Смирнова Алиса Александровна : другие произведения.

Поворот колеса(1-5)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Спят Придворные, спят, ждут Влыдык Тирфо-Туинна... Снарри, кельтские мифы, вынужденный брак и много-много обычаев.

  ПРОЛОГ, пыль на камнях Тирфо Туинн
  
   В темной зале звучала тихая мелодия. Она облетала пыльные ступени лестниц, бесчисленные тонкие колонны, поддерживающие ажурную вязь потолка, терялась в неисчислимых узких коридорах, что окружали Тронный Зал Сидхе. Там, где заслышится эхо звенящих нот, на миг словно вспыхивают краски, словно часть жизни возвращается из тьмы прошлого...
  Словно вновь по этим залам ходят благородные придворные, задумывая очередную пакость Живущим-Над-Ними...или подвиг во славу Богини Дану. Снова прекраснейшие из женщин ведут хороводы в лабиринтах комнат, горят зеленые огни, звучат смех и песни... Точно и не умерли Титания и Оберон.
   Но это не так - покрылись пылью залы, померк шелк и бархат платьев, потрепались ковры, потемнело эльфийское серебро...заснули придворные. Спят в палатах мертвым сном Старшие, забыли клятвы Младшие, позабыли люди силу и власть Летнего Двора. Жизнь Тирфо Туинн замерла в ожидании возвращения Королевской Четы. И не знают они, что извечный враг Всеблагого уже обрел Короля - сел на престол из инея и терна Владыка-Темных-Путей, не дожидаясь Сияющей... Не ведают и того, что на холмах уже слышатся шаги невесомых ног Лорда и Леди Мая... Спят.
  И лишь маленький карлик, что сидит у подножия двойного трона, заботливо отчищенного от грязи и паутины, видит Знаки, слышит Шаги, чувствует запах Роз - и играет праздничную мелодию, призывая правителей, пробуждая придворных...Радостно звучит его костяная флейта, весело звенят серебристые колокольчики!
  Пришли Владыки! Время веселиться!
  Дзинь! Двоиточее
  ...Тирфо Туинн - "Земля-Под-Волнами", одно из названий страны сидхов, место обитания Летнего Двора...
  ГЛАВА ОДИН, неожиданный праздник.
  
  В Большом Зале было шумно, не только потому, что это был первый обед с тех пор как Дамблодору все-таки удалось выгнать из школы Розовую Жабу Минестерства, которой удалось настроить против себя даже Слизерин, и не только потому, что за окном сияло яркое весеннее солнце, а занятия почему-то отменили - нет, все обсуждали присутствие в Зале пятерых гостей. По правую руку от директора, переговариваясь с оживившейся Макгонагалл, сидела величественная Августа Лонгботтом, тяжелым взглядом рассматривая внука. Ее огромная шляпа медленно покачивалась в такт движением головы женщины, а стервятник на ней едва не тянулся к тарелкам, наполненным снедью. Чуть дальше - между Синистрой и Снейпом - расположилась шикарная брюнетка с темно-оливковой сияющей кожей. Ее темные глаза горели пламенем, а улыбка обещала смертельное удовольствие. Серебристая мантия небрежно накинутая поверх темно-синего атласного платья расшитого серебряной нитью, сияла в неровном дневном свете.
   -Черная Вдова Забини,- шепнул Рон на ухо Гарри - говорят, что эта красотка травит всех своих мужей!
  Обернувшись к другу, гриффиндорец смерил его недоверчивым взглядом. Ему вторила и Гермиона:
   - С чего ты это взял, Рон? Может ей просто не везло...
   - Семь раз?!
   - Нууу...- в голосе Гермионы послышалась неуверенность. Она как будто искала причины, кроме той, что назвал парень. И похоже не находила...
   - Хватит Вам! Мне больше интересно, что здесь делают Малфои?
  И действительно - слева от директора расположилась белокурая чета. Лорд Люциус Малфой, презрительно оглядывал бушующее студенческое море и прикладывал к носу белый надушенный кружевной платок, иногда склоняясь к уху жены, что бы шепнуть несколько тихих фраз. Сама леди Малфой была бы похожа на ангела - с ее золотистыми локонами, уложенными в сложную прическу белоснежными розами, и белоснежно-серебристой мантией поверх золотой парчи платья.
   - Да уж...что-то странное творится! Как могут быть связаны бабушка Невилла, трое слизней-аристократов и мой брат! Билл мне ничего не говорил!
