O Simona : другие произведения.

Мальва. Власть над собой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Труднее всего подчиниться себе. Власть над собой - истинная власть.
  
  
  
  
  - Везде люди живут, везде есть добро, даже в рудниках, - Добронрава засмеялась.
  - Чему ты радуешься, Добронрава? - Елисафета, несмотря на страшную ситуацию, не утратила дар удивляться.
  - Я радуюсь, что в каменных рудниках много несчастных, а несчастным помогать - это огромное добро.
  В рабстве в рудниках я смогу всем помогать, делать людям добро.
  - Ты уверена, Добронрава? - Сольвейг погладила девушку по головке.
  - Конечно, потому что добро дает добро, - Добронрава захлопала в ладоши. - Патрокл сказал, что у нас еще два дня.
  Через два дня за нами приедет новый хозяин Филипп.
  - Что будешь делать, Елисафета? - Сольвейг пристально смотрела в глаза Елисафеты.
  - Два дня? - Елисафета повернула кольцо на пальце - вниз бриллиантом. - Ты думаешь, что я совершу побег?
  Что нужно обязательно бежать, потому что в запасе два дня и представляется удобный случай? - Елисафета кивнула головкой в сторону улыбающейся Добронравы. - Нет, Сольвейг.
  Я не побегу, потому что не хочу их оставлять - Добронраву и Мальву.
  Предашь своих в малом - потеряешь силу и власть.
  Можно посылать друзей на смерть, но нельзя их предавать. - В стороне моря терялся крик чайки. - Что я буду делать? - Я буду властвовать и подчинять.
  
  - Ребекка, ну перестань, ну хватит, дай поспать, - Луиза шутливо отбивалась от подружки.
  - Луизи, я замерзла, - Ребекка щекотала Луизу. - Вставай, затопи камин.
  - Если замерзла, то прижимайся ко мне плотнее, - Луиза не открывала глаза. - Я согрею тебя, я горячая.
  - Я знаю, что ты горячая, и чувствую, - рыжеволосая Ребекка прижалась к своей черноволосой подружке. - Но этого я и боюсь, твоей горячности.
  - Ночью не боялась, а под утро испугалась, - Луиза сонно пробурчала.
  Обняла Ребекку и прижалась к ней.
  - Ночью мы согревались, а теперь утро, - Ребекка попыталась освободиться.
  Хихикала, ерзала. - Пора работой заняться.
  Сети проверить, ягоды отнести на рынок и продать.
  - Ягодка, рыбка, какая ты трудолюбивая, - Луиза скользнула рукой по бедру Ребекки.
  - Луиза, не начинай, - Ребекка сделала вид, что сердится.
  - А то что?
  - А то - то.
  - То - это то?
  - То - это не то!
  - Все, я поймала, на крючок, теперь рыбка не сорвется с крючка.
  - Луиза, что ты делаешь?
  - Ты, разве не чувствуешь, что я делаю?
  - Чувствую, Луиза.
  - Нравится?
  - Ну.
  - Отвечай.
  - Да.
  - Что да?
  - Очень нравится.
  - Теперь не хочешь проверять сети, рыбка моя?
  - Хочу, но потом.
  - Потом когда?
  - Потом, сама знаешь когда.
  - Потом сама знаю, когда.
  - Ягодки.
  - Ягодки потрогать?
  - Я не это имела в виду.
  Ягодки продавать.
  - Твои ягодки продавать, Ребекка?
  - О, Луиза, - ягодки и сети с рыбой мигом вылетели из головки Ребекки.
  Осталось только горячее желание.
  Оно заполнило целиком, разрасталось и накалялось.
  Ребекка уже не сопротивлялась игре.
  Наоборот, она подалась вперед к подружке.
  Губки соприкоснулись с губками.
  Языки тесно переплелись.
  Девушки отдавались, забирали друг дружку с неистовой страстью счастливой молодости.
  - Вот это да! - Через несколько минут Ребекка разгорячённая присела в кровати.
  Мотала головой из стороны в сторону. - Даже голова закружилась.
  - У меня тоже все кружится и бурлит, - Луиза провела пальчиком по попке Ребекки. - У тебя попочка потрясающе красивая.
  - Не лучше, чем у тебя, - Ребекка на дрожащих ногах добрела до ведра с водой.
  Зачерпнула кружкой и жадно пила холодную воду. - Охлажусь, а то снова к тебе прыгну.
  - Нет, ты права, моя рыбка, - Луиза стала медленно одеваться. - Мы можем целый день развлекаться.
  Ягоды в это время скиснут, рыба в сетях протухнет.
  - Сразу пойдем к реке? - Ребекка натянула вязаный кафтанчик. - Давай, сразу, до завтрака, а то не решимся.
  - Тогда выбираем, - Луиза сломала две тонкие палочки.
  Одну - коротко, другую - длиннее. - Кто вытянет длинную - та будет на берегу, а кто - короткую - полезет в воду.
  Бррр! Холодная! - Луиза наморщила носик.
  - Ты так мило морщишь носик, что я не могу его не поцеловать, - Ребекка притянулась Луизе и поцеловала ее в носик.
  Луиза закрыла глаза и стояла молча, ожидая продолжения.
  - Давай свои палки, - Ребекка засмеялась. - Я загорелась, а гореть нам сейчас нельзя.
  Надо было тогда в постельке оставаться.
  Если встали, то пойдем.
  - Если встали, то пойдем, - Луиза надула губки. - Тяни короткую.
  - А, если я вытяну длинную палочку, - Ребекка не решалась потянуть за палочку.
  Рассматривала их в кулачке Луизы.
  - Вы вытянешь короткую, Ребекка, потому что тебе не везет всегда, - Луиза захихикала.
  - Почему это мне не везет? - Ребекка сделала вид, что обиделась и легонько шлепнула ладошкой по попке Луизы.
  - Не дотрагивайся до моей попки, Ребекка, - Луиза произнесла игриво строго.
  - А, если дотронусь, то, что будет? - Ребекка приняла игру.
  - Если дотронешься, то знаешь, что будет.
  - И что же будет?
  - А ничего не будет тогда сегодня: ни рыбы, ни ягод, ни денег от их продажи.
  - Ну и ладно, Луиза.
  - Я тоже так думаю, что все же - надо накопить монет на зиму, а то замерзнем и изголодаем.
  - Что же, ты вынуждаешь меня больше не хлопать тебя по попке, Луиза.
  - Только до вечера, только до ночи, моя Ребекка, - Луиза сложила губки бантиком. - Ночью мы возместим и рыбу и ягодки.
  - Ловлю тебя на слове, Луиза.
  - И я люблю тебя, Ребекка, - Луиза засмеялась..
  Ее грудки задрожали.
  Ребекка с трудом отвела от них взгляд:
  - Оденься, противная, а то соски у тебя вздернулись заманчиво.
  - Соски? Да? - Луиза прикоснулась пальчиками к соскам. - Это они на холоде затвердели.
  - Вот и одевайся, бесстыдница.
  - Я еще не знаю, как одеться, потому что ты не вытащила палочку, Ребекка.
  - Ладно, тащу, - Ребекка вздохнула и потянула за палочку.
  - Короткая? - Луиза взвизгнула. - Я же говорила, что тебе всегда не везет.
  Вчера на рынке дешево продала рыбу, потому что загляделась на шута.
  А, когда пришел повар закупать рыбу дорого для королевского пира, у тебя уже вчера рыбки не было.
  - Не повезло вчера, - Ребекка сдвинула брови и согласилась. - Согласна - часто мне не везет.
  Но с тобой мне повезло, Луиза.
  - И мне с тобой очень повезло, Ребекка, - Луиза провела ладонью по лбу подружки. - Я пошутила, что тебе не везет, Ребекка.
  Ты очень счастливая.
  Это с какой стороны смотреть на везение или на невезение.
  Ну, не продала рыбу к королевскую пиру.
  Зато на тебя не обратили внимания королевский повар и стражники.
  А, если бы обратили, то пришлось бы им денежку отсыпать.
  Затем нами заинтересовались бы стражники: почему за рыбу налог не уплатили.
  Я так полагаю, Ребекка, что лучше держаться от короля и двора подальше.
  - От короля подальше, к тебе поближе, моя любимая Луиза, - губы Ребекки потянулись к губам подружки.
  - В воду, немедленно в воду, - Луиза шутливо прорычала. - Я подожду, рыба не подождет.
  И холодная водичка охладит твой пыл, Ребекка.
  - Ты хочешь, чтобы водичка охладила мой пыл?
  - Не хочу, но получится, Ребекка.
  Зато от твоего жара река нагреется.
  Рыба к нам приплывет, и я искупаюсь в теплой водичке.
  - Во всем ты ищешь выгоду, Луиза, даже во мне, - Ребекка надула губки.
  - Ты - самое выгодное вложение, Ребекка, с детства, - Луиза оделась тепло - кофту, широкое шерстяное платье, непромокаемые кожаные сапожки.
  Ребекка вышла к реке в одном лишь кафтанчике.
  Солнечные блики морозного утра играли на ее попке.
  Река протекала около дома, или - вернее - дом стоял у реки.
  На берегу девушки сразу преобразились.
  Нужно действовать четко, слажено, чтобы Ребекка не замерзла.
  Ребекка быстро скинула кафтанчик и вступила в воду.
  Никакого визга, никаких брызг, никакого промедления.
  Это не купание, а - работа.
  Работа в холодное утро, в ледяной воде.
  Девушка зашла по пояс, подняла руки.
  Луиза поймала себя на том, что не готовит колья и тазы под рыбу, а засматривается на грациозную красоту подружки.
  - Ты, словно соткана из воды и солнца, Ребекка, - Луиза восторженно прошептала.
  Но Ребекка услышала ее голос - он плыл над рекой.
  Ребекка оглянулась, нежно улыбнулась подружке, а затем подпрыгнула, оттолкнулась ножками от дна и нырнула.
  Нужно обязательно с головой, чтобы тело не держало надежд, что голова не промокнет.
  Через десять метров Ребекка вынырнула, сделала несколько уверенных сильных движений руками.
  Течение стало ее относить от буйка.
  Но Ребекка усилила натиск и зацепилась за буек.
  Она снова нырнула, но на этот раз держалась за веревку, которая уходила от буйка под воду к камню.
  К веревке привязана другая веревка - от сети.
  Под водой Ребекка ловко распутала узел.
  Захватила освободившийся конец и поплыла к берегу.
  - Тяжелая сеть, - Ребекка прокричала жизнерадостно.
  - Зубы стучат от холода? - Луиза озабочено спросила.
  - Еще нет, но застучат.
  - Рыбы много, - опытным глазом Луиза отметила, с каким напряжением плывет Ребекка с концом сети, как медленно продвигается.
  Но помочь подружке не могла.
  Роли распределены: одна - в воде тащит, другая на берегу выбирает.
  Через несколько минут Луиза молча высвободила первую запутавшуюся рыбину.
  Затем - другую, третью - и пошла работа.
  Ребекка помогала из воды.
  Пяти минут хватило, чтобы сеть опустела.
  На берегу трепетала горка живого серебра.
  - Все, отчаливай, - Луиза опускала пустую сеть в реку.
  Ребекка подхватила конец сети.
  Отвечать не могла, потому что губы замерзли, а зубы уже не стучали.
  - Скоро лед, нам проще будет, - Луиза говорила то, о чем каждый раз они говорят за ужином.
  Подо льдом сеть можно протаскивать и не нырять.
  Но все равно - рукам холодно в ледяной воде.
  Самое простое - летом, когда вода в реке теплая, рыбы много в сеть идет.
  Но летом рыба самая дешевая и портится быстро.
  - Эту продавать не будем, - Луиза крикнула, чтобы как-то отвлечь Ребекку от холода. - Пока ты будешь в городе продавать ягоды, я эту закопчу.
  - Угу, - отозвалось от буйка.
  Ребекка нырнула, привязала сеть к веревке, как было, и широкими гребками поплыла к берегу.
  На берегу ее уже поджидала Луиза со шкурами.
  Одна - вытертая шкура медведя - лежала на траве.
  Две другие - шкуры волков - на плече Луизы.
  Четвертая - мягкая шкура барса.
  Ребекка запрыгнула на шкуру медведя, чтобы ножки не мерзли.
  - Ты прекрасна, моя Ребекка, - Луиза тотчас начала растирать подружку жесткой шкурой волка. - Мне больше ничего в жизни, кроме тебя не нужно.
  - Угу, - Ребекка пробормотала, потому что пока слова замерзали на языке.
  - Мы сейчас расстанемся до вечера, а вечером я скажу тебе, как я тебя люблю.
  - И я тоже, - Ребекка постепенно оттаивала.
  Тело раскраснелось. - Луиза, разве ты не говоришь каждый раз, как ты меня любишь.
  - Я скажу тебе нечто, о чем ты не знала.
  Я берегла это для особенного момента.
  - И чем же этот момент особенный, Луиза?
  - Вечером узнаешь, моя дорогая.
  - Ты меня заинтересовала, Луиза.
  - Как они страдают, как уменьшились.
  - Кто?
  - Подожди, Бекки, я не с тобой разговариваю, а с твоими грудками, - Луиза начала быстро, с жаром целовать грудки Ребекки, согревала дыханием соски, обхватывала губами небольшие полушария.
  - Кажется, что я согреваюсь изнутри.
  - Изнутри и снаружи, - Луиза отбросила первую волчью шкуру, стала растирать второй - сухой.
  Но уже не так быстро.
  Через минуту сменила шкуру волка бархатной шкурой рыси.
  Нежное прикосновение мягкого меха согрело Ребекку полностью.
  Так и должно быть.
  Каждое утро подружка, которая оставалась на берегу, растирала замерзшую подружку, которая вышла из реки.
  Луиза недолго ласкала шкурой барса узкие плечи Ребекки, ее гладкую и упругую кожу.
  Она бережно опустила шкуру барса на шкуры волков и набросила на Ребекку кафтанчик.
  Кафтанчик чуть прикрывал попку.
  Но Луиза не стала завязывать веревочки на кафтанчике.
  Она продолжала ласкать и растирать тело подружки - но уже ладонями, а не шкурами.
  - Ладони не входят в обязательный утренний разогрев, - Ребекка прошептала.
  Она неотрывно смотрела в глаза подружки и знала, чем закончится растирание.
  Девушки знакомы с детства и изучили друг дружку, каждое движение, каждый взгляд, каждый вздох.
  - Сегодня не обычное утро, - Луиза засмеялась. - Сегодня день необычный.
  Сегодня все необычное.
  - Что же сегодня необычного, - Ребекка раскрылась перед Луизой.
  - Как же я люблю тебя, Бекка, - Луиза прошептала вместо ответа.
  Ее губы накрыли губы Ребекки.
  - Ты плачешь? Ты плачешь, Луиза? - Ребекка после долгого поцелуя уперлась ладошками в грудь подруги. - Ты же никогда не плакала. - Удивление Ребекки настолько велико, что она чуть отстранилась.
  Наплывающее желание сразу отступило: - Немедленно рассказывай, подружка.
  - Потом расскажу, - Луиза отвернулась, наклонилась, подобрала шкуры и направилась к дому.
  - Даже не обернулась, - Ребекка догнала ее в домике.
  Луиза не поворачивала лицо.
  Она наклонилась над ведром и быстро быстро бросала горшнями воду в лицо.
  - Я займусь рыбой, а ты собирайся на рынок с ягодами, - Луиза вытерла лицо тряпкой и обернулась.
  Слезы исчезли.
  - Так не пойдет, подружка, рассказывай, - Ребекка следом за Луизой выбежала из домика.
  - Девочки, угостите странника кусочком хлеба, - раздался заунывный протяжный голос.
  Около кучи наловленной рыбы стоял бродяга - старик в лохмотьях.
  - Нет у нас хлеба, старик, - Ребекка ответила резко, потому что ходок появился не вовремя. - Возьми пару рыбин - изжаришь их на костре.
  Или ягод можем тебе отсыпать немного.
  - Ягоды, рыба, - старик провел ребром ладони по горлу. - Поперек горла они у меня стоят.
  Я бы хлебушка, или оленины запечённой покушал.
  - Мы не охотницы, мы девушки, - Луиза засмеялась. - Так что бери рыбку, старик, или ничего не покушаешь утром.
  У нас только рыбка и ягоды.
  - Чему ты смеешься, Луиза, - Ребекка с удивлением посмотрела на подружку. - Только что плакала, а сейчас хохочешь.
  - Смеюсь, потому что старику нужна не наша рыбка, не хлебушек, а твоя - нагота, - Луиза заливалась звонко. - Он нарочно тянет время, пялится на тебя.
  Ты же кафтанчик не завязала - полностью обнаженная сверкаешь своей красотой.
  Твоя обнаженность для старика - это и хлеб, и оленина.
  Рыбкой своей ты светишь, ягодки показываешь старику.
  - Да? - Ребекка надула губки, но не стала запахивать кафтанчик. - Что же, старик.
  Если тебя моя нагота насыщает, то смотри - не жалко для тебя.
  Покушай мою наготу.
  - Насыщает, ох, как насыщает, - старик бродяга говорил с придыханием. - Ты даже не представляешь, девка, как долго я не видел этого.
  Словно в другой жизни это было.
  Старость - это бедность и оскудение, молодость это - богатство.
  - Много ты у нас богатства видишь, если даже у нас хлеба и мяса нет, - Луиза пробурчала.
  - Зачем вам хлеб и мясо, если вы есть друг у дружки, - старик не отрывал взгляда от прелестей Ребекки.
  Подружи переглянулись.
  "А ведь он прав, - молча сказала взглядом Ребекка Луизе. - Ты мой хлеб".
  В ответ Луиза так жарко и печально взглянула, что Ребекка почти почувствовала прикосновение ее взгляда.
  Губы Луизы задрожали.
  Но на этот раз Луиза не заплакала.
  "Что это с ней сегодня?" - Ребекка озаботилась.
  Она не заметила, как ходок подошел близко.
  Вздрогнула от неожиданности.
  "Странно, от бродяги не воняет, а он должен смердеть грязными лохмотьями".
  "Ты добрая, рыбачка, - старик показал ровные белые зубы. - Разрешила любоваться твоей красотой.
  А твоя красота очень и очень дорого стоит.
  Счастлив тот, кто увидит хоть твой пальчик.
  Я же сейчас вознесся в сады райские.
  Позволь, о, прекрасная дева, дотронуться до тебя хоть одним пальцем".
  - Дотрагивайся, но не очень, - Ребекка пробормотала.
  Она удивлялась, почему не оттолкнула со смехом бродягу. - Действительно, странное утро.
  - То, что должно произойти - не достойно сожаления, - старик произнес загадочно.
  Он осторожно приблизил палец к правой груди Ребекки и слегка нажал на сосок.
  Убрал палец и облегчённо вздохнул:
  - Теперь я получил все в этой жизни.
  Большего мне не предначертано.
  - У тебя чистые руки и тонкие ухоженные пальцы, не как у бродяги, - Ребекка закрыла кафтанчиком прелести.
  - Потому что я происхожу из знатного рода Ковальских, я - Зденек Ковальский, - старик покачал головой. - Всю жизнь я - благородный, вот и поддерживаю себя даже на дне своей жизни.
  Наш род давно разорился, когда моя жена - принцесса понтийская Юляшка сломала мне жизнь. - Старик присел на перевернутое корыто для рыбы. - Мы жили на берегу теплого понтийского моря.
  Всего у нас было в достатке: и рыбы, и рабов, и скота, и золота.
  Сады у нас приносили диковинные плоды.
  Земли обильно давали урожай.
  Овцы плодились и размножались.
  Однажды я сидел в беседке, увитой плющом на берегу и наблюдал за серебром блестящих волн.
  Вдруг, волна выплеснула к моим ногам диковину - наполовину девушка, наполовину - рыба.
  Голова и до пояса у нее - девичье, да не просто девичье, а - прекрасное.
