человек пятьсот.
   Ђ Маловато, конечно, но не настолько, чтобы терять инициативу. Инициатива за нами, а это многое значит, Ђ сказал Чуев, ударяя тыльной стороной ладони по столу. Ђ Кроме того, отряды анархистов разложились, дисциплины у них нет, значит, нет и порядка.
   Ђ Это верно, Ђ поддержал Чуева Соболев. Ђ Как вечер, так многие солдаты разбредаются кто куда, собираются под утро, да и то не все. Пьянствуют, дебоширят...
   Ђ Я думаю, что время терять нечего, Ђ сказал Павлуновский. Он встал, подошел к столу. Ђ Если мы быстро соберем даже несколько сот дружинников, то можно действовать наверняка.
   Ђ Понадобится Ђ поддержку батареей, Ђ вставил Давыдовский. Ђ Снаряда два пущу в семинарию, быстро сообразят, что к чему.
   Ђ Вот этого как раз не следует делать, товарищи, Ђ ответил на реплику Давыдовского Чуев. Ђ Нам не нужно в городе кровопролития. Орудийный выстрел только на крайний случай.
   Затем Чуев стал излагать план операции. Он предложил немедленно собрать все наличные силы, и в первую очередь отряды дружинников. Батарее Давыдовского было поручено сосредоточиться вблизи бронеотряда. Операция должна начаться с разоружения бронеотряда. Были выделены отряды рабочих, которые после их сбора оцепляют здание семинарии и гимназии. Начало операции Ђ утро.
   Чуев настоятельно просил до проведения переговоров с руководством отрядов оружие не применять. Сам он должен был вести переговоры с отрядом, расположившимся в гимназии, а Чернышев Ђ в семинарии. Совещание закончилось. Не теряя времени, все разошлись.
   Явившись в штаб, Чернышев срочно вызвал дежурных и велел собрать к штабу отряды рабочих. Были сняты дружинники с патрулирования. Остались дежурные лишь на вокзалах. Позвонив Павлуновскому, Чернышев узнал, что его отряд в полном сборе и скоро подойдет. К полуночи основные силы рабочей гвардии были собраны. Все это оказалось как нельзя кстати. События неожиданно изменились. Со станции Воронеж II позвонил дежурный дружинник и сообщил, что отряд, погрузив броневики на платформу, пытается выехать из Воронежа в сторону Отрожки. Задержка получилась из-за машиниста Ђ пока не нашли. Слушая дружинника, Михаил думал, как поступить. Нельзя же упустить отряд из Воронежа. Решение созрело неожиданно.
   Ђ Эшелон пропустите, Ђ сказал он дежурному, Ђ и под любым предлогом поставьте его в тупик! В остальном мы сами разберемся.
   Сообщив о случившемся Чуеву и Павлуновскому, Чернышев послал Бориса Найденова разыскать Давыдовского и передать ему: батарею переместить не к станции Воронеж II, а к станции Воронеж I. Затем вышел на улицу, разыскал там Геращенко и попросил его зайти в штаб.
   Ђ Чего такой взволнованный? Ђ заметил тот. Ђ И лицо огнем пышет. Случилось что?
   Ђ Случилось, дядя Семен. Думали бронеотряд утром брать, а он деру дает и пробивается сейчас в Отрожку, а там ищи-свищи. Задержка из-за машиниста пока. Да что машинист, с любого паровоза возьмут. Вот и думаю-гадаю: как быть? Сказал пропустить эшелон и поставить его в тупик между товарняками...
   Ђ Поступил ты правильно, Ђ сказал Геращенко. Ђ А я предлагаю использовать наш старый прием. Помнишь, как мы казаков разоружали?
   Ђ Рельсы разобрать?
   Ђ Вот-вот. Не буду терять время, только дай мне человек пяток, а на месте я соображу, что к чему. Вы тут тоже не задерживайтесь, одними ключами анархистов не разоружишь.
   Ђ Хорошо, дядя Семен. Бери в помощники кого считаешь нужным.
   Через полчаса возвратился Найденов. Батарею Давыдовского он нагнал на пути к станции Воронеж II и повернул ее обратно. К штабу дружины подошел отряд Павлуновского, с ним прибыл Чуев. Вскоре раздался телефонный звонок. Звонил дежурный, он сообщил, что эшелон с бронеотрядом отправляется в сторону станции Воронеж I.
