Генетика перистальтики кишечника на основе данных о частоте стула у 167 875 человек
GWAS1 определяет 14 локусов, связанных с частотой стула
Гены-кандидаты, обогащенные сигнальными нейротрансмиттерами и энтеральными
мотонейронами
Полигенные оценки предсказывают повышенный риск синдрома раздраженного кишечника
Резюме
Нарушение моторики кишечника связано с запорами, диареей и функциональными
желудочно-кишечными расстройствами, такими как синдром раздраженного кишечника
(СРК), хотя его молекулярные основы плохо изучены. Мы изучали частоту стула
(определяемую количеством испражнений в день на основе данных анкеты) в качестве
показателя моторики кишечника в метаанализе GWAS с участием 167 875 человек из UI
Biobank и четырех меньших популяционных когорт. Мы идентифицировали 14 локусов,
связанных с частотой стула (p ≤ 5,0 × 10 −8). Анализ набора генов и путей выявил
обогащение генами, участвующими в передаче сигналов нейротрансмиттера / нейропептида
и преимущественно экспрессируемыми в энтеральных мотонейронах, контролирующих
перистальтику. PheWAS выявил плейотропные ассоциации с синдромами нарушения моторики
и ответ на их фармакологическое лечение. Генетическая архитектура частоты стула
коррелирует с таковой у СРК, и участники британского Биобанка из 1% верхнего
полигенного распределения частоты стула были связаны с 5-кратным повышением риска
СРК с диареей. Эти данные открывают путь к идентификации действенных патологических
механизмов СРК и синдромов нарушения моторики.
графическая абстракция
Введение
Подвижность желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) важна для пищеварения, усвоения
питательных веществ и общего состояния здоровья человека, включая двунаправленное
взаимодействие хозяина и микробиома. Нарушение моторики кишечника и нарушение
перистальтики наблюдаются при запоре, диарее и общих функциональных расстройствах
желудочно-кишечного тракта, таких как синдром раздраженного
кишечника (СРК). Существует лишь неполное понимание физиологических
механизмов, регулирующих перистальтику кишечника и их нарушения при
синдромах нарушения моторики, а терапевтические варианты в основном
зависят от нацеливания на конкретные симптомы, а не (в настоящее время неизвестные)
лежащие в основе механизмы.
Ключевые слова перистальтика кишечника GWAS SNP раздраженного кишечника полигенные
оценки генетика перистальтика кишечная нервная система
Существуют доказательства наследуемости перистальтики кишечника из предыдущих
исследований в отношении времени прохождения через толстый кишечник, измеренного с
помощью обнаруживаемых индикаторов, предполагая, что исследования генетических
ассоциаций могут быть полезны для выявления биологических путей для терапевтического
использования.
Прямая оценка моторики желудочно-кишечного тракта у людей требует клинических
процедур, которые выполняются исключительно для подтверждения диагноза пациента и
терапевтического
ведения и поэтому не подходят для крупномасштабных
генетических обследований населения. Однако консистенция стула и, в меньшей степени,
частота стула (определяемая количеством дефекаций за определенный период времени)
являются ценными индикаторами функции кишечника, которые коррелируют со временем
прохождения через толстую кишку. Они представляют собой практические суррогатные
инструменты, которые могут быть адаптированы и масштабированы для изучения моторики
желудочно-кишечного тракта на уровне популяции благодаря простоте сбора данных с
помощью анкет и подходов, основанных на опросах.
Здесь мы используем данные британского биобанка и четырех небольших
популяционных когорт для метаанализа полногеномного ассоциативного исследования
частоты стула (GWAS) в общей сложности с участием 167 875 человек европейского
происхождения. Мы демонстрируем скромную, но обнаруживаемую наследуемость этого
признака, идентифицируем 14 локусов, несущих гены, связанные с путями и типами
клеток, вероятно участвующих в контроле подвижности желудочно-кишечного тракта у
людей, и предоставляем убедительные доказательства актуальности этих результатов для
СРК. Идентификация генетических факторов, предрасполагающих к изменению
перистальтики кишечника, может в конечном итоге позволить раннее выявление лиц с
повышенным риском функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта и
терапевтически действенных путей, которые могут быть нацелены на определение
альтернативных вариантов лечения.
