Славяне : другие произведения.

Аркона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1168 год. Христиане разрушают последнюю языческую крепость Аркону...

"Аркона, Аркона, там тёмные зори,

Там тёмные зори над древней землёй... Аркона, Там рунами грома кто-то в тумане жжёт корабли..." "

Группа "Темнозорь"

   Пожар заката рдянцем украсил небо, но не принёс с собой надежды - лишь предвестил мне грядущее кровопролитие.
   "Значит, на штурм пойдут сегодня ночью - на ясном рассвете они боятся вершить свои тёмные дела", - подумал я, зябко ёжась под струёй холодного осеннего ветерка, залетевшего в комнату.
   ОНИ расположились лагерем внизу, в безлесной долине, спрятавшейся за крутобокими горами, кои обрывались в Море-Окиян. Уж кто указал христианам дорогу на сокрытый от взора чуждого остров Руян - то одним Богам ведомо.
   Но предатель в нашем стане есть, это я ведал точно, да вот доказательств тому почти что и не было. О чём и говорил мне в тот миг, когда ветер утих, собрат по Перуну Речислав:
   -Ох, напрасно ты на Владимира горы неправедных дел возводишь, напрасно, Яромир.
   -Но ведь сам посуди, - ответствовал я, - не могли слуги Христовы сами про наш остров прознать да об Арконе проведать. Не могли! - ярь проникла в мой глас; чуял я, что Правь со мною.
   Но Речислав покачал своей огненноволосой главою:
   -Яромир, если есть что в их Христе, то он сам мог им подсказать да стопы верных слуг своих сюда направить.
   Собрат мой по Перуну всегда славился своей рассудительностью, но сегодня я не мог его узнать. Речислав, широкоплечий воин тридцати весён, сегодня был при полном доспехе, только шлем его лежал на резном дубовом столе, да меч пока что покоился в ножнах. Пока что...
   Просторное жилище наше находилось на одном из вышних ярусов могучей крепости Арконы, что стояла посередь острова Руяна. Здесь, в Арконе, собрались все оставшиеся в живых "язычники", как нас называли служители чужого Истока; на деле мы были последние мудрые ведруссы.
   -Славны твои речи, Речислав, да не славны мысли, - примеряя на себя его шлем, молвил я. Шлем оказался мне велик. - Да разве может человек с именем, Богами проклятым, быть нашим братом по вере? Ведь что Владимир значит - "миром владеющий"! Да и проклятого Черносолнца мы до сих пор помним...
   -Не в имени суть. Разве виновен он, что так назвали его родители?
   -Нет, не повинен. Но родители-то - не кто-нибудь, а из ярых страстников чуждого нам Истока! Принял ли Владимир наши устои мир-лада, наши законы Прави?
   -Ой, не знаю, Яромир, не ведаю...
   -То-то и дело, что не ведаешь, - тяжело вздохнув, я принялся одевать свои доспехи. Ночь тёмная - для слуг тёмных, и неспокойной будет она. Выглянув в резные ставни, открытые настежь, не увидел я уже солнышка благородного, ярь его великую - темень спустилась на остров. Приходило время неусыпного дозора, и мы с Речиславом отправились к бойницам крепости. И если раньше это была лишь необходимая остражность, то сегодня обрела она назначение великое, и все воины крепости не спали той ночью, встревоженные чересчур кровавым закатом...

