Скай : другие произведения.

Сын. Глава третья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Дисклаймер: все герои принадлежат Дж.Р.Р. Толкиену и его наследникам.
  Текст является продолжением текста "Сын", написанного совместно с O'Driscoll.
  
  "Тускло, милая. Кто только придумал всю эту любовь вообще".
  Я меряю шагами дворик, который отделяет мою комнату от слепой галереи - загнутой и острой, словно скорпионий хвост. Во дворик светит ласковое утреннее солнце, на небе ни облачка. Белая башня, похожая на гладкий костяной рог, смотрит в него острием своего шпиля, и шпиль этот пуст.
  Сегодня не поднимали флагов. Их поднимут завтра.
  Я пинаю камни, я считаю плиты.
  Белые и гладкие, как кожа на твоих плечах, они бестревожно лежат под солнцем, в этом молчании, в этой улыбчивой пустоте.
  Я подхожу к стене и утыкаюсь в нее лбом. Хочется согнуться и встать на колени.
  "Тускло, мой свет, - повторяю я, и глажу рукой шелковистый мрамор твоего города. - Серо".
  Вчера, Итарилле, я принял решение. Я больше не могу быть твоим компаньоном и другом. Твоей собакой, твоим цепным охотником, который возвращается к тебе из леса и пьет твой квенилас.
  Я хочу быть твоим любимым. И не могу по-другому.
  Я тупо утыкаюсь кулаком в мостовую. Холодная, лишенная всякой фактуры, она похожа на твой взгляд. Ты любишь свои книжки. Шитье. Верховую езду. Но не меня.
  Чувство гордости заставляет меня подняться и снова вернуться на солнце. Наверное, здесь я очень заметен: черный, словно ворон, словно уголь, словно самые черные мысли в самых черных головах, какие только можно встретить за пределами твоей горной долины.
  Черный и злой, вчера я явился к тебе в комнату после неудачной охоты. Ты вышивала. Ты подняла голову и так мне улыбнулась, что на минуту я забыл, откуда пришел.
  "Брат!" - радостно воскликнула ты, поднялась с места и подошла ко мне. Ты обвила руками мою шею, и я почувствовал, как пахнут твои волосы. Этот запах не был жасминовым, и все же напоминал жасмин. Тонкий и прерывистый, словно пунктирная линия, он цвел у тебя в волосах, осыпаясь мне на плечи белыми лепестками.
  Я осторожно положил руки тебе на спину и притянул поближе. Ты напоминала струну и одновременно была очень мягкой. Мне захотелось, чтобы ты села ко мне на колени.
  "Я люблю тебя", - сказал я и поцеловал тебя в скулу. Ты отстранилась. Улыбка в твоем взгляде теперь соседствовала с легкой обеспокоенностью.
  "Я тебя тоже", - ответила ты и взъерошила пальцами волосы у меня на макушке.
  "Хорошо", - сказал я.
  Размыкая объятие, я снова невзначай скользнул ладонями по твоим шелковым плечам и предплечьям.
  "Поедем завтра кататься? - ты вернулась к кровати, где сидела, когда я пришел, и снова опустилась на нее. Теперь ты смотрела на меня снизу вверх, и выглядела такой открытой и нежной, что у меня защемило в груди.
  Я подошел и сел у твоих ног.
  "Поедем", - сказал я севшим голосом.
  "Ломион, у тебя все хорошо?"
  Ты посмотрела на меня с тревогой, и я понял, что отступать некуда.
  "Я должен тебе кое-что сказать".
  "Да?" - ты наклонилась ко мне. В твоих глазах было столько тепла и внимания, что мне захотелось, не боясь и не медля, выложить тебе все, что я носил на сердце последние месяцы.
  "Я хочу, чтобы ты стала моей женой".
  Я сказал это чеканно и спокойно, и в ту же секунду запоздало понял, что нахожусь в совершенно не подобающей для таких слов позе. Я вскочил с места и опустился на одно колено.
  Ты сидела передо мной, прямая, как струнка, и молчала.
  "Итарилле, - проговорил я, и взял твои руки в свои, - Я понимаю, что это решение сложно. Но мы любим друг друга и мы справимся".
  Ты молча вытащила свои мягкие ладошки из моей хватки. На лице всплыло, словно облако песка в речном русле, выражение страдания, которое я уже видел однажды, когда ты разбила коленку.
  "Ломион, нет", - сказала ты, и голос твой был тверд, словно сталь.
  "Почему?" - мягко спросил я. Я был готов к такому ответу: все же, любви между братом и сестрой наш род еще не знал.
  "Я не могу!" - ты сжала кулачок и уткнулась в него подбородком. Ты была готова расплакаться.
  "Тише".
  Я поднялся, сел на кровать рядом с тобой и обнял за плечи. Острое, словно булавка, и твердое, словно кольчужное колечко, чувство ударило мне в сердце, и проткнуло его насквозь.
  "Успокойся, - шептал я, - Не надо отвечать сейчас. Я не прошу".
  Еще ни разу я не видел твоего лица таким беззащитным и ни разу так не желал целовать его.
  "Ломион, - проговорила ты негромко, и я услышал в твоем голосе страх потери, - Но мы же друзья. Мы родные!"
  "Да, да".
  "Мы не можем быть вместе".
  "Почему же не можем? Мы любим друг друга".
  Ты повернулась и посмотрела мне в самые зрачки. Твои глаза были темными, как вода после дождя.
  "Я не выйду за тебя, - сказала ты, - Никогда".
  "Родная..."
  "Ключевое слово "никогда", Ломион".
  
