Узоры и узорчики военной лямки (взращенным эстетам и благородным ледям может не понравиться).
Предисловие.
Три толстых общих тетради - мое наследство после 29 лет военной службы. Эти тетради содержат записи о событиях в воинских частях, где служил я или мои два однокашника по авиационному инженерному училищу. Вести записи мы начали еще на третьем курсе учебы.
Тетради заполняли не только мы, так как хранились они у холостяков в офицерском общежитии. Там они были в безопасности от жен (когда мы со временем женились) и детей, а главное - от замполитов, парткома и прочих, интересующихся ими по долгу службы. В эти тетради писалось все, происходящее на службе и в командировках, и на отдыхе.
На страницах, кроме записей событий, много следов от закуски и не вытертых после пиршества пальцев, отпечатки стаканов с кофе или чем покрепче. На двух страницах сохранились преферансные "пули" с расчетами за "классику" по полкопейки за вист, видимо другой бумаги под рукой не было.
Я не могу утверждать, что эти записи являются летописью авиационных частей. Нет. Про учебную и боевую подготовку там почти ничего. Записывались скорее анекдотичные происшествия, проявления характера сослуживцев и все, что привлекло внимание. При этом не надо упрекать автора в "нездоровом взгляде" на военную службу. Служили мы все "будь здоров", а не "от сих до сих", как сейчас. Тогда не было понятия "регламент служебного времени". Один или два дня в неделю не было полетов, значит по 8 часов, если нет отказов на самолетах. А отказы были, тогда без счета времени, пока не найдешь и не устранишь. Во время полетов смена длилась 12 часов: за три часа до полетов - вытаскивание самолетов на стартовую позицию и предполетная подготовка (проверки с аппаратурой) на них, потом 8 часов полеты, затем разбор полетов (достижений, ошибок и недостатков) и растаскивание самолетов по укрытиям. А если были отказы в воздухе - то занимались сразу же выявлением причин и заменой отказавших узлов и приборов. И так продолжалось до получения звания подполковник, когда уже другие искали причины отказов, и о них можно было получить доклад по телефону.
Конечно пришлось подредактировать стиль изложения с военно-командирского языка на русский. В ущерб краткости необходимо было добавить некоторые объяснения, иначе кроме авиаторов не все бы поняли терминологию. Поэтому эти записи я и назвал не хронологией военной службы, а некоторыми эпизодами (узорами) из нее. В конце повествования небольшой экскурс для неслуживших в армии.
Автор.
* * *
В училище многие преподаватели любят рассказывать анекдоты про некого курсанта Васю. Например.
Приходит Вася на экзамен. Один из дополнительных вопросов: зачем трехфазному току три провода? Вася не растерялся, посмотрел по сторонам. А в экзаменационных лабораториях принято было отвечать у классных досок, вкратце записывая тезисы ответа и рисуя выводы и схемы. На одной из досок была изображена формула переменного тока. Все знают, что при получении билета, сосредотачиваешься на этих трех вопросах, остальное отлетает на время. После трудно перейти к общему курсу теории. Вот Вася и отвечает по формуле:
--
По одному проводу идет напряжение, по другому - ток, по третьему - косинус "фи".
Многие преподаватели любят такие ответы записывать в свои записные книжки. Некоторые, хохоча, даже зачет за лабораторную работу могут поставить, если насмешишь.
Так и Архипов получил. На кафедре авиационных электрических машин и электромеханизмов двойную беличью клетку (одна из технологий теории изготовления электрических машин) он назвал двойной заячей обмоткой. Старший преподаватель - полковник Брыскин сполз со стула, держась за живот, только и сказав:
--
Молодец! Зачет. Продолжай и впредь так же.
* * *
В Черниговском летном училище был одно время комендантом майор Затирыч (фамилия немного изменена). В коменданты обычно назначают самых деревянных и исполнительных. Все четыре устава они знают назубок и отличаются отсутствием юмора и садистским отношением к нижним чинам. Затирыч же обладал крестьянским юмором возможно потому, что в военном училище никогда не учился. Был солдатом, сверхсрочником, закончил какие-то краткосрочные полугодовые курсы и получил младшего лейтенанта. На должностях типа "подай-принеси" дослужился до капитана и был назначен комендантом. Тут и проявился его талант.
Солдаты и курсанты боялись его до судорог и потери речи. Голосом он обладал визгливым, почти преходящим в ультразвук. Для охоты на нарушителей он после обеда сидел в засаде где-нибудь в кустах возле курсантских казарм и отслеживал одиночек. Одиночный солдат или курсант должен был передвигаться по территории училища только бегом - видно, что по делу спешит. А если идет - значит отлынивает от самоподготовки или работ. Вот передвигается какой-нибудь курсантик в сторону буфета и вдруг слышит отраженный эхом от зданий оглушающий визг:
-Курсант! Стойте! Я вас узнал! Бегом ко мне! - и поднимается из кустов. При этом в ужасе останавливается не только этот курсант, но и многие метров на 300 в радиусе.
У жертвы обычно отказывают ноги, хотя, как впоследствии выясняется, - убежать было бы можно без последствий. Затирыч сам подходит и уже издалека тем же визгом командует:
-Стоять смирно! Как ваша фамилия? Какой роты? Почему не на занятиях? У Вас пуговка расстегнута! Поздно хвататься - я уже срисовал! Объявляю Вам трое суток гауптвахты за нарушение распорядка дня и формы одежды! Дайте мне Ваш военный билет! Бегом в подразделение - доложите командиру об аресте и под конвоем вашего сержанта через 30 минут быть на гауптвахте! Как поняли? Повторить!
-Ме...му... аа...
-Молодец, сокол! Выполнять! - и Затирыч, забрав документ, опять исчезает в листве.