х х х

   Крепость наша величественная огорожена была двойным кольцом мощных стен, что не поддадутся никакому тарану, да невидимым заслоном, что окружал остров Руян. Увы, сей заслон оказался с невероятной лёгкостью преодолён врагами. Теперь оставалось надеяться лишь на мощь стен да собственную силу духа, что поможет в сражении...
   За второй, внутренней стеной, раскинулся великолепный наш сад, обступавший главную башню крепи со всех сторон. За садом сим плодоносящим ухаживали наши жёны и дети; красив он оставался даже в лютую зиму. Вечный удел воина - защита всего дорогого сердцу его...
   Осенний урожай был собран; всю зиму мы могли продержаться в осаде, да и весну тоже.
   Выглянув в бойницу, я увидел лишь раскинувшийся за крепостью могучий лес; лагерь иноверцев отсюда было не узреть. Вдохнув пряного ночного воздуха, я отложил свой клинок с резной рукоятью - до тех пор, пока враги не подойдут вплотную к стенам, он не понадобится. Пока же стоило уповать лишь на свою зоркость и меткость; я погладил левой дланью деревянную излучину лука, правой же дланью приладил на спину колчан. Речислав невесело улыбнулся, глядя на мои приготовления. В темноте глаза собрата светились ярым огнём, показывая его решимость. Речислав наложил дубовую стрелу на лук; я в который уже раз подивился силе жилистых рук собрата. Сам я мог стрелять лишь берёзовыми да ольховыми стрелами; дубовые были для меня слишком тяжелы.
   Убывающая луна объеденным серпом выползла на небосклон; Земун расплескала своё священное молоко по небу, образовав Дорогу Водана, звёздами осветившую ночной лес. И, возможно, только этому благодаря, я смог различить тёмную фигуру, перебегавшую от древа к древу. Выхватив одну из стрел, я быстро положил её на лук, зорко прицелился и спустил тетиву. Лёгкий трепет воздуха от полёта стрелы - и вот фигура уже падает наземь, застывая навсегда.
   -Тоже мне, разведчик нашёлся, - усмехнулся у меня за плечом Речислав. Обернувшись, я увидел, как собрат по Перуну напряжённо вглядывается в сумрак ночи. Я положил на лук новую стрелу и принялся взглядом выискивать новых "разведчиков".
   После моего меткого выстрела даже самые сонные сбросили с себя оковы Нави. Я чувствовал, как каждая бойница Арконы ощетинилась готовыми к полёту стрелами. Сумрак обступал нас, пытаясь скрыть своих лазутчиков, но Дорога Водана развеивала его, и вот уже вторая тень падает внизу замертво - кто-то зорко заметил очередного прознатчика.
   Конечно, законы Прави не могли не осудить убийства людей, но этой ночью выбор был жесток - или погибнут супостаты, или падёт Аркона, и все ведические знания, что хранили мы бережно в крепи и храме Свентовита, сокрытом в саду, будут уничтожены и попраны чуждым Истоком. Здесь, в Арконе, ограждали мы всё, что осталось от ведической культуры. Остальное было уничтожено служителями иной веры за полтора столетия, что миновали с проклятого для нас дня Крещения. Теперь оставалось только принять бой и геройски погибнуть, защищая славянские Веды.
   Ещё три стрелы серебристыми всполохами мелькнули в сумраке, точно поразив тени, пробирающиеся по ночному лесу. И в этот самый миг ИМ надоело жертвовать своими слугами, и на горизонте тёмной стеной возник стремительно приближающийся к нам отряд.
   Тут уже стрелы засвистели в воздухе без перебоя; я, отбросив прочь усталость, постоянно натягивал лук. Движения мои стали быстрыми и резкими: вытащить из-за спины стрелу, наложить её на оружье, натянуть и спустить тетиву; снова взять стрелу из колчана...
   Рядом то же самое проделывал и Речислав; стрелы летели на врагов отовсюду, разя точно; внизу одна за другой падали фигурки, и свет луны обнажал их забрызганные кровью белые рясы...
   Но ИХ явно не устраивала такая бойня, и в ход пошло церковное чародейство.
   На нас словно слетела туманная пелена; в моём мозгу зазвучало: "Поклонитесь Богу нашему, и мы пощадим вас"... Конечно, я не искусился подобным обещанием, и, как позже выяснилось, не зря. Совсем немного времени понадобилось нам, защитникам Арконы, чтобы сбросить ворожью Навь; но слуги чуждого Бога успели пробежать отделявшее их от крепости расстояние. Теперь уже мало пользы было от стрел: чтобы поразить противника, нужно было высунуться из бойницы и нацелить лук вниз; это было чревато ответной стрелой.
   Враги успели перетащить огромное бревно к воротам и теперь принялись их таранить; впрочем, пока что это были явно бесполезные усилия. Куда опасней были те неприятели, что за потерянное нами время приволокли лестницы, которые слуги Христовы теперь приставляли к стенам крепости.
   Что ж, пора пустить в ход и своё заклятье. Начертав в воздухе руну грома, мы с Речиславом запустили молнию прямо в самую гущу людей, возившихся с приставными лестницами. И ведь подействовало! Мало того, что молния сразила сразу с десяток супротивников, так ещё и подожгла несколько лестниц! Другие защитника Арконы тут же последовали нашему примеру, и вот уже засверкали десятки разящих молний.
   Речислав вздохнул с облегчением, слишком рано уверовав в победу. И тут мы услышали звук, подозрительно похожий на скрип открывающихся ворот.
   -Пр-роклятый Владимир-р! - прорычал я, бросившись в поход, на ступени, ведущие в первый внутренний двор крепости.
   И точно! Владимир втихаря пробрался к воротам и уже открывал их, поддавшись на ворожью Навь. Даже отсюда, чуть ли не с вершины крепостной стены, было слышно, как Владимир крикнул вбегающим внутрь врагам:
   -Я принимаю вашего Бога и отрекаюсь от стези Прави!
   Эти слова громовым эхом пронеслись по всей стене; вскоре я услышал ропот осуждения. Но справедливость всё же восторжествовала: поправшего путь Прави тут же ждало наказание. Один из подбежавших слуг Христовых двуручником снёс Владимиру голову. Вот что ожидало поддавшихся на ворожьи посулы...
   Владимир упал наземь; влившиеся чёрной рекой во двор Арконы враги прошлись по его бездыханному телу. Теперь спускаться нам вниз было смерти подобно, посему пришлось пустить в ход ещё одно заклятье, на сей раз не боевое. Рядом со мной в воздухе растаял Речислав; мигом спустя я увидел его на второй, внутренней стене Арконы. Смекнув, в чём тут дело, я сосредоточился, приготавливаясь к переходу сквозь пространство. В следующее мгновение я был уже на вершине второй крепостной стены. Не успев опомниться, я пригнулся, прячась за одним из зубцов стены от летящей в мою сторону стрелы. Но предназначалась она не мне, а собрату по Перуну. Обернувшись, я увидел, как Речислав, забыв об остражности, прямо на виду у врагов чертит в воздухе руну смерти. Увы, Мара настигла собрата прежде, чем служителей чужого Истока. Я ничем уже не мог помочь Речиславу: стрела вонзилась ему в сердце, и мой собрат по Перуну мёртвым грузом слетел со стены наземь, упокоившись в саду, который так любил и лелеял.
   Боль проникла в сердце; конечно, Речислав отправился во светлый Ирий, к терему нашего с ним общего Бога; но уж слишком страшной была его смерть. Взъярившись на врагов, я вслед за погибшим собратом начертал в воздухе три руны смерти, а затем пустил их в ход.
   Слуги Христовы, наиболее близко подбежавшие ко второй крепостной стене, мигом попадали как подкошенные после этого заклятья. Но и я потратил на это волхвование слишком много сил душевных, и какое-то время просто стоял без движения, опёршись о зубец стены.
   Тем временем вокруг меня, по всему периметру стены, из воздуха возникали остальные защитники Арконы. Снова засвистели стрелы, разящие растерявшихся слуг Христовых; засверкали молнии, наносившие немалый урон в стане ворога. Но бойня вновь была приостановлена ИХ заклятьем.
   Нет, на сей раз это был не искус - куда хуже. Казалось, лёд сковал всё моё тело, чтобы намертво вморозить его в стену крепости. На то, чтобы не умереть, ушли огромные силы; я рухнул на холодные камни крепостной стены, казалось, полностью исчерпав все свои внутренние резервы. Мешком безвольных костей я валялся на стене крепости; всё померкло в глазах, оставив мне лишь слух и обоняние.
   Откуда-то снизу донёсся едкий запах дыма. Свист стрел прекратился, и несколько мгновений царила тишина. А потом раздался жуткий крик - такой бывает лишь когда кто-то завладевает твоей душой и заставляет её повиноваться себе, поправ путь Прави.
   С ужасом осознавая, что недруги заставляют кого-то из наших открыть ворота уже не просьбой, а принуждением, я кое-как разлепил глаза. И лучше бы я этого не делал! Действительно, одного из защитников Арконы ОНИ превратили в послушную марионетку, открывшую ворота; теперь наш былой собрат окровавленным месивом лежал на земле, истерзанный не столько клинками врагов, сколько душевной мукой.
   А слуги Христа уже ворвались в сад и, не щадя, убивали наших Ладушек-жён и Лелюшек-чад...
   И я закрыл глаза. Аркона пала. Обречённость чёрным вороном слетела на крепость.
   Дым усилился, и доносился он теперь ещё и со стороны сада. Горел наш храм Свентовита, горели сам прекрасный сад. Вражьи мечи пронзали последнюю нашу надежду - сыновей и дочерей Рода, страшно погибающего в своей последней крепости. Культура ведруссов, была, почитай, изничтожена... Я сделал усилие и вновь открыл глаза.
   Кто-то из наших ещё пытался сопротивляться, кидая одно за другим заклятья, не щадя собственных сил. Враги гибли, но их было великое множество, а у нас осталась лишь горстка отчаянных воинов. Каждый из защитников Арконы уходил в Ирий, отправив в нижние миры не меньше десятка слуг чуждого Бога - но этих самых слуг было больше, гораздо больше...
   Я с мрачным отчаянием увидел, как из горящего сада выбегает моя Ладушка, моя жёнушка - и падает наземь: враг, не щадя, вонзил свой клинок в дающий саму жизнь живот...
   А у стен самой крепости гибли последние её защитники, и вот уже супротивники наши беспрепятственно врываются в крепость...
   "Да что же это?" - подумал я. - "Там гибнут последние мои сородичи, супостаты уже крушат крепость, а я лежу здесь безвольным мешком? Нет, не бывать этому!". И, собрав последние силы, я перенёсся к последнему, что оставалось нетронутым ещё врагами - к нашей ведической комнате, где были собраны все уцелевшие дощечки славянских Вед.
   Я умру, но огорожу их от врагов. Я сумею найти силы для последнего заклятья - и недруги, ворвавшись в комнату, не увидят ничего - Веды будут сокрыты мною в будущих веках. И, возможно, найдутся потомки, в которых ещё живым окажется наш светлый Исток, и найдут Веды, и возродят прекрасную славянскую культуру единения с Природой.
   С мечом стою я у дверей комнаты и ожидаю врагов. Я отдам свою жизнь и кровь за спасение Вед. И, умирая, крикну:
   -О, светлый Сварог, о, Перун, примите и возродите!
  
   15-22.11.08.
  

Страхом не спасётся великая Русь,

Прахом наших предков восстать клянусь!

Зов потомков славных услышь, Сварог!

Живы внуки Правых, храним Исток!

Группа "Аркона" - "Во Славу Великим!"

Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"