Аннотация: Пособие командиру и бойцу народного ополчения. Шестая глава первой части (исторической)
1.5 Финская война и ее уроки
Среди конфликтов, предшествующих Великой Отечественной войне, последним и самым масштабным была Советско-финская война 1939-1940 гг, которая во многом потерялась на фоне грандиозности последовавших за ней событий и осталась "незнаменитой". Казалось бы, зачем вообще писать про эту, мало кому ныне интересную войну? Но написать все же стоит. С одной стороны, именно финская война во многом определила облик Красной Армии летом 1941 года. С другой стороны, ее опыт оказался раскрыт не полностью, и некоторые важные выводы так и не были сделаны, или вскорости были забыты. Выводы эти не потеряли актуальности и сегодня.
Что такое финская война? Это, по общему мнению, укрепления линии Маннергейма, снайперы "кукушки", глубокий снег и лютые морозы. Это война, в которой СССР победил с большим трудом и тяжелыми потерями. Почему же так получилось? Официальная советская версия состоит в том, что мощные долговременные огневые точки (ДОТы), которое строили финны в течение 20 лет, стали неожиданностью для Красной Армии. Что местность очень подходит для обороны и не подходит для наступления, особенно для действий танков. Что зимой 1939/40 гг были суровые морозы и выпало очень много снега, в котором забуксовала вся техника. Что в советских боевых уставах не было разделов, касающихся штурма укрепрайонов, что войска тренировались наступать в обычных условиях, а не в условиях лесисто-болотистой местности, обороной занимались мало, и вообще не готовились к отступлениям и боям в окружении. В конце 1980-х появились другие версии, что кровавый Сталин ради своих амбиций отправил солдат на убой, что людей кидали без зимней формы сразу в бой, и они замерзали тысячами, что все опытные командиры были расстреляны в 1937 году. Что солдаты шли волнами на пулеметы, и хорошо одетые и обученные финны уставали их убивать, и т.д. И то, и другое является попыткой скрыть основные причины, которые лежат в области военного искусства, и поэтому малоинтересны для пропаганды.
Не вдаваясь в вопросы политики и морали, нужно сказать о плане войны Советского Союза против Финляндии с военной точки зрения. План заключался во внезапном нападении и одновременном переходе в наступление советских войск по всей протяженности границы от Финского залива до Баренцева моря. План был разработан летом 1939 года командующим Ленинградским военным округом Мерецковым исходя из наличных сил округа, имеющихся данных о финских вооруженных силах и укреплениях, а также необходимости быстрого разгрома противника. Победа в кратчайшие сроки была нужна ввиду неустойчивой политической обстановки, чтобы третьи страны не успели оказать военную помощь противнику (что было весьма вероятно). Это же соображение обуславливало концентрацию большей части сил на Карельском перешейке и направление главного удара на Выборг и дальше на Хельсинки по кратчайшему пути, чтобы в случае любых неожиданностей прикрыть Ленинград. Численность и оснащенность советской группировки обеспечивала подавляющее превосходство над противником, что давало возможность рассчитывать на успех операции. Подготовку войск к боевым действиям начали еще летом, под видом учений. Согласно плану, на Карельском перешейке войска должны были в течение 4..5 дней преодолеть полосу обеспечения от границы до главной оборонительной полосы, потом в течение 4..5 дней прорвать ее и, развивая успех, еще через 4..5 дней захватить Выборг, а через неделю выйти к Хельсинки. Итого война должна была продлиться 3 недели, что не давало возможности финнам провести мобилизацию, а их возможным союзникам перебросить войска.
Советские войска на Карельском перешейке в составе 7 армии имели 9 стрелковых дивизий, мощную артиллерийскую группировку и 3 танковые бригады, предназначенные для развития успеха. По имеющимся разведданным, им противостояло 3 пехотные дивизии, опиравшихся 135 км на линию ДОТов главной оборонительной полосы, хорошо описанной советской разведкой в "Атласе укреплений Карельского перешейка", изданного в 1937 году. На остальной части фронта войска имели перед собой вспомогательные задачи - захватить плацдармы и отвлечь на себя резервы противника и не дать их перебросить на Карельский перешеек, а при успехе - развить наступление вглубь Финляндии. На Петрозаводском направлении действовала 8 армия в составе 6 стрелковых дивизий, артиллерийского полка и одной танковой бригады, предназначенной для развития успеха в обход Ладожского озера с севера на Хельсинки. В Карелии действовала 9 армия в составе 4 стрелковых дивизий, а в Заполярье - 14 армия в составе 3 дивизий и артиллерийского полка. Все дивизии были моторизированы и имели от 20 до 100 танков каждая. Всего на фронте протяженностью свыше 1000 км предполагалось иметь 13 стрелковых дивизий, но лишь 11 из них были сосредоточены к началу войны. В среднем, на одну дивизию на направлении главного удара приходилось 20 км фронта, а на остальных направлениях - около 100 км фронта, преимущественно труднопроходимой лесисто-болотистой местности с малым количеством проселочных дорог. Разрывы же между соседними соединениями достигали 300 км. Успех действовавших в таких условиях войск зависел от внезапности удара, слабости противника и постоянного уменьшения ширины фронта по мере концентрического продвижения вглубь Финляндии. Согласно разведывательным данным, финны не имели на севере армейских частей и могли противопоставить советским войскам лишь пограничные части и резервистов. К моменту подхода возможных подкреплений из глубины страны советские дивизии должны были войти в соприкосновение друг с другом и выйти на рокадные финские дороги, обеспечивающие маневр. Таким образом, открытые фланги должны были обеспечиваться одновременным и быстрым продвижением соседей. Подобная тактика успешно применялась в 1919-1920 гг в боях против Колчака в сходных условиях. Советские дивизии, преимущественно местного формирования, были полностью укомплектованы, отмобилизованы и оснащены большим количеством техники - орудий, танков, грузовиков. Уровень моторизации соединений позволял выдержать высокие темпы наступления. Риск был оправдан.
Финский план войны предполагал задержать советские войска на укреплениях Карельского перешейка, измотать их в тяжелых боях и дождаться высадки союзных войск - английских, французских и шведских. Укрепления Карельского перешейка с фланга прикрывала небольшая линия полевых укреплений севернее Ладожского озера. При удачном развитии событий финны предполагали перейти в наступление, захватить Карелию и перерезать железную дорогу Ленинград-Мурманск. Активная подготовка к войне велась с 1938 года, и к ее началу было построено большое количество новых укреплений, неизвестных советской разведке, в т.ч. наиболее мощных. Оборона представляла из себя систему опорных пунктов, перекрывающих важнейшие направления. Общая глубина оборонительного района Карельского перешейка, включавшего в себя полосу обеспечения и три оборонительных полосы, составляла 80..100 км. В среднем на 1 км основной оборонительной полосы приходилось 2 ДОТа и 5 ДЗОТов (дерево-земляных огневых точек), прикрытых системой полевых укреплений и тесно увязанных с естественными преградами - реками, озерами, болотами. Новые ДОТы обеспечивали защиту от прямого попадания 152..203-мм снаряда. Всего было 350 железобетонных и 2400 дерево-земляных оборонительных сооружения, отлично замаскированных прикрытых проволочными заграждениями в среднем в 30 рядов и надолбами в 12 рядов. В августе 1939 года финны провели крупные учения, на которых отрабатывалось отражение агрессии со стороны СССР, и финская оборонительная позиция получила высокие оценки со стороны иностранных военных атташе.