  Волосы зеленые шелковые.
  Глаза огромные темные, печальные зовущие.
  Кожа белая атласная.
  Ниже пояса у диковины - хвост рыбий зеленый с крупной чешуей.
  Говорит мне чудо-рыбина:
  "Достойный Зденек, прошу тебя, отпусти меня обратно в море на волю.
  Я тебе не по вкусу буду, если ты меня съешь.
  Лучше снеси меня в воду, отправь обратно на простор морской волны".
  "Ну, красавица, - я отвечаю. - Напрасно ты столько слов зря потратила.
  Я бы и так отпустил столь прелестное создание обратно в море.
  Очаровательная девушка, которая плавает с рыбьим хвостом вместо ног и разговаривает - чудеса".
  Оттащил я девушку к воде.
  Когда нес, то чувствовал жар ее грудей, рассматривал - взгляд не мог отвести от идеальных форм.
  Ушла девушка под воду.
  На прощание блеснула грудью и махнула хвостом.
  Вернулся я в свой мраморный дворец.
  "Муж мой достойный, - моя жена принцесса понтийская Юляшка ласково обратилась ко мне. - Руки у тебя в рыбьей чешуе.
  И сам ты печальный".
  "Я сегодня отпустил в море, выброшенную на берег чудо-девушку.
  До пояса она девушка, а дальше - рыба".
  "До пояса девушка где - сверху или снизу?"
  "Сверху девушка, а снизу - рыба.
  Разговаривает по-нашему".
  "Разве ты у волшебного создания ничего не попросил?" - моя жена Юляшка усмехнулась.
  "Что же мне просить, если у нас все есть?" - я развел руки в стороны.
  "Ты уверен, муж мой, что у тебя есть все?"
  "Уверен, и знаю".
  "Может быть то, что у тебя есть, немного хуже, чем у других?"
  "Что же это, скажи жена моя, принцесса понтийская Юляшка.
  Кажется, я понимаю, тебя, моя принцесса, - я догадывался, что моя жена не совсем довольна мной, как мужчиной. - Что же я так пойду и попрошу?
  Лучше пусть рабыни сделают мне массаж".
  "Нет, сходи и попроси, - Юляшка топнула ножкой. - Если ты вызовешь рабынь, то я призову рабов.
  И они мне сделают массаж, от которого стены нашего дворца покраснеют".
  "Воля твоя, принцесса понтийская", - я стиснул зубы, но понимал, что жена права.
  Одно дело - природа - что дала, то дала.
  Но другое дело, когда предоставляется возможность исправить, улучшить.
  Когда я пришел на море, то вода потеряла прозрачность.
  Утром она была хрустально прозрачная, а сейчас - лазурно-бирюзовая.
  
  "Рыбка моя, девушка.
  Ты моя прекрасная.
  С просьбой шлет к тебе жена.
  Против воли шлет меня".
  
  Приплыла чудо-девушка и спрашивает.
  "Что же тебе надо, Зденек?"
  "Жена говорит, что если я тебя отпустил, донес до моря, то ты должна выполнить желание.
  Хочет моя жена - принцесса понтийская Юляшка, чтобы я стал мужчиной из мужчин".
  "Будь по-твоему, Зденек, - девушка махнула рыбьим хвостом. - Возвращайся во дворец". - Сказала и уплыла.
  Я пожал плечами - никаких изменений в себе не почувствовал.
  Но когда вернулся во дворец, то жена, рабыни и даже рабы закричали в величайшем восторге:
  "Как он прекрасен и мужественен".
  Я ничего не понимал, но всеобщее восхищение было мне приятно.
  Взяла меня жена за руку и вывела на улицу.
  Всем показывала.
  И каждый, кто видел меня: восторгался моей красотой и мужественной статью:
  "Как ты прекрасен, Зденек, как мужественен.
  Почему мы раньше не замечали".
  Даже незнакомые люди, торговцы в порту, гости города оглядывались на меня и с восхищением цокали языками и чмокали губами.
  Так прожил я с женой две недели в безмерном счастье.
  Юляшка счастлива, что все на меня оглядывались и славили мою красоту и стать.
  Но через две недели жена заскучала:
  "Зденек, всем ты хорош, всем пригож.
  Но мне этого уже мало.
  В бродячем цирке я видела атлетов.
  Они - прекрасны.
  Их мускулы - бронзовые канаты.
  Из мышцы - сталь!".
  "Что же мне, Юляшка, жена моя принцесса понтийская, в цирковые атлеты податься?" - я засмеялся.
  "В атлеты не надо подаваться, Зденек, потому что ты благородный лорд патриций.
  Но мышцы попроси у рыбки, чтобы у тебя они бугрились сильнее, чем у цирковых атлетов".
  "Что за прихоть, Юляшка?
  Не хочу я ходить и просить".
  "Я принцесса, я приказываю", - жена повысила на меня голос.
  Делать мне нечего - пришлось подчиниться приказу жены.
  "Полурыбка сделает так, как ты захочешь", - Юляшка следила за мной с холма.
  Вышел я к морю, а оно уже не ласковое, а черное.
  Волны ходуном ходят, пена срывается с волн.
  Меня чуть не сдуло рыбам на корм.
  
  "Рыбка моя, девушка.
  Ты моя прекрасная.
  С просьбой шлет к тебе жена.
  Против воли шлет меня". - Я прокричал сквозь шум ветра.
  Приплыла чудо-девушка.
  Взгляд ее суров.
  Из глаз молнии вылетают.
  "Что же еще жена твоя хочет от тебя?" - Спросила полудевушка полурыба.
  "Желает, чтобы я был мощнее, чем цирковые атлеты.
  Чтобы мышцы мои бугрились, вились стальными канатами под бронзовой кожей".
  "Нормальное желание для девушки", - рыбка захохотала, махнула хвостом и скрылась в волне морской.
  Тут я почувствовал, как одежда на мне затрещала.
  Затрещала и лопнула.
  Разошлась тряпками, клочками по телу.
  Даже внизу не осталось тряпочки, чтобы прикрыть мой стыд.
  Все выросло, все выпирало и бугрилось.
  Нагой я пришел во дворец.
  Юляшка, жена моя, принцесса понтийская, как увидела меня, так сразу в обморок упала.
  Рабыни взвыли от восторга.
  Подбегают без боязни, трогают меня, ощупывают, вздыхают томно.
  Рабы мной восхищаются.
  Жалкими себя чувствуют на фоне моих стальных мышц.
  Юляшка, как очнулась, так сразу меня за руку схватила и потащила в нашу опочивальню.
  Две недели не отпускала меня.
  Истомилась, а во мне силы могучей оставалось еще немерено.
  Вывела меня жена из дворца, повела людям показывать.
  Все только ахают и охают от восторга при виде меня.
  Трогают, излапали всего.
  Жена от счастья млеет, что у нее муж прекрасный.
  Пришли мы в цирк, где красавцы атлеты представление давали.
  Цирковые атлеты преклонились передо мной.
  Расспрашивают, как я огромные мускулы накачал, как добился грации и объема одновременно.
  Я только улыбаюсь в ответ и молчу.
  Не могу же я сказать, что мне чудо девушка рыбка подарила.
  Еще неделю восхищалась мной жена, а затем загрустила.
  "Что же ты печалишься напрасно, Юляшка, жена моя, принцесса понтийская, - я удивляюсь. - Все же по твоему желанию вышло".
  "Все по моему желанию, да, но только для тебя, - Юляшка надула губки. - А мне что?"
  "Тебе - я, разве меня тебе мало?"
  Легли мы спать.
  Я заснул, а жена меня локтями в бок толкает:
  "Зденек, вставай, взгляни в окошко на рабынь, как они купаются".
  Взглянул я в окошко на рабынь:
  "Купаются, не девушки, а - загляденье".
  "Вот и я хочу быть - чтобы на меня все заглядывались", - Юляшка погрозила мне кулаком.
  "На тебя и так все заглядываются, на красоту твою неземную", - отвечаю.
  "Нет, мне этого мало, потому что некоторые не заглядываются, - принцесса понтийская закусила губку. - Сходи, потребуй у чудо-рыбы мне красоту, чтобы все мной восхищались".
  "Хорошо ли это для меня, если все будут за тобой бегать, Юляшка?".
  "Хорошо, хорошо, - жена меня с кровати сталкивает. - Иди, чудо рыба будет счастлива услужить тебе".
  Я пошел к морю и всю дорогу смущался:
  "Не следует мне потакать прихотям жены, хоть она и принцесса понтийская.
  У меня должно быть свое мнение". - Голова думала, а ноги двигали меня к морю.
  Море же стало свинцово-серым.
  В мутной воде плавал всякий мусор.
  
  "Рыбка моя, девушка.
  Ты моя прекрасная.
  С просьбой шлет к тебе жена.
  Против воли шлет меня".
  
  "Что же еще хочет твоя жена от меня?" - спросила прекрасная дева полурыба.
  "Жена хочет, чтобы все восхищались ее красотой".
  "Она желает быть красивее, чем я?"
  "Наверное", - мне было очень неловко.
  "Скажи, Зденек, а я красивая?"
  "Очень красивая, рыбка моя".
  "Скажи, Зденек, а ты бы взял меня в жены?"
  "Ну, у меня уже есть жена - известная тебе Юляшка, принцесса понтийская".
  "Скажи, Зденек, а если бы не в жены, то просто могли бы мы с тобой жить?"
  "Ты же наполовину рыба", - я сказал и тут же пожалел о своих словах.
  Гневно сверкнула на меня очами девушка:
  "Ну и убирайся к своей похорошевшей Юляшке", - скрылась красавица в пучине морской.
  Побрел я дворцу.
  Издалека слышу восхищённые вопли рабынь и рабов.
  Подхожу и вижу: никто из рабов не выполняет работу свою.
  Все ползают на коленях перед моей женой, руки к ней тянут.
  "Дай, дай насладиться твоей красотой безмерной, прекрасная Юляшка".
  Я присмотрелся внимательнее - что-то неуловимо изменилось в моей жене.
  Красивая была, красивая стала, но теперь красота притягивающая, завораживающая.
  Подхватил я жену на руки и в спальню понес.
  Отбивается от меня руками и ногами жена:
  "Зденек, муж мой, - кричит. - Ты не имеешь право пользоваться один моей красотой.
  Я должна услаждать взоры всех".
  "Как же ты будешь услаждать взоры всех?" - Мои мозги закипают.
  "Неси меня на руках на рыночную площадь.
  Пусть мной любуются".
  Выслушал я приказ жены.
  Отнес ее в толпу и поставил на пьедестал.
  Сразу народ потянулся, кричат, расхваливают невиданную красоту моей Юляшки.
  Так две недели продолжалось - утром я на руках относил жену на пьедестал.
  Силы у меня много, поэтому не уставал я, когда нес ее до места.
  Вечером снимал с пьедестала и домой возвращал.
  Счастлива была Юляшка, радовалась, но затосковала через две недели.
  "Что же тебе еще надо, красавица моя", - спрашиваю ее.
  "Красивая я красивая, - принцесса понтийская лицо кривит недовольно. - Но власти у меня мало.
  На золотом троне сижу.
  Десять красивейших достойнейших юношей у меня по правую руку.
  Десять красивейших соблазнительных девушек по левую руку.
  Муж у меня - ты - наипрекраснейший.
  Но власти у меня мало.
  Желаю я, чтобы по слову моему все было.
  Солнце не должно взойти без моего разрешения.
  Ночь не наступит, пока я не прикажу.
  Дождями хочу повелевать, ветрами, снегами и жарой.
  Звери лесные пусть подчиняются мне.
  Травы и деревья зацветают по моему приказу.
  Небо пусть мной любуется".
  "Мыслимо ли это природой управлять, - я затылок почесал.
  Рука у меня тяжелая, мускулистая, чуть не оторвал себе голову. - Не пойду к чудо рыбе девушке.
  Не стану просить у нее твоих глупостей".
  "Кто у нас принцесса, я или ты? - Юляшка так разгневалась, что искры из глаз полетели. - Иди, выполняй.
  И чудо-рыба твоя будет рада исполнить волю мою".
  Делать нечего - отправился я к морю.
  Иду и под нос себя ругаю:
  "Что мне не хватает еще?
  Что жене моей Юляшке не хватает?
  Все получили.
  Но нет конца и края женской жадности и зависти.
  Нет предела женской глупости".
  Я думал, что на этот раз на море ураган увижу, шторм, торнадо.
  Но моря в тот день было необычайно ласковое и нежное.
  Удивился я необычной покорности и прозрачности моря, но с просьбой обратился.
  
  "Рыбка моя, девушка.
  Ты моя прекрасная.
  С просьбой шлет к тебе жена.
  Против воли шлет меня".
  
  Произнес, а чудо-рыба девушка не сразу появилась.
  Сначала вдали мелькнул под хрустальной водой ее силуэт.
  Грациозно плыла, красиво.
  Волосы стелились за ней пышно.
  Вынырнула девушка рыба и с печалью на меня смотрит.
  "Что еще, Зденек?"
  "Хочет моя жена повелевать природой.
  Желает стать царицей, чтобы не только люди, но и все на земле - живое и неживое - ей подчинялось".
  "Девушка имеет право на любое желание", - к моему удивлению полурыбка не спорила.
  "Кто хочет все - тот получает ничего, кто ничего не требует, тот обладает всем".
  "Не понимаю тебя, рыбка", - я развел мускулистые руки в стороны.
  "Тут и понимать нечего, - рыбка нежно улыбнулась. - Я же понравилась тебе с первого взгляда, Зденек?"
  "Ну, понравилась", - я не понимал, к чему полурыба клонит.
  "Ты же смотрел на меня с вожделением".
  "Не знаю, я себя со стороны не видел".
  "Ты любовался мной, но все равно каждый раз возвращался к своей жене Юляшке, принцессе понтийской".
  "Было дело, рыбка моя".
  "Почему же ты к Юляшке возвращался, а не оставался со мной?"
  "Я как-то не подумал об этом, рыбка".
  "Теперь у тебя будет время подумать, Зденек".
  "Время подумать?"
  "Да, Зденек".
  "Не понимаю, о чем ты".
  "Подумай".
  "Думаю, но все равно не понимаю".
  "Прощай, Зденек".
  "Прощай, моя рыбка", - я ответил не то, что хотел сказать.
  Печально взмахнула хвостом восхитительная полудевушка полурыба.
  И скрылась в глубине морской.
  Тут же я почувствовал легкость в теле необычайную.
  Мышцы мои сдулись, вернулись в прежнее состояние.
  Одежда стала сразу же велика.
  Я побрел по тропинке обратно во дворец.
  На мраморных ступенях встретила меня Юляшка, жена моя, принцесса понтийская.
  Взгляд ее прожигал меня насквозь.
  На лице блуждала презрительная усмешка.
  Рядом с Юляшкой стояли рабы с вилами и кольями.
  "Что же ты, муж мой негодный, Зденек, с чудо-рыбой не мог договориться? - Юляшка зашипела. - Ничего не умеешь.
  Красота твоя мужская пропала.
  Мышцы твои атлетические исчезли.
  Зачем ты мне нужен теперь?"
  "Но раньше, до чудо-рыбы мы жили с тобой в согласии, - я расправил узкие плечи. - Ты не жаловалась.
  Затем, когда рыбка стала исполнять твои желания, ты требовала больше и больше.
  Теперь потеряли все, вернее - вернулись к прежнему положению.
  Почему же я стал для тебя не мил?"
  "Потому что я видела другую жизнь, - Юляшка горько произнесла. - Я полюбила тебя страстно, когда ты стал другим.
  Ты же меня полюбил безумно, когда я превратилась в желанную для всех.
  Дыхание твое прерывалось, неистовое желание горело в тебе вечным пламенем.
  Я смотрела на тебя, ты смотрел на меня, - голос моей жены стал протяжный и низкий. - Мы теряли головы друг от друга.
  Все потому, что рыбка нас изменила.
  Но теперь, когда все вернулось, все прежнее, а хорошее исчезло, то твоя улыбка уже не заводит меня.
  Мечтательная твоя улыбка кажется мне дурацкой.
  Твои полные губы излишне слюнявые.
  От твоей былой гордости и мощи циркового атлета не осталось и следа.
  Взгляд твой неуверенно блуждает.
  Я же из-за того, что ты не мог уломать морскую деву, потеряла искреннее женское счастье". - Моя жена подозвала раба и жадно целовала его, чтобы меня разозлить еще сильнее.
  Но дальше уже некуда.
  Я был подавлен, унижен и оскорблен.
  Я был шокирован.
  Юляшка, жена моя, принцесса понтийская махнула рукой.
  Рабы подхватили свое нехитрое оружие и набросились на меня.
  Меня кололи вилами, подгоняли палками.
  С трудом я убежал от них.
  Сбежал к морю, опустился на влажный морской песок.
  "Дева, рыбка, прости меня, - я бился головой о водоросли, выброшенные на берег. - Только сейчас я понял, что упустил свое счастье.
  Мое счастье - это была ты.
  Ты приплыла ко мне, ничего не требовала от меня.
  Я же ни разу тебя не поблагодарил, не спросил, что нужно тебе.
  Я дожен был загадать желание, чтобы ты стала девушкой полностью и была бы моей женой.
  Но хорошие мысли приходят тогда, когда плохо.
  Я виноват перед тобой, я казню себя". - Долго я призывал рыбку девушку.
  Обессиленный заснул на песке.
  Утром пришли ловцы человеков и забрали меня в рабы.
  Вечером меня купил купец из ваших земель.
  Меня привезли на север, заставили прислуживать на пирах.
  Когда же я стал старый и немощный, меня прогнали.
  Я отправился вдоль берега реки.
  Все реки рано или поздно впадают в моря.
  Я дойду до моря, буду умолять девушку рыбу вернуться.
  Когда она приплывет на мой зов, то я попрошу для себя прежнюю молодость, а затем сделаю рыбке девушке предложение стать моей женой.
  Мы будем жить долго и счастливо, и никогда не умрем. - Старик бродяга Зденек опустил худые плечи.
  - Шокирует и восхищает твой рассказ, старик, - Ребекка встрепенулась. - Но ты у нас отнял кучу времени. - Ребекка подпрыгнула и, как молодая козочка, забежала в домик.
  Она выскочила через минуту.
  Одета нарядно - по меркам деревни.
  Кафтанчик из меха лисы, длинная юбка до пят, башмачки.
  Волосы перевязаны кожаной ленточкой.
  В руках Ребекка держала по корзине ягод.
  - Вы тут не балуйтесь вдвоем, - Ребекка заливисто засмеялась и погрозила Луизе пальчиком. - Знаю я вас, особенно, тебя, Луиза.
  - Зато я тебя не знала раньше, Ребекка, - Луиза тихо прошелестела, неслышно, будто ночь уходила.
  - Куда мне баловаться, - старик бродяга закряхтел. - Посмотрел на тебя голую, и хватит мне заряда, чтобы дойти до моря к своей любимой полудевушке полурыбке. - Бродяга Зденек тяжело поднялся и заковылял дальше вдоль реки.
  Ребекка помахала рукой Луизе и торопливо двинулась по тропинке в сторону леса.
  Сначала нужно пройти поле, затем - лес, затем - еще два поля, а потом уже будет городок и рынок.
  Чуть больше часа в одну сторону.
  Около леса Ребекка остановилась и зачем-то обернулась.
  Луиза стояла на том же месте и пристально смотрела на нее.
  - Смотрит или не смотрит - не вижу ее глаза отсюда, - Ребекка пробурчала. - Заболела Луиза что-ли?
  Что с ней сегодня случилось? - Мысли Ребекки стали тяжелые.
  Старика бродяги уже не было видно.
  Наверно, он скрылся за изгибом реки, там, где густые кусты.
  Ребекка вошла в лес и вдохнула ароматы свежей хвои и опадающих листьев.
  Лес расслаблял девушку, забирал ее печали.