Связь с другими заболеваниями и признаками
Исследование ассоциации по всему феномену (PheWAS) 14 сигналов, связанных с частотой стула в общедоступных данных GWAS (с использованием основных SNP и их прокси неравновесия по сцеплению [LD]; методы STAR ), показало, что некоторые из этих локусов связаны также с другими признаками и заболевания во многих областях ( рисунок S6 A). Локусы, помеченные маркерами rs12273363 и rs2732706, показали наибольшее количество ассоциаций, в основном с антропометрическими и психиатрическими признаками ( Таблица S10 ). Из-за известного влияния состава кишечной микробиоты на моторику ЖКТ и наоборот, мы также протестировали 14 локусов на ассоциацию в последних данных GWAS от консорциума MiBioGen (тот же протокол PheWAS; методы STAR ) в отношении генетических вариаций хозяина, влияющих на состав фекального микробиома человека. Анализ данных GWAS для 211 различных таксонов ( методы STAR ) выявил, что локус BDNF2 также связан с фекальной массой (уменьшенной для аллеля rs12273363 T) рода Ruminococcaceae UCG-005 ( рисунок S7 ).
Анализ регрессии по шкале LD (LDSC) оценил наследуемость частоты стула на
основе SNP около 7% (наследуемость SNP, h 2 SNP = 0,073) и выявил сильную
генетическую корреляцию с IBS (r g = 0,42, p = 5,1 × 10 -5 ), в то время как
дополнительные важные данные были получены для других ЖКТ (дивертикулярная болезнь,
использование ингибиторов протонной помпы)3 и психиатрических (тревога, депрессия)
( FFAR1 и FFRA3 ), которые, как известно, связывают короткоцепочечные жирные
кислоты, концентрация которых в просвете может влиять на моторику кишечника
(например, бутират). Сигнал GWAS был точно отображен с высокой достоверностью
(вероятность 98,9%) на ведущий SNP rs10407548, связанный с экспрессией гена FFAR3
через eQTL, обнаруженные во многих тканях для его прокси LD rs756904, rs756905 и
rs756906 (на основе данных FUMA; STAR Методы) Лекарства не ослабляли генетические
эффекты или силу сигналов ассоциации, специфичных для пола (Таблица S14).
Обсуждение
Мы сообщаем результаты GWAS для частоты стула на основе метаанализа генетических данных и данных, связанных со здоровьем, у 167 875 человек европейского происхождения. Наш подход направлен на выявление соответствующих физиологических путей и механизмов посредством косвенного измерения функции ЖКТ на основе подходящих данных анкеты о привычках кишечника. Аналогичная стратегия была принята в предыдущем исследовании; однако значительных результатов не было получено, вероятно, из-за небольшого размера проанализированных когорт (всего n = 1281 из LLD и PopCol, также включенных сюда после повторного анализа с использованием конвейера GWAS, общего для всех когорт). Мы сообщаем о скромной, но обнаруживаемой наследуемости частоты стула, подтверждая предыдущие данные, полученные из исследований дефекации у беспозвоночных ( C. elegans ) и экспериментальных моделей на крысах.20,21 год. В то же время мы идентифицируем значимую общегеномную ассоциацию в 14 независимых локусах, которые несут гены и варианты, влияющие на пути, типы клеток и механизмы, вероятно влияющие на моторику кишечника человека при здоровье и болезни.