С обострением международной обстановки с лета 1939 года финны начали скрытную мобилизацию резервистов, а с начала октября - эвакуацию населения из приграничной полосы. За несколько месяцев численность финской армии выросла с 37 до 127 тысяч человек, т.е. с 3 до 8 дивизий, из которых 6 было сосредоточено на Карельском перешейке. Численность корпуса охраны границы была доведена с 4 до 6 бригад (с 8 до 20 тысяч человек), из которых 4 было сосредоточенно на Карельском перешейке (13 тысяч человек). Еще 100 тысяч человек состояло в территориальных формированиях военизированной организации "Шюцкор" и 90 тысяч женщин состояло во вспомогательной службе "Лотта Свярд". К началу войны финские войска имели в своем распоряжении около 250 тысяч бойцов в различных формированиях, из которых свыше 130 тысяч занимало оборону на Карельском перешейке, имея свыше 100 противотанковых и свыше 200 полевых орудий. Остальные финские части находились в глубине страны на стадии формирования.
Военные приготовления финнов не стали тайной для советской разведки. На начало ноября было определено, что мобилизованы около 260 тысяч человек, что позволяет ожидать до 100 батальонов, из которых могу быть сформировано до 10 пехотных дивизий. Также на вооружении финской армии можно ожидать наличие 464 орудий, 50 танков и 200..250 боевых самолетов. Согласно докладу Мерецкова, на 29.10.39 обнаружены были 62 батальона (до 6 пехотных дивизий), 280 орудий, 10 танков и 120..150 боевых самолетов и 41 аэродром вместимостью на 30..40 самолетов каждый. На Карельском перешейке выявлено до 4 дивизий, севернее Ладожского озера - 1 дивизия. Также установлено, что в течение 1,5 месяцев финны непрерывно ведут оборонительные работы, а севернее Ладожского озера находится хорошо укрепленный район. Из 280 ДОТов до начала войны разведкой было выявлено 210, т.е. 75%. Моральное состояние противника оценивалось как устойчивое, а боевая подготовка в звене рота-полк отвечает современным требованиям. Из слабостей отмечалась слабая тренированность крупных соединений и слабое оснащение войск боевой техникой, которое предполагалось компенсировать за счет укреплений и поставки вооружений из-за рубежа. Против предполагаемых 100 финских батальонов РККА в начале ноября могла противопоставить 141 батальон, из которых 72 - на Карельском перешейке, 36 - на Петрозаводском направлении, 20 - в Карелии и 13 - в Заполярье. Всего в составе 7, 8, 9 и 14 армий к началу войны было 425 тыс. чел, 1475 танков, 1576 орудий и 1200 самолетов. Недостаток живой силы предполагалось компенсировать дополнительными силами из Белорусского и Киевского округов, а также высокой вооруженностью и механизацией войск.
Фактически же финны сосредоточили на Карельском перешейке - 73 батальона (7 дивизий) и 24 батареи, севернее Ладожского озера - 26 батальонов и 6 батарей, а на Севере Финляндии - 6 батальонов, 1 роту и 1 батарею. Еще 24 батальона и 5 батарей находились в резерве во внутренних округах, т.е. всего было 129 батальонов, из них 105 - у границы, без учета мелких военизированных подразделений. Масштабное наступление советских войск на севере считалось маловероятным, война должна была начаться с удара на Карельском перешейке, что и диктовало расположение сил. Донесения от пограничников о сосредоточении советских войск у границы на Севере не повлияли на решение финского военного руководства.
С началом войны 30 ноября 1939 на Карельском перешейке наступающие советские войска неожиданно встретили неизвестные ранее мощные оборонительные сооружения, прикрытые втрое большим по численности противником, нежели предполагалось первоначально, и в полтора раза большем, чем было обнаружено разведкой. В Карелии и на Севере началось неожиданное для финнов массированное наступление советских механизированных частей. Особенно тяжелое положение для финнов сложилось в Заполярье, где против одного сводного батальона с 4 устаревшими полевыми орудиями действовали три советские дивизии, имевшие 217 орудий и 38 танков (соотношение сил более чем 1 к 50). В Карелии против 6 батальонов действовало 3 стрелковые дивизии (1 к 4,5) при отсутствии полевых укреплений. Севернее Ладожского озера соотношение сил было не так критично (1 к 2), учитывая наличие заранее подготовленной линии обороны. На Карельском перешейке силы советских и финских пехотных частей были равны. Соответственно, ход войны стал не таким, как предполагалось - советские части в декабре не смогли прорвать финскую оборонительную линию на Карельском перешейке наличными силами, и перешли к обороне. Финское командование было вынуждено перебрасывать все резервы в Карелию, чтобы остановить вклинившиеся на 50..80 км вглубь страны советские части. Части 14 армии, почти не встречая сопротивления, захватили Петсамо, вышли к норвежской границе и за три недели углубились на юг Финляндии на 153 км. Дальнейшее продвижение было остановлено из-за проблем со снабжением войск. Потери Красной Армии за декабрь 1939 года составили 70 тыс. убитых и раненных. Январь 1940 года охарактеризовался тяжелыми боями в Карелии, где маневренные встречные бои советских и финских войск привели к окружению нескольких советских дивизий, которые так и не смогли соединиться друг с другом. Однако разгромить и уничтожить окруженные части решительными ударами не получилось - была разбита лишь одна дивизия, две дивизии отошли к границе, а четыре дивизии и танковая бригада упорно оборонялись в котлах. На Карельском перешейке в это время шла подготовка к новому штурму финской обороны - активно велась разведка, сосредотачивалась тяжелая артиллерия и бомбардировочная авиация, подвозились новые части, а старые вели ежедневные учения. Затягивание войны могло привести к тяжелым последствиям, поэтому необходимо было прорвать оборону до начала весенней распутицы. К началу февраля численность советских войск увеличилась с 425 тысяч до 760 тысяч человек, из которых большая часть была сосредоточена на Карельском перешейке, а численность финских войск возросла с 250 до 400 тысяч человек. При этом финны не смогли высвободить из Карелии свои части, увязшие в боях с окруженными советскими частями. В феврале началось генеральное наступление советских войск, завершившееся прорывом финской обороны и взятием Выборга. Советские части, наступая по льду Финского залива, вышли на его северный берег и перерезали шоссе Выборг-Хельсинки. Видя безнадежность положения, финское правительство пошло на заключение 12 марта 1940 года мира на советских условиях. В целом, план Мерецкова был выполнен, хотя это потребовало впятеро больше времени и стоило больших усилий и жертв. Стратегически, его можно признать правильным, за исключением глубины наступательной операции планового темпа наступления. Предполагаемый темп составлял от 14 до 30 км в сутки, а глубина наступления армий - от 200 до 600 км. Фактический же темп наступления составил в среднем 5 км в сутки, а максимальная глубина, на которую смогли продвинуться советские части даже при самом слабом сопротивлении противника, за три недели составила 150 км и была ограничена возможностями снабжения войск.