  "Руки сегодня были у Луизы горячие и влажные, - все же Ребекка не могла отделаться от мысли, что ее подруга страдает. - Ночью она была необычайно нежна и ласкова.
  Гладила мою атласную кожу.
  Ее тонкие пальцы ласкали мою белую грудь, вызывали мучительный восторг, загоняли на вершину удовольствия и заставляли извиваться и нырять в глубины Вселенной.
  Луиза отвечала на мое малейшее прикосновение.
  Она чувствовала себя хозяйкой положения, и это нравилось мне". - Ребекка улыбнулась.
  Возникло сильнейшее желание вернуться к Луизе, расспросить ее, утешить, снять печаль.
  Но лес заканчивался, впереди виднелось поле с черными точками.
  Крестьяне возились на полях - убирали остатки урожая.
  Ребекка остановилась, поставила тяжелые корзины с ягодами на землю.
  На краю леса она всегда отдыхала чуть-чуть.
  В голове зазвенело, затем заиграли колокольчики.
  Подобное с Ребеккой давно не случалось.
  Последний раз колокольчики звенели, когда она летом запуталась под водой в сетях.
  Долго и мучительно выбиралась, начала паниковать, тем самым сделала себе еще хуже.
  Сеть не отпускала.
  Луиза тогда на берегу почувствовала душой, что с ней неладно.
  Подруга бросилась в одежде в воду, рисковала утонуть в намокшей одежде, но все же успела вовремя и ножом разрезала путы.
  Колокольчики тогда сразу смолкли.
  - Почему же сейчас звенят колокольчики, если я не под водой, и нет рядом опасности? - Ребекка огляделась.
  Ничего подозрительного не заметила.
  И ничего опасного в этом лесу не могло и быть.
  Большие звери здесь не водились, потому что лесок слишком маленький.
  Разбойники и насильники в лесу не прятались, потому что лес далеко от большой дороги: насильник от скуки умрет или от голода, прежде чем кто-нибудь пойдет по этой дороге.
  Если же изредка любопытные заглядывали в домик, чтобы там поживиться чем-нибудь, то Ребекка и Луиза давали отпор одиноким хищникам человеческого рода.
  Лук, копье, нож, арбалет и топор, и самое главное - решительность девушек - отпугивали любых одиноких злодеев.
  По несколько человек злодеи в эти места не заходили, потому что здесь нечем поживиться.
  Все это мелькнуло в голове Ребекки и растворилось в утреннем тумане.
  Лес стоял тихий - ни ветерка, ни шелеста листьев.
  И среди чистейшей хрустальной тишины Ребекка услышала едва уловимый звук.
  Что за звук, откуда, но он явно был чужеродный, не местный.
  Ребекка резко присела - даже объяснить себе не могла, зачем присела.
  Что-то туго ударилось в сосну за спиной девушки.
  Ребекка оглянулась - стрелка с ярким оперением мелко дрожала, еще не остыла после полета.
  - Арбалетная стрела, - в арбалетах Ребекка хорошо разбиралась и еще лучше стреляла из арбалета.
  Грозное оружие, но оно необходимо двум девушкам в отдельно стоящем домике. - Откуда она? - Ребекка подхватила корзины с ягодами и крикнула: - Охотники?
  Эгегей, охотник!
  Чуть в меня не попал! - Ребекка прислушалась.
  Но охотник не отвечал.
  - Наверно, испугался, что чуть не убил девушку, - Ребекка нервно засмеялась. - Сидишь, ждешь, когда я уйду. - Ребекка вышла на поле.
  Постоянно оглядывалась назад, в сторону леса.
  В лесок иногда заглядывали охотники за мелкой дичью.
  Встречались и с арбалетами.
  Арбалет - не дешевая игрушка.
  За свой арбалет Ребекка и Луиза выложили целых пять гульденов и один песо.
  Ребекка прошла дальше, постоянно оглядывалась назад.
  Не появится ли охотник, не помашет ли рукой?
  - Наверняка, какой-нибудь богатенький студиос так решил привлечь мое внимание, - Ребекка фыркнула. - Обойдется.
  Не для него ягодка созрела. - Ребекка гордо подняла головку.
  К ней и к Луизе время от времени приходили свататься.
  Сначала - местные парни и мужики.
  Девушки красивые, ладные, работящие.
  Почему бы не взять в жены.
  Но Луиза и Ребекка всегда вежливо отказывали настойчивым ухажерам.
  В конце концов, местные больше не приставали с предложением женитьбы.
  Она, чтобы им не обидно было, пустили слух, что Ребекка и Луиза ненормальные, живут друг с дружкой, и никто им не нужен больше.
  Так оно и было, конечно, кроме того, что они ненормальные.
  Положение устраивало девушек.
  Но появлялись и охотники из дальних мест.
  Они сразу заинтересовывались.
  По их мнению, Луиза и Ребекка живут отдельно и без мужей, потому что никто за них не сватался.
  Городские наседали, обещали, предлагали, а затем уходили озадаченные отпором девушек.
  На рынке Луизу и Ребекку знали с детства.
  Все были знакомые.
  Никто больше не сватался.
  Но каждый раз подходили с шуточками, иногда шутливо хлопали по попке, щипали.
  Ни одного раза не обходилось без добрых, но неприличных шуток в их адрес.
  Ребекка и Луиза привыкли к этим шуточкам, к общению со знакомыми и не замечали мимолётным шлепков по попкам.
  Зато, когда возвращались домой, после купания, когда смывали грязь общения с покупателями и с шуточками, только тогда, наедине друг с дружкой, вздыхали свободно.
  Дом Ребекки и Луизы был, действительно, их крепостью.
  Ребекка не заметила, как в думах о трусливом охотнике дошла до рынка.
  - Квазимодо, куда мне встать? - Ребекка взглядом поймала взгляд рыночного тайного смотрителя.
  На рынке можно торговать в любом месте - плати пошлину и торгуй.
  Но помимо договора с рыночными стражниками нужно обязательно договориться с Квазимодо.
  Он - главный над рыночными воришками и другими темными людишками.
  Если не договоришься, то считай, что зря наторгуешь.
  Деньги исчезнут, или еще до торгов "случайно" опрокинется прилавок с товаром.
  Товар окажется в грязи, и его тотчас затопчут.
  Потом не докажешь стражникам, что это сделали нарочно воришки.
  - Ребекка? - Квазимодо мимолётно улыбнулся.
  Улыбался он редко, и только хорошим своим знакомым. - У тебя сегодня только ягоды?
  А рыба?
  - Рыбу коптим на зиму, - Ребекка поправила выбившуюся прядь волос.
  - Замуж за меня пойдешь? - Квазимодо задал тон вечной шутке.
  Она повторялась каждый раз, и неизменно вызывала улыбку у окружающих.
  Эти шутки - обязательный рыночный ритуал.
  Для Ребекки и Луизы - "замуж за меня пойдешь?"
  Для старого Гобсека - "Гобсек, песок продашь, который из тебя сыплется?"
  Для мальчишки Фантоцци - "Фантоцци, опять пришел невесту покупать?"
  - Замуж за тебя пошла бы, да только где тебя найдешь после свадьбы? - Ребекка отвечала со смехом.
  Ответ тоже был один и тот же, но он постоянно веселил.
  Вокруг заржали.
  Квазимодо опять чуть-чуть растянул губы в полуулыбке.
  Шутка была в цель.
  Квазимодо, действительно, был неуловим.
  Серенький, неприметный, невысокий, в незапоминающейся одежде и с незапоминающейся внешностью.
  Только что он был в трактире "У пса", а через минуту его видели на другом конце города.
  Поговаривали, что Квазимодо - не один, что их много, что они - братья - двойники.
  Но старались молчать о своих догадках.
  Каждый день стражники с ворчанием вылавливали тела несчастных любопытных из городского рва.
  Кто убил?
  За что убил?
  Зачем убил?
  Не принято было выяснять, не принято и опасно.
  - Ребекка, сюда вставай, - Квазимодо показал на очень выгодное место у ворот.
  Если Квазимодо поставил, то даже рыночные стражники не станут возражать.
  Он имел необъяснимую темную власть и над стражниками.
  Стражники - всегда на виду, а Квазимодо всегда в тени.
  Никто не хочет получить нож из тени.
  - Спасибо, Квазимодо, - Ребекка быстро поставила корзины с ягодами на землю.
  У ворот ягоды уйдут дороже и быстрее.
  Одного спасибо мало, и Ребекка знала, сколько отдать после торгов Квазимоде или его человеку.
  Цена давно устоялась, и не была высокой.
  Невысокая цена за возможность безбоязненно торговать.
  - Красавица, сколько стоят твои ягоды? - Сразу около Ребекки стал крутиться студент.
  Ребекка сразу поняла, что покупатель он - никакой.
  Зачем студенту ягоды.
  Ему бы поболтать, покрасоваться, а, если повезет, то сговорится с девушкой на любовь.
  Студент был не из местных.
  Ребекка его не знала.
  Наверно, приехал в гости к друзьям или родственникам.
  - Я куплю сразу и все, - студентик лихо подмигнул Ребекке и попытался обнять ее за плечи.
  От него сильно несло ночным вином.
  Студент шатался, но выглядел храбрым дамским обольстителем.
  - Если деньги есть, то покупай, - Ребекка пожала плечами.
  Вдруг, студент с лихого плеча купит ненужные ему ягоды.
  Купит, чтобы показать свою пьяную удаль.
  - Не сомневайся, денежки у меня есть, - студент пьяно расхохотался. - Сначала ягодку, а потом - денежку.
  Пойдем на реку купаться, красавица.
  - Я уже искупалась, - при воспоминании о ледяной воде дрожь пробежала по телу Ребекки.
  Девушка с теплотой вспомнила заботливые руки Луизы, когда подружка обтирала ее после заплыва.
  - Да ты ничего, но только ломаешься, - студент опустил руку на левое плечо Ребекки.
  Вот этого Ребекка не любила, очень не любила.
  Руку на плече она стерпела бы, но - ломаешься - ее бесило.
  Ребекка ненавидела, когда после отказа ей отвечали:
  "Да ты посмотри на себя, кому ты нужна.
  Что ты ломаешься.
  Бери меня, пока я предлагаю, а то потом уламывать будешь, а я не возьму тебя".
  - Ломаюсь, ты прав, студент, - Ребекка с трудом натянула улыбку. - Трактир "У пса" знаешь?
  - Еще бы, - студент пьяно хохотнул.
  - Так иди, займи там комнату, а я к тебе скоро зайду.
  - Не обманешь? - студент пытливо посмотрел в глаза Ребекки.
  - Зачем я буду обманывать красавца парня? - Ребекка усмехнулась.
  "У пса" трактир негласно принадлежал Квазимодо.
  В лучшем случае, если у студента есть деньги, то он выйдет из трактира без них.
  Если же денег нет, то раздосадованные его нищетой люди Квазимодо намылят ему шею, пинками вышвырнут из трактира.
  - Не обмани, а то я строгий, - студент грозно помахал пальцем перед носом Ребекки.
  Покачиваясь, неверными шагами пошел между торгующих и покупающих.
  - Приставал? - Пифагор, торговец корзинами, робко посмотрел на Ребекку.
  Пифагор давно и безнадежно влюблен в Ребекку.
  Робкий, с печальным взглядом, Ребекка жалела его любовь, но повода не давала к дальнейшей дружбе.
  Только общение во время торговли на рынке.
  У Луизы был тоже один воздыхатель - продавец веников Касим.
  По вечерам Луиза и Ребекка часто подшучивали друг над дружкой.
  "Ну, и отправляйся к своему Касиму, Луиза.
  Он лучше меня знает, как коптить рыбу".
  "Ребекка, корзинку можешь сегодня не брать, тебе Пифагор подарит".
  - Да разве это приставания, Пифагор, - Ребекка засмеялась и махнула рукой. - Настоящий джентльмен никогда не пристаёт к леди на рынке.
  - Я не джентльмен, - Пифагор печально вздохнул.
  Он ревновал Ребекку ко всем покупателям, даже к Квазимодо ревновал.
  Всех интересовала личная жизнь Квазимодо.
  Но ни одна девушка, ни одна женщина никогда не рассказывала, что он с ней был.
  - Пифагор, не отвлекай меня от покупателей, - Ребекка улыбнулась торговцу.
  - Ребекка, сколько сегодня ваши ягоды, - кухарка из дома Ковальских остановилась около корзин.
  Она всегда говорила "ваши ягоды", или "ваша рыба", потому что считала Ребекку и Луизу одним целым.
  Это было приятно.
  - Сегодня, как и вчера, Райя, - Ребекка зачерпнула горсть ягод, подняла и рассыпала. - Талер за две корзины.
  - Зачем мне две корзины, - Райя, уже развязывала платок, в котором держала деньги.
  - Бери, Райя, ягоды уже отходят, - Ребекка знала, что запасливая Райя возьмет сразу все.
  - Как отходят? Еще полный лес.
  - Нет, уже не полный лес, - Ребекка расслабилась.
  Торговля подходила к концу. - Вчера морозец ударил, так многие ягоды осыпаются.
  - Вчера собирали ягоды? - Райя снова сказала во множественном числе.
  Она знала, что две подружки - Луиза и Ребекка неразлучны.
  Не могут долго быть друг без дружки.
  Все делают вместе, если есть возможность.
  Каждая спешит к другой.
  - Конечно, вчера собирали, не сегодня же утром, - Ребекка помогла кухарке пересыпать ягоды в ее корзины.
  Забрала талер, но не прятала его в кошель.
  - Я случайно подслушала, как мой пан переговаривался с незнакомым мне паном, - Райя понизила голос.
  Она была сплетницей, любила подслушивать и с удовольствием пересказывала то, что видела и слышала.
  Поэтому "Случайно" из ее уст развеселило Ребекку.
  Девушка с трудом сдерживала смех.
  - Два дня назад они шептались, беседовали о тебе и о Луизе.
  - Обо мне и о Луизе, - холодок начал сковывать сердечко Ребекки.
  - Но больше о тебе, все о тебе, - Райя приблизила лицо к лицу Ребекки. - Я вчера Луизе рассказала.
  Разве она тебе ничего не передала?
  - Нет, Луиза мне ничего не сказала, - холод уже пробивался в сердце.
  - Ищет тебя кто-то, вот так, - Райя выпрямилась и с вопросом в глазах смотрела на Ребекку.
  - Меня? Ищут? - Ребекка покрутила головкой. - Кто? Зачем?
  - У меня никого, кроме Луизы нет, - Ребекка чуть не добавила "И не надо никого, кроме Луизы".
  - Вот это я не знаю, и не слышала, - Райя протянула с сожалением. - Правда, что ли не знаешь?
  - Правда, зачем бы я скрывала от тебя, Райя, - Ребекка задумалась.
  - Тогда, если что услышу, тогда еще расскажу.
  - Я буду благодарна тебе, Райя, сделаю скидку.
  - Зачем мне твоя скидка, - кухарка деланно возмутилась. - Деньги хозяйские, не буду я их экономить на тебе, - Райя с достоинством удалилась.
  - Копчик, - Ребекка негромко позвала.
  Копчик - паренек из свиты Квазимодо.
  Столь же не заметный и пронырливый, как его хозяин.
  Копчик из ниоткуда появился слева.
  Ребекка молча протянула ему заработанный талер.
  Также молча Копчик отсчитал сдачу.
  Плата за место после продажи была совершена.
  - Копчик, - Ребекка остановила воришку, до того, как он собирался исчезнуть. - Меня никто не спрашивал?
  Меня или Луизу?
  - Не мое это дело, - Копчик ответил так, как и должен был ответить.
  С делами разбирался сам Квазимодо.
  Но теперь Ребекка не сомневалась, что ее вопрос мигом достигнет ушей Квазимодо.
  И, если темный хозяин ночного городка пожелает, то он ответит сам, или пришлет с ответом одного из своих людей.
  Ребекка выбежала с рыночной площади.
  "Скорее, скорее к Луизе.
  Луиза, что ты узнала вчера и, почему мне не сказала?
  Откуда у тебя от меня тайны?" - Ребекка от обиды кусала губы.
  Она запыхалась и чуть замедлила шаг на окраине городка.
  Дыхание с шумом вырывалось изо рта.
  Поэтому Ребекка не сразу услышала конский топот за спиной.
  Когда оглянулась, то уже было поздно.
  - Зденек? - Ребекка вскрикнула.
  Она узнала бродягу, который утром выпрашивал у них кусочек хлеба.
  "А ведь я муки забыла купить?" - мелькнула не к месту мысль.
  Зденек уже не казался нищим бродягой.
  Охотничий костюм заменял обноски.
  Конь под седоком был хороших кровей.
  В руке Зденек зажал маленький арбалет.
  "Вот, кто стрелял в меня из арбалета в лесу", - мысли птицами метались в голове девушки.
  Зденек нехорошо ухмыльнулся:
  - Ничего личного, Ребекка, ничего личного.
  "Дурацкая фраза.
  Ее используют все подлецы!" - Ребекка понимала, что, если увернется от арбалетной стрелы, то попадет под копыта коня.
  Ребекка метнулась к ограде купеческого дома.
  Зденек неторопливо повел арбалетом в сторону девушки.
  "Вот как выглядит смерть, - Ребекка почувствовала опустошение в груди. - Смерть с арбалетом и на коне".
  Вдруг, Зденек откинулся назад.
  Потянул левой рукой повод.
  Конь заржал и встал на дыбы.
  Ребекка вынырнула из-под несчастного животного.
  С глухим ударом мешка с мукой Зденек свалился на землю.
  Он отбросил арбалет в сторону, потому что ему нужна была в помощь вторая рука.
  Двумя руками ложный бродяга пытался снять с шеи удавку.
  Но петля затягивалась.
  Зденек страшно захрипел, изогнулся.
  По его телу прошла дрожь.
  - Коня, коня держи, - послышался шелест голоса.
  Кто должен был держать коня, Ребекка не подумала.
  Она ничего не понимала, но руки действовали, как в ледяной воде, когда сознание отказывает от холода, но руки должны распутать и вытащить сеть с рыбой.
  Ребекка схватила уздечку.
  Конь рванулся, но почувствовал нового хозяина, вернее - хозяйку и затих смиренно.
  Он понимал, что лучше оказаться в теплом стойле около полной кормушки, чем бегать по морозным полям и лесам.
  - Ребекка, уздечку отпусти, все, все уже закончено, - Квазимодо мягко освободил руку девушки. - Коня, извини, не отдам, и арбалет наш, - Квазимодо передал уздечку выплывшему из ниоткуда подручному. - Все наше.
  Мы тебе жизнь, а взамен получаем коня, арбалет и все, что на человечке.
  Мы в расчете, Ребекка. - Дорогие слова от Квазимодо.
  Не поздоровится тому, кто останется должен Квазимодо.
  - В расчете? - Ребекка переспросила.
  Она с трудом отходила от шока.
  - В расчете, - Квазимодо повторил.
  - Кто он? - Ребекка ткнула пальцем в сторону неподвижного тела.
  - Он спрашивал о тебе, вынюхивал, - Квазимодо остро смотрел в глаза девушки. - Ты, действительно, его не знаешь?
  - Не знаю, но утром он хотел убить меня из арбалета.
  Промахнулся, но не стал дальше пробовать.
  Только после торгов решился.
  - Не врешь, вижу по глазам, - Квазимодо приглушенно свистнул.
  В ответ донесся условный свист. - Спрашивал, а разрешения у меня не спросил. - Квазимодо покачал головой.
  Ребекка поняла: что если бы незнакомец, который сначала рядился в бродягу и называл себя Зденеком, договорился бы с Квазимодо, то теперь она бы лежала со стрелой в груди.
  Квазимодо не стал бы ей помогать.
  - Печально, Ребекка, что тобой интересуются важные люди.
  Они не остановятся. - Квазимодо развернулся и пролез в дыру в ограде.
  Колыхнулись кусты малинника.
  Больше о Квазимодо ничего не напоминало.