   - Да ладно,- Гарри, усмехнувшись, кивнул на Малфоя-младшего, не сумевшего удержать каменное выражение лица, когда заметил за столом своих родителей.- Хорек похоже тоже ничего не знает! И знаете...
  Гарри драматически понизил голос...
   - Судя по чрезмерно радостному выражению лица Директора, нас ждет что-то очень веселое. По его мнению. Вам уже страшно?
   - Да ну тебя! Что за дурацкие шутки!
   - Да в том и дело, Герми, что не до шуток...
  Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил действительно сильно волновался внезапному приступу радости директора Дамблдора - обычно эти "развлечения" выходили боком именно ему. Вот и сейчас надежды на то, что пятый год закончиться более-менее спокойно таяли со страшной скоростью... А ведь счастье было так близко! Ну правда, не считать же видения о Волдеморте и уроки окклюменции с Хогвартским Ужасом чем-то большим, чем "неприятными происшествиями"? по сравнению с историей о Философском камне, василиском, дементорами и Турниром Трех Волшебников? Ну а то, что уроки закончились тараканами - то это даже хорошо! Пара пузырьков Сна-Без-Сноведений и никакие Волдеморты нас не трогают! А регулярные письма Сириуса, помогают верить, что все в порядке. Но вот именно сейчас, в безумно радостной улыбке Главы Хогвартса Гарри видел приговор. Странно, что этого не ощущал даже Рон, у которого был просто нюх на неприятности... В душе парня медленно, но неуклонно росла паника, ее не успокаивали даже крайне разумные доводы Гермионы и веселые шутки Рона - Гарри как никогда четко понимал, что судьба и ее глашатай в виде голубоглазого старика готовят ему большой сюрприз.
   - Попрошу тишины!
  Тонкая серебряная вилка в маленькой ладошке Директора постучала по бокалу, и в Зале зазвенело хрустальное эхо. Медленно Большой Зал затихал, пока, наконец, тишина не стала абсолютной. Альбус Дамблдор радостно хлопнул в ладоши и, улыбаясь и мерцая своими невозможными глазами, начал говорить:
   - Дорогие друзья! Вы, похоже, весьма удивлены присутствием здесь некоторых личностей? Поверьте, в этот раз никаких неприятных вестей! Только веселые!
   - Видишь, Гарри? Не переживай ты так! Это уже паранойя!
   - Кхм! Кхм! О чем это я? Ах, да! Веселье! Этот год выдался тяжелым, но все плохое рано или поздно заканчивается и начинается "светлое" время! О, похоже, некоторые из вас уже догадались, к чему я веду!
  Так вот - вы абсолютно правы! Все эти господа,- он обвел руками стол, едва не попав рукавом ало-зеленой мантии по носу Лорда Малфоя - Приехали сюда, что бы помочь школе организовать Бельтейн! Так что этой ночью нас ждет много веселых игр и ритуалов! Маглорожденные студенты получат шанс прикоснуться к древним традициям и таинствам, да и для многих чистокровных это будет первый праздник!
  Окончание речи Директора потонуло в шуме, мгновенно поднявшемся среди студентов. Казалось, каждый что-то говорил соседям, задавал вопросы, не слушая на них ответов, а над всем этим хаосом радостно смеялся Дамблдор, и недовольно морщились аристократы. Наконец, спустя некоторое время Дамблдору удалось успокоить зал, и он продолжил:
   - Сейчас, сразу после обеда, вы вместе с мистером Уизли и мисс Забини отправитесь в Запретный Лес, где вас ожидает Майское Дерево! Наши дорогие гости все вам расскажут и покажут! А вечером нас ждет самое главное - избрание Шута, Старухи и...- Директор исполнил подобие барабанной дроби на кромке своего бокала - Майского Короля и Королевы! Единственное, что основная часть праздника будет доступна только для студентов пятого, шестого и седьмого курсов!
  По залу пронесся недовольный вой младшекурсников.
   - Да-да-да! Только старшие курсы смогут остаться праздновать после полуночи! И это, дорогие мои, не обсуждается! Но поверьте старику - вы найдете не меньше интересного и в общих играх и обрядах! А теперь доедайте и выходите на улицу - ваши провожатые будут вас ждать у хижины Хагрида!