Перешедшие на Карельском перешейке границу советские дивизии столкнулись с массовым применением финнами мин и разрушением всех мостов и дорог, что заметно снизило темпы наступления советских войск, до 3..6 км в сутки. Пришлось в срочном порядке усиливать части саперными подразделениями и снабжать их миноискателями, т.к. без них под снегом обнаружить мины очень сложно. Неподготовленность инженерных подразделений к массовой порче дорог противником привела к огромным пробкам на забитых техникой дорогах, чему способствовало отсутствие в дивизиях подразделений по регулированию движения в тылу. Артиллерия и обоз безнадежно отрывались от стрелковых подразделений, которые были вынуждены или сутками ждать, пока те подтянутся и развернутся, или наступать без артиллерийской подготовки и снабжения. В результате дивизии выходили к главной линии обороны финнов неодновременно, и пытались ее прорвать отдельными подразделениями без разведки и артиллерийской подготовки (на которые не было времени). Итогом таких действий стало то, что к моменту сосредоточения артиллерийских полков стрелковые и танковые части понесли значительные потери и были не способными к дальнейшим наступательным действиям. После нескольких неудачных попыток штурма советские войска 7А в конце декабря получили приказ перейти к обороне.
Анализ боев выявил несколько основных причин неудачи штурма. Во-первых, наличие мощных бетонных ДОТов, неуязвимых для огня танковых орудий и полевой артиллерии. Необходимо было разрабатывать методы и тактику уничтожения подобных сооружений. Во-вторых, позиции финнов были тщательно замаскированы, и обнаружить их не удавалось, пока противник не открывал огонь по наступающим войскам. Необходимо было организовывать тщательную разведку обороны противника всеми средствами. В-третьих, советские части показали низкий уровень боевой выучки, а их командиры и штабы - низкий уровень подготовки, ответственности, а также неумение применять и организовывать взаимодействие различных родов войск. Необходимо было организовать учения подразделений, командиров и штабов, а командный состав заставить выполнять элементарные положения боевого и полевого уставов по обеспечению и ведению боя. В-четвертых, выяснилось, что финны фланговым огнем пулеметов заставляют наступающую за танками пехоту залечь, и танки уезжают вперед, не видя огневых точек. Пехота под огнем несет потери и отходит назад, а танки в глубине обороны не могут никого обнаружить, и вынуждены либо возвращаться назад, либо ждать пехоту, подставляя себя под огонь противника. Впереди танков пехота не идет, т.к. не может преодолеть проволочные заграждения под огнем. Необходимо было создать средства и приемы защиты пехоты от пулеметов противника. В-пятых, была обнаружена значительно более мощная оборонительная линия, чем предполагалось ранее, и занятая большим количеством войск противника. Необходимо было кратно увеличить группировку советских войск.
Для уничтожения ДОТов были разработаны специальные тактические приемы. Во-первых, применялись специальные инженерные подразделения, которые под прикрытием танков и пехоты устанавливали на крышу ДОТа заряд весом в несколько тонн, после чего подрывали его. Для доставки такого большого количества взрывчатки были разработаны специальные бронированные сани Соколова, которые буксировались танком. Так как ДОТы были вооружены в основном пулеметами, то для защиты пехотинцев от огня были разработаны бронещитки, которые ползущие бойцы устанавливали на лыжи и толкали перед собой, а в атаке несли на левой руке, прикрывая грудь. Всего в январе-феврале 1940 года Ижорским и Кировским заводом было изготовлено 250 саней и 55 тыс. бронещитков. Для защиты от немногочисленных, но очень опасных противотанковых орудий, танки получили дополнительное экранирование лба корпуса и башни. Таким образом уничтожались ДОТы в глубине обороны. Сооружения на переднем крае уничтожались иначе - огнем 152..203-мм орудий прямой наводкой. Для этого в 300..400 м от позиций противника скрытно оборудовался окоп для орудия, которое устанавливалось в него ночью и открывало огонь с рассветом, быстро добиваясь сквозного пробития 2..3 м железобетона прямыми попаданиями в одну и ту же точку. Для прикрытия орудия прямой наводки позиции противника около разрушаемого сооружения подавлялись артиллерийским огнем.
Для разведки позиций противника помимо применения авиационной и наземной инструментальной разведки были созданы специальные разведывательные подразделения, по одному взводу в каждый стрелковый полк. Подразделения необходимо укомплектовывать обученными и крепкими бойцами с хорошим зрением и слухом, и снабжать маскировочными костюмами. Практикой было установлено, что к позициям противника для наблюдения и захвата пленных (в поиск) необходимо посылать не более двух взводов, т.к. более крупные подразделения обнаруживаются, попадают под огонь и несут потери, так и не выполнив задачи. Фактически же численность разведгрупп была от 5 до 20 человек. Также необходимо создавать в каждом стрелковом полку по три специальных лыжных отряда по 130..150 бойцов для действий в лесу, разведки и охраны флангов. После формирования такие отряды необходимо готовить в течение 2 недель. Применение разведвзводов и лыжотрядов в качестве обычных стрелковых частей не достигает цели и ведет к большим потерям ввиду отсутствия в них тяжелого вооружения. Кроме поиска для вскрытия истинного состояния обороны противника применялась разведка боем, которая проводилась в виде частной наступательной операции батальона или полка, с танками и мощной артиллерийской подготовкой. Разведки боем велись на всем фронте и решали сразу несколько задач: заставляли ранее неизвестные сооружения обнаружить себя, тренировали войска и командиров практическими боевыми действиями, изматывали противника и распыляли его внимание, скрывая подготовку генерального наступления. Демонстративные действия не оправдали себя - финны отвечали на них огнем снайперов и дежурных пулеметов с запасных позиций. Огонь финнов открывался не дальше 200 м, в основном с 50..100 м, и почти всегда приводил к потерям.
Однако разведка боем была высшей формой боевой подготовки войск - перед ней подразделения проходили интенсивный курс переподготовки в боевых условиях. Для этой цели в тылу на захваченных финских позициях проводились учения с боевой стрельбой, с применением танков и артиллерии, где бойцы практически тренировались быстро следовать за танками, ползать в глубоком снегу, командиры учились управлять подразделениями, давать целеуказания артиллерии и танкам. Для наглядности бойцы занимали позиции противника, наблюдали за движущимися за танками товарищами, и видели их ошибки. Практика показала, что для достижения требуемого уровня выучки бойцов и слаженности действий подразделений требуется 3..4 недели ежедневных занятий, из которых не менее двух суток должны приходиться на совместные учения на местности в полном составе с танками и артиллерией. Для защиты идущей за танками пехоты от огня пулеметов применялись буксируемые бронесани, а также перемещения пехоты ползком по следам гусениц танка, для чего танкам при действии с пехотой запрещалось сдавать назад. Пехота давала целеуказания танкам трассирующими пулями, а танки вызывали пехоту сиреной. Пушечные танки подавляли оборону противника огнем, не подходя к окопам ближе 60..70 м, а огнеметные танки зачищали траншеи от укрывшейся от огня пехоты противника. В условиях низкой скорости атаки заградительный огонь артиллерии осуществлялся на дистанции 50..75 м от своих войск, для чего широко стали применяться минометы. Заградительный огонь ставился не только спереди, но и с флангов наступающей группы, для чего ей оставлялась необстреливаемая полоса 100..150 м шириной. Попавшая под пулеметный огонь пехота, если пулеметы не удавалось обнаружить и уничтожить танками, лежала в снегу до темноты, и лишь потом отступала. Теплое обмундирование позволяло применять подобный тактический прием, и именно с такими действиями связаны "усыпанные советскими трупами поля", встречающиеся в воспоминаниях финских ветеранов. В период атаки позиции противника подавлялись огнем артиллерии и специально назначенных орудий и пулеметов прямой наводки. Возможные позиции противотанковых орудий, устанавливаемых в основном за ДОТами для ведения огня в борт наступающим танкам, заранее подавлялись огнем. Дымовые средства применялись относительно редко по причине неумения командиров их использовать. Захваченные позиции сразу же готовились к обороне и маскировались, чтобы противостоять финским ночным контратакам.
