Аннотация: Миллионы лет развития живой материи привели к возникновению организмов, которые начали отрицать ту самую эволюцию, в результате которой появились.
ЭПИЗОД 1
СМЕРТЬ ПАРАЗИТА
За окном чернело рождественское утро. Пушистому кобелю по кличке Шуберт давно хотелось в туалет, но он терпеливо ждал, когда проснется хозяйка. Наконец, пёс не выдержал и лизнул девушку в нос. Спящая улыбнулась:
- Питер...
Во сне она всегда забывала, что любовник давно бросил её.
Видя, что его не гонят, Шуберт принялся лизать хозяйке пунцовые щёки и полную шею. От любых прикосновений Машенька балдела.
- Питер, Питер... - извивалась она. Но возбуждение почему-то всегда соединялось с чувством вины. И Машенька увидела сон.
По занесенным снегом путям шли три маленькие детские фигурки, с головой закутанные от холода. Внезапно неподалёку из-за холма вынырнул поезд. Увидев детей, машинист начал беспрерывно сигналить. Но через перевязанные шарфами меховые шапки и вой метели те ничего не слышали. Тормозить было бесполезно, тормозной путь тяжелого состава - больше километра, а до детей оставалось метров триста. На смуглом монголоидном лице машиниста не дрогнул ни один мускул, когда он, не останавливаясь, проехал по ним...
Машенька проснулась от собственного крика и поняла, что просит ласк у собаки. Глаза её мгновенно наполнились слезами. Она оттолкнула Шуберта и, тяжело повернувшись на бок, зарыдала.
Машенька была красивой, но немного странной, поэтому ей редко удавалось найти себе кого-нибудь. И даже не в мужья, или на время, а хотя бы на один раз. С чернокожим Питером они прожили несколько месяцев, и всё это время он тянул из неё деньги. Когда они закончились, африканец исчез.
Шмыгая носом, она встала с кровати и подошла к зеркалу. Шуберт громко скулил, приседая на задние лапы. Сверху грохнул в пол сумасшедший сосед, ненавидевший собак. Машенька медленно сняла с себя то немногое, что надевала на ночь. Очень развитая по-женски, но с худым, детским лицом и подернутыми мучительной страстью глазами, она стояла посреди комнаты, откинув на плечо пружинистые светлые волосы, ослепительно белая почти всем телом.
Красиво вылепленные, сильные ноги, массивно раздвоенный зад, сходящийся в тонкую талию, тяжело виляющие из стороны в сторону груди... Не в силах видеть это почти неестественное изобилие, день за днем цветущее пустым цветом, Машенька повалилась на пол и беззвучно затряслась.
Вдоволь наплакавшись, она отняла от лица мокрые ладони, поцеловала их одну за другой и, всхлипывая, направила своих единственных любовников к низу живота...
Избавившись от напряжения она, встала на колени и принялась горячо молиться. Она всё делала горячо, но ни одному существу на свете - ни живому, ни воображаемому - это не было нужно.
И только белокаменный зверь на Поклонной горе услышал её зов. Он проснулся, оглашая окрестности утробным рокотом колокола. В ожидании пищи, зверь распахнул свои дверные пасти, куда послушно потекли человеческие толпы. Некоторое время здание ещё дремало, но внезапно его окна полыхнули: над горизонтом показался огненный край солнечного диска.
Постепенно светило вышло совсем, и тогда под его прикрытием, словно охотник из засады, появился Чистильщик.
Он перекинул из-за спины на плечо ручной гранатомёт, поймал в перекрестие прицела массивную белую цель, увенчанную сверкающей вершиной, и прямой наводкой направил в неё бронебойный заряд.
Кумулятивная струя навылет пробила конический череп чудовища, но со стороны казнь выглядела вполне безобидно. Граждане привычно наблюдали, как заря забрызгала расплавленным золотом панцирные чешуи на крыше храма. Голова зверя ещё какое-то время горела восходом, но это была уже мёртвая голова. Вскоре здание начало таять в лучах солнца, словно выброшенная на берег медуза. И тогда жителей Города охватила паника.
