O Simona : другие произведения.

Прекрасная графиня снова в плену

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение приключений восхитительной графини, капитана корабля
  "
  "Прекрасная графиня на необитаемом острове"
  КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ ПЕРВОЙ
  
  Графиня Virginie Albertine de Guettee на своем корабле путешествовала по океанам, ее похитили пираты.
  У нее отрезан язык, она общается только через написание букв мелом на доске, или не мелом на других предметах.
  Графиню пираты продали в рабство.
  Вместе с графиней пираты в рабство отправили сестру капитана Alexandre, Perla.
  По замыслу двух капитанов Perla ночью убежит из плена.
  Но вместо пиратки убегает графиня Virginie Albertine de Guettee, она бежит вместе с тонкокостным юношей.
  Virginie Albertine de Guettee покупает на рынке девятнадцать рабынь.
  Задумала дерзкий план: с помощью спасенных девушек вернуть себе корабль.
  Одна из рабынь отказалась идти с Virginie Albertine de Guettee, она захотела вернуться в рабство.
  Унизительно похлопала себя по ягодице, показывала, что презирает Virginie Albertine de Guettee и ее замыслы.
  
  
  КНИГА ВТОРАЯ
  
  Virginie Albertine de Guettee пыталась сохранить спокойствие, но выражение крайнего изумления появилось на ее лице, она не видела свое лицо, но чувствовала его, и подобные выражения осветили лица бывших рабынь и юноши; неужели над ними смеется девушка, которую только что продавали, серая, как броненосец.
  Это совершенно невозможно, как выпить море.
  Virginie Albertine de Guettee еще раз прокрутила в памяти свою речь, написанную на влажном песке, и не нашла изъяна.
  Она нуждалась в любви и одобрении со стороны спасенных девушек, а неблагодарная мерзавка, одна из девятнадцати, превзошла в своей наглости сатану и устроила из своей жизни мелодраму.
  Неблагодарная уходила дальше и дальше, оборачивалась, презрительно хохотала и зачем-то хлопала себя ладонями по ягодицам, наверно, засиделась в трюме, когда ее везли на продажу.
  Вдруг, темнокожая тонкая пантера молнией пролетела над песчаными холмами, догнала ушедшую, свернула ей голову на противоположное направление, а затем закопала, еще мягкий труп, не одеревеневший, в песок.
  Своенравная красавица, которую работорговцы отдали графине почти даром, оказалась преданной верной служанкой, очень нужной в хозяйстве.
  Она без тени вины подошла к Virginie Albertine de Guettee, рапортовала громко, чтобы ее слышали другие девушки.
  - Ты освободила нас, подарила надежду на новую жизнь, а она, - взмах ресниц в сторону могильного холма, - ответила тебе ядом насмешек, неблагодарностью, хлопала себя по попе.
  Не знаю, в чем ее проблема, но очень хотела бы узнать, если бы предательница ожила.
   К сожалению, к ее точеной фигурке и хорошенькому личику не подходит роль злодейки, поэтому она умерла.
  Она бы в порту рассказала о нас стражникам, и наша свобода не продлилась бы больше одного дня. - Гримаса отвращения на слове "стражникам" на секунду исказила красивые черты бронзовокожей девушки, мелькнула собачья преданность в глазах, и эта преданность далеко выходила за рамки нормальных отношений между капитаном и ее подчинёнными.
  Своенравная красавица заочно полюбила ту, которая скрывается под балахоном, и взглядом клялась в верности ей.
  Графиню мало волновали чувства ее слуг, но ей нравилось, когда ей подчиняются не из-за страха перед казнью, а по любви.
  И юношу из дворца старика Юлия, и выкупленных девушек Virginie Albertine de Guettee считала своими слугами, но это другие слуги, не те ленивые жадные крестьяне, которые окружали ее раньше.
  Прежние слуги, как только госпожа отвлекалась, не следила за ними, сразу начинали пакостить, бездельничали, и без кнута не двигались дальше и не проявляли почтения, а иногда и на лобном месте засыпали.
  Спасенные рабыни - тоже ее слуги, но слуги честные, работящие, благодарные, в трудный момент подадут графине руку помощи, а не закопают ее живую в могиле.
  Они подчиняются ей, и находят в этом удовольствие служить, потому что, служа графине, они служат и себе.
  Virginie Albertine de Guettee запуталась в приятных мыслях, а когда вернулась с небес на пляж, то увидела открытые рты, ожидающие ее дальнейших приказов.
  Графиня молча, потому что с отрезанным языком не побеседуешь с подругами по душам, повела команду на рынок.
  Денег после покупки рабынь осталось мало, не хватало на свадебные наряды, не говоря уже о покупке корабля.
  Если и задумала Virginie Albertine de Guettee купить продукты для выхода в море, оружие для завоевания корабля, практичные и удобные одежды, то все ее задумки растаяли, когда они вошли в женские ряды.
  В глазах продавца благовоний, ароматной воды, румян, красок для лица Virginie Albertine de Guettee увидела слезы радости, графиня знала, что у некоторых покупателей слезы продавцов вызывают жалость, но у нее они вызвали страстное желание покупать.
  Она жестом показала девушкам, что они могут выбирать любые косметические средства, но на большие суммы пусть не рассчитывают.
  - У вас легкая рука и счастливое лицо? - после длинной паузы продавец спросил балахон, под которым скрыта Virginie Albertine de Guettee.
  Он пытался увидеть сквозь ткань тело щедрой покупательницы, которая одаривает свой гарем благовониями.
  Стараясь не смотреть в гипнотические глаза, обрамленные длинными рыжими ресницами, Virginie Albertine de Guettee замычала неразборчиво и взяла ладони продавца в свои руки.
  Маленькие, близко посаженные небесные глаза евнуха внушали ей жаркий трепет.
  Графиня никогда не жалела продавцов, но сейчас не следовала собственным правилам, потому что бурная реакция продавца слишком сильная, чтобы на нее не обратить внимания.
  Продавец женской косметики единственный в своем роде, центр Вселенной для девушек, и нужно быть самой холодной, заносчивой и высокомерной, чтобы не оценить его привлекательность.
  А еще он - полная противоположность юноше из свиты Virginie Albertine de Guettee, и при виде его обворожительной улыбки графиня готова назначить продавца боцманом на своем корабле.
  - Лишь немногие из нас могут устоять перед чарами продавцов женских радостей! - строптивая с бронзовой кожей рабыня взяла Virginie Albertine de Guettee под левый локоть, спасала ее от незапланированной свадьбы. - Капитан, мое имя Odette de Sassenage, ваша покорная слуга и друг! - Девушка склонила голову перед Virginie Albertine de Guettee, и графиня возложила ладонь на ее затылок, горячий, как печка, не удержалась и почесала Odette de Sassenage за левым ухом. - Вы называйте меня не Odette, а - Раздетта!
  Смешно, скрывает мое прошлое, а две буквы "т" в имени придают ему комическую окраску, люблю веселиться и веселить! - Odette de Sassenage засмеялась звонко, и смех ее отразился от продавца и от юноши.
  Юноша из свиты ревновал Virginie Albertine de Guettee к Раздетте, ко всем девушкам, выкупленным на рынке рабов.
  Внешне безобидные, они казались ему неудачным стечением обстоятельств.
  Virginie Albertine de Guettee вышла из плена взгляда торговца:
  "К величайшему моему сожалению вы не можете меня купить, потому что я сама всех и все покупаю!" - графиня бы произнесла, но она немая, слуга Daniel отрезал ей язык и за это поплатился своей никчемной жизнью.
  Сейчас, в первый раз после потери языка, Virginie Albertine de Guettee обрадовалась, что не произнесла фразу вслух.
  Иногда быть немой выгодно.
  Девушки рабыни стояли уже с корзинками, наполненными женскими мазями, кремами, притираниями, благовониями, красками для лица и тела, и светились ярче, чем Солнце.
  В их глазах то, что Virginie Albertine de Guettee выкупила их из рабства - поступок менее значимый, чем тот, что она позволила им на рынке почувствовать себя настоящими девушками.
  На три медные монеты Virginie Albertine de Guettee купила доску и белый мел для общения, вынуждена на доске писать, если потеряла дар речи.
  "Мы купим вина и сонное зелье, отравим вино и угостим всех на моем корабле"! - Virginie Albertine de Guettee писала быстро, а Kathleen читала, запоминала, чтобы шепотом донести до каждой девушки в команде.
  - Я умею читать и писать на семнадцати языках, - Odette de Sassenage виновато опустила голову перед Virginie Albertine de Guettee, ее глаза сверкали от стыда. - Сразу не призналась вам, потому что выкуп из рабства - не повод считать человека добрым, но после вашего поступка на рынке, когда на оставшиеся деньги позволили накупить нам множество женских штучек, совершенно ненужных на корабле, но бесконечно важных для любой девушки, я стала вашей навеки.
  Теперь вы знаете, что нас три грамотных: вы, Kathleen, и я.
  Возможно, что кто-то еще из девушек скрывает свое умение читать и писать, это мы выясним, обещаю, не будь я Odette de Sassenage! - Odette de Sassenage выражала чувства слишком бурно и привлекала внимание бородатых купцов.
  "Пираты заснут, а мы захватим... возвратим корабль его законной владелице, - Virginie Albertine de Guettee для краткости ткнула пальцем себе между грудей, подумала и добавила, чтобы войти в доверие к команде. - Корабль станет нашим общим домом!" - Обещать можно много, а сделать мало.
  Графине требовалось полное подчинение девушек, их доверие, чтобы отправиться на остров Гоф за сокровищами пиратов.
  В начале славного дела все обещают золотые горы, а потом расстаются врагами, и Virginie Albertine de Guettee надеялась, что подобного с ней и ее девушками, не случится.
  В случае успеха она поселит их в своем дворце, денег на всех хватит, а они станут ее охранять, воспевать, превратятся в живой щит.
  Бывшие рабыни загорелись идеей без крови захватить корабль, а с кровью бы и не получилось.
  Они прижимали к грудям подарки и готовы отдать за них и за Virginie Albertine de Guettee остаток жизни.
  "Мы поднимемся на корабль, как рабыни.
  Скажем капитану Thomas, что нас купил капитан Alexandre, а он уже ничего не скажет, потому что убит! - Virginie Albertine de Guettee с благодарностью посмотрела на юношу, его щеки от волнения загорелись. - Капитан Alexandre с пираткой Perla, она его сестра, дожны были отправиться на второй корабль пиратов, а затем в море корабли сойдутся.
  У нас еще есть время, потому что мертвые не командуют кораблями!" - Рука Virginie Albertine de Guettee устала говорить мелом.
  Юноша и герцогиня Kathleen вызвались купить вина и отравы, взяли в помощницы десять девушек, а Odette de Sassenage осталась около Virginie Albertine de Guettee, и графиня с теплым чувством поняла, что дешево купила верность строптивой темнокожей красавицы, которая взяла на себя роль ее правой руки и телохранительницы.
  Из-за огромной амфоры с вином вышла портовая гадалка в ярких одеждах, словно не гадалка, а циркачка.
  Она хотела погадать за деньги Virginie Albertine de Guettee, подошла в плотную, хотела приподнять балахон на графине, но внезапно, ужас отразился в огромных черных глазах пожилой женщины, она вскрикнула, лицо позеленело, а губы мелко задрожали.
  - Черная вдова боится белого орла! - гадалка развернулась на каблуках желтых туфель и будто, словно ее и не рожали.
  Odette de Sassenage смотрела на Virginie Albertine de Guettee с религиозным восторгом.
  Вернулись рабыни с вином и ядом, очень быстро, в порту нет проблем ни с ядами, ни с вином.
  На оставшиеся деньги Virginie Albertine de Guettee купила всем по чашке горохового супа и по лепешке из рисовой муки, после чего не осталось ни медной монетки.
  Теперь только одна дорога - обманывать, травить ядом людей, плыть за сокровищами пиратов и надеяться на лучшее.
  - Я очень ответственно отношусь к разным поручениям, поэтому всегда под рукой и пригожусь!- к Virginie Albertine de Guettee подошла миловидная невысокая девушка из ее команды, освобожденная рабыня улыбалась тепло, казалось ее взгляд без помех заглядывает под балахон графини, и Virginie Albertine de Guettee подумала не к месту: "Считаются ли выкупленные рабыни свободными, если их выкупила рабыня?" - Капитан вы можете использовать меня по назначению и без смысла, мое имя Monique, я читаю по звездам! - Monique обрадовала Virginie Albertine de Guettee, на корабле нужны таланты, особенно, если кораблем управляют девушки.
  Бывшие рабыни подходили к Virginie Albertine de Guettee, знакомились, рассказывали коротко о себе и о той пользе, которую можно из них извлечь.
  Virginie Albertine de Guettee еще раз пробежала взглядом по прекрасным лицам, некрасивых девушек в ее команде нет, и улыбнулась.
  - Возможно, что формально ты наша капитан, но ни у кого из нас, кто догадывается о твоей значимости для нас, не возникает сомнения, что ты наша лучшая подруга. - Юноша, он единственный не назвал своего имени, поклонился графине. - Я понимаю, что если бы вы захотели сделать нам зло, то мы бы уже гнили в могиле.
  - Умереть и отказаться от женской болтовни?
  Ни в коем случае! - Nathalie (ее талант заключался в красивом высоком голосе, а без песни на корабле нечего делать) скрипнула плотно сжатыми сахарными зубами. - Я не имею понятия, что произойдет с нами дальше, и меня это не расстраивает, а еще я не умею волноваться, вероятно, потому что Virginie Albertine de Guettee - золотой ключ нашей компании, и без нее мы полетим кувырком, наверняка дело в нашей сплоченности. - Nathalie прижалась к графине, Virginie Albertine de Guettee почувствовала сквозь ткань дрожь горячего влажного тела.
  - Мы не виноваты, что мы хрупкие и беззащитные, но зато мы иногда изгибаемся в любую сторону, - Isabelle продемонстрировала свое умение завязывать тело в узел, каучуковая девушка пригодится в любой команде. - Я не пожалею, если взгляну в лицо капитана, а оно окажется изумительно красивым и добрым, ведь мы не сделали ничего плохого, что разозлила бы нашу спасительницу, по крайней мере сегодня ведем себя пристойно, да и вряд ли когда-нибудь повысим друг на дружку голос. - Isabelle провела рукой по ткани балахона графини.
  Другие девушки от всего сердца, искренне восхищались графиней, смеялись, странно видеть улыбки на лицах девушек, которые еще пару часов назад готовили себя к пыткам в рабстве, унижениям и смерти.
  Virginie Albertine de Guettee принимала похвалу, грелась в лучах славы, и неясное чувство благодарности, чувство, которое она не испытывала раньше, заставляло сжиматься ее грудь, толчками бросало кровь в мозг, девушка обвиняла пиратов во всех своих бедах, а единственное, в чем они провинились, - пытались выбраться из своего жалкого состояния нищих; грабили, а затем продавали добро и людей, в том числе и ее, и девушек, которых она выкупила.
  Она изумилась, когда обнаружила, что вместо того, чтобы хлестать кнутом по лицам рабынь, она пожимает их влажные - у кого горячие, а у кого и ледяные - ладошки.
  Юноша (у Virginie Albertine de Guettee в течение дня не нашлось ни секунды, чтобы узнать его имя) подвел девушек и графиню к ее бывшему кораблю, чуть склонил голову, оглядел боцмана с каблуков красных сапог до пера на шляпе и с надрывом в голосе произнес:
  - Я привел рабынь для капитана Thomas!
  Другой господин капитан Alexandre приобрел их почти даром на рынке искусств и возложил на меня важную миссию доставить рабынь и вино на ваш корабль! - Юноша склонил голову - то ли разминал мышцы шеи, то ли лениво поклонился капитану Thomas.
  Правой рукой он указал на рабынь и Virginie Albertine de Guettee, а левую протянул вперед за причитающейся ему наградой за доставленный груз.
  Он замер, словно мумия.
  - Я думаю, что мы решим проблему с рабынями, хотя поступок моего коллеги мне не до конца понятен! - Капитан Thomas не заметил, как из трубки из его живота капает на туфли юноши, не заметил, или не захотел замечать. - Зачем тратить деньги на то, что можно получить даром. - Может быть, все дело в том, что капитан страдал, и это объясняло и раздражение, и зверскую улыбку и слезы боли в уголках красивых глаз.
  В его взгляде появились ледяные иглы.
  Он пропустил рабынь на корабль, не задумался о том, что общение пьяных матросов с прекрасными девушками может закончиться катастрофой.
  Но матросы с ревом набросились не на рабынь, а на вино, желание напиться оказалось сильнее желания любви.
  Virginie Albertine de Guettee с презрением фыркнула, и этот звук достиг ушей Thomas.
  Капитан взял из рук графини чашу с отравленным вином, со странной усмешкой вылил вино под ноги юноши, показывал, что капитан никогда не выпьет вина, которое ему поднесла рабыня.
  - Почему все рабыни открыты взорам, а эта спрятана под плотной тканью! - капитан сделал попытку приподнять край накидки на Virginie Albertine de Guettee, но графиня шагнула назад и чуть не упала в воду. - Она настолько уродлива, что скрывает свои недостатки? - Пират нарочно злил жертву, играл с ней, как акула играет с морским котиком, и ему удалось выжать из графини негодующее шипение.
  Virginie Albertine de Guettee раньше даже и не подумала бы, что кто-то может смеяться над ней.
  - Эта рабыня - жемчужина непросверленная, лучший алмаз в коллекции капитана Alexandre, и капитан настоятельно требовал, чтобы ее оставили для него и не трогали! - Юноша попытался выкрутиться из опасной ситуации.
  Он успел изучить соблазнительные линии губ графини, видел ее во всей красе, но и сейчас ему стало любопытно, что скрывается под бесформенным балахоном, завязанным, как мешок с покойником.
  Может быть, прекрасная Virginie Albertine de Guettee превратилась в демона?
  Время шло, все матросы пили отравленное вино, и капитан Thomas, если не отведает яд, то произойдет ужасное, он поднимет тревогу, и тогда всех повторно, а кого и в третий раз, продадут на рынке рабов.
  Девушки следили за беседой капитана с юношей и Virginie Albertine de Guettee.
  Гимнастка и танцовщица Isabelle тренированными ногами оттолкнула от себя боцмана и показала, на что способна.
  Ее танец, ее гимнастические упражнения на бревне вызвали у пиратов вопли восторга, не удержался даже капитан Thomas.
  Он выпучил глаза, как рак, щедро отпил из кувшина с отравленным вином, из его трубки, вставленной одним концом в мочевой пузырь, полилась розовая жидкость.
  Хотя капитан из-за физического уродства,без гениталий, не мог быть с женщиной, но мозг реагировал на Isabelle, как и раньше, когда капитан был еще самцом.
  Virginie Albertine de Guettee под балахоном вздохнула спокойно, обошла капитана по широкой дуге, он попытался ее схватить за руку, но графиня снова выскользнула, как золотая монета ускользает от бедняка.
  - Подожди, жемчужина, вот только выйдем в море! - Thomas крикнул в спину Virginie Albertine de Guettee.
  Девушка не сомневалась, что капитан, хоть и не может, но обязательно отомстит Alexandre, испортит его девушку, чтобы ему причинить боль.
  Virginie Albertine de Guettee отлично знала расположение кают на своем корабле, поэтому без ошибки прошла в каюту капитана.
  Thomas усмехнулся в прокуренные усы и правой рукой взял юношу за подбородок:
  - Ты прекрасно выполнил поручение моего друга Alexandre, - пират говорил, но не в силах оторвать воспаленный взор от пленительных линий обнаженной гимнастки. - Я награжу тебя щедро... но позже.
  Рабынь продадим в порту Сентекана, к этому времени они потеряют свежесть и привлекательность для нас, но не потеряют цену.
  В Сентекане девушек отправляют работать на гнилые болота и в каменоломни! - Капитан разговаривал с юношей, но недоверчиво смотрел на акробатические прыжки Isabelle.
  До этого момента он был полностью уверен, что рабыни годятся только для мытья полов и приготовления блюд из рыбы, а теперь он думает, что они могут оказаться интересными собеседницами и предметом для отдыха.
  Или у него умственные галлюцинации?
  - Вы считаете, что нужно жить не по правде? - Юноша покраснел, ему неприятна точка зрения капитана.
  - Если я ошибаюсь, то свои ошибки выбрасываю за борт на корм акулам. - Thomas знал, что без жестоких мер корабль развалится, а команда разбежится по кабакам, поэтому нельзя допустить милосердия.
  - Я тоже хорошо справляюсь со своими обязанностями, если они мне по силам! - Между тонких девичьих бровей юноши пролегла заметная складка. - Я сделаю вам выгодное для себя предложение.
  - Ты? Мне? Предложение? - Капитан перевел на юношу непонимающий взгляд, который он с трудом оторвал от изумительной гибкой Isabelle. - На моем корабле все предложения исходят только от меня, здесь все моё! - Thomas с досадой закусил нижнюю губу, потому что загадочная рабыня в балахоне пока играла не по его правилам, но время все изменит.
  - Вы не справляетесь со своими эмоциями, вам кажется, что вы преодолеваете трудности в общении с коллективом, решаете сложные задачи, как догнать добычу, но не догадываетесь, что у женщин тоже есть мозги, и девушки предпочитают простые действия, которые они могут выполнить в любое время, или отложить навсегда и не слишком вникают в то, что их окружает, и эта кажущаяся простота губит многих самоуверенных наглецов, особенно, капитанов.
