Смирнов Александр Сергеевич : другие произведения.

Дань

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это история последних 20 лет страны. Фильм посвящается миллионам людей, которые не только не приняли перестройку, но и не могли её принять, так как их мышление, мораль и убеждения как раз и составляют то, чем страна гордилась последние 80 лет. Это дети великого и могучего Советского Союза. Эти люди не могут перестроиться. Они вынуждены погибнуть или морально или физически. Эти люди являются данью, которую заплатила Россия за своё движение вперёд.
Чтобы скачать книгу целиком или её фрагмент, нажмите на ссылку

   0x01 graphic
  
  
  

  
  
   Пролог
  
   В начале лета, от Санкт-Петербурга и до самого полюса, ночная темнота покидает северные районы и оставляет их в распоряжении дня. Солнце скатывается к горизонту, ненадолго прячется за него, и снова показывается, заливая своими лучами землю. Те, кто знаком с этим явлением скажет вполне определённо - наступает полярный день. И только в единственном городе на планете это явление носит другое название. Белые ночи - так говорят только в Санкт-Петербурге. Этот город трижды менял своё официальное имя, но одно имя - неофициальное, у него было всегда одно и никогда не менялось - Город белых ночей. Скорее всего, такая разница в названии одного и того же явления обусловлена не только самим явлением, но и поведением города. Только здесь отступает не только темнота, здесь отступает ночь. Её нет вообще. Город не замолкает, улицы не становятся пустынными и безжизненными. Город продолжает жить, как бы забывая, что сутки разделены на ночь и день. Вместе с белыми ночами в городе начинаются выпускные балы. Тысячи вчерашних школьников ночью приходят к Неве и гуляют по набережным, провожая самую светлую, самую незабываемую часть своей жизни. Детство остаётся в прошлом, впереди взрослая жизнь полная неизвестности и тревог. Но это будет завтра, а сегодня только радужные мечты, только яркие воспоминания владеют ими. И город вместе со вчерашними детьми молодеет.
   Вот под пролётами дворцового моста показывается палуба корабля. Она освещена прожекторами и на ней под музыку Чайковского кружатся балерины. Вот одетые в белоснежные платья и строгие костюмы, взявшись за руки и образовав цепь, весёлая компания перегородила Невский. Но милиция не разгоняет нарушителей, она зорко наблюдает за ними, охраняя от любых посягательств на их чудачества.
   И так происходит каждую ночь. На смену школьникам приходят выпускники институтов и училищ. Набережная Невы заполняется молодыми людьми, которые, сбросив с себя груз экзаменов и дипломных проектов, предаются только мечтам и воспоминаниям. Молодые офицеры, надев новенькую форму, впервые никуда не спешат. Они гуляют со своими подругами и, наверное, обсуждают своё ближайшее будущее. Одним словом, всё, как и сто лет назад: мундиры, только вместо эполет погоны, молодые девицы, только вместо пышных платьев, коротенькие обтягивающие стройные фигурки юбочки или джинсы.
   Вот группа девушек спускается по стрелке Васильевского острова к воде. Одна отделилась от группы и по самому краю набережной побежала вниз.
   - Юля, Юля,- кричат ей подруги,- ты всё платье забрызгаешь!
   Но Юля не слышит их, она широко раскинула руки и с жадностью вдыхает воздух Невы. Платье её уже намокло от брызг, но она этого не замечает.
   Неподалёку расположилась компания молодых людей. Они пытаются открыть бутылку шампанского, но у них ничего не получается.
   - Андрей, у тебя же кортик есть! - говорит своему товарищу молодой человек в старомодных очках.
   Молоденький лейтенант достаёт кортик и открывает бутылку. Шампанское вырывается из неё высоким фонтаном и заливает набережную душистой пеной.
   А что делается там, за стенами старинных зданий? Может быть царит сон? Давайте проверим. Вот на Московском проспекте кафе "Алёнушка", вокруг никого нет, тихо. Такое впечатление, что из кафе все ушли, заперев его на ночь. Заглянем за толстые шторы окон.
   Длинный стол, уставленный бутылками и закусками, начинается у двери кафе, а заканчивался почти у самой эстрады с оркестром. Суетятся официанты, украшая стол всё новыми и новыми кулинарными шедеврами. Музыканты заняли свои места на эстраде и ждут только сигнала, чтобы начать то торжественное событие, ради которого потрачены долгие годы упорной работы, а жизнь превратилась в многолетнее спортивное состязание- бегом с препятствиями. Вход в банкетный зал ещё закрыт. Кто-то невидимый подал сигнал оркестру, трубы и барабаны прорвали тишину, двери распахнулись, препятствий больше не стало.
   Группа выпускников института хлынула в зал. Все уже сидели на своих местах, но шум, влетевший в зал вместе с бывшими студентами, заглушал оркестр и не давал начаться торжеству. Профессор в академической шапочке с седой бородой и густыми бровями поднялся со своего места. Шум стал стихать, и, наконец, воцарилась тишина, при которой можно было услышать дыхание соседа.
   - Уважаемые коллеги! Да, да именно коллеги, теперь я могу обратиться к вам именно так. С сегодняшнего дня вы люди с высшим образованием. Каждый шёл к этому рубежу, преодолевая бесчисленные препятствия, отказывая себе во многих удовольствиях и вот, наконец, свершилось: вы получили долгожданные дипломы и академические значки. Вам кажется, что трудный и тернистый путь пройден. Это заблуждение. Вы подошли только к началу пути, ещё более сложному и даже опасному. Теперь у вас не будет возможности пересдать зачёт или экзамен. Жизнь не позволит. Я назвал вас коллегами, потому что с сегодняшнего дня цель у нас одна: это укрепление нашей великой страны. Положите свои значки в фужеры и налейте шампанского. Предлагаю первый тост за процветание нашей Родины!
   Бокалы поднялись вверх и оглушительное ура прокатилось вдоль стен. Академические значки, освободившись из плена шампанского, перекочевали на грудь выпускников. Праздник набирал обороты. Один тост следовал за другим. Энергия, сконцентрированная в каждом перед выпускными экзаменами, как сжатая пружина после снятия нагрузки, выплеснулась наружу и не могла успокоиться. Вчерашние студенты вспоминали свои приключения и хвастались друг перед другом, как выпутывались из каверзных ситуаций, которые систематически возникали перед каждым в течение всего периода обучения. Постепенно тема воспоминаний стала ослабевать, и её сменили мечты о совсем уже близком будущем. Каждый видел себя на самом передовом рубеже страны, каждый твёрдо знал, что надо сделать для её процветания. Последипломный отпуск, которого так долго ждали, не успев начаться, уже раздражал. Никому не хотелось целый месяц болтаться без дела. Целеустремлённость, созидание, творчество, эти качества, которые были привиты в стенах института, не давали времени даже на короткий перерыв. Они рвались в бой, и большинство уже решило не отгуливать отпуск, а сразу приступать к своим обязанностям.
   Целую неделю кафе встречало выпускников. Каждый вечер был похож на предыдущий, менялись только названия ВУЗов. Только через неделю праздничный шум сменился обыденной тишиной. Город снова возвращался к своей привычной жизни. В нашем кафе столы вновь расставлены вдоль стен, официанты не суетятся, а медленно и важно прохаживаются по залу.
  
  -- Выпускники
  
   В кафе зашёл молодой морской офицер. Золотые погоны, кортик и сам мундир говорили о том, что он только что окончил училище и стал лейтенантом. Он занял свободный столик и посмотрел на часы. К лейтенанту подошёл официант.
   - Что будете заказывать?
   - Немного позже,- ответил ему офицер,- я друзей подожду.
   Лейтенант явно пришёл раньше времени. Он открыл книгу и углубился в чтение. Чтение отбросило молодого человека на шестьдесят пять лет назад. Он окунулся во времена гражданской войны. События в книге развивались стремительно. Вот разбитые остатки белой армии и интеллигенция в панике грузятся на пароход, который должен отчалить и спасти от красных. Многие считают, что бегство временное, что они скоро вернуться домой, но есть люди, которые уже всё поняли. Они знают, что покидают Родину навсегда. Они догадались, что страна, которой они посвятили всю свою жизнь, просто вышвыривает их, как мусор. Корабль уже отчалил. На палубе появляется молодой офицер. Он в последний раз смотрит на удаляющейся берег, вытаскивает револьвер и стреляется. Тело падает за борт. Никто не замечает этого. К этому все давно привыкли.
   К морскому лейтенанту подошел парень, и присел рядом. Лейтенант даже не заметил этого.
   - Андрюха, неужели так интересно? Ты даже не заметил меня! - обратился к офицеру элегантный молодой человек со значком ВУЗа на лацкане пиджака.
   Лейтенант отложил книгу в сторону.
   - Привет, Саня,- ответил Андрей.- А я, пока никого нет, почитал немного.
   - И про что пишут?- хором спросили ещё двое, которые появились сразу после прихода Александра. Они присели за столик и пожали руки Андрею и Сане.
   - Про гражданскую войну,- ответил Андрей и вкратце пересказал друзьям только что прочитанный сюжет.
   - Боже мой, как это неинтересно! - сразу замахал руками Феликс, самый высокий и здоровый из всей компании. - Неужели эта тема тебе ещё в зубах не навязла? Что об этом ещё можно узнать нового? Всё уже давно известно.
   - А мне не понятно,- сказал Андрей. - Я не понимаю, почему люди, которые ни в чём не виноваты, должны покидать родину или кончать жизнь самоубийством?
   - Твой офицерик просто слюнтяй,- не задумываясь, ответил Феликс. - Что касается интеллигенции, то их никто не выгонял, они сами удрали.
   - Всё равно это несправедливо,- не соглашался Андрей. - Они граждане России и никто не мог их лишить Родины. Для чего и кому нужны эти жертвы?
   -А их никто её и не лишал, - неожиданно сказал Дмитрий.- Он выглядел самым умным из всей компании. Его внешний вид скорее соответствовал бы какому-нибудь приват-доценту двадцатых годов, а не современному молодому человеку. Даже очки, которые он носил, были модны в годы гражданской войны, а не сегодня.
   Дмитрий задумался ненадолго, а потом продолжил:
   - Никто не виноват в этих жертвах, это просто была дань, которую заплатила страна, при переходе на другой курс. Они не были частью России, они были самой Россией, и той России больше не существовало.- А ты сам, Андрюха, мог бы пустить себе пулю в лоб на месте этого офицера? Ты же теперь сам офицер? - спросил Феликс.
   - Я? - растерялся Андрей. - Не знаю. А, ты?
   - Я бы никогда не оказался на стороне белых,- ответил Феликс, не задумываясь.
   - Да хватит вам! - недовольно прервал спор Александр. - Что вы завелись? Слава Богу, сейчас не двадцатый год, а восемьдесят пятый. История не повторяется. Никому из нас не придётся убегать из своей собственной страны, а тем более стреляться.
   Компания прекратила дискуссию, но разговор почему-то не клеился. Настроение у всех было подавленное. По лицам было видно, что встреча скорее печалила их, чем радовала. А как могло быть иначе? Судьба распорядилась так, что друзья, которые и представить себе не могли жизни друг без друга, закончив ВУЗы, получили направления в различные уголки страны. Сегодня они встречались в последний раз. Когда они ещё встретятся? На это не мог ответить ни из них никто.
   - Странная ситуация,- тоскливо сказал Андрей, - нас же не заставляли расставаться. Мы добровольно избрали свою цель, а когда пришло время идти к ней, то не хотим этого. Прибуду я на корабль, уйдёт он своим курсом, а какие курсы у вас, даже не узнаю.
   - Зачем же так мрачно? Мы не на век расстаёмся. - Александр был всегда оптимистом. - Почта у нас работает исправно, да и отпуска никто не отменял, так что курсы сверять будем регулярно. К тому же, если цель у нас одна, то и курсы будут проходить, где-то рядом. Даже я, экономист по специальности, ничего не понимающий в корабельных делах, могу утверждать, что наша цель одна. В законе прямо сказано, что целями и задачами любого предприятия является удовлетворение потребностей общества. Отсюда вывод, какой бы мы путь не избрали, цели и задачи у нас одни. Я, например, собираюсь создать предприятие, где каждый сотрудник будет защищён со всех сторон: и в материальном и в социальном плане. При таких производственных отношениях люди просто не смогут работать плохо. А чем лучше они работают, тем больше получает наша страна в форме налогов, тем сильнее она становится. Сейчас у всех одна цель - перестройка. По крайней мере, об этом по радио только и говорят.
   - Если бы только по радио. Телевизор невозможно смотреть - там тоже одна тема. Что ни включишь, только про перестройку и слышишь. Вот видите, какие у меня брюки мятые,- Феликс выставил напоказ свою коленку. - Я уже и утюг побоялся включать.
   Компания дружно рассмеялась.
   - Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, что имеют в виду под словом перестройка? - прервал смех Дима.
   - А ты больше политикой занимайся, тогда и узнаешь, - ответил ему Саня.
   - Нет уж, увольте! Я лучше своей наукой заниматься буду. Каждый должен заниматься своим делом.
   - Если ты не займёшься политикой, тогда она займётся тобой,- не успокаивался Саня.
   - Всё это осуществится только в том случае, если корабли будут в состоянии защитить твоё предприятие от внешней угрозы, - вернул тему разговора в первоначальное русло Андрей.
   - Если предприятие сильное и платит государству большие налоги, то на корабли у него деньги найдутся и вряд ли кому-то взбредёт в голову совать свой нос из-за рубежа. - Феликс окончил юридический факультет и направлялся на службу в МВД. - Грош цена вашим кораблям и налогам, если не уберечь предприятие от внутреннего развала. Наверняка найдутся люди, которые захотят завладеть плодами чужого труда и, будьте уверены, при первом удобном случае они этим воспользуются. Ущерб, который могут нанести эти "деятели" может быть катастрофическим не только для конкретного предприятия, но и для государства в целом. Достаточно вспомнить Великую Римскую империю. Её не смог победить никто извне, но она успешно прогнила изнутри.
   - Вы так всё прекрасно разрисовали,- вступил в разговор Дима,- как будто ваши корабли по океанам будут ходить с помощью святого духа, а заводы с фабриками выпускают продукцию, произведённую вручную. Нет, дорогие мои, без науки нет прогресса а, следовательно, нет и самой жизни. Что же касается перестройки, то я всё равно не понимаю этого термина. Что перестраивать? То, что сделали наши отцы и деды? Зачем обязательно надо что-то ломать? Всё новое может возникнуть только на основе старого. Попробуйте вытащить из-под здания фундамент, и оно непременно рухнет, да ещё и вас прихлопнет. Нет, я считаю, что ничего перестраивать не надо, необходимо двигаться вперёд, созидая новое, и не разрушать старого. Интересно бы встретиться всем вместе лет этак через двадцать, как мушкетёры у Дюма.
   - Если ты вспомнил о Дюма,- перебил его Андрей,- то лучше вспомнить о другом его произведении - десять лет спустя. Я предлагаю сейчас поклясться нашей дружбой, что каждые десять лет мы предпримем всё, чтобы встретиться всем вместе и сравнить наши курсы.
  
  -- "Резвый"
  
   Как бы ни было нашим героям хорошо вместе, как бы не хотелось хотя бы на мгновение задержаться в счастливом детстве, время неумолимо. Оно никогда не останавливается и не возвращается назад. Любимый город оставался в прошлом. За бортом самолёта таяли белые ночи, а впереди Андрея ждал полярный день.
   Турбины авиалайнера сначала засвистели тонко и пронзительно, их свист нарастал, лайнер тронулся с места и медленно начал выруливать на взлётную полосу. После очередного поворота он остановился. Турбины уже не свистели, а ревели. Самолёт собирался с силами для решительного прыжка. Его уже ничего не сдерживало, он задрожал всем телом и помчался вперёд. Последний рывок и земля осталась внизу. Андрей смотрел в иллюминатор и удивлялся. Никогда ещё он не видел своего города с такой высоты. Здания, дороги и автомобили уменьшались с огромной скоростью. Вот остались различимы одни дороги, вот и они перестали существовать, и вся земля покрылась квадратиками полей. Ещё рывок и крылья врезались в пелену облаков, скрывая от глаз прошлое. Яркое солнце ударило по глазам. Вот она цель, светлая и могучая, ничто не преграждало дорогу к ней, и молодой офицер мчался навстречу своей мечте, оставляя позади всё, что могло помешать в этом.
   Солнце резало глаза. Андрей отвернулся от иллюминатора, открыл книгу и попытался читать. Но ему не читалось. Он вдруг вспомнил вопрос Феликса: "А ты бы мог себе пустить пулю в лоб?". Андрея даже передёрнуло. До сих пор он никогда не задумывался о том кошмаре, который испытывали люди в гражданскую войну. Он всегда смотрел на все эти события только с одной стороны, со стороны красных. Только они воспринимались, как герои, только они были достойны жалости и восхищения. А белые? А интеллигенция? А духовенство? Разве они не люди? Разве они меньше красных любили свою страну? Разве они нарушили свою присягу? Почему их вышвырнули, как мусор? Почему они предпочли смерть? Неужели не было другого выхода?
   Он вдруг представил себя тем офицером из книги. Вот он ходит по палубе корабля. Он чувствует то же самое, что и тот офицер. Безысходность и обида не известно на кого. И стыд, жгучий стыд за то, что он, офицер, не смог защитить от этого кошмара страну. Россия, её больше не существовало. А, кто он, если её нет? Никто, живой труп. Вот рука Андрея потянулась к кобуре, вот она нащупала холодную рукоятку нагана, вот ствол уткнулся в висок и...
   Андрей дёрнулся и книга выпала из его рук. Кто же виноват во всём этом? Красные? Нет, они не могли действовать иначе. Если бы они проиграли, то всё равно трагедия бы произошла. Только жертвы были бы с другой стороны. А кто тогда виноват? Кому нужны были все эти жертвы? Дань - вспомнил он слова Димы. Какое жуткое и страшное слово. Дань - опять мелькнуло в его голове. Правая рука Андрея вдруг непроизвольно перекрестила лоб. "Слава Богу, что я родился позже"- подумал он.
   - Вы уронили книгу, - услышал он женский голос.
   - Что? - не понял он.
   - С вами всё в порядке? - снова спросили его.
   Только теперь он обратил внимание на стюардессу, которая стояла рядом с ним, и держала его книгу.
   - Нет, нет, всё в порядке, спасибо, - ответил он скороговоркой. - Просто я заснул.
   Самолёт стал снижаться. За бортом показалось море и береговая черта, через мгновение Андрей разглядел маленькие кораблики, которые аккуратно расположились у причалов. Море стало приближаться всё быстрее и быстрее. Казалось, что сейчас лайнер врежется в него, и оно поглотит самолёт. В самый последний момент появилась земля, замелькали какие-то знаки, известные только пилотам, колёса шасси ударились о бетон, и волшебная сказка полёта окончилась.
  
   Север встретил Андрея неприветливо. Резкий холодный ветер пронизывал тело насквозь. Полярный круг, за которым находился Мурманск, чётко очерчивал границы владений. Арктика - так звали хозяйку здешних мест. И эта хозяйка сегодня явно не намерена была принимать гостей.
   "Придётся смериться, Арктика" - подумал Андрей. - "Я сюда ни в гости приехал". Тем не менее, надо было где-то переодеться. Тоненькая маячка явно была неуместна на севере. Как минимум свитер нужно надеть под мундир. Путь ещё не окончен. Впереди Андрея ждал Североморск, а после него Полярный, именно туда был направлен лейтенант для дальнейшего прохождения службы. Андрей быстро сориентировался в помещениях аэропорта, зашёл в мужской туалет и утеплился. Теперь север казался ему не страшен.
   Корабль, на который Андрей прибыл для прохождения службы, назывался "Резвый". Он был немолодым. Его возраст выдавали борта. От многолетних ударов волн обшивка прогнулась внутрь, и шпангоуты выпирали наружу. Так выглядит старая худая собака, когда её рёбра гладкую поверхность груди превращают в гребёнку, указывая на то, что жить ей осталось совсем немного. Вооружение, которое можно было увидеть на палубе, говорило о том, что в современном бою этому кораблю лучше всего было не выходить в море. Вместе с тем порядок, царящий на борту, говорил о том, что корабль живёт полноценной военно-морской жизнью и не считает себя пенсионером.
  
   Андрей постучался в дверь каюты командира, дождался ответа и вошёл.
   - Товарищ капитан второго ранга, лейтенант Караулов прибыл для дальнейшего прохождения службы. - Андрей протянул направление командиру и застыл в ожидании ответа.
   Командир был очень похож на свой корабль: тоже немолодой, худой, а впалые щёки походили на обшивку корабля. "Старик" - сразу же в мыслях окрестил его Андрей.
   - Ну что ж, лейтенант, поздравляю вас с началом флотской жизни. Сегодня обживайтесь и знакомьтесь с экипажем, а завтра к подъёму флага вы должны быть готовы к несению службы. Вам очень повезло, что начали свою службу у нас. Опыт механика, которые вы приобретёте, будут просто бесценны. Ни на одном корабле северного флота вы не узнаете больше, чем здесь.
   Командир уловил удивление во взгляде Андрея и, поняв его, продолжил:
   - Я понимаю ваше смущение. Вы удивлены, что старый корабль чему-то сможет научить? Если так, то вы ошибаетесь. К кораблю нужно относиться, как к человеку. Возраст это состояние его души. То, что первое впечатление обманчиво вы скоро убедитесь. А впрочем, я докажу вам это прямо сейчас. Я тоже кажусь старым и худым. Давайте проверим, так ли это? Снимите китель и садитесь сюда, - командир показал на стул.
   После того, как Андрей выполнил команду, Старик сел напротив, поставил локоть правой руки на стол и распрямил ладонь.
   - Давайте выясним, кто из нас сильнее?
   Предложение командира привели Андрея в замешательство. То, что он победит худого и немолодого уже человека, он не сомневался, но не может же он вот так сразу, при первой встрече взять и заломать руку, да ещё ни кому-нибудь, а своему командиру? Однако делать было нечего. Пауза затягивалась и он, сев напротив, поставил свою руку на стол.
   Локоть Андрея упёрся в локоть командира, ладони сплелись в один огромный кулак.
   - Начали! - скомандовал командир.
   Андрей собрал все свои силы и навалился на соперника. Рука командира даже не пошевелилась.
   - Именно это я и хотел вам объяснить,- улыбнувшись, сказал командир. По тому, как он говорил, было видно, что Старик не испытывал вообще никакого дискомфорта. Рука его оставалась в вертикальном положении, а он продолжал спокойно разговаривать. У Андрея от напряжения на лбу выступил пот. Он чувствовал, как рубашка прилипает к спине. - Не возраст определяет, стар корабль или молод, а его душа, те задачи, которые он перед собой ставит. Если задачи ставятся высокие, если нет компромисса с совестью, то корабль молод. Кстати, люди устроены точно так же. Когда вы это поймёте, то служба будет приносить вам радость.
   Командир без особого напряжения привел руку Андрея в горизонтальное положение и прижал его кисть к столу. Старик встал, надел фуражку и отдал честь, показывая этим, что разговор окончен.
   - Разрешите идти? - Андрей хотел приложить руку к козырьку, но она, налитая свинцом, не слушалась его.
   - Идите, жду вас к ужину в кают-компании.
   После визита к командиру Андрей пошёл в БЧ-5* , к своему непосредственному начальнику.
   Это был молодой парень года на три старше Андрея, красивый и подтянутый.
   - Товарищ капитан-лейтенант...
   - А, новый бычок прибыл**? - перебил Андрея парень.- У командира был? Как тебе Старик? Классный мужик! Самый лучший командир северного флота! Ручку, наверное, тебе помял? Проходи, что ты в дверях стоишь? Давай знакомиться. Я Николай. - И он протянул свою огромную ладонь.
   - Андрей.
   - Мы тебя позже ждали. Сейчас столько работы навалилось, а я без помощника остался. Слава Богу, ты раньше прибыл, а то бы и не знал, как одному и справиться.
   - Да я просто не стал свой отпуск отгуливать, после окончания- сразу на корабль. Очень хотелось север увидеть. Я раньше здесь никогда не был, - ответил ему Андрей.
   - Ну и как тебе север? Успел разглядеть?
   - Сопки одни. В аэропорту еле переодеться успел, чуть не замёрз. После большого города здесь скучновато, наверное. Ходить практически некуда.
   - А тебе ходить никуда не придётся. А, что касается скуки, то не сомневайся, её здесь нет. Ты холостой или семейный?
   - В том-то и дело, что холостой. С женским полом здесь, разумеется, напряженка?
   - В городке, конечно, но к нашему кораблю это не имеет никакого отношения.
   - Тогда я совсем ничего не понимаю. На корабле, что, женский экипаж?
   - Да нет, экипаж здесь мужской. Ты, что когда по кораблю шёл, гражданских не видел?
   - Видел. Я об этом и хотел у тебя спросить. Что они здесь делают?
   - Видишь ли, корабль наш не обычный, он играет роль полигона для институтов, которые разрабатывают новые виды вооружения. Так, что недостатка в гражданском населении здесь нет, и женщин в том числе. При испытаниях они приезжают и выходят с нами в море. Наша кают-компания больше на ресторан похожа, так много в ней мест. Сейчас мы заняты вопросом снижения шума механизмов и уменьшения размеров кильватерной струи. Когда ты летел на самолёте, наверное, видел корабли в море? Сам корабль маленький, а след за собой оставляет в десять раз превышающий длину корабля. Как ты знаешь, торпеды наводятся на корабль по этой кильватерной струе и по шуму механизмов. Завтра начинаем монтировать новые осушительные и балластные насосы, а затем дизель-генераторы. Как это сделаем, сразу в море. Сегодня вечером возьми документацию и изучи балластную систему. Мы завтра с тобой разделимся: я буду работать с осушителями, а ты с балластниками.
   Николай оказался очень доброжелательным и разговорчивым собеседником. Чувствовалось, что корабль был для него родным домом. Он рассказал Андрею, где он учился, как попал на корабль и про свою невесту. Больше всего в рассказе он уделил внимание командиру корабля. Оказалось, что прозвище "Старик" командиру дали давным-давно, что командир прошёл всю службу на этом корабле от лейтенанта до капитана второго ранга. По своему возрасту он был ещё не старым, а выглядел так, потому, что все морские переделки, в которых он побывал, оставили след на его лице. Командир был человек очень добрый, за всю свою службу Николай никогда не слышал, чтобы он повысил на кого-нибудь голос. Наказаний здесь тоже не было. Всё держалось на уважении и авторитете командира. От своих подчинённых он требовал таких же методов работы с подчинёнными.
   Разговор шёл так непринуждённо, что оба собеседника совсем забыли о времени. В дверь каюты постучали.
   - Товарищ капитан-лейтенант, через тридцать минут ужин. - В дверях стоял старшина второй статьи.
   Николай взглянул на часы и ахнул.
   - Заболтались мы с тобой! Пора приводить себя в порядок. Тебе тоже советую. У нас завтрак обед и ужин это не принятие пищи, а нечто большее: здесь происходит обсуждение всего, что, так или иначе, имеет отношение к кораблю или к экипажу. Приходить следует заранее, до появления командира, а одеваться нужно так, будто ты идёшь не на ужин, а на строевой смотр.
   Андрей ушёл к себе в каюту и привёл себя в порядок.
   Когда он зашёл в кают-компанию, там уже было многолюдно. Действительно, она походила на ресторан. Огромные размеры никак не сочетались с тем, что она находилась на боевом корабле. Наличие гражданских: мужчин и женщин, создавало атмосферу непринуждённости и свободы. Большой стол был накрыт, но все посетители не садились за него, а разговаривали друг с другом невдалеке. Николай подошёл к Андрею и улыбнулся.
   - Ну, как? Тебя впечатляет?
   - Да,- успел произнести Андрей.
   Дверь в кают-компанию открылась, и в неё вошёл командир. Чей то голос скомандовал:
   - Товарищи офицеры!
   Офицеры встали и застыли на своих местах. Командир прошёл к своему месту за столом и жестом пригласил всех садиться. После такого жеста всем полагалось сесть и начать ужинать. Но командир продолжал стоять. Подождав, когда все займут свои места, он обратился к присутствующим:
   - Товарищи! Я рад представить вам нового члена нашего экипажа лейтенанта Караулова Андрея Борисовича!
   Все зааплодировали и повернулись в сторону Андрея. Вестовой внёс торт с изображением якоря и поставил его напротив Андрея.
   - Надеюсь, что экипаж примет в свою семью молодого офицера и поможет ему занять достойное место в укрепление обороноспособности нашей страны.
   После официальной части представления Андрея экипажу, начался ужин. Николай толкнул Андрея локтём и шепнул на ухо:
   - Перед чаем разрежь торт и раздай всем - у нас такая традиция.
   Знакомство со всеми началось, когда Андрей стал угощать всех тортом. Принимая кусочек торта, каждый представлялся, и говорил что-нибудь приятное. Последний кусок достался молодой девушке, сидевшей рядом с Николаем.
   - Юля,- представилась она.- Я слышала вы только что из Ленинграда? Я работаю в институте проблем флота, инженером. Только что окончила институт и, не дожидаясь конца отпуска, сразу вышла на работу. А через неделю я уже оказалась здесь в командировке.
   - Действительно мир тесен, - удивился Андрей. - Я со своими родителями жил, как раз напротив вашего института. Стоило ехать за тысячи километров, чтобы встретиться здесь?
   Андрей так застрял у Юли, что Николаю пришлось уступить своё место, чтобы тот смог сесть. Молодому лейтенанту стало понятно, почему командир уделял кают-компании столько внимания. Здесь проходили обсуждения всех новостей. Здесь строились планы работы на следующий день и обсуждались неудачи текущего. Командир внимательно следил за всем происходящим, оценивал и учитывал мнения офицеров и инженеров, и только после этого принимал решение, которое уже никто не обсуждал.
   После ужина Андрей с Юлей сошли с корабля, и пошли прогуляться по посёлку.
   Выяснилось, что в Юлиной лаборатории работает Дмитрий. Для Андрея это был сюрприз. Приятно было вдали от дома услышать имя своего друга.
   Юля должна была наблюдать за монтажом и работой балластных насосов. Её институт хотел получить данные не только по техническим характеристикам узлов, его интересовал вопрос, сможет ли экипаж без помощи заводских специалистов сам разобраться в конструкции и осуществить монтаж.
   - Ты знаешь, Андрей, у нас лаборатория разделилась на два лагеря. Одни, сторонники агрегатного метода ремонта, считают, что экипаж может только эксплуатировать механизмы, а ремонтом должны заниматься специалисты из судоремонтных заводов. По приходу корабля на базу, бригада заводских рабочих снимает неисправный механизм и меняет его на новый. Другие считают, что экипаж должен сам суметь отремонтировать механизм в сложных штормовых или боевых условиях. Судя по тому заданию, которое дано мне, сторонники последней точки зрения хотят в споре иметь документальное подтверждение своей позиции. - Юля говорила так уверенно, как будто она не только что пришла в институт, а как минимум, проработала несколько лет.
   - А ты сама, какую точку зрения поддерживаешь? - спросил Андрей.
   - Вопрос не простой, и те и другие имеют основания для своих позиций. С одной стороны военный корабль не промышленное предприятие и его основная задача поддержание боеспособности на должном уровне. При таком подходе команда должна всё своё время отдавать боевой выучке. С другой стороны, при сложных штормовых и боевых условиях, отсутствие опыта и знаний у команды могут привести даже к гибели корабля.
   - Мне кажется, второй довод сильнее первого, хотя для экипажа это лишняя головная боль.
   - На счёт ремонтных работ не знаю, а вот присутствие на корабле гражданских, особенно женщин, так это точно. Я много раз слышала, что женщина на корабле плохая примета.
   - Я не верю в эти сказки. Почти на всех гражданских кораблях есть женщины, и никаких бед от этого не случается. Мне кажется, что если Бог создал человека в двух формах, то человек может считаться полноценным только тогда, когда присутствует обе его составляющие. Если бы на корабле не было гражданских, то экипаж с утра до вечера драил бы медь, занимался муштрой и медленно тупел. Присутствие вас на корабле придаёт службе элемент творчества. Наша прогулка тому подтверждение, мы обсуждаем научные проблемы. Если бы вас не было, я лежал бы в каюте на койке и читал дешёвый детектив.
   - А я бы сейчас сидела дома и обсуждала с мамой фасон очередного платья.
   - Юля, а как твои родители относятся к таким командировкам? Старое поколение вряд ли разделяет наши взгляды, что женщина на корабле это нормально.
   - Что касается взглядов, то, во-первых, мои родители разделяют наши взгляды, а во-вторых, они не знают, что я на корабле. Когда меня посылали в командировку, речь шла об объекте. О том, что этот объект окажется кораблём, я даже не догадывалась.
   Небольшая прогулка Андрея и Юли растянулась на два часа. Вернувшись на корабль, они напились горячего чая, и разошлись по каютам.
   На следующий день, после завтрака и подъема флага Юля и Андрей снова встретились. Их внешний вид резко отличался от вчерашнего на вечерней прогулке. Андрей был в тельняшке с засученными рукавами, а голову покрывал грязный белый чехол от чей-то фуражки. Юля была одета в серый халат. В руках она держала толстую тетрадь и секундомер.
   - Ну, что, наука, начнём укреплять обороноспособность страны? - пошутил Андрей.
   - Начнём, только надо вначале задачу поставить. В этом ящике лежит разобранный балластный насос. - Она показала пальчиком на стоящий неподалёку ящик.- Сконструирован он таким образом, чтобы любой человек с инженерным образованием смог собрать его и смонтировать без всяких чертежей. В боевой обстановке не будет времени на изучение документации. Насос разобран, так как в одиночку его поднять невозможно, а цель состоит в том, чтобы эту работу смог сделать один человек без посторонней помощи. Торопиться не надо делай всё спокойно. Работа в экстремальных условиях будет изучаться позже. Время пошло. - Юля подняла секундомер и нажала кнопку.
   Андрей старался изо всех сил. Как бы не был устроен этот проклятый насос, в его планы не входило осрамиться перед девушкой, да ещё перед такой хорошенькой. Насос оказался не таким простым, как вначале показалось. Он не собирался сдаваться без боя. Острые края конструкции то царапали Андрея, то зажимали ему руки так, что он еле-еле высвобождал их. Наконец эта проклятая груда железа уступила, и тоненькие пальчики Юли нажали на секундомер.
   Пора было переодеваться, и Андрей с Юлей разошлись по каютам.
   Перед обедом Андрей пытался отчистить руки. Казалось, что щётка сдерет с них всю кожу но, сколько он не старался, грязь так впиталась, что пальцы всё равно оставались грязными. К тому же они распухли от полученных царапин и ссадин. Переодевшись, он пошёл в кают-компанию.
   - С боевым крещением! - командир посмотрел на руки Андрея и похлопал его по плечу. - В следующий раз перед такой работой, втирайте в руки обыкновенное хозяйственное мыло. Оно забьёт все поры, и отмыть их не составит большого труда.
   Юля подошла к Андрею и торопливо, как будто кто-то хотел её остановить, стала радостно говорить:
   - У нас всё получилось, Андрюша. После обеда разберем насос, приведём всё в исходное состояние, а завтра повторим всё то же самое, с одним отличием. Ту же работу выполнит человек без инженерного образования. Да и ваши руки отдохнуть должны. Я ими займусь сегодня. Мы с мамой на этом собаку съели. Мой папа механик и лечить ему руки была нашей с мамой обязанность.
   Время шло быстро. Каждый день они с Юлей собирали что-то или разбирали, обсуждали чертежи, копались в нормативной документации или обсуждали несбыточные проекты. Молодые люди так привыкли друг к другу, что им казалось, что так будет всегда. Однако научные планы подходили к концу, и Юлина командировка заканчивалась.
   Автобус остановился у трапа и открыл двери. Инженеры сошли с корабля и стали усаживаться в салон автобуса.
   Андрей и Николай, стояли на палубе у трапа и наблюдали эту печальную сцену.
   - Они уходят и уносят с собой частичку нас. Теперь без них будет скучно и тоскливо, - сказал Андрей Николаю.
   - Я думаю, что дело здесь не в инженерах. Ничего они с собой не уносят. Вот Юля другое дело, она действительно, что-то прихватила с собой. Уж не частичку ли тебя?
   Андрей поймал себя на мысли, что Николай прав. Ему действительно было жаль расставаться с девушкой.
   Юля последняя вошла в автобус. Сейчас двери закроются, и всё будет кончено. Книга с волшебной сказкой, которая встретила Андрея здесь, на севере, закроется. Задняя дверь автобуса захлопнулась. Андрей с таской смотрел на переднюю дверь, но та не закрывалась. Вдруг из неё выпрыгнула Юля и побежала к трапу. Она протянула Андрею конверт.
   - Здесь мой адрес и телефон, пиши.
   Она быстро вернулась к автобусу и села в него. Передняя дверь закрылась. Зарычал мотор и автобус скрылся за воротами базы. Впереди была подготовка к походу. Всё, что отрабатывалось на берегу, теперь нужно было повторить в море.
  
  -- Главный конструктор
  
   Сразу после возвращения из командировки, Юля отправилась в институт. Руки Андрея не давали ей покоя. Конструкция насоса не нравилась ей. Если человек с инженерным образованием без спешки и в спокойной ситуации, так себе повредил руки, значит в стрессовой обстановке дело может закончиться инвалидностью. Необходимо было эти соображения изложить руководителю лаборатории и изменить конструкцию насоса.
   Начальнику лаборатории понравилась сообразительность молодого инженера. Её доводы были справедливы.
   - А что именно вы предлагаете? - спросил её начальник.- Забраковать конструкцию может любой, а способны ли вы сами, что-нибудь предложить? Подумайте над вашим предложением.
   - Корабль скоро уйдёт в море и этот проклятый насос морякам все руки переломает, - возмущалась Юля.
   - Вот я вам и говорю, что времени у нас нет. Пошевеливайтесь. Чтобы завтра утром предложение было готово.
   Вечером Юля обсуждала с родителями свою первую в жизни командировку.
   - Представляешь, папа? Начальник выслушал информацию о конструкции так спокойно, как будто ничего не случилось. К тому же работу конструкторов повесил на меня. Я пришла работать в лабораторию, а не в конструкторское бюро. Выходит, что инициатива наказуема?
   - Выходит то, что ты пришла работать инженером, - отвечал ей отец.- Твои конструкторы не были на корабле и ничего своими глазами не видели. Для этого послали тебя, а ты, вместо того чтобы работать, начинаешь рассуждать, что ты должна, а чего не должна.
   - Вот уж никак не ожидала от тебя, папочка, что ты не на моей стороне окажешься. Корабль не должен выходить в море с такими конструктивными ошибками.
   - Ну, ты хватила, дочка! Уж не ты ли собираешься отложить поход? Ты что же считаешь, что из-за вашего паршивого насоса станут корабли в море гонять? Нет, дорогая, я уверен, программа испытаний покруче будет. Никто ничего не отменит. А руководитель твой прав. Я бы на его месте также поступил. Значит, понравилась ему твоя работа, если он тебе- инженеру подвешивает задачи ведущего. Ты сама подумай. Если руки в синяках, значит узлы слишком тяжёлые. Если много царапин, значит, чтобы добраться до крепежа, необходимо руки в очень узкие отверстия или щели просовывать. Вспомни, как собирался и монтировался насос. Представь, что это твои руки всё делают, тогда решение в голову быстрее придёт.
   На следующее утро у Юли были готовы конкретные предложения. Но к начальству она с ними не пошла. "Сначала выясню всё у конструкторов, а потом уже доложу начальству" - думала она.
   Но к кому идти со всем этим? Она продумала и решила начать с самого верха.
   Юля отправилась к главному конструктору. В приёмной никого не оказалось. Она открыла дверь и вошла в кабинет. Главный сидел за столом и что-то писал. Юля положила на стол чертёж и высказала ему свои соображения.
   "Ну и выскочка!"- думал главный конструктор, глядя на Юлю. "Не успела из яйца вылупиться, а уже пришла поучать". Штамп чертежа был весь разукрашен подписями лучших специалистов института. Среди них была и его подпись. "Выгнать её надо, да так, чтобы дорогу забыла!"- подумал он. Вместо этого он показал Юле рукой на стул и произнёс:
   - Садитесь.
   Ладонь конструктора легла на чертёж. На указательном пальце правой руки начинался огромный шрам, он проходил через всю руку и уходил под манжет рубашки. Конструктор посмотрел на него и продолжил:
   - Это я турбину на корабле ремонтировал, когда молодым был, а теперь, видишь, сам такую халтуру выпускаю. Пойдёшь ко мне работать? У тебя получится, я это вижу. А, впрочем, можешь не отвечать. Ты и так от меня никуда не денешься. Жилка у тебя есть конструкторская. Зайди ко мне через три дня, я тебе новую конструкцию покажу. Придёшь?
   - Приду, только теперь выходит, что вся моя работа в командировке ненужной оказалась? Раз конструкция станет новой, то испытание нужно проводить заново? Скорее всего, это невозможно, ведь корабль готовиться к походу.
   - Как это ненужной? Если ты усмотрела в конструкции такие недостатки, значит очень даже нужной. А хочешь сама в поход сходить? Тебе это надо. Сама узнаешь, что такое море, шторм, как моряки вахту несут. Я тоже там буду. Поедешь со мной? С начальством я договорюсь. Ну, что, договорились?
   - Договорились, - сразу согласилась она.
   - А теперь ступай к себе в лабораторию. Я не прощаюсь. Мы сегодня ещё увидимся.
   Главный пожал руку Юле и улыбнулся. Неприязнь, с которой он встретил молодого специалиста, уступила место симпатии. Ему даже было неловко за своё первоначальное мнение.
   Юля бежала по институту не чувствуя под собой ног. Вбежав в лабораторию, она хотела доложить начальнику о своих предложениях, но он сам вызвал её к себе.
   - Поздравляю тебя Юля! Главный уже звонил мне. Готовься опять в командировку. Кроме балластной системы, я тебе ещё кое-что подвешу. Что поделаешь? Кто везёт, на того и грузят.
   А подкинул начальник Юле дизель-генератор. От этого задания у неё подкосились ноги. Она обмякла и не села, а как-то сползла на стул, стоящий перед столом начальника.
   - Я же не дизелист. Что я с этим дизелем делать буду? Мы их не проходили.
   - Ты инженер. А я тебе поручаю не умирающего лебедя в балете исполнить, а разобраться в работе сложного инженерного механизма. А то, что вы их не проходили, так вы многого не проходили и балластных насосов тоже. Ты у нас много чего пройдёшь. А сейчас не теряй времени и беги в техническую библиотеку- проходи, что не успела. Будут проблемы, не стесняйся, обращайся ко мне, чем могу, помогу. А самый лучший специалист по двигателям, это наш главный конструктор, он на этом собаку съел.
  
   Юля рылась в библиотеке, как крот. Любые книги, в которых хоть косвенно говорилось о двигателях внутреннего сгорания, она складывала в отдельную стопку. Она бы, наверное, просидела бы там до самого окончания рабочего дня, но началось время обеда, и она вынуждена была прервать своё занятие. Забрав с собой огромную стопку книг, она пошла обедать.
   В институтской столовой к Юле за столик подсел главный конструктор.
   - Я же говорил тебе, что ещё увидимся сегодня. Вот и увиделись. Тебе ДВС* подвесили? Вот возьми, я принёс кое-что. Это тебе поможет.- Он положил на стол несколько толстых книг. - А эту макулатуру,- он показал на книги, которые принесла с собой Юля,- ты можешь снова вернуть в библиотеку.
   - Через два дня поедешь со мной на завод. Там в сборочном цеху увидишь всё своими глазами. А за это время теорию изучи.
   Главный постучал пальцем по книгам.
   - Приятного аппетита, "Наука".
   Он встал из-за стола и ушёл. Юля с ужасом посмотрела на книги, которые принёс ей Главный. "Когда же я успею всё это прочитать? Они думают, что я по ночам не сплю, а научную литературу читаю". Посмотрев на книги, она обратила внимание на автора. Все они были написаны главным конструктором. Прозвище, которым Главный окрестил Юлю, прилипло к ней намертво. Никто в институте, не называл её больше по имени. Главный конструктор, также, как и Юля был лишён в институте имени. Не только за глаза, но даже в разговоре с ним его называли одним словом - "Главный".
   С каждым днём Юля убеждалась, что время понятие относительное. Когда она была в институте, время не шло, а летело. Его хронически не хватало. Но когда наступала долгожданная суббота, и самым большим желанием было выспаться, то время начинало вести себя совсем по-другому. Субботний сон продолжался больше обычного всего на один час. Она вставала, завтракала, что-то делала по дому и к обеду не знала чем заняться. Ни книги, ни театр, ни телевидение не могли увлечь её. Время тянулось так медленно, что казалось, этот день никогда не кончится. К обеду её уже всё начинало раздражать. После обеда она не выдерживала, садилась за стол и с головой уходила в свой научный мир. Сегодня было воскресение. Юля не выдержала, оделась и отправилась в институт.
   Выйдя из квартиры, она увидела почтальона, который стоял, и разбирал письма. Увидев Юлю, он повернулся к ней и протянул письмо.
   - Это в вашу квартиру,- обратился он к ней.
   Она остановилась и взяла конверт. Письмо предназначалось ей. Оно было от Андрея. Тут же на лестнице она разорвала конверт и прочитала письмо. Андрей писал, что его направляют в командировку в их институт.
   Окунувшись с головой в научные проблемы, Юля жила в каком-то особенном, понятному только учёным, мире. Она не замечала, что делается вокруг неё. К проблемам, которые волновали всех людей, она относилась равнодушно. Юля жила, как монашка, отдавая себя своему божеству - науке. Вскрыв конверт с письмом Андрея, она вдруг поняла, что у человека есть и другая - личная жизнь, со своими чувствами и переживаниями. Как только чувства оказались востребованы, они сразу же вступили в борьбу с Юлей, как с личностью. Чувства заставляли её ехать в аэропорт и встречать Андрея. Личность, напротив, удерживала её. Правила хорошего тона запрещали девушке первой поворачиваться в сторону молодого человека. Она должна была ждать, когда Андрей сам придёт к ней на работу или домой. Чувства не знали и не хотели знать никаких правил. Борьба продолжалась недолго. Личность понесла сокрушительное поражение, и Юля решила ехала встречать Андрея.
   Аэропорт жил своей обыденной жизнью. Тысячи пассажиров, встречающих и провожающих, нагруженные чемоданами, то вбегали, то выбегали из здания. Юля стояла на улице и наблюдала, как лайнеры выныривают из облаков. Вот самолёт снижается, почти падает, пролетает над самой головой и скрывается за постройками аэропорта. Проходит несколько минут, и репродукторы объявляют о посадке того или иного рейса.
   Очередной самолёт показался в воздухе, пронёсся над головой и скрылся. Репродукторы объявили, что рейс Мурманск - Ленинград совершил посадку.
   Вереница пассажиров вышла из автобуса и направилась к выходу. Среди них был молодой морской офицер.
   Андрей осмотрел зал. Немного подождав, он вышел на улицу и достал сигарету. Только он хотел закурить, как чьи-то руки обхватили его голову сзади и закрыли глаза.
   - Наука, это ты?
   Руки тот час освободили Андрея.
   - Какая я тебе Наука? Ты то откуда знаешь об этом прозвище?
   - Если ты встречаешь представителя вашего научного объекта, то Наука, - ответил Андрей.- На корабле тебя только так и называют. А если Андрея, то Юленька. Ты кого встречаешь?
   - И того и другого.
   - Что ж, мне тебя Наюленькой называть? - пошутил Андрей.
   - Нет, нет, мне прозвища и на работе хватает. Ты сейчас домой?
   - А разве ты не со мной?
   - Неудобно как-то.
   - Почему неудобно? Мы знакомы с тобой уже три месяца. Нет, нет, не отказывайся. Я хочу пригласить тебя в гости и познакомить со своей мамой. Я много ей писал о тебе, и она не простит, если я не покажу тебя.
   - Однако информация у вас во флоте поставлена на должном уровне. Мы с тобой не виделись столько времени, а ты знаешь моё прозвище, твоя мама знает меня, только я ничего не знаю.
   - Ничего удивительного. Ваш Главный, это бывший командир нашего Старика. Они перезваниваются почти ежедневно. Твой конструктор влюблён в тебя, как в молодого ученого, поэтому и прожужжал ему все уши. Ну, что? Принимаешь приглашение?
   - Что с тобой делать? Придётся принять.
  
   Андрей действительно жил прямо напротив института. Окна его комнаты находились напротив окон лаборатории. На книжном шкафу лежал огромный морской бинокль. Юля взяла его в руки и посмотрела в окно.
   - Это с твоего корабля?- спросила она, показывая на бинокль.
   - Отцовский. Он командир корабля. Сейчас на Дальнем Востоке.
   - Хорошая штука. Если посмотришь в него, вон на те окна, то увидишь мою лабораторию.
   - Да? Я приму это к сведению. Если захочу тебя увидеть, обязательно воспользуюсь. Жалко, что с севера тебя в него не рассмотреть. Я скоро улечу назад, и когда меня сюда забросит судьба, не знаю.
   - Ну, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, - сказала Юля.- Меня опять посылают в командировку на "Резвый". Кстати, как твои руки?
   Андрей выпрямил ладони и показал их.
   - Твоими руками двигается моя карьера в институте.
   - Это как?
   - Очень просто. Когда ты их поранил, я наделала много шума и обвинила конструкторов в том, что конструкция насоса неудачна. На этой почве и произошло моё знакомство с Главным. Так что все мои успехи сделаны твоими руками.
   - Если так, то я готов ещё раз разодрать их в клочья.
   - Думаю, что тебе это не удастся. Главный изменил конструкцию с учётом моих предложений и такое больше не повториться. По крайней мере не должно. Кстати, а где же твоя мама?
   - Как всегда. В последний момент что-то вспомнила и убежала в магазин. Видишь, стол уже накрыт, значит скоро придёт.
   Не успел Андрей это произнести, как входная дверь распахнулась, в неё вбежала женщина и, не выпуская пакетов из рук, обняла сына.
   Юля взяла пакеты и отнесла их на кухню.
   - Долго будешь жить, мамуля,- еле вымолвил Андрей. - Мы только что о тебе разговаривали.
   Андрей освободился из объятий матери и повернул её в сторону, где стояла Юля.
   - Познакомься с нашей гостьей.
   Женщина подошла к Юле и протянула руку.
   - Евгения Петровна. Андрюшина мама. Сын много писал о вас.
   - Не пойму, что он мог обо мне написать? Мы виделись с ним всего несколько дней.
   - Иногда достаточно и нескольких минут, чтобы потом вспоминать об этом многие годы. - Евгения Петровна взяла Юлю под руку и усадила за стол. - Нам с Андрюшиным папой хватило десяти минут, чтобы принять единственно правильное решение.
   - Вы говорите о любви с первого взгляда? На этот счёт очень много разных мнений. Одни верят в неё, а другие отвергают.
   - Я считаю, что другой любви и быть не может. Любовь даётся нам Богом, а значит приходит сразу и навсегда. Тут нет места разуму, так как это чувство божественное. Когда человек к этому вопросу подходит при помощи разума, то это называется любовь по расчёту. Это очень непрочные отношения. Изменятся условия, и они тут же разваливаются.
   - Мамуля, ты села на своего любимого конька, - попытался переменить тему разговора Андрей.- Дала бы хоть освоиться человеку в чужом доме.
   - По этому поводу у меня тост. - Евгения Петровна встала и подняла фужер. - Хочу выпить за то, чтобы Андрюша чаще появлялся в этом доме, а Юля побыстрее освоилась и не считала его чужим.
   Фужеры ударились, и наполнили комнату хрустальным звоном. Усталость и скованность исчезли, уступая место веселью и непринуждённости. Через несколько минут Юля действительно чувствовала себя, как дома. Она оживлённо спорила и, не стесняясь, высказывала своё мнение по тому или иному поводу. За чаем, женщины так увлеклись разговорами о кулинарных рецептах, что не заметили, как Андрей исчез. Только когда входная дверь хлопнула, и Андрей появился в дверях с двумя букетами цветов, они вспомнили про него.
   - Это вам,- он протянул каждой по букету. - Давайте теперь выпьем за ваше знакомство.
   Против этого предложения никто возражать не стал.
   Время неумолимо двигало стрелки часов. Расставаться не хотелось, но день кончался не считаясь ни с чьими желаниями.
   Андрей провожал Юлю домой. У парадной они остановились.
   - Следующий визит к нам,- сказала Юля. - Я поговорю с родителями и сообщу тебе. А сейчас, пока, завтра в институте увидимся. - Она сдвинула фуражку Андрея ему на глаза и скрылась в парадной.
   Утром Евгения Петровна не стала будить сына. Она приготовила завтрак и накрыла на стол. "Вот теперь пусть встаёт" - подумалось ей. Открыв дверь в комнату, она увидела странную картину: её сын в одних трусах сидел на стуле и в бинокль разглядывал соседний дом.
   - Вот уж никогда не думала, что ты способен заглядывать в чужие окна, да ещё в бинокль. Что ты там увидел?
   - А ты сама посмотри. - Андрей протянул матери бинокль. - Вон в то окно.
   Мама взяла бинокль и посмотрела. В комнате находилось несколько человек. Обыкновенная контора. Ничего особенного. Она уже хотела убрать бинокль от глаз, но одна девушка повернулась к ней лицом, улыбнулась и помахала рукой. Это была Юля.
   Как ошпаренная, Евгения Петровна отскочила от окна и уронила бинокль.
   - Стыд то, какой! Ты, что ж позоришь меня на старости лет? Она же увидела меня.
   - Мама, что ты так испугалась? Это же у тебя бинокль, а не у неё. Она тебя не может увидеть - только твой силуэт.
   - Какой Силуэт? Она же помахала мне рукой. А ты хоть бы штаны одел. Стоишь перед девушкой в одних трусах. Не стыдно? Одевайся и приходи завтракать, только без бинокля. Ты не опоздаешь? До института далеко ехать?
   - Ты же сама только что видела. Если с биноклем, то один шаг шагнуть, а если нет, то надо ещё и улицу перейти.
   Через сорок минут Андрей, одетый по всей форме, открыл двери института. Ещё через пять он докладывал главному конструктору о своём прибытии.
   - Как долетели? Где устроились? Может быть нужна помощь? У нас при институте есть гостиница, - сухо спросил его Главный.
   - Спасибо, я живу прямо напротив вашего института. Наш командир передавал вам привет, ждёт, не дождётся вас увидеть.
   - Вот мы с вами вместе к нему в гости и поедем. Вы должны получить с опытного завода насосы и двигатель, как оформите всё, вместе с вами и ещё одним человеком полетим в гости к командиру. Сейчас найдёте нашу сотрудницу - Науку, вам подскажут, где она и поезжайте с ней на завод. Она поможет разобраться с комплектацией. Можете выполнять.
   Андрей вошёл в лабораторию, приложил руку к козырьку и отрапортовал:
   - Товарищ Наука, прибыл в полное ваше распоряжение.
   После посещения завода они обошли весь центр города. Как будто целую вечность Андрей не был здесь. Он рассказывал Юле про своё детство, про своих друзей, про свою учёбу. Она внимательно слушала его, и всё время чему-то улыбалась.
   - Как странно устроена жизнь. Всё, что ты рассказал мне, это и моё детство тоже. Оказывается, мы всё время находились рядом, а узнали о существовании друг друга на далёком севере. Ты не забыл, про моё приглашение? Сегодня идём ко мне. Мы с тобой ещё два дня можем по городу гулять. Я отгулы взяла. А потом втроём полетим на север.
  
   Север, лишённый пышности и торжественности, как огромный магнит притягивал к себе всех, кто хоть раз побывал на нём. Здесь не было великолепия дворцов, берег не утопал в зелени, море и солнце не ласкали тело. Сопки, свинцовые волны и беспорядочный крик чаек, встречали гостей. Здесь было то, что нельзя отыскать ни в одном уголке Земли. Тут воплощались в реальность самые смелые и дерзкие мечты, тут из мягкого и незакалённого человеческого существа выкристаллизовывался твёрдый, целеустремлённый и неприступный характер. Честь, достоинство и взаимовыручка здесь были нормой жизни. Именно эти качества, которые в столичных городах были не в особом почёте, здесь, на севере, являлись тем могучим магнитом, который притягивал к себе самых умных, самых честных и самых смелых.
  