   Ђ Кто машинист? Ђ спросил Чернышев.
   Ђ Свой человек, попытаемся завести эшелон в тупик и сбежать.
   Ђ Хорошо, действуйте.
   Чуев дал указание отрядам немедленно отправиться на станцию. Дружинники прибыли вовремя, не то плохо пришлось бы группе Геращенко. Пропустив эшелон в тупик, дружинники сказали главарям анархистам, что путь неисправен и его вскоре отремонтируют. Для отвода глаз несколько человек работали впереди. Тем временем дружинники разобрали рельсы позади эшелона, так что он оказался в ловушке. Время шло, в бронеотряде начали догадываться о причине задержки. Со всех сторон стали появляться вооруженные люди. Дружинники действовали молча и спокойно.
   Когда они рассредоточились, Чуев определил точки для пулеметов и место для батареи. Инструктировал рабочих Павлуновский, а Чуев и Чернышев подошли к железнодорожной будке, откуда стали наблюдать за эшелоном. Здесь был оставлен резерв Ђ тридцать рабочих из паровозоремонтных мастерских и почти столько же из отряда Павлуновского. К Чернышеву подошел старый рабочий в промасленной куртке, с винтовкой.
   Ђ Это я звонил вам со станции, товарищ Чернышев, Ђ сказал он, закинув винтовку на плечо.
   Ђ А машинист где?
   Ђ Ему не удалось сбежать, охрану приставили. Я-то пораньше, сразу же за семафором, соскочил.
   Ђ Хорошо, будьте с отрядом.
   У переднего вагона замелькали вооруженные люди. Несколько человек проскочили к машинисту.
   Ђ Трогай назад, мать твою так! Ђ раздался резкий крик. Ђ Пристрелю, собака!
   Паровоз некоторое время стоял без движения, потом окутался паром, лязгнули по рельсам колеса, и он стал медленно пятиться назад. Из одного вагона взвилось в небо сразу несколько ракет, осветивших ленты рельсов, разобранный на десятки метров путь. Когда ракеты погасли, стало еще темнее. Со стороны семафора глухо застучал пулемет. По вееру пуль было видно, что пулеметчик пустил несколько очередей поверх вагонов. Короткие очереди дали еще два пулемета. Пулеметчики напомнили о себе вовремя, так как у дверей вагонов стали сосредоточиваться вооруженные люди.
   Паровоз медленно остановился, вокруг стало тихо. Доносилось лишь шарканье кованых ботинок в вагонах на дробный перестук работавшего вдали движка.
   Ђ Сдавайтесь, вы окружены? Ђ крикнул во всю мочь Чуев. Ђ Его голос эхом отозвался на вокзале, откликнулся в мастерских и где-то еще дальше. Соединив за спиной руки и стиснув до боли зубы, он молча смотрел в сторону эшелона. Там было тихо.
   И вдруг:
   Ђ Кто у вас старший? Ђ раздался крик из переднего вагона.
   Ђ Идите сюда, Ђ ответил Чуев, обрадовавшись.
   От вагона отделилось несколько человек. Вскоре они подошли к железнодорожной будке. Анархисты были вооружены. Один из них, в полушубке, перетянутом крест-накрест многочисленными ремнями от портупеи, двух револьверов и шашки, как только подошел, сразу зычным голосом:
   Ђ На каком основании нас держат? Кто дал право? Мы красные бойцы!
   Ђ Право дала нам Советская власть, Ђ ответил Чуев, чуть подавшись вперед.
   Ђ Мы в Воронеже занимались...
   Ђ Знаем, чем занимались, Ђ перебил его Чуев. Ђ С кем разговариваю?
   Ђ Я адъютант командира бронебазы Ершов. Командир болен.
   Ђ Товарищ Чуев, этот тип всю воду мутит в отряде, вечером чуть машиниста не пристрелил, Ђ раздался голос рабочего-дружинника, дежурившего днем на станции.
   Ђ Молчи, сволочь, Ђ заорал тот.
   Ђ Арестовать! Ђ приказал Чуев.