Шуберт не выдержал общей суматохи, и выпустил на пол всё, что предназначалось земле и снегу. В полутьме наступающего утра Машенька не заметила лужи, поскользнулась и упала, больно ударившись головой о косяк. Сделано это было как-то слишком уж нарочно, зато теперь и снаружи она была точно такой, как внутри - грязной и гадкой.
От отчаяния ей захотелось выброситься с балкона, но она жила на третьем этаже...
Выгуливать Шуберта было уже незачем. Завтракать Машенька тоже не стала. Она убрала за псом, хорошенько вымылась и отправилась на работу. У неё было подозрение, что сразивший зверя заряд выпустил кто-то знакомый, но Машенька и подумать не могла, что на гашетку ручного гранатомёта нажал чёрный палец Питера.
ЭПИЗОД 2
ФИЗИОЛОГИЯ СОБОРА
Чистильщик приблизился к толпе прихожан, сгрудившихся теперь под открытым небом. Достал из рюкзака табличку "Свободно от паразитов", прикрепил к вынутой из чехла остроконечной палке, и воткнул в землю на месте собора.
На обратной стороне таблички стояли четыре фразы знаменитого парадокса Эпикура...
Раньше Питер служил в полиции, но после одного случая окончательно решил уволиться.
Во время ночного дежурства на участке сержанта Петрищева и рядового Казанского вспыхнула потасовка. Проявив халатность, они не предприняли попыток остановить её. Драка унесла жизни двоих подростков. Родители жертв подали в суд, и полицейским предъявили обвинение по статье "Неисполнение должностных обязанностей, повлекшее гибель людей".
Однако никто из родственников погибших почему-то не вспомнил, что кроме полицейских был ещё один свидетель этой драки. Причём, заранее знавший о её исходе и способный легко предотвратить его. Почему же никто не потребовал привлечь к ответственности и его? Напротив, люди продолжали молиться жуткому существу, спокойно бездействующему в сиянии своего "всемогущества", "любви" и "справедливости".
Итак, четыре фразы гласили:
Бог существует.
Бог всеблаг.
Бог всемогущ.
Зло существует.
Если принять любые три из них, следовало отбросить четвертую. Действительно, раз существует зло, бог либо не всеблаг, либо не всемогущ, либо его просто нет. А поскольку любой нормальный бог обязан быть всеблагим и всемогущим, наличие в мире зла исключает возможность его существования.
Парадокс Эпикура провозглашал победу здравого смысла над мракобесием. Однако Питер по опыту знал, что эта победа - временна. К поверженному замку абсурда уже вышло подкрепление из локации "Теодицея"...
Так больше продолжаться не могло. Глубоко поражённое духовностью общество нуждалось в срочной терапии. Тем более, что у этой вакханалии существовало естественнонаучное объяснение.
Миллионы лет развития живой материи привели к возникновению паразитической формы жизни, которая теперь пыталась поставить под сомнение ту самую эволюцию, в результате которой появилась. Речь о так называемых религиозоидах.
Подобно тому, как лишайник есть сожительство гриба и водоросли, религиозоид тоже представляет собой симбиоз двух форм: иконофауны и молитвофлоры.
Иконофауна, на первый взгляд, производит впечатление оседлой. Но если проникнуть в храм ночью, можно наблюдать, как иконы в темноте покидают насиженные места и разбредаются по внутренностям белокаменного зверя в поисках пищи. С непривычки ползающие по стенам раскрашенные дощечки могут напугать. Но такова нормальная физиология собора. Храм - живое существо, светлое время суток он использует для накопления пищи, а ночью переваривает извлеченные за день из людской психики горе и страх.
