O Simona : другие произведения.

Строптивая блондинка гладиатрикс и верность ее подруг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Беззаветная преданность не всегда является верностью
  
  КНИГА
  
  - Что он мне под тунику лезет и рассматривает все там?
  Я под туникой совершенно голая, и не хочу, чтобы он видел у меня то, что положено знать только мужу. - Харибда зашипела, как королевская кобра. - Маленький, карлик, я бы его поняла, но он наглый и самоуверенный.
  Думает, что я ему сразу...
  - Тише, - Афродита приложила палец к полным влажным губам. - Их нельзя называть карликами.
  Они предпочитают, чтобы их величали Подземные Короли, или - на худой конец - гномы.
  - Если ты король, то и веди себя по-королевски, даже, если ноги коротки, - Харибда не сдавалась.
  Она пыталась отцепить от себя настойчивого ухажера с рыжими усами и густой бородой.
  Но гном крепко вцепился зубами в край ее туники.
  - Альфонсо, друг мой, боюсь, что эта девушка тебе не по зубам, - появился спаситель девушек - высокий статный красавец с лихо закрученными усами.
  На лицо ему можно дать лет тридцать, но выдавал выпирающий благородный живот, который вырастает у солидных мужчин к сорока годам.
  - За своими зубами смотри, Жерар, - гном произнес уже в полете.
  Отцепил зубы, поэтому держаться за тунику стало нечем. - Не лезь в мои дела, а то подравняю тебя на голову.
  - Альфонсо добрый, он только хочет казаться строгим и несговорчивым, - мужчина запустил пятерню в золотую бороду гнома. - Мы с Альфонсо компаньоны. - Жерар погладил гнома по шее.
  От девушек не укрылось, что поглаживания нежные, совсем не компаньонские. - Вы, красавицы, куда путь держите?
  - Разумеется, к вам в гости спешили, - Харибда засунула пальчик в ротик, опустила глазки и мыском сандалии чертила на песке кораблик.
  Все внимательно следили, как рождается произведение искусства.
  - Тогда прошу посетить мое скромное жилище, - Жерар сделал широкий приглашающий жест правой рукой. - В моем доме вы найдете все, что нужно прекрасным девушкам: изысканные кушанья, сладости, ароматные напитки, дорогие одежды, множество купален с подогретой водой и лепестками роз.
  - Лепестки роз? - строптивая отставила влево правую ногу, внимательно рассматривала щедрого мужчину со слащавым голосом. - В вашем возрасте розы вредны.
  - Не слишком уж Жерар и старый, - Альфонсо неожиданно заступился за своего товарища. - Пятьдесят лет - не возраст для негоцианта.
  - Пятьдесят лет? - Афродита вскрикнула, и ее глаза распахнулись от ужаса. - Настоящие мужчины столько не живут.
  Гладиатор никогда не доживает до старости.
  - Я не гладиатор, - Жерар сделал вид, что замечание Афродиты его развеселило.
  - Простите, я не знала, что вы не настоящий мужчина, - Афродита со смущением извинилась. - Я не хотела вас обидеть так сразу...
  - Насколько я знаю, ваш корабль отплывает в северные земли только через трое суток, - Жерар примирительно опустил ладонь на грудь Афродиты. - Учитывая повышенный интерес к вам со стороны некоторых ваших недоброжелателей, вам лучше всего укрыться в моем доме и принять мое предложение. - Голос Жерара окреп.
  - Вы знаете о наших недоброжелателях?
  Мы только одного знаем. - Строптивая с вызовом посмотрела на негоцианта.
  - Но он один превосходит нескольких, - Жерар выпрямил спину и, словно бы случайно, коснулся плечом плеча Сторм.
  Легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы строптивая напряглась, как струны кифары.
  Гном заметил ее напряжение и довольно расхохотался.
  - Строптивая еще и недотрога!
  Ее сердце стучит так громко, что сюда скоро сбегутся все стражники и ваш враг Холдор. - Альфонсо опустил голову и с интересом рассматривал пальцы на ногах Сторм.
  - Расслабься, Сторм, мы только переждем бурю в доме гостеприимного Жерара, понежимся в купальнях, и это все, что мы можем сделать для двух компаньонов, - Харибда поцеловала Жерара в шею.
  Негоциант не был готов, и к тому же, он не знал о глубокой иронии Харибды.
  Или не ирония - даже Афродита и Сторм за несколько недель знакомства с Харибдой, так и не разобрались - шутит ли она, или говорит всерьез.
  Несколько утомительных недель они уходили от погони, избегали встречи с гигантом Холдором, который преследовал их с неутомимой яростью.
  Наемный убийца изворотливый, хитрый, несмотря на великолепное владение всеми видами оружия, мог пустить в ход яды или воспользоваться услугами других наемников.
  Никогда не знаешь, что от него ждать.
  Все это время Афродита, Харибда и строптивая избегали столкновения с ним, и, наконец, оказались в порту, к которому долго стремились.
  Но девушки прекрасно понимали, что Холдор где-то рядом и только ждет подходящего случая, чтобы нанести смертельный удар по Сторм.
  Возможно, он уже договорился с Жераром и Альфонсо, и они пригласили девушек в ловушку.
  Но деваться трем видным красавицам некуда, в городе они слишком приметны.
  Волей или неволей придется трое суток гостить у Жерара и Альфонсо.
  
  - Сторм, перебирайся к нам в купальню, - Афродита подняла руку.
  К ней прилипли несколько лепестков розы.
  Харибда и Афродита нежились в одной купальне, а строптивая благоразумно купалась одна.
  - В школе гладиатрикс ты уже приглашала меня к себе в умывальне, - строптивая засмеялась.
  Ее хрустальный голосок разнесся над мраморными плитками. - К вам не пойду, слишком опасно.
  Вода около вас уже кипит от накала страстей!
  - И никаких страстей нет, ты все выдумала, Сторм.
  Мы просто купаемся, без смысла и кипения.
  Правда, Афродита? - Харибда провела рукой по узкой спине Афродиты между лопаток. - У меня ощущение, что за нами кто-то подглядывает с рыжей бородой. - Харибда нарочно приподнялась во всей своей красе.
  Вода веселыми ручейками, задерживалась на выпуклостях и срывалась шаловливым водопадом, проносилась в ложбинках и впадинах.
  - Было бы обидно, если бы за нами никто не подглядывал! - Афродита лениво вытянулась в купальне.
  Упругие груди гладиатрикс показались над поверхностью воды.
  К ним тоже щедро прилипли лепестки роз.
  
  Строптивая закрыла глаза и полностью отдалась наслаждению купания в мягкой теплой воде.
  Мысли Сторм вернулись к событиям истекших двух месяцев.
  Хозяин школы гладиатрикс Родион выкупает ее из одного рабства, чтобы повергнуть в другое - еще более унизительное и опасное - гладиатор на арене.
  Умудрилась же она собрать вокруг себя врагов, почти всех гладиатрикс настроила против себя из-за строптивости.
  За это ее прозвали Пантера, что означает - строптивая.
  И она доказала, что прозвище строптивая ей подходит как нельзя больше.
  Отказала в любви патрицию, ударила Ахилла ногой в челюсть, а он ожидал, что она покорно займется с ним любовью.
  Затем - первые учения, первый бой на арене.
  Второй бой, побег вместе с Афродитой из школы гладиатрикс.
  До сих пор непонятно, почему Афродита, которую ожидала свобода за прекрасные бои на арене, вдруг, бросила школу гладиатрикс и ввязалась в сомнительное путешествие с ней.
  Сразу их повязали работорговцы Птолемей и Везувий.
  Спартак - рудиарий - освобожденный раб спас их.
  Сторм улыбнулась при воспоминании о Спартаке: он привел ее на базар, купил дорогие сандалии.
  Сердце строптивой тревожно и радостно сжалось во время светлых воспоминаний.
  Воин, наемный убийца Холдор отравил Спартака, а затем обессиленного убил, но все равно гладиатор остался в ее памяти светлым пятном.
  Во время побега девушкам пришлось проявить чудеса, чтобы не попасть в руки наемного убийцы.
  Где же сейчас Холдор, какие сети плетет против нее?
  Сторм открыла глаза, и взгляд ее упал на босые ноги.
  Девушка не услышала криков Афродиты и Харибды, значит, ноги мужчины не представляют опасности.
  Да, ноги принадлежат рабу.
  Он с подносом с фруктами покорно стоял у купальни Сторм.
  Мечтательно задумчивое выражение лица раба рассмешило строптивую.
  Он переводил взгляд с Харибды и Афродиты на Сторм, словно выбирал себе блюдо.
  Харибда расчесывала шикарные волосы Афродиты, и время от времени бросала пылкие взгляды на раба.
  Но, если бы несчастный принял ее взгляды всерьез, то он бы очень удивился, когда получил бы отпор от играющей Харибды.
  - Раб, ты влюбился сразу в трех девушек, или выбираешь себе на сладкое одну? - строптивая нарочно произнесла резко и громко, чтобы дать подругам понять, что нельзя расслабляться, даже, если раб выглядит очень хилым и слабым.
  Холдор мог подговорить его подать отравленное питье.
  - Ты влюбился в нас? - Харибда округлила глаза до размеров персиков. - Нет, это совершенно невозможно, потому что мы недостойны взойти на ложе со столь великолепным мужчиной, как ты.
  Мой опыт слишком мал в любовных делах, а опыт других девушек подсказывает, что ты испытываешь к нам физическое влечение, похоть, но никак не любовь.
  А без любви мы не можем. - Харибда тяжело вздохнула и с утроенной энергией продолжила расчесывать волосы подруги.
  Раб открыл рот, испуганно смотрел на Сторм, словно ждал, что она скажет, как нужно понимать слова ее подруги.
  Строптивая не считала себя опытной гладиатрикс, два выхода на арену - еще не ветеран.
  Но она умела смотреть, и самое главное - видеть.
  Краем глаза строптивая заметила, как слегка, чуть заметно шевельнулись кусты.
  - Ныряйте, - первое, что пришло в голову Сторм, и она сама последовала своему совету.
  Из-под воды видела, как на том месте, где только что была ее грудь, пролетела низко-низко над купальней стрела и воткнулась рабу в ногу ниже коленки.
  "Стрелок, пока наложит другую стрелу, пройдет время", - строптивая размышляла, но в тоже время действовала.
  Она тонкой белой рыбой выскочила из купальни, заметила, что Харибда и Афродита уже несутся к кустам.
  Она, Сторм, должна заняться рабом.
  Но он проявил потрясающую прыть - даже с простреленной ногой.
  Раб улепетывал так быстро, что не имело смысла за ним гнаться.
  Он всего лишь отвлекал девушек, и, возможно, не знал, что в кустах прячется убийца.
  Раб бежал, но поднос с фруктами не бросал.
  "Только бы не сам Холдор явился за мной, только бы не он", - строптивая закусила губу, прекрасно понимала, что с Холдором, даже втроем они не справятся.
  - Думаю, что стрелка мы не найдем, - строптивая подбежала к подружкам и приложила палец к губам. - Тише, не поднимайте шум.
  Альфонсо и Жерар не должны знать, что здесь произошло.
  - Конечно, если не они подстроили покушение, - Харибда с тревогой вглядывалась в кусты. - В этих зарослях слон спрячется.
  - Слон лучше, чем Холдор, - Афродита озвучила опасения Сторм и виновато посмотрела на нее: - Извини, что мы расслабились и не подготовились к покушению на тебя.
  - А что, вам из-за меня расслабиться нельзя? - строптивая бросила зло. - Вы добровольно помогаете мне, и нечего извиняться.
  Разве вы виноваты, что хотели хоть немного отдохнуть?
  За мной носится гигант убийца Холдор, вы же ни в чем не виноваты.
  - А ты в чем виновата? - Афродита в который раз попыталась выведать тайну Сторм, но наткнулась на стену молчания.
  "Сторм не хочет нам рассказывать много, чтобы мы не испугались.
  Если мы узнаем ее тайну, то враги строптивой будут охотиться и за нами", - Афродита успокоила себя, по крайней мере, нашла хоть какое оправдание благородному молчанию подруги.
  - Я посмотрю, чем занимаются наши Жерар и Альфонсо, - губы Сторм искривились в подобие улыбки. - И их счастье, если они спят или подсматривали за нами.
  Это не преступление, а все остальное буду считать заговором против нас.
  - Мы с тобой? - Харибда показала строптивой кончик языка. - Я, как философ, должна приобретать ценный опыт и отделять свой опыт от опыта других...
  - Вы пока смотрите по сторонам, вдруг, что-нибудь еще из кустов выскочит. - Сторм прервала философствующую подругу, которая готова рассказывать об опыте хоть сутки напролет. - Я постараюсь не показываться на глаза Жерару и Альфонсо, так что справлюсь. - Сторм мягкой кошачьей походкой направилась к дому.
  - Она ушла голая - нарочно или забыла? - Харибда не стала кричать строптивой в спину, что она обнаженная.
  - Мы в школе гладиатрикс постоянно были обнажены, и выступали на арене голые.
  Публике нравится, когда на белых телах появляются красные раны.
  Смерть и нагота, тогда мы потеряли грань между стыдом и целомудрием, а не раньше...
  Думаю, что строптивая просто не подумала о том, что сейчас обнаженная заявится к двум мужчинам.
  - А я думаю, что она специально не набросила тунику.
  Если дойдет дело до стычки, то обнаженная хрупкая девушка кажется слабой и беспомощной.
  К тому же, на наших телах много отвлекающих для мужчин мест.
  Обнаженаня девушка в бою имеет хоть какое малое преимущество перед мужчиной.
  - А перед женщиной? Имеет ли голая девушка преимущество? - Афродита прошептала.
  Ее глаза и губы увлажнились.
  - Прекрасный вопрос для философского опыта, - единственное, что Харибда делала без шуточек, это размышляла на философские темы. - Чей опыт будет, если я голая встану перед одетой: ее опыт или мой опыт.
  Или назовем это совместным опытом?
  Но тогда для дальнейших действий нужно опираться на чей-то опыт.
  Если на опыт неопытной, то действий никаких не произойдет, потому что не было опыта.
  Если опыт опытной, то тогда получается, что ее опыт перейдет неопытной девушке, и та уже не сможет называться неопытной.
  Но как же она станет опытной, если сама не приобрела опыт? - Взгляд Харибды затуманился.
  Она получала почти физическое наслаждение от своих философских рассуждений.
  В это время строптивая в доме уверенно шла на голоса.
  Нет надобности подкрадываться осторожно, потому что Альфонсо и Жерар беседовали довольно громко и ясно обозначали свое место.
  "Они не паникуют, что убийца не подстрелил меня, значит, почти уверено можно сказать, что не они навели его на меня в купальне".
  Сторм встала за колонной и прислушалась.
  - Я на площади, на глазах любопытной толпы таял от удовольствия, - Жерар видно был сильно пьян.
  - Они пришли посмотреть на казнь, а таращили глаза на тебя, - Альфонсо, судя по голосу, выпил вина не меньше, чем его друг. - Ты тискал Александру, а она даже не сопротивлялась.
  - Не вижу ничего странного, что женщины тают в моих объятиях.
  Ты же действуешь прямолинейно, как топор: ни ухаживаешь, ни даришь подарки девушкам, а сразу - на ложе любви.
  - Да, не трачу зря время, - Альфонсо воспринял упрек Жерара, как комплимент. - Наши девушки, - Альфонсо произнес "наши", и строптивая не сразу поняла, что его слова относятся к ним, - слишком долго нежатся в купальне.
  - Пусть наслаждаются, - Жерар коротко хохотнул. - Когда продадим их, им будет не до купален.
  - Не продешевить бы, - послышалось бульканье, гном наливался вином.
  "Все проще, а мы даже не подумали, - строптивая усмехнулась. - Они спасли нас от наемного убийцы, чтобы продать в рабство.
  Мужчины всегда ищут выгоду в женщинах, но придумывают истории, будто мы жадные и ищем свои интересы в них".
  - Не продешевим, товар высший сорт, - Жерар часто смеялся, судя по всему, находился в прекрасном расположении духа.
  - Строптивая слишком худая, светится насквозь, - Альфонсо произнес с сомнением.
  - Ничего ты не понимаешь в женщинах.
  Под землей, в своих пещерах вы считаете высшим идеалом красоты бородатую женщину с короткими крепкими ногами, квадратную и мощную.
  - От них больше пользы, чем от худых.
  - Белейшие волосы, изумрудные глаза строптивой принесут нам денег больше, чем твоя крепкая наломает руды за всю свою жизнь, - Жерар и Альфонсо дошли до того состояния опьянения, когда слушают только себя.
  - Кого ты пытаешься обмануть, Жерар? - гном хрипло засмеялся.
  Что-то упало и разбилось, послышались проклятия и тут же сменились хохотом. - Ты мой компаньон и таешь не в объятиях красотки, а при виде денег.
  - Что? - Жерар крикнул истерично.
  Альфонсо наступил на его больную мозоль.
  Строптивая посчитала, что пора выходить из укрытия, ничего полезного она больше не услышит.
  - Мы хотим есть, - появление обнаженной девушки вызвало мозговой ступор у мужчин.
  - Давно ты здесь? - Жерар через минуту смог дышать и настороженно спросил.
  - Как давно? Искала еду, а наткнулась на вас, - Сторм присела на колени Альфонсо.
  Она хотела представление, и сама его затеяла.
  - Ты слышала о чем мы говорили? - Жерар с недоумением смотрел, как рука девушки играет бородой гнома.
  - А о чем вы говорили? - строптивая постаралась придать своему лицу глупенькое выражение.
  - Альфонсо сказал, что ему не нравятся худые девушки, которые светятся насквозь.
  Он предпочитает коренастых невысоких женщин с короткими крепкими ногами и бородой. - Жерар из ревности выдал своего компаньона.
  - Это правда, Альфонсо? - строптивая чуть отстранилась от гнома, но с его коленей не слезла.
  - До этого момента было правдой. - Гном за спиной Сторм показал кулак Жерару. - Но сейчас мнение мое меняется, и ты, наверно, это чувствуешь. - Гном был прямолинеен, ухаживать не умел и не собирался учиться.
  - Да, я уже чувствую, как меняется твое мнение, которое прячется в штанах.
  Ты о нем говоришь? - строптивая надула губки.
  - Твои волосы прекрасны, как серебро, - Альфонсо проговорил хрипло и с дикой страстью.
  - Странно, что тебя назвали строптивой, - Жерар никак не мог понять, почему Сторм выбрала Альфонсо, поэтому чувствовал себя уязвленным.
  Он привык, что в их компании девушки неизменно выбирают его, а Альфонсо должен за них сражаться сам. - Никакая ты не строптивая, а костлявая кошка.
  Драная худая кошка. - Жерар выкрикнул с досадой. - Я слышал, что ты в школе гладиатрикс униженно целовала ноги своим врагам.
  - Всякое случается, когда тебя постоянно избивают, и ты не можешь двигаться, - строптивая даже не вздрогнула. - С обездвиженной девушкой каждый волен делать то, на что способен.
  Да, Ванесса, Идофея и Дриада прикладывали к моим губам свои ноги, чтобы унизить меня.
  Я же лежала изможденная, избитая, не в силах двинуться.
  Они сказали, что я унижено целовала им ноги, что в школе гладиатрикс читается нечистым.
  Меня прозвали отверженной. - Строптивая засмеялась. - Отверженные выбирают из своих рядов еще более отверженных.
  Но меня целование ног не расстроило.
  Или я поступила плохо? - строптивая засунула мизинчик в ротик и пососала его.
  Идея Жерара разозлить строптивую проварилась.
  - Ты голая, - Альфонсо одурел от счастья.
  Если бы он мог подняться на ноги, то отнес бы Сторм на кровать.
  Но вино превратило ноги гнома в вату.
  - Я голая? - строптивая вскрикнула и попыталась ладошками прикрыть грудки. - Извините, я не заметила.
  Сейчас пойду оденусь.
  - Сиди, - гном раскатисто захохотал и с победой посмотрел на Жерара.
  - Я не могу выносить это, когда девушка так близко, - Жерар смог подняться на ноги.
  Он решил отобрать у компаньона драгоценную добычу. - Ты гладиатрикс...
  - Да какая она гладиатрикс, кожа да кости, - Альфонсо неожиданно махнул рукой. - Ни попы, ни грудей, ни другого ничего нет.
  Гладиатрикс должна уметь все и иметь все.
  Прикидываются гладиатрикс, а сами, наверно, никогда на арену не выходили.
  Врете вы всем, что вы гладиатрикс. - Гном легко спихнул строптивую с коленей.
  В глазах девушки мелькнули изумрудные искры.
  - Иди ко мне, я люблю худых, - Жерар распахнул объятия, пытался поймать строптивую.
  Он в душе называл гнома дураком, и радовался, что Альфонсо упустил прекрасную возможность - развлечься с беловолосой северянкой. - Вы так жалобно стонете под моим весом.
  Мне нравится слушать, как трещат ваши кости подо мной, а дыхание сбивается... иногда навсегда.
  - Афродита, наши гостеприимные хозяева не верят, что мы гладиатрикс, - строптивой удалось выскользнуть из объятий Жерара.
  - Мы не гладиатрикс? - Афродита появилась поразительно быстро, слишком подозрительно быстро...