   - Вот видишь Гарри!- радостно крикнул Рон, обнимая парня за плечи.- Все отлично! Никаких плохих вещей или опасных состязаний!
   - А как же соревнования на мечах и луках? Неужели в магическом Белтейне они не предусмотрены? - да, Гермиона всегда остается Гермионой!
   - Почему же? Скорее всего будут тебе и дуэли, и состязания...Только вот никто же не будет тянуть тебя насильно? Я, например, ни за что не полезу под меч! У нас только Билл да Чарли что-то могут, да близнецы неплохи...А вдруг под меч Снейпа попадешь? Нет, уж я в сторонке постою...
   - Профессора Снейпа?
   - Ага, он отличный фехтовальщик! И зная нашего директора... он точно заставит Слизеринского Змея обнажить клинок!
  Несколько ребят засмеялись двусмысленной шутке, но большинство опасливо закивали, признавая опасность этого мрачного человека.
  Гарри же, смотря вслед темной фигуры, думал совсем о другом. Раньше он всегда обижался на его резкие выпады в сторону отца, но теперь...Он не мог не признать их некоторую правдивость. После увиденного в думосбросе, он ощутил, что совсем не знает ни отца, ни крестного, ни, в конце концов, Снейпа. Гарри не мог больше ненавидеть профессора, но ничто другое не способно было заполнить ту дыру, что осталась после нее. Каждый год приносил что-то новое, что-то, что в очередной раз рушило все его представление об этом человеке... На первом курсе Снейп спасал его от Квирелла, на втором оказался не только прекрасным зельеваром, но и первоклассным дуэлянтом, на третьем тоже помчался спасать ребят, а потом жестоко выдал профессора Люпина...На четвертом оказался Пожирателем Смерти, которому почему-то доверяет директор, а на пятом - несчастным подростком и прекрасным фехтовальщиком...Этот человек походил на головоломку, на паззл, где у тебя в руках бесчисленное количество кусочков, что не желают складываться в единую картину...
  Однажды Дадли подарили такой, но тот даже не стал пробовать - практически сразу же игру кинули в чулан к Гарри. О, как он был счастлив, получив такой подарок! Он старался, собирал паззл, радовался - ровно до того момента, когда осознал, что в нем нет части кусочков, без которых невозможно закончить...
  Вот и Северус Снейп представлялся ему той самой головоломкой без половины деталей...
   - Эй! Гарри! Хватит хандрить! Пора наряжать майское дерево!
  ***
  К Майскому Ясеню они шли пятыми - перед ними Билл отвел на поляну группы с первого по четвертый курс. В этот раз для Гарри прогулка по Запретному Лесу была спокойной - никакого сравнения с прошлым разом! Светило солнце, весело поблескивая в капельках утреннего дождя, замершего в листве деревьев, одуряюще пахли первоцветы, пели птицы...Рядом смеялись однокурсники...И над всем этим звучал голос Билла:
   - Белтайн - один из Восьми Великих Шабашей, празднующихся волшебниками Британии, посвящен он двум Богам: Белу-Беленосу и Белу-Белтене. Первый - светлый бог "живительного" огня и света, второй - бог навьего чародейского огня и смерти. Этот Шабаш начинает an ghiran mor- "светлую" половину года, что продлиться до Самдейна...
  Пока Билл рассказывал историю праздника маглорожденным и некоторым полукровкам, никогда раньше не сталкивающимся с этим праздником, одновременно следя за скучающими чистокровными, они подошли к огромной поляне. Ровный круг был покрыт мягким зеленым мхом, а по краям лежал сиреневым туманом пушистый вереск. Огромные стволы сосен окружали ее, словно причудливая колоннада, а скрюченные ветви сплетались как кружева, оставляя лишь небольшой круг открытого неба прямо над Майским Ясенем. Билл, быстро попрощавшись, передал их на руки мисс Забини. Элегантная итальянка быстро разделили их на четыре группы - чистокровные мальчики и девочки, прекрасно знающие все обычаи и традиции этого дня, и маглорожденные, которым может понадобиться помощь, после чего каждому дала задание. Оставив чистокровных за старших, она пошла, встречать шестой курс, уже приведенный сияющим Разрушителем Заклятий.