Анализ GWAS-downstream предполагает обогащение генов-кандидатов, участвующих в передаче сигналов нейропептидов и нейротрансмиттеров, сенсорном восприятии и контроле двигательной функции в кишечнике, проводящих путях, которые, как известно, являются центральными для кишечной нервной системы. Наши специфические для типов клеток анализы показывают, что гены-кандидаты частоты стула сильно обогащены для их экспрессии в кишечных нейронах, специфический паттерн, иначе не обнаруживаемый на уровне всей ткани. Это, по-видимому, более выражено в предполагаемых возбуждающих и тормозных двигательных нейронах, которые связаны с перистальтикой и механочувствительностью вздутия кишечника (подтипы PEMN и PIMN, экспрессирующие механочувствительный ионный канал PIEZO2 ). Дальнейшее исследование таких паттернов экспрессии может внести важный вклад в понимание точных механизмов, лежащих в основе нейрогенного моторного контроля в кишечнике, и в конечном итоге помочь в разработке будущих терапевтических стратегий для изменения функции и моторики ЖКТ.
Отдельные гены-кандидаты, которые, по всей вероятности, играют важную роль в контроле частоты стула, также предполагают участие сигнальных путей нейропептидов / нейротрансмиттеров. Лучшим примером этого является сильнейшая ассоциация GWAS, обнаруженная нами для локуса BDNF на хромосоме 11. Сигнал с относительно высокой степенью достоверности (вероятность> 50%) отображается на маркер rs12273363, который связан с множественными функциональными эффектами на экспрессию BDNF : он имеет эффекты eQTL на антисмысловой транскрипт ( BDNF-AS ), который индуцирует деградацию мРНК BDNF16 и лежит в регуляторной области, которая, как ранее было показано, обеспечивает аллель-специфическую прямую репрессию активности промотора BDNF (с rs12273363 T менее активным репрессором).23 BDNF - это нейротрофин, экспрессирующийся в центральной и периферической нервной системе, с нейротрансмиттерными модуляционными свойствами и решающей ролью в росте, дифференцировке, выживании и пластичности нейронов. Он также был причастен к нескольким заболеваниям, включая большую депрессию, биполярное расстройство и другие психические состояния. Известно, что BDNF влияет на многие важные функции кишечника, включая чувствительность, моторику, эпителиальный барьер, нейрозащиту и нейропластичность. Многочисленные доказательства указывают на то, что BDNF оказывает прокинетическое действие на моторику кишечника, включая ускоренный транзит через желудочно-кишечный тракт и толстую кишку у здоровых людей, которым вводили рекомбинантный BDNF4 (r-metHuBDNF). Следовательно, наши результаты согласуются с этими наблюдениями в том, что аллель rs12273363 T, связанный с более частым стулом, более коротким временем прохождения через толстый кишечник и пониженной консистенцией стула, также, как было показано, связан с более сильной экспрессией BDNF . В целом это предполагает истинную роль BDNF в генетически детерминированной
модуляции моторики кишечника человека и требует новых анализов испытаний
рекомбинантного BDNF на основе стратификации генотипа, в конечном
итоге также в отношении некоторых из его побочных эффектов, о
которых сообщалось.
Наши результаты также указывают на интересные генов - кандидатов с другой частоты
стула локусов , где был усовершенствован сигнал ассоциации: АВО , FAXDC2 , CDK18 , и
женщина-специфический сигнал для FFAR3 все шоу eQTL ассоциации с отдельными вариантами , которые были в порядке , отображенные> 50 % вероятность. ACHE кодирует фермент, который гидролизует нейромедиатор ацетилхолин в нервно-мышечных соединениях и сверхэкспрессируется при болезни Гиршпрунга,31 год в то время как FAXDC2 представляет собой гидроксилазу жирных кислот, концентрации которых в просвете , как известно, влияют на моторику кишечника; они оба экспрессируются в кишечных и двигательных нейронах и поэтому представляют собой идеальных функциональных кандидатов. CDK18 кодирует протеинкиназу, экспрессируемую в М-клетках толстой кишки и энтероцитах BEST4+, специализирующихся на определении электролитов и pH; следовательно, связанный с ним eQTL, специфичный для толстой кишки, может иметь отношение к осмолярности толстой кишки и, следовательно, к транзиту. Наконец, FFAR3 экспрессируется на энтерохромаффинных клетках и кишечных нейронах, где он может ощущать короткоцепочечные жирные кислоты, полученные в результате бактериальной ферментации, и вызывать подавление опосредованной серотонином моторики кишечника.