  Я полагаю, что вам нужно обратиться к дешевому лекарю, обсудить с ним ваше хамское поведение и взгляд на женщин, - Юноша отпрыгнул от падающего капитана, - если, конечно, вы выживете после принесенного глупыми - глупыми с вашей точки зрения - рабынями яда. - Огонь бешенства вылетал из алых глаз юноши.
  Капитан отравлен, матросы лежат на палубе, как мешки с зерном, некоторые двигаются и шипят, но, вообщем, план Virginie Albertine de Guettee удался на все сто процентов.
  Из мочевой трубки капитана Thomas толчками выходила жидкость, показывала, что капитан жив, яд в вине усыпил его, но не убил.
  Юноша в бешенстве ударил ногой в правую коленку капитана, мстил за все плохое, что пират сделал для девушек.
  Вполне ожидаемый удар вызвал в теле капитана Thomas неожиданную медицинскую реакцию
  Пират вскочил, прожигал юношу яростным взглядом морского волка:
  - Неужели ты думал, что я не предполагал, что меня могут отравить?
  Капитана пиратов ненавидят все: свои и чужие.
  Я в малых дозах принимал все возможные яды, чтобы организм постепенно привык к отраве, даже научился кушать тухлую свинину.
  Я не в том положении, чтобы с легкостью отказаться от высокооплачиваемой должности капитана пиратов и сменить ее на работу водоноса.
  Но одно дело - безумствовать с самим собой, и совсем другое дело - противостоять банде девушек, под предводительством графини Virginie Albertine de Guettee.
  Ты думаешь, что я не догадался, кто мычал под балахоном? - Рука капитана потянулась к пистолету, наступил пик трагедии.
  Но в это время из трубки вылетела струя зеленой жидкости - смесь яда с вином, и Thomas по ошибке схватил трубку, а не пистолет.
  Потерял время, а со временем утратил и сознание.
  Odette de Sassenage ударила кувшином по затылку капитана - так закончился первый акт пьесы по захвату корабля.
  Что делать во втором акте - никто не знал, поэтому девушки и юноша ринулись в каюту капитана за советом.
  - Нет! Я не умею управлять парусным судном, никаким судном не умею, а самое мое главное достижение в жизни, что я заплетаю подругам изумительные косички и раскрашиваю их в семь цветов радуги. - Kathleen в каюте оправдывалась перед Virginie Albertine de Guettee.
  Графиня увидела безрадостные выражения на лицах ожидающих рабынь и сбросила с себя ненавистный балахон.
  Под ним она оказалась нагая, как Афродита, рожденная из пены, но нагота не смущала Virginie Albertine de Guettee, наготу можно прикрыть, избавиться от нее, и нагота - не страшно, а обыкновенно и естественно, как шум волн за бортом корабля, графиня только теперь поняла, хотя еще не до конца, не до сути, что кораблем, чтобы он плыл, нужно управлять.
  "Входите, пожалуйста, читайте руководство по управлению парусником, - Virginie Albertine de Guettee быстро писала на черной доске, а ее подруги с восхищением обсуждали красоту ее тела. - Мы должны немедленно покинуть порт - хоть на корабле, хоть без него, но на корабле по морю удобнее, чем пешком по пустыне.
  Карты, инструкции - здесь!" - Virginie Albertine de Guettee показала на шкаф со свитками и книгами.
  Она с облегчением вздохнула, когда услышала, как зашуршали листы.
  Virginie Albertine de Guettee не собиралась опускаться до столь низменного занятия, как натягивание парусов и поднимание якоря, ее задача - отдавать красивые приказы.
  Красота намного важнее функциональности.
  - Когда я вошла в вашу каюту, капитан, - Odette de Sassenage облизнула пересохшие губы, - мои мысли были еще заняты пьяными пиратами на палубе, а теперь я полностью поглощена и удовлетворена волнующими формами вашего аристократического тела, изгибом ярких губ, поэтому не сразу догадалась изучать морское дело.
  Однажды я оказалась в страстных объятиях Принца, который хотел взять меня замуж, но те чувства - ничто, по сравнению с моим теперешним восторгом, и полагаю, что мое состояние подобно волнению остальных членов экипажа! - Odette de Sassenage открыла толстый том судоходного искусства, пальцы ее заметно дрожали, но ум оставался натянут, как струна гитары.
  - У меня ощущение дежавю, хотя я никогда не запоминаю сценки из прошлой жизни, где присутствовала обнаженная красивая плоть для спектакля, устроенного для благодарной публики!
  Я не сомневаюсь, что Virginie Albertine de Guettee разделась не ради кокетства, не подстроила специально, чтобы мы могли видеть ее с начала до конца.
  Она открыла для нас свое тело, и тем самым приоткрыла часть души. - Юноша красиво, по-пиратски отставил назад правую ногу. - Полагаю, что не обижу вас и нашу прелестную Virginie Albertine de Guettee, если прерву любование и предложу нанять лоцмана для выхода корабля в открытое море.
  Услугами проводников в узком заливе и выхода из портов пользуются даже самые опытные команды, поэтому это не вызовет подозрения у властей.
  А то, что капитан и команда лежат пьяные - обычно для любого корабля.
  "У меня нет романтических иллюзий, они подождут, я могу спокойно и бесстрастно оценивать вас в ответ. - Virginie Albertine de Guettee писала быстро и изредка от нетерпения мычала. - Наймите лоцмана, а деньги возьмите из карманов пиратов!" - Рука устала писать, но сердце билось.
  Два дня назад Virginie Albertine de Guettee была достаточно умна, чтобы считать себя самой красивой девушкой на свете, и теперь эта уверенность вернулась к ней бумерангом.
  Раздетта ушла на палубу, вернулась с кувшином с окровавленным дном:
  - Я второй раз оглушила капитана Thomas, и эту процедуру нужно повторять каждые пять минут! - Odette de Sassenage передала кувшин в руки Nathalie. - Через пять минут ты ударь капитана горшком по затылку, затем передашь эстафету другой.
  - Спасибо за доверие, Odette de Sassenage! - Nathalie от счастья запела!
  О! Как она восхитительно пела, даже чайки замолкли, услышав чарующие звуки оперного голоса Nathalie.
  Девушки расслабились, а так как юноша ушел за лоцманом, то они не знали, что делать, потому что изучение книжек по навигации всех успело утомить.
  - Каждый мужчина должен из шкуры выскакивать, когда встретит свою самую красивую невесту, свою любовь детства! - Cristo - изящная красавица, ее угольные волосы спускались ниже пяток, и девушка, чтобы они не подметали пол, обмотала вокруг тонкой талии - затеяла беседу о любви, а иных разговоров в компании подруг и не бывает. - Joseph ничем не выделялся среди своих сверстников шести лет, лишь сердце его стучало в незапертую грудную клетку, покрытую тугой сетью канатов стальных мускулов! - Cristo рассказывала, а девушки не обращали внимания на стальные канаты мускулов у шестилетнего мальчика, сидели молча с открытыми ртами, и лишь мгла восторга застилала романтикой очи.
  Если бы кто указал Cristo на неточности в ее рассказе, то этого человека немедленно растерзали бы, назвали его придирки нелепыми, почувствовали бы себя оскорбленными за авторское самолюбие их подруги, а прах несчастного развеяли бы без ненависти. - В семнадцать лет Joseph встретил подругу, с которой десять лет назад начинал делать первые шаги в жизни, имя подруги останется в тайне, потому что другими словами уже не напишешь того, что написано.
  Он решил выказать подруге свою любовь и даже показать край ее, а, если получит отказ, то выпьет несколько капель яда, - рассказчица показала на остатки отравленного вина, и девушки засмеялись:
  "Подруга моего детства, не устроить ли нам грандиозный праздник?" - Joseph прозрачно намекнул девушке своего сердца о том, что им неплохо было бы пожениться.
  "Я? Тебе? Ты? Мне? И что из этого?"
  "Ни тебе, ни мне, ты не ворочай языком, а отвечай, нравлюсь ли я тебе, как человек, или как мужчина?"
  "Ох! Joseph! Имеешь ли ты право на меня, а имею ли я право на жизнь с тобой?" - избранница говорила с трудом, рожала слова.
  "Ах, мое нутро тебе не нравится, и ты вспомнила наши прежние обиды.
  Расскажи, что в моем бронзовом теле вызывает твой гнев!"
  "Ох! Joseph! Разве с губ приличной девушки сорвутся проклятия?"
   "Десять лет назад ты была более сговорчивая, да и ростом ниже, - Joseph размазал по лицу пальцами горькую усмешку висельника, помолчал, напряг бицепсы и ягодицы, откашлялся и продолжал голосом с жирными нотками презрения. - Не любишь меня?"
  "Ох! Joseph! Умоляю тебя! Оставь мое тело и душу!
  Не заставляй говорить то, что вызовет у тебя искусственный сон и естественный гнев.
  Оставим этот разговор еще на десять лет, мы поумнеем, найдем себе дело по душе, и тогда я смогу выразить взглядом то, что сейчас хочу выразить словами!"
  "Не одобряешь мою кандидатуру в свои мужья?" - Joseph безжалостно надавил ладонями на груди подруги детства.
  "Joseph! Будь ты проклят!"
  "Бессовестная ты! Я же с добрыми намерениями, с грандиозными планами, а ты, как все!" - Joseph прожигал взглядом дыру в голове подруги детства... - Cristo не успела закончить рассказ, он бесцеремонно прерван дикими хриплыми криками с палубы.
  Корабль дернулся, словно из него вышел дух.
  От толчка многие упали на пушистый ковер, и пока барахтались, корабль накренился и, наверно, сдвинулся с места.
  Virginie Albertine de Guettee догадалась, что юноша привел опытного лоцмана, и наемные матросы, несмотря на печаль, которая обязательно селится в сердце каждого работника порта, обжились на судне.
  - Лечь в дрейф! Убрать с дрейфа! Паруса по ветру! - Кто-то отчаянный кричал так, что оперная певица в восторге засунула пальчик в рот. - Бросить лаг.
  Встать на румб! На марсе! Штык болотный!
  Обрезать корму! Очистить снасти!
  Пересечь экватор по подветренному берегу!
  Полундра! Расцветиться флагами! - голос завораживал девушек, Virginie Albertine de Guettee заочно влюбилась в лоцмана, не представляла его фигуру, но за одно только умение громко кричать и отдавать, пусть бессмысленные, но красивые команды, его полюбит любая девушка, пусть даже он с деревянными ногами.
  Не в силах сдержать любопытство графиня побежала к выходу из каюты, забыла, что она нагая, как ветер.
  Заботливая Odette de Sassenage на ходу замотала графиню в шелковую накидку с синими и белыми цветами по краям.
  "Вдруг, я встречу на палубе самого красивого принца, свою истинную любовь! - Virginie Albertine de Guettee дрожала в горячке безумства. - Ужасно, если вы все испытываете нечто подобное, тогда придется делить лоцмана на всю команду.
  Может быть, у меня в крови неисправимый дефект, отвечающий за то, что я себя выставляю на посмешище, будто я не благородная особа, а скотница". - графиня писала на ходу.
  - Я сама пережила подобное и навсегда усвоила урок - "дают - бери". - Раздетта успокоила Virginie Albertine de Guettee, а другие рабыни, не остывшие после пламенного рассказа Cristo, согласно закивала головами с горящими глазами. - Нет ничего удивительного в том, что голос невидимого лоцмана вызывает в нас любовь, а любовь - обыкновенная потребность, как сон, еда или умывание, и больше мы от голосов не ждем таинства и романтических отношений, которые окажутся простыми розовыми мечтами.
  Последние несколько минут я думаю о том, как долго продержалось бы мое существование, если бы Судьба опрометчиво не привела тебя на рынок рабов, ты постучала в наши сердца.
  После торгов на рынке рабов любой роковой боцман, являющийся символом вечной любви, пробуждает во мне чувства, когда я смотрела в расширенные зрачки работорговца! - Odette de Sassenage умело поддержала Virginie Albertine de Guettee за локоток.
  При их появлении невысокий толстый мужчина развернулся на палубе на каблуках, вышел из себя, и долго не мог вернуться свое тело.
  В его рыжей бороде застряли перья попугая, а сама одноногая птица сидела на левом плече лоцмана, улыбалась девушкам и излучала добро.
  Virginie Albertine de Guettee представила лоцмана своим мужем, и сердце ее взорвалось горячей волной.
  - Кто разрешил рабыням находиться рядом с мужчинами? - в голосе лоцмана нет злости, лишь одно равнодушие, а бездушие приводит к смерти.
  На рее висел матрос, веревка затянута на его шее, ноги подрагивали в агонии.
  - Ignacio! - Юноша, друг Virginie Albertine de Guettee, с нажимом посмотрел в глаза лоцмана. - Рабыни - любимые девушки команды этого корабля, и обращаться с ними ты должен бережно, как с надутыми парусами.
  Ты волен вешать своих матросов, но сегодня не можешь издеваться над чужими рабынями, потому что они не твоя собственность, на тебе лежит ответственность за выход корабля в открытое море, за будущее своей семьи, за свою мать, которую необходимо вырвать из ядовитой пасти сенешаля.
  В отличие от тебя, я романтический дурак и ставлю женщин выше, чем корабль. - Юноша получил одобрение от Virginie Albertine de Guettee и равнодушный взгляд лоцмана Ignacio.
  Вскоре корабль вышел далеко за пределы бухты, лоцман получил остаток денег от юноши, с помощниками стал опускаться в свою лодку, чтобы вернуться.
  Virginie Albertine de Guettee жестом позвала юношу в каюту капитана.
  Бывшие рабыни разом замолчали и смотрели на юношу другими глазами, более осмысленными, чем два часа назад.
  Графиня набрала воздуха в живот и нашла в себе силы написать то, что не желала.
  "Молодой человек! Мы с вами познакомились во дворце рабовладельца Юлия, и не скажу, что это время пролетело незаметно.
  Не имеет значение, чем руководствовались вы, когда решили в компании девушек плыть за счастьем, охотитесь ли за золотом или за нашей любовью, или просто не устояли перед искушением завести себе гарем, стать нашим братом, и когда представится возможность, то лишите нас чести.
  Я выражу мнение своей команды, - Virginie Albertine de Guettee читала по глазам девушек, что они заранее согласны с любым ее мнением, каким бы нелепым оно не оказалось, подчиняться легче, принимать решение, - вы должны покинуть наше общество.
  Забирайте с собой мертвого матроса, повешенного на палке, грузите его и уплывайте.
  Мужчина на корабле - к несчастью!
  Мы же собираемся ходить по кораблю обнаженными, а вы станете за нами подсматривать. Уходите!
  Вы даже имя свое нам не назвали, значит, стыдно вам за нелепое имя!" - Решение далось графине нелегко, но оно уже принято.
  Рабыни зааплодировали, а юноша покраснел, со смущением взглянул на великолепную блондинку, Virginie Albertine de Guettee в этот момент ослепительно сияла.
  - Вероятно, вы считаете, что все люди, как в детстве не имеют различия, и я сразу открою тайну, чтобы вы не наслаждались местью, не причисляли меня к злодеям.
  Я не стану со слезами реагировать на ваше предложение немедленно покинуть корабль, понимаю, что это лишь усилит интерес ко мне, приблизит разрыв, хотя история, которую расскажу, вызывает слезы.
  Вы недостаточно долго смотрели в мои глаза, а это даже не глаза, а - очи, и они изумительного изумрудного цвета! - Юноша пальцами раздвинул веки, и глаза засияли природными изумрудами. - Имя мое - Esmeralda, и я девушка! - За минуту молчания, которая окутала мглой каюту, юноша сбросил с себя все одежды, и предстал перед командой совершенно обнаженным, точнее - обнаженной! - Я настоящая девушка, а не искусственная, и родилась девушкой, но не мальчиком.
  В гаремах евнухи отрезают мальчикам природное, и мальчики на время превращаются в девушек, до тех пор, пока у них не начинают расти борода, усы и бакенбарды.
  Я же - чувствительная особа, можете проверить меня, что я не поддельная, трогайте меня, щупайте!
  Почему я скрывала свое имя и то, что я девушка, основная причина - стыд!
  Да! Стыд! И мне стыдно в этом признаться! - Esmeralda заплакала, но так как это капали слезы девушки, а не юноши, то они вызвали сочувствие у команды, а Virginie Albertine de Guettee поднесла ей шелковый платок для вытирания слез. - Мне год назад исполнилось семнадцать лет, и я могу смириться, что у меня узкие юношеские бедра и маленькая грудь!
  Мои родители знатного рода, особы приближенные к Королю, папа похож на шар на ножках, и мама не уступает ему в весе.
  Родители требовали от меня, чтобы я растолстела и не позорила род своей худобой.
  Они заставили меня выбирать между моим телом и телом разъевшейся курицы.
  Я бы рада прибавить в весе, но организм против, не получается у меня стать толстой.
  До мозга в костях я девушка худенькая, которой нужно понимание, а не упреки, поэтому я покинула родной дворец, переоделась в мужской костюм и бесцельно брожу по Миру в надежде найти корень жизни, который сделает меня пышной.
  Теперь вы гоните меня в шею, потому что даже среди самых худых среди вас я выгляжу спичкой! - Esmeralda прикрыла лицо ладонями, а нагое тело - черным пиратским флагом с черепом и костями.
  Когда она выходила из комнаты, кости ее застучали о дерево.
  Nathalie запела древний гимн, слова не понятны, но за душу берут и выдавливают слезы.
  - Спасибо тебе, Esmeralda, потому что ты юная леди, но за тобой еще огромный долг перед нами за то, что приняли тебя, как девушку, а не как мужчину! - Odette de Sassenage с ледяной вежливостью прокричала в прозрачную спину Esmeralda.
  - Я за все заплачу! - Esmeralda весело крикнула с палубы, и девушки поняли, что она не бросится в открытое море, не повесится на мачте.
  Через две минуты раздался истошный крик Esmeralda, и за бортом что-то всполошило море.
  - Утопилась от горя и безысходности! - Cristo первая выбежала из каюты на палубу, за ней суетливо, как куры бегут к зерну, выскочили другие девушки.
  Virginie Albertine de Guettee вышла степенно, как и подобает капитану.
  - Прости, мы тебе не помещали тонуть? - Kathleen провела тонкой белейшей ладонью по спине Esmeralda.
  Полный сарказма вопрос Kathleen не достиг цели.
  В волнении Esmeralda не заметила, что потеряла на ходу тряпку, которая заменяла ей одежду и прикрывала стыд.
  Девушка не обращала внимания на то, что обнаженная, она дрожала, прижала ладошку к губам и взвизгивала, словно жеребенок на лугу с клевером:
  - Я очищала корабль от пиратов, подтащила первого пьяного пирата и выбросила его за борт, чтобы он упал в лодку! - Esmeralda тепло улыбнулась, неторопливо заправляла за ухо выбившийся локон Kathleen, внимательно наблюдала за реакцией Virginie Albertine de Guettee, Kathleen покраснела от смущения. - Пираты тяжелые, а лодка за бортом маленькая, трудно в нее попасть спящим телом.
  - Лодка с правого борта, а сбросила пирата за левый борт!
  Море круглое, как-нибудь пират доплывет до берега.
  Сам виноват, вот, что делает алкоголь с человеком! - Monique засмеялась, словно умерла и ожила.
  Она ловко подхватила за левую ногу другого пирата: - Помогите же мне грузить их, а то проснутся после отравленного вина и нас за борт побросают акулам на корм, а не в лодку. - Monique красиво изогнулась, и в ее движениях чувствовался ум.
  Virginie Albertine de Guettee поняла, как ей повезло с командой!
  Через десять минут спящие пираты, и даже повешенный матрос, оказались грудой тел в лодке.
  Сверху, из почтения к чину, девушки скинули тело капитана Thomas.
  Трубка из его живота в ответ выпустила фонтан из мочевого пузыря.
  Палкой оттолкнули тяжелую груженую лодку, и она весело запрыгала на волнах, как мячик.
  - Рабыни! Я вам покажу, как корабли воровать! - через сотню метров первый очнулся капитан!
   Он что-то искал в лодке, брызгал водой из моря и жидкостью из трубки на лица одурманенных пиратов, пытался их вывести из сладкого сна.
  "Мы умеем корабли воровать! Зачем нам показывать?" - Virginie Albertine de Guettee написала на доске и показала капитану.
  То ли зрение у него плохое без зрительной трубы, то ли капитан Thomas занят более важным делом, но он продолжал поиски на лодке:
  - Весла! Где весла?
  - Мы видели, как вы очнулись, но не видели весел!
  А что такое весла? - Sylvie приоткрыла прекрасный ротик.
  Наморщила лобик и выглядела очень мило на фоне кричащего пирата и уплывающей лодки.
  В ответ капитан Thomas иронично согнул пальцы, он с трудом сдерживался, чтобы не выбросить свою спящую команду из лодки, а затем поплыл бы один к кораблю.
  Мужчина всегда уверен, что справится с любым количеством девушек.
  Но Thomas испугался, что морская вода зальется через трубку ему в мочевой пузырь, и тогда придется пойти ко дну.
  - Возможно, когда корабль без управления перевернется боком к волне, вы поправите свои мозги под водой.
  Как вы можете не понимать, что вами управляет самодовольная юная леди, которая думает лишь только о золоте и мести? - Разумеется, Thomas узнал Virginie Albertine de Guettee! - Мой брат вырезал ей язык, а нужно было еще выколоть глаза.
  "Тебя лишили половых органов, ты мстишь девушкам, а еще говоришь, что я мстительная?" - Virginie Albertine de Guettee написала на дощечке и показала уплывающему капитану Thomas.
  Но и на эту надпись он не обратил внимания, лишь насылал на Virginie Albertine de Guettee проклятия, досталось и ее команде.
  Sylvie с улыбкой поднесла идеальный большой пальчик к губам и начала его сосать, как ребенок сосет леденец.