Гауптвахта училища была рассчитана на содержание 30 арестованных максимум. Сидело обычно не меньше 35-37 солдат или курсантов. Обычно тремя сутками сидельцы не отделывались, просто Затирыч больше не имел права объявлять по уставу. На третьи сутки выпускнику доставалась "выпускная работа", которую один человек сделать за 12-14 часов не в состоянии. После чего за лень и невыполнение указания коменданта объявлялись еще 3 суток. Если сидельцу помогали выполнить работу сокамерники, то у него был шанс вырваться с гауптвахты. Наконец генерал - начальник училища, внимая жалобам преподавателей и инструкторов, вызвал Затирыча и запретил ему арестовывать курсантов за все мелочи, кроме самоволок и употребления спиртных напитков. Объяснил ему: сколько стоит обучение одного летчика и как трудно восполнять пропущенные дни. Затирыч стал выходить на охоту в город. Там ловил находящихся в увольнении солдат других воинских частей и оформлял их через комендатуру к себе на гауптвахту.
Территория училища во времена его службы была более, чем идеальной. Дорожки всегда без выбоин асфальта, поребрики сверкают свежей побелкой. Кустарники подстрижены ровненько, травка на газонах не выше 10 см. Клумбы с цветами правильных геометрических форм и поливаются 2 раза в сутки. Все столбики и заборы блестят свежей краской и помыты от пыли. Губари даже с гружеными носилками передвигаются только бегом.
Утро гауптвахты после завтрака начиналось с развода на работы. Послушать выступление Затирыча старались все в окрестных зданиях, открывая пошире окна и прячась за шторами. Губари стоят по команде "смирно", а комендант держит речь на 30-40 минут. Начинается с приветствия.
--
Не слышу приветствия! Потренируйте, пожалуйста! Нерадивых я поощрю по Вашему представлению!
--
Есть!
И минут 10 раздается: "здравия желаем товарищ майор". После чего состоится новое приветствие Затирыча, выслушивается ответ правым ухом с наклоненной к строю головой.
--
Молодцы!
--
Рады стараться!
--
А вот ты, сокол, не рад! - палец упирается в кого-нибудь в строю. - Старшина!
--
Я!
--
Может - он заболел? Отправить его на отдельные оздоровительные мероприятия с облегченным оборудованием. Пусть поправит здоровье!
--
Есть, товарищ майор!
Облегченное оборудование - это лом или кувалда. Далее начинается вступительное слово.
--
Товарищи губари! Родина надеется, что вы, применяя ум и труд, облагородите место своей службы. Солдат - это маленький трактор, он ворчит, но пашет! И при этом ни бензину, ни масел не требует! Только энтузиазм и размышления о допущенном вами упущении в службе, за которое вы зачислены в мой санаторий. Если вам доверили лопату - бери на нее больше, кидай дальше, пока летит - отдыхай! Если вам поручили кисть, краску и забор до обеда, - чтоб выглядел как дембельский альбом! Чтоб я мог по слою краски прочитать всю вашу жизнь и мое на нее влияние!
Спустя какое-то время начинается распределение работ. Надо сделать то, то, это и еще там. Затирыч спохватывается.
--
А, может быть, среди вас есть художники или оформители? Кто умеет хорошо рисовать?
Старички и местные не отзываются. Но обычно находятся 3-4 добровольца из числа пойманных в городе, надеясь оформлять какой-нибудь плакат или боевой листок вместо тяжелой работы.
--
О, есть художники! Старшина!
--
Я!
--
Выдай им карандашики!
--
Есть! - и художникам выдают по длинному тяжелому лому.
--
Сынок! Вот тебе карандашик! Рисуй им так, чтоб плавился!
Однажды Затирыч поймал за отсутствие головного убора в вокзальном буфете матросика с проходящего поезда, ехавшего в отпуск. Он ссадил его с поезда и определил на свою губу. Матросик там провел три раза по трое суток от своего 10-суточного отпуска. Вот он и вызвался в художники. Приходит Затирыч спустя часа два после развода на проверку работ и видит: сидит матросик на травке и курит, а лома и рядом нигде не наблюдается. Матросик его сразу за внешний забор перебросил, старшину послал далеко и стал горевать о потерянном времени отпуска. Старшина, чтоб не нарваться на замечание, с докладом не побежал, мол не заметил и все. Затирыч так удивился отсутствию лома, что не объявил сразу 3 суток ДП (добавочная порция) за курение.
--
Сынок!
Тот сидя:
--
А?
--
Где карандашик?
--
Расплавился!
--
Сынок!
--
У?
--
Ты дяденьке майору сидя не отвечай! Поднимись и напузырься, как на параде! А то до конца твоих трех лет службы меня каждый день видеть будешь! Старшина! - голос охватил весь микрорайон города. Через секунд 15:
--
Я!
--
Выдай сынку карандашик. Найди остаток предыдущего. И оформи ему в журнале еще 3 суток за курение в неположенном месте и без разрешения.
Жена Затирыча работала бухгалтером в финчасти училища. Как-то утром она забыла дома пропуск, и солдатик на КПП не пустил ее на территорию училища. А кабинет Затирыча из двух комнат находился на этом КПП. Она потребовала позвать коменданта. Позвали.
--
Коля! Меня из-за пропуска не пускают на работу! Скажи им!
--
Гражданка Затирыч! Это я Вам дома - Коля! А здесь - комендант и товарищ майор! Потрудитесь съездить домой за пропуском! И пусть вам запишут опоздание на работу без уважительной причины, я прослежу!
Один из солдат училища умудрился из своих 2 лет службы провести на губе у Затирыча 285 суток. На дембель он отправился с гауптвахты, предварительно выцарапав гвоздем на стене камеры 285 в рамочке. Так Затирыч не позволил затереть надпись. Наоборот - любовно обвел ее краской в назидание сидельцам. Говорят, что 3 суток этому солдату не хватало - 282 ему не нравилось. Вот он накануне выхода и наедине рапортует:
-Разрешите обратиться, товарищ майор!
--
Разрешаю!
--
Привык я к Вам, товарищ майор! Вы мне даже моего известного родственника напоминаете!
--
А кто он?
--
Такой же пидорасина!
--
Трое суток!
--
Есть, трое суток!
Когда капитана Затирыча только назначили комендантом, он положил начало музею спиртных напитков. Музей располагался во второй комнате его кабинета на первом КПП. Три стены этой комнаты были декорированы деревянными полками от пола до потолка. И все полки заполнены эксклюзивными напитками различной крепости. Затирыч не пил и не курил. Но и денег на напитки не тратил - ему их несли бесплатно и в большом количестве.
Сейчас - не то, что раньше. Тогда начальство заботилось о здоровье будущих летчиков. И, чтобы курсанты не получали травм на городских танцульках от ревнивых и нетрезвых местных ухажеров, в училище в субботу функционировала собственная танцплощадка. На нее допускались прилично одетые девушки (никаких брюк - платье, туфли, минимум косметики). Девушки, конечно, несли. Водку, портвейн в больших количествах. На КПП их встречал Затирыч и просил предъявить сумочку к осмотру. Дешевые напитки изливались сразу в специальное ведро, редкие и дорогие типа Рижского бальзама, старого Таллина, коньяка 7 и более лет находили себе место на полке музея. Даже начальник училища или его замы иногда с посыльным получали из музея бутылку, другую, если на ужине с комиссией не хватало.
Уже за первый год коменданства Затирыча у него накопилось столько долгов перед курсантами, что отдача состоялась. В июне был очередной выпуск. В кабинет Затирыча заходят четверо свежеиспеченных лейтенантов и вежливо просят подойти его из-за стола на минуточку. Он подходит. И молниеносно получает в солнечное сплетение и, после согнутия, добавочный в подбородок. Разбив головой пяток бутылок на полках, Затирыч приходит в себя, залитый дорогими напитками. В кабинете уже никого нет.
--
Старшина!
--
Я! - старшина появляется в дверях.
--
Ты видел, кто меня ударил?
--
Никак нет!
--
Плохо службу несешь!
--
Есть!
На следующий день после службы его поджидали в переулке по пути домой. Но удалось убежать. Видимо выпускные возлияния плохо сказались на моторике и дыхании молодых офицеров. С тех пор перед выпуском Затирыч уходил в очередной отпуск. Начальник училища его понимал и подписывал рапорт, хотя счастье ходить в отпуск летом офицерам выпадает не часто.
Апофеозом службы был арест самого Затирыча. Командующий воздушной армией без водителя на служебной "волге" с аэродрома проехал в училище к штабу. Поскольку начальника училища на месте не было, командующий в ожидании поднял капот машины и там что-то ковырял. Был он в летном комбинезоне без всяких знаков различия, да и лампасов на летные штаны не нашивают.
Затирыча никто о присутствии генерал-полковника не предупредил, хотя дежурному по училищу со второго КПП позвонили. Затирыч издали увидел: какая-то машина с военным номером стоит в неположенном месте. А в училище комендант делать замечания никому, даже начальнику, не боялся. Мог подойти к группе беседующей верхушки и громко перебить:
--
Товарищ генерал, капитан Затирыч, разрешите обратиться!
Поэтому Затирыч начал обращаться к нарушителю еще метров за двадцать, благо голос позволял.
--
Товарищ офицер, ваша машина стоит в неположенном месте! Вы нарушаете форму одежды, здесь не аэродром. Представтесь, я Вам объясню уставные правила.
Никакой реакции. Командующий видно предположить не мог, что это относится к нему. Затирыч подошел. Нарушитель нагнулся над движком и даже не выпрямился. Только из подмышки донеслось:
--
Отойди! Свет затеняешь!
Затирыч постучал по спине:
--
Товарищ офицер! Ваша машина стоит в неположенном месте! Вы нарушаете форму одежды. К Вам обращается комендант училища, капитан Затирыч. Встаньте, как положено, и представтесь!
--
Пошел на ..., капитан! - не разгибаясь.
Затирыч хоть и ошалел от такого обращения, но беспорядок допустить не мог. При этом он осознал, что нарушитель старше его по званию. Он опять пальчиком по спине:
--
Товарищ старший офицер! Ваша машина...
Командующий резко выпрямился. Дернул вниз молнию на летной куртке, сдвинул ее с плеча, - сверкнул золотом генеральский погон с тремя звездами на рубашке.
--
Капитан!
--
Я!
--
Слушай мою команду!
--
Есть!
--
Смирно!
Затирыч деревянно застыл.
--
Направо! Строевым шагом марш!
Поднимая ступни на 30 см и оттягивая носок, Затирыч помаршировал от машины. Через 10 м его догнала команда:
--
Кру-гом! Отдать честь на ходу!
Персонал штаба минут двадцать наслаждался марширующим перед машиной комендантом, отдающим воинское приветствие торчащей из-под капота заднице. Затем приехал начальник училища, и Затирыч получил команду:
--
Исчезни!
Через три дня в училище пришла от командующего телеграмма: капитана Затирыча отправить на офицерскую гауптвахту в Киев сроком на 5 суток. Спрашивается: за что? Ан было за что. Устав требовал от любого военнослужащего знать всех своих прямых начальников до министра обороны включительно. А Затирыч не опознал командующего и требовал представиться. Ну, как он мог узнать того, кого ни разу не видел? Да и по заднице трудно опознать, хотя видимо надо. Тяжела комендантская доля!
Вернулся Затирыч с гауптвахты и чуть инфаркт не получил - на его губе никого нету! Трое суток у всех закончились, ДП никто объявить не мог, и работать на территории некому. Не заходя домой, он прошелся по училищу, потом по городу, и к вечеру пара дюжин художников рисовала карандашиками.
***
Строй солдат-механиков под управлением сержанта идет с аэродрома в казарму. За строем идет замкомандира первой эскадрильи по ИАС майор Фролов. Перед казармой строй распускают. Часть солдат заходит в курилку. Майор Фролов с укоризной смотрит на курящих:
--
Губите здоровье, ребята. Бросили бы лучше это дело.
--
Да ладно, товарищ майор. Других удовольствий в армии мало.
Недалеко от курилки установлен ряд турников для физзарядки. Фролов предлагает:
--
Кто из вас сможет на турнике повторить, то, что сделаю я?
--
А, простите, сколько Вам лет, товарищ майор?
