Полупустой графин стоял справа от главного дятла, что выдавало в нем правшу. Слева лежала повестка дня в единственном экземпляре, с четким темно-красным штампом "секретно" поверх генеральной директивы "пресечь!" и рекомендуемый регламент: два с половиной часа. Зал закончил аплодировать вступлению, пора было переходить к основной части.
- Все дятлы... как один... в непростое для нашего леса время... мы решительно... Зал как один абстрагировался на блестящую люстру за спиной выступающего и приготовил мандаты для голосования. А выступающий главный дятел не теряя размеренного темпа речи по существу, краем сознания понял, что забыл главный довод. Так как собрание было по секретной повестке, речь записывать на бумажку было категорически и до 10 лет. И хотя главным дятел был намного дольше и запоминал речи намного длиннее, импровизировать с главным доводом ему приходилось впервые.
- Таким образом... кадровый резерв севера ... на 180 процентов... уже к этому лету... в четыре раза... 25 сентября ... 40 тонн... в третьем квартале... Дятел добавил еще 2 страницы статистики и победно осмотрел весь зал. Зал сосредоточился на слабых местах в плетении подвесок люстры и пребывал на пике воодушевления. Даже стенографист, печатающий слепым методом, восторженно кивал осветительному прибору, сожалея, что не может аплодировать так же долго как остальные участники. "Сте-но-гра-ф-и-с-т" повторил внутренний голос докладчика по слогам, а под конец и по буквам.
Главный дятел налил себе воды, не по регламенту медленно выпил весь стакан, поправил галстук и зал потянулся за мандатами. Спустя 2 минуты съезд единогласно постановил:
1. немедленно отправить дятла-стенографиста для передачи накопленного передового опыта и вымпела братским кукушкам;