  "Внутренний голос подсказывает мне, что мы должны как можно быстрее научиться управлять кораблем! - Virginie Albertine de Guettee быстро писала на дощечке, ее рука дрожала от волнения, охватывающего душу и тело.
  Графиня покровительственно улыбнулась удаляющейся лодке. - Меня невозможно заставить замолчать, потому что я и так молчу без языка.
  Я приму ванну, потом мы поужинаем и поплывем к острову за сокровищем пиратов!" - Virginie Albertine de Guettee капитан, а задача капитана - передать свои задачи подчиненным.
  Как девушки справятся с парусами, как и что приготовят на ужин, Virginie Albertine de Guettee не знала и не желала знать.
  Достаточно, что она натерпелась от пиратов.
  Графиня прошла в свою роскошную каюту, подошла к бочке для омовения тела, потрогала пальчиком прохладную воду.
  Вода очень грязная, наверно, капитан Thomas успел искупаться вместе со своей командой.
  Virginie Albertine de Guettee брезгливо зажала носик идеальными пальчиками.
  Перед ней встали вопросы более важные, чем управление кораблем и приготовление шикарного ужина на всю команду.
  "Кто будет меня омывать?
  Кто сменит воду и нагреет новую?
  Кто разотрет меня благовониями и сделает оздоровительный расслабляющий массаж?
  Кто оботрет меня губкой и оденет с ног до головы?
  Кто мне станет прислуживать вместо Anne?
  Ее растерзали дикари камнееды.
  Кто заслонит своим телом мое тело, как поступал верный слуга Daniel?" - Вопросы давили на плечи несчастной графини, вынудили ее присесть на кровать.
  - Valeriе! Все девушки прекрасно понимают нашу печаль! - Odette de Sassenage подкралась бесшумно, как рысь к лани, промурлыкала и впилась долгим страстным поцелуем в губы графини.
  Затем в ужасе отпрыгнула, глаза ее раскрылись, а руки безвольно опустились веревками. - Прости, Virginie Albertine de Guettee!
  На миг мне показалось, что ты моя сестра Valerie, которую я давно не видела и очень по ней скучаю!
  Я поцеловала тебя, как сестру! - Раздетта покраснела, даже на темной коже видны красные пятна стыда.
  В ответ Virginie Albertine de Guettee взяла в свои, внезапно увлажнившиеся ладошки, бронзовые ладони Odette de Sassenage.
  Когда она их, наконец, отпустила, Раздетта еще сильнее покраснела от смущения.
  "Я тоже скучаю по своим родным и близким!
  Но это не повод искать отца, мать и сестру среди друзей! - графиня написала на доске. - У меня беда!
  Мы все на корабле одной крови, одинаковые, потому что бывшие рабыни.
  Но кто же будет прислуживать мне?
  Я без посторонней помощи ни вымыться, ни одеться не умею и не желаю!
  За мной нужен уход, как за розой!
  Не имею права просить вас прислуживать мне!
  Мы - равные!
  Что же мне теперь, грязной выпрыгнуть за борт?" - Virginie Albertine de Guettee беспомощно смеялась над своей бедой.
  Но чувство безысходности исчезло, когда она заглянула в глаза Odette de Sassenage.
  На бронзовом лице Раздетты загорелась улыбка величайшего счастья.
  - Virginie Albertine de Guettee! Мы все станем тебе прислуживать, и уход за тобой сочтем за честь и за удовольствие, все равно, как к золотой статуе прикоснуться.
  Не волнуйся за нас, девушки уже начали ухаживать друг за дружкой, мы - сестры! - Odette de Sassenage подошла к бочке для купания, со смехом посмотрела на графиню. - Кажется, что ты освободила нас тысячу лет назад, когда мы еще не родились! - Раздетта с удовольствием отметила, что жизнь возвращается в щеки Virginie Albertine de Guettee, выражение лица меняется, уже не кипит от слез.
  "Раздетта! Ты больше нужна команде, чем мне! - Virginie Albertine de Guettee написала, затем быстро стерла ладошкой, сочла написанное оскорбительным для Odette de Sassenage. - Твое обаяние и энергия заряжают команду.
  На берегу ты сказала, что будешь защищать меня, преданно и страстно.
  Но невозможно одновременно защищать меня и намыливать мне спину, попу, грудь, шею!" - Virginie Albertine de Guettee ласково давала понять Раздетте, что они лучшие подруги.
  - Virginie Albertine de Guettee, ты слишком мудра для капитана!
  Я перед тобой - глупый ребенок, девочка с косичками! - Odette de Sassenage сверкнула жемчужными зубами.
  В этот момент в каюту просочилась, как луч Солнца, Esmeralda.
  Она весила меньше, чем Odette de Sassenage (у Раздетты оказались самые большие груди среди всех девушек на корабле, они и придавали Раздетте вес), но из-за худобы шумела намного сильнее, чем темнокожая пантера.
  Esmeralda увидела счастливых Virginie Albertine de Guettee и Раздетту, недовольно скривила тонкие губы, облизнула их и вдруг поняла, что невольно сравнивает Odette de Sassenage с Virginie Albertine de Guettee, отметила схожесть их характеров, блеск полных губ Розетты и умело спрятанные под толстым слоем ароматического крема нежные мягкие губы Virginie Albertine de Guettee.
  На минуту Esmeralda превратилась в мраморную статую, пережила волнения, несравнимые и более горестные, чем страхи во Дворце работорговца Юлия.
  Что ж, теперь она знает истинную причину слез подруг и не восторгается, когда подруга плачет и смеется.
  "Ее" Virginie Albertine de Guettee мило беседует без нее, как это произошло?
  - Virginie Albertine de Guettee! Я знаю тебя давно, уже почти трое суток, и полагаю, что это дает мне право первой прислуживать тебе! - Esmeralda деловито открыла окно, золотым ковшиком вычерпывала грязную воду из бочки и выплескивала за борт корабля. - Тем более, что я нагая, как и ты.
  Своей одежды девичьей у меня нет, мужскую прежнюю одежду не одену, брезгую образом мужчины, а наряжаться в грязные половые тряпки не стану.
  От тебя же не возьму ничего! - Esmeralda сделала предостерегающий жест свободной рукой, остановила благородный порыв графини подарить ей платье. - Твоя неслыханная щедрость нас покорила и сблизила!
  Я добуду себе платье в первом бою, а до тех пор стану ходить как есть, обнаженная, привыкать к своему телу, которого еще час назад стыдилась, которое мои родители презирали и ненавидели, а благодаря вам, команде, я полюбила. - Esmeralda бросила ковшик, он тускло зазвенел на мраморном столике.
  Нагая девушка встала на колени и с благодарностью обняла ноги Odette de Sassenage и Virginie Albertine de Guettee.
  - Это мне напоминает пир с моей сестрой, когда нам исполнилось по семь лет! - Раздетта зарыдала.
  Вместе с ней обливались счастливыми слезами Virginie Albertine de Guettee и Esmeralda.
  Раздетта махнула рукой и мягко покинула каюту.
  Esmeralda из шкафа извлекла чистое постельное белье и неумело, долго меняла старое на новое.
  - Кажется, что капитан Thomas в сапогах спал на твоей кровати! - У Esmeralda не получалось хорошо, но она старалась.
  Virginie Albertine de Guettee с наслаждением прилегла на хрустящую простынь, изредка давала советы подруге, да, юноша превратился в подругу.
  Esmeralda ничего не умела, но старалась, а это - самое главное для девушки.
  Пока старательная Esmeralda готовила смену воды в бочке, Virginie Albertine de Guettee позволила себе задуматься.
  И первая мысль сразу неприятно кольнула под сердце:
  "Я же задумала отомстить двум капитанам за то, что они издевались надо мной и продали в рабство!
  Почему же я отпустила капитана Thomas живым? - Virginie Albertine de Guettee от досады закусила нижнюю великолепную губу. - Ничего, в следующий раз он не выскользнет из моих рук.
  Надеюсь, что хоть капитан Alexandre мертв по-настоящему!" - Virginie Albertine de Guettee сладко и невинно заснула.
  Проснулась она от нежных прикосновений тонких пальцев, Esmeralda на ней училась искусству массажа, и у нее отлично получалось.
  - Я не волшебница, я только учусь! - Esmeralda старательно втирала масло в спину Virginie Albertine de Guettee.
  "Мастерство не имеет значения, когда ты искренняя!
  Но я до сих пор не могу представить тебя девушкой, потому что встретила, как парня с цимбалалой в одной руке и кифарой на шее. - Virginie Albertine de Guettee приняла из рук подруги бокал с ледяной водой, вылила на затылок в надежде, что самообладание вернется к ней.
  Вода не только остудила, но выбила часть мыслей.
  Писать лежа трудно, но девушке без языка нужно как-то говорить, хоть руками. - Маслами растирают тело после купания, а не до него, иначе вода смоет дорогие ароматические благовония".
  - Ты можешь запереть меня в темной каюте за незнание основ массажа! - Esmeralda похолодела от ужаса, но этот ужас не перед наказанием за проступок, а оттого, что не угодила графине. - Публично казни меня, или найди другое цивилизованное решение! - Esmeralda с яростью дикой кошки нажала на шейные позвонки графини, растирала их, как в последний раз.
  "О том, что ты потерпела в первый раз неудачу нет и речи, так что даже не мечтай о наказании. - Virginie Albertine de Guettee в очередной раз за день восхитилась гладкой мраморной кожей Esmeralda. - Вода для омовения в бочке приготовлена?
  Я решила обмыть тело, и всегда добиваюсь поставленной цели, ни на секунду не сомневаюсь в своей красоте и грации!
  Именно благодаря своей красоте я стала самой привлекательной девушкой в Мире и идеалом для каждой, кто мечтате стать Принцессой Вселенной!" - Рука онемела, устала писать, рука больше языка, но рукой труднее разговаривать.
  - Подруга, извини! - Esmeralda впервые назвала графиню подругой, и приятной чувство, до этого момента не известное Virginie Albertine de Guettee, окатило ее волной с пяток до мокрых волос на голове. - Я неаккуратно обращалась с бочкой с водой, и вода вылилась, хотя ее об этом не просили.
  Я придумала другое омовение: на палубе вылью на тебя сто ведер воды!
  Девушкам тоже будет приятно посмотреть, как купается их капитан! - Esmeralda подала графине руку, и Virginie Albertine de Guettee со смехом поднялась с ложа.
  Смех ее не тот, что прежде, некрасивый, потому что нет в смехе вибраций воздуха от языка, но и горловой смех тоже заслуживает поощрения.
  В узком проходе Esmeralda вынуждена тесно прижаться худым, но крепким пылающим телом к графине, не отходила от нее даже тогда, когда проход расширился.
  "Она залотится обо мне", - сердце Virginie таяло.
  На палубе Esmeralda подвела хохочущую Virginie Albertine de Guettee к бортику и вылила на нее воду из первого ведра.
  Радостный визг графини огласил морские просторы и привлек внимание девушек.
  - Что мы празднуем? - Взгляд бездонных голубых глаз Sylvie скользил по бархатной коже Virginie Albertine de Guettee. - Или я слишком глупенькая и не понимаю, что в купании капитана должны участвовать все? - Sylvie вылила на Virginie Albertine de Guettee второе ведро с водой.
  Другие девушки с хохотом окружили Virginie, и через минуту она оказалась под водопадом, каждая приняла участие в омовении графини.
  "Боевое крещение при прохождении кораблем экватора! - Virginie Albertine de Guettee смеялась, писала на мокрой доске".
  - Капитан! До экватора нам еще плыть и плыть - хоть по воде, хоть по небу! - Cristo не возражала, она лишь показывала, что у нее мозги на месте.
  Она сжала грудь руками, сдерживала рвущийся крик поднебесного восторга, и добавила! - Экватор под нами?
  "Экватор там, где мы захотим!
  Хоть сто раз в день пересечем экватор!
  Возьмем экватор с собой!" - Virginie Albertine de Guettee шутила, но в ее шутке девушки не обнаружили шутку, и для себя поняли, что их капитан может управлять не только стихиями и человеческими душами, но и экватором и другими географическими координатами.
  - Слава нам! Спасибо, Virginie Albertine de Guettee, что мы первые узнаем от тебя хорошие новости! - Nathalie запела гимн экватора!
  Лица девушек растянулись в сладких улыбках.
  Через мгновение они обливались, брызгали друг в дружку, хохотали, резвились, как морские котики, и, вероятно, продолжили бы купание в море, если бы оно не казалось с бортика глубоким и страшным.
  После купания девушки проголодались и с десятерным усердием стали накрывать стол на палубе.
  Запасы провизии пиратов изяществом не блистали, но наполнили желудки и утолили первую страсть к путешествиям.
  "Мы в море, а в море плавает рыба и другие обитатели!
  Нужно их поймать и искусно приготовить!" - Virginie Albertine de Guettee вспомнила обеды пиратов.
  Девушки в очередной раз восхитились мудростью капитана.
  Одни пошли искать рыболовные снасти, хотя имели о рыбалке самые смутные представления.
  Другие с интересом занялись изучением корабля, его устройством и почему и как он плывет.
  Корабль шел неровно, но куда-то двигался, а Virginie Albertine de Guettee знала, что он идет туда, куда ей нужно, потому что все в мире подчиняется ей и старается ей угодить.
  Для нее подруги вынесли на палубу кровать, чтобы капитан возлежала в тени и наблюдала за происходящим вокруг, кресло девушки посчитали слишком простым для своего шикарного капитана.
  Virginie Albertine de Guettee царственно возлежала на кровати, любовалась лучами уходящего Солнца, они лениво отражались на свободной коже бывших рабынь.
  Многие из девушек после купания просушивали свои одежды, и почти все были нагие.
  Но это не бесстыдная нагота гарема, не показная обнаженность танцовщиц, а флаг свободы.
  Esmeralda отгоняла от Virginie Albertine de Guettee летучих рыб.
  На корабле полная идиллия, как в сказке.
  Вдруг, обиженный крик прорвал завесу хорошего.
  Virginie Albertine de Guettee испугалась, что корабль тонет, но оказалось, что Chantal не удержала крючок для рыбы и нечаянно вонзила его в правую ягодицу Stephanie.
  Но рыдала не Stephanie, которая даже не понимала, что происходит с ее попой, а плакала от ужаса и глотала слезы Chantal.
  Chantal даже пожелала покончить с жинью, но не знала, как это делается.
  В вытаскивании крючка приняла участие половина команды, и, наконец, железо извлекли из ягодицы Stephanie, замазывали небольшой шрам косметическими мазями, уверяли пострадавшую, что шрам не останется, до свадьбы заживет.
  Только сейчас, после избавления от крючка, Stephanie поняла, что с ней произошло, и немедленно упала в обморок на корабельные канаты.
  Девушки по очереди неумело делали ей искусственное дыхание, всасывали ее губы в свои, и Stephanie ожила.
  - Я тронута не только рыболовным крючком, но и вашей заботой обо мне! - Распухшие губы Stephanie растянулись в солнечной улыбке благодарности. - Я часто думала о том, как объяснить будущему своему мужу, а у меня еще и жениха нет, что в семейной жизни нельзя обращать внимание на недостатки друг друга, надо жить безмерно счастливо.
  Шрам, если он останется, не для меня испытание, а проверка на прочность юношу, который захочет взять меня в жены.
  Я не собираюсь преподносить подарок жениху, который не оценит шрам на моей попе! - Stephanie уже гордится ранением.
  В это время Chantal продолжала попытки подцепить на крючок хоть рыбу, хоть подругу.
  Она насадила на крючок апельсин и забрасывала наживку как можно дальше.
  - Я люблю апельсины, значит, рыба тоже любит апельсины! - С логикой Chantal никто не спорил: - Еда!
  Я поймала на апельсин свежую еду! - Chantal завизжала точь-в-точь, как в прошлый раз, когда крючок вонзила в ягодицу Stephanie.
  Stephanie подумала, что в нее опаять попала крючок ниже спины сзади, и традиционно упала в обморок от ужаса.
  Kathleen долгим искусственным поцелуем вернула Stephanie к жизни, и жестами, как глухонемой, показала, что крючка в ее попе на этот раз нет, но пусть Stephanie проявляет осторожность.
  Крючок, как маньяк, появляется неожиданно.
  Для подтверждения, что крючок не вонзился в ягодицу, Kathleen медленно провела своей ладошкой по попе Stephanie, погладила спину.
  Ладошка ни за что не зацепилась, и Stephanie успокоилась.
  Все девушки веселой командой подбежали посмотреть на еду за бортом.
  - Ты подцепила ящик с хлебом? - Cristo едой считала хлеб и все, что с ним кушают.
  Даже царственная Virginie Albertine de Guettee соизволила сойти с ложа и принимала участие в спектакле.
  Рыболовная снасть пиратов состояла из железной палки, корабельного троса и огромного якорного крючка.
  Порвать канат мог только царь моря Посейдон.
  Но Посейдона девушки решили не кушать, если он попался на апельсин.
  В воде бесновалось непонятное животное с острыми белыми зубами и треугольным плавником на спине.
  Оно показывало белое брюхо и не желало подниматься на борт к праздничному столу.
  "Тащите это всей командой! - Virginie Albertine de Guettee с табличкой бегала среди девушек. - Наверно, оно - морская собака, потому что у него есть зубы.
  Я слышала о морских собаках и морских волках".
  Никто не возражал против названия морская собака, хотя Nathalie сделала другое предположение, что они поймали акулу.
  Акулу никто раньше не видел, но это не означало, что ее нельзя поймать.
  Nathalie нежно обняла за талию Chantal, покровительственно улыбнулась и запела древнюю, как мох на подводных камнях, песню рыбаков.
  Odette de Sassenage крепкими грудями ласково прикрывала Virginie Albertine de Guettee, деликатно отпихивала девушек от капитана, следила, чтобы они не часто наступали ей на ноги.
  - Virginie Albertine de Guettee! Ситуация с рыбой кажется мне загадочной!
  Согласитесь ли вы кушать морскую собаку? - Раздетта растягивала слова.
  Virginie Albertine de Guettee счастливо улыбнулась Раздетте, протянула ей бокал с неотравленным шампанским вином и замычала радостное, но непонятное.
  Несмотря на улыбку капитана, всем девушкам не удавалось поднять на корабль добычу.
  Слишком тонкие руки, слишком нежные ноги, слишком широко открыты глаза.
  К счастью, бешенное животное за бортом посчитало, что с крючка оно не сорвется, в море на дно не нырнет, поэтому приняло правильное решение: морская собака сама запрыгнула к девушкам.
  Предполагаемая еда считала девушек своим ужином.
  Огромный зверь-рыба гонялся за девушками, они с визгом убегали, кружили вокруг гигантской рыбы.
  Раздетта еще сильнее прижалась грудью к груди Virginie Albertine de Guettee, защищала капитана от ужасных зубов и шершавой кожи чудовища.
  - Только не я! Я не стану кушать живое! - Odette de Sassenage спрятала Virginie Albertine de Guettee на кровати.
  Кровать - самое надежное укрытие для девушки.
  - Поздравьте меня с моим первым уловом! - Облегчение, которое испытывала Chantal, красными пятнами выступало на ее коже.
  - Отлично! Я сбегаю за сковородой, и мы поджарим морскую собаку вместе с зубами! - Catherine обещала, но вход на кухню преграждала морская собака.
  У рыбы другие планы на ужин, и она явно хочет полакомиться нежным мясом Catherine.
  Рыба освободилась от крючка, и теперь он мог вонзиться в любую из ягодиц суетящихся девушек.
  - Я сделаю рыбе успокаивающий массаж! - Отважная Esmeralda понимала, что она самая худая на корабле, поэтому не радует глаз рыбы.
  Хищники выбирают упитанных.
  Но раньше, чем Virginie Albertine de Guettee успела написать согласие на доске, заплакала Chantal:
  - Моя добыча, я сама ей сделаю оздоровительный массаж. - На личике Chantal появились слезы невинной обиды.
  - Кто о чем, а девушка - о рыбе! - Esmeralda заметно осмелела с того времени, как притворялась парнем.
  Она заразительно засмеялась, потрогала пальчиком зубы Chantal. - Рыба для нас - член команды, она тоже плавает в море, как и мы.
  Своим желанием съесть ее, мы поставим рыбу в неловкое положение.
  - С каждой минутой ты становишься интереснее! - Odette de Sassenage одобрительно похлопала Esmeralda по тонкой спине, отбила ладошку о кости подруги и незаметно подула на руку. - Неужели, ты увидела в серой морской собаке нашу потенциальную подругу.
  Хотя, когда ты призналась, что ты не парень, а девушка, мы даже не думали, что ты друг животных.
  Когда ты жалеешь рыбу, то прикрываешь изумительные глаза, зеленые, сияющие, твое личико в форме сердечка преображается, а нежные губы манят.
  Я уверена, что между тобой и морской собакой раньше не было дружбы, но, если кто-то сомневается в этом, чувствует в твоих словах фальшь, то пусть воспользуется тобой, возьмет на себя твои грехи. - Раздетта говорила умно, и сама не понимала, о чем говорит.
  Но всем сразу стало жалко морскую собаку или акулу.
  Рыба устала, ее яростные движения замедлились, хвост не бил с прежней неистовой силой, глаза медленно покрывались белой пленкой.
  Первой заплакала Chantal, за ней зарыдали остальные девушки.
  Virginie Albertine de Guettee тоже плакала, она думала о пользе глаз; если бы пираты вырезали ей не только язык, но и глаза, то смогла бы девушка без глаз плакать?
  Откуда слезы вытекают? Из пустых дырок, или из круглых глаз?