--
Сорок два. Боитесь, что помру от нагрузки? Не бойтесь. В общем так: кто сумеет повторить - найду способ предоставить отпуск к ближайшему празднику, тем более нареканий к вам у меня нет.
--
А если мы все повторим?
--
Очень сомневаюсь.
Механики переглянулись. Половина из них могли "солнышко" крутить. Только кисти в ременных петлях закрепляли для безопасности - вдруг на махе сорвет. А уж всякие простые упражнения делали все на "раз-два". В свободное время особенно заняться нечем, вот и качают солдатики мускулатуру гирями да исправляют осанку перекладиной.
Майор снял куртку комбинезона. Роста он был ниже среднего, поэтому попросил подсадить до перекладины. Подпрыгнул с помощью поддерживающего его за пояс бойца, схватился, покачался немного и сказал:
--
Ну, смотрите.
Он медленно стал подтягиваться, заводя перекладину назад за голову. Когда перекладина коснулась плеч, Фролов вжал ее в шею и запрокинул голову назад, зажимая перекладину. После этого развел руки в стороны и повис, удерживаясь мышцами шеи. Шея и лицо начали быстро краснеть. Майор повисел с минуту, взялся за турник руками, выпрямил голову и спрыгнул. Солдаты ошеломленно молчали. Фролов помассировал рукой шею сзади и спросил:
--
Есть желающие повторить?
Пара признанных качков по подначкам товарищей сделала попытки повторить. Не получилось, сразу сорвались. Фролов сел в курилке:
--
А вы говорите: удовольствие в сигаретах. Даже если через месяц - два кто повторит - поедет в отпуск. Так то.
--
Товарищ майор, а как это Вы такое начали?
Майор усмехнулся:
--
А вы посмотрите на мою шею, - и он напряг шейные мышцы. Шея стала по диаметру толще головы.
--
Да-а. Офигенно! - высказался один из сорвавшихся с турника. - А как Вы это тренировали?
--
Раньше я мог и на подбородке повисеть, но недолго - кровь в голову пережимается. А сейчас за зубы боюсь - выкрошатся. А началось все классе в пятом с книжек про пиратов. Читал про искателей приключений. А там либо пираты вешают на рее, либо их вешают. Вот и подумал: а как остаться живым, если повесят. Ну и начал сам себя вешать в петле. Сначала в широком ремне. При этом понял, что надо качать мышцы шеи. Узнал, как это делают борцы. Через некоторое время перешел на толстый канат. Только нельзя было выбивать табуретку из под ног, что бы рывка не было. А так опускался медленно в петле, поддерживаясь рукой за перекладину, и мог висеть хоть полчаса, хоть час. Когда поступил в военное училище, мог уже в шнуре в палец толщиной висеть. И иногда показывал этот фокус в роте, когда офицеров не было. Ну, и довиселся. Однажды курсе на втором был в наряде по роте. Сменился с дежурства у телефонной тумбочки и решил повисеть. Вся рота на занятиях, офицеров нет. В бытовке привязал к верхней трубе от отопления шнур, повесился спиной ко входу и любуюсь себе видом в окно. То ли я команду дневального "Дежурный на выход" не услышал, то ли ее не было, но приход командира роты я прозевал. Слышу сзади открывается дверь, и заходит кто-то. Думаю: свои из наряда, они не удивятся. Слышу: ох! И упало что-то. Взялся за трубу, повернулся - ротный лежит. Увидел самоубийство курсанта и упал в обморок.
Солдаты засмеялись.
--
Что смеетесь? Его за такое после расследования могли под суд отдать. А с должности бы точно сняли. Ну, я быстро соскочил, веревку снял и спрятал. Крикнул дежурного, попросил предупредить весь наряд, чтобы не выдали, и давай на офицера водичкой брызгать. Тот очнулся, посмотрел на меня туманными глазами и спросил: кто? Я ему: что - кто? Тот на окно посмотрел, потер глаза, встал. Спрашивает: ничего не происходило? Я ему: без происшествий, товарищ майор! Он: пойду в санчасть схожу, что-то в жар кидает. Больше в этот день мы его не видели. А я перестал этой дурью маяться. Только на спор пару раз после этого показывал. Вам категорически не рекомендую повторять! А вы говорите: сигареты...
И майор Фролов ушел в штаб полка.
***
Командира полка - Леву Зайцева подчиненные уважали и побаивались. Вывод: он был на своем месте. Внешности обыкновенной, брюнет, до среднего роста пары сантиметров не хватило. Не сухощав, скорее кряжист. Взгляд карих глаз насыщен энергией и мыслью. Быстр в движениях и принятии решений. Ответственность брать на себя не боялся. Для профилактики нарушений дисциплины любил говорить:
--
Не давайте повода мне себя склюнуть! Ну, а если дали - буду долго клевать, пока не замечу эволюции в вашем военном облике.
Грубоватого армейского юмора Зайцев не чуждался, но и мог по смыслу употребить слова, которые и в иностранном словаре не сразу найдешь. После летной академии его назначили замкомандира полка. В этой должности он прослужил полтора года. В полку дисциплина повышалась, когда командир уходил в отпуск или уезжал в командировку, а Лева исполнял его обязанности.
В первый раз Зайцева сильно зауважали во время летней командировки в Герани. В субботу поехали человек 20 офицеров и прапорщиков вечером на танцы в санаторий за 18 км. Санаторий находился в городе Нафталане, лечились там только женщины со всего СССР от тех болезней, которых у мужчин не бывает. Они с восторгом приняли и ласково приветили всех прибывших к ним военных: надо же на ком-то проверить результаты лечения. Местной азербайджанской молодежи это не понравилось. Решили отвадить конкурентов. Во второй приезд в разгаре вечера отдыха все азербайджанцы, примерно человек полсотни, вышли на улицу, частично разобрали деревянный штакетник, и перекрыли дорогу к тентованному "УРАЛу", на котором приехали военные. Рейки и колья из бывшего забора были с гвоздями. О чем рассказал прибежавший солдатик - водитель.