Второй компонент паразита - молитвофлора - представлен невидимыми невооруженному глазу микроорганизмами. Они тонким слоем покрывают изнутри все органы религиозоида, то есть, церковную утварь, и особенно ту, что находится в контакте с прихожанами. Многочисленные священные поверхности, которые верующие смачивают слюной в порыве поклонения, как и то, из чего они пьют и едят во время обрядов - всё это кишит молитвофлорой, которая, несмотря на свою священность, является весьма заразной. Она вызывает заболевания, сходные с гепатитом А, дизентерией, герпесом, некоторыми венерическими болезнями, респираторными инфекциями и пр.
Жизненный цикл религиозоида тесно связан с человеком. От людей паразит получает среду обитания, а им, в качестве симбионта, предоставляет широкий спектр иллюзий. В основном, это надежда в разных её формах: на будущую жизнь, на воздаяние обидчикам, а чаще просто на то, что всё "будет хорошо". Микроскопические исследования показали, что плодовое тело храма прорастает внутрь человека, и безобидная, на первый взгляд, грибница духовности со временем становится метастазами фанатизма. В разуме жертвы религиозоида развивается опухоль, поражающая здравый смысл. Человек с разрушенной логикой спокойно считает справедливым Того, Кому свобода воли убийцы дороже жизни его жертвы.
На сайт чистильщиков Питер наткнулся в поисках работы. Разумеется, в интернете всё выглядело гораздо красивее, чем в реальности. Гибель храма-паразита рисовалась поучительным зрелищем: прихожане, лишенные надежды на небесную помощь, вынуждены были начать самостоятельно решать все свои вопросы. Радостно было наблюдать, как горемыки с парализованной волей, прежде изводившие силы на молитву, буквально на глазах самостоятельно становились счастливыми.
Но на деле оказалось, что всё, чего добился Питер - оставил несчастных без утренней порции утешения.
- Житья нет от этих чистильщиков! - возмущалась некрасивая, плохо одетая женщина с лицом землистого цвета. - Спасают они нас, добра хотят... И куда нам теперь, в петлю, что ли, после добра ихнего?
Посовещавшись, бедолаги принялись собирать из осколков новую особь религиозоида. А кто-то даже написал мелом на обратной стороне таблички:
"Бог сознательно ограничил своё всемогущество ради любви к нам".
Как же мило людям рабство, думал, глядя на всё это, Питер. Ну почему бы не считать, что бога просто нет, и зло - случайность, о которой никто верховный не в курсе? Ведь это решает массу вопросов, а отнимает только одно: смысл жизни. Ну и живите себе без смысла, на авось! Свобода, небытие и круговой пофиг - да от этого же просто грудь вздымается, как от свежего ветра!
Бросив на землю пустой ствол гранатомёта, он свернул в переулок, где уже дожидалась неприметная серебристая "Тойота", в багажнике которой лежал чемодан с его вещами. Едва он забрался внутрь, водитель молча повёз его на вокзал, к уходящему на Юг поезду. Питеру показалось, что во внешности шофера было что-то азиатское. Впрочем, какая разница? Чтобы поднять себе настроение, он откупорил захваченную в дорогу бутылку бурбона и прихлебнул из горлышка. Конечно, с работой не всё ладилось. Но главная причина его беспокойства лежала гораздо глубже. Питер чувствовал, как теряет разум, и был почти уверен, что обратно в Город вернётся больным.
Но, к чести его, даже потом, в психозе он ни разу не предположил, что его покарал некто воображаемый, чьи храмы он разрушал.
ЭПИЗОД 3
ТРИ КРЕСТА
Найдя на просторах Города ещё не тронутое чистильщиками белокаменное чудовище, Машенька отыскала в нём икону Богини-матери. Она заметила, что с каждым её новым несчастьем икона как бы светлела. Она почти избавилась от патины времени и выглядела так, словно была написана не в каком-нибудь семнадцатом веке, а в двадцатом.
- Верни мне Питера, тёзка! Что хочешь возьми, только верни!
Машенька чувствовала неловкость за свою почти животную горячность.