   Дружинники быстро разоружили анархистов. Ершов ругался, силился вырваться. Старый рабочий, державший его за руки, резко крутанул его на себя Ђ и вмиг подбородок анархиста стукнулся о выдвинутое вперед колено. Тот сразу сник, куда и спесь делась. Наблюдавший эту сцену Чуев улыбнулся, думая про себя: "Так ему, так, сукину сыну. Знай, как на рабочих руки поднимать". Вслух сказал:
   Ђ С арестованных глаз не спускать.
   Подошел Давыдовский. Доложил, что батарея в полной боевой готовности.
   Ђ Хорошо, Ђ сказал Чуев, удовлетворенно потирая руками. Ђ Но вначале попробуем ударить морально по сознанию анархистов. Вот ты, Ђ обратился он к одному из арестованных, Ђ слышишь, о чем речь? Батарея ждет сигнала. Если это случится, то от вагонов щепки останутся, а убегать будете Ђ из пулеметов покосим. Иди и передай, что пощадим тех, кто сдаст оружие. Ясно?
   Ђ Ясно. Все расскажу. Солдаты поверят, их обманули вот такие сволочи, Ђ его зрачки в темноте блеснули в сторону Ершова.
   Ђ А командир где?
   Ђ Он пьян. Там есть несколько человек, это они нас всех подбили и в страхе держали.
   Через полчаса из вагонов стали выходить солдаты. Подходя к будке, они бросали винтовки и становились в ряд. Последней подошла группа солдат, впереди которой без оружия шли семь офицеров. Они были без погон.
   Чуев увидел и того солдата, который только что просил пощады. Он улыбался, гордый сознанием исполненного долга.
   Ђ Всех отвести к штабу дружины и внимательно разобраться, Ђ сказал Чуев Чернышеву. Ђ И не забудьте поблагодарить рабочих, разобравших путь.
   Павлуновскому Чуев приказал выяснить меру ответственности зачинщиков отряда. У броневиков была оставлена надежная охрана. Батарее Давыдовского и отрядам рабочей гвардии предстояло еще произвести разоружение крупной конной части, засевшей в гимназии и семинарии.
   К трем часам ночи дружинники плотным кольцом оцепили здания семинарии и гимназии. Подвезли оружия батареи Давыдовского.
   Операцию было намечено провести в шесть утра, большевики хотели убедить солдат сдать оружие без боя. Пикеты рабочих имели приказ Ђ задерживать всех, кто выйдет из зданий семинарии и гимназии и, а также пойдет к анархистам. К шести утра было задержано несколько десятков человек, их препроводили в Дом народных организаций. О разоружении бронеотряда никто из них не знал.
   В шесть утра, как и было решено, Чернышев с дружинниками Носовым и Непомнящим направились в семинарию, а Чуев и с ним несколько человек Ђ в гимназию. Хотели добиться одного: чтоб анархисты мирно сложили оружие, чтоб в городе не гремели выстрелы, не лилась кровь.
   Перед уходом в семинарию к Михаилу подошли дружинники Коноплин и Найденов. Ребята знали, что их командир идет в штаб анархистов. Никита Коноплин выглядел уставшим, лицо бледное, белки глаз от недосыпания Ђ красных прожилках. Пиджак Никиты застегнут на все пуговицы, шапка надвинута на самые брови. Найденов, наоборот, был возбужден, улыбался.
   Ђ Ну что ж, командир, ни пуха ни пера, Ђ сказал Коноплин.
   Ђ К черту, ребята.
   Он медленно пошел к ожидавшим его Носову и Непомнящему. Обернувшись, увидел, что Борис продолжал смотреть ему вслед, все его лицо светилось мягкой улыбкой.
   Михаил тоже улыбнулся, спросил:
   Ђ Ты чему, Борис, радуешься?
   Ђ А чему не радоваться, командир? Скоро домой, к детям. Андрейка у меня маленький, второй годик ему. Любит пацан утром поспать со мной. А тут анархисты, будь они неладны.
   Ђ Это хорошо, Борис. Скоро Андрейку своего увидишь.
   Михаил круто повернулся и ускорил шаг. "Как изменился Борис, Ђ думал он. Ђ Ведь совсем недавно он был так не уверен в себе, всего боялся, а сколько перенес оскорблений и унижений. Участие в рабочей дружине помогло ему стать другим человеком Ђ смелым, уверенным".