  Воришки быстро обчистили карманы убитого, сняли с него одежды.
  Оставили труп остывать на улице.
  Один вскочил на коня:
  - Ты бы уходила, - добрый совет от подручного Квазимодо.
  Ребекка с трудом отвела взгляд от - с посиневшим лицом - мертвеца на дороге.
  Казалось, что ему очень холодно без одежды.
  - Луиза, - крик взорвался внутри Ребекки.
  Она побежала, отбросила корзины - потом, потом заберет.
  Или пусть остаются.
  Не нужны ей ни корзины, ни деньги.
  Ничего не нужно.
  Лишь бы с Луизой ничего не случилось.
  Ребекка подбежала к кромке леса.
  Кровь после долгой пробежки взрывала мозг.
  Ребекка случайно взглянула на небо.
  - Не может быть, - сердце девушки оборвалось.
  Она увидела вдалеке, там, куда ведет тропинка, а ведет она к их с Луизой домику, поднимались над лесом жирные клубы дыма.
  - Это рыба горит, это Луиза коптильню не досмотрела, - Ребекка произнесла в безумстве.
  Других мыслей она не допускала.
  Побежала, падала, поднималась, не замечала, как содрала коленки, сбила их о выступающие корни.
  На другой границе леса Ребекка замерла.
  Домик, их с Луизой домик, догорал.
  Он уже просвечивался в прозрачных языках пламени.
  Ребекка стояла, не могла сдвинуться с места.
  Не могла и не хотела.
  - Я не пойду туда, я не пойду туда, - Ребекка шептала и теребила край кафтанчика.
  Девушка зорко осматривала лужайку около дома, берег.
  Груда рыбы, которую выловили утром.
  Рыба не прибрана, не в коптильне.
  Значит, Луиза по какой-то причине не успела ее начать коптить.
  Ребекка не хотела и не могла думать об этой причине.
  Луизы не видно нигде.
  - Но не в доме же она, - Ребекка жутко засмеялась.
  Дом, словно услышал ее - уронил остатки догорающей крыши и стен.
  - Ничего там нет, никого там нет, - Ребекка присела на траву. - Луиза убежала на рынок, ко мне.
  Ребекка обреченно сидела еще около часа.
  Затем поднялась, повернулась к реке спиной, к лесу передом.
  "Луизу похитили, продадут в рабство, - Ребекка не искала причины, она искала хоть малейшую зацепку, что ее подруга жива.
  Кто на них покушался, кто сжег дом и зачем - это уже другой вопрос.
  Главное это - Луиза.
  Луиза - была жизнью Ребекки, и без Луизы смысл другой жизни, когда нужно ловить рыбу, собирать ягоды, двигаться, смеяться - все это теряло смысл. - Я попрошусь к Квазимодо.
  Я на все пойду: буду воровать по его приказу, торговать, заманивать купцов в ловушки.
  Я соберу деньги и обязательно найду и выкуплю Луизу из рабства". - План был готов.
  Теперь осталось только осуществить его.
  Любыми способами, любым количеством времени.
  Слезы застилали глаза девушки.
  Чувства покинули ее.
  Казалось, что кто-то холодной рукой залез в живот, выпотрошил ее, как рыбу, убрал все ненужное.
  А ненужного, что мешало бы поискам Луизы, было много: смех, радость, чувство самосохранения, честь.
  Все это было ненужно теперь, поэтому в Ребекке этого не осталась.
  Она не испугалась, когда ей в ноги метнулась черная молния.
  Молния запуталась между ногами, но не спешила улетать.
  Ребекка вытерла слезы и наклонилась.
  Черный котенок подросток или кошка неотрывно смотрел в глаза Ребекки.
  Взгляд желтых глаз котенка был пронзительным и жестким.
  Это тот самый котенок, который часто приходил к их дому.
  Лесной, он был совершено дикий.
  Не давался тогда в руки, шипел, хватал рыбью голову, или требуху и убегал в лес.
  Ни разу не удавалось его потрогать и потискать, хотя Ребекка и Луиза заманивали его каждый раз.
  - Луиза, я назову тебя - Луиза, - Ребекка подняла подростка котенка на руки. - Да, ты Луиза, а не Луиз.
  Конечно, я и на котика согласна, но кошечка - лучше! - Ребекка рассмотрела котенка и засмеялась.
  Но это уже был другой смех, новый, смех без Луизы, и к нему Ребекка еще должна привыкнуть. - Моя кошечка, - снова слезы навернулись на глаза девушки.
  Она бережно опустила дрожащее тельце котенка за пазуху.
  Закрыла его теплым кафтаном.
  Котенок продолжал дрожать, но как поняла Ребекка - не от холода, а от волнения.
  Сегодня он в первый раз доверился человеку, почувствовал теплоту девичьих рук и сердца.
  Ребекка медленно брела по тропинке, очень медленно.
  Не удивилась, когда дорогу ей преградили два всадника.
  Один всадник разодет щегольски, не как охотник - голубой камзол с золотыми пуговицами, белые панталоны, туфли с серебряными пряжками и высокая шляпа с ярким пером диковиной птицы.
  Второй всадник оказался в зелёном бархатном платье.
  "Значит, не всадник, а - всадница", - Ребекка подняла голову.
  Девушка примерно ее лет, лет девятнадцати, с ледяным любопытством смотрела неотрывно.
  Ее холодные глаза пронзали Ребекку ледяными копьями.
  Лицо девушки строгое, почти суровое, но безумно красивое.
  Красота холодная, одинокая красота.
  Всадник в голубом камзоле тем временем натянул пружину на арбалете и поднимал грозное оружие.
  Стрелка направлена на Ребекку.
  В этот момент кошечка за пазухой Ребекки резко изогнулась, высунула голову наружу и злобно зашипела на всадника и на его арбалет.
  - Граф, опустите оружие, - всадница произнесла без эмоций.
  - Но, леди Беатрис...
  - Граф, мы же договорились - без имен, - всадница досадливо прошептала.
  - Почему, вы же хотели ее убить.
  - Я поменяла планы, - всадница не смотрела на всадника, которого называла графом.
  "Леди Беатрис, я слышала о ней, - смутные воспоминания рыночных разговоров всплывали в голове Ребекки. - Слышала, но теперь это имя не имеет никакого значения".
  - Почему же вы поменяли планы, леди...эээ? - граф спросил с недоумением.
  - Нельзя стрелять в котенка, тем более в кошечку.
  - Как ты узнала, что это кошечка? - Ребекка слышала свой голос со стороны.
  - Я смогу отличить кошку от кота, - всадница сверкнула глазами. - Как зовут?
  - Ребекка.
  - Дура, не тебя, а кошечку, - всадница грациозно соскочила с коня.
  - Луиза, - Ребекка следила за каждым движением Беатрис.
  "Я успею броситься на нее и вырву ей глотку".
  - Даже не думай набрасываться на меня, - Беатрис прочитала в глазах Ребекки и засмеялась. - Строптивая Ребекка.
  Ты подобрала кошечку и назвала ее в честь...
  - Где моя подруга? - Ребекка жестко перебила всадницу.
  Она не боялась за свою жизнь.
  Ее жизнь ушла вместе с Луизой.
  - Поверь, я не знаю, где твоя Луиза, - Беатрис без боязни взяла ладонь Ребекки, подняла на уровень своих глаз. - Если бы и знала, то меня она не волнует.
  Меня больше волнует твой кривой мизинец.
  - Сама ты дура, - Ребекка ответила с запозданием.
  Граф на коне хрюкнул.
  Беатрис подняла голову и засмеялась.
  Смех у нее рассыпался хрустальными шариками.
  - Поедешь со мной? - Беатрис отпустила руку Ребекки.
  - Не поеду, - Ребекка пыталась понять, что всаднице и всаднику - графу - нужно от нее.
  Не убивают.
  Но хотели убить.
  Или играют, как кошки с мышкой?
  - Леди эээ, - граф кашлянул на лошади.
  - Можете называть меня по имени, граф, - Беатрис произнесла холодно. - Все равно вы уже произнесли мое имя.
  Теперь бедняжка Ребекка его знает.
  И так бы узнала, потому что я ее забираю с собой.
  - С собой? - граф крякнул.
  - Они играют в свою игру, поэтому я буду играть в свою, - Беатрис обернулась к графу. - Они хотели убить ее, я тоже хотела.
  Но именно потому, что они хотели, я уже не хочу.
  Если я убью ее, то помогу их планам.
  Если же заберу себе, на свою сторону, то нарушу их планы.
  - Вы, вроде бы, разговариваете обо мне? - Ребекка спросила язвительно.
  - О тебе, - Беатрис повернулась к Ребекке. - Ребекка, лучше я тебе скажу сразу всю правду, - Беатрис улыбнулась. - Или часть правды.
  Гораздо хуже, если ты узнаешь от других.
  Тогда подумаешь, что я от тебя скрывала, поэтому перестанешь доверять мне и служить.
  Тем более об этой правде стали знать многие.
  Даже Квазимодо и любой из воришек на рынке.
  - Правда, о которой я не знаю? - Ребекка усмехнулась. - Мне нужна только одна правда - Луиза.
  - Граф Шиньон, - Беатрис всплеснула руками. - Надо же, и здесь огромная всепоглощающая любовь.
  Елисафета и какая-то дочь визиря Ясмина.
  Ребекка и Луиза. - Беатрис произнесла с сарказмом.
  Ребекка ненавидела ее в эту минуту.
  Ненавидела... и все же восхищалась.
  Все было в этой девушке правильное: иногда жестокое, бесцеремонное, но правильное.
  Она не юлила, она не прятала слова за лживой улыбкой.
  Говорила то, что хотела... по крайней мере, как сама Беатрис заметила - хотя бы часть правды.
  - Луизу я вам не отдам, - Ребекка прошептала.
  - Не отдашь? - боль на миг мелькнула в глазах Беатрис.
  Или не боль?
  Или показалось Ребекке?
  - Так ты со мной или нет? - Беатрис подошла ближе.
  - Почему я должна быть с тобой?
  - Потому что у тебя нет выхода.
  - Выход всегда есть, хотя бы один.
  - Как трогательно, ты собираешься умереть?
  - Умереть - слишком просто.
  - Это правильная мысль, Ребекка.
  Чтобы жить и надеяться, надо жить и надеяться.
  - Пустые красивые слова, Беатрис, - Ребекка без волнения назвала величественную леди по имени.
  Во-первых, они были ровесницы.
  Во-вторых, какая разница сейчас, когда прежний мир рухнул.
  - Я хотела тебя убить, должна была убить, - Беатрис двумя пальцами взяла Ребекку за подбородок.
  Котенок спрятался обратно под кафтан. - Сначала Зденек удостоверился бы, что ты это - ты.
  - Я - это я? - Ребекка иронично переспросила.
  - Кривой мизинец на левой руке, это раз, - Беатрис подняла свою руку на уровень глаз Ребекки. - Видишь, сравни, у меня тоже, как у тебя. - Беатрис приложила свой кривой мизинец к кривому мизинцу на левой руке Ребекки. - Сходятся?
  Похожи?
  - Пальцы сходятся в кривизне, - Ребекка удивилась. - Ну и что?
  - А то, что кривой мизинец на левой руке - отличительный знак королевской крови по женской линии, - Беатрис ответила почти с вызовом.
  - Мало ли кривых мизинцев у других девушек, - Ребекка начала понимать, что стала причиной страшной ошибки.
  Кто-то увидел ее кривой мизинец на левой руке и решил, что она королевской крови.
  Было бы смешно, если бы не чувствовался за спиной запах сгоревшего домика. - У моей мамы был кривой мизинец на левой руке.
  Мне передалось по наследству.
  Моя мама не была королевой, она была обыкновенной крестьянкой.
  - Меня не интересует твоя мама, - снова жестко, почти оскорбительно, ответила Беатрис.
  Оскорбительно, но честно.
  Почему Беатрис должна интересоваться умершей матерью Ребекки.
  И тем более, почему должна сожалеть об ее кончине?
  - Я - не королевской крови.
  - Юбку задери, - Беатрис почти что кричала. - Как же я тебя ненавижу.
  Почему ты тупая?
  Ты должна быть смышленой, умной, хитрой, изворотливой.
  А ты - крестьянское полено.
  Задери юбку, я приказываю.
  - Да ты что? - Ребекка зашипела в ответ.
  - Смотри, - Беатрис резко подняла свою юбку.
  Сверкнули мраморные белые бедра. - Видишь?
  - Вижу, - Ребекка разозлилась. - Вижу, что ты не мужик.
  Что ты мне светишь и зачем? - Ребекка тоже закричала в истерике.
  Тяжесть уходящего дня навила на плечи и на голову.
  - Ну, ты и дура, - строгая леди снова произнесла. - Она схватила левую руку Ребекки и с силой притянула к низу своего живота. - Тыкай. Трогай.
  Кривым мизинцем тыкай и трогай.
  Хоть всю ночь, пока не поумнеешь.
  - Да ты что... - возмущение застряло в горле Ребекки.
  Она готова была выплеснуть раздражение и злость на эту сумасшедшую леди, но тут пальчик наткнулся на родинку около левого лепестка Беатрис.
  - Это первая родинка родовая, - Беатрис нетерпеливо подгоняла Ребекку. - Где еще три родинки, ты знаешь по себе.
  - Неужели? - Ребекка перевела пальчик на правый лепесток.
  На противоположной стороне пальчик наткнулся на вторую родинку.
  Третью родинку пальчик безошибочно нащупал на вершине, а четвертую - внизу.
  Родинки образовывали ромб, окаймляли.
  - Четыре родинки в виде ромба, и кривоватый мизинчик на левой руке - достаточные доказательства, чтобы ты поняла, что ты королевской крови по материнской линии. - Ребекка опустила подол платья.
  Вернулась к лошади и легко забралась в седло. - У тебя же тоже самое.
  - Откуда ты знаешь о моих родинках? - Ребекка была потрясена.
  - Мои глаза - единственное, что я не могу контролировать в тот момент, когда говорится о нашем родстве, - Беатрис засмеялась. - Читай по моим глазам.
  Чувствуешь себя триумфатором?
  - Кем? Ребекка раскрыла ротик.
  - Ах, да, я же забыла, что ты хоть и принцесса, но деревенщина неотесанная. - Беатрис вернула себе прекрасное расположение духа. - Теперь, ты все знаешь о себе, Ребекка.
  - Да, сложилось, - Ребекка тяжело вздохнула.
  Котенок за пазухой почувствовал волнение новой хозяйки и беспокойно заворочался.
  - Ребекка, у тебя груди двигаются, - Беатрис захихикала.
  - Сердце от волнения готово выскочить из груди, - граф Шиньон захохотал.
  У Ребекки возникло удивительное желание, трудно контролируемое - поставить графа окриком на место,
  "Граф, ты всего лишь мой подданный, а я - твоя королева".
  Это желание зародилось глубоко внутри.
  Словно спало столетиями, а сейчас проснулось.
  Ребекка едва сдержала язычок.
  Понимала, что высказывание может лишить ее жизни.
  Еще несколько минут назад, когда она смотрела с холма на горящий дом, Ребекка готова была умереть - без сожаления, без страха.
  Но теперь у нее появилась цель - найти и спасти Луизу.
  И о котенке кто-то должен позаботиться.
  - Зденек был отправлен убедиться в твоих родинках вокруг губ, - Ребекка смотрела свысока. - Не знаю, что произошло, он не успел доложить мне.
  - Зденек переоделся в лохмотья бродяги.
  Пришел под видом бродяги и рассказывал долгую историю о том, как лишился доверия полудевушки полурыбы.
  - Ты слушала Зденека голая, после рыбалки? - граф Шиньон сузил глаза.
  - Он видел меня всю, - Ребекка почувствовала, как кровь приливает к щекам. - Это вышло случайно, потому что я заходила в реку.
  В одежде в реку не зайдешь.
  - Не стоит оправдываться, девочка! - Граф Шиньон не опускал арбалет.
  Снова у Ребекки возникло желание осадить резко графа:
  "Граф, думай, с кем разговариваешь", - и опять Ребекка сдержала порыв.
  Беатрис коротко взглянула на Ребекку и сдвинула брови.
  "Я должна быть очень осторожная и не проявлять своих истинных чувств, - Ребекка опустила глаза и заглянула за пазуху на котенка. - Я на волосок от гибели.
  Если Беатрис прочитает мои мысли, то немедленно убьет.
  Я ей не нужна сильная и властная.
  Я ей нужна глупенькая, наивная, деревенская.
  Сильная я - буду ей конкурентка. - Ребекка мысленно усмехнулась. - Какая я конкурентка могущественной богатой благородной леди.
  Мои родинки и мизинец - все, что у меня имеется".
  - Зденек убедился, что ты это ты, - Беатрис принимала решение - оставить Ребекке жизнь, или отнять. - После того, что он увидел доказательства, Зденек обязан был доложить. - Беатрис повторила. - Вместо этого он без приказа сжег...
  - Сначала он стрелял в меня в лесу, но не попал из арбалета, - Ребекка быстро перебила Беатрису.
  Она не хотела слышать больше о пожаре.
  - Выстрелил и не попал? - граф Шиньон откинулся в седле и захохотал. - Это похоже на Зденека.
  Полагаю, что он не стал тебя преследовать?
  - Да, он не показался, и ничем не обозначил себя, - Ребекка кивнула очаровательной головкой.
  - Вместо этого Зденек продался другим, граф, - Беатрис резко повернула головку к графу. - Этот мерзавец, подлец, гадкий отвратительный трус твой Зденек, граф, он начал вторую игру.
  Возможно, что люди лорда Мальборо...
  - Ни слова больше, леди Беатрис, - граф приложил палец к губам и с улыбкой посмотрел на Ребекку. - Если, конечно, вы оставите жизнь Ребекке.
  Если останетесь при прежнем решении - убить ее, то можете говорить, что пожелаете.
  Тогда ваши слова уйдут в землю вместе с Ребеккой. - Граф так просто говорил о том, что могут убить ее, что Ребекка даже сначала не подумала о том, что слова о смерти относятся к ней.
  Когда осознала, то напряглась:
  "Я могу отскочить в кусты, - Ребекка на глазок примерила расстояние до густых зарослей. - Если случится чудо, и граф Шиньон не попадет в меня из арбалета, то я скроюсь в лесу.
  Скроюсь, а дальше что?
  Квазимодо, его люди подкупленные меня быстро найдут в небольшом лесочке.
  Если же случится второе чудо - я поплыву по реке, то далеко не уплыву.
  За мной охотятся как минимум два враждующих клана.
  Беатрис хотела меня убить.
  Я жива только потому, что второй клан тоже хочет меня убить.
  Леди Беатрис - странно ее называть леди, эту мою сверстницу - именно поэтому переменила мнение и оставляет меня в живых.
  Пока кланы враждуют, я жива.
  Если они договорятся лишить меня жизни, то ничто меня не спасет".
  - Подлый предатель Зденек, - Беатрис продолжала бушевать. - Сжечь на костре ведьм, четвертовать, повесить, заточить в темницу.
  - Вы непоследовательны, леди Беатрис, - граф Шиньон произнес с почтением, но в глазах его сверкнули искорки. - Сначала темница, а затем четвертовать и сжечь на костре.
  Но я бы не стал этого делать, потому что Зденек по природе своей мягкий, обходительный, очень милый...
  - Знаю, знаю вас, граф, - Беатрис с досадой махнула рукой и склонилась с коня к Ребекке. - Остаешься или едешь со мной, королева? - Разумеется, что "королева" произнесено с ядовитой иронией.
  Ребекка поняла, что это последний вопрос.
  Основной в сегодняшней истории.
  - Если я останусь, то долго не проживу, - Ребекка размышляла вслух. - Идти мне некуда.
  Я обречена на смерть. - Ребекка благоразумно не сказала, что никто ее и не отпустит уходить.
  Стрела из арбалета графа Шиньона прервет жизнь. - Я с тобой, Беатрис.
  - Тогда залезай на коня к графу, - Беатрис резко развернула свою лошадь.
  - Леди Беатрис, - граф Шиньон взмолился. - Я не хочу, чтобы ко мне прикасалась женщина.
  - Граф, не думаете же вы, что она поедет на моей лошади. - Беатрис обернулась к Ребекке.
  Показывала, что ее слова и для нее. - Я всегда одна.
  Была одна и буду одна.
  Ни мужчины, ни девушки мне не нужны.
  - Тогда пусть бежит за лошадью, - граф злобно сверкнул глазами на Ребекку.
  - Это ваши проблемы, решайте сами, - Беатрис подала свою лошадь вперед.
  За ней двинулся конь графа.
  "Это ваши проблемы, решайте сами, - мысли ранеными птицами заметались в голове Ребекки. - Означает, что граф вправе решать - взять меня к себе на коня, а этого он не желает, или убить меня, оставить.
  Вот так решение проблемы.
  Ради своей любимой Луизы я смирюсь.
  Но запомню графу это, ох, запомню".
  - Я побегу за конем, - Ребекка произнесла смиренно. - Только вы не быстро.
  - Тут недалеко, - граф смилостивился, потому что Ребекка решила проблему за него. - Я достану тебе лошадь.
  "Вот так, вот так, - Ребекка бежала за всадниками. - Вместо того, чтобы я умерла с гордо поднятой головой, я унизительно бегу за лошадьми.
  Все знакомые крестьяне видят мой позор.
  Но позор - не позор, если он во благо спасения Луизы.
  Если я умру, то над ней будут издеваться в рабстве.
  Долго, мучительно долго она будет страдать". - Ребекка стиснула зубы.
  К счастью для Ребекки, бежать ей пришлось не так долго.
  На краю городка с конем Зденека ожидал Копчик.
  - Словно догадывался, что нам нужен будет конь, - граф Шиньон остановился и отсчитывал монеты Копчику.
  Копчик молчал, потому что не имел право говорить без разрешения Квазимодо.
  А Квазимодо рядом не было.
  По крайней мере, его не видно.
  "Конечно, Квазимодо догадывался, что нам нужен будет еще один конь, - Ребекка мысленно усмехнулась.
  Она быстро взглянула на Копчика.
  Копчик скользнул по ней незаинтересованным взглядом, словно они были незнакомы. - Квазимодо все знает на несколько шагов вперед".
  - Залезай, если сможешь, - Беатрис торопилась, поэтому нервничала.
  Она подстегнула своего коня.
  На коне верхом Ребекка ездила давно, в детстве, когда с отцом выходили в поле.
  Но навыки остались.
  Конечно, резвый скакун Зденека - это не смирная крестьянская лошадка.
  Но Ребекка кое-как забралась на него.
  Помог забраться в седло Копчик.
  Он подтолкнул Ребекку, а затем безмолвно скрылся в зарослях малины.
  "Вот что означает - воровская малина", - Ребекка вспомнила чьи-то слова.
  Ее конь послушно двинулся за лошадью Беатрисы.
  Граф Шиньон замыкал процессию.
  Конь Зденека косился на Ребекку лиловым глазом и фыркал недовольно.
  - Луиза, он тебя почуял, - Ребекка прошептала котенку. - Сиди тихо, а то конь взбесится, что несет двух седоков. - Ребекка дотронулась до маленького носика кошечки.
  Котенок все понял, закрыл глаза и сделал вид, что заснул.
  - Ребекка, не обольщайся, - послышался голос Беатрис. - Ты нужна мне, пока нужна.
  От тебя зависит, сколько ты продержишься рядом со мной. - Беатрис приблизила свою лошадь к коню Ребекки. - Я сразу тебя поставлю в известность, чтобы ты знала свое место.
  Если будешь правильно себя вести - не выскакивать, не спрашивать, не высовываться, а помогать мне, то проживешь долгую и обеспеченную жизнь.
  Я выдам тебя замуж за благородного - может быть и старого, но благородного.
  Куплю тебе домик, если у старого благородного не найдется подходящего жилья.
  Дети твои...
  - Беатрис, извини, что перебиваю, - Ребекка произнесла кротко. - Не принимай это за строптивость и за просьбу.
  Я тоже хочу поставить тебя в известность, чтобы потом не вышло неловко.
  Я не хочу замуж - ни за благородного, ни за другого мужчину.
  - Тебе нравятся женщины, только женщины? - Беатрис с насмешкой взглянула на Ребекку. - Я догадывалась.
  - Не знаю, нравятся ли мне только женщины, но с мужчиной я не желаю.
  Я желаю только с Луизой.
  - Это снимает с меня часть беспокойства, - Беатрис улыбнулась.
  Искренняя улыбка у нее получалась неестественной. - Моя помощница, которая ненавидит мужчин - это твоя слабость.
  В то же время это - сила.
  Я буду знать, что ты искренняя, когда будешь шпионить за моими врагами.
  - Да, конечно, - Ребекка проглотила слово "Помощница".
  "Кто я, как не помощница при знатной леди? - Ребекка улыбалась. - Лучший вариант в данный момент.
  Но потом я сниму с себя звание помощницы.
  Как только выкуплю Луизу, так сразу с ней убежим - далеко далеко.
  Будем жить в домике на берегу теплой реки или на берегу огромного моря.
  В море мы еще не умеем ловить рыбу, но научимся.
  Вместе с Луизой мне ничего не страшно".
  - Ребекка, ты не вернулась, не посмотрела на пепелище, - Беатрис произнесла резко, словно обвиняла.
  Ребекка стиснула зубы, но промолчала. - Я понимаю твое состояние, Ребекка.
  Ты боишься, что среди углей найдешь обгоревшие кости подружки.
  А так, если не видела - то глаз не видит, сердце не болит - то у тебя остается надежда, что Луиза жива.
  Что она в плену, и ты ее вытащишь.
  - Надеюсь, что ты мне поможешь ее спасти, Беатрис, - Ребекка произнесла сквозь набежавшие слезы.
  - Все будет зависеть от твоего поведения, Ребекка, - Беатрис не ответила ни "да", ни "нет". - И оттого, как пойдут у меня дела.
  Я не стану давать напрасных обещаний и успокаивать тебя.
  Я тоже не знаю, жива ли твоя подруга, или сгорела. - "Сгорела" резануло по сердцу Ребекки. - Но пока есть надежда, ты будешь мне служить верно.
  - Я буду тебе служить верно, - Ребекка подтвердила и вытерла слезы. - Беатрис, а много еще с кривыми мизинцами и родинками?
  - Хороший вопрос, Ребекка, - Беатрис с одобрением качнула головкой. - Это означает, что ты высушила слезы и приступила к служению мне.
  Сколько вас... нас... неизвестно.
  Кто знает, сколько раз наши предки по материнской линии согрешили, пока мужья короли были в дальних походах.
  И, сколько наплодили короли, когда были вдали от королев.
  - У потомков королей тоже кривые мизинцы на левых руках и родинки?
  - Родинки вокруг чего? - Беатрис посмотрела в глаза Ребекки и захохотала. - Нет, Ребекка, у них ни родинок, ни кривых мизинцев нет.
  Но по линии короля нам не соперники.
  Во-первых, все мужчины по этой линии - слабые и безвольные.
  - Но могли родиться и сильные, - Ребекка посчитал, что может вставить замечание.
  Ведь это не просьба...
  - Нет, не могут, - Беатрис сказала, как отрезала. - Не могут родиться сильные мужчины.
  Наша забота - только женщины.
  Они конкурентки мне.
  "Беатрис произнесла что забота "наша", а конкурентки - только ей", - Ребекка с сарказмом подумала.
  - На Юге где-то в рабстве сейчас находится племянница лорда Мальборо - Елисафета, - в голосе Беатрис появилась сталь. - Лорд Мальборо и другие ее родственнички избавились от любимой Елисафеты, продали ее в рабство на юг.
   Елисафета - пока остается самой опасной для меня.
  - Она же в рабстве, - Ребекка недоумевала.
  - Елисафета интриганка с детства, она любое рабство обманет, - граф Шиньон вступил в разговор.
  Он понял, что если Беатрис доверяет Ребекке тайны, то и он может раскрывать.
  - Кстати, Елисафета как и ты, не жалует мужчин, - Беатрис усмехнулась. - Она безумно влюблена в дочь какого-то восточного визиря - Ясмину.
  Это основная слабость Елисафеты.
  - А ты, Беатрис? - Ребекка понимала, что наглеет, но не могла сдержать свой бойкий язычок. - Ты тоже не жалуешь мужчин?
  Это у нас родовое? - Ребекка неосторожно сказала "нас".
  - Я же сказала, что я одна, всегда одна, - Беатрис холодно посмотрела на родственницу по материнской линии.
  - Елисафета стремится выбраться из рабства и вернуться сюда. - Граф Шиньон провел рукой по подбородку.
  - Тогда почему... - Ребекка запнулась о мысль.
  - Ты хотела спросить, почему ее не убили? - Беатрис с одобрением и интересом смотрела на Ребекку. - Растешь, девочка.
  Интриги взыграли в тебе.
  - Да, почему от нее не избавились сразу? - в этот момент Ребекка была противна сама себе.
  Но кровь королевы в ней уже была разбужена.
  Просыпались древние инстинкты сохранения королевского - своего рода.
  - Большая игра, поэтому как бы не совсем ее можно убивать, - граф Шиньон почесал длинный нос. - Мы бы рады, но как бы не можем.
  Другие силы...
  - О других силах тебе пока нельзя знать, Ребекка, - Беатрис резко оборвала признания графа. - Достаточно знать, что от Елисафеты нужно избавиться
  Но так, чтобы это выглядело, как ее естественная смерть, или несчастный случай.
  - Понимаю, - горечь подступала к горлу Ребекки.
  "Я еще несколько минут с Беатрис и графом в сговоре, но уже должна думать, как убить ни в чем неповинную девушку, которую они считают серьезной конкуренткой".
  - Поверь, что Елисафета, когда доберется до наших земель...
  - Если доберется, - граф Шиньон поправил Беатрис.
  - Если Елисафета доберется, то она не будет раздумывать и проявлять жалость - ни ко мне, ни к тебе, - Беатрис прочитала мысли Ребекки.
  "Немудрено, что Беатрис читает мои мысли, ведь мы же одной крови", - Ребекка задумалась.
  - Остановимся в Сен-Жермен? - Граф Шиньон показал арбалетом в сторону трактира.
  - Остановимся, - Беатрис повернула коня к придорожной низкой гостинице. - Ты, Ребекка, займешь одну комнату с графом.
  - Как? - граф Шиньон и Ребекка с удивлением вскричали разом.
  Беатрис засмеялась.
  - У меня есть деньги, я продала утром ягоды, - Ребекка залепетала. - Я могу заплатить за отдельную комнату для себя.
  - Девочка, ты не представляешь, какие цены в Сен-Жермен, - Беатрис бросила поводья подбежавшему чистенькому слуге. - Вы обязаны занимать одну комнату - рядом с моей.
  Граф присмотрит за тобой, ты - присмотришь за графом. - Беатрис приняла помощь слуги, когда спускалась с лошади.
  "Как у нее выходит грациозно, по-королевски", - Ребекка подумала с восхищением.
  Сама же она почти упала с лошади.
  - Отлично, что вы не будете отвлекаться на любовь друг с другом.
  Очень удобно для меня.
  Граф будет тихо ненавидеть тебя, ты - станешь тихо ненавидеть графа.
  Даже мои верные помощники должны конкурировать между собой! - Шутила ли Беатрис, или говорила серьезно, но графу и Ребекке пришлось смириться с решением Беатрис.
  Она была главная...
  "Если Беатрис опасается кого-то, то почему бы нам не поселиться в одной большой комнате?" - Ребекка подумала, но не озвучила свой вопрос.
  - Госпожа желает личного боя? - к Беатрис подскочил смазливый хорошо одетый молодой красавчик.
  Он безошибочно угадал в Беатрис главную среди трех.
  - Личного мальчика? - Беатрис коротко взглянула на красавчика и так же коротко отвесила ему пощечину. - Госпожа желает.
  Следуй за мной. - Беатрис не обернулась и стала подниматься по лестнице.
  Разумеется, что она знала - граф, Ребекка и "личный мальчик" следуют за ней. - Где лучшая комната? - на втором этаже Беатрис остановилась.
  - У нас все комнаты лучшие, - "Мальчик", польщенный доверием и с надеждой на большие деньги за услуги, распахнул дверь. - Но эта комната - лучшая из лучших.
  Для Королев.
  - Для королев? - Беатрис усмехнулась.
  - Господин и... - к графу подплыли две девушки.
  Они осмотрели Ребекку, ее бедный немудренный наряд и отвели глаза. - Господин и его спутница. - Посмотрите, комнату рядом с комнатой госпожи. - Открылась вторая дверь.
  Граф зашел, Ребекка вступила за ним.
  "Комната по размерам значительно превосходит наш с Луизой домик, - Ребекка горестно вздохнула. - Но там был наш домик, и ничто с ним не сравнится!".
  - Господин желает, чтобы мы приготовили для него купальню?
  - Господин желает, чтобы не вы приготовили для него купальню, - граф Шиньон мечтательно смотрел в сторону двери.
  Служанки перехватили его взгляд и переглянулись.
  Одеты девушки - вроде бы и одеты, но как бы и не одеты.
  Спереди у них кафтанчики и переднички, а сзади - ни кафтанчиков, ни передничков, только - веревочки.
  "Не мое это дело осуждать и обсуждать", - Ребекка подошла к окну и смотрела в него на двор.
  - Если не мы, то мы пришлем Педро, - одна из служанка робко предложила. - Он отлично справляется с обязанностью купальщика господ.
  - Покажите мне вашего Педро, - граф Шиньон подобрел.
  Девушки упорхнули, словно две бабочки.
  Ребекка только тогда решилась отвернуться от окна.
  - Граф, простите мне мою дерзость, она по незнанию.
  Беатрис пригласила к себе слугу в комнату.
  Но она же говорила, что ей не нужен никто.
  Или я не так поняла?
  - Сейчас леди Беатрис интригует с красавчиком, - граф Шиньон облизнулся. - Подкупает его.
  На время слуга станет ее шпионом.
  - Поняла, - Ребекка кивнула очаровательной головкой. - А вы будете интриговать с купальщиком Педро?
  Он станет вашим шпионом на время нашего нахождения в гостинице?
  - Интриговать? С Педро? - граф Шиньон произнес после некоторой паузы. - Пожалуй, да, Ребекка.
  Я стану интриговать с Педро, если он заслуживает моего внимания. - Граф подошел и двумя пальцами взял Ребекку за подбородок. - Ты деревенская девушка, Ребекка.
  Была.
  Пора привыкать к порядкам высшего света, если уж леди Беатрис, решила тебя ввести в него.
  Первое правило - никто никого не стесняется в проявлении своих слабостей.
  Мне нравятся юноши, мужчины.
  Женщин в развлечениях я не переношу.
  - Поняла, граф, я выйду, - Ребекка смиренно опустила головку.
  - Ты подозрительно быстро схватываешь все на лету, Ребекка, - граф произнес с одобрением. - Но ты не уловила мою основную мысль: никто из нас не стесняется.
  Сейчас ко мне придет купальщик.
  Ты для меня - как вещь.
  Ты никуда не должна выходить, потому что так сказала Беатрис.
  Ты приглядываешь за мной, я - за тобой.
  - Но как же вы будете... как же вас будут... купать, граф?
  - Привыкай, Ребекка, можешь заниматься своим котенком, - граф улыбнулся в сторону открывающейся двери. - Так это ты, купальщик Педро.
  Очень и очень даже ты, купальщик, Педро. - Голос графа стал сахарный.
  Но Ребекка заметила, что взведенный арбалет граф все время держал рядом с собой.
  Арбалет находился на расстоянии вытянутой руки от графа.
  Ребекка попыталась отстраниться от всего, что происходит в комнате.
  Она выпустила котенка из укрытия.
  Кошечка тотчас присела и сделала лужу.
  - Не беспокойтесь, госпожа, - раздался ласковый голос Педро. - Сейчас за ним уберут. - Педро позвонил в колокольчик. - Фрида, Галина, вытрите лужу за котиком. - Педро подсказал двум сразу вбежавшим девушкам.
  "Они, словно за дверью ожидали.
  Или ожидали за дверью". - Ребекка чувствовала себя неловко.
  Девушки мигом убрали за Луизой лужицу.
  - Госпожа... - одна из служанок все-таки выдавила из себя почтительное "госпожа". - Что-нибудь еще?
  - Да, принесите котенку молока, - Ребекка удивилась, что осмелилась приказывать.
  Причем, приказывать у нее получилось без особого напряжения.
  - Котенку - молока, нам - ужин, - граф Шиньон в благодушном настроении решил помочь Ребекке. - Молодой леди - костюм наездницы - поприличней.
  - Молодой леди? Которой? - Служанка неосторожно спросила.
  - Вы в этой комнате видите двух леди? - граф Шиньон повысил голос.
  Ребекка невольно обернулась и тут же пожалела.
  Граф и красавчик Педро стояли в широкой купальне.
  Оба обнаженные полностью.
  Тесно друг к другу, в обнимку.
  - Будет исполнено, - девушки развернулись, сверкнули голыми попками и быстро удалились.
  "Постоялый двор, гостиница высшего уровня, - Ребекка прилегла в одежде на край широкой - единственной в комнате - кровати. - Здесь все за деньги исполняют.
  Ничему за деньги не удивляются.
  Но также за деньги могут легко предать".
  Кошечка вскочила на кровать, плюхнулась рядом с Ребеккой и замурлыкала.
  Со стороны купальни доносились неприличные для Ребекки звуки.
  Дверь распахнулась, как от порыва ветра.
  Это и был ледяной ветер - леди Беатрис.
  - Как вы устроились? - Беатрис присела на кровать.
  Ребекка повернула к Беатрис голову и увидела то, что никак не хотела видеть.
  Голый граф прочно сидел верхом на бедрах голого Педро и массировал грудь юноши.
  - Ребекка приказала принести молоко для котенка, - граф нисколько не смутился, что Беатрис застала его в самый разгар "купания". - Я заказал нам ужин или обед.
  Для Ребекки - костюм наездницы.
  - Граф, ты великолепен, - Беатрис оценила заказ ужина и костюма.
  Она беседовала с графом, словно на приеме в отдельном кабинете.
  На долгое время Беатрис погрузилась в свои мысли.
  Граф продолжал "купаться".
  Очень быстро вернулись девушки.
  Не две, как прежде, а - четыре.
  Три несли подносы с едой.
  Четвертая на вытянутых руках перед собой держала что-то розовое и необыкновенно притягательное.
  Ребекка молча следила, как девушки расставляют еду на столе.
  Одна из служанок подняла котенка с кровати и опустила на пол перед миской с молоком.
  Помимо молока котенку были предложены две миски - с мясом и рыбой.
  "Предательница", - Ребекка молча укорила котенка за то, что она быстро бросилась к миске с мясом.
  Луиза, словно услышала, остановилась, задрала хвостик и с вопросом посмотрела на Ребекку.
  Желтые глаза пронзительно блестели.
  "Неужели, кошечка прочитала мои мысли?" - Ребекка вздрогнула.
  - Можно, Луиза, кушай, - Ребекка разрешила.
  Тогда кошечка набросилась на еду.
  Три девушки расставили еду и встали около стеночки.
  "Ужас какой-то, - Ребекка уже неуютно чувствовала, что она лежит на кровати. - Граф занимается с Педро мерзостью.
  Как им не стыдно?
  Наверно, граф прав - я не привыкла и не впитала в себя правила общения в благородном обществе.
  Никакого смущения не должно быть.
  Может быть, в этом высшее наслаждение для благородных господ, когда они позволяют себе то, чего простые люди стыдятся или не могут себе позволить.