Война показала, что главная проблема Красной Армии заключается в упрощенной и условной подготовке. Во-первых, при морозах ниже -15С, учения не проводились вообще, а техника и вооружение никогда не проверялись практически на эксплуатацию при более низких температурах. Во-вторых, на маневрах части на ночь отводились в казармы. Учений ночью не было. А что такое декабрь-январь в Финляндии? Это полярная ночь, когда дня нет вообще, или его длительность не превышает пары часов. То, что русские захватывали за день, финны зачастую отбивали за ночь. В-третьих, во время маневров пункты питания и полевые лагеря готовились по ходу движения части. Солдат в конце дня всегда ждала горячая пища в столовой и теплая казарма. Соответственно, при проведении маневров любого масштаба, тыловые подразделения не получали никакого опыта в организации снабжения воюющих частей. В-четвертых, посредники подсказывали командирам правильные решения и исправляли ошибки, чтобы учения шли по графику. Командиры не учились на своих ошибках, действия войск не по шаблону не проверялись. Соответственно, полноценный опыт на учениях командиру получить было нельзя. В-пятых, учения проводились крайне редко. Считалось достаточным одно дивизионное учение в год. Подразделения не готовились в полном составе, тем более не привлекались другие рода войск. Подготовка велась индивидуальная, а не подразделениями, тактика была в загоне в угоду стрельбе. В-шестых, подготовка и переподготовка запасников не велась вообще. После окончания службы, уволенные в запас бойцы и младшие командиры за годы мирной жизни забывали все, что знали раньше. Старшие командиры на сборах получали только теоретическую переподготовку, а практические учения с подразделениями не проводились. Боеспособность резервистов, которые после всеобщей мобилизации в сентябре 1939 составляли около 2/3 всей Красной Армии, особенно младших командиров, была близка к нулю. Поэтому в РККА не могли появиться крепкий войсковой тыл, опытные командиры, подготовленный мобилизационный резерв, управляемые подразделения и взаимодействие родов войск. Отдельной проблемой стало то, что солдаты в подавляющем большинстве не умели ходить на лыжах, а войска в целом не умели на лыжах воевать, т.к. лыжная подготовка была отнесена к физкультуре. В глубоком снегу части Красной Армии оказались беспомощными, и пришлось срочно обучать личный состав ходить на лыжах, а также создавать в лыжные установки для пулеметов, волокуши, лодки и другое специальное зимнее снаряжение. Причина слабости боевой подготовки бойцов в мирное время - отсутствие отработки на учениях всех вопросов ведения боя, в т.ч. стрельбы боевыми снарядами и навыка атаки, прижимаясь к разрывам, умения взаимодействовать с танками и т.д. Учения должны быть практические, "в поле", с минимумом "словесности" и "условности". Советские войска учили воевать финны, а не учения, на фронте же, по заключению представителя Ставки, "боевая выучка подразделений проходит не за счет учебы в периоды затишья, а в основном в бою, что ведет к излишним потерям".
Не менее важной проблемой стали низкие качества красных командиров, прежде всего в пехоте - низкая дисциплина, слабые знания по своей специальности, незнание возможностей других родов войск. Младшие командиры и командиры запаса вообще были непригодны для боевых действий. Отсутствие младших командиров в бою приводило к тому, что средние командиры были вынуждены лично управлять всеми отделениями и расчетами, бегали от подразделения к подразделению и попадали под огонь снайперов. Если нет младших командиров - нет обучения солдат, нет тактики, нет умения применять оружие и технику. Никакое оперативное искусство, или храбрость это компенсировать не может. Средние и старшие командиры также показали низкий уровень командной подготовки. По словам Сталина на совещании 14 апреля 1940 года, "Командный состав не приучен думать, он приучен читать приказы и преклоняться перед ними". Также не было старшин. По штатам в стрелковой роте не было никого по хозяйственной части, хотя в царское время в роте было два каптернамуса (продовольственный и вещевой), фельдфебель и писарь. Отсутствие хотя бы одного старшины роты в боевых условиях приводило к отсутствию учета личного состава, вооружения и снаряжения. Ни отдельная часть, ни армия в целом никогда не знали, сколько у них бойцов, вооружения или техники, и в каком они состоянии. По словам Хрулева "Хозяйственные органы исключительно слабы". Работа штабов была на низком уровне, но главной проблемой стало искажение реальной ситуации в донесениях, что приводило к неправильным решениям командиров. По словам Шапошникова "От штабных командиров требуется говорить правду". По опыту первого периода войны была признана ошибочной практика создания всякого рода сводных частей, нарушавшая слаженность боевых коллективов. Текучесть войск явилась одной из причин их слабости. Вывод был сформулирован Сталиным так: "Главное - надо учить наших людей военному делу".
Период позиционного противостояния со средины декабря до средины февраля был использован советскими войсками для разведки, обучения войск, подвода резервов и истощения противника непрерывными обстрелами и бомбежкой. Прибывающие из тыла кадровые части внутренних военных округов старались сначала доучивать в тылу, ставить на лыжи, снабжать зимним обмундированием, и лишь потом вводить в бой. Однако учения в тылу эффекта не дали, т.к. проводившие их командиры не имели достаточной для этого подготовки, и уровень подготовки бойцов и особенно командиров оставался низким. Для сокрытия места удара и времени начала генерального наступления частные боевые операции с полноценной артиллерийской подготовкой велись постоянно и на всем фронте. Чтобы не дать финнам перебросить войска на атакованный участок, наступление также проводилось в нескольких местах вдоль всей линии обороны Карельского перешейка. В результате начавшееся 11 февраля наступление стало успешным, оборона была прорвана и через месяц боев советские войска захватили Выборг, вышли на северный берег Финского залива и вынудили финское правительство пойти на заключение мира. В условиях низких свойств комсостава всех ступеней победа была достигнута за счет кратного количественного и подавляющего технического превосходства над противником, а также доподготовки войск, командиров и штабов в реальных боях. Особенно красноречивы слова командарма 15А Ковалева в боевом донесении: "Личный состав убедился в том, что при правильно организованном наступлении ... войска могут решать успешно боевые задачи".