   Не заметил, как подошел к парадному входу семинарии. Пройдя в вестибюль, оглянулся Ђ никого не было, Ђ поднялся на второй этаж. За ним поодаль шли Непомнящий и Носов. Что скажет он солдатам, как воспримут они его слова? Среди сотен людей найдутся и такие, кого не агитировать, а расстреливать надо. Уж они-то на уговоры вряд ли поддадутся, могут чего доброго и пулю пустить. О смерти Михаил не думал, да и не верилось, что это утро для него может быть последним.
   Решил идти в зал, где, по сведениям, находился рядовой состав. Охраны нигде не было, анархисты и не мыслили, что кто-то посмеет прийти к ним в столь раннее время. В просторном зале солдаты спали вповалку: на койках, полу, сцене. Дохнуло спертым запахом немытых тел, перемешанным с водочным перегаром, махоркой. Рядом со спавшими Ђ пулеметы, словно частокол, расставлены винтовки около стен. Приказав дружинникам остаться у двери, Михаил поднялся на сцену, подавив волнение, зычно крикнул:
   Ђ Подъем!!
   Кое-кто пошевелился, матюкнулся, и лишь один рябоватый, с длинными усами солдат, что лежал почти у ног Михаила, недовольно прогудел:
   Ђ Не дури, малый. Ложись рядом, подвинусь.
   Ђ Подъем! Ђ протяжней и звонче прежнего крикнул Михаил и вновь: Ђ Подъем! Тревога!!!
   Полусонные солдаты стали вскакивать, не соображая спросонья, что к чему, хватали ботинки, сапоги, винтовки. Слышались короткие бессвязные возгласы, ругань. Вскочил и длинноусый.
   Ђ Ты чего орешь? Ђ набросился он на Михаила. Ђ Спи, говорю тебе, не то по шее схватишь.
   Только теперь солдаты заметили виновника поднятой сумятицы, загалдели вразнобой. Более любопытные придвинулись поближе, кое-кто проскочил в дверь мимо Носова и Непомнящего.
   Ђ Товарищи солдаты! Ђ крикнул Михаил, выждав, когда немного поутихли страсти. Ђ Я командир городской рабочей дружины. Предлагаю немедленно сдать оружие. Вы окружены отрядами рабочей гвардии. Каждое окно, каждая щель взяты на прицел. Десятки пулеметов ждут только сигнала.
   Гвалт, гомон, шум, крики, ругань Ђ многое пришлось Михаилу и видеть и слышать ранее, но такого Ђ нет. Шумели и кричали возле него, ругались в глубине зала, по углам клацали затворами винтовок. А в зал все прибывали многие Ђ в одном исподнем, лишь бы побыстрей узнать, что случилось.
   Ђ Повторяю, Ђ крикнул Михаил, Ђ все окружены. Предлагаю сдать оружие. Как командир дружины гарантирую всем жизнь.
   Ђ В окно его, мать его разэтак! Двух спустили с лестницы, а его в окно! Ђ орал кто-то истошным голосом у двери.
   К Михаилу, расталкивая всех в сторону, решительно пробивалась группа офицеров.
   Михаил кинул взгляд к двери, где стояли Носов и Непомнящий, но их уже не было. "Как быть? Что делать?" Неприятный холодок прошелся по спине. В голову ударила кровь. "Вот и конец", Ђ подумал. А ведь все казалось так просто. Но впереди стоящие солдаты вдруг встали кольцом, раздались крики:
   Ђ Куда прете? Пусть говорит. Управимся в расход...
   Главари отряда замешкались, среди них Михаил увидел на какой-то миг лица поручиков Климова и Антонова. И эти здесь!.. Жаль, что вовремя не пристрелили. Но о чем он? Ведь надо не мешкая говорить: раз солдаты не пропустили к нему офицеров, значит, не все потеряно. Приблизившись почти вплотную к солдатам, он стал бросать в зал короткие, словно пулеметные очереди, фразы:
   Ђ Солдаты! Вас обманули враги революции. Вот они клацают зубами. Кто им встал поперек дороги? Я, рабочий человек. И те, кого сейчас с лестницы спустили. И те, кто с оружием пришел сюда от станка. Враги Ђ они и есть враги: стремятся задушить революцию вашими руками!