- А если нельзя - пусть... Но пошли уж тогда мне кого-нибудь другого!
Она надолго припала губами к стеклу. Вблизи лицо Богини-матери как-то сплющилось, глаза сделались раскосыми. И, что хуже всего, Машенька явственно услышала ответ:
"Жди половину месяца!"
Испугаться она не успела, её спас нетерпеливый ропот сзади. Очнувшись от религиозного экстаза, она резко подняла лицо и почувствовала боль в нижней губе. Видимо, слизистая оболочка присохла к поверхности. На стекло упала тёмно-красная капля. Машенька быстро смахнула её рукавом и отошла, трогая губу изнутри языком.
Вернувшись домой, она осмотрела в зеркале ранку и заметила рядом с ней средних размеров язву. Она была совершенно безболезненной, и Машенька успокоилась.
Прошла неделя, потом другая. Язва не проходила. И однажды вечером, когда она ощупывала у себя под нижней челюстью увеличенные лимфатические узлы, её словно током ударило.
Питер! Он чем-то заразил её!
Машенька представила, как её целуют толстые губы черного любовника, и в микроранки во рту штопором ввинчиваются спиралевидные вредоносные бактерии.
В ужасе она помчалась в клинику.
- На что жалуетесь?
Вместо ответа Машенька раскрыла рот.
- Ого, - сказал врач таким тоном, что Машенька от страха чуть не свалилась со стула.
Избегая дотрагиваться, доктор озабоченно сощурился на язву, и прежде всего, надел латексные перчатки. После чего его действия стали гораздо смелее.
Он черкнул что-то на небольшом листке и вручил его Машеньке.
- Немедленно в лабораторию! Сдадите один нетрепонемный тест и два трепонемных...
И тут Машенька оторопела. На лице венеролога проступило что-то азиатское. Он так злобно сощурил ставшие миндалевидными глаза, что она пулей выскочила из кабинета. Вслед неслось:
- Вернуть любой ценой, говоришь? Хорошо. Но это будет его последняя цена!
Машенька бросилась прочь по коридору. Врач пожал плечами и поднял трубку.
- Господин Игуан? Тут клиентка нарисовалась, по вашей части. Превращения видит, голоса слышит... Я направил её прямиком мимо вас, в лабораторию.
Старый Тейту улыбнулся. Ему, единственному из всех, не надо было ни в кого превращаться. Узкие глаза, смуглая кожа, монголоидные скулы - всё это было его истинным обличьем.
ЭПИЗОД 4
МАСТЕР
Если вычеркнуть из жизни всё, что нам про нее показалось, путь любого человека становится коротким перечнем на нескольких листах, и легко умещается в тонкой папке.
Тейту Игуан взял в руки историю болезни Питера Айны.
Через стеклянную стену кабинета было видно, как он дожидается у дверей. Ещё молодой негр с почти седыми волосами.
Игуан сомневался, стоит ли начинать лечение. Ведь в голове у нас всё устроено гораздо крепче, чем в груди. И если освободить от груза психику, может не выдержать сердце...
В глубине коридора показалась статная молодая женщина с растрёпанными светлыми волосами. Приблизившись, она вдруг замедлила шаги и остановилась. Игуан видел, каким радушием засияло её лицо когда она обратилась к Питеру с какими-то словами, и понял, что они знакомы. Возможно, даже близки...
Они стояли друг против друга, Машенька - готовая броситься на шею неверному любовнику, Питер - ища пути к отступлению.
Игуан нажал кнопку громкой связи:
- Молодые люди, зайдите оба ко мне.
Ему нужен был свидетель на случай неблагоприятного исхода.
- Могу я узнать имя вашей спутницы?
- Мария.
- Вы хорошо знаете Питера? Тогда посидите пока в уголке, и старайтесь не подслушивать. А вы, господин Айна, рассказывайте всё по порядку.
Лет до тридцати Питер был очень счастливым человеком. Но на свете порой случаются вещи настолько чудовищные, что их невозможно описывать. Слишком жестоко получается, до неправдоподобия. В течение месяца его густые, чёрные волосы сделались светло-серыми и поредели, пожалуй, вдвое. С тех пор прошло много лет, но Питеру всё казалось, что он слишком медленно подбирается к краю той пропасти, в которую давно шагнула вся его семья...
Это была причина. Оставалось найти повод, выяснить, что спровоцировало давно готовый развиться недуг.
- Когда вы впервые почувствовали себя плохо?
- Дней десять назад. Седьмого января я на неделю уезжал из города. И вот, на обратном пути...
Нервное расстройство началось у Питера в поезде. Возвращаясь с Юга, он получил тяжелую психотравму: на станции Артезиан его вывели из вагона и расстреляли.
По крайней мере, ему самому так казалось.
Все, кому он об этом рассказывал, просто крутили пальцем у виска. Но надо было как-то жить дальше. В конце концов, Питера убедили обратиться к психиатру.
Игуан сразу понял, что означает этот расстрел.
Каждую секунду где-то на земле стреляют в печальника, надеясь сразить наповал его тоску. До зубов счастливые стрелки метят в тех кто мается, и пули свистят о том, как чужда этому миру всяческая маета. Конечно, со временем число печальников уменьшается, но как-то слишком медленно. И, отчаявшись объяснить словами, люди вынуждены браться за оружие.
Почему-то в тот раз поездка была Питеру особенно неприятна, и он тревожился до тех пор, пока окончательно не оказался вне себя. Последней каплей стал тяжелый разговор с попутчиком. Глупый и злой, но весьма энергичный старикашка весь вечер болтал о взаимной ненависти жителей двух сопредельных кавказских государств, о геноциде, погромах и прочих проявлениях терпимости и человеколюбия у представителей двух главных мировых религий.
Под впечатлением от разговора Питеру долго не спалось... Мучило ощущение надвигающейся опасности. И едва он всё-таки задремал, как его тут же подбросило от ужаса: не он ехал в поезде, а поезд мчался прямо на него, беззащитного!
Не причинив вреда, фантом пронесся мимо, и Питер открыл глаза. Разбудившее его сотрясение было толчком остановки состава. За окном, вместо обычного ночью покоя ощущалась какая-то суета. Ещё не понимая, что происходит, он почувствовал, что в дремотный мир пассажиров готова вторгнуться жестокая чужеродная сила. В следующий миг неясное брожение на перроне переместилось внутрь и превратилось в шум ломящейся по вагону толпы. В поезд ворвалась банда азербайджанских подростков, вооруженных велосипедными цепями. Агрессоры перекликались по-своему, и на фоне их бюль-лар-хэкающей тюркской тарабарщины кто-то главный завопил по-русски, с акцентом:
- Армяне есть?
Голос был хриплым от страха, как у человека, который понимает, что совершает что-то непотребное, но всё равно подстегивает себя выдумкой, именуемой убеждениями.
Заметив Питера, главарь достал из кармана пистолет и скомандовал:
- Пошли!..
- Не смей никуда ходить, Петенька, - спокойно велел Игуан.
- Почему?
Мастер улыбнулся.
- Ну, хотя бы потому, что ты не армянин... Понимаешь, неважно, убили тебя, или нет. Ты жив, вот что главное! В общем, эти подонки действительно стреляли. Но не в тебя...
- ???
- Они стреляли в твоих близких. Помнишь одиннадцатое сентября 20.. года? В тот день в Городе возле Центрального банка было совершено нападение на инкассатора. Твои близкие оказались рядом, и их устранили как свидетелей. Но пули тогда не достигли цели. Они застряли у тебя в душе. Твоя привязанность к давно умершим людям - это и есть те самые кусочки свинца.
Питер закусил губу.
- Бандитов так и не нашли!
