Перед дверями переговорной Паша замер и судорожно втянул ртом воздух, будто хотел запастись им впрок. Совещание по стратегии началось шесть минут назад, а ценный груз - любимый ноутбук шефа с презентацией - всё ещё лежал в раскрытых Пашиных ладонях. Этот ноутбук был слишком тонок - стоило захватать его потными пальцами, как он тут же сворачивался в трубочку. Паша навалился плечом на стеклянную створку и нырнул в полутьму, едко пахнущую яблочным кальяном.
Егор Альфредович расплылся в улыбке, завидев его на пороге:
- А вот и наше молодое дарование!
Паша недоумённо огляделся. Помимо сослуживцев, дружно сосущих мундштуки, заметил на почётных местах двух чужаков - видимо, их следовало благодарить за столь любезный прием. Обычно в таких случаях ему доставались от шефа изысканные эпитеты и даже уколы раритетной лазерной указкой эпохи Дэн. Пусть это и обидно, но нужно терпеть. Зато он - сотрудник уважаемой и солидной компании, и отец не смеет больше обзывать его нахлебником.
Паша пробормотал "здрасьте" и попытался стать незаметным. Он вжался в кресло у края длинного стола и принялся разглаживать рукавом ноутбук. Ему было страшно, ведь он снова забыл код здешнего проектора. На прошлой неделе он ошибся в одном символе и сбросил презентацию на холодильник татарских бизнесменов, снимавших офис этажом ниже. После чего все в агентстве узнали: их презентации способны взрывать бутылки с кумысом, словно те - боевые гранаты. Татары потом что-то долго и непонятно втолковывали Паше, но, хорошо, что не побили - видимо, боялись его нынешнего работодателя.
Тем временем чужаки затеяли спор с Егором Альфредовичем. Он же терпеливо, точно гуманизированным шимпанзе объяснял им, что нужно забить на каких-то неведомых отщепенцев, потому что их мало, а нужно окучивать обычных старичков и старушек, которые исправно ходят к избирательным урнам и целыми днями висят в интернете. Один из незнакомцев - мужчина с седыми висками и татуировкой, что хищно высовывалась из-под белоснежного воротника, в ответ сердился - мол, агентство работает по старинке, и всем давно надоели ролики, снятые, вроде как, пиратскими флайт-камерами, где премьер бьёт морду взяточнику, президент срывает погоны с очередного оборотня, а губернатор неутомимо пялит двукратную обладательницу "Оскара".
Этот спор сбивал Пашу с толку. Когда дальний родственник устроил его в PR-агентство, он поначалу был поражён, как это вообще его новым сослуживцам удаётся переубеждать других людей. Но, таская за шефом его навороченные гаджеты и бегая за кофе, он за полгода так влился в процесс, что теперь уже как прописную истину знал: сотне талантливых специалистов вполне по силам наставить на путь истинный миллионы простых обывателей. И Егор Альфредович, изящно управлявший всем этим действом, казался ему верховным божеством. А чужаки не унимались и своими злыми словами разрушали веру Паши во всесильность пиара. Они говорили, что агентство работает грубо и скатилось до примитивности программы "Время" времён эфирного телевидения.
Егор Альфредович искренне обижался, а потом рассказывал про новый продукт - провокационные сайты. Их никак нельзя было обвинить в примитивности - они вначале успешно оттягивали аудиторию от настоящих оппозиционеров, а потом сами же дискредитировали себя. Даже Паше как-то доверили выступить в видеоблоге и поругать правительство. Потом на сайт заходила толстая тётка в очках и ругала его самого - говорила, что он своими глупостями только вредит конструктивной оппозиции.
Чужаки, вместо того, чтобы обрадоваться новым возможностям, стали спорить ещё ожесточённей. Второй незнакомец - мужчина неопределенного возраста и совершенно невнятной наружности - заявил, что агентство своими грубыми подделками добилось дискредитации интернета, как такового. И теперь в головах электората он ассоциируется исключительно с помойкой. Если автор сайта, которому доверяли, вдруг оказывается фашистом, сексистом, педофилом или просто козлом, все обращаются к другим источникам информации. А потом невнятный сказал:
- Ментальные контакты - вот фишка будущего. Те, кто их продвигает, думают, что профессионалы - то есть мы с вами - не смогут вмешаться с пропагандой в их любимую болтовню ни о чём. Вы говорили, что кто-то из ваших сотрудников уже сталкивался с менталнетом?
У Паши нехорошо засосало под ложечкой. Он слишком уверовал в свою незаметность и расслабился, увлёкшись чужим спором. Теперь, когда прозвучало ключевое слово, все дружно уставились на него. Егор Альфредович скорчил одну из своих многозначительных мин, подсмотренных в модных иранских блокбастерах, и произнёс с нажимом:
- Павел, не могли бы вы рассказать нашим коллегам из Администрации, что это за штука такая - мен-тал-нет?
Паша жалобно улыбнулся и промолчал. Он не ожидал, что "работа" так неожиданно вторгнется в его личную жизнь. В этих стенах было принято обсуждать эластичность электоральных слоёв, но никак не столь интимный вопрос. Тишина тем временем стала просто невыносимой. Паша сдался и промямлил:
- Ну, это... есть такой способ общения между близкими людьми. Без всякой политики!
- Вот! - чужак с седыми висками осуждающе ткнул пальцем в сторону Паши. - Они все талдычат, что это - сугубо личное и никакой политики, а потом умудряются за полчаса без каких-либо средств связи собрать пять-шесть сотен народу! Молодой человек, вы, пожалуйста, определитесь, на чьей вы стороне, потому что эти, с вашего позволения, менталнетчики-миньетчики мигом вам мозги промоют...
- Никто мне мозги не промоет, - Паша угрюмо огрызнулся, как школьник, пойманный с "Книгой перемен" за решением выпускных тестов. - И ни на какие собрания я не хожу. Всего-то делов: разговаривал пару раз с девушкой...
- Тоже в их стиле, - обладатель седых висков не успокаивался, - используют симпатичных девушек, дабы вербовать участников в сеть, а потом пропускают через мозги неофитов трафик с антиправительственной информацией. Да так, что те даже не догадываются - думают, что у них в башке гадкие мыслишки сами по себе ворочаются.
- Молодой человек! Павел, кажется? - вернулся в разговор незнакомец с невнятной внешностью. - Вы, конечно, понимаете, что открыв своё сознание для других, вы тем самым становитесь беззащитны перед экстремистами и провокаторами всех мастей?
Паша утвердительно кивнул, но сжался всем телом - так, будто столкнулся в ночи с бригадой донорской развёрстки. Несмотря на всю убедительность незнакомцев, чеканивших канцелярски-безупречные формулировки, он помнил, что там, в другом мире, существует нечто более настоящее. Там есть Маша и тихое, звенящее чувство, которое заставляет его беспричинно улыбаться, заслышав в голове всегда неожиданное и такое желанное "Привет, мой рыцарь". А мужики из Администрации выглядят убедительными только в этих стенах, где он сам привык с девяти до шести размышлять об эластичности электората.
Паша вспомнил, как впервые у него получилось услышать. Тогда Маша находилась всего в паре шагов, в другой комнате, а он всё ещё думал, что менталнет - это какая-то модная туфта, типа трансцедентных инсталляций или эйсид-польки, которых на самом деле нет, но все делают глубокомысленный вид, что вроде как в теме. Паша тоже делал вид, хотя и побаивался глотать глицидхлорид пополам с вишневым "Доктором Доплером". Пусть лекарство от бессонницы и продаётся в аптеках без рецепта, но запивать его скандальным энергетиком - как-то стремновато. Да ещё пялиться на собственный пупок в надежде вызвать оттуда трёхмерный образ ментального собеседника. В общем, Паша повёлся на мутную эзотерику лишь по одной причине - не смог отказать странной девушке с такими огромными и ясными глазами, что, кажется, будто бесконечно падаешь в них, а в животе возникает такая же пустота, как в детстве, когда с пацанами сидели на крыше небоскрёба в Сити и в молодецкой браваде болтали над пропастью ногами.
- Ну, и какие, молодой человек, у вас есть соображения по поводу использования менталнета для политических технологий? - чужак с седыми висками самодовольно усмехнулся, глядя, как Паша безуспешно вжимает голову в плечи. Но того от ехидного вопроса будто бы переключили. Паша, наплевав на очередную паузу, которой чужаки профессионально давили на психику, обвёл всех прояснившимся взглядом:
- Да никаких! Нельзя же, в конце-концов, в душу - и в грязных ботинках... И не смотрите на меня так! Должны же быть какие-то границы! Вы - такие напыщенные... Вы даже не представляете, что значит любить. А менталнет без любви, без минимальной симпатии - не работает и всё тут! Вот...
- Оставьте нас! - вдруг рявкнул невнятный чужак. Четверо Пашиных коллег сорвались с мест и резво засеменили к выходу. Невнятный выразительно посмотрел на Егора Альфредовича. Тот в ответ обиженно завёл:
- Не хотите ли вы сказать... - но осёкся и, гордо взмахнув гривой иссиня-чёрных волос, с достоинством - слишком показным, чтобы не выглядеть комично, - покинул переговорную. Как только дверь за ним закрылась, невнятный встал и прошёлся за спиной у Паши. Того уже явно трясло - и от собственной безрассудно-смелой речи, и оттого, что спесь всесильного Егора Альфредович осыпалась от одного взгляда незнакомца, точно позолота с нигерийского внедорожника.
- Вы полагаете, уважаемый Павел, что мы здесь с вами в игрушки играем? - невнятный говорил тихо, но страшно. - Всё очень и очень серьёзно, смею вас заверить. Вы нам тут своей любовью зубы не заговаривайте - пафосно слишком, не находите? Любовь ваша - это как запароленный блог - надо просто кое-что знать и уметь, чтобы взломать его. Или надавить на кого следует. Вы же не первый день в системе и должны понимать: все идейные энтузиасты имеют слабые места - один мечтает отмазаться от армии, другой - в институт поступить, третьему позарез нужен ДНК-тюнинг для будущего ребёнка - достаточно нащупать нужное. И ещё...
Невнятный рывком развернул кресло с Пашей и упёрся в юношу тяжёлым неподвижным взглядом:
- Ты тоже слаб, сынок, и не устоишь, когда кто-нибудь вздумает трахнуть тебя прямо в мозг. Секрет какой-нибудь вспомнишь и выдашь ненароком, а у тебя подписка и всё такое. Или начнёшь общаться со своею кралей и вдруг, ни с того, ни с сего, захочется тебе чего-нибудь необычного. Просто забредёт в голову шальная мыслишка - садо-мазо какое-нибудь. И не избавишься ты от этой мысли, как ни будешь стараться. Волей-неволей передашь свои тайные желания по менталнету. И трындец тогда твоей хвалёной любви - разве нет? Только подумаешь о девице своей волшебной и тут же представишь, каково это - отхлестать её по аппетитной голой попке...
Невнятный даже причмокнул. Паша смотрел в его немигающие маленькие глазки с обречённостью кролика в лапах воспитанницы детсада. Его странно повело в сторону, но он удержался, схватившись за край стола. Второй незнакомец - с седыми висками - скривился в своей гаденькой улыбке и передал ему бутылку "Рафинированного источника". Паша торопливо отпил половину, и вся вода тут же выступила на коже обильной испариной.
- Тебе достаточно сказать "согласен" и подписать кое-какие бумаги. Пройдёшь тренинг, чтобы не страшно было потом всяких извращенцев в голову пускать. А то, знаешь ли, изучали мы тут одного заядлого менталнетчика. Не по его доброй воле - не захотел, падла, сотрудничать. Так вот: мозги у него оказались засраны сильнее, чем студенческая общага после дня конституции. Куда ни ткни, везде залежи подрывной информации. Ты же не хочешь превратится в такой сервак для оппозиционеров?
- Не хочу... - Паша удивился своему хриплому голосу. - Я, это... согласен, только умоляю: уберите эти хлысты и задницы из моей головы. Видеть их больше не могу - мутит...