  Все было кончено. Я ушел от тебя молча, быстро, как улетает хищная ловчая птица, отвязанная от руки. Я не понимал, куда иду. Что намерен делать.
  Каким-то чудом ноги вынесли меня к моей комнате. Я ввалился туда, грохнул дверью и упал на кровать.
  
  Кажется, я пил. И, вероятно, пил много. Точно помню, что швырял с размаху поленья в камин, потом рвал на куски и бросал туда же подаренные тобою книжки. Метнул в стену кубок. Перевернул шахматную доску.
  Мне хотелось выть. Всю ночь я глотал вино и мучался, к утру ушел во двор, где нахожусь до сих пор.
  
  Солце палит нещадно, видимо, нужно пойти в комнату.
  Я поднимаюсь, делаю несколько шагов по направлению к двери и останавливаюсь.
  Нет.
  Я на секунду сжимаю веки, поворачиваюсь и быстрым шагом иду к конюшне. Если останусь сейчас в закрытом помещении, пробью лбом стенку.
  Хиссиме, мой конь словно уже ждет меня. Высунув свою косматую остроухую голову за перегородку стойла, он внимательно смотрит на меня - круглыми, словно мелкие яблоки, бестревожными карими глазами.
  "Хороший.. послушный.." - бормочу я, оглаживая ладонями бархатную шею, - Поедем, дружок. Покатаемся".
  Я вывожу коня на улицу, с маху запрыгиваю на теплую серую спину и стукаю пятками в конские бока. Хиссиме устремляется вперед, легкий и быстрый, как брошенное копье. За какие-то минуты мы преодолеваем паутину улиц и темный проем боковых ворот, и вылетаем в поля.
  Зыбкое зеленое пространство простирается передо мной. С востока его ограничивает лес, затем - горы. Именно там располагается единственное место, через которое можно войти или выйти из Ондолинде - узкое ущелье, невидимое отсюда.
  Постепенно мне становится легче.
  В конце концов, князь Тьелкормо тоже любил дориатскую деву, не отвечавшую ему взаимностью. И ничего. Жив, с обрыва не бросился.
  "Я нолдо", - шепчу я.
  Встречный ветер молотит в лицо, и солнце прыгает на небосклоне, задевая краем своего диска зубчатую горную цепь - острую, словно пила.
  Клятвы, Камни, битвы... Ты прав, князь, кому-то - очаг, кому-то - оружие. Я на войне.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"