  И пока девушки размышляли над судьбой морской собаки, в аккуратной головке Virginie Albertine de Guettee рождался план, как разорвать кольцо неприятностей: нужно всем лечь спать, отдохнуть.
  Плачущие девушки палками перекатывали увядающее тело морской собаки к бортику, рыба едва шевелила плавниками.
  - Солнце не только дает нам загар, но и убивает рыб! - Sylvie в последнем рывке отправила рыбу в море.
  Морская собака с плеском оказалась дома.
  Сначала она перевернулась вверх брюхом, и, по мнению Kathleen, выглядела нездоровой.
  Но затем ожила, вильнула опасным хвостом, попробовала воду на вкус - родное ли ее море?
  И стала резвиться, она плавала вокруг корабля, к ней присоединились ее подружки, которые ждали морскую собаку все это время, верили, что девушки не причинят ей вреда, не съедят за праздничным ужином.
  Команда тоже ожила вместе с рыбой, бывшие рабыни улыбались, хлопали в ладошки, хохотали, радовались возвращению морской собаки в родную стихию.
  Virginie Albertine de Guettee к этому времени написала на дощечке:
  "Давайте все возьмемся за мизинчики друг друга, образуем хоровод.
  И поклянемся, что никогда больше не обидим рыбу.
  Пусть для нас ловят и убивают зверей и рыб, но мы сами это никогда не сделаем, потому что кушать мясо - нормально, но убивать для этого живых существ - противоестественно!
  За нас пусть убивают повара!" - От усердной работы мелом на доске пальчик Virginie Albertine de Guettee затек, и услужливая Esmeralda со страстью подула на него, охладила пыл своей подруги.
  По совету капитана счастливые девушки взялись за мизинчики, образовали круг, и Catherine торжественно произнесла клятву:
  - Клянемся, что никогда не обидим животных.
  Пусть другие их обижают для нас!
  - Клянемся! Клянемся! Клянемся! - девушки трижды повторили за Catherine и захохотали.
  Virginie Albertine de Guettee без языка не смогла произнести "клянемся", но она написала на доске это волшебное слово.
  После клятвы девушки стали готовиться ко сну.
  Сон для девушки не менее важен, чем косметика.
  Без сна под глазами образуются черные круги.
  Virginie Albertine de Guettee щедро поделилась запасами постельного белья с подругами, не отдала лишь самое откровенное и дорогое - свои наряды.
  Но и не нужны девушкам на корабле одежды!
  Тем более что в жаркую ночь никому не придет в голову натягивать на себя белье.
  Девушки расходились по каютам, некоторые остались спать на палубе, при свете звезд.
  Virginie Albertine de Guettee со смешанным чувством одобрения и грусти видела, как образуются пары подружек, иногда тройки.
  Лишь она одна, потому что капитан, обречена на одиночество, без подруги.
  У нее могут быть только помощницы, служанки, но не сердечные подруги.
  И впервые эта мысль больно кольнула под сердцем.
  Virginie Albertine de Guettee заставляла себя не прислушиваться к шепоту и приглушенному смеху бывших рабынь, который доносился из каждого угла корабля, но, вдруг, услышала дикое ржание девушек.
  Они веселились без нее!
  - Возьми меня на руки! - Esmeralda с грохотом костей выплыла из розовой мглы, платком с благовониями протирала Virginie Albertine de Guettee перед сном, острым языком слизнула ее слезы. - Мы тебя не просто любим, а обожаем, поэтому боимся беспокоить. - Esmeralda непритворно зевнула и без приглашения прилегла рядом с Virginie Albertine de Guettee. - На что я надеюсь, самоуверенная.
  Что после того, как я разделась перед вами, доказывая, что я не парень, я превращусь в Золушку?
  Сначала чувство уверенности охватило мой организм, особенно я чувствовала себя нужной, когда делала тебе массаж, а потом занималась с морской собакой.
  Но теперь, когда пришла ночь, я снова боюсь себя, своего угловатого тела, своей худобы, над которой смеялись мои знакомые, а родители ненавидели меня за тонкое тело. - Esmeralda прижала руки к грудям, ей казалось, что осколки разбитого сердца выходят из кожи.
  Virginie Albertine de Guettee вздохнула и долго-долго при свете Луны, писала на доске мелом:
  "Тебе сейчас не больно, потому что Судьба выбрала именно тебя для нашего корабля. - Virginie Albertine de Guettee не написала "моего корабля", и снова удивилась своей доброте, которая взялась из ниоткуда. - Конечно, ни одна девушка не может сравниться с моей красотой: ни осветленных наращённых волос, ни накладных париков из волос обезьяны, ни искусственной груди, ни вставных зубов, ни фальши в словах у меня нет.
  Но мое совершенство не означает, что все вокруг меня - ничтожные уродины.
  На вас падает свет моей красоты, и вы, красивые от природы, в моем свете преображаетесь, получается дополнительный блеск.
  Если бы я во дворце рабовладельца выбрала в друзья другого человека, я бы говорила добрые слова ему.
  Ах! Извини, я же не разговариваю, поэтому я бы писала для него на дощечке.
  Но теперь я рада, что мы одна команда.
  И если смотреть правде не только в глаза, но и ниже, принимаю тебя, как ты есть, и нисколько не жалею, что ты с нами!" - Графиня подождала, пока Esmeralda прочитает, или сделает вид, что прочитала, затем отложила табличку и повернулась к Esmeralda спиной.
  В эту ночь ее согревало не только одеяло, но и дружба.
  Проснулась Virginie Albertine de Guettee поздно, потому что аристократка.
  Солнце уже приближается к зениту.
  Чьи-то заботливые руки оставили около ложа графини поднос с фруктами, свежевыжатым соком и булочками, смоченными в сладкой воде.
  Три девушки ловко управлялись с парусами, и графиня не без удовольствия узнала в одной из них Esmeralda.
  Ночные страхи Esmeralda ушли, и она дарила подругам звонкий серебряный смех.
  Многие девушки после сна не потрудились одеться, щеголяли обнаженными, выставляли свою красоту напоказ.
  Чтобы уберечься от загара и потемнения кожи, девушки натерли тела ароматическим маслом, отчего блестели, как новые колокола.
  Все отказались от одежды, даже робкая Sylvie.
  На корабле царила непринужденная свобода.
  Isabelle показывала чудеса гимнастики, и заразила своей пластикой Cristo и Kathleen, они старались повторять за Isabelle ее упражнения на растяжку.
  - У меня хватило гордости уйти из Дворца, не мешала я никому, даже любимому отцу, и спасла его от страданий! - Esmeralda признавалась всем девушкам в очередной рад.
  "Очень хорошо, что люди не читают мысли друг друга, иначе перессорились бы, как дикие кошки. - Virginie Albertine de Guettee подставила встречному ветру свободные груди, мысленно разговаривала с подругами, успокаивала себя. - Стараюсь думать только прекрасное и доброе, но иногда, в минуты душевной боли, появляются злые мысли".
  - Virginie, сделай нам одолжение, расскажи о сокровищах пиратов подробно! - Odette de Sassenage с девушками встали полукругом, улыбались настолько тепло и наивно, что у Virginie Albertine de Guettee сердце расплавилось от счастья. - Разумеется, вся добыча принадлежит тебе и только тебе, и уже от твоих щедрот и планов ты можешь выделять нам, или не выделять часть сокровищ.
  Но ради романтики нам интересно послушать, - Odette de Sassenage запнулась о слово "послушать", потому что Virginie Albertine de Guettee с отрезанным языком только мычала. - Мы с придыханием ловим любое твое слово!
  Мы ради тебя перестанем жить реальной жизнью и будем купаться в розовых мечтах.
  Может быть, ты превратишься для нас в нечто большее, чем сестра! - Odette de Sassenage поклонилась, за ней поклонились все девушки.
  Дождаться от гордых бывших рабынь поклона - большая честь!
  "Мой этот корабль захватили пираты, - Virginie Albertine de Guettee начала писать на дощечке, Nathalie встала на четвереньки, чтобы ее спина превратилась в столик, чтобы графине легче писать. - Пиратами управляли два капитана: Thomas и Alexandre.
  Alexandre - добрый и красивый, а Thomas - вы его видели.
  Я по совету своего слуги прикинулась служанкой.
  Daniel уверял меня, что над благородной леди пираты обязательно надругаются и убьют, а служанку не тронут, потому что она одной с ними крови.
  По иронии судьбы сестра капитана Alexandre Perla начала обучать меня благородным манерам, она думала, что я крестьянка.
  Ха! Взглянули бы на мои холеные руки! - Virginie Albertine de Guettee подняла руки, и девушки восхищенно застонали. - Мне трудно было скрывать свой аристократизм.
  Добрый дядя на всякий случай отрезал мне язык, он боялся, что я во сне проболтаюсь, что я леди.
  Капитан пиратов увидел, что я без языка и решил, что аристократку без языка купят охотнее, чем говорящую леди.
  Меня продали на рынке рабов, как и вас, продавали.
  Со мной продали и Perla под видом моей служанки, по замыслу двух капитанов Perla должна ночью убежать на корабль.
  Но Судьба распорядилась, чтобы от рабовладельца Юлия сбежали я и Esmeralda.
  Esmeralda представилась, как юноша и имени своего женского не назвала, никакого имени.
  Я убила капитана Alexandre, надеюсь, что убила.
  Потом мы выкупили вас, а дальше уже началась наша общая история!
  Теперь плывем за золотом пиратов на остров Гоф!" - Под наплывом чувств Virginie Albertine de Guettee расплакалась, обнимала девушек, целовала их, они утирали ее слезы и орошали ее бледное личико своими слезами.
  Virginie Albertine de Guettee отметила, что губы одних девушек мягкие, как клубника и полные, другие губы - строгие, жесткие, но не менее приветливые.
  Esmeralda кусала свои губы, старалась думать позитивно, пыталась вникнуть в дружеские отношения команды, но мешал затуманенный взор, который натыкался на Virginie Albertine de Guettee, ее нежный голос волновал Esmeralda, а низкий голос Odette de Sassenage успокаивал.
  Esmeralda понимала, что никогда не станет настоящей подругой величественной Virginie Albertine de Guettee, но радовалась хотя бы тому, что имеет сейчас.
  Когда графиня в очередной раз приблизила свое лицо к ее лицу, губы Esmeralda сжались в тонкую линию, как горизонт касается моря, раньше она и представить не могла, что отличается от других девушек чрезмерной худобой, как, вообще, Virginie Albertine de Guettee графиня снисходит до нее?
  После глубоких размышлений Esmeralda решила, что всех девушек объединяет в одно целое корабль и слабость к красоте, а то, что графиня в ней видит корабль, не пугало, а обнадеживало.
  Из-за того, что корабль и раньше принадлежал Virginie Albertine de Guettee, а не пиратам, девушки не устроили погром в каютах, лишь перерыли личные вещи пиратов.
  Корабль пел, и девушки пели вместе с ним.
  Каждая хотела узнать подробно об отношениях Virginie Albertine de Guettee с пиратами, особенно, с хорошим пиратом Alexandre.
  А Virginie Albertine de Guettee интересовалась, как отреагирует команда на подробный рассказ не о пиратах, а о сокровищах.
  Хотя она не очень понимала истинную ценность денег.
  "Пираты свозят сокровища на остров Гоф, куда мы направляемся.
  На вершине самой высокой горы острова Гоф нас ждут несметные богатства!" - Virginie Albertine de Guettee снова писала и снова целовалась с подругами.
  Губы ее заметно распухли, и услужливая Odette de Sassenage приложила к ним лед из нижнего трюма.
  Лед натолкнул девушек на мысль о мороженом.
  И на обед все объедались сладостями и фруктами со льдом.
  - Корабль почти не нуждается в управлении! - Cristo лениво водила вишенкой по губам. - Не понимаю, почему простые матросы всегда заняты на корабле.
  Капитаны для них придумывают бесполезную работу?
  - Наша капитан нас не эксплуатирует, поэтому у нас много свободного времени.
  Мужчины глупы! - Isabelle отняла у Cristo вишенку и со смехом убегала от подружки.
  Девушки затеяли на палубе веселую возню, и видно, что им нравится дурачиться.
  Kathleen из запасов пиратов принесла перья страуса и воткнула одно яркое перо себе в волосы.
  Идея показалась остальным настолько праздничной, что каждая украсила свою голову пером, а для Virginie Albertine de Guettee выделили целых три пера.
  Сердце графини смягчалось, когда она принимала участие в празднике, и таяло от мыслей о богатствах.
  Корабль плывет по заданному курсу, время от времени кто-нибудь из девушек забегает на мостик, сверяет ход корабля со стрелкой компаса и снова оставляет судно на волю Судьбы.
  - Почему люди всегда все сравнивают? - Monique, наконец, протиснулась к Virginie Albertine de Guettee, прижалась к ней, чтобы ее не снесло толпой других поклонниц Virginie Albertine de Guettee. - Ты красивая, грациозная, изумительно сложенная прелестница, с шикарными, более правильными, чем у всех, чертами фантастического лица.
  Даже те, кто тебя недолюбливал раньше, а слуги не любят хозяев, не спорили, что ты идеал красоты.
  - Может быть, у нашего капитана что-нибудь есть малое неправильное во внешности, но никто не замечает легкой неправильности черт, ведь все внимание приковано к ярким особенностям Virginie Albertine de Guettee, гипнотической мраморной коже, озерным глазам и самым лучшим в мире чувственным подвижным губам.
  Отсутствие языка не заметно! - Jill поцеловала Virginie Albertine de Guettee в лобик.
  "Мы не думаем о трудностях, о будущих ураганах и штормах, о морских дьяволах, а полностью упиваемся красотой друг дружки, особенно моей красотой.
  Наверно, это правильно!" - Размышления Virginie Albertine de Guettee прервал самый задорный и жизнерадостный серебрянный смех, который она не слышала ни разу в жизни.
  Разумеется, все девушки обратили внимание на смех Louise.
  Она, несмотря на выпирающие ребра и худобу, обладала ослепительным средним бюстом и длинными бесконечными ногами.
  Не левую грудь Louise присела летучая рыба, и девушка безрезультатно пыталась ее поймать, не отрывала от нее взгляд и хохотала над ситуацией, как сумасшедшая.
  Virginie Albertine de Guettee изо всех сил сдерживала смех, но не удержалась.
  Смеялись девушки, хохотал корабль, и море ласковыми теплыми волнами хихикало в резонанс.
  "Как я могу предать этих милых моих подруг?" - Virginie Albertine de Guettee расплакалась, слезы счастья текли по ее изумительным щекам.
  - Если хочешь, я отведу тебя в каюту! - Esmeralda бережно взяла Virginie Albertine de Guettee под левую руку.
  За правую руку преданно уцепилась Monique.
  Графиня слабо кивнула в ответ на предложение ей помочь дойти до каюты.
  Смех в больших количествах осушает мозг.
  В каюте Esmeralda повернулась красиво к Monique:
  - Любовь моя, я должна растереть Virginie Albertine de Guettee в интимной обстановке, и я уверена, что, когда капитан отдохнет, она выйдет к ужину, который мы устроим в ее честь.
  Не знаю, что я бы делала без вас, мои новые подружки, - Esmeralda мягко закрыла дверь за Monique.
  Уложила безвольную Virginie Albertine de Guettee на хрустящие простыни и начала растирать ее упругое тело влажной салфеткой с ароматическим маслом базилика.
  "Я всем говорю, нет, пишу на доске мелом, что пират Alexandre отрезал мне язык.
  Но только ты знаешь, что не пират, а мой слуга Daniel лишил меня языка, чтобы спасти меня.
  Ты же не расскажешь никому, что я немножко солгала?"
  - Слуга хотел тебя спасти от пиратов, поэтому отрезал язык.
  Не было бы пиратов, ты бы осталась с языком, поэтому вина полностью лежит на подлых пиратах.
  За то, что ты потеряла, они потеряют втройне, и, если у меня появится возможность, я отрежу пиратам все, что могу! - Esmeralda забылась и с силой надавила на ягодицы Virginie Albertine de Guettee.
  "Я уверена, что тебе скоро представится случай отомстить за меня!" - графиня написала на доске, и Esmeralda радостно засопела, как морской котик.
  Перед тем, как погрузиться в приятный сон, Virginie Albertine de Guettee отметила, что сегодня Esmeralda растирает более уверенно и искуснее, чем вчера.
  Доброта и преданность творят чудеса.
  Проснулась Virginie Albertine de Guettee от холодных пальцев на своей шее.
  Пальцы пахли табаком и вином, и душили ее, душили.
  "Противный сон, ужасный! - Virginie Albertine de Guettee задыхалась во сне. - Или это не сон, а Esmeralda меня убивает, потому что я потрясающе красивая?
  Но почему у нее другие пальцы?" - графиня мычала, но кричать без языка не могла.
  - Значит, ты украла мой корабль? - голос сверху очень знакомый, пальцы чуть-чуть разжались.
  Virginie Albertine de Guettee получила возможность рассмотреть своего обидчика.
  Капитан Alexandre, тот капитан, которому она недавно вонзила нож в живот, ожил.
  И не только остался жив, но еще в нем силы прибавилось, как у восставшего мертвеца.
  - Ты воровка и убийца, а убийц и воров наказывают удушением! - Капитан Alexandre повторил, ощущал свое мужское превосходство над обнаженной худенькой девушкой.
  Он сидел на груди Virginie Albertine de Guettee, а его сестра Perla покачивалась в кресле.
  Она с кривой улыбкой кивнула графине, бросала ей вызов:
  - Когда попадешь в ад, подготовь место и для моего брата! - Шутка показалась Perla очень остроумной, и она заржала.
  Alexandre привык к юмору сестры, поэтому не улыбнулся.
  До доски рукой подать, графиня с трудом дотянулась и написала:
  "Вы подлые! Продали меня старику Юлию.
  Perla должна была убежать ночью, но вместо нее освободилась я.
  И корабль не ваш, а мой, вы сначала его у меня украли.
  Убили мою служанку, зарезали всех моих слуг.
  Кто же тогда убийца и преступник, вор и злодей?
  Вас надо душить, а не меня!" - Благородная кровь закипела в теле графини, но, к сожалению, одной ненависти и ярости недостаточно, чтобы сбросить с груди тяжелого мужчину.
  До оскорбленной графини долетали отголоски смеха с палубы, а в каюте стоял тяжелый запах духов сестры Alexandre, к нему примешивался другой запах, запах безысходности.
  По мере того, как Virginie Albertine de Guettee накалялась, раскалялся и капитан Alexandre.
  Безумно красивый, даже сейчас он казался для Virginie Albertine de Guettee эталоном мужественности.
  - У тебя плен не вызывает болезненных воспоминаний, а мне последняя встреча с тобой запомнится на всю оставшуюся жизнь. - Alexandre с душераздирающим стоном приподнялся на груди графини.
  Приспустил белые свои шелковые панталоны.
  Virginie Albertine de Guettee в ожидании изнасилования замычала безысходно, в ее голосе сквозила тоска рабыни, а не благородной леди.
  - Тебе тяжело видеть красивого мужчину в цвете лет, мачо, который разбивал сердца девушек, а теперь мне кольцо не на что надеть. - Alexandre взглядом указал на низ своего живота.
  Вместо мужского у него сочилась кровью рана, как у женщины. - Твой кинжал не пронзил мое сердце, не ударил в живот, а срезал полностью мое мужское достоинство.
  Теперь я ниже пояса выгляжу, как мой друг капитан Thomas.
  Не знаю, кому тяжелее жить: красивой девушке без языка, или обольстительному капитану без половых органов.
  Лучше бы ты меня убила, чем лишила достоинства.
  И самое удивительное, - капитан Alexandre приблизил свои усы к глазам Virginie Albertine de Guettee, - что по твоему лицу не видно, что ты раскаиваешься в содеянном, но, может быть, умело скрываешь восторг за маской безразличия?
  Ты отлично справляешься со своими девичьими эмоциями! - Alexandre слез с Virginie Albertine de Guettee, натянул панталоны, отошел к иллюминатору и пальцами барабанил по стеклу.
  Графиня на расстоянии чувствовала его душевную и физическую боль.
  Теперь капитан Alexandre без penis и без мошонки не может жениться, никогда не заведет ребенка, а девушки в купальне будут над ним смеяться.
  Даже она уже не рассматривает его сейчас в роли жениха, а минуту назад эта мысль шаловливо закралась в сердце.
  - Братец, ты передумал убивать Virginie Albertine de Guettee? - Девушки более жестокие создания, чем мужчины, и Perla сейчас докажет это.
  Она не давала чувствам вырваться за предел груди, но из глаз летели зеленые искры. - Можно собрать в кулак волю и уйти в пустыню, жить отшельником, но почему-то мало кто отваживается уйти в пустыню. - Влажные глаза пиратки прикованы взглядом к глазам Virginie Albertine de Guettee.
  По прекрасному телу Perla пробежала крупная дрожь, которую не скрыть даже за гримасой ненависти и за вежливой улыбкой убийцы. - Мы узнали о тебе, ты - аристократка, а не служанка, одурачила нас.
  А я, как дура, учила тебя благородным манерам.
  Ты обманула меня, а за обман я наказываю кровью. - Perla подошла к столу, налила в бокал чистой воды и залпом, как стакан рома, выпила. - Если ты захочешь перед смертью напиться, то я тебе не дам ни капли воды.
  Когда я поняла, что ты обманула меня, то рассердилась.
  Еще больше разозлилась, когда увидела, что ты сделала с моим братом, ты его опозорила на всю оставшуюся жизнь.