  Жерар и гном не обратили на это внимание, а строптивая догадалась, что ее подруги прятались рядом, всегда готовые прийти на помощь.
  Харибда благоразумно пока не показывала себя.
  Афродита вышла ослепительная в своей наготе, при этом в ее руке блестел меч гладиатора.
  - Почему и ты голая, но при оружии? - Жерар на миг отвлекся от Сторм.
  - Мы, гладиатрикс, выступаем и тренируемся обнаженные, так нравится публике, - Афродита поклонилась.
  - Ты больше похожа на гладиатрикс, - гном пальцем в воздухе начертил круг, возможно, так показывал округлость великолепных грудей Афродиты. - Но ты не гладиатрикс.
  Девушки не умеют сражаться.
  - Мой красавчик, - строптивая медленно приблизила свои губы к губам Альфонсо, чем снова вызвала взрыв ревности Жерара. - Мы для тебя покажем сейчас бой гладиатрикс.
  Не до смерти, но тебе понравится, и ты поймешь, что мы гладиатрикс.
  - Показывай, что там у тебя, что я еще не видел, - Альфонсо захохотал.
  Да, не умеет гном нравиться девушкам, не умеет...
  - Как же ты будешь сражаться без оружия? - Жерар удивился, когда строптивая встала перед Афродитой в боевую стойку гладиатрикс.
  - У моей подруги под... - Афродита резко замолчала под строгим взглядом строптивой, и сразу же себя обругала за то, что хотела выдать одну из тайн строптивой, хотя, для многих нож, спрятанный под волосами Сторм сзади на шее в ножнах - не секрет.
  Но, возможно, что Компаньоны о нем не знали. - Подточенный удар ногой. - Афродита кое-как закончила предложение.
  Но слова уже не волновали мужчин.
  К чему слова, когда две прекрасные обнаженные девушки устроили представление.
  Афродита первая сделала ложный выпад мечом.
  Сторм легко от него уклонилась.
  Битва продолжалась в том же ключе: Афродита нападала, строптивая увертывалась и уклонялась.
  - Я же говорил, что никакая она не гладиатрикс, - Альфонсо прошипел с удовлетворением, угадал, но со злостью, что строптивая не сражается.
  Он жаждал крови гладиатрикс.
  - Тактика провокаторов, - Жерар сразу оценил манеру боя строптивой. - Провокатор, в отличие от других гладиаторов, всегда дерется до смерти.
  Провокатор - смертник, поэтому его манера ведения боя - уход и выжидание.
  - Не нравится мне это, - гном обиженно надул щеки.
  Густая поросль на его лице зашевелилась.
  - Может быть, это понравится? - строптивая резко подняла правую ногу выше головы и обозначила удар пяткой в челюсть Афродиты.
  Удар был бы сокрушительный, и однажды Афродита на арене почувствовала всю его мощь.
  - Вот другое дело! - гном нашел в себе силы подняться. - Еще раз подними ногу, я потрогаю и посмотрю. - Но рухнул опять на лавку и махнул рукой повелительно. - Продолжайте.
  - Бедненький гном, ножки не держат тебя, - строптивая повернулась к Афродите левым боком. - Я подойду поближе, чтобы ты все увидел вблизи, а то у тебя глазки разбегаются от вина.
  Видишь, наверно, нечетко, лишь розовые пятна. - Строптивая приблизилась к гному и склонилась над ним. - Маленький мой гномик.
  - Я не гномик и не маленький, - Альфонсо неожиданно взревел, как дикий кабан и попытался огромной лапой схватить строптивую за ногу.
  Девушка увернулась в манере провокатора.
  Ногу высоко поднимать не пришлось, потому что гном невысокий.
  Он даже не заметил удар и не успел отреагировать.
  Сторм пяткой резко, до обидного быстро и мощно, ударила гнома в лоб.
  Он перелетел через стол и упал, раскинув руки.
  - Мой компаньон, - Жерар мигом протрезвел, или протрезвел на миг.
  - Твой компаньон не поверил, что я гладиатрикс, вот я ему и показала.
  Он же хотел вблизи посмотреть и потрогать.
  Вот посмотрел и потрогал.
  Или он имел в виду другое смотреть и трогать? - выражение лица строптивой не сулило Жерару ничего хорошего.
  - Я не знаю, я же сразу отметил, что ты гладиатрикс провокатор, - рука Жерара потянулась к кинжалу.
  - Ты лучше закрой глаза, не так страшно будет, - Афродита произнесла с усмешкой. - Ты не быстрее, чем удар Сторм.
  - Ты... - Жерар не послушал совет Афродиты и зашипел, как раскаленный клинок в бадье с водой.
  Строптивая точным ударом пятки в челюсть Жерара отправила его к гному, полежать вместе.
  - За что ты их так?
  Они же только посмотреть хотели.
  А ты грубо пяткой в нос отправила их отдыхать.
  Впрочем, они получили опыт.
  Их ли это опыт, или опыт твой, Сторм? - Из угла, как ожившая тень выскользнула Харибда.
  Она очень хорошо маскировалась до этого времени.
  Харибда взяла со стола виноградинку и отправила в рот, вторую ягодку нежно вложила в полураскрытые губы Афродиты, а третью ловко бросила в открытый ротик строптивой.
  - Вы, значит, охраняли меня, подглядывали, - строптивая не спросила, а произнесла спокойно.
  - Я впервые видела тебя, когда ты играешь, строптивая, - Афродита накрутила на палец прядь белоснежных волос Сторм. - Заигрывала с двумя мужчинами, присела на колени гнома, кокетничала.
  - Очень редко, но я люблю поиграть, - строптивая подошла к лежащему гному и с силой пнула его в бок. - Это ему за дранную костлявую худую кошку. - На, получай, еще, еще. - Строптивая еще пару раз пнула бесчувственное тело Альфонсо.
  Подружки не останавливали ее - если бьет, то знает, за что. - Вы тоже считаете, что я худая драная костлявая кошка.
  Мне, конечно, все равно, я сама себе нравлюсь...
  Но каков наглец... - Ноздри строптивой раздувались.
  Вместо ответа к ней прижалась Афродита, жар гладиатрикс слился.
  Харибда погладила строптивую по головке и нежно поцеловала в губы:
  - Конечно ты худая костлявая кошка.
  Но, кто сказал, что это плохо?
  Мы принимаем тебя любой, и надеемся откормить, чтобы ты была жирная толстая лоснящаяся кошка.
  Опыт... - Харибда увернулась от шутливой пощечины Сторм.
  Строптивая рассмеялась свободно, весело, но затем снова стала серьезной:
   - Они собирались нас продать в рабство, поэтому скрывали от Холдора.
  - Я не удивлена, - Афродита зевнула. - И, думаю, теперь, когда у них не получилось нас продать в рабство, они с удовольствием помогут Холдору.
  - Трое суток мы не сможем скрываться в маленьком портовом городке.
  Нельзя ждать так долго, Холдор доберется до меня. - Строптивая направилась к выходу из комнаты. - Он прекрасно знает, что мы ждем отправление именно этого корабля. - Строптивая обернулась. - Я пошла одеваться.
  Мы отплываем сегодня, сейчас.
  - Ты договорилась с капитаном? Но как? - Афродита в восторге смотрела на строптивую.
  - Сторм, расскажи о своем опыте, - Харибда нечаянно наступила на руку лежащего без сознания Жерара.
  - Ни с кем я еще не договорилась.
  Опыт? Нет у меня пока этого опыта.
  Разве мы будем упрашивать капитана?
  Хватит всех умолять!
  - А с нашими работорговцами, что делать?
  Они же сразу поднимут тревогу и побегут к Холдору жаловаться.
  Не скажу с уверенностью о гноме, ты ему сильно намяла бока, но Жерар очнется скоро.
  Связать их? - В глазах Афродита застыл вопрос.
  - С этими? С кем? - строптивая мыслями уже далеко
  - Понятно, - Афродита посмотрела на Харибду, и подруга кивнула ей в ответ.
  Афродита и Харибда поняли, что судьбу гнома и Жерара придется решать им двоим.
  Через час три девушки под покровом ночи выскользнули из дома Жерара и его компаньона.
  Денег у красавиц прибыло, но никто не думал тратить их на подкуп капитана.
  Если моряк решил, что его корабль отплывет через трое суток, то так и должно произойти, и никто не помешает.
  Ни секундой раньше... если, конечно не случится нечто из ряда вон плохое.
  И оно для капитана Флинта случилось.
  
  Трое суток до отплытия - огромный срок, особенно для матросов.
  Одни лежали в едальне около виночерпия, другие смогли добраться до оливковой рощи, и уснули благородно под деревьями.
  Остальные, а их немного, пили на корабле.
  Но только часть самых крепких и выдержанных удостоились высочайшей чести продолжать пить с капитаном Флинтом.
  Честь высочайшая и сомнительная, не каждому под силу.
  
  - Капитан, мы отплываем немедленно, - в каюту вплыла девушка и сбросила капюшон.
  Белоснежные волосы водопадом рассыпались по плечам, падали ниже попы.
  Изумрудные глаза девушки горели, но лицо оставалось холодно и непроницаемо.
  - Мы отплываем? - капитан Флинт оглядел незваную гостью и двух ее подруг, вставших у нее за спиной.
  - Нет времени. Что должно произойти, чтобы вы изменили свое решение и послушались нас? - вторая девушка с мечом гладиатора спросила без всяких эмоций.
  - Ничего не должно случиться, потому что мы отплываем через трое суток, - Флинт удивился сам себе, что разговаривает с девушками спокойно, даже не вышвырнул их пинками со своего корабля.
  "Как они прошли на корабль?
  Сторожевые Фукс и Зевс напились и заснули на страже.
  Повешу их на рее!"
  - Мы все равно сейчас отплывем, - блондинка, а она, судя по всему, главная в их троице, по-хозяйски опустилась на диван.
  - Не хотелось бы вас принуждать, но придется, - Харибда вышла на середину каюты и сбросила с себя немногочисленные одежды.
  - Русалки! - Грегори первый сфокусировал зрение и, как должное, рассматривал Афродиту, Сторм и Харибду. - До чертей мы еще не допились, а до русалок - уже.
  Вы настоящие? - боцман Грегори сделал неимоверное усилие, привлек к себе за талию ближайшую из девушек - Харибду - и усадил к себе на колени.
  Боцман засосал губы девушки, целовал долго, со вкусом и с наслаждением пьяной твари. - Губы у тебя теплые, необыкновенно нежные и влажные.
  Люблю русалок! - Грегори не понимал, почему капитан не хочет отнять у него девушку, а затем до расплывающегося сознания и зрения боцмана дошло, что капитан занят тем же с необыкновенно худой, изможденной до неприличия русалкой.
  "На дне морском их не кормят что-ли?" - Грегори цокнул языком и снова присосался к своей русалке красавице.
  Харибда улыбалась ему поощрительно, ласково и многообещающе.
  Третья из русалок развлекалась сразу с двумя, оставшимися в состоянии разума, близкими помощниками капитана Флинта.
  - Сейчас деревянную ногу и крюк с руки отстегну, - капитан Флинт разошелся не на шутку.
  Его заводила эта необычайная девушка с белыми, как изумруды волосами.
  Одно в ней плохо, в русалке, - просвечивающая худоба.
  В это время Анаксагор и Зефир облизывали Афродиту.
  - Ты отбрось все свои страхи, - Зефир уговаривал, как опытный обольститель подластивается к жене соседа. - Ты же русалка, а русалки любви не боятся.
  - Разве я показываю, что боюсь? - Афродита обвораживающе улыбалась. - Я разделась, а вы все еще не можете избавиться от своих одежд. - Афродита прижала свои губы к губам Зефира, и тут он почувствовал, что сам немного боится этой напористой русалки.
  Он ответил на поцелуй, попытался и сломал стену своего сопротивления, получил в награду накатывающуюся волну желания.
  Зефир ладонью взъерошил жесткие курчавые волосы на лице девушки, подобрался к завязке, скрепляющей ее одежды. - Русалка голая, но в то же время в одежде. - Зефир засмеялся.
  Девушка издала слабый протестующий звук, который тут же замер на ее роскошных припухлых губах.
  К ним присоединился Анаксагор, который не хотел оставаться в стороне от любовных утех с прекрасной русалкой.
  Анаксагор взглянул в лицо Афродиты, затем опустил глаза ниже, и его жадному взору открылась могучая роскошная грудь девушки и крепкое тело совершенно без талии.
  Дыхание девушки коснулось Анаксагора, и его на миг одолели сомнения.
  Но стоило только ему подумать о том, чтобы прекратить, как девушка издала сладострастный стон.
  - Анаксагор, ты само совершенство, - она прорычала и надавила на грудь Анаксагора и мощно уложила его на обе лопатки.
  Ее очаровательная головка наклонилась, язык жадно коснулся колечка на соске Анаксагора, толстые ищущие пальцы русалки тронули низ живота, убеждали, что не нужно сопротивляться, сопротивление бессмысленно.
  Анаксагор ответил долгим протяжным воем, его руки обхватили очаровательную головку и прижали ее к свой густо татуированной груди.
  - Продолжай, милая, - из другого конца каюты эхом отозвался капитан Флинт.
  Зефир скосил глаза - капитан с белоснежной русалкой уже находился близко к вершине блаженства.
  Зефир отметил, что у худой девушки заросли волос на лобке, на спине и на грудях
  "Наверно, у худых они там обильно растут, - Зефир считал себя знатоком женщин. - Достаточно питания для волос.
  Вся сила русалки уходит в поддержание волос на теле".
  - Ты причиняешь мне сладкую боль, русалка, - капитан Флинт коротко хрипло хохотнул. - Я давно не испытывал других желаний, кроме как выйти в море и напиться.
  Теперь, когда ты трепещешь от страсти, дышишь, словно кит, выброшенный на берег и прижимаешься ко мне костлявым горячим телом, я чувствую, что оставлю тебя помощницей на своем корабле.
  Не думай, что я погибаю от страсти к тебе, не дождешься, но все же ты мне нравишься. - Капитан Флинт заглянул в изумрудные, искрящиеся жадным огнем желания глаза русалки.
  - Налей мне еще вина, - русалка не сопротивлялась, она без сил только шептала.
  Капитан Флинт закрыл ей рот резким грубым поцелуем, потом подхватил девушку на руки, бережно опустил на пол, но и про вино не забыл.
  Влил в жадно распахнутый рот девушки вина из амфоры, сам хорошо приложился.
  - Я не могу, у меня не получится, - он попытался оправдаться. - Капитан приподнял русалку и приложился губами к ее плоской могучей белой груди.
  Море и вино для него перестали существовать, они растворились в другом, в океане плотских наслаждений, о котором капитан Флинт давно забыл.
  - Ты сможешь, ты должен, - русалка произнесла с напором. - Доверься мне, капитан. - Девушка перевернула капитана на спину и пальцами надавила на его глаза.
  Капитан Флинт смежил очи, но чувствовал, как русалка его раздела, и сама почему-то разделась, хотя была уже голая.
  Вот он лежит, а она одним рывком сорвала с него ботфорты, камзол, белую рубашку, бархатные шаровары и повернула к себе спиной.
  - Капитан, я обожаю твое великолепное в шрамах тело.
  Мужское начало у тебя больше, чем у Зевса, и из него струится волшебный свет. - Русалка любовалась капитаном, и ее внимание ему очень нравилось. - Я переборола девичий страх, теперь и ты свой страх победи. - В следующий миг девушка схватила Флинта за бороду. - Любимый мой.
  - Наконец, я без посредников полюбуюсь на обнаженную красавицу, - далее в каюте Грегори провел пальцем по грубой коже Харибды, не пропустил ни одного бугорка, ни одной впадинки на ее закаленном теле.
  Поцеловал в губы, затем в подбородок, спустился вниз по шее, отдал должное ее стальным грудям, путешествовал дальше - к выпуклому животику, и наконец, достиг бедер.
  - Грегори, - русалка простонала. - Не останавливайся, не осуждай меня за то, что я скромница.
  - Я изо всех сил пытаюсь сдержать зов своей плоти, - Грегорий сделал очередную попытку, но и сейчас оказался не готов. - Я видел много женщин, но русалку вижу впервые.
  - Давай же, мы так долго ждали.
  - Сейчас, сейчас постараюсь, моя маленькая русалка, - Грегори немного солгал себе, потому что русалка не казалась маленькой, хрупкой и беззащитной.
  Наоборот, она поражала формами и величием.
  Грегори чувствовал, как пылает его лицо. - Мы станем с тобой одним целым, я сделаю тебя своей помощницей.
  Мы сольемся в экстазе. - На мгновение в мозгу боцмана мелькнула осторожная мысль:
  "Я же не собирался связывать свою жизнь с женщиной.
  Но попытки оторваться от прекрасной русалки исчезали в розовом тумане".
  В этот момент его пальцы неожиданно соскользнули в зовущее раскаленное лоно русалки, и боцман предал свои прежние идеи: - Конечно!
  Ласковый дразнящий язык русалки заставлял боцмана забыть обо всем, обо всех запретах и ограничениях, которые он на себя наложил.
  Он гладил широкую грудь Харибды, грубо тискал ее налитое мышцами и силой тело, трогал каменные выпуклые ягодицы и наконец, добрался до самого важного.
  "Но я уже добирался до ее лона", - боцман сломал последнюю свою попытку остаться свободным независимым мужчиной.
  Русалка издала грубый стон, приподняла трепещущее тело и в начинающемся экстазе впилась густо обросшими волосами губами в губы боцмана.
  Голова девушки в ожидании откинулась назад.
  Грегори опять попытался отстраниться, но сопротивляться буре чувство боцман уже не мог.
  Он быстро и храбро вошел в русалку, почувствовал, как она дернулась, закричала от боли и задрожала.
  - Ты девственница? - в пылающих глазах русалки Грегори прочитал книгу страха.
  - Да, и мое тело никак не приспособится к масштабам твоего, - русалка с мольбой вытерла набежавшие слезы. - Не останавливайся, нам еще нужно далеко заплыть.
  Дальше, дальше.
  - Куда уж дальше, - боцман возгордился:
  "А я думал, что уже ничего не могу".
  Грегори вонзился в русалку еще и еще, и их тела переплелись в страстном ритме первого блаженства.
  - Ты девственница? - в другом конце каюты Анаксагор с удивлением взмахнул своими густыми ресницами.
  - Конечно, - ответила Афродита. - Продолжай.
  Твое величие поражает своими масштабами.
  - Ты девственница? - капитан Флинт все же смог и теперь свысока смотрел на распростертую под ним крепкую русалку в татуировках.
  - Конечно, мой господин.
  Не останавливайся на достигнутом.
  Я хочу выпить тебя до дна.
  Ты слишком велик для меня, но я вытерплю все муки.
  - Мой взрыв напоминает мне последнюю бурю - страшную в своем гневе, но величественную в пенных бурунах и извержении подводных страстей. - Капитан Флинт нахваливал себя.
  - Ты столь утонченная и нежная, - послышалось с другого дивана.
  - А ты, свиреп и напорист, как морской лев, что я сейчас поняла: я рождена только для тебя одного.
  Я обессилела, но наслаждаюсь тяжестью твоего горячего тела.
  Обними же меня крепче и не вырывайся из моих объятий.
  - Я слишком велик для твоих узких бедер, - Флинт самодовольно улыбнулся.
  Эхом отозвалось из разных концов каюты.
  - Афродита, ты привыкнешь к моему большому...
  - Моя мощь и размеры поражают тебя, но ты притрешься, Харибда. - Грегори нежно приложил палец к распухшим от любви губам Харибды.
  - Ты великолепен, ты чудо, - Сторм шепнула и выскользнула из-под капитана.
  - Не спорю, что я великолепен, - капитан Флинт впервые за многие годы улыбнулся искренне.
  Он торжественно сжал грудные мышцы белоснежной девушки в своих мозолистых ладонях. - Занятие любовью тебе пошло на пользу, твои мышцы груди окрепли.
  - Ты мой ласковый морской котик, - русалка растеряно глядела в лицо капитана. - Я не хочу оставлять тебя одного, я ревную.
  - Меня все девушки любят, - капитан Флинт уже начинал сам верить в это.
  - Капитан, нам необходимо поговорить, - в каюту без разрешения протиснулся гигант Кирос.
  Он обнажен по пояс, бронзовое влажное тело мерцает в свете факелов.
  "Моя русалка может польститься на него.
  Девушки так непостоянны". - Флинт обозлился на гиганта за внезапное появление.
  Кирос к власти на корабле не рвался, но матросы его любили и уважали безмерно.
  Властный тон Кироса слегка напугал капитана Флинта.
  - Ты хочешь разговаривать здесь и сейчас, когда мы уединились в девушками.
  Сходи к виночерпию, Кирос.
  До отплытия еще трое суток, и ты успеешь еще донести до нас то, что хотел сказать. - Боцман Грегори с неудовольствием, не меньшим, чем у капитана, отоврался от своей русалки Харибды. - Ты нарушил наш безмятежный покой.
  Нет, только не сейчас сообщай дурные новости. - Боцман игриво поцеловал розовую пятку Харибды.
  - Трое суток до отплытия? - Кирос сначала мотал головой, словно сбрасывал наваждение. - Мы уже в плаванье вторую неделю.
