Жила-была кошка Нафаня. Она считала себя хозяйкой в доме. По вечерам обходила весь дом, заглядывала во все углы и только потом пристраивалась спать на краешке кровати. Утром она просыпалась раньше всех, шла на кухню, проверяла кухонную утварь, а потом внимательно следила как готовится обед. Но однажды она так и осталась сидеть на кровати, и, подобрав под себя полосатые лапки, печально смотрела на Девочку. "Что с тобой, моя кошка?"- спросила девочка и провела рукой по вздрагивающей спинке. Кошка зажмурила глаза и не шевелилась. Так и просидела она весь день в уголке кровати.
А ночью Девочке приснился сон. Оранжевое солнце клонилось к горизонту, и оттуда приближалась огромная темная тень с острыми кошачьими ушами. Она всё росла и росла, пока не достигла ног Девочки. Девочка, дрожа от страха, подняла глаза. Перед ней стояла фигура женщины с кошачьей головой. В зеленых глазах, светящихся как ягоды крыжовника, когда луч солнца тонет в них, отражалась Девочка и кусочек песчаного холма за ее спиной. Красно-кирпичный нос был удивительно похож на носик Нафани, который так нравилось трогать Девочке.
"Я знаю, твоя миу больна. Не бойся, меня зовут Баст. Я кошачья богиня из далекой страны. Там все люди любили кошек и считали их защитниками жилищ, а если кто-то наносил им обиду, его убивали. Пойдем со мной, я расскажу историю твоей миу." Баст кивнула головой и превратилась в маленькую гибкую кошку с остренькой мордочкой и большими ушами, на лбу которой черные отметины были похожи на знакомую девочке букву М, потерлась об испачканные в песке сандалики Девочки и направилась к горизонту. Оранжевый краешек солнца медленно исчезал в розовой дымке, тени Девочки и кошки слились в одну, и они последовали к холмам вдали. И Баст продолжила свой рассказ.
"Много-много лет назад, может быть, столько, сколько песчинок в твоей руке, если ты зачерпнешь горсть песка у ног, в моей стране жили предки твоей миу." Девочке показалось, что на мордочке кошки промелькнула улыбка. "И, конечно же, я знала их. Далекие предки твоей миу жили в земле Кеми." Глаза Баст мечтательно полузакрылись, она присела и замолчала, тонкий хвост обвил длинные лапы.
Девочка не торопила ее, даже в образе маленькой кошки она была величественна и недоступна, и если разозлить ее , могла превратиться в ужасающую львицу Секмет со сверкающими красными глазами, ярость которой безгранична. Девочка тоже опустилась на остывающий в вечерних сумерках песок и подумала: "Если бы рядом была моя кошка Нафаня,- и тут же мысленно исправила себя, -если бы рядом была моя миу, я бы погладила ее по шелковистой спинке, она придвинулась ближе, и мы бы долго смотрели на мерцающие крупинки звезд в темном небе".
Баст словно услышала мысли Девочки, встала, потянулась и, тихонько мурча, устроилась рядом. Девочка и кошка смотрели в ночное небо, над ними мерцали далекие звезды, а вокруг них мягко светился песок. Кошка негромко мурчала, и в её мурчании Девочка различала слова.
" Давным-давно в стране Кеми, в моей стране,- кошка замолчала на мгновение и в ее глазах словно отразилось бесконечное время, - жила семья. Муж с утра и до вечера выводил иероглифы на листах папируса, работа храмового писца требует точности и внимания, жена рано утром уходила в дом ткачих и работала там, пока око Ра не покидало горизонт. В этот час они возвращались в свою хижину, забирались на плоскую крышу, возносили молитву лучезарному правителю обеих земель, веселому толстенькому богу их жилища и великой реке Нил, ели лепешки, запивая их ячменным пивом, и мечтали, как в стенах их маленького домика будет звучать детский смех. Малыш родился в сезон ахет, когда воды Нила несли плодородный ил и затопляли поля. Миу любила играть с малышом и непременно мчалась к нему, если раздавался его плач. А плакал он часто, потому что был болен. Несколько раз из "дома жизни" приходил cену - жрец-врач осматривать маленького....Ни амулеты, ни притирания, ни молитвы не помогали.
И вот однажды, когда над горизонтом опять засиял голубой Сотис, мать в отчаянии обратилась к кошке, свернувшейся калачиком в ногах малыша. "Миу, дорогая миу, мне не к кому больше обратиться. Ты знаешь пути в неведомое, ты любишь нашего мальчика... Помоги ему, помоги ему, пожалуйста..." Миу привстала, потянулась, выгнув дымчатую спинку, и спрыгнула на земляной пол, а потом неспешно отправилась в храм Великой кошачьей богини Баст, в мой храм.
Я давно была знакома с этой миу. Частенько мы с ней грелись в лучах заходящего солнца и следили за полетом ибисов, когда я, как сейчас, превращалась в беззаботную веселую кошку. Она легла на узорчатый пол моего святилища, положила острую мордочку на передние лапки и долго глядела на висящего на моей груди бирюзового скарабея. Не просила ни о чем. Но я знала, зачем она пришла.
И тогда я сказала ей: "Велика моя сила и могущество, но велика и твоя преданность и любовь, я могу помочь тебе. Что готова отдать ты взамен, миу храмового писца?"- спросила я у нее. "Я готова отдать мой острый слух",- ответила миу. "Зачем он мне, Великой кочашьей богине?",- рассмеялась я в ответ. "Возьми мою дымчатую окраску, она похожа на легкие облачка дыма, который стелется в лучах заходящего солнца, когда зажигают сигнальные костры."
"Не смеши меня, миу,- я могу принимать любую окраску и украшать себя всеми красками земли Кеми, да и лишать тебя даров, которые передали тебе твои предки я не в праве. Но знай, миу, ты просишь меня нарушить великое равновесие и исцелить болезнь, которую получил малыш в наказание за безразличие храмового писца к несчастью своего брата, которого за долги приговорили к работе в медных рудниках. Что скажешь ты богине Маат, когда предстанешь перед ней? Готова ли ты заплатить тем же?
Премного раз будет нисходить небесный Осирис в "поля тростника", премного раз воды Нила будут давать жизнь брошенным в землю пшеничным и ячменным зернам, и когда твои далекие родственники миу окажутся в чужеземных странах, люди обвинят их в колдовстве и будут сжигать на кострах ,- богиня взглянула на кошку, глаза которой зло сверкнули и продолжала , - потом придет в эти страны великое бедствие, его принесут на своих лапках вездесущие вечные наши враги с длинными хвостами и острыми зубами, и миу будут истреблять их, и только тогда вспомнят люди о нашей преданности и станут восхвалять нас.
О миу будут писать и сочинять истории. А твоя далекая родственница будет опять в тепле и почете жить в доме у сочинителя и по вечерам, когда Ра плывет на своей ладье по подземным водам, она иногда станет разглядывать на столе у хозяина листочки, пахнущие черной тушью, совсем как ты иногда проверяешь папирусы твоего"- кошачья богиня улыбнулась и зевнула.
"Но из рода в род та болезнь, которую ты просишь взять у малыша будет преследовать твоих далеких миу, и однажды она попытается забрать жизнь у мудрой кошки с таким же заботливым характером как у тебя. Долго она в одиночку будет бороться с болезнью, но настанет день и спасти ее смогут только люди. Миу, ты веришь, что они это сделают и будут заботиться о ней, вспомнят обо мне и будут просить за нее, как делаешь сейчас ты для малыша? Если в твоем сердце, миу, есть сомнения - уходи! Иначе ты встретишься с грозной Сехмет и будешь наказана,- глаза Баст сверкнули красным огнем.
"Я верю, спаси малыша",- прозвучало в ответ, миу не колебалась ни секунды. Баст лапкой притронулась к серой грудке миу и там выступило рыжее пятно. "Это пятно из рода в род будет появляться на шерстке твоих потомков, какой бы окрас ни принимали они, в знак нашего договора. Возвращайся домой, миу!" Миу не медля выбежала из храма.
Тут Баст прервала рассказ, умолкла и долго следила как белый Сириус незаметно перемещается на ночном небосводе. Молчала и Девочка, она боялась потревожить могущественную кошачью богиню.
Ночная прохлада медленно заползала в рукава легонького платьица, ножки в стоптанных сандаликах продрогли, но Девочка молчала и терпеливо ждала. "Не превратилась ли она в каменную статую?"- думала Девочка. - И что же с тем малышом? Его спасли?" Баст словно услышала мысли Девочки, зевнула и продолжила: "Малыш выжил, он подолгу наблюдал за своей миу и рисовал ее, а когда подрос, стал главным сену в моем городе Бубастисе. И в память о своей миу он вырезал бирюзового скарабея "О чудесная кошка дарованная навеки" и принес в мой храм. "
В лунном свете в глазах Девочки блеснули слезы и скатились по щекам, Девочка боялась утереть их, так пристально следили за ней глаза Баст. "А что готова сделать ты для своей миу?" "Я люблю ее, ей плохо, помоги...Вот...."- девочка разжала кулачок и протянула свою единственную драгоценность - черную брошку. "Если ее попросить, она может прекратить дождь". Баст грозно зашипела: "В моей стране не бывает дождей, разве ты не знаешь?" Девочка съежилась и испуганно смотрела в сверкающие глаза Баст. "Ты должна...",- тут Девочка вздрогнула и проснулась.
Ее кошка по-прежнему, сжавшись в комок, сидела на краю кровати. Ее цвета спелого крыжовника глаза смотрели на Девочку, рыженькое пятно на похудевшей грудке стало совсем тусклым. "Я помогу тебе! Скорее к ветеринару, скорее...."
Прошло несколько дней, и днем и ночью, растирая таблетки или наливая свежую воду и протягивая кошке специальный корм, Девочка повторяла слова кошачьего доктора: "Пока вы будете заботится о ней, ваша кошка будет жить".
Живи, пожалуйста, живи веселая заботливая кошка. У кошек недолгий век и только любовь и забота хозяев может продлить его.
Терракота
Утро начиналось с интернета, должен был прийти ответ на одно важное письмо. Но, конечно, Даша не удержалась и "покликала" на гороскопы. " Ваш ответ попал точно на границу двух миров - Востока и Запада и выбирать вам". Рядом с клавиатурой крутилась кошка. Может, она тоже хотела выбирать? Хотя...
В то утро Даша спешила в магазин, чтобы купить что-нибудь на завтрак. Был конец октября, снег еще не выпал, но земля промерзла и пожухлая трава скрючилась, покрытая иголочками инея. "Мяу,мяу,мяу,- послышалось где-то в стороне. Даша вспомнила, что такое же жалобное мяуканье слышала вчера вечером, когда возвращалась с работы. "Неужели всю ночь мяукает?Может, застряла в подвальной решетке? Ладно, если и на обратном пути услышу мяуканье, разберусь," - и побежала, чтобы успеть купить в супермаркете "утренний набор" продуктов.
Домой Даша возвращалась, поглощенная мелкими заботами обычного буднего дня, припоминая, что должна еще что-то сделать. Проходя мимо мужчины и женщины, спорящих у куста сирени на повороте тропинки, совершенно неожиданно услышала обрывок разговора:"Если кот, себе возьмем. Кошка....отнеси подальше, пусть подыхает не рядом с домом." "НЕТ! - мгновенно возмутилось сознание.- Она должна жить!" "Отдайте", - не раздумывая, Даша выхватила из рук мужчины полосатый комочек и не оглянувшись на удивленный возглас, поспешила домой.
"Как-то котенка встретит моя кошка? Как вообще мне прокормить двух, ведь я осталась без работы и неизвестно, когда найду",- услужливо напомнила логика. И только где-то в глубине сознания оживал уверенный спокойный ответ: "Она должна жить."
"Боже! Кого я принесла?! И каким уродом вырастит это создание?"- наблюдая как вальяжная домашняя кошка обнюхивает подкидыша, размышляла Даша. Вытянутая как у лисы мордочка, раскосые глаза, которые были закрыты и гноились, серая с черными "арбузными" полосочками шерсть пушилась только с середины спины и до хвоста, на голове и шее шерсти не было вообще. "Да и кошка ли вообще это? Что за монстра я принесла домой?" - подумала Даша.
Котенок набросился на еду с такой жадностью, что кусочки колбасы исчезли мгновенно. И только позже Даша поняла: маленькое существо так изголодалось, что кожица обтягивала косточки на ее мордочке.
Так, значит, с едой всё ясно - ест, что дают. А как с туалетом? Приучить и домашнюю кошку к туалету - проблема, а уличную - тем более. Но незнакомка на удивление быстро нашла "кошачий домик" и спряталась там. Главная проблема решена!
Первые дни домашняя кошка осторожно обходила котенка, присматривалась, и всегда уступала еду. А через неделю они уже и ели вместе, и играли. Даже началось своеобразное соперничество за привлечение внимания хозяев.
Недели через три серая шерстка Тюти, так назвали кошку, отросла, мордочка немного округлилась, и она уже выглядела не уродливым заморышем, а весьма симпатичным котенком с ласковым и покладистым характером. Вот только панически боялась улицы: когда Даша брала ее на руки и подносила к двери, она вырывалась и царапалась.
Никаких вредных кошачьих привычек за ней не наблюдалось, только засыпая, она обсасывала всё, что было поблизости - это могл быть и покрывало, и смятый листок бумаги, и кошка, и даже руки хозяев. Да еще не знала меры в еде, как только кто-то приближался к кухне, она бежала следом.
Осень сменилась необыкновенно холодной зимой. Тютя часто сидела на подоконнике и завороженно смотрела на падающие снежинки, но выйти на улиц категорически отказывалась.
А летом неожиданно в ее маленькой кошачьей жизни произошел переворот. Даша уезжала в далекую страну навсегда. И встал вопрос: что делать с Тютей? Брать с собой или нет? Для другой кошки были и документы готовы, и контейнер для перелета. И тут Тютька сама подсказала решение: она забиралась в контейнер и спала там каждую ночь.
Ей оформили настоящий паспорт, сделали прививки и поставили чип - это такой "котячий паспорт". Она выглядела настоящей туристкой.
Правда, приключения еще не закончились: при пересадке в северной стране опоздали на самолет из-за долгой ветеринарной проверки. Но, к счастью, ветеринары и помогли: нашли билеты на следующий рейс.
А на берегу южного моря дворовая замухрышка превратилась в роскошную красавицу, но характер остался таким же ласковым и легким, словно она старалась изо всех сил заслужить любовь и заботу хозяйки. И лишь пушистый серый хвост всегда как флаг победно был поднят вверх и напоминал о давно забытых песцовых воротниках.
Может там, в промерзшем проходном дворе она так настойчиво цеплялась за жизнь, что был послан ей редкий шанс?
Кто поймет этих кошек....Ведь только они сами знают, где их дом и родная земля.
Рядом с нами кошки живут,
Счастье нам создают и уют.
И глядят во тьму по ночам,
Прогоняя нашу печаль.
Про кота, который любил смотреть на облака
На четвертом этаже многоэтажного дома жил-был кот Яцек. Удивленные зеленые глаза, черная мордочка с белым пятном и короткие белые усишки. С утра и до вечера он сидел на подоконнике и смотрел в небо.
Иногда на подоконник прилетал взъерошенный маленький воробей и с удивлением наблюдал за котом, который следил за облаками. Бывало, позовут Яцека обедать, скатится он с окна и - стремглав к своей мисочке, но не успеет серый воробышек осторожно придвинуться поближе к раскрытому окну , как Яцек уже сидит на своем любимом месте и глядит в небо.
Так и проводили они дни: кот Яцек глядя в небо, а воробышек наблюдая за котом. Но однажды расхрабрился воробей, расправил крылышки и зачирикал: "Яцек, Яцек, а почему бы тебе не полетать? Ты вон какой большой и толстый, силы у тебя много, мог бы долететь до облаков и спросить, куда и откуда бегут они". Подумал-подумал Яцек и прыгнул в небо, лапки расставил пошире, хвост трубой, летит...
Пониже спустились лёгкие облачка, чтобы посмотреть на удивительного кота в прозрачном весеннем небе, а черная ворона сначала приняла его за свою подружку, подлетела поближе, но от удивления как закаркала: "Нет, нет летающих котов, так не бывает! Коты не летают..."
Засмущался Яцек, стал извиняться, забыл про белые облака и упал на землю, хорошо еще, что около дома был газон, а то не сдобровать бы. Да и воробей куда-то пропал..."Улетел, что ли?"- думал Яцек, лежа на земле и разглядывая ползущего к колокольчику муравья.
"Что лежишь?- разозлился муравей,- пройти не даешь! С луны что ли свалился?" "С чего, чего?- удивился Яцек. "Луну не знаешъ?- опешил муравей.- Вон она зажглась, видишь?" и нацелился усиком на круглый фонарик-лампочку в окне четвертого этажа. "Да, да! С луны!- обрадованно закивал головой Яцек и стрелой помчался домой.
С тех пор Яцек целыми днями лежал на диване и вспоминал, как он упал с луны и как вернулся обратно.