Другие сильные функциональные кандидаты с хорошо известной ролью в подвижности ЖКТ включают пептиды, связанные с генами альфа- и бета-кальцитонина ( гены CALCA и CALCB ) из локуса rs6486216. и рецептор кортикотропин-рилизинг-гормона ( CRHR1 ) из локуса rs2732706.38В частности, CALCA и CALCB кодируют серию небольших гормонов с известной ролью в физиологии кишечника (из-за тканеспецифичного альтернативного сплайсинга РНК и посттрансляционной обработки). К ним относятся альфа (CALCA) и бета (CALCB) версии кальцитонина, пептид, связанный с геном кальцитонина, и катакальцин, что приводит к потенциальному участию до дюжины или более сигнальных белков в механизме (ах), связывающих генетические вариации с модуляцией. частоты стула.
Наш анализ PheWAS показывает, что 10 из 14 сигналов, связанных с частотой стула в текущем исследовании, ранее были связаны с образом жизни, антропометрическими характеристиками и особенностями, связанными с заболеванием (в частности, с психическими расстройствами). Также представляет интерес ассоциация с обилием Ruminococcaceae5 UCG-0056 в фекалиях, обнаруженным для локуса BDNF , где аллель rs12273363 T, связанный с более частым стулом, также был связан с уменьшением численности этого рода. Это согласуется с предыдущими наблюдениями, связывающими повышенный уровень Ruminococcaceae в кале с более твердым (обычно менее частым) стулом.
Более широкие доказательства генетического совпадения с другими состояниями были получены из нашего анализа LDSC, который дополнительно выявил общую генетическую архитектуру с желудочно-кишечными заболеваниями и коморбидными нейроаффективными чертами. год независимо от факторов риска, связанных с использованием конкретных лекарств. Мы дополнительно исследовали это в отношении IBS, вычислив PGS на основе нашего метаанализа GWAS частоты стула и протестировав их в двух независимых подмножествах UKBB. Частота стула PGS была значительно выше в случаях СРК по сравнению с бессимптомной контрольной группой, определенной в соответствии с критериями Рима III (из анкеты) или диагнозом врача (самооценка или из медицинских записей). Лица из верхнего хвоста распределения PGS с большей вероятностью страдали от СРК и подвергались более чем в 5 раз более высокому риску СРК-Д по сравнению с остальной частью населения (в верхнем 1% распределения). Следует отметить, что, по крайней мере, в UKBB, наследуемость частоты стула (h 2 SNP = 0,073), по-видимому, выше, чем у IBS (h 2SNP = 0,037 по шкале ответственности, основанной на предыдущих данных GWAS о СРК, о которых сообщают сами). Это говорит о том, что, будучи обязательно уточненными и дополнительно подтвержденными в независимых когортах, PGS, полученные на основе простого признака частоты стула, могут в конечном итоге способствовать раннему выявлению и возможному профилактическому лечению лиц с повышенным риском развития СРК и других сложных синдромов нарушения моторики.
Ограничения исследования
Наше исследование имеет некоторые ограничения, основанные на дизайне исследования. Во-первых, текущий анализ не мог учесть вероятных факторов окружающей среды, включая диету, поскольку эта информация отсутствовала в большинстве наборов данных. Во-вторых, типы клеток и подтипы нейронов, относящиеся к генам-кандидатам частоты стула, были классифицированы здесь на основе данных экспрессии гена одной клетки в небольшом количестве типов тканей. Дополнительные анализы экспрессии в других тканях и типах клеток, а также функциональные характеристики необходимы для изучения конкретных механизмов, участвующих в контроле подвижности. Наконец, необходимы дополнительные генетические и механистические исследования для определения причинных генов и/или вариантов в ассоциированных локусах. Это важные направления для последующих исследований и будущих исследований.
