О РОЗАХ, ВЕТРЕ
И ВРЕМЕНИ
Я о розах, о ветре и времени...
"Ну, опять ты об этом?.." Прости.
Не даю никак доброму семени
В моей бедной душе прорасти.
Ты напрасно внимательно слушаешь -
Я себе-то уже надоел...
А ирония - ни оружие -
Опостылевший мне удел.
Я словами прицельными мажу,
Уже даже почти не злясь,
Чтоб не в сажу попасть, а гаже:
В свою исповедальную грязь.
А тем временем розы вянут -
Несет к осени лепестки.
Вот тогда-то и нас помянут
От предчувствий и от тоски.
Исподволь ощущается время:
Что-то тягостное всё льнёт...
А однажды нежданное стремя
Шипом розы в сердце кольнёт.
Да и шпоры потом найдутся,
Чтобы ветром править моим...
Розы кланяются и гнутся,
И летят лепестки за ним.
* * *
Пожаловаться ночью в тишине
На тяготы людские захотелось:
Недавнее в мозгу еще вертелось...
Тут собеседник подвернулся мне.
Сказал, вздохнув, он: "Бога не суди:
Вина, беда людская - всё едино...
Умеренность, "святая середина"
И зарево надежды впереди".
Хотел спросить: "Чем буду я богат?
Какие мне откроются пределы"?
Но сам подумал: это - моё Дело...
Всё знаю сам. А встрече просто рад.
Мы грустную минуту пережили.
Вздохнули, попрощались, разошлись,
И тропы наши дальше повелись
Туда, где и до этого кружили.
* * *
Племянница - замуж, на пенсию - мать.
Постойте, но как же мне вас понимать?
Я к зеркалу - просто, не чуя беды:
Ведь вот я вчера еще был молодым...
* * *
Мне не постигнуть этот мир:
Чем дальше - тем страшнее.
Вот он косится, как вампир,
Где приоткрыта шея...
И не постичь людей вокруг:
Да как земля нас носит?!
Жизнь, будто чокнутый хирург,
Кровавым глазом косит.
* * *
Раздаём-получаем удары,
Закаляясь на древнем огне,
И желаем обидчику кары...
Помоги же, о Господи, мне!
Этот - правый - и тот - виноватый? -
И который не ведал, а бил
После схватки равны как солдаты:
Ведь могил-то, взгляните, могил...
Закалились. Еще закалимся.
Но зачем? Ведь и так хороши...
Мы уже ничего не боимся:
Лишь сплошная броня - из души.
* * *
БЕСКОНЕЧНАЯ ОСЕНЬ
Эти серые дни
Нам остались одни -
Не блеснет и случайная просинь.
Под раскаты ругни
Полоумной родни
Настаёт бесконечная осень.
Из-за горестей их,
Из-за споров глухих
Ощущаю внезапную тягу:
Про себя, про других
Начинается стих
И ложится, как вздох, на бумагу.
* * *
Томит тоска по бездорожью:
Мосты, асфальты и огни...
А люди с суетой и ложью,
Как сговорились в эти дни!
Кручусь-верчусь, шпаклюю рамы...
Про т о сознательно молчу:
Застать конец осенней драмы
В лесу расхристанном хочу.
Уйду внезапно, как от боли,
Чтоб не пристала суета,
В обескураженное поле -
Сличать поблёкшие цвета.
Считаю дни, дела швыряю, -
Бешусь от шороха колёс! -
"Уймись же..." - сто раз повторяю,
Но воли хочется до слёз.
* * *
Опять октябрьская ночь
Горит кошачьими глазами
И насмехается над нами
Злым обещанием помочь.
Нас закружила непогода:
Плутаем пьяно в темноте -
Пугают улицы не те
И надоевшая свобода.
Дрожат в тумане фонари -
На стёклах морось. Холод, слякоть...
Приткнуться б где-нибудь - поплакать
И с кем-нибудь поговорить?
Бездомной кошкою таится
В провалах окон, в арках тьма.
Она не думает сама,
Что одиночества боится...
Запутан бесконечный путь,
Как предстоящий ноябрище.
Мы не надеемся, но ищем
За темнотой кого-нибудь.
* * *
Мне холодно глядеть на лужи,
Где стынут листья и вода.
Но будет лед и будет стужа?
Надеюсь, что не навсегда.
А тополя полуживые,
Впадая в долгий зимний транс,
Глядят, как вехи межевые
И провожают сонно нас.
Граница осени с зимою -
Последний вечер ноября...
Я от тоски едва не вою,
Страшась зимы. Наверно зря?
* * *
Всю осень праздновал потерю
Своих не очень складных лет.
Я понимал, что смысла нет,
Но всё не верил... И не верю!
Я с каждым месяцем грустнел
И раздраженно спорил с теми,
Кто попадался в это время,
И разговаривал во сне.
Но вот и белая зима
Легла на грязь и запустенье.
Я принял это как знаменье
И перестал сходить с ума.
* * *
Слетают хлопья снежные -
И колкие, и нежные -
На нас из темноты.
Чему-то улыбаясь
И рассмотреть стараясь,
Их пальцем ловишь ты.
* * *
Ветвей заснеженных густая,
Полуразрушенная вязь
Исчезнет снова, быстро тая,
В тумане слёзном растворясь?
Как же нечаянное счастье,
Хоть чуть подольше, удержать?
Само ломается на части.
А мы готовы не дышать...
Мороз - ведь может быть?! - успеет,
Спасет оставшийся убор,
А может, как всегда, пригреет,
И снова станет прежним двор...
Не замерзает и не тает.
Живём, с нолями примирясь.
Такая истина простая:
Вот белый снег, под снегом грязь.
* * *
Пахнёт весною оттепель - поманит,
И сердце, обознавшись, задрожит!
Потом его обман февральский ранит,
Когда мороз разрушит миражи.
* * *
Ветер воет -
Сердце ноет.
Кто-то за окном молчит?
То откроет,
То закроет
Ставню, тихо постучит...
* * *
Промозглый март: то снег, то слякоть,
Ночной туман и капли с крыш...
Тебе бы попросту поплакать,
Но ты молчишь, вздохнув, молчишь.
* * *
Вот новый март пришел и мучит
Незавершенной пустотой,
И загибается всё круче
Вниз зыбкий путь... Хотя, постой!
Постой-постой... Я снам не верю:
Непредсказуемы пути,
И нарисованному зверю
Пока с картинок не сойти.
Я вспомню всё до пробужденья,
Как зачарованный шаман:
И своё сдавленное пенье,
И заклинанье старых ран...
Про талый лёд, про ветер в лужах,
Про след осенней колеи -
Я ведь давно уже простужен -
Все причитания мои...
Качает ветви, в придорожье
Мотает нервы проводов
И тянет выпить с тайной дрожью:
"Давай - за встречу? Будь здоров!"
Я запускаю пальцы в небо -
Гребу с дороги облака -
Ищу в запале дивном: где бы
Весной наполнилась рука?
Ах, дивный март!.. Я эту полночь
Верну сполна как тайный срам:
Такая тягостная сволочь...
Отдам её твоим ветрам.
Мы не минуем обновленья.
За эту древнюю нужду
Прими на ночь моё смиренье -
Забудем пьяную вражду.
* * *
В протяжных криках парохода,
В весенних выплесках дождя
Тоска приходит без исхода,
Все планы жить к стихам сведя.
Я ведь не жалуюсь постыло
И жаждой славы не грешу:
Когда душа совсем остыла,
Чтоб не расплакаться - пишу.
Гнут крыши тучи, задевая -
Подкрался к небу горизонт.
Девчонка, выйдя из трамвая,
Как парус поднимает зонт.
Несёт по улице потоки,
Пузырят капли тротуар...
Эти нечаянные строки
Тоску отводят, как удар.
Рвет ветер старую афишу...
Да, это было. Только - где?
Я эту тумбу ясно вижу
В изрытой каплями воде.
Взрябило лужи. Жесть на крыше
Гремит. Качается фонарь...
Я этот скрип и грохот слышу
И чую труб чердачных гарь.
Все это было не со мною:
Совсем в другие времена
Мок город, сгорбленный войною,
Давила древняя вина...
Нет не меня - того поэта.
А вот признанье - этот стих,
Ведь пустота и мука эта
Не по плечу и для двоих.
* * *
Холодный ком, сковавший горло, -
Ни закричать, ни кашлянуть, -
Стал таять вдруг: дыханье спёрло -
Я прожил зиму как-нибудь...
Весна. В таинственном круженьи
Ночей, идей, стихов и дней
Я поглупел: в изнеможеньи
Запел фальшиво не о ней.
Как очищающие слёзы,
Как отрезвляющий рассвет
Явились в мир метаморфозы
Деревьев. Надобности нет
Стараться, пыжась, соревнуясь
С гипотетическим врагом,
Им помогать. Смотрю волнуясь
На вспышки зелени кругом.
В живом таинственном тумане,
При сонном свете фонарей,
Мне мнятся шёпоты сказаний
Про добрых духов и зверей.
И - тёплых сумерек тревога,
И светлых тайн канун и срок,
И предстоящая дорога,
И отодвинувшийся рок...
Я наконец-то счастлив. Боже...
Никак не верю. Наконец!..
Эх, если б Ты коснулся тоже
Других заждавшихся сердец?
* * *
Какая поздняя весна!
Какие длинные недели...
Но мы очнуться не успели
От летаргического сна.
Апрельский ветер лужи сушит
И превращает слякоть в пыль,
А время точит, будто гниль,
Томя застуженные души.
Невероятная зима
Сковала древнюю державу,
Но кто - и по какому праву? -
Стремится нас свести с ума?
Мы, как лунатики по крыше,
Бредём по лезвию ножа
И, древней пагубе служа,
Весны не видим и не слышим.
Срываясь, падаем во тьму,
А следом топчутся другие,
Влача намеренья благие,
Добро бы - сердцу и уму...
Подует ветер перемен?
Да, в мае лёд конечно стает,
Но лето время наверстает,
И зной возьмёт нас в новый плен.
* * *
Я на сегодняшней звезде
Перелетел в другое время
И повидался здесь со всеми,
И побывал почти везде!
Спал на ресницах герцогини,
Пускал на волю облака,
Пел ветром в дебрях тростника
И город украшал, как иней.
Я видел те, что в детстве сны
И осыпался, будто вишни,
Став почему-то быстро лишним
На древнем празднике весны.
Судей судил, пугал пугавших,
Всходил на трон. Взлетевши вверх,
Как одинокий белый стерх,
За горизонт направил павших.
Я пил, смертельно уставал,
Разочаровывался в жизни,
К чужой привыкнув укоризне,
Разгреб скопившийся завал.
Теперь я снова жду звезду.
Она летает где-то, сводня,
И длится вечное сегодня,
На мой порыв надев узду.
* * *