Жестокая реальность боев в сложной местности, с умелым противником наглядно показала слабость подготовки командных кадров в Красной Армии - ее самое уязвимое место. В ходе разбирательства причин низких свойств командиров было выявлено, во-первых, что комсостав не учится воевать теоретически - нет литературы, нет времени с ней работать, и нет общей культуры. Чтобы научить командиров воевать в процессе боев необходимы прямые приказы и директивы командования по всем вопросам тактики и обеспечения до взвода включительно, с ознакомлением под роспись и личной ответственностью конкретных командиров. Во-вторых, в очередной раз подтвердилось, что все условности и упрощения в боевой учебе, сделанные для "удобства" в мирное время, приводят к снижению выучки войск и командиров, которые в ходе учений должны получать практические навыки управления войсками в бою. И чем сложнее боевая техника, чем ее больше - тем большее значение имеют учения. В-третьих, в докладе главкома артиллерии Воронова указаны конкретные последствия 1937 года - неуверенность командиров в том, что их не привлекут за свои слова и поступки, и потому их неактивность. На этом фоне вперед выдвигались болтуны и ловкачи, "активисты", которые назначались начальниками над "молчунами", и дальше происходило загнивание комсостава всех уровней. Но при этом Воронов указал, что "болтуны особенно быстро выявились на войне своей непригодностью к боевой работе", после чего последовали массовые снятия с должностей командиров всех рангов. Фактически, им был назван рецепт борьбы, выявления и отсеивания карьеристов, болтунов и "активистов" - это практическая работа. Этот способ при всей своей очевидности крайне важен, т.к. он диктует способ борьбы с загниванием армии в мирное время - частые практические учения и выдвижение командиров по их результатам, а также по результатам аттестаций. Реальная работа до войны отсеивает мусор, который стоит во время нее большой крови.
Применительно к действиям командира можно указать следующие основные рекомендации из опыта финской войны. Во-первых, докладывать командиру о готовности или о прибытии на место нужно только тогда, когда все подразделение будет в сборе и в состоянии немедленно выполнять любые боевые задачи. Во-вторых, нужно лично перепроверять все данные о противнике и возможностях приданных и поддерживающих подразделений, не надеяться на обещания. Бойцы должны отдыхать и готовиться к бою, а их командир должен этот бой подготовить. В-третьих, проводить учения подразделения нужно на местности в полном составе. Только так можно выработать навык командиров управлять людьми в динамике боя, и подготовить подразделения снабжения к обеспечению войск. Чем более масштабные и длительные учения - тем лучше подготавливаются войска. Перед каждым конкретным боем необходимо проводить дополнительные учения со своими и приданными подразделениями, для чего нужно отвести их в тыл хотя бы на пару дней. Только так можно понять, что могут чужие бойцы и чего от них ждать. Только так бойцы и командиры разных подразделений смогут найти общий язык, который им будет жизненно необходим в бою, добиться единого управления и понимания своей задачи. В-четвертых, командиры от всех подразделений, участвующих в бою, должны находиться вместе. Только такой способ позволит мгновенно принимать решения и передавать их всем участника боя, минуя штабную переписку "через верх". Соответственно, в бою нужен "полевой штаб", включающий в себя командира стрелкового подразделения, артиллерийского и танкового командиров поддерживающих подразделений и авианаводчика из поддерживающей части. В-пятых, не надо ждать от старшего командира решений, нужно искать их самому и проводить в жизнь. Иначе командир становится лишь передаточным звеном приказов сверху вниз. Командир на то и командир, а не секретарь, что может и должен сам принимать решения и активно их реализовывать, не ожидая инструкций сверху. Старший начальник ждет не вопросов снизу, а донесений об их решении. Именно в готовности брать на себя ответственность за самостоятельные решения и заключается мужество и обязанность командира.
Еще одним важным итогом анализа опыта Финской войны стал вывод о том, что тактика определяет оперативное искусство, а не наоборот. Именно от умения бойцов и командиров вести бой в конкретных условиях должны зависеть оперативные планы командования. Война опрокидывает расчеты, сделанные до ее начала, т.к. лишь она определяет тактические возможности войск на данной местности и против данного противника. С общевойсковой точки зрения, по опыту финской войны фронт наступления дивизии должен быть не более 2..2,5 км, а плотность артиллерии на участке прорыва должна быть 70..80 стволов на 1 км. Однако финны не могли воздействовать на наступающие войска по всей их глубине. Поэтому против немцев эти нормативы оказались непригодными, и в боевом уставе 1942 года фронт наступления дивизии был определен не менее 4 км, обязательно в один эшелон, одной цепью с резервами. Необходимая плотность артиллерии (с учетом минометов) должна быть не менее 200..250 стволов на 1 км при длительности артиллерийской подготовки не более 30 минут. Весьма поучительный факт, что опыт одной войны может быть неподходящим, или даже губительным для другой войны. Военная наука должна уметь действовать вне рамок боевого опыта.
Несмотря на всю важность опыта боев на Карельском перешейке наибольший практический интерес представляют действия в Карелии, где в декабре не было крупных кадровых финских частей, и советским войскам противостояли отряды пограничной стражи и резервные батальоны, созданные из мобилизованных гражданских лиц. Несмотря на значительное численное и подавляющее техническое превосходство, части 8-й и особенно 9-й армий не только не смогли выполнить поставленных задач, но даже потерпели тяжелые поражения - некоторые дивизии были разбиты, некоторые окружены, а остальные были вынуждены перейти к обороне. При этом неудачи советских войск списывались на что угодно, но не на тактику противника. По мнению Сталина, финская армия пассивна в обороне, неспособна к большим наступательным действиям и способна лишь "на небольшие выступления, окружения с заходом в тыл, завалы, свои условия знают и только". Как показала Великая Отечественная война, из всего опыта зимней войны именно тактика финнов по борьбе с механизированными частями противника оказалась абсолютно нераскрытой советской военной наукой, и не нашла отражения в боевых уставах, наставлениях и пособиях.
Советские части численно и технически подавляюще превосходили финские подразделения, поэтому в открытом бою те не могли рассчитывать на успех. Против сотен советских танков в Карелии у финнов не было ни одного противотанкового орудия. При этом уклониться от боя они не могли, т.к. в этом случае советские механизированные части беспрепятственно за несколько дней вышли бы на оперативный простор, соединились и ударом с тыла сорвали бы мобилизацию и разрезали страну на части, что привело бы к поражению Финляндии. Поэтому необходимо было максимально задержать наступающие советские части, не дав им развить необходимый темп.
Карелия характерна слабой дорожной сетью и плохой проходимостью местности вне дорог. Большое количество озер, скал, болот ограничивают возможности движения техники даже по относительно редкому северному лесу. Учитывая, что в начале декабря 1939 года была недостаточно холодная погода, и льда на озерах еще не было, наступление советских войск могло происходить только по дорогам, которых было очень мало. Фактически, на каждую дивизию приходилась одна дорога, по которой шло и наступление, и снабжение войск. В условиях осенней распутицы от огромного количества грузовиков и танков грунтовые дороги разрушались, и темпы марша даже в тылу падали до 6..12 км в сутки. Естественно, что финны, отступая, постарались максимально ограничить возможность движения советских войск по дорогам - минировали, сжигали мосты, устраивали завалы. Движение артиллерии и танков вне дорог было затруднено, что лишало действовавшие в лесу пехотные подразделения поддержки. И если войска еще могли наступать вне дорог, то снабжение войск могло вестись только по дороге, для чего ее необходимо было разминировать и восстановить. Все это привязывало войска к дорогам, заставляло дивизии действовать узким фронтом, и снижало темпы наступления в среднем с плановых 14 км в сутки до 5 км в сутки, т.е. почти втрое. Такое снижение темпов рушило все сроки операций, и позволяло финнам провести мобилизацию и оборонительные работы в своем тылу. Резкое расхождение между теоретическими расчетами и фактической возможностью войск, как и всех остальных участках фронта, приводило к огульному наступлению без разведки и огневого обеспечения, на которые не оставалось времени.
Но даже в этих условиях советские войска были многократно сильнее финских, и продолжали двигаться вперед. Темпы движения передовых подразделений определялись в первую очередь той скоростью, с которой саперы могут обнаруживать и снимать мины. Поэтому второй по значимости задачей финнов после установки мин было уничтожение саперов, без которых войска отказываются двигаться вперед по заминированной местности. Финские снайперы занимали позиции на опушке леса и прикрывали минные постановки, имея своей главной целью уничтожение советских саперов. Для защиты от пехоты позиции снайперов прикрывались установленной для защиты от танков между деревьями колючей проволокой, и пулеметами, прикрывающими колючую проволоку фланговым огнем.
При попытке ехать по дороге танки и бронемашины наезжали на мины. При попытке разминировать дорогу саперами их уничтожал снайпер из глубины леса. При попытке атаковать по лесу пехотой в обход дороги та напарывалась на малозаметные препятствия в виде колючки и внезапный фланговый огонь пулеметов, залегала и просила помощи огнем. И советские войска били вслепую по опушке леса из пушек и пулеметов. Финские снайперы и пулеметчики, не дожидаясь артиллерийского налета, под прикрытием леса уходили на следующий рубеж, где саперы устанавливали новые мины, и ситуация повторялась. Конечно, мощью огня подобные последовательные засады взламывались, и финские подразделения несли потери, но темп движения колонны, головное охранение которой вело постоянные бои, падал до 4..5 км в сутки. При этом саперы несут самые тяжелые потери, и скоро разминировать дорогу становится некому. Движение останавливается, а командование срочно пытается перебросить саперов из тыла, на что уходит время.
Советское командование понимало губительность медленного наступления "кишкой" по одной дороге, с открытыми флангами. Однако попытки стрелковых подразделений уйти от дорог пресекались финскими разведгруппами. Тактика была простая - по лесу выйти в тыл, подойти к дороге и обстрелять колонну из автоматов и ручных пулеметов, после чего скрыться в лесу. Понятно, что много кого не убьешь, но нервозность создается. Для борьбы с обстрелами "кукушек", т.е. переговаривающихся голосами птиц финских егерей, направлялись советские разведгруппы, которые при попытке преследовать финнов по следу в лесу натыкались на мины и засады. Помочь им в лесу танки не могли, и довольно быстро разведчики начали заканчиваться вслед за саперами. Часто финны специально готовили пулеметные засады, сооружая ДЗОТы у тропы, и наводили преследователей на них. Видимости нет, хвойный лес скрывает от авиации даже зимой, саперы заняты разминированием в голове колонны и не могут организовать дорогу для пушек и танков по лесу, чтобы прямой наводкой уничтожать ДЗОТы, артиллерийские корректировщики гибнут вместе с группами под кинжальным огнем пулеметов и автоматов. Таким образом, сводилась на нет мощь советской артиллерии и танков, и достигалась не только боязнь мин, но и боязнь леса.
В итоге советские войска медленно двигались по дороге и контролировали пространство на несколько сотен метров вокруг нее. Пехота распределялась по всей колонне, чтобы защищать от фланговых финских обстрелов. И вместо кулака получалась спица, в которой воевала лишь малая часть. При этом между отдельными советскими дивизиями создавались разрывы в десятки километров леса, в котором финны имели опорные пункты и базы снабжения. По мере продвижения финские разведгруппы по флангам выходили все дальше в тыл. Согласно директиве Ставки от 22 декабря 1939 года (через 3 недели войны), для охраны дороги через каждые 3..6 км необходимо было создавать опорные пункты, в которых оставлялись гарнизоны силой в усиленный взвод или роту лыжников. По возможности для охраны тыла необходимо было использовать подразделения погранохраны, как лучше приспособленные для борьбы с мелкими диверсионными группами финнов. Для защиты тыловых колонн снабжения выделялась бронетехника - по броневику или танку в голове и в хвосте колонны. Интересно, что в 1941 году первая немецкая директива по защите коммуникаций от партизан вышла в октябре, т.е. через 4 месяца войны. Характеризует ситуацию в Карелии приказ вступившего 21 декабря 1939 в командование 9А Чуйкова (будущий командир 62А в Сталинграде), в которой причина поражений советских частей формулирована как "идиотская беспечность, неумение и нежелание организовать бой как следует". Чуйков приказывал: покончить с вышесказанным, вести согласно уставам бой, разведку, охранение, обеспечивать бойцам отдых и питание; поставить оружие и бойцов на лыжи, чтобы сойти с дорог; заставить бойцов и командиров заниматься инженерным оборудованием позиций. Таким образом, малочисленные кадровые подразделения финских егерей задерживали движение советских войск, а тем временем в тылу спешно возводились оборонительные позиции и формировались новые батальоны резервистов. В итоге советские дивизии за две недели продвинулись лишь на 50..80 км, расстреляв значительную часть боекомплекта и оставив около трети личного состава на охране дороги, и встретили перед собой заранее подготовленную оборону, которую не смогли взять с ходу.
Но огневая мощь советской артиллерии огромна, и если она развернется, то сможет уничтожить финские позиции. Нужно не дать советским дивизиям развернуться, подвести боеприпасы, горючее и подкрепления. Охраняемую лыжниками дорогу в тылу советских войск заминировать тяжело, уничтожить огнем из автоматов охраняемую танками колонну невозможно. Поэтому финские разведгруппы начинают целенаправленно жечь заправщики, бронебойно-зажигательными пулями. А заправщиков тогда было только 26% от потребного количества - главный дефицит в Красной Армии. Та же участь постигает и грузовики, перевозящие горючее в бочках. К террору саперов добавляется террор заправщиков, и резко все становится плохо. Танкам, артиллерийским тягачам, бронеавтомобилям, всем сотням советских грузовиков нужно горючее. И сохранение заправщиков становится главной задачей командования. Резко усиливается охранение дороги, в итоге вся дивизия вытягивается в одну нитку от самой границы в виде цепи опорных пунктов. И наступление останавливается.
В директиве от 3 января 1940 года по анализу тактики противника указывалось, что 'в полосе 9А финны ведут два вида действий: партизанские, щюцкоровцами и оборонительные, частями из пограничников, резервистов и щюцкора'. Партизаны были вооружены автоматами и действовали в войсковом тылу группами по 5..20 чел. Оборона велась малыми группами в 1..2 роты и носила активный характер с постоянной сменой позиций. В директиве от 10 января 1940 года указывалось, что в полосе 8А 'в тылу между дорогами остались полковые базы финнов'. Финны для транспортировки по глубокому снегу вооружения вместо волокуш применяют лодку массой 10..12 кг, которую снайперы подвешивают на деревья. Потери в основном наносят снайперы, засады и мины. Для борьбы с партизанами необходимо создавать истребительные отряды из пограничников, которые должны действовать не менее 20 км в сторону от дороги и на глубину 30..50 км за войсками, для уничтожения баз, убежищ и ведения разведки. Полк должен наступать не менее, чем по двум дорогам, для чего необходимо поставить пехоту - на лыжи, обоз - на сани и танки, а войска научить прокладке колонных путей.
Если бы не мины и снайперы на дороге - советские колонные доехали бы за несколько суток до крупных населенных пунктов, разбивая сопротивление мощью огня. И в финском тылу бы не успели отмобилизоваться, окопаться, эвакуироваться. Если бы не действия автоматчиков по флангам в лесу - то дивизии двигались бы развернутым фронтом. Если бы не война с заправщиками - то дивизии сохраняли бы подвижность. Это три главные составляющие оборонительной тактики финнов на Севере, они нашли уязвимое звено в современной военной машине - саперов и горючее. В чем изюминка финской тактики - они не отходили назад перед механизированными колоннами, а наоборот шли вперед, но по флангам. Как можно глубже в тыл, к самой границе, где уже боевых частей нет, куда не добивает артиллерия, где есть только тыловые части. И били по снабжению, прежде всего по горючему, как наиболее уязвимому и ценному. В 1941 году по нашим дорогам тоже ехали колонны заправщиков, но никто их не жег из кустов, мы не научились этому у финнов.
Отдельно стоит сказать о наступательной тактике финнов. Подготовка уничтожения советских частей начиналась с эвакуации населения и уничтожения домов в населенных пунктах. Первого гражданского советские войска встретили на 5-й день войны, первого пленного взяли на 3-й неделе. Все поселки были покинуты жителями, многие сожжены. Наступающим войскам захватывать было нечего, кормиться можно было только тем, что привезено из тыла. А со снабжением большие проблемы. Занятые разминированием саперы не улучшают дороги, пехота без саперов боится уходить в лес и прокладывать новые пути. В итоге с каждым днем, по мере удаления от границы и баз снабжения, ситуация становится все хуже и хуже. Но вот дивизии остановились и растянулись в нитки опорных пунктов. Дорогу в тылу держат под обстрелом финские разведгруппы. Советские части уже не наступают, но и уничтожить их в опорных пунктах не получается. Со дня на день к ним может прийти еще дивизия, или две, и массой войск очистить плацдарм. Что делать? И финны, пользуясь разрывами между дорогами, выводят в тыл кадровые части, обычно полк. Он идет маршем ночью по замерзшим озерам, т.к. по лесу много не пройдешь, а днем на озере уничтожит авиация противника. Пулеметы, мины, колючую проволоку финны тащат на салазках - волокушах. Дорогу полку указывают разведгруппы, они же сообщают информацию о противнике и его действиях. Полк приходит и занимает круговую оборону на дороге почти у самой границы, минирует и перегораживает ее колючей проволокой, пулеметами и засеками. Снабжение полка идет опять же ночью по озерам волокушами. Финские разведгруппы перерезали дороги на исходе 3-й недели войны, а закупорили окончательно на 5-й неделе, для всех дивизий от 2 до 7 января 1940 года.
Какие варианты у советского командования? Одновременным ударом с двух сторон сбить финский полк. Но это значит отступить назад и потерять все, что захватили. И в большинстве случаев решают оставить все, как есть, и деблокировать дорогу ударом с одной стороны - свежими дивизиями от границы. Но финны не зря оборудовали опорный пункт крупными силами - откупорить дорогу не получилось нигде. В итоге получается слоеный пирог - русские в тылу у финнов, а финны в тылу у русских. Все окопались. Но у финнов снабжение есть, ночью по льду, а у русских - нет. Машинам не проехать, салазок и лыжных частей нет, авиации нужен аэродром или хотя бы район расположения. Но его нет - есть цепочка малых опорных пунктов в сотни метров в поперечнике. И организовать воздушный мост не получается - котлы слишком маленькие. А дальше сказывается тот факт, что у финнов саперы сохранились. Они прокладывают дорогу по лесу, и через пару недель подвозят и артиллерию, и боеприпасы, и колючую проволоку. Саперы готовят для пушек в лесу подходы к котлам, выкатывают их на прямую наводку и те внезапным огнем жгут танки. Советские части в котлах тоже не просто сидели - они организовывали круговую оборону, прежде всего против снайперов - делали снежные валы и оборудовали круговую снежную траншею-дорогу, по которой выдвигались танки на угрожаемый участок. Всем танкам подготовили по несколько окопов (снежных), организовали систему огня. Все попытки финнов взять котлы штурмом в основном не давали результата.
Дальше в январе, когда уже все сидят в котлах, начинаются морозы. Температура почти до конца февраля держится в районе -40С. Греть технику, чтобы мотор не встал колом - нужно горючее, которого нет. Греть личный состав - нужны дрова, за которыми нужно идти в лес. В окопах для техники организуют под мотором танков костры, чтобы двигатель не замерзал. Танкисты спят сверху на броне, укрывшись брезентом. Находящиеся в котлах части не могут получить теплую форму, и несут потери обмороженными. Обмундирование было плохое не только у русских - финская форма тоже не была рассчитана на -40С, они также несли большие потери обмороженными, в том числе из-за лыжных ботинок. Но у финнов было преимущество - домашние вещи, валенки и свитера, собранные у местных. Такая же ситуация с маскхалатами - у многих финнов их не было, но они использовали простыни. У русских такой возможности не было. Очень плохо все было с едой. С конца декабря ели лошадей, с января начали варить ремни. Из-за малости котлов сброшенная с самолетов еда в основном попадала финнам. В итоге финны не столько разгромили советские части штурмом, хотя и пытались, сколько уморили голодом и вынудили прорываться из окружения, через колючую проволоку, мины и пулеметы. Но из-за очень высокой стойкости советских частей на это ушло очень много времени, и финнам почти нигде не удалось снять свои части и послать их на Карельский перешеек, где началось советское наступление.
Необходимо назвать причину поражений советских войск в Карелии своим именем - против Красной Армии велась партизанская война. В докладе Воронова указывается, что финны не просто ведут партизанские действия, а эти действия являются заранее подготовленными - со всей тщательностью разработана партизанская тактика, выделены специальные офицеры для координации действий партизанских отрядов. Эти отряды имеют специальное вооружение, снаряжение и способы питания в отрыве от баз. Фактически констатируется ведение противником полноценной партизанской войны в том смысле, в котором это понимает военная наука. Фактически, судя по директивам Ставки от 12 и 21 декабря, финны начали вести партизанские действия против РККА почти сразу, нанося удары по коммуникациям преимущественно ночью. Именно поэтому 9 кадровых моторизированных дивизий и 1 танковая бригада не смогли разбить две пехотные дивизии финнов и мелкие отряды, и напротив, потеряли четыре соединения разбитыми (18, 44, 163 СД и 34 ЛТБр), а два были окружены до конца войны (54 ГСД и 168 СД). Остальные понесли потери различной степени тяжести и перешли к обороне.