  Как ни удивительно, но никто из слизеринцев не позволил себе унижать маглорожденных - они спокойно и тщательно объясняли все мелочи, ведя себя предельно вежливо и предупредительно. Девушки создавали ленты и развешивали их на корявых ветвях величественного ясеня, стоящего посередине поляны. Он был великолепен - огромный настолько, что ,казалось, он путался ажурной светло-зеленой кроной в небесах, с толстым стволом, покрытым светлой корой- он действительно был похож на волшебное Дерево Жизни! А уж когда тысячи ярких лент обвили ее ветки и тысячи зеленых огоньков засияли в яичных скорлупках - он окончательно стал мостом в таинственную страну сидхов...
  Пока девушки, одетые по настоянию Оливии Забини в трансфигурированные белые платья, наряжали майское дерево, парни собирали хворост для "костра Бела".
  Собирая ветки ясеня, рябины и терна, они сносили их на поляну и выкладывали широкое кольцо вокруг Ясеня, что бы вечером зажечь его. Круг из хвороста шел сразу же за каменным - огромные замшелые камни, выложенные чьей-то заботливой рукой, опоясывали поляну, и на каждом стояла глиняная чашка, наполненная маслом. Маркус Флинт обронил, что честь положить "первый огонь" на круг принадлежит Майской Королеве и Ее Королю, но не стал уточнять подробности - видимо это было и так всем известно. Гарри был уверен, что Гермиона хотя бы примерно представляла, что это, но она была далеко, о чем-то негромко разговаривала со спокойной слизеринкой их курса - кажется, Гринграсс. Спрашивать у Рона или Невилла было неудобно, так же как и не хотелось показать себя полным идиотом перед слизеринцами. А потом, когда на соседнюю поляну вышли учителя, такая мелочь тут же вылетела из головы парня...
  В этот день все они выглядели до крайности необычно - Профессор Дамблдор, одетый не в привычную разноцветную мантию, а в белый халат с таким же белоснежным плащом моментально приковывал взгляд. Его длинные белоснежные волосы и борода были аккуратно расчесаны и лежали на плечах и груди мягкой гривой, а на поясе висел золотой серп и перевитые ветви рябины и терна. Рядом с ним стояла Минерва Макгонагалл одетая в костюм шотландских лучников - красно-коричневая клетчатая рубаха, подпоясанная кожаным поясом с медной пряжкой и темно-коричневые брюки, заправленные в черные кожаные сапоги - и опирающаяся на огромный английский лук. Она приветственно помахала ученикам и совершенно по-детски улыбнулась Директору. Чуть правее натягивала небольшой блочный лук профессор Спраут, абсолютно неузнаваемая в таком непривычном одеянии - ученики не сразу узнавали в этой воинственной лучнице добрую и заботливую хаффлпаффку. Синистра и Флитвик были одеты похожим образом - темные холщевые брюки, кожаные сапоги по колено и простые свободные рубашки, стянутые на груди кожаным жилетом, а на запястьях наручами. А вот Северус Снейп не изменил себе - черные брюки и черная рубашка, лишь чуть-чуть украшенная серебристой вышивкой в виде кельтских рун. Черный кожаный жилет был стянут серебристой веревкой на груди, а наручи были выполнены из серебристого металла с гравировкой. У каждого из них был меч - два небольших кинжала у Филиуса Флитвика, пристегнутых в простых ножнах на пояс, полуторник в наспинных ножнах для Синистры и две изогнутые сабли, чьи гарды выглядывали из-за плеч, у Северуса Снейпа. Пока часть учеников глазели на преподавателей, остальные подошли к стендам с оружием, где, еле слышно переговариваясь с Люциусом Малфоем ( одетым кстати так же как и остальные мечники, только в серо-белой гамме, и ласково поглаживающим узкую гарду клинка) и выбирали оружие. На стендах было все - большие и маленькие, изящные и практически небрежно сделанные- каждому хогвартскому мечнику Лорд Малфой находил клинок по нраву.
  Начались ритуальные поединки.
  Гарри с замиранием сердца смотрел на быстрые, отточенные движения дуэлянтов- такие разные и так похожие в своей опасной красоте. Из гарриных знакомых в ритуальный круг, насыпанный из красного песка, выходили только близнецы Уизли, Терри Бут, Оливер Вуд и Алисия. И каждый из них был великолепен, не на много уступая слизеринцам. Фред и Джордж сражались совершенно не похоже, хотя их клинки и были абсолютно одинаковыми полуторниками. Фред много двигался, запутывая своего противника, его движения были быстрыми, практически суетливыми, в то время как Джордж наоборот практически не сдвигался с места, изредка мгновенно передвигался для атаки. Но, как бы ребята не болели за них, до финала они не добрались, как и другие гриффиндорцы. Терри продержался лишь на раунд больше, проиграв отточенному мастерству Маркуса Флинта и его огромному двуручнику.
