"Мир"... Сразу представляется толпа слонов с черепахами, что, натужно кряхтя, подпирают спинами здоровеннейший земной диск. При этом слоны не знают, для чего черепахи, черепахи не разумеют, зачем слоны - и ни те, ни другие понятия не имеют, зачем, вообще говоря, нужен мир...
Харуки Мураками. "Охота на овец"
Место в мире
Когда хотят сказать о человеке, жизнь которого состоялась, который живет осмысленной и счастливой жизнью - про него говорят: "Он нашел свое место в мире". Эта идея насчет того, что где-то в мире есть место, как бы специально предназначенное именно для тебя, для конкретного человека, большинству людей не дает покоя лет эдак с двенадцати-четырнадцати. Как раз в этом возрасте начинаются мечтания (и метания) о том, каким, собственно, это личное "место в мире" должно быть. Поначалу представления эти окрашены в радужные тона, все в этих героических или романтических видениях прекрасно и удивительно. Подросток с богатой фантазией сочиняет себе целую страну, где он - герой, выдающийся человек, где все вокруг его ценят, любят и тают от счастья, когда его видят. В грандиозных мечтах возникают подвиги, успех, популярность, роскошь, блестящая карьера, преданная любовь прекрасного человека, путешествия, значительность всемирного масштаба... Если с фантазией плоховато, то двенадцатилетний человек ограничивает представления о своем месте в мире скромным семиэтажным коттеджем, гаражом с десятком блестящих гоночных авто, бассейном во дворе, ежедневными развлечениями и отсутствием необходимости ходить на работу. Половина проблем подросткового кризиса - это как раз чудовищное несовпадение между высоким самомнением человека и той жалкой ролью, которую он имеет право играть в социуме... Что ему позволено? "Вести себя хорошо и слушаться маму"...
Годам к шестнадцати вопрос о месте в мире приобретает, наконец, конкретные черты. От прекрасных фантазий пора переходить к реальности, отвечая на вопросы: что делать после окончания школы? Есть ли возможность учиться дальше (и есть ли такое желание)? Может быть, семья настолько нуждается в деньгах, что придется сразу после школы искать работу. Если учиться, то где - в вузе, техникуме? Если вуз, то какой? Какой факультет, специальность? Если выбрано государственное учебное заведение, то удастся ли поступить на бюджетное место, или за обучение придется платить? Все эти проблемы предельно далеки от тех грандиозных видений, которыми человек себя тешил раньше. При этом родители обычно перестают восприниматься как ограничители свобод, от них начинают ждать конкретной помощи, прежде всего - финансовой. О блаженные времена, когда образование детей никак не было связано с доходом родителей, а зависело только от умения учиться! Сейчас же для мам и пап - очень трудный период, когда плата за обучение детей требует максимального напряжения сил... Мечты уступают место расчетам - и это совершенно нормально. Но нормально ли то, что сами расчеты становятся такими мелкими, что мы делаемся ужасно близорукими?
Дальше-больше. У молодого человека "место в мире" сжимается до "рабочего места", до небольшой квартирки, до скромного набора житейских радостей... Думаю, в тринадцать лет никто не мечтал о том, чтобы вставать в пять утра, быстро глотать свой завтрак, стоять темным утром на замерзшей остановке, втискиваться в подошедший автобус, проходить колонной через проходную и потом часами вкалывать на конвейере, чувствуя, как с каждым годом ухудшается здоровье. Так же как никто не мечтал о рабочем дне, начинающемся первой парой в 8:30 и заканчивающемся последней парой в 21:00 (вот только не надо говорить, что я преувеличиваю и сгущаю краски - нет, все зачастую так и бывает).
Что же произошло? Ответ очень простой: большинство людей промахивается мимо "своего места в мире"...
Годам к тридцати-тридцати пяти начинается новый период поисков. В психологии даже термин специальный появился - "кризис середины жизни". Теперь человек уже точно знает, КАК ЖИТЬ НЕ НАДО. И если у него осталось хоть немного душевных сил, он пытается сделать рывок, что-то изменить. Здесь уже нет таких красочных иллюзий, как раньше. Наоборот, мир видится довольно суровым местом, где трудно расслабиться и отдохнуть, где миллиарды белок крутят свои колеса... "Люди-автоматы, молчаливые и энергичные, как дрессированные обезьянки" - так писал Чак Паланик в "Бойцовском клубе"...
И вдруг человек понимает, что крутить колесо можно до самой смерти, но, сколько бы денег оно ни приносило, из него нужно срочно выбираться... Дрессированная обезьянка вдруг хочет снова стать человеком и понимает, что Дарвин с его "естественным отбором" и "борьбой за существование" здесь никак не поможет...
Оглядываясь вокруг в поисках "своего места", не увидишь ничего особенно привлекательного. Дворцы с бассейнами почему-то достаются другим - да и не возникает ощущения, что искать надо именно там... Для одних мест не хватает таланта (выясняется, что оставить действительно заметный след в культуре очень непросто)... А другие места - те самые стандартные ячейки, ниши для дрессированных обезьянок - уже никак не привлекают...
Что же остается? Тупик? Казалось бы, да - тупик, причем совершенно глухой и безвылазный, но...
Есть еще одна маленькая лазейка, ведущая к "своему месту в мире". Точнее, старый парадный вход, которым просто редко пользуются - двери заколочены, всюду пыль... Этот путь ведет не к какому-то ВНЕШНЕМУ достижению и статусу (ячейке социума), а к ВНУТРЕННЕМУ СОСТОЯНИЮ. На самом деле, наше "место в мире" мы носим внутри самих себя.
В любом внешнем объекте, в любой профессии или занятии, если они действительно НАШИ, отражается это внутреннее убежище души. Не найдя своего места внутри себя, бесполезно искать его во внешнем мире - можно будет сто раз в день проходить мимо истинно своего занятия, своего по-настоящему любимого человека, своего дома, своих друзей - но так и не узнать их, потому что нас делает слепыми привычка вращать чужое колесо...