  Наверно, граф в восторге, что совершает это при всех". - Ребекка присела.
  Ее бедро коснулось бедра Беатрисы.
  Ребекка быстро отодвинулась
  Беатрис уловила движение и усмехнулась краешком губ.
  Затем она резко придвинулась к Ребекке, схватила ее за подбородок и жадно до боли всосала ее губы.
  Ребекка не могла освободиться, потому что Беатрис связала их языки.
  Прошла, казалось, вечность, прежде чем Беатрис отстранилась.
  - Показывай, что принесла, - она обратилась к служанке с платьем.
  Словно ничего только что не совершала с Ребеккой.
  "Она ничего и не совершала, для леди Беатрис это пустяк", - Ребекка постепенно отходила от ужаса с поцелуем.
  Служанка молча разложила на постели - розовые штанишки и розовенькую очень тепленькую кофточку.
  Они никак не реагировали на Шиньона с купальщиком и на поцелуй леди Беатрис, которым она "одарила" Ребекку.
  - Скромненько, но со вкусом, - Беатрис провела пальцем по бархату. - Сюда можно было припустить кружева.
  А здесь не хватает банта.
  - Прикажите переделать, госпожа? - служанка робко спросила.
  - Нет, это же не для меня, - Беатрис повернулась к Ребекке. - Что же ты медлишь, Ребекка?
  Примеряй, в чем поедешь.
  - Я? - Ребекка в нерешительности поднялась. - Но в нем же неудобно ездить.
  Он быстро испачкается. - Произнесла и тут же услышала фырканье со стороны девушек и приглушенное хихиканье.
  Когда взглянула на них, то увидела серьезные сосредоточенные лица.
  Служанки быстро справились с приступом смеха.
  "Благородные леди не заботятся о том - испачкают ли одежду, или не испачкают.
  За них все делают слуги - стирают, убирают, приносят новое". - Ребекка поняла с опозданием.
  - Дуры, - Беатрис незлобно обернулась к служанкам. - Обслужите госпожу. - Беатрис назвала Ребекку при слугах госпожой.
  И Ребекка оценила это.
  Девушки подбежали и засуетились с преувеличенным усердием.
  Словно только что не смеялись над ошибкой Ребекки.
  Они стянули с Ребекки одежды.
  Беатрис тут же прикрыла ладошкой низ живота Ребекки.
  Ребекка вздрогнула, поймала взгляд Беатрис и поняла, что нельзя показывать ромбик родинок.
  Служанки, конечно, не поймут, что они означают.
  Но, а, если среди них найдется та, которая случайно знает об этой отметине девушек про линии королев?
  Беатрис чуть надавила ладошкой на лепестки Ребекки.
  Это уже было не только прикрытие...
  Одевали служанки Ребекку очень странно с ее точки зрения.
  Они больше ласкали, гладили, прикасались.
  Так как Беатрис держала руку внизу ее живота, то служанки подумали, что то место принадлежит Беатрис.
  Поэтому во время одевания сосредоточили внимание на попке Ребекки и на ее грудках.
  Ребекка чувствовала неловкость, ей были неприятны чужие прикосновения.
  До нее имела право дотрагиваться только Луиза, и только она одна.
  Никто другая.
  Но Ребекка терпела - все ради Луизы.
  Она мечтала, чтобы ее нагота как можно быстрее скрылась под одеждой.
  "Два голых мужика и я голая, а остальные на нас пялятся", - Ребекка сгорала от стыда.
  Служанки закончили одевать.
  Одна из них даже, как бы случайно, коснулась губами губ Ребекки.
  Губы служанки пахли одуряюще, терпко и в то же время сладко.
  Ребекку подвели к серебряному зеркалу.
  Ребекка взглянула на себя и обомлела.
  На нее смотрела совсем другая девушка, не та, которая была раньше.
  Не величественная, потому что розовый костюм наездницы никого не делал величественной, но другая - загадочная.
  И разгадать загадку той девушки, которая в зеркале, Ребекке еще предстоит.
  - Розовое видно издалека, - Граф шиньон уже вышел из купальни.
  Педро тщательно обтер графа теплым полотенцем.
  Затем стал медленно одевать.
  Беатрис ничего не ответила на "видно издалека".
  Она раздала денежки служанкам и Педро.
  - Уходите, - Беатрис коротко приказала.
  Слуги словно испарились, как утренний туман в первых лучах солнца.
  Педро подхватил одежду и выскочил голый.
  - Я поужинаю у себя, - Беатрис все же была чем-то сильно озабочена.
  Граф взглянул на Беатрис, но не стал расспрашивать.
  Беатрис удалилась и закрыла за собой дверь.
  - Ну, теперь можно и расслабиться, - граф Шиньон радостно потер руки.
  Он присел к столу. - Беатрис отослала слуг, значит, посчитала, что они лишние.
  Никто мне не будет прислуживать. - Граф с вопросом посмотрел на Ребекку.
  Она ни словом, ин делом не выразила желание прислуживать графу за столом. - Мы в походных условиях. - Граф не расстроился, или не показал вида. - Они принесли Шато де Москау, а я предпочитаю под дичь Кабернет де Гондурас, - Граф покачал головой. - Но ладно, не буду менять. - Граф щедро налил в бокал. - Ребекка, что же ты не пьешь?
  - Я не пью вина, - Ребекка взяла со стола запеченную куропатку.
  - Не пьешь, или не пила, потому что не предоставлялась возможность? - Граф наклонил голову к правому плечу.
  - Как раз не пью, потому что на рынке, где мы продавали, каждый стремился напоить нас: меня и Луизу.
  - Правильно делали, - граф хрустел молодым сельдереем. - Вас без вина не возьмешь, красавиц.
  - Вы считаете меня красавицей? - Ребекка робко спросила.
  - Ребекка, то, что я не с женщинами, не означает, что я не могу оценить женскую красоту.
  Вы для меня, как картины, как красивые драгоценные камни.
  Не соблазняете, не желанны, но красивые.
  - Вы видели мою Луизу, граф?
  - Нет, твою Луизу я не видел, - граф не церемонился, налил себе вина второй раз. - Она для нас не представляет интерес.
  "Зато Луиза для меня представляет интерес, - Ребекка закусила губку". - Но я лучше промолчу.
  Ужинал граф долго и со вкусом.
  Приказал еще принести вина, но на этот раз "Кабернет де Гондурас".
  - Недурной у них Гондурас, мягкий, - граф причмокивал.
  Ребекка быстро наелась и вернулась на кровать.
  Кошечка снова прыгнула к ней под бок.
  Через час на кровать грузно плюхнулся граф.
  Ребекка даже подсочила.
  Подскочила и вскочила с кровати.
  Граф шумно сопел и раздевался.
  - Ты хочешь спать стоя? - граф пьяно икнул.
  Он голый раскинулся на своей половине. - Ну и зря.
  Раздевайся, а то свой любимый костюмчик помнешь, - граф хрюкнул.
  Намекал на то, что Ребекка боялась испачкать дорогой костюмчик. - Здесь жарко.
  "Я выгляжу нелепо, когда в новом образе пытаюсь цепляться за свои старые привычки и условности. - Ребекка горела от стыда, но раздевалась. - Нужно ни о чем не думать, а поступать так, как поступают все.
  В деревне я жила, поступала, как крестьяне.
  В благородном обществе должна быть, как благородные". - Ребекка разделась полностью и прилегла на самый самый краешек.
  Волнения дня навалились плотной стеной.
  На глаза выступили слезы.
  Ребекка загнала боль от расставания с Луизой в самый дальний уголок сердца.
  "А я ведь уже много много лет не спала одна.
  Мы всегда спали с Луизой вместе.
  Непривычно, неприятно и страшно без нее". - Ребекка погрузилась в тяжелый сон.
  Проснулась она от прикосновения руки к своему голому плечу.
  От неожиданности Ребекка подскочила.
  - Тише, - Беатрис зашипела и приложила палец к губам.
  Граф Шиньон тоже проснулся.
  Он уже не казался пьяным, как некоторое время назад.
  Наоборот, граф выглядел собранным и сосредоточенным.
  - Вы перебирайтесь в мою комнату, а я тайно останусь в этой.
  - Пришли? - граф спросил непонятное для Ребекки.
  Но Беатрис прекрасно его поняла.
  - Алехандро доложил мне...
  - Тот слуга, которого ты подкупила?
  - Да, граф, он, - Беатрис одета, словно собиралась немедленно выступать. - В гостиницу заехали ужинать пятеро не местных.
  По виду - бывалые.
  - Почему мы поехали без наших стражников? - граф Шиньон быстро одевался.
  - Мы поехали без стражников, чтобы не привлекать лишнее внимание к нашей миссии, - Беатрис шипела, как змея. - При этом, граф, это была твоя идея.
  - Вы ее одобрили, леди Беатрис.
  - Да, и сейчас считаю правильной.
  Я уверена, что пятеро бывалых подождут еще немного, пока, по их мнению, мы заснем.
  Затем поднимутся к нам.
  Их интересую только я, только моя жизнь.
  Поэтому, они ворвутся в мою комнату, а вы ударите сзади.
  - Ударим сзади? - Ребекка переспросила. - Я не уверена, что умею.
  - Не справимся с пятерыми бывалыми, - граф снова взводил арбалет.
  - Нужно заказать еще еды и вина, - мысль появилась в голове Ребекки из ниоткуда. - Ваши враги подумают, что мы продолжаем пировать и успокоятся.
  За это время мы должны выбраться через другой выход.
  Должен же быть другой выход из гостиницы?
  - Ребекка, ты точно все время жила в деревне? - граф Шиньон смотрел на Ребекку с малой долей нарастающего восхищения.
  - Так и поступим, - Беатрис согласилась с планом Ребекки.
  Но не похвалила ее. - Мне кажется, что это от лорда Мальборо бывалые.
  Все, все сходится на его племяннице Елисафете.
  Может быть, лорд Мальборо отправил Елисафету в рабство, чтобы скрыть ее, спасти, пока здесь не улягутся страсти.
  - Все это гадание, - граф Шиньон бесшумно приблизился к двери. - Но согласен с вами, леди Беатрис.
  Что с Елисафетой надо кончать.
  
  - Я - Генри, а мою подругу зовут София, - голубые глаза юноши светились добротой и правдой.
  Он переводил взгляд с Елисафеты на Анастаси и казалось, что нет для Генри большего счастья, чем познакомиться с Елисафетой и Анастаси.
  Под локоток он бережно держал очень красивую девушку в изысканном платье и дорогих сандалиях.
  Девушка чуть из платья не выпрыгивала - видно, что так рада познакомиться с ученицами школы Кассандры.
  - Мы давно мечтали приехать к вам в гости, - София нежно дотронулась до руки Елисафеты но смотрела в глаза Анастаси.
  Уделяла внимание обеим. - Но наш наставник Апофеоз все находил причины и медлил.
  - Но теперь мы встретились, - Генри хлопнул в ладоши.
  - Вы очень приятные, - Анастаси улыбалась во всю ширь.
  - Интересно пообщаться, - Елисафета добавила осторожно.
  - Моя София - всю ночь терзала меня, - Генри с обожанием обернулся к подруге. - Спать не давала, все представляла, как мы встретимся с Кассандрой.
  - Но не только об этом у нас ночью были разговоры, - София промурлыкала. - Ты качал меня на волнах страсти, Генри.
  Мое тело пылало от сумасшедшей жажды.
  Мы сливались с тобой, расходились, как реки, и снова погружались в блаженство.
  Твои губы дразнили меня, Генри.
  - А твои соски были тугие, София.
  - Неторопливые пальцы нежно прибирались во влажную...
  - Чувства казались нестерпимыми.
  - Взрыв удовольствия заставлял кричать.
  - Дрожь пробегала по телам нашим.
  - Очень интересно и познавательно, - Елисафета усмехнулась.
  - Елисафета, зачем ты обижаешь Генри и Софию? - Анастаси погрозила Елисафете пальчиком. - Они безумно влюблены друг в друга и делятся с нами своим счастьем.
  - Ради того, чтобы рассказать нам о своей бурной ночи, вы проделали дальний путь через гору? - Елисафета наклонила головку к правому плечу.
  - Если вам не интересно, то мы пойдем, - Генри продолжал ослепительно улыбаться.
  - Надеемся, что наша вчерашняя ночь повторится, но уже с вами, - София послала Анастаси воздушный поцелуй.
  - Елисафета, ты оскорбила их? - Анастаси распахнула глаза. - Не могу поверить.
  Кассандра учит нас подчинять, властвовать, а это значит - вызывать к себе доверие и любовь.
  Ты же поступала наоборот.
  Всячески старалась казаться плохой девочкой.
  - Возьми, хорошая девочка, - Елисафета разжала ладонь.
  - Мой браслет? - Анастаси с недоумением вскрикнула. - Как ты сняла его с меня незаметно?
  - И зачем?
  - Затем, что я с тебя его не снимала.
  - Тогда как он оказался в твоей руке, Елисафета?
  - Я его осторожно вытащила из кармана Генри.
  - Что делал мой браслет в кармане Генри?
  - Уплывал.
  - Уплывал?
  - Уплывал от тебя, Анастаси
  - Не понимаю, о чем ты говоришь, Елисафета.
  - Понимаешь, но не хочешь в это поверить, Анастаси, - Елисафета надела браслет на руку Анастаси. - Генри и его подельница тебя обворовали, украли твой браслет.
  - Невозможно, они же... я же... - Анастаси приложила ладошку к губам. - Да ты что?
  - Да, они же из школы политиков и купцов, - Елисафета кивнула головкой. - Бруклинцев учат обманывать, входить в доверие, вызывать к себе положительные эмоции.
  - Как нас учит Кассандра?
  - Да, нас тоже Кассандра учит входить в доверие и вызывать к себе любовь.
  Но на этом сходство методов заканчивается.
  Мы идем дальше - властвовать и подчинять.
  Нам покоренные должны с удовольствием все отдавать, с величайшей радостью жертвовать ради нас и нам.
  Даже свои жизни должны отдавать нам.
  У бруклинцев учение заканчивается, когда ловкие руки получают желаемое.
  Как, например, Генри и София, обворовали тебя и ушли.
  - Спасибо, Елисафета, за то, что вернула мой драгоценный браслет, - Анастаси на всякий случай держала на браслете руку.
  - Можешь его не зажимать, - Елисафета засмеялась. - Опытный вор все равно у тебя его украдет.
  А в школе Апофеоза, думаю, все воры опытные.
  - Как же украдут у меня браслет, если я его держу другой рукой?
  - Отвлекут твое внимание: позовут, покажут что-нибудь, или толкнут нечаянно и затем с улыбкой извинятся.
  Одного момента хватит, чтобы - в то время, как ты отвлечешься - снять с тебя браслет.
  - Тогда я его отнесу и засуну подальше, - Анастаси решительно направилась к комнатам.
  - Куда она побежала? - Клавдия подошла и приобняла Елисафету за талию.
  - Бруклинцы обворовали ее, а я вернула браслет, - Елисафета почувствовала, как жар от ладони Клавдии проникает сквозь тунику.
  - Я подозревала, что бруклинцы будут воровать, поэтому ничего на себя драгоценного не одела, - Клавдия подняла руки и засмеялась.
  - Тогда бруклинцы будут думать, что ты из бедной семьи.
  - Пусть думают, что хотят, зато мои драгоценности останутся при мне.
  - Мудрое решение, Клавдия.
  - Я во всем мудрая, Елисафета, - Клавдия пропела и поцеловала Елисафету в ушко.
  К счастью для Елисафеты, быстро вернулась Анастаси.
  - Представляешь, Клавдия, Генри и София меня обворовали, а Елисафета обворовала их.
  - Елисафета мне уже рассказала, - второй рукой Клавдия приобняла Анастаси за талию.
  - Елисафета, ты умеешь воровать? - Анастаси прижалась к Клавдии. - Надо же уметь у вора украсть.
  - У вора украсть проще, чем у простого гражданина, - Елисафета засмеялась. - Вор уверен, что только он один умный и ловкий, а остальные - простачки.
  - У тебя длинные нежные тонкие пальчики, Елисафета, - Клавдия мурлыкала. - Воровские пальчики.
  - Пальчики - не очень удобные для воровства, - Елисафета вздохнула, словно сожалела, что у нее пальцы длиныне, а не толстые и короткие. - Искусству воровать меня обучал дома опытный вор.
  - У вас учат воровать? - Клавдия и Анастаси воскликнули одновременно.
  - У нас благородных обучают с детства не только воровать, но мы смешиваем яды, готовим противоядия, учимся прятать в волосах острую булавку, а под юбкой - кинжал.
  У нас не жизнь, а сплошные интриги.
  - Как интересно, - Анастаси захихикала.
  Рука Клавдии опустилась ниже талии Анастаси.
  - Интересно, куда моя рука направляется? - Клавдия повернула головку к Анастаси.
  - Куда твоя рука направляется - и так понятно, - Анастаси провела рукой по груди. - Интересно - что наша Елисафета умеет то, чего не умеем мы.
  - Зато мы умеет то, что не умеет, Елисафета, - Клавдия нежно улыбнулась Елисафете.
  - Понятно теперь, почему твое кольцо с бриллиантом осталось при тебе, Елисафета, - Анастаси важно кивнула. - Ты следила за ним.
  - Генри не обрадовался бы, если бы дотронулся до моего кольца, - Елисафета загляделась, как наставница пифия Кассандра грациозно выплывает из беседки. - В кольце шип и яд.
  Яд, против которого нет противоядия.
  Но, вроде бы, за долгое время яд, ослабел.
  Потому что на корабле матрос пытался меня и мою подругу изнасиловать.
  Я отравила матроса, но он выжил.
  Зато его скрутило и надуло, как степное дерево.
  - С тобой рядом опасно, Елисафета, - Клавдия сделала вид, что испугалась, но тотчас звонко рассмеялась.
  - Все люди опасные, - Елисафета произнесла серьезно. - Анастаси, не подпускай к себе близко бруклинцев. - Елисафета заметила, как Генри и София с улыбками снова направляются к ним.
  - Но на мне нет драгоценностей.
  - Зато есть сандалии и туника.
  - Неужели, они и сандалии могут снять с меня?
  - Для них это игра и доблесть - обворовать.
  Чем сложнее, тем почетнее. - Елисафета улыбнулась загадочно. - Генри и София заболтали тебя.
  Придумали сказку о своей прошлой бурной ночи.
  - Почему же придумали? - Елисафета закусила губку. - Разве они не могли быть вместе ночью?
  - Они так не выглядят, приглядись к ним, - Елисафета пожала плечами. - Они играют в любовь, а не горят страстью.
  Вся их придуманная любовь - для отвода глаз, для отвлечения внимания.
  - Они плохие актеры, слабые ученики, если ты, Елисафета, их разгадала, - Клавдия с восхищением смотрела на Елисафету.
  Рука Клавдии раскалилась. - Елисафета, а ведь ты подчинила Генри и Софию.
  Они возвращаются к тебе.
  Ты их переиграла, значит, по их понятиям, выше, чем они.
  За это они будут тебя уважать.
  - Мне не нужно их уважение, - Елисафета чуть отстранилась от Клавдии.
  - Не говори так, - Анастаси покачала головкой. - Ты подчинила себе воров, а они, как и любой человек, могут пригодиться.
  - Я сама решу, кто мне пригодится, - Елисафета ответила немного резко, потому что раскаленная рука Клавдии опустилась ниже дозволенного.
  Ниже дозволенного Елисафетой.
  - О, несравненная Елисафета, - Генри подошел и сразу рассмеялся. - Мы потрясены.
  - Надо же - ты увела у нас браслет.
  - Не увела, а вернула своей подруге то, что ей принадлежит, - Елисафета мягко поправила.
  - Елисафета, я так понимаю, что пробовать снять с тебя кольцо - бесполезно? - Генри разоткровенничался.