  Когда в круге не осталось знакомых - даже Драко Малфой в полуфинале проиграл рослому семикурснику - Гарри, Рон и близнецы переместились к мишеням, где, как ни странно, в полуфинале отстреливался Невилл, сражаясь за место в финале с златокудрой Асторией.
  Вжик! И последняя стрела слизеринки промахивается мимо центра!
   - Невилл! Круто!
  Парень мило покраснел и помахал рукой непрерывно свистящим друзьям. Теперь против него был только один противник - неизвестный Гарри старшекурсник из Равенкло. Но вот Невилл судя по всему его знал - и заметно побледнел. У них обоих были английские луки в полтора человеческих роста, и оба были настроены на победу.
  Вжик! Вжик! Вжик! Летели стрелы, поражая центр мишени, не отклоняясь от курса ни на йоту. Оба противника были сосредоточены до предела - никогда прежде ребята не видели такого выражения лица у невзрачного однокурсника. По его виску медленно текла капля пота, и за то время как она упала на землю, его так неуклюжие на уроках зелий руки выпустили шесть тонких стрел. Никто из них не сбавлял темп, только вот Невилл был явно менее уверен. Все замерли.
  Вжик!
   - Дааа!- закричали гриффиндорцы и понеслись к рассеянному победителю.
  Через несколько минут, когда все уже успокоились и закончили поздравлять увенчанного венком из желтых цветов победителя, над ними раздался голос Директора, усиленный заклинанием:
   - Друзья! Прошу вас всех встретиться под сенью Майского Ясеня, где состояться ритуальные поединки между нашими гостями и преподавателями! А так же вы сможете получить дары сидхов и поздравить наших победителей!
  Примерно полчаса ушло на то, что бы все, разбредшиеся по многочисленным полянам, собрались за каменным кругом. Там, у самых корней Дерева, стоял Директор, профессора Макгоногалл и Снейп. Подчиняясь жесту Дамблдора, в центр вошли и супруги Малфой. И если Люциуса Гарри уже видел в одеяниивоина, то Нарцисса-лучница заставила его замереть от удивления. Так похожая на эльфийку или ангела женщина, сейчас, в темных брюках, облегающих ее тонкие ноги и заправленных в светло-коричневые замшевые сапожки, покрытые вязью из рун, светло-персиковой рубашке, подпоясанной широким поясом из кожаных лоскутов, была похожа на амазонку. Еще больше это ощущения усиливал большой темный лук, зажатый в ее руках, затянутых в белые тонкие перчатки. Она мягко (и практически без презрения) улыбнулась и встала по правую руку от Макгонагалл. Люциус же, прошептал что-то недовольному Снейпу и тихо засмеялся его резкому ответу.
  Директор же, казалось, не замечал ничего. Он, все так же сияя, продолжил речь:
   - Первыми мы попросим показать свое мастерство наших леди! Миссис Малфой! Минерва! Прошу вас к мишеням!
  Женщины еле заметно кивнули друг другу, и вышли к черте. Отточенными и привычными движениями они достали стрелы, наложили на тетиву и совершенно синхронно отпустили в полет. Синхронно летели стрелы, синхронно вонзались они в мишени, и вновь одновременно новые пары стрел отправлялись в полет стрелы, срываясь с пальцев рук двух невозможных лучниц. Как непохожие в жизни, в этот миг они были практически близнецами - одинаковые огни в глазах, одинаковые потусторонние улыбки, точные движения рук.
  Но вот последние стрелы срываются в полет! Вжик!
  И вонзаются в мягкое дерево мишени, оставляя в тишине поляны еле слышный звон. Дззззинь!
  Через секунду толпа взорвалась криками и аплодисментами. Две величественные женщины легко поклонились друг другу и зрителям, а потом ушли в сторону, давая место мечникам.
   - А теперь дуэль Мастеров! Лорд Люциус!
  Аристократ поклонился Директору и отсалютовал тонким серебристым клинком своему сопернику. Тот ответил, двигаясь медленно и тягуче.
   - Профессор Снейп!
