Дятел долго стучал по часам и кукушке пришлось все бросить.
Любой внимательный читатель-орнитолог заметил бы, что кукушка отправилась прямиком на юг, но вся внимательность теперь была прикована ко вновь открывшимся обстоятельствам, а именно: дыре. Она была ровно таких размеров, что кукушка, находившаяся в часах, прекрасно заслоняла ее от взгляда все тех же внимательных орнитологов, находившихся снаружи.
В последний момент дятел понял, чего именно ему не хватало кроме внимательности. Хотя о какой внимательности может идти речь если вы долбите всякие стенки часами напролет? Всю внимательность, а также другие чувства самосохранения, давно заменила настойчивость, игнорировавшая теперь в одиночестве полное отсутствие эха.
Кто-угодно, даже не орнитолог, Вам скажет: раз нет эха, значит что-то неладно. Эхо само по себе не пропадает, нужен серьезный повод. Любопытные орнитологи, заглядывающие снаружи, это всего лишь ученые в погоне за открытиями, они никогда не полезут внутрь нарушать акустику, а предусмотрительная кукушка, знакомая с парой неученых орнитологов, закрыла за собой двери на оба замка. Но если Вы дятел и у Вас с собой только клюв и настойчивость то Вам не до акустики или ее отсутствия. Вы непременно достигните обратной стороны стены, пробьетесь внутрь во что бы то ни стало, подмигнете замкам, выключите сигнализацию, водрузите вымпел и только потом заметите еще одну дыру, из которой течет время.
В такие моменты, настойчивость эвакуируется быстрее клюва но медленнее дятла (кстати, это пока еще неоткрытая орнитологами особенность под названием "частичная чеширность дятлов"). Зато дыры никуда не деваются. И еще появляется сквозняк, развевающий вымпел. В этот раз все было как обычно: дятел пропал, дыры остались, сквозняк появился, вымпел, разумеется, гордо хлопнул. Дальше предсказуемость закончилась, а вымпелу на секунду показалось, что на времени появились волны. События тут же начали двоиться: вторая кукушка задумалась куда прятать ключи, в какой стороне север и отчего это она вторая; но тут дятел, к которому еще не вернулась настойчивость, понял, что эха нет. И все закончилось.