   Ђ А мы тоже на фронте были, вшей кормили, Ђпрервал Михаила рябоватый солдат. Кругом одобрительно загудели.
   Ђ Отряд самовольно ушел с передовой, это предательство дела революции. Здесь вы бесчинствуете, пьянствуете, над людьми издеваетесь.
   Ђ В окно его, в расход! Кончать агитацию!
   Ђ Заткнись, пусть говорит.
   Ђ Правда глаза колет, Ђ продолжал Михаил. Ђ Убить меня не трудно. Сложней вашу жизнь сохранить. Призываю вас сдать оружие.
   Ђ Ну вот что, комиссар, ты или как там тебя величать... Ђ сказал сосед длинноусого солдата. Ђ Иди-ка ты к своим, чего доброго в суете прикокнут. А нам обмозговать надо маленько.
   Под охраной солдат Михаил вышел из семинарии. Не успел он сделать и нескольких шагов, как из окон застрочил пулемет, загремели винтовочные выстрелы. На мостовую, разбрызгивая зеленые и оранжевые огни, звучно грохнулось несколько гранат. "Вот и началось, Ђ подумалось. Ђ Значит, все впустую". Не знал, что оружие применили главари отряда и что в скором времени солдаты их перестреляют. У Тулиновского переулка встретил озабоченного Чуева. По глазам понял, что и у него неудача. Чуев сказал, что будет близ гимназии.
   Подскочил дружинник Емельянов.
   Ђ Товарищ Чернышев, орудия готовы к бою, орудийный расчет просит дать пару выстрелов по врагам революции.
   Ђ Для профилактики можно, только повыше, чтобы без жертв.
   Затем он распорядился усилить огонь из винтовок. Совсем рядом раздался орудийный выстрел по семинарии, за ним второй Ђ по гимназии. Грохот выстрелов был похож на все сотрясающий весенний гром, прокатившийся по улицам и переулкам.
   Задребезжали стекла, со стен посыпалась штукатурка. И сразу же наступила тишина.
   Ђ Сдаются! Ђ раздался чей-то радостный возглас, затем громкое "ура".
   Кто первым крикнул "Сдаются!", Михаил не заметил, только увидел, как устремились к семинарии дружинники, а им навстречу выскакивали солдаты, бросая на мостовую оружие. На душе сразу отлегло. Подошли дружинники. Среди них Михаил увидел Носова и Непомнящего.
   Ђ Живы! Ђ обрадовался он.
   Ђ Мы-то живы, Ђ хмуро ответил Непомнящий, Ђ а вот Бориса Найденова Ђ наповал. Вон, лежит у спуска.
   Глаза Чернышева застлал туман. На него словно взвалили непосильную ношу. Пошатываясь, он подошел к спуску, где, широко разбросав в стороны руки, лежал Борис Найденов. Он и мертвый улыбался своей мягкой улыбкой. Рядом, опустив головы, стояли его товарищи. Михаил вспомнил недавний разговор с Борисом. Что он скажет теперь его жене и детям? Тяжелый комок подкатил к горлу, навернулись слезы.
   А на востоке медленно всходило солнце. Было ясное и чистое утро. Какое безоблачное небо! В его глубине за легкой, чуть видной тенью просматривалась могучая синева. И Михаил подумал, что ни одна из жертв не напрасна, что не пролилась напрасно ни одна капля крови его товарищей и что о них, погибших бойцах революции, будут помнить всегда, а лучшим памятником будет жизнь, которую они построят завтра.
  
   В небольшой комнатке штаба дружины в тот июльский день 1918 года было шумно и многолюдно. Собравшиеся рабочие уже знали, что губком принял решение дружину распустить, однако не все понимали, чем это вызвано. Потому было шумно...
   Покашливал Семен Петрович Геращенко, горячился в разговоре с Тихоном Гуреевым Василий Кочубей, мечтательно поглядывал в окно Илья Соболев. Здесь же оживленно переговаривались Павел Берг, Григорий Батурин, Никита Коноплин. Чернышев внешне собран, глаза, посматривающие на дружинников, внимательны и печальны. Его в тот день беспокоил один вопрос Ђ поддержит ли губком просьбу или нет?