  Легкая ухмылка и застывший взгляд голодного хищника на лице преподавателя был отражением лица его соперника. Медленно кружащиеся мечники были похожи на образы-антагонисты: Свет и Тьма, Черный Рыцарь и Ланселот Озерный. Люциус в своем бело-серебристом одеянии с широким кинжалом, взятым в пару к длинному и тонкому клинку, покрытому причудливой вязью, и Северус Снейп в черном с двумя изогнутыми чернеными саблями, как два голодных хищника, не отрываясь, наблюдали друг за другом, ожидая, кто не выдержит первым.
  Это был Малфой.
  Он, низко склоняясь к земле, скользнул в атаку, сталкиваясь клинками с противником. Они начали танец.
  И это был именно танец - по-другому нельзя было назвать это действо. Они то сходились, что бы обменяться несколькими ударами, то снова отходили, отдыхая. Они были великолепны, и Гарри не мог понять, кто сможет здесь победить. Но вдруг Снейп, до этого лишь изредка контратакующий, а в основном отражающий атаки друга, резко скользнул вперед, одной саблей выбивая кинжал и задерживая клинок противника, слегка обозначил удар по горлу Люциуса. Победа!
  В этот раз молчание продлилось куда дольше - дуэлянты уже успели поклониться друг другу, когда раздались первые неуверенные хлопки. Но за секунду до этого Северу повернул голову в сторону Гарри, и парень увидел то, что заставило его дыхание замереть. Профессор выглядел крайне непривычно с раскрасневшимися скулами, блестящими обветренными губами, пламенем в обычно невозмутимых глазах и блуждающей улыбкой...Он совсем не походил на "сального ублюдка Снейпа", он выглядел...симпатичным? "Тьфу-тьфу-тьфу!"
  Но профессор, словно заметив пристальный взгляд, мгновенно вернул на лицо маску отстраненности и презрения. Маску ли?..
  ***
  Приближалось время ужина. Студенты радостно носились по полянам, танцуя вокруг майского шеста, катая с окрестных холмов гадальные хлеба, учились стрелять из лука у Помоны Спраут и управляться с мечом у Билла Уизли. Все поздравляли Невилла и Маркуса, просили посмотреть на призовое оружие - рунический меч для Флинта и темный резной лук для покрасневшего от неисчислимых восхвалений Невиллу. Еще выносили корзину с белым, желтыми и алыми бутонами роз, которые были розданы для всех и приколоты на праздничные мантии. Как ни странно, но сегодня не было ни одной зеленой мантии - даже среди слизеринские модники проигнорировали этот цвет. Когда Гарри спросил об этом у Рона, тот сказал:
   - А ты не знал, в этот день только Майскому Королю и Королеве позволено одевать зеленый, как знак принадлежности к миру сидхов! А остальные не одевают его, что бы их не утащили в праздничном хороводе...
   - А что за...
  Но Гарри не успел задать свой вопрос, когда на поляну, застеленную белыми полотнищами скатертей вошла Августа Лонгботтом, прикрикивая на хогвартских эльфов, несущих огромный пирог. Все замерли. Не отрывая взгляд от угощения. Наконец, женщина взмахнула палочкой и множество кусочков, на которые распался пирог, полетели в сторону учеников. Каждый, кто получил свой кусок, сразу же разламывал его, что бы узнать, что ждет его в новом "светлом" году...Радостно засмеялись Фред и Джордж, когда их одежда стала бело-алой, а на алых колпаках, украшенных белыми и красными цветами, появились серебристые колокольчики... Раздраженно надевала черный рваный плащ неудачница-первокурсница.
  А затем из рук Дамблдора взлетели два венка из золотистых цветов и яркой зелени, и под звуки кельтской песни медленно поплыли по воздуху. Все, замерев в восхищении следили за ними, ожидая решения магии...И вот первый венок опустился на голову...
   - Гарри?
  Рон со смесью ужаса и благоговения смотрел на приятеля, пытающегося сдернуть с лохматых волос изящный венок. Озадаченными казались все, включая директора, и Гарри понял, что несмотря на все старания, неприятности все же его настигли.
   - Ну что ж...- потянул Дамблдор.- Майской Королевой объявляется...Гарри Поттер! А Королем....
  Все начали следить за венцом консорта. Тот, словно насмехаясь, крайне долго кружил по залу, пока, наконец, не упал на голову профессора Снейпа. Тишину, казалось, можно было резать ножом...
   - Эээ...Северус Снейп!