   "Резвый" уже не казался Андрею старой посудиной. Он, как старый и мудрый профессор, стоящий за кафедрой, возвышался над причалом, поражая своей красотой. Зайдя по трапу на корабль, Андрей со своими попутчиками вошли в каюту командира.
   - Ну, слава Богу, прибыли! - Старик подошёл к Главному и обнял его.
   - Здравствуй, дорогой, здравствуй. Сто лет не видел тебя. - Главный стиснул командира в объятиях. - Давай-ка сейчас организуем встречу с кораблём, я очень соскучился по нему, а потом накрывай стол. Я тебе сюрприз привёз. Кажется, я подобрал себе приемника. Лет десять у меня ещё есть и за это время мне надо его подготовить. Вернее - её. Прошу знакомиться - наша Наука, - он, взяв за руку Юлю и подвёл её к командиру.
   - Здравствуй Юлечка. Мы уже знакомы с тобой, но после такой рекомендации надо знакомиться заново. - Командир галантно взял Юлину руку и поцеловал.- Давай, лейтенант, благоустрой наших гостей и проведи по кораблю, а я за это время отдам некоторые распоряжения.
   Прогулка по кораблю произвела огромное впечатление не столько на Юлю, сколько на Главного. Каждый уголок, каждый винтик был ему знаком. Всё напоминало о боевой юности. Ко всему он относился, как к живому и дорогому существу. Пройдя на бак, Главный остановился у брашпиля.
   - Ну, что, старичок, всё ещё служишь? А помнишь, как мы с тобой рыбаков спасали? - Было не понятно с кем разговаривает Главный: то ли с механизмом, то ли с Андреем и Юлей. - Их судёнышко осталось без винта, любая волна могла опрокинуть его и похоронить в пучине весь экипаж. Надо было спасти рыбаков. Шторм в шесть баллов не шутка. Мы на свой страх и риск стали швартовать рыбаков к своему правому борту. Всех сняли и ты,- он похлопал рукой по брашпилю,- выстоял. Хотя все внутренности скрипели и гудели. А трос не выдержал. Когда последний человек был спасён, волна ударила в борт и оборвала трос. Он, как молния, просвистел у меня над головой. Я и сейчас этот свист во сне иногда слышу.
   У каждого механизма Главный останавливался и рассказывал историю из своей службы. В машинном отделении он подошёл к главному двигателю, положил руку на турбину, посмотрел на свой шрам и спросил:
   - Помнишь, как ты расписалась на мне? Я тоже не забыл.
   Матрос подбежал к Главному, приложил руку к бескозырке и отрапортовал:
   - Товарищ капитан первого ранга, командир просил передать, что всё готово для встречи.
   - Добро, можешь идти. А вас, молодые люди,- он обратился к Андрею и Юле,- прошу следовать за мной.
   Войдя в каюту командира, Главный, как хозяин, подвёл молодых людей к двери, которая была закрыта шторой, отдёрнул её и жестом пригласил зайти. Это было помещение командира для приёма особо важных гостей. На одной стене висел портрет главнокомандующего, а напротив портрет Главного в мундире капитана первого ранга со звездой героя на груди.
   После официального приёма Андрей проводил Юлю в каюту.
   - Отдыхай,- сказал он ей ласково. - Ты, наверное, устала с дороги.
   Юля прилегла на диван и тут же погрузилась в глубокий сон.
   Проснувшись от какой-то тряски, она посмотрела в иллюминатор и обнаружила, что корабль уже в море.
   Баренцево море швыряло корабль из стороны в сторону, как щепку. Он, подброшенный волной, взлетал вверх, на некоторое мгновение зависал на гребне, и со всего размаху срывался вниз. Волна встречала падающий корабль и с огромной силой ударяла о днище. Казалось, что он не выдержит ударов и расколется пополам. Винты, выскакивая из воды, молотили воздух, а главные двигатели начинали визжать, набирая обороты из-за резкого снижения нагрузки. Через мгновение корма корабля погружалась в воду, и двигатели затихали. У Юли замирало сердце. Ей казалось, что сейчас двигатели остановятся, и корабль превратится в неуправляемую груду металла. Особенный ужас наводили на неё иллюминаторы. Глядя в них, она видела небо, в котором солнце раскачивалось, как маятник. Мгновение и эта картина сменялась кромешной тьмой. Волна с силой ударялась в борт, заливала иллюминатор, и только маленькие пузырьки воздуха, освещённые косыми лучами света, представали перед взором. Бездна - единственное, что могло прийти в голову человеку, наблюдающему эту картину. Впечатление, что корабль поглощен пучиной и идёт ко дну, останавливало дыхание. Ужас охватывал всё тело, но через мгновение волна ударяла в другой борт и ужасающая картина сменялась на голубое небо и солнце, бьющее прямо в глаза.
   В дверь Юлиной каюты постучали.
   - Войдите,- ответила она.
   На пороге стоял Николай и улыбался.
   - Как себя чувствует Наука? Не укачивает? Андрей сейчас на вахте и попросил проведать вас.
   - Слава Богу, не укачивает, только голова очень тяжёлая и есть очень хочется.
   - Это и есть влияние качки. Одни ничего не могут есть и их выворачивает наизнанку, а другие всё время голодны. Можете гордиться, морская болезнь вас не беспокоит. Кстати о еде, как говорится, война войной, а обед по расписанию. Вас проводить в кают-компанию?
   - Да как же в такой болтанке можно есть?
   - Ни с голода же умирать? Научим вас есть. Только сначала вам надо научиться ходить. Я собственно для этого и зашёл. Попробуйте дойти до кают-компании.
   Юля встала, сделала шаг по направлению к двери, но тут же потеряла равновесие и упала на диван.
   - Ничего, ничего, первые два шага уже сделаны, ещё немного и вы у цели. Я подожду вас в коридоре, а вы переоденьтесь в брючный костюм. Обувь наденьте без каблуков, а то я не поймаю вас.
   Поход по коридору произвёл на Юлю впечатление не меньше, чем иллюминаторы. Оказывается, она совершенно не умела ходить. Шаг за шагом, держась за поручни, которые были на всех стенах, или, как тут говорили, переборках, она передвигалась по коридору. Николай следовал за ней и, глядя на неё, усмехался. Ну вот, последний поворот, и показалась кают-компания.
   Юля только сейчас обратила внимание, что все стулья в кают-компании были цепочками прикреплены к палубе. На столе ничего не было, а его края обрамляли планки, которые не давали ничему упасть, если бы на нём что-нибудь появилось. Весь экипаж, свободный от несения вахты был уже в сборе. Николай помог ей добраться до своего места и усадил на стул.
   - Неси! - крикнул он куда-то в сторону.
   В кают-компанию вошёл вестовой, держа в руках тарелку с супом, ложку и хлеб. Как жонглер, выступающий на арене цирка, он выписывал замысловатые фигуры и жонглировал тарелкой. Юля ждала, когда он поставит её на стол, но он стоял и чего-то ждал.
   - Тарелку нужно держать в руках,- подсказал ей Николай,- а то вы суп обязательно разольёте.
   Юля взяла тарелку и попыталась поесть. Её движения вызвали улыбку всей команды. Гоняясь за куском мяса, она чуть не опрокинула всё. Наконец с первым было покончено. Вестовой забрал у неё тарелку и вручил новую с макаронами по-флотски. Со вторым она справилась уже быстрее.
   - Теперь компот и вы настоящий моряк. - Старпом встал и зааплодировал. Все, кто находился в кают-компании, последовали его примеру.
   - Я смотрю, Наука уже освоилась? - в дверях стоял Главный. - Отдохни немножечко и я отведу тебя в рубку. Такой красоты ты нигде не увидишь.
   Рубка находилась высоко. Качка здесь ощущалась во много раз сильнее, чем в каюте. Но то, что Юля увидела из рубки, нельзя было сравнить ни с чем. Перед её взором предстало море с высоты птичьего полёта. Чайки летали над морем на уровне её глаз. Яркое солнце пронизывало водяную пыль и превращало её в сказочный калейдоскоп, который переливался всеми цветами радуги. Странное дело: вода на море кипела от волн, а на небе не было не единой тучки. Завывания ветра Юля тоже не слышала.
   - Это зыбь, - объяснил ей командир. - Шторм идет параллельным с нашим курсом, а его волны доходят до нас. Скоро мы удалимся от него, и качка закончится.
  
   Поход закончился. Впечатления, которые Юля получила на корабле, переполняли её. Никогда и нигде не приходилось испытывать подобное. Сойдя на берег, её всё ещё качало из стороны в сторону. Даже, когда летела в самолёте, ей казалось, что он раскачивается и как корабль то падает куда-то, то выныривает из пучины. Море пленило Юлю, оно переродило её заново, и сделало своей рабыней.
   Юля вернулась в институт, но то, что она испытала в походе навсегда осталось в её памяти. Море стало катализатором её творческого потенциала.
   Данные, которые были получены в походе, породили множество идей. Юле хотелось взяться то за одну тему, то за другую, но пока она думала о них, третья тема сбивала её и не давала сосредоточиться. Шли годы, а идей становилось всё больше и больше.
   Однажды в лабораторию вошёл Главный, и позвал Юлю в кабинет к начальнику.
   - Вот, что я хочу сказать тебе, дорогая моя. Научный мир имеет определённую специфику, - начал он издалека.- Я говорю о приоритетах. Твои соображения по некоторым вопросам очень интересны и требуют глубокого изучения, но к большому моему разочарованию они стали исходить от людей, которые к ним не имеют ни малейшего отношения. Короче говоря, если выражаться русским языком, их начинают воровать. Мы посоветовались с руководством и приняли решение создать отдельную лабораторию, она будет заниматься проблемами, которые ты поднимаешь. А тебе мой совет - садись и пиши диссертацию, а то кто-нибудь другой напишет её за тебя. Научным руководителем буду я.
   - Я поняла. Вы хотите, чтобы я перешла работать в другую лабораторию?
   - Ничего ты не поняла. Мы хотим, чтобы ты сама возглавила эту лабораторию. Ты уже пять лет работаешь в институте. Срок не такой уж и маленький. На первых порах мы тебе будем рекомендовать нужные кадры, а когда освоишься, кадровые вопросы будешь решать сама.
   Такого предложения Юля никак не ожидала. Она сидела и молчала, не зная, что ответить.
   - Ну, что, согласна?
   - Согласна, - пролепетала она.
   Вечером дома был устроен незапланированный праздник по случаю её повышения по службе и началом работы над диссертацией. Кроме неё и родителей никого не было. Отец и мама даже прослезились.
   - Откуда ты такая умная? В роду у нас ни кандидатов, ни докторов не было. Всем знакомым расскажу, какая у меня дочь, - сам себя подзадоривал отец. - Пусть знают нашу породу!
   Поздно вечером зазвонил телефон.
   - Бери трубку,- крикнула мама,- слышишь междугородняя, значит тебя Андрей.
   Андрей уже всё знал. Он поздравил Юлю и сообщил, что у неё в лаборатории будет работать его давний приятель, Дима.
   - Обложили меня шпионами со всех сторон,- отвечала Юля. - Мало того, что Главный вам всё докладывает, и ты узнаёшь обо всём раньше меня, так теперь ещё и друг твой за мной шпионить будет?
   - Что делать? Видно, никуда ты от меня и от моря не денешься, - отвечал ей Андрей.
   Дмитрий оказался человеком талантливым. Его аналитический ум способен был переработать уйму информации и моментально выдать правильное решение. Работал он вдохновенно, не считаясь с личным временем. Таких как он называли трудоголики. Дмитрий нередко делился с Юлей своими мыслями. Однако, он не был лидером и не умел, а может быть, и не хотел отстаивать своё мнение. Тем не менее, работать вместе с ним было настоящим удовольствием. Подбирая Юле кадры, Главный старался чтобы люди дополняли друг друга в работе.
   Тема, которой занимался Дима, была очень важной для флота. Но для того, чтобы осуществить задуманное, ему нужен был человек, который взял бы на себя неблагодарную работу толкача. Важно было доказывать людям, которые обладали определённым авторитетом в институте, необходимость того или иного шага. Когда на корабле трюмы пустые и лопасти винтов поднимаются над водой, в отсеки заливают воду, чтобы притопить корабль. Эту воду называют балластом. Как только трюмы заполняют, и корпус корабля погружается на необходимую глубину, балласт откачивают и выбрасывают за борт. Людей, о которых идёт речь, в институте тоже называли балластом. Разница состояла в том, что их невозможно было выкинуть за борт. Они как клещи держались за свои места и старались закрыть дорогу всему новому. Всё передовое обнажало их бесполезность, поэтому инстинкт самосохранения делал из них стойких борцов за консерватизм. Именно они заставляли молодых сотрудников составлять немыслимые отчёты, справки и планы. Время, затраченное на составление этих бумаг, называли в институте - текучка.
   Скандал, который дошёл до самого руководства, разразился как раз из-за этой текучки. Дмитрий составлял отчёт работы за месяц. В нём необходимо было указать в процентах, сколько времени было затрачено на выполнение каждого пункта месячного плана. В конце этого перечня у всех была одна и та же строка - текучка. Напротив неё все ставили пять или десять процентов.
   Юлю вызвал к себе директор института.
   - Меня интересует один вопрос. Для чего нашему институту нужна ваша лаборатория? - спросил он.
   Вопрос обескуражил Юлю. Она стояла и не знала, что ответить.
   - Мне кажется, что решение о создании нашей лаборатории принимали именно вы и поэтому вам виднее для чего вы её создавали.
   - Совершенно верно. Дирекция приняла решение о создании для того, чтобы она работала, но я вижу, что это решение ошибочно. Полюбуйтесь,- он подал Юле отчёт Дмитрия,- из этого документа видно, что лаборатория совершенно ничем не занимается.
   В последней строчке отчёта, напротив слова текучка стояла цифра 90%.
   - Что это значит? Чем вы там занимаетесь?
   Юля не знала, что ответить. Она всегда проверяла за Димой отчёты и при необходимости подправляла цифры, которые ей не нравились. Этот отчёт проскочил мимо неё и именно в нём Дима указал то, что было на самом деле. Практически, все рабочие дни ему приходилось заниматься делами, не имеющими никакого отношения к работе.
   - К моему большому сожалению,- отвечала она директору,- наш сотрудник написал в отчёте правду. Приказы и распоряжения различных инстанций спускаются в лабораторию в таком количестве, что заниматься тем, ради чего была создана лаборатория практически некогда.
   - Если вам, сударыня, в научном институте некогда заниматься наукой, то вы можете написать заявление об увольнении по собственному желанию и устроиться в другое учреждение.
   - Это кому ты уволиться предлагаешь?
   В дверях стоял Главный: в форме капитана первого ранга, с орденами и кортиком. Его голос загремел на весь институт. Голова директора втянулась в толстую шею. Он прилип к креслу и не мог выговорить ни единого слова.
   - Тебе, что, не ясно чем занимается лаборатория? А за что тебе премию в прошлом месяце отвалили тоже не ясно? Может быть, ответишь, куда эта премия делась? Так вот я тебе скажу: Эту премию заработала как раз та самая лаборатория, которую ты разогнать собрался. Основная её часть осела в твоём липком кармане. Остатки ты раздал своим бездельникам, а лаборатория, которая заработала премию, получила дырку от бублика.
   Главный подошёл к столу и навалился на него всем телом.
   - Ты, хоть помнишь, кто тебя сюда поставил и зачем? Ты хоть знаешь, что ты балласт?
   Главный ещё ближе приблизился к директору.
   - Если ты, мышь серая, со своими бюрократами подойдёшь к Науке хоть на пушечный выстрел - уволю, и тебя и твоих халдеев. Ты знаешь меня.
   Таким Главного Юля не видела никогда. Подобно Зевсу, он метал гром и молнии. Выходя из кабинета, он так хлопнул дверью, что штукатурка отлетела от потолка и разбила на столе директора графин с водой. Только теперь до Юли дошло, что прозвище "Главный" он носил не потому, что был главным конструктором, а потому, что он был главным в институте.
   После этого скандала работа лаборатории кардинально изменилась. Теперь бюрократы со своими планами и отчётами стали обходить её стороной. Вскоре лаборатория получила огромную премию. Путы, которыми были связаны молодые учёные, исчезли, и освобождённая энергия хлынула в русло созидания. Не только Юля, но и Дима работал над диссертацией. Ещё пройдёт несколько испытаний и можно будет оформить и защищать её.
  
  -- Завод
  
   На флоте и в научном мире о перестройке ничего не знали. Вернее знали. О ней говорили по радио и телевидению. Про необходимость перестройки шла речь на партийных собраниях и политинформациях. Однако время летело, а ничего не менялось. Корабли продолжали плавать, подчиняясь закону Архимеда, а институтские разработки целиком зависели от открытий и изобретений. Все привыкли к слову перестройка и относились к нему, как к безобидной шалости партийных чиновников. Все хорошо помнили, как Хрущёв обещал построить коммунизм к восьмидесятому году, но что из этого получилось, все прекрасно видели. Для достижения этой цели нужно было догнать и перегнать Америку, но и здесь помешала международная обстановка. Затем партия призвала к выращиванию кукурузы. Её сажали даже на севере, но продовольствия в стране от этого не прибавилось. Потом партия боролась с пьянством, но народ если не стал пил больше, то уж во всяком случае, не меньше. Теперь партия провозгласила программу две тысячи. По этой программе в двухтысячном году каждая семья должна была иметь отдельную квартиру или дом. Время шло, а домов больше не строили, а очереди на получение жилья только росли. А вот теперь эта перестройка. Что это такое? С чем её едят? А самое главное для чего? Какая разница, всё равно эти партийные кампании проваливались. Страна жила по своим законам, а партия по своим. Партия не мешала народу, а народ не мешал партии. Везде были развешаны плакаты - "Народ и партия едины". На них никто не обращал никакого внимания. Пускай себе висят. Разве они мешают?
   Так рассуждали на флоте и в институтах, на производстве дело обстояло совсем по-другому.
   Перестройка внесла свои коррективы в жизнь завода. Руководители теперь не назначались, а выбирались трудовым коллективом. Поступив на работу старшим мастером, Александр за пять лет вырос до заместителя директора. Он отлично изучил предприятие, и вполне мог его возглавить.
   Сегодня были выборы директора. Кандидатов было много, одним из них был Александр.
   Актовый зал был полностью заполнен людьми. Многие, оставшись без места стояли, подпирая стены. На трибуне выступал главный инженер, излагая свою предвыборную программу.
   - Все мы, являясь собственниками предприятия, имеем право получать прибыль. На сегодняшний день значительная часть производственных площадей работает неэффективно. Как собственники, мы не только не можем, но и не имеем права мириться с таким положением дел. Рачительный хозяин никогда не допустит убытков. Я предлагаю эти помещения сдать в аренду коммерческим предприятиям. В этом случае каждый собственник будет получать дивиденды не в далёком будущем, а прямо сейчас.
   Это был откровенный подкуп избирателей, но зал молчал и аплодисментов главный инженер не услышал.
   - Особое внимание хочу обратить на изменение профиля нашего предприятия. Основная часть заказов у нас военная. Это очень трудоёмкие работы, а самое главное, что они никак не вписываются в рыночную экономику. Мы лишены возможности торговаться с заказчиком и требовать достойной оплаты труда. Переход предприятия на выпуск товаров народного потребления повышенного спроса, позволит нам увеличить прибыль многократно.
   Оратор говорил долго. Он останавливался на каждом подразделении. Но весь анализ неизменно сводился к тому, что все достижения завода нужно уничтожить, а освободившиеся площади сдать в аренду или использовать для выпуска низкотехнологичных изделий. Выступающие сменяли один другого. Если проанализировать все программы, то они составляли две точки зрения. Одна призывала ничего не менять и продолжать работать по старинке. Вторая предлагала сломать всё и получить моментальную прибыль, без каких либо затрат. Старый директор, который после выборов собирался на пенсию, сидел в президиуме и подпирал голову руками. Сознание того, что дело всей жизни будет уничтожено, ввело его в состояние шока. Он не выдержал и взял слово.
   - Заводчане! Я старый человек и мне трудно угнаться за новыми веяниями. Не могу представить, как можно управлять современным предприятием путём голосования. Но в том, что при управлении заводом необходимо поменять курс, я твёрдо уверен. Собственно говоря, вся эта, так называемая, перестройка и необходима стране для того, чтобы вытащить её из застоя. Экономика страны как раз и состоит из таких заводов, как наш. Никто из ораторов не предложил ничего путного. Одни предлагают растащить завод по винтикам, другие хотят работать дальше ничего не меняя, спокойно смотря, как он утопает в трясине. Я предлагаю отнестись к выборам директора со всей ответственностью, и если среди кандидатов нет ни одного человека, способного вывести завод из кризиса, то призываю проголосовать против всех. И ещё одно сообщение. Здесь выступал главный инженер и предлагал сдать всё в аренду. Пользуясь властью директора, эта власть пока ещё у меня, я отстраняю его от должности. Человек с такими убеждениями не имеет право занимать место в управлении предприятия.
   Зал вздрогнул от грома аплодисментов. "А почему вы не участвуете в выборах?" - кричали люди с мест. Директор подождал, когда зал успокоится, и почти в полной тишине произнёс:
   - Я не могу управлять предприятием, потому что не понимаю той политики, которую проводит руководство страны. Впрочем, мы ещё не всех кандидатов выслушали.
   Директор сел на своё место. В зале воцарилась тишина.
   Александр зашёл на трибуну последним.
   - Сейчас не дивиденды надо получать, а завод из трясины вытягивать. Не брать от него, а отдавать всё, что можем отдать. Неэффективные производственные площади надо не сдавать в аренду, а делать их эффективными. Прибыль получать необходимо не увеличением стоимости продукции, а снижением её себестоимости, увеличивая производительность труда.
   Александр рассказал всё, о чём мечтал со студенческой скамьи. Никаких обещаний он не давал, только свои соображения по увеличению производительности труда и рентабельности.
   - И ещё на счёт демократии. Необходимо помнить, что демократия это власть народа. В случае моего избрания, я буду считать, что заводчане, отдавшие свои голоса за мою программу, избрали свой курс, и он не будет изменён до следующих выборов.
   Александр закончил. Зал молчал, видимо ожидая, продолжения речи. Тишину нарушил директор:
   - Вот за него я и отдам свой голос..
   Выходя из зала, люди опускали свои бюллетени в ящик, стоящий у выхода. После собрания начался подсчёт голосов. Семьдесят процентов получил Александр.
   Сознание того, что он выиграл выборы, никак не укладывалось в голове. Что же теперь нужно делать? Излагая свою программу, ему всё было ясно, но когда наступило время действовать, он не знал с чего начать.
   - Растерялся, сынок? - к нему подошёл директор. - Я, глядя на тебя, вспомнил, как меня назначили впервые директором, также, как и ты сидел и не знал с чего начать. Пойдём в кабинет, мне нужно передать дела. Не тушуйся, на первых порах я тебе помогу. У пенсионера, время теперь много. Первое, что тебе необходимо запомнить- с окончанием выборов должна закончится любая демократия. Ты теперь и Бог, и царь, и воинский начальник на заводе.
   Они вошли в кабинет директора. Александр стоял на ковре, переминаясь с ноги на ногу, не зная,, куда ему сесть.
   - Садись на своё рабочее место, а я рядом, - помог ему директор.- С первого дня тебе необходимо определиться с методом работы. Существует два метода: метод единоначалия и работа командой, то есть коллективное творчество. Ты сам должен выбрать, как тебе нужно. Работа командой более плодотворная. Как говорится, одна голова хорошо, а несколько лучше. Это единственное преимущество. Зато недостатков здесь, хоть отбавляй. Самым серьёзным это коллективная безответственность. Если решение принято коллективно, то ответственность, в случае неудачи, нести никто не будет. Вторая опасность подстерегает при подборе команды. Очень много желающих попытаются втереться в твоё доверие для того, чтобы от имени руководства решать свои личные проблемы. Это очень удобно, ведь ответственности за это они никогда не понесут. Метод единоначалия тяжелее, так как вся ответственность лежит на руководителе. Только он один принимает решение, и только он отвечает за него. Все остальные это твои помощники, которые несут ответственность только за очень узкую часть работы. При таком подходе не всякий захочет оказаться в управлении. За свои делишки придётся отвечать. Как я уже сказал, мне ближе единоначалие. Сегодня у тебя голова кругом идёт, поэтому достань из сейфа коньячок и выпей со своим предшественником. Завтра заедешь за мной, и я всё тебе передам.
   Они выпили за выборы и вызвали водителя.
   - Вот что, - сказал водителю директор. - Познакомься, теперь это твой шеф. Отвезёшь меня домой, а затем поступишь в его распоряжение.
   Что готовил грядущий день новоиспечённому директору? Встретят его на работе друзья или враги, неизвестно. Дома Александр лёг на диван, и моментально уснул.
  

***

   На следующий день, придя на завод, новый директор не узнал его. Внешне всё оставалось без изменений, но это только так казалось. На самом деле, поменялось решительно всё.
  
   Переступив порог заводской проходной, Александр сразу же окунался в проблемы предприятия. Они, как лавина обрушивались на него.
   Он сразу забывал о домашних делах и становился частью завода, подчиняясь его строгим и беспокойным законам. Однако, сегодня всё было иначе.
   Завод не собирался подчинять его своим порядкам. Напротив, как только Александр переступил его порог, сам замер в ожидании законов, которые установит ему новый хозяин. Где бы он ни появился, разговоры сразу же прекращались, сотрудники учтиво здоровались и расходились по своим рабочим местам.
   Новый директор прошёл по опустевшим коридорам в кабинет. Время подходило к десяти часам, и надо было проводить совещание.
   На совещание, которое проводилось ежедневно, прибыли все специалисты завода. Справа от него, как всегда, сидел главный инженер.
   - Я, что-то не понял. - Директор с удивлением посмотрел на него- Почему вы здесь? Вчера на собрание вас отстранили от должности.
   - Это только слова, приказа я пока не видел.
   - У вас что, из органов чувств одно зрение осталось? Слух уже отказал? Выйдите немедленно. Остальных прошу запомнить: приказ директора - закон для всех, независимо от того, через какие органы чувств он до вас доведён.
   Главный инженер встал и медленно пошёл из кабинета. В дверях он остановился и прошипел:
   - Ты ещё вспомнишь обо мне, щенок.
   Воцарилось молчание. По выражению лиц можно было понять, что люди испугались поступка нового директора. Поочерёдно Александр стал принимать доклады ведущих специалистов. В разговоре с ними он пытался вызвать собеседника на откровенность, зажечь собственной идеей. Большинство людей увлеклись проблемами завода. Однако, немало подчинённых смотрели на всё равнодушно и не решали свои проблемы, а пытались свалить их на другие службы.
   "Вот это мои враги" - думал Александр.- "От них надо избавляться в самую первую очередь. Сразу всех не уволишь. Нужна замена. А где её взять?"
   Неожиданно в голову пришло очень простое решение. Если человек обвиняет своего сотрудника в том, что он плохо выполнил распоряжение начальника, то, следовательно, этот сотрудник и владеет вопросом. Именно среди таких и нужно искать единомышленников.
   Со стороны казалось, что директор не внимательно слушает докладчиков, а думает о чём-то своём. Однако, когда кто-то сбивался или начинал путаться, Александр сразу замечал это.
   Очередь дошла до бухгалтерии. Директор добивался чёткого доклада о финансовом состояние предприятия.
   - Значит, вы утверждаете, что заместитель не составил вовремя отчет, и поэтому вы не можете чётко доложить обстановку? - Спросил он у главного бухгалтера. - Это легко поправить. После совещания жду у себя вашего заместителя.
   Таких сотрудников, как главный бухгалтер, набралось пять человек. Вызвав к себе каждого в разное время, Александр начал выяснять причину их конфликта со своими начальниками. Он не ошибся. Разногласия заключались в том, что консервативный начальник не давал возможности раскрыться творческому потенциалу молодого сотрудника. Подкинутые Александром идеи сразу находили понимание у молодых и грамотных специалистов. Он уже видел костяк своей команды. Именно команды, метод руководства заводом директором был выбран.
   Увольняя старую консервативную гвардию, Александр испытывал угрызение совести. Эти люди отдали часть своей души предприятию, и не их вина, что страна совершила поворот в сторону демократии и прогресса.
   Старая гвардия смотрела на Александра с ненавистью. В их глазах он был разрушитель всего, что они построили за многие десятилетия. Доказать им, что новые методы организации труда созидательны, а не разрушительны было невозможно.
   Между тем завод медленно, но верно, двигался вперёд. Вспомогательные цеха, в которых раньше люди болтались весь рабочий день теперь, наряду с выполнением своих непосредственных задач, были заняты ремонтом и обслуживанием оборудования городских учреждений. Заключив договоры с этими учреждениями, новый директор поставил в прямую зависимость заработок работников от полученных по договору денег. Кроме того, он дал право бригадам самим распределять зарплату. Сотрудники не только выполняли условия договора, но и сами искали новые организации, тем самым, увеличивая свой доход. На основном производстве привычные тарифы и оклады были отменены. Каждый участок получал пропорционально своему вкладу в конкретный заказ. Благодаря этим изменениям, производительность труда выросла очень заметно. Однако эти успехи относились к методике управления. Очень серьёзные задачи стояли у технологов. Основная часть оборудования была изношена, как морально, так и физически. Приобретение нового без значительных финансовых вложений было невозможно. Только банки могли дать необходимый кредит. Кредитование современного предприятия - дипломная работа Александра, его любимая тема, именно ей молодой директор занимался сам, никому не доверяя.
  
   Новый заказ на партию дизель-генераторов был на подходе. Если кредит не будет получен в этом месяце, то он будет отдан другому заводу. "Сейчас- завтра будет поздно".- С такой мыслью Александр вошёл в банк и открыл дверь управляющего.
   Гарантии, которые требовал банк, могло дать министерство обороны или собственное имущество. Письмо министерства, как охранная грамота, лежало у него в дипломате. Несмотря на это, Александр сильно волновался. Это была первая в его жизни крупная сделка.
   Завод получил и деньги и заказ. Технологи не покидали работу даже ночью. В цехах сверкала сварка. На базе старого нерентабельного предприятия рождался новый завод- гордость и оплот отечественной экономики.
   На сборку первой партии новой продукции должны были приехать представители института, разработавшего конструкцию дизеля. Александр проверил все цеха, обошёл отделы, посмотрел, как работники столовой сервируют стол для гостей. Нигде никаких замечаний не было. Он стоял у входа в новый сборочный цех и поглаживал рукой ленточку, которую ему с представителями института предстояло перерезать. Завод всегда шумный и беспокойный неожиданно затих.
   У ворот послышался какой-то шум, и на территорию въехала "волга". Из неё вышли три человека. Высокий стройный мужчина, пенсионного или предпенсионного возраста, молодая девушка и парень. Александр разглядывал гостей и не верил своим глазам- рядом с девушкой стоял Дима. Наспех поприветствовав двоих, он накинулся на друга и сдавил его в своих объятиях.
   - Вот это встреча, никак не ожидал тебя увидеть! - радовался Александр.
   - А я нисколько не удивлён. Помнишь нашу теорию? Если цели у нас одни, значит, курсы обязательно должны пересечься. Кстати опытный образец двигателя испытывал Андрей. Ты это знаешь?
   - Значит, и с Андреем мы пересеклись?
   Ленточка была перерезана. Цех, заполнился звуком, светом, и запахом металла. Новый заказ начал свою жизнь.
   Александр уже привык к своему положению. Он чувствовал себя даже больше, чем хозяином, директор был неотъемлемой частью завода, а предприятие стало частью его души. Здесь были воплощены его мечты, практически каждый уголок был переделан, каждый отдел работал по-новому. На такую любовь завод отвечал взаимностью. От заказов не было отбоя. Заработная плата неуклонно росла. Люди чувствовали себя уверенными и не боялись, что завтра окажутся без заказов и без средств к существованию. Директор видел, что заводчане стали уважать его, а не должность, которую он занимал. Финансовое состояние предприятия ежемесячно укреплялось и достигло такого уровня, что можно было подумать уже не только об использовании прибыли на технические задачи, но и на решение самых главных задач - социальной защите сотрудников.
   На очередном совете директоров поступило предложение о заключении договора со строительной компанией на постройку жилья для заводчан. Тут же, на совете решили, что первая квартира будет приобретена для директора.
   Александр, приехав по распределению на завод, получил однокомнатную квартиру в заводском общежитии. В ней жил он, его мать и жена. Молодые супруги ждали ребёнка, и его появление сделало бы семейные условия и без того тяжёлые, совсем невыносимыми. Никто никогда в семье не говорил об этой проблеме. Никто не хотел сыпать соль на рану. Каждый понимал, что так живут очень много людей, и выбраться из этого кошмара ни у кого не было никаких перспектив.
   После работы Александр заехал в магазин и накупил кучу продуктов. "Сегодня будет праздник. Сегодня я преподнесу сюрприз, от которого быстро не отойдёт никто" - думал он, поднимаясь к себе домой.
   - Что это ты, Сашенька, столько накупил? Гостей назвал, что ли? - спросила мама.
   - Поесть захотелось, чего-нибудь вкусненького. Зачем кого-то надо звать? Давай-ка, мама, устроим сегодня праздник. Сооруди что-нибудь грандиозное из этого, - он показал рукой на пакеты.- Скоро Маша из консультации придёт. Сделаем ей сюрприз.
   - Не томи старуху, скажи, что произошло?
   - Да ничего ещё не произошло. Когда произойдёт, тогда и говорить будем. А сегодня просто хочется выпить. Мужчина я или нет? Могу я раз в сто лет захотеть выпить?
   - Мужчина, конечно, таких ещё поискать надо. - Мать обняла сына и заплакала.
   - Ты, что, мама?
   - Отца твоего вспомнила, вот и всплакнулось. Не видит он, каким ты стал. Вот бы гордился!
   - Ну, этого никто не знает. Может быть, он как раз и видит нас, а мы его нет.
   - Если так, то он сейчас радуется. Смотри, какой ты стал: Директор, люди тебя уважают, скоро отцом станешь.
   Маша вошла в дверь и увидела странную картину: вся кухня завалина продуктами, а посередине стоял муж, обнимая плачущую свекровь.
   - Что случилось? - спросила она.
   - Случилось,- ответила мать, утирая слёзы. - Вот, сынок выпить захотел.
   - Ничего не понимаю. Выпить? По какому поводу?
   - А почему всегда нужен повод? - Александр помог жене снять пальто и провёл её на кухню. - Неужели нельзя просто так, взять и устроить себе праздник?
   - Мне нравится это предложение. Как жена, я просто обязана поддержать мужа. Давайте выпьем.
   - Вот только тебе этого и не хватало,- заворчала свекровь.
   - Нет, нет, я обязательно выпью. Я же вижу, что муж не забыл про меня. Вон соку сколько накупил!
   Всё закрутилось, завертелось, и через несколько минут праздничный стол был накрыт. Александр налил себе и матери вино, а фужер жены заполнил соком и сел, не зная, что сказать.
   - Всё-таки, без повода не совсем уютно. За что выпьем? - спросила жена.
   Александр поднял рюмку.
   - Я предлагаю загадать самое сокровенное желание, записать его на бумажку и спрятать. Мы выпьем за эти желания, и если они окажутся одинаковыми у всех троих, то желание обязательно сбудется.
   Тут же записки были написаны и свёрнуты в трубочки.
   - А теперь пьём за самое сокровенное желание.
   Рюмки весело зазвенели.
   - Когда записки открывать будем,- спросила мама.
   - А прямо сейчас и открывайте. -Александр достал свою бумажку и отдал её Маше.
   Мама поступила также. Маша развернула три записки и положила на стол. На трёх маленьких клочках бумаги различными подчерками было выведено одно слово - квартира.
   - Неужели это может сбыться? - усмехнулась Маша.
   - Красиво получилось,- прокомментировала мама,- жалко только, что не реально. Сейчас не до квартир. Все заводы еле-еле теплятся.
   - Почему ты так считаешь? Во-первых, хоть таких заводов и много, но они не все еле-еле теплятся, а во-вторых, никто не подсказывал вам, что писать в записке. Вы всё сделали сами. - Александр сделал паузу и добавил. - А в-третьих, очень даже реально. Видели на соседней улице стройку? Вот сейчас всё допьём и пойдём квартиру выбирать. Какую выберем, та нашей и станет.
   - У тебя сегодня очень хорошее настроение, ты, видно, намерен шутить весь вечер, но мне не смешно. На носу роды, и куда я поставлю кроватку нашему ребенку, до сих пор неведомо.
   - Дорогая моя, Бог даёт детей, Бог даёт и на детей. Я нисколько не шучу. В доме, про который я вам говорю, действительно строится квартира для нас. Нам необходимо только выбрать и вставить номер квартиры в договор. Вот он.
   Александр протянул женщинам договор завода со строительной компанией. Сначала мать взяла его, потом передала Маше, но ни та, ни другая не смогли прочесть в нём ни строчки. Руки у них тряслись, а глаза заливали слёзы. Вина и сока, конечно, никто не стал допивать. Все оделись и отправились на стройку.
   Даже темнота не была препятствием. С фонариками они ползали по этажам, расставляли несуществующую мебель и спорили где будет детская, а где спальня. Только через два часа измученные и испачканные строительной грязью, но счастливые, они вернулись домой. До самой ночи семья мечтала о квартире. Видно, действительно Александр оказался прав: Бог даёт детей, Бог даёт и на детей.
   Странно, но стабильно укрепляющееся предприятие в последнее время мало радовало Александра. Он или пресытился успехами, или что-то неприятное находилось рядом, а он никак не мог это увидеть. Директор стал чаще обходить подразделения, внимательно изучал работу своих помощников. Всё находилось в порядке, придраться было не к чему. Сегодня он вместе с начальником службы безопасности проверял работу вспомогательного цеха, который занимался ремонтом оборудования завода. Однако основной доход составляла иная деятельность. У завода были заключены договоры с больницами и школами на ремонт и техническое обслуживание оборудования, находящегося в столовых и прачечных. Проверку директор проводил поздно вечером, цех стоял пустым. Обижать недоверием никого из заводчан не хотелось да и повода для недоверия не было, если не считать предчувствия, которое с каждым днём всё больше и больше беспокоило Александра.
   На столе лежала груда бумаг: наряды, акты выполненных работ, накладные и прочие атрибуты производственной деятельности. Ничего подозрительного- обыкновенная работа. Директор хотел уже заканчивать проверку, как на глаза попался акт выполненных работ: "Монтаж жарочного шкафа произведён в срок и с надлежащим качеством". Подпись - Заместитель главного врача по административно-хозяйственной части городской больницы N2- А.В.Иванова. "Как она смогла попасть сюда? Я только что убирал её в папку. Совсем уже крыша съехала от своих подозрений" - подумал Александр. Он снова достал папку с актами и вложил в неё листок.- "Нет, проверю ещё раз". Просмотрев всё содержимое, он извлёк из неё ещё два точно таких же листка. Отличались они только номерами заказов и числами.
   - Володя,- подозвал он к себе начальника безопасности.- Смотри, какие интересные документы. - Он положил на стол три одинаковых листка.
   - Документы, как документы, ничего странного.
   - Ну, как же ты не видишь? Одну и туже работу делают трижды в течение одного месяца.
   - Ну и что такого? Больница решила заменить все свои жарочные шкафы и вместо них смонтировала три новых.
   - Так то оно так, только я знаю эту больницу. Это не больница, а скорее санчасть и то очень маленькая. У них не только трёх жарочных шкафов, нет, но мясорубка, наверное, одна. Вот что мы сделаем: сейчас всё положим на место, а я всё ещё раз проверю у экономистов. Ты об этом никому ни слова. Понял? Чувствует моё сердце, что тебе этим делом скоро придётся заняться вплотную.
   Они убрали все документы.
   - Александр Сергеевич, давайте перед уходом компьютер посмотрим.
   - Посмотри.
   Володя включил компьютер, но войти в него не смог. Необходимо было набрать пароль.
   - Не всё так просто,- сказал ему Александр. - Сейчас мы его откроем моим генеральным ключом.
   У Александра был пароль, который должен был подходить к любому компьютеру на заводе. Он подошёл к клавиатуре и набрал его. Компьютер не реагировал. Кто-то закрыл его даже от директора.
   - Вот это номер! - вырвалось у Володи.- Извините, что отнёсся к вашим подозрениям несерьёзно, здесь действительно есть работа для моего ведомства.
   Утром, чтобы не вызывать подозрений, Александр пригласил к себе начальника отдела кадров и приказал принести личные дела всех начальников цехов. Как только кадровик положил на стол папки и ушёл, директор вытащил из стопки одну папку и открыл.
   Уралов Олег, прочитал он на ней. Этот работник был очень хорошо знаком. В своё время он входил в предвыборный штаб Александра. Являлся толкачом всех его идей. Был членом команды. Очень быстро за свою преданность и за поддержку инициатив директора, он продвинулся от рядового мастера до начальника цеха. Александр задумался. А были ли какие либо идеи у Уралова? Нет, сколько он не вспоминал, так и не смог вспомнить ни одной. "Как я просмотрел его? Как смог допустить в команду человека, не имеющего ни одной идеи? За что я повышал его по службе? За подхалимаж, который я не смог рассмотреть. Вот оно предостережение старого директора, вот оборотная сторона метода работы с командой". Александр смотрел на фотографию Олега, наклеенную на личное дело, и думал о том, кто же всё-таки прав, старый директор или он?
   Александр снова вызвал кадровика.
   - Заберите это,- он показал на стопку личных дел. - Мне они больше не нужны.
   Он вызвал к себе экономиста.
   - Предоставьте мне договор с Городской больницей N 2, а также все сметы и документы, проходившие через ваш отдел с начала заключения договора по настоящее время.
   Начав просматривать материалы, предоставленные экономистами, он понял, что был не прав, думая об Уралове, как о человеке, лишённым какой либо инициативы. По бумагам было видно, что полёт творческой мысли Уралова был на высоком уровне.
   Директор нажал на кнопку переговорного устройства.
   - Танюша, пригласи-ка ко мне Володю. - Сказал он секретарю.
   Володя долго знакомился с делом. Он изучал один документ, откладывал его в сторону, брался за другой, потом снова возвращался к первому, наконец, последний документ был положен на стол.
   - Я хочу сказать, что этот Уралов человек очень даже неглупый. Однако из представленного материала видна только маленькая часть его деятельности. Предлагаю вам не придавать эту историю огласки, пока мы не вычислим абсолютно всё.
   - Чего же здесь ещё непонятно? Совершенно очевидно, что цех производил одну и ту же работу несколько раз, и каждый раз завод снимал с клиента деньги. Тем самым они увеличивали свою заработную плату. Обыкновенное жульничество. Необходимо передавать все материалы в соответствующие органы.
   - Так то оно так, но посмотрите на эти документы. - Володя протянул директору накладные. - По этим накладным цех выписал со склада три жарочных шкафа, а по этим, все три были установлены у клиента. Но на балансе в больнице стоит всего один жарочный шкаф. Следовательно, два шкафа попросту исчезли. Если бы это были ювелирные изделия или какие-то другие товары, можно было бы предположить, что их просто воруют, но это жарочные шкафы, их домой, не утащишь. Кому они нужны?
   - А действительно, кому они нужны?
   - Конкуренту.
   - Вот это номер! Значит, завод снабжает конкурентов?
   - Боюсь, что ваше подозрение неполно. Я думаю, что конкуренты работают на нашем заводе. Более того, начальник цеха один из них.
   - Что делать будем?
   - В милицию обращаться рано. Они возьмут только часть жуликов, а остальная, как работала у нас, так и останется. Залягут на дно, и мы их ни за что не вычислим. Надо к ним казачка заслать. Есть у меня племянник. Он только что школу закончил. Специальности у него нет, никто его здесь не знает. Пусть парень поработает у нас, заодно и денег немного заработает.
   - Это хорошая мысль. Когда ты его приведёшь?
   - Могу, хоть завтра, только я его не приведу. Нам с ним рядом находиться ни к чему. Его фамилия Ампилов, а зовут Юра. Дайте команду начальнику отдела кадров, он его трудоустроит. Я буду вас держать в курсе дел.
   Юра пришёл к начальнику отдела кадров.
   - А ты, что, сынок, с нашим директором знаком? - спросил его тот.
   - Нет, я только школу закончил. Это мой отец через своих знакомых меня сюда устраивает.
   - Это хорошо, что у тебя такой отец. Сейчас на работу трудно устроиться. Пиши заявление, заполняй анкету и ступай к начальнику цеха. Если он подпишет, то завтра можешь на работу выходить.
   - А если не подпишет?
   - Если не подпишет, то ко мне придёшь. Да не волнуйся, подпишет, он сам мне недавно заявку подавал.
   Юра сидел напротив начальника цеха. Тот внимательно изучил его анкету и просмотрел Юрины документы.
   - Значит прямо из школы? Начало трудовой жизни? Это хорошо, что на завод, а не в коммерцию. Здесь специалистом станешь. А пока только учеником могу тебя взять. Так все начинают.
   Он подписал Юрино заявление и отдал документы.
   - Завтра в семь тридцать придёшь. Не опаздывай.
   На следующий день Юра был в цеху. Начальник отвёл его к мастеру.
   - Пойдёшь в бригаду по ремонту оборудования. Прикрепим к хорошему специалисту, а дальше всё от тебя зависит.
   Хорошим специалистом оказался парень лет тридцати. Звали его Сергей Михайлович. Он посмотрел на Юру и похлопал его по плечу.
   - Дохлый то какой! Ничего, мы откормим тебя, если хорошо работать будешь. С самого начала ты должен усвоить, что предприятие мы коммерческое и, следовательно, каждый твой шаг должен быть оплачен клиентом. А чтобы клиент хорошо платил, надо сделать так, чтобы без тебя он был, как без рук.
   В этот же день Юра с бугром, так называли в бригаде Сергея Михайловича, отправился на объект. Это была школа.
   - Ой, как хорошо, что вы с утра пришли. У нас котёл не работает. Что с обедом делать, совсем не знаем?
   - А что с обедом обычно делают? Съесть его надо, вот и всё. А с котлом вашим я в пять минут разберусь. Но на голодный желудок, сами понимаете, может и задержка получиться. Смотрите, каких мне помощников дают. Как лепесток - дунешь, и нет его.
   - Конечно, Сергей Михайлович, всё сейчас организуем. Садитесь за стол.
   После сытного завтрака, который был больше похож на обед, мастера приступили к ремонту. Ремонтом, конечно, назвать его было нельзя, скорее это было театральное представление. Бугор открыл электрощиток, покрутил там отвёрткой и закрыл его.
   - Давай, Юра, приступай, снимай кожух с котла.
   Юра сбил себе все руки, отворачивая винты покрытые толстым слоем краски. Наконец последний винт был откручен.
   - Молодец, быстро справился,- похвалил Бугор. - А теперь ставь его на место.
   - А для чего же я его отворачивал?- удивился Юра.
   - Много будешь знать, скоро состаришься. Ты делай, что тебе говорят. После всё поймёшь.
   После кожуха та же операция была проведена и с другими частями котла.
   - А вот теперь самая главная работа- подписать документы. Смотри и учись.
   Бугор подошёл к заведующей пищеблока, протянул ей заранее подготовленные бумаги и сказал:
   - Ваше счастье, что мы вовремя подошли. Рванул бы ваш котёл как бомба. Разве можно его из шланга поливать? Всю электрику из строя вывели. Вот подписывайте акт о проведении капитального ремонта и счета на запасные части.
   - Ох, милые,- пролепетала заведующая,- только и надежда вся на вас. Вы же знаете, с кем мне работать приходится. Этой уборщице уже сто раз говорила, чтобы из шланга оборудование не мыла, да разве им докажешь что-нибудь? Давайте ваши бумаги, всё сейчас у начальства подпишу.
   Она забрала документы и убежала. Через некоторое время заведующая вернулась, отдала документы бугру и зашептала ему что-то на ухо.
   - Да уж, конечно, не откажусь,- ответил он ей.
   Она опять выбежала и принесла большой свёрток.
   - Я уж надеюсь на вас, Сергей Михайлович, не говорите ничего о том, что случилось, а то из-за одной дуры нас всех ругать будут.
   Бугор взял свёрток и мастера вышли из школы на улицу.
   - Ты, вот что,- обратился он к Юре. - Свои вопросы оставь на потом. При клиенте держи язык за зубами.
   - Я просто не понял, зачем надо было всё снимать, а потом на место ставить.
   - А нужно было для того, чтобы клиент был уверен в том, что ремонт был действительно сложным. На самом деле в щите управления у них проводок отошёл.
   - Для чего же нужно было весь этот спектакль разыгрывать?
   - А для того, чтобы оформить капитальный ремонт. Если ты будешь за ними только проводочки подкручивать, то и на хлеб себе не заработаешь.
   - А запасные части? Мы же их никуда не устанавливали.
   - А где ты видел капитальный ремонт без установки запасных частей?
   - Сергей Михайлович, а что она вам на ухо шептала? У неё такой вид был испуганный.
   - Это она умоляла меня начальству ничего не говорить, что их уборщица котёл загубила. Они в технике ничего не понимают. Любую туфту подпишут, да ещё спасибо скажут. Вон, смотри, какой презент отвалила, здесь и твоя доля есть.
   Он открыл пакет. В нём Юра увидел мясо, масло и сахар.
   - Запомни, сынок, они тут все ворюги, так, что обязаны с нами делиться. А ты молодец, хорошо работаешь. Завтра на халтуру пойдём, после студенческой столовой.
   - А откуда вы знаете, что нас в студенческую столовую пошлют?
   - Я думал ты посообразительней будешь. Я ещё вчера знал, что сегодня утром школа нам заявку даст. А в студенческой столовой мясорубка сломалась. Вот мы с тобой её "починим", а потом на халтуру рванём. Запасные части со склада я уже выписал, осталось только списать их.
   Юра старался вникать в каждую мелочь новой работы. Халтура была каждый день. На ней с мастерами расплачивались наличкой. Заработки от халтуры превышали зарплату на заводе.
   - А зачем на завод ходить? - как-то спросил Юра Бугра. - Если на халтуре больше платят, то лучше там и работать.
   - Во-первых, халтуру можно иметь если ты заводской специалист, а если частник, то с тобой никто дел иметь не будет, а во-вторых, где ты запасные части возьмёшь? В магазине будешь покупать? Тогда тебе самому ничего не останется.
   Каждый рабочий день был похож один на другой, как две капли воды. Утром специалисты разъезжались по объектам, а после них расходились по халтурам. Только через две недели после устройства Юры на работу Бугор послал его на большую халтуру. На объекте проводили полный демонтаж старого и полный монтаж нового оборудования. Работали на объекте уже не два человека, а половина бригады. После окончания работы Юра спросил у Бугра:
   - А где же деньги за халтуру?
   - Деньги получишь, только позднее. Очень большой объём. Клиент не может столько наличными платить, они по безналу деньги в одну фирму перекинут, а потом нам заплатят.
  

***

   Александр с Володей сидели в кабинете. Было уже поздно. Секретарь ушла домой, а с ней вся кипящая и бурлящая жизнь завода. Тиканье часов, которого вообще никогда не было слышно, разносилось по кабинету так громко, что казалось, часы хотели выгнать людей. Это было их время, и люди мешали им.
   - Давай кофейку попьём, уже поздно надо подбодриться,- сказал директор. Он расставил чашки и налил кофе. - Ты знаешь, Володя, я никогда не думал, что мне придётся заниматься такими вопросами, как разведка.
   - Скорее контрразведка,- поправил Володя. - Что же касается разведки, то я как раз и хотел поговорить с вами на эту тему. Надо увольнять казачка.
   - Ну-ка, объясни, я что-то не врубаюсь. Он такую информацию нам раздобыл, а ты его уволить предлагаешь?
   - Дело в том, что мы ничего не можем узнать о фирме, в которой подрабатывают наши рабочие. Пока казачок работает у нас, он ничего не узнает. Его будут использовать как рабочую силу и всё. Я боюсь, что даже Бугор мало знает об этом. Бригадир наверняка с кем-то связан, но на этом все его познания и заканчиваются.
   - Что же ты предлагаешь?
   - Я предлагаю сделать так, чтобы казачок был необходим Бугру, как воздух. Чтобы тот и мыслить не мог представить, как можно работать без него. Для этого казачок должен быстро и грамотно выполнять всю работу за Бугра. Тот привыкнет к этому и не захочет терять своего раба. Как только мы уволим с завода нашего человека, Бугор через свои связи сделает так, чтобы казачка оформили в фирме. Это единственный способ оставить около себя своего человека. Для заводских заказов он ему не нужен, а вот для халтуры просто необходим.
   - Хорошо придумано. Только по собственному желанию ему увольняться не следует. Вопросы могут возникнуть. Надо его уволить по статье, тогда у него появится ненависть к заводу и его переход к конкуренту ни у кого подозрений не вызовет. Но здесь есть одна проблема: Нужно будет записать ему статью в трудовую книжку, а пачкать её не хочется. Парню потом всю жизнь с этим хвостом придётся жить.
   - Здесь, никаких проблем нет. - Володя предвидел этот вопрос и был готов к нему. - Запись у казачка в трудовой книжке одна единственная. Необходимо завести ещё одну, настоящую, где не будет ни увольнения, ни статьи. Только сделать надо это в строжайшей тайне, либо позже, когда операция будет закончена.
   - Умно. Я знаешь, что думаю? Казачку нужно заплатить за его работу. Давай я тебе премию выпишу, а ты ему передашь.
   - Договорились.
   "Контрразведчики" допили свой кофе и разошлись по домам.
  
   Юра выполнял любые распоряжения Бугра. Он никогда не задавал вопросов по поводу заработков. Глядя на него, любой видел, что ученик просто боготворит своего учителя. Учитель чувствовал это и гордился.
   Сегодня у Бугра был день рождения, и кому как не Юре надо было бежать в магазин за водкой? Принимал поздравления своих подданных Бугор утром, в раздевалке, когда рабочие ещё не разошлись по заявкам. Каждый провозглашал тост, и все пили за своего командира. Наливали водку в стаканы, каждый раз, наполняя его на одну треть. Бугор выпивал всё залпом. Казалось, что он пьёт воду. Только лёгкий румянец выдавал его. У Юры в голове всё вертелось. Тело не слушалось, а язык заплетался.
   - Ми-ха-лыч,- еле выговорил он.- Ты для меня, как отец. Кто я был до тебя? Никто, пустышка. А теперь я спец. Теперь мне не стыдно домой приходить. Я себя настоящим мужиком чувствую. У меня теперь деньги есть. Дай я тебя обниму. - Юра полез обниматься с Михалычем.
   - Ну, какой же ты спец? Самому главному и не научился. Пить уметь надо. Посмотри на меня: ни в одном глазу. А тебя куда понесло? Каша ты манная, а не спец.
   Бригада дружно захохотала.
   - Тише, вы! - оборвал их Бугор. - Чего заржали, как жеребцы? Смотрите, сейчас же начальство нагрянет. Что мы ему скажем?
   - Михалыч! - не унимался Юра,- я для тебя, ну что угодно сделаю! Приказывай! - он напряг все свои силы и попытался встать.
   В это время в раздевалку вошёл начальник службы безопасности с двумя охранниками.
   - Что это тут у вас? - спросил начальник.
   - Ты, что, козёл, против Михалыча что-то имеешь? Я тебе сейчас мозги вправлю! - Юра схватил со стола бутылку и кинул в Володю.
   Бутылка описала по воздуху дугу и ударилась в стенку рядом с начальником. Остатки недопитой водки и осколки стекла попали прямо в лицо Володи. Юра хотел что-то ещё сказать, но его шатнуло, он повалился на стену и сполз на пол.
   - Уберите это.- Володя показал на бесчувственное тело Юры.
   Охранники ухватили Юру под руки и увели. На этом день рождения Бугра закончился.
   На следующий день в цеху висел приказ по заводу: Бригадиру объявлялся строгий выговор, вся бригада лишалась премии, а Юру увольняли по статье, за пьянку.
   - Вот и повеселились,- говорил Бугор. - Я же предупреждал вас. Заржали, как лошади, вот и результат. Премия-то, чёрт с ней, на халтуре возместим. А вот с парнем что делать?
   Весь день Юра отходил от дня рождения. Голова раскалывалась. Во рту всё пересохло. Мать плакала и причитала:
   - Ну, как тебе не стыдно. Только устроился на работу, только зажили по-человечески и что конец? Ты же никогда не пил. Как же тебя угораздило?
   Юра недовольно ворчал и прятал от матери лицо.
   Вечером Юре стало полегче: голова прошла, только суставы все ломило, как при гриппе. Зазвонил телефон.
   - Юра, иди это тебя.
   - Это, Сергей Михайлович,- раздалось в трубке. - Слушай, сынок, я себя неудобно чувствую перед тобой. Из-за меня всё это получилось. Надо как-то устраиваться. Я тут с начальником цеха говорил, за тебя хлопотал, он обещал помочь. Заходи-ка завтра часиков в шесть ко мне домой, мы и потолкуем с тобой.
   Уговаривать Юру не пришлось. В назначенное время он сидел у Бугра дома. Квартира Сергея Михайловича была обставлена так, словно здесь жил не работяга, а профессор, по меньшей мере. Вся мебель была очень дорогая, а посуда, как из музея.
   - Нравится? Это моя жена балуется, она любит всё это. А я не возражаю, пусть забавляется баба. Пока у неё такой муж, как я, любые цацки купить сможет. А ты на ус себе мотай. Ежели ты мужик, то и ты так жить должен.
   - Сергей Михайлович, вы со мной о чём-то поговорить хотели? - робко спросил Юра.
   - Поговорим, поговорим, подожди немного. Твои проблемы не такие уж серьёзные, как кажутся. Сейчас, шеф придёт, и потолкуем.
   В двери позвонили.
   - Ну, вот и он,- Бугор пошёл открывать дверь.
   - А, вот он наш герой,- в комнату вошёл начальник цеха. - Натворил ты делов, не расхлебать. Видишь, какая у нас на заводе справедливость? Ты горбатишься на них, деньги им зарабатываешь, а они тебя за это пинком под зад. А сколько красивых слов-то было перед выборами! - начальник обращался уже не к Юре, а к Бугру. - Сколько обещаний! Всё для заводчан, со всех сторон их защитим! А на деле, что? Вот ты, Сергей Михайлович, скажи, на какие такие шиши всё это купил?
   - Да уж не на заводскую зарплату, конечно.
   - То-то и оно. Фирма о тебе позаботилась. Вот она для людей старается! Значит руководитель там на своём месте. А этот старый хрен его из главных инженеров попёр. Людишки глупы и неблагодарны. Ни благодетеля, а молокососа неразумного себе на шею посадили. Теперь он им вместо зарплаты станки новые покупает. Спроси, Сергей Михайлович, у своей хозяйки, рада она тому, что на завод станки новые поступили? Я думаю ей на это наплевать. Ей хорошо жить сейчас хочется, а не в следующей пятилетке.
   - А в следующей пятилетке и директор сменится может,- засмеялся Бугор.
   Начальник цеха повернулся в сторону Юры.
   - Вот тебе визитка, пойдёшь завтра по этому адресу и найдёшь директора. Он будет предупреждён. А через два года снова на завод вернёшься, уже к другому директору. Фирма называется "Вызов".
  

***

   Александр с Машей отправились на день рождения старого директора. Александр часто бывал в этом доме. С той поры, как его избрали директором, он регулярно приходил сюда за советом. Потом эти встречи уже не носили делового характера. Единство нравственных позиций, сблизило и они потянулись друг к другу. Гости уже разошлись, и Маша помогала хозяйке мыть посуду на кухне. Александр со старым директором сидели в гостиной и курили.
   - Значит, говоришь "Вызов"? Это он специально название такое придумал. Это вызов тебе и мне, за то, что его выставили за ворота. Ты опасайся этого человека. Он враг твой на всю жизнь. Как только ты к нему спиной повернёшься или слабинку какую дашь, он обязательно воспользуется, попомни моё слово. Он о каждом твоём шаге знает.
   - Михаил Захарович, может быть вы краски сгущаете? Ну, надо же ему где-то работать, вот он и создал фирму.
   - Ты мне про управление предприятием командой тоже не поверил, а теперь убедился? Ты только одного внешнего врага обнаружил, а сколько внутренних у тебя на заводе?
   Александр вспомнил разговор со своими друзьями после окончания ВУЗа. Феликс тогда тоже говорил о внутренних врагах. Он рассказал про это Михаилу Захаровичу.
   - Совершенно правильно тебе твой друг говорил. Именно так и получится, если всем доверять будешь. Вот, к примеру, ты говорил, что завтра собираетесь грамоту вручать лучшему рационализатору. А кто он такой? Рабочий? Инженер-конструктор? Технолог? Твой рационализатор начальник участка, то есть административный работник. Как он может вносить предложения каждый месяц, если к инженерным делам никакого отношения не имеет? У начальника участка столько хлопот, что ему не до этого. Ты не поленись, проверь всё, сам увидишь, что здесь афёра какая-то.
   - Но нельзя же не верить людям, как же тогда работать? Мне же они поверили, когда директором выбирали.
   - В Бога верить надо, а для людей поговорка есть: доверяй, но проверяй. Ты директор, а значит, не имеешь права доверять никому. Что же касается выборов, то знай, если бы я тебя не поддержал, был бы сейчас директором главный инженер. Саня, я тебя предостеречь хочу. Маша на следующей недели рожать должна? А на новую квартиру ты переезжать хочешь, пока она в больнице лежать будет?
   - Да, а почему вы об этом спрашиваете?
   - А потому, что это твоя слабая сторона. Я не хочу сказать, что кто-нибудь этим обязательно воспользуется, но то, что это можно сделать, ты должен осознавать. Подстели соломку, не помешает.
   - Михаил Захарович, а зачем вы на пенсию ушли? Вы же ещё полны сил, опыта и знаний, их у вас на десять таких, как я хватит? Я же вижу, вы интересуетесь жизнью завода, значит он вам не безразличен?
   - Эх, Саня, Саня, потому и ушёл, что вижу дальше вас, молодых, а знаю больше. Не вижу я будущего ни у завода, ни у страны. Очень большие испытания предстоят вам. Не знаю, хватит ли сил, чтобы победить в этой страшной схватке.
   - Не пойму, о чём это вы? Какая схватка? Какие испытания?
   - Вот и я вижу, что не понимаешь. Потому, как мыслите очень узко. Видите только какую-то частную задачу, а глобальной цели у вас нет. Не верите вы в Бога, а пока так, гореть вам в гиене огненной.
   - Можно подумать вы, коммунисты, сильно в Бога верили. В наше время храмы восстанавливают, а не разрушают.
   - Дело не в храмах. У Бога много имён, и каждый верующий называет его своим именем. Те люди, которые храмы разрушали, верили, что делают это для блага отечества. Пётр первый тоже с храмов колокола снимал. Те, кто с именем Сталина фашистов с нашей земли гнали, верили в него. Это и был их Бог. Народ, ведомый верой, невозможно победить. А во что вы сейчас верите? К чему стремитесь? Какова ваша цель? Молчишь? А я скажу тебе, Сатану вы на свою землю пустили, и будет он поедать вас, пока всех не сожрёт. Вот такую дань придётся заплатить за ваше безверие. А храмы восстанавливают не потому, что верить стали, а потому, что мода такая сейчас.
   Михаил Захарович замолчал. Он закурил новую сигарету и ушёл куда-то далеко, далеко в свои мысли. Минуты через три поднял глаза и задумчиво добавил.
   - А в тебя, Саня, я верю. Завода ты, конечно, не вытянешь, но душу свою не запятнаешь.
   Он походил по комнате, опять о чем-то задумался, но потом заулыбался и подошёл к Александру.
   - Что-то мы на грустной ноте заканчиваем. Не обращай на меня внимания. Время великих битв ещё не настало. Это будет позже. А сейчас давай ещё выпьем чуть-чуть. За вашу семью. Зови женщин.
   Александр, придя домой, ещё долго думал над словами старого директора. Скорее всего, такое настроение можно было отнести к опустошению, которое испытывает деятельный человек, выходя на пенсию. Вдобавок, это настроение было подпитано изрядной долей спиртного. Тем не менее, он позвонил начальнику службы безопасности завода и передал опасение старого директора.
   Вручение грамоты лучшему рационализатору завода проходила в обстановке торжественности и помпезности. Выступающие словославили незаурядность награждаемого. Получалось, что завод все свои достижения приобрёл только благодаря ему, и никому больше. Директор вручил грамоту и пообещал, что обязательно лично ознакомится со всеми рацпредложениями.
   На стол Александру принесли большую пачку бланков по БРИЗу*. В глаза бросался огромный экономический эффект от внедрения предложений. На первый взгляд ничего подозрительного видно не было. Только сопоставляя даты получения нового технологического оборудования и внесения предложений, обнаружилась виртуозная изобретательность.
   Составляя калькуляции (документа, определяющего цену) на производство того или иного агрегата, экономический отдел исходил из того, что использовалось старое низкотехнологичное оборудование. Заказчик согласовывал калькуляции и подписывал протокол договорной цены. После этого рационализатор вносил предложение заменить старое оборудование на уже полученное и установленное новое. Экономический эффект этой операции получался огромный. Выходило так, что завод намеренно обманывал заказчика, вводя его в заблуждение тем, что отчисления на прибыль показывались небольшими, а практически, все деньги уходили в затратную часть. Но почему технический отдел производил подсчеты по устаревшему оборудованию? Вот вопрос, на который предстояло ответить начальнику технического отдела директору.
   - Александр Сергеевич, у нас всё сделано правильно. - Оправдывалась она. - Новое оборудование приобреталось для производства определённого заказа и используется в расчётах только тогда, когда рассматриваются именно эти заказы. Этому оборудованию присвоены специальные коды и компьютер выбирает его только тогда, когда имеет дело с этими заказами. Во всех остальных случаях используется оборудование, не имеющее конкретного кода и пригодного для выпуска любых изделий.
   - Но эти специальные, как вы говорите, заказы давным-давно выполнены. Что ж, по-вашему, оборудование в этом случае должно стоять во дворе и не участвовать в производстве?
   - Я этого не говорила.
   - Тогда почему в калькуляциях, подписанных вами, оно не участвует в производстве?
   - Потому, что у него стоит такой код. Я же не программист и не могу машину заставить действовать по собственному усмотрению.
   - Да, машину вы заставить не можете, а изменить коды вы можете?
   - Нет, это не в моей компетенции.
   - А в чьей?
   - В компетенции главного инженера.
   - А вы докладывали об этом главному инженеру?
   - Зачем мне докладывать, если главный и так об этом прекрасно знает. Не меняет коды, значит, на то у него какие-то причины имеются.
   Бюрократическая позиция начальника отдела была непробиваемой. Директор ничего не смог больше добиться от неё. Придётся выяснять всё у главного инженера, и он вызвал его к себе.
   - Кто дал команду закрепить коды нового оборудования под конкретный заказ? - в голосе директора звучали нотки раздражения.
   - Во всяком случае, не я,- ответил ему тот.
   - Приехали, бюрократический круг замкнулся. - Директор уже начинал терять терпение.
   - Вспомните сами, когда мы получали оборудование, то вы созвали совещание. Решения, связанные с ним, принимались всей командой. Я уже не помню, кто предложил, но я только выполнил это решение. Не могу же я изменять то, что не принимал.
   - Ну, ты же понимаешь, что заказчик и так везде кричит, про высокую себестоимость нашей продукции. Мы не можем выходить на рынок с такими ценами, нас просто заменит другой завод с более низкой себестоимостью.
   - Александр Сергеевич, о чём вы говорите? Какие заводы? Разве вы не видите, что никаких других заводов нет? Все заводы давным-давно стоят, а их площади сданы в аренду коммерческим фирмам.
   - Так это или нет, но обманывать клиента нельзя. Это мошенничество. Мы же наносим ущерб собственной экономике.
   - Я эту экономику на рыночные рельсы не переводил. Ваши претензии не по адресу. У меня свои заботы. Приходится думать, где взять деньги на зарплату нашим рабочим. Что вы взъелись? Ни себе же я, эти деньги в карман кладу?
   "...мыслите очень узко. Видите только какую-то частную задачу, а глобальной цели у вас нет". - Слава старого директора тут же всплыли у Александра в памяти.
   - А вот наш уважаемый рационализатор получает, и не такие уж маленькие деньги.
   - С рационализатором тоже не всё так просто,- отвечал главный. - Если этой рацухи не будет, то в бухгалтерии дебет с кредитом не сойдётся. На каком основании они расходы в доходы переведут? Вот и приходится это делать.
   - Сейчас мы должны новый заказ получить. Очень дорогой. Это движители* нового поколения. Для завода это очень важно. Никакой липы быть не должно. Чтобы я этих рацух больше не видел, - жёстко приказал директор.
  
  -- Консультант
  
   После окончания юридического факультета, у Феликса был выбор. Он мог бы пойти работать в прокуратуру или стать адвокатом, а можно было подумать о карьере судьи. Но Феликс выбрал милицию. Именно там, по его мнению, он мог раскрыть полностью свои способности, именно там, работа могла приносить удовлетворение, а не угнетала бы своей однообразностью.
   Служба в отделе по раскрытию убийств, или, как его называли сами сотрудники, убойного отдела в самом начале казалась увлекательной и интересной. Но погони и засады вскоре перестали быть чем-то экстремальным, они превратились в обыкновенную, рутинную работу. Феликс хотел понять, что толкает человека на преступление? Ради чего человек забирает жизнь у другого? Каждый раз, расследуя преступление, он невольно задумывался над этим вопросом, и каждый раз причины были разные. Скорее всего, это были даже не причины, это были следствия этих причин. Та главная, основная причина оставалась невидимой. Ему казалось, что если её найти, то можно отыскать и противоядие от этой страшной болезни человечества - преступления.
   Сегодня он окончил дело, так и не добравшись до истины. Преступники получат заслуженное наказание, их жертвы найдут своё упокоение на кладбище, а главный, невидимый враг - причина, останется на свободе. "Я всё-таки найду тебя. Отыщу и поймаю"- так думал он после каждого законченного дела.
   - Конюхов! Хватит мечтать! На выезд! Опять убийство. - Эти крики вывели Феликса из размышлений, и он опять помчался за своим невидимым врагом.
   Автомобиль быстро доставил бригаду к месту трагедии, и Феликс, уже успевший привыкнуть к жутким картинам, начал осматривать место происшествия.
   В подъезде дома лежала молодая женщина в луже крови. Никаких следов борьбы не было. Свидетели тоже отсутствовали. Труп обнаружил подросток, который вечером пошёл во двор выносить мусор на помойку. Беседа с ним ничего не дала. Мальчишка так был напуган, что толком не мог ничего рассказать. Феликс во второй раз осматривал место преступления, но ничего подозрительного так и не нашёл. Единственное, что он узнал, так это то, что ограбления не оказалось, деньги и ценности оставались не тронутыми. Изнасилование тоже исключалось. По горячим следам такое дело распутать было невозможно. Оформив все необходимые бумаги, Феликс уехал в управление.
   Раскрытие преступлений Феликс производил двумя методами: при первом использовались вещественные доказательства и свидетельские показания, которые выводили на преступника, при втором никаких вещественных доказательств и показаний не было, необходимо было детально изучить жизнь жертвы, её внутренний мир и поставить себя на место преступника, который обладал примерно такими же интеллектуальными данными, как и жертва. Второй метод был очень трудоёмкий. Он включал в круг подозреваемых огромное количество людей. Сыщику, подобно артисту на сцене театра, необходимо было полностью перевоплотиться и заставить себя думать и чувствовать то, как жертва, то, как преступник.
   Феликс выехал на квартиру убитой. Он рассматривал вещи, которые могли приоткрыть дверь внутреннего мира жертвы преступления. Обстановка в квартире была дорогая, вся мебель скорее всего, приобреталась из комиссионного магазина. Ольга Петровна, так звали убитую, любила старинные вещи и имела на это деньги. В баре серванта стояла бутылка дорогого коньяка, водка, кагор и шампанское. Приподняв бутылку, Феликс заметил небольшой кружок, оставленный донышком на слегка запылённом стекле. Набор спиртного говорил о том, что хозяйка не любила, когда её заставали врасплох, и могла принять гостя в любое время. Квартира содержалась в чистоте. Жертва была "чистюля". Кружки от бутылок подсказывали, что гости приходили редко, а зрение хозяйки квартиры не отличалось остротой. Женщина была молода, поэтому возрастное изменение зрения исключалось. Если бы проблемы со зрением были давними, то она наверняка к ним адаптировалась и, при такой любви к чистоте, кружки на стекле бара отсутствовали бы. Это проблема свежая, недавно приобретённая. С этими "чистюлями" трудно работать. Никаких следов, никакого мусора, ничего, что могло дать хотя бы малейшую зацепку. "Если аккуратность её черта, то ей и надо воспользоваться" - подумал Феликс. Просматривая альбомы, он обратил внимание, что много фотографий сделано на фоне кораблей. Ежегодно в день военно-морского флота корабли заходили в Неву и выстраивались в парадном строю. Фотографии говорили о том, что Ольга Петровна не пропускала ни одного праздника, и каждый раз фотографировалась на фоне морских красавцев. Ни на одной из фотографий очков на ней не было. Она любила флот, это несомненно - репродукция Айвазовского на стене, книги Новикова-Прибоя и Станюковича... В ящике книжного стола лежала папка с театральными программками. Репертуар только классический, он хорошо сочетался с мебелью в квартире. Нигде не видно присутствия мужчин. Женщина жила одна.
   Общие черты характера жертвы стали понемногу проясняться. Мужчины и проблемы со зрением - эти две загадки не находили ответа. Вот, это и необходимо разгадать. Молодая женщина без мужчин? Это противоестественно. Где-то мужчина был, наверняка интеллигент, театрал и, конечно, как-то связан с морем. А зрение? Что его может испортить в сравнительно короткое время? Телевизор? Нет, при таком интеллекте ей нечего было смотреть кроме новостей. Компьютер? Это вполне вероятно, но он отсутствовал.
   Феликс ещё раз сантиметр за сантиметром исследовал всю квартиру. Нет ничего, что могло указать на присутствие компьютера. Он подошёл к телефону, который стоял на столике в прихожей и поднял его, надеясь увидеть какой-нибудь клочок бумаги с записями, который мог случайно попасть под телефон, но там тоже ничего не оказалось. Внимание Феликса привлекла небольшая красивая подстилочка, на которой стоял телефон. Компьютерный коврик для мышки! "Всё-таки я прав, компьютер был" - подумал Феликс.
   Странно устроена голова у человека. Где бы человек ни находился, что бы он ни делал, голова сама, помимо воли решала все полученные загадки. От этих мыслей некуда деться, они достают везде, отодвигая на второй план другие дела. Иногда они просто изводят своей назойливостью. Но человек не может ничего с этим поделать. Мысли оставляют голову в покое тогда, когда загадка разгадана.
   Сидя у компьютера в управлении, Феликс машинально вошёл в интернет и набрал на клавиатуре фамилию погибшей. Машина через мгновение выдала целый список документов, в которых содержалась эта информация. Исключив самые парадоксальные, Феликс обнаружил, что Ольга Петровна значилась автором во многих журналах. Теперь было ясно, чем она занималась, появился след, по которому он мог двигаться к разгадке.
   Перечитывая в журналах рассказы и повести, написанные Ольгой Петровной, Феликс с удовлетворением отмечал, что его предположение подтвердилось, жертва оказалась писателем-моринистом. Читая её произведения, создавалось впечатление, что автор отлично разбирается в морской профессии. Более того, она профессионально описывала, как работу штурманов, так и работу механиков. "Вот он, мужчина, наследил голубчик" - радостно подумал Феликс. " это консультант и может, даже не один". Феликс выписал все телефоны редакций. Необходимо было переговорить с редакторами. Предчувствие подсказывало, что именно этот путь приведёт к разгадке преступления.
   Феликс сидел у редактора журнала "Морской флот".
   - Ну, как же, конечно знаю Ольгу Петровну,- говорил тот. - Она сейчас роман пишет о современном кораблестроении. Наброски мне показывала. Она забыла их три дня назад. В настоящий момент она занята поиском материалов. Это серьёзная работа. Необходимо проконсультироваться у большого числа специалистов. Для того чтобы избежать ляпсусов, каждый сюжет необходимо откорректировать с ними.
   - Что значит ляпсусов? Объясните, пожалуйста. Я ведь милиционер, а не писатель.
   - Тогда я вам постараюсь объяснить на примере. Вы смотрели фильм "Доживём до понедельника"? Помните, как там учитель истории рассказывает детям о крейсере "Очаков"? Он им сказал, что скорость крейсера равнялась восьми узлам в час. Так вот, узлом называется количество миль, которое корабль проходит за один час. Узел это единица скорости и правильно говорить не восемь узлов в час, а просто восемь узлов. В данном случае "Очаков" двигался ни со скоростью, а с ускорением. Человек, не посвящённый, этого даже не заметит, а специалист обязательно посмеётся над невеждой. Для того чтобы таких ляпсусов не было, авторы и прибегают к услугам консультантов.
   - А вы не знаете, кто у Ольги Петровны был консультантом?
   - Кто-то из института проблем флота. Я точно не знаю.
   - Вы не отдадите мне наброски Ольги Петровны?
   - А если она сама за ними зайдёт, что я ей скажу?
   - Больше она к вам не зайдёт никогда. Её недавно убили.
   - Господи, её-то за что? Она же не бизнесмен, ни политик, кому она могла помешать?
   - Вот я как раз это и хочу выяснить.
   - Забирайте, конечно. Раз такое дело. Я ещё вам вот, что хочу рассказать. Один раз она приходила не одна. В коридоре её ждал мужчина. Лица его я не видел, он стоял ко мне спиной. Запомнил только татуировку на правой руке, когда он брал у Ольге Петровне рукопись. Такие обычно моряки себе делают.
   Дело всё больше и больше обрастало новыми подробностями. Уже появился человек, который хоть и со спины, но всё-таки видел консультанта. Стало известно, что на руке у него якорь, и появилось направление поиска- институт проблем флота.
   Феликс приехал в институт и предъявил своё удостоверение начальнику первого отдела.
   - Я провожу расследование убийства писательницы. Мне необходимо знать есть ли среди ваших сотрудников человек с татуировкой якоря на правой руке?
   - В институте много сотрудников. Давайте сузим круг проверяемых. - Рассуждал вслух начальник первого отдела.- Удалим из их числа женщин, мужчин преклонного возраста и юношей. Дайте мне один день, и я отвечу вам на ваш вопрос. И вот ещё, что, молодой человек, наш институт занимается проблемами не только морского, но и военно-морского флота. В соответствии с должностной инструкцией, я обязан доложить о вашем визите сотруднику ФСБ, который курирует институт.
   Феликс пожал руку начальнику первого отдела и сказал:
   - Значит, договорились, завтра я буду у вас.
   - До свидания,- начальник первого отдела проводил гостя.
   На следующий день Феликс снова пришёл в институт. Вчерашний собеседник проводил его в кабинет майора ФСБ.
   - Никаких якорей мы не обнаружили, - сразу расстроил его начальник.- Зато личность, которой вы занимаетесь, нам известна. Я проверил книги в бюро пропусков и обнаружил, что Ольга Петровна неоднократно посещала институт.
   - Вот это интересно! А, что, сюда может пройти каждый?
   - Секретными являются только несколько лабораторий, а у остальных режим обычный.
   - К кому же она приходила?
   - К Головачову Дмитрию Олеговичу, он сам ей пропуск и отмечал.
   - Вот это сюрприз! - воскликнул Феликс.
   - А вы, что, знакомы с Головочовым? - В разговор вступил майор.
   - Не просто знаком, Головочов мой старинный друг.
   - В таком случае нам с этим делом придётся разбираться вместе. Лаборатория в которой работает ваш друг находится под пристальным вниманием нашей канторы и всё, что касается её сотрудников входит в нашу компетенцию.
   Дима открыл дверь первого отдела и остановился.
   - Феликс! Вот это встреча! Какими судьбами? А я думаю, зачем меня вызывают?
   - Дело не совсем обычное. Ты знаешь эту женщину? - Феликс протянул фотографию.
   - Знаю, это писательница, она у меня консультации брала для своих романов. Я с ней давно знаком. Она платила мне за консультации.
   - А как проходили консультации? - задал вопрос майор.
   - Ничего особенного, она приносила мне черновики своих рукописей, а я читал их. Если в тексте были какие-нибудь неточности, я исправлял.
   - Она в лабораторию к вам приходила? - спросил майор.
   - Нет, мы всегда в институтском кафе встречались. А почему вы об этом спрашиваете? Что-нибудь случилось?
   - Случилось, Дима. Её недавно убили. В редакции мне сказали, что у неё консультант из вашего института был. Вот я за ним и гоняюсь.
   - Значит убили? А я всё думал, что она такая странная последнее время?
   - А в чём это проявлялось? - спросил Феликс.
   - Не знаю даже в чём. Ну, не такая, как всегда. Раньше когда она работала над своими сочинениями, уходила в них полностью, все разговоры были только о романе, а в последнее время не могла сосредоточится. Всё время о чём-то думала. Мне даже кажется, боялась чего-то.
   - А свои рукописи она тебе, в каком виде приносила? Они были написаны от руки, или распечатаны на компьютере?
   - Нет, это были просто дискетки.
   - Значит, у неё компьютер был?
   - Почему был? Он и сейчас есть. Она мне его отдала. Он у неё сломался, вот она мне и отдала, чтобы я починил.
   - А, что в последний раз она тебе отдала? Ты читал?
   - Нет. Я же говорю, что компьютером занимался.
   - А что ты скажешь вот об этих бумагах? - Феликс протянул ему листки, которые он взял у редактора.
   - Интересно, - задумчиво произнёс Дима.
   - Что в них интересного?
   - Интересно то, что это не её почерк. А ещё интересно то, что такие выражения как кавитация и турбулентность в художественной литературе вряд ли можно использовать.
   Феликс с майором даже привстали со стульев.
   - А где последняя дискета? - спросили они хором.
   - Дома. А, что?
   - Собирайся немедленно, и поехали к тебе домой, - скомандовал майор.
   Не теряя ни одной минуты, Феликс, майор и Дима напавились в квартиру Дмитрия. Достав из ящика стола дискетку, Дима протянул её Феликсу.
   - А ты компьютер её починил или не успел?
   - Нет, ещё не успел. Вот только дисковод новый купил. Заменить осталось.
   - Сколько тебе для этого понадобится времени? - спросил Феликс.
   - Минут десять, не больше.
   - Чини сейчас, мы подождём.
   Дима принёс из коридора компьютер, снял с него кожух и в считанные минуты заменил дисковод.
   - Вот и все дела. - Он нажал кнопку и компьютер заработал.
   - Вставляй дискетку,- скомандовал майор.
   Дима вставил дискетку. Она была пуста.
   - Ничего не понимаю, - удивился он. - Зачем же она мне её давала, если на ней ничего нет?
   Все молча смотрели на дискетку. Вдруг Дима воскликнул:
   - Ребята! А дискетка-то не та!
   - Как не та?
   - Да точно не та. Смотрите. Я в институте, когда ей пропуск подписывал, у меня ручка не писала. Так вот я её на дискетке расписывал, а эта чистая.
   - Может быть, ты перепутал, и дискетка в институте осталась?
   - Ничего я не перепутал, точно помню, в этот ящик её положил. Она здесь одна была.
   - А кто в доме, кроме тебя был?
   - Мама, больше никого.
   - Придётся побеспокоить маму. Позови её,- попросил Феликс.
   - Мама! - крикнул Дима.
   В комнату вошла невысокая женщина в переднике.
   - Ты звал меня Димочка?
   - Мама, сегодня в нашу квартиру кто-нибудь приходил?
   - Приходил. Ты же сам своего сотрудника присылал.
   - Какого сотрудника?
   - Пришёл ваш сотрудник, сказал, что ты его прислал за какими-то бумагами для диссертации. Я его проводила в твою комнату.
   - А почему ты решила, что он наш сотрудник?
   - Он мне сказал. Да это и так ясно. Он про тебя и лабораторию всё знает. Рассказал, что вы с Юлей докторскую защищать будете.
   - А как он выглядел? - спросил майор.
   - Обыкновенно выглядел, очень представительно.
   - А какие-нибудь особые приметы у него были?
   - Особые? Да нет, разве, что якорь на правой руке. Это и понятно, институт-то у Димы морской.
   - Мама, а к компьютеру он не подходил?
   - Я же сказала, что он только в твоей комнате был, а компьютер ты в коридоре оставил.
   - А что ты хочешь с компьютером сделать? - спросил Феликс.
   - Понимаешь, файл, который был на дискетке, она с компьютера списала. После того, как она это сделала, файл был уничтожен, следовательно, попал в корзину. Если она эту корзину не вычистила, то этот файл можно восстановить.
   - Будем надеяться, что корзину она не вычистила, - предположил майор.
   Действительно, корзина была забита множеством уничтоженных файлов. Просмотрев все, был найден тот, который, несомненно, относился к делу.
   "Дима, я вляпалась в неприятную историю. Свяжись с вашими ГБшниками, и выведи их на меня. Я сама боюсь. За мной следят".
   - Из-под самого носа ушёл, гад! - Феликс от досады хлопнул кулаком по столу.
   - Никуда он не ушёл,- майор ухмыльнулся. - Это не уголовник какой-то, это разведка. Если он глаз на лабораторию положил, то будьте уверены, никуда он не денется. У них там, за бугром, приказы выполняют также четко, как и у нас.
   - Вы думаете это разведка? - в растерянности спросил Дима.
   - А кому ещё нужны ваши разработки? Не уголовникам же?
   - О чём же она хотела предупредить? Чего боялась? - рассуждал Феликс.
   - Дмитрий Иванович, попробуйте вспомнить, не предлагала ли вам Ольга Петровна с кем-нибудь встретиться? Не рассказывала ли о других своих консультантах?
   - Нет, не припомню. Хотя, один раз она обмолвилась, что у неё ещё один консультант есть, бывший моряк. По-моему она на него виды имела, в личном плане.
   - Ну, ладно, давайте мы тебя в институт отвезём, а я с Феликсом ещё покумекаю над этим делом, - предложил майор.
   Дима отправился в лабораторию, а Феликс с майором стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
   - Забрать у вас дело и передать в ФСБ есть все основания,- говорил майор. - В нём есть прямое обращение к нашему ведомству. Однако противник считает, что этого основания у нас нет. Он же успел подменить дискетку. Поэтому лучше это дело вести милиции. Пусть думают, что идёт следствие по раскрытию убийства. Если противник будет в этом уверен, то обязательно попытается каким-то образом снова выйти на Дмитрия Ивановича,- он ведь считает, что его никто не знает в институте.
   - У нас есть человек, который видел консультанта, правда, со спины только. Но где искать его, ума не приложу? - Феликс развёл руками.
   - А, что в заключение медэксперта значится? - спросил майор.- Она сразу умерла после удара?
   - Нет, смерть наступила через два часа после ранения.
   - Тогда я знаю, где его искать. - Майор утвердительно хлопнул себя по коленке. - В морге или на кладбище. Скорее всего, на кладбище. Там среди людей затеряться легче.
   - Почему это на кладбище?
   - Всё очень просто. Если она умерла не сразу, то он её мёртвой не видел. Он её обязательно должен увидеть мёртвой, иначе ему в институт не сунуться.
   - И подойти должен к гробу, чтобы убедиться наверняка,- добавил Феликс.
   - Жаль, что задержать его будет нельзя, во-первых, нет ни одного доказательства вины, а во-вторых, нам нужен не только он, но и его хозяева.
   Похороны состоялись в субботу. Феликс стоял рядом с гробом, и ждал когда откроют крышку. Вот крышку открыли, и началось прощание. После речей, сначала родственники, а потом и все остальные стали подходить к покойнице. В самом конце прощания на угол гроба легла мужская ладонь. У большого пальца правой руки была тусклая татуировка в виде якоря.
   Мужчина отошёл в сторонку и остановился рядом с Феликсом.
   - Вы родственник? - спросил его Феликс.
   - Нет, вместе работали. А вы?
   - Я был у неё консультантом, а вообще я в институте работаю. - Феликс помолчал и добавил. - Вернее, будет сказать, работал.
   - У вас, неприятности на работе?
   - Нет, никаких неприятностей. Младшим научным сотрудникам так мало платят, что надо искать что-то другое. Ольга Петровна мне платила за консультации, и выходило совсем неплохо, а теперь...- Феликс развёл руками.
   - А может быть не стоит торопиться?
   - Это почему же?
   - Я же говорил вам, что вместе с ней работал. Я тоже писатель. После смерти у Ольги Николаевны остался незаконченный роман. Мы работали над ним вместе. Я хочу закончить эту работу и посвятить её памяти.
   - А причём тут я? - удивился Феликс.
   - Роман выйдет в честь её памяти, и я бы хотел оставить всё, как было при ней, и консультанта тоже. Скажите, сколько она вам платила? Я не изменю ни одного условия вашего с ней договора.
   - Это меняет дело. Только здесь, на кладбище, я бы не хотел решать никаких дел, давайте с вами встретимся после поминок.
   - Договорились, вот моя визитка, в любое время я к вашим услугам. - Консультант протянул карточку и отошёл в сторону.
   В управлении майор и Феликс разглядывали визитку.
   - О, как, ни много, ни мало, член союза писателей, - говорил майор. - Липа, конечно, но всё равно нужно проверить. Пора тебе Феликс действительно в институте поработать. Вы с Дмитрием Ивановичем друзья, поработайте вместе. Консультант эту информацию проверять будет обязательно.
   - Надо будет ему слить какую-нибудь информацию, чтобы нам поверил.
   - Это мы подготовим,- заверил Феликса майор. - А сейчас подготовим приказ и переведём тебя из простой лаборатории в лабораторию Дмитрия Ивановича.
   Это была удача. Консультант не мог поверить в это чудо. Вместо посредника, писательницы, из которой приходилось вытягивать информацию в час по чайной ложке, Фортуна дала человека, который непосредственно работал в лаборатории, разработки которой его интересовали. К тому же его новый агент нуждался в деньгах и думал об уходе из института. Значит, не очень-то дорожил своим местом. Однако всё надо проверить. Необходимо просмотреть приказы по институту. Был ли в действительности такой сотрудник?
   Поздно вечером майор открыл сейф, стоящий в приёмной директора и вытащил скоросшиватель с приказами. Открыв папку на нужной странице, он стал тщательно осматривать лист. Правый уголок листа был запачкан чем-то чёрным. Это место было обработано майором специальным составом сразу, как только Феликс расписался в том, что был ознакомлен с ним. После этого скоросшиватель был закрыт и спрятан в сейф. При попадании света, раствор через несколько часов должен был почернеть. На первый взгляд пятно казалось обыкновенной грязью. Майор был очень доволен. Ловушка, поставленная им, сработала. Консультант проверил Феликса. Папку с приказами кто-то открывал. Противник сделал свой ход, теперь была очередь майора.
  
   В ресторане за столиком сидели двое: Феликс и Консультант. Феликс ел так, как будто его не кормили целую неделю.
   - Я уже и не помню, когда в последний раз в ресторане был. Для вас, для писателей это дело обычное, а мы научные сотрудники всегда голодны. Вероятно, наше правительство считает, что учёного лучше держать голодным, иначе ничего не изобретёт.
   - Неужели вас всех держат в чёрном теле?
   - Нет, не всех. Те, которые ведут специальные темы, как сыр в масле катаются. А мы, рабочие лошадки. Всё им делаем, а они подписываются и получают деньги. У вас, у писателей, наверное, всё по-другому. Вы можете себе позволить посидеть в ресторане тогда, когда вам этого захочется.
   - У нас, тоже не всё так гладко. Необходимо, чтобы на книгу существовал спрос. Если писать всё время на одну и туже тему и работать только с одним издательством, по ресторанам много не находишь.
   - А вы со многими издательствами сотрудничаете?
   - Конечно. Особенно хорошие гонорары в научных иностранных издательствах.
   - Их интересуют только научные работы? Вы же не профессор, ни академик, чтобы публиковаться там?
   - Вы забыли про научную фантастику. Но там есть своя специфика, нужно всё описывать профессионально. Эти издания читают люди очень грамотные, и любая неточность тут же ими замечается. Здесь как раз и нужны технические консультанты.
   - А вы занимаетесь научной фантастикой?
   - У меня есть несколько тем, но без консультанта мне не обойтись.
   - Вы же сейчас с консультантом разговариваете.
   - Феликс, ты сам только что сказал, что тебя перевели в секретную лабораторию. У тебя могут быть неприятности по службе, если выяснится, что ты передаёшь кому-то информацию.
   - Какая информация? В лаборатории вытягивают из пальца диссертации, это всё, чем там занимаются. К тому же это фантастика, что здесь предосудительного?
   - Ну, что ж, Феликс, давай попробуем. Только имей в виду, издательство очень серьёзное, работать мы будем под заказ и получим хороший аванс. Отступать будет некуда.
   На следующий день Консультант принёс список вопросов, на которые необходимо было ответить. К списку прилагалось две тысячи долларов.
   - Ну, вот и всё, - говорил Феликс майору. - Даём ему дезинформацию и берём тёпленького.
   - Это очень просто, - отвечал майор. - Только кажется, что Консультант в нашу ловушку попался. Скорее всего, он нам ловушку выстроил. Если мы попадёмся в неё, то ищи Консультанта, как ветра в поле.
   - Какая ещё ловушка? О чем ты говоришь?
   - Это и понятно, ты в наших делах новичок. Здесь тоже своя специфика. Ты должен перестроить свою психологию. Перед тобой ни уголовник, ни бомж, перед тобой достойный и умный противник. Это для тебя он шпион, а для своих он разведчик.
   - Это я всё понимаю, но про какие ловушки ты говорил?
   - Скажи, а ты на его месте, вот так, с первого раза, поверил бы первому встречному?
   Феликс призадумался.
   - Скорее всего, нет.
   - Вот и он также думает. Он наверняка требует от тебя сведения, которыми он уже владеет. Если ты ему дезинформацию подбросишь, он сразу поймёт, в чём дело.
   - Ты хочешь сказать, что мы ему настоящие секреты должны предоставить?
   - Не торопись, время у нас есть, я посоветуюсь с начальством. В любом случае любая передача информации будет осуществляться с санкции руководства. Может быть, эти данные уже совсем и не секретны. Нельзя его сейчас вспугнуть. Пока ты с ним возишься, наши люди за ним ходят. Не один раз ему придётся информацию передавать, пока всё это осиное гнездо вычислим.
   - Давай, советуйся. Меня скоро в управление забудут. Как бы совсем не уволили.
   - Уволить не уволят, а перевести скоро могут.
   - Куда ещё перевести? Я об этом ничего не слышал.
   - Зато я слышал,- усмехнулся майор. - Понравился ты нашему начальству, вот они и собираются тебя к себе перетянуть.
   Майор оказался прав. Сведения, которые интересовали Консультанта, проходили по делам ещё в прошлом году. После того как они были переданы Феликсом, наступило затишье. И только через неделю объявился Консультант. Встреча опять была назначена в ресторане. На этот раз Феликс вёл себя более пристойно. Чувствовалось, что авансом, который он получил, он воспользовался так, как и рассчитывал Консультант.
   - Я вижу, ты уже не новичок в ресторанах? - спросил он Феликса, усмехаясь.
   - Почему бы ни покушать хорошо, если есть на что?
   - Две тысячи не такая уж большая сумма.
   - Это точно. Она у меня уже к концу подходит. Когда ваша контора полный расчёт произведёт?
   - Это не скоро. Мне ещё написать надо, они это всё отредактируют, оценят. Может быть, им ещё не понравится.
   - Как это не понравится? Если аванс выдали, значит уже нравится. Стали бы они деньги на ветер выкидывать?
   - Вот в чём ты прав, так это в том, что денег они действительно на ветер никогда не выкинут.
   - Слушай, а в этом журнале может ещё кому-то нужны консультации? - спросил Феликс.
   - Конечно нужны. Только что же ты думаешь, я из собственных рук своих конкурентов кормить стану?
   - Да, насчёт конкурентов я как-то не подумал. А жалко, так хотелось ещё деньжат заработать.
   - Есть один вариант. В журнале много учёных свои статьи печатают, они, интересуются научными разработками. Но я в этом ничего не понимаю. Могу поинтересоваться у них, если хочешь.
   - Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу. Кто же от денег откажется?
   - А как же престиж института? В научном мире приоритет дорогого стоит. Вот твои друзья из лаборатории: работали, работали, а выяснится, что какой-то дядя из-за границы взял, и всё это раньше них придумал, да ещё и опубликовал в научном журнале.
   - Во-первых, они мне не друзья, а во-вторых, кто им мешает публиковаться?
   - Впрочем, мне, конечно, всё равно. Я же сказал, что ровным счётом ничего не понимаю в научных делах. Узнаю конечно, но исключительно ради тебя. Я как раз завтра с представителем издательства встречаюсь и задам ему этот вопрос. Как только будет результат, я тебе отзвонюсь.
   - Прекрасно, буду ждать.
   "Что же он захочет на этот раз? Если даёт новое задание, значит старая информация уже проверена? Майор со своими ребятами, наверняка, уже выследили все его связи. Остаётся только захлопнуть мышеловку и схватить преступника с поличным" - С этими мыслями Феликс шёл на встречу с майором.
   Тот выслушал его соображения и задумался. Помолчав немного, он недовольно сказал:
   - Вам, ментам, только дай волю, вы бы всех перехватали и за решётку.
   - Что-то я не понимаю тебя.
   - Что ты к человеку привязался. Схватить, поймать... Работает и пусть себе работает, что он мешает тебе?
   - А тебе он не мешает? Он, между прочим, не только государственные секреты собирает, но ещё и человека убил.
   - Это ещё не известно, кто убил. - Недовольно сказал майор.-Может быть он, а может, и нет. А вот на счёт государственных секретов, так это ты в самую точку попал. Их мы с тобой обязаны охранять. Нам надо накрыть всю эту команду, а не только Консультанта.
   - Значит, его связи ещё не раскрыты?
   - Не совсем. Есть ещё один персонаж, с которым мы не знакомы.
   - И из чего это следует?
   - А следует это из того, что когда тебя приказом по институту в лабораторию перевели, то кто-то залез к секретарю директора и изучал приказы. Сам Консультант этого сделать не мог, значит, в институте не только ты секретами торгуешь.
   - А если это так,- Феликс перебил майора и стал продолжать его мысль. - то, передавая информацию мне, он будет перепроверять её по другому каналу.
   - Ты делаешь успехи. Давай, продолжай свой дедуктивный метод.
   - Собственно, это и всё. Остальное зависит от того, какие вопросы его интересуют. Хотя, можно предположить, что источник находится ближе к управлению института, чем к непосредственной науке.
   - Почему ты так решил?
   - Во-первых, если бы этот источник находился в самой лаборатории, работа которой его интересует, то я ему был бы просто не нужен, а во-вторых, этот источник хорошо знает режим работы секретаря директора и может очень легко открывать сейф.
   - Почему ты считаешь, что сейф открыли легко?
   - На ночь все помещения института опечатываются и сдаются на пульт под охрану. В это время залезть туда невозможно. Днём в приёмной всегда полно народа. Значит необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей.
   - Отлично,- заулыбался майор. - Я бы тебе поставил пятёрку, если бы не одна небольшая ошибочка.
   - Какая?
   - Ты сказал, что агенту необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей. Если бы ты добавил, "или на виду у всех", то тогда была бы пятёрка.
   - Действительно, если этот агент секретарь, то ему не нужно выбирать никакого момента. Но как сможет секретарь знать про научные исследования? У неё чисто административная работа.
   - Вот эту загадку и придётся разгадать. Только не надо зацикливаться на секретаре, вполне возможно, что это кто-то другой. Не будем гадать на кофейной гуще. Иди домой, выспись, а завтра встретимся. Помни, если в институте есть агент, то каждое твоё отсутствие может стать известно нашему подопечному.
   Феликс ушёл домой. Заснуть ему долго не удавалось. Голова прокручивала один вариант за другим. В мозгу стремительно проносились различные сюжеты, погоня, перестрелки... Вот он на машине догоняет врага, вот враг прыгает на полном ходу в кювет и скрывается в лесу. Феликс резко тормозит машину, тормоза пронзительно визжат. Сейчас машина врежется. Он зажмуривает глаза, ждёт удара, но удара нет, а тормоза продолжают визжать. Феликс открывает глаза. Он лежит на кровате, а вместо тормозов визжит будильник. Даже во сне этот Консультант ускользает от него.
  
   В институте время тянется долго. Все сотрудники работают, а Феликсу приходится болтается по лаборатории и выполнять нелепые поручения Димы и Юли. Хотя, кроме этих двоих, другие сотрудники мало, чем отличаются от него. Юля и Дима, мозг лаборатории, все остальные занимаются только одной задачей- обеспечивают этот мозг всем необходимым для его деятельности. Они мало, что знают. Их дело подать и принести.
   После работы Феликс и Дима шли в гости к Юле. Старинная дружба с Дмитрием и помогала и мешала работе. Помогала, потому, что Дима и Юля не относились к нему, как к милиционеру, они воспринимали Феликса, как к приятеля. А мешала потому, что все разговоры скатывались в плоскость воспоминаний и уводили от жизни лаборатории. Именно жизнь лаборатории интересовала Феликса. Только узнав её, став частью лаборатории, он надеялся вычислить противника. Феликс поймал себя на мысли, что с тех пор, как он столкнулся с контрразведкой, всё чаще и чаще, вместо понятия враг, он употреблял другое слово- противник. "А наши также за границей работают. Здесь они герои, хотя их имён никто не знает" - думал Феликс. Этот Консультант вызывал к себе уважение. Он был умён и служил своему отечеству. Феликсу не верилось, что именно он убил писательницу, а, скорее всего, не хотелось верить.
   Повод для гостей был чисто научный. Юля закончила работу над своей докторской диссертацией. Гостей собралось три человека: Феликс, Дима и главный конструктор института.
   - Всего четыре года прошло с тех пор, как ты защитила кандидатскую, а уже докторская. - Главный не скрывал симпатии к своей любимице.
   - Что бы я без вас делала,- отвечала Юля. - Это же вы меня проталкиваете.
   - Не надо прибедняться, никто тебя никуда не проталкивает. А защитить тебя от бюрократов и вышестоящих бездарей, это мой долг. Талант необходимо поддерживать, а бездарность и сама пробьётся. Разве Ломоносов был бы Ломоносовым, если бы его не поддерживали? А ты сама, разве не тоже делаешь? Был бы твой Дмитрий сейчас простым инженером и писал бы диссертации дуракам.
   - Так это вы его в нашу лабораторию перевели, когда кадры подбирали,- сказала Юля.
   - Перевёл я, а всё остальное, заслуга его и твоя. Тебе бы ещё в твоих личных делах толкача найти. - Главный взял с книжного стола фотографию Андрея и дал её Феликсу. - Здесь он ещё старший лейтенант, а сейчас скоро капитана второго ранга получать будет. А действительно, Юленька, что вы со свадьбой тянете?
   - Не могу я его к себе пристегнуть. Если мы поженимся, то он будет стараться сюда перевестись, а его место там, на севере. Второй вариант тоже нас не устраивает. Кто я там, на севере, домашняя хозяйка?
   - Время, к сожалению, бежит очень быстро. - Главный поставил фотографию на место. - Потом вспомнишь, что ты не только учёный, но и женщина.
   - Что касается этого, то здесь всё продумано, для этого штампа в паспорте не надо. После защиты докторской, я вас всех удивлю.- Крёстным будете?- она, не мигая, смотрела на Главного.
   - Ты, милая нас уже удивила. К сожалению не могу, стар уже, а у крёстного большая ответственность. Вот Дмитрий, он должен быть крёстным.
   Только сейчас все обратили внимание, что Юля сама наливала себе в фужер из отдельного графина.
   - А я считаю, что это правильно! Давайте выпьем за тех, кто в море. - Дима поднял бокал и подумал об Андрее. После того, как вино и сок были выпиты, он спросил Юлю:- А отец то знает?
   - Конечно, знает.
   Потихоньку разговор от личных дел стал переходить к институтским.
   - Я не могу забыть,- вспоминала Юля,- как вы директора института отчитали. После этого нашу лабораторию бюрократы целый год стороной обходили. Невозможно было работать, каждый свой шаг в десяти отчётах отразить надо.
   - А что это за отчёты? - заинтересовался Феликс.
   - Полный бред,- продолжала Юля. - Я сама не знаю кому всё это надо? Нет, вести учет средств, которые направляются на науку, необходимо, но у нас доводят это до абсолютного абсурда.
   - А кто собирает у вас отчёты? - Чутьё подсказывало Феликсу, что он находится где-то рядом с разгадкой своей задачи.
   - Девчонка, курьер.
   - Но ваша лаборатория секретная. Неужели человек без допуска может прикасаться к бумагам лаборатории?
   - А у неё есть допуск. Конечно, по инструкции должны держать секретчика, но штатное расписание есть, а секретчика нет.
   Феликс не стал больше задавать вопросы. Ему не хотелось портить праздник и превращать его в допрос. Он узнал главное: каждый шаг учёных был ими же самими отражён в отчётах и покидал стены лаборатории с какой-то девчонкой. Инструкции секретной части не работали.
   Сопоставляя факты, Феликс понял, где вероятней всего проходила утечка. Документы забирали из лаборатории и несли в секретную часть. Именно на этом промежутке они были доступны. В секретной части они обрабатывались, после чего к ним уже подпускали только определённых лиц. Феликс решил понаблюдать за курьером. Для этого он решил приударить за девушкой.
   Люся, так звали курьера, подчинялась секретарю директора. Она разносила по отделам и лабораториям приказы, разыскивала сотрудников, если они срочно требовались начальству, а также выполняла обязанности секретаря, когда та куда-нибудь уходила по своим делам.
   Один раз, находясь в приёмной и болтая с Люсей, Феликс был свидетелем интересного эпизода: Секретарь отсутствовала. Люся болтала с Феликсом и строила ему глазки. В приёмную вошёл представитель какой-то организации и протянул ей письмо.
   - Мне надо чтобы вы его зарегистрировали и расписались на моём экземпляре,- попросил он.
   Люся вытащила из сумочки ключ от сейфа, открыла его, достала штамп, книгу учёта, и выполнила просьбу представителя.
   - Тебе, что секретарь ключ оставила?- спросил у неё Феликс.
   - Зачем, у меня свой есть. Мне здесь доверяют.
   - А кто доверяет, директор или секретарь?
   - Конечно, секретарь, директор, о моём существование наверное даже и не знает.
   - Люсенька, а что ты делаешь сегодня вечером? Может быть, поужинаем в ресторане?
   - Сегодня не могу, сегодня, я уже ужиною в ресторане.
   - Интересно, в какие рестораны приглашают таких симпатичных девушек?
   - Сегодня я в "Метрополе".
   - И кто же этот счастливец?
   - Он не из наших.
   - Кто же этот таинственный соперник?
   - Не беспокойся, он не в моём вкусе.
   - Почему тогда предпочтение отдаётся ему, а не мне?
   - Потому, что я ему первому обещала, а ещё потому, что эта встреча имеет деловой, а не личный характер. Он "новый русский", очень состоятельный человек. Я хочу уйти к нему в фирму, поэтому встреча для меня очень важна.
   - Раз это деловая встреча, тогда я спокоен, но следующий ужин за мной.
   В ресторан Феликс не пошёл, хотя ему очень хотелось посмотреть на этого нового русского. Майор послал туда своего человека. Весь вечер, Феликс сидел как на иголках. Он ждал сообщения от майора. В половине двенадцатого тот сам зашёл к Феликсу.
   - Чутьё не подвело тебя. Она действительно встречалась с Консультантом. Сейчас от него задание получит, значит, жди звонка, тебя тоже скоро в ресторан пригласят.
   - В ресторан я, конечно, схожу, но нам нужно продумать ещё одно мероприятие.
   - Какое?
   - Я предлагаю установить скрытые камеры наблюдения на участке от лаборатории до секретной части.
   - Там, кстати ещё женский туалет есть, придётся и это кино посмотреть.
   Они рассмеялись, представляя, как просматривают записи, сделанные в женском туалете.
   Расчёт был верен. На следующий день Консультант позвонил Феликсу и договорился о встрече.
   Его интересовала новая теория изменяемой геометрии лопасти гребных винтов. Тема диссертации Дмитрия. Консультант больше не хитрил, не выкручивался, не объяснял свой интерес тем, что эти сведения необходимы для редакции. Он говорил чётко и уверенно. Информация, которую он получил в прошлый раз, была проверена. Она была написана рукой Феликса. Теперь Он был на крюке у Консультанта, и прятаться было незачем.
   - Я так понимаю, эти сведения нужны уже не редакции, а другому ведомству?
   - Правильно понимаете. Я сотрудничаю не только с журналами. Что вы так удивляетесь? - он увидел, как Феликс рассматривает татуировку на его руке. - Ах, это! Это лучшие годы моей молодости.
   - Вы служили во флоте?
   - Да, во флоте её величества, королевы Великобритании.
   Он положил на стол солидную пачку денег.
   - Это расчёт за предыдущую работу и аванс за новую. У нас ценят специалистов, - он засмеялся.
   В кабинете сидели трое: майор, Феликс и Дмитрий.
   - Подумайте Дмитрий Иванович, какую информацию можно сдать безболезненно.
   - Я не вижу в моей работе вообще никаких секретов. Этой работой заняты специалисты во всех странах. Важна формула изменения геометрии, вот её ещё никто не придумал. Вы обращали внимание на хвост у дельфина? Он не жёсткий, как лопасть винта, его геометрия всё время меняется. А скорость, с которой плавает дельфин? Если сопоставить скорость и энергию, которую он затрачивает, то получается, что наши корабли просто выбрасывают энергию в океан. Значительная её часть тратится на преодоление сопротивления воды, этой проблемой заняты корпусники, а ещё одной составляющей затрат энергии является потери при работе гребного винта. Вы видели, как из крана течёт вода? Из одного она вытекает ровной, гладкой струёй, это ламинарный поток, а из другого струя идет рваная, перекрученная, вода брызгает во все стороны, это турбулентный поток. Гребной винт корабля, подобно такому крану, создаёт огромный турбулентный поток, моряки называют его кильватерной струёй. На это затрачивается огромная энергия, а польза, которую она приносит только одна, по этой струе прекрасно наводятся торпеды. Когда в дельфинарии мы наблюдаем плывущего дельфина, то видим, как он гонит перед своим носом волну, а после его хвоста никаких следов не остаётся. Вопросы о турбулентности и ламинарности давно изучаются. Любой ВУЗ заставляет студентов решать задачки при помощи уравнения Бернулли. Где же здесь секрет? Никакой тайны нет.
   - Почему же тогда твоя лаборатория так засекречена? - прервал его Феликс.
   - Вот когда мы научимся получать ламинарный поток не в трубе, как Бернулли, а после лопастей винта, тогда эта тема будет секретной.
   - Значит, в настоящее время таких разработок нет? - спросил майор.
   - В лаборатории нет, а здесь есть. - Дмитрий постучал пальцем по своей голове.
   - Но в лаборатории есть наверняка какие-то записи, расчёты или другие документы после изучения которых в голове человека, занятого аналогичной работой может что-то появиться?
   - Ничего в нашей лаборатории нет. Есть всего одна формула, и она у меня в голове.
   - Значит, если с твоей головой что-то случится, то вся работа института пойдёт насмарку?
   - Не пойдёт, в институте ещё две головы есть: Юлина и Главного.
   - Так что же мы сдадим нашему клиенту?
   - Сдавай им данные по последним испытаниям. Там рассматривались вопросы профиля лопасти, абсолютно тупиковое направление. Зато клиент ваш будет доволен, он будет знать, что мы работаем в этом направлении. Хотя он и так это знает, всё равно его это заинтересует. Он же не учёный, не сможет сам разобраться в формулах.
   Сведения, необходимые для передачи Консультанту были готовы. Оставалось проследить за Люсей.
  
   На экране показалась знакомая фигура. Вот она выходит из лаборатории и следует в секретную часть.
   - Неужели так и отдаст их в секретку,- майор замер у экрана.
   Нет, вот она остановилась и зашла в туалет.
   - Мы так и думали, что без этого кино не получится, - усмехнулся Феликс
   Прямо с бумагами она заходит в кабинку и через минуту выходит из неё. Несколько шагов по коридору и Люся скрывается в дверях секретной части.
   - Вот тебе и кино,- майор разочарованно развёл руками,- а что было в кабинке? Самого главного мы так и не увидели. Давай прокрутим ещё раз.
   Но и во второй раз ничего подозрительного не было. Только при просмотре кассеты в третий раз майор оживился:
   - Вот здесь, слышал? Щелчок. Отмотай чуть-чуть назад. Слышишь?
   Из кабинки донёсся еле заметный щелчок.
   - Это фотоаппарат. Теперь ясно на чём её брать можно.
   - Никак дело к концу подходит? - Облегченно вздохнул Феликс.
   - Не совсем, ещё одну гниду надо вычислить и тогда можно накрывать эту команду.
   - А кто ещё?
   - Если бы я знал? Когда ты мне про этих бюрократов рассказывал, я ещё тогда подумал, что девчонка не может по своей инициативе расхаживать по институту и собирать бумаги, где ей вздумается. Кто-то даёт ей задание. Кто-то заставляет писать эти бумаги. Его и нужно вычислить.
   Эта задача оказалась самой трудной. Легче было вычислить резидента, чем разобраться в бюрократической работе института. Команды давали все, кому не лень. Отделы, чтобы показать свою значимость, составляли задания самые нелепые. Им было всё равно, какие сведения собирать с лабораторий. Лишь бы их было больше. Обрабатывая никому не нужные бумаги, отделы жаловались на сильную загруженность, и выбивали у руководства института новые штатные единицы сотрудников. Чем больше было сотрудников в отделе, тем больше оклад у его руководителя. Как это не парадоксально, но руководство института тоже оказалось заинтересованно в раздувании штатов. После того, как Феликс разобрался в этом бюрократическом механизме, он ужаснулся своим выводам. Небольшая горстка учёных, которая в конечном итоге выдавала готовый продукт, была окружена сотнями совершенно ненужных для работы людей. Они, как злокачественная опухоль, окружая учёных, не давали им дышать. Доска почёта гордилась кем угодно, только не теми, кто приносил пользу. Самых нужных кадров обзывали чудаками, трудоголиками и фанатами, хотя все осознавали, что без них не было бы работы для остальных.
   В институте существовал плановый отдел. Туда стекались все заявки отделов по предоставлению отчётов. Именно оттуда исходил приказ о предоставлении различных сведений. Сюда вызывали Люсю и нагружали её целыми кипами бумаг, которые растекались по отделам, как руководство к действию. Здесь нужно было искать ответ на стоящий перед Феликсом вопрос.
   В отделе работали одни женщины. В их задачу входило обеспечение лабораторий руководящими документами. Каждый сотрудник отвечал за определённое подразделение института. Сегодня Феликс снова увивался вокруг Люси.
   - Тебе, что делать нечего?- спрашивала она его. - Ты же мне работать не даёшь.
   - Почему не даю? Наоборот, я помогаю тебе.
   - Мне сейчас в плановый надо, а оттуда по лабораториям.
   - Вот и прекрасно, я помогу тебе твои кипы таскать. Куда у вас охрана труда смотрит? Такие тяжести только мужикам под силу носить.
   - Это точно. Сам сейчас попробуешь, что это за работа.
   Выйдя из планового отдела, она дала Феликсу целую кипу бумаг.
   - Попробуй всё это разнеси? К концу дня ноги отваливаются. А ещё некоторые не успевают свои планы разработать, так они просят меня из архива старый план срисовать, у них подписать и в лабораторию отнести. Так и выходит- я за них работаю, а они за меня зарплату получают.
   - Что-то я не врубаюсь, а для чего прошлогодний план нужен? Их, наверное, интересует текущая работа?
   - Их вообще ничего не интересует. Ты думаешь, эти бумаги кто-нибудь читает?
   - А для чего же их тогда по лабораториям рассылают, а потом отчёты требуют?
   - А если они этого делать не станут, то этому отделу просто заняться будет нечем. Ну, сам посуди, разве можно спланировать, когда учёного идея осенит? А как можно работать по плану? У них же работа творческая. Это на заводе можно спланировать, сколько деталей станок сделает, а учёные не станки. Знаешь, как они этих плановиков ненавидят.
   - Значит, ты можешь сама заставить любой отдел дать плановикам любой отчёт?
   - Не только могу, я это иногда и делаю. Я же говорила тебе, они сами меня об этом просят. Должность у меня маленькая, а возможности огромные,- хвастливо заметила Люся.
   - Для чего же тогда тебе уходить из института?
   - Во-первых, зарплата мизерная, а во-вторых, у меня допуск открыт. Если захочу по путёвке за границу куда-нибудь съездить, то меня не отпустят.
   - А ты, что за границу хочешь?
   - Конечно хочу, мои знакомые девчонки уже пол мира объехали, а я всё здесь сижу. Мне им даже рассказать нечего. Слушай, Феликс, хочешь посмеяться? Давай сейчас заставим все подразделения сдать сведения о своём семейном положении.
   - Кто же тебе эту бумагу подпишет?
   - А давай поспорим. Если подпишут, ты меня сегодня в ресторан ведёшь.
   - Давай, только ресторан я тебе и без этого обещал.
   Люся побежала к секретарю, принесла письмо с требованием сдать сведения о семейном положение своих подчинённых в плановый отдел.
   - Смотри, видишь, письмо не подписано? А теперь подожди меня.
   Через минуту Люся вышла из отдела и протянула письмо. Оно было подписано.
   - Они не читают что ли, когда подписывают?
   - Конечно, нет.
   - А, что ты будешь делать, когда сведения из лабораторий сюда стекутся, все же увидят эту шутку и вспомнят, кто это сделал?
   - А они сюда не стекутся. Я же сама ответы из лабораторий буду забирать. А если даже и стекутся? Ты думаешь, что кого-то это удивит? Они к этому бреду уже привыкли.
   Феликс впервые столкнулся с врагом сильным и могущественным. Ни он, ни майор, ни вся государственная власть ничего не могла с ним сделать. Преступника можно выследить, арестовать и, наконец, упрятать в тюрьму. Этого врага победить невозможно. Равнодушие, беспринципность и халатность, за эти качества увольняют отдельного человека но, на его месте сразу оказывался другой. Как дракон из сказки. Срубленная голова тут же заменяется на новую. Только одна фея, волшебница и чародейка могла победить это чудовище. Нравственность, только она могла справиться с этим злом. Но как раз она в последнее время встречалась всё реже. По телевидению шла откровенная пропаганда насилия и разврата. Самые дешёвые, низкопробные западные фильмы у нас нашли прибежище. Сексуальная революция ударила по стране своим острым и безжалостным мечом, вырубая нравственность из молодых неокрепших душ. В самом начале этой революции Феликс не придавал ей большого значения. Напротив, он даже в чём-то поддерживал её. Ему не нравилось, что естественные, данные природой, человеческие чувства отвергались людьми, окрашивались в какой-то грязный цвет. Его современники стеснялись собственного тела и прятали его от посторонних глаз. Восторгаясь красотой обнажённых тел, высеченных из мрамора и написанных кистью художника, своих, живых тел люди стеснялись. Появляясь на свет, человек, познавая мир и выясняя у самых близких и любимых людей - родителей, откуда он появился на свет, нередко сталкивался с обманом. Подрастая, он понимал, что родители лгали ему, но, став родителем, сам делал тоже самое. Завесу стыдливости скинули и казалось, что тысячелетняя эра условностей закончилась, но получилось всё с точностью наоборот. Вместо того, чтобы пропагандировать самое главное человеческое чувство - любовь, на телеэкраны выплеснулась разнузданная пропаганда разврата. Если смотреть программы телевидения каждый день, то возникали странные ощущения: преступники и бандиты уже не казались извергами, это были милые парни, к которым зритель относился с симпатией. Для подростков профессии бандита и проститутки становились самыми престижными. СПИД и наркомания захлёстывали страну, унося в могилу всё больше и больше молодых жизней. Природа, не надеясь на разум человека, своими методами боролась с гонителями нравственности, она просто убивала их. Виновата ли молодая девочка Люся в том, что продаёт свою Родину? Вопрос очень спорный. Сама Родина, через средства массовой информации так её воспитывала. Феликс понимал, что всё это в конечном итоге закончится. Нравственность, которую люди изгнали из своей жизни, вернётся к ним. Но какую дань придётся заплатить всем за это? Что будет с Люсей? Её жизнь искалечена. Да разве только её? Эти рассуждения вдруг напугали Феликса. Он относился к Люсе ни как к преступнице, а как к жертве. Беспомощность раздражала его, он не знал, как помочь девушке.
   И хоть Феликс жалел её, но отлично сознавал, что она приносила огромный вред стране, и её необходимо было изолировать. Все доказательства были собраны, Люся сидела напротив следователя ФСБ и не понимала, чего от неё хотят. Слушая вопросы следователя, она находилась в какой-то прострации. Наконец она взяла себя в руки и начала давать показания.
   - Ещё раз расскажите о вашем знакомом, как вы с ним встретились?- спрашивал следователь.
   - Это было давно, уже не помню когда точно. Я возвращалась от подруги поздно вечером. На улице за мной увязались три парня. Они стали приставать и отняли у меня сумочку. Я закричала, но поблизости никого не оказалось. Один парень сорвал с меня платье, и я осталась в одном нижнем белье. Потом они стали затаскивать меня в подвал. На улице в этот момент остановилась машина, и из неё вышел Николай Петрович. Он окликнул парней и потребовал, чтобы они меня отпустили. Те бросили меня, вытащили ножи и набросились на Николая Петровича. Он, наверное, знал какие-то приёмы, потому что через несколько секунд парни лежали на асфальте и не шевелились.
   - Ну, что, красавица,- сказал он,- садись в машину, куда же ты пойдёшь в таком виде?
   Я была так напугана, что послушно села к нему, несмотря на то, что он был мне совершенно незнаком.
   - Куда же тебя вести, такую?
   - Домой,- ответила я ему.
   - И что будет с твоими родителями, когда они увидят тебя в таком виде? Давай я отвезу тебя к себе в гостиницу, ты приведёшь себя в порядок, платье я отдам горничной, а потом поедем домой.
   Так и сделали. В гостинице я вымылась, а когда вышла из ванной, моё платье уже было зашито и вычищено. Меня удивило то, что он даже не пытался приставать ко мне. Я переоделась, и мы сели пить кофе. Он рассказал, что проезжал по этой улице совершенно случайно. Николай Петрович бывший моряк, живёт в Риге. В нашем городе он подбирал себе квартиру. У него здесь и в Риге своё дело. Я рассказала ему, где я работаю и про наш институт. Потом он отвёз меня домой, подождал в парадной пока я не войду в квартиру и уехал.
   - А что было потом? Как ваши встречи стали регулярными? - Следователь не писал протокола, а просто слушал, рассказ Люси записывался на магнитофон.
   - Прошла неделя, и о нём не было никаких известий. Один раз, уходя из дома, я выбежала на улицу и чуть не попала под машину. За рулём сидел Николай Петрович.
   - Опять ты на мою голову свалилась! Куда так торопишься? Может быть, подвезти тебя?
   И он подвёз меня до института. По дороге рассказал, что у него сегодня праздник. Он какой-то договор подписал.
   - Хочу отметить это событие. Пойдём в ресторан сегодня вечером?
   - Я никогда раньше в ресторане не была и согласилась. Вечером он заехал за мной, и мы отправились в ресторан. Там я рассказала ему про то, что у меня болеет мама. Ей нужны были дорогие импортные лекарства, а достать их я не могла. Он обещал помочь.
   - А про свою работу он рассказывал?
   - Рассказывал. Он говорил, что его фирма занимается новыми технологиями. Разрабатывает какие-то проекты и продаёт по всему миру. Приглашал меня в свою фирму. Но сейчас я ему нужна была в институте. Он хотел знать сведения о новых разработках. Как только его фирма их получит, сразу откроет у себя новый отдел и перетащит меня туда.
   - А вас не смущало, что ваш институт занят секретными разработками? Не приходило в голову, что вы работаете на иностранное государство?
   - А можно я вам вопрос задам, гражданин следователь?
   - Ну, задай.
   - А если бы ваша мать умирала, вас не смущало бы, что вашей стране на это абсолютно наплевать, а иностранное государство её от смерти спасает?
   - Иностранное государство твою мать не спасает, оно, таким образом, через тебя секретную информацию получает. Твоя же мать его меньше всего интересует. А что это за лекарство?
   - Зачем вам это? К делу это не относится.
   - Если спрашиваю, значит относится. Я, как раз и есть представитель твоего государства и мне есть дело и до тебя, и до твоей матери. Что будет с тобой и мамой, когда ты в тюрьму загремишь? Ты же понимаешь, в чём тебя обвиняют?
   - Понимаю, не дурочка.
   - Давай с тобой договоримся: государство поможет тебе и твоей маме, а ты поможешь государству.
   - Что же я должна сделать?
   - Помочь нам обезвредить врага.
   - Он очень хороший человек. Я от него только добро видела, а вы предлагаете мне предать его. Вы же его в тюрьму посадите?
   - Не знаю, может быть в тюрьму, а может быть обменяют на кого-то. Наши за границей в таком же положение находятся, как твой Николай Петрович. А может позволят ему домой уехать. Вместо секретных сведений увезёт он информацию, которая никакого вреда твоей Родине не причинит.
   - Мне подумать надо, - тихо ответила Люся.
   - Подумай, а пока думаешь, ответь мне ещё на один вопрос. Ты никогда от него не слышала про Ольгу Петровну, писательницу.
   - Слышала, это его очень хорошая знакомая. Она погибла недавно.
   - Это Николай Петрович тебе об этом рассказывал?
   - Нет, я сама видела.
   - Как сама?
   - Очень просто, её почти на наших глазах убили.
   - Кто убил?
   - Бандит, кто же ещё?
   - Ну, что ты тянешь кота за хвост? Рассказывай, что знаешь.
   - Николай Петрович меня встретил как-то после института, и мы пошли с ним погулять.
   - Мне надо зайти в одно место. Ты подождёшь? - спросил он.
   - Я ответила, что подожду. Мы подошли к дому Ольги Петровны и увидели её. Она шла домой. Николай Петрович, хотел окликнуть её, но передумал, далеко было.
   - Давай догоним,- сказал он мне. И мы побежали.
   - Мы почти догнали её, но она уже успела в парадную зайти. Когда мы вошли в парадную, то увидели, как здоровый парень бьёт её по голове. Николай Петрович хотел схватить этого парня, но тот вывернулся и убежал. Он побежал за бандитом, но вскоре вернулся.
   - Удрал, сволочь, вот только шапка его осталась- сказал он и протянул мне зачем-то шапку.
   - Надо милицию вызвать предложила я. Он подошёл к Ольге Петровне и осмотрел её.
   - Милицию, говоришь? Зачем милицию, ей уже никто не поможет. Кто-кто, а я в этом хорошо разбираюсь. А милиция затаскает, да ещё на нас всё и повесит. Так и не стали никого вызывать. Я пошла домой, а он тоже ушёл.
   -А шапка? - спросил следователь.
   - Что, шапка?
   - Я хотел спросить, куда ты шапку дела?
   - Так домой с ней и пришла. Хотела выбросить, но, так и не успела.
   - Так она у тебя дома?
   - Да, а что?
   - А ты бандита этого не запомнила?
   - Очень даже запомнила, он среди тех парней был, которые на меня напали. Я его потом ещё несколько раз видела. Он на Кузнечном рынке часто бывает.
   - Вот ты и помогла своему Николаю Петровичу, он тебя спас, а ты его.
   - Как это я помогла?
   - Мы его в убийстве подозревали. Если ты парня того опознаешь, то эти подозрения будут сняты.
   Следователь замолчал. Казалось, что он не знает о чём ещё спросить Люсю. Но мнимое замешательство длилось не долго. Он заглянул в глаза подследственной и спросил:
   - Ну и последний вопрос: ты подумала? Будешь нам помогать?
   - Буду, - уже твёрдо, без колебаний ответила Люся.
  
   Феликс с Люсей уже неделю, как на работу, ходили на Кузнечный рынок. Бандита не было.
   - Может быть, мы напрасно ходим, - спросила Люся Феликса.
   - Может быть и напрасно, только другого способа его взять у нас нет. Ты единственный свидетель, кроме Николая Петровича, конечно. Хватит на сегодня, пойдём домой.
   Они хотели уже уходить, как Люся дёрнула Феликса за рукав и спряталась за него.
   - Ты, что?
   - Вот он, у прилавка, прямо на тебя смотрит.
   - Не дёргайся, веди себя спокойно. Я сейчас подмогу вызову, а ты наблюдай за ним.
   - Какую подмогу? Неужели ты сам с ним не справишься?
   - Не знаю, Николай Петрович твой не справился. Если ему уйти удастся, где мы его потом искать будем?
   Не прошло и одной минуты, как Феликс снова был рядом с Люсей.
   - Ну, что вызвал?
   - Сейчас подъедут. Подождать надо.
   Бандит между тем обходил прилавки и о чём-то разговаривал с продавцами. Те что-то объясняли и совали в руку небольшие свёртки.
   - Что это он делает? - спросила Люся.
   - Дань собирает.
   - За что?
   - За то, что они работают, а он их не грабит.
   - А вы куда смотрите?
   - Куда, куда, на него и смотрю. Думаешь, этих бандитов просто с поличным взять? Если бы не ты, то мы бы его тоже не взяли.
   В это время к Феликсу подошли два человека. Он указал им на бандита.
   - Наши приехали. Смотри, сейчас брать будут. Ты, наверное, такого ещё не видела.
   Два здоровых мужика незаметно подошли к бандиту. Одно мгновение и руки у него оказались заломаны. Из толпы подошёл ещё один мужчина и спокойно сковал руки бандита наручниками.
   - Теперь пошли домой, мы своё дело сделали,- сказал Феликс.
   - Это ты своё дело сделал, а я ещё нет.
   Люся быстро подошла к задержанному, посмотрела ему в лицо и смачно плюнула в него. Потом она подошла к Феликсу и сказала:
   - Теперь и я своё дело сделала, пошли.
  

***

   Консультант получал от Феликса информацию и перепроверял её через Люсю. Вскоре его интерес к институту стал ослабевать. Вероятней всего, дезинформация, которой он снабжался, убедила его хозяев, что исследования института заходят в тупик. Руководство ФСБ приняло решение не задерживать Консультанта. Майор объяснял Феликсу:
   - А для чего? Никакого вреда он нам не приносит, находится под нашим наблюдением. А если мы его задержим, пришлют другого. Где он обоснуется? Пусть пока он со своей командой погуляют. Завтра тебя к начальству вызовут, будут переводить в нашу контору. Теперь ты надолго в институте застрял. Будешь за своим другом, как тень ходить.
   - В этой истории так и осталось загадкой, что хотела рассказать нам Ольга Петровна, и зачем Консультант заходил домой к Диме. - Феликс вопросительно посмотрел на майора.
   - Пусть это останется тайной, она не стоит того, чтобы портить нам всю игру.
   Всё вышло, как сказал майор, Феликса вызвали на следующий день в управление и ознакомили с приказом о переводе в ФСБ. Майор, став подполковником за успешное проведение операции, направлялся на другую работу с повышением, а Феликс сменил майора на его посту в институте. Только один раз майор напомнил о себе. Позвонив как-то Феликсу, он сказал ему:
   - Хочешь с Консультантом проститься? Он завтра уезжает.
   - А как же наша игра с ним?
   - Куда он денется? Поехал на ковёр к своему начальству. Получит консультации и вернётся.
   Феликс и Люся смотрели на зал ожидания аэровокзала из помещения с затемнёнными окнами. Они сразу узнали его. Высокий и стройный, он сидел за столиком кафе и ждал объявления на посадку в самолёт. Кто он был? Враг или друг? Это он хотел обокрасть нашу страну, он залез в дом к Диме и что-то искал там, это он спас от смерти Люсену маму и благодаря нему Феликс познакомился с Люсей. Сегодня он снова, на прощание, свёл их вместе. Репродуктор объявил посадку в самолёт. Пассажиры засуетились и стали толпиться у дверей в ожидании посадки на автобус. Консультант, не торопясь, допил свой кофе и стал осматривать зал ожидания. Кого искал он? С кем хотел проститься? Может быть с ними? Он ещё раз осмотрел зал и решительно подошёл к двери. Бывший офицер королевского флота возвращался в своё королевство.
  
  -- Банк
   Опытный образец гребного винта, наконец изготовили. Продукция была принята представителями заказчика и отправлена далеко на север для испытаний. Если испытания пройдут успешно, то Александр получит огромный оборонный заказ. Ему самому хотелось присутствовать на испытаниях. Он обратился к институту с этим предложением, но институт молчал. Александр отправился туда сам. Дмитрий мог помочь ему в этом.
   Вечером Дмитрий встретил друга на вокзале.
   - Саня, ты, что в командировку или по личным делам?
   - В ваш институт. Хочу, чтобы меня включили в список лиц, участвующих в испытаниях. Ты можешь мне в этом помочь?
   - Думаю, что могу. Надо с главным конструктором поговорить. Он точно поможет. А ты знаешь, что у нас теперь Феликс работает?
   - Его-то, каким образом в вашу контору занесло?
   - Вероятно таким же, как и тебя. Я сам заинтересован, чтобы ты на испытаниях был.
   - А твоя-то заинтересованность в чём?
   - Ты знаешь, на каком корабле будут проходить испытания?
   - Конечно, нет.
   - На этом корабле служит Андрей. Если тебя, как представителя завода включат в списки, то вся наша четвёрка соберётся вместе.
   - Это было бы здорово. Кстати, помнишь, мы хотели встретиться через десять лет? Сама судьба сводит нас, и именно через десять лет.
   - Ты надолго к нам?
   - Я директор, могу задержаться на сколько надо.
   - Это хорошо. У нас с тобой ещё одно дело намечается. Послезавтра у Феликса свадьба.
   - Значит, я прямо с корабля на бал? Расскажи, хоть, кто она?
   - Не поверишь! Феликс сначала хотел посадить её, а всё вышло так, что теперь они женятся.
   - Пути Господни неисповедимы, - задумчиво произнёс Александр.
   На следующий день друзья отправились к Главному. Особенно долго ничего доказывать не пришлось. Как только тот узнал, что четверо друзей работают над одной разработкой, он сразу согласился.
   - Я не в состоянии перечить самой судьбе. Можете считать, что вы уже на испытаниях, - сказал он Александру.
  
   Дворец бракосочетаний роскошью и торжественностью уступал, разве только зимнему дворцу. Мраморные лестницы, двери, расписанные золотом, ковры, картины и лепные потолки вводили новобрачных в какое-то странное состояние. Они, как будто, находились вне этого дворца. Всё происходило помимо них. Беготня родственников, свидетелей и гостей не имело к ним никакого отношения. Молодые не могли сосредоточить свои мысли на чём-то одном. Свадебная суета даже раздражала их. И только когда золотые двери зала открывались, и чей-то голос называл их фамилии, они, не приходя в себя, ведомые неведомой силой, вступали на ковёр и окончательно теряли голову. Руки сами ставили подпись в документе, пальцы надевали кольца, ноги несли их по ковру и возвращали на своё место в центре зала. И только после слов: "... объявляю вас мужем и женой" новобрачные приходили в себя, и начинали воспринимать окружающую действительность.
   Грянул марш Мендельсона, родственники и гости стали поздравлять новобрачных. Александр подошёл к другу и поздравил его.
   - Саня, а ты как здесь оказался?
   - Да я уже целый час вокруг тебя хожу, а ты только сейчас меня заметил!
   - Да? Я очень рад, что ты здесь. Жалко, что Андрея нет. Вот это была бы встреча!
   - Скоро увидим и Андрея. Я вместе с вами в море пойду.
   Как ни пытался Александр поговорить с товарищем, как ни хотелось побыть с друзьями наедине, хоть несколько минут, свадьба не давала ему этой возможности. Распланирован был каждый шаг молодых: и вальс, и подарки и тосты, всё это не оставляло ни одной минутки для общения. Александр вспомнил свою свадьбу и себя. Нет, сегодня Феликсу не до друзей. Сегодня его сердце заполнено только одним человеком - его женой.
   Поезд увозил директора от воспоминаний, они снова становились далёкими, а заводские проблемы с каждой минутой приближались к нему.
  
   С вокзала Александр пошёл домой. Не хотелось сразу влезать в производственные дела. Встреча с друзьями и свадьба настроили его на лирическое настроение, и не было никакого желания выходить из него.
   Маша встретила мужа и сразу усадила за стол. По её глазам было видно, что она что-то не договаривает мужу.
   - Ты какая-то странная сегодня. Что-нибудь случилось?
   - Не знаю, как и сказать тебе. Не хотелось тебя сразу огорчать.
   - Ну, если начала, то продолжай. С мамой что-то?
   - Нет, с мамой всё в порядке. На работе неприятность. Заводской банк обанкротился.
   - То есть, как это обанкротился?
   - А вот так, взял и обанкротился. На зарплату денег не снять. Твой зам звонил. Спрашивал, когда ты вернёшься.
   - Хорошая у зама позиция: когда премию делить, то он и сам с этим справляется, а как экстремальная ситуация, так за директора прячется. Не хотел на завод ехать, а придётся.
   Александр быстро оделся и ушёл. Заводоуправление всё гудело. Все ждали директора. Заходя в кабинет, Александр коротко приказал секретарю:
   - Зама ко мне, быстро!
   Зам появился в кабинете моментально.
   - Вы, что за дверью прятались, так быстро пришли?
   - Почти,- ответил зам.- Я с утра вас дожидаюсь.
   - А почему сам не принял решение, ведь ты заместитель, вот и замещал бы, пока я отсутствовал! Короче, докладывай, что произошло? Только, ради Бога, без эмоций.
   - Как же без эмоций? Мы, как положено, подали заявку для получения наличных денег на заработную плату, пошли чек подписывать, а нам его не подписывают. Посылают к управляющему банком. Так и говорят, что у них большие проблемы с наличностью и деньги выдаются только с подписью управляющего.
   - А налоги по зарплате перечислили?
   - Конечно, как положено.
   - Я вас спрашиваю, безналичные платежи нормально прошли?
   - Нормально, а что?
   - А то, что если безналичные платежи ещё проходят, надо незамедлительно было воспользоваться этим и избавиться от всех денег, которые у нас на счету. Новый расчетный счёт открываете?
   - Нет, команда не поступала.
   - Какая ещё к чёрту команда!? Через день и безналичные будут застревать на корсчету. Вы же завод погубите из-за своей нерешительности. Вы много лет занимаете должность заместителя директора. Все ваши обязанности сводятся к тому, чтобы в случае отсутствия директора вы смогли заменить его и при необходимости принять решение. Выходит, что в течение ряда лет вы получали деньги, а когда пришло время выполнить свои обязанности, то стали дожидаться меня?
   - Александр Сергеевич, не время сейчас отношения выяснять, надо завод спасать.
   - Это вы правильно заметили. С этим случаем разберёмся позже, а сейчас немедленно произведите предоплату любому нашему поставщику, у которого счёт в надёжном банке.
   - Какая предоплата? У нас все счета поставщиков давно оплачены. Задолженностей по текущим платежам тоже нет.
   - Вы делайте, что я вам говорю, и не задавайте глупых вопросов.
   - А какую сумму, Александр Сергеевич?
   - А всё, что у нас на расчётном счёте осталось.
   - Понимаю, вы, таким образом, деньги спрячете на чужом расчётном счёте, а потом их вернёте уже на тот счёт, который мы откроем?
   - Что вы стоите? Раньше нужно было рассуждать, а сейчас бегом в банк с платёжкой.
   В этот же день деньги ушли с расчётного счёта предприятия. Домой Александр вернулся весь разбитый. Никогда ещё он не переносил таких сильных эмоциональных нагрузок.
   - Маша, у нас в доме водка есть? - спросил он у жены, не успев переступить порог.
   - Всё плохо? - по её лицу он понял, что жена не находила себе места.
   - Нет, наоборот хорошо, ситуацию удалось исправить.
   - И как же? Ты был на работе всего пять часов, и уже всё решил? Ведь банк уже два дня лихорадит, а твоя команда ничего сделать не могла. Впрочем, не отвечай, мой руки, садись за стол и выпей водки, тебе сейчас нужно стресс снять.
   Она усадила его за стол, накормила и налила водки. С каждым глотком внутреннее напряжение спадало. Становилось легче и, наконец, он успокоился.
   - Я был в одном шаге от банкротства,- сказал он жене с трудом выговаривая слова. - Спрятал деньги у нашего поставщика. Через два дня они будут у него. За это время открою новый расчётный счёт в другом банке. Напишу поставщику письмо, что деньги отправлены ошибочно и попрошу их вернуть, но уже в другой банк. Вот и всё решение проблемы. Хорошо, что я больше не задержался в командировке. Ещё один день и банк не смог бы перечислить наши деньги и по безналичному расчёту.
   Александр посмотрел на жену, погладил её по голове и сказал:
   - Спасибо тебе.
   - А мне то за что?
   - Если бы ты мне не сказала про банк, я бы на завод сегодня не пошёл, а завтра ты бы стала женой не директора, а банкрота.
   Маша молчала и ничего не отвечала.
   - Что ты молчишь?
   - Саша, я вот эту схему, которую ты мне рассказал, предлагала твоей команде, когда они мне телефоны обрывали.
   - Говоришь, команда? Нет, Машенька, Михаил Захарович, к сожалению, оказался прав, нет никакой команды. Я, ты и мама, вот моя единственная и самая надёжная команда.
   Александр прошёл в комнату, сел на диван, усадил к себе на колени жену и сразу уснул.
  
   На следующий день завод встретил директора недружелюбно. Обходя цеха, Александр заметил, что производственные участки стоят. Рабочие собираются в небольшие группы и шепотом что-то обсуждают. Заметив директора, они расходятся по местам, но только он отходит, они тут же собирались вновь.
   - Почему не работает участок? - спросил Александр мастера.
   - Станки не в порядке. Заявку ремонтникам дали, сейчас починят, и начнём работать.
   На другом участке не завезли комплектующих деталей. На третьем отключили электричество.
   "Итальянская забастовка"- мелькнуло в голове у директора-"Только этого не хватало".
   - Главного бухгалтера ко мне,- сказал он секретарю, входя в кабинет.
   Главный бухгалтер вошла и остановилась у стола директора.
   - Наши деньги ушли из банка?
   - По нашим сведениям ушли.
   - А на счет поставщика поступили?
   - Я звонила им. Деньги пришли, но они не знают чьи. Выписка у них будет только завтра.
   - А как дела в нашем банке?
   - Там всё плохо. Сегодня они прекратили переводить деньги и по безналичному расчёту.
   - Значит, банк всё-таки рухнул?
   - Похоже, что да. Мы просто чудом успели деньги перевести. На соседних предприятиях уже забастовки начались. Зарплату не выдают. Они на грани банкротства. У нас тоже нехорошие настроения среди рабочих.
   - Ладно, если, конечно, это слово сейчас уместно. Идите и позовите ко мне заместителя.
   Заместитель не вошёл, а влетел в кабинет.
   - Что творится на заводе? - сразу спросил его Александр.
   - Александр Сергеевич, обстановка серьёзная не только у нас, а на всех предприятиях, которые были клиентами нашего банка. Люди общаются друг с другом, у многих члены семей работают на соседних предприятиях и их уже предупредили, что они будут уволены. Наши тоже ждут этого сообщения.
   - Какие, считаете, меры необходимо принять в сложившейся ситуации?
   - А что здесь можно предпринять? Ждать надо. Зарплату получат и успокоятся.
   - Но зарплаты мы ещё не получим дня три. Вы предлагаете ждать три дня?
   - А, что тут можно сделать?
   - Хороший разговор у нас получается. Я спрашиваю у вас, а вы у меня. Ну, что ж, тогда слушайте приказ: работы на заводе прекратить немедленно.
   - Вот это приказ! Вы сами останавливаете завод?
   - Да, сам. Поймите, наконец, что рабочие и так почти не работают. Завод остановится с минуты на минуту. Нельзя допустить, чтобы рабочие командовали заводоуправлением, это обязательно приведёт к анархии и тогда из этого штопора нам не выбраться. Надо, чтобы рабочие неукоснительно выполняли приказы руководства. Немедленно остановите завод и соберите собрание трудового коллектива.
   Заместитель вышел из кабинета совершенно растерянный. Через два часа в самый большой цех начали стекаться люди.
   - Танюша,- директор подошёл к секретарю. - У тебя кофе есть?
   - Конечно.
   - Давай выпьем по чашечке, пока никого нет.
   Действительно, в заводоуправлении никого не осталось, все ушли на собрание. Таня налила в чашки кофе и хотела нести их в кабинет.
   - Нет, нет, давай здесь, у тебя попьём.
   Они молча стали пить кофе. Александр посмотрел на Таню.
   - Солдатик, ты мой оловянный, только ты осталась со своим командиром. Все удрали, смотри какая тишина.
   - Все ушли на собрание, вы же сами приказали.
   - Да приказал, а ты, почему не ушла?
   - Не знаю, как же я уйду, вы же здесь?
   - Вот и я про это.
   В это время зазвонил телефон. Таня взяла трубку, потом закрыла ладонью микрофон и шёпотом сказала:
   - Это ваш зам. Докладывает, что трудовой коллектив собран. Что ему ответить?
   - Ответь, что директор занят. Он кофе пьёт. Так и скажи. Пускай ждут.
   Таня в точности передала слова директора.
   - Вы очень изменились в последнее время, Александр Сергеевич. - сказала Таня.
   - И в какую же сторону? В хорошую или плохую?
   - Не знаю,- задумчиво ответила она,- вы стали похожи на старого директора, Михаила Захаровича.
   - Ну, что ж, это, наверное, неплохо,- он допил кофе, положил чашку на стол и сказал:
   - Бери свой блокнот, солдатик. Пойдём, будешь писать протокол собрания.
   Александр вошёл в цех, как хозяин. Ни он ждал рабочих, а рабочие его. Стоило ему появиться, как людской гул затих, и воцарилась гробовая тишина.
   - Я приказал остановить работу,- металлическим голосом произнёс директор, в связи с тем, что целый ряд предприятий попал в очень неприятную ситуацию. Я считаю, что каждый сотрудник обязан знать о состоянии своего предприятия и не пользоваться никакими слухами. Банк, в котором находились средства этих предприятий, рухнул. Поэтому в городе и происходят волнения. К счастью, это не затронуло наш завод.
   Вздох облегчения сотен людей нарушил тишину цеха.
   - Значит, с нашими деньгами ничего не случилось? - выкрикнул кто-то из зала.
   - Нет, ничего. Просто небольшая задержка с зарплатой.
   - А когда же мы получим наши деньги?
   - Завтра,- спокойно ответил Александр.
   Аура цеха, недавно леденящая душу, моментально изменилась. Теперь она наполнилась уважением и верой людей в своего директора.
   - Вот, собственно, и всё собрание. А сейчас снова приступайте к работе.
   Люди со счастливыми лицами стали расходиться по рабочим местам. Сотрудники заводоуправления плотной толпой обступили директора и наперебой стали что-то говорить ему. Александр оглянулся и нашёл глазами Таню. Толпа оттеснила секретаря от него. Кто-то толкнул её, она пошатнулась и упала. Блокнот выпал из рук и шлёпнулся в грязь. Таня встала, отряхнулась и пошла в приёмную к своим телефонам.
   Что-то неприятное почувствовал Александр. Как будто высшие, силы хотели что-то сказать ему, о чём-то предупредить. Оловянный солдатик оказался не нужен в минуты ликования, его место заняли генералы.
   Входя в приёмную, он увидел Таню, она сидела грустная за своим столом, и раскладывала почту. Александр остановился у неё.
   - Обидно? Не расстраивайся. Эта свора скоро и меня столкнёт в грязь. - Он повернулся и вошёл в свой кабинет.
   Что пришло ему в голову? Почему он так сказал секретарю? Александр сам не понимал этого. В памяти всплыли слова Михаила Захаровича: "Завода ты, конечно, не вытянешь, но душу свою не запятнаешь".
   Из этих неприятных мыслей его вывел заместитель.
   - Александр Сергеевич, а как мы завтра зарплату выдадим?
   Александр сам не знал, как завтра выдаст зарплату. Расчётный счёт ещё не открыт. Деньги завода поставщику на его расчётный счёт ещё не зачислили. А сколько времени уйдёт на то, чтобы перекинуть их назад, на новый расчётный счёт? Логика подсказывала, что обещание директора выдать зарплату завтра, было нереально. Однако другое чувство, внутреннее, говорило, что люди не будут ждать долго. Только совершив чудо, он избежал бы забастовки. Но где это чудо? Откуда могла прийти помощь? Он даже предположить не смел.
   - Как мы завтра зарплату выдадим? У вас конечно предложений опять нет? Вам не кажется, что директор должен задавать вопросы своим подчинённым, а не наоборот? Лично вас я освобождаю от этих проблем, впрочем, как и от всех остальных. Можете быть свободны.
   - Не понял? - удивился заместитель.
   - Чего тут непонятного? Я отстраняю вас от должности в связи с тем, что вы не способны действовать в нестандартной ситуации.
   - Я столько лет работал заместителем, а теперь оказывается, не справляюсь с занимаемой должностью?
   - Вы справлялись в обычной, спокойной обстановке. Но любой руководитель и нужен только для того, чтобы принимать решения именно в нестандартной обстановке, иначе нас всех можно совершенно безболезненно заменить компьютерами.
   Заместитель ушёл, а Александр погрузился в воспоминания. Он вспоминал те нестандартные ситуации, когда решение подсказывает не логика, а какое-то другое- шестое чувство.
   Год назад его знакомый предприниматель, Чигорин, стоял на грани банкротства. Арендодатель отказался продлить ему договор на аренду производственных помещений. Тогда Александр помог ему. Он освободил два цеха и силами завода за три дня перевёз и смонтировал оборудование. Чигорин тогда выполнил все свои обязательства, хотя половина его сотрудников уволилась, считая, что их хозяин не сможет выстоять. Теперь у него дела шли отлично. Он сумел выкупить обанкротившийся завод и развернулся так, как никому и не снилось. Александр чувствовал, что случай с Чигориным и был ключом к той потайной дверце, за которой пряталось чудо. Он взял телефонную трубку и набрал номер.
   - Юра здравствуй, это Александр.
   - Здравствуй, дорогой, давно не слышал тебя. Как дела не спрашиваю. Я уже наслышан о крушении банка. Мне кажется, что теперь настала моя очередь помогать.
   - С тобой не интересно разговаривать, я только поздоровался, а ты уже сам обо всём догадался.
   - Если бы я не умел догадываться, то грош мне цена, как руководителю. Думаю, что разговор у нас не телефонный. Приезжай ко мне, я тебя жду.
   Александр вошёл в офис Чигорина. Роскошное помещение, охрана в униформе, кондиционеры, одним словом евростандарт. Трудно представить, что всего год назад у этой фирмы не было даже обыкновенной кладовки.
   - Вы Александр Сергеевич? Директор ждёт вас. - Симпатичная девочка пригласила его проследовать за ней.
   Пройдя по производственным помещениям и коридорам управления, он не уставал поражаться такому быстрому росту предприятия. Они вошли в приёмную. Девушка открыла дверь кабинета и пропустила Александра.
   - Вот мы и увиделись,- Чигорин подошёл к Александру и протянул руку. - По глазам вижу, что ты удивлён. Не скрою, мне это приятно. Садись, давай выпьем за встречу.
   На столе моментально появился коньяк.
   - Всё, то, что ты видишь, и что видеть не можешь, только благодаря тебе. Если бы ты не помог мне тогда, ничего бы не было. Прежде, чем выпивать, скажи, что у тебя стряслось?
   Александр рассказал историю с банком и про собрание трудового коллектива.
   - Всё сделал правильно, молодец.
   - Какой молодец, наобещал людям завтра зарплату, а где её взять не знаю. Почему я это сказал? Кто меня за язык дёрнул? Ума не приложу.
   - Правильно наобещал, а ума не приложишь, потому, что не ум, а сердце тебе правильный путь указало. Сколько же тебе надо?
   Александр назвал сумму. Чигорин даже присвистнул.
   - Ничего себе! Сумма солидная, - он задумался, а потом продолжил:- Не переживай, выкрутимся, для меня это долг чести.
   Чигорин вызвал секретаря и приказал:
   - Зверева ко мне, быстро.
   Через минуту в кабинет постучали, и вошёл парень.
   - Вызывали Юрий Сергеевич?
   - Вызывал. Ты видишь на столе бутылку?
   - Да, конечно.
   - Так вот,- Чигорин написал что-то на бумажке и передал Звереву. - Эту сумму принесёшь мне сюда, пока в бутылке есть коньяк. Если он закончится раньше, то сам понимаешь, что с тобой будет.
   - Да где же я такую сумму достану?
   - Ты, что ещё здесь или мне кажется?
   - Вам кажется,- испуганно сказал Зверев и вылетел из кабинета.
   - А теперь можно и выпить. - Чигорин налил коньяк. - Очень рад видеть тебя.
   - Слушай, Юра, хочу тебя спросить, как ты мог подняться всего за год? И деньги... Откуда можно взять столько наличных денег, не заказывая их в банке?
   - На второй вопрос отвечать не стану, а то ты эти деньги брать откажешься. А на первый скажу, что у тебя так не получится.
   - Это почему же?
   - А ты не обидишься, если я правду выложу?
   - Слово даю, говори, меня это заинтриговало. Ты же знаешь, как я хочу поднять свой завод, хочу, чтобы люди гордились своим предприятием.
   - Вот только что ты и подтвердил моё мнение - никогда так, как у меня у тебя не получится.
   - Ну, говори, не тяни.
   - Дело в том, что ты работаешь на людей, и это ты только что подтвердил, а у меня люди работают на меня. Вот в чём разница. Какой бы ты гениальный ни был, никогда ты не сможешь накормить всех людей семью хлебами, ты же не Христос. А людям гораздо проще накормить меня одного, хотя я и не такой умный как ты.
   - Значит, ты считаешь, что я не прав?
   - Я так не считаю. У нас с тобой просто разная философия, и мы оба правы, каждый по-своему.
   - Почему же ты тогда пьёшь со мной коньяк и помогаешь мне?
   - Потому что я уважаю таких людей, как ты и преклоняюсь перед ними, но, увы, их очень мало и они не способны изменить это общество. Обществу не нужны твои идеи, общество просто хочет кушать.
   Затронув вопросы философии, да ещё согретые коньяком, оба собеседника не могли закончить разговор. Каждый отстаивал свою точку зрения. Юра очередной раз наполнил рюмки и, посмотрев на бутылку, заметил:
   - Кстати, осталось не так уж и много.
   В это время в дверь постучали.
   - Входи, Зверев, ты чуть не опоздал, - сказал Чигорин.
   - Всё, как вы приказывали.- Два парня внесли за ним две коробки.
   - Идите, молодцы. - Чигорин махнул рукой, показывая, что посторонние ему мешают.
   - Будешь пересчитывать? - спросил Чигорин.
   - Вообще-то надо, только как это сделать после коньяка?
   - Давай сделаем вот как: ты всё равно деньги не заберёшь с собой. Оставим их здесь под охраной. Завтра утром мои люди привезут их к тебе на завод, там пусть твоя бухгалтерия и считает.
   - Мудро,- ответил Александр. - Но это очень большие деньги, нам надо договор оформить, я на этот случай с собой заводскую печать прихватил.
   - Лучше бы ты коньяка прихватил, - уже с трудом выговаривал Чигорин.- Ты, что совсем ничего не понимаешь? Это же чёрная касса, какой ещё к чёрту договор? Слово твоё, вот и весь договор.
  
   Рано утром Александр вошёл в кабинет и не успел ещё сесть за своё рабочее место, как с испуганными глазами к нему ворвалась Таня.
   - Александр Сергеевич, к вам бандиты пришли с коробками.
   - Что ты так испугалась? Они же не к тебе, а ко мне пришли,- пошутил он. - Пускай заходят.
   Как Чигорин и обещал, деньги были доставлены.
   - Подождите,- обратился он к парням, пересчитаем.
   - Нам на этот счёт никаких указаний не дали, разрешите идти?
   Парни ушли, В дверь просунулась голова секретарши.
   - Ну, что? - Встревожено спросила она.
   - Ну, ничего,- передразнил её Александр. - Главбуха позови.
   Главбух пришла мрачная, как туча.
   - Что с вами, опять что-то стряслось?
   - Со мной-то ничего, а с заводом ещё вчера стряслось. Сегодня продолжается.
   - Что продолжается? Мы же вчера конфликт весь утрясли?
   - Вчера утрясли, а сегодня он опять возник. Кто-то пустил слух, что вы деньги на свой счёт сбросили и удрали.
   - Куда же я удрал? Я же здесь.
   - Это вы сейчас здесь, а вчера уехали и на заводе больше не появлялись. Если сегодня мы денег не выдадим, они не поверят больше ничему.
   - Я догадываюсь, кто это про меня такие слухи распускает. Бывший зам, наверное, старается. Раз беглец вернулся, давайте разберёмся по нашим текущим делам. Что с открытием счёта?
   - Счёт уже открыли, я сейчас вам банковские карточки принесу. Письмо поставщику отправили по факсу уже с новыми реквизитами. Деньги они завтра отправляют. Но мы не сможем выдать зарплату раньше, чем через два дня. За это время весь завод разнесут.
   - Давайте с вами постараемся сделать так, чтобы завод не разнесли.
   - Вы шутите? А я вам серьёзно говорю.
   - С чего вы взяли, что я шучу? Потрудитесь пересчитать деньги,- Александр указал пальцем на коробки.
   - Вы, что волшебник?
   Главбух выбежала из кабинета, вернулась с кассиром и тут же начала вместе с ней пересчитывать содержимое коробок.
   - Как, в банке,- сказали они хором, закончив работу.
  --
  -- Защита
  
   Институт гудел, как улей. Двое молодых сотрудников стали сегодня докторами наук. После торжественного поздравления все ждали неофициальной части. Особенно суетились начальники отделов, которые к науке не имели никакого отношения. Самые возвышенные поздравления поступили от них. Лесть просто лилась рекой, и в каждом случае поздравляющий не забывал вспомнить какой-нибудь эпизод с его участием, чтобы подчеркнуть свою значимость и свою причастность к столь важному событию. Но как они ни старались, дверь кабинета главного конструктора для них оставалась закрыта. Туда вошли только Юля, Дима и Феликс.
   - Слава Богу! Отделались от них, - сказал Главный. - Дай им волю, они и в кровать заберутся.
   - Да, не любите вы их,- усмехнулся Феликс.
   - А за что их любить? Чтобы Наука с Дмитрием докторами стали, трое дураков кандидатами наук уже называются. И это притом, что я как цепной пёс бегал и оберегал их от плагиата. Всё равно умудрились. Эту бы энергию, да на пользу. Я бы даже сказал, что они талантливые люди. Сами посудите, без ума, без знаний, и кандидаты. Самое обидное, что без них нельзя обойтись. Кто-то должен делать административную работу? Так, если б они только её делали? Нет, все хотят к чужой славе примазаться. А некоторые ещё лучше, чужую славу украсть, и на себя нацепить. Знаете, кем раньше наш директор был? Завхоз. Да, да завхоз в лаборатории. Швабры да метёлки в магазинах покупал. А сейчас? Доктор наук, попробуй его тронь!
   - А что это за лаборатория? - спросила Юля.
   - О, это давняя история. Этот институт раньше не существовал. Небольшие задачи решали на корабле. Догадываетесь на каком? В то время я был командиром "Резвого". Позже решили, что необходимо создать специальную лабораторию для таких же целей. И меня перевели туда начальником. Этот хитрюга у нас завхозом был. Это потом лаборатория в институт превратилась.
   - Почему же тогда директором стал он, а не вы?
   - А ты, Наука, хотела бы, чтобы я швабрами занимался? Нет, пусть уж лучше он это делает.
   - Мне кажется, что директор вас недолюбливает.
   - За что же ему меня любить? Он прекрасно знает, кто он такой. И в министерстве знают, кто в институте хозяин, а кто швабры должен покупать. Вот и злится на меня, а сделать ничего не может, потому, что без науки ему - крышка, никакие звания не помогут. Что-то мы в такой день о гадостях каких-то говорим. Давайте лучше о вас поговорим. Дело вы своё сделали, теперь за новое надо приниматься.
   - А, что это за новое дело?- спросил Дима.
   - А дело заключается в том, что ваш движитель при лабораторных испытаниях показал отличные результаты. Это хорошо и одновременно плохо. То, что хорошо, вы и сами знаете, а плохо...
   - А плохо, что двигатели, установленные на корабле не способны реализовать возможностей движителя, - прервала Юля Главного.
   - Умница! Ставить на корабль более мощный двигатель, значит, увеличивать его вес и габариты. Следовательно, необходимо предложить совершенно новую конструкцию с меньшими размерами и большей мощностью. Вот этой работой мы и займёмся. Это моя давняя мечта. Ещё, когда был курсантом, я уже думал над этим, но время настало только сейчас. Эта работа требует больших материальных и интеллектуальных затрат. С интеллектуальными у меня всё в порядке,- Главный похлопал по плечам новоиспечённых докторов,- а материальные нам только что выделило министерство.
   - Ой, как жалко! Значит, вы начнёте без меня? - Юля показала на свой живот.
   - Не беспокойся,- успокоил Главный,- без тебя мы не обойдёмся. Пока пройдут испытания на "Резвом", пока деньги в институт придут, пока мы все отпуска отгуляем, ты сможешь ещё одного моряка родить. - Все засмеялись
   - А может быть морячку, - возразила Юля.
   - Если такую же, как ты, то наука только выиграет. Давайте-ка ребятки, выпьем за вас, за нашу науку, за достойную смену.
   Главный вытащил из сейфа рюмки и стакан, налил мужчинам коньяк, а Юле сока. Они выпили, и разговор пошёл более непринуждённо, как это случается в кругу единомышленников, объединённых и увлечённых одной целью.
   - Кстати, Феликс,- говорил Главный,- теперь твоя головная боль увеличивается. Вместо одного объекта появилось два. - Главный имел в виду Науку.
   - А совсем скоро ещё и третий родится,- пошутил Феликс. - Когда ждать? - все посмотрели на Юлю.
   - Вы в это время на "Резвом" будете. Так, что этот объект придётся мне самой охранять.
   - Решено, значит прямо с севера, мы все к тебе на крестины заявимся.
   - А я договорюсь с командиром, чтобы он с нами Андрея отпустил, - добавил Главный.
   - Для меня это будет самым лучшим подарком. Я бы так хотела, чтоб Андрей оказался сейчас здесь. Он, наверное, волнуется. Мы же думали, что защита будет после родов, а вышло всё не так.
   - Ну, это дело поправимое,- сказал Главный. - Переместить его в пространстве я, конечно, не смогу, а вот дозвониться до "Резвого" попробую.
   Он подошёл к телефону и набрал номер. После небольшой паузы он соединился с командиром "Резвого".
   - Я, собственно говоря, не к тебе звоню, найди мне Караулова, я ему сюрприз хочу сделать.
   У Юли всё внутри замерло. По обыкновенному телефону связаться с "Резвым" было невозможно. То, что сейчас делал Главный, казалось чудом.
   - Держи трубу,- Главный протянул ей телефонную трубку. Во времени тебя не ограничиваю.
   - Пошли, мужики, перекурим.
   Юля осталась в кабинете одна. Главный с Димой и Феликсом вышли в коридор.
   - Ребята, а вы знаете, что такое шило? - спросил Главный.
   - Спица такая острая, которой дырки протыкают, - постарался отгадать Дима.
   - Сам ты спица. Если с флотом дело имеешь, то это просто необходимо знать. У меня в институте есть женщина, которая его очень хорошо готовит.
   - А, что это такое? - спросил Феликс.
   - Это такая штука, с помощью которой ты всех шпионов разоблачишь. Берётся чистый спирт, смешивается с сиропом и пьётся. Никакой горечи. Как лимонад. Пойдёмте, я вас угощу.
   Шило действительно изготовили великолепно. Мужчины выпили за то, чтобы испытания на "Резвом" прошли удачно, за то, чтобы у Юли прошли удачно роды и ещё раз за диссертацию. После третьего тоста было уже всё равно за что пить.
   - Мужики, а где мы Науку потеряли? - неожиданно вспомнил Дмитрий.
   - Действительно, нас же было четверо,- удивился Феликс.
   - Институт уже закрыли, в коридорах, хоть глаз коли. Ничего, в свой кабинет я вас и на ощупь отведу. За мной ребята! - скомандовал Главный.
   Держась за стены, и друг за друга, они медленно двигались к кабинету. Наконец, последний рубеж преодолели и Главный дёрнул за ручку, открыв дверь. Юля, стояла на том же месте в кабинете, и разговаривала по телефону. Увидев вошедших, она от неожиданности чуть не выронила трубку.
   - Обожди, Андрей, у нас, кажется, вся наука парализована. До свидания, жду тебя после испытаний.
   - Кто это вас так? - спросила она.
   - Шило, - в один голос ответили все трое.
   Юля вызвала такси и развезла всех по домам. Сдав на руки науку и контрразведку родственникам, она облегчённо вздохнула.
  

***

   Александр уже час мерил шагами вестибюль родильного дома. Он знал, что приехал намного раньше положенного срока, но работать не мог. Дома тоже находиться, было невыносимо. Ноги требовали движения, и он не мог с этим ничего поделать. Обойдя четыре раза вокруг здания, он заглянул в подсобные помещения, побывал в близлежащих магазинах, но всё напрасно. Время тянулось ужасно медленно, а ноги сами собой куда-то спешили. Наконец, стрелки часов стали приближаться к заветным цифрам. Он вошёл в вестибюль, но не мог оставаться на одном месте. Прохаживаясь от одной стенке к другой, он то и дело сталкивался с работниками роддома. Странно, что они, работники, ни одного раза не сделали ему замечания. Для них это был обыкновенный рабочий день. Они привыкли к этому. Для Александра это был переворот в его сознании. Сегодня он вошёл в совершенно новую полосу жизни. Он стал отцом. Все материальные и духовные ценности, которыми располагал Александра, теперь были не его. У них появился новый хозяин, а он Александр, стал теперь только их хранителем. Он должен приумножить их и передать своему наследнику в целости и сохранности. Рука, сжимавшая букет цветов от напряжения стала совершенно мокрой, майка прилипла к телу, а Маша и сын всё не появлялись. Когда же он увидит это чудо, перевернувшее всё его сознание? Какой он? На кого он похож?
   - Папаша! - прервал его мысли чей-то голос,- очнись, жену с ребёнком прозеваешь.
   Александр обернулся. Маша, выйдя из дверей, стояла у окна. Солнце освещало её, и лучи образовали вокруг нечто похожее на ореол. "Мадонна",- тут же возникла в его голове ассоциация. Рядом стояла медсестра и держала ребёнка.
   - Папаша, долго смотреть будешь? Иди принимай сына, не сомневайся - твой.
   Он направился к Маше, потом вспомнил, что отец должен взять ребёнка и пошёл к медсестре, чтобы взять малыша.
   - Цветы-то жене отдай, непутёвый,- вновь подсказала медсестра.
   Он опять метнулся к Маше, потом понял, что все наблюдают за ним и добродушно смеются над его дерготнёй. Александр остановился между медсестрой и Машей, не зная, что ему делать. Медсестра подала ему младенца, забрала цветы и отдала их Маше.
   - Поздравляю тебя, папаша! - сказала она.
   В руках он держал сына.
   - Вот так надо держать, - медсестра поправила ему руки.
   Он стоял, как вкопанный, и не мог сделать ни одного шага. Маша, мама и Володя, который сегодня был за рулём, расхохотались.
   - Подержал? Теперь дай бабушке внука поносить, а то ещё уронишь.
   Володя, начальник безопасности завода, сегодня решил заменить водителя директора. Он распахнул дверцы машины и усадил пассажиров.
   - Куда едем? Нового человека на новую квартиру?
   - А куда же ещё? Не на завод же? - ответил Александр.
   Машина плавно отъехала от роддома и влилась в автомобильный поток.
   Владимир вёл машину осторожно, медленно. Обгонявшие его водители сигналили ему и крутили рукой у виска.
   - Что так медленно, Володя? - спросил директор.
   - Чтобы быстрей доехать,- отшутился тот.
   Подъезжая к перекрёстку, Володя ещё сбавил скорость, хотя на светофоре был зелёный свет.
   - Ну, это уж ты совсем...
   Александр не успел договорить. Грузовик с огромной скоростью летел навстречу директорской "Волге". Володя плавно повернул машину вправо, вывел её из-под удара, заехал на тротуар и остановился. Грузовик пролетел перед самым капотом машины и скрылся за поворотом дороги. Ребёнок спал на руках у бабушки и даже не проснулся.
   - Вы так думаете, Александр Сергеевич?
   - Нет, теперь не думаю. Кто же мог предположить, что этот сумасшедший выскочит?
   - А помните, когда мы с казачком нашим работали, мы ещё тогда это предполагали?
   - А точнее, не мы, а вы,- поправил Володю Александр. - Неужели это...
   - Ну, почему обязательно это,- прервал его Владимир и глазами показал Александру на женщин. - Обыкновенная случайность. Сколько их на дорогах?
   Случившееся произошло мгновенно и женщины, занятые малышом, ничего не заметили.
   - Мужчины, вы о чём? - удивилась Маша,- какое "это"? Какие казачки? И почему мы стоим на тротуаре?
   - Мотор греется, сейчас поедем, - ответил Володя.
   Машина, медленно набирая скорость, продолжила свой путь. "Волга" остановилась у парадной. Владимир шепнул на ухо директору:
   - Не торопитесь, я сейчас осмотрюсь.
   Он вышел из машины и скрылся в дверях. Через несколько секунд он показался вновь.
   - Всё в порядке, приехали. - Он открыл заднюю дверцу и галантно подал руку Маше.
  

***

   После случая с банкротством банка авторитет директора резко возрос. Не только единомышленники, но и противники Александра смотрели на него с уважением. Заводские дела резко пошли в гору. Заказы предприятий, оказавшихся в сильном финансовом кризисе, после падения их банка, перешли к Александру. Дефицита с кадрами он тоже не ощущал. Квалифицированные специалисты покидали свои предприятия и искали работу у него.
   Маша собирала его в дорогу. Впервые муж уезжал на север да ещё так надолго.
   - Машенька, что же ты делаешь? Куда мне такой огромный чемодан? Я же на корабле буду, а не на льдине!
   - Тёплые вещи ещё никому не мешали, тем более на севере. А в чём ты там ходить собираешься? В одной рубашке?
   - Конечно, в одной. Зачем мне четыре? Вся командировка на неделю. С таким огромным чемоданом и корабль потонуть может.
   - Ты не на заводе, нечего дома командовать! Там все твои друзья будут. Наверняка в ресторан пойдёте.
   - Какой ресторан? Там сопки одни. Впрочем, ты права, как это я раньше не подумал? Мы же после испытаний сразу в Питер едем, все вместе.
   - А это зачем?
   - У Андрея ребёнок должен родиться.
   - А разве он женат?
   - Фактически женат, а юридически холост.
   - Ты знаешь, Саня, я много слышала, что сейчас так живут. Это, кажется, называется гражданский брак? Лично я не одобряю этого.
   - Это их дело, Машенька, но надо что-то придумать на счёт подарка.
   - Заранее покупать ничего нельзя. Примета такая есть. Вот когда родится, тогда и купишь. Денег возьми побольше, как в Питер прилетите, так и купи. Господи, ты же в магазины не ходишь! Что ты купить сможешь? Слушай меня внимательно. Если родится девочка, то купишь коляску, обязательно красную, а если мальчик, то синюю. Запомнишь? Не перепутаешь?
   - Да не беспокойся, не забуду. Я тебе из Питера позвоню, так что ты мне напомнишь.
  
   Настроение у Александра было отличное. Встречи с друзьями он ждал с нетерпением. Об испытаниях даже не думал, будучи уверен, что они пройдут успешно. После севера придётся ехать в Москву и заключать договор на огромный заказ. Всё шло так, как он и мечтал. Воображение вновь унесло его в просторные и светлые цеха огромного завода. Вдоль заводского забора он видел большую стоянку. Рабочие приезжали на работу в своих автомобилях. Они даже внешне отличались от тех, которые работали сегодня: хорошо одетые, образованные, культурные. Целых десять лет он стремился к этому. Ему удалось модернизировать завод, установить новейшее оборудование, укрепить квалифицированными кадрами, и вот остался последний рывок. После испытаний он подпишет контракт на изготовление движителей нового поколения и вплотную приблизится к воплощению своей мечты.
   - Саня, очнись, опять улетел куда-то? - вернула из мечтаний жена.- На поезд опоздаешь. Не забудь передать всем привет и обязательно пригласи всех в гости.
   Во дворе прозвучал автомобильный сигнал. За директором прибыла машина. Он уезжал от своего детища, уезжал, чтобы вернуться победителем, чтобы воплотить в жизнь свою самую главную мечту.
  
  -- Испытания
  
   На "Резвом" закончились все подготовительные работы. Ждали приезда государственной комиссии. Андрей обходил корабль и проверял всё ли сделано к встрече гостей. Корабль был подготовлен отлично. И каюты, и кают-компания, и любой другой уголок блистал чистотой. Казалось, корабль сам понимал, что ему предстоит выполнить главную задачу своей жизни, своё предназначение, и он, как старый солдат, измученный в сражениях, начистив и надев на грудь свои ордена, застыл в строю, ожидая команды для последнего марша на параде победы.
   Стоя на капитанском мостике, Андрей в бинокль осматривал привычный, ставший ему уже родным, северный ландшафт. От самых ворот военно-морской базы и до горизонта простирались сопки, почти никакой растительности и никаких построек. Суровая природа отдала людям только маленький клочок земли на берегу моря, который они обнесли забором и обтянули колючей проволокой. Здесь, собравшись в стаю, стояли корабли, здесь жили и устанавливали свои законы люди, а дальше, за проволокой, начинались владения природы, она, соседка людей, жила с ними мирно и как добрых соседей иногда приглашала к себе в гости. Но всякий раз люди возвращались из гостей домой, за проволоку. Среди сопок проглядывалась узенькая полоска дороги. Она извивалась и пряталась за сопками, сознавая, что вторглась в чужую территорию, но природа снисходительно не замечала её присутствия и великодушно прощала людям эту маленькую вольность.
   Вот у самого горизонта на дороге показалась крохотная точка. Она медленно ползла по дороге, то скрываясь за сопками, то появляясь вновь. С каждой минутой точка увеличивалась в размерах, и вот уже Андрей, рассматривая её в бинокль, смог разглядеть, что это автобус пробирается к ним на базу.
   - Едут! - сказал он командиру.
   "Едут! Едут!" - как эхо разнеслось по всему кораблю. Корабль некоторое время стоял в замешательстве, потом ожил, наполнился криками и звуками. На палубе засуетились люди, они беспорядочно бегали, напоминая горох, который высыпался из банки и раскатился по полу. Но вот по чьему-то сигналу вся эта бесформенная масса в одно мгновение превратилась в ровный строй. Золотые погоны и кортики сверкали на солнце, Белые ремни матросов образовали абсолютно ровную линию, Духовые инструменты оркестра, начищенные до блеска, слепили глаза. Корабль снова замер: ни одного звука, никакого движения.
   Автобус остановился у трапа. Из дверей вышел капитан первого ранга, а за ним и все члены комиссии. На корабле офицер взмахнул рукой и грянул "встречный марш". Командир корабля спустился по трапу, чеканя шаг, подошёл к капитану первого ранга и отдал честь. Музыка внезапно смолкла.
   - Товарищ капитан первого ранга, корабль к бою и походу изготовлен.
   Под звуки марша члены комиссии во главе с Главным поднялись по трапу. Матросы забрали вещи и проводили каждого в приготовленную для него каюту. Через пять минут, оставив в каютах свои вещи, офицеры и гражданские уже были в кают-компании.
   Программа испытаний начиналась завтра, а сегодня в кают-компании по существу проходил вечер встречи. Главный с командиром и офицерами штаба собрались в одной стороне, а четверо друзей в другой. Остальные прибивались то к одной, то к другой группе, наконец, они оставили старых друзей в покое и образовали свою, третью группу.
   - Как интересно распорядилась судьба,- говорил Андрей. - Десять лет назад мы сидели в кафе и рассуждали о том, что наши курсы должны сойтись.
   - Да, да,- вспомнил Александр,- ты ещё говорил, что если у нас одна цель, то наши курсы обязательно пересекутся.
   - Как мало прошло времени, всего десять лет,- задумчиво произнёс Дима,- а как мы изменились! Ты, Андрей, уже капитан второго ранга, а совсем недавно мы провожали на север лейтенанта.
   - Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться,- тут же ответил Андрей,- доктор наук, такая головокружительная карьера никому и во сне присниться не может. А Саня - директор крупного завода, Феликс - подполковника скоро получает. Живём в бурное время, вот и растём бурно. Следующая сверка курсов должна быть в две тысячи пятом году. Прошу помнить об этом.
   До самого вечера друзья рассказывали различные истории из своих последних десяти лет. Самым интересным, конечно был рассказ Феликса. Это и понятно, детективный сюжет: погони, засады, стрельба.
   - И что, твой Консультант? Ты не встречался с ним больше? - спрашивали его.
   - Нет, но мне почему-то кажется, что он находится где-то рядом, идёт параллельным курсом. Я уверен, что или я или кто-нибудь из вас ещё услышим о нём, а может быть, даже встретится.
   Беседу прервал командир корабля.
   - Отбой! Пора расходиться. Завтра после подъёма флага уходим в море. Вы должны хорошо выспаться перед работой.
   Все разошлись по каютам, но никто не мог уснуть. Стоило закрыть глаза, и в сознание возникали картинки из прошлой жизни. Сюжеты затягивали в себя своих героев и вскоре превращались в красивые цветные сны. И корабль и люди, и клочок земли, обнесённый забором, и дорога, всё затихло и утонуло в темноте. День закончился. Завтра начнётся поход.
  
   Звонкий звук трубы врезался в уши и бесцеремонно вырвал всех из сладкого безмятежного сна. Приведя себя в порядок и позавтракав, Феликс, Дима и Александр вышли на палубу. Матросы не ходили, а бегали по ней. "Баковым на бак, ютовым на ют. Отдать продольный, отдать шпринг". Команды сменяли одна другую без всякого перерыва. Непосвящённому они казались какой-то абракадаброй, но моряки, подчинялись им, как музыканты подчиняются своему дирижеру, выполняли их быстро и чётко. Освободившись от пут, корабль медленно отвалил от причала и стал разворачиваться. Мимо медленно проплывали сопки. База с кораблями, казавшаяся такой большой, превратилась в маленькое пятнышко и вскоре совсем скрылась из вида. Четкие и рельефные берега постепенно теряли свои очертания и превращались в сплошную серую ленту. Лента, как снег, таяла и вскоре скрылась из вида. Вокруг простиралось огромное и безграничное море.
   - Полный вперёд! - прозвучала на мостике последняя команда командира. Он покинул рубку корабля. В ней остались только вахтенный штурман и рулевой.
   Двигатели корабля взвыли от восторга, весь корпус задрожал, корабль, очутившись в своей стихии, разрезал форштевнем волны и мчался вперёд к своей славе.
   Все параметры двигателя достигли расчётных значений. Государственная комиссия приступила к своей работе. Разбившись по группам, учёные производили замеры каждый на своём участке. Только Главный отвечал за всё и ходил от одной группы к другой.
   Вечером в кают-компании происходил "разбор полётов".
   - Прекрасные, просто прекрасные результаты,- говорил Главный, обобщая данные, полученные при испытаниях. - Мы даже получаем параметры, которые превышают расчётные. Двигатели слабоваты, они не тянут, не дают возможности проверить всё при полной нагрузке. Следующая задача это проверка в штормовых условиях. Будем ждать усиления ветра и волнения моря. В конце испытаний будем работать на форсажном режиме. Необходимо вытянуть из корабля всё.
   Ничего из корабля вытягивать было не надо. Он сам был не доволен собой. Ему самому не хватало славы. Он хотел большего, он искал шторма.
   Только через день корабль догнал шторм. Как мальчишка, влезающий в драку, размахивающий кулаками направо и налево, не разбирая кого бьёт, своих или чужих, корабль влетел в бурю. Огромная волна, подбросив его как игрушку, нанесла сильный удар в левый борт. Всё, что не было закреплено, полетело на пол и на головы. Послышался треск, и звон разбитого стекла.
   - Вот это то, что нам надо!- обрадовался Главный. - Теперь можно начинать.
   К каждому гражданскому были прикреплены по два матроса. Им поставили задачу следить, чтобы гражданские не улетели куда-нибудь и не получили травму. Феликс был помещён в медчасть. Его положили на кровать и привязали к ней ремнями. Он совершенно ничего не соображал. Весь зелёный он валялся на койке и выбрасывал из желудка всё, что там находилось. В конечном итоге желудок иссяк, но облегчения не наступило, напротив, теперь судороги сводили его внутренности, выдавливая из них желудочный сок.
   - Неужели ему ничем нельзя помочь? - спрашивал у корабельного врача Дима.
   - Это морская болезнь. Не наркотики же ему вводить? Шторм закончится и ему сразу станет легче.
   А шторм и не собирался заканчиваться. Поймав кораблик, он играл с ним, как кошка с мышкой, то, подбрасывая его вверх, то, заваливая на борт. Команда к удивлению гражданских вела себя совершенно спокойно. Это была обычная работа, такая же обыденная, как для учёных лабораторные исследования. Они заканчивали вахты и ложились спать, не обращая внимания на то, что их тела вместе с кораблём болтались, как в водовороте.
   Всему приходит конец. Наигравшись с корабликом, шторм бросил его, и умчался в океан, забыв, про недавнюю игрушку.
   Утро следующего дня море показало своим гостям другую сторону. Как зеркало оно послушно окружало корабль. Абсолютный штиль. Ни малейшего ветерка. Полный покой.
   - Море просто подыгрывает нам,- сказал Главный командиру. - Посмотри, какой штиль. Самое время перейти на форсаж.
   Двигатели взревели с неистовой силой, из трубы повалил чёрный, как смоль дым. Корабль рванул вперёд из всех сил.
   После обеда в кают-компании не происходил "разбор полётов", был триумф. Все не взирая ни на чины, ни на звания, обнимали и поздравляли друг друга.
   - Что вы сидите здесь? - прервал всех командир, войдя в кают-компанию. - Идите на мостик, посмотрите какая красота!
   С мостика, друзья увидели с высоты птичьего полёта необъятные просторы моря. Солнце слепило глаза. Корабль резал форштевнем морскую гладь и неудержимо рвался вперёд. В репродукторе звучала музыка, это был "марш энтузиастов". Командир подошёл к репродуктору и включил его на полную мощность.
   " Нам нет преград, ни в море, ни на суше. Нам не страшны ни льды, ни облака..."
   Переполненные эмоциями от успеха своего дела и от поразившей их картины моря, четверо друзей подхватили песню и продолжили:
   " Знамя души своей, знамя страны своей, мы пронесём через миры и века".
   Корабль подходил к берегу. Вдалеке показалась узкая полоска земли, знакомая база и родной причал. "Резвый" медленно приближался к месту своей стоянки, матросы ошвартовали корабль, и он, выключив двигатели, застыл в ожидании новых походов.
  
   Кают-компания прощалась со своими гостями. Закончился обед, но никто не уходил. Все делились впечатлениями после окончания похода. В углу старпом уютно устроился в кресле и читал свежие газеты, которые принесли с берега.
   - Ну, что там нового пишут? - спросил его командир.
   - Так, ничего особенного, всё в законы изменения вносят.
   - Что же они на этот раз решили внести?
   - Ничего значительного. Раньше целями и задачами предприятия являлось удовлетворение потребностей общества, а теперь прибыль.
   - Ну-ка, дай сюда,- командир протянул руку за газетой. - Ты что-то путаешь. Этого не может быть.
   Старпом отдал газету командиру.
   Он несколько раз перечитал статью и положил газету на стол.
   - Это очень даже значительно, вы даже представить себе не можете, насколько это значительно.
   Его лицо, которое только что излучало гордость за своё дело и радость победы, потускнело, он осунулся и сгорбился. Руки едва заметно дрожали. Не говоря никому ни слова, и не прощаясь ни с кем, он вышел из кают-компании.
  
  -- Последний поход "Резвого"
  
   Главный долго стоял у автобуса и ждал командира, но тот так и не вышел. После того, как он покинул кают-компанию, никто его больше не видел. Командир не выходил из каюты и на любые вопросы отвечал, что очень занят.
   Автобус покатился по извилистой дороге. Андрей со своими друзьями мчался в Питер к Юле. Молодёжь хотела спросить у Главного, что произошло с командиром, но никто не решался. По лицу Главного было видно, что он прекрасно понимает, что произошло, и что он сам находился в таком же угнетённом состоянии.
   Сразу из аэропорта четверо друзей и Главный поехали в роддом встречать Юлю. Сегодня её выписывали. По дороге они купили цветы и вошли в фойе в тот момент, когда Юля с ребёнком на руках вышла навстречу.
   - Вы куда такой толпой? - остановила их у входа медсестра. - Сюда нельзя.
   - Мы же встречать идём!
   - Порядок у нас такой,- продолжила медсестра и оттопырила карман на своём халате.
   - Ничего не понимаю,- возмутился Александр,- я только что из роддома свою жену встречал, и никаких проблем не было.
   - Денег ей надо,- шепнул ему на ухо Феликс. - Надо дать, а то эта мымра нам весь праздник испортит.
   Он засунул ей в карман купюру, и медсестра мгновенно исчезла. Андрей расцеловал Юлю и забрал у неё из рук сына. Главный, Феликс, Александр и Дима завалили Юлю цветами.
   - Любые законы изменить можно, а этот никто не изменит. Я поздравляю тебя. - Главный обнял свою любимицу. - Ты знаешь, я очень завидую тебе. Я мужчина и вынужден жить по законам, которые придумали люди. С сегодняшнего дня ты начинаешь жить по самым главным, божественным законам.
   Главный проводил её к машине и помог сесть.
   - А нам всем здесь не разместиться,- сказал он остальным. - Пусть Андрей с Наукой едут домой, а мы к ним своим ходом доберёмся,- предложил Главный.
   Машина уехала.
   - Можно такси поймать и доехать всем вместе,- заметил Дима.
   - Ты что ж, без подарка к ним собрался? - спросил Александр.
   - Точно, я и забыл совсем...
   - Сейчас разбежимся, купим подарки и сразу к Науке, годится? - Главный вопросительно посмотрел на своих спутников.
   Все разошлись в разные стороны. Вскладчину подарок решили не покупать. Решили, что каждый должен выбрать сам, без советчиков.
   Александр забежал на почту и позвонил Маше.
   - Как у нас дела? Новости есть? - спрашивал он жену.
   - Слава Богу! Всё в порядке. Ты не забыл на счёт подарка? Запомни, если мальчик, то синюю коляску, если девочка, то красную. Понял?
   - Понял, понял, синюю надо. Сейчас покупать пойду.
   Он нашёл большой универмаг и выбрал подарок. Поймав такси, он доехал до Юлиного дома. В лифт Александр с коляской не поместился. Пришлось тащить её по лестнице. Добравшись до нужного этажа, он поставил коляску у стенки и позвонил. Дверь открыла Юлина мама. Александр хотел взять свой подарок, но остолбенел от ужаса: на площадке у стенки стояли четыре синих коляски.
   - Проходи, Саша, я не удивляюсь. У вас, у мужчин, мысли в головах такие же одинаковые, как и эти коляски.
   Все были в сборе, ждали только его.
   - Ну, вот и последний,- сказала Юля. - И, наверное, тоже с коляской?
   - С коляской,- виновато ответил Александр.
   Все захохотали. За праздничным столом неприятный осадок, который остался после ухода командира исчез. Говорили и думали о ребёнке и родителях. Только Главный, погружённый в раздумья, сидел особняком.

***

   Праздники кончаются быстро. Гости разошлись по домам, и молодые родители остались одни. Андрею столько много хотелось сказать Юле, но он не мог. Ей было некогда. Ребёнок занимал почти всё время. Не успеет она его покормить, нужно уже пеленать. Не успеет перепеленать, как снова нужно кормить. Андрей наблюдал за Юлей и завидовал. Теперь она до конца своей жизни будет находиться рядом с любимым человеком. А он вынужден опять уезжать от семьи. Только с флотом он был неразлучен. Флот заменял ему и отца, и мать, и жену, и сына.
   Юля, как будто догадалась о его мыслях. Она обняла Андрея, прижалась к нему, и как бы оправдываясь, сказала:
   - Ну не вести же его на север? - она посмотрела в сторону ребёнка.
   - О чём ты говоришь? Просто мне очень не хватает вас.
   - Скоро новый двигатель для вас начнём делать, тогда чаще видеться будем. Когда у тебя очередной отпуск?
   - Через два месяца. Если ничего не случится- сразу к тебе.
   - Буду ждать тебя. Видно у меня судьба такая, всё время ждать.
   Она обняла Андрея и заплакала.
   - Ну, что ты? Не надо. Ты ведь жена моряка. Привыкнуть уже пора.
   - К этому невозможно привыкнуть.
   Время отпуска по семейным обстоятельствам закончилось. Андрей поехал в аэропорт. Десять лет назад он улетал отсюда не жалея ни о чём, наоборот, был рад этому, он стремился к неизвестности. Сегодня его ноги были налиты свинцом. Он еле передвигал ими. Словно неведомый магнит сковал его и не хотел никуда отпускать. Андрей поднялся по трапу самолёта, уселся на своё место и закрыл глаза.
  
   Всего несколько дней Андрей отсутствовал на корабле, но то, что он увидел, не укладывалось в голове. Может быть, так повлияла на него разлука с Юлей и сыном? Может быть, расставаясь с друзьями, он осознавал, что следующая встреча будет нескоро? Так или иначе, но всё, что он увидел, предстало перед его глазами в каком-то мрачном цвете.
   Корабль всегда гордый и величественный, сверкающий начищенной медью и ослепляющий чистотой, невозможно было узнать. На мостике натянуты веревки с сохнувшим на них бельём. По палубе бегали дети, гоняя консервную банку.
   - Что это всё значит? - спросил он старпома, который первый попался ему на глаза. - Где Командир?
   - Командир сразу после испытаний уехал в штаб и не возвращался. Вчера пришёл приказ о том, что он отправлен в отставку по состоянию здоровья, а я назначаюсь командиром.
   - Странно,- задумчиво произнёс Андрей. - А это, как понимать? - Он показал рукой на верёвки с бельём.
   - А это понять очень просто: в офицерском общежитие прорвало трубы отопления и залило всё, начиная с чердака и кончая подвалом. Жить теперь там невозможно. Командование приняло решение временно разместить семьи офицеров на кораблях.
   - Но это же боевой корабль!
   - Что же ты предлагаешь, на улицу их выгнать? Другого выхода нет.
   Андрей взялся за ручку двери, но в это момент консервная банка, описав дугу, ударила его в голову, сбив фуражку. "Теперь по кораблю надо в каске ходить" - подумал Андрей и направился в свою каюту. Он переоделся и вызвал к себе помощника.
   - Доложите, что у нас сегодня по плану? - сухо спросил он. - Сейчас время обеда, а после чем у вас будет занят личный состав?
   - У нас время обеда изменено. Сейчас в кают-компании обедают дети и матери, а потом только мы. По плану у нас намечены занятия по борьбе за живучесть, но так как после обеда детям необходимо спать, занятия пришлось отменить. Шуметь нельзя, - пояснил помощник.
   Андрей оделся и направился в штаб. Его начальник, Николай, дивизионный механик, наверняка введёт его в курс дела лучше, чем помощник.
   - Андрей! С приездом! - Николай пожал ему руку.
   - Товарищ капитан первого ранга...
   - Перестань, оставь эти формальности, ты же не на параде. Рассказывай. Как Юля? Как сын?
   Андрей рассказал всё о семье, о том, как не хотелось уезжать от них.
   - Сейчас бы отпуск взять. Самое время с ней побыть. Сам понимаешь, какая у неё нагрузка.
   - Да, ей сейчас не легко. Ты знаешь, Андрей, я раньше очень удивлялся, тому, что Юля не захотела оформлять брак официально, сейчас я понял, насколько она мудра.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Если бы вы поженились, как все, то она жила бы сейчас, как и все жёны моряков в офицерском общежитии. Представь, как она с младенцем прыгала бы по трапам кораблей.
   - Она бы не прыгала, а улетела бы рожать к маме.
   - Да,- задумчиво произнёс Николай,- это хорошо, если есть мама, да ещё в Питере. А если нет? Нашим жёнам с детьми деться некуда.
   - Ну, это же временно? Дом в конечном итоге отремонтируют.
   - Знаешь, есть такая поговорка: "Нет ничего более постоянного, чем временное". Отремонтируют, конечно. Только когда? У начфина на это денег нет.
   - Кстати, на счёт начфина... Денежное довольствие выдавали? Надо Юле послать.
   - С денежным довольствием небольшая проблема. Казначейство на эту статью лимитов не получило. Есть, правда, один обходной маневр. С одной статьи на другую перекинуть, но это всё не на нашем уровне делается. Так, что сам понимаешь.
   - Честно говоря, ничего не понимаю. Для меня эти лимиты и статьи, как китайская грамота. От нас то чего надо?
   Николай наклонился к самому уху Андрея и прошептал:
   - На лапу надо дать. Понял?
   - Кому на лапу? - удивился Андрей.
   - Кто ж его знает кому? Чиновнику какому-то - и Николай загадочно показал пальцем вверх, давая понять, что этот кто-то сидит очень высоко.
   - Да его за это надо...
   - Надо, Андрюша, надо. Ещё бы знать кого. У них такая конспирация, не докопаешься.
   - Собственноручно удушил бы гадов. - Андрей сжал кулаки.
   - Бог даст, может быть, и удушим, а может быть и они нас. Ты деньги то получать будешь?
   Андрей сразу вспомнил медсестру, которая не давала пройти в роддом и её оттопыренный карман.
   - Дань собирают, собаки! Сколько я должен? - спросил он Николая.
   Андрей пошарил по карманам и достал всё, что нашёл.
   - Вот, больше всё равно нет.
   - Хорошо, остальное я из своих добавлю.
   Андрей возвращался на корабль в отвратительном настроении. Казалось, что его изваляли в грязи, растоптали, оскорбили, унизили. Самое обидное, что он не знал, кто это сделал. Где он его обидчик? Может быть, он ходит где-то рядом? Может быть, Андрей каждый день здоровается с ним, мило улыбается и жмёт руку? От безысходности и бессилия руки Андрея сжимались в кулаки, и ногти впивались в ладони. Желваки играли на скулах. Он подошёл к трапу, зашёл на корабль и отдал честь флагу.
   На кнехте сидел мальчишка, ел мороженое и наблюдал за Андреем. Ему было непонятно, кому офицер отдаёт честь? Глаза его осматривали всё вокруг, но никого, кроме Андрея он не видел. Мальчик не заметил, как к нему подошёл матрос.
   - Ты, что, салага, не знаешь, что на кнехтах сидеть нельзя? - сделал замечание матрос. - Да ещё с мороженым! А ну-ка, дай сюда.
   Он вырвал из рук мальчика мороженое и засунул себе в рот.
   - Дяденька, отдайте! - крикнул мальчик и потянулся за мороженым.
   - Не ори, салага! - матрос отмахнулся от него.
   Мальчик отшатнулся, потерял равновесие и упал, ударившись головой о кнехт. Кровь брызнула на палубу. Мальчик лежал и не шевелился. Матрос испугался и бросился бежать.
   Всё произошедшее, видимо, стало той последней каплей, которая в одно мгновение выплеснула весь негатив, который накопился в душе. Вся обида за своё унижение, за безысходность и беспомощность перед таинственным и невидимым врагом, обрушилась на бегущего матроса. Андрей догнал его и со всего размаху ударил кулаком в подбородок. Матрос, как тряпка отлетел в сторону и распластался на палубе. "Нокаут. Так ему и надо"- подумал Андрей.
   К месту происшествия сбегались люди.
   - Вахтенный, арестовать этого подонка. - Андрей указал на матроса.
   Он подбежал к мальчику, поднял на руки и понёс в санчасть. Ребёнок был без сознания. В санчасти пострадавший пришёл в себя. Он открыл глаза и смотрел вокруг себя, ничего не понимая. Вдруг из его рта вырвался фонтан. Такой рвоты Андрей не видел даже у тех, кто страдает от морской болезни.
   - Что это с ним?- спросил он у корабельного врача.
   - Это называется сотрясение мозга.
   Мальчика осмотрели и перебинтовали.
   - Рана пустяковая, скоро заживёт,- объяснял врач,- жалко, что шрам на лбу останется, а вот с сотрясением посложнее. Ему сейчас нельзя двигаться, пусть остаётся в санчасти.
   Это был сын командира. Андрей сам пошёл докладывать о случившемся.
   Командир был в ярости.
   - Приведите сюда этого подонка! - кричал он. - Да как он посмел на ребёнка руку поднять!? Ну, я ему покажу!
   В дверь постучали.
   - Товарищ командир, арестованный доставлен.
   - Ты, что же делаешь, урод? - напустился на него командир.- Как ты посмел ребёнка тронуть?
   - Никто его не трогал, он сам упал.
   - Врёшь! Капитан второго ранга всё видел.
   - Капитан второго ранга ничего не видел, он избил меня. Я жаловаться буду.
   - Может быть, и мой сын ничего не видел?
   - А, что ваш сын? Он не свидетель. Что вы ему скажите, то он и повторит. К тому же у него с головой не всё в порядке.
   - Ах ты мразь! Да я сгною тебя на губе!
   - Ну, это ещё как повернётся. Дедовщина у вас здесь. Офицеры матросов избивают. Жаловаться я на вас буду.
   - Дежурный! - заорал командир.- В цепной ящик его посадить!
   Арестованного увели. Командир ходил по каюте из стороны в сторону, как тигр в клетке.
   - Возьмите себя в руки,- успокаивал его Андрей. - Вы, что подлецов не видели?
   - Да, надо успокоиться, - командир достал бутылку с водкой и стаканы. - Давай выпьем, а то я ещё пришибу кого-нибудь под горячую руку.
   Они выпили и командир немного успокоился.
   - А ты ему хорошо врезал. Не переборщил? Хотя, на твоём месте, я бы его вообще убил. И носит же земля таких гадов? Андрей, займись этим выродком. Чтобы завтра он на губе сидел.
   Андрей, выйдя от командира, сразу занялся составлением документов для отправки матроса на гауптвахту.
   - Возьми, - протянул он бумаги своему помощнику. - Вези его в гарнизон.
   Помощник переминался с ноги на ногу и не уходил.
   - Ну, что ты выплясываешь передо мной? Чего-то не хватает?
   - Так точно, товарищ капитан второго ранга.
   - Чего?
   - Шила.
   - Какого шила?
   - Обыкновенного. Литр спирта ещё надо.
   - Зачем?
   - Его иначе на гауптвахту не примут. У них там с местами проблемы. А за литр шила мы ему там место найдём.
   - Где же я тебе спирт найду? Может быть водки дать?
   - Нет, водку они не берут, только шило.
   - Ещё не легче. Где ж его достать?
   - Из компЮсов можно слить, а туда, вместо спирта водки добавить. Так все делают.
   - Ты соображаешь, что говоришь? Да разве можно компЮсы трогать?
   - Иначе не примут на губу. Потом, как спирт получим, заменим.
   - А почему литр, а не два?
   - Такса у них такая. Они со всех так берут.
   - Господи! Просто кошмар какой-то, ладно, сливай с компЮсов.
   Помощник ушёл. Андрей уселся на диван и почесал затылок. "Откуда это всё? Когда началось? Может быть, и раньше так было? Может быть, я просто не замечал этого?" - думал он.
   Матроса увезли на гауптвахту. "Нет, для него это мало. Под трибунал надо" - рассуждал Андрей. Получив добро у командира, он отправился в военную прокуратуру.
   На военного прокурора эта история не произвела большого впечатления.
   - Нет, мелковато будет,- отвечал прокурор. - Суду предъявить нечего. Что я в суде говорить буду? Что матроса надо посадить за то, что мальчик оступился и упал?
   - Он толкнул его.
   - А кто это подтвердить может? Свидетелей у вас нет.
   - Как же нет? Это всё происходило на моих глазах. Я свидетель.
   - Вы не свидетель, с вами особый разговор будет.
   - Какой такой разговор? Почему это я не свидетель?
   - Потому что на вас у меня заявление имеется, - прокурор достал из стола исписанный лист бумаги и покрутил им перед носом Андрея. - Вот здесь всё в порядке. И свидетели имеются и пострадавший, и обвиняемый.
   - Что это ещё за ерунда?
   - Это не ерунда, это заявление потерпевшего. Вас обвиняют в избиении военнослужащего и вымогательстве. А в цепной ящик кто военнослужащего посадил? Вы, что на корабле пытки устраиваете?
   - Дайте-ка мне, - Андрей протянул руку.
   - Не положено, - сухо ответил прокурор. - Это очень хорошо, что вы к нам сюда сами приехали, а то мы уже хотели за вами посылать. Давайте приступим к допросу.
   Прокурор достал чистый бланк и приготовился писать. Андрей сидел напротив него и не мог выговорить ни одного слова. Происходящее не укладывалось в голове.
   - Я вижу, вы не совсем адекватны,- сказал прокурор, глядя на Андрея.- Вам необходимо отдохнуть и придти в себя.
   Он нажал кнопку на стене. Тут же в комнату вошёл сержант.
   - Уведите задержанного, - приказал сержанту прокурор.
   Двери камеры захлопнулись за Андреем. Он сел на нары и постарался понять, что с ним произошло. Ничего не получалось. Мысли носились в голове, как сумасшедшие. "В одном прокурор прав" - подумал Андрей,- "Необходимо успокоиться". Но как это сделать? Как заставить себя трезво оценивать обстановку, когда эмоции переполняют тебя и рвутся наружу? Андрей постарался направить ход своих мыслей в другую сторону, думать о чём-то ином. Он вспомнил выписку Юли из роддома, четыре синих коляски. Стало смешно, когда он представил, что Юля станет с ними делать. А самое главное, что они с мамой думают о его друзьях. Он расхохотался. Хохот становился всё сильнее и сильнее. Он не в состоянии был сдержать его. А главное, он не хотел его сдерживать. С этим хохотом из него выходили переполнявшие его эмоции. Вся обида от вопиющей несправедливости, всё презрение к этим равнодушным и жестоким людям, всё негодование покидало его с этим хохотом. Дверь камеры открылась, и удивлённый сержант просунул в неё голову.
   - У вас всё в порядке, товарищ капитан второго ранга?
   - У меня теперь действительно всё в порядке. Закрой дверь, не мешай.
   Андрей перестал смеяться. Голова стала ясной. Он полностью овладел собой и был готов отразить любое нападение врагов. Да, именно врагов, он теперь это точно осознавал. Это были враги, они не служили отечеству, они не желали процветания страны. Они, как волки собирались стаями, нападали на любого, кто оказывался слабее их, и загрызали его, чтобы урвать себе взятку. Этот матрос купил прокурора, а тот, получив взятку, просто исполнял заказ. "Наступление, лучший способ обороны" - эту истину Андрей усвоил ещё с курсантской скамьи.
   Дверь камеры открылась. Сержант повёл Андрея на допрос.
   - Встать! - заорал Андрей на прокурора, войдя в кабинет. - Встать, когда в помещение входит старший по званию! Устав забыли, крысы тыловые! Я вас научу уставу!
   Прокурор явно не ожидал такого разворота событий. Он думал, что задержанный, просидев в камере, вернётся со сломанной волей и он, взяв его мягкого, как пластилин, слепит из него всё, что угодно. Ситуация изменилась. Теперь прокурор прибывал в шоке. Ноги его стали выпрямляться, и он, помимо своей воли, встал перед Андреем. "Теперь только не отступать, не дать ему очухаться, не допустить ошибку, которою он совершил со мной". Андрей обернулся назад и увидел испуганного сержанта, стоящего в дверях.
   - Вон отсюда!
   Он с силой хлопнул дверью. Сержант отлетел от неё и упал в коридоре.
   - Встать сюда, - Андрей указал прокурору пальцем на место перед собой.
   Тот послушно вышел из-за стола и исполнил команду.
   - Вы что себе позволяете? Кто вам дал право действовать в обход командования? Я тебя в порошок сотру, гнида. Где мой водитель?
   - Он уже уехал, - еле выговорил прокурор.
   - Приказываю, доставить меня на корабль, - прокричал Андрей ему в самое ухо так, что у военного прокурора чуть не полопались барабанные перепонки.
   - Сержант! - завизжал прокурор, как поросёнок. - Доставить капитана второго ранга на "Резвый" и доложить об исполнении!
   Андрей вышел из прокуратуры и сел в машину. За рулём сидел сержант. На его лбу красовалась огромная шишка. Машина рванулась с места и скрылась за сопками.
   - Извини, друг, - кивнул Андрей на шишку сержанта.
   - Ничего, товарищ капитан второго ранга, я не обижаюсь. А здорово вы врезали ему. Он даже дар речи потерял. Я в коридоре всё слышал. Так ему и надо. Вчера к нему родственники этого матроса приходили. Уж не знаю, о чём они с ним говорили, только вышли они от него очень довольные. - Он помолчал немного и добавил:- Это такая сволочь!
   Андрей строго посмотрел на сержанта.
   - Виноват, - поняв, что его откровенность переходит границы допустимого, сержант замолчал.
   Машина подъехала к трапу "Резвого". Командир, узнав, что прибыл Андрей, тут же вызвал его к себе.
   - Ну, слава Богу! Прибыл. А тут уж слухи поползли, что тебя арестовали. Что там произошло? Рассказывай.
   Андрей рассказал всё командиру.
   - А как у вашего сына дела? - поинтересовался он.
   - Поправляется. Из санчасти выписали. Слушай, а дело это не такое уж простое. Они уголовное дело возбудили по неуставным отношениям. Я уже рапорт командиру бригады подал. Он мужик правильный, арестовывать тебя не позволит, но эти псы могут кусаться. Нам надо быть готовым к этому.
   - Пусть кусаются,- зло ответил Андрей.- Может быть, зубы обломают.
   Андрей ушёл к себе в каюту. По кораблю поползли слухи, как он сам себя из-под стражи освободил, да ещё заставил на машине на корабль доставить.
  
   Служба шла своим чередом. Каждый день приносил свои проблемы и, решая их, Андрей стал уже забывать о конфликте в прокуратуре, но, как и предупреждал командир, это дело не заглохло.
   На корабль прибыл представитель прокуратуры. Андрея вызвали к командиру.
   - Полюбуйся, тебе обвинение предъявляют. - Командир кивнул на старшего лейтенанта.
   - Товарищ капитан второго ранга, вы должны ознакомиться и расписаться. - Старший лейтенант подал Андрею бумагу.
   - А если я не распишусь? - спросил Андрей.
   - Тогда я сделаю об этом отметку и составлю акт.
   - Расписывайся,- сказал командир. - Этим ничего не изменишь. - Вам ещё что-нибудь надо? - спросил он старшего лейтенанта.
   - Нет, пока только это.
   - Тогда покиньте корабль.
   Старший лейтенант ушёл. Андрей ходил по каюте из стороны в сторону.
   - Да сядь ты на диван, не видишь что ли, что думать мешаешь? - раздражённо сказал командир. Андрей сел.
   - Что же мне теперь делать? - спросил он.
   - Вот как дело-то обернулось! Тебя обвиняют в вымогательстве и причинении тяжких телесных повреждений.
   - Какое вымогательство? Вы же знаете, что...
   - Да я то знаю, Андрюша, всё знаю,- прервал его командир. - Но по документам ты вымогал у матроса деньги, а когда он отказал тебе, то ты его избил на глазах у свидетелей. Да так избил, что челюсть ему сломал.
   - Ерунда какая, его же наш врач смотрел. Никакого перелома не было.
   - Это у нашего врача не было, а в гарнизоне было. И справка имеется.
   - А ребёнок, что про ребёнка они пишут?
   - Не было никакого ребёнка. Вот как всё развернулось. Тебя теперь должны в прокуратуру вызвать, официально, снять с тебя показания и ознакомить с делом. Потом всё это враньё в суд передадут. И никакой командир бригады уже не поможет. Ладно, Андрей, не дёргайся, ты моего сына защищал, так что твоя защита- дело моей чести. Они не только тебя, они и меня и всех нас оскорбили. Иди, занимайся кораблём, Скоро в Мурманск пойдём в док становиться, у тебя много дел. Всё подготовить надо.
   У командира в Мурманске жила семья.
   - Значит домой? - спросил Андрей.
   - Домой,- задумчиво ответил командир.
  
   Постановку корабля в док пробивали давно. Основной проблемой были деньги. Заводу надо платить, а платить нечем. Откуда нашлись деньги, Андрей не знал. Сообщение о скорой постановке в док радовало его. Старый корабль давно нуждался в ремонте. Ржавые и вогнутые листы его бортов срежут и заменят новыми. Отремонтируют механизмы и установят новые агрегаты. Корабль, выходя из дока, получит второе дыхание, он родится заново. Человеку трудно это понять. Человек не может помолодеть, ему невозможно изменить возраст и скинуть лет десять. Корабли это могли. Состарившись, они ждали этого чудесного перевоплощения и, выходя из дока, поражали своей силой и красотой.
   Работа по подготовке корабля к постановке в док занимала практически всё время. Необходимо было ещё раз проверить все системы корабля, все его механизмы, составить ремонтные ведомости, определиться с топливом и водой, продумать условия проживания команды. Странно, но Андрея никто не отвлекал от этой работы. Прокуратура больше его не беспокоила. Матроса, который был виновником неприятностей, перевели служить на другой корабль и после того, как он был отправлен на гауптвахту, его никто не видел. Подготовка закончилась и старый корабль, до конца ещё не поверивший в своё счастье, медленно отвалился от причала и взял курс на Мурманск. Море провожало своего любимца ласково и нежно. Так дети провожают престарелых родителей в больницу, надеясь увидеть их после выписки здоровыми и счастливыми. Ни малейшего ветерка, ни одного гребешка волн, море осторожно несло его к новой жизни, ко второй молодости. Корабль и сам не торопился. Его двигатели работали плавно, не напрягаясь. Всю свою жизнь "Резвый" прятался по шхерам и никогда не был в крупных городах. Привыкнув к спокойным ландшафтам севера, его, как деревенского жителя попавшего в крупный город, ослепили бесчисленные огни Кольского залива и городской шум. Корабль медленно пришвартовался к причалу, словно переведя дух. Завтра его затянут в док, и начнётся операция по омоложению.
   На причале стояла жена командира и сын. Командир давно заметил их и наблюдал за ними в бинокль.
   - Посмотри, Андрей. Видишь, мои стоят? - он протянул Андрею бинокль.
   Андрей взял бинокль и направил на встречающих. Симпатичная женщина с огромным букетом цветов стояла на причале, и ждала когда спустят трап. Вокруг неё вертелся мальчишка, и ногой гонял камень.
   - Сын? - спросил командира Андрей. - Что у него с сотрясением?
   - Всё прошло, поправился, только мать больше ко мне не отпускает.
   - А как они добрались до порта? Машину куда поставили?
   - Добрались на своих двоих. А машины больше нет.
   - В ремонте, что ли?
   - Нет, её вообще нет.
   - Продали?
   - Ну, можно сказать и так. Понимаешь, уголовное дело против тебя возбудили? Так вот, его прекратили, в связи отсутствием события преступления. На моей машине военный прокурор теперь катается.
   - Да что ж вы раньше мне не сказали? Я бы сейчас...
   - Ты бы сейчас, Андрюша, за решёткой сидел, - перебил его командир. Хватит об этом. Не надо портить встречу. Знаешь, что? Я хочу тебя к себе в гости пригласить. Места в квартире у меня хватит, поживи у меня, пока мы не заводе стоять будем. Вот уже и трап спустили, пошли встречать.
  
   Командир жил в центре города. Нельзя сказать, что трёхкомнатная квартира была большая, но тот уют, который в ней царил полностью компенсировал недостающие метры. Чувствовалось, что приезда командира здесь ждали. Квартира сверкала, вычищенная до блеска. Даже детские вещи стояли аккуратно расставленные, словно ожидали приезда самого дорогого человека. В гостиной на стене висел портрет предшественника командира.
   - Классный мужик был,- сказал командир, увидев, что Андрей рассматривает портрет Старика.
   - Он как-то внезапно ушёл от нас. Ничего никому не объяснил. Я с Питера приехал, а его уже не было. Я слышал, что он в Мурманске живёт? Может быть, навестим?
   - Обязательно навестим. Вот завтра пойдём и навестим.
   - Надо бы позвонить ему, а то он нас не ждёт. Неудобно без приглашения заваливаться.
   - Не беспокойся, он ждёт, каждый день ждёт. Всё будет удобно.
   Андрей почувствовал, что командир что-то не договаривает, и всё время отводит свой взгляд в сторону.
   - А где он живёт?
   - На кладбище. Уже два месяца, как там прописался. Вот завтра и навестим его, всем экипажем. А сегодня давай помянем его по-русски.
   Они молча сели за стол и налили водки. Сын командира исчез в своей комнате, а жена принесла из кухни закуску и подсела к мужчинам.
   - Я себя причастным считаю к его смерти, - сказал командир. - Это же я ему тогда эту проклятую газету дал. После этого всё и началось. Сначала он инфаркт схватил. Потом только выкарабкался, сразу инсульт, а два месяца назад умер. Прямо на руках у моей жены.
   - Не надо себя понапрасну корить, - вмешалась жена командира. - Ты не виноват, что газету ему дал. Дело не в тебе, а в этих депутатах, которые такие законы принимают.
   - Ладно, давайте не спорить. Помянем нашего командира. Пусть земля ему будет пухом, а от нас вечная память.
   Все трое встали и, не говоря ни слова, опустошили стаканы. Андрею с трудом верилось, что его первого командира больше нет. Он вспомнил, как, придя на северный флот, он, желторотый лейтенант, встретился с ним. Вспомнил, как тот усадил его за стол и начал мериться силами, как научил любить свой корабль, как заставил относиться к нему, как к самому любимому и дорогому человеку. А теперь его нет. Почему он, Андрей, не поддержал своего командира в трудную минуту? Почему не вспомнил о нём? Андрею стало стыдно и обидно. Они ещё выпили за своего учителя. Андрей смотрел на фотографию, висящую на стене, и не мог отвести от неё глаз. Ему казалось, что командир пронизывает его взглядом, что он что-то хочет сказать ему и не может. Андрею стало жутко. С ним хотел разговаривать умерший человек.
   - Мне уже хватит. Я больше не пью,- сказал Андрей, не отводя глаз от портрета.
   - Это не водка. Он и на нас также смотрит. Я не случайно позвал тебя к себе домой. Командир умирал на руках у моей жены и передал ей письмо для нас. Оно адресовано нам двоим, поэтому вскрыть я его могу только вместе с тобой.
   Жена командира принесла и положила на стол конверт. На нём рукой Старика было написано:
   "Старшему помощнику (Командиру) и командиру БЧ-5 "Резвого". Лично в руки. Передать после моей смерти".
   Андрей вскрыл конверт и стал читать письмо вслух. Вот что не давало командиру покоя даже после его смерти.
   "Дорогие мои друзья! Не могу уйти из этого мира, не простившись с вами и не объяснив своих поступков.
   Я жил в самой сильной стране мира. На всём свете нет народа, который был бы способен победить Россию. Только один народ может рассматриваться достойным противником - это сам русский народ. В 1917 году так и произошло. Русские победили Русских. Как бы ни старались иностранные государства, им не найти солдат способных справиться с нашим народом. Но, призвав в свои ряды русских, эта задача может стать выполнимой. Тогда, в кают-компании, я понял, что именно это и случилось. Набор в легионы противника был открыт. Миллионы русских вступят в армию врага, даже не подозревая об этом. Я потомственный офицер, давший присягу своей стране и народу, оказался перед выбором. Каким русским служить? Какое бы решение я не принял, всё равно оно нарушало бы данную мной присягу. Я оставил флот. Оставил то, чему посвятил всю свою жизнь. Теперь я оставляю этот мир. Моя миссия на земле закончилась. Ухожу без сожаления и отдаю вам самый последний приказ: Берегите свою честь. И если флаги с ваших кораблей будут спущены, никогда не спускайте флага в своём сердце. Прощайте. Ваш командир".
   Андрей положил письмо на стол и посмотрел на фотографию. Взгляд командира больше не пронизывал. Его лицо было спокойно. Командир выполнил своё предназначение до конца и обрёл покой.

***

   Весь экипаж "Резвого" выстроился парадным строем у могилы командира. Обыкновенная раковина и крест. Деревянный поребрик удерживал ещё свежий песок. Ученики попрощались со своим учителем. Исполнив, насколько это возможно на узенькой дорожке похоронный церемониал, команда "Резвого" под марш корабельного оркестра прошла мимо могилы торжественным маршем. Экипаж строем покидал кладбище. Командир и Андрей поправили цветы на могиле и пошли вслед за своей командой. То, что было в их силах, они сделали. На могиле военного моряка, хотя и с опозданием прогремел салют из трёх залпов, и верная ему команда прочеканила шаг у его могилы.
  
   Жизнь судоремонтного завода сильно отличалась от той чётко спланированной жизни, к которой привыкли военные моряки. Суета, беготня и неразбериха, вот те ощущения, которые испытывал военный, попадая на завод, где работали гражданские люди. Однако, пробыв на заводе несколько дней, это ощущение пропадало. Становилось ясно, что весь этот муравейник подчиняется своим законам и является управляемым механизмом. Отсутствие формы и знаков различия скрывали от глаз офицеров тех, кто не только хорошо разбирался, но и руководил этим сложным и непонятным для них производством. Хождения по мукам, так называли офицеры решение любого вопроса, связанного с обращением к гражданским. В ходе ремонтных работ огромного размера, возникали вопросы не учтённые планами и заявками. Тогда приходилось писать служебные записки и корректировать планы. Эти записки начинали свой путь от офицера, попадали к самому маленькому заводскому начальнику и, обходили все отделы завода. Собрав необходимые резолюции, они поднималась до самого верха. Оттуда они снова шли вниз до исполнителей тем же путём. Стоило только офицеру хотя бы на одну минуту выпустить служебную записку из своих рук, как она моментально терялась, и найти её было уже невозможно. Следовало начинать всё с самого начала. Получив все подписи и разрешения, офицер приносил записку к начальнику цеха и обязательно выслушивал целую речь о том, что эта работа не запланирована, что за неё цех не получает денег, но он, начальник, постарается её выполнить, если у него появится возможность. Возможности, конечно, никогда не появлялось и приходилось начинать всё сначала. Казалось, что этот заколдованный круг никогда не закончится и железобетонную дверь бюрократии не открыть, но сами работники завода подсказывали офицерам, где лежит ключ от этой двери.
   - Что ты мучаешься, сынок?- говорил Андрею старый дед в сварочном цеху. - С этими бумажками ты все ноги сносишь и ничего не добьешься.
   - А, что же мне делать? При демонтаже механизмов кронштейны лопнули и их надо приварить. Дело то плёвое, а беготня такая, как будто я крейсер новый хочу построить.
   - Вот и я говорю, что дело плёвое. Поставь им стакан шила,- он кивнул головой в сторону сварщиков,- и твоё дело тут же будет выполнено.
   Шило решало вопросы действительно моментально. Рабочие, получив дань, бросали свою работу и тут же бежали выполнять заказ без всяких служебных записок и приказов. Тяжелее было с работами, где приходилось обращаться не к рабочим, а ИТР*. Они шило не брали. Им нужны были деньги. Андрей, возмущённый столь откровенным вымогательством с их стороны, жаловался начальнику цеха:
   - Как вы допускаете это? Это же форменная взятка!
   - Какая взятка? Если человек что-то делает в свободное от работы время, то он вправе потребовать за свой труд оплаты.
   - Но я же делаю это не для себя. Почему я обязан платить свои деньги за работу, которую положено делать бесплатно?
   - Вот я у вас и хочу спросить. Почему вы платите деньги моим сотрудникам и отрываете их от производственных заданий вместо того, чтобы оформлять документы надлежащим образом?
   Спорить было бесполезно. Офицеры в схватке с гражданскими дрогнули и отступили.
   - У них здесь свои порядки,- говорил командир Андрею. - Плетью обуха не перешибёшь.
   - Может, и не перешибёшь, только где же столько денег взять? Я уже всё своё денежное довольствие на этот ремонт спустил, а конца и края не видно.
   Время шло, а завод не обращая внимания на эмоции офицеров, медленно и размеренно делал своё дело. Хождениями по мукам занимался помощник Андрея. У него это получалось лучше всего. Молодой парень красивый и сильный. В морской форме он был неотразим для заводских женщин.
   - Бабы тебе просто отказать не могут,- шутил командир. - Не пойму только, как ты с мужиками общий язык находишь, ведь в цехах в основном они работают?
   - Бабы здесь ни причем. - При этом он мрачнел и опускал глаза.
   Каждый вечер Игорь, так звали помощника Андрея, уходил в город и возвращался только под утро. Днём он бегал по заводу, а во время обеда забирался в пустующее помещение на корабле и спал.
   Однажды Игорь появился на корабле весь в синяках и ссадинах.
   - Что же ты, как кот мартовский? Совсем скоро свалишься, надо же и меру знать. Посмотри, на кого ты похож! Кто это тебя так? - отчитывал его Андрей.
   - С трапа свалился, поскользнулся, - недовольно ответил Игорь.
   - Да пускай гуляет, пока молодой,- оправдывал его командир. - Ремонт закончится, вернёмся на базу, там не погуляешь.
   Если работы в машинном отделении были не видны снаружи, то корпусные так изуродовали корабль, что на него было жалко смотреть. Срезанные листы обшивки оголили шпангоуты и они, оказавшись открытыми, напоминали рёбра человека, с которого сорвали кожу. Обдирая подводную часть корабля от ракушек, рабочие сделали его пятнистым, похожим на облезлого барана в период линьки. Трудно было представить, что совсем недавно этот красавец вспарывал своим носом волны океана как бритвой и грациозно скользил по его поверхности обгоняя чаек. Андрей смотрел на корабль, а в мыслях представлял, каким молодым и сильным он покинет завод и вернётся к родному причалу.
   - Караулов! - услышал он голос командира. - Кончай мечтать, нас с тобой в штаб вызывают, срочно!
   Вызова в штаб никто не ждал, тем более срочного.
   - Опять, какая-то вводная? - спросил Андрей у командира.
   - Не знаю, что-то случилось. У адмирала голос очень недовольный.
   Они добрались до штаба только вечером и сразу направились к адмиралу.
   - Заходите, заходите, давно вас жду, - встретил их адмирал. - Ну, рассказывайте, как у вас дела? Как отдыхаете в Мурманске?
   - Да уж, какой отдых, товарищ адмирал. Только и думаем о том, как бы поскорей ремонт закончить. Надоело уже, сил нет.
   - У вас-то сил может и нет, зато у ваших подчинённых их хоть отбавляй. И в Мурманске они нашли себе достойный отдых. Я имею в виду вашего помощника, Караулов.
   - Что касается моего помощника, то я им очень доволен. Он контролирует весь ход ремонта, и только он один находит язык с заводскими бюрократами.
   - Вы, просто слепой и не видите, чем занимаются ваши подчинённые,- закричал на него адмирал. - Ступайте с командиром в милицию и попробуйте теперь с ними найти общий язык. Ваш офицер задержан. Он участвовал в боях без правил. Такого позора я за всю свою службу не видел. Вытаскивайте его оттуда как хотите, но чтобы офицерами флота в этой уголовной истории даже не пахло. Как только вытащите его, рапорты мне подать. Чтобы духу его на флоте не было! Всё. Выполняйте приказ.
   Офицеры вышли от адмирала полностью обескураженные.
   - Поехали в милицию,- сказал командир. - Надо разобраться в этой истории. Может, это просто недоразумение?
   В отделение милиции офицерам пришлось изрядно постараться, чтобы убедить оперативника выпустить из-под стражи Игоря.
   - Он непосредственный участник этого шоу,- объяснял им оперативник. - Ответьте мне на несколько вопросов. Вам приходилось на судоремонтном заводе давать взятки должностным лицам, для того чтобы завод качественно производил ремонтные работы?
   - Да они нам все карманы вывернули! - взорвался Андрей.- Но какое это отношение имеет к делу?
   - Самое прямое. Кто давал эти взятки?
   - Сначала я, а потом когда у меня деньги кончились, работой с цехами стал заниматься Игорь. У него всё получалось, за деньгами к нам он не обращался, вот мы на него всё и повесили.
   - Показания сходятся, ваш офицер говорит тоже самое. - Оперативник встал из-за своего стола и молча походил по кабинету.
   - Вот что мужики, забирайте своего офицера. Его сейчас не судить, а лечить надо.
   - А причём тут завод? - недоумевал командир.
   - Не получалось у него на заводе без взяток. Вот он деньги, таким образом, и зарабатывал.
   Оперативник приоткрыл дверь кабинета и кому-то крикнул:
   - Приведите задержанного!
   Через несколько минут в кабинет зашёл Игорь. Его невозможно было узнать. Лицо в кровоподтёках, опухло, а глаза превратились в узкие щёлочки.
   - Вот, опять с трапа упал, - сказал Игорь, увидев своих командиров.
   Командир отвёз Игоря домой и отдал в распоряжение жены. Она стала обрабатывать его раны и приводить в человеческий вид.
   - Что же нам теперь делать? - спросил командир у Андрея.
   - К адмиралу надо ехать. Я ему всё объясню. Он должен понять.
   - Понять-то он, может, и поймёт,- сказал командир. - А вот сможет ли помочь Игорю? Я думаю, что нет. Эта история уже наверняка до самого верха дошла.
   - Всё равно надо попытаться, без борьбы сдаваться нельзя.
   - Это конечно. Только тяжело идти на бой, заранее зная, что проиграешь.
   - А может не надо никому ничего доказывать?- вмешался Игорь. - Пусть увольняют.
   - То есть как это пусть? - не понял командир.
   - А вот так. Пусть увольняют и всё. Не хочу я им больше служить. Уйду я с флота. Это решено.
   - Кому это им?- возмутился Андрей.
   - Им,- ответил Игорь и показал пальцем вверх. - Не хлопочите за меня, я прошу вас.
   - Господи, час от часу не легче,- командир схватился за голову. - Ты хоть думаешь, что говоришь? Нельзя вот так, сходу, из-за одного случая, ломать свою судьбу.
   - А я думаю, что говорю! - уже не говорил, а кричал Игорь.- И совсем не из-за одного случая. Вы что не видите, что творится кругом? Всех обложили данью. Куда ни сунешься - дай. А если не дашь, то ничего не получишь, даже если все законы на твоей стороне будут. Чтобы законное денежное довольствие получить - дай, чтобы подлеца на губу отправить тоже дай, чтобы дело уголовное завести на преступника тоже дай, а то сам вместо него в тюрьму сядешь. На завод пришли и снова - дай? А за что? За что я здесь, на заводе должен платить? Я служить отечеству должен, а не воров кормить. На вашей-то машине, товарищ командир вор катается, который море только на картинке видел, а вы, боевой офицер пешком топаете. Не стану я им служить. Это не страна, это шайка какая-то воровская.
   - Игорь, успокойся, это эмоции в тебе говорят. - Андрей положил руку на плечо Игоря. - По сравнению с той великой миссией, которую выполняешь ты, это всё ерунда, мелочи. Придёт время, наведут порядок и всё это безобразие закончится. И что ты тогда себе скажешь? Скажешь, что в самое тяжёлое время для страны струсил, убежал?
   - Ерунда, говорите, мелочи? А это тоже мелочи? - Игорь вскочил со стула и показал пальцем на фотографию, висящую на стене. - Он же был здоровый мужик. Ничем не болел, и не старый ещё. Его до инфаркта, а потом до инсульта довели. Вы такую им дань хотите платить? Пожалуйста, только меня от этого избавьте. - Игорь внезапно замолчал и успокоился. Он снова сел на стул и уже тихо сказал:- Ничего не закончится, всё только начинается.
   Игорь достал толстую пачку денег и протянул командиру.
   - Возьмите, это ещё с прошлого раза осталось. Я их на корабль зарабатывал.
   Командир взял деньги.
   - И сколько ты раз на эти бои ходил?
   - Сегодня был третий. Гонорар, правда, не получил, менты накрыли.
   - Что же ты теперь делать будешь? - спросил Андрей.
   - Не знаю. На родину поеду, к родителям.
  
   Беседа с адмиралом растянулась на два часа. Он держал рапорт Игоря и никак не решался его подписать.
   - Да, ребята,- говорил он.- Война это. Самая настоящая война, жестокая и беспощадная. А самое главное, в ней не видно противника. Он наносит тебе удары, а откуда они никто не знает. Такому нас в академии не обучали. Но она идёт и вырывает из наших рядов самых лучших бойцов. Игорь потерял веру и, следовательно, боец пропал. Он уже не первый. - Адмирал взял ручку и нехотя подписал рапорт. - А вы то не сбежите?
   - Я пойду до конца,- сказал Андрей.
   - Я тоже,- подтвердил командир.
   - Идите на корабль. Запомните, вы мне нужны. Мало нас скоро останется.
  
   Ремонт "Резвого" продолжался. Его борта уже были обтянуты новенькими стальными листами. Их покрасили, и корабль сверкал на солнце, поражая всех своим возрождением. Хождения по мукам подходили к концу и офицеры считали дни, когда "Резвый" вновь вернётся к своему причалу. Ещё совсем немного и на мачте корабля гордо взовьётся Андреевский флаг, и как длинный язык на ветру начнёт извиваться рубль*.
   Ничего не предвещало беды, но беда всегда приходит без приглашения, неожиданно, заставая всех врасплох. Придя на завод, командир с Андреем обнаружили, что гребные винты на корабле отсутствуют.
   - Что это за новости? - удивился Андрей. - В плане ремонта не стояла замена гребных винтов.
   - Сходи в заводоуправление и разберись с этим вопросом,- ответил командир. - Чёрт знает, что у них творится, то не делают, что им положено, то наоборот, делают то, что не надо.
   Для Андрея снова начались хождения по мукам. Куда бы он ни обращался, никто не знал о снятии с корабля движителей. Одни отделы кивали на другие, а те в свою очередь посылали в третьи. Наконец Андрей дошёл до заместителя директора по режиму.
   - Разве вы не понимаете, что винты это последняя разработка института? - уже не говорил, а кричал Андрей.- Секретная деталь, и её похитили.
   - Да, случай неординарный,- отвечал заместитель директора. - Надо докладывать наверх. Давайте ещё раз проверим.
   Они пошли к кораблю и вдвоём осмотрели место происшествия. Сомнений не оставалось, винты похищены. Более того, похитили их самым варварским способом. Винты срезали автогеном вместе с кусками гребных валов. Дейдвудные подшипники тоже были изуродованы. Опросы свидетелей ни к чему не привели. На заводе каждый знал только свою работу. Что делают на корабле рабочие из других цехов, никого не интересовало. Крановщики, без которых невозможно снять винты и погрузить их на машины, вообще ничего не заметили. Эту работу никто из них не выполнял. По их словам, в обеденный перерыв любой мог залезть на кран и снять винты.
   В дело вмешалась прокуратура. Их поиски тоже не увенчались успехом. В конечном итоге следы от винтов обнаружили в пункте приёма цветных металлов.
   - Это лучший вариант,- говорил следователь. - Слава Богу, что ваши секреты преступники сразу автогеном разрезали.
   Однако, что же теперь делать с кораблём? Этого командир не знал. Не знали этого и в штабе флота. Рапорты ходили от одного начальника к другому, но никто не мог решить, откуда взять деньги, чтобы изготовить новые винты. Удовольствие это очень дорогое. Винты были уникальными. Наконец решение приняли. Старый корабль решили разрезать на металлолом. Куда бы ни обращался командир, с какими бы высокими чинами ни разговаривал, звучал один ответ: корабль устарел морально и физически, тратить на его восстановление деньги нецелесообразно.
   А счастье было так близко, так возможно! Но чуда не произошло. "Резвого" спустили на воду, и буксиры оттащили его к стенке в самый дальний уголок завода. Десятки газорезчиков, как муравьи ползали по нему и обсыпали его палубу огненными искрами. Краны снимали срезанные мачты, рубку и надстройки. Их грузили в вагоны и отвозили на переплавку. Андреевский флаг так и не поднялся над "Резвым". Корабль умер.
   Смерть корабля отличается от смерти человека. Нет торжественных похорон. Никто не говорит речей перед могилой усопшего, да и самой могилы нет. Только два офицера поднялись по трапу на его палубу и в последний раз простились с ним, а вернее с тем, что от него осталось. Они отворачивали и прятали свои лица, стесняясь своих чувств, и только слёзы в уголках глаз, говорили, что корабль не уходит в небытие, память о нём остаётся в сердцах его команды.
  
  -- Гараж
   Работа над новым двигателем шла в институте успешно. Юля и Дмитрий работали теперь непосредственно с главным конструктором. Феликс только что прилетел с севера. Там он принимал участие в розыске пропавших винтов.
   - Давай рассказывай, не темни. Что там произошло? - торопил его Главный.
   - По моей части всё в порядке. Никакой утечки не произошло. Винты разрезали на части прямо на заводе, а потом сдали в цветной металл.
   - А что с "Резвым"? - не успокаивался Главный.
   - Не знаю. Я сразу уехал, как только с винтами всё выяснилось. Моя главная задача быть здесь. Ваша новая работа обязательно кого-нибудь заинтересует.
   - В этом я нисколько не сомневаюсь,- ответил Главный,- теоретическая часть практически готова. Если на испытаниях расчётные характеристики подтвердятся, то жди Феликс гостей. А может, они уже здесь? В институте много новых людей. Ты не знаешь, что они тут делают?
   - Конечно, знаю. Это арендаторы. Директор часть помещений сдал в аренду. Мы наблюдаем за ними, но пока всё в порядке. Они заняты своими делами и никуда нос не суют.
   - А зачем им помещения в аренду отдали? - спросила Юля у Главного.
   - Эх, Наука ты наша Наука, ничего-то ты кроме науки не знаешь. К сожалению, кроме науки существует огромное количество проблем, которые тоже необходимо решать. Государство выделило деньги на исследования по конкретной теме, а на другие цели оно ничего не выделяло.
   - А, что, разве у научного института, кроме науки есть ещё какие-то цели? - удивился Дмитрий.
   - Да, есть, - отвечал Главный. - Огромный бюрократический аппарат. И его нужно кормить. И смею заметить, что покушать они любят очень вкусно. Это вы уткнётесь в свою работу и ничего не видите вокруг, а они не такие: им нужны автомобили, дачи, отдых за границей и прочие атрибуты цивилизованной жизни.
   - Значит, государство поступило мудро,- заключила Юля. - Зачем тратить деньги на эту совершенно ненужную армию?
   - Государство поступило бы мудро, если бы перед тем, как принять это решение лишило бюрократов власти, но оно этого не сделало. - В голосе Главного почувствовалось раздражение.- Уважаемые коллеги, прошу не забывать, административная власть принадлежит им, а не нам. Наивно полагать, что, обладая властью, они соберут чемоданы и освободят нам плацдарм для решения непосредственных задач института. Нет. Они мёртвой хваткой вцепятся в свои кресла, а когда почувствуют приближение своего конца, вцепятся нам в горло.
   - И когда же это может произойти? - спросила Юля.
   - Это уже происходит,- снова вступил в разговор Феликс. - Вы заняты своим делом и не замечаете, что вокруг вас творится: В аренду сдаётся всё больше и больше площадей. Скоро они замахнуться и непосредственно на науку.
   - Вот, вот, Феликс, ты бы и занялся своим прямым делом,- сказала Юля. - Раз это угрожает государственным интересам, значит, ты и должен вмешаться.
   - Это уже политика, а ей я не могу заниматься. - Феликс развёл руками.
   - Если ты не займёшься политикой, значит, политика займётся тобой,- задумчиво произнёс Главный. - Я попробую поговорить на эту тему в министерстве. Чувствую, что всё это нехорошо кончится.
   Разговор с министерством ничего нового не принёс. Впервые Главный почувствовал, что государство его бросило на произвол судьбы. Общие фразы про приватизацию и самостоятельность предприятий он уже достаточно слышал по каналам радио и телевидения. Он надеялся на конкретную поддержку, но её от государства таки не получил.
   "Ничего, ничего" - подбадривал Главный своих учёных. - "Мы и не в таких штормах бывали". Главный знал, что шторм никогда не возникает на пустом месте. Над гладкой поверхностью моря сначала проносится лёгкий ветерок. Неопытный моряк не обращает на него внимания, напротив, этот ветерок приятен, он освежает и ласкает тебя, но за ним приходит маленькая волна, которая покачивает и убаюкивает. И только после этого отвлекающего манёвра, шторм обрушивается всей своей силой и сокрушает каждого, кто поддался на эту хитрость, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.
   Такой лёгкий ветерок, который обласкал всех сотрудников института и усыпил их бдительность, не заставил себя долго ждать. Сотрудникам выдали премию. Выдали ни за какую-то разработку, ни за завершение этапа испытаний, её дали просто так. Деньги институт получил от сдачи в аренду помещений. С коммерсантов шкуру драли по полной программе, и в конце квартала администрация решила выплатить сотрудникам премию по итогам работы за квартал.
   - Ну, вот и на нашей улице праздник! - Дима поставил на стол бутылку с шампанским. - Давайте отметим премию. Нас не забыли и это уже хорошо.
   Он разлил шампанское по стаканам.
   - Кто скажет первый тост? - спросила Юля и все повернули головы в сторону Главного.
   - Не верьте данайцам, дары приносящие! - произнёс Главный и залпом выпил вино.
   - Что так мрачно? Неужели вы не рады? - спросил Дима.
   - Я, уважаемые коллеги, привык деньги получать за свою работу. А это за что? За отличную работу коммерсантов, которые расположились в наших помещениях?
   - Дались вам эти помещения? Нас же никто не трогает? Руководство не забыло и про нас. Что же в этом плохого? - Юля никак не могла понять причину настроения Главного.
   - Слепцы вы ещё малолетние,- не успокаивался Главный. - Чему вы радуетесь? Подарили вам коня троянского, а вы и рады? Вас же купить хотят, разве вы этого не понимаете?
   - Ну, это вы уже через край хватили,- вступил в спор Дима. - Зачем нас кому-то покупать? Кому это выгодно?
   - Администрации и выгодно. Косточку вам кинули, как собакам, для того, чтобы ваше внимание от главного отвести.
   - А от чего надо отводить наше внимание?
   - Деньги, просто так, ещё никто никому не давал. И если директор решил вам дать деньги, к которым вы не имеете ни малейшего отношения, значит, он хочет усыпить вашу бдительность. Вероятней всего, верхушка института получила несоизмеримо больше от этой аренды, и решило отдать вам маленькую часть, чтобы не рисковать главной добычей. Давайте понаблюдаем за самым главным представителем нашей администрации, за директором. Если я в своих рассуждениях прав, то он очень скоро купит себе или квартиру, или дачу или машину, или укатит отдыхать со всей семьёй за границу. Как бы он ни старался спрятать свои доходы, всё равно деньги только для того и нужны людям, чтобы их тратить.
   - Считать деньги в чужих карманах это безнравственно,- заметил Дима.
   - Правильно, отлично! - воскликнул Главный. - Ты истинный русский интеллигент. - Считать деньги в чужих карманах это безнравственно, а подставлять свои карманы для жуликов это эталон нравственности. И ты, Феликс, того же мнения?
   - Нет, у меня мнение другое. Я считаю, что если сегодня человек торгует помещениями, которые ему не принадлежат, то завтра и государственные секреты в ход пойдут.
   - Вы посмотрите, какую теорию мы вывели всего из одной бутылки шампанского,- сказала Юля. - Давайте закругляться, работать пора. - Она немного подумала и, сделав хитрую физиономию, добавила:- " А понаблюдать за директором хочется."
   - Предоставьте это мне,- сказал Феликс,- меня ваша теория очень заинтересовала.
   Учёные быстро забыли этот разговор. Научные проблемы завладели их умами и снова вырвали из общества.
   Феликс всё реже и реже встречался с друзьями, но они, увлечённые своим делом, не замечали этого. Теперь их споры касались двигателей внутреннего сгорания, а не политики.
   На одном из совещаний Юля докладывала главному конструктору:
   - Всё теперь упирается в химиков. Если мы посмотрим на индикаторную диаграмму, то дальнейшее увеличение её площади, а значит и мощности двигателя возможно только за счёт температуры.- Она указала пальцем на диаграмму в точке Tz. Но такие температуры не выдерживают традиционные материалы. Я ознакомилась с последними публикациями на эту тему и считаю, что нам необходимо отправляться в Москву, в институт жаропрочных сплавов. Там как раз ведутся работы в этом направлении. Если нам удастся подобрать металл с нужными характеристиками, работа по двигателю вступит в свою завершающую стадию.
   - В корне не согласен с такой постановкой вопроса,- возразил Дмитрий. - Почему мы должны разрабатывать конструкцию на предельных возможностях материала? У такой конструкции нет будущего. Она бесперспективна. Мы должны отступить от привычных догм. Сталь исчерпала свои возможности в области двигателестроения. Нужно переходить к керамике. Это материал будущего.
   - Прошу не забывать, что перед институтом правительство ставит вполне конкретную задачу,- вмешался Главный. - Перед нами поставлены не только цели, но и сроки. Наш институт занимается не фундаментальной, а прикладной наукой, а ты Дима уводишь нас от конкретики в область фундаменталистики.
   - Однако без фундаментальной науки никогда бы не было прикладной,- не сдавался Дмитрий.
   - Хорошо, придётся учитывать сразу два мнения, - сказал Главный.
   - То есть как сразу два? - удивилась Юля.
   - Очень просто. Тебя, Наука, я посылаю в командировку в институт сплавов, а тебя,- Главный кивнул в сторону Дмитрия,- в институт керамики. Когда вы вернётесь, посмотрим, кто из вас окажется убедительнее. Идите и оформляйте себе командировки.
   Совещание закончилось, и все разошлись. Главный, включил электрочайник и приготовился пить чай. В кабинет постучали.
   - Войдите,- недовольно ответил он.
   Главный думал, что молодые учёные никак не могут успокоиться, отстаивая свои точки зрения, и опять пришли к нему, их арбитру, но он ошибся. В кабинет зашёл Феликс.
   - Честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Что-нибудь случилось?
   - Пока нет, но скоро, может случиться. - Феликс плотно прикрыл дверь и сел напротив Главного.
   - Чай будешь?
   - Буду, покрепче, если можно.
   - Ну, рассказывай, что у тебя?
   - А у меня, то, что директор и его жена на двух мерседесах разъезжают.
   - А почему ты мне об этом говоришь?
   - Вы вспомните наш спор. Я думаю, следующее, что сделает директор, это попытается продать вашу работу. Он не дурак, и прекрасно знает, сколько стоят ваши головы.
   - Ты считаешь, что нам следует в ближайшее время ждать очередного консультанта?
   - Думаю, что нет. Директор очень жаден и постарается товар продать сам, без посредников.
   - Но он совершенно ничего не понимает в наших делах. Как же он сможет отобрать то, что ему нужно?
   - Думаю, у него найдутся помощники. Во всяком случае, я хочу предупредить вас, что где-то очень скоро вашей работой заинтересуются. При каких обстоятельствах это произойдёт и где, я не знаю.
   - Феликс, а как ты думаешь, когда он должен заинтересоваться нашей работой?
   - Когда ваши теоретические расчёты будут закончены.
   - Значит сразу после командировок.
   - Каких командировок?
   Главный рассказал Феликсу о командировках Юли и Димы.
   - Прекрасно,- сказал Феликс. - С ребятами я поговорю, чтобы языками поменьше болтали. А за эту информацию спасибо, теперь мы знаем время, когда он начнёт.
   Юля и Дима прибежали к Главному в самом хорошем настроении.
   - Ну, как? Оформили командировки? Препятствий никаких не было со стороны администрации? - спросил Главный.
   - Наоборот,- радостно воскликнула Юля. - Не только полное понимание, но и реальная поддержка. Такой аванс отвалили, что мы даже и не предполагали. Директор сказал, чтобы мы в командировке не экономили. Оплатит все наши расходы. Наверное, мы не справедливо относились к нему, когда обсуждали премию. Я себя чувствую виноватой.
   - Значит, говорите понимание и поддержка? Я и не сомневаюсь в этом. А ты Наука не делай поспешных выводов. Идите, готовьтесь к командировкам. Да, зайдите к Феликсу, он искал вас.
   Все ушли, и Главный снова остался один. Из его головы не выходил разговор с Феликсом. Он походил по кабинету и остановился у окна. В окно хорошо был виден парадный вход института. К подъезду, мягко шурша шинами, подъехал мерседес, а за ним джип. Директор в сопровождении охраны сел в машину, а охрана разместилась в джипе. "Ничего себе, картеж" - подумал Главный. - "Как у президента страны. Кто бы мог подумать, что этот полный дурак, недавно швабры в магазине покупал. А теперь он мой враг. Ну, что же, сразимся. Я готов".
   Наука с Димой вернулись из командировок. Главный думал, что из двух точек зрения молодых учёных придётся выбрать одну, но он ошибся. Материалы, которые они привезли, свидетельствовали, что нельзя игнорировать ни один из двух аспектов. И в той и в другой концепции имелись очень сильные доводы. Только как их совместить? Коэффициент линейного расширения у керамики и сплавов был разный и не давал совместить эти два материала в одной конструкции.
   "Конструкции, конечно конструкции! Как же мне это раньше в голову не пришло" - думал Главный.- "Конечно, это единственно правильное решение". Он сел за свой стол и стал быстро набрасывать различные схемы. Как мальчишка, он загорелся своей идеей. Каким-то внутренним чувством он осознавал, что стоит рядом не только с решением задачи, поставленной перед институтом, но гораздо больше. Он был в двух шагах от переворота во всём мировом двигателестроении. Из-под его пера одна схема вылетала за другой. Он смотрел на схему, рвал её и бросал в корзину. Скоро вся мусорная корзина заполнилась рваной бумагой. Бумага уже лежала на полу и на столе, а Главный всё чертил и чертил новые схемы. Наконец, он взглянул на очередную и облегчённо вздохнул. Он понял, что совершил открытие. Ему удалось совместить несовместимое. Он сел на диван и почувствовал, как сильно устал. Руки и ноги дрожали, по лбу катились капельки пота.
   В кабинет постучались. Главный ничего не ответил. Он никак не мог выйти из этой безумной гонки мыслей. Дверь осторожно приоткрылась, и в неё просунулись две головы. Юля и Дима с удивлением смотрели на своего учителя, сидящего на диване с уставшим лицом, в кабинете, заваленном рваной бумагой.
   - У вас всё в порядке? - тихо спросил Дима.
   Главный медленно повернул голову в их сторону, и еле поворачивая язык, ответил:- Входите.
   - Из института все ушли, а мы увидели, что ваши окна ещё горят и решили зайти,- объяснила их визит Юля.
   - Это вы правильно сделали, что зашли. Вы мне очень нужны, именно сейчас. Дмитрий у тебя деньги есть?
   - Найдутся.
   - Тогда беги в магазин и купи шампанского для Науки, а для нас с тобой коньяку. Закуски не забудь, я очень есть хочу.
   Удивлённый Дмитрий скрылся, а Юля села около своего учителя.
   - Может быть, мне прибрать здесь всё?
   - Не надо. Пусть всё остаётся, как есть.
   - Что случилось, я ничего не понимаю?
   - Случилось то, что два ученика, домогая своего учителя спорами, натолкнули его на самую главную в его жизни мысль. Только не спрашивай на какую. Придёт Дмитрий, и вы всё узнаете, а сейчас давай посидим молча. Отдохнём.
   Дмитрий вернулся быстро. Они с Юлей на скорую руку сервировали журнальный столик и налили шампанского.
   - За что пьём? - спросил Дима.
   Главный достал из кармана листок бумаги и молча положил его на стол. Двое учёных впились глазами в схему. Обстановка изменилась на противоположенную. Теперь они лишились дара речи и сидели завороженные, глядя на схему, а Главный, выйдя из прострации, ходил по кабинету и улыбался.
   - Ну, что вы языки проглотили? Неужели нечего сказать старику?
   - Это же принципиально новый двигатель! Практически, неограниченные возможности! - произнёс Дима.
   - Вы, гений, и я хочу поднять первый тост за вас. - Юля встала и подняла фужер.
   - Нет, нет, друзья, не за меня, а за нас. Вы разве забыли, как оба убеждали меня? Без ваших споров ничего бы не было. Всё пошло бы по стандартному пути. Заменили бы материалы на более современные, снизили бы потери и вытянули бы требуемые параметры. Нет, это именно наше детище. Давайте выпьем за нас!
   Они радовались, как дети. Им казалось, что они сделали самое главное, самое важное в своей жизни.
   - Однако его надо как-то назвать? - неожиданно вспомнил Дмитрий.
   - Как же мы про это забыли,- всполошилась Юля. - Действительно, новорождённый не может жить без имени. Дизели, например, назвали в честь его изобретателя - Рудольфа Дизеля, Может быть, и мы назовём его именем его создателя? - Юля вопросительно посмотрела на Главного.
   - Ну, что ж, я согласен. Не будем нарушать традиций. Назовём его - "Резвый".
   К такому повороту не были готовы ни Дима, ни Юля. Они замолчали. В мозгу у Юли в одно мгновение пронеслись последние годы её жизни. Приход в институт, командировка на север, балластные и осушительные насосы, встреча с Андреем, работа над движителями, защита кандидатской, а потом и докторской диссертаций, всё это было связано с одним кораблём, с "Резвым". Это он сделал из неё учёного, он заставил поверить её в свои силы, он зажег в сердце искру творчества, без которой она уже не могла жить. Он не ушёл в небытие. Он оставил после себя последователей, и его имя имело право на жизнь даже после смерти.
   - Лучшего имени придумать невозможно,- сказала она. - Давайте выпьем за "Резвого", за старого и за молодого.
   Крестины "Резвого" подходили к концу.
   - А вот теперь надо навести порядок, - сказал Главный. - Придадим всё это огню. - Он указал на огромный ворох бумаг. Дмитрий, тащи таз, а ты Наука открой окно. Надо охранять своё детище, а то, как бы кто-то другой не дал ему имя раньше нас.
   Они стали на четвереньках ползать по кабинету и собирать бумаги. В тазу языки пламени съедали схемы, превращая их в чёрные хлопья пепла. Эти хлопья, подхваченные ветерком, разлетались по кабинету и попадали куда угодно, только не в окно. Когда всё было сделано, все трое уселись на диван. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. Их лица были в чёрных разводах.
   - А, что мы будем делать с этим пеплом? - спросила Юля.
   - Оставим уборщице. Пора уходить домой. Посмотрите на часы, уже полночь.
   Главный вытащил из кармана лист бумаги со своей схемой и поднёс к ней спичку.
   - А вот это лучше всего хранить в голове. - сказал он.
  
   Науку вызвал к себе директор. Грубый и неотёсанный мужик, сегодня был эталоном вежливости и учтивости. Он усадил Юлю на диван и сам сел рядом, намеренно не садясь за директорское место, чтобы не подчёркивать разницу служебного положения между ним и Юлей.
   - Рассказывай, как прошла командировка? Ты наше будущее. Весь институт смотрит на тебя с надеждой.
   Юля засыпала директора научными терминами, рассказывала о проблемах изготовления жаропрочных сплавов и, наконец, добилась того, чего хотела. Директор не выдержал объема информации и остановил её.
   - Стой, стой, ты уже заговорила меня, я ничего не понимаю. Но это, наверное, и не нужно. Я руководитель, а не учёный. Передо мной стоят совсем другие задачи. Я должен создать вам условия, без которых вы не сможете плодотворно трудиться.
   - Я всё это понимаю, но к чему вы это говорите?
   - А говорю я это к тому, что в нашей стране произошли существенные изменения. Мы теперь самостоятельное предприятие и кроме тех денег, которые нам даёт государство, должны сами зарабатывать себе на хлеб. То есть продавать продукт своего труда. Ты понимаешь это?
   - Я понимаю, но я работаю над конкретной задачей, деньги на которую выделило государство.
   - Никто и не говорит, чтобы ты бросила свою работу и ушла в бизнес. Напротив, институт очень заинтересован в государственном заказе. Но надо не забывать и о своём коллективе. Кстати, коллектив не забыл про тебя, когда распределял премию, полученную за свою коммерческую деятельность.
   - Что же вы от меня хотите? Чтобы я, занимаясь государственным заказом, параллельно вела ещё какую-нибудь тему?
   - Боже упаси, какие темы, ты и так загружена работой. Я даже и не думал об этом. Мне кажется, что ваши работы могут найти применения не только в военной технике. Возьмём, к примеру, вашу последнюю разработку нового движителя. Разве у нас по морям и океанам только военные корабли ходят? Представь какой огромный экономический эффект даст внедрение вашей работы в народном хозяйстве?
   - Народного хозяйства больше нет. Есть бизнес и прибыль, - поправила его Юля.
   - Молодец. Я не думал, что ты также хорошо разбираешься в экономике. Вот я и говорю, давайте распорядимся своим трудом по собственному усмотрению. Я понимаю тебя, ты не привыкла мыслить новыми экономическими понятиями, но тебе этого и не надо, на это есть менеджеры.
   - Я то здесь причём? Берите материалы, которые вас интересуют и внедряйте. Вы же директор.
   - Юля, ты просто сама наивность. Тебе в жизни повезло. Ты не знаешь, что такое работать на ящик. А я этого насмотрелся. Целые институты разрабатывали великолепные технологии, но их работа укладывалась в ящик и никуда не внедрялась. У государства один принцип: ни себе, ни людям. Все разработки, которые ты делала, юридически находятся в собственности у государства. Но голова то твоя находится в твоей собственности? Почему же ты не пользуешься даром, которым тебя наградила природа?
   - Даром, которым наградила природа, пользуются проститутки, а моя голова получила знания от государства, ему она и принадлежит.
   - Зря ты так со мной, по-плохому. Как бы потом жалеть не пришлось?
   - Вы, что же меня пугаете?
   - Да разве тебя запугаешь? Просто я помочь тебе хотел, а ты своё счастье сама от себя прогоняешь. Впрочем, я не обижаюсь. Моё предложение остаётся в силе, и я всегда к твоим услугам.
   Юля вышла из кабинета директора с омерзительным чувством. Её пытались купить, как уличную девку. Она немедленно рассказала всё Главному. Тот пригласил Феликса, и они вместе стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
   - Значит, он и к тебе подкатывал? - спросил Феликс.
   - Что значит и к тебе?
   - Это значит, что и к Дмитрию тоже,- объяснил ей Главный. Он повернулся к Феликсу и спросил:- Какой же шаг будет следующим?
   - Догадаться не трудно,- ответил тот. - Документы находятся без защиты здесь и на пути, отсюда до секретной части. А эта схема у нас уже отработана. К тому же директор не очень щепетилен к подбору кадров. Он нанял на свои мерседесы двух водителей, они же являются и телохранителями его и его жены. Отличные парни, недавно пришли к нам в отдел.
   Материалы по директору Феликс собрал без особого труда. Это был не профессиональный разведчик, а обыкновенный вор, который в погоне за долларом терял голову и забывал об элементарной безопасности.
   Папка по этому делу лежала на столе у непосредственного начальника Феликса.
   - Мне, кажется,- говорил Феликс,- здесь достаточно доказательств, чтобы у суда не было сомнений в виновности подозреваемого.
   - Да, ты хорошо поработал,- похвалил его начальник. - Надо задерживать его при передаче информации.
   - План у меня разработан, разрешите доложить?
   - Не надо. У тебя всё доходчего изложено на бумаге. Действуй. Как только закончишь операцию, сразу доложи.
   Феликс потирал руки от удовольствия. Последний штрих и враг будет обезврежен. Он остался доволен собой. Ещё бы! Всё началось с какой-то премии и выросло в разоблачение предателя Родины.
  
   Директор жил своей обычной жизнью, не подозревая, что тучи над ним сгущаются. Каждый шаг его прослеживался, а каждый разговор прослушивался. Закончив свой трудовой день, он положил в портфель бумаги, и велел секретарю вызвать водителя. Правда, трудовым днём это было назвать сложно. Весь день он звонил по телефону и договаривался о своих личных делах. Одни друзья приглашали его в баню, другие на рыбалку, а только что ему позвонил школьный приятель и сообщил о вечере встречи. Директор уже привык, что он всем нужен и участвовал только в тех встречах, которые могли принести ему какую-нибудь выгоду. Сегодня он отказал всем. Сегодня он шёл на встречу, которая должна принести ему умопомрачительный доход. Все эти договоры аренды и отмывания денег от госзаказа бледнели от того, что он мог получить сегодня. Директор похлопал свой портфель и улыбнулся. "Дураки",- думал он про учёных, "сами не понимают своей выгоды. Им цены нет, а они за нищенскую зарплату готовы отдать миллионы. Видимо у них от своих формул совсем крыша съехала. Да и чёрт с ними. Я всё равно получу, что хотел, только теперь мне больше достанется, с ними делиться не придётся". Секретарь доложила, что водитель ждёт его в машине и он, крепко сжав портфель, направился к выходу.
   - Вы сегодня ещё вернётесь? - спросила секретарь.
   - Нет, сегодня уже не вернусь.
   Кто бы только знал, как ему не хотелось возвращаться сюда? До чего ему надоело корчить из себя учёного. Он же был коммерсант, коммерсант с большой буквы. Он ощущал себя великим художником. Кто не видел Луны? Все видели. Но только Куинжи увидел то, на что никто не обращал никакого внимания и написал картину "Ночь на Днепре". Теперь эти глупые людишки ходят в музей и восторгаются шедевром. Но ведь он такой же художник. Он видит то, что остальным и в голову не придёт. Но нет, они не восторгаются им, не хотят ничего видеть. Взять хотя бы решение о сдаче помещений в аренду: все были против, а потом получили премию. И никакой благодарности! Никто даже не вспомнил, что это именно он настаивал на этом решение. А денежки взяли. А эти новоиспечённые доктора? Какой апломб! Какое пренебрежение к нему, к директору! А из-за чего? Только из-за того, что он предложил им поправить своё материальное положение и получать за свой труд достойную зарплату? Нет, они не видят и не хотят видеть в нём благодетеля, а всё из-за этого старого козла, Главного. Это он настраивает против него весь коллектив. Если бы он только мог, то моментально бы расправился с ним, но он ещё нужен. Осталось, правда, недолго. Он уже вырастил себе замену. Теперь надо перетянуть молодых на свою сторону и конец Главного станет делом решенным. Они просто не знают, какой он терпеливый. Даже не заметят, как попадут к нему в полную зависимость.
   - Куда прикажите? - водитель распахнул перед директором дверь.
   "Вот это умный человек. Знает своего хозяина и за доллар готов наизнанку вывернуться. Он умнее их. Он правильно оценил своего директора и не пожалеет об этом"- подумал директор глядя на огромного верзилу учтиво пригнувшегося перед ним.
   - Время у меня ещё есть. Давай перекусим где-нибудь. Поехали в "Асторию", мне у них солянка очень нравится.
   Мерседес плавно помчал его по улицам, оставляя далеко позади институт с его проблемами и глупыми сотрудниками.
   В "Астории" мэтр знал его и, увидев знакомого, расплылся в улыбке.
   - Проходи, проходи, Никита,- сказал директор своему водителю.- Давай пообедаем вместе. У меня сегодня хорошее настроение.
   Они уселись за столик и стали ждать заказа.
   - А скажи мне Никита, раньше, до перестройки, многие могли зайти вот так просто в "Асторию" и перекусить?
   - Что вы?! Тогда это только для иностранцев было. Теперь тоже не каждый может, не всем это по карману.
   - Это ты точно заметил, не всем. А разве все люди одинаковы? Взять, к примеру, тебя. Вон ты, какой здоровый. Наверное, тебе и кушать надо больше, чем остальным?
   - Наверное, только на свою зарплату по ресторанам я ходить не могу.
   - Тем не менее, ты сейчас сидишь в ресторане и ешь то, что тебе нравится.
   - Это потому, что вы меня пригласили.
   - Совершенно правильно. Если бы ты не был таким здоровым и не умел так хорошо управлять автомобилем, а самое главное, ценить то, что тебе даётся, то тебя в ресторан никто бы не пригласил. А ты здесь сидишь. Значит, ты вписался в рыночную экономику, на тебя есть спрос, ты ликвиден и поэтому стоишь больше, чем все остальные. Пройдёт немного времени, и ты сам сможешь приглашать в рестораны того, кого захочешь. Рынок уравновесит всё и каждому определит своё место. Сегодня я определил твоё место, а завтра, может, ты определишь моё.
   Директор расхохотался. Ему самому очень понравилась его шутка. Он посмотрел на часы и заторопился.
   - Заболтались мы с тобой. Давай Никита, на Московский вокзал сгоняем. Давно я там не был. Заодно и расписание на Москву посмотрим. Опять в командировку надо.
   На Московском вокзале директор посмотрел расписание поездов и направился к бюсту Петра. Там столпилось много народа. У бюста директор поставил свой портфель на пол и стал рассказывать Никите о том, каким раньше был московский вокзал.
   - Вот здесь,- показал директор на бюст,- раньше стоял бюст Ленина. Когда его захотели поменять на Петра, то красные устроили митинг и не давали снять своего идола. Заменили его только ночью, когда демонстрантов не было. Выходит, коммунисты проспали своего вождя.
   Вокруг них останавливались люди и слушали рассказ. Один мужчина поставил свой портфель рядом с директорским и спросил:
   - А вы сами присутствовали при этом?
   - Я коренной петербуржец и знаю историю своего города.
   Мужчина постоял немного, потом взял портфель директора в руки. Тут же двое молодых парней схватили незнакомца. Директор дёрнулся назад, но Никита крепко держал его за руку.
   - Что это значит, Никита? Ты что себе позволяешь?
   - А это значит, что теперь я определяю ваше место. В машину проходите, только другую. Она давно вас ждёт.
  
   Феликс доложил начальству об успешном проведении задержания. Всё произошло, как он и рассчитывал. Задержанного поместили в отдельную камеру и выдерживали там уже несколько часов без допроса.
   - Да, после Астории, тюремная пища ему не понравится,- пошутил начальник.
   - Ничего, привыкнет, ещё добавки просить начнёт, - смеялся Феликс.
   Начальник посмотрел на часы.
   - Пора. Самое время допрашивать. Давай его ко мне. Я первый начну, а потом ты подключишься.
   Феликс ушел к себе в отдел, а задержанного привели к начальнику. Он сидел и смотрел в окно, ожидая, что начальник его вызовет, и он присоединиться к допросу. Феликс сидел уже третий час, но начальник не вызывал. За окном моросил дождь и сотрудники, охраняющие вход, спрятались под козырёк здания. Крупные капли с силой барабанили по асфальту, оставляя в лужах большие пузыри, которые тут же лопались, разбиваемые другими каплями. "Какая безысходность"- подумал Феликс, глядя на пузыри. "Что бы они ни предприняли, всё равно лопнут". Дождливая погода успокоила. Адреналин, который хлынул в его кровь при задержании преступника, исчез. Феликс зевнул. Его потянуло в сон. Унылая картина дождя уже надоела, и он уже хотел отвести взгляд от окна, как адреналин снова закипел в крови. Феликса словно ударила молния, он высунулся в окно и протёр глаза. Нет, он не ошибался. Из дверей, как ни в чем ни бывало, вышел директор. Феликс бегом побежал к начальнику и открыл дверь.
   - Задержанный сбежал! - крикнул он начальнику.
   - Ты что кричишь? Никто никуда не сбежал.
   - Как же не сбежал? Я своими глазами видел, как он вышел из управления.
   - Вышел, потому что я его отпустил.
   - Как отпустил?
   - Под подписку о невыезде, вот как.
   - Ничего не понимаю. Мы же его столько пасли.
   - Не волнуйся Феликс. Что ты привязался к этому директору? Меня больше курьер интересует, который портфель взял. Вот его и надо раскручивать.
   - Какой курьер? Я ничего не понимаю.
   - А тебе и не надо ничего понимать. Ты оперативник и своё дело сделал. Теперь пусть следователи себе голову ломают. Я вот, о чём с тобой поговорить хочу. Засиделся ты в институте. Повышать тебя надо. Тем более и причина есть. Операция проведена отлично. Я буду ходатайствовать перед руководством о переводе тебя в Москву. Там, как раз кадры подбирают таких, как ты.
   - А я буду тоже ходатайствовать перед руководством о пересмотре меры пресечения задержанного.
   - Зря ты это затеял, Феликс. Подумай лучше. У тебя впереди блестящая перспектива, а ты её собственными руками изломать хочешь.
   - Я подаю рапорт генералу,- жёстко отрапортовал Феликс.
   Рапорт был подан генералу в тот же день. Феликс был уверен, что он не залежится в долгом ящике и по нему примут решение в самое ближайшее время.
   Он не ошибся. Генерал вызвал к себе Феликса на следующий день.
   - Я ознакомился с вашим рапортом и приказал провести служебное расследование. Вы удовлетворены?
   - Так точно, товарищ генерал-майор.
   - Вот и прекрасно. Отправляйтесь в распоряжение своего непосредственного начальника и продолжайте службу.
   Феликс чувствовал себя победителем. Он уверенно открыл дверь начальника и вошёл в кабинет.
   - Ну что, заварил кашу? - даже не ответив на его приветствие, начал начальник. А я предупреждал тебя. Вот и кончилось твоё повышение, вместо него теперь служебное расследование. Ты доволен? Впрочем, можешь не отвечать, ты же сам этого хотел? Сейчас отправляйся к майору Миронову, ему поручено проведение служебного расследования. У него к тебе вопросы есть.
   Когда Феликс вошёл к майору, тот сидел за столом и посматривал какое-то дело. Увидев Феликса, он спрятал дело в стол и показал на стул.
   - Садись. У меня к тебе несколько вопросов есть.
   Феликс уселся на стул и начал рассказывать майору про операцию.
   - Обожди, не торопись, я же не просил тебя ничего рассказывать. Я сказал, что у меня есть вопросы. Ответишь на них и всё, в остальном я сам разберусь. Скажи, почему Консультант не был задержан?
   - Какой Консультант?
   - Да тот самый, которым ты занимался. Ты занимался Консультантом, а тот занимался государственными тайнами.
   - А при чём тут то дело? Генерал назначил служебное расследование совсем по другому поводу.
   - Тебе, что генерал докладывает, что и по какому поводу он делает? Ты отвечай на поставленный вопрос.
   Майор взял протокол допроса и начал заполнять его.
   - Это, что допрос?
   - А ты как думал? Отпущен резидент иностранной разведки, а ты в этом деле принимал самое активное участие.
   - То дело давно закончено. Не понимаю, что ты хочешь?
   - Слушай, ты уже утомил меня. Ты будешь отвечать на вопросы или нет?
   - Буду. Я выполнял приказы руководства. Генерал приказал.
   - Вот ведь штука, какая получается, в деле об этом ничего не сказано.
   - Спросите у генерала.
   - Как же его спросишь? Генерал твой давно тю-тю,- майор развёл руки. - Ушёл на заслуженный отдых, и теперь никто не знает где он. А может быть, он давно за бугром? Может быть, у него теперь новый начальник, Консультант?
   - Я не знаю, кто у кого начальник, только решение о задержании подозреваемого принимал не я. Это входит в компетенцию руководства. Посмотрите, кто принимал это решение? Я такого решения не принимал, его в деле нет.
   - Молодец, ловко ты вывернулся. Только у меня есть ещё вопросы. В деле фигурирует Люся, непосредственный участник похищения секретных документов института. Почему против неё не возбуждено уголовное дело? К тому же она твоя жена. Благодаря тебе преступнице удалось избежать заслуженного наказания. По материалам дела видно, что ты получал от Консультанта деньги. Где они? Почему не сданы?
   - Деньги я сдавал и оформлял, как положено.
   - К моему сожалению, никаких подтверждающих документов у меня нет. А ответов на мои вопросы, как я понимаю, у тебя тоже нет.
   Феликс не знал, что ответить. Он всё прекрасно понял. Директор выиграл у него. Операция была им просчитана до последней мелочи, но то, что директор просто купит его начальников, ему даже в голову не пришло. Документы из дела конечно изъяли. Доказывать свою невиновность при помощи свидетелей, значит тащить их за собой и подвергать смертельной опасности. Он опустил голову и ничего больше не говорил. На Феликса надели наручники и отвели в камеру.
  

***

   Кольцо арендаторов сжималось вокруг главного конструктора. Сотрудники всех соседних лабораторий были уволены по сокращению штатов. Только Главного и его людей администрация не трогала. Главный понимал, что причиной тому был государственный заказ. Пока шло финансирование, тронуть директор его не мог. Однако помехи, которые создавала администрация, стали носить откровенный характер.
   - Вот, что ребята,- говорил Главный своим ученикам. - Дело принимает серьёзный оборот. Как только произойдёт первый сбой в финансирование нашей темы, можете быть уверены, директор обязательно этим воспользуется. Надо спасать наш "Резвый".
   - Не понимаю, как это возможно сделать? - Дима вопросительно смотрел на Главного. - Это же двигатель, а не авторучка. Его нигде не спрячешь.
   - Отсюда его никто не украдёт. - Главный постучал пальцем по своему лбу. - А расчёты, уникальные приборы и детали необходимо из института изъять. Перепрячем их в мой гараж. Там будет надёжней.
   - Это же секретный институт,- возразила Юля. - Если кто узнает, нас просто посадят.
   - Не беспокойся, если мы им не отдадим "Резвого", они нас и так посадят. Кстати двоих уже посадили- Феликса и Люсю. Ты, что, Наука, думаешь, они на тебя управы не найдут?
   - Что касается Феликса и Люси, то этого дела оставлять нельзя. Я сама поеду в Москву и добьюсь справедливости.
   - Срока ты себе добьёшься, а не справедливости. Неужели ты не понимаешь, что Москва этот кошмар как раз и устроила?
   - Какой же выход?
   - Выход у нас один,- строго сказал Главный,- убрать из института всё, что может быть использовано для нашей работы. В случае если нашу тему закроют и финансирование прекратят, станем продолжать работу за свои деньги. Осталось совсем немного. Когда всё будет готово, предъявим "Резвый" министерству обороны. У них теперь рынок, вот пусть и выкупают у нас новый двигатель.
   - А вы думаете, что выкупят? - спросил Дима.
   - Куда же они денутся? Не разрешат же они нам свою работу на запад продать?
   - Вы думаете, финансирование будет прекращено, а тема закрыта?
   - Уверен в этом, - ответил Главный.
  
   За две недели гараж Главного превратился в лабораторию. Все расчёты хранились теперь дома у Науки, а все, черновики, хранившиеся в институте, теперь уничтожалось. Слова Главного оказались пророческими. Вскоре тему закрыли. Финансирование прекратили. К главному конструктору пришла секретарь института и, пряча глаза, сунула ему на подпись приказ директора об увольнение его, Димы и Юли по сокращению штатов. Не успела секретарь закрыть за собой дверь, как к Главному без стука ворвались два молодых парня и без всяких церемоний объявили, что это помещение принадлежит теперь их фирме.
   - Мы здесь теперь американские джинсы будем шить. Завтра к утру освободите помещение.
   Трое докторов наук, забрав остатки своих вещей, пошли в гараж.
   - Надо фирму свою открывать,- сказал Главный. - Гараж, конечно не институт, зато директора над нами нет. Работы осталось месяца на четыре. Тема закрыта, следовательно, она не секретна. Разрешите первое собрание нашей фирмы считать открытым?
   - Считать можно всё что угодно, только где деньги взять? Пока за нашу работу не заплатят, никаких доходов не предвидится? Я машину могу продать,- предложил Дима.
   - А я продам квартиру и дачу. Нам как раз на всё хватит, - добавил Главный.
   - А где же вы жить будете?- удивился Дима.
   - У меня,- тут же решила Юля. - Места у нас много. Если ребёнок вам не помешает, то мы с мамой всегда вам рады.
   - Вот всё и решили. Ты, Дима, молодой, вот и займись открытием фирмы, а мы с Наукой займёмся продажей недвижимости. Если работу закончим в срок, то и квартиру и дачу вернём, и нам ещё останется, чтобы следующую работу начать и жить по-человечески.
  
   Если продажа недвижимости не доставляла особых хлопот, то регистрация фирмы оказалась делом не таким простым, как ожидали учёные. Встал вопрос, какая форма собственности будет у фирмы? Оказалось, что этих форм очень много, а разницу между ними учёные улавливали смутно. Наконец, разобравшись в юридических тонкостях, они приступили к созданию устава. Его и учредительный договор приняли на общем собрании акционеров и Дима понёс документы на регистрацию.
   Молоденькая девочка, принимавшая документы, беглым взглядом просмотрела их и вернула Дмитрию.
   - Всё составлено неправильно. Положения вашего устава противоречат действующему законодательству. Я не могу это принять. Спуститесь на первый этаж и отдайте юристам, они вам за небольшую плату всё сделают.
   - Вы же даже не читали?
   - Мне и читать не надо. Я с утра до вечера занимаюсь этой работой и сразу всё вижу.
   - Почему вы считаете, что у меня всё сделано неверно? Мы как раз и составляли устав по действующему законодательству.
   - В законодательстве есть определённые нюансы, чтобы их понять, надо быть грамотным человеком. Отнесите их специалистам, им не составит труда выполнить эту работу.
   - Значит, вы считаете, что доктор наук не в состоянии разобраться в законах? Для кого же тогда их пишут? Для академиков?
   - Гражданин, у меня нет времени с вами разговаривать. Ко мне очередь стоит. Выйдите из кабинета.
   - Никуда я не выйду. Вы обязаны у меня принять документы, и вы их примете. В действующем законодательстве как раз сказано, что регистрирующие органы не имеют право отказывать в приёме документов. Я жалобу на вас подам, как предусматривает законодательство.
   - Смотрите, какой грамотный нашёлся! - недовольно фыркнула девчонка. - Хочешь сделать, как лучше, а они жалобами пугают. Хорошо, оставляйте бумаги, я посмотрю их. Зайдите за ними на следующей неделе.
   Через неделю Дима снова стоял в очереди за документами. Девчонка, увидев Диму, найдя папку, пренебрежительно швырнула её на стол.
   - Возьмите, я всё исправила. Переделаете и принесёте снова на проверку.
   Дмитрий посмотрел исправления. Принципиальных изменений в тексте устава не оказалось. В некоторых предложениях слова поменялись местами, но смысл предложения от этого не менялся. Дима не стал спорить и забрал бумаги. Дома он снова всё переписал. Теперь придраться не к чему, теперь их фирму зарегистрируют. Снова отдав учредительные документы на проверку, он пришёл в гараж, где Главный и Наука собирали установку для определения линейных расширений материалов.
   - Как дела, мученик бюрократии? - спросил Главный.
   - Ничего хорошего. Ерундой занимаюсь, самому противно. Переставляю слова местами, а зачем и сам не понимаю.
   - Наверное, с юридической точки зрения это необходимо?
   - Если требуют, значит необходимо, но для чего, мне не понять.
   - Не переживай,- подбодрила его Юля. - Я понимаю, что заниматься исследованиями интересней, но твоя работа тоже необходима. Нам скоро надо заказывать новые образцы материалов, а все расчёты поставщик ведёт только с юридическими лицами и через банк. Так что без тебя вся наша работа просто прекратится.
   - Да, да Дима, ты постарайся побыстрее открыть нам расчётный счёт, а то мы остановимся. - Главный хитро подмигнул ему. - Это тебе не диссертации писать, тут терпения больше надо.
   Придя за документами, Дима снова получил их незарегистрированными.
   - Что на этот раз? - спросил он у девчонки.
   - Там всё отмечено,- ответила она ему сухо. - Отнесите лучше их на первый этаж, а то вы весь год так ко мне ходить будете.
   Дима забрал документы и пошёл на первый этаж. Ему стало обидно, что он, человек с высшим образованием, имеющий учёную степень доктора наук, не в состоянии составить элементарный документ.
   На первом этаже обошлось без заморочек. У него забрали бумаги и пообещали на следующий день вернуть их.
   - Сейчас заплатите и приходите завтра. Отдадите документы на регистрацию без очереди, у вас примут, - сказали ему.
   На следующий день всё было готово. Дима получил в юридической фирме документы и понёс их в знакомый кабинет. По пути он остановился у окна и достал самый первый вариант устава, на котором карандашом были сделаны замечания инспектора. Сравнив свой вариант и тот, который ему дали в юридической фирме, он неожиданно обнаружил, что они друг от друга ничем не отличались.
   На стол инспектору вновь легли документы фирмы.
   - Ну вот, сами себе беготню устроили. Сделали бы это сразу, давно бы уже работали. Теперь у меня замечаний нет. Всё будет зарегистрировано через два дня.
   Дмитрий положил на стол устав, написанный им.
   - А это что? - спросила инспектор.
   - А это первый вариант устава, который я приносил вам для регистрации в самом начале.
   - Мне он не нужен, оставьте его себе на память.
   - Дело в том, что он ничем не отличается о того, который вы только что приняли.
   - Я вас в юридическую фирму на аркане не тащила,- зло сказала инспектор. - Следующий!
   В кабинет зашёл седовласый мужчина.
   - Вот, дочка,- протянул он ей свои бумаги,- всё, как вы говорили, через юридическую фирму.
   Дима ушёл. "Пусть подавится этими деньгами" - думал он про инспектора. - "Зато теперь путь открыт. Создадим свой институт, и никто не станет мешать работать".
   Получив все необходимые документы, и открыв в банке расчётный счёт, Дима победителем пришёл в гараж.
   - Всё, мы теперь юридическое лицо. Можно закупать образцы материалов, - гордо объявил он.
   Образцы материалов были оплачены и получены. Меняя друг друга, учёные не выходили из гаража, проводя испытания.
   - Такой производительности исследований в институте никогда не было,- говорил Главный. - Наша лаборатория работает круглосуточно, без перерыва.
   - А самое главное не надо писать ни планов, ни отчётов, - радовалась Юля.
   - С такими темпами мы всё закончим гораздо раньше, чем рассчитывали. Только относительно отчётов ты, Юленька, ошибаешься. Этих отчётов стало ещё больше, чем раньше. Я имею в виду отчёты в налоговую инспекцию и внебюджетные фонды,- пояснил Дима. - Только давай с этими шелкоперами по очереди работать, а то я из учёного в бухгалтера превращусь. Я зарегистрировал фирму, теперь твоя очередь отчёты сдавать.
   - Никаких проблем. Думаю, что это не сложнее научных исследований.
   Время шло быстро, и сроки сдачи отчётов наступили незаметно. Придя в налоговую инспекцию, Юля стала в огромную очередь на приём к инспектору. Длинный коридор был просто забит людьми. Дышать казалось сложнее, чем в машинном отделении корабля, идущего полным ходом.
   - Вы, что первый раз? - заметив Юлин удивлённый взгляд, спросила соседка по очереди.
   - Да, я не думала, что здесь окажется так много народу.
   - Что вы? Это совсем немного. Если вы придёте сдавать отчёт в последний день, то очередь придётся занимать на улице.
   - Сколько же здесь надо стоять?
   - Часа четыре, - ответила девушка.- К концу работы успеем.
   - Но здесь даже стульев нет. Как же люди это выдерживают?
   - Ничего, если зарплату получать хотите, значит, выдержите. А если нет, то на биржу труда, за пособием, пожалуйста. Правда, там очереди не меньше, чем здесь. А вы в статистике были?
   - Нет. Это совсем в другом конце города. Завтра пойду.
   - Если на балансе у вас штампа статистики не окажется, то инспектор документов у вас не примет.
   - А почему не примет? Разве в законе об этом говорится?
   - У них здесь свои законы. Если хотите проверить, пожалуйста.
   Юля не стала рисковать. Договорившись с новой знакомой, что та отпустит её на пару часиков, она выбежала из налоговой инспекции и, взяв такси, помчалась в статистику. Там картина оказалась аналогичной - люди, заполнив коридор, выплёскивались на лестничную площадку. Уговаривать пропустить её, было совершенно нереально. От многочасовых стояний по очередям их лица казались мрачными и неприветливыми. Наконец, подошла её очередь, и Юля получила на свой баланс заветный штамп. Примчавшись в налоговую инспекцию, она разыскала свою знакомую.
   - Слава Богу, не опоздала,- сказала ей Юля.
   - Да, ещё бы чуть-чуть, и очередь прошла. Проходите, инспектор освободился.
   Юля подала инспектору бумаги. Та внимательно просмотрела их, на калькуляторе долго складывала какие-то цифры, а потом, подняв голову, спросила:
   - А налог на имущество?
   - Какой налог?- не поняла Юля.
   - Ну, не мой же? Ваш, конечно.
   - У нас нет никакого имущества. Какой же нужен налог?
   - Деньги на расчётном счету есть? Вот вам и имущество. Надо начислить налог.
   - Но это же уставный фонд. Мы сами положили свои деньги на расчётный счёт, что же, по-вашему, мы должны платить налог с денег, которые сами и вложили в организацию?
   - Только не, по-моему, а по действующему законодательству. Переделайте. - Она сунула в руки Юле её документы.
   Юля вышла на улицу. Ноги её гудели и тряслись от усталости. Еле сдерживая слёзы, она пошла домой.
   - Как дела, Юленька? - спросила мама. - Сдала отчёты?
   - Нет, не сдала. - Юля обняла маму и разрыдалась.
   - Что ты, что ты, девочка моя. Не расстраивайся. Не сдала сегодня, сдашь завтра.
   - Мама, ну почему, я, доктор наук, должна ходить по этим дурацким инстанциям?
   - Ты не только доктор наук, ты ещё мать. Разве можно так расстраиваться из-за работы? Смотри, какой малыш хороший. Поел и спит, как котёнок.
   Юля подошла к кроватке и села рядом.
   - Никаких у тебя нет проблем, малыш, - говорила она спящему сыну. - Что тебя ждёт в этой жизни? В какой гараж тебя загонит судьба? Нет, дорогой, я приложу все силы, чтобы ты стал счастливым человеком.
   Разговаривая со спящим сыном, Юля забыла про усталость. Все проблемы отошли на второй план. Сын- вот главная задача её жизни, вот для кого она ходила по инстанциям, и ночами работала в гараже.
   На следующий день Юля пошла в пенсионный фонд. Это казалось просто. Весь отчёт состоял из одних нулей.
   - А почему вы не начислили налог? - спросила инспектор.
   - Налог начисляется с фонда заработной платы, а мы её не начисляли.
   - Тем не менее, хозяйственная деятельность у вас ведётся. Есть движение средств по расчётному счёту. Значит, заработную плату вы начислить обязаны.
   - Что я могу начислить, если за свою работу мы не получили ни одного рубля? Вот получим деньги, тогда и начислим.
   - Нет, вы не правы. Если деятельность ведётся, то зарплата должна начисляться. Начисляйте налог и приходите сдавать отчёт.
   - Железная у государства логика,- жаловалась Юля Главному. - Получает предприятие деньги от своей деятельности или нет, государству на это наплевать. При любом раскладе свои налоги оно сдерёт с каждого.
   - А ты на выборы ходила? - спросил Главный.
   - Ходила, а что?
   - А то, что не надо теперь жаловаться. За что голосовала, то и имеешь.
   - Я думаю, что за такой маразм никто не голосовал,- возразила Главному Юля.
   - А я не хожу голосовать, уже давно.
   - Неужели вам ни одна партия не нравится?
   - Нет, не нравится. Я не верю им. У них одна цель, к власти пролезть, а мы, простые граждане, их вообще не интересуем.
  
   Гаражные дела продвигались вперёд. Деньги, полученные от продажи дома и дачи Главного, тратились в основном на закупку образцов для производства испытаний, не считая налогов, которые пришлось платить неизвестно за что. Правда, суммы эти, к счастью, оказались незначительными.
   - Скоро начнутся трудности с деньгами,- забеспокоился Дима. - На счете не так уж много осталось.
   - Не начнутся,- спокойно отвечал Главный. - Теперь деньги нужны только для моей командировки в Москву. Работа закончена. Осталось только всё оформить, чтобы предъявить её в министерство. Гаражная эпопея подходит к концу.
   Втроём они вышли из гаража. Усталость, которую учёные даже не замечали во время работы, теперь, после её завершения, проявила себя в полной мере. Израсходовав свои резервы, организм отказывался делать даже самую несложную работу.
   - Пора и меру знать,- сказал Главный. - Дима, закрывай гараж. Всем отдыхать!
   - Не торопись, папаша! - У ворот гаража стоял парень с бритой головой.
   - Что вы хотите, молодой человек?- спросил у него Главный.
   - Я ничего не хочу, это вы что-то забыли. Денежки надо заплатить за вашу деятельность.
   - Какие ещё денежки? У нас всё уплачено.
   - Ты ничего не понял, папаша. Я твоя крыша и ты должен мне платить.
   - За что?- никак не мог понять Главный.
   - За то, что ты работаешь на нашей территории. Понял?
   - А если я не заплачу? Что тогда?
   - А ничего! Придёшь в гараж, а там ничего нет.
   - А вы не боитесь, что я сейчас...
   - Я не боюсь, а ты боишься, потому, что завтра ты принесёшь мне тысячу баксов. Ты понял, старик?
   Парень повернулся и ушёл.
   - Это бандит,- сказал Дима. - Надо в милицию заявить.
   Вместо того, чтобы уйти домой и отдохнуть, всем пришлось направиться в милицию. Дежурный внимательно выслушал их и направил к оперативнику.
   - Ну, и что вы от меня хотите?- сказал милиционер, прочитав заявление.
   - Как это что? - не понял Дима. - Мы хотим, чтобы вы оградили нас от бандитов.
   - Уже сразу и бандитов? Вас что, ограбили, убили? Почему вас надо от кого-то ограждать?
   - А вам обязательно надо, чтобы нас убили? - спросила Юля.
   - Мне этого не надо,- засмеялся оперативник. - Мне надо, чтобы угроза по отношению к вам была реальной. То, что вы здесь мне написали, это плод вашего воспалённого воображения. Предположим, я задержу этого человека. И что я, по-вашему, ему должен предъявить? Ваши предположения? Забирайте ваше заявление и идите домой. Когда что-нибудь случится, тогда и обратитесь.
   Милиционер отдал заявление. Трое учёных ушли из отделения милиции.
   - Ну, что? Будем платить дань? - спросил Главный.
   - Платить всё равно нечем,- заметил Дима. - Деньги остались только на командировку в Москву.
   - В Москву это как раз вовремя. Андрей письмо прислал, приезжает в отпуск, поэтому мне именно сейчас надо освободить место в квартире.
   Дома Главный тщательно просматривал бумаги, которые брал с собой. Юля собирала вещи в дорогу.
   - Что ты так много мне набрала? Я же не на северный полюс собираюсь? Мне нужно только самое необходимое: зубная щётка, бритва и мыло.
   - А рубашки? Если вам на встречу идти придётся? Надо чистую рубашку на смену иметь.
   - Слушай, Наука, заговорила ты меня со своими рубашками! Я совсем про образцы забыл. Они в гараже остались. Сейчас пойду, билеты возьму, а завтра в гараж надо сбегать и образцы забрать.
   Билеты на Москву лежали в кармане. Портфель собран. Оставалось забрать образцы материалов из гаража и отправляться в командировку.
   Главный с Юлей подошли к гаражу вечером. До отправления поезда оставалось четыре часа. Ещё не дойдя до своей новой лаборатории, они почувствовали запах дыма.
   - Опять помойка где-то горит,- сказала Юля.
   Но горела не помойка. Их гараж был объят пламенем. Вокруг бегал Дима и тщетно пытался потушить огонь. Послышался вой сирен пожарных машин. В считанные секунды пожарные подсоединили к своим машинам рукава, и гараж утонул в пене. Дима подошёл к Юле и Главному. Всё его лицо было в синяках, нос разбит, а из брови текла кровь.
   - При пожаре пострадал? -спросил Главный.
   - Нет, с бандитами разговаривал, - он показал на сгоревший гараж. - Не договорились, как видите.
   - А как ты здесь оказался? Мы же договорились Главного провожать? - спросила Юля.
   - Я вспомнил, что образцы в гараже остались, и забежал за ними, а тут бандюги эти подошли и начали дань вымогать.
   - Значит, образцов у нас нет? - испугался Главный.
   - Почему нет? Вот они. - Дима протянул Главному свёрток. - Зря я, что ли сражался за них?
   - Дима, ты просто спас нас. Теперь это уже не важно,- Главный показал на пепелище. - Пошли, надо отмыть тебя и собираться- уже пора.
   Дома Главный ещё раз всё проверил. Потом достал из портфеля конверт и протянул его Юле.
   - Что это? - Не поняла она.
   - Это на крайний случай. Воспользуетесь с Димой, если возникнет необходимость.
   - А если поподробнее? Мы с Димой не понимаем.
   - Здесь адрес одного моего старого знакомого, профессора из Великобритании. Он давно звал меня к себе в институт. О вас он всё знает. Если выхода больше никакого не останется, вскройте этот конверт.
   - А вы? Вы так говорите, что нам страшно отпускать вас одного в Москву, - испугалась Юля.
   - Я стар и одинок, в этой жизни меня удерживают только работа и воспоминания. Работа закончена, Здесь, в России, могилы моих предков. Я никуда не уеду. У вас впереди вся жизнь. У тебя, Юля, сын. Ты просто обязана думать о его будущем.- Главный задумался. Потом улыбнулся и добавил:- Что приуныли? Это же только на крайний случай. Просто после пожара настроение не очень весёлое. Давайте присядем на дорожку. Пора уже выходить.
   Поезд плавно отошёл от перрона. Юля и Дима провожали в Москву не поезд, они провожали свою надежду. Для них Главный был образцом беззаветной преданности Родине и науке, олицетворением смысла жизни. Главный стоял у окна вагона и махал рукой. Юля с Димой шли за уходящим поездом, потом побежали, а потом, не в силах догнать его, остановились и неотрывно смотрели, как их надежда становилась всё меньше и меньше, а вскоре совсем исчезла. Они ещё долго стояли на платформе. Провожающие давно разошлись, а они всё всматривались в горизонт, но уже ничего не видели.
   - Как-то пусто стало на душе,- нарушил молчание Дима. - Когда он был рядом, я не ощущал этого, а теперь, когда он уехал, кругом пустота.
   Они чувствовали себя отвратительно, но природа не терпит пустоты. Проводив, Главного, надо было готовиться к встрече Андрея.
  

***

   Москва! У кого не замирало сердце, когда человек ступает на её землю? Здесь, в Москве, решались судьбы миллионов людей на безграничных просторах России. Сюда обращены их взгляды, отсюда ждут решения всех вопросов, от самых простых и кончая вопросами мирового масштаба.
   В последний раз Главный был здесь, когда ему вручали Звезду Героя. Тогда Москва встретила его торжественно, как самого дорогого гостя. Он вспомнил, как ещё молодым, блестящим офицером с золотыми погонами, с кортиком и звездой обращал на себя внимание всех встречных девушек. Здесь, в Москве, принималось решение о создании института. Здесь получали поддержку его самые дерзкие замыслы. Москва, она, как родная мать, защищала и оберегала его. Ей одной он был обязан всем, чего было достиг в жизни. И только с её именем он связывал своё будущее и будущее своих учеников.
   Сойдя с поезда рано утром, он весь день посвятил прогулке по городу. Он так же, как и раньше, поражал своим величием. Но вместе со страной менялась и Москва. Над Кремлём реял уже не красный флаг, а триколор, к мавзолею не стояла длинная очередь, почётный караул направлялся теперь на новое место, к могиле Неизвестного Солдата. Но больше всего, его поразили люди. Они не были такими одинаковыми, как в годы его юности. Одни разъезжали на дорогих импортных автомобилях и свысока посматривали на окружающих. Другие, не обращая никакого внимания на новых русских, стояли в очередях и бегали по магазинам в поисках дешёвых продуктов. Кто-то из них рылся в помойках, кто-то просил подаяния. Вся Москва пестрела торговыми лотками. Что тут только не продавали! Начиная от ржавых гвоздей и кончая золотыми украшениями! Внимание Главного привлёк один лоток, где продавцами были дети. Он подошёл к нему и стал разглядывать товар.
   - Какие интересные значки, - сказал он продавцу. - Звезда Героя, как настоящая.
   - Обижаешь, папаша! Никакие это не значки, здесь всё натуральное.
   - Но это же государственные награды! - возмутился Главный. - Разве можно их продавать? Это же преступление!
   - Никакого преступления нет,- ответил продавец,- к тому же и государства того уже больше не существует.
   - Всё равно это безнравственно, - сказал Главный.
   - А сидеть голодом, по-вашему, нравственно?
   Он отошёл от прилавка. "Неужели это Москва?"- подумал Главный. "В Питере такого нет". Он стал вспоминать Питер и вдруг понял, что ничего не может вспомнить. Замкнувшись в своём мире, он ничего не видел вокруг себя. И сейчас, оглядевшись, он вдруг понял, что находится в совершенно незнакомой стране, Даже на вывесках английский язык стал вытеснять русский. Даже выражения лиц у людей стало иное. Он начал вглядываться в лица в надежде увидеть кого-нибудь из своих. И он увидел их. Это были те нищие, которые рылись в помойках. Весь день Главный ходил по знакомым, но совершенно чужим улицам. Только поздно вечером, устав от прогулки, он отыскал дом своего знакомого и позвонил в дверь.
   - Глазам своим не верю! - воскликнул пожилой человек, открывший дверь. - Какими судьбами, Петрович? Вот кого не ожидал увидеть, так это тебя! Заходи, рассказывай. Как у вас в Питере?
   Это был старинный знакомый Главного из министерства обороны. Хозяин быстро накрыл стол, достал бутылку водки и усадил Главного. Около двух часов они вспоминали молодость и рассказывали друг другу о последних изменениях в своей жизни.
   - Да, Петрович, времена меняются. Я теперь пенсионер. В министерство пришла молодёжь и нас, стариков, попросили подвинуться.
   - Может, кто-нибудь ещё остался? Связи у тебя какие-то есть?
   - Связи-то есть, только не помогут они тебе. У министерства сейчас одна задача: сократить армию и вооружение. Прежних военных там нет. На уме только одно слово - деньги. Ты не обратил внимания, когда гулял по Москве, все цены в долларах указаны. Так, что, дорогой, открытие своё только за доллары продать сможешь. А если к нашим обратишься, то они сами его за границу продадут, а тебе жалкие копейки с барского плеча кинут, а, скорее всего, просто обманут.
   - А может быть, другие министерства заинтересуются?
   - Даже и не надейся, кругом одни торгаши. Тебя только один дурак видеть рад- это я. Нас Петрович, уже давно списали. Теперь всех, кто о стране думает, красными зовут. Это вроде чёрной метки у них, ругательство, значит. Хорошо, хоть пенсию дали. Правда, на эту пенсию прожить невозможно, но и на том, спасибо.
  

***

   Андрей прилетел в Петербург. Целых сорок дней он будет находиться рядом с Юлей и сыном. Не успел он войти в зал для встречающих, как тут же оказался в объятиях Юли и Димы.
   Придя домой, Андрей весь день ползал на четвереньках вокруг сына и играл с ним. Только вечером, когда ребёнка уложили спать, он остался с Юлей наедине.
   - Надо нам с тобой отношения оформить,- говорил он Юле. - После списания "Резвого" никакой перспективы на севере у меня нет. Новых кораблей не поступает.
   - У меня тоже с перспективой всё в порядке. Института больше не существует, научная деятельность моя закончилась, и я хоть сейчас могу уехать с тобой даже на край света.
   - На краю света нас никто не ждёт,- ответил Андрей. - Я хочу хлопотать о переводе в Петербург. Ты знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Теперь я главный специалист на северном флоте по утилизации кораблей.
   - Это что такое? - удивилась Юля.
   - Это значит, что когда корабль никому не нужен, то его надо отбуксировать на завод и разрезать на металлолом. Новых кораблей не поступает, а на содержание старых нет денег. Они у нас теперь прямо у причалов тонут. Так, что мы их не успеваем утилизировать.
   - Но на то, чтобы их разрезать, тоже деньги нужны.
   - Здесь всё в порядке. У нас с американцами договор есть по разоружению, так вот они за нас и платят.
   Юля рассказала Андрею о работе над двигателем нового поколения.
   - Боюсь, что двигатели нового поколения придётся делать новому поколению,- сказала она Андрею.
   - Ты считаешь, что Главный ничего в Москве не добьётся?
   - Скорей всего, что так.
   - Но это невозможно, он же всё продал, чтобы доделать эту работу. Ему теперь просто негде жить.
   В это время зазвонил телефон. Юля бегом побежала к нему.
   - Это Главный, из Москвы,- крикнула она Андрею на бегу.
   Это действительно был Главный. Сердце у Юли сжалось от волнения. Она вся превратилась в слух. В трубке слышалось дыхание Главного, он дышал в трубку, и молчал. Потом, взяв себя в руки, сказал:
   - Юля, разорви конверт. Случай крайний.
   Связь оборвалась, Главный повесил трубку.
   - У нас опять проблемы,- сказала Андрею Юля. - Я опять не смогу выйти за тебя замуж.
   - Почему?
   - Мы с Димой должны уехать за границу. Это единственная возможность вернуть Главному квартиру. - Юля подумала немного и добавила:- А может быть и ты с нами, Андрюша? Мы же здесь никому не нужны. Подумай, что ждёт нашего сына? У него здесь нет будущего.
   - А, что мне там делать? Сидеть на твоей шее? Я офицер, умею только служить Родине. Вы поезжайте, а я вас здесь ждать стану. Не должно так вечно продолжаться, встанет Россия с колен, не может быть по-другому. А на счёт сына ты права, увози его отсюда. Нельзя ему здесь находиться. Видела по телевидению? Людей в Чечне в рабство продавать начали. Как бы до нас очередь не дошла.
   Главный больше не звонил. Из Москвы он тоже не вернулся. Вместо того чтобы отдыхать с семьёй, Андрей бегал с Юлей и Димой по консульствам и ОВИРам. Опасения, что их не выпустят за границу из-за того, что они работали в секретном институте, оказались напрасны. Стране было совершенно безразлично, с чем и куда убегают её граждане. После непродолжительных переговоров удалось заключить контракт с иностранной фирмой. Прочитав его условия, Юля и Дима не могли отойти от шока. Деньги, которые причитались каждому за их работу, выходили за пределы разума. Чужая страна, готова была платить им баснословные суммы, тогда как своя, не давала ни копейки и нисколько не сожалела о том, что теряет таких специалистов. Контракт был заключён на пять лет.
   - Через несколько месяцев мы вернём Главному квартиру. Деньги я вышлю маме. Он должен из Москвы приехать. Здесь все его вещи. Андрюша, я тебе писать не буду. Ты служишь на флоте, и письма из-за границы могут сильно повредить тебе. Держи связь с мамой, она будет всё знать. Через пять лет, после окончания контракта, или мы сюда, или вы к нам.
   - Дай Бог, чтобы вы сюда,- чуть слышно проговорил Андрей. - Хотелось бы в это верить.
   Как ни старались Юля с Андреем не думать о расставании, эта минута наступила. Андрей понимал, что другого выхода у Юли нет, и, тем не менее, он хотел верить в чудо. Он хотел, чтобы через пять лет, он встретил бы свою жену и сына здесь, в этом же аэропорту, и чтобы больше они никогда не расставались.
  
   Дмитрий и Юля со спящим ребёнком на руках подошли к паспортному контролю. Сын Андрея спал крепко и безмятежно на руках у матери. Он даже не поймёт, что через два с небольшим часа окажется в совершенно ином мире, где нет революций и переворотов, где люди строят корабли, а не ломают их, где учёные работают в великолепных лабораториях, а не в гаражах. Но этот мир никогда не станет Родиной, и его отец останется в другой всегда чужой и страшной стране, которая, обладая какими-то магическими силами, всегда будет притягивать к себе и терзать душу каждого русского, посмевшего покинуть её пределы.
   Юля с сыном смешались с толпой и скрылись из вида. Андрей остался один.
  
  -- Коробка N15
  
   После того, как Александр заменил своего заместителя, работать стало легче. Новый зам не боялся самостоятельно принимать решения и всегда докладывал директору о каждом своём шаге. Вот и сейчас он сидел рядом с Александром и отчитывался перед ним.
   - Думаю, что участвовать в конкурсе по оборонным заказам надо с большой осторожностью, - говорил он директору.
   - Это почему же, уважаемый Андрей Евгеньевич? Наш завод всё время занимался оборонными заказами и только выигрывал от этого. Откуда такие опасения?
   - Телевизор смотрю, Александр Сергеевич. При таком дефиците бюджета и при таких низких ценах на нефть, а также при такой нестабильной политике, рубль должен рухнуть в самое ближайшее время. Самое выгодное сейчас это работать на экспорт. Тем более наш станочный парк полностью обновлён и соответствует мировым стандартам.
   - Что же вы предлагаете конкретно? Какая продукция в настоящее время способна заменить оборонный заказ в случае его потери.
   - Я предлагаю все наши сбережения обратить в валюту. При этом валюта должна находится не в нашем, а в иностранном банке. В случае резкого падения рубля по отношению к доллару, мы не только ничего не потеряем, а наоборот, выиграем.
   - Вы предлагаете из завода сделать валютную биржу и играть на разнице курсов?
   - Я предлагаю упредить удар, который может получить завод в самое ближайшее время. Это в экономической части, но есть ещё и политическая часть безопасности.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я имею в виду ваше пребывание на посту генерального директора.
   - Вот это для меня новость! Разве мне что-нибудь угрожает? После банковского кризиса мой авторитет достаточно высок.
   - В данный момент вам ничего не угрожает, потому что завод не нужен никому, кроме оборонного ведомства, но когда люди поймут, что завод можно использовать для собственного обогащения, то его у вас отнимут. - Заместитель замялся, а потом добавил:- Я хотел сказать, попытаются отнять. Вам необходимо заполучить контрольный пакет акций.
   - Но порядочно ли это по отношению к людям? Многие проработали на заводе всю свою жизнь.
   - С точки зрения нравственной, здесь всё в порядке. Люди сами проголосовали за это на выборах. Теперь отступать поздно: на войне, как на войне.
   - Люди за это не голосовали, им обещали, что демократия поможет преодолеть тот экономический кризис, в котором оказалась страна.
   - И поэтому эту страну уничтожили? Правильно сказано: "благими намерениями, вымощена дорога в ад". - Ответил зам.
   Александр понимал, что его заместитель прав. Внутреннее чутьё подсказывало, что в ближайшее время не только его заводу, но и всей экономике нанесут удар. Однако, то, что предлагал заместитель, никак не совпадало с его нравственными убеждениями. Заместитель предлагал увеличить уставный фонд завода на огромную сумму, в результате чего у директора окажется контрольный пакет акций. Но почему заместитель всё время говорит о нём, и никогда не вспоминает о себе?
   - А ваша роль? Почему вы замалчиваете её? Я полностью согласен с вашими экономическими прогнозами. Они дорогого стоят. Неужели вы ничего не требуете себе?
   - Вы, Александр Сергеевич, напрасно считаете меня альтруистом. Я прагматик и поэтому считаю, что торг здесь не уместен. Я убеждён, что завод может сохраниться только при одном условии: если он получит одного хозяина. Если мы с вами сейчас начнём делить власть, то проиграю и я, и вы, потому что предприятие развалится. Сейчас я заместитель директора. Это очень хорошая должность и если предприятие от моих предложений станет крепче, то мой авторитет значительно возрастёт.
   - Но как увеличить уставной фонд? Откуда взять деньги на эмиссию?
   - Я очень слабо разбираюсь в вопросах технологии,- отвечал заместитель,- мой конёк - экономика, но мне кажется, что в качестве вклада в уставной фонд можно принимать и нематериальные активы. С вашими знаниями и умом это сделать не так уж и сложно.
   То, что говорил заместитель, казалось логично, и с точки зрения управления предприятием никаких сомнений не вызывало. Однако, существовал барьер, который Александр не решался перешагнуть. Дело в том, что заместитель предлагал ему стать хозяином завода. Он хотел, чтобы директор стал капиталистом. С молоком матери Александр впитал в себя принципы коллективизма. Всю жизнь он работал на кого-то, но не на себя. Вначале на государство, потом на трудовой коллектив. И Александра это устраивало. Он полностью выкладывался на работе и получал удовлетворение от исполнения великой миссии служения отечеству или народу. Отдавать всего себя, а не брать себе всё. Так с детских лет внушало ему государство, так воспитывала мать. Он никогда не задумывался: правильная эта точка зрения или нет. Для него эта истина не требовала доказательств. Это была аксиома. И теперь ему нужно сделать выбор. А может это вовсе и не аксиома? Может быть, это догма? Он понимал, что страна уже сделала свой выбор. Она решительно перешла на новые экономические отношения. А он? Кто поможет ему переступить этот барьер? А люди? Сотни, тысячи, миллионы. Они остаются в плену этих догм. Если Александр сделает то, что предлагает заместитель, то он предстанет предателем в их глазах. Нужно решить: идти вместе со страной или остаться с людьми, которые ждут руку помощи от государства, которого уже нет. Александр вдруг вспомнил слова Чигорина: "У тебя никогда так не получится, потому что ты работаешь на людей, а у меня люди работают на меня". Он сделал свой выбор и мозг переключился на решение задачи, которую поставил заместитель.
   - Если мы рассмотрим весь спектр товаров и услуг, которые в настоящее время могут быть конкурентоспособными,- рассуждал Александр,- то кроме природных ресурсов и дешёвой рабочей силы, нам предложить нечего. Следовательно, играть надо на этом поле. Самое правильное, это найти на западе заказчика, который хочет поставлять свою продукцию на азиатский рынок. В этом случае, мы снабдим его сырьём, а сами займёмся только сборкой продукции из деталей заказчика. Это предложение решает все поставленные задачи. Во-первых, мы будем тратить наши деньги на закупку сырья, и как бы ни падал рубль, мы только выиграем от этого, а во-вторых, сборочные работы из материала заказчика никак не упадут в цене, если все расчёты вести в валюте. Вопрос с эмиссией тоже решится. Такое предложение можно внести в качестве нематериального актива в уставной фонд.
   Подписание договора по оборонному заказу затягивалось, и Александр всё больше и больше склонялся к тому плану действий, который он обсудил со своим заместителем. После очередного совещания он попросил его остаться в кабинете.
   - Андрей Евгеньевич, я бы хотел вернуться к нашему разговору. Подписание договора по госзаказу затягивается. Если такое положение продлится ещё полгода, то завод просто остановится. Давайте приступать к выполнению нашего плана.
   После этого разговора, Александр и его заместитель редко появлялись на заводе. Не успев вернуться из одной командировки, они тут же уезжали в другую. Наконец их поиски увенчались успехом. Александр сумел найти западного партнёра и заинтересовать его своим предложением. Немецкая фирма изготавливала сельскохозяйственные машины для Китая. С ней и подписали договор. Осталось только обсудить его на совете директоров.
   Решение о заключении договора приняли единогласно. Всем нравилась идея иметь надёжного западного партнёра и получать зарплату в пересчёте на твёрдую валюту. Что касается увеличения уставного фонда, то в этом вопросе Александр столкнулся с глухой стеной непонимания. Никто не хотел уступать власть. Напрасно Александр призывал к здравому смыслу, напрасно его заместитель приводил примеры гибели предприятий только из-за того, что его хозяева не могли договориться между собой. Никто и слышать не хотел о снижении своей доли.
   - Вы что же, считаете предложение директора о заключение договора с инофирмой абсурдным? - спрашивал членов совета директоров заместитель.
   - Нет, оно как раз своевременно,- отвечал председатель совета,- но почему акционеры должны в результате этого договора, размыть свои акции?
   - Но всё стоит денег,- продолжал заместитель. - Разве спасение от банкротства всего предприятия ничего не стоит?
   - От какого банкротства? - не сдавался председатель. - Наш завод, слава Богу, работает на полную катушку. Каким банкротством вы нас пугаете?
   - Ваше благополучие держится на старых договорах, а они заканчиваются. Впереди пустота. Новые договоры государство с нами не заключает.
   - Заключит, куда денется! Я предлагаю закончить обсуждение этого бесполезного вопроса. Всё равно, увеличение уставного капитала входит в компетенцию общего собрания.
   Назначили дату общего собрания.
   - Половина дела сделана,- говорил Александру заместитель, довольно потирая руки. - Вчера еле удалось убедить наших западных партнёров принять деньги за комплектующие детали. Они так и не смогли понять: зачем мы будем перечислять им свои деньги, если после сборочных работ они нам должны заплатить сумму ещё большую?
   - Пусть отнесут это к загадочной русской душе,- смеялся Александр.- Уже второй раз мы умудряемся спрятать наши деньги. Но что же делать с собранием акционеров? Я боюсь, что они нас не поддержат. Хотя, теперь это не главное. Главное, что завод выведен из-под возможного удара.
   - У меня другое мнение на этот счёт,- возразил заместитель. - В случае размывания власти, гибель завода неизбежна.
   - Тем не менее, это тоже победа.
   Воскресение Александр провёл с семьёй. Как ни странно, но ни один звонок по работе не нарушил его отдыха.
   - Не иначе, как затишье перед бурей,- пошутила Маша. - Я не припомню дня, чтобы тебя ни дёрнули. Саша, давай поедем за границу в отпуск. Все знакомые уже не один раз съездили, а мы с тобой только собираемся.
   - Обещаю, на этот раз обязательно поедем. Теперь это сделать проще. У нас договор с Германией, так что в любое время можем отправиться в командировку.
   - Нет, нет, командировок мне хватает! Поедем к морю.
   До самого вечера они мечтали, как проведут отпуск. Уже в первом часу ночи Маша опомнилась.
   - Саша давай спать, завтра понедельник - день тяжёлый.
  
   Нарушая все русские традиции, понедельник оказался днём спокойным. "Черный вторник" превратил самую богатую страну мира в нищую. Дефолт- это непонятное слово повторяли везде: и в магазине, и на работе, и дома. Предприятия, не успевшие отоварить свои деньги, в одночасье лишились всех своих средств. Волна банкротств захлестнула страну. Преуспевающие граждане превратились в лишенцев. Завод Александра продолжал работать ритмично. Рабочие не только ни потеряли свою зарплату, но стали получать гораздо больше, чем до дефолта. Однако, всё это относилось к тем участкам, которые работали на основном производстве. Вспомогательные цеха, главный заработок которых составлял определённый процент от реализации своих услуг, полностью ощутили на себе весь масштаб произошедших перемен. Заказчики расторгали договоры, а некоторые, накопив огромные задолженности перед заводом, просто исчезали.
   На фоне этих событий проходило собрание акционеров завода. При перерегистрации предприятия все без исключения акционеры числились работниками завода. К своему удивлению, Александр заметил, что на сегодняшнем собрании появилось много посторонних людей.
   Председательствующий, а им был председатель совета директоров, протянул Александру новый реестр акционеров. Оказалось, что желание получить, как можно больше акций предприятия имел не только директор. Многие рабочие продали свои акции, совершенно не заботясь, в чьи руки они попадут.
   - Я вас предупреждал,- сказал заместитель, взглянув на список. - Если бы мы промедлили, сегодня избрали бы нового директора.
   Вопрос, который решали на собрание, обсуждался очень бурно. Часть акционеров, которые скупили акции, и сами не работали на заводе, не были заинтересованы в уменьшение их долей.
   - Мы акции покупали за собственные денежки и хотим получать дивиденды. С какой стати, мы всё должны отдать директору?
   Сотрудники завода, получающие зарплату, материальное благополучие которых, всецело зависело от работы завода, вообще не думали о дивидендах.
   - Нам нужен хозяин, который бы обеспечивал нас в первую очередь работой и зарплатой. Александр Сергеевич, как раз такой хозяин. Он спас завод, когда банк лопнул и сейчас, если бы не он, мы все остались безработными. Эти буржуи, которые скупили за бутылку акции у пьяниц, никогда не станут заботиться о коллективе.
   Противостояние нарастало и могло перейти в рукоприкладство. Председатель собрания застучал кулаком по столу и закричал:
   - Довольно! Все уже высказались! Переходим к голосованию!
   Голосование решили проводить путём письменного опроса акционеров. Каждый опускал бюллетень в урну и при этом говорил: "Ничего у вас не пройдёт" или что-нибудь в этом роде. Подсчёт голосов проходил долго. Ни одна из сторон не верила счётной комиссии. Наконец председатель собрания объявил:
   - Предложение генерального директора об увеличение уставного капитала за счёт внесения нематериального актива принято квалифицированным большинством в один голос.
   Не дождавшись окончания собрания, акционеры стали расходиться, не забывая при этом ещё раз оскорбить своих противников.
   - Мы этого так не оставим,- кричали одни. - Это собрание незаконное!
   - Катитесь своим пивом торговать, нечего вам на заводе делать!- отвечали другие. Теперь на заводе один хозяин, так что плакали ваши денежки!
   Ещё никто и никогда не отдавал своих денег без боя. Александр понимал, что владельцы акций станут защищать свои деньги, но время шло, а реакции на собрание не происходило.
   Александр приехал на работу позже обычного. Сегодня у него был день рождения. По сложившейся традиции он заехал в магазин и купил торт. В обеденный перерыв он хотел позвать на чашечку кофе людей, которым верил и с которыми установились хорошие отношения. В их числе, естественно, оказались секретарь Таня и заместитель. Войдя в заводоуправление, Александр увидел вооружённых людей в бронежилетах. На спинах у них большими буквами было написано "ПОЛИЦИЯ".
   - Что всё это значит? - удивился директор.
   К нему подошёл невысокий человек и предъявил своё удостоверение:
   - Управление федеральной службы налоговой полиции. Майор Алежко.
   - И по какому поводу?- поинтересовался директор.
   - По поводу проверки вашего предприятия,- спокойно ответил он.
   - Для этого надо приходить с автоматами? - спросил Александр.
   - Это налоговая инспекция на проверки без автоматов ходит, а у нас свои порядки.
   - Свои так свои,- с раздражением в голосе ответил директор,- предъявите постановление на производство проверки и проверяйте, только так, чтобы это не мешало работе предприятия.
   Он подошёл к своему столу и включил компьютер, чтобы показать майору, что у него нет времени заниматься с полицией.
   - Компьютеры не включать! К клавиатуре не прикасаться! - майор отодвинул клавиатуру от рук Александра. - Вот постановление. - Он вытащил бланк постановления с печатью и подписью и на глазах у всех заполнил его.
   - Сейчас мы произведём изъятие документов и оргтехники. Прошу вас, как руководителя, проследить самому или поручить вашим сотрудникам за этой операцией, чтобы после изъятия подписать акт.
   - Всем сотрудникам заниматься своим делом, - скомандовал Александр.- А мы с заместителем поработаем сегодня с полицией.
   Полиция завалила весь кабинет директора документами. Практически все бумаги бухгалтерии были изъяты. Майор пересмотрел содержимое столов директора и секретаря. Наконец изъятие закончилось и началось составление акта.
   - Мне нужны большие коробки, чтобы всё это упаковать - обратился к Александру майор.
   - Вы хотите, чтобы я сбегал в магазин и купил их?- зло спросил директор.
   - Хорошо, мы решим эту проблему,- ответил майор.
   - Сергей! - крикнул он своему помощнику. - Сбегай в ближайший магазин, и попроси у них коробок.
   Ждать пришлось недолго. Через пятнадцать минут коробки валялись в кабинете. Полицейские стали складывать туда изъятые документы. Когда работа закончилась, майор фломастером пронумеровал коробки.
   - Что же вы без описи собираетесь составлять акт?- спросил Александр.
   - Опись сделаем в управлении, а в акте напишем, что изъято определённое количество коробок с документами. - Он неприятно улыбнулся и добавил,- если мы сейчас всё начнём описывать, нам неделя понадобится.
   Во время всей процедуры изъятия, секретарь директора не издала ни одного звука. Она сидела и внимательно наблюдала за происходящим. Коробки с документами ставили на стол, заклеивали бумажной ленточкой, опечатывали печатью завода и скрепляли подписями директора и майора. После этого коробку убирали со стола, а на её место ставили новую. Когда коробку с номером четырнадцать снимали со стола, дно у неё порвалось.
   - Надо в другую коробку всё перекладывать,- сказал майору помощник.
   - Зачем, засунь её целиком, вон в ту большую,- майор указал на пустую коробку.
   Коробку с номером четырнадцать засунули в пустую коробку и опечатали.
   - Можно составлять акт,- сказал майор.
   - У вас одна коробка без номера,- неожиданно подсказала полицейским Таня.
   Действительно, на коробке, в которую засунули коробку с номером четырнадцать, не стоял номер.
   - Спасибо. Как же это я проглядел? - майор подошёл к коробке и фломастером поставил "N 15".
   Майор сел за стол и начал писать акт.
   - Всё в порядке,- закончив писать, сказал он. - Изъято пятнадцать коробок с документами. Прошу прочитать и поставить свою подпись.
   Акт был подписан. Коробки собирались уносить.
   - Может, вам помочь? У нас рабочие есть,- неожиданно предложила Таня.
   - Сделайте одолжение, - самодовольно сказал майор.
   Таня выбежала в коридор и через мгновение вернулась с двумя рабочими. Она засуетилась вокруг коробок и стала говорить рабочим, какую коробку брать и куда нести.
   - Что это она так выслуживается перед полицией,- недовольно спросил Александр у своего заместителя.
   Андрей Евгеньевич ничего не ответил. Он уставился на Таню и не сводил с неё глаз. Заметив это, майор улыбнулся и сказал:
   - Правоохранительные органы уважает, вот и помогает нам.
   Полицейские уехали. Заместитель ушёл к себе в кабинет и вернулся оттуда с бутылкой шампанского.
   - Нельзя нарушать традиций, Александр Сергеевич. Режьте торт, а Таня приготовит кофе.
   - После такого наезда, нет никакого настроения,- сказал директор.
   - Настроения, конечно, нет, зато повод есть,- настаивал заместитель.
   Таня, улыбаясь, быстро организовала кофе. Заместитель разлил шампанское по фужерам.
   - Чему ты радуешься? - спросил Александр у Тани. - Что это ты перед полицейскими выслуживалась?
   - Хочу, чтобы у вас проблем меньше было,- хитро ответила она.
   - Давайте первый тост выпьем за нашу Таню,- предложил зам.
   - Может кто-нибудь объяснит мне, что происходит? - не понимал директор.
   - Я видел, что ты порвала пломбы на пятнадцатой коробке, - сказал зам Тане, явно одобряя её поступок.
   - Не понимаю, причём тут пломбы, причём коробки? Вы кончите разыгрывать меня? - взмолился Александр.
   - Танюша, объясни всё сама,- попросил её заместитель.
   - Когда я увидела, что полицейские одну коробку в другую запихивают,- робко начала Таня,- то я подумала, что при вскрытии окажется, что в одной коробке нет никаких документов. Поэтому я и предложила полицейскому поставить номер на пустой коробке. Документы находятся в четырнадцати, а в акте написано, что их упаковали в пятнадцать коробок. Когда их начали грузить, то я решила, что будет не лишнем порвать пломбы на пятнадцатой коробке, тогда получится, что пломбу вскрыли в управлении полиции, а документы из неё исчезли. Поэтому я и предложила помощь в погрузке коробок. А когда майор отвернулся, я незаметно порвала пломбы.
   - И ты всё это придумала за такое короткое время? - удивился Александр.
   - Не знаю,- пожала плечами Таня,- само как-то в голову пришло.
   - Не понимаю,- произнёс директор, - люди с умными головами, решительные работают секретарями, а трусливые и глупые занимают высокие должности. Я полностью согласен с заместителем, первый тост надо выпить за тебя, Танюша.
   Они выпили, и напряжённость после визита полицейских исчезла. В приёмной звонил телефон, но на него никто не обращал внимания.
   - Ты думаешь, эта история с коробками нам пригодится,- спросил Таню Александр?
   - Во всяком случае, не помешает.
   - Пригодится, пригодится, это наверняка заказуха,- размышлял зам. - Это налоговая инспекция производит плановые проверки, а полиция только тогда, когда кто-нибудь капнет. Думаю, вы догадываетесь кто?
   - Догадываюсь,- ответил Александр. - Акционеры. Если это заказ, то копнут основательно. Найдут даже то, чего не было.
   В дверь постучали. Вошла главный бухгалтер.
   - Александр Сергеевич, мне только что из полиции звонили, у вас трубку никто не берёт. Они просят завтра прислать нашего представителя в управление полиции для вскрытия коробок и составления описи документов. Кого мне послать?
   - Таню,- хором ответили директор и заместитель.
   - Но она ничего не понимает в бухгалтерских документах?
   - Разберётся, я даже не сомневаюсь,- ответил Александр.
   Бухгалтер, ничего не поняв, вышла из кабинета. Все трое громко рассмеялись.
   - Ну, что ж, Танюша, за удачу! Завтра у тебя боевое крещение.
   На следующий день Таня вошла в управление федеральной службы налоговой полиции. Майор Алежко был на месте.
   - А где директор? - спросил он у неё.
   - Директор послал меня, вот доверенность. - Она протянула листок.
   - Дело хозяйское,- ответил майор, прочитав доверенность. - Сейчас начнём вскрывать коробки, и составлять опись. Вы знаете, как это делать?
   - А я и не собираюсь ничего делать,- ответила Таня. - Вы же не делаете мою работу на заводе? Почему я должна делать вашу? В доверенности ясно написано, что я являюсь представителем завода, так что делать будете вы, а я только смотреть и подписывать акт.
   - Но здесь много документов, это займёт уйму времени.
   - Я не тороплюсь,- сказала Таня с издёвкой.
   - Странно, вчера мне показалось, что вы к нам относитесь достаточно лояльно.
   - Времена меняются,- улыбнулась она. - Вы начнёте работать, а то я уйду?
   Полицейский поднял на стол первую коробку и спросил:
   - К печатям претензии есть?
   - Нет,- спокойно ответила Таня.
   - Тогда вскрываем пломбы?
   Полицейский разорвал пломбы и вскрыл коробку.
   - Сначала запишите в акт, что к печатям претензий нет. Потом я и забыть могу, сами говорите, что документов очень много, - сделала ему замечание Таня.
   - Как вам будет угодно.
   Он достал бланк акта и записал: "Коробка N 1 осмотрена, повреждений нет, печати не вскрыты".
   - Так вас устраивает?
   - Вполне. Где мне расписываться?
   - Потом распишитесь, когда всё осмотрим.
   - Всё мы осмотреть не успеем, так что давайте, распишемся сразу, - настаивала она.
   - Наверное, вы правы, действительно, один я всё не успею.
   Полицейский поставил дату и свою подпись. Таня сделала то же самое.
   Процедура составления описи заняла две недели. Таня требовала, чтобы майор не только пронумеровал все документы, но и составлял описание каждого листочка.
   - Вы, что издеваетесь надо мной? - возмущался майор. - Хотите, чтобы я год ваши документы описывал?
   - Я хочу, чтобы вы действовали по закону. Прочитайте закон о налоговой полиции, там написано, как производится изъятие. И не надо повышать на меня голос, эти законы не я придумала.
   Когда подошли к пятнадцатой коробке, майор уже не сопротивлялся. Он вносил в акт любые требования, которые предъявляла Таня.
   - Записывайте,- диктовала она,- на пятнадцатой коробке вскрыты пломбы.
   - Где? - испуганно крикнул полицейский.
   - Сами посмотрите. Я к ней даже не прикасалась.
   Действительно, бумажные ленточки с печатями были порваны.
   - Это, наверное, когда выгружали,- оправдывался полицейский.
   - Сочувствую вам. Надо быть поаккуратнее с документами. Однако в акте надо написать всё, как есть.
   Нехотя, полицейский сделал запись в акте. Из пятнадцатой коробки он вытащил четырнадцатую.
   - К этой коробке претензии есть? - спросил он.
   - Нет, давайте описывать документы, а то я с вами уже устала.
   Акт был составлен. Полицейский подписал его и облегчённо вздохнул. Забрав копию акта, Таня ушла на завод.
  
   Налоговую полицию в стране создали недавно. Её кадры в основном, составляли военные, уволенные в запас после сокращения армии и бывшие милиционеры. Если бывшие милиционеры привыкли действовать хотя бы оглядываясь на закон, то военные исполняли приказы начальников любой ценой, не задумываясь о юридических последствиях своих действий. Алежко дослужился в армии до майора. Его часть попала под сокращение, и он со своими товарищами был вышвырнут из армии, как мусор, который выносят на помойку без всякого сожаления.
   Алежко после окончания школы сразу поступил в военное училище. Попав в казарму, он долго не мог привыкнуть к жёстким армейским законам. Вопиющая несправедливость возмущала его. Ему казалось, что старшины просто издевались над ним. На него, как на личность, никто не обращал никакого внимания. Он был не человеком, а деталью, винтиком в огромном отлаженном механизме, в котором людей не существовало, их заменял безликий личный состав. За любую, даже незначительную провинность неизбежно следовало наказание. Однажды, один курсант, перефразировав известное выражение "Ничто человеческое нам не чуждо", написал и повесил в роте плакат "Ничто человеческое нам не нужно". Этого курсанта нашли и отчислили. Время шло, и Алежко вскоре не только привык к военной жизни, но совершенно забыл о существовании другой - гражданской. Более того, эти гражданские стали раздражали его. Если Алежко встречался с мужчиной, который носил шляпу, а не фуражку, то он смотрел на него с пренебрежением, как на что-то низкое, не достойное звания мужчины. Женщин он вообще не считал за людей. Это были существа, пригодные только для приготовления пищи и воспитания детей. Гражданские недолюбливали военных. Алежко это чувствовал и отвечал им взаимностью.
   После увольнения в запас его послали на курсы по переподготовке офицеров. Преподаватель, который, кстати, носил шляпу, читал лекции по экономике и праву. Наступили самые тяжёлые дни для бывшего майора. Мозг отказывался воспринимать эти мудрёные понятия. Ему было противно даже произносить слово "право". После окончания курсов, Алежко предложили службу в налоговой полиции. Предложение окрылило его. Служба, а не работа снова принимала его в свои объятия.
   Когда Алежко получил задание о проверке завода, он не старался разобраться в сложившейся ситуации. Перед ним был его враг, и он жаждал был победить его.
   Появление в его кабинете Тани, женщины, с доверенностью завода, он воспринял как личное оскорбление, как вызов директора завода. Лично ему, офицеру. И этот вызов Алежко принял. Директор завода стал теперь его личным врагом.
   - Эта идиотка две недели меня мурыжила с описью документов,- жаловался он своему коллеге, Сергею Михайловичу, бывшему милиционеру, который в полиции считался лучшим сотрудником. - Директор это специально сделал, чтобы поиздеваться надо мной. Ну, ничего, с этой бабой я справился, а теперь и за него возьмусь.
   Сергей Михайлович слушал Алежко и внимательно изучал акт изъятия документов.
   - Напрасно ты так предвзято относишься к этому делу. Сначала разберись во всём, а потом уже и выводы делай. А то, что эта девочка так себя ведёт, так это вполне естественно. Ты защищаешь честь своего мундира, а она своего.
   - Какого ещё мундира? - возмущался Алежко. - Это у неё, что ли мундир? Она баба и её место на кухне. Ну, уж если она влезла в мужские дела, то и получит от меня по-мужски, без всяких скидок.
   Сергей Михайлович прочитал акт до конца и вернул майору.
   - Это ещё вопрос кто от кого получит. - ответил он. - Если эта, как ты её называешь, баба тебе так врезала то, что с тобой станет, когда директор задействует свои главные силы?
   - Где это она мне врезала? - удивился Алежко.
   - Вот посмотри,- Сергей Михайлович ткнул пальцем в акт. - Пломбы на коробке N 15 были вскрыты.
   - Это ерунда, пломбы порвались, когда мы коробки из автобуса выгружали.
   - Не думаю, что это ерунда. В одном Акте написано, что документы упакованы в пятнадцать коробок, а из другого видно, что они находились в четырнадцати. Где же документы из пятнадцатой коробки?
   - Там ничего не было. Мы четырнадцатую в пятнадцатую засунули, потому что у неё дно порвалось.
   - Значит, надо было это в акте указать. А теперь выходит, что пломбы вскрыты полицией в одностороннем порядке, а документы просто исчезли. А как ты думаешь, почему эта девочка при описи документов заставляла тебя каждую мелочь в акт записывать, а на пятнадцатой коробке не попросила тебя записать, что там документов нет, а в ней находится четырнадцатая коробка?
   - Она устала уже к этому времени.
   - Это ты устал, а она мурыжила тебя специально, чтобы, подойдя к пятнадцатой коробке, ты оказался был выжат, как лимон. Скажи, кто грузил коробки в автобус?
   - Заводские,- растеряно ответил майор. - Она мне сама предложила помочь. И на пятнадцатой коробке номер поставить тоже она мне подсказала.
   - Уделала она тебя. Одним пальцем на лопатки уложила, как ребёнка. Вот тебе и баба!
   Майор сидел перед ворохом бумаг, как оплёванный. Он никак не мог понять каким образом сопливая девчонка так провела его. Наконец, он взял себя в руки и стал просматривать документы. Заявитель, по информации которого проводилась проверка, утверждал, что директор отмывает деньги, то есть обналичивает их и присваивает себе. Просмотрев все бумаги Алежко не нашёл ничего подозрительного. Ему ничего не оставалось делать, как отдать документы в налоговую инспекцию для проведения стандартной налоговой проверки.
   Проверка происходила медленно. Майор заходил к инспектору каждый день, но она ему ничего не говорила. Всё шло нормально. Инспектор обнаружила ряд несущественных нарушений, без которых не обходилось ни одно предприятие. Криминала не выявили. А майору обязательно нужен был криминал. Он мучительно хотел отомстить директору за ту оплеуху, которую дала ему эта девчонка. Вот и сегодня он зашёл к инспектору, не надеясь услышать ничего нового.
   - Сегодня опять ничего? - спросил он.
   - Нет, сегодня я обнаружила неувязочку,- к удивлению майора, ответила она.
   - Какую? - оживился Алежко.
   - Смотрите, завод платит заработную плату своим работникам деньги, а на расчётном счету у завода их нет. Откуда они появились в кассе завода - непонятно. И вот ещё одна загадка: завод перечисляет деньги своему поставщику и тут же просит вернуть их, но уже на другой расчётный счёт. Эти деньги снимаются и исчезают в неизвестном направлении.
   У Алежко всё замерло внутри. Вот она удача! Он знал, он кожей чувствовал, что директор, этот слащавый вельможа в шляпе, который и дня не служил в армии, попадётся. Он должен был попасться, ведь эти коммерсанты все жулики и воры. Приближался его звёздный час, и он его не упустит.
   - Значит, вы считаете, что завод провёл какую-то сделку, получил наличные деньги и не отразил их в документации, тем самым уклонился от уплаты налогов? - спросил он инспектора, еле сдерживая волнение.
   - Выходит, что так. Другого объяснения я не вижу.
   - Ну, а вторая загадка? Снятие денег с расчётного счёта, это же хищение в особо крупных размерах!
   - Выводы делайте сами, я в полиции не работаю,- недовольно ответила инспектор.
   "Ух, ты, как мы полицию не любим!" - подумал майор - "Небось, прикармливают вас эти коммерсанты, вот вы и покрываете их".
   Алежко не шёл, а летел к своему начальнику.
   - Разрешите доложить? - он вытянулся перед шефом, как на плацу.
   - Докладывай, по глазам вижу, раскопал что-то?
   - Раскопал, - довольно ответил Алежко.
   Майор рассказал всё, что узнал от налоговой инспекции.
   - А почему ты сам это не обнаружил? Зачем документы в инспекцию отдал? Теперь может произойти утечка информации.
   - Может быть, утечка и произойдёт, но сделать они уже ничего не смогут. Необходимо срочно возбуждать уголовное дело по факту хищения и арестовывать директора.
   - Экий ты быстрый. Я ещё не вижу никакого хищения. А что если у директора всему этому объяснение есть?
   - Какие объяснения? Все доказательства у нас. Документы мы изъяли все.
   - Кто знает, кто знает? - задумчиво произнёс начальник. - Действуйте в соответствии с законодательством, а с уголовным делом пока повременим.
   Майор вызвал директора в управление для дачи объяснений.
   - Что скажете? - спросил он Александра с явным удовлетворением.
   - А что вы хотите от меня услышать?
   - Как, что? Откуда вы взяли деньги для выплаты зарплаты? На вашем же счету их не было?
   - Лично у меня никакого счёта нет. А что касается заводского счёта, то на заводе очень много операций происходит, я не могу всё упомнить. Документы у вас, вот и разбирайтесь сами.
   - Не беспокойтесь, я напомню вам. Деньги вы передали главному бухгалтеру в своём кабинете. Вот её показания. - Майор протянул Александру объяснение главбуха.
   - Зачем мне это читать? Это объяснение она дала вам, а не мне. В соответствии с действующим законодательством, вы обязаны предъявить акт налоговой проверки. Вот и предъявляйте, а я ещё подумаю, что там написать. Закон мне такое право предоставляет.
   - Как вы о законе все вспоминаете, когда попадётесь. Что же вы забываете о нём, совершая преступление?
   - Ваши эмоции можете оставить для своей жены. Мне они не нужны. У вас ещё есть вопросы? - спросил Александр.
   - Нет, вопросов больше нет. Мне вполне достаточно того, что вы не можете ответить на мои вопросы.
   Александр ушёл из полиции. Как только он зашёл в кабинет, тут же появились зам и секретарь.
   - Что в полиции, Александр Сергеевич? - спросила Таня.
   - Дело плохо. Они раскопали историю с зарплатой. Помните, когда наш банк лопнул?
   - Помним, конечно. Вы тогда свои деньги рабочим выплатили,- вспомнила Таня.
   - Вот, значит, какую кляузу они в полицию написали,- сообразил зам. - А у вас договора с вашим приятелем есть на эту сумму?
   - Нет, он отказался от договора, хотя я предлагал ему. Не могу же я сослаться на это, ведь полиция тут же на него наедет. А уж у него есть, что искать.
   - Что же теперь делать? - спросила Таня. - Может, вы снова к нему обратитесь? Если ваш приятель крутой, у него и юристы хорошие имеются?
   - Заезжал я к нему. В Турции он, на море отдыхает. Ладно, давайте работать, что-нибудь придумаем.
   А полиции думать было не надо. Акт о проведении налоговой проверки уже изготовили. Теперь его осталось подписать у руководителя предприятия, и тяжёлая, неповоротливая машина государственной власти, лишённая всякого сострадания, медленно, словно наслаждаясь предсмертными конвульсиями своей жертвы, раздавит завод, как пустой орех.
   Согласно акта налоговой проверки, полиция предлагала в добровольном порядке выплатить такую сумму, которую предприятие не могло заработать и за целый год.
   - У нас есть две недели,- сказал Александру Андрей Евгеньевич. - Надо в суд подавать, акт проверки оспаривать.
   - А, что мы в суде предъявить сможем? - спросил Александр.
   - Кроме пятнадцатой коробки нечего,- ответил зам,- но это аргумент сильный.
   Через две недели расчётный счёт арестовали. На счете денег не оказалось, но завод ожидал большую сумму из Германии. Как только деньги поступят, то автоматически уйдут в бюджет на погашение недоимок, штрафов и пеней. Над сотрудниками вновь нависала угроза неполучения зарплаты.
   Директор и заместитель сидели в приёмной у секретаря, и пили кофе. Это стало традицией. Таня, как обычно, в обеденный перерыв собрала чашки на журнальном столике. На этот раз пили молча. Все были расстроены арестом счёта и не видели выхода из сложившейся ситуации.
   - А у меня есть идея,- вдруг воскликнула Таня. - Давайте сами на себя в суд подадим!
   - Чего? - удивился заместитель.
   - Говори, говори,- сказал директор,- после случая с коробками, я уже ничему не удивляюсь.
   - Я слышала,- начала она,- что долги по зарплате взыскиваются в первую очередь.
   - Да, есть указ президента,- подтвердил зам.
   - Так вот, если сотрудники подадут в суд на предприятие, то легко выиграют, так как завод сопротивляться не будет. А если суд вынесет решение, то зарплатные деньги мы получим в первую очередь, а полиция по своему акту во вторую.
   - Не понимаю,- снова сказал Александр.
   - Чего же здесь непонятного? - удивилась Таня.
   - Непонятно, почему это предложение исходит от секретаря, а не от заводского юриста. Тебе Танюша учиться надо. Твоей голове цены нет.
   - Я тоже об этом думала,- ответила Таня. - Хочу в следующем году поступать, но ещё не знаю куда.
   - На юридический, конечно,- посоветовал Александр. Он посмотрел на заместителя и обратился к нему:- А вас, Андрей Евгеньевич, я попрошу в бухгалтерии взять все сведения по зарплате каждого сотрудника. Юрист пусть подготовит исковые заявления.
   - А я всех оббегу и подпишу,- добавила Таня.
   Огромную стопку заявлений собрали за два дня. Кроме решения суда в пользу сотрудников, юрист принёс определение об аресте расчётного счёта в качестве обеспечения исковых требований. Теперь расчётный счёт в банке был арестован дважды: налоговой полицией и сотрудниками завода, однако закон отдавал предпочтение сотрудникам.
   После вынесения постановления по результатам налоговой проверки Алежко бегал в банк и узнавал, когда же на завод придут деньги. Ему очень не терпелось доложить начальнику об исполнении взыскания. Каждый вечер, дома он открывал шкаф и смотрел на свой мундир. Он нежно поглаживал погоны и уже видел звёздочку, которую получит после завершения этого дела.
   Очередной раз, придя в банк, он услышал от операционистки, что счёт завода арестован.
   - Конечно, арестован. Мы же сами его и арестовали.
   - Вы не так меня поняли,- снова стала объяснять ему операционистка,- он арестован сотрудниками завода. Теперь вы не сможете снять с него деньги, пока они не получат свою зарплату.
   - Как это не сможем? - возмутился майор.
   - Не надо на меня кричать, я не судья, а банковский работник, выполняю инструкцию.
   Майор побежал в суд. "Вот они, новые русские, совсем распоясались, судей покупают, как картошку на рынке. Ну, нет, меня не купишь. Я тебе покажу арест, сам под арест попадёшь"- думал Алежко. От возмущения руки его дрожали. Махнув удостоверением перед носом граждан, стоящих в очереди на приём, он ворвался к судье.
   - Вы, что делаете?- кричал он. - Кто вам дал право мешать работе правоохранительных органов? Думаете, всё покупается и продаётся? Вы ответите за свои действия.
   Судья спокойно слушала и ждала, когда майор успокоится. После того, как он замолчал, она тихо, но жёстко сказала:
   - Во-первых, вы не отдаёте себе отчёта кого вы сейчас оскорбили и на кого орёте. Я- судья. А во-вторых, вы сейчас выйдете и никогда больше сюда не войдёте, по крайней мере, в качестве сотрудника налоговой полиции. Я об этом позабочусь, даю вам слово. Сами кабинет покинете, или мне милицию вызывать?
   Алежко не собирался сдаваться. Он написал рапорт обо всём произошедшем и подал его начальнику.
   Тот прочёл сочинение своего сотрудника и отложил его на край стола.
   - Мог бы своего рапорта и не подавать,- сказал начальник. - Мне уже всё известно и без тебя. Ты хоть знаешь, что натворил? Зачем ты к судье пошёл? Разве тебя туда посылали? А теперь ещё и это. - Он протянул майору листок бумаги.
   - Что это? - спросил Алежко.
   - Это исковое заявление. Завод оспаривает решение по акту проверки.
   - Ну и пусть оспаривает,- спокойно ответил майор. - У них всё равно нет никаких аргументов против этого акта.
   - А может быть, они у тебя есть!?- уже не говорил, а орал начальник. - Ты посмотри внимательно, может, они в пятнадцатой коробке лежат? И он ещё от меня требует уголовное дело завести? Да я на тебя его заведу! Это ты не закону служишь, а своим амбициям, или того хуже, заказ конкурентов завода исполняешь. Кто твои заявители? Ты выяснил? Для чего они в полицию кляузу написали? Слушай меня внимательно. Представителем на суд пойдёшь ты. И смотри, если дело проиграешь, вылетишь из полиции, как пробка.
   На заводе тоже готовились к суду. Аргумент с коробками рассматривали, но особых надежд на него никто не возлагал. Нужен был аргумент посильнее. Александр ещё раз позвонил Чигорину.
   - Привет,- раздался знакомый голос. - Только что с моря приехал. Ты не представляешь, как я доволен.
   - Юра, я к тебе по делу. У меня опять проблемы.
   Александр рассказал всю историю с полицией.
   - Помнишь, я просил у тебя договор оформить. Теперь без этого договора мне не объяснить, откуда я взял деньги, когда зарплату выдавал и куда дел, когда назад долг отдавал.
   - А в чём проблема? - не понимал Чигорин. - Давай сейчас этот договор заключим.
   - Но я же тебя подвести могу. Ты сам говорил, что светить эти деньги не хочешь.
   - Так это когда было? Сейчас у меня всё схвачено. Ко мне теперь никто не сунется. Приезжай и печать захвати. Её, я надеюсь, у тебя не изъяли?
   Александр поехал к Чигорину. И опять он не мог уйти, пока они не выпили бутылку коньяка.
   - Вот всё и в порядке,- сказал Чигорин, допивая последнюю рюмку. - Ставь свою печать, подпись и не о чём не волнуйся.
   - А второй экземпляр, для завода? - спросил Александр.
   - А второй экземпляр у тебя, его полиция изъяла, он в пятнадцатой коробке лежал. Ты разве забыл?
   Они рассмеялись. Александр возвращался домой от Чигорина хмельной и счастливый. Похоже, что и на этот раз ему улыбнулась удача.
   Дома его встретила Маша.
   - Тише, ребёнок спит,- сразу предупредила она. - Опять у Чигорина был? Я по тебе сразу могу определить. Если пьяный пришёл, значит, от него. Хороший он мужик, только без водки и шагу ступить не может. Погубит она его. Проходи на кухню, там поговорим.
   - Ты не права,- возразил Александр, проходя на кухню. - Юра уже забыл, как это водка и пахнет. Он только коньяк пьёт.
   - Хватит тебе об этом коньяке. Рассказывай, что вы там с ним удумали? По твоей сияющей физиономии видно, что вы не просто так встречались.
   Александр рассказал Маше всё: и про коробки, и про то, как они арестовали свой собственный расчётный счёт, и про договор с Чигориным.
   Однако, по мере того, как Александр рассказывал жене о своих приключениях, настроение у него портилось. В конце рассказа он совсем сник.
   - Я занимаюсь сейчас какой-то ерундой,- жаловался он. - Я уже забыл, когда занимался технологией, экономикой, когда ходил на выставки. Основная моя задача - уворачиваться от ударов, которые сыпятся на меня со всех сторон.
   - В этом и заключается, наверное, работа директора? - предположила Маша.
   - Да нет, работа директора заключается в организации труда, в освоении новых технологий, работы с кадрами. Вот, например, у меня секретарь, Таня- умнейшая голова. Её бы выучить, да на должность хорошую поставить, так я не могу: то банки, то "чёрные вторники", то полиция. Для основной работы время нет.
   - Ты просто устал, Саня. Давай заканчивай свой суд с полицией и в отпуск, на море.
   - А может в Германию? Немцы давно нас приглашают. А из Германии сразу к морю, как договаривались.
   - Ты неисправим, - засмеялась Маша.- Хорошо, едем в Германию, а оттуда на море.
   Судебный процесс разыграли, как по нотам. По ходатайству завода был затребован договор из фирмы Чигорина. Пятнадцатая коробка убедительно доказывала, что документ, подтверждающий правоту завода, не мог быть предъявлен полиции, так как ею же и утерян. Арест с расчётного счёта завода сняли. Александр чувствовал себя победителем. Только кого он победил? Против кого сражается последние годы? На этот вопрос он не нашёл ответа. Действия налоговой полиции, как государственного органа, возмущали его. Он написал большую статью в экономическую газету с названием "Все ли мы под законом ходим?". В ней в жёсткой форме он критиковал позицию государства, которая не укрепляет, а разрушает отечественное производство.
   Эту статью прочитали и в налоговой полиции.
   - Статью читал? - начальник сунул в лицо майору газету. - Он же оказался прав! Где же твои новые русские, которые судей покупают? Это ты враг. Это ты разрушаешь свою страну. Из-за таких, как ты о налоговой полиции думают, как о продажной шлюхе. Убеждён, что заводские уверены в том, что полиция выполняла заказ обиженных акционеров. Надеюсь, к документам ты их не допускал?
   - Они мне документы помогали просматривать, когда я кампромат искал.
   - Господи! С кем мне работать приходится? - взмолился начальник. - Вон из полиции, чтобы глаза мои тебя больше не видели.
   Полиция принесла заводу свои извинения и предлагала забрать изъятые документы.
   - Теперь с этим и бухгалтерия справится,- сказал главбуху директор. - Только смотрите, принимайте всё точно по описи.
   Документы вернулись на завод, и директор ушёл в отпуск, оставив вместо себя заместителя.
  

***

   Александр даже не мог вспомнить, когда он в последний раз брал отпуск. С начала перестройки для этого не хватало времени. Формально он уходил в отпуск, но фактически всегда оставался на работе. Стоило куда-нибудь собраться, как неотложные дела снова возвращали его на завод. Это происходило каждый год, и каждый год Александр долго и нудно объяснял жене, что сейчас он не может никуда уехать, но вот в следующем году он обязательно бросит всё и отгуляет с семьёй весь отпуск. Проходил год, и всё повторялось сначала. Но в этот раз Александр и сам понимал, что без отдыха больше невозможно. Маше даже не верилось. Неужели они на самом деле уезжали в отпуск? И не куда-нибудь, а за границу! Оттуда не сбежишь на завод! Маша даже согласилась совместить отпуск со служебной командировкой в Германию. Лишь бы только уехать, лишь бы хоть на немного вырваться из этого круговорота событий. Чемоданы были собраны, ребёнок остался с бабушкой, а директор с женой не успев осознать, что они свободны на целый месяц, оказались в Германии.
   Гамбург поразил своей чистотой и порядком. Ни Александр, ни его жена никогда раньше не выезжали за границу. В таком большом городе не было суеты. Все делали своё дело и никуда не торопились. Больше всего их удивляли светофоры. На улице не видно ни одной машины, но пешеходы, стояли и ждали зелёного света, чтобы перейти улицу. Никому даже в голову не приходило перебегать в неположенном месте. При этом полиция как бы отсутствовала. В общественном транспорте все пробивали свои билеты, и ни у кого не возникало желание проехать "зайцем". Грязных и нищих людей в городе тоже не было. Даже маленькие дети имели мобильные телефоны и держали их на виду, не боясь, что их отнимут. А на заводе, куда их пригласили, впечатления оказались ещё сильнее. Создалось впечатление, что на предприятии выходной. В коридорах заводоуправления ни одного человека.
   - А где же все люди? - спросила Маша представителя фирмы, который выполнял роль гида.
   - Каждый находится на своём рабочем месте,- ответил тот.
   Маша вспомнила, как она приходила к мужу на работу. Завод бурлил, сотрудники бегали из кабинета в кабинет, сталкиваясь друг с другом. Из кабинетов доносились крики. Люди спорили, отстаивали свою точку зрения и постоянно обращались к руководству, чтобы заручиться поддержкой.
   - Но разве им не нужно решать вопросы? Согласовывать свои действия с начальством?
   - Что согласовывать? - не понимал её гид. - Весь технологический процесс давно согласован. Это на опытном производстве возникают вопросы, а здесь всё работает, как часы. Пройдёмте в цеха, посмотрите, на поточную линию.
   Они прошли в цех, но рабочих в нём не было.
   - А где же люди? - спросила Маша.- Где их рабочие места?
   - Это автоматическая поточная линия, - пояснил представитель. - Здесь нет рабочих. А управляется она оттуда.
   Он показал рукой в самый дальний уголок цеха. Там за стеклом два оператора сидели за компьютером и наблюдали за работой автоматов и роботов.
   - А если произойдёт сбой или авария? - спросила Маша,- кто будет её устранять?
   - Для этого существует аварийная бригада. Но я не помню, чтобы она работала. За всё время моего пребывания в фирме, такого не случалось. Мы уделяем большое внимания профилактике.
   - Но во время профилактики приходится останавливать поточную линию? - спросил Александр.
   - Нет, технологический процесс рассчитан так, что профилактика проводится в тот момент, когда оборудование не задействовано. Существует специальный график работ, поэтому линия никогда не простаивает.
   - А что вы делаете с рабочими, когда автоматизируете технологический процесс? Их же надо увольнять? Как вы решаете эту проблему? - интересовался Александр. - У нас в России это трагедия, когда человек теряет своё место.
   - Трагедии никакой нет. У нас в стране такое пособие, что человек не чувствует себя выброшенным из общества. Есть другая проблема. Люди не хотят работать, они предпочитают жить на пособие. Нам тяжело подбирать кадры. Приходится прибегать к услугам иностранцев.
   Они обошли весь завод, заглянули в каждый уголок и в каждый цех. У Александра испортилось настроение. Ему стало обидно за свою страну. Несметные природные богатства, безграничные людские резервы, страна имела всё, чтобы жить гораздо лучше, чем живут в Европе, но выходило наоборот. Население огромной державы не занималось созиданием, она разрушала всё, что имела. Свои богатства она продавала за бесценок, а своих граждан заставляла вместо созидания заниматься вечным политическим противостоянием. Русские разрушали собственную страну, а те, кто не хотел участвовать в этой безумной бойне, уничтожались или изгонялись. Из этих мрачных мыслей Александра вывел немец.
   - Вот, господа, мы всё и посмотрели. Теперь хозяин нашей фирмы господин Герхард приглашает вас отобедать с ним.
   Герхард был человек немолодой. Ему давно перевалило за восемьдесят, но выглядел он очень хорошо. В своём почтенном возрасте он сохранил ясность ума и прекрасную физическую форму. Хозяин был полон энергии и планов. Герхард проводил гостей в столовую. Большой стол накрыли только на троих. Среди множества закусок и вин возвышалась хрустальная ваза доверху наполненая фруктами.
   - Милости прошу, - сказал Герхард по-русски, приглашая к столу. - Присаживайтесь, кроме нас с вами никого не будет. Я этот приём устроил по-русски, и немцев не приглашал.
   - А разве есть различия в приёме по-русски и по-немецки? - спросила Маша.
   - Конечно, и очень большие. Если бы я вас принимал по-немецки, то на столе кроме кофе и бутербродов, ничего бы не стояло. Немцы не поняли бы такой расточительности. - Он показал правой рукой на стол. Поэтому здесь только русские, кроме меня, конечно.
   - Вы не только хорошо говорите по-русски, но и знаете наши традиции? - удивился Александр.
   - Ничего удивительного. Я много лет пробыл в России и работал там. А конкретно в Ленинграде. Московский проспект после войны отстроен вот этими руками. - Герхард покрутил ладонью правой руки. Он уловил взгляд Александра, посмотрел на свою левую руку и добавил:- подарок от Фюрера. Русские спасли мне жизнь. Я в сорок первом в плен попал, и война для меня закончилась. Если бы не русские...
   Он подошёл к фотографии, висящей на стене, и продолжил:
   - Это наш выпускной класс. В живых остался только я один.
   - Наверное, в плену вам не сладко пришлось? - спросила Маша.
   - Нет, я не жалуюсь. Конечно, это не дом отдыха, но кормили нас также как и советских солдат. Издевательств никаких не было. Во всяком случае, гораздо лучше, чем на фронте.
   Александр, воспитанный на советских фильмах и литературе, с детских лет относился к немцам, как к врагам. Глядя на этого старика, он вдруг проникся к нему сочувствием. Александр понял, что немцы в той страшной войне были такими же жертвами, как и русские.
   - Что-то мы нашу встречу с очень грустной ноты начали,- сказал Герхард. - Как вам понравился наш завод?
   - У меня нет слов,- сказал Александр,- такого я ещё никогда не видел.
   Но восторга в словах Александра не было. Его слова прозвучали скорее печально, чем радостно.
   - Понимаю вас,- посочувствовал Герхард. - Вам обидно за свою страну? Я много раз испытывал такое же чувство.
   - Да, в нашей стране не лучшие времена, Ей сейчас не до производства.
   - Вот именно. Вы решили перейти от диктатуры к демократии, а это удовольствие очень дорогое. Огромную дань вам придётся заплатить. Уж кто-кто, а мы немцы, хорошо это знаем. В сорок пятом году Германия была практически стёрта с лица земли и разбита на два самостоятельных государства. Теперь она объединилась, но всё равно мы не восстановили свою нацию. Берлинская стена теперь проходит внутри каждого немца. Психология восточного немца сильно отличается от западного. Люди разговаривают на одном языке, а понять друг друга не могут. Вас ожидают очень большие потрясения, но вы справитесь с ними, я верю в это.
   - Если живыми останемся,- добавила Маша.
   - Вот мы и подошли к самому главному,- сказал Герхард. - Именно поэтому я и хотел поговорить с вами, для этого и пригласил к себе. Я очень оценил ваш ход, когда вы сумели предвидеть экономический кризис и спрятали все капиталы у нас в Германии. Вскоре деньги снова вернулись к вам на завод, нисколько не пострадав от кризиса.
   - Это заслуга не моя, а моего заместителя, - поправил Герхарда Александр.
   - Не столь важно, чья это заслуга,- продолжал хозяин,- важно, что в России огромный интеллектуальный потенциал, который находится под большой угрозой. Сохранить его можно точно так же, как вы сохранили свои деньги, вывести из-под удара за границу и вернуть назад, когда власть в стране окрепнет и начнёт заниматься экономикой. Иначе неминуемая гибель. Вы, замечательные специалисты, морально и физически устареете. Одни уйдут на пенсию, а другие безнадёжно отстанут от современной технологии. Вы уйдёте не оставив после себя последователей. России ничего не останется, как привлекать специалистов из-за границы, а вас, русских, будут использовать на второстепенных ролях, так, как это делается в малоразвитых странах. Во времена правления Гитлера интеллигенция покидала нашу страну и тем самым спаслась от уничтожения. Потом большая её часть вернулась и занялась восстановлением экономики.
   - Вы предлагаете мне бежать из страны в самое тяжёлое время? Это же предательство.
   - Вы считаете генерала ДеГоля предателем? Он тоже в своё время покинул страну и сбежал к вам, к русским. А потом он вернулся героем и стал президентом. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я предлагаю вам не предать Россию, а спасти её. Вы, интеллигенты, ваше время ещё не пришло. Когда оно настанет, вы вернётесь, и Россия будет гордиться вами.
   Александр молчал. Он понимал, что Герхард прав. В стране идёт борьба за власть, и пока эта битва не закончится, ни о каком прогрессе не может идти и речи. Он вспомнил рабочих, которые полностью зависели от него и судьба которых может круто измениться в случае его отъезда. Он не мог обмануть их. Если юридически директор был хозяином своего предприятия, то фактически Александр оставался заложником своих убеждений. Он верой и правдой служил своему трудовому коллективу.
   - Я не требую от вас ответа,- прервал размышления Александра Герхард. - Я только сделал вам это предложение. Если обстановка сложится для вас очень плохо, знайте, что наша фирма будет рада вашему приезду. А если этого не случится, то я буду рад за вас ещё больше. Хватит о делах. Давайте займёмся лучше вашим отпуском. Хочу предложить вам ознакомиться не только с Германией, но и с другими странами Европы.
   Герхард предложил такую программу, что у Александра и Маши захватило дух.
   - Но у нас нет таких денег,- возразил Александр.
   - Пусть материальная сторона вас не беспокоит. Вы мои гости и в самом начале разговора мы договорились действовать в соответствии с русскими традициями.
   - Но это уже не по-русски, а скорее по-кавказски,- засмеялся Александр.
   Германия, Италия, Франция, Голландия, о таком ни Александр, ни Маша и мечтать не могли. Впечатления переполняли их. Они забыли обо всех проблемах, и, кажется, помолодели лет на десять.
   - Как хорошо, что ты не послушал меня, и мы не поехали в Турцию,- говорила Маша Александру. - Разве мы смогли бы увидеть так много?
   - Увидеть-то могли, по телевидению, а узнать вряд ли. Что ты скажешь по поводу предложения Герхарда?- неожиданно спросил Александр.
   - У меня у самой это из головы не выходит. Не могу поверить, что ни мы, ни наши знания стране не нужны. Неужели он прав?
   - Не знаю. Помнишь, перед отъездом я жаловался тебе, что в последние годы я не работаю, а уклоняюсь от ударов. Герхард мужик умный. Он всё это из Германии увидел.
   - У него большой опыт. Он через всё это прошёл.
   - Но ты не ответила на мой вопрос, как ты относишься к его предложению?
   - Я думаю, что это время ещё не настало. Если твоему кораблю суждено утонуть, то ты, его капитан, должен покинуть его последним.
   - Спасибо тебе Маша. Именно это я и хотел от тебя услышать.
   Отпуск закончился. Маша и Александр из сказки возвращались домой, в страну, где всё кипело, где их завод, как маленький кораблик плыл по бушующим волнам, непрерывно уклоняясь от их ударов.

***

   Придя на завод после отпуска, Александр нисколько не сомневался, что его ждёт очередной "сюрприз". Он уже привык к этому.
   - Что у нас нового? - спросил директор у своего заместителя. - Какую гадость на нас ещё навесили, пока я был в отпуске?
   - Вы, как в воду глядели,- ответил ему заместитель. - Исковое заявление от нашего акционера.
   - И что же он хочет?
   - Он хочет признать недействительным решение общего собрания об увеличение уставного капитала.
   - Кто же это такой?
   - Наш бывший главный инженер. Помните, его ещё ваш предшественник, Михаил Захарович выгнал?
   - Проявился, значит? Он не дурак. Если такой иск в суд подал, значит, у него какой-то сильный аргумент имеется. Давай-ка сюда документы по этому собранию, надо их ещё раз внимательно просмотреть.
   Заместитель дал Тане ключ, и она принесла из сейфа документы. Втроём они приступили к изучению бумаг.
   - Всё нормально, нарушений нет,- сказал Андрей Евгеньевич, просмотрев протокол собрания.
   - Надо искать. Не может он в суд обращаться без аргументов. Таня, посмотри бюллетени голосования. - Александр протянул ей толстую пачку бумаг.
   Таня внимательно просмотрела все бюллетени.
   - Здесь не хватает двух,- сказала она.
   - Вот этот аргумент. Но куда же они могли деться? Я ключа от сейфа никому не давал,- удивился заместитель.
   - Мы из полиции все документы получили? - спросил директор.
   - Получала не я,- сказала Таня,- поручение давали главному бухгалтеру.
   Таня принесла опись документов, полученных из налоговой полиции. Он состоял всего из двух листиков.
   - Так мало? - удивился директор. - Когда ты их в полицию сдавала, то работала две недели, а здесь только два листка.
   Перед директором стояла главный бухгалтер.
   - Вы, принимая документы, сравнивали их с описью сделанною секретарём?
   - Александр Сергеевич, но это же невозможно. Я бы и за месяц не управилась.
   - Но почему секретарь одна справилась, а вы с целым отделом людей не управились?
   - У секретаря нет квартальной отчётности, а я вечерами здесь сижу, чтобы успеть всё сделать в срок. Поэтому я и решила принимать не каждый листик, а пересчитать только папки. А в чём, собственно дело? С налоговой полицией всё окончилось благополучно. Почему вдруг такой ажиотаж?
   - Потому, что у секретаря извилин в мозгу больше, чем у вас. Идите, вы своё дело сделали, - не скрывая своего раздражения, сказал директор.
   - Надо с этими двумя акционерами поговорить,- предложила Таня.
   - Можно, конечно, но боюсь, они уже в лагере противника, - ответил заместитель.
   Предположение заместителя оказалось ближе всего к истине. Отдел кадров доложил, что эти два сотрудника недавно уволились.
   - Единственно, чем мы можем подтвердить наличие этих бюллетеней, так это Таниной описью, - рассуждал зам,- но это и всё. За что они голосовали из описи не видно.
   - Нет, тут поправить мы ничего не можем,- сказал директор. - Это работа для службы безопасности.
   Александр вызвал к себе Володю. Объяснив ему ситуацию, он ждал его ответа.
   - Да, ситуация сложная,- ответил тот. - Мужичков купили, а нам необходимо их перекупить.
   - Тьфу, какая гадость, неужели других способов нет?
   - Можно, конечно их на профсоюзное собрание вызвать, да постыдить, но я думаю, что этот метод результата не даст, - сказал Володя.- Надо пользоваться оружием противника, иначе мы проиграем.
   Решение приняли. Володя начал поиски уволенных сотрудников. Сделать это было не трудно. Они ни от кого не собирались прятаться. После непродолжительных бесед они рассказали Володе, как выкрали бюллетени из налоговой полиции, а потом купили их. Акционеры ничего не скрывали. Они внимательно слушали Володю и думали только об одном: сколько можно содрать денег за свои свидетельские показания в суде. Акционеры согласились стать свидетелями на стороне завода, но запросили за это такую огромную сумму, от которой даже у начальника безопасности, человека видавшего многое, волосы встали дыбом.
   - Вы, что с ума сошли? Мозги свои подключите. Откуда вы взяли такую сумму?
   - А ты что, думаешь, мы не догадываемся, что грозит директору? Если хочет остаться директором и владельцем завода, пускай платит, а где он возьмёт деньги, это его проблема. Сейчас рыночная экономика. Всё имеет свою цену. Мы сегодня в очень высокой цене.
   Как ни пытался Володя сбить цену, у него ничего не получилось. Акционеры не уступали. Он отправился к директору докладывать о переговорах.
   - Да, дела, как сажа бела,- говорил Александр своему заму. - Где же такие деньги взять?
   - К заводским деньгам прикасаться нельзя, - отвечал ему тот. - Если на нас такую охоту открыли, то этот шаг для наших противников, как подарок.
   Александр обратил внимание на слова Андрея Евгеньевича "...на нас охоту открыли". Охота была открыта на него, на директора. Заместителю ничего не угрожало, он не владел контрольным пакетом акций. Или угрожало? А может быть, от решения этого вопроса зависела судьба не только его, Александра, а всех работников завода? Как будто читая его мысли, Андрей Евгеньевич продолжил мысль директора:
   - Ни за завод они борются, а за его имущество. Если они победят, мы все без работы останемся.
   - Однако нам надо решать,- снова вернулся Александр к вопросу денег. - у меня столько нет, разве только квартиру продать.
   - Ну, это уж слишком,- возразил заместитель. - Можно её заложить.
   - Если я заложу, её оценят очень дёшево и денег не хватит.
   - А если заложить две, то и волки будут сыты и овцы целы,- предложил зам. - Я имею в виду свою квартиру.
   - А если мы проиграем?
   - Не должны, права не имеем,- ответил Андрей Евгеньевич.
   Деньги были собраны. Теперь всё зависело от Володи. Нужно сделать так, чтобы свидетели не обманули.
   Володя считал, что все деньги отдавать им сразу нельзя.
   - Необходимо заплатить только аванс, а оставшуюся часть отдать после суда,- говорил он. - А чтобы их не смогли перекупить, после получения аванса, их необходимо спрятать до дачи показаний в суде. Они могут пожить на моей даче. Я буду находиться рядом с ними неотлучно, и сам привезу на суд.
   План одобрили и Володя начал действовать. Он назначил встречу акционерам в кафе и ждал их появления. Володя сидел за столиком в самом углу. Свет почти не освещал его, зато он прекрасно видел всё кафе. Вот двери открылись и двое клиентов, так Володя окрестил акционеров, зашли в зал. Один высокий и худой, а второй маленький и толстый. Они осмотрели кафе, но Володю не заметили. Владимир незаметно подошёл к ним и встал за их спинами.
   - Что будем делать? - спросил один другого. - Его здесь нет.
   - Надо подождать, дело выгодное.
   - Никого ждать не надо,- сказал им Володя. - Садитесь за столик.
   В испуге клиенты отшатнулись от него.
   - Тьфу, как напугал! Откуда ты взялся?
   - Что же вы делами такими занимаетесь, если пугливые, как зайцы?
   Они прошли к столику, который выбрал Володя, и скрылись в темноте.
   - Деньги принёс?- спросил Володю длинный.
   - С этим всё в порядке. - Володя открыл портфель и показал содержимое.
   - Здесь все?
   - Нет, это только аванс. Остальное, когда дело сделаете.
   - А если ты нас обманешь? - спросил длинный.
   - А если вы меня обманите? - ответил вопросом на вопрос Володя.
   - Нет, так мы не договаривались,- длинный встал и приготовился уходить.
   - Как хотите, у нас и другие методы имеются,- спокойно ответил Володя.
   - Что ты имеешь в виду? Ты, что запугать нас хочешь? - длинный ждал ответа. Уходить ему явно не хотелось.
   - Зачем вас пугать? Вы считаете себя специалистами в рыночных делах, а я в криминальных. Если сейчас не договоримся, то давайте разойдёмся и станем заниматься каждый своим делом: вы рыночным, а я криминальным.
   Клиенты снова сели за стол.
   - Сколько здесь? - поинтересовался толстый.
   - Треть. Остальное получите после того, как решение суда вступит в законную силу.
   - А когда оно вступит?
   - Через десять дней после вынесения решения. Только это ещё не всё. Сейчас я отдаю вам деньги, и мы едим на рыбалку.
   - Какую ещё рыбалку?
   - Обыкновенную рыбалку, за городом. А я вас там поохраняю. С такими деньгами вас ещё прихлопнут где-нибудь, тогда что ж, плакали мои денежки?
   - А, что? Это правильно,- поддержал предложение Володи толстый. От этих отморозков всего можно ожидать. Заодно и отдохнем.
   - Надо только водки с собой взять побольше,- предложил тощий,- а то какая рыбалка. Когда мы поедем?
   - А прямо сейчас,- сказал Володя.
   - Но нам надо домой зайти, переодеться.
   - Тогда и деньги потом получите. Ну, как поедите?
   - Поедем,- ответил за двоих толстый.- Дома у нас никого нет, и на работу нам ходить не надо.
   Клиенты забрали деньги и поехали на дачу. Водки они накупили столько, что хватило бы не на два дня, а на целый месяц. Приехав на дачу, клиенты отпраздновали свою удачную сделку.
   - Володя, а ты зачем на этом заводе работаешь? - спрашивал длинный, изрядно захмелев. - Ты же там копейки получаешь. Давай с нами бизнесом заниматься. Крышей нашей будешь. Мы с тобой долларами рассчитаемся...
   - Спасибо, я лучше за копейки с чистой совестью, чем за доллары, но без неё. К тому же, так голова целее. Эти деньги счастья вам не принесут.
   - Это ты напрасно на счёт совести, - не соглашался толстый. - Совесть у нас чиста. Это просто бизнес. Директор купил завод, а мы директора. Причём тут совесть?
   - Директор никакого завода не покупал,- возразил Володя.
   - Как это не покупал? А почему у него контрольный пакет акций оказался?
   - Он же всё на собрании объяснил.
   - Что он там объяснил? - еле ворочал языком длинный. - Разве можно его понять? Эмиссия какая то. А по мне хоть эмиссия, хоть трансмиссия, всё равно паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Да мы, собственно, и ни в претензии. Ему повезло, он и завладел заводом. А сегодня наш день. Повезло нам, а не ему. Да что ты, Вова, так переживаешь за него? Что ему эти деньги? Тьфу и всё! Он себе новые нарисует. Вон, в отпуск за границу мотаул. Небось, на заводские денежки ездил?
   Володя больше не спорил с клиентами. Он только подливал им в стаканы водки и ждал, когда они свалятся с ног, и уснут. В таком состоянии они никуда не могли деться.
   До поздней ночи клиенты пили и хвалили друг друга за свою предприимчивость. И только после того, как водка окончательно свалила их, угомонились.
   Наутро клиенты опохмелились и побежали купаться.
   - Теперь самое время порыбачить,- сказал толстый,- а за обедом можно ещё по стаканчику пропустить.
   - Никаких стаканчиков,- оборвал его Володя. - Завтра суд. Вы должны, как стёклышки быть.
   - Ну что ж, тогда рыбачим до самой ночи. Как ты на счёт ухи, Володя?
   - Мне хоть уха, хоть требуха, лишь бы вы на суде подтвердили то, что было на самом деле.
   - Не беспокойся, если мы деньги взяли, значит, договор выполним,- заверил толстый.
   - Вам главный инженер тоже деньги заплатил, вы же его обманули?
   - Это ты не прав. Никакого договора с ним мы не нарушали. Он нам ничего не заплатил, только обещал. А мы ему не верим. Он нас обязательно обманет. Получит на суде свои показания и кинет нас. А ты нам аванс заплатил, да такой, который в три раза больше чем все обещания инженера.
   Клиенты ушли на рыбалку, а Володя остался дома и наблюдал за ними из окна. Речка протекала невдалеке от дома, и рыбаки прекрасно были видны.
   Усевшись на мостки, они забросили удочки и замерли, уставившись на поплавки.
   Володя стал убирать дом после вчерашней пьянки. Он перемыл всю посуду, выкинул пустые бутылки и приготовил обед.
   Пришло время обеда. Он вышел из дома и направился к мосткам.
   - Вы, что обедать не собираетесь? - спросил он.
   - Какой обед? Так клюёт, что и уходить не хочется.
   - Идите перекусите и ловите, хоть до ночи. Это лучше, чем водку хлестать.
   Клиенты нехотя оставили свои удочки, и пошли домой. Наспех пообедав, они набрали еды и побежали к мосткам. Весь день они не отходили от своих удочек. Стало смеркаться. Силуэтов рыбаков уже не было видно. Володя пошёл к рыбакам. Завтра они нужны трезвыми и выспавшимися. Пора было ложиться спать.
   Когда Владимир подошёл к рыбакам, он увидел что его клиенты лежат на мостках.
   "Уснули" - подумал Володя.
   - Эй, рыболовы, уху проспите!
   Но клиенты не реагировали. Володя подошёл ближе и увидел, что у рыбаков разбиты головы. По мосткам разливались две лужи крови. Он хотел пощупать пульс, но, прикоснувшись к ним, понял, что помочь им нечем. Тела успели остыть.
   Вот и не принесли счастье деньги. Не Владимиру, а противникам пришлось прибегнуть к другим методам. Жадность и глупость поставили точку на жизненном пути двух неудавшихся бизнесменов.
   Владимир спихнул тела клиентов в воду и вслед за ними выкинул удочки. Река подхватила их и понесла далеко за горизонт, чтобы изуродованными и обезображенными, с объеденными рыбами и раками лицами, выбросить где-нибудь на берег.
  
   Суд начался без опозданий. Истец в своём заявление ссылался на двух свидетелей, которые должны подтвердить, что они не принимали участия в голосовании. Ответчик предоставил все документы общего собрания и утверждал, что два бюллетеня именно этих свидетелей были похищены в налоговой полиции. В качестве доказательства, ответчик предъявил опись изъятых полицией документов, из которой становилось ясно, что бюллетени существовали в действительности.
   Судья не мог склониться ни к той, ни к другой стороне. У истца не было прямых доказательств того, что два акционера не участвовали в голосовании, а ответчик не мог подтвердить достоверность своих протоколов, бюллетенями. Свидетели, только они могли прояснить дело, но они на судебное заседание не явились. Посовещавшись на месте, суд вынес определение о повторном вызове свидетелей и переносе судебного заседания.
   - Странно,- говорил Александр Андрею Евгеньевичу,- Володя всегда очень пунктуален. Не случилось ли с ним что-нибудь?
   Разыскивать Володю не пришлось. Приехав из суда на завод, директор нашёл его в приёмной.
   - Что случилось, Володя? На тебя это не похоже.
   - Пройдёмте в кабинет, я всё объясню.
   Володя рассказал, что случилось на даче, и отдал директору деньги.
   - Не пригодились,- сказал он. Этот бой противник выиграл. Я не ожидал, что они могут пойти на убийство.
   В кабинет зашёл Андрей Евгеньевич.
   - Что же теперь нам делать? - спросил Володя.
   - А ничего, - твёрдо сказал директор. - Мы будем придерживаться той же позиции, что и прежде. У истца нет доказательств для своих доводов.
   - Но и у нас их нет,- возразил заместитель.
   - Однако это его доводы, и он обязан их доказывать, а не мы. Пусть теперь попробует доказать.
   На следующее заседание Александр шёл в суд с твёрдой уверенностью в своей победе.
   Судья, открыв заседание, обратился к истцу.
   - У вас есть сегодня свидетели?
   - Да, твёрдо ответил представитель истца. Это председатель совета директоров завода.
   - Но на прошлом заседании вы ссылались на других свидетелей?
   - Да, но те свидетели куда-то пропали. Уехали, наверное.
   - Хорошо, пригласите в зал свидетеля.
   В зал вошёл председатель совета директоров. Судья предупредил его об ответственности, за дачу ложных показаний и начал допрос.
   - Что вы можете рассказать суду по делу?
   Председатель совета директоров рассказал суду, что директор приказал ему исказить результаты голосования и в протоколе написать не те цифры, которые были на самом деле, а те, которые устраивали директора.
   - Вы это точно помните?- переспросил его судья.
   - Абсолютно точно,- подтвердил свидетель.
   - А остальные члены счётной комиссии смогут это подтвердить?
   - Я не знаю, что видели остальные. Я отвечаю только за себя.
   - А почему вы только сейчас оспариваете решение собрания? - спросил судья у представителя истца.
   - Истец обратился в суд сразу, как только узнал о подтасовке в подсчёте голосов.
   Другие свидетели, которых допрашивал судья, не смогли с точностью ни утвердить, ни опровергнуть доводы сторон. "Слишком много времени прошло, не помним", заявляли они. Выслушав объяснения сторон и свидетелей, суд удалился для принятия решения.
   Всего несколько минут судья находился в совещательной комнате, но для Александра это время показалось вечностью. В голове пролетела вся его заводская жизнь. Он вспомнил, как, окончив институт, пришёл на завод, как стал директором, как защищал своё предприятие от ударов, сыпавшихся то справа, то слева. А вот теперь новый удар - предательство. Александр вспомнил Феликса. "Грош цена вашим кораблям и налогам, если не уберечь предприятие от внутреннего развала. Наверняка найдутся люди, которые захотят завладеть плодами чужого труда, и будьте уверены, при первом удобном случае они этим воспользуются".
   "Как же ты прав" - думал Александр о Феликсе. "Где же ты? Как мне тебя не хватает!"
   Суд признал решение общего собрания акционеров недействительным.
   Акционеры собирали новое собрание. В повестке дня стоял всего один вопрос: избрание генерального директора.
   Подходя к залу, Александр почувствовал, что сегодня собрание пройдёт бурно. Голоса акционеров сливались в один тревожный и леденящий душу рёв. Так ревёт зверь, которого смертельно ранили и собирались добить. В нём слышалось отчаяние и бессилие перед неминуемым концом.
   При регистрации акционеров выяснилось, что теперь контрольный пакет акций находится всего у трёх человек, а самую значительную часть имел бывший главный инженер завода.
   Председатель совета директоров открыл собрание и поставил вопрос о выборе генерального директора. Он предложил кандидатуру бывшего главного инженера. Три человека подняли руки вверх и председатель, не обращая никакого внимания, на остальных акционеров и не давая никому высказаться, провозгласил: "Принято большинством голосов".
   - Что же теперь будет с заводом? - спросил кто-то из зала.
   Новый генеральный директор, окружённый охраной, подошёл к трибуне и зал затих.
   - Здесь не собрание трудового коллектива, а собрание собственников, - сказал он.- А собственники желают распорядиться своим имуществом по собственному усмотрению. Мы будем продавать завод по частям. Каждый получит свою долю, пропорционально акциям.
   - Врут они всё, ничего мы не получим! - выкрикнул из зала старый рабочий.
   Рядом с ним стоял здоровый верзила из охраны генерального директора. Он посмотрел на рабочего и тихо сказал ему:
   - Помолчи, дед. Ты всё правильно понял.
   - А нам куда? - выкрикнул из зала женский голос.
   - Куда, куда, на биржу труда,- цинично и жёстко ответил женщине новый генеральный директор.
   Собрание кончилось.

***

   Аэропорт, это вечное движение, он не знает покоя ни днём, ни ночью. Встречающие уныло сидят в креслах, но, услышав объявление о прибытии самолёта, вскакивают и толпятся у дверей, высматривая своих родных и знакомых.
   Улетающие, равномерно рассредоточенные по всему аэропорту, при объявлении начала регистрации, в одно мгновение собираются у стойки. Вот и сейчас, прозвучало объявление о начале регистрации на рейс, улетающий в Гамбург. Пассажиры с сумками, свёртками и чемоданами выстроились в длинную очередь. В самом начале её стояли Александр со своей семьёй, Андрей Евгеньевич и Таня.
  
  -- Главный
  
   Начальника похоронной команды, а именно так теперь называли Андрея, после того, как он похоронил "Резвого" и стал заниматься утилизацией кораблей, неожиданно вызвал к себе адмирал. Ничего хорошего от этого вызова он не ожидал. Вероятнее всего, адмирал прикажет ему ехать в какую-то отдалённую базу, принимать корабль и гнать его в Мурманск на утилизацию. А ему сейчас не до кораблей. Андрей думал о доме. После похорон отца, мать сильно сдала. Она уже несколько раз в письмах просила приехать, прозрачно намекая, что не может покинуть этот мир, не простившись с сыном. Уже несколько рапортов с просьбой о переводе в Петербург Андрей подавал командованию, но они оставались без ответа. "Если ещё и ты уйдёшь, кто же тогда останется?" - говорил ему адмирал.- "И так все разбежались. Ты, что думаешь, в Питере корабли есть? Если у нас все порезали, то там, наверное, осталось только два: "Перекоп" в Кронштадте, да "Аврора" на Неве". Андрей шёл по коридору штаба, в самом отвратительном настроении. Не обращая внимания на адъютанта, он открыл дверь, и вошёл к адмиралу.
   У адмирала, напротив, было великолепное настроение. Увидев Андрея, он, не дав отдать ему рапорта, усадил Андрея на кожаный диван.
   - Не устал похоронными делами заниматься? - хитро спросил адмирал.
   - Что значит устал? Я человек военный. Служу отечеству. Планомерно уничтожаю северный флот.
   Адмирал встал с дивана и торжественно произнёс:
   - Товарищ капитан первого ранга, ваш рапорт о предоставлении отпуска по семейным обстоятельствам удовлетворён. После отпуска вам надлежит прибыть в штаб флота для получения направления на новый корабль.
   - Какой?
   - Атомный подводный ракетный крейсер "Сталинград". Как тебе приказ, нравится?
   - Неужели? - только и смог вымолвить Андрей.
   - Да, дорогой, дождались мы с тобой. Корабль нового поколения, с уникальными возможностями поступил в состав Северного флота в 1995 году.
   - А я уж думал, что так в отставку и уйду начальником похоронной команды,- радостно сказал Андрей.
   - Какая отставка, забудь! У тебя только всё начинается. Сейчас твой корабль вместе с "Петром Великим" готовится к выходу в море. Пока идут учения, ты свои семейные проблемы решишь, да и с друзьями встретишься.
   - Не с кем встречаться,- грустно произнёс Андрей,- один я остался.
   Он рассказал адмиралу о судьбе своих друзей.
   - К сожалению, Андрюша, на войне, как на войне. Приходится терять товарищей. Хорошо, что ты устоял, - грустно произнёс адмирал.
  
   Сборы были недолгими. Андрей взял билет на Санкт-Петербург, чтобы вернуться в город своего детства- Ленинград.
  
   Санкт-Петербург, как и его основатель, царь Пётр, родился под знаком Близнецов. Он был двулик. Этот город вырастил Андрея, и он же послал его служить на север, превратив его, коренного Ленинградца в гостя города. Этот город дал ему друзей и через несколько лет отнял их. Санкт-Петербург соединил Юлю с Андреем и затем изгнал её не только со своей территории, но и за пределы страны. Он дал отцу сына и сразу разлучил его с ним. И сейчас Андрей мчался в Санкт-Петербург на встречу к матери, чтобы проститься с ней навсегда.
   Мамы дома он не застал. Она лежала в больнице. Андрей нашёл её в крайне тяжёлом состояние. Мать еле-еле говорила. Увидев сына, она прижала его руку к своей груди, и губы шёпотом выговорили: "Слава Богу, успел". Она лежала, вцепившись в руку сына целый час. Внезапно она выдохнула и перестала дышать. Врачи с сёстрами забегали и вывели посетителя из палаты. Андрей лишился последнего родного человека. Он остался один в этом холодном, ставшим ему чужим городе.
   Андрей снова занимался похоронными делами. Только теперь он хоронил свою мать. На Северном кладбище рядом с могилой отца появился свежий холм песка и стандартная раковина с крестом. Знакомые старушки мамы уже привыкли к похоронам своих друзей. Они относились к смерти, как к явлению нормальному и естественному. Более того, они осознавали, что их черёд близок и смотрели на похороны со своей точки зрения. Им хотелось со стороны увидеть, как эта процедура произойдёт с ними. Они плакали у могилы потому, что хотели, чтобы и на их могилах тоже плакали. Отойдя от гроба на два шага, они уже спокойно разговаривали, обсуждая очередное повышение цен на продукты или делились своими впечатлениями относительно того или иного кандидата, за которого хотели отдать свой голос на выборах. Помянув покойницу на кладбище, они наотрез отказались от поминок дома, и разъехались. Только тёща, так Андрей называл Юлину маму, не оставила его одного и поехала с ним домой. Целый вечер они разглядывали старые альбомы с пожелтевшими фотографиями. Вся жизнь Евгении Петровны прошла перед сыном за один вечер: Вот она молодая и красивая, в белом фартуке на выпускном школьном вечере. А вот она в форме студенческого строительного отряда отправляется вместо отдыха работать на главных стройках страны. Перелистывая страницы альбома, перед Андреем оживали страницы жизни матери. Маленькая картинка запечатлела спуск корабля со стапеля: Отец и мать стоят рядом на фоне огромного корабля, который вот-вот покинет сборочный цех завода, и бросится в объятия моря. Андрей узнал этот корабль. Это был один из тех, который он отогнал на завод для утилизации. На следующей фотографии он увидел себя: мама держит его за руки и помогает делать первые шаги. Перелистывая страницы альбома, Андрей обратил внимание на то, что его родители всегда и везде что-то создавали. Всю свою жизнь они посвятили созиданию, тогда, как он, их сын, был занят утилизацией, уничтожением того, что создали его родители.
   - Они ушли с чистой совестью,- сказал он тёще,- им есть, чем отчитаться за свою жизнь.
   - Да, что-что, а этого у них не отнять,- поддержала его она. - Это поколение сделало столько, что сегодня сил не хватает всё разрушить, хотя кому-то это очень хочется. Только не надо прибедняться, я помню, как вы с Юлей начали свою трудовую деятельность. Многим людям не хватает целой жизни сделать столько, сколько смогли вы за десять лет.
   - К сожалению, это всё в прошлом. Сейчас никакого созидания нет, только похороны: похороны кораблей, похороны людей...
   - Я так не думаю, после отпуска ты поедешь принимать корабль. Разве это не созидание? Юля тоже не остановилась на достигнутом. Она сейчас занимается новыми разработками. Так, что движение вперёд продолжается.
   - К сожалению, только не у нас,- печально заметил Андрей. - Моя жена, сын и друг, все они оказались за границей, дома для них места не нашлось. А Феликса усадили в тюрьму. Он, видите ли, стал опасен для этого общества. Расскажите мне о Юле и сыне,- попросил Андрей.
   - Скучает она. Сильно скучает, хотя работа ей нравится, получает очень хорошо, ни в чём не нуждается. Всё время про тебя спрашивает. А, что я ей рассказать могу? Сама ничего не знаю. Вот кому хорошо, так это твоему сыну. Он уже по-английски говорит лучше, чем по-русски. Юля всё время меня к себе зовёт, но я боюсь. Что я там делать буду? Язык чужой и люди чужие.
   - А вы поезжайте,- неожиданно предложил Андрей. - У вас же здесь никого нет, а там дочь и внук. Бросьте всё и поезжайте. Что касается людей, так здесь своих тоже не осталось.
   - Может, ты и прав. А вместе не хочешь поехать? Жена и сын не последнее место в жизни человека занимают.
   - А, что я там делать буду? Корабли их хоронить? Да и нельзя мне. Присягу я давал. Куда же мне ехать?
   - Господи! - вдруг всполошилась тёща,- я же самое главное забыла! У меня к тебе поручение есть. У нас в квартире до Юлиного отъезда главный конструктор жил. Он квартиру продал, чтобы работу над новым двигателем закончить. Так вот Юля с Димой денег прислали, чтобы ему квартиру купить и вообще поддержать материально. А он пропал куда-то. Я и не знаю, что мне с этими деньгами делать. Возьми их Андрюша. Найди этого Главного. Ты молодой, тебе его легче найти. Голова то совсем пустая стала. Я эти деньги с собой взяла, чтобы тебе передать. Так бы и ушла назад домой с деньгами.
   Она полезла в свою сумку и достала толстую пачку денег.
   - Возьми, Андрюша, найди его. Юля очень просила.
  
   Андрей даже приблизительно не знал где искать Главного. Куда бы он ни обращался, никто ничего не знал о его судьбе. В штабе флота никто не помог Андрею. Института больше не существовало. Директор фирмы, которая расположилась в стенах бывшего института, знал Главного, но говорить о нём не хотел.
   - Не знаю. Квартиру он продал, а куда потом делся, понятия не имею, - говорил ему директор.
   - Вспомните, может быть, у него остались родные?- не успокаивался Андрей. - Хоть какую-то зацепку, чтобы разыскать его. Он мне очень нужен.
   - Нет, родных у него не осталось. Своего отца он давно проводил на Серафимовское кладбище.
   Серафимовское кладбище, это единственная ниточка, которая могла привести Андрея к Главному. Если он жив, то наверняка приходит к своему отцу. Но жив ли он?
   Каждый день Андрей приходил на кладбище, и разыскивал могилу отца Главного.
   У ворот кладбища всегда толпились нищие. Они кланялись каждому проходящему мимо них прохожему, и что-то бормотали себе под нос. Если прохожий подавал им, они начинали усердно креститься и молиться за здравие дающего.
   В конторе кладбища по фамилии не смогли найти могилы. Нужно было знать, как минимум, год захоронения. Андрей планомерно, участок за участком, "прочёсывал" кладбище, но могилы найти не мог. Нищие уже не просили у него. Они привыкли к Андрею и относились к нему, как к работнику кладбища. В очередное посещение он, проходя через ворота, услышал сзади себя:
   - Потерял здесь чего, сынок?
   Андрей обернулся. Оборванный нищий вопросительно смотрел на него.
   - Спрашиваю, ищешь чего? - повторил нищий. - Каждый день ходишь, как на работу.
   - Могилу ищу, а кроме фамилии ничего не знаю,- ответил Андрей.
   - По одной фамилии трудно. Кладбище большое. Ну, дай Бог тебе найти,- сказал нищий и перекрестил Андрея.
   Андрей вошёл в ворота.
   - А фамилия, какая?- услышал он снова голос нищего.
   - Фамилия обыкновенная,- ответил Андрей. - Вряд ли по ней что-нибудь можно найти. Смирнов - самая распространённая фамилия в Петербурге.
   Голос старика показался Андрею знакомым. Где-то он уже слышал его. Он обернулся, подошёл к старику и внимательно посмотрел на него. Нет, этого лица он никогда не видел.
   - Да, по такой фамилии сложно найти,- подтвердил нищий.
   Андрей в третий раз направился к воротам. Нет, определённо этот голос он уже слышал. Но где?
   - А твоя фамилия, случайно не Караулов? - услышал он сзади.
   Как будто разряд тока прошёл по телу Андрея. Он остановился, как вкопанный. Вспомнил! Он точно вспомнил этот голос! Это было много лет тому назад, на "Резвом". После завершения испытаний он со своими друзьями стоял на мостике и не в силах сдержать порыва души, пел с ними марш энтузиастов. Этот голос звучал в общем хоре. Андрей снова вернулся к нищему и посмотрел в его лицо.
   - Какой ты солидный стал,- услышал он знакомый голос.- Капитан первого ранга, как я.
   - Главный? - спросил Андрей. Ноги его задрожали, и он опустился на колени.
   - А если точнее,- произнёс старик,- то, что от него осталось.
   Андрей смотрел на Главного и не мог поверить своим глазам. Время изменило его лицо до неузнаваемости. Волосы стали абсолютно седыми, тело похудело так, что лохмотья болтались на нём, как на вешалке.
   - А ты что ж, могилу мою ищешь? - спросил Главный.
   - Я вас ищу,- ответил Андрей. - А могила вашего отца единственное место, где вас можно встретить.
   - Молодец, голова хорошо работает. Ну, что, так и будешь передо мной на коленях стоять?
   Андрей поднялся с колен и помог Главному встать с бревна на котором тот сидел.
   - Вот так, Андрюша, теперь я здесь живу. А ты зачем меня искал?
   - У меня к вам дело. Может быть, пойдём в кафе, там и поговорим?
   - В кафе- это хорошо. Я давно человеческой пищи не ел. Ты накормишь меня?
   Они пошли к кафе. Андрей наблюдал, как Главный старался идти ровно. У него плохо получалось. Ноги не слушались его. Наконец он не выдержал, схватился за рукав и повис на руке у Андрея. Так они дошли до кафе. Андрей открыл дверь и подвинулся в сторону, чтобы пропустить вперёд Главного. Огромного роста парень преградил им дорогу. Он занёс руку, чтобы схватить старика и заорал:
   - Куда лезешь, попрошайка? Пошёл вон, твоё место на кладбище!
   Андрей перехватил руку парня и вывернул её у него за спиной.
   - Я тебе покажу кладбище! Я тебя самого на него отправлю!
   Парень завыл от боли.
   - Господин офицер, я не знал, что он с вами, проходите, пожалуйста.
   Андрей отшвырнул парня в сторону и зашёл с Главным в кафе. Официантка подошла к столику и недовольно, глядя на Главного, процедила сквозь зубы:
   - Что будете кушать?
   Андрей сделал заказ. В это время в кафе, держась за вывернутую руку, вошёл парень.
   - Сейчас вас обслужат, господин офицер, по высшему разряду. Вы уж извините меня.
   Стол быстро накрыли. Главный старался есть степенно, но у него это не получалось. В конечном итоге ложка замелькала в его руках и он глотал пищу даже не пережёвывая. Чувствовалось, что он не ел очень давно. Наконец, когда все тарелки опустели, он отвалился от стола и произнёс:
   - Давненько я так не кушал. Теперь и поговорить можно.
   - Как же это произошло?- спросил Андрей.
   - Всё просто, Андрюша. Я продал всё своё имущество, чтобы продолжить исследования. Когда работа была закончена, я поехал в Москву, в министерство обороны. Хотел предложить нашу разработку. В Москве никому никакого дела до нашей работы не было. Куда бы я ни обращался, везде получал отказ. Вернувшись в Питер, пришёл на могилу к отцу и встретил здесь своего знакомого, кандидата наук, химика. Он тоже без квартиры остался и жил на кладбище. Разговорились. Возвращаться к Юле, я тогда у неё жил, было поздно, остался заночевать у приятеля. Вот так и живу здесь до сих пор.
   - А почему вы к Юле не вернулись? Она ждала вас.
   - А ты себя на моё место поставь. Смог бы ты оттянуть у женщины с ребёнком площадь? Я же понимал, что не смогу вернуть себе квартиру. Ничего, приспособился. Бомжи не такие плохие люди, как кажутся. Они уважают меня.
   Главный замолчал и задумался о чём-то. Потом посмотрел на Андрея и спросил:
   - Да, что мы всё обо мне? Как Наука, ты видел её?
   - Нет, они с Димой за границу уехали.
   - Значит, помог конверт?
   - Какой конверт? - не понял Андрей.
   - Да так, ничего. Говорю, что наука наша теперь за границей, да ещё здесь, на кладбище найти можно, - грустно усмехнулся он. - Да, у тебя дело ко мне какое-то?
   - Я бы не хотел здесь в кафе об этом говорить. Может быть, пойдём домой?
   - Ну, что ж, пойдём.
   Они встали и вышли из кафе. Главный, пройдя немного, остановился и спросил:
   - А всё-таки, что за дело? Говори, не томи старика.
   Они сели на скамейку, и Андрей рассказал Главному о своём деле. Он посмотрел по сторонам и, увидев, что никого вокруг нет, вытащил толстую пачку денег и отдал Главному.
   - Это Юля с Димой велели вам передать. Тут на всё хватит. Ну, что пойдём дальше? Вы не устали? А то такси взять можно?
   - Подожди немного. Что-то я неважно себя чувствую. Съел много с непривычки. Посидим чуть-чуть и пойдём.
   Главный откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. В руках он сжимал деньги. Грудь его что-то сдавило, и резкая боль пронзила всё тело. Но вот боль отпустила. Он почувствовал себя хорошо и свободно. Почему-то он нисколько не удивился тому, что вдруг увидел себя со стороны. Он, оборванный, с толстой пачкой денег сидел на скамейке, а рядом его охранял Андрей. Он прикрыл его своей широкой грудью, чтобы никто не смог увидеть денег в руках и ждал, когда старик отдохнёт. Главный ощутил абсолютную свободу. Он мог не только наблюдать себя со стороны, но и перемещаться, куда ему захочется. Стоило ему только пожелать, как он оказывался в том месте, которое его интересовало. Он очутился в светлой и отлично оборудованной лаборатории. Там Юля и Дмитрий обсуждали чертежи нового двигателя. Главный заглянул в чертежи и сразу узнал их. Это были чертежи их двигателя, над которым они работали в гараже. Не успел он подумать об Андрее, как увидел огромный красивый подводный крейсер. Там наводили последние приготовления для выхода корабля в море. Главный посмотрел все помещения корабля, осмотрел его машинное отделение, подводную часть, винты и рубку. Потом Главный очутился на кладбище. Его товарищ, химик, сидел у ворот и просил милостыню. Вдруг его стало затягивать в какую-то трубу. Он провалился в неё и стал падать. Скорость падения увеличивалась, и он испытал ужасный страх от этого падения. В самом конце трубы показался яркий свет. Такого яркого света он никогда ещё не видел. Но свет не слепил, а был наполнен каким-то теплом или добротой. Это любовь, догадался Главный. Труба закончилась, и он очутился на поляне. К нему бежали какие-то люди. Они приближались, и Главный узнал их. Это были мать с отцом и друзья. Главный даже не придал значения, что все они давно умерли. Родители и друзья встретили его, и повели по поляне. Они с чем-то поздравляли и радовались. Неожиданно Главный ощутил перед собой барьер. Его не было видно, но он ощущал, что это преграда, переступив которую он никогда не вернётся назад. Он остановился. Ужас и оцепенение овладели им. Страх парализовал всю его волю. Когда-то он уже испытывал нечто подобное. Но когда? Он не мог вспомнить. Мать подошла к нему и взяла за руку.
   - Мама, я сейчас умру? - спросил он её.
   Главный удивился, как он это спросил. Он не произносил слова, не строил предложений, его мысли передавались каким-то другим, непривычным способом. Этот способ был гораздо лучше того, каким он пользовался всю свою жизнь. При этом способе невозможно было солгать. Не было слов, и поэтому чувства были совершенно открыты и не могли спрятаться за камуфляж фраз, скрывающий истинное значение сказанного.
   - Смерти нет сынок, и ты скоро это поймёшь, - ответила мать.
   Главный вспомнил, где испытывал этот жуткий страх. Это случилось, когда он родился. Тот же страх, тот же чёрный тоннель и свет в его конце. Он посмотрел на мать и шагнул через барьер.
  

***

   Андрей долго смотрел на Главного. Он не решался тревожить старика, который, наевшись, присел на скамейку и тут же уснул. Он спал, как ребёнок, с выражением блаженства на лице. Пальцы сжимали деньги, которые вырвут его из кошмара нищеты и голода. Он смотрел на Главного и вспоминал то время, когда стоял с ним на мостике "Резвого". Вспоминал по рассказам, как Главный сделал из недавней студентки солидного учёного, как он в гараже сражался за свой двигатель и отдал всё своё имущество, чтобы Родина получила в свои руки самое лучшее изобретение, которого не было во всём мире. Он вспоминал, как ходил по кладбищу в поисках могилы отца, чтобы встретить его, чтобы вытащить из той ямы в которую столкнула его судьба, чтобы он, Главный, снова стал главным, снова занял место в обществе, которое принадлежит ему по праву. И справедливость восторжествовала, перед Андреем сидел и спал человек, сжимая в руках деньги, которые долго искали, и в конечном итоге нашли своего владельца.
   Пальцы Главного разжались и купюры рассыпались на землю. Андрей собрал их и аккуратно вытащил остаток денег из рук спящего старика. Тело Главного наклонилось и упало на скамейку. Андрей попытался нащупать пульс, но он не прощупывался.
  
   Увезли Главного только через несколько часов.
   На следующий день Андрей отправился в гарнизон. Там он узнал, что похороны героев Советского Союза проводятся по особым правилам. Государство выделяло на эти случаи деньги. Андрей, услышав это, печально улыбнулся. Чего-чего, а денег на похороны у Главного было предостаточно.
   - А, что вы улыбаетесь? - спросил офицер комендатуры Андрея, заметив его улыбку. - Я что-то не так сказал?
   - Да, нет, всё так, товарищ майор. Не понятно только почему государство проявляет заботу только к мёртвым героям, а живых не замечает.
   - Это вопрос не ко мне, товарищ капитан первого ранга, а к правительству,- ответил майор.
   Майор оформил все необходимые документы.
   - Всё в порядке. Когда будет известно время захоронения, сообщите нам. Мы вышлем на кладбище роту почётного караула.
   После гарнизона Андрей оформлял заказ на памятник. В словорубной мастерской мастер спросил его:
   - Что будем писать?
   - Герой войны,- сказал Андрей.
   Мастер посмотрел на год рождения Главного и вопросительно посмотрел на Андрея.
   - Какой войны?
   - Необъявленной,- ответил Андрей. - Так и напишите - герой необъявленной войны.
   Автобус с караулом подъехал к кладбищу в точно назначенное время. Андрей и нищий ждали его у ворот. Из автобуса вышел капитан.
   - Нужно ордена и медали на подушечки разложить,- сказал он. - Так по церемонии положено. Каждый орден на свою подушечку, а медали по три штуки на одну. Где его ордена?
   Андрей с нищим переглянулись.
   - У него их нет,- сказал нищий. - Он их все продал.
   - А золотая звезда героя? - спросил капитан.
   - Её он продал последней.
   Похороны проходили с нарушением регламента. Отсутствия орденов и медалей у героев Советского Союза Устав не предусматривал. Перед гробом курсанты роты почётного караула несли пустые подушечки из расчета: одна на орден и одна на три медали. Оркестр заиграл гимн Советского Союза. Гроб опустился в могилу. Три раза прогремели ружейные выстрелы. Караул под звуки торжественного марша, чеканя шаг, прошёл перед могилой, погрузился в автобус и уехал. У раковины остались стоять два человека: Андрей и нищий- химик, кандидат технических наук.
  
  -- Андрей
   Подводный крейсер "Сталинград" вместе с "Петром Великим" медленно отвалили от причалов и вышли в Баренцево Море. Показательные учения на виду у НАТОвских стран должны были напомнить всему миру о том, что Россия, очередной раз меняющая свои политические наряды, не превратилась в отсталую страну, а оставалась великой державой, игнорировать интересы которой не дозволялось ни одному государству мира.
   На протяжении сотен лет огромная страна, как капризная барышня, меняла свой внешний облик. Но, забывая про мировые проблемы и занимаясь только собой, она не переставала быть великой и могущественной. Россия, расположенная и в Европе и в Азии, не считала себя ни азиатской, ни европейской страной. Она имела свою собственную культуру и всегда жила особняком. Россия не понимала Европу. Ей не нравился её прагматичный и бездуховный характер. Европа, в свою очередь, боялась и ненавидела Россию. Как слабый, но коварный хищник, она десятки лет сидела в засаде и выжидала момент, когда можно исподтишка укусить великую соседку. Порой ей казалось, что Россия полностью лишилась своего могущества и тогда она наваливалась на Россию всей силой и показывала зубы. Однако каждый раз, получив отпор, убиралась из великой страны в свои маленькие государства зализывать раны. Изредка Россия вспоминала про Европу и для того, чтобы освежить ей память, демонстрировала свою силу. Эти действия сразу отбивали всякую охоту кусаться, и соседи снова жили мирно, тихо недолюбливая друг друга.
  
   Крейсера "Сталинград" и "Пётр Великий" шли мимо кораблей Европы, гордо неся на своих мачтах Андреевские флаги. Все, кто видел эти огромные, построенный по последнему слову технике, корабли удивлялись: откуда у страны с разрушенной экономикой и полуголодным населением могли взяться такие красавцы? Как мог народ, униженный и оскорбленный, отброшенный за грань нищеты, сотворить это чудо военной техники? Только одно объяснение могло расставить все точки над "i" для европейцев, это загадочная русская душа.
  
   Отпуск по семейным обстоятельствам закончился. Самолёт вырвал Андрея из Санкт-Петербурга, чтобы тот, оставив свои похоронные дела, снова вернулся к нормальной жизни и, как в прежние годы не хоронил, а созидал.
   Сойдя с трапа лайнера, Андрей почувствовал, что здесь, на севере произошло нечто невероятное. Это нечто находилось везде. Оно угнетало и подавляло каждого, не взирая ни на пол, ни на возраст. Оно не имело ни названия, ни цвета, ни запаха, но его присутствие ощущалось с каждым часом всё больше и больше. Наконец, оно заполнило собой всё и обрело реальное название.
   "Сталинград". Это слово неслось отовсюду. Его говорили по радио, оно звучало с экранов телевидения, на трамвайных остановках, в магазинах, на улицах и даже у пивных ларьков. Казалось, что кроме этого других слов было не нужно.
   Андрей не пришёл, а прибежал в штаб флота.
   - Сталинград? - спросил он у адмирала.
   - Сталинград,- ответил тот и опустил глаза.
   - Когда?
   - Двенадцатого августа в одиннадцать тридцать норвежский сейсмический институт зарегистрировал два сильных взрыва в Баренцевом море. В 22.30 "Сталинград" не вышел на связь. Вчера в 04.30 лодку обнаружили лежащей на грунте.
   - Спасение началось?
   - Нам не спасти их. У нас нет глубоководных спасательных средств.
   - Как нет?!
   - Ты же сам перегонял их на утилизацию. Наше командование сообщило о готовности принять любую иностранную помощь. Атташе Норвегии и Великобритании заявили о предоставлении помощи.
   - Где я сейчас должен быть? - спросил Андрей.
   - Ты должен встретить судно "Сивей Игл" с группой водолазов вооружённых сил Норвегии.
   - Неужели у нас нет своих водолазов?
   Адмирал отрицательно покачал головой.
   - Выполняйте приказ, товарищ капитан первого ранга. Возьмите с собой двух офицеров и обеспечьте непрерывную связь норвежского судна с штабом флота.
   Взяв с собой двух лейтенантов, и решив все проблемы пребывания на иностранном судне с военными атташе, Андрей и два его помощника на ракетном катере помчались к месту гибели "Сталинграда".
   Судно "Сивей Игл" встретило русскую делегацию приветливо. Андрея с помощниками накормили и поселили в отдельной каюте. К русским морякам был приставлен английский офицер прекрасно говорящий по-русски.
   Только двадцатого августа во второй половине дня глубоководные водолазы компании "Столт Оффешорт" опустились к подводной лодке, обследовали люк и подавали сигналы с целью выяснения наличия живых людей на лодке. Водолазы предприняли попытки открыть повреждённый люк, но у них ничего не получилось. Андрей через штаб флота организовал отправку водолазов на аналогичную подводную лодку "Орёл" для изучения конструкции и путей открытия спасательного люка. Оставалось ждать прибытия водолазов.
   Русская делегация вышла на палубу посмотреть на морскую гладь, под которой сто семь моряков ждали помощи. К Андрею подошёл английский офицер.
   - Хуже нет ждать.
   - Это точно,- ответил Андрей.- Где вы так научились русскому языку? Вы говорите даже без акцента.
   - Я долго жил в России и работал. Я и сейчас по работе встречаюсь с вашими соотечественниками. После вашей перестройки в Великобританию приехало очень много русских.
   - И как вам работается с ними. Я слышал, что европейцы не понимают нас.
   - Работать с русскими очень хорошо. Но вы правы, у них есть странности, которые нам не понять.
   - Какие, например?
   - Например, русские очень любят давать всем прозвища. Мои русские знакомые почему-то называют, меня "Консультантом", а почему, я не могу понять.
   Андрей сразу понял, о каких знакомых идёт речь.
   - Эти знакомые живут в Великобритании?
   - Жили.
   - Что значит жили? С Дмитрием и Юлей что-то случилось?
   - Мир тесен. Значит, вы их тоже знаете? Не волнуйтесь. Они живы и здоровы. Просто у них были некоторые проблемы с миграционными службами, но они их решили.
   - Как решили?
   - Они получили гражданство в Соединённых штатах. Для этого пришлось заключить брак и Дмитрию усыновить ребёнка. Юля долго не решалась, но иначе с гражданством ничего не получалось. Теперь они граждане США и живут где то в Техасе.
   - Значит, возвращаться назад они не собираются?
   - Это совершенно исключено. Они работают на пентагон, а там также, как и у вас есть невыездные. Говорят, в России у неё остался муж, вы не знаете его случайно?
   Андрей ничего не ответил. Англичанин постоял немного и ушёл к себе в каюту.
   Утром двадцать первого августа водолазы спустились к лодке, чтобы открыть шлюзовые камеры спасательных люков. Хотя с палубы ничего не было видно, Андрей стоял у фальшборта и вглядывался в море. Неподалёку от него стояли два лейтенанта и тоже с нетерпением ждали известий от водолазов.
   - Как ты думаешь, кого-нибудь спасут? - услышал Андрей голос лейтенанта.
   - Никого,- уверенно прошептал ему товарищ.
   - Почему ты так считаешь?
   - Ты знаешь, кто этот капраз? Это начальник похоронной команды флота. Если он здесь, значит, будут только трупы.
   Андрей не выдержал и посмотрел в сторону лейтенантов. Те, красные, как раки, переглянулись и убежали.
   Водолазы поднялись на поверхность.
   - Нашли кого-нибудь?- спросили их.
   - Только трупы.
   Все ушли с палубы. Капитан первого ранга остался один.
   Сознание Андрея перенеслось в далёкое прошлое. Он видел себя молодым лейтенантом, только что получившим погоны, и прилетевшим на север служить Родине. Он вспомнил своего первого командира и "Резвого". Это они сделали из него настоящего мужчину и офицера. Это они научили его любить свою страну и отдавать всего себя для её процветания. Он вспомнил свою первую любовь и своего сына. Он вспомнил морские походы, в которых он неизменно одерживал победы. Но почему всё это закончилось? Почему из профессионального моряка он превратился в первоклассного специалиста по похоронным делам? Это началось со смерти его первого командира. Похоронив его, Андрей, где бы ни появлялся, всегда хоронил: Хоронил "Резвого", хоронил корабли. Даже, когда прилетел в Санкт-Петербург, он опять хоронил свою мать, а потом Главного...
   В голове Андрея вдруг отчётливо восстановилась картина прощания с друзьями в Ленинграде на Московском проспекте. Друзья, где они все? Их не было. Они оказались ненужны стране, и она вышвырнула их за свои пределы, как мусор. Он вспомнил, о чём они с друзьями спорили тогда в кафе. Бегство белой армии и самоубийство офицера. Да, именно это они обсуждали. Разве они могли подумать тогда, что такое может случиться с ними? Почему так произошло? Кто в этом виноват? "Никто, просто это была дань" - вспомнил он слова Димы. "А я? Почему я остался? Зачем я нужен этой стране? Ведь та, его Россия, давно умерла. Почему эта новая страна не выбросила его? Зачем он ей нужен?" Андрей задумался и вдруг догадался. Он один из всех его друзей был нужен этой новой России. Он был востребован, потому что был отличным могильщиком. Он профессионально уничтожал всё, что осталось от той, старой страны.
   Ему казалось, что он что-то не сделал. От той старой России оставался ещё он. Рука Андрея потянулась к кобуре, вот она нащупала холодную рукоятку пистолета, вот ствол уткнулся в висок.
   Английский офицер увидел своего русского коллегу и поспешил на помощь. Увы, но он опоздал. Раздался выстрел, и тело капитана первого ранга упало в море. Через мгновение оно скрылось в пучине, уйдя туда, куда ему надлежало прибыть для прохождения службы после возвращения из отпуска по семейным обстоятельствам.
  --
  -- Эпилог
  
   В конце мая две тысячи пятого года, впрочем, как и в любые другие года, в Санкт-Петербурге начались белые ночи. Огромное количество вчерашних школьников и студентов выходят на ночные набережные Невы. Они прощаются со своим детством.
   Вот группа девушек спускается по стрелке Васильевского острова к воде. Одна стройная фигурка отделилась от группы и по самому краю набережной побежала вниз.
   - Юля, Юля,- кричат ей подруги,- ты же всё платье забрызгаешь!
   Но Юля не слышит их, она широко распростёрла руки и с жадностью вдыхает Невский воздух. Платье её уже мокрое от брызг, но она этого не замечает.
   Неподалёку от них расположилась компания молодых людей. Они пытаются открыть бутылку с шампанским, но у них ничего не получается.
   - Андрей, у тебя же кортик есть! - говорит своему товарищу молодой человек в старомодных очках.
   Лейтенант достаёт кортик и открывает бутылку. Шампанское вырывается из неё высоким фонтаном и заливает набережную душистой пеной.
   На судостроительном заводе ночь тоже уступила свои права. После долгого и вынужденного бездействия завод получил огромный государственный заказ. Какой уж тут сон, когда столько работы! На стапеле заложен новый эсминец. Самый современный, самый сильный. Таких кораблей не было в России, да что там, в России, таких кораблей нет и во всём мире. Самые последние, самые передовые достижения науки и техники воплощены конструкторами в этом красавце. Для такого корабля нужно и имя соответствующее. Если бы ему имя придумывали поэты или писатели, то наверняка оно вмещало бы в себя всю его мощь, всю грациозность. И не только корабля. Оно должно было бы отразить величие державы, способной строить такие корабли, могучей и вечной. Но, увы, имя ему придумали военные, люди далёкие от пышных фраз и высокопарных названий. Хорошее имя или плохое, корабль будет нести с этим именем флаг страны от самого рождения и до смерти. Имя было далеко от оригинальности. Большинству непосвящённых людей оно вообще ни о чём не говорило.
   Эсминцу дали имя - "Резвый".
  
  
   Оглавление
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  -- * БЧ-5 - Боевая часть N 5( Электро-механическая служба корабля)
   * * Бычок - так в шутку называют на флоте командиров БЧ (Боевых частей)
  
   * ДВС - Двигатели внутреннего сгорания.
  
   * БРИЗ - Бюро по рационализаторству и изобретениям
   * Движитель - Гребной винт на корабле
   * ИТР - Инженерно-технические работники
   * Рубль - Так называют моряки вымпел, показывающий, что корабль находится в боевом составе флота.
  

198

  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"