  Теперь он не сможет с друзьями пиратами принимать совместную ванну, его засмеют. - Тон пиратки беззаботный, так забавляется палач с жертвой. - В порту мы узнали, что ты выкупила девятнадцать рабынь, с ними захватила свой корабль, да, он был твой, потом перешел к нам, а затем снова стал твой, но ненадолго, обещаю тебе.
  На парусной лодке я и Alexandre догнали вас, потому что корабль идет не под полными парусами.
  Скоро подойдет корабль с капитаном Thomas.
  Ты получишь незабываемое впечатление от встречи с пиратами, которых опоила отравленным вином.
  Полагаю, что Thomas бросит тебя на растерзание в клетку к камнеедам! - Пиратка Perla насладилась местью, опустила голову на плечо кастрированного брата.
  Virginie Albertine de Guettee с восторгом подумала, что за короткое время совершила много славных смелых поступков.
  Она измерила расстояние до двери, поняла, что не успеет выскочить, и пираты получат огромное удовольствие, когда вонзят ей нож в спину, поэтому стала быстро-быстро писать на доске.
  Ее не смущала собственная нагота: обнаженная она пришла в этот мир, обнаженную ее пытаются отправить в мир иной.
  "Вы хотели стать всем, а оказались ничем!" - Virginie Albertine de Guettee бы с большей радостью оказалась сейчас в клетке с камнеедами, чем в одной каюте со злобной пираткой и ее братом, который без половых мужских органов, может быть, уже считается сестрой.
  Графиня с женским любопытством осматривала новые модные одежды Perla, они отвлекали от трагедии.
  Кожаные белые штаны идеально обтягивали длинные стройные ноги пиратки.
  Топ из кожи питона не прикрывал, а, наоборот, выставлял огромные твердые груди худенькой девушки.
  Графиня измерила их взглядом и поняла, что в ее команде ничего подобного нет... и не нужно.
  Корабль плывет за сокровищами, а не на конкурс красоты.
  Alexandre и его сестра прочитали то, что написала графиня, и ее дерзость застала пиратов врасплох, хотя это даже не дерзость, а афоризм.
  - Прости, графиня за то, что должна тебя убить, потому что я жестокая, кроме того, я сестра своего брата. - Perla медленно извлекла из ножен кинжал.
  Видно, что предстоящее убийство ее не радует.
  "Почему ты одеваешься вызывающе, хотя ненавидишь, когда мужчины к тебе пристают?" - Перед смертью Virginie Albertine de Guettee старалась узнать много, слишком много.
  На красивом лице Perla при слове "мужчины" выступили пятна отвращения.
  - Что ты имеешь в виду под понятием "вызывающе"?
  Ты не видела, как и во что одеваются другие пиратки, если, вообще, одеваются.
  В горах Андалузии, где я родилась, мой наряд назвали бы слишком скромным и целомудренным.
  Я предпочитаю качественную дорогую и не яркую, не вызывающую одежду, хотя и она иногда выглядит сногсшибательно. - Perla гордо подняла подбородок, и ее узкая ароматная ладонь (Virginie Albertine de Guettee чувствовала запах пиратки, вспомнила его) кокетливо целомудренно застегнула последнюю пуговичку на топе.
  Пиратка называет свой наряд скромным, а поверх края топа видны полукружья сосков.
  Perla проследила за взглядом графини и усмехнулась:
  - Я могу тебя чем-нибудь развеселить перед твоей смертью? - Девушка заметно пьяна, неужели, на нее опьяняюще подействовала чистая вода?
  "Ты опьянела от моей красоты?" - Virginie Albertine de Guettee написала на доске дерзко, в ее положении смертницы раздавать комплименты не приходится.
  Графиня с жадной страстью вгляделась в бездонный омут очей пиратки и тут же бросила в нее подушку.
  Обычно девушки дерутся подушками перед сном, но в этот раз Virginie Albertine de Guettee пыталась спасти.
  Подушкой и написанным вопросом она заставила Perla на секунду потерять контроль, а этого пираты не прощают ни себе, ни своим жертвам.
  Virginie Albertine de Guettee подбежала к двери, дернула за ручку, и... сердце ее остановилось на миг.
  Дверь закрыта, да, она приказала на своем корабле врезать в каждую дверь итальянский замок, и теперь попала в свою же ловушку.
  Кто закрыл дверь на ключ: Esmeralda? пираты? теперь это не имело значения.
  Virginie Albertine de Guettee голой спиной ощущала презрительные высокомерные взгляды Perla и Alexandre.
  Участь ее решена, и самое обидно, что не она ее решила.
  Вдруг, дверь отлетела, словно бумажная.
  Поток голых тел отбросил Virginie Albertine de Guettee на кровать, обратно.
  Но даже в этот момент графиня обрадовалась, что упала на кровать красиво, царственно, с надменным выражением лица.
  Ее девушки, ее команда массой тел выбили дверь.
  Они держали в руках пистолеты из коллекции пиратов.
  Судя по тому, что дула некоторых пистолетов смотрели в пол, или на самих обладательниц оружия, многие впервые держали в руках оружие, и, вероятно, оно не заряжено.
  Но и тех стволов, которые направлены на Perla и на Alexandre достаточно, чтобы пробить в них огромные дыры.
  - Наше появление вас смущает? - Серебряный голос Odette de Sassenage вызвал испуганную улыбку на точеном лице Alexandre.
  - Вы прервали нашу беседу, немедленно покиньте каюту! - Alexandre делал вид, что не потерял самообладание. - У нас серьезный разговор, и он не терпит грубого вмешательства.
  Всем обнаженным леди я бы советовал одеться.
  - На ужин у нас назначен спектакль с танцами, песнями и другими радостями! - Kathleen подошла к Alexandre и приставила пистолет к низу его живота. - Программа развлечение не предусматривает присутствие посторонних! - Слова Kathleen умные, откуда она их взяла. - Вы, наверно, тот пират капитан Alexandre, о котором говорила наш капитан.
  Вы отрезали горячо любимой нами графине язык, а мы отрежем у вас все остальное! - Kathleen нажала на курок.
  Пистолет не выстрелил, что и ожидалось.
  - Я! Я обещала Virginie Albertine de Guettee, что отомщу за ее поруганный язык! - вперед вырвалась Esmeralda, огромный нож в ее руке казался саблей.
  Худенькая девушка выглядела не устрашающе, а комично, если бы не яростный блеск убийцы в ее очах.
  Virginie Albertine de Guettee невольно залюбовалась природной естественностью подруги.
  Ловким движением Esmeralda распорола панталоны пирата, испортила изысканную вещь.
  Занесла нож и застыла, словно ее заморозили.
  - Там у него ничего нет! - Esmeralda сообщила под общий вздох девушек по команде.
  - Да, там у меня ничего нет, и все по вине вашей Virginie Albertine de Guettee!
  Убейте ее! - Голос капитана Alexandre визгливый, не соответствовал его мужественной челюсти. - Когда человек кашляет, то ему понадобится пару недель, чтобы поправить здоровье, но с моим недугом уже ничего не поправишь.
  Ваш корабль напоминает дворец, а во дворце плывут ведьмы.
  На своем корабле я общался только с пиратами, а сейчас вынуждет снисходить до подлых ведьм.
  - Никто из пиратов не отрезал язык Virginie Albertine de Guettee, она сама себе отрезала! - Perla подумала, что наступило время сообщить девушкам сногсшибательную правду.
  Virginie Albertine de Guettee позеленела от ужаса, до этого момента она лгала девушкам, и теперь ложь может выйти ей боком.
  За бортом Virginie Albertine de Guettee не сбросят, но перестанут с ней смеяться.
  - Красивая благородная юная леди отрезала себе язык сама? - В голосе Jill иронии больше, чем воды в океане. - У тебя иссякла фантазия, поэтому говоришь не задумываясь.
  Капитан Thomas тоже сам себе отрезал мужское и сделал дырку в животе, чтобы по трубочке стекала моча из мочевого пузыря?
  Другой капитан - Alexandre по своему желанию также отрезал себе пенис и мошонку, а теперь страдает?
  Ты, Perla, сама отрежешь себе груди? - Последний довод Jill показался настолько весомый, что даже Perla засомневалась в том, что не пират, а слуга графини, отрезал язык Virginie Albertine de Guettee.
  Девушки на корабле сначала засмеялись, а затем заржали.
  Даже Virginie Albertine de Guettee мычала весело и непринужденно, она спасена, ее ложь не будет открыта.
  - Вы думаете о свадьбе, а я уже о свадьбе с девушкой не думаю! - Alexandre запаниковал, пытался натянуть порезанные панталоны, а затем безысходно полез в иллюминатор.
  Его голая волосатая попа застряла в узком проеме, и происходящее казалось девушкам кошмарным сном.
  Наконец, Alexandre, как пробка, вылетел за борт, послышался сухой треск.
  - Корабль сел на мель, и Alexandre ударился о камни? - Cristo засунула пальчик в ротик.
  - Мой брат упал в нашу лодку, мы ее привязали снаружи, потому что глупо тащить с собой лодку в каюту! - Perla широкими широко шагала по каюте кругами. - У меня самые мрачные предчувствия по поводу вашего будущего.
  Два капитана не простят вам ничего! - Говорила без злости, даже задумчиво. - Весело у вас на корабле, и за это тоже не простят.
  Все мы должны хранить честь до свадьбы! - Для Perla не хватало простора в огромной каюте, и ее явно раздражало ее шаткое положение. - Меня восхищает ваша преданность Virginie Albertine de Guettee, вы ее обожаете, а она с упорством акулы ведет вас к счастью.
  Моя жизнь, жизнь пиратки - сплошная беда: украла, села в тюрьму, вышла из тюрьмы, украла!
  Никакой романтики! Так доживу до седых волос и никогда не смогу вернуться в счастливую молодость, у меня не будет хватать денег даже на губную помаду! - Зубы Perla скрипнули.
  - Тогда придется тебе сесть на диету! - Cristo легко дотронулась пальчиками до левого уха пиратки.
  - Я имею право полностью распоряжаться своим телом в непредвиденных обстоятельствах, но момент еще не наступил.
  Диета погубит мою грудь.
  - Твои груди состоят не из жировой ткани, а из девичьей, поэтому не уменьшатся в размере! - Alexa споткнулась о мочалку, и, чтобы не упасть, схватила Perla за груди.
  Пиратка бережно поддержала Alexa.
  Из-за стенки снизу донесся вопль:
  - Perla, сестра моя! Надеюсь, что мои слова повлияют на твое решение.
  Неужели, ты хочешь остаться на корабле врага?
  Девушки останутся свободными не более трех суток, а потом мы их захватим и продадим в рабство!
  Кто из рабства ушел, тот туда же и вернется.
  Подумай, хочешь ли ты, чтобы я и Thomas относились к тебе не как к партнеру по пиратскому бизнесу, а как к рабыне?
  - Я полюбила этот корабль и вас, и, если бы у вас оставался хоть малейший шанс, то я бы не уходила.
  "Если захочешь вернуться, то мы будем ждать тебя!" - Virginie Albertine de Guettee написала на доске и, судя по улыбкам девушек, выразила общее мнение.
  Всем понравилась утонченная пиратка и ее груди.
  Perla нежно попрощалась с командой и полезла в иллюминатор.
  Ее попа не застряла, а застряли груди.
  Совместными усилиями девушки помогли пиратке, бережно относились к ее грудям, не били по ним ногами и палками.
  Лодка с красавчиком пиратом и пираткой отдалялась, это хорошо слышно по затихающим вдали проклятиям Alexandre.
  - Я слышала, что на Востоке лекари пришивают мужчинам потерянный в бою детородный орган.
  Возможно, что капитан Alexandre воспользуется случаем и вернет себе то, что потерял ниже пояса! - Alexa первая вышла из каюты Virginie Albertine de Guettee.
  - Сначала нужно пришить новый язык нашей Virginie Albertine de Guettee! - Nathalie даже запела от счастья, что подобная мысль не приходила раньше. - На операцию, наверно, нужно много золота, поэтому у нас есть цель.
  Погоня за сокровищами, наконец, приобрела смысл! - Nathalie произнесла под общие крики подружек.
  Девушки оставили графиню одну в каюте, чтобы она обдумала новую для себя возможность, и отдохнула после переживаний с пиратами.
  - Ты хочешь, чтобы я ушла и дала тебе поплакать в полном одиночестве? - Esmeralda неожиданно развернулась на высоких каблуках туфель и схватила Virginie Albertine de Guettee за руки, жадно читала ответ в ее глазах.
  "О чем ты? Не понимаю?" - Графиня еще не отошла от опасной встречи с Alexandre и Perla, поэтому ее рука дрожала, когда она писала ответ.
  Esmeralda приложила горячий палец к губам Virginie Albertine de Guettee, словно графиня могла что-то сказать без языка:
  - Ты влюблена в Alexandre, или в его сестру! - Esmeralda зарыдала и выскочила из каюты.
  Кровь прилила к бедрам Virginie Albertine de Guettee.
  "Я никого не люблю и никого не смогу полюбить!
  Не смейся над калекой!" - Virginie Albertine de Guettee по привычке написала, затем подумала, что очень хорошо, что не имела возможность крикнуть эти нехорошие слова, быстро стерла мочалкой с доски написанное.
  Вспомнила, как Alexa запнулась о мочалку, теплая улыбка осветила ровное красивое лицо графини.
  В каюту без стука вошла Odette de Sassenage.
  Вымученная фальшивая улыбка не скрывала волнения Раздетты.
  - Ты поссорилась с Esmeralda? Но это невозможно!
  Она же тебя любит до бессознания и ревнует даже к мебели. - Раздетта пальцами нажала на глаза Virginie Albertine de Guettee, вернула ее в действительность. - Она держит любовь в секрете, и это не секрет не для кого.
  Мы все любим тебя, кто как, но у Esmeralda это как принимает тяжелую форму.
  Девушка впервые расправила крылья! - Odette de Sassenage поправила подушку на кровати Virginie Albertine de Guettee, перенесла со стола на стул кувшин с благовониями и прожгла графиню пылающим взглядом.
  Virginie Albertine de Guettee догадалась, что и Odette de Sassenage любит ее не просто так, а в тяжелой форме.
  Раздетта догадалась, что проницательная Virginie Albertine de Guettee догадалась.
  - Воспринимай все с чувством юмора! - Раздетта нервно кусала губы. - Я обещала, что буду защищать тебя, в том числе и от назойливых отношений.
  Прими мои величайшие извинения! - Раздетта непритворно поклонилась.
  Поклон обнаженной девушки выглядит не так, как поклон девушки в одежде.
  Произошедшие с телом Розетты перемены во время поклона настолько поразили Virginie Albertine de Guettee, что она замерла на пять секунд, не в силах отвести взгляд от бронзовокожей красавицы.
  Раздетта не превратилась в дикую кошку, но, если бы графиня увидела ее в поклоне раньше, с удивительными формами, выверенными изгибами, чуть приоткрытыми полными губами и влажными от восторга очами, то назвала бы ее интересной.
  "Надеюсь, что сегодняшний ужин - не шутка?" - Virginie Albertine de Guettee ловко перешла к другой теме, менее безопасной для девушек.
  - Неужели, мои мысли настолько очевидны?
  Вы шепчетесь у меня за спиной? - Раздетта дотронулась кончиками пальцев до левого плеча Virginie Albertine de Guettee, и тут же вспыхнула, загорелась стыдом. - Прости, Virginie!
  Ты же без языка не можешь шептать.
  Я слишком неосторожна в высказываниях.
  После своей бестактности у меня приступ тошноты.
  Я просто всегда нахожусь рядом с тобой, живу и работаю для тебя, а тошноту снимет шикарный ужин, который мы украсим твоим присутствием!
  Обещаю, что никаких неподобающих отношений и высказываний ты больше от нас не увидишь и не услышишь! - Раздетта лгала также легко, как и думала, и эта легкость успокоила и развеселила графиню.
  Odette de Sassenage шутливо подталкивала ее к выходу из каюты, а Virginie Albertine de Guettee в ответ также шутливо сопротивлялась и щипала обнаженную Odette de Sassenage за приличные места.
  Virginie Albertine de Guettee осознала, что без языка смех получается дурацкий, плохой, некрасивый и с ужасом представила, как девушке за столом засмеются над ней.
  Но в веселых очах, устремленных на нее, нет сарказма, лишь молодое раздражение, удивление и легкое поощрение.
  "Почему я должна испытывать эмоции, свойственные простым девушкам?
  Я сделана из непомерного тщеславия и золота, а золото никогда не стыдится себя!" - Virginie Albertine de Guettee улыбкой и глазами приветствовала девушек на ужине.
  Обстановка дружеская, непринуждённая, свободная.
  - Ты отличаешься от меня? - Cristo дурачилась с Jill. - Я думаю, что мы похожи до миллиграмма, до миллиметра.
  - Прости, но ты занята только собой! - Jill вложила в ротик Cristo вишенку.
  - Разумеется! Девушка должна следить за собой, а то убежит от себя! - Cristo расхохоталась и чуть не подавилась вишней.
  - Я в отличие от обворожительной Virginie Albertine de Guettee менее прекрасна, хотя с утра до вечера прихорашиваюсь у зеркала! - голос Esmeralda дрожал, и хотя она пыталась казаться естественной веселой, но грусть выходила у нее лучше.
  - В порту ко мне прицепился чертов мерзавец и не хотел оставить в покое! - Другая тема обсуждается на конце стола.
  Девушки меняют темы, как макияж. - Я не хвастаюсь, потому что это было давным-давно, хотя мне сейчас только восемнадцать лет.
  - Прошлые болезни приносят заразу в будущее.
  - Однажды меня посадил к себе на колени Король.
  Не скажу его имя, чтобы он не запятнал мое.
  Король предвкушал, вопреки моим слезам и мольбам, длительную беседу на тему коленей и сидения на них. - Melissa разговаривала сама с собой, неплохо у нее получалось. - На коленях короля мне было неудобно, и я долго размышляла является ли извращенным удовольствием для мужчины, когда у него на коленях сидит девушка.
  Мы же своим весом надавливаем на коленные суставы мужчин, и это портит всю прелесть встречи. - Melissa приподнялась, и все удивились, как столь хрупкая, почти невесомая девушка, может давить весом колени мужчины.
  - Я думаю, что мужчины сами не понимают, зачем меняют девушек и присаживают их себе на колени. - Nancy поддержала тему о присаживании девушек на колени мужчин, даже Королей. - Мужчины помешаны на желании превзойти нас во всем.
  Я сейчас присяду на колени, - Nancy выбирала девушку для опытов, - на колени Esmeralda, а затем Esmeralda присядет ко мне на колени, и мы поделимся ощущениями с вами. - Nancy с молчаливого согласия Esmeralda бережно опустилась на ее колени.
  Все девушки замолчали, с немым восторгом ждали оглашения результатов.
  - Я думаю, что посидев на моих коленях, ты превзошла мужчин! - Esmeralda поменялась ролью с Nancy, пересела к ней на колени. - Теперь и я выше, чем Короли!
  Ничего, кажется, особенного не произошло, но сам ритуал сидения на коленях имеет огромный смысл.
  Процесс сидения на коленях подруги раздувает непомерное самомнение, но не выходит за рамки морали. - Последние слова Esmeralda стали сигналом для девушек.
  Все непременно хотели посидеть на коленях друг дружки, а затем, чтобы подружки посидели у них на коленях.
  Поднялась суматоха, давка, все приправлено откровенным жизнерадостным смехом.
  Virginie Albertine de Guettee пересидела на коленях всех девушек, и они по очереди бережно опускались на ее колени.
  Ноги и ягодицы приятно гудели от тяжелых испытаний.
  - Признайтесь, девочки, что мы умницы! - Odette de Sassenage длинно захохотала.
  От ее волнующего смеха по телу Virginie Albertine de Guettee пробежала дрожь восторга, и не только у нее, но и другие девушки поддались на магию смеха Odette de Sassenage.
  Даже тогда, когда Odette de Sassenage находилась далеко от ее каюты, графиня думала о необычайном магнетизме этой девушки с бронзовой кожей, а сейчас, когда Раздетта присаживалась к ней на колени, а потом графиня сидела у нее на коленях, мистическое чувство уюта охватило Virginie Albertine de Guettee.
  - Многое можно сказать и без языка! - Раздетта ободряюще улыбнулась графине.
  Virginie Albertine de Guettee чувствовала себя в своей тарелке.
  Вдруг, пронзительный визг заполнил каюту.
  Jill в истерике визжала, подпрыгивала, виляла бедрами, и сама же закрывала свои уши ладошками от своего пронзительного визга.
  - Могу ли я сказать о твоем визге то, что думаю? - Kathleen сдвинула бровки.
  Ее ироничные слова царапали сердце подружек.
  - Мышь! Мышь!!! - Jill на миг прекратила визжать, а, когда начала снова, то визг ее потерялся в общем визге.
  Визжали все, даже Virginie Albertine de Guettee пыталась визжать, у нее получалось среднее между мычанием и визгом.
  Некоторые девушки еще не видели мышь, но визжали от ужаса заранее, предвкушали встречу в маленьким, но столь пугающим для них, существом.
  Наконец, и Virginie Albertine de Guettee увидела мышь.
  Серый комочек испуганно мелькал между туфель на высоких каблуках.
  Почти все девушки обнажены, но в туфлях обнаженность не считается за наготу.
  Virginie Albertine de Guettee первая взлетела на стол, спасалась от мыши на высоте.
  За своим капитаном на стол заскочили все девушки.
  Дубовый огромный стол даже не скрипнул под общим весом хрупких созданий.
  Он терпел на своем веку и танцы пузатых пиратов, и танцы королей и Принцев, даже два капитана успели станцевать на этом столе.
  Но сейчас паника девушек не напоминала танцы, лишь гибкая гимнастка Isabelle в ужасе изображала нечто, похожее на канкан.