  Мало того, что часть команды вы оставили в порту, никого не забрали, так снялись с якоря без предупреждения.
  Вы же не закончили погрузку, капитан. - Рука Кироса недвусмысленно легла на рукоять меча.
  "Они все упились и сошли с ума, - Кирос прижался спиной к стене.
  Если одновременно набросятся на меня, то я не справлюсь.
  Анаксагора и Зефира срублю легко, а с боцманом, Джоном и Креоном придется повозиться".
  - Вторую неделю плывем? - капитан Флинт протер кулаками лицо.
  - Не закончили погрузку? - боцман Грегори вылил себе на голову кувшин.
  Картина мигом прояснилась.
  "Голые все: я, капитан Флинт, Анаксагор, Зефир, Джон и Креон.
  Я лежал на Креоне, капитан недвусмысленно ласкал Джона, а Анаксагор и Зефир любились друг с другом.
  Почему? Мы же не могли упиться до этого, и тем более, никогда бы не отплыли не по графику и без погрузки".
  - Тысяча морских чертей, - капитан Флинт пинком откатил от себя Джона. - Нас опоили и заколдовали.
  - Опоить вас невозможно, капитан, - Джон выплюнул клок рыжих волос. - А с тем, что заколдовали, я согласен.
  То-то у меня все время было чувство, что я забавляюсь с юной худой русалкой, а когда ощупываю ее, то на ее ягодицах и на лице ощущаю курчавые волосы.
  На ощупь она оказывалась другой, не той, которую я видел.
  Но почему-то это меня не остановило.
  - Никого не остановило, - Анаксагор, убеленный сединами старый матрос, брезгливо отстранился от Зефира. - Что будем делать?
  - Возвратимся в порт и продолжим погрузку, - капитан Флинт торопливо одевался, старательно не глядел на сотоварищей.
  - Две недели вы пили, не выходили из этой каюты и предавались друг с другой мерзкой любви, как эти... - Кирос подбирал оскорбление, - как патриции. - Он сплюнул на пол, хотя в каюте капитана плевать на пол запрещено. - Что на вас нашло?
  - Капитан, значит я тебя, а ты меня? - Джон почесал густую бороду.
  - Замолчи, - глаза Флинта налились кровью.
  - Ты же, тоже, наверно, думал, почему у твоей русалки борода, а на груди татуировки.
  Что же ты не очнулся первым?
  Ты же капитан, должен быть впереди всех.
  Мы трахали друг друга, целовались, обнимались, лизались, объяснялись в любви, и все по вине заклятия.
  - Да, трогал бороду русалки, но не одумался.
  Сильное заклятие. - Капитан Флинт резко, без замаха рубанул саблей по Джону. - Тело забилось в предсмертных судорогах.
  "Джон бьется также как русалка, которую он изображал подо мной", - капитан плюнул на окровавленное тело Джона. - Кто еще хочет вспомнить и рассказать? - Тяжелый взгляд капитана прошелся по лицам.
  Все почувствовали: прежний капитан Флинт вернулся. - Где они? - капитан не пояснил Киросу, кто "они", и так всем все ясно.
  - В свои каютах, - Кирос виновато опустил голову.
  - Почему они еще живы? - голос капитана стал подозрительно ласков и сладок.
  - Вот вы сами у них и спросите, - Кирос огрызнулся.
  Он не Джон и не пропустит мгновенный удар саблей от взбешённого капитана. - Девушки не так просты.
  Две из них, бывшие гладиатрикс, они сбежали из школы гладиатрикс.
  А сбежать с арены - тоже что-то стоит.
  Третья - не понятная, но ее сестра Сцилла, колдунья.
  - Бред это все, колдунов не бывает, - капитан произнес, но без былой уверенности.
  - Не бывает? А с нами что сделали? - Зефир нарушил приказ капитана - не вспоминать больше о забавах с "русалками".
  Флинт коротко взглянул на него, и Зефир сразу уменьшился в росте, присел и закрыл лицо руками, ожидая наказания.
  - У нас не так мало матросов на корабле, чтобы рубить каждого, - Кирос не боялся сказать капитану правду. - С трудом справляемся с управлением.
  - Все очень просто: девки нас опоили зельем, заставили сняться с якоря раньше времени и используют в своих целях.
   Блондинка предупреждала меня и угрожала. - Флинт пальцами постучал по лбу - так лучше думается.
  Подумал отпить из амфоры вина, но остановился, испугался, что вино отравлено сладким ядом. - Разумеется, что мы отомстим им.
  Но так как они чувствуют себя уверенно на моем корабле, - злобное рычание вырвалось из луженой глотки капитана, - то знают, что мы их не осилим.
  Я уверен, что у них припасены и другие сюрпризы для нас. - Флинт выпрямил спину. - Грегори, запускай голубя с пергаментом.
  - Кому? - боцман уловил каменную уверенность в голосе капитана.
  - Дрейку. Позови Дрейка нам на помощь.
  - Дрейку? - боцман округлил глаза.
  Кирос раскрыл рот от удивления. - Дрейк же пират.
  Ему нельзя верить.
  - А кому сейчас можно верить? - Флинт усмехнулся и старательно отводил глаза от трупа Джона.
  "Надо же так додуматься, стравить мужчин друг с другом, да так, что мы думали, что забавляемся с красотками русалками, да при этом получаем при этом удовольствие.
  Только девушка может придумать столь изощренное заклятие". - Груза у нас нет, поэтому пиратам ничего не достанется, кроме трех красавиц.
  Невелика добыча, хотя в рабство можно продать дорого.
  Но и работать за эту добычу не нужно.
  Дрейк приплывет на готовенькое и заберет девушек себе.
  - Вы в этом уверены, капитан? - Анаксагор подал голос.
  - Главное, чтобы не я, а пираты были уверены, что добыча легкая. - Рот Флинта исказился в злобной усмешке. - Мы выиграем во всех случаях.
  Если пираты одолеют трех красавиц, то мы спокойно вернёмся в порт за нашим товаром.
  Если же девушки с ними справятся, в чем я сомневаюсь, потому что пираты и так прокляты, никакое заклятие их не возьмет, то все же красавицы ослабнут, и мы подберемся к ним.
  Если те и другие изведут себя в стычке, то нам достанется пиратский корабль с награбленными сокровищами.
  Мы получим щедрый откуп за наши страдания. - Капитан Флинт первый вышел из каюты.
  На лестнице Зефир чуть отстал и придержал Анаксагора за рукав камзола,
  - Не так уж мы и страдали, - Зефир крепко держал пожилого матроса.
  - Что ты имеешь в виду, Зефир? - Анаксагор остановился.
  По его лицу видно, что он прекрасно понимает, что Зефир имел в виду.
  - Я молодой, у меня нет денег на портовых девушек, - Зефир шептал, запинался, он старался выговориться сразу, чтобы Анаксагор не прервал его усмешкой или ударом кинжала. - Мне было хорошо, а колдовство это, или нет, меня не пугает.
  Как сон, мы же не стыдимся своих снов, тем более что не мы виноваты в том, что произошло.
  Может быть, мы, продолжим... когда-нибудь... если... - щеки юноши пылали, он замолчал, не в силах больше от волнения произнести ни слова.
  - Ты молодой, - старик усмехнулся. - У меня тоже нет денег на портовых девушек, а, если и скоплю несколько дирхемов, то продажные женщины за мои же деньги меня и унижают.
  Они смеются над моей старостью, называют старым похотливым вонючим козлом.
  У меня с ними не получается даже за деньги, а с тобой, ну не с тобой, а как бы с русалкой, получилось.
  Лет мне достаточно, осталось не так много увеселений в жизни.
  Вино уже не пьянит, как прежде, а только подрывает здоровье и опустошает душу.
  Да, нам было хорошо, и возможно... - Анаксагор похлопал ладонью по правой ягодице Зефира. - Обязательно продолжим наш новый опыт.
  Но сам понимаешь, что мы должны быть очень осторожны.
  - Я буду, как могила, глаза юноши радостно заблестели.
  - Как морская могила! - Анаксагор приблизил свое лицо к лицу Зефира.
  - Новый опыт? Вы говорили о новом опыте? - Словно из стены перегородки вышла девушка, та самая Харибда, которую боцман Грегори представлял в своих мечтах, девушка из троицы.
  - Ты? - губы Анаксагора задрожали. - Ты все слышала, о чем мы сейчас говорили?
  - Иногда я слышу даже то, о чем не говорят вслух, - Харибда мило улыбнулась, показывала улыбкой, что не стоит ее бояться.
  Харибда набрала в легкие воздух, захотела сказать одно, но магическое слово "опыт" подорвало душевные силы молодой красивой девушки философа.
  Она не смогла избежать искушения, тем более что старик Анаксагор так похож на ее учителя Пифагора. - Новый опыт нельзя продолжить, потому что он еще новенький.
  Гладиаторы древности молили о пощаде, только чтобы их не заставляли повторять новый опыт.
  Мускулистыми ногами они отбивались от философов, кричали по-птичьи, и иногда, даже, на вымерших языках.
  Кроме того от печали нового опыта у них портилось физическое здоровье, отчего они не могли встречаться со своими любовницами.
  Вы можете поэкспериментировать вдвоем, и постарайтесь прислушаться к своим ощущениям.
  Главное в этой игре это познать - свой ли у вас опыт, или он общий, а еще третий опыт - опыт посторонних людей.
  То, что произошло в каюте капитана, говорит об общем опыте, но в то же время он у каждого из вас был свой.
  Вы с Зефиром имели, как ваш общий опыт, так и личный, для каждого новый, а когда бросали настороженные взгляды по сторонам, то видели опыт других.
  Какой опыт вы хотите повторить и называете новым? - Харибда с жадным интересом зарвавшегося философа смотрела в глаза Анаксагора.
  Старик открыл рот, тряс бородой и сверкал очами.
  Зефир первый вышел из ступора:
  - Госпожа, вы только что произнесли заклинания?
  Я ничего не понял, но пробрало меня до костей. - Зефир с благодарностью, с полнейшим восторгом смотрел на Харибду.
  - Будем считать это твоим первым опытом, что ты слушал меня, - Харибда немного разочарована непонятливостью собеседников, но вся философия состоит из непонятного опыта. - Я так понимаю, что вы пошли другим путем, не тем путем, которым идет ваш капитан Флинт.
  Вы хотите повторить то, что произошло в каюте...
  - Под моими сединами не видно румянца стыда и смущения, - Анаксагор начал заикаться от волнения, - но он есть.
  - О чем вы говорите? - Зефир переводил взгляд с Харибды на Анаксагора и обратно.
  - Превосходно! - Харибда нашла идею и даже захлопала в ладоши. - Вы, старец Анаксагор, философ, и не спорьте со мной, не спорьте, я вам приказываю. - Харибда даже грозно топнула ножкой. - У каждого философа есть свой ученик, и Зефир будет вашим учеником.
  У философа с учеником обязателен близкий физический контакт, так повелось издревле, поэтому ничего нет постыдного в том, что между вами произошло и произойдет в дальнейшем, будет оправдано школой философии.
  Вы не только можете быть вместе, но обязаны так поступать.
  Но для этого вам нужно бросить морское ремесло и уединиться, хоть в лесах, хоть в большом городе.
  В городах философствовать удобнее, потому что там везде есть термы, а философ с учеником обязательно посещает термы.
  В термах происходит обмен философскими мнениями и учениками... по желанию.
  - Я философ? - Анаксагор на минуту задумался, а потом лицо его просветлело. - Да, я философ.
  Но как я уединюсь с Зефиром, если у нас даже нет денег на термы?
  - Поможешь нам делом, мы поможем вам деньгами. - Харибда едва сдержала себя, чтобы не поднять вопрос об опыте.
  Она приподняла край туники (Зефир покраснел и отвернулся) и извлекла из потайного кармашка маленькую амфору. - В знак нашего доверия я подарю вам напиток для разжигания страсти.
  - Нам не нужно разжигать страсть зельями, - Зефир гордо выпрямил спину и поднял подбородок. - У нас все само собой получается...
  - Вы попробуйте, только по одному глотку, - Харибда почти силой втиснула амфору в руку Зефира.
  - Разве только один глоток, потому что пить хочется, - юноша сделал глоток, протянул амфору Анаксагору.
  - У меня нет уже сомнений и боязни, даже, если в амфоре яд.
  Я все в этой жизни видел и познал. - Многообещающий взгляд Анаксагора на Зефира.
  - Я смотрю в твое расслабленное лицо с бархатными ресницами и затягивающими глазами, - Зефир приблизил свое лицо к лицу Анаксагора. - Трудно выдавливаю из себя слова, потому что и так понятно...
  - У тебя ресничка в глазу застряла, - из ушей Анаксагора пошел пар.
  Старик словно помолодел на тридцать лет. - Позволь, я ее вытащу.
  - Я об этом только и мечтаю, - Зефир погладил Анаксагора по голове. - Я знаю, что все, что было между нами в каюте капитана это не просто так, это знак, прекрасное, не просто физическое влечение и наслаждение, а много больше.
  Сначала боль и стыд пронзали меня, а затем я отдал тебе свое сердце, и оно сейчас принадлежит только тебе.
  - Мне жаль, что я тоже могу отдать тебе только свое сердце, - старик вытащил ресничку из глаза Зефира. - Я философ, ты мой ученик, и вижу, что ты уже постигаешь философию.
  Закрой глаза и попытайся обрести опыт.
  Мы должны выйти на палубу к капитану и вести себя так, чтобы он не догадался, что нам больно видеть его ярость и злость в то время, когда миром правит любовь.
  Натяни маску холодной сдержанности. - Анаксагор полуобернулся к девушке. - Харибда, твоя сестра ведьма.
  Мне не нужно денег в уплату за то, что мы поможем вам.
  Вместо денег дай нам побольше твоего снадобья.
  - Когда мы будем в безопасности, я объясню, как его изготавливать, и у вас будет этого зелья столько, сколько вам нужно, а избыток можете продавать знатным купцам.
  - Хорошо, я верю, что ты все объяснишь, - старик отвернулся от девушки и взял ладони юноши в свои мозолистые руки: - Зефир, у тебя руки теплые, как молоко.
  
  - Эй вы, капитан Флинт резко постучал в каюту, где находились Сторм и Афродита.
  Затем капитан умерил пыл, потому что в ответ на свою грубость мог получить в лоб, и еще, что ему казалось хуже - девушки снова нашлют на него и команду заклятие мужской крепкой любви. - Эй, вы, нужно поговорить.
  - Разве мы не поговорили уже? - дверь открыла Афродита.
  Одета она слишком вызывающе для девушки на корабле, где полно одичавших мужчин.
  Но, судя по всему, девушку это не пугало.
  За спиной Афродиты в глубине маячила Сторм.
  "Почему я так остро стала чувствовать свою наготу?" - строптивая быстро закуталась в плащ с мехом, который предусмотрительно купила для северных земель.
  - Мы вам сказали, что отплывем тогда, когда нам нужно и туда, куда нам необходимо. - В накидке строптивая почувствовала себя лучше, и это, неожиданно, ее разозлило.
  "Кутаемся в меха, а они щекочут, колют, тяжелые, причиняют постоянное неудобство.
  Почему у нас на севере холодно, а на юге тепло.
  Тепло должно быть везде и для всех".
  Капитан Флинт прошел в каюту, нерешительно присел на край кровати.
  Впервые, он чувствовал себя нерешительно на своем корабле и не знал, с чего начать разговор.
  - Где ваша подруга, третья? - капитан поднял подбородок.
  - Думаю, что беседует с матросами, - Афродита легко вертела в руке меч гладиатора, тренировала кисть.
  - Беседует с матросами? - Флинт заглянул в лицо девушки, спокойное, безмятежное, без следов тревоги: ни страсти, ни нежности, ни злобы в нем не нашел. - Значит, ей есть о чем с ними говорить.
  "Что за глупость я говорю?
  И еще большую глупость делаю. - Капитан остро взглянул на боцмана в надежде, что он что-нибудь придумает и поддержит.
  Грегори лишь пожал плечами, а глазами показал, что сам не знает, как быть. - Гладиатрикс и их колдунья, или просто сестра колдуньи, разметают нас, как щепки по океану во время бури.
  Нет уж, лучше дождемся Дрейка".
  Сторм остановилась перед капитаном и выжидающе смотрела на него.
  Свет из окна падал ей в спину, и Флинт не мог рассмотреть выражение ее лица.
  Но зато он увидел другое: меховая накидка полураспахнулась, и перед взором Флинта оказалось нагое белое, худое тело девушки, с маленькими, чуть наметившимися грудками, и без единого волоска на лобке.
  "Раньше я бы накинулся на нее, не задумывался бы о последствиях, - капитан Флинт перекосил рот в усмешке. - Но после того, что они с нами сделали, я уже не могу смотреть ни на чье голое тело: тем более, на тело этой гладиатрикс Сторм.
  В видения я занимался любовью с ней, а на самом деле она подсунула вместо себя Джона, который сначала меня, а потом я его, и так много дней...
  Кто знает, может быть, чары не рассеялись, и передо мной стоит голый Джон, а мне кажется, что - нагая девушка.
  Сто раз проверю и остерегусь теперь, пока не удостоверюсь, что девушка - девушка, а не парень в видениях".
  - Не знаю, с чего начать, все так запутано, - капитан Флинт перевел взгляд на Афродиту и, неожиданно для себя спросил: - Трудно быть гладиатрикс?
  - А ты попробуй. - Афродита хищно улыбнулась и без замаха мечом разрубила тяжелый крепкий столик из мореного Йоркширского дуба, также легко и стремительно выдернула меч из дерева.
  Все проследили, как разрубленный столик развалился. - Сначала тебя продадут в рабство и доведут до той степени отчаяния и измождения, когда смерть кажется подарком.
  Затем, когда станешь никому не нужен, даже себе, тебя почти даром, на мясо, купит хозяин школы гладиаторов.
  После этого каждый день - на выживание.
  Почему гладиаторы ничего не боятся, и отчего мы сражаемся легко?
  Потому что - не знаем, доживем ли до следующего дня.
  Например, Сторм, - Афродита распалилась, она была необычайно хороша в своем гневе. - Она - провокатор.
  Если простая гладиатрикс может мечтать дожить до освобождения, то провокатору мечтать не о чем.
  Каждый бой для провокатора - смертельный: один из них должен умереть на арене, а мечта для публики - если они сразят сразу друг друга и погибнут вместе.
  Вот, после этого, как испытаешь на себе все это, капитан, ты сможешь ответить на вопрос: трудно ли быть гладиатрикс.
  И свой опыт...
  - Я все понял, - Флинт машинально кивнул, почувствовал, что кровь отливает от его лица.
  - Вы говорите об опыте и без меня? - между помощниками капитана бесцеремонно протиснулась Харибда.
  На нее смотрели с ужасом и почтением: все догадывались, что именно она устроила для них безумную оргию в каюте капитана.
  - Харибда, милая, только не сейчас об опыте, - строптивая приобняла подругу за плечи, не заметила, что накидка распахнулась, и Сторм прильнула к ней голым телом.
  - Поговорить об опыте позже, это тоже - опыт, - Харибда согласилась не без некоторого сопротивления.
  Язык у нее чесался на философские темы. - Я пришла сказать, что матросы вытащили из моря нечто чудесное и ужасное одновременно.
  Наверно, это кит.
  - Кит? - боцман первый выбежал из каюты.
  За ним с волнением выскочили другие помощники и капитан Флинт.
  - Посмотрим на кита! - Афродита с девичьим восторгом двинулась к двери.
  - Сторм, а ты тоже с ними? - Харибда надула губки, будто бы обижена. - Мне было холодно, а ты голая прижалась, и сразу мне стало тепло.
  Согрей же меня скорей.
  Неужели, я хуже, чем кит?
  Кит холодный, а ты горячая.
  Удивительно, как в твоем худеньком теле помещается столько океанической лавы.
  - Столько же, сколько в тебе слов, - строптивая нежно оттолкнула подружку и запахнула накидку. - Я и не заметила, что я голая - привычка гладиатрикс.
  Взглянем на твое нечто под названием кит. - Сторм следом за Афродитой вышла на палубу.
  Строптивая за время знакомства хорошо изучила характер Харибды и ее иронию, может быть, не ирония, а серьезно, но к этому серьезно не стоит относиться серьезно.
  - Мое нечто под названием кит? - Харибда усмехнулась и задумалась над словами строптивой.
  Затем она потрогала волосы на лобке: курчавая подушка пружинила под ладонью. - Звучит очень двусмысленно и дает повод для философских размышлений. - Харибда побежала на палубу навстречу крикам.
  Творилось нечто невообразимое, потому что испугать и вывести из равновесия гладиатрикс Афродиту и строптивую, а тем более - морских волков и их бравого капитана Флинта могло только нечто невообразимое, как Харибда сама поняла.
  Сторм стояла с белым лицом, хотя трудно представить что-то более белое, чем кожа строптивой в ее нормальном состоянии.
  Афродита присела в стойке гладиатрикс но так, чтобы защитить свою строптивую подругу.
  На палубе, запутавшись в сети и водорослях, шевелился ком, величиной с быка.
  Он облеплен морской капустой и ракушками, поэтому выделить что-либо в этом состоянии невозможно.