В заключение мы идентифицируем 14 локусов, связанных с частотой стула. Наши
анализы генов и путей выявляют обогащение генов с вероятной ролью в моторике
желудочно-кишечного тракта, возможно, действующих через нейротрансмиссию и
аналогичные пути в подмножествах кишечных нейронов. Продемонстрированная значимость
этих результатов для СРК требует дальнейшего изучения для выявления действенных
патологических механизмов синдромов нарушения моторики.
Всёпропрямую
Виды морфологических исследований в онкологии
Морфологическая диагностика представляет собой изучение тканей опухоли под
микроскопом.
Цитологическое исследование
Оценка структурных характеристик клеток образца. Позволяет отличать злокачественные
и доброкачественные опухоли, а также не опухолевые образования.
Основано на сравнении микроскопических особенностей строения клеток в норме и при
патпроцессах. В отличие от гистологического анализа изучаются не срезы тканей, а
клетки.
Гистологическое исследование
Позволяет определить вид опухоли и установить ее инвазивность1. Для этого образцы
проходят предварительную обработку. Обезвоженные ткани равномерно пропитывают
парафином. Полученные блоки нарезают тончайшими пластинами, размещают их на
предметных стеклах, высушивают и окрашивают. Подготовленный таким образом материал
изучают под микроскопом.
По результатам анализа делают вывод о степени атипичности опухоли (предрак или рак)
и ее агрессивности с точки зрения ангиогенеза (количества кровеносных сосудов).
Исследование позволяет судить об инвазивности - взаимодействии опухоли с
близлежащими тканями.
Иммуногистохимическое исследование
В ряде клинических случаев для определения эффективной лечебной тактики необходимо
знать специфические белки опухоли. Их определяют с помощью иммуногистохимического
анализа на основе специфической реакции антиген-антитело.
Исследование позволяет определять, какая ткань стала источником злокачественного
перерождения клеток, по метастазам выявлять первичный опухолевый очаг,
прогнозировать варианты развития опухоли и ее резистентность к разным видам терапии.
Ошибки при диагностике онкологических заболеваний,
по данным независимых экспертов, случаются почти в 40% случаев. Официальной
статистики по этому вопросу не ведется. Самые грубые ошибки - это те, когда рак
"находят" там, где его нет, либо, наоборот, пропускают злокачественную опухоль.
Самые распространенные ошибки допускаются при типировании опухоли -
морфологическом определении разновидности рака. В итоге - неверно
выбранная тактика лечения и печальный итог.
Цена ошибки
Очень показателен в этом плане пациентский форум на сайте "Движения против рака".Вот
некоторые сообщения оттуда. "У меня была ошибка в разновидности рака, а у подруги
вообще повторная ИГХ (иммуногистохимия) не подтвердила диагноз. Я пересдавала в
Израиле". "В одном месте - один результат ИГХ, в другом - оказался другой. Как
понять, в каком месте правильный анализ? Где гарантия того, что и во втором месте не
была допущена ошибка?". О том, как обстоят дела с диагностикой, пациенты и их
родственники со всей страны рассказывают и координаторам Движения: "Диагноз
поставили без установления очага, сейчас обострились симптомы, в другом городе
платно установили диагноз и нашли очаг. Вернулся домой - изменили лечение", "ИГХ не
делали и биопсию не брали, лечение подобрали наугад".