Зайцев исполнял обязанности командира в этой командировке. Чтобы избежать травм и ранений, он принял следующее решение. Всех подчиненных сгруппировал у выхода и во главе их пошел к транспорту. Толпа ожидающих загомонила, немного расступилась, чтобы окружить. Лева вышел на середину.
--
Ну, что дождались! А вас в три раза больше, чем нас, - Зайцев показал рукой на авиаторов. - Что же вы колья в руки взяли? А по мужски, по честному не можете? Ну, кто у вас тут главный? Выходи! Один на один со мной! Ну, кто! Я жду. Есть мужчины? Значит - нет! Разошлись быстро, дали дорогу! - и пошел на цепь окружающих к "УРАЛу". Все военные двинулись решительно за ним. Толпа расступилась. Вслед уезжающей машине кинули несколько камней. Зайцев запретил дальнейшие поездки в Нафталан.
Став командиром, Лева перекрыл вход местным жителям в военный городок без пропуска. Некоторые горячие грузинские парни очень настойчиво приставали прямо на улице или в магазине к женщинам и девушкам, пока главы семей на аэродроме. На замечания - грубили, скандалили. Было много жалоб.
Ограждение вокруг городка починили. Посторонних в городке не стало. Стали возникать конфликты на КПП. В субботу после обеда был объявлен субботник. Офицеры и прапорщики с метлами, граблями убирали территорию у домов. На КПП возникла очередная проблема. Молодой грузин, лет 18-20, схватил за грудки солдата, не пускавшего его в городок. Солдат вырвался и оттолкнул грубияна. Тот два раза сильно ударил солдата в лицо. Солдат упал. Грузин отбежал от КПП метров 10 и стал громко кричать оскорбления в адрес старшего наряда, помогающего встать пострадавшему. От ближайшего к КПП дома двинулось человек 20, некоторые с хозяйственным инструментом в руках. Они стали выходить наружу и, растягиваясь цепью, пошли за отбегающим парнем. Метров сто в цепи шли, не переходя на бег, пытались сократить расстояние, чтобы догнать наверняка. Но дистанция метров 70-80 сохранялась. В конце сельской улицы показался "УАЗик" командира. Зайцев возвращался из райцентра. Быстро оценив ситуацию издалека, Лева развернул машину поперек дороги. Когда убегавший, пятясь по дороге, подошел метра на четыре, Зайцев выскочил и, ловко завернув ему руку назад, забросил на заднее сиденье автомобиля. "УАЗ" заехал в городок. Нарушителя сдали вызванному из райцентра наряду милиции.
На основании рапортов пострадавшего солдата и начальника КПП, письменных показаний свидетелей командир стал добиваться суда над драчуном. Ему предлагали напрямую и через знакомых десять и двадцать тысяч рублей, чтобы суда не было. По тем временам на эти деньги можно было 5 "жигулей" купить. Местная прокуратура, как могла, затягивала передачу дела в суд. Командир полка, он же - начальник гарнизона обычно избирался депутатом местного районного совета. Лева надавил по партийной и депутатской линиям. Суд состоялся. За нападение на военнослужащего при исполнении служебных обязанностей бравый молодец получил четыре года. Конфликтов на КПП больше не возникало.
ТЗ - 7,5 (топливозаправщик - 7,5 тонн керосина) по какой-то необходимости перевозил топливо на другой аэродром. За рулем был солдат срочной службы, рядом сидел старший машины - прапорщик батальона обеспечения. На мосту через узкую горную речушку в них врезались "жигули". В легковушке сидело 5 человек. Все погибли при падении машины с моста. ТЗ благодаря своему весу остался на мосту. Сидевшие в кабине получили повреждения средней тяжести.
Местные инспектора ГАИ составили протокол, не дожидаясь военных, и приехали в городок к командиру батальона. Согласно протоколу получалось: виноваты в столкновении военные - должны были уступить дорогу на узком мосту. Да и у ТЗ слишком большой тормозной путь, то есть выехали на неисправной машине. Комбат доложил о ДТП начальнику гарнизона. Зайцев приехал, прочитал протокол и поехал с комбатом на место происшествия.
--
Будьте добры в моем присутствии показать: как вы проводили замеры.
Гаишники достали пятиметровую рулетку и начали, как жуликоватые продавцы тканей в магазине, каждые 80 см считать за целый метр, всячески загораживая собой процесс прикладывания рулетки. Зайцев стоял возле своего "УАЗика" и, вроде бы незаинтересованно курил, беседуя с комбатом. Инспекторы закончили перепроверку, подошли.
--
Все сошлось, товарищ полковник. Как и было написано.
--
Хорошо. Напишите второй экземпляр для нас - мы должны иметь документ для отчетности.
Минут 20 писали на русском языке. Лева потребовал поставить росписи всех трех инспекторов. Прочитал. Свернул и убрал в карман.
--
А теперь в вашем присутствии и при свидетелях, - он показал на комбата и своего водителя, - еще раз произведу сам замеры, а вы наблюдайте.
Результаты сильно разошлись с протоколом. Инспектора раскричались:
--
Это незаконно! Вы не имеете права вмешиваться в наши дела!
--
У нас есть своя военная автоинспекция. Ее начальник - перед вами, - Зайцев показал на комбата. - Почему вы не включили военных инспекторов в комиссию? А я, как депутат райсовета, имею право проверки вашей деятельности. Подписывайте мой протокол. Или будем еще перемерять?
--
Вай, подумаешь эти формальности. Им все равно не поможешь, - старший инспектор показал рукой под мост и подписал протокол.
Зайцев убрал вторую бумагу в карман и назидательно сказал:
--
Да, им не поможешь. Но вы встали на путь преступления - стали из невиноватых преступников делать. И наша машина на этом, пусть и небольшом, подъеме не обязана уступать дорогу едущим вниз. Да и места на мосту достаточно. Судя по следам шин в момент столкновения - легковой автомобиль выехал влево от оси дороги на полметра.
--
Ну и что? Ладно, ваши не виноваты. Давай, командир, тот первый протокол назад. Ошиблись мы немного.
Гаишники еще не поняли серьезности момента.
--
Поехали в прокуратуру. Погибли люди. Я там оставлю заявление.
--
Вай, зачем тебе это? Мы сами все сделаем.
--
Я уже видел, как вы делаете. Поехали.
И Зайцев добился, чтобы недобросовестных инспекторов по представлению прокуратуры уволили со службы. С этого момента машины с военными за рулем местное ГАИ даже не останавливало.
Через месяц после назначения Зайцева командиром полка личный состав стал спать утром на 40 минут меньше. Лева ввел в обиход "физзарядку с граблями". Объявлено это было им лично на утреннем построении полка следующим образом:
- Годовая итоговая проверка нашего полка показала удовлетворительные результаты физподготовки постоянного личного состава. Господа офицеры и прапорщики нагуляли жирок, который мешает им укладываться в нормативы на хорошую или отличную оценки. Стыдно, товарищи офицеры, перед солдатами, которые, благодаря утренней зарядке, все сдали почти на "отлично". С завтрашнего дня и далее прошу всех прибывать на стадион к казарме в нелетные дни к 6.30 утра на физзарядку. Я там бываю постоянно в это время. Командиры подразделений мне будут докладывать об отсутствующих без уважительной причины.
Спустя неделю командир выступил с таким заявлением:
- Признаю, что моя инициатива с утренней физзарядкой привела к еще большему ущербу для здоровья. Те, кто ее делал раньше, продолжили. А все остальные собираются в группы и много курят, гробя здоровье и обсуждая свои интересы. Поскольку штатный начальник физподготовки нам не положен, а я хочу свое время тратить на собственную зарядку, а не вами командовать, то будете по утрам убирать территорию возле своих домов. Хватит привлекать солдат для уборки за вами и членами ваших семей. Развели барство в социалистическом обществе. Сегодня на совещании в 15.00 командиры подразделений доложат предложения по назначению старших - ответственных за многоквартирные дома. Я, после собственной зарядки, буду проходить по городку. Старшие домов доложат мне о результатах уборки и отсутствующих. На уборку выходить не с сигаретами, а с хозинструментом - граблями, метлами, совками, лопатами. Филонов с пустыми руками буду "склевывать". И еще. Воспитывайте, пожалуйста, своих детей! Не позволяйте им бросать бумажки от мороженого и фантики где попало. Подведите их к урне, которые у каждого подъезда. Объясните, как этой урной пользоваться. По утрам будет проезжать самосвал, будете очищать сами эти урны. А если замечу, что чей-то ребенок или мадам намусорили, - не поленюсь отыскать главу семьи, чтобы он прилюдно это убрал в моем присутствии.
С этого дня и появилось выражение: "кончай курить, давай работай, вон красные штаны идут!" У Левы был красный спортивный костюм. По погоде он мог для обхода территории надеть летом футболку или теплую куртку зимой. Но красные штаны всегда утром были на нем.
Зайцев действительно выполнял, что обещал. Если он из окна своей квартиры с третьего этажа или из машины заметит, что кто-то бросил бумажку или окурок не в урну, то сразу вызывает начальника патруля по городку. Тот по приметам устанавливает нарушителя. Глава семьи этого нарушителя обязан лично доложить Леве, что мусор в таком-то месте убран.
Наступила непривычная чистота в городке. Клумбы и газоны вскопаны, травка причесана, нигде ни соринки. Только осенью за день могут листья нападать, да и те наутро уберут. Офицеры и прапорщики приучились носить окурки в руке до ближайшей урны. Некоторые даже плеваться отучились, - вдруг Лева склюнет и заставит лопатой закапывать.
А Зайцев на этом не успокоился. В стране по субботам уже давно был выходной день. В армии это благо еще не наступило. По субботам только запретили устраивать полеты. А так был сокращенный рабочий день - до 13 часов. Вот командир и объявил, что по субботам в 15.00 будут двухчасовые субботники. На них будут выполняться работы по благоустройству городка. Как то: установка или починка скамеек у подъездов, посадка деревьев, подстрижка кустарников, ремонт детских площадок. А старшие домов заранее к субботе должны планировать эти мероприятия и заказ необходимых стройматериалов в батальон обеспечения. Поскольку это не будний, а предвыходной день, то командирам подразделений разрешается отпустить не более четверти личного состава за пределы гарнизона. Все отсутствующие должны заранее записаться в штабе в специальный журнал: звание, ФИО, время выезда и куда, предполагаемое время возвращения.
Раньше, при прежнем командире, после обеда в субботу и целый день в воскресенье офицеров и прапоров никто не контролировал. Летом больше половины гарнизона уезжало с семьями на утренней электричке в Кобулети к морю. Зайцев напомнил, что согласно документам по поддержанию боеготовности больше 25% личного состава покидать городок не имеют права. Если учесть отпускников и больных, то останется 2/3, что и требуется по нормативам боеготовности. Почти все это заявление прослушали "вполуха". А, типа, обычная говорильня, командиры обязаны это напоминать.
К 15 часам на субботник пришло примерно 35% постоянного состава. Все в спортивной одежде с метлами, граблями - уже привычка. Лева дал команду построиться по подразделениям и выявить отсутствующих. Три командира эскадрилий отсутствовали так же. Выслушал доклады от старших в подразделениях и перенес субботник на воскресник - построение утром в 8.00. Утренняя электричка проходила через станцию в 7.35.
Тем, кто в субботу отсутствовал, вечером рассказали обо всем. Но мало кто отреагировал правильно. Махнули рукой - отменит и воскресник, не хватало выходные в городке гробить.
На воскресник пришло примерно 40% постоянного состава. Зайцев отменил и воскресник, распустил всех по домам. Часть из отпущенных также на собственном транспорте выехала из городка. А ровно в 10.00 завыл "ревун", по городку начала ездить пожарная машина с включенной сиреной. По динамикам в квартирах прозвучало: сбор по тревоге. И побежали на службу в гражданской одежде - там все равно в комбезы переодеваться.