  - Не смей со мной разговаривать, как со щенком, - капитан Флинт продолжал с кем-то ругаться. - Я сам знаю, что свалял дурака.
  Ты хотел соблазнить меня фальшивым золотом, даже почти тебе это удалось, а теперь хочешь забрать все. - Капитан захлебнулся своим криком.
  Харибда предположила, что он кричал на боцмана Грегори.
  Кирос в это время отважно с мечом бросился на то, что вяло шевелилось в сети на палубе.
  - Не сметь! - капитан так закричал на Кироса, что дозорный матрос чуть не выпал из гнезда на рее.
  - У меня внутри все оборвалось от ужаса, - Афродита пожаловалась Сторм, и ее голос прозвучал словно гром.
  - Почему не сметь? - Кирос остановился и в недоумении смотрел на капитана.
  - Ты хочешь знать всю правду о том, что мы выловили?
  Думаешь, что получишь от нее удовольствие?
  Нет, я от него должен получить удовольствие. - Капитан в гигантском прыжке попытался достать до копошащееся в сети.
  Но Кирос, чтобы показать свою отвагу перед Флинтом, другими матросами и, разумеется, перед тремя очаровательными девушками, опередил своего капитана.
  Он воткнул меч в то, что билось в сети.
  Вернее, со стороны казалось, что воткнул меч, но ленивое и с виду неповоротливое, сразу подобралось, и меч ударил в пустоту.
  Зато в ответ из комка вылетело длинное щупальце, мигом обхватило ногу Кироса и оторвало ее.
  Капли с щупальца упали на меч героя, и сталь зашипела.
  От нее поднялся дымок, и в клинке образовались дырки.
  - Его слизь разъедает сталь, - строптивая сжала губы.
  - Ты его вызвала? Признавайся! - Капитан Флинт резко обернулся на слова Сторм. - Но он не осуждал Сторм, а, наоборот, хвалил ее. - Спасибо, этим ты почти искупила вину за то, что угнала мой корабль.
  - Я, конечно, уважаю всех вас, - Харибда на всякий случай от разъедающих капель чудовища спряталась за бочку, - но, если вы знаете, то объясните нам.
  Мы должны любить это чудовище, или проклинать и бояться его.
  Для Кироса этот вопрос уже не существует. - Харибда показала тонким пальчиком на бездыханное тело смелого матроса.
  - Почему слизь монстра разъедает сталь, но не растворяет веревки? - старик Анаксагор выступил из-за широкой спины своего ученика.
  - Вопрос настоящего философа! - Харибда от восхищения цокнула языком.
  - Потому что он не хочет портить сеть, - строптивая ответила сразу всем, но ничего особенно не прояснила. - Захотел бы, то проделал в корабле сквозную дыру и ушел обратно в море.
  Он так развлекается.
  - Кто? Кто развлекается? - Зефир от волнения схватил Анаксагора за руку, но тут же спохватился, усмотрел, что никто не видел его жест и успокоился.
  - Он мой, он только мой! - капитан Флинт, неожиданно для всех, упал на колени перед чудовищем в водорослях.
  Из сети послышалось бульканье, отдаленно напоминающее адский смех - так хохочут обезьяны на заброшенных кладбищах.
  И тут строптивая показала, что не зря ее называют строптивой.
  Она по-хозяйски оттолкнула капитана.
  Флинт с коленей упал на спину, но не спешил подняться.
  Его лицо выражало полнейшее довольство.
  Сторм подошла к нечто, что замотано в сети.
  Оно вроде бы заворчало (как потом вспоминали матросы, что звук напоминал ближе всего рычание и ворчание).
  Строптивая сделала шаг вперед, вот-вот наступит на чудовище.
  Оно, словно неохотно, чуть отползло.
  Строптивая наступало, а оно отползало, пока, наконец, с недовольным громким рыком свалилось в море.
  - Что? Что ты наделала? - Капитан Флинт обезумел, вскочил и зарычал примерно также, как и ушедшее чудовище.
  Вид капитана ужасен, он в ярости.
  И казалось, что ничто его не остановит.
  Он с огромным тесаком набросился на Сторм.
  Девушка легко ушла с линии атаки, вскинула правую руку и в ней сразу оказался нож.
  Нож, который патриций Ахилл ей подарил за строптивость.
  Ничто бы, казалось, не остановило разбушевавшегося капитана, но он только взглянул на нож и сразу застыл.
  Грудь Флинта трещала под напором злости, глаза горели, но он не решился сделать хотя бы еще один шаг к строптивой.
  - Я только один раз видел подобный нож, - через минуту, когда почти отдышался, капитан произнес, с трудом разлепив губы.
  - Возможно, что мой нож именно тот, который ты видел раньше, - строптивая усмехнулась.
  - Не хотел бы я быть врагом владельца подобного ножа, - капитан Флинт облизнул мигом пересохшие губы.
  - Я согласен, чтобы ты перенес на меня всю ненависть и оскорбления, которые молча проговариваешь в адрес Сторм, - Зефир подошел к строптивой и рассматривал нож в ее руке. - Но прошу вас объясните, о чем вы беседуете.
  Вы сейчас ненавидите друг друга, но, от вашей ненависти до любви один шаг. - Зефир разрядил обстановку - матросы и их капитан расхохотались. - Нож слишком простой с виду - лезвие переливается, и деревянная рукоятка простенькая, обмотана серой кожей акулы.
  Никаких бриллиантов, золотых узоров и серебряных насечек.
  Слишком нож дешевый, чтобы напугал бравого капитана. - Зефир требовательно ударил пяткой по палубе. - Немедленно отвечайте, иначе я умру от любопытства.
  Мы, матросы, погибаем не от голода, а от молчания.
  - Рукоятка из осины, а клинок - дамасская сталь, десять лет закаленная на крови гепарда, - капитан Флинт отошел от строптивой на несколько шагов. - Очень дорогой нож, и им владеют только те, кто виртуозно режет людей, а не овец.
  - С ножом понятно, - Афродита встряхнула гривой шикарных волос, среди матросов раздались крики восхищения, один даже свистнул от восторга. - А с морским чертом что?
  - Морской леприкон, - Сторм отвечала нехотя, - о нем многое говорят.
  - Тебе помешало золото? - капитан снова взбесился.
  Он, в отличие от строптивой, рассказывал охотно. - Кому мешает золото? - Флинт закричал и вырвал клок из своей бороды. - Если долго избивать морского леприкона, то он откупится золотом.
  Они ползают по морскому дну и заглатывают сокровища с затонувших кораблей.
  Вот чего мы лишились из-за нее - золота! - Капитан Флинт поднимал команду на бунт против Сторм и ее подруг.
  - И как ты его собирался бить? - Харибда показала на мертвого Кироса. - Его слизь прожигает железо, а щупальца настолько быстрые, что не успеешь глазом моргнуть, как останешься без головы. - Слова Харибды охладили пыл Флинта и матросов, но ненадолго.
  - Но она же подошла к морскому троллю, и он ей ничего не сделал, - боцман Грегори встал на защиту своего капитана. - Может быть, он израсходовал всю свою слизь на Кироса?
  И больше ему нечем плюнуть?
  - У него слизи хватит на несколько кораблей, как ваш, вместе с командой, - строптивая процедила сквозь зубы.
  - Действительно, почему морской тролль испугался тебя, Сторм? - глаза Харибда горели любопытством. - Расскажи о своем бесценном опыте с морскими троллями.
  Они давали тебе золото?
  Чем ты их так можешь напугать?
  Твой опыт станет нашим опытом, и моим тоже. - Харибда с просьбой в глазах умоляла строптивую.
  Но Сторм ничего не ответила, лишь крепче сжала рукоять ножа.
  - Заметьте, она промолчала, - капитан Флинт снова подогревал бунт.
  - Замолчи, - Харибда приказала тихо, но в ее голосе шелестела угроза.
  Матросы затихли; никто не имел право так разговаривать с капитаном Флинтом на его корабле. - Или ты хочешь, чтобы снова повторилось то, что произошло в каюте?
  Может быть, будет еще хуже.
  - Из общения с вами я понял, что девушки - не всегда мед, - капитан Флинт опустил голову, шуткой кое-как вывернулся из неудобной, унизительной для него, ситуации.
  - Корабль на горизонте, - матрос из гнезда на рее сразу перевел стрелку внимания.
  Корабль в открытом море - почти всегда тревога.
  - Наконец, Дрейк, - боцман Грегори шепнул с удовольствием.
  Но Харибда его услышала.
  - Вы позвали пиратов во главе с капитаном Дрейком? - Харибда округлила ротик, якобы в испуге. - Вам мало показалось, вы хотите позабавиться еще и с пиратами, как развлекались друг с другом?
  - На пиратов твои заклинания не подействуют, - боцман захохотал. - Они уже прокляты дальше некуда. - Но на всякий случай смягчил свои слова. - Нет, мы не звали Дрейка, он сам пришел. - Откровенная ложь боцмана видна каждому матросу.
  - Анаксагор - к штурвалу! - капитан Флинт коротко приказал.
  Старик выполнил приказ, встал у штурвала, но корабль разворачивался слишком медленно.
  - Не понимаю, то ли мы уходим от пиратов, то ли радостно плывем им навстречу, - Афродита подошла к бортику.
  - У тебя красивые ноги, - молодой матрос сворачивал канат и не сдержался, провел рукой по ноге Афродиты ниже коленки.
  Он тотчас испугался своей дерзости и вжал голову в плечи.
  - А у тебя нежные теплые руки, как у девушки, - Афродита улыбнулась.
  - Ты похвалила меня или смеешься? - на щеках матроса появился румянец.
  - Если бы я сказала "мерзавец", "ублюдок" или "корабельная крыса", то оскорбила бы тебя.
  Разве слова, что у тебя нежные теплые руки - оскорбление?
  - У мужчины должны быть грубые холодные руки, - матрос немного подумал, но сам себе еще не верил.
  - В твоих глазах горит настолько искренний интерес ко мне, что соблазнить тебя без всякой подготовки проще простого, - Афродита провела ладонью по волосам матроса. - Глаза горят, щеки пылают, юноши не умеют скрывать своих чувств.
  - Но ты же не старше меня, - парень осмелился и снова дотронулся до ноги Афродиты. - У тебя от моих прикосновений по коже бегут пупырышки.
  - Мне восемнадцать лет, но я гладиатрикс, - Афродита печально улыбнулась. - У нас год идет за три.
  Ты лучше отвлекись от меня и займись пиратами.
  Мало ли что они обещали вашему капитану и боцману, но вы, простые матросы, можете легко попасть в рабство.
  - В рабство? - большие наивные глаза парня распахнулись, из них летели молнии.
  Голос дрожал от гнева, губы дрожали. - Я не стану рабом, и вас в обиду не дам.
  - Тебе бы не следовало увлекаться мной, или любой гладиатрикс, - Афродита говорила матросу, а сама внимательно следила за приближающимся судном. - Мы красивые, ловкие и стройные.
  Нас можно обвинить в бездушии, но это правда.
  Мы можем без особых душевных мук на арене зарезать свою подругу.
  Может быть, мы смешны...
  - Почему они не поднимают пиратский флаг? - Харибда все замечала.
  - Потому что они - не пираты, - строптивая прищурилась. - Я даже вижу того, кого меньше всего хотела бы увидеть.
  Холдор, он, враг мой.
  - На этом корабле твой враг? - капитан Флинт приободрился.
  Если строптивая так боится этого огромного мужчину, который даже на расстоянии кажется скалой, то он, возможно, справится с двумя ненавистными гладиатрикс и одной сестрой колдуньи.
  - Анаксагор, держи курс на сближение, - боцман Грегори похлопал рулевого старика по правому плечу.
  - Конечно, правлю на сближение с друзьями, - Анаксагор поправил штурвал, и корабль развернулся к приближающемуся судну.
  Когда боцман отвернулся, старик Анаксагор взглядом нашел Харибду.
  Девушка неотрывно смотрела в его глаза.
  Анаксагор ободряюще кивнул головой, словно произнес:
  "Я помню о нашем с тобой уговоре".
  - Что он делает? - Афродита поймала переглядывания Харибды и старика. - Он же ведет корабль в руки Холдора.
  - Не волнуйся, я договорилась с Анаксагором и его учеником Зефиром, - Харибда шутливо хлопнула ладошкой по правой ягодице Афродиты. - Я сделала им предложение, от которого они не откажутся.
  - Лишь бы наша строптивая Сторм это поняла, - Афродита произнесла с сомнением.
  Сторм, словно услышала подруг и повернула прекрасную точеную головку.
  Афродита и Харибда улыбнулись Сторм, при этом Харибда корчила рожицы.
  Она надеялась, что строптивая поймет все, как надо.
  - Все будет прекрасно, - Афродита все же подошла к Сторм и произнесла с нажимом на слове "будет".
  - Что у вас будет прекрасно? - капитан Флинт на миг отвлекся от созерцания приближающегося корабля.
  - Мы надеемся на лучшее, - Афродита присела на сложенные канаты и сделала вид, что в данный момент ее больше всего интересует чайка.
  Чайка на рее время от времени каркала, как ворона.
  - Согласен! Все будет прекрасно! - капитан Флинт с трудом сдерживал ядовитую улыбку: "Все будет прекрасно, но только для меня, а не для вас", - капитан махнул рукой другому капитану - капитану Димитрию.
  Они знали друг друга хорошо, но близких дружеских связей между ними не было.
  Димитрий стоял около Холдора и что-то шептал ему в ухо.
  Корабли стали сближаться слишком быстро и неумолимо.
  - Старик, лево руля!
  Ты что не видишь, куда правишь? - Флинт крикнул и мысленно обругал Анаксагора: "Глупый старик уже ни на что не годен.
  Держу его из милости.
  Надо в первом же порту списать его на берег".
  - Да, мой капитан, лево руля, - Анаксагор покорно тряхнул седой бородой.
  Рядом со стариком стоял его ученик Зефир.
  Он полностью доверял своему учителю: все, что делает Учитель, все - правильно.
  Харибда внешне казалась спокойной, но внутри у нее кипело от волнения.
  Еще бы: она заручилась поддержкой Анаксагора и Зефира, и теперь все от них зависит.
  - Не моя вина в этом, не моя вина, - рядом с Харибдой остановился крепкий, как мореный дуб матрос лет сорока.
  Его точеный профиль и дубленая кожа резко выделялись на фоне голубого моря. - Нельзя допускать, чтобы унижали девушек на корабле, на котором я хожу по морям.
  Отвратительно, когда девушка чувствует себя мужчиной, а воин превращается в девушку.
  - Ты философ? - сердце Харибды затрепетало в предвкушении умной беседы.
  А то, что матрос мудрый, Харибда не сомневалась: если мужчина красивый и сильный, то он обязательно умный.
  - Все мы философы, хотим этого или нет.
  Становимся философами неизбежно, потому что с годами накапливается бесценный опыт.
  Мы и опыт неотделимы друг от друга, также, как опыт неотделим от философии. - Мужчина вытянул к Харибде руку открытой ладонью вверх.
  Девушка подумала, что он просит вложить ее ладонь в его мозолистую шершавую, поэтому притягивающую ладонь, но матрос произнес не по теме. - Дай денег.
  Меня зовут Динамо, я приношу счастье.
  - Дать тебе денег? Мужчина должен давать девушке деньги, а не наоборот! - Харибда на миг застыла от наглости матроса, но в то же время в ее мозгу возникла спасительная мысль, что только что она присутствовала при рождении нового опыта.
  "Он просит у девушки деньги, значит, он - настоящий философ.
  Простой воин не осмелился бы на подобное, у солдата не хватило бы ума требовать у девушки деньги.
  Только великий философ способен унижать девушку". - Харибда с готовностью протянула матросу мешочек с деньгами.
  - Семь серебреников? - Динамо тщательно пересчитал деньги, а затем бережно спрятал их в карман, пришитый к штанам спереди.
  Матрос проследил за взглядом Харибды и пояснил: - Деньги и драгоценности я ношу перед собой.
  Во-первых, они у меня всегда на виду, а во-вторых, залезть в мой карман, это значит - ухватить меня за яйца.
  Так что мои деньги в этом кармане находятся в безопасности. - Динамо напряг мышцы живота.
  Харибда судорожно сглотнула: "За зрелище прекрасного философа и его мускулов семь серебреников не жалко".
  - Эти деньги не для меня, они для развития, - Динамо пояснил туманно, а Харибда даже слова не могла произнести от восторга - у нее рот пересох от волнения. - У тебя еще есть деньги?
  - В каюте, я принесу, - Харибда побежала бы, но никак не могла оторваться от зрелища столь красивого мудреца.
  - Неси деньги, или я сам схожу за ними, - Динамо немного разозлился, что Харибда не носит все сокровища с собой. - Я знаю, где твоя каюта.
  Часто подглядывал за тобой через щели в переборке.
  Я совершенно искренне считаю, что девушка соблазняет мужчину всегда, даже в те моменты, когда даже не думает о соблазнении.
  Ты часто возлежала на кровати нагая и смотрела в потолок.
  Но тогда мне и в голову не приходило подойти к тебе, а на палубе подошел.
  Может быть, нами управляют не чувства, а время властвует над нами? - Динамо обволакивал бархатным голосом.
  "Он заколдовывает меня, и я не хочу противиться его чарам". - Харибда пылала, будто костер над рекой.
  Она чувствовала, как томное желание пожирает ее, еще немного, и оно превратится в неконтролируемую страсть.
  - Я вижу, что ты полюбила меня, значит я прав, всем правит время, - Динамо со свистом выпустил воздух, полузакрыл глаза.
  Голос его изменился и поднялся до небывалых высот. - Месяц назад около трактира я наткнулся на труп моего товарища Александра.
  Александр лежал в неестественной позе, как и положено мертвецу, которого долго грызли бездомные собаки.
  Он погиб, как воин, даже не пытался убежать от собак - вот, что я называю истиной мудростью и предначертанием.
  Я тогда подумал, что никогда не стану заводить речь об Александре, но сейчас я изменил своему решению. - Динамо покровительственно, сверху вниз смотрел на Харибду.
  Девушка чуть не упала, сраженная его взглядом.
  Но она увидела, что Динамо не собирается поддерживать ее при падении, поэтому передумала падать.
  Вдруг, словно ледяной ветер, который в самый неподходящий момент врывается в спальню любовников, раздался душераздирающий вопль капитана Флинта:
  - Анаксагор, сто морских леприконов тебе в глотку.
  Лево руля, мы сейчас столкнемся! - Флинт побежал к рулевому.
  - Штурвал заклинило, - Анаксагор крепко держал штурвал в жилистых руках.
  - Я тебе сейчас сам заклиню, - первым до Анаксагора в три прыжка добрался боцман и резко рванул штурвал вправо. - Ничего не заклинило.
  Но было уже поздно.
  Корабль капитана Флинта клином направлялся в бок приближающегося судна капитана Димитрия.
  На обоих кораблях поднялась паника: суета, свист, истеричный хохот.
  Матросы носились, как сумасшедшие крысы.
  Капитаны и боцманы отдавали приказы, которые никто не слушал.
  Строптивая неотрывно смотрела в глаза Холдора.
  Могучий воин понял, что что-то нарушает его планы, поэтому сделал попытку перепрыгнуть с корабля на корабль, но в последний момент передумал.
  "Если я стану, как баран, скакать за своими жертвами, то скоро превращусь в животное", - Холдор молча скрипел зубами.
  - Харибда, быстрее, шлюпка с другого борта, - Зефир подбежал и схватил девушку за локоть.
  - Шлюпка? - Харибда не могла никак выйти из облака очарования Динамо.
  - Отстать от моей девушки, - Динамо черной плеткой резко ударил Зефира по руке. - Когда она расплатится со мной, тогда забирай ее.
  - Я не хочу знать, что произошло между вами, - Зефир, несмотря на то, что вдвое моложе Динамо, разговаривал со старшим матросом на равных. - Но я тебе сочувствую. - Удар кинжалом в низ живота Динамо.
  Зефир выдернул окровавленный кинжал: - Харибда!
  Не стой, как судно под лежанкой.
  Мы обещали, что спасем вас, вот я и спасаю.
  Анаксагор все сделал правильно у штурвала, а теперь вы должны поступить, как нам всем нужно. - Зефир тащил не упирающуюся, мягкую девушку к шлюпке.
  Раздался треск, скрежет, корабли словно застонали.
  Удар пришелся вскользь, и судно капитана Флинта продолжило движение - к берегу, на скалы. - Пока все заняты и смотрят в другую сторону, мы должны взять лодку и уплыть. - Объяснение закончено.
  В лодке уже поджидали Афродита, строптивая и Анаксагор.
  Борода старого философа воинственно торчала.
  Зефир бережно передал Харибду ее подругам, а затем сам ловко спрыгнул в лодку.
  Анаксагор налег на весла, казалось, что в худом теле старика нет сил бороться со стихией.
  Но лодка медленно, словно нехотя, стала отдаляться от корабля.
  Другого корабля - пока не видно, его закрывал борт корабля капитана Флинта.
  - Удача на нашей стороне, - Зефир сменил старика на веслах.
  Корабль Флинта взревел всеми заклепками, застонал и рванул в сторону берега, на подводные скалы.