При этом, чем дальше оказывается пациент от центральных клиник, тем меньше у него
шансов на адекватный диагноз. И ситуация эта не меняется десятилетиями. Как
рассказала "МедНовостям" ветеран здравоохранения из отдаленного региона, когда еще в
середине 70-х годов коллеги поставили ей диагноз "рак молочной железы", она первым
же самолетом отвезла стекла в Москву. В итоге, диагноз не подтвердился.
По оценке главного онколога России, академика Михаила Давыдова, сегодня
морфологически подтвержденный диагноз имеют лишь 40% онкологических больных. По
данным Минздрава за 2014 год, эта цифра вдвое больше. Но даже официальная статистика
признает, что, в 20% случаях, когда диагноз не был подтвержден морфологически, у
больного могло оказаться все, что угодно - доброкачественная опухоль, паразит и т.п.
По данным занимающейся верификацией (перепроверкой гистологических диагнозов) медико-технологической компании Unim, около 40% диагнозов содержат ошибки - как при определении нозологии, так и при установлении злокачественности в целом. В некоторых видах нозологий этот процент выше. Например, некорректно диагностируются порядка 50% лимфом, а в случае опухолей ЦНС этот показатель достигает примерно 80%. Наиболее проблемные регионы в России - юг страны и Дальний Восток.
"Мы также провели небольшое исследование по диагнозу "рак молочной железы", - рассказал основатель UNIM Алексей Ремез. - В среднем, в региональном онкодиспансере проводится пять операций по удалению груди в день. При этом, по некоторым оценкам, одна операция в неделю по статистике выполнена на основании некорректно поставленного диагноза. То есть около 4% женщин ошибочно удаляют грудь".
Диагностический "конвейер"
Что приводит к ошибочным диагнозам и почему так важно получить "второе мнение" рассказал "МедНовостям" зав. патоморфологическим отделением ФГБУРДКБ, к.м.н.Дмитрий Рогожин.
- Процесс гистологической диагностики должен работать, как хорошо отлаженный конвейер. Каждый его этап должен быть очень хорошо продуман и выполнен по определенным стандартам, чтобы в конечном итоге получить качественный препарат, по которому может быть поставлен диагноз.Если нарушен хоть один из этих этапов, то качественного результата уже не будет. Когда в нашу или другую центральную клинику присылают материал для анализа, у нас часто возникают вопросы к адекватности уже самого этого материала.
-Расскажите, пожалуйста, подробнее об этапах?
- Прежде всего, нужен нормальный объем материала. Прежде, чем выполнять биопсию (получение гистологического материала в операционной) хирург должен четко представлять себе, как он будет это делать. Если он попадает не в саму опухоль, а в зону реактивных изменений, то результата, естественно, не получится, и придется повторять операцию. Эту работу хирург должен обсуждать и планировать совместно с морфологом и рентгенологом (если речь идет об опухоли костей). Иногда и сама биопсия выполняется под контролем рентгенолога и в присутствии патолога.
Полученный гистологический материал должен быть определенным образом фиксирован в формалине и в кратчайшие сроки доставлен в патологоанатомическое отделение или гистологическую лабораторию, где его описывает патолог. Следующий этап - это гистологическая проводка (специальная химическая обработка тканей). Затем материал заливается в специальную среду, которую упрощенно называют парафин, после чего лаборант делает тонкие срезы и помещает их на специальное стекло. Срезы должным образом окрашиваются и подаются специалистам (патологоанатомам) для оценки.
И тут возможны два варианта. Либо нам достаточно данных, чтобы поставить окончательный диагноз, являющийся основанием для назначения соответствующего лечения. Либо, мы не можем сформулировать диагноз и должны провести дифференциальную диагностику между другими, имеющими сходное строение опухолями. В таких случаях применяется дополнительное исследование - иммуногистохимия (ИГХ). В зависимости от определенного набора антигенов на клетках самой опухоли, которое показывает это исследование, мы снова все оцениваем и формулируем окончательное заключение, которое также является руководством к действию. Это достаточно рутинный метод. Но, к сожалению, в регионах он используется далеко не везде.
- И в этом основная причина неверной диагностики? Или есть и другие проблемы?
- Есть и другие. В каждом регионе, конечно, свои особенности, но есть несколько общих основных проблем. Во-первых, это недостаточное финансирование. И, как следствие, отсутствие нормального оснащения - определенного оборудования и расходных материалов.
Вторая причина - нехватка опыта у специалистов и проблема с их координацией. Я уже говорил о взаимодействии хирурга, патолога и рентгенолога, которое уже на этапе планирования биопсии может сузить круг диагнозов и предварительно решить, с какой патологией мы имеем дело. В регионах зачастую такого междисциплинарного взаимодействия нет.
Другая серьезная проблема, с которой сталкиваются и крупные центральные учреждения, и региональные клиники - это редкие диагнозы. Можно проработать всю жизнь и не встретиться с каким-то видом опухоли. И тут уже дело не в низкой квалификации врача, а в специализации. У каждого врача патологоанатома есть сертификат. И он должен смотреть весь материал, любую биопсию. А это не совсем правильно. Не зря же существуют различные специальности внутри медицины и подразделения внутри самих специальностей, когда человек занимается узким спектром проблем.
Также и патологоанатом должен специализироваться на чем-то определенном. Если он сталкивается с опухолью, с которой никогда не имел дела, он может сделать ошибочное заключение. Правильно диагностированная опухоль, это и определенная программа лечения именно этой опухоли, а следовательно и прогноз. Если вследствие ошибки патологоанатома был применен не тот протокол лечения, то цена такой ошибки может быть очень высока.
- И что же делать?
- Очень важно получать второе мнение, для чего и существуют референсные центры в крупных клиниках в зависимости от их специализации. Если в регионе патолог видит опухоль в первый раз, то он должен выступить в роли стрелочника: если, например, это опухоль костей - предложить отправить ее в РДКБ, если опухоль лимфатических узлов - в ДГОИ им. Рогачева, где есть специалисты, которые занимаются только лимфомами и лейкозами. Они таких опухолей видят десятки в день, у них колоссальный опыт.
Система, при которой требуется получить независимое второе мнение, существует во всем цивилизованном мире. И если диагнозы совпадают, вероятность ошибки сводится к минимуму, и больше уверенности, что лечение будет назначено правильно. В центральных российских клиниках также имеется такая практика. В РДКБ у нас есть онкологическое отделение, куда поступают дети с редкими заболеваниями, опухолями костей и мягких тканей. Мы выставляем свой диагноз и, как правило, материал направляется в другое центральное лечебное учреждение, чтобы получить второе заключение. Это может быть РОНЦ имени Блохина, либо ДГОИ им. Рогачева, либо какое-то другое лечебное учреждение. Бывает, что диагнозы не совпадают, и тогда желательно получить третье заключение, скажем у зарубежных коллег.
Сейчас появилась возможность консультироваться у зарубежных экспертов, не отправляя им сам материал - российская компания UNIM разработала программу Digital Pathology для дистанционной диагностики. Мы загружаем в эту систему оцифрованные с помощью специального сканирующего микроскопа гистологические препараты, и зарубежный эксперт может их рассматривать на экране компьютера так же, как смотрел бы под микроскопом. Он может их увеличивать, уменьшать, рассматривать любые поля зрения, ставить метки, что-то измерять.
Кроме того, должным образом отсортированные препараты составляют электронный архив, к которому при необходимости можно вернуться в любое время. Такая необходимость возникает, например, когда спустя несколько лет после лечения у больного возникает рецидив заболевания. Мы должны вернуться к старому материалу, сравнить и установить причинно-следственную связь. Теоретически, парафиновые блоки, из которых можно заново изготовить гистологические препараты, могут храниться практически вечно (при наличии определенных условий). Но их качество с годами все равно снижается, и если для уточнения диагноза требуются дополнительные исследования - иммунохимические или цитогенетические - с этим материалом работать уже намного сложнее. С электронным архивом таких проблем нет.