  Девушки плотно прижались друг к дружке, словно это могло их спасти от мышей.
  Визг постепенно затухал, но ужас не проходил.
  Мышь выбрала на ужин самый большой кусок сыра, упавший со стола, и с тяжестью под сердцем потащила его в норку.
  Мышь ушла, но девушки еще пять минут для верности стояли на столе.
  Затем начали убеждать друг дружку, что мышь - не так страшно, как сидение на коленях нелюбимого мужчины.
  - Возможно, что мышь однажды покусала племя амазонок, поэтому мы до сих пор боимся мышей, фантазируем, что мы амазонки, - Sylvie отважно подошла к норке мышы и под одобряющие крики подружек смело засунула в нее целый баклажан. - Теперь злодейка, не скоро выйдет! - В голосе Sylvie не слышна уверенность в завтрашнем дне. - Я поцелую вас в щечки, если окажусь права.
  Или мышь пойдет дальше, чем наши представления о ней? - Sylvie скромно принимала похвалу за то, что одна справилась с мышью.
  Тем не менее, девушки решили спать в одной каюте, чтобы, если коварная мышь проникнет к ним, то противостоять ей всей командой.
  Virginie Albertine de Guettee злилась, что девушки на время забыли о ней и постоянно возвращались к теме мыши.
  Virginie грациозно изгибала тело, мычала, вертела изумительной головкой, пыталась подарить девушкам воображение, мысли о том, что она, а не мышь - главная на корабле.
  Графиня с удивлением отметила, что образ мыши, уносящей сыр, раздражает ее меньше, чем появление пиратов.
  От усталости и тяжелых мыслей Virginie Albertine de Guettee рухнула на кровать.
  Справа прилегла Esmeralda, а с левого бока оказалась Odette de Sassenage.
  - Мышь - ветреная натура, и мы не знаем, какие чудовищные мысли скрываются за ее толстыми костями черепа. - Esmeralda объясняла Virginie Albertine de Guettee, почему она в постели рядом с ней. - Я с одной стороны буду всю ночь сторожить тебя от мыши, а Odette de Sassenage - с другой стороны.
  Cristo под кроватью снизу защитит тебя, но мы еще не выбрали, что будет прикрывать тебя от мыши сверху.
  "Не надо мне никого сверху!
  Лучше пусть на меня мышь с потолка свалится, чем иное!" - Virginie Albertine de Guettee написала на дощечке.
  Odette de Sassenage с сомнением качала головой, не одобряла столь необдуманный поступок графини.
  - Твоя жизнь - наше общее богатство! - Odette de Sassenage поцеловала графиню в лоб перед сном, как покойницу, которая примет смерть от мыши. - Я не люблю задумываться, меня привлекает только то, что выставлено напоказ.
  Ты выставила напоказ свою смелость, это опасно, но привлекательно. - Раздетта улыбнулась, а ее слова Esmeralda приняла на свой счет.
  Она до сих пор страдала комплексом неполноценности из-за своей худобы и бледности, хотя старалась казаться толще, поэтому видела в Odette de Sassenage свою соперницу, которая завладеет вниманием Virginie Albertine de Guettee, даже, если графиня еще об этом не подозревает.
  Тело худенькой Esmeralda заледенело, кровь отлила от щек, и, чтобы согреться, она крепко прижалась к Virginie Albertine de Guettee.
  "Нет-нет, Esmeralda, мы не настолько близки, чтобы прижиматься друг к дружке всю ночь! - Virginie Albertine de Guettee написала на доске, затем со смущением стерла написанное, и добавила: - Я не имела тебя в виду".
  Esmeralda взмахом воздушной руки остановила объяснения Virginie Albertine de Guettee.
  - Ты слишком благородна, чтобы думала о пустяках, например, о соперничестве.
  - Я думаю, что Esmeralda влюблена в Virginie Albertine de Guettee! - наивная Jill подала голос с бархатного диванчика.
  - А ты знаешь много о любви, юная леди? - Неожиданно за Esmeralda заступилась Nathalie.
  Она тонким протяжным голосом запела колыбельную, и девушки под гипнозом сонной песни, начали засыпать.
  Лишь Jill щипала себя, чтобы не уснуть.
  Она смотрела на Virginie Albertine de Guettee, которую сто из ста человек называли совершенством, и чувствовала, что в ней нарастает горячее чувство к этим сомкнутым глазам, чуть подрагивающим ресницам и волевому подбородку аристократки.
  Jill грациозно сошла с дивана, услышала за собой посапывание подружек, хлопнула ладошкой по животу Nathalie:
  - Я ничего не знаю о любви, и думаю, что мои знания все равно больше, чем твои.
  - Ты собираешься драться со мной на подушках?
  Но это тоже проявление любви! - невозмутимая Nathalie была хороша, как и ее песни.
  - Я запуталась, я не знаю, что мне делать, не понимаю, о чем говорю, и что мне отвечают. - Jill беспомощно присела на пол рядом с Nathalie. - Мне нечем заняться, надеюсь, что ночь не затянется до утра.
  - В первую очередь ты должна думать, как девушка, то есть иногда вообще не думать, - Nathalie ароматической салфеткой протерла Jill с ног до головы. - Мы сейчас - одна дружная команда, без различия полов.
  Но когда получим сокровища пиратов, а мы их обязательно заберем, потому что Virginie Albertine de Guettee с нами, то неизвестно, что с нами произойдет.
  Некоторые из нас осознают свою женственность, другие будут искать себя и придавать телу другие формы.
  - Я собираюсь стать тем, кем не являюсь, - Jill загадочно улыбнулась, аккуратно смяла салфетку и выбросила в окно.
  - Любопытное желание, но оно достойно восхищения.
  Все мы с годами становимся иными, не теми, которыми явились в этот мир.
  Но думаю, что Virginie Albertine de Guettee сохранит свою фигуру в целости.
  Нет красоты без радости и без женщины.
  Virginie Albertine de Guettee не нужны лекари, диеты, подтяжки лица и ягодиц, она воздушная, фея, поэтому все к ней придет без малейших усилий с ее стороны. - Nathalie с нежностью посмотрела на Virginie Albertine de Guettee.
  - Все не важно, кроме... - Jill замолчала, не знала, как закончить фразу. Начало предложения получилось красивое, а конец она еще не придумала.
  - Если любишь человека, то радуешься, когда его любят другие.
  Вторая половинка - не простая прихоть природы, в человеке много парных органов.
   - Я не лгу, когда говорю, что мечтаю об ином, что имею, а сама не знаю, что хочу.
  Мы все хотим счастья, и не нужно нам несчастья! - Jill нервно провела рукой по шикарным волосам Nathalie, заправила ей за ухо выбившийся шаловливый локон. - Мама говорила, что нужно верить людям с прекрасными волосами, потому что они никогда не солгут, оттого, что не умеют врать.
  - Я бы с удовольствием сменила свои волосы на замечательный голубой парик, - в голосе Nathalie пела печаль по голубой мечте.
  - Парик - не часть тела, он всего лишь один из предметов женского туалета. - От сделанного открытия на лбу Jill выступил иней.
  Nathalie в восторге открыла ротик, чтобы поспорить с подружкой, но протест встал поперек горла.
  Jill оказалась права по поводу того, что парик не является частью девушки.
  - А цвет глаз, если он меняется, то это тоже не часть тела? - Nathalie пыталась нащупать истину. - Глаза - часть тела, но их цвет?
  В данный момент меня только это и интересует, а не польза глаз для девушки.
  Ради правильного ответа я готова всю ночь стоять на одной ноге на палубе и молить звезды, чтобы они освещали не только наш путь, но и наш ум.
  Звезды добрые, они не требуют денег за то, что светят нам. - Nathalie смотрела на мир глазами наивной доброй девушки, которой только что прислали письмо, что ее родители удочерили другую, а ее прокляли и не испытывают при этом разочарования.
  - Почему все вокруг добрые и ласковые? - Jill распахнула глаза до размеров флага. - Все, что делают девушки похоже на правду, а рабовладельцы с нами поступают жестоко.
  Без оглядки на жизнь после смерти покупают рабынь, что выводит меня из себя.
  Мужчины тратят драгоценные капли жизни на пустяки, словно слепые котята, которые никак не могут оглянуться назад.
  - Ты всегда права, Jill, - Nathalie хотела запеть, но посмотрела на спящих подружек и смутилась. - Можно никого не любить, но тебя все равно любить кто-нибудь будет, хотя ты, может быть, даже не догадаешься об этом, а того, кто тебя обожает, не замечаешь.
  Все не имеет значения, когда человек уходит из жизни, а до этого каждая капля крови и каждая слеза имеют смысл.
  - Если не ошибаюсь, то мы стали понимать друг друга лучше, потому что мы плывем на одном корабле! - Jill прошла по каюте, свет звезд отражался на ее блестящем нагом теле. - Я не уверена, что никогда не совершаю ужасных ошибок, но, если и совершу, то вы мне подскажите, как их исправить.
  - Я, да, н, - Nathalie хотела ответить столь же замысловато и непонятно, но застыла, пораженная игрой света на груди Jill. - девушка, которая не ошибается, никогда не выйдет замуж. - Nathalie, наконец, вымолвила с трудом. - Но никогда не назову жениха перспективным и нужным.
  В итоге все мужчины окажутся подлецами, так мне бабушка говорила.
  - Я похожа на пушистого зверька? - Jill перешла к более женским вопросам, нужным, потому что маленьким.
  - Ты блестишь, как безволосая змея! - Nathalie пошутила и прилегла на мягкие подушки.
  - Я всегда думала, что я змея, но только добрая змея, которая не кусается! - Jill тихо, чтобы не разбудить подружек, засмеялась.
  Провела пальчиком по коже на груди Nathalie. - У тебя очень гладкая упругая кожа, как и у меня.
  Мы сделаны из одной кожи?
  - Я много думала о том, почему кожа многих людей отличается, а кожа еще большего количества людей похожа.
  До женитьбы эти вопросы волнуют девушку намного сильнее, чем деньги.
  Каких вопросов можно еще ожидать от наивной девушки. - Nathalie подошла к двери из каюты, обернулась, улыбнулась Jill. - Я никогда не купалась в море ночью.
  Хочешь попробовать со мной?
  - Я люблю все новое, и никогда не повторяю чужую роль! - Jill в эту ночь хотела говорить значительно, без смысла, лишь бы непонятные слова ложились на язык. - Любое дело, которое нравится другим, тут же вызывает у меня всепоглощающий интерес.
  Ты сказала, что хочешь купаться ночью в океане, и я тут же почувствовала жгучее желание искупаться там же и также.
  Не могу устоять перед искушением других. - Jill взяла Nathalie под ручку, и подружки в темноте вышли из каюты.
  На подушках около руля спала Irene.
  Ее длинные ноги, блестящие от пота, разметались в Лунном свете на атласных простынях.
  - Разве тот, кто стоит у руля, ночью спит? - Nathalie пососала указательный пальчик.
  - Я не знаю, но не станем же мы будить Irene из-за пустяка.
  Корабль сам знает, куда ему плыть. - Кровь прилила к щекам Jill, потому что она очень умная.
  - Внутренний голос говорит мне, что нужно привязать себя веревками во время купания, иначе мы можем удалиться от корабля. - Nathalie один конец веревки закрепила на своей левой руке, второй конец веревки привязала к правой руке Jill. - Теперь мы в безопасности.
  Течение не унесет нас из реальной жизни за сто океанов.
  - Я, наконец, ощущаю себя настоящей девушкой, покорительницей сердец и океанов! - Jill спустилась в лодку. - Из лодки легче купаться, потому что она ближе к воде.
  С корабля в воду страшно и больно прыгать.
  Вдруг, во время прыжка, вода отступит, и мы упадем на камни?
  - В твоих словах сахар! - Nathalie из лодки взяла спасательный круг, с ним прыгнула в воду.
  Jill на веревке вынуждена последовать за подругой.
  Глаза Nathalie светились в темноте, обжигали Jill.
  Девушки хохотали, плескались, но не забывали держаться за спасательный круг.
  Он умел хорошо плавать, в отличие от Nathalie и Jill.
  - Где... - через пять минут Jill глотнула воды.
  - У меня отличное предложение, готова ли ты его принять с восторгом.
  - Вода в океане не высохнет, если я отвечу "да"! - Jill засмеялась звонко, ее смех отражался от поднимающихся волн.
  - Давай, вернемся на корабль и оботрёмся шелковыми полотенцами! - Nathalie высказала свое предложение, и оно понравилось Jill.
  - Только где мы, а где корабль! - Jill засмеялась, еще не понимала надвигающейся трагедии. - Мы привязаны друг к дружке, а надо, наверно, было привязать хотя бы один конец к кораблю.
  - У каната два конца, третьего не дано!
  Как же мы привяжем третий конец, если его нет? - Nathalie смотрела вслед удаляющему кораблю. - Издалека наш корабль маленький, а вблизи большой.
  - Когда мы до него доплывем, то он сразу превратится в огромный! - Свободной рукой Jill загребала.
  Через пять минут Nathalie в задумчивости стала ей помогать.
  - Корабль мы не догоним, потому что он исчез!
  Надеюсь, что корабль не затонул!
  Бедные наши подружки! - Через час Nathalie перестала грести. - Надеюсь, что у них много причин, чтобы не умереть. - Nathalie по привычке запела.
  Ее голос разносился по бескрайним просторам океана.
  Но даже голос не имел возможности догнать корабль.
  От него остался лишь спасательный круг в руках девушек.
  О том, что с ними случится, Nathalie не хотела думать, и Jill не спрашивала ее о будущем.
  Может быть, Судьба занесет их на огромный сказочный остров.
  Или удача подарит им другой корабль, лучше прежнего.
  По мнению Nathalie, она и Jill прекрасно смотрятся на водной глади, и ничто не омрачит купание двух обнаженных девушек.
  - Мои туфли намокли! - Jill подняла над водой ногу и показала красную туфельку с длинным каблуком. - Может быть, нужно купаться без туфель.
  Впрочем, какую глупость я говорю.
  Если бы мы резвились в воде без туфель, то все равно бы корабль от нас уплыл.
  - Мои туфли тоже набрали воды! - Nathalie ножку не поднимала, потому что устала.
  - Если мы утром поднимем ноги, то туфли быстро высохнут на Солнце, - в голосе Jill нет сомнения, лишь твердая уверенность, что никакие препятствия не могут им испортить настроение. - Когда окажемся на берегу, то снова купим косметику, сделаем шикарные прически, найдем вызывающую одежду, которая соответствует нашей красоте.
  Без работы мы не останемся.
  - Ты называешь покупку одежды и накладывание косметики работой? - Nathalie с интересом посмотрела в глаза Jill.
  - Вся жизнь - работа, даже Короли работают.
  У одних работа приятная и легкая, а другие, зачем-то, себе ищут работу тяжелую и нелюбимую! - Jill засмеялась и подняла руку с веревкой. - Давай, крепче привяжемся друг к дружке, а то стало прохладно в воде.
  Наверно, мы попали в плохую струю. - Jill прижалась к Nathalie, и девушки обмотали длинную веревку по кругу.
  Заодно и круг привязали, чтобы он по примеру корабля, не уплыл.
  После этих процедур положили головки на спасательный круг и заснули.
  Не беспокоились, что могут утонуть.
  Сон их оказался крепче, чем на мягких сухих подушках.
  
  Утро на корабле оказалось приятным.
  Сначала девушки визжали для приличия, на тот случай, если покажется мышь, а когда серое животное не появилось, то все расслабились, выскочили на палубу.
  - Станем кругом и возьмемся за руки! - Cristo предложила с серебряным смехом. - Солнышко - круг, и мы круг.
  Мы покажем, что мы тоже Солнце! - Cristo развела руки в стороны и подняла личико к небу, - Здравствуй, Солнце!
  - Здравствуй! Доброе утро! - послышалось со всех сторон.
  Девушки взяли друг дружку за руки, при этом Virginie Albertine de Guettee стояла среди подруг, как равная равным, и ее это не смущало.
  Esmeralda тоже в кругу была равная равным, а ее, наоборот, это восторгало.
  - У Солнышка нет трех лучей! - Isabelle умела считать.
  - Мы не можем замкнуть круг без трех лучей, а без трех лучей не получится ни свадебный обед, ни праздничный ужин! - Sylvie кусала губы, чтобы не заплакать. - Неужели, мы не настоящее Солнышко?
  "Вы шутите?" - Virginie Albertine de Guettee промычала без языка, но по выражению лиц подруг догадалась, что они поняли смысл ее мычания.
  Графиня улыбнулась, но улыбка вышла кривая.
  - Мы сошли с ума! Никогда не поверю, что мы не Солнце! - Isabelle не верила в происходящее. - Мы же встретились!
  - Я пропустила утреннее веселье? - К кругу подошла Irene.
  Губки ее после сна слегка припухли, но глаза распахнуты до размеров Солнца.
  - Irene! Мы забыли об Irene! - Odette de Sassenage засмеялась, стучала себя по звонким ляжкам. - Вставай в круг, нам не хватает трех лучиков Солнца!
  - Просто поверьте мне, что я одна не заменю три луча Солнца! - Irene в кругу не смогла дотянуться до ладошки Alexa. - Я худенькая, как и вы, поэтому я - один лучик.
  Если не верите, то прислушайтесь к стуку своих сердец, сердца не обманут! - Во взглядах, которыми Irene скользила по подружкам, при этом смотрела не только на их лица, больше доверия, чем у подданных к своему Королю. - В детстве я часто представляла, что произойдет, когда я вырасту.
  Я выросла сейчас до восемнадцати лет, и это произошло! - Irene растерялась, готова заплакать.
  "Среди нас нет Jill и Nathalie!" - Virginie Albertine de Guettee вышла из круга и написала на дощечке мелом.
  Все в очередной раз восхитились мудростью графини.
  - Наверно, они проснулись раньше нас и кушают клубнику, - Esmeralda прикоснулась кончиками пальцев к векам Virginie Albertine de Guettee, пыталась ее успокоить. - Хочешь, я сделаю тебе массаж глаз?
  Утром глаза выглядят уставшими, хотя они спали.
  В ответ Virginie Albertine de Guettee отрицательно покачала головкой.
  Девушки побежали в обеденную каюту, посмотреть, как Jill и Nathalie кушают клубнику.
  В столовой они образовали треугольник из тел, затем квадрат.
  Если бы философ спросил девушек, почему они так поступают, то они со стопроцентной вероятностью не смогли бы ответить разумно.
  После столовой пропавших искали по всему кораблю.
  - Может быть, их украл морской царь?
  Он пленился их красотой и взял в жены? - Kathleen высказала одно из предложений, и оно показалось совсем не глупым.
  - С ними могло произойти, что угодно, и, если мы будем перечислять варианты, то наших всех жизней не хватит. - По лицу Odette de Sassenage видно, что она не очень рада предположению, что подруг похитил морской царь.
  Если он взял их в жены за их ослепительную красоту, то, получается, что все остальные девушки менее красивые, чем Jill и Nathalie, а, значит, не достойны любви морского царя.
  Но это невозможно, потому что в первую очередь царь влюбился бы в Virginie Albertine de Guettee.
  - Все мы привлекательные, поэтому Посейдон забрал бы нас всех, - Monique думала также, как и Odette de Sassenage: - Irene, ты ночью дежурила у руля, не видела ли что-нибудь подозрительное?
  - Jill и Nathalie не подозрительные, и это суровая правда.
  Когда я вспоминаю о них, то по моей спине бегут медовые мурашки, а сердце трепещет от восторга.
  Я красивая, но не подозрительная.
  Ночью ничего не видела, потому что крепко спала у руля. - Irene не видела своей вины, что заснула во время дежурства.
  Не видели ее вины и остальные девушки.
  "Несчастненькая! Ты утомилась!" - Virginie Albertine de Guettee губкой протерла светлое личико Irene.
  Графиня умудрялась писать на доске и действовать.
  Она мотала головой и мычала, пыталась выкинуть из головы пустые страхи, достаточно одной мыши ночью, а тут еще морской царь.
  Серьезное выражение лица Virginie Albertine de Guettee испугало Isabelle, и она акробатическими прыжками постаралась ее рассмешить.
  Гимнастика Isabelle развеселила Virginie Albertine de Guettee, и она засмеялась счастливо и беззаботно.
  Девушки тоже смеялись, и, в конце концов, решили, что Jill и Nathalie никуда не денутся, потому что из столь дружной команды никто не уйдет по своей воле.
  После завтрака Virginie Albertine de Guettee задала вопрос буквами на доске:
  "Вчера вы прогнали пиратов пистолетами.
  Вы умеете стрелять?"
  - Мы не умеем стрелять, но забили бы пиратов рукоятками пистолетов, - Odette de Sassenage ответила за всех.
  Погода стоит замечательная, корабль, как ни странно, идет прямым курсом на остров Гоф, и девушки разбрелись по кораблю нежиться в приятных испарениях теплого моря.
  Во время обеда мысль созрела в восхитительной головке Virginie Albertine de Guettee:
  "Если мы не умеем стрелять, то, может быть, научимся, пока нас не застрелили пираты? - И тут же сама поспорила с собой. - Нет! девушка не должна сражаться, потому что во время битвы девушка превращается в мужчину.
  Пусть рыцари стреляют и дерутся вместо нас.
  Вокруг милых девушек, - Virginie Albertine de Guettee скромно не написала, что она самая милая из милых, но очень хотела... - много поклонников.
  Пистолеты - гадко и отвратительно!
  Но мы попробуем стрелять из пушки.
  Пушка большая и интересная.
