Жара. Понедельник. Третий час пополудни. Где-то середина августа. Волгоградская область. Славный город Волжский. Седьмой микрорайон.
Ветер гоняет высохшие еще на ветке и опавшие зеленые листья. Пахнет пылью и расплавленным асфальтом. Я маюсь после вчерашнего. А тут такая жара. Под мышками -- болото, и противные липкие капли стекают до самого пояса.
Покупаю в "Экономе" бутылку ледяного пива и сразу же у выхода -- благо тут тень -- присаживаюсь на сваренную из арматурной проволоки оградку, высотой чуть выше колена. Оградка эта в несгибаемой вере, что когда-нибудь здесь появится газон, а может быть даже и цветничок, оберегает буквой "п" кусочек иссохшей земли между тротуарами и проезжей частью. Я сажусь на перекладину буквы. А на одной из ножек её -- такое ощущение, что еще с пятницы, -- сидит успешно излечившийся от "Нарзана" гражданин. Этакий сфинкс в застёгнутой на все пуговицы рубашке с длинным рукавом и... ПИДЖАКЕ! И я уже даже не знаю, поможет ли мне пиво или, наоборот, усугубит.
Вслушиваюсь в себя. А тем временем к углу оградки между мной и Сфинксом подходит новорусская дамочка с коричневым пекинесом, привязывает собачку, приговаривая:
-- Соня, сейчас мама сходит в магазин, а ты подожди её здесь. Веди себя хорошо.
Я хмыкаю.
Дамочка окидывает нас взором с высоты Останкинской башни и добавляет:
-- Ни к кому не приставай, помни -- ты воспитанная девочка.
Дамочка заходит в магазин, а воспитанная девочка тут же начинает изнывать. То распластается по асфальту: "Каун, каун!..." То ножку поднимет: "Ау-вау!!..." То голову задерет: "Ав-гав, ну где ты там, мамочка?..."
Время в магазине -- особенно новорусское время -- идёт, как известно, незаметно. Дамочки всё нет и нет, а Соня уж совсем измаялась... Наконец, её нервы не выдерживают -- она садится на задние лапки и, подпрыгивая на передних, принимается лаять изо всех сил хорошо воспитанной девочки.
Сфинкс медленно-медленно поворачивает к ней голову и, не открывая глаз, роняет: