Автор:  Насута Екатерина

Ветер Северный

Никого не щадил Северный Ветер, суров был не в меру, угрюм 
да нелюдим. Летал над землею Птицей Белою, птицей дивною, 
поведет крылом, и снега драгоценные землю укутают, поведет 
другим, и застынут ручьи звонкие, в лед оборотившись. 
Боялись Ветра и звери, и люди. Русалки да водяницы под 
корягами от него пряталися, лешие в норах глубоких, в 
берлогах медвежьих хоронились, домовые окна да двери 
запирали на запоры крепкие, чтобы не впустить в дом гостя 
незваного. Люди же, слушая, как гневается, бьется о стены 
Белая Птица, приговаривали, что в такую погоду добрый хозяин 
и пса на улицу не выгонит.
Не была Найдена собакою, однако ж выставили родичи на холод 
лютый, не пожалели. А все потому, что нету родства 
настоящего, родства кровного. Шестнадцать весен минуло с 
того дня, как старик Лукич, возвращаясь с ярмарки, нашел 
младенчика, родною матерью брошенного, в дом взял дитё, 
дескать, внучкою будет. Росла Найдена, вроде как своя, 
родная, а помер дедушка, так враз чужою стала.
Куда идти, куда податься, когда обида горькая сердце гложет. 
Летом бы в реке утопилася, глядишь, и принял бы 
батюшка-водяной сироту. Но замерла река, спит крепко, до 
самое весны тепериче не шелохнутся ледяные волны.
И в лесу пусто, ни звука, ни вздоха, ни смеха звонкого, 
русалочьего. Лишь скрипят, стонут ели вековые, жалуясь друг 
дружке на тяжелое убранство, гнутся лапы зеленые под снежными 
шапками, царапают колючками сугробы высокие. Воздух морозный 
звенит на тысячу голосов, а небо над головою так и манит: 
распахни крылья, и поднимешься, взлетишь по-над лесом птицей 
белою, Ветром Северным.
Взмахнула руками Найдена, да только снег с лапы еловой вниз 
сбросила. Смехом озорным лес отозвался.
- В небо захотела, красавица?
Выступил из-за ели человек чуднoй, лицом молод, а волосы 
седые, точно у старика столетнего, в глазах же - небо 
зимнее, прозрачное да высокое. Забилось, заколотилось 
сердечко, смотрит Найдена на незнакомца и глаз отвести не 
может.
- Кто ты?
- А то не знаешь? - Подивился молодец и тихонько подул на 
ладонь. Засвистел, застонал лес, зашатались ели, склонили 
головы перед человеком, точно холопы перед воеводою. 
Задрожала и Найдена, поняв, что за молодец к ней из лесу 
вышел: сам Ветер Северный, Зимы-красавицы любимый брат.
- А тебя как звать, диво лесное?
- Найдена.
- Найдена... - Повторил Ветер нараспев. "Найдена, Найдена" 
зазвенели снежинки. - А меня Лютом кличут. Лют Буяныч.

И вовсе он не злым был, Лют Буяныч, так складно рассказывал 
и про то, что за зиму землица отдыхает, сил набираясь, и про 
то, что сугробы периною мягкой греют ее и зверю малому домом 
да защитою служат. Век бы слушала Найдена, век бы глядела в 
глаза голубые, да только коченеют рученьки, и щеки горят, 
морозом искусаны.
Сам Лют холода словно и не замечает, стоит на снегу босой, в 
рубахе, синим бисером расшитой, да портах полотняных, и 
весело ему, радостно, что не боится его красавица. 
- Полетели со мною! - Протянул Лют руку. Смотрит Найдена на 
пальцы тонкие, прозрачные, словно льдинки, боязно ей.
- Полетели! - Просит он. - Над миром летаю и тебя пронесу. 
Покажу Змеев волшебных, разноцветных, которые в море купаются 
и на крыльях своих дождь приносят. Покажу зверей дивных, 
в воде соленой танцующих. Покажу, как просыпаются вулканы на 
Юге, а Север зажигает небо огнями... Полетели!
Найдена коснулась пальцев, и лютый холод укусил за руку.
- В княжестве моем, куда ни глянь, поля белые, блестит снег 
на солнышке серебром так, что глядеть больно. Не видывала ты 
еще красоты такой!
Обнял Лют Ветрич Найдену, на ухо шепчет слова ласковые, да 
не слышит она - леденит кровь дыхание Ветра Северного, 
замерзает сердечко, и воздух в груди роем снежинок злых 
оборачивается.
- Женою будешь... Княгинею Северной...
Скользят губы по щеке, и следом кожа льдом холодным, речным 
становится. Хотела выдохнуть Найдена боль из груди, да 
разбилась сердце-льдинка...
- Найдена?
"Найдена, Найдена", задрожали испуганные снежинки.
"Найдена, Найдена, Найдена", зашептались меж собою ели, 
рассказывая друг дружке новость страшную, о том, как Ветер 
Северный застудил, заморозил сироту несчастную, холодом 
своим жизнь да тепло выпил.
- Найдена! - Закричал Лют, птицею оборачиваясь. Плакала 
птица слезами ледяными, крылами била, бурю снежную подымая, 
металась в небе черном... Звезды и те попрятались от холода 
и страха, а ну как Лют в горе своем и до третьего неба 
дотянется? Только даром ярился Ветер Северный, зазря деревья 
ломал да реку до дна вымораживал, не воротилася Найдена, не 
улыбнулась ласково, не назвала по имени... Семью по семь 
дней кипела буря, какой прежде люди не видывали. Семью семь 
дней плакало на тысячу голосов небо:
- Найду... Най...д-у-у... - Обещал Лют Буяныч.
- Найденушка... - Кликал любимую.
А потом стихло все, улетела Птица Белая, но до сих пор 
помнят леса Лютову невесту названую, оттого пуще прежнего 
боятся Ветра Северного. А он, Найдену не забывая, не 
спускается боле на землю, не показывается людям, только в 
небе порою можно услыхать плач-зов.
- Найдена...