  - Правильно понимаешь, Генри, - в голосе Елисафеты нет и намека на недоброжелательность.
  - Вы потрясающие, - София от возбуждения подпрыгивала. - Открытые, умелые.
  Нам до вас далеко.
  - Не льсти нам, - Анастаси таяла под рукой Клавдии. - А то я буду думать, что ты снова отвлекаешь наше внимание, чтобы обворовать.
  - Была мыслишка, - Генри не скрывал намерений, - увести у тебя сандалики, Анастаси. - Но я передумал, потому что рядом с тобой возвышенная умница Елисафета.
  Она не даст тебя обворовать.
  - Не даст обворовать, а еще и наше прихватит, - София согнулась от хохота.
  Мысль о том, что их обворовали и еще могут обворовать, казалась девушке из школы политиков и купцов, очень смешной.
  В хохоте София приблизилась к Клавдии.
  Анастаси в это время скинула с себя одежды, осталась в одних сандаликах.
  Она нисколечко не стеснялась обнажаться при других.
  "В храме ходоки заставляют учениц раздеваться и танцевать голыми, - Елисафета вспомнила вчерашнюю встречу Кассандры с гонцами из Пизы. - Так что грань между наготой и одеждой стерта в школе Кассандры.
  Но я к этому еще не привыкла.
  И привыкать, наверно, не захочу.
  Я имею право делать то, что я захочу, потому что я - самая лучшая!" - Елисафета подбодрила себя.
  Стало немного легче.
  - Ты разделась, Анастаси? - София смотрела на Анастасию с восторгом.
  - Я разделась, чтобы вы не украли мою тунику.
  - Кто же ее будет воровать у столь красивой девочки, - София произнесла с надрывом. - Твоя грудь заслоняет для меня Вселенную.
  Как же я соскучилась в Бруклине без тебя, - София поцеловала левую грудь Анастаси. - И без тебя, Клавдия. - София переместилась и накрыла своими губами губы Клавдии.
  - Разве вы знакомы? - Елисафета задала вопрос и сразу же подумала, что вопрос дурацкий.
   - Нет, мы не знакомы, но в школе Бруклина у меня не было возможности, - София нежно посмотрела в глаза Елисафеты. - Апофеоз не приветствует отношения между представителями одного пола.
  - Удивительно, - Клавдия и выглядела удивленной.
  - Но у вас так все естественно, так природно, - София покраснела.
  - Впервые вижу, как ты краснеешь, София, - Генри улыбнулся. - Воровка краснеет.
  - Я не воровка, а политик и купец, как ты, Генри, - София строго посмотрела на напарника. - Ты не видел раньше мое смущение, и обнаженную меня не видел.
  - А как же ваш рассказ, что вы сегодня ночью? - Анастаси произнесла, округлила глаза и засмеялась. - Поняла.
   Елисафета мне сказала, что вы придумали сказку, чтобы войти к нам в доверие.
  Вы отвлекали наше внимание.
  - Но отвлечь внимание Елисафеты не получилось, - Генри неотрывно смотрел на Елисафету.
  Только на нее одну.
  - Анастаси, вот ты разделась и не смущаешься? - София произнесла чуть хрипло.
  - Не смущаюсь, - Анастаси засмеялась. - Ученицы Кассандры не смущаются.
  - И вы можете сделать... это, ну это, - София запиналась о слова.
  - Ты спрашиваешь, можем ли мы наслаждаться друг дружкой при других? - Клавдия поцеловала Софию в губы. - Конечно.
  В этом основная часть нашего учения.
  - И ты, как Анастаси, можешь раздеться? - София провела рукой по бедру Клавдии.
  - Разумеется, я могу раздеться, и мы продолжим втроем, - Клавдия погладила ладонь Софии. - У тебя горячая рука.
  - Как и у тебя.
  - Я догадался - заниматься этим при людях, это тоже - отвлечение внимания от главного, - Генри покраснел. - Вы подчиняете других своей простотой.
  Но я не знал, что у вас подобные методы.
  - В данный момент мы никого не подчиняем, - Анастаси сдвинула бровки, а развлекаемся.
  - Не обманывай себя, Анастаси, - Клавдия возразила. - Теперь это у нас в крови.
  Все, что мы делаем - это, чтобы завладеть чувствами другого человека, уметь им управлять.
  Вы, политики и купцы, тайно забираете вещи.
  Мы тайно забираем чувства.
  - Ты уже забрала мои чувства, - София дрожала.
  На наблюдала, как Клавдия медленно снимает тунику.
  И вот - София оказалась между двух обнаженных учениц Кассандры - между Анастаси и Клавдией.
  - Мне можно раздеться? - София опустила головку.
  - София, что о тебе скажет Апофеоз? - Генри попытался удержать подругу от неразумного, опрометчивого - по его мнению - шага. - Что подумают о тебе наши товарищи и подруги?
  - Генри, главное, что я это сделаю, - София попыталась быстро стянуть с себя платье.
  Но запуталась в ленточках и тесемках.
  - Мы поможем тебе, - Анастаси и Клавдия переглянулись.
  Клавдия встала на колени, а Анастаси высвобождала Софию сверху.
  - Я не желаю принимать в этом участия, - Генри мрачно следил за девушками.
  - Мы и не просим тебя, Генри, принимать в этом участие, - София показала язычок напарнику. - Более того, если бы ты захотел присоединиться, то я была бы против твоего участия.
  Вы, мужчины, грубы, фи! - София смешно скорчила рожицу.
  Ее щеки пылали, глаза сверкали.
  - Елисафета, я с удовольствием отмечаю, что ты не разделась, одна, - Генри попытался взять Елисафету за руку.
  Елисафета не далась.
  Генри засмеялся. - Боишься, что я тебя обворую, поэтому отстраняешься от меня.
  - Нет, Генри, я не боюсь тебя, - Елисафета произнесла ровно. - Просто я согласна с мнением Софии, что вы мужчины, грубые.
  - Я грубый? - Генри подарил Елисафете ослепительную улыбку.
  - Если не в словах и делах, кто-нибудь из вас грубый, то все равно грубый - в мыслях, - Елисафета чуть отошла от Клавдии.
  Анастаси и Клавдия занялись сгорающей от смущения, но счастливой, Софи. - Генри, я лучше с девушками общаюсь, чем с парнями.
  - Тогда, почему не присоединяешься к подругам? - Генри спросил с неприязнью.
  Маска доброты и нежности слетела с него.
  Теперь он мог не притворяться добреньким и нежным.
  - Елисафета - сама решает, к кому присоединяться и когда, - Анастаси ответила за Елисафету.
  - Генри, отойди, пожалуйста, - Софи простонала. - Ты отвлекаешь меня.
  У тебя плохая аура.
  - Вот и аура моя ей не нравится, - Генри зло сплюнул и отправился к группке юношей и девушек.
  Многие с интересом следили за обнаженными Клавдией, Анастаси и Софией.
  - Елисафета, - Кассандра позвала.
  Голос у предсказательницы не громкий, но, казалось, что его можно услышать и на вершине горы.
  Голос пифии проникал повсюду.
   Елисафета подошла к Кассандре и наставнику школы Бруклина.
  - Чем они там занимаются? - Апофеоз спросил строго, словно Елисафета виновата в представлении, которое устроили три обнаженные девушки.
  - Они подчиняют друг дружку, - Елисафета ответила после небольшого раздумья.
  Кассандра улыбнулась Елисафете.
  Ответ Елисафеты ей понравился.
  - Подчиняют, а мне кажется, что занимаются непотребством.
  - Вы, уважаемый Апофеоз, еще в школе философа Патрокла не были, - Елисафета холодно произнесла. - Вот там, с моей точки зрения, настоящее непотребство.
  - Мои ученицы властвуют над твоей ученицей, Апофеоз, - Кассандра полузакрыла глаза. - И все втроем получают удовольствие.
  Разве это не прекрасно?
  - Мне кажется это бесстыдством, показным бесстыдством, Кассандра, - Апофеоз выдавил из себя улыбку. - Но, как политик, я не должен показывать своей неприязни.
  - Вот и не показывай, - Елисафета произнесла резко.
  Апофеоз с удивлением посмотрел на дерзкую ученицу школы Кассандры.
  - Елисафета в моей школе только две ночи, но я считаю, что она уже умеет намного сильнее подчинять, чем другие мои ученицы, - Кассандра сказала то, что для Елисафеты оказалось полной неожиданностью.
  "Меня Кассандра считает лучшей в своей школе власти и подчинения?
  Или она играет?"
  - Я дожен собраться с мыслями, - Апофеоз усмехнулся. - Две ночи?
  Вы считаете время по ночам?
  - Ну, не по дням же считать время, - Кассандра умела видеть и с закрытыми глазами. - День состоит из трех частей - утро, вечер и сам день.
  Ночь же - едина.
  Ночь - единица, день - тройка.
  - Где же тогда двойка? - Апофеоз заинтересовался.
  - Двойка - это заря и заход солнца.
  Утро - двойка, и вечер - двойка. - Кассандра открыла глаза.
  - Кассандра, ты сказала, что Елисафета - лучшая твоя ученица, хотя обучается всего лишь два дня, - Апофеоз бесцеремонно разглядывал Елисафету. - Признаюсь, что ты меня заинтересовала, девочка, - наставник школы политики и купцов провел рукой по голове Елисафеты. - Заинтересовала, значит, по вашему - подчинила.
  - Первая ступень подчинения, когда заинтересованный человек хочет продолжить знакомство, - Кассандра ответила за Елисафету. - Ты же желаешь, Апофеоз, беседовать с Елисафетой, общаться ней?
  - Желаю, уже сильно желаю, - наставник показал редкие желтые зубы. - Пойдем, Елисафета, уединимся.
  Я не могу, как твои подруги, заниматься этим под пристальными взглядами любопытных. - Апофеоз опустил правую руку на левое плечо Елисафеты.
  - Я не пойду с тобой, - Елисафета убрала руку наставника со своего плеча.
  - Почему же? - Апофеоз удивился. - У вас же обычаи вольные, нравы свободные.
  - Не пойду, - Елисафета пожала плечами.
  - Не нравлюсь? - голос Апофеоза задребезжал. - С кем же тогда пойдешь?
  С Генри?
  Генри - молодой и красавчик! - Досада на то, что сам он - не молодой и не красавчик - вылилась в вопрос.
  - Я пойду с кем захочу и тогда, когда захочу, - Елисафета смотрела в глаза Апофеоза.
  - Ты первая, кто мне отказывает, - Апофеоз произнес с раздражением.
  - Наверно, я первая, потому что ты ни к кому не приставал раньше, оттого, что боялся отказа и заранее был настроен на неудачу, - Елисафета выдохнула.
  Пустой разговор стал ее утомлять.
  Со стороны Клавдии, Анастаси и Софии слышались радостные крики.
  "К ним еще присоединились девушки, - Елисафета по голосам определяла - сколько же их. - Наши и из бруклинской школы.
  Бруклинские девчонки дорвались, наконец, до своей мечты".
  Но Елисафета не оборачивалась, и не смотрела в сторону веселой возни.
  Некоторые бруклинцы восторженно свистом выражали свою радость.
  - Ты меня заинтриговала, Елисафета, - Апофеоз снова возвращался в образ мудрого снисходительного наставника.
  - Интрига у меня в крови, - Елисафета не шутила.
  Она говорила правду.
  - Кассандра, - Апофеоз сложил руки на животе. - Встреча наших двух школ - дружеская. - Наставник махнул рукой в сторону визжащих обнаженных девушек. - Многие уже подружились... крепко подружились.
  Но я бы хотел, чтобы твои ученицы - кто-нибудь - показали, как они умеют подчинять.
  - Разве тебе не достаточно, Апофеоз, что Елисафета подчинила тебя? - Кассандра спросила ровно.
  - Меня подчинила, потому что я легко внушаемый.
  Я хочу посмотреть, как она подчинит себе другого, случайного гражданина.
  - Я? - Елисафета ткнула пальцем себе в грудь.
  - Ты, Елисафета, - Апофеоз широко раскрыл рот. - Ты же лучшая ученица в школе Кассандры.
  Не так ли?
  "Я всего лишь две ночи ученица Кассандры, - Елисафета хотела крикнуть, но забила крик обратно. - Старик мстит мне, издевается надо мной.
  Он хочет видеть мой позор, как я провалю задание.
  Два дня назад я не справилась - не смогла подчинить себе простого продавца сладостей с рынка".
  - Я тоже посмотрю с удовольствием, как Елисафета подчинит себе, - Кассандра улыбалась.
  Она ни взглядом, ни движением руки не пыталась помочь Елисафете.
  "Кассандра тоже надо мной хочет посмеяться, - ледяной пот выступил на лбу Елисафеты. - Или нет?
  Что, если Кассандра, потому что она прозорливая, увидела, как я отлично справилась - подчинила себе гражданина на улице?
  Кассандра заглянула в будущее, на несколько минут вперед, и все увидела.
  Поэтому она так уверена во мне.
  Она уверена, а я чувствую себя неуверенно".
  - Только я сам назначу человечка, - Апофеоз за воротами Храма всматривался в лица горожан. - Продавец воды?
  Нет, он слишком наивен.
  Подчинить его очень просто.
  Девушка поднимет край туники, и продавец воды сразу за ней побежит.
  Важная леди?
  Тоже, кажется просто.
  В вашей школе леди умеют обращаться и завлекать леди. - Прозвучало язвительно.
  Апофеоз выбирал потруднее задачу для Елисафеты: - Кассандра, а кто этот важный толстый гражданин в окружении стражников?
  - Префект нашего округа - Отто, - загадочная улыбка не сходила с лица пифии.
  - Префект вашего округа? - Апофеоз радостно потер руки. - Избалован женщинами и мужчинами.
  Властный, он - сам власть.
  У него, наверняка, и любовницы и любовники.
  С людьми он разговаривает свысока.
  И смотрит на всех свысока своего положения.
  К нему так просто не подойдешь и не вотрешься в доверие. - Апофеоз знал, о чем говорил, потому что в своей школе обучал завоевывать доверие. - Я думаю, что ты, Елисафета, не справишься с ним.
  Не подчинишь.
  Слишком он сложен для тебя, префект. - Апофеоз с вызовом посмотрел на Елисафету.
  - У вора украсть проще, - Елисафета через силу усмехнулась. - Подчинить того, кто сам подчиняет - намного проще, чем подчинить того же продавца сладостей. - Елисафета вспомнила свой провал с продавцом сладостей и сдвинула брови.
  - Это только твое бахвальство, Елисафета, - Апофеоз пристально смотрел в глаза Елисафеты. - На самом деле ты боишься, потому что знаешь - не справишься.
  - С тобой же я справилась, Апофеоз, - Елисафета ответила дерзко.
  Больше она решила не тянуть время.
  Елисафета сделала один шаг, второй.
  Чувствовала давление взглядов Апофеоза и Кассандры в свою спину.
  "Что я скажу?
  Как нужно поступить?
  Меня стража не допустит до Отто, чтобы я сделала хоть одну попытку его подчинить. - Елисафета не замедляла шаг. - Замелить шаг - означает - сдаться.
  Неуверенность тогда разрастется, как куст можжевельника. - Дяденька, разрешите, я вас подчиню? - Елисафета засмеялась.
  Или лучше скажу - пожалуйста, войдите в мое положение, господин префект.
  Я на вас прохожу свое испытание.
  Мне очень нужно не провалиться в глазах Апофеоза и Кассандры.
  Нет, все это глупости. - Елисафета подняла подбородок. - Кассандра, после того, как я с лоточником потерпела неудачу, сказала, что я должна полагаться только на себя одну.
  Словно я этого не понимаю.
  Но в то же время Кассандра не шутила и не говорила пустое.
  Если я сейчас буду стараться с префектом, то проиграю.
  Лучше я останусь - сама собой.
  Я же - будущая королева.
  Нет, не Королева, а - Императрица.
  Нет, не Императрица, а - Властительница Мира". - Елисафета уговорила себя.
  На миг почувствовала себя Властительницей. - А префект кто?
  Префект - мелкая мошка, на которую Властительница даже взгляд не опустит".
   И в этот момент - момент величайшее сладчайшей лжи самой себе, или это не ложь, а правда - Елисафета поравнялась с префектом.
  Но даже не обернула головку в его сторону.
  Как только что уверила себя - кто он, мелкий, по сравнению с ней, великой?
  
  - Рудольф, - народ меня не любит. - Префект произнес плаксиво.
  - Напрашиваешься на комплимент, Отто? - Рудольф - начальник стражи префекта - мог себе позволить некоторые вольные замечания.
  Он дружил с Отто уже сорок лет.
  Но только он мог так разговаривать со старым товарищем.
  Другие за подобную дерзость поплатились бы.
  - Ты хочешь, чтобы я убеждал тебя, Отто, что народ тебя обожает, - Рудольф оперся о щит. - Ты же сам прекрасно видишь - восторженные лица, улыбки.
  - Все это неискреннее, - Отто пробурчал.
  Сегодня на завтрак он съел целого ягненка, поэтому в животе сейчас кипели страсти.
  Больной живот радости не добавит. - Они улыбаются, стараются натужно, потому что хотят от меня денег.
  Только денег от меня все хотят. - Префект тяжело вздохнул. - Бланка, Клаша, Венера, Пилзнер, Джек, Иван, Петр - все со мной только из-за денег.
  - Разумеется, Отто, - Рудольф не стал его переубеждать. - Но деньги у тебя имеются в большом количестве.
  Деньги и власть.
  Каждый хочет получить от тебя чуть-чуть денег и чуть-чуть власти.
  - Я бы хотел, чтобы меня любили бескорыстно, за то, что я есть.
  Принимали бы любого и с любовью. - Отто продолжал капризничать.
  Время от времени он махал рукой, приветствуя особо лучезарные улыбки.
  И вдруг, его взгляд наткнулся на то, что сильно выделялось из ликующей толпы.
  Вернее - кто.
  - Почему она не смотрит на меня? - Отто больше удивился, чем рассердился. - Все смотрят, подобострастничают, а эта проходит мимо.
  Даже не оглянулась.
  Неужели, ей неинтересно рассказать подружкам, что видела префекта?
  - Может быть она слепая? - Начальник охраны почесал нос.
  - Слепая и глухая одновременно, - Отто ядовито пророкотал. - И ослепла, и оглохла тогда, когда мимо меня проходила.
  - Может быть, она так выражает недовольство твоим правлением, - начальник охраны сжал копье. - Все дожны быть довольны, а она одна - недовольна.
  Сейчас я это исправлю.
  - Знаю, как ты исправляешь недовольство, как уговариваешь недовольных радоваться, - префект хрюкнул. - Копьем насквозь, и все - сразу рады.
  Нет, Рудольф, приведи ее ко мне.
  Я сам спрошу, почему она проходит мимо и не бросает мне под ноги цветы.
  Разве я настолько незаметен, Рудольф?
  - Очень даже заметен, - начальник охраны не спускал с Елисафеты глаз.
  Вдруг, девушка выхватит из-под туники кинжал и метнет в префекта. - Особенно сияют твой золотой венец и живот. - Рудольф соскочил со ступенек.
  Два стражники хотели пойти с ним, но он остановил их взмахом руки.
  - Не хватало еще, чтобы я не справился с девушкой. - Рудольф догнал Елисафету.
  Она была почти в панике.
  Прошла мимо префекта, и - ничего.
  Неужели, не получится выполнить задание Апофеоза?
  Она не подчинит себе префекта?
  "А на что я рассчитывала?" - Елисафета горько усмехнулась.
  Вдруг, жесткая сильная рука сдавила локоть Елисафеты.
  "Нет, я выиграла, - Елисафета чуть не вскрикнула от радости.
  Но продолжала держать себя строго и невозмутимо. - Префект заинтересовался мной".
  - Гражданочка, пройдемте, - Рудольф не просил.
  Начальник стражи префекта приказывал.
  Он ожидал увидеть испуг в глазах девушки.