Но сводить все к силе финской тактики было бы неверно. Наступать финны не умели, все попытки штурма советских войск постоянно приводили к тяжелым потерям. Атак финны старались избегать, а при необходимости проводить их предпочитали ночью, скрытно подползая и атакуя бегом без стрельбы, чтобы выйти из-под удара советской артиллерии. Сила тактики финнов была в адекватности местности, сложившимся условиям и собственным возможностям, а также в быстром реагировании на изменение обстановки. Советское командование реагировало значительно медленнее, особенно в Карелии, причем главные задержки происходили в звене армия-корпус. Слабость советской тактики связана с низкими свойствами командного состава всех уровней, а также с полным незнанием методов партизанской войны.
Не только адекватная тактика и подготовленный командный состав были сильной стороной финнов. Нужно сказать, что лишь 10% финской армии были кадровой, а на 90% состояла из мобилизованных гражданских - резервистов, членов шюцкора и ополченцев. По мнению Ворошилова, финская армия подготовлена хорошо, отлично отработана оборонительная и маневренная тактика малых подразделений, хорошо подготовлен боец. Хорошо ходят на лыжах и умеют на них воевать, хорошо маскируются, быстро и изобретательно готовят оборону. Активно и умело применяют партизанскую тактику малых групп для ударов по коммуникациям. Воронов уточняет, что наиболее высокой одиночной тактической и стрелковой подготовкой в финской армии обладали шюцкоровцы, т.е. члены гражданской военизированной организации, а не кадровые солдаты финской армии. Они ведут партизанские действия, а регулярные части используются для обороны. Тем самым советским командованием констатируется, что подготовленный заранее ополченец является более сильным противником, нежели солдат кадровой армии.
При этом в отношении своих резервистов мнение советского командования иное - бойцы заметно слабее бойцов из кадровых частей, а командиры запаса вообще непригодны для боевых действий. Разница между советскими и финскими резервистами заключается в том, что в СССР переподготовкой запасников не занимались вообще, а финны своих резервистов регулярно призывали на сборы в составе территориальных частей. Финны готовились серьезно. Они тренировали подразделения, даже отдельные роты и батальоны в полном составе, в реальных условиях. Резервисты и члены шюцкора проходили регулярные военные сборы несколько раз в год. Отсюда и подготовка, и слаженность, и тактика, и результат.
Оценивая действия войск, советское командование констатировало, что война носила исключительно ожесточенный характер, обе стороны дрались упорно, бойцы РККА с моральной стороны проявили себя отлично. В ходе боев Красная Армия потеряла 127 тыс. чел погибшими и 6 тыс. чел пленными. Финские потери составили 48 тыс. чел убитыми и 1 тыс. чел пленными. Неудачи начального периода связаны с недооценкой противника и местности, а также с низкой подготовкой войск. По итогам войны был сделан правильный вывод о том, что главной слабостью Красной Армии является ее низкая боевая подготовка, особенно в пехоте и особенно младших и средних командиров. Согласно приказу от 15 мая 1940 года нового наркома обороны Тимошенко все лето 1940 года до 30 сентября было отдано на боевое переобучение всех вооруженных сил, при этом устанавливалось 23 учебных дня в месяц продолжительностью 10 часов. Значительное внимание было уделено переподготовке резервистов. Был изменен штат стрелковой дивизии и танковой бригады, в них введены подразделения регулирования движения, а в инженерных войсках создаются автодорожные части. Пришло понимание, что сама по себе техника еще не значит превосходства над противником. Уровень подготовки войск должен соответствовать уровню развития техники. Моторизированные дивизии из-за малой проходимости машин по снегу обладали минимальными темпами наступления, артиллерийские полки в лесу не использовались, и вся могучая техника без ее грамотного применения была лишь тяжкой обузой и привязывала части к дорогам. Поэтому нельзя иметь один штат подразделений, частей и соединений для всех театров боевых действий, для всех условий местности. Штатная структура моторизированной дивизии, успешная на Украине, оказывается беспомощной в Карелии и наоборот. Особое внимание было уделено действиям ночью, зимой и в лесу, что помогло Красной Армии в последующих боях против Вермахта.
dd> Оценка действий Красной Армии зарубежными наблюдателями (английскими и шведскими в первую очередь) была неоднозначной. С одной стороны, указывалась малая эффективность моторизированных частей в густом зимнем лесу, и недостаточная выучка советских войск. С другой стороны, наблюдателей поразила та скорость, с которой советские войска учились воевать. 12 февраля 1940 года, оценивая действия наступающих советских частей, финское командование констатировало 'Против нас действуют хорошо обученные части'. Вопреки устоявшемуся мнению, немцы не учли опыт финской войны, их оценка Красной Армии и СССР была неверной. Так, на одного пленного советского солдата приходился 21 убитый. При учете, что некоторые части были разбиты, а другие неделями бились в окружении без еды, не было ни одного случая организованной сдачи в плен. Это говорит об исключительно высокой стойкости бойцов Красной Армии. При этом в 1939 году войне Германии с Польшей на одного убитого польского солдата приходилось 6 пленных, а в 1940 в войне с Францией - 18 пленных на одного убитого, т.е. соотношение обратное.
В своем дневнике начальник Генштаба Сухопутных войск Германии Гальдер 5 декабря 1940 года указывает, что "Русские уступают нам в вооружении в той же мере, что и французы. Русский человек - неполноценен. Армия не имеет настоящих командиров. Смогли ли они за последнее время серьезно внедрить правильные принципы военного руководства в армии, более чем сомнительно. Начатая реорганизация русской армии к весне еще не сделает ее лучше. Весной мы будем иметь явное превосходство в командном составе, материальной части, войсках. У русских все это будет, несомненно, более низкого качества. Если по такой армии нанести мощный удар, ее разгром неминуем. Если русские понесут поражения в результате ряда наших ударов, то начиная с определенного момента, как это было в Польше, из строя выйдут транспорт, связь и тому подобное и наступит полная дезорганизация". Если бы Гальдер учел опыт финской войны, он не стал бы переносить опыт Польши и Франции на СССР. В записи от 2 февраля 1941 года есть единственное упоминание опыта Финской войны "По опыту боев в Финляндии, артиллерия (советская) непригодна к ведению эффективного огня на поражение". Больше немецкое командование никаких выводов из финской войны не сделало. Позже, 11 августа 1941 года, на 51-й день войны с СССР, Гальдер приходит к следующему заключению: "Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских".
Литература:
1. В снегах Финляндии (сборник), М., 1941 г.
2. На службе народу, К.А. Мерецков, М., 1968 г.
3. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг, Ф. Гальдер, М., 1968 г.
4. Дело всей жизни, А.М. Василевский, М., 1978 г.
5. Советско-финская война 1939-1940 гг (хрестоматия), под ред. А.Е. Тараса, Минск, 1999 г.
6. Воспоминания участников советско-финляндской войны 1939-1940 гг в Северном Приладожье, Петрозаводск, 1999 г.
7. Тайны и уроки зимней войны 1939-1940, под ред. Золотарева, СПб, 2000 г.
8. Война в Заполярье 1939-1940, П. Петров, В. Степанов, Д. Фролов, Хельсинки, 2002 г.
9. Гибель дивизии, А. Гордиенко, Петрозаводск, 2004 г.
10. Зимняя война: работа над ошибками (материалы комиссий ГВС КА по обобщению опыта финской кампании), М., 2004 г.
11. Оболганная победа Сталина. Штурм линии Маннергейма, Б. Иринчеев, Москва, 2005 г.