  Выстрелы похожи на праздничный фейерверк, а мы любим праздники!" - Снова предложение Virginie Albertine de Guettee вызвало бурю аплодисментов.
  Девушки сбежали вниз, к корабельным пушкам и с любопытством трогали их пальчиками.
  - Если пушка взорвется, то мы ничего не потеряем, кроме жизни.
  - Честь и самоуважение!
  - В какую сторону она стреляет? Там, где дырочка?
  - Но в пушке две дырочки маленькая и большая! - Esmeralda покраснела.
  - В большую мы засунем круглое ядро! - Odette de Sassenage приняла на себя командование фейерверком. - Ядро без пороха не полетит! - Раздетта из мешка насыпала к ядру порох.
  "Odette de Sassenage! Назначаю тебя своим главным военным адмиралом! - Virginie Albertine de Guettee не шутила.
  Если у нее в подчинении находится адмирал, то она выше адмирала, а кто выше главного военного начальника?
  Только Королева выше его. - Все остальные тоже - мои адмиралы!" - Чем больше генералов, тем значимее Королева.
  Воодушевленные адмиралы стояли над пушкой, и не знали, что с ней делать.
  Не адмиральское дело стрелять из пушек.
  - Нет дыма без огня! - адмирал Melissa сняла с полочки камень для искр, засунула руку в дуло пушки.
  Один раз ударила камнем, второй, раз, и на третий раз, как в сказке, выскочила искра.
  Пушка зло гавкнула, ядро лениво выкатилось и упало за борт.
  Едкий дым плавал перед глазами.
  Девушки пальчиками прочищали уши, возвращали себе слух после чудовищного хлопка пушки.
  Вместе с ядром за бортом оказалась правая рука Melissa.
  - Наверно, мы неправильно зарядили пушку, потому что ядро должно лететь далеко и высоко, а наше никуда не полетело! - адмирал Раздетта выглянула в иллюминатор. - Мы любим наш корабль и хотим быть вместе с ним и с его пушками.
  Мы не стреляли, но попытались, а это уже подвиг.
  С меня хватит подвигов на сегодня.
  Правильно Virginie Albertine de Guettee сказала, - Odette de Sassenage поклонилась графине, - что пусть за нас воюют рыцари.
  Стрелять из пушек скучно, и уши болят! - Odette de Sassenage чуть не наступила на лежащую Melissa.
  Девушки видели, что выстрелом ей оторвало руку, но никак не связывали это с болью и с тем, что руки у подруги больше нет.
  "До свадьбы заживет! - Virginie Albertine de Guettee с интересом склонилась над раненой, потрогала пальчиком свежий обрубок чуть ниже плеча. - Esmeralda, принеси, пожалуйста, из моей каюты ароматические масла.
  Смажем ранку дорогими благовониями.
  От масла еще никто не умирал!" - Virginie Albertine de Guettee проявляла заботу, и у многих девушек покатились слезы восторга.
  - Я в порядке, не беспокойтесь обо мне! - Melissa заметно побледнела.
  - Бледность тебе очень идет! - Kathleen поднесла зеркальце, и Melissa с удовольствием засмеялась.
  - Да, на лице проступила значительность!
  - Когда у собачки нет лапки, то собачка продолжает радоваться жизни.
  Она не осознает, что она калека! - Melissa закусила губу, следила, как заботливая Esmeralda из флакончика поливает обрубок ее руки. - Без руки я стану вызывать жалость, а от жалости до любви один шаг.
  Одноруких девушек меньше, чем с двумя руками, поэтому нами все интересуются, а где интерес, там и любовь.
  - Счастливая ты, Melissa, потому что без одной руки! - Stephanie вздохнула.
  Другие девушки тоже завидовали, но это добрая зависть, белая.
  Раненую отнесли на палубу и торжественно опустили на подушки около руля.
  Наблюдали, как разные эмоции облачками проходят по личику Melissa.
  Virginie Albertine de Guettee с удовлетворением кивала подругам, она счастлива, что девушку без жизненно важного органа ничто не пугает, и так ли рука жизненно важна?
  Даже без языка можно прожить и командовать, а без одной руки еще больше возможностей.
  Virginie Albertine de Guettee прогнала от себя мысль, чтобы и самой отрезать себе руку.
  Но без языка и без руки девушка вызовет не жалость и любовь, а много любопытных вопросов.
  А вопросы к себе Virginie Albertine de Guettee не любила.
  Она привыкла, что ею восхищаются без вопросов.
  До заката девушки играли в мяч, а на закате Irene доказала, что не зря она ночь проспала у руля.
  Сейчас ей зрение пригодилось:
  - Человек в море катается на доске! - Irene пальчиком показала на точку на горизонте. - Это невозможно, чтобы он катался без нас.
  Когда подплывет ближе, то мы заберем доску, чтобы и самим покататься! - Irene не сомневалась, что человек обязательно подплывет к ним, иначе не могло быть.
  Предсказание Irene сбылось, и вскоре человека и его доску поднимали на борт.
  - В первую очередь мы понимаем, что человек этот пиратка Perla, и она девушка! - Irene перевела взгляд с Perla на доску: - Доска у тебя некрасивая, противная.
  К ней прилипли морские гады, не станем на ней кататься! - Irene с отвращением вышвырнула доску обратно в море.
  Девушки гулом голосов подтвердили, что приличная девушка не опустится до катания на неприличной доске.
  Perla покраснела от смущения, она не подозревала, что доска вызовет больше интереса, чем она.
  Наконец, очередь дошла и до нее.
  "В прошлый раз ты была одета, а сейчас голая.
  Почему у тебя нет даже туфель? - Virginie Albertine de Guettee с неодобрением покачала головкой: - Esmeralda! Принеси мои туфельки с розовым бантиком, не с синим, а с розовым.
  С синим мне пригодятся!" - графиня приказывала Esmeralda, и у девушки глаза сверкали от счастья, что она нужна Virginie Albertine de Guettee.
  Через пару минут Perla примеряла туфли с розовым бантиком.
  Ничего, кроме туфлей на ней не одето, как и у остальных девушек.
  "Теперь мы одна команда!" - Virginie Albertine de Guettee красиво развернулась, принимала восхищенные взгляды подружек, они восхваляли ее щедрость.
  Графиня привыкла, что ее безумно обожают, но каждый раз ей становилось приятно.
  - Я в вашей команде?
  Но вы же не расспросили меня, почему я на доске приплыла и без одежды! - Perla хлопала ресницами, моргала быстро-быстро.
  Все происходит не по ее сценарию.
  "А зачем? Мы же не спрашиваем друг у дружки, кто, как и откуда и почему.
  Дружба и доверие намного важнее, чем вражда и недоверие!" - Virginie Albertine de Guettee удивлялась, что выдает поразительно умные мысли.
  Наверно, должность капитана делает девушку умной.
  Ни одного колючего взгляда, только теплые, нежные и ласковые.
  - Кем вы считаете меня? - Perla развела руки в стороны.
  От долгого плавания в прохладной воде кожа ее покрылась пупырышками.
  Теперь, когда пиратка стояла полностью обнаженаня перед новой командой, она впервые в жизни застеснялась своих огромных, но по-девичьи крепких, пропорциональных грудей.
  - Настоящие! - Kathleen пальчиком потрогала левую грудь Perla.
  Все засмеялись, напряжение спало, и только теперь Perla осознала, что ее безоговорочно приняли в команду.
  Постепенно отходя от смущения, она побежала с девушками на ужин.
  Когда кушали клубнику со сливками, Esmeralda прошептала на ухо Perla:
  - Я тоже, как и ты, раньше стеснялась себя.
  Мне было стыдно, что я худенькая.
  Хотя некоторые говорили, что я похожа на фею, и девушка должна быть прозрачной и худой, но большинство смеялись надо мной.
  Я уверена, что и ты находишься между двух огней: с одной стороны твои огромные груди на худом теле вызывают интерес и даже восторг, но находятся и недоброжелатели, которые говорят, что они слишком велики и не нужны.
  Ты радовалась и печалилась, как и я.
  Но на корабле, в нашей компании ты узнаешь, что все мы одинаковые, все гордятся собой и друг дружкой! - Esmeralda, чтобы окончательно не смутила пиратку, пожала ей не ладошку, а коленку под столом.
  В ответ Perla загорелась и пожала коленку Esmeralda.
  - Какие разные коленки, но одинаковые! - Esmeralda вздохнула с облегчением.
  - Я слышала, что скелеты всех людей похожи и по весу мало отличаются друг от друга.
  Теперь я понимаю, что я похожа на всех девушек!
  Ты успокоила меня, а то я всю жизнь напускала на себя показную браваду, но стеснялась своего тела.
  Спасибо, что помогла мне поверить в себя!
  Спасибо всем вам! - Perla произнесла тихо, но ее услышали все!
  Слезы нечаянной радости закапали из глаз Perla на клубнику.
  Так прошел еще один день на корабле графини Virginie Albertine de Guettee.
  Утром на палубе Stephanie шутливо дергала за косичку Kathleen:
  - Я девушка, а кем ты меня считаешь сейчас?
  - Думаю, что ты дракон морской, - Kathleen отвечала со смехом, и подружки хохотали, сгибались под натиском своих безобидных шуток.
  - Никто не видел мою руку? - Melissa подошла к Kathleen и нежно пальчиками единственной руки потрепала ее за ухо.
  - Твоя рука с тобой, и она держит меня за ухо.
  - Это другая рука, левая, а правую мне вчера оторвало ядром из пушки.
  Может быть, она лежит рядом и ждет своего часа?
  - Рука уплыла в море, и машет тебе оттуда ручкой! - Sylvie подбежала и приняла участие в спектакле.
  Девушки снова засмеялись, особенно громко хохотала Melissa.
  Она не ощущала себя калекой.
  - На горизонте корабль! - Irene через минуту внутреннего сопротивления, потому что не хотела портить общее веселье, показала на море.
  Поднесла зрительную трубу к глазу, - очень маленький корабль.
  - Ты держишь зрительную трубу наоборот, она уменьшает, переверни ее, чтобы она увеличивала, - Perla помогла Irene справиться с морским инструментом. - Я никогда не смотрела в нее, но часто видела, как мой брат прикладывал трубу к глазу.
  Он пытался научить меня приближать предметы с ее помощью, но я думаю, что в трубе сидит волшебство, поэтому даже ней не притрагиваюсь.
  - В трубе колдун спрятался и приближает предметы? - Irene завизжала и с ужасом отбросила трубу на палубу.
  На трубу нечаянно наступила Isabelle и покатилась.
  Но потому что гимнастка, Isabelle удержала равновесие и со смехом упала в объятия Odette de Sassenage.
  - Корабль стал больше, и в этом нет заслуги трубы, потому что она лежит, а он плывет! - Cristo прислонила пальчик к губам.
  "Корабль пиратский, потому что на нем черный флаг с черепом и костями.
  Наверно, два капитана гонятся за нами, но зачем?
  У нас нет ничего, кроме нашей красоты и веселья.
  Что пиратам от нас нужно?"
  - Пираты нас хотят продать в рабство? Опять? - Melissa свободной рукой погладила обрубок. - Но как мы прогоним пиратов?
  Стрелять мы не умеем и не желаем.
  Сражаться на ножах и на саблях не хотим.
  - Может быть, обольстим пиратов?
  Но я не умею обольщать! - Esmeralda невидимой грудью встала на защиту Virginie Albertine de Guettee. - В семь лет родители меня отправили в закрытую элитную школу для благородных девочек, и я шила в ней ночные колпаки для наставниц.
  Никто меня не заставлял, но мне было стыдно за свою худобу, поэтому я шила колпаки, чтобы во время работы забыть о том, что я худенькая, поэтому не красивая.
  Но все изменилось, когда в школу стали принимать мальчиков.
  Я стала стыдиться в два раза чаще, поэтому так и не научилась обольщать. - Esmeralda оправдывалась, кусала губы и глотала слезы.
  "У пиратов корабль, у нас тоже корабль.
  Нужно сделать так, чтобы наш корабль плыл быстрее, чем пиратский, и плыл бы в другую сторону!" - Virginie Albertine de Guettee дала руководство к действию.
  Но через десять минут выяснилось, что девушки не знают, как заставить корабль плыть быстро-быстро.
  До этого времени корабль шел сам по себе и в нужном направлении острова Гоф.
  А теперь никто с ним не может справиться.
  - Я на корабле пиратов плавала для красоты.
  Все у меня показное, - Perla вздохнула. - Я обманывала пиратов, что умею стрелять из пистолета, отлично работаю ножом и саблей, умею управлять кораблем.
  Никто из пиратов не осмеливался проверять навыки сестры капитана Alexandre.
  Сейчас бы мои навыки пригодились, но их нет.
  Я, как и вы, ничего подобного не умею! - Perla приобняла за плечи Esmeralda и тоже заплакала.
  Стоять близко девушкам не получилось, потому что огромные впередсмотрящие упругие груди Perla не позволяли Esmeralda приблизиться.
  Они мягко отталкивали подругу.
  "Я капитан, я принимаю решение! - Virginie Albertine de Guettee вязал на себя тяжелый груз ответственности за всю команду. - Ничего не будем делать, а будем смотреть, что получится!" - графиня прилегла на мягкие подушки в тени парусов.
  Девушки с восторгом захлопали в ладоши, в очередной раз поразились мудрости их капитана без языка.
  - Шалости меня сейчас бы успокоили куда больше, чем приближающийся корабль пиратов! - Monique подбросила мяч, но не смогла поймать, и мяч улетел в море. - Я люблю веселиться, и ничего другого не умею.
  Я командная девушка, слишком эмоциональная, артистичная и легко управляемая.
  Маму мое поведение приводило в ярость, и она каждый день отправляла меня учиться в школу в надежде, что меня в школе учителя из девочки сделают мальчиком.
  "Будущее за мужчинами, а не за девушками!" - моя мама часто повторяла, потому что любила мужчин.
  В школе наставники говорили мне, что я не рождена лидером, и никто из мягкой куклы в огромными голубыми глазами не сделает стального рыцаря.
  Я соглашалась, что не рождена рыцарем, и мое согласие бесило всех: Наставников, родителей, подруг.
  Все считали, что я ставлю их в неловкое положение, у меня идеальное тело, а это считается неприличным.
  Я ни в чем не преуспела, даже не знаю, как разговаривать с пиратами.
  - Ты удивительно обаятельная и находишь подход к любой из нас, - Kathleen ободряюще поцеловала Monique в носик.
  В ответ получила столь же веселый поцелуй.
  "Капитаны Alexandre и Thomas не умерли, и в этом моя вина!" - Virginie Albertine de Guettee разглядела на палубе приближающегося корабля двух капитанов.
  Капитан Thomas в величайшем возбуждении бегал по палубе и размахивал правой рукой с саблей.
  Через его правый глаз протянута черная повязка, для красоты.
  В луче Солнца блеснула трубочка из мочевого пузыря.
  Другой капитан старательно сдерживался
  Alexandre курил трубку, и не моргал.
  Натянутые белые панталоны показывали, что внизу живота у Alexandre гладко, как у женщины.
  Другие пираты столи в полной боевой готовности, рады стараться перепрыгнуть на чужой корабль, грабить, убивать, насиловать, воровать.
  - Perla, естественно, что ты моя сестра, потому что мы рождены одними родителями, и ты еще, как ребенок, - Alexandre, как только корабли подошли на звук голоса не выдержал.
  Голос его истончился до комариного писка. - Я не обвиняю тебя открыто, что ты предала нас и переметнулась в женскую команду пиратов.
  Но от тебя и не требую быть умной, братская любовь расширяет мою грудь, дает простор сердцу, позволяет дышать всем телом.
  Пока не поздно, одумайся, вернись на нашу сторону добра. - Капитан Alexandre красиво отставил влево правую ногу.
  - Даже усилием воли я не заставлю себя вернуться в прошлое! - Perla крикнула в ответ брату, и полушепотом спросила у подруг: - О чем он кричит?
  Я ничего не понимаю!
  "Alexandre не заставляет, просто он тебя любит, как сестру и готов сделать с тобой, что угодно, лишь бы ты вернулась к нему! - Virginie Albertine de Guettee написала на дощечке, подумала и добавила. - Я бы тоже дружила с капитаном Alexandre, если бы он оставался мужчиной"! - Virginie Albertine de Guettee благоразумно не дописала, что по ее вине Alexandre превратился из мужчины в бесполое существо.
  - Команда, а почему вы все голые?
  Среди вас вижу худенького мальчика! - капитан Alexandre, словно услышал мысли Virginie Albertine de Guettee, и по-своему, по-мужски, зло пошутил над Esmeralda.
  - Вы сравниваете меня с подростком? - Esmeralda заплакала.
  Недобрый капитан добился своего, оскорбил девушку, поэтому Virginie Albertine de Guettee сразу его разлюбила.
  - А одна из рабынь потеряла руку! - Thomas доказал, что он тоже злой шутник, показывал пальцем на Melissa с одной рукой. - Через пару недель вы все оторвете друг дружке руки и превратитесь в мальчиков.
  Ваш капитан без языка, а все вы без ума! - Капитан Thomas сделал вид, что забыл, что он и Alexandre тоже калеки. - Корабль инвалидок!
  Мы по вас не стреляем, чтобы не испортить вам шкуру и не наделать дыр в НАШЕМ корабле!
  Зачем портить товар, когда он сам нам плывет в руки. - Последние слова капитана Thomas утонули в хохоте пиратов.
  Кто-то выстрелил по девушкам из пистолета, пуля ударилась в палку рядом с Irene.
  Melissa упала в обморок, то ли после выстрела, то ли от чудовищного несправедливого оскорбления от Thomas.
  "Я встану у руля, а вы спасайтесь от пуль в каютах.
  Накройте стол! - Virginie Albertine de Guettee отважно подошла к штурвалу, но не знала, в какую сторону его крутить. - Три дня буду не спать за рулем, а затем вы меня смените.
  Место капитана корабля там, где опасно!" - Virginie писала торопливо, рука ее заметно дрожала.
  Девушки зарыдали от самоотверженности Virginie Albertine de Guettee, за ноги потащили Melissa вниз по лестнице.
  - Трое суток на ногах и без сна? - Odette de Sassenage не уходила.
  Она грудью загораживала горизонт и мешала смелой Virginie Albertine de Guettee смотреть вперед.
  Графиня не к месту отметила, что груди Раздетты слишком велики, но не больше, чем у Perla.
  Virginie Albertine de Guettee гордилась своей командой и собой.
  Она замычала, показала рукой, чтобы Раздетта сошла с линии видимости.
  Корабль пиратов находился в опасной близости, и нужно менять курс.
  - Три дня? А я думала, что три дня это не трое суток. - Esmeralda встала за спиной Virginie Albertine de Guettee, прикрывала ее от пуль.
  Virginie Albertine de Guettee подняла и опустила плечи, она пожала бы плечами, но не знала, как это делается.
  - Мы останемся с тобой до конца, своими трупами прикроем тебя! - улыбка Odette de Sassenage натянутая, но благородная.
  В ответ Virginie Albertine de Guettee замычала грозно, затем умоляюще, топала ножками, и в конце так неласково посмотрела на подруг, что Odette de Sassenage и Esmeralda вжали головы в плечи, а они, оказывается, умели вжимать головы.
  - Дикая несправедливость! - Odette de Sassenage не осмелилась ослушаться приказа капитана.
  Esmeralda не имела права не слушать свою любимую подругу.
  Девушки спустились вниз и закрыли за собой дверь на палубу.
  Virginie Albertine de Guettee вздохнула полной грудью, перестала даже задумываться насчет смущения, что она нагая, и эта мысль несвоевременная, успокоила графиню.
  - По старой традиции я сниму с тебя кожу!
  Даже не отдам на растерзание команде и не брошу камнеедам!
  Из твоей кожи я сошью себе панталоны! - Корабль пиратов оказался настолько близко, что капитан Thomas уже не кричал графине.
  Пираты готовились перепрыгнуть на борт корабля Virginie Albertine de Guettee.
  "Я покончу с вашими традициями! - Virginie Albertine de Guettee мычала и надеялась, что смысл ее мычания дойдет до пиратов. - Вы перестанете поступать плохо.
  В другое время с интересом выслушаю ваше мнение по поводу моей изумительной кожи, но сейчас я занята!"
  - Пираты! Пришло время очередного урока из школы жизни! - Капитан Alexandre поднял руку с пистолетом. - Надеюсь, что после этого урока вы станете мужчинами! - Alexandre выстрелил в графиню, но снова пуля не нашла человека.
  Слишком худенькая Virginie Albertine de Guettee, неудобная мишень на волнах.
  Пираты присели, вот-вот прыгнут.
  И в этот момент графиня повернула штурвал.
  Она не знала, как им пользоваться, впервые в жизни дотронулась до этой круглой штуки.
  Не понимала, почему это колесо крутится в стороны, а корабль плывет вперед.
  Корабль вздрогнул, опасно накренился, подпрыгнул и сразу удалился от судна пиратов на триста метров.
  В каютах завизжали девушки, не готовые к резкой смене курса.
  - Она потопит НАШ корабль, - под словом "наш" капитан Thomas имел в виду корабль Virginie Albertine de Guettee.
  Он уже считал его своей собственностью.
  Снова пиратский корабль начал опасное приближение.
  И опять графиня безумно крутанула штурвал.
  Новый прыжок корабля, опасный крен, паруса чуть не коснулись воды.
  "Вы не мужчины, которые справляются с нежными, легко ранимыми девушками". - Virginie Albertine de Guettee страшно мычала и хохотала.
  Смесь мычания девушки без языка и адский хохот мистически наполнил пространство между кораблями.
  Пираты притихли, некоторые плевали сквозь дырки между зубов и называли Virginie Albertine de Guettee морской ведьмой.