  Именно испуг - потому что, когда тебя хватают на улице стражники, первая реакция жертвы - испуг.
  Рудольф так привык к выражению испуга в чужих глазах, что невольно отпустил локоть Елисафеты, когда увидел ледяное спокойствие ее глаз.
  "Все потому что у нее глаза необычные для юга - голубые", - Рудольф с досадой как-то пытался себя оправдать.
  Он снова взял за локоть Елисафеты.
  Странная девушка не пыталась освободиться.
  Она не спрашивала - куда пройти, зачем.
  Она медленно опустила взгляд на руку Рудольфа.
  Затем также медленно подняла глаза и с ледяным спокойствием смотрела в глаза начальника стражи префекта.
  На самом деле Елисафета негодовала.
  Она ожидала, что префект бросится за ней, а он послал своего стражника.
  Но негодование не пробивалось сквозь корку льда холодного взгляда.
  Рудольф убрал свою руку.
  - Господин префект желает с вами поговорить, гражданка, - Рудольф обнаружил, что оправдывается.
   Елисафета спокойно, величественно - без слов, без восторга, без смятения - медленно направилась на пьедестал, на котором стоял префект округа.
  "Не торопится, не бежит, когда ее префект позвал, - Рудольф следовал за Елисафетой.
  У него время от времени возникало желание заставить девушку шагать быстрее. - Копьем ее в попку подтолкнуть?" - Но Рудольф не исполнял задуманное.
  Он неотрывно следил за движениями ног девушки.
  Лёгкая полупрозрачная короткая туника показывала больше, чем скрывала.
  "Укусить бы ее за попку", - Рудольф сам себе удивлялся.
  - Что ты, друг мой, Рудольф, приуныл? - префект Отто захохотал.
  Он чутко уловил перемену в состоянии Рудольфа.
  Узнавать и опережать - основная задача префекта.
  Иначе можно быстро остаться без головы.
  Враги всегда были и будут.
  "На себя посмотри, Отто, - Рудольф скрипнул зубами. - Посмотрим, как ты объездишь эту загадочную кобылку".
  - Гражданка, - Отто напустил на себя показное радушие. - Простите моего начальника охраны.
  Он вас схватил за руку, а вам, я видел, это не понравилось. - Отто широко развел руки в стороны.
  Он играл на публику.
  Сейчас все, кто был на площади, с жадным любопытством смотрели на них.
  Префект нашел себе новую содержанку - это ни у кого не вызывало сомнения.
  Кроме Елисафеты, Кассандры и Апофеоза.
  Пифия и Начальник Бруклинской школы купечества и политики из толпы следили за Елисафетой.
  - Горожанка, меня заинтересовало ваше поведение, - Отто продолжал играть в радушного и доброго. - Вы даже не оглянулись, когда проходили мимо меня.
  Вы против моего правления? - Отто делано засмеялся.
  Показывал, что пошутил добродушно.
  Но в глазах мелькнули злые искры.
  Елисафета молчала и холодно смотрела на префекта.
  Она решила не разбавлять беседу своей длительной болтовней.
  Префект может подумать, что она хочет ему понравиться, и тогда сразу потеряет к ней интерес.
  А она должна подчинить префекта.
  - Ты молчишь, гражданка, - Отто смотрел на публику. - Может быть, ты немая?
  - Мое имя Елисафета, - Елисафета произнесла спокойно.
  - Елисафета, это очень хорошо, - Отто, почти растерялся, потому что Елисафета продолжала молчать. - Откуда ты прибыла, Елисафета?
  Девушки в белыми волосами и голубыми глазами редко появляются в наших краях.
  - Издалека, - Елисафета - само спокойствие.
  - Ты не тратишь слов зря, - Отто не знал, как вести себя с этой неприветливой холодной иностранкой. - Ты - дочь купца?
  - Я рабыня, - Елисафета ответила также спокойно.
  - Рабыня? - Отто даже присвистнул. - Строптивая рабыня.
  И кто же твой хозяин?
  - У меня нет хозяина, - Елисафета чуть растянула уголок губ. - Философ Патрокл купил меня.
  Он может считать себя хозяином, но я не считаю его хозяином меня.
  - Удивительные речи твои, Елисафета, - Отто лучился счастьем. - Ты бы хотела стать свободной, Елисафета? - Префект почувствовал на себе удивленный взгляд Рудольфа.
  Неужели, он, префект, выкупит рабыню для своих утех?
  - Ты не ответила мне, хочешь ли ты, чтобы я выкупил тебя, Елисафета, - Отто произнес с нажимом.
  - Зачем? - Елисафета усмехнулась.
  - Что зачем? - Отто не готов был к этому вопросу.
  Он ожидал увидеть радость надежды в глазах девушки, а она спрашивает - зачем.
  - Зачем? - Елисафета повторила. - Выкупишь из одного рабства и затянешь в другое.
  Я стану твоей рабыней, префект.
  Не думаю, что рабство у тебя окажется для меня более радостным, чему у Патрокла.
  - Я сделаю тебя свободной гражданкой, - Отто услышал за своей спиной сдавленный смех Рудольфа. - Сам удивляюсь своей доброте.
  - Тогда выкупай и моих подруг - Добронраву и Мальву, - это не входило в понятие подчинения.
  Но Елисафета не простила бы себе, если бы не попросила за девушек.
  Она тоже удивлялась сама себе.
  Прежде, она даже не задумалась бы о других.
  - Подруги твои подождут, сначала - тебя, - Отто в гневе затряс дряблыми щеками.
  - Префект, срочное донесение от вашей жены, - гонец остановил коня возле пьедестала.
  - Что там срочного? - Префект недовольно сдвинул брови. - Рудольф, прочитай.
  - Отто, не забудь купить для меня белого жеребца, того самого, которого мы видели у Павла в конюшне, - Рудольф прочитал пергамент.
  Гонец, который слышал донесение, стоял с каменным лицом.
  - Елена смеет беспокоить меня по подобным пустякам, - префект провел рукой по лицу. - Лексус, купи у Павла этого жеребца и отведи моей жене. - Отто сдался и обернулся к Елисафете. - Елисафета...
  Рудольф, а где эта рабыня?
  - Ушла, Отто.
  - Что же ты ее не удержал?
  - Ты мне не приказал, Отто.
  Я думал, что ты наигрался ей и больше не интересуешься.
  - Немедленно догони и приведи ее ко мне, - Отто рыкнул и вытер пот со лба.
  Рудольф бросился в толпу.
  Но девушка с белыми волосами и голубыми глазами, как сквозь землю провалилась.
  Рудольф не догадывался, что прорицательница пифия Кассандра увела свою ученицу.
  - Как префект разволновался, как он послал за тобой начальника своей стражи? - Апофеоз признал победу Елисафеты. - Ты подчинила префекта.
  Но как?
  Мы стояли далеко, и я не слышал ничего.
  - Это мой секрет, - Елисафета перевела дыхание. - Секрет учениц Кассандры.
  - Я вынуждена оставить вас, - Кассандра произнесла неожиданно.
  Голос ее был настолько глухой, что даже Апофеоз - начальник школы бруклинцев - не стал задавать вопросы.
  Пифия, прорицательница, единственная в своем роде, могла не объяснять.
  Она и не стала оправдываться и объяснять.
  - Вот так, - Апофеоз проследил, как Кассандра скрылась в глубине коридоров. - Мы остались вдвоем.
  Ты, Елисафета и я. - Апофеоз сжал руку девушки. - Даже, если будешь кричать, то никто тебя не услышит.
  Поэтому, расслабься и получи от меня удовольствие.
  - Удовольствие? - Елисафета на мгновение застыла.
  Она холодно смотрела в пылающее лицо Апофеоза.
  Затем Елисафета расхохоталась. - Конечно, расслабимся, дорогой Апофеоз. - Елисафета нежно провела ладошкой по щеке Апофеоза. - Я не подозревала, что начальник школы политики и купеческой хитрости может идти прямым путем.
  Ты победил меня, Апофеоз. - Елисафета скромно опустила глазки. - Но я должна подготовиться к постели с тобой.
  Вероятно, что я понесу от тебя ребенка, поэтому все должно быть торжественно.
  - Никогда не слышал, что к этому нужно готовиться, - Апофеоз самодовольно провел рукой по животу. - Внимательно смотрел в глаза Елисафеты. - Ложь вынуждает наказывать. - Апофеоз выдохнул хищно. - Но по глазам вижу, что ты не лжешь, Елисафета.
  Только не пытайся ускользнуть от меня, рабыня.
  - Конечно, я рабыня, Апофеоз, - Елисафета проглотила "рабыня" от Апофеоза. - Куда я убегу от могущественного начальника школы Бруклина? - Она на него не сердилась, даже не волновалась.
  Апофеоз перестал для нее существовать.
  Елисафета кокетливо махнула ему ручкой, послала воздушный поцелуй и свернула за угол.
  "Бедняжка, - Елисафета одним словом охарактеризовала для себя Апофеоза. - Стареющий мужчина всегда жалок.
  Что он может дать молодой девушке?
  Вообще, молодым?
  Только деньги.
  Но не все молодые возьмут от старика деньги.
  Огонь еще горит в старых чреслах, но никто не хочет согреться от этого огня. - Елисафета почти бежала в свете вздрагивающих факелов. - Я бы могла уколоть ядом из своего кольца.
  Никто бы не понял, отчего умер Апофеоз.
  Да никто бы и не интересовался.
  Но мне жалко старичка.
  Жалко, потому что ничего подлого он не сделал.
  А то, что хотел взять силой - это его старческая шутка. - Елисафета размышляла, куда же удалилась Кассандра. - Возможно, что Кассандра увидела нечто в своих пророчествах.
  И побежала вдыхать дурманящий дым, чтобы прорицать.
  Кто их знает, этих предсказательниц.
  Я - проще, поэтому сильнее. - Елисафета помнила, что когда Кассандра уединяется, чтобы медитировать, ее ни в коем случае нельзя тревожить.
  Помнила, но сейчас не собиралась следовать этому правилу.
  Патрокл, основатель своей философской школы, продал ее, Добронраву и Мальву на каменные рудники.
  Оставалось совсем мало времени, чтобы придумать что-то, чтобы избежать этой страшной участи.
  В каменных рудниках Филиппа мужчины не живут больше года, а девушки...
   Елисафета представила, что девушки и месяц не протянут в компании озверевших каменотесов.
  - Кассандра обязана мне помочь, - Елисафета выбрала проход со ступенями вниз.
  Где же еще могут быть дымы пифии, как, если не внизу. - Кассандра обязана помочь нам. - Елисафета упрямо повторяла.
  Время для нее сжалось в пружину. - Нельзя осторожничать, если хочешь знать правду. - Елисафета остановилась и закрыла глаза.
  Заодно принюхалась.
  - Где? Где Кассандра? - Неуловимый сладковатый запах чуть коснулся Елисафеты.
  Девушка побежала, чтобы дым не успел одурманить.
  Пифия обнаженная сидела на золотой треноге посредине огромной пещеры.
  Из щелей под треногой поднимались тонкие струйки розового дыма.
  Они окутывали стройное тело предсказательницы и столбом уходили в щели на потолке пещеры.
  Глаза Кассандры закрыты.
  Но Елисафета уверена, что Кассандра в этот момент видит многое.
  - Если бы я не была поглощена заботой о себе, то я бы удивилась, - Елисафета не решалась подойти ближе к предсказательнице. - Кассандра, ты взяла меня под свое крыло.
  Ты покровительствуешь своим ученицам.
  Скажи, что мне делать?
  Что нам делать?
  Как избежать участи рабынь на каменных рудниках Филиппа?
  - Без конца моросит.
  Лишь Мальвы сияют, как будто
  Над ними солнечный день. - Кассандра пропела. - Мальва - красота, которую не спрячешь.
  Да и зачем прятать красоту. - Кассандра открыла глаза и смотрела сквозь Елисафету. - Цветок ювелирной красоты - от иссине черного, до девственно белого.
  Неприхотливость и нежные лепестки.
  Целебные и магические свойства Мальвы.
  Цветок Мальвы охраняет дом от сглаза и зла.
  Ее стихия вода.
  Она укрепляет любовные отношения.
  Энергия цветка Мальвы помогает и сохранит.
  Удивительное свойство мальвы - она улучшает судьбу.
  - Кассандра, ты сейчас говоришь о Мальве - рабыне Мальве, или о цветке Мальвы? - Елисафета спросила без надежды на ответ.
  Ответ на этот вопрос она и не получила.
  - Я слабею, Елисафета, - Кассандра произнесла ровно и осознанно. - Любовь делает человека слабее.
  Только очень сильных любовь делает еще сильнее.
  Я не имею права любить, Елисафета.
  - Кого ты любишь, Кассандра? - Елисафета напряглась.
  Неужели, Кассандра полюбила ее?
  Но любовь Кассандры к ней - не то, о чем сейчас хотелось бы думать.
  - Не тебя я люблю, Елисафета, - Кассандра прочитала мысли Елисафеты. - Хотя ты, очень хорошая девушка для любви.
  - Спасибо, но любовь исчезнет вместе со мной в каменных рудниках.
  Ты любишь Мальву?
  Ты ее знаешь?
  - Я не знаю Мальву, но я ее люблю.
  Для любви не обязательно знать человека.
  Я же пророчица. - Кассандра улыбнулась прежней милой улыбкой. - Нити Судьбы прочно прочно связали мою любовь.
  Чтобы я дальше жила, я обязана забыть Мальву, не тянуться к ней.
  Но я не могу. - Кассандра вскрикнула. - Елисафета, уведи Мальву.
  Уведи, как можно дальше от меня.
  Возьми все мои драгоценности.
  Не нужны они мне.
  - Так ты полюбила Мальву на расстоянии, через свои пророческие предсказательные штучки? - Елисафета нервно кусала губы.
  Время уходило.
  - Да, - Кассандра кивнула головой и снова закрыла глаза. - Но Мальва, если и чувствует меня, мою любовь, то я для нее слишком ничтожна.
  - Что же тогда для великой Мальвы не ничтожно? - Елисафета спросила ядовито.
  - Твоя судьба, - Кассандра произнесла чуть тихо.
  Будто листья осенние опадают.
  - Все это прекрасно и красиво, - Елисафета в нетерпении топнула по камню. - Но сейчас моя судьба в руках хозяина каменоломни Филиппа.
  Все это ты придумала, Кассандра, чтобы ничего не делать и не помогать нам.
  Хорошо сидеть в дыму, окуриваться и пророчествовать.
  Сидеть - не делать.
  Мальва - всего лишь несчастная, которая в рабстве была с восьми лет.
  За одиннадцать лет заточения, она сошла с ума.
  Все очень просто, и не нужно в простом искать сложное. - Елисафета обернулась на шум приближающихся шагов.
  - Апофеоз? - Кассандра не открывала глаза. - Сюда мужчина не имеет право заходить.
  - Я не мужчина, я - больше, чем мужчина, -Апофеоз схватил Елисафету за руку. - Подготовилась, девочка?
  Получила от пифии благословения на нашу любовь на час?
  - За это оскорбление убить мало, - Елисафета сжала ладонь Апофеоза. - Ты перешел грань, Апофеоз.
  - Что я перешел? - Апофеоз захохотал раскатисто.
  От его хохота струйки дыма дрогнули. - Что?
  Что ты со мной сделала? - Апофеоз отдернул руку.
  Затем перевел взгляд на кольцо на пальце Елисафеты. - Маленькая мерзавка.
  Ты отравила меня?
  В кольце яд?
  - Совсем немного осталось, - Елисафета холодно смотрела, как Апофеоз оседает на камни. - У тебя есть еще время, Апофеоз, ты можешь попросить у Кассандры прощения. - Елисафета подняла подбородок: - Кассандра, пифия.
  Спасибо тебе за то, что ты сделала для меня.
  Но, чувствую, что больше уже ты ничем нам не поможешь.
  Апофеоз - это моя жертва тебе, предсказательница.
  Ни один мужчина не имел права здесь находиться.
  И никто из мужчин теперь здесь не находится.
  Я же надеюсь только на себя. - Елисафета резко развернулась к выходу.
  - Этого я добивалась и добилась, чтобы ты, Елисафета, надеялась только на себя, - Кассандра пропела почти слышно.
  Но Елисафета ее уже не слышала.
  Она уверенно шагала вверх.
  - Возьму часть денег Кассандры, - Елисафета строила планы, а за планами успокоилась и взяла себя в руки. - Она мне обещала.
  Наймем корабль, уплывем - я, Добронрава и Мальва. -
   Уверенная в своих силах, Елисафета вышла на внутренний дворик.
  Тут ее уверенность зашаталась.
  В ошейниках рабынь, прикованные к цепи, стояли Добронрава и Мальва.
  Добронрава - по своей привычке - добро всем улыбалась.
  Мальва - из-за своей отстранённости - смотрела в никуда.
  Взгляд ее наполнен вечной пустотой.
  - Еще одна, - мужчина с густой черной бородой с проседью окинул Елисафету изучающим взглядом. - Тоже худая.
  Но развлечь моих рабов сможет. - Тут же слуги Филиппа скрутили руки Елисафеты.
  На шее защелкнулся ошейник с шипами.
  Шипы больно впились в кожу шеи.
  Слуга дернул за цепь.
  Елисафета дернулась следом и, как коза на веревочке, вынуждена была сделать несколько шагов.
  - Поторапливайтесь, рабы, - Филипп посмотрел на небо. - Солнце еще высоко.
  Рабочий день в разгаре. - Филипп сплюнул.
  Елисафету приковали к одной цепи с Добронравой и Мальвой.
  - Везде люди живут, где есть добро, - Добронрава "ободрила" Елисафету.
  Ученицы Кассандры и гости из Бруклина с любопытством смотрели на спектакль.
  Никто даже не делал попытки помочь Елисафете.
  Никто?
  С диким криком раненой птицы вылетела Анастаси.
  Она с набросилась на Филиппа.
  - Отпусти Елисафету, отпусти их всех, - Анастаси билась, как пчела о стекло.
  Хозяин каменоломни хохотал и подставлял под удары хрупкой девушки могучую грудь.
  - Кто-то должен добывать камни для города, это называется экономика, - Филипп рокотал. - Ученица Кассандры.
  Ты должна понимать - рабы добывают камень, чтобы другие рабы из этого камня возводили прекрасные дворцы и храмы.
  - Ты сам камень, - Анастаси поняла, что не пробьет каменную грудь Филиппа.
  Девушка хищно улыбнулась.
  В ее руке сверкнула тонкая полоска кинжала.
  В последний момент Филипп увернулся.
  Кинжал вонзился не в низ живота, куда метила Анастаси, а - в ляжку.
  - В цепи ее, - Филипп взревел. - За преступление - в цепи. - И добавил более спокойно, когда увидел, как слуги мигом набросили на Анастасию ошейник с шипами и приковали к цепи рядом с Елисафетой. - Еще одна рабыня досталась мне по закону, и к тому же - бесплатно.
  - Анастаси, зачем ты заступилась за меня?
  Зачем отдала свою жизнь? - Елисафета простонала.
  - В школе Кассандры мы учились подчинять и властвовать, - Анастаси со слезами на глазах смотрела на Елисафету. - Я сейчас поняла, что невозможно подчинить другого человека, если не подчиняешься себе.
  Я подчинила сама себя себе.
  - Я запомню это, - Елисафета произнесла спокойно.
  Голубой огонь брызнул льдинками из ее глаз.
  - Помнить недолго придется, - Филипп хохотнул и дернул за цепь.
  Девушки невольно поддались вперед.
  Лишь одна Мальва не двинулась с места.
  От рывка шипы вонзились в ее шею.
  Потекла яркая, на солнце кажущаяся веселой, кровь. - Ты, рыжая, пошевеливайся. - Филипп снова потянул за цепь.
  - Мальва, меня зовут Мальва, - рыжеволосая рабыня смотрела сквозь Филиппа.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"