  Вокруг них кипело море.
  Раздался оглушительный треск, корабль застонал, вздрогнул в предсмертной агонии и накренился.
  - Анаксагор, Зефир, вы предали нас! - с покосившегося борта беглецов заметил капитан Флинт.
  - Капитан, девушки нас похитили, - Зефир крикнул удаляющемуся капитану. - Они силой нас принудили отвезти их на берег.
  Мы не виноваты.
  - Тогда правь ко мне! - капитан Флинт с трудом держался за дрожащий борт.
  - Не могу! Они угрожают мне насилием! - Весла под натиском рук Зефира трещали.
  - Оказывается, что и ты филсов, - глаза Харибды, потухшие, после смерти Динамо, стали снова разгораться. - Анаксагор - философ, ты - ученик философа, Динамо философ... был философом.
  Да, Динамо прав... был прав... Человек приобретает опыт, даже, если не хочет.
  А опыт превращает нас в философов. - Харибда правую ладонь опустила на колено Афродиты, а левой рукой сжала коленку Сторм: - Вы тоже, мои подружки, скоро превратитесь в философов.
  - Зефир, у тебя кровь на руках, - Анаксагор с сочувствием и теплой любовью взглянул на ученика.
  - Не моя кровь, - Зефир немного помолчал, справился с прибрежным течением. - Кровь Динамо.
  Он не хотел нас отпускать.
  - Ты забрал у него деньги, которые я ему отдала?
  Семь серебреников! - Харибда распахнула глаза.
  Она снова вернулась в свое состояние, когда никто не поймет: шутит ли она или говорит серьезно. - Деньги пригодились бы тебе и Анаксагору.
  - Динамо держит свои деньги в кармане штанов около яиц, - Зефир ловко ввел лодку в проход между камнями и первый спрыгнул на берег. - Ткань штанов у него тонкая, и я не хотел касаться его яиц.
  У меня есть Учитель, - быстрый взгляд на Анаксагора, щеки Зефира покраснели. - И я не собираюсь его обманывать.
  - Ты бы мог сделать над собой усилие и представить, что вместо Динамо перед тобой я, - Анаксагор помог Харибде выйти из лодки.
  Афродита и строптивая сами легко выпрыгнули на песок. - Я все равно тебя люблю и уважаю.
  - Наши деньги остались в каюте? - Харибда поправила тунику.
  В ее голосе ни капли нет сожаления по оставшимся на корабле вещам и деньгам.
  - Когда я была ребенком, я любила бегать по комнатам, - Афродита улыбнулась Харибде. - Мы не растем, мы остаемся детьми.
  Я во время столкновения успела сбегать не только в нашу каюту, но пробежала еще и по запасам капитана Флинта. - Афродита хлопнула по увесистой, сразу видно, что тяжелой корзине.
  В корзине тускло зазвенело.
  Афродита счастливо засмеялась.
  В этот момент она похожа на шаловливую маленькую девочку.
  - Мы должны уйти, как можно дальше, - строптивая напряженно вглядывалась в место крушения двух кораблей.
  - Корабль Димитрия развернётся примерно через час. - Опытный моряк Анаксагор оценил ситуацию. - Но они уже пытаются спустить лодки, чтобы организовать за нами погоню.
  Думаю, что у нас есть еще немного времени.
  Лес густой, заросли не колючие, мы успеем скрыться.
  Но только, если оставим разговоры. - Анаксагор молча пошел следом за Сторм.
  - Анаксагор, хочешь я понесу тебя на руках? - юноша догнал своего учителя. - Мне будет приятно.
  - Нисколько не сомневаюсь, - старик ответил холодно. - Моя седая борода - не основание, чтобы меня носили на руках мои ученики.
  Я сам еще способен носить тебя на руках.
  Все у нас еще впереди! - губы Анаксагора изогнулись в причудливой улыбке.
  Старик остановился, наклонился вперед и взял Зефира за уши.
  Лица Учителя и ученика соприкоснулись: - Я никогда не был еще так счастлив, как сейчас.
  - Но ведь ты раньше говорил... - щеки Зефира покрылись маковым цветом.
  Юноша крепко обнял старика за талию, но ничего не мог произнести от смущения.
  За это время гладиатрикс и Харибда продвинулись вглубь леса.
  Анаксагору и Зефиру пришлось бежать, чтобы догнать девушек.
  Пот заливал глаза старика, но Анаксагор держался.
  С его лица не сходила улыбка: она приклеилась намертво.
  Перед Анаксагором грациозно плыла Харибда.
  Вот она споткнулась о корень, чуть не упала, наклонилась вперед, но удержалась.
  На миг старик увидел голую попу девушки.
  "Мы все меняемся, - Анаксагор усмехнулся. - Харибда говорила, что время дает опыт.
  В молодости, я бы при виде столь щедрого от девушки подарка, пришел бы в неистовство, как молодой олень во время гона.
  Теперь же я с удовольствием рассматриваю наготу девушек, и она вызывает во мне нежное чувство ослепительного созерцания.
  Я с наслаждением оцениваю изгибы, впадины, выпуклости, шелк кожи, и это нечто иное.
  В молодости мы ничего не замечаем, а набрасываемся и забираем, а сейчас - осмысление.
  Может быть, я стал равнодушен к наготе девушек из-за того, что полюбил Зефира?
  Но любовь ли между нами, или очень глубокое проникновенное уважение?
  Время покажет! - Анаксагор задумался и тут же запнулся, как прежде запнулась Харибда.
  Услужливые горячие ладони мигом поддержали старика за талию и попу. - Зефир заботится обо мне.
  Следит за каждым моим шагом, не даст упасть!" - на глаза философа навернулись хрустальные слезы.
  Образ впереди идущей Харибды расплывался.
  "Я споткнулась, показала старику голую себя сзади.
  Даже немного задержалась, чтобы он внимательно все рассмотрел.
  Очень любопытно, о чем думал в тот момент философ?" - Харибда даже зачесалась вся от любопытства и желания расспросить старика.
  Но разговаривать невозможно, потому что сил хватало только на то, чтобы поддерживать темп побега.
  Через час Афродита остановилась на небольшой, изумрудной под цвет глаз Сторм, полянке.
  - Отдохнем? - гладиатрикс словно и не прошла со всеми изнурительные километры.
  Она выглядела свежо, даже будто бы уже отдохнула.
  Подтянутая, молодая, уверенная в своих силах и верящая в удачу, гладиатрикс.
  Зато другая гладиатрикс - строптивая - со стоном опустилась на траву.
  - У тебя нет запасов в теле, силам неоткуда взяться, - Харибда упала рядом со Сторм. - Я бегала за овцами по горам, но так никогда не уставала. - Воздух с силой вырывался из легких Харибды.
  - Поделишься своими жировыми запасами? - строптивая не обиделась на подругу.
  - У меня тоже нет лишнего в теле, - Харибда приложила ладони к грудям.
  То, что у меня бедра шире, чем твои, там - кости, я так сложена.
  И в грудях нет ни капли жировых запасов.
  Потрогай их и убедись! - Харибда встала на колени.
  - Мы, пожалуй, пойдем своей дорогой - испытывать личный опыт, - Анаксагор посмотрел в глаза Харибды. - У вас свой опыт троганья, а мы свой опыт только набираем.
  - Вы знаете эти места? - Афродита погладила старика по голове.
  - Мы здесь впервые, как и вы, - Анаксагор в ответ тоже погладил, но не Афродиту, а своего спутника. - Не место нас выбирает, а мы выбираем место.
  - Потрясающе! - Харибда встала с коленей. - Я бы отправилась с вами осваивать ваш опыт, но наши опыты разные. - Куда же вы пойдете, если не знаете мест?
  - Места мы изучим, - Анаксагор ответил двусмысленно, и широкая ясная улыбка осветила его бороду. - С деньгами и любовным зельем не пропадем нигде. - Старик намекнул на то, что Харибда обещала дать им денег и рассказать секрет любовного напитка.
  - Да, конечно, вы же нас выручили, - Харибда подняла край туники и сняла с пояса мешочек с серебрениками.
  Она не стыдилась, что оголилась перед подругами, стариком и юношей.
  "Сторм и Афродита видели меня обнаженную много раз, а Зефир и Анаксагор женскими прелестями не интересуются", - Харибда протянула деньги старику.
  Он с царственным поклоном принял дар.
  - Отойдем в сторонку, я расскажу, как приготовить любовный напиток по рецепту моей сестры Сциллы.
  Не желаю, чтобы мои подружки узнали его секрет, а то еще подольют мне перед сном в воду, и я сойду с ума от любви. - И на этот раз непонятно: шутит ли Харибда, или говорит серьезно.
  Она мягко взяла за руку юношу, но он тут же вырвал руку из ладони девушки.
  Затем Зефир устыдился своей резкости и нежно дотронулся до плеча Харибды:
  - Извини, я не привык, что девушки меня ласкают, а после встречи с Анаксагором, той именно встречи, - щеки Зефира покрылись маковым цветом, - я уже и не желаю ваших прикосновений.
  - Это твой опыт, - Харибда, когда отошли достаточно, чтобы Афродита и строптивая их не слышали, прошептала. - Мой опыт с любовным зельем, что главное в нем - вера в любовь.
  - Вера в любовь? - Анаксагор пригладил бороду ладонью. - Кажется, что я начинаю понимать тебя, милая девушка.
  - А я не понимаю, - Зефир обиженно надул губки и стал похож на мальчика пастушка.
  - Вы можете варить любовный напиток из чего захотите, но должны быть уверены, что он вам поможет, - Харибда заглянула старику в прозрачные глаза. - Если же задумаете продавать его, то убедите покупателя, что напиток действует безотказно.
  Также смешиваем и другие зелья: сонные, одурманивающие, но только не яды.
  Яд обязан убивать по-настоящему.
  - Сонные? Одурманивающие? - Зефир покатал слова на языке.
  - Легко доказать человеку, что обыкновенная вода его опьянит.
  Я испытывала на своем опыте. - Харибда загадочно улыбнулась. - Но, когда будете готовить любовный напиток для себя, то готовьте его вместе, желательно без одежды.
  - Харибда, ты забыла, что мы уходим от погони, - Афродита подбежала и схватила подругу за локоть.
  - Как же мы уходим, если стоим? - Харибда зевнула.
  - Да ты что? Меня укоряешь? - Афродита раскрыла ротик.
  Через пару секунд она поняла, что подружка подшучивает над ней. - Получай и догоняй! - Афродита шлепнула ладошкой по попе Харибды и побежала вдогонку уходящей Сторм.
  - Ваша строптивая даже не позвала тебя, - Анаксагор с осуждением покачал головой. - Просто поднялась и уходит.
  - На то она и строптивая - Харибда подпрыгнула, сделала три шага от Анаксагора и Зефира, затем обернулась, вернулась и сняла с шеи кулон. - Возьмите на счастье.
  Он, действительно, вам поможет! - Девушка вложила кулон в ладонь Зефира.
  - А разве вам уже помощь не нужна? - Анаксагор смотрел в спину уходящей Харибды.
  Но она его уже не слышала.
  Девушка вырезала из памяти встречу со стариком и юношей и направлялась за Сторм и за своим новым опытом.
  - Как ты думаешь, где Холдор будет нас ждать? - она спросила, когда добежала до строптивой. - Он, наверно, знает твои привычки, поэтому может вычислить, куда мы отправимся.
  - Вот поэтому, дорогу будете выбирать вы, - строптивая замедлила шаг и оказалась за спиной Афродиты.
  Куда бы вы ни пошли, я последую за вами.
  Думаю, что ход ваших мыслей Холдору неподвластен.
  - Мы? - Афродита и Харибда переглянулись.
  - Мы - так мы! - Харибда ответила на свой же недоуменный вопрос. - Тогда отправляемся на восток.
  На север - холодно, на юг, значит - обратно, запад - солнце там заходит, а заходящее солнце - грустно.
  Восток - то, что нам нужно!
  - Я согласна с тобой, - Афродита поправила меч.
  Девушки три часа без остановки упрямо двигались на восток.
  Иногда дорога упиралась в непроходимые колючие заросли, и приходилось их обходить.
  Случалось, что подруги перелезали через нагромождения камней.
  - Кажется, я что-то видела в пещере, - Афродита показала пальцем на узкий лаз среди камней. - Но оно - не Холдор.
  - Если не Холдор, то оно нам не интересно, - Харибда, на всякий случай, прошла чуть дальше от страшного места.
  - Главное, чтобы оно нами не заинтересовалось.
  А мы ему интересны? - Афродита пыталась словами погасить надвигающуюся опасность. - Сторм, ты все время молчишь.
  Обдумываешь план побега или другие мысли? - гладиатрикс обернулась к подруге.
  Строптивая, к ее удивлению приложила палец к губам, остановилась и кивком показала Харибде, чтобы и она подошла ближе:
  - Я на пару секунд почувствовала едва уловимый запах в роще акаций, - строптивая произнесла чуть слышно.
  Не думаю, что он мне почудился.
  Больше этот запах не появлялся.
  Аромат этот мне знаком, и вполне вероятно, что и его носительница близко.
  Она преследует нас, но не появляется.
  После той рощи аромат не повторялся, значит, она стала осторожнее, потому что поняла, что я что-то почуяла.
  - Холдор или другой враг? - Афродита внимательно вглядывалась в кусты среди камней.
  - Нет, не Холдор, - за строптивую ответила Харибда. - Холдор мужчина, он не может источать аромат.
  - Я встречала благоухающих, как женщины, мужчин, - Афродита не согласилась с подругой. - Просто они тебе не попадались.
  У тебя нет опыта общения с ними!
  - Афродита, оказывается, ты умеешь шутить! - Харибда приложила ладошку к левой груди Афродиты. - Не подумай плохого, что я тебя трогаю.
  Я хочу почувствовать, как бьется твое сердце, когда ты шутишь. - Обыграть Харибду в слова невозможно.
  Харибда побежала следом за уходящей Сторм.
  - Когда ты дотронулась до меня, то сердце стало биться быстрее, - Афродита прошептала, когда догнала Харибду. - Но это не означает ничего.
  - Разумеется, это ничего не означает, - Харибда округлила ротик. - Поэтому я могу дотрагиваться до тебя в любой момент, чтобы потрогать сердечко.
  Если оно будет биться чуть тише, то придется ладошкой надавить, как сейчас. - Харибда снова приложила ладонь к левой груди гладиатрикс, и опять ее обыграла.
  "Непонятная Харибда, - Афродита промолчала, почувствовала, как тепло от ладони Харибды горячим водопадом распространяется по всему телу и огненной лавой спускается к бедрам. - Не пойму, что она хочет, и хочет ли?
  В школе гладиатрикс все было понятно и просто, а на воле между девушками очень сложные игры.
  Оставлю все, как есть.
  Пусть Харибда сама пытается разгадать ход моих мыслей". - Афродита приблизила головку к плечу строптивой, дышала ей в затылок:
  - Сторм, ты снова чувствуешь знакомый аромат?
  - Нет, - строптивая пожала плечами, но мы устроим засаду. - Пожалуйста, останься за тем поворотом и затаись.
  Я же с Харибдой пойду дальше, чтобы преследовательница слышала наши удаляющиеся голоса.
  Возможно, что она попадется в ловушку.
  - Эта работа по мне, - Афродита расправила плечи. - А то без тренировок я застоялась, словно конь около мельничного жернова.
  Убить ее или только ранить?
  - Убить или ранить? - после долгого молчания строптивая спросила себя.
  Но не успела ничего решить, как перед ними из-за того поворота, за которым строптивая предлагала устроить засаду, появилась девушка необычайной красоты.
  Ее волосы белые, но чуть с золотом, в отличие от цвета абсолютно снежных волос Сторм.
  Глаза не изумрудные, а пронзительно голубые.
  Изогнутые золотые брови придавали очаровательному лицу тень надменности.
  Губы красавицы непостижимо алые, будто обмазаны соком красного дерева.
  Одета девушка легко, но удобно, как для сражения, так и для длительного похода: высокие сапожки до колен, приталенная накидка из нежной шкуры акулы.
  Волосы сдерживал золотой обруч с огромным рубином.
  На поясе висели ножны с коротким опасным мечом.
  Девушка не опустила ладонь на рукоятку, но Афродита поняла, что прекрасная незнакомка выхватит меч с профессиональной легкостью и скоростью тогда, когда он понадобится.
  Афродита медленно извлекла свой меч и с вопросом в глазах посмотрела на Сторм.
  - Убить или ранить? - великолепные губы красавицы едва шелохнулись.
  Она с грустной усмешкой смотрела на Сторм. - Наверно, ты хотела устроить для меня ловушку за этой скалой?
  Прекрасный выбор, Сторм, но я оказалась там раньше. - Красавица произнесла имя Сторм, отчего Афродита напряглась.
  Сама же строптивая не проявляла беспокойства. - Как ты догадалась, что я иду за тобой следом?
  - На мгновение я почувствовала твой аромат, Инга, - по лицу строптивой не видно: считает ли она свою знакомую врагом или подругой.
  - Ты узнала мой аромат среди тысячи других запахов?
  Даже среди запахов твоих новых подружек. - Лицо красавицы также, как и лицо Сторм, тоже оставалось бесстрастным. - Не думала, что ты его хранишь в своем сердце.
  - Не в сердце, а в памяти, - строптивая усмехнулась. - Трудно забыть аромат подруги детства.
  - Ты сказала - аромат, а не запах, и это имеет большой смысл, - красавица сделала шаг к строптивой.
  Афродита покачала головой и угрожающе выставила перед собой меч.
  Гладиатрикс так и не поняла: угрожает незнакомка строптивой, или не представляет для нее угрозу.
  - Твои новые подружки очень милые, - нежная улыбка пробежала по лицу красавицы. - Тебе уже мало одной меня?
  Нужны две? - Снова лицо превратилось в маску.
  Голубые глаза источали холод.
  - В нашей компании Сторм - ведущая, Афродита - смотрит по сторонам, а я философ, - Харибда сложила ладошки внизу живота, словно прикрывала сокровенное. - Поэтому поднимать философские вопросы имею право только я.
  Ты же, я поняла, что твое имя - Инга, найди себе другую роль.
  - Да, да! - Афродита согласилась с Харибдой, почесала нос кончиком меча. - Только почему я смотрю по сторонам?
  Что это значит, Харибда?
  - Это значит очень много, как и непонятный разговор нашей Сторм с подругой своего детства, - Харибда опустила руку на талию Афродиты.
  - Ты хочешь послушать, как бьется мое сердце на талии? - Афродита выгнула спинку, чуть ли не мурлыкала.
  Но внимательно следила за прекрасной незнакомкой.
  - Я вижу, что вам весело, - Инга смотрела только на строптивую. - Веселитесь даже тогда, когда Холдор вот-вот вас догонит.
  - Почему ты думаешь, что он уже близко? - строптивая подошла к Инге.
  Афродита ревниво наблюдала за своей Сторм:
  "Обнимутся или подерутся?"
  - Я знаю, потому что сама была с ним на корабле, когда он плыл за тобой.
  Мы видели, как вы высадились на берег, а затем Холдор показал, куда нужно идти, чтобы вас перехватить.
  - Ты была с нашим врагом? - кровь ударила в голову Афродиты.
  - Конечно! Одной мне было бы трудно найти Сторм! - Инга подошла без опаски.
  Афродита, если хотела, одним взмахом меча могла бы оборвать ее жизнь.
  "Показывает, что не боится смерти, - Афродита судорожно сглотнула. - Аромат от нее восхитительный, сумасводящий.
  Недаром Сторм его запомнила, а потом почуяла.
  Инга уверена в своей красоте и силе".
  - Твое тренированное тело - тело гладиатрикс, - Инга дыханием обжигала Афродиту.
  Но не горячее дыхание, а ледяное. - Ты открытая, прямая, непосредственная.
  С тобой подружкам легко.
  - Ой, а обо мне что расскажешь? - Харибда не осталась в стороне. - Ерунда, что Холдор близко, главное для девушек - поговорить! - Харибда часто-часто заморгала.
  Инга пристально на нее посмотрела, но промолчала.
  - Умно идти с тем, кто меня найдет первым, - строптивая одобрительно покачала головкой. - Какие бы ты цели ни преследовала.
  - О моих целях поговорим позже, а сейчас я постараюсь увести вас подальше от Холдора.
  - Почему мы должны тебе верить? - Афродита помедлила и вложила меч в ножны.
  Инга ответила не ей, а строптивой:
  - Холдор наверняка, сразу, как только я убежала от него, поймет, что я стремлюсь к тебе, - красавица облизала губы, отчего они заискрились и стали еще ярче. - Он прекрасно знает, что мы подруги, и я постараюсь тебе помочь.
  Хотя доля сомнения, что я иду тебе на помощь, у него останется.
  Возможно, что меня послал Бьерг вонючка, чтобы я, если у Холдора не получится достать тебя, убила тебя.
  Бьерг думает, что если мы подруги, то ты подпустишь меня ближе, а затем я тебя ночью придушу.
  Так вот, Холдор мне показал одно направление, а сам, может быть, идет в другом.
  Мы же пойдем короткой дорогой, самой короткой, чтобы быстрее увеличить между нами расстояние. - Инга склонила очаровательную головку к правому плечу.
  - У тебя обруч сидит криво, - строптивая поправила золотой обруч на голове Инги. - Веди!
  - Все же я бы не стала так сразу верить, - Афродита буркнула чуть слышно.
  Возможно, что Инга услышала ее слова, но не подала вида.
  Она показала на расщелину и сама первая прыгнула с камня на камень.
  Во время прыжка короткая накидка приподнялась и оголила мраморные блестящие ягодицы красавицы.
  Афродита часто-часто заморгала.
  Харибда с нежной улыбкой посмотрела на Афродиту.
  Между камнями протекал шаловливый ручей, огибал валун и образовал небольшое озерцо в углублении.
  Афродита соскользнула с камня и в одежде с головой с удовольствием погрузилась в ледяную воду; вынырнула, фыркнула, вскочила на камень.
  - Охладила пыл? - Харибда спросила без тени насмешки.
  - Стало легче, - Афродита улыбнулась и взмахнула головой.
  Жемчужная россыпь капелек разлетелась на Солнце. - Хочешь, я тебя столкну, и ты тоже охладишь свой пыл? - Афродита сделала вид, будто хочет схватить Харибду за талию.
  - Мой пыл пока еще не пылает, - Харибда отпрыгнула, как горная козочка.
  - Упала? - Инга обернулась и осмотрела Афродиту.
  - Афродита никогда не падает, она гладиатрикс, - за подругу ответила строптивая. - Падение на арене для гладиатрикс приравнивается к смерти.
  - Гладиатрикс не падают? - Инга подождала Сторм. - Ты тоже гладиатрикс.
  Но ты и раньше не падала. - Инга дотронулась по правого плеча строптивой.
  - Пойдем чуть сзади них, - Харибда шепнула Афродите в розовое маленькое ушко. - Пусть поговорят о своих падениях.
  - Ты не хочешь подслушать? - Афродита усмехнулась. - А как же твой опыт?
  Почему не набираешь опыт подслушивания?
  - Мой опыт всегда со мной, - Харибда ладошкой звонко хлопнула себя по правой ягодице.
  Инга и строптивая шли на значительном удалении впереди.
  Разумеется, они заметили, что две девушки отстали.
  - Они вежливо дают нам возможность поговорить между собой, - Инга оценила деликатность Афродиты и Харибды.
  Строптивая ничего не ответила, поэтому Инга продолжала. - Тебе я расскажу...
  Мы же никогда не прятали секреты друг от друга.
  Я изучила тебя с ног до макушки, - голос Инги ледяной, будто в вечной мерзлоте, - и ты меня знаешь от пяток до последней мысли в моей очаровательной головке.
  Я не стану спрашивать, как ты попала в рабство, и как выжила.
  Думаю, что со временем узнаю, если захочу.
  Никто не осудит раба, потому что по своей воле рабами не становятся, тем более, ты.
  - Чем я отличаюсь от других? - строптивая также бесцветно произнесла, как и Инга.
  - Ты сама знаешь, в чем твое отличие от других, - Инга запустила ладонь в волосы Сторм, глубоко вздохнула. - Я так и знала, что ты прячешь нож в ножнах на шее под волосами.
  - Разве ты об этом ноже не узнала у Холдора?
  Думаю, что тебе известно все, что произошло со мной.
  - Ты права, Сторм, об этом замечательном уникальном ноже я знала, и о том, как ты его получила у патриция Ахилла, тоже мне известно.
  - Так зачем же ты искала его под моими волосами?
  Думала, что я потеряла нож?
  - Ты редко, что теряешь, - Инга снова дотронулась до строптивой, но на этот раз рука скользила по волосам от затылка, далее - через ножны с опасным ножом, и остановилась около талии Сторм, словно наткнулась на барьер. - Просто я хотела дотронуться до тебя, как прежде мы играли...
  Ты очень похудела, и твоя худоба придает еще большей привлекательности.
  - А ты не похудела, да тебе и не надо, - строптивая усмехнулась. - Инга, ты знаешь, что я могу сказать, и я знаю твои мысли.
  Возможно, что со времени нашей последней встречи ты изменилась, но, по крайней мере, красота твоя осталась прежней.
  Ты уверенно покоряешь сердца мужчин, но не отдаешь никому свое сердце.
  Лучше расскажи о том, о чем собиралась рассказать.
  - Ты мне не доверяешь сейчас? - Инга забежала вперед, чтобы взглянуть в глаза строптивой.
  Некоторое время холодная голубоглазая красавица шла задом-наперед, споткнулась о корень дуба, подалась назад в падении.
  Но сильно оттолкнулась стройными длинными ногами, и сделала кувырок через голову назад.
  - Наша новая знакомая тоже никогда не падает.
  Она ловко вывернулась в падении и превратила его в прыжок. - Афродита, хотя и не слышала, о чем разговаривают строптивая и Инга, но внимательно за ними следила.
  - Я бы сказала, что Инга очень не простая, - Харибда тоже залюбовалась ловкостью рыжеволосой красавицы. - Но и так понятно, что она не простая, так зачем же я стану это говорить.
  - Не простая? Все люди простые, особенно, внутри, - Афродита пожала плечами.
  Инга ничего не смогла прочесть в глазах своей строптивой подруги детства, да и не надеялась ничего увидеть в изумрудах ее очей.
  - Сторм, ты мне не доверяешь? - Инга развернулась, и повторила.
  - Я верю только собакам.
  Все, что делают собаки - правда.
  Они никогда не солгут, даже при угрозе смерти.
  Люди же могут предать, не подозревая об этом.
  Мы полны предательства, как полная амфора с вином.
  - В наших краях амфору называют кувшином.
  Ты быстро привыкла к словам юга. - Инга произнесла, чтобы обдумать ответ подруги. - Ты говоришь, что веришь только собакам.
  Я бы никогда не подумала, что ты любишь собак.
  У тебя никогда не было своей собаки.
  - Я не просто люблю собак, я их обожаю, вот поэтому у меня нет собаки.
  Собаку называют преданным другом.
  А я не хочу видеть, как умирает мой преданный друг.
  Если собаку ранили, и она чувствует свою смерть, то даже с распоротым животом будет ползти к тебе, а потом станет лизать руку.
  - Люди тоже отдают свою жизнь за друзей, - Инга несколько секунд обдумывала ответ подруги детства.
  То, что Сторм любит собак, стало новостью для нее, и мысль о том, что подруга детства многие годы не признавалась, что обожает собак, скрывала от нее, а эта не слишком уж большая тайна, неприятно кольнуло в сердце Инги.
  "Если она скрыла от меня свою любовь к собакам, то что еще скрывает?" - Инга показала на просвет между деревьев и решительно направилась в другом направлении.
  - Тебе не приятно, что ты не знала о моей любви к собакам? - строптивая легко прочитала мысли подруги. - Инга, ты думаешь, что у меня еще много тайн от тебя, и этот секрет о собаках слишком мал?
  Не так уж много я скрывала от тебя, а моя любовь к собакам - очень важная для меня тайна.
  На этой моей слабости могут играть мои враги.
  Я же тебе открылась. - Строптивая примирительно погладила Ингу по затылку.
  - Ты же знаешь, что я за тебя жизнь отдам, не раздумывая, - Инга откликнулась на прикосновение строптивой.
  По ее коже побежали пупырышки.
  - Жизнь отдать не раздумывая, это еще не полная правда и преданность.
  Люди рискуют жизнью ради своих повелителей, ради семьи, ради любимых.
  Слишком много разных случаев, чтобы отдать жизнь за другого, и не все они проистекают от преданности.
  Собака же всегда верит хозяину, даже тогда, когда он несет топить ее щенков.
  - Не понимаю тебя, как человек может отдать жизнь без преданности.
  - Например, если взамен, ему предлагают нечто большее, чем его жизнь.
  Берут в заложники любимых, и человек ради спасеиня их готов на все: на предательство, на подлость, или просто отдает жизнь, потому что она для него стоит меньше, чем жизнь его друзей или родных.
  Еще проще, когда солдаты легко отдают жизнь ради своего Повелителя.
  Но разве это самопожертвование можно сравнить с собачьей преданностью?
  Повелитель изменится, и изменится к нему отношение солдат.
  Для собаки же хозяин остается всегда одним и тем же.
  Собаку не интересуют пристрастия хозяина, его борьба за власть, или то, что он голыми руками душит младенцев, сжигает деревни, убивает людей ради своей забавы.
  Для собаки хозяин останется идолом.
  - Слишком много мы говорим о собаках и собачьей преданности, - Инга провела ладонью по лицу, словно снимала с него маску.
  Но холодная маска красоты осталась. - Я понимаю, что ты права, как всегда...
  Но мне немного обидно, что ты ставишь меня ниже собаки.
  - Вспомни вождя Орма, - строптивая пожала узкими плечами. - Орм и его преданный друг детства Гуннар.
  Гуннар подставил свою грудь, заслоняя Орма от летящего топора.
  Гуннар спас от смерти Орма, но сам погиб.
  Да, он пожертвовал жизнью ради своего друга и вождя.
  Но истинное ли самопожертвование.
  - Даже вспоминать противно, - Инга сорвала зеленую шишечку с куста и задумчиво ее жевала. - Мы все восхищались поступком Гуннара...
  - А позже узнали, что он защищал не вождя, а еще не рожденного своего сына.
  Гуннар за спиной Орма спал с его женой Хильдой, и Совет старейшин припомнил бы Гуннару, если бы он не спас Орма.
  Гуннара бы казнили, обвинили в том, что он желал смерти Орма, чтобы потом жить с его женой.
  Гуннар прекрасно это понимал, даже, как потом призналась Хильда, сказал ей, что для всех будет лучше, если он погибнет, а Орм останется жить.
  Вождь Орм лучше защитит его сына, чем он сам, Гуннар. - Строптивая замолчала, поставила точку в разговоре о преданности и самопожертвовании.
  Инга покачала головой и перешла к своему рассказу:
  - Когда ты исчезла, я места себе не находила.
  Мать сказала, что впервые видит у меня слезы на глазах.
  Я никогда не плакала раньше.
  Вскоре, я узнала, что у Макбета есть тайная любовница, помимо всех других любовниц, которых он выставляет напоказ и не дорожит ими.
  Следовало бы сразу убить Макбета. Тогда многие проблемы бы исчезли, как утренняя роса.
  - Макбет послал Холдора убить меня? - строптивая спросила отстраненно, словно речь шла не о ее жизни и смерти.
  - Ты сама прекрасно знаешь, что Макбет открыто не бросил бы вызов твоему клану.
  Возможно, что мы никогда не узнаем, кто все это затеял.
  Вероятно, что и Макбет обманут, ему мог нашептать на ухо свое мнение Олаф.
  Олаф умеет так запутать словами, что человек начинает верить, что мысль принадлежит ему, а не Олафу.
  Олаф мог что-нибудь внушить Макбету против тебя, и Макбет поверил, что он сам до этого додумался.
  Холдор - воин клана Макбета, и это меня настораживает.
  Слишком все явно и на поверхности.
  Ты же говорила, что думать прямо могут только собаки, а для людей под видимой прямотой скрывается кривая ложь.
  - Ты сказала о тайной любовнице Макбета.
  Даже я о ней не знала.
  - Даже ты! - Инга сделала напор на слово "даже".
  Любовница у него появилась уже после того, как тебя похитили, или узнали о ней позже...
  Он охраняет ее лучше, чем своего волка.
  Никто не знает ее имени, и кто она и откуда.
  Одни говорят, что она - наследница Тора и владеет огромным богатством.
  Другие уверены, что она заманила Макбета и околдовала его.
  Я только один раз видела ее, она купалась ночью.
  - Красивая? Если не красивая, то умная.
  Макбет любит либо умных, либо красивых. - Сторм прошептала, будто беседовала с тобой.
  - Красивая? - Инга задумалась на минуту. - Я бы сказала - безумно красивая.
  Девушка редко похвалит красоту другой девушки, но это тот редкий случай.
  Ее красота заоблачная, она обволакивает, затягивает, и поверь, мне было трудно оторвать от нее взгляд.
  А ты же знаешь, что среди девушек я эталоном считаю тебя.
  - Не лги, Инга. - На этот раз строптивая позволила себе мягкую улыбку. - На первое месте по красоте ты ставишь себя.
  На второе место вышла любовница Макбета.
  - Разве, я произнесла, что ты для меня эталон по красоте?
  Ты для меня всё в этом мире, ты для меня единственная и неповторимая. - Щеки Инги покрылись нежным румянцем застенчивости.
  Чтобы скрыть смущение Инга хлопнула ладошкой по правой щеке, словно прогоняла назойливую бабочку.
  - Я знаю твое отношение ко мне, - строптивая примиряюще погладила по спине подруги детства. - Скажи, честно, ты бы также относилась ко мне, если бы я не была той, кто я есть?
  - Подобные вопросы всегда вызывают у меня смех, - Инга серебряно засмеялась.
  Ее волосы разлетелись по плечам. - Если бы ты была другая, или я иная, то все было бы по-другому.
  Часто девушки спрашивают мужчин: если бы я была другая, - Инга засмеялась, - слово "другая" прицепилось, а без него ну никак!
  Вот, спрашивают девушки: если бы я была другая, ты бы полюбил меня?
  Глупый вопрос: мужчина и полюбил тебя за то, что ты есть, как есть, а не другая.
  Если нравятся ему худенькие, то он не полюбит пухленькую.
  Я тебя люблю за то, что ты это ты.
  Даже, когда изменишься, все равно будешь другой.
  - А, если я потеряю то, что имею? - строптивая оглянулась на Афродиту и Харибду: не подслушивают ли?
  - А, если я потеряю то, что имею? - Инга вопросом на вопрос ответила.
  - Ты всегда выбирала лучших мужчин для дружбы, всегда брала самое лучшее.
  - Поэтому я в детстве выбрала тебя в подруги, - Инга расправила плечи.
  - Значит, ты меня выбрала в подруги, а не я тебя? - строптивая не сердилась на Ингу.
  Слишком много между ними было за все годы дружбы, поэтому сердиться невозможно.
  - А помнишь как... - Инга прикрыла ротик ладошкой и захихикала.
  Смех никак не вязался с серьезным выражением ее прекрасного лица.
  Сторм поняла ее и без дальнейшего продолжения, все понятно подружкам с полуслова.
  Она приложила свой пальчик ко лбу Инги:
  - Замолчи немедленно!
  - Тогда слушай о любовнице Макбета, - Инга игриво вильнула попкой. - Я долго гадала, что больше всего привлекает его в ней.
  Но мои догадки остались лишь догадками.
  Я не проявляла ни к кому особых чувств, кроме, как к тебе.
  Не удивилась, что осталась холодна к красоте любовницы Макбета.
  Восхищалась? Да! Но равнодушно...
  Она тогда во время купания, словно почувствовала, что я за ней подглядываю, обернулась и пристально смотрела в кусты, за которыми я пряталась.
  Я знала, что ночью она не может меня видеть в густых кустах, но ощущение, будто она ощупывала меня взглядом.
  Может быть, на самом деле, она колдунья?
  И вся ее красота - наведенная, морок?
  Утром я спросила Грюндика, видел ли он любовницу Макбета, а, если видел, то какого о ней мнения.
  Разумеется, Грюндик не ответил мне ни да, ни нет.
  "А ты, Инга, видела ее? - он любит отвечать вопросом на вопрос. - Ты знаешь, что мне нравишься ты.
  Ты не отвечаешь мне взаимностью, играешь мной, как лисица играет с раненым дятлом.
  Но мое отношение к тебе не испортилось".
  "Грюндик, расскажи мне, что ты знаешь, о тайной любовнице Макбета, даже, если ты ее не видел", - я опустила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
  Ты же знаешь, Сторм, что я могу из мужчин вить веревки.
  Они тают подобно снегу весной, когда я опускаю им руки на плечи и смотрю в глаза.
  Грюндик не то, чтобы не устоял под моими чарами, но слегка подтаял.
  "Инга, после смерти Хефры я отстранился от женщин.
  Ты засияла звездой на моем пути, но эта звезда холодна ко мне.
  Тайна любовницы Макбета возродила во мне интерес.
  Жизнь приобрела четкие очертания на много месяцев вперед.
  Я подкупил слугу Макбета, его раба, и быстро нашел с ним общий язык.
  Он обещал спрятать меня в одной из спален огромного дома, который Макбет приобрел, якобы для себя, но на самом деле, он купил его для тайной любовницы.
  Я бы притаился в скрытой комнате, чтобы я сам подсмотрел за его красавицей.
  Но, разумеется, если меня заметят, то я не расскажу, кто показал мне тайное место.
  Я обещал рабу, и видел, что он не поверил обещанию господина.
  Да и что стоит обещание, данное рабу?
  Он мог мечтать только об одном: чтобы меня не заметили.
  Я прекрасно понимал, что меня ждет. - Грюндик немного помолчал, раздумывал: продолжать ли дальше, но собрался с мыслями и решил, что моя красота стоит того, чтобы он выдал свою тайну подглядывания: - К счастью, все прошло гладко для меня и для раба.
  В назначенное время я оказался в потайной нише в стене, места хватало, чтобы стоять в полный рост.
  Слуга придвинул шкаф, который закрывал нишу, и мне оставалось ждать.
  Не знаю, сам ли Макбет желал, чтобы его связь с этой женщиной оставалась в тайне, или, наоборот, любовница, если ее можно назвать его любовницей, поставила условие, чтобы о ней мало кто знал.
  В нише были два крошечных отверстия в разные спальни.
  Мои шансы увидеть загадочную женщину удваивались.
  Время тянулась бесконечно долго, и я уже пожалел о своей затее, которую стал считать глупостью.
  Вдруг, появилась она.
  Словно распахнулось окно, и свежий ветер с ароматом горькой полыни наполнил спальню.
  Специально ли так поступала загадочная девушка, или у нее выходило ловко, но я ее не видел.
  Обзор из-за маленькой дырочки в стене ограничен, видна часть спальни с кроватью.
  Оставалась недоступной глазу лишь маленькая часть, незначительная.
  Возможно, что красавица знала, или почуяла, или догадалась, что кто-то прячется в нише и подглядывает за ней.
  "Грюндик, ты назвал ее красавицей, значит, ты ее все-таки увидел?" - я поймала Грюндика на слове.
  "Нет, не увидел ее.
  Но поверь, Инга, некоторых женщин необязательно видеть, чтобы почувствовать, что они красавицы.
  Девушка ходила по комнате, и шаги ее легки.
  Она по-прежнему не показывалась мне, как я только не изворачивал глаз.
  Послышался шелест спадающих одежд.
  Я был уверен, что девушка полностью обнажилась, но в кровать не ложилась.
  Что она делала нагая в углу спальни, а не на кровати?
  Ни звука не доносилось, а я знал, что из комнаты красавица не выходила, потому что дверь была мне видна, а потайных ходов нет, это я позже узнал точно.
  Мучительно тянулись минуты, потом часы, а затем я заснул.
  Утром слуга отодвинул шкаф и выпустил меня из ниши.
  Вот тогда я обследовал ту спальню - слишком тонкие стены, чтобы скрывали проход, да и под полом и на потолке нет других выходов.
  Так что любовница Макбета, как была загадкой, так и осталась для меня!"
  "Спасибо, Грюндик!" - Я сняла руки с его плеч.
  "Инга, а может?" - он спросил без надежды, чтобы не молчать.
  "Может, но не сейчас".
  "Ты влюблена в Сторм? - Тогда он произнес резко, чтобы причинить мне боль.
  Я вздрогнула, потому что его слова поразили меня.
  Я не догадывалась, думала, что все видят мою дружбу с тобой, но никак не подразумевают, что я в тебя влюблена. - Инга, я приму твою любовь к Сторм.
  Пойми, рано или поздно, тебе придется найти мужа.
  Я стану тебе идеальным мужем, который обожает тебя, и который закрывает глаза на твою противоестественную любовь к Сторм.
  Девушка должна любить только мужчин, а мужчины - только женщин.
  Остальное - неправильно!" - Грюндик добил меня, но разозлил еще больше.
  Я ничего ему не ответила, потому что губы мои покрылись инеем злости.
  Но думаю, что взглядом я прожгла в нем дыру.
  Грюндик отомстил мне за то, что я его отвергала.
  Он надеялся, что после его слов я изменю к нему отношение, но ошибся.
  На следующий день его нашли мертвым в спальне.
  В спине Грюндика торчал изящный кинжал, - Инга помедлила, и строптивая продолжила за подругу.
  - Я почти уверена, что это был твой кинжал.
  - Да, мой любимый кинжал, о котором знали все.
  К счастью, убийство слишком явное, чтобы даже самые ярые мои враги могли подумать на меня.
  Если я Грюндика убила, то зачем оставила свой кинжал?
  Но все равно пятно легло на меня.
  Беззубые старухи обвиняли меня, что я играю мужчинами, использую их, а затем бросаю, как дырявые шкуры.
  Все жалели Грюндика, и лишь немногие - меня.
  Мужчины стали по отношению ко мне более развязны, иногда позволяли дерзости.
  И, все стали чаще поговаривать о нашей с тобой любовной связи.
  Как может гордый воин смириться с тем, что я его отвергла?
  Значит, я либо вообще никого не люблю, либо во мне горит противоестественный огонь желания любви к женщинам.