  Два капитана поняли, что неумелым управлением кораблем Virginie Albertine de Guettee умело уходит от них.
  На корабле пиратов началась паника, потому что близкая, долгожданная, не опасная добыча уплывала.
  Еще пару неумелых движений штурвалом, и корабли разошлись на морскую милю, а это уже неприятно для пиратов.
  - Да сделайте кто-нибудь хоть что-нибудь! - капитан Alexandre забыл, что капитан должен отдавать четкие, короткие приказы. - У меня много прекрасных качеств, но ни одно не относится к этому несчастному случаю на море.
  Я не умею сражаться с тем, кто не умеет сражаться.
  Но словами паруса не надуешь, корабли еще дальше разошлись.
  Душа Virginie Albertine de Guettee пела.
  Графиня подумала, что вместо трех суток простоит за опасным колесом управления корабля не дольше тридцати минут.
  - Скажи, что ты готова всегда жертвовать собой ради своей команды, любить подруг, доверять врагам! - ниже затылка Virginie Albertine de Guettee уперлось твердое и острое.
  Графиня пыталась разгадать загадку: что это за твердое и острое, и чьи руки это держат.
  Голос знакомый, но у всех девушек голоса одинаковые.
  - Отойди от штурвала и не зови на помощь, бесполезно!
  Я отрежу тебе голову! - Perla из-за больших грудей трудно находиться за спиной, приходилось нож держать на вытянутой руке, поэтому пиратка обошла Virginie Albertine de Guettee спереди и встала перед ней. - Вся твоя безмозглая команда заперта в трупе.
  Ой, я оговорилась, в трюме...
  Но и в "трупе" звучит неплохо.
  "Я не позову на помощь, потому что не могу разговаривать!" - графиня напомнила пиратке.
  - Ты хороша, как подруга, все у тебя получается.
  Даже смогла увести корабль от моих друзей, не понимаю, как у тебя получилось! - Perla не выглядела беззащитной овечкой.
  У овец копыта, а у Perla руки.
  "Я бы никогда не поступила со своими подругами, как ты поступаешь со мной.
  Что тебе нужно от меня? От нас?"
   - Два капитана на доске по морю отправили меня к вашему кораблю.
  Они хотели захватить корабль без ущерба.
  Я должна была войти к вам в доверие, а потом...
  "Потом предать?"
  - Предать? Я даже ни на секунду не представляю себя предательницей! - Perla обиделась, быстро-быстро моргала, чтобы слово "предательство" вылетело из памяти. - Своих не предают.
  А два капитана и команда пиратов для меня - свои.
  "Девочки с рождения становятся красивыми, а у мальчиков иная задача в жизни.
  Девочки не умеют убивать и резать ножом головы".
  - А я и не умею убивать, я видела, как убивают другие.
  Если ты набросишься на меня, то я воткну железо тебе в живот.
  Убью, или не убью, но свою задачу уже выполнила.
  Я получила без боя ваш корабль для моих друзей! - Perla подняла руку и призывно размахивала ножом.
  Теперь, когда Virginie Albertine de Guettee не стоит у штурвала, корабль спокойно дожидался пиратов.
  "Мой корабль сдался в плен, или умер?" - Печальная мысль вызвала слезы на очи Virginie Albertine de Guettee.
  - Не плачь, твоя смерть будет долгой, еще успеешь наплакаться, пока мой брат и Thomas снимают с тебя кожу. - Perla не так поняла причину слез Virginie Albertine de Guettee.
  Пиратка обернула скатерть вокруг своего тела, чтобы пираты не видели то, на что полагается смотреть за деньги.
  Через две минуты пираты с радостными воплями ворвались на корабль Virginie Albertine de Guettee.
  Ее сразу привязали к самой толстой палке на палубе.
  - В море скучно, поэтому мы растягиваем удовольствие.
  Будем долго смотреть, как ты мучаешься! - Капитан Thomas рукояткой ножа стукнул Virginie Albertine de Guettee в лоб.
  "Шишка появится!" - графиня от досады заскрипела зубами.
  Пираты заржали.
  - Капитан! - Старый пират без стыда и без совести осматривал Virginie Albertine de Guettee, но обращался сразу к двум начальникам. - Остальные девушки успели закрыться в капитанской каюте.
  Ломать двери? - В голосе пожилого пирата нет эмоций, потому что из-за возраста он уже не интересовался девушками.
  - Ломать - не строить! - Alexandre подмигнул Thomas. - для надежности заприте ту дверь с нашей стороны.
  Через сутки девушки будут умолять нас дать им глоток воды и кусок хлеба.
  Вот тогда и посмеемся! - Капитан Alexandre широко развел руки в стороны. - А теперь прошу всех к столу!
  Отпразднуем нашу победу и легкую добычу: рабыни и корабль!
  Это все наше, братцы!
  - Ты никогда не упоминал, что мы твои братья! - Thomas сверкнул глазами, из трубки с негодованием выплеснулась струя. - Меня начинают раздражать твои бесконечные глупые команды.
  - Бесконечные? Это тонкий намек или сарказм, что у меня нет конца, как и у тебя?
  Я не собираюсь всю жизнь провести в тени второго капитана!
  - Не станем спорить, ведь у нас теперь два корабля! - Thomas натянуто улыбнулся, призывал к дружбе, но его взгляд звал на войну.
  Тем не менее, вино всех сблизило.
  К вечеру все пираты напились до бессознательного состояния.
  Рулевой привязал себя веревкой к штурвалу, чтобы не упасть.
  "Мужчины сами себя травят, и не нужно подсыпать им яд в вино! - Конечности Virginie Albertine de Guettee затекли, и девушка чувствовала себя неуютно у позорного столба. - Может быть, я тоже убью себя, чтобы не мучилась.
  Но невозможно убить, когда связана, а, когда развязана, то зачем себя убивать?" - Virginie Albertine de Guettee думала о своей судьбе.
  Плен не стал для графини сильнейшим ударом по самолюбию, потому что она попала в плен во второй раз, и даже сейчас осталась, как прежде, не тронута пиратами.
  - Я же говорила, что мы искупаемся и приплывем обратно, - в темноте, за кормой послышался смех, смеялась девушка.
  "Русалка? Но, если она русалка, то почему разговаривает над водой, а не под водой?" - Virginie Albertine de Guettee вспомнила картинки из книг о русалках.
  У русалки нет ног, поэтому она не поднимется на борт.
  - Два корабля. На какой взойдем? - Во втором певучем голосе Virginie Albertine de Guettee узнала Nathalie.
  "NATHALIE и Jill нашлись! Вовремя!" - графиня больше радовалась, что подружки нашлись, а то, что они помогут своей команде - второстепенное.
  - Я выбираю этот корабль, потому что он красивый! - Jill засмеялась, она мыслила логично.
  И Virginie Albertine de Guettee не сомневалась, что "красивый", это ее, графини, корабль.
  - Фи! Здесь мужчины!
  Наши туфли промокли, а тут еще и мужчины, не слишком ли много неприятностей для одного купания! - Через пять минут блестящее обнаженное тело, на котором играют блики Луны, вступило на палубу.
  Jill наклонилась, подала руку подруге, помогла Nathalie.
  - А где наши подруги? Где Virginie Albertine de Guettee? - Nathalie пропела, переступила через тело Thomas.
  "Я здесь!" - Virginie Albertine de Guettee промычала.
  - Зачем ты себя привязала к палке? - Радости Jill от встречи нет предела.
  - Я понимаю! Ты хочешь, чтобы на тебя обнаженную смотрели мужчины! - Nathalie с визгом обнимала и целовала Virginie Albertine de Guettee.
  К ней присоединилась Jill.
  - Зачем быть холодной, когда сердце горит! - Jill от смеха согнулась в хохоте.
  Ближайший пират очнулся, дополз до Jill и схватил ее за левую ногу.
  Но затем другой предмет привлек внимание пирата, и старый морской волк не удержался, схватил кувшин с вином, жадно пил, погружался обратно в сон.
  - Ты сделала мужчин своими секретарями? - Nathalie обиженно надула губки.
  В ответ Virginie Albertine de Guettee замычала.
  - Бедненькая! Ты же связана, поэтому не можешь писать, а говорить у тебя без языка не получается. - Jill расстроилась, задрожала. - Но кто же тебя развяжет?
  - Не волнуйся, от нас этого не требуется! - Nathalie понесла горящую свечку к узлу на веревке.
  Огонек свечи быстро пожирал узел.
  К счастью для Virginie Albertine de Guettee, веревка ослабла раньше, чем огонь добрался до кожи.
  "Я свободна! Теперь освободим остальных девушек!
  Пока пираты спят в пьяном безумстве, мы их накажем!" - Virginie Albertine de Guettee получила возможность писать.
  Она старательно залила горящую веревку вином из кувшина.
  Несколько капель вина попали на лицо спящего пирата.
  - Спасибо, фея! - Пират на миг открыл глаза, улыбнулся, и снова заснул.
  За эту одну его улыбку Virginie Albertine de Guettee решила, что всех пиратов накажет, а этого оставит в живых.
  Девушки подошли к капитанской каюте, открыли засов с этой стороны двери!
  Virginie Albertine de Guettee нетерпеливо постучала каблучком по палубе.
  - Кто там? - с другой стороны двери послышался голос Odette de Sassenage.
  "Virginie Albertine de Guettee! Ымммм!" - графиня сожалела, что мычать "Ым" у него получается, а сказать "Мы" не выходит.
  - Virginie Albertine de Guettee? Только она может так мычать! - восторженный вопль Esmeralda чуть не прошиб дверь.
  Через мгновение дверь распахнулась.
  - Jill? Nathalie? Virginie Albertine de Guettee? Как вас много! - девушек втащили в каюту.
  - Virginie? - Esmeralda опустила взгляд ниже пояса графини, проверяла, цела ли ее подружка. - Ты не только наша мечта, но и мечта всех.
  На радостях все плакали, обнимались, целовались.
  - Мы купались, вода теплая.
  - Пираты страшные, у них бороды, а в бородах крошки.
  - Я виновата!
  - Нет, виновата я!
  Говорили все сразу, кроме Virginie Albertine de Guettee.
  Она только писала и чувствовала себя полной чашей счастья.
  "Perla нас предала! Пираты нарочно ее к нам подослали, чтобы она обманула нас.
  Нехорошая пиратка сказала, что отрежет мне голову.
  Язык уже отрезан, теперь и еще голову я бы потеряла.
  Потом Perla пригласила пиратов, и они устроили пьянку на корабле.
  Меня привязали к палке, а затем Jill и Nathalie меня освободили". - Virginie Albertine de Guettee с удовольствием прилегла на свою кровать, вытянула все члены.
  Рассказ о коварстве пиратки не особо удивил девушек.
  - Perla несчастная, бедненькая! - Alexa никогда не осуждала. - Ей, наверно, грустно без нас! - Alexa погладила Virginie Albertine de Guettee по руке.
  Никто не сердился на пиратку, все понимали, что ей тяжело за свое предательство.
  - О чем вы говорите? - Вопль негодования сотряс каюту.
  В дверях стояла Perla. - Я отняла у вас свободу и корабль, и вы меня прощаете за это? - Пиратка захлопнула дверь с другой стороны, гремела засовами. - Второй раз вас подловила, и это, поверьте, не трудно!
  Почему вы сейчас, вместо того, чтобы бежать, воспользоваться удачей, не перерезали пьяных пиратов?
  Их можно брать голыми руками, а руки у всех нас голые. - Perla не уходила, в голосе ее дрожало недоумение.
  - Неужели ты не понимаешь, что подружкам важнее всего поговорить, почувствовать радость встречи, обниматься на радостях, веселиться, чем резать пиратов! - Esmeralda взмахнула длинными ресницами.
  - К нам вернулись потерявшиеся Jill и Nathalie!
  - Мы не терялись, мы купались!
  - Virginie Albertine de Guettee опять с нами! - Chantal крутила плечами, никак не понимала, что простые истины не известны пиратке. - А ты хотела, чтобы мы сразу побежали резать и топить пьяных пиратов?
  Это не срочная работа, и мы, даже если бы утром вышли на палубу, не справились бы с ней?
  - Но вас же продадут в рабство!
  - Ничего плохого с нами не случится, и не случалось! - Nathalie пропела.
  - Странно все у вас организовано! - Perla в волнении ходила по коридору, подошла к храпящему капитану Alexandre и продолжала разговаривать сама с собой.
  Теперь, когда запертые девушки ее не слышали, не узнавала свой голос. - Желание пиратки думать и принимать решения уменьшалось.
  Гораздо удобнее подчиняться, чем командовать. - Perla вспомнила, что ей уже восемнадцать лет, она совершеннолетняя, поэтому может сделать глоток вина.
  Отхлебнула из кувшина, усмехнулась, что глина кувшина хранит тепло рук Virginie Albertine de Guettee, присела на доски, прислонилась спиной к бочке с дегтем и заснула.
  
  Девушки в запертой каюте не спали.
  - Сначала я отправлюсь на оздоровительный массаж, чтобы смыть с себя прошлые неприятности, - Irene элегантно возлежала на диванчике, поглаживала себя по роскошным волосам. - У меня на ляжках появился избыточный вес сто грамм.
  - Никакого избыточного веса у тебя нет, выдумщица, - Sylvie щипала Irene за ножки! - А я после того, как найдем сокровища пиратов, займусь своими и личиком: прическа, макияж.
  - Что не в порядке у тебя с волосами? - Kathleen шутливо дернула Sylvie за косичку. - Я же куплю потрясающее свадебное платье. - Kathleen закрыла глазки и высунула розовый язычок.
  С каждой минутой волнение девушек росло, никто не думал о том, что они пленницы, а радовались, что корабль идет прямым курсом к острову Гоф, где пираты прячут золото.
  - Наша Virginie Albertine de Guettee, - Odette de Sassenage нарочно протянула слово "наша", - очаровала своей неотразимой красотой пиратов и добилась освобождения.
  "В реальности меня спасли Jill и Nathalie", - Virginie Albertine de Guettee напомнила.
  Но на нее замахали руками, смеялись, даже Jill и Nathalie уже верили в то, что Virginie Albertine de Guettee освободилась от веревок только благодаря своей красоте.
  - Если бы ты не была красавицей, то не стали бы пираты привязывать тебя к палке на палубе, - Esmeralda сказала твердо, и поколебала уверенность графини в том, что ее освободили.
  Virginie Albertine de Guettee начинала верить, что да, она сама развязала себя.
  Она с грацией кошки подошла к двери, красиво обернулась на каблуках.
  Ее тонкое обнаженное тело блестело в лучах, исходящих из глаз подружек.
  И сами они блестели, словно отполированное золото и серебро.
  Cristo шутливо бросила в спину Virginie Albertine de Guettee персик, он ударился о правую ягодицу графини и золотым клубочком упал к ее ногам.
  Девушки и Virginie Albertine de Guettee засмеялись.
  - Что-то не понравилось тебе в этой каюте, и ты вышла на прогулку? - Дверь распахнулась перед красавицей Virginie Albertine de Guettee.
  С пистолетом в правой руке, с саблей в левой руке, с кривой улыбкой над усами графиню встретил капитан Thomas.
  Трубка из его мочевого пузыря упирается в ногу Virginie Albertine de Guettee.
  Из трубки капало, и Virginie Albertine de Guettee чуть не упала в обморок от омерзения.
  "Да, не так все прекрасно!
  Передо мной стоит самый злой, грубый и бесчувственный убийца среди пиратов!" - Virginie Albertine de Guettee написала на дощечке, и Thomas заржал, как морской конь.
  - У меня много дел на корабле, но я нашел минутку, чтобы снять с тебя кожу.
  Матросы и капитан Alexandre, наверно, с палубы ушли по каютам, проснулся, а их рядом под боком нет.
  Я подумал, что они все у вас в гостях! - ржание капитана Thomas перешло в тонкой хихиканье садиста.
  - Ваше стремление в очередной раз убить нашу Virginie Albertine de Guettee не делает честь вам, как мужчине, но вы и не мужчина! - худенькая невесомая Esmeralda встала между графиней и злым Thomas.
  Капитан с недоумением посмотрел на прозрачную девушку, заржал на нее, и Esmeralda, как ветром сдуло.
  "Я начальник на своем корабле и даю вам разрешение покинуть нас, даже приказываю", - Virginie Albertine de Guettee дрожала от неприятных ощущений, что жидкость из трубки капитана течет по ее бархатной коже.
  - Неужели, для истории необходимо, чтобы вы преследовали нашу Virginie Albertine de Guettee? - Раздетта показала себя во всей красе, ничто не скрывала от глаз Thomas. - Хоть всю жизнь точите нож на графиню, но все равно у вас ничего не получится, потому что вы не девушка и не знаете, как обращаться с нашей кожей.
  - Ты хочешь умереть раньше своей госпожи? - Thomas удивился, что ни один мускул не дрогнул на лице Virginie Albertine de Guettee, лишь груди покачивались на волнах. - Или ты предпочитаешь роль любимой жены в гареме Принца? - Соблазн очень велик.
  - Вы прокляты? - Melissa единственной рукой ударила Thomas по щеке.
  В ответ получила рукояткой сабли в лоб.
  - Если мы переходим на грубости, то я скажу, что вы нехороший, а мы хорошие девушки, - гимнастка Isabelle по привычке присела на шпагат.
  - Хорошие девушки всегда в цене на рынке рабов, - пират продолжал хохотать, как акула.
  - Все мужчины ужасные, как вы, - Monique заплакала.
  - Сейчас поймете, что мужчина мало отличается по внутреннему строению от женщины.
  Я вскрою графине Virginie Albertine de Guettee живот, и вы увидите, что кишки и печень девушки очень похожи на мужские.
  - Тогда нам нужно для сравнения вскрыть и ваш живот, хотя вы не мужчины, - Esmeralda после падения не могла подняться.
  - Вы не сможете обидеть меня! - Капитан Thomas гордо поднял подбородок, мягко улыбнулся, его глаза светились счастьем. - Не намекайте, что у меня нет мужских половых органов, говорите прямо и честно.
  Для меня это не новость.
  - А мы и говорим прямо! - Melissa очнулась и удивилась, обожгла взглядом тело Virginie Albertine de Guettee, посмотрела на ее лицо: - Virginie Albertine de Guettee, ты очень красивая, думай о нас, а о бессердечном Thomas не задумывайся, нет его.
  "Thomas, вы отвратительный мерзавец", - Virginie Albertine de Guettee сделала шаг назад от Thomas.
  - Я думаю, что ты влюбилась в меня, я твой герой.
  Старательно не показываешь, что обожаешь меня.
  Но твоя любовь ко мне не спасет тебя! - капитан Thomas явно издевается.
  Он не молодая стройная девушка, но его харизма заинтересовала девушек.
  Thomas не знал о своей харизме, поэтому взмахнул саблей.
  Девушки завизжали, они испугались не того, что сейчас Virginie Albertine de Guettee упадет с разрезанным животом, в ее смерть никто не верил, потому что Virginie Albertine de Guettee фея, а визжали, увидев свирепое выражение на лице Thomas.
  Злодей пират сделал шаг вперед к графине.
  Но тут произошло, что и должно произойти.
  Кто поднимет руку на обнаженную красивую девушку, тот погибнет.
  Капитан Thomas наступил на мягкий влажный персик, поскользнулся, и со всей мужской дури ударился головой о тяжёлую бронзовую ручку двери.
  Без дыхания он упал на пол рядом с Esmeralda, и она брезгливо потрогала рану на его затылке.
  - Умер, не умер, нет разницы, - Esmeralda поставила диагноз пирату.
  "Я проголодалась, побежали кушать!" - Virginie Albertine de Guettee перешагнула через тело капитана Thomas.
  Девушки в восторге завизжали, захлопали в ладоши.
  Но тут Virginie Albertine de Guettee телом в тело, грудью в груди столкнулась с Perla.
  Пиратка, широко расставила руки и ноги, недвусмысленно загораживала выход из каюты.
  "Опять ты, Perla?
  Ты снова предашь нас, пиратка?
  Запирай нас в каюте, отдай пиратам на растерзание!
  Вырви мое сердце!" - Virginie Albertine de Guettee быстро написала, а Nathalie пропела для всех написанное, чтобы и неграмотные девушки поняли, насколько плохо все стало.
  В песне Nathalie слышится грусть моря.
  Virginie Albertine de Guettee покорно опустила голову и отправилась к своей кровати.
  Никто не собирался сопротивляться, никто бы не стал бороться с Perla.
  - Девушки не дерутся! - Cristo выразила общее мнение команды.
  - Я много думала ночью, и многое поняла.
  Мне важнее ваша чистосердечная команда, чем лживые лица пиратов!
  Я хочу к вам! - Perla прижала ладони к грудям, словно закрывала их от Солнца. - Можно я присяду к кому-нибудь на колени, а то устала. - Perla нерешительно оглядывалась, колебание не подходило к прежнему имиджу пиратки.
  Она увидела приглашающую улыбку Chantal и присела к новой подруге на услужливо сдвинутые колени. - Пьяных пиратов ночью я погрузила на лодку и отвезла на их пиратский корабль.
  Капитана Thomas тоже отвезу, мне не трудно, если он не умер.
  Смотритесь вы сногсшибательно вместе, поэтому я тоже хочу быть в этом месте!
  Теперь я с вами навеки! - суровая пиратка заплакала.
  "Чем больше нас, тем больше шансов на успех!
  Веред, за сокровищами на остров Гоф!" - Virginie Albertine de Guettee для смеха присела на колени Perla.
  Chantal шутливо сбросила графиню и пиратку.
  И звонкий серебрянный смех девушек огласил морские просторы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"