  Гарри все еще не понимал, что происходит. Все вокруг молчали, не объясняя, что происходит, что от него требовалось... А от него что-то требовалось! Иначе чего все так уставились! Наконец, видимо уже устав ожидать действий от "королевы", Снейп резко двинулся в сторону гриффиндорской скатерти и, резко выдернув парня с земли, потащил того к преподавателям. Там, склонившись перед Директором (и с силой нагнув голову Поттера) он замер.
  Дамблдор снял с их голов венки и, положив их на бархатные подушки, жестом отпустил королевскую пару...
  
  
  ГЛАВА ДВА, безумный хоровод
  
  Тишину, стоящую на поляне, казалось, можно было резать ножом, а от пристальных взглядов по телу бежали мурашки. Гарри слышал как сильно бьется сердце в его груди, как стучит кровь в ушах, как по виску стекает капля пота... И как до боли сжимает его руку Северус Снейп.
  Мужчина, абсолютно не обращая внимание на Гарри, тащил его к стоявшей в окружении нескольких девушек Нарциссе Малфой, уже успевшей переодеть свой брючный костюм на свободное белое платье и серебристую мантию. Если бы гриффиндорец не был попросту ошарашен всем происшедшем, он, конечно же возмутился бы той небрежностью и практически жестокостью, с которой учитель тянул его руку. Но он не мог выговорить ни слова. Снейп тоже молчал.
  Рядом с Нарциссой стояли четыре девушки, одетые в белое с венками из желтых цветов на волосах, уложенных в простую косу. Две слизеринки - Астория Гринграсс и неизвестная ему старшекурсница, Луна Лавгуд, радостно ему помахавшая рукой и Сьюзан Боунс. Чуть позади, стояли и другие чистокровные девушки - из знакомых он узнал Лаванду, сестер Патил, Чжоу, Кэти и Алисию, остальные были ему не знакомы. Как ни странно, но там обнаружилась и Гермиона, явно чувствуя себя не в своей тарелке среди аристократок. Пока Гарри рассматривал окружение Леди Малфой, зельевар подвел его прямо к ней и, резко дернув вперед, буквально впихнул юношу в руки женщины. Та, взглянув на усталого профессора, волком глядящего на дезориентированного парня, с явным неодобрением, покачала головой и, аккуратно поддерживая Поттера за плечи, увела его из зала, забрав с собой всех девушек. И Гарри уже не увидел как сам Снейп удаляется вместе с Лордом Малфоем, низко склонившем голову при появлении друга.
  ***
  До конца придти в себя Гарри удалось только минут через сорок, когда Леди Нарцисса привела его в незнакомую комнату, всю заваленную юной листвой и цветами и, напоив успокоительным, усадила на мягкий стул. Немного придя в себя, парень с недоумением огляделся. Комната, в которой он оказался когда-то была спальней - небольшая кровать под кремовым пологом не оставляла место воображению, и, наверное, была необыкновенно уютной с этими мягкими коричневыми коврами на полу и изысканными гобеленами, но сейчас, когда в ней собралось столько народу, ни о каком уюте речи не было. А если учесть, что там были только девушки... В общем Герою Магического Мира стало очень и очень неудобно.
  Но Леди Малфой, чего Гарри абсолютно не ожидал, пришла ему на помощь, отослав большую часть внимательно наблюдающих и непрерывно краснеющих девушек за "одеянием", а сама пересадила парня к огромному зеркалу. Подозвав Асторию, Нарцисса начала расчесывать непокорные волосы парня. Чуть позади, присев на краешек кровати, Луна еле слышно напевала, медленно перебирая тонкими пальцами золотистые струны древней арфы...Ее высокий голос с мягкими и бархатистыми нотками вплетался в звонкие переборы, а ее необычный, нездешний взгляд был удивительно гармоничен в этой пропахшей розами и влажной листвой комнате... незнакомый, но мелодичный язык словно причудливая вязь сплетал песню, которой тихо подпевали вернувшиеся девушки, плетущие из неброских роз венки.
  -
  Перевела ему Нарцисса Малфой, склоняясь к самому уху. Ее тонкие пальцы пропускали пряди темных волос мальчика, а взгляд синих глаз словно старался заглянуть в его душу. Слегка поежившись, парень решился задать свой наболевший вопрос:
   - Эээ...Леди Малфой...
   - Нарцисса, Леди Мая, прошу вас.