  А так, как мы были с тобой неразлучные подруги, то вопрос для злых языков стал совершенно понятен.
  Скажу, да, эти слухи вредили не только мне, но и оттолкнули от тебя некоторых из твоих друзей.
  Даже Трюггви стал очень плохо о тебе говорить.
  - На юге любовная связь мужчины с мужчиной и женщины с женщиной не считается противоестественной, - строптивая размышляла вслух. - Почему те слухи испугали тебя, если ты говоришь, что обожаешь меня.
  Люди оказались правы? Или нет? - Сторм склонила очаровательную головку к правому плечу.
  - Да, я люблю тебя, но это моё, и никто посторонний не имеет право обсуждать или осуждать, - Инга сжала кулачки. - Я знаю о нравах и любви Юга, известно и о том, что гладиаторам устраивают любовные встречи для гладиатрикс, на ночь.
  Слышала, что ты не приняла гладиатора, а отрезала ему мужское. - Инга набрала воздух в легкие и выпалила: - Ты спала с гладиатрикс Афродитой?
  Она влюбилась в тебя, поэтому верно следует за тобой?
  - Афродита согревала меня своим телом несколько раз, когда я умирала.
  Она спала, прижавшись ко мне, и оживила мое остывающее тело.
  Афродита вытаскивала меня из смерти и за это я ей благодарна.
  Но только благодарна. - Строптивая помедлила. - Нет, не только благодарна, мои чувства к ней очень теплые.
  Но это не то, о чем ты можешь подумать. - Строптивая поправила прядь непослушных белоснежных волос.
  Этот жест ее вернул к прошлой теме, и губы строптивой побелели: - Из-за случая с Грюндиком ты сбежала с Севера и отправилась искать меня?
  - А, ты поверишь, если отвечу, что просто по тебе соскучилась, и не верила в слухи, что ты погибла.
  Я хотела найти тебя.
  С Грюндиком встретилась случайно, потому что мы шли за тобой по одному следу.
  - Если ты верила, что я жива, то почему не отправилась искать меня раньше? - строптивая резко остановилась.
  Инга тоже остановилась, будто ударилась о скалу:
  - А как бы ты поступила? - Инга смотрела в глаза подруги детства.
  Воздух между девушками раскалился: вот-вот они с ненавистью набросятся друг на дружку.
  Да, набросились, но только без ненависти.
  Они обнялись и стояли молча, пока подошли Афродита и Харибда.
  - Хороший опыт, но он ваш, а не мой, - Харибда разрядила обстановку.
  - Харибда, если ты меня обнимешь, то получишь свой опыт, - Афродита обошла широкий дуб.
  - Афродита, ты шутница! - Харибда приобняла за талию Афродиту - жест, который каждая понимает, как хочет. - Впереди город?
  - Нет, не город, но мы снова вышли к морю.
  Хорошо ли это? - Афродита за ответом обернулась к строптивой, как к главной.
  - В любом случае нам нужен отдых и хороший сон, - строптивая кивнула головкой, будто говорила, что да, море - хорошо. - Мы не можем постоянно убегать от Холдора.
  Думаю, что и он тоже иногда спит.
  - Спит, но не с нами, поэтому это его опыт, - Харибда сняла руку с талии Афродиты.
  Гладиатрикс сделала вид, что не заметила этот жест. - Я согласна поспать, тем более что нам нужно искупаться.
  Мы обязаны быть чисты не только в мыслях, но и телами.
  Поверьте моему опыту...
  - Верим твоему опыту, - Афродита осторожно стала спускаться к морю. - Держитесь в тени деревьев, чтобы нас не заметили.
  Мы заночуем у воды - тогда никто к нам не подкрадется со спины.
  Холдор не умеет и не любит плавать, потому что тяжелый, как меч, поэтому, в случае опасности мы спасемся в море.
  - Будем плавать обнаженные, а он станет ждать нас на берегу? - Харибда округлила глазки.
  На это замечание подруги Афродита не знала, что ответить.
  - Пока мы в горах, нужно подстрелить что-нибудь на ужин, - Инга высматривала в ветвях птиц. - На берегу найдем крабов и устрицы, но лучше - жареная куропатка.
  - Куропатки здесь не водятся, - Харибда с сомнением почесала кончик носика. - Соловьи и мелкие птички. - Девушка, вдруг, резко присела, подняла камень, величиной с куриное яйцо и метнула его в кусты.
  Все она проделала с необычайной скоростью. - Я овце за сто шагов камнем в лоб попадаю, а здесь всего лишь зайчик.
  Жаль зайчика.
  - Жаль, что зайчик не баран, слишком маленький, - Афродита из кустов кизила извлекла подбитого зайца.
  - Замечательный бросок, - Инга по-новому смотрела на Харибду.
  - У меня все замечательное, и ты скоро в этом убедишься, - Харибда сложила губки сердечком.
  - Я вижу, что ты любишь задавать людям загадки, - Инга улыбнулась. - Сразу видно: девушка философ.
  А слова философа можно понимать по-разному.
  - Лучше Харибду не понимать, - Афродита деловито осмотрела тушку зайца: - К этому зайчику еще бы десяток соловьев, чтобы напрасно костер не разводить.
  - Дым костра Холдор увидит издалека, - Харибда снова подняла камень.
  - Морской ветерок развеет дым и унесет в море.
  Около большой воды костер незаметен. - Инга старательно не смотрела на строптивую: "Боюсь ли я, что моя любовь к Сторм сейчас вспыхнет так, что сожжет меня, помутит разум, и тогда я уже не смогу защитить ее от Холдора?
  Или я сама не знаю, что хочу?"
  Девушки спустились к морю и нашли отличное место для ночлега: с берега их незаметно.
  Большие валуны и сосны скрывали надежно, и в случае опасности девушки легко могли бы уйти от врагов по воде, или между камнями.
  Сторм присела на замшелый валун и молчала.
  Она была чрезвычайно задумчива и рассеяна.
  Инга приложила палец к своим ярким губам и покачала головой - показывала Харибде и Афродите, что не стоит сейчас обращаться к строптивой с вопросами.
  Подруги молча кивнули в ответ.
  Афродита отправилась вдоль берега к небольшой роще в надежде подбить дичь на ужин.
  Инга и Харибда кружили около залива, собирали сухие прутья для костра, и нарезали мягкие ветки для ложа.
  Песок теплый, но на него перед сном неплохо было бы постелить душистой травы и листьев.
  Когда отошли на несколько метров так, что строптивую уже не видно, Инга тихо произнесла:
  - Дело в том, что мы были с ней неразлучны с детства.
  Наши семьи не то, чтобы враждовали, но не жаловали друг друга, а я сразу сошлась со Сторм.
  Нам не запрещали общаться, но и не поощряли нашу дружбу. - Инга хотела выговориться, и, очевидно, что рассказать почти незнакомой спутнице намного легче, чем оставлять в себе.
  Харибда понимающе кивала очаровательной головкой. - Мой характер - не менее бурный, чем у Сторм, и меня тоже можно было бы назвать строптивой, если бы... - Инга подняла сухую ветку, долго рассматривала узоры на коре. - Если бы не Сторм.
  Ничего не вижу плохого в том, когда девушка высокомерная гордячка и строптивая.
  Это наше право, наша защита - мы же не можем быть столь сильные, как мужчины.
  Одни из нас строптивые, но внутри, например ты. - Инга улыбнулась Харибде.
  - С чего ты решила, что я строптивая? - Харибда не удивилась.
  Она собирала крупные ягоды малины.
  - Твоя строптивость запрятана глубоко, и ты ее маскируешь философией.
  - Философия - не маскировка, - Харибда не возражала, что Инга назвала и ее строптивой. - Философия - мой опыт, мой образ жизни.
  По-твоему выходит, что все девушки - строптивые: только каждая строптивая по-своему?
   - А разве не так? - Инга приблизилась к Харибде, буравила ее взглядом ледяных голубых глаз.
  Она двумя пальчиками взяла Харибду за подбородок и полураскрыла губки.
  Харибда закрыла глаза и молча ждала.
  "Это мой опыт! - Харибда пыталась унять дрожь. - Я - всегда спокойная, а сейчас дрожу.
  Как поступлю, когда Инга меня поцелует - не знаю.
  Возможно, отпрыгну от нее с негодованием.
  Одно очевидно, что она страстно с детства, до боли влюблена в Сторм, а любить Сторм - не так просто.
  Со мной она хочет играть, или даже не думает ни о чем.
  Кто их поймет - холодных красавиц с Севера.
  У нас, на Юге, все намного проще, наши девушки более открыты.
  Лишь бы Инга не заметила мое волнение, а то еще не так поймет..." - Харибда почувствовала, как Инга убрала свои пальцы.
  Она открыла глаза и с некоторым недоумением, может быть, с недовольством, что опыт философский не удался, смотрела, как Инга невозмутимо собирает траву для подстилки.
  "Зачем меня тогда взглядом сверлила и пальцами подбородок трогала?" - Харибда растянула губы в улыбке.
  - За мной всегда бегали: мужчины и женщины, - Инга наклонилась: специально или не думая о том, что ее попа оголится.
  Белоснежные ягодицы сверкали на Солнце.
  "Я не Афродита, меня этой картиной не смутишь", - Харибда продолжила собирать ягоды.
  - Я рада, что за тобой бегают.
  И что ты с этого имеешь? - вопрос Харибды завис в воздухе, потому что Инга не собиралась на него отвечать, или даже не услышала.
  Возможно, что она слышит только себя.
  - Меня называли холодной красавицей, хотя у нас все девушки - строгие.
  Но строптивой даже я сама себя не могу называть, потому что рядом со строптивой Сторм я превращаюсь в тряпку.
  Я начинаю много и без смысла говорить, совершаю множество лишних движений, поступки мои порой нелепы и необъяснимы.
  Спорить со Сторм бесполезно и бессмысленно, если она приняла решение.
  Но, если поступать так как она хочет, то она это тоже не ценит.
  Последнее время мы виделись все реже и реже, потому что подросли: у каждой появились особые дела, не то, что в беззаботном детстве.
  Поверь мне, я не сожалею, что иду на поводу у Сторм.
  Мне нравится расползаться перед ней, как бы противно это не выглядело.
  Я пытаюсь замаскировать свою слабость, которая у меня появляется, когда я с ней общаюсь. - Инга поднялась, одернула накидку и опять смотрела глаза в глаза.
  "Сейчас снова подойдет и возьмет меня за подбородок?" - Харибда застыла.
  Но северная красавица поглощена своими мыслями, в ее широко распахнутых очах мелькнула боль:
  - Я не знаю, что мне делать.
  Ты - первая девушка философ, которую я встретила.
  Может быть, ты подскажешь мне? - Инга обратилась за помощью к девушке, и видно, что гордой северной ледяной красавице этот шаг дался непросто.
  - Вот почему ты рассказала мне о своих отношениях со Сторм - чтобы я помогла тебе разобраться с собой.
  Мне очень приятно и лестно, что ты не смеешься над моей философией, и над тем, что я вообразила себя философом. - Харибда бережно сложила ягоды в кулек из листьев и присела на камень. - Девушке легче поведать свою печаль другой девушке, чем мужчине.
  Мужчины нас не поймут и засмеют.
  Возможно, через много лет появятся много девушек философов, и, вероятно, я открою свою философскую школу только для женщин. - Харибда сводила и разводила колени, позволяла ветерку обдувать ноги. - Моя философия основывается на опыте - я так решила для себя и своего учения.
  Трудно отделить опыт свой от опыта других.
  У меня не было большого опыта общения со строптивой Сторм, а, если бы и был, то я не знаю - мой ли это опыт, или ее.
  Честно скажу: что рассуждать со стороны и давать советы намного проще, легче и выгоднее, чем принимать решение самой для себя.
  По поводу твоего рассказа о Сторм задам первый вопрос: ты увлеклась ей одной - знаешь почему, или бессознательно.
  Она слишком худая, чтобы назвать ее идеальной красавицей, но в то же время в ней есть манящая сила, которая заставляет всех принимать ее образ, как идеал.
  Тебе нравится сама строптивая, или ее ум, или, может быть, - Харибда пытливо смотрела в глаза Инги, - ее положение в обществе.
  Ты полюбила ее за ее высокое положение, и тебе льстит, что ты дружишь с...
  - Ни слова больше, - Инга приложила палец к губам. - Некоторые тайны смертельно опасны.
  Ты бы, потому что философ, не удивилась, если бы узнала, что нет у строптивой никакого высокого положения в обществе.
  Но лучше оставим этот вопрос без моего ответа.
  - Тогда я буду рассуждать вслух, как тебе поступить со Сторм, - Харибда после недолгого молчания продолжила: - Ты рассказала о своих похождениях со Сторм, и для меня много непонятного.
  Я не знаю обычаи вашего народа Севера.
  Думаю, что не нужно спрашивать у тебя: были ли вы близки со Сторм, как бывают близки мужчина и женщина.
  Любой ответ не прояснит, а еще больше замутит.
  Я горю желанием помочь тебе, но знаешь, не хочу обманывать - никак не могу найти нить помощи.
  Дать тебе совет - порвать со строптивой и найти себе друга или подругу, которые хоть как заставят ее забыть?
  Или посоветовать продолжать страдать рядом с ней?
  Или постараться стать всемогущей, чтобы строптивая оценила твою власть и богатство и поклонялась тебе?
  Когда я увидела тебя рядом со Сторм, я подумала, что она не может принадлежать только тебе.
  Она даже сама себе не принадлежит.
  - Да? - в возгласе Инги даже не вопрос, а согласие.
  - Юные и прелестные девушки могут жить хоть со стариками, хоть со своими подругами, хоть с доблестными воинами.
  Но она - она нет.
  Спрашиваю себя и не нахожу ответ.
  Конечно, можно думать о ваших отношениях, как о неудавшемся браке богатого старика и свежей красавицы. - Харибда засмеялась, показывала, что в любой момент скажет, что пошутила.
  Но Инга внимательно ее слушала; ни одной искры недоверия или сомнения в словах философа у северной красавицы не возникло.
  По крайней мере, она не показывала явно. - Мы спустимся к костру и сами расспросим строптивую.
  Почему ты должна страдать?
  Отчего мы должны постоянно мучиться загадками, когда нам так интересно, особенно мне, как философу, которая мечтает узнать все об опыте.
  Пусть Сторм ответит, как высшему суду.
  Надеюсь, что она не разозлится и в запальчивости не произнесет в наш адрес жестокие, несправедливые обвинения, что мы лезем в ее жизнь.
  Тогда мы попросим у нее прощения, но зато уже все будет сказано.
  Ничем больше я пока не могу тебе помочь. - Харибда наклонила голову к плечу и слегка виновато улыбнулась. - Эй, а куда ты смотришь?
  - Спасибо за ответ, Харибда, ты, по-настоящему сняла часть груза с моей души, - Инга ответила без тени иронии.
  И, видно, для того, чтобы закончить разговор и на время забыть о нем бесстрастно добавила: - А смотрю я, как ты сидишь.
  Ты раздвигаешь и сдвигаешь колени.
  Я наблюдаю и вижу, что у тебя не так, как у многих Южных женщин: у тебя там небольшие заросли, а обычно, у ваших девушек там кусты.
  - Ой! - Харибда сдвинула колени и густо покраснела.
  Затем рассердилась на себя за непонятное смущение. - Если у меня там так, а у других - иначе, то так - надо!
  - А у нас, на Севере, наоборот, волос на теле меньше, а у девушек, вообще, практически нет, - Инга приподняла тунику. - Смотри, у меня на лобке только пару тонких белых волосиков. - Красавица подергала за волоски. - Они почти незаметны.
  Хотя должно быть, наоборот: на Севере на людях шерсть и заросли, чтобы спасали от холода, а на Юге у вас - гладко по всему телу, для того, чтобы оно свободно обдувалось ветерком.
  Ты, философ, как можешь объяснить это несоответствие?
  - Я подумаю о волосах на теле, - Харибда произнесла медленно, словно тщательно подбирала мысли. - Ты обыграла меня в слова, поэтому пойдем купаться.
  Вода все смоет. - Харибда повернулась к Инге спиной и легко, с камня на камень, побежала к воде.
  Сторм, по-прежнему сидела на камне в той же позе.
  Возможнее, она не заметила, как девушки уходили и пришли.
  Инга и Харибда опустили добычу на песок и присоединились к Афродите.
  Она уже ныряла, плескалась, фыркала, как большая рыба.
  Полезное Афродита совмещала с приятным: она купалась и в то же время собирала со дна устрицы, крабов и лангустов.
  Затем выбрасывала их на берег, где образовалась своеобразная горка на ужин.
  Увидев подруг, Афродита приветливо им замахала руками и спросила с наивной непосредственностью:
  - Что вы так долго?
  Чем вы там занимались?
  - Вопрос имеет несколько ответов, - Харибда покачала головкой. - Но мы убегаем от Холдора не для того, чтобы задавать вопросы.
  - Харибда выдает себя за женщину, которой по существу не является, - Инга также туманно ответила и обратилась к строптивой: - Сторм, а ты, почему не купаешься?
  - Я? - строптивая подняла взгляд и долго смотрела как бы сквозь подругу. - Не купаюсь?
  Не думай, что я считаю себя чище вас.
  - Странный ответ, но он тоже входит в опыт, - Харибда не спешила раздеваться.
  Чувство неловкости после того, как Инга наблюдала за ней раздвигающей и сдвигающей колени, почему-то не уходило.
  - Я попозже искупаюсь, - строптивая пристально смотрела в море. - У меня предчувствие, что завтра все изменится для нас, все будет по-другому.
  Я должна подготовиться и собрать мысли. - Строптивая замолчала, и видно, что она не станет пояснять свои слова.
  Инга взглядом показала Харибде, чтобы она не тревожила Сторм.
  Северная красавица легко скинула с себя немногочисленные одежды, проследила за взглядом Афродиты.
  Афродита на миг забыла о своем купании и, раскрыв ротик, смотрела на обнаженную Ингу.
  - Не боишься, что летучая рыбка в рот залетит? - Инга послала Афродите воздушный поцелуй.
  Афродита опомнилась, глубоко вздохнула и нырнула.
  Над водой сверкнули ее ослепительные ягодицы.
  Затем Афродита опустилась на дно, и сквозь чистейшую прозрачную воду видно, что она одной рукой держится за камень, а другой выискивает омаров.
  - Ты смутила Афродиту, и теперь она будет долго охлаждать пыл на дне, - Харибда попыталась снова взять верх в разговоре с северной красавицей.
  - Я ее смутила? Смутила гладиатрикс?
  Это делает мне честь! - Инга подошла к Харибде. - До этого момента я никогда не смущала девушек гладиаторов.
  Только смущала мужчин, некоторых женщин и тебя.
  - Меня смутила? - Харибда надула щеки, но поняла, что Инга играет с ней, как с котенком и засмеялась.
  - Конечно, тебя засмущала.
  Ты же стесняешься раздеться и пойти с нами купаться.
  Тебе помочь раздеться? - Инга сделала еще один шаг.
  Харибда на нее шутливо замахнулась.
  Через минуту все втроем шумно плескались, брызгали друг на дружку водой, даже забыли о беспощадном убийце Холдоре, который хладнокровно шел по их следу.
  Харибда заплыла за большой выступающий камень, за которым их не видно с берега, и поманила рукой Ингу.
  Вместе с северной красавицей подплыла и Афродита.
  Она переводила непонимающий взгляд с подруги на подругу.
  - Сторм печальная сказала, что она чувствует, что произойдет завтра.
  Она шутит, или она, действительно, предугадывает события? - Харибда ногами не доставала до дна, плавала она не очень хорошо, поэтому с трудом держалась на поверхности.
  Внезапно, Харибда почувствовала, как ладони Афродиты легли под ее ягодицы и чуть приподняли.
  - Я подержу тебя, а то утонешь со своими вопросами, - гладиатрикс умело поддерживала подругу, чтобы она не пошла на дно.
  Сильное грациозное тело гладиатрикс прижалось к Харибде сзади.
  - Ты спросила, чувствует ли Сторм будущее. - Инга сделала круг в воде вокруг Харибды и Афродиты. - Во-первых, она не печальная, печалиться строптивая не умеет.
  Во-вторых, да, она иногда чувствует будущее и никогда не ошибается.
  Я хорошо ее знаю и вижу, что завтрашний день ее сильно разволновал.
  Она не может сказать точно: умрет ли кто, или произойдет иное, но что-то будет.
  Поэтому, красавицы, давайте жить сегодняшним днем! - Инга опустила руки на плечи Афродиты и чуть надавила.
  Так как Афродита удерживала Харибду, то на миг они опустились под воду.
  Когда вынырнули, то переглянулись и погнались за северной красавицей.
  Впрочем, она не старалась от них уплыть как можно дальше.
  - Здесь не так глубоко, - вода доставала до груди Инги. - Харибда не утонет.
  - Я нигде не утону, - Харибда фыркнула и встала на отмель. - А, если утону, то это будет мой, по-настоящему мой, опыт.
  - Я тоже хочу опыт, - Инга без разрешения дотронулась до груди Афродиты.
  Афродита вздрогнула и с вопросом посмотрела на Харибду, искала у нее ответ: что делать?