   Ждали представителя губкома. Вскоре он прибыл Ђ Александр Сергеевич Моисеев. Открыв дверь, поздоровался с рабочими, недовольно покачал головой на клубы табачного дыма, Ђ попросил открыть окна, чтобы проветрить комнату. В открытые настежь окна дохнул свежий воздух. Дружинники вопросительно поглядывали на Моисеева. А тот не торопясь достал из наружного кармана исписанный лист бумаги, разгладил его ладонью на столе, но читать не стал. Посмотрев на притихших дружинников, улыбнулся, его глаза, внимательные и строгие, располагающе заискрились.
   Что приумолкли, товарищи? Ђ спросил он тихо. Ђ Радоваться надо, а не горевать.
   Ђ Чему радоваться-то... Ђ ответил кто-то невесело.
   Ђ Как чему? Ђ удивился Моисеев. Ђ Ведь роспуск дружины связан прежде всего с тем, что она со своей задачей справилась. И справилась успешно.
   Ђ По-разному в городе об этом говорят, Александр Сергеевич, Ђ сказал нерешительно Геращенко. Ђ Всякие слухи плетут.
   Ђ Ну и что? Ђ ответил Моисеев. Ђ Все эти слухи распускают враги, им выгодно опорочить действия рабочих-дружинников. Каждый из вас должен, товарищи, понимать, что большевики не могут держать сейчас в дружине квалифицированных рабочих, которые так нужны фабрикам и заводам. Рабочие должны вернуться к станку.
   Моисеев взял исписанный лист и зачитал решение губкома о роспуске дружины. Затем спросил:
   Ђ Всем ли все понятно?
   Ђ Все ясно, товарищ Моисеев, Ђ ответил за всех Геращенко. Ђ Ребята больше беспокоятся за то, как дальше. Скажем, мне или другому такому же пожилому, да еще многосемейному, куда идти? Ясное дело, на завод, к станку Ђ больше пользы будет. И Сысоеву, Казьмину, Азарову, Емельянову, хотя при надобности каждый возьмет в руки винтовку.
   Ђ Правильно, Семен Петрович, Ђ поддержал старого большевика Моисеев. Ђ Никто из нас не должен допустить мысли о том, что враги сложили оружие. Фронту нужны преданные делу революции бойцы. Но ведь нужны люди и у станка.
   Ђ Я и говорю, Ђ продолжал Геращенко. Ђ При необходимости мы возьмем оружие, а пока нас заменит молодежь. Вон Иван Коноплин, Дмитрий Зайцев. Ребята давно рвутся на фронт. Думаю, что нас они не подведут. Правильно я говорю?
   Дружинники разом загудели, задвигали стульями. Некоторое время Моисеев прислушивался к разговору, потом поднял руку:
   Ђ Прошу потише, товарищи! Каждый из вас сможет сегодня высказаться, для того и собрались. Так, товарищ Чернышев? Ђ обратился он к Михаилу.
   Ђ Так точно, Александр Сергеич, Ђ ответил по-военному Чернышев.
   Ђ Наверное, ждешь не дождешься, когда я скажу о твоей просьбе? Ђ улыбнулся Моисеев.
   Несколько помедлив, он сказал:
   Ђ Секрета тут, товарищи, никакого нет. Михаил Чернышев и еще несколько рабочих попросили направить их в органы Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, которые сейчас у нас, в Воронеже, создаются. И губком партии их просьбу удовлетворил. Позвольте поздравить товарищей, пожелавших работать на этом ответственном участке.
   Весть была встречена аплодисментами. У Михаила отлегло на душе. Подумалось: все хорошо, все складывается так, как и должно быть. Теперь вместе с ним будут работать Никита Коноплин, Василий Кочубей, Илья Соболев, молчаливый и стеснительный Николай Строков, Павел Берг. Это же здорово Ђ быть опять вместе.
   Расходились после того, когда обо всем было переговорено.
   Михаил ненадолго задержался. Оставшись один, он привел в порядок документацию дружины, опечатал сейф, закрыл окна, затем посидел несколько минут молча.
   На улицу вышел уже под вечер и сразу же ощутил дождевую прохладу с запада. Там, вдали, сверкала молния; словно орудийная канонада, гремел гром.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   О Г Л А В Л Е Н И Е
  
   Глава первая. За власть Советов ......................................
   Глава вторая. На страже завоеваний Октября .....................
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   45
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"