  Поморщившись на неприятное обращение( какому парню понравиться быть "леди"!), Гарри продолжил, пристально следя за женщиной, начавшей плести какие-то заклятья:
  -Нарцисса, мне очень неудобно, но во что я вляпался?
  Тихий звонкий смех аристократки не слишком удивил гриффиндорца - в конце концов он и не надеялся на что-то особо приятное. Но женщина, увидев поникшую голову Гарри, сказала, успокаивающе погладив по острому плечу:
   - Не переживайте, Гарри, ничего особо неприятного или унизительного не будет! Честно говоря, многие девушки будут тебе очень завидовать!
   - Это должно было меня успокоить, Ле...Нарцисса? если что- это был риторический вопрос...
  Женщина снова засмеялась. Гарри подумал, смотря как отрастают пряди волос, медленно ложащиеся на плечи тяжелыми кудрями, что что-то все-таки не так - разве снежная королева Рода Малфой может позволить себе столько смеяться? Да и остальные слизеринки вели себя на удивление спокойно и корректно - Миллисента как раз показывала Гермионе, маглорожденной!, как плести сложный трехцветный венок, а отошедшая от меня Астория укладывала косу девушки причудливой короной, вплетая в сложную прическу белоснежные цветы шиповника. Никаких ссор, никаких оскорблений, никакого шума, кроме тихой песни Луны и шорохов струящихся платьев...
  Словно прочитав мысли задумавшегося подростка, Леди Малфой сказала, кивая на девушек:
   - Этот праздник особый...Мирный, светлый...Нельзя ссориться в этот день- проклятья сидхов всегда настигают ослушников...И нельзя прерывать обрядов! Ты много не знаешь, Гарри Поттер, а я не имею права говорить - только твой супруг, Лорд Мая, должен говорить об этом. Но помни главное - пусть все идет как должно! Не бойся ничего - ни осуждения, ни насмешек, ни унижения - этот праздник не для этого. Это день, когда Дагда Святозарный просыпается для...любви.
  Гарри показалось, что странная пауза перед последним словом была неспроста, но переспрашивать не решился. А Нарцисса тем временем продолжала:
   - Все будет хорошо, Королева...Ничего не бойтесь...Кстати,- она слегка отстранилась и, показав на зеркало, спросила.- Ты не против длинных волос? Это...
   - Традиция, да?
   - Догадливый мальчик! - улыбнулась она, перебирая пальцами крупные кудри.- Но не только поэтому! Тебе это идет...Тебе так не кажется?
  Гарри подозрительно уставился в зеркало - зеркало уставилось на него, еле слышно пробормотав, что бы парень не дурил и слушал умную женщину. Героически поборов детское желание показать язык дурацкой стекляшке, парень пригляделся. Прищурившись - в самом начале с него сняли очки - он увидел в зеркале незнакомца... "Ну, хоть не незнакомку!"- усмехнулся он. Волосы были ощутимо длиннее, чем раньше - практически до лопаток, но вот той лохматости, что делала его похожим на отца, уже не было - отросшие пряди мягкими крупными кудрями падали на плечи, оттеняя золотистую кожу, а глаза без очков казались еще ярче - совсем как вспышка Смертельного проклятья. Как ни странно, но то не делало его похожим на девушку... "Может так, и оставлю..."- пронеслось в его затуманенной голове.
   - Все в порядке...Нарцисса, мне нравиться...
   - Отличненько! А то времени переделывать не осталось! Через два часа коронация, а мы все еще в замке! Гермиона, Лаванда, Астория! Несите одеяние! Гарри - раздевайся!
   - Чччто?- пораженно выдохнул парень.- Эээ...Я так не могу!
  Нарцисса смерила его удивленным взглядом, а потом улыбнулась:
   - Вон там ширма! Не беспокойся, никто не заставит тебя раздеваться при всех - просто часть костюма не надеть без помощи...
  Покраснев под ее насмешливым взглядом, парень ретировался за ширму, где его уже ждала рубашки и брюки. Гарри быстро натянув одежду, поразившись ее мягкости и легкости, вышел в центр, ежась под пристальными взглядами девушек. Миссис Малфой, придирчиво осмотрев парня, одобрительно кивнула и приняла из рук Гермионы длиннополый сюртук изумрудного цвета, расшитый серебристыми ветками, в чьи узоры вплетались древнекельтские руны. У него