Командир полка имеет право устраивать проверки боеготовности без подъема самолетов в воздух. Только из дежурного звена должен вылететь самолет не позже, чем через 10 минут после объявления тревоги. Самолет взлетел. Все прибежали на стоянки подразделений во время и начали ждать отбоя тревоги. Ну, проверят и запишут отсутствующих, да и отпустят.
А вот "фиг Вам" персонально каждому. Прошла команда: подвесить на самолеты в укрытиях боекомплект номер такой-то (номер указывать не буду, всяких основных вариантов боекомплектов было до 8 штук, а смешанных раза в 2 больше). И началось...
Со склада приходят машины с бомбами и ракетами в деревянной таре. Машины надо разгрузить, боекомплекты растарить. Все подвесить на самолеты. Ввернуть взрыватели в бомбы, проверить электроцепи готовности ракет. Выполнить подготовку самолета к выруливанию из укрытия. А некоторые бомбы калибра 100 и 250 кг в одиночку не подвесишь. Да и некоторые ракеты могут весить до 250 кг. А личного состава-то не хватает. В норматив не уложились в 2,5 раза по времени. Но подвесили наконец, закончили проверку оборудования, доложили.
Новая команда. Боекомплект снять, а номер такой-то подвесить!
Тренировались до 18 часов. После 18 еще 2 часа затаривали боекомплекты для отправки в хранилище. То, что сказали проверяемые тем, кто отсутствовал в гарнизоне никто не напечатает, поэтому пропущу. А вот что сказал на утреннем построении командир:
- По уставу и согласно приказу по боеготовности я должен всем, незаконно покинувшим вчера гарнизон, объявить взыскания. А командиров всех трех эскадрилий предупредить о неполном служебном соответствии (это самое серьезное взыскание - хуже только снятие с должности) по результатам проверки. Но тогда и меня надо наказывать или снимать - я ведь командир всего этого бардака. Поэтому на первый раз ограничусь персональными взысканиями некоторым начальникам, я их на общем построении называть не буду. И не за нарушение приказа по боеготовности - это может плохо повлиять на дальнейшую их службу, а за плохой контроль личного состава, что соответствует действительности. В следующую субботу, говорю сегодня - в понедельник, построение на субботник в 15 часов. Если не будут стоять в строю 2/3 личного состава, - в 16 часов начнем тренироваться с подвеской боекомплекта. Тогда уж с формулировками взысканий миндальничать не буду.
Командиры эскадрилий и кое-кто из руководства полка получили от Левы выговоры. Но записывать их в учетные карточки Зайцев начальнику отдела кадров не велел. Субботники вошли в норму. Летом жены выли, но офицеры в выходные дни без разрешения на море не ездили.
Стало неуютно гулять "ходокам". Обычно они "по бабам" отправлялись на ночь в дома отдыха Кобулети. Но первый автобус утром приходил не раньше 7 часов. При этом из Кобулети прямого не было, а только с пересадкой в райцентре и выезжать надо было в 5 часов утра. А это значит - не спать всю ночь, до автовокзала утром пешком идти. Лева мог склюнуть за отсутствие на физзарядке.
Народ ругался, возмущался в компаниях, но при этом все понимали - Зайцев прав.
Командиру полка трудно найти время на собственные прихоти, особенно если они предполагают по нескольку часов отлучаться из гарнизона. А Зайцев был любителем рыбалки и охоты. Он часто ездил вместе с коллективом охотников полка, когда был замкомандира. Но после повышения в должности выезжать было можно, но далеко от "УАЗика" отходить нельзя - в машине стояла рация связи с КП полка. И вот в декабре знакомый грузин - охотник сказал:
- Лева, надо ехать на Супсинские каналы - гусь вдоль канала стаями вечером идет. Помнишь место, где судачков по весне дергали? Ну? Под деревом большим? Вот там я с четырех до полшестого три стаи в пятнадцати метрах видел. Прямо над деревьями караванчиком летели.
Зайцев задергался. Патроны на утку были, на гуся - нет. А хотя бы десятка два надо. А снаряжать их когда? На улице возле штаба подозвал молодого летчика - лейтенанта:
- Рыжиков, ты охотник? Ружье есть?
- Никак нет, товарищ полковник.
- А кто с тобой служит из охотников?
- Старший лейтенант Шутов, мой командир звена.
- А, знаю. Давай его ко мне по-шустрому. Я вон в курилке посижу.
Через 5 минут из учебного корпуса в курилку прибежал Шутов.
- Товарищ полковник, старший...
- Я уже понял, что ты прибыл. Садись. На гуся охотится приходилось?
- Никак нет. Только по утке.
- Считай: тебе повезло! Мне указали место пролета гусиных стай. Но мне некогда заряжать патроны. Поэтому давай в мой "УАЗик", возьми - вот деньги. Заедь домой за охотбилетом и дуй в Махарадзе в охотмагазин. Возьми там патронов в тех пачках, что по десятку, а не по 25. Значит, для меня берешь 2 пачки с дробью N 1 и пачку с двумя нулями, калибр 12. Завтра или послезавтра я тебя возьму с собой на охоту на каналы. Выезд будет сразу после обеда, быть готовым. Все понятно?
- Так точно! Разрешите выполнять?
И вот они сидят, затаившись, с ружьями в руках. Зайцев на толстом горизонтальном суку дерева. Шутов - в камыше у берега. Оба в волнительном ожидании часто курят. Зайцев вполголоса инструктирует:
- К гусю надо относиться с обожанием, как Паниковский! Выстрел по гусю дороже для меня, чем десять по уткам. И возможностью этого выстрела надо дорожить. Ты проникся?
- Да, товарищ командир.
- Чтобы нам не палить вдвоем по одному гусю делаем так. Если они идут с твоей стороны, ты пропускаешь первых 6 птиц и выцеливаешь седьмую или дальше. Как только они поравняются со мной - можно стрелять. Я буду стрелять по первым. Главное - стрелять одновременно, а то замечутся, будут подниматься - опоздавшему трудно выцелить. Если пойдут с моей стороны, я пропускаю первых шесть - они твои. Ясно?
- Ясно.
- Упреждение делай не меньше метра, а если пойдут на радиусе дальше 30 метров, то полтора. Понятно?