  - Наша новая подруга Инга очень любит играть с людьми.
  Не старайся ее понять, все равно не разгадаем. - Харибда думала, что пояснила Афродите. - Если она дотрагивается до твоей груди, то это не значит то, как, например, если южная девушка трогает южную девушку.
  У них, у северян, все по-другому.
  - А зачем вы, южные девушки трогаете груди друг дружке? - На губам Инги появилась улыбка, которую можно отнести, как к ироничной, так и к наивной. - Я просто хочу потрогать тело настоящей гладиатрикс - будет, что рассказать дома.
  Вы же тренируетесь, у вас особые мышцы, вот я и изучаю их.
  Мне, как воину, нужно знать строение моих друзей и врагов. - Инга не убрала руку с груди Афродиты, наоборот, вторую ладонь возложила ей на другую грудь.
  Афродита стояла молча, даже не шелохнулась. - Грудные мышцы стальные, но плохо прощупываются под сиськами. - Инга вздохнула: - Афродита, у тебя слишком большие груди для гладиатрикс, наверно, они мешают на арене.
  - Ты считаешь, что груди могут мешать на арене?
  Но я не могу от них избавиться. - Афродита задумалась.
  - Разреши, я потрогаю твои ноги.
  Мне интересно, как тренированы ягодичные мышцы гладиатрикс, - Инга опустила руки на попу Афродиты.
  Девушки стояли лицом к лицу.
  Ледяной взгляд Инги ничего не выражал. - Да, попа у тебя сильная, не подведет в бою.
  Ноги твои тебе помогут.
  - Что ты хочешь сказать? - сердце Афродиты подпрыгнуло и часто-часто забилось, как птица в золотой клетке.
  - Сказать? Хочу? Мы просто купаемся! - Инга обернулась к Харибде.
  - Не надо меня исследовать, я не гладиатрикс.
  Ничего интересного на моем теле не найдешь. - Харибда выставила ладони, будто они могли защитить от пронизывающего взгляда северной красавицы.
  - Но я же никогда не трогала девушку философа...
  Это же потрясающе, наверно? - Инга, впрочем, не сделала попытку приблизиться к Харибде, а снова прижалась к Афродите: - Прости, Афродита, что отвлеклась на мелочи.
  - Я мелочь? - Харибда шутливо взвизгнула, набрала в ладони воды и вылила на голову Инги.
  Северная красавица засмеялась, но не посмотрела на Харибду: - Афродита, я никогда не держала гладиатрикс в руках.
  Можно, я покачаю тебя, как ребенка, на своих руках?
  Это будет неоценимый опыт.
  Пусть Харибда завидует.
  - Подержи, если ты изучаешь меня, как девушку гладиатора, - Афродита согласно кивнула очаровательной головкой.
  Инга приподняла Афродиту, подвела под нее руки и качала, как ребенка, на руках.
  Через минуту она отпустила Афродиту:
  - Спасибо!
  Теперь я могу похвастаться, что много узнала о гладиатрикс.
  - Узнала не больше, чем гладиатрикс тебе позволила, - Харибда оставила последнее слово за собой.
  Девушки вышли на берег и не спешили одеваться.
  Они развели костер и стали готовить щедрый ужин.
  Сторм некоторое время смотрела на них, затем разделась невозмутимо, будто бы была одна во всем мире и зашла по колени в воду.
  - Надеюсь, что строптивая не собирается утонуть, чтобы не встречать завтрашний ужасный день, - Харибда ловко разделала тушку зайца и бросила ее в огонь.
  - Чтобы Сторм покончила с собой?
  Не дождутся! - хищная улыбка на миг исказила прекрасное лицо северной красавицы.
  Улыбка сошла, но Инга заворожено смотрела на море, на Сторм.
  Афродита и Харибда проследили за ее взглядом и повернули головы.
  Минут пять строптивая стояла в воде неподвижно, а затем опустилась.
  - Наваждение какое-то, - Харибда выдохнула. - Вы тоже почувствовали то, что и я?
  Заходящее солнце, косые лучи, и она... мда...
  Да, Сторм худая до прозрачности, но что-то в ней есть то, чем можно ей любоваться бесконечно.
  Она - само совершенство!
  - Она завораживает! - Афродита провела ладонью по глазам.
  - Да, твои груди подтверждают, что Сторм завораживает, - Инга с трудом опустила глаза на огонь.
  - То, что груди Афродиты напряглись, а соски затвердели, говорит только о том, что она замерзла, - Харибда ответила за Афродиту. - У Афродиты всегда это происходит на холоде.
  - Сторм - вечный холод, она на всех так действует.
  Можете не оправдываться! - Инга быстро накинула на себя одежду.
  Через несколько минут строптивая вышла из моря и встала у огня.
  Отблески пламени играли на ее белоснежном теле и отражались в бриллиантах капелек.
  Инга, Харибда и Афродита старательно не смотрели на строптивую.
  Она снова присела на камень, не обращала внимания на свою наготу, молча приняла от подруг двух устриц, а от дальнейшей трапезы отказалась.
  - Скажи, Сторм, - Инга, когда насытились, выразительно взглянула на Харибду, молча напомнила, что сейчас стоит расспросить строптивую. - Ты говорила, что не доверяешь мне, своей подруге детства. - Инга не открыла тайну, что Сторм еще и сказала, что она доверяет только собакам. - А доверяешь ли ты Харибде и Афродите?
  Они последовали за тобой, хотя тебе грозит смертельная опасность от руки наемного убийцы Холдора.
  - Доверяю ли я Афродите? - строптивая ответила после долгого молчания. - Думаю, что слово "доверие" сюда не подходит.
  Афродита много раз спасала меня от смерти.
  Но, может быть, неспроста? - строптивая не посмотрела на Афродиту, а Афродита даже рот раскрыла от возмущения и удивления.
  Харибда быстро прикрыла ее ротик ладонью.
  - Вдруг, Афродита - игрушка в чьих-то руках?
  Она сама не подозревает, что ее использовали.
  Может быть, наставница школы гладиатрикс и хозяин Родион нарочно устраивали так, чтобы Афродита меня каждый раз спасала?
  С какой целью спасала - не знаю, но, например, это нужно было им.
  Спасать меня, чтобы потом убить.
  И на арене, возможно, ты нарочно подставилась под удар моей ноги, чтобы я тебя свалила на песок.
  - Может быть, ты права, - Афродита, к огромному удивлению Харибды, не стала возмущаться и оправдываться. - Я только знаю, что ты редко ошибаешься.
  Возможно, что меня использовали, но я от этого не стала другая.
  Многие меня называют глупенькой и слишком открытой, и я считаю это чудесным, потому что я, действительно, слишком прямая и открытая, как и положено гладиатрикс, которая каждый раз рискует на арене своей жизнью.
  Мы нашли друг друга, наверно, на время. - Афродита медленно наклонилась и поцеловала Сторм в губы.
  Затем выпрямилась, погладила ее по голове и торжественно объявила. - Что бы ни произошло завтра, но я буду грудью защищать тебя. - Афродита произнесла "грудью", опустила взгляд на свои груди и покраснела.
  - Красиво! Никакой лжи и недомолвок! - Харибда подмигнула Афродите. - Я даже не подозревала, что ты произнесешь честную откровенную речь.
  Завидую, что у тебя все на виду.
  - Спасибо, Афродита, - строптивая перевела взгляд на Харибду: - Ты, Харибда, появилась неожиданно и сразу присоединилась к нам.
  О тебе и о твоих планах можно только гадать.
  Доверять тебе можно или нет?
  Не больше и не меньше, чем остальным.
  И зачем мы говорим о доверии или неверии?
  И почему только я имею право вас обсуждать?
  Доверяете ли вы мне?
  Может быть, я нагло и гадко использую вас в своих планах?
  Испытываю желание рассказать все до конца, но не уверена, что имею право посвящать вас в свои дела.
  Они слишком опасны. - Сторм опустила голову и тихо прошептала: - Я так жалею иногда, что жизнь не превращается в сон.
  - Хорошо, что ты заговорила о сне! - Инга сладко потянулась и, как бы случайно, прижалась плечом к плечу Афродиты. - Давайте спать, а то завтра, как предсказывает Сторм, будет тяжело.
  - Я не сказала, что будет тяжело, - строптивая помотала головкой. - Я чувствую, что будет иначе, чем сегодня.
  - Надеюсь, - Харибда с сомнением посмотрела на Ингу.
  - Вот поэтому мы должны лечь, - Ингу ничто не смутит. - Как будем спать?
  - Что значит, как? - Харибда с испугом в глазах отодвинулась от Инги.
  - Ночи здесь прохладные.
  Я имею в виду: кто будет лежать сбоку, кто в середине?
  А ты о чем подумала, Харибда? - Инга запустила ладонь в волосы Харибды. - Не обращай внимания на мою руку, я просто пробую шелковистость волос философа.
  Мне кажется, что философия распрямляет локоны.
  - Отстань, - Харибда махнула рукой, и смело направилась к месту для лежания.
  - Я не буду сегодня спать, - Сторм сказала, как отрезала.
  Никто ее не хотел спросить: почему она не будет спать - не хочет, или не может?
  - Тогда я прилягу справа от Харибды, - Афродита мягко опустилась рядом с подругой. - Не возражаешь?
  - Почему я должна возражать?
  Мир велик!
  В нем найдется место для всех. - Харибда все же напряглась.
  Горячее голое тело гладиатрикс обжигало.
  - Я бы должна лечь слева от Харибды, так получается. - Инга, будто в раздумье стояла над девушками. - Но я с детства боюсь спать с краю.
  Надеюсь, что вы не прогоните меня, свою гостью. - Инга втиснулась между Харибдой и Афродитой.
  Философ пропищала что-то невразумительное, но северная красавица забросила ногу на ее ноги, а руку положила поперек груди.
  Харибда оказалась в капкане ноги и руки Инги. - Если будешь возражать, то некоторые могут заподозрить в тебе дурные мысли. - Инга, как всегда говорила бесстрастно.
  "Пожалуй, она меня обыгрывает в разговоре.
  Может быть, Инга - тоже философ?" - Харибда прекратила попытки высвободиться.
  Вторую руку северная красавица также, как на Харибду, опустила поперек груди Афродиты, и ногу забросила на ее бедра.
  Афродита и Харибда лежали на спинах, а Инга раскинулась морской звездой на животе между ними.
  - Афродита, тебе удобно?
  Ты не заболела, а то у тебя жар во всем теле! - Через минуту Инга показала, что ей не так уж и хочется спать.
  - Ты же сказала, что ночи прохладные, и кто-то должен вас согревать.
  Ты и Харибда ледяные, как покойники, Сторм - тоже, поэтому я одна за вас всех горячая.
  Будет трудно, но я ни о чем не жалею, никто не просил меня... - Афродита замолчала, не знала, как закончить предложение.
  Инга легко приподнялась одним движением развернулась к Афродите лицом.
  Афродита вскрикнула от неожиданности, ждала, что северная красавица накроет ее рот долгим горячим поцелуем, но ничего не произошло - Инга вернулась в исходное положение.
  Сторм с улыбкой посмотрела на подруг и вежливо ушла на большой камень.
  Море нежно напевало и заглушало все остальные звуки, если они были.
  
  Почти неподвижно строптивая просидела на камне до серого утра.
  Она умела и могла проводить много часов почти без движения.
  Когда она вернулась, костер уже догорел.
  Девушки спали - на боку каждая.
  Афродита и Инга - лицом к лицу, а Харибда крепко прижалась к спине Инги, закинула ногу на ее бедро.
  Лицо девушки философа освещалось восхитительной улыбкой.
  - Пора, - строптивая произнесла с сожалением, разбивала хрустальный сон подруг.
  Инга и Афродита вскочили сразу, почти одновременно, будто бы не спали, а ждали сигнал.
  Афродита в подкате перекатилась к одежде, сначала схватила меч, а затем уже стала оглядываться, не спешила одеваться.
  В руке Инги меч вырос, словно из воздуха.
  Харибда чуть помедлила, но в ее ладони оказался увесистый камень.
  Девушки помнили, как она умеет бросать камень; не проверяли - попадет ли со ста шагов овце в лоб, но зайца вчера подбила без труда.
  - Инга, я догадалась вчера, не до конца, но сегодня убедилась, что мои догадки сбылись.
  Теперь скажи Харибде и Афродите! - строптивая кивнула головой.
  - Я не сомневалась, что ты знаешь то, что не знает никто, - Инга подумала натянуть накидку, но затем отбросила ее. - Холдор, чтобы достать Сторм наверняка, нанял трех ассасинов - жестоких, беспощадных и очень умелых убийц из Кунжута.
  Уйти от них - невозможно.
  Их можно остановить только убив.
  - Ассасинов невозможно убить, - гладиатрикс рассмеялась. - Теперь, когда все ясно, я спокойна, а то недомолвки, игра в тайны.
  Одного ассасина для нас хватило бы, а три ассасина и Холдор - слишком много для четырех девушек.
  - Ты знала, на что идешь, на верную смерть, и, тем не менее, перешла на мою сторону, - строптивая опустила руки на плечи Инги.
  - Я всегда была на твоей стороне, - Инга нежно поцеловала Сторм в губы. - Сколько у нас времени?
  - Пять минут. Они уже близко.
  - Мы умрем? - Харибда пожала плечами. - Неплохой опыт для первой жизни.
  - Я не собираюсь умирать, и вам не дам, - строптивая подошла к кромке воды. - На берегу мы бессильны против Холдора и ассасинов.
  Но в воде наши шансы хоть немного сравняются.
  Ассасины умеют многое, но плавают не лучше нас.
  - Плавают не лучше вас, но лучше, чем я, - Харибда поправила волосы. - Я счастлива, Сторм, что все так закончится.
  По крайней мере...
  - Я не видела наши смерти, не чувствовала их, - строптивая по колено зашла в море.
  Ее руки пустые, потому что самое грозное оружие Сторм - ее нож, спрятан под волосами на шее сзади. - Не одевайтесь, вода утяжелит одежду.
  - Сейчас не время стыдиться своей наготы, - Харибда вошла в море следом за строптивой.
  Четыре нагие девушки, как большие чайки удалялись от берега.
  Мечи не мешали Инге и Афродите плыть, а Харибда держала в руке камень, величиной с куриное яйцо.
  - Я вижу их! - голос Харибды не дрогнул.
  Она первая заметила трех ассасинов и Холдора.
  Гигант шагал уверенно, словно по своей земле.
  Он махнул рукой, и три гибких человека с бронзовой коже влетели в воду.
  - Как будем сражаться? - Инга деловито развернулась лицом к берегу. - Спина к спине, или каждая поодиночке?
  - Мы не будем сражаться, мы будем уплывать от них, - строптивая прибавила скорости. - Я для них - главная приманка, они ринутся за мной.
  Вы же заходите им в спину.
  - Хотелось бы верить, - Инга набрала полные легкие воздуха: - Харибда, не отсвечивай попкой, мешаешь сосредоточиться на драке.
  - Что? - Харибда ушам своим не поверила. - Ты шутишь в этот момент?
  - Шучу, - Инга сжала зубы и стала похожа на гигантскую опасную акулу.
  Холодный блеск голубых глаз, золотистые волосы, белейшая кожа покрылись брызгами.
  Три ассасина сравнительно легко догнали девушек, но видно, что не очень-то убийцам нравится мысль сражаться в море.
  Дети Кунжута, они не любили большое море.
  Наемные убийцы сначала хотели завязать бой с Ингой, Афродитой и Харибдой, но затем, как и предсказывала строптивая, оставили их и поплыли следом за ней.
  Недооценили соперниц за спиной.
  Инга метко бросила камень.
  Из-за неудобного положения в воде, девушка не смогла швырнуть его в полную силу.
  Но камень точно ударил в затылок первого ассасина.
  Он на миг погрузился под воду, а когда вынырнул, то с его затылка стекала кровь.
  Ассасин оскалил зубы, попытался развернуться, но грозный окрик с берега нарушил его планы.
  - Холдор нами не интересуется, - Инга показала ассасинам меч.
  Они поняли, что добыча - Сторм - уходит от них, решили больше не обращать внимание на других девушек, тем более, что у Харибды не осталось камней.
  Она не могла донырнуть до дна и достать новый.
  Инга и Афродита собрали силы и догнали ближнего ассасина.
  В воде завертелся смерч.
  Два других убийцы даже не пришли на помощь своему товарищу: либо решили, что он сам справится с двумя девушками, либо сосредоточились только на погоне за Сторм.
  Харибда плакала: она плохо плавала и безнадежно отстала; не могла помочь ни Инге, ни Афродите, а до строптивой - Сторм уже слишком далеко.
  - Я ранена, - раздался удивленный крик Афродиты.
  - Я тоже, - Инга почему-то засмеялась. - Позже залижем раны друг дружке. - Меч северной красавицы ушел на дно.
  Ассасин сразу понял, что эти две уже не опасны и поплыл, широко загребая, к своим двум сотоварищам.
  Вдруг, Сторм резко развернулась в воде, невероятным образом выпрыгнула, будто дельфин.
  В ее руке сверкнул нож.
  Ассасины не сразу поняли, что произойдет, но они были профессиональными убийцами.
  Сразу, словно по приказу, нырнули, но нож легко вспорол воду и нашел первого ассасина.
  Мигом море окрасилось красным, ассасин больше не появлялся.
  Два других убийцы с удвоенной энергией ринулись за Сторм.
  - Она теперь безоружна, - Инга прошептала, даже не обращала внимания на рану в правом боку.
  Сторм старалась, но в худом теле, изможденном недавним рабством, слишком мало силы.
  Ассасины ее догоняли, по берегу бежал Холдор.
  - Строптивая плывет за скалу, - Афродита помогла Инга выйти на берег, хотя у самой из глубокого пореза под правой грудью обильно вытекала кровь. - Может быть, она увидела пещеру и хочет в ней спрятаться?
  - Не успеет, - Инга прошептала обреченно. - Но я не верю в смерть строптивой.
  Она никогда еще умирала. - Инга прикрыла глаза.
  Вдруг, удивленный возглас Афродиты резанул по ушам.
  Инга распахнула очи и смотрела, но уже с меньшим удивлением.
  Ассасины почти догнали строптивую, но она напрягла последние силы.
  И, чудо, из-за скалы показался корабль.
  Даже не корабль, а вроде бы, как большая лодка - Афродита и Харибда прежде подобных не видели.
  Но еще более странными выглядели существа на палубе.
  Одеты в непонятное, они бегали по палубе, кричали, размахивали огромными топорами и даже выли.
  Огромный, как медведь, склонился над бортом и что-то кричал Сторм.
  Но увидел, что она не успевает уйти от обезумевших ассасинов, и прыгнул в воду.
  Разумеется, сразу пошел ко дну - слишком тяжела одежда.
  Но за ним с веревкой с палубы свалились еще два, затем упала лодка.
  В ассасинов полетели топоры, ножи и нечто невообразимое, но опасное на вид.
  Оружие не достало убийц, но замедлило их ход.
  Гребцы на лодке поднажали на весла и выдернули Сторм из лап убийц.
  Затем набросились на них с бешеным неистовством.
  Даже, когда растерзанные куски ассасинов опускались на дно, гребцы не успокоились, кричали в воду что-то дикое.
  - Думаю, что Холдор нам пока не страшен, - Инга помогла Харибде выйти из моря и только потом занялась раной Афродиты.
  О своей ране она не думала, но Харибда сразу сжала ее пальцами и наложила листья с ближайшего дерева.
  Корабль медленно подплывал к месту их вчерашней стоянки.
  Девушки отчетливо видели и слышали, что творится на палубе.
  Сторм обнаженная стояла среди грозных мужчин, а они, вдруг, внезапно затихли и опустились перед ней на колени.
  Самый огромный преклонил колено ближе других.
  - Это Олаф, он главный! - Инга пояснила подругам.
  Сторм величественно смотрела поверх голов своих спасителей.
  Она не благодарила их, просто без слов стояла, не задумываясь о том, что она обнажена полностью.
  - Моя королева, - Олаф опустил голову.
  - Трон еще не у меня, - строптивая произнесла сухо.
  - Моя королева! - огромный воин Олаф произнес с нажимом.
  - Что они говорят? - Афродита жадно вглядывалась в происходящее.
  - Я не совершу преступление, если переведу вам.
  Они говорят - Моя королева!
  - Что-то подобное я предполагала, - Харибда усмехнулась.
  На палубе минуту царило торжественное молчание, и, вдруг, Олаф подскочил, схватил голую Сторм, и поднял на руках, как куклу.
  Тотчас все воины набросились на нее, обжимали, каждый пытался дотронуться до строптивой.
  Хохот и радостные вопли разбудили небольшой шторм у берега.
  - Разве можно так поступать с королевой? - Афродита с недоумением пожала плечами.
  - Им можно, - Инга побледневшая присела на камень.
  Только теперь она почувствовала, что потеряла много крови.
  На плечи строптивой кто-то набросил длинную белую шубу. - Шуба из шкурок горностая - символ Королевы.
  - А что дальше? - Харибда поднесла Инге воды.
  - Дальше? Насколько я знаю Сторм, она не успокоится, пока со дна из трупа ассасина не достанут ее нож.
  Это самое большее, что я могу предсказать.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"