А внутри страны используются такие технологии?
- Да, такая система хорошо работает и внутри страны. Заключаются контракты с лечебными учреждениями в регионах. И там, где это позволяет качество и оборудование, гистологические препараты сканируют и присылают к нам на референс. Это абсолютно логичное и прогрессивное решение проблемы.
В нашей клинике лечатся дети изо всех регионов России. У нас есть телемедицинский центр, позволяющий проводить дистанционные консультации. Наши и региональные специалисты могут собраться и вместе определить какие-то моменты в лечении ребенка. А теперь еще мы можем проконсультировать и гистологические препараты. Это очень здорово!
Но и тут главная проблема - дефицит финансирования в регионах. А зачастую, еще и отсутствие понимания этой проблемы - это сразу же исключает возможность использования новых технологий. Конечно, не все регионы находятся в равном положении. Например, в Ростове и Ростовской области, которые привлекают к себе всю южную территорию страны, работа поставлена очень хорошо. Там понимают и соблюдают все этапы получения гистологических препаратов и предоставляют нам качественные материалы. Но есть регионы, которые не обращаются к нам совсем. И пациентам, которые хотят получить второе мнение, приходится решать эту проблему в частном порядке и по старинке - самим везти свой материал в Москву или передавать с курьером.
Источник: medportal.ru
Медицинское обслуживание пенсионеров: кто оплачивает и на что можно рассчитывать
Рак прямой кишки - это вид рака, который начинается с роста клеток в прямой кишке. Прямая кишка - это последние несколько дюймов толстой кишки. Он начинается в конце последнего сегмента толстой кишки и заканчивается, когда достигает короткого узкого прохода, известного как анус (втулка анальная).
Рак прямой кишки и рак толстой кишки часто называют колоректальным раком.
Хотя рак прямой и толстой кишки во многом схож, методы лечения у них совершенно разные. Это происходит главным образом потому, что прямая кишка практически не отделена от других органов и структур. Она находится в тесном пространстве, где можно сделать операцию по удалению комплекса рака прямой кишки.
Лечение рака прямой кишки обычно включает хирургическое вмешательство по удалению
рака. Другие методы лечения могут включать химиотерапию, лучевую терапию или их
комбинацию. Также может быть использована таргетная терапия и
иммунотерапия.
Симптомы
Рак прямой кишки может не вызывать симптомов на ранних стадиях. Симптомы рака прямой
кишки обычно возникают на поздних стадиях заболевания.
Признаки и симптомы рака прямой кишки включают в себя:
Изменение режима работы кишечника, например, диарея, запор (да, запор) или более
частый стул.
Ощущение, что кишечник не опорожняется полностью. - нет.
Боль в животе. нет
Темно-бордовая или ярко-красная кровь в стуле. нет
Узкий табурет. нет
Потеря веса, которая происходит без усилий. нет
Слабость или усталость. нет
Когда обратиться к врачу
Запишитесь на прием к своему врачу или другому медицинскому работнику, если у вас
есть какие-либо симптомы, которые вас беспокоят.
Причины
Точная причина большинства случаев рака прямой кишки неизвестна.
Рак прямой кишки возникает, когда в клетках прямой кишки возникают изменения в ДНК. ДНК клетки содержит инструкции, которые говорят клетке, что делать. В здоровых клетках ДНК дает инструкции расти и размножаться с заданной скоростью. Инструкции предписывают клеткам умереть в установленное время. В раковых клетках изменения ДНК дают разные инструкции. Эти изменения заставляют раковые клетки быстро производить гораздо больше клеток. Раковые клетки могут продолжать жить, хотя здоровые клетки умирают. Это приводит к появлению слишком большого количества клеток.
Раковые клетки могут образовывать массу, называемую опухолью. Опухоль может расти,