- Понятно. А что это за звуки?
- Во, это они! Издалека гогот слышно. Через минуту здесь будут. От тебя идут. С предохранителя сними!
- Снял.
- Ждем.
Цепочка гусей, летящих над каналом на высоте метров 20, поравнялась с охотниками. Почти одновременно раздались глухие ружейные хлопки. Гуси сбили строй, начали набирать высоту, ни одного не упало.
- Что за еб..! Ты выстрелы слышал?
- Странные какие-то, и отдачи нет в плечо!
Лева скатился с дерева на берег, начал дуть в переломленные стволы. Оттуда сыпался какой-то мусор.
- Я хотел перезарядить и вдогонку запулить, а тут дробь из ствола выкатилась! Теперь еще что-то сыплется? А у тебя?
Шутов наклонил ружье. Из стволов блестящей струйкой выскользнула дробь, следом посыпалось что-то непонятное.
- Хорошо, что не стал палить - удержался, стволы бы раздуло! - Зайцев вынул из патронташа патрон, бумажную гильзу разрезал ножом.
- Ну, суки! Порох сэкономили! Опилки насыпали! Да и дроби меньше нормы! Только капсюль сработал и разворошил закрутку! Ты в каком магазине брал?
- В центре. А другого я и не знаю.
- Другие патроны есть? Свои, не магазинные!
- Нету. Я не брал.
- И у меня нет. А на такой высоте могли и утиной четверкой взять! Эх, зараза, уже бы с добычей были! Разрежь еще парочку из других пачек.
Во всех пачках были вместо пороха опилки.
На следующий день Зайцев в цивильной одежде купил в магазине патроны и, в присутствии вызванного милиционера, доказал подделку товара. Продавца для вида уволили, точнее - перевели в другой магазин галантереей торговать. А военным в охотничьем магазине перестали продавать. Не обращали внимания на них, будто их и не было. В ответ на просьбу показать что-то - отвечали на грузинском языке или не отвечали совсем. Приходилось ездить в Поти или Батуми за охотничьим и рыболовным снаряжением.
Утренние построения полка проводились в 8.30 по нелетным дням. Обычно не чаще 2 раз в неделю. В строю стояли только офицеры и прапорщики, солдат проверяли и инструктировали в подразделениях. Когда начинал говорить командир, то даже в штабе за шторками открытых окон было видно подслушивающих гражданских служащих. Все хотели быть в курсе происходящего в гарнизоне. Несколько примеров Левиных выступлений.
- Закончились ноябрьские праздники. Кто вам сказал, что на праздники надо пить до беспамятства? Большинство, из стоящих здесь, - нормальные люди. Выпили в компании, закусили, поорали песни, сходили в клуб на танцы. Растрясли там жирок, вернулись домой, пописали и легли спать. Нет же, некоторым надо еще, как минимум, бутылку всосать. Не буду называть фамилию майора - старший офицер - а в строю есть младше по званию, но суть доведу, чтоб впредь не повторялось. Этот товарищ уложил семью спать и, в спортивном костюме, знаете - такие синие шерстяные с надписью "СССР", хромовых сапогах и фуражке от парадной формы - во, красавец - пошел шарахаться по гарнизону в час ночи. Ну, ладно бы пошел к знакомым, напугал бы их до заикания своим видом, так может - его спать бы уложили. Нет. Занесло его на склад ГСМ (горюче-смазочные материалы). На спирт по запаху дошел? И как он пьяный за первый ряд ограждения попал? Да еще в темноте! Там днем с трезвой головой или на колючке повиснешь, или в яму болотную свалишься! Часовой ему кричит: стой! Кто идет! Этот отвечает: майор такой-то и добавляет - не шуми, я сейчас! И лезет под вторую колючку. Часовой орет: стой, стрелять буду! И пятится. А этот лезет. Хорошо, что часовой палить в него не стал, а передернул затвор и в воздух очередью! Наш герой весь хмель растерял и в лужу пузом! Кричит: не стреляй, я майор! И фуражку лежа подымает, как удостоверение. Часовой: лежать до прибытия разводящего! Этот: отпусти меня обратно, не надо разводящего. Я тебе часы дам! Снимает часы, кладет в фуражку и кидает блинчиком часовому. Тот не реагирует на взятку и жмет кнопку сигнализации. Повязали голубчика. В три часа ночи его мокрого с ног до воротника забирал из караула начальник штаба. Теперь с воспалением легких сегодня утром отправили в госпиталь. Я вас, как людей прошу: не пейте все запасы сразу! Лучше часто и помаленьку. Да закусывать не забывайте!
Спустя полгода.
- Закончились майские праздники. Кто вам сказал, что лучшее время для починки антенны на крыше - 23 часа в ночь с первого на второе. Наш начхим, лейтенант Бурков, оказывается - летать не умеет. Особенно у него посадка не удается. Ну, это понятно: не летное училище закончил. Летал он недолго и недалеко - с крыши общежития на клумбу. Сломал себе стойку шасси. Какую, доктор?
- Левую заднюю, товарищ полковник, - из строя отвечает начальник лазарета.
- Вот. Хорошо, что не шею! Ну что ему не жилось нормально, без госпиталя? Лейтенант, а уже на майорской должности! В отдельной комнате общежития живет. Служит нормально. Может он лунатик? Доктор!
- Нет. У него на передаче "праздничного огонька" телевизор перестал показывать.
- Я вас всех очень прошу впредь! Не чинить антенны с 14 часов предвыходного или предпраздничного дня до обеда первого рабочего дня! А кого на крыше увижу - сам мелкой дробью запулю! Чтоб вместо переломов все выходные делом занимался - дробь из задницы выковыривал! Но кроме него еще один товарищ в летчики подался! Прямо из старших механиков. Выходи, летун мотоциклетный!
Из строя второй эскадрильи выходит прапорщик лет 25. Под правым глазом у него синяк в поллица.
- Вот этому орлу недавно привезли из магазина мотоцикл в упаковке, который он заранее заказал и оплатил. Какая марка?