- И не найдут, Петенька. Если бы их поймали, кто теперь вернулся бы завершить начатое? Ибо, твоя психика больше не выдерживала, понимаешь?
Питер не хотел ничего понимать. В голове у него снова помутилось.
- Мои дети, жена... Где они теперь?
Игуан ласково посмотрел на него.
- С ними всё в порядке, Петруша.
Пациент доверчиво улыбнулся.
- Они живы?
- Хватит уже им жить! Семь лет умершие были живы для тебя, и это стало причиной болезни. Семь лет груз родных мертвецов пригибал тебя к земле, ты цеплялся за сгинувших, надрывался, вытягивая их из пропасти. Семь лет они болтались на твоей шее между небом и землей, не живя и не умирая, и тебя тревожили их крики о помощи. Но теперь, благодаря выстрелам хулиганов, они замолкли навсегда.
- Хорошо, пусть. Но что же, всё-таки, случилось той ночью, в поезде?
Тейту Игуан взял со стола документ, заверенный подписью и гербовой печатью.
- Вот справка из министерства путей сообщения. Четырнадцатого января у твоего поезда на станции Артезиан остановок не было.
- А кто тогда напал на меня?
- Твой собственный разум, измученный оковами и жаждущий свободы. Твоя психика решила, наконец, освободиться, потому что все эти годы трещала, раздираемая надвое. В одну сторону её рвала невозможность быть рядом с любимыми, а в другую - нежелание смириться с потерей.
- Но разве бывает иначе?
- Бывает. Когда утрата постигает счастливых, они отдают ей положенную долю скорби и забывают о ней, привязываясь к новому счастью.
Питер улыбнулся и понял, что это конец. Прямой взгляд в лицо жизни оказался ему не по силам. От всего услышанного сердце его колотилось на пределе, миокарду требовалось гораздо больше кислорода, чем обычно, а взять его было неоткуда. Кислородное голодание вызвало фибрилляцию - волокна сердечной мышцы начали сокращаться беспорядочно, не обеспечивая слаженных регулярных толчков. Давление резко упало, кровоснабжение мозга почти прекратилось. И поднявшись чтобы идти, он вдруг зашатался и упал. Реанимация прибыла мгновенно, но всё равно опоздала. Из глубины Мироздания к Питеру уже долетел не подлежащий обжалованию приговор.
Глядя на Игуана во все глаза, Машенька припоминала: когда её овевал уже этот беспечный и повелительный дух? Где она видела эти монгольские скулы, раскосые глаза? Может, на стенах храма? Во сне? Или просто в небесах?
- Примите соболезнования, - сказал старый Тейту, - и запишите мой телефон. Я помогу с похоронами.
В слезах Машенька отправилась в лабораторию. Получив результаты, она несколько раз перечитала сухие, малопонятные слова. Всё, что осталось ей от Питера.
Вечером позвонила Игуану.
- Вы же убили его! - кричала она в трубку. - Зачем было вытаскивать всё это наружу?
- Ну, если верить в реинкарнацию, этот опыт пригодится ему в следующей жизни, - ответил Мастер. - А если серьезно, то терапия не всегда проходит успешно.
Он вздохнул.
- Может ли вообще быть успешной терапия невосполнимых потерь?
ЭПИЗОД 5
ВЫБИРАЙТЕ РОДИТЕЛЕЙ!
Через две недели венеролог объявил Машеньке, что она совершенно здорова. Но переживания подточили её иммунитет. Она сильно простудилась, и, промучившись кашлем несколько ночей, отправилась к участковому.
Сидя в очереди, она клевала носом, вздрагивая от ужаса. Боялась, что во сне явится покойный Питер и она, как всегда, не выдержит...
Но то, что произошло на самом деле оказалось гораздо хуже привычного ей уже телесного позора.
Рядом печально сидела ненакрашенная женщина в траурном платке. Машенька не раз видела её в храме вместе с мужем и ребенком, мальчиком лет четырёх.
Кто-то, видимо, знакомая, подойдя, обратилась к ней:
- Что случилось, Света?
- Алёша погиб. На машине разбился.
- Да как же это?
- Пьяным за руль стал садиться, вот и доигрался. Как узнал, что сын не от него, совсем голову потерял...
Спокойный малыш деловито катал по полу машинку.
- Митя - не Лёшкин сын?! - изумилась подруга.
Света вздохнула.
- Ты же знаешь, я два года не могла забеременеть. Сдавала анализы - всё в норме. Велели Алёше пройти обследование, но он и слышать ничего не хотел, рожай и всё тут. Мне врач и посоветовала тогда...
Голос её дрогнул.
- Поезжай, говорит, куда-нибудь отдыхать, и внимательно присматривайся к мужчинам.
Я сперва не поняла.
- Зачем?
- Ну, как увидишь кого-нибудь похожего на Лёшу, переспи с ним.
Подруга ахнула.
- И ты, что же?..
- Избавь меня от подробностей, Юля. В общем, забеременела я, Митю родила. Лёша знать ничего не знал, пока я ему результаты генетического анализа не показала...
Юля выпучила глаза.
- Зачем же ты это сделала?!
- Он сам потребовал экспертизы. Были причины... Приходит он как-то с работы, мрачный такой, и говорит:
- Света, скажи честно: изменяешь мне?
Я напугалась. Пять лет прошло с той поездки, а душа всё равно не на месте.
- Что ты, Алёшенька? И не думала никогда!
А он смотрит так внимательно.
- Я кровь сдавал, - говорит. - Реакция Вассермана у меня положительная.
Тут я совсем растерялась. От сердца, вроде, отлегло, но, сама понимаешь, хрен редьки не слаще...
- А что за реакция такая?
Света шепнула подруге на ухо. Та невольно отшатнулась.
- Вот, значит, какую память по себе оставил! Сам нагулял, а к тебе претензии...
- Не знаю... Говорят, даже в автобусе можно подцепить. Да и неважно теперь... В общем, неплохо жили, и вот из-за какой-то ерунды всё полетело под откос.
Страшное подозрение закралось Машеньке в душу. Перед глазами стояло рождественское утро. Из всех, кто был тогда в храме ей вспоминались только эти трое. Мужчина приподнял ребенка, тот неуклюже перекрестился и поцеловал прямо туда, откуда Машенька только что стерла каплю своей крови. Потом к тому же месту прикоснулись губами отец и мать...
- Я, конечно, тоже неправа. Но ты представь, каково молодой матери с ребенком анализы на ЭТО сдавать! Всем же сразу понятно, что это папочкин подарок... Ну и вспылила я тогда. Особенно, после того, как у Мити тоже три креста нашли...
- У него?!
- Живём-то вместе... В общем, взяло меня зло. С Митей, говорю, сама разберусь. А с тобой больше жить не буду.
И пошла собирать вещи. А он и говорит:
- Если хочешь получать алименты, делай экспертизу на отцовство.
Отказаться я не могла, это было бы равносильно признанию. Лёша как увидел результаты, побелел весь. Я пыталась оправдываться, но он ничего не хотел слушать. Каждый вечер уходил в гараж и напивался. Не думала, что он за руль сядет в таком состоянии... В общем, горе у нас, Юлечка...
Машенька не знала, куда деваться от ужаса.
"Какая же я дрянь! Проклятая, гадкая дрянь..."
К изумлению пациентов, она вскочила и помчалась прочь, думая о несчастной вдове с ребенком. И ей самой, и другим её жизнь приносила только горе...
Забрав в гардеробе пальто, она выбросила в урну талончик и, тяжело кашляя, вышла из поликлиники.
- Да вы не горюйте, Машенька! - услышала она знакомый голос. - Не все рождаются для счастья. Некоторые годны лишь на то, чтобы кормить паразитов...
Мастер Тейту! Он просил её не стесняться и звонить в любое время, но оказалось, что они прекрасно могут общаться и так.
- Сейчас вы молоды, и клянчите у мира любви. И где же она, позвольте спросить? Позже, в зрелости, захотите чтобы вас просто оставили в покое. Предрекаю: покоя вы тоже не получите. Ну, а в старости все просят только одного: смерти. Будете просить и вы. И тут обещаю: это ваше желание будет исполнено.
А я буду жить вечно и врачевать людскую психику, хотя занятие это совершенно бесполезное...
- Вечно? Но разве вы не человек?
- Конечно, нет. Посмотрите на меня, я абсолютно здоров и счастлив уже много лет. А разве люди умеют быть счастливыми больше пяти минут?
- Эх, счастье... Знать бы ещё, что это такое...
Мастер хитро улыбнулся.
- Хотите, я покажу вам?..
"Питер набросил куртку, сунул ноги в старые туфли и, как был небритый, вышел в магазин. Там к нему прицепилась старушка.
- Сынок, помоги картошку до дома донести!
Питер легко подхватил сумки но, пройдя полпути к бабкиному дому, заметил на остановке девушку. Высокая, яркая блондинка. И он, в грязной обуви, мятой одежде...
Секунду Питер колебался. Потом решительно поставил пакеты на асфальт:
- Извини, бабуля, дальше не могу. Там моя жена на остановке.
И направился прямиком к ней.
- Не пугайтесь, я совсем не страшный! Как вас зовут?
Девушка улыбнулась.
- Мария. Вы чёрный как из шахты!
- Просто я африканец. Питер. Такая красавица наверняка замужем?
- Пока нет. Но уже скоро.
Он будто не слышал этих слов. Всё, чего ему хотелось - предстать перед Машей в нормальном человеческом виде.
- Приходи завтра в семь к памятнику на площади.
- Какой ты смешной! А что было в пакетах, которые ты отдал бабушке?
- Картошка. Придёшь?
- Ты, наверно, не понял. Я люблю своего жениха, и собираюсь за него замуж.
- Прекрасно понял. Я хорошо знаю русский.
- Тогда в чём дело?
- В тебе, Маша. И во мне.
Она покачала головой.
- Исключено, Питер.
- Значит, договорились. Буду ждать.
- Жди! - весело сказала Машенька и вскочила в подъехавший автобус.
На следующий день в половине восьмого вечера тщательно выбритый, прилично одетый, с букетом в руках Питер уже собирался уходить, когда заметил идущую к нему знакомую высокую фигуру, сияющую золотом причёски.
- Значит, всё-таки, пришла? Жених не против?
- Боря в командировке.
- Я так понимаю, это приглашение?
Маша строго посмотрела на него и серьезно ответила:
- Даже не думай.
Потом они лежали рядом.
- А как же Боря? - спросил Питер.
Маша приподняла бровь.
- Боря всегда занят... Помнишь изобретателя из фильма "Иван Васильевич..."? Вот он у меня такой же. Так что, ничего, переживёт...
- И с кем ты теперь, со мной или с ним?
Маша высвободилась из объятий, встала и подошла к окну.
- Ни с кем... Одна я...
Потом обернулась.
- Прошу тебя, уходи...
- Насовсем?
- Насовсем не надо, только сейчас.
Нагота вдруг стала смущать её. Она набросила халат.
- Мне очень стыдно, понимаешь?
Питер молча оделся. Хотел поцеловать на прощанье, но Маша отрицательно покачала головой:
- Я позвоню...
Всё кончено, подумал Питер. Но, повернувшись чтобы идти, услышал:
- Люблю тебя...
В изумлении обернулся.
- Что смотришь? - улыбнулась Маша. - Да, люблю!
- Но мы знакомы только два дня!
- А если не два - поверил бы? - рассердилась она. - Знаешь, на кого ты был похож вчера, с этой картошкой? И ничего, не боялся! Ладно, как хочешь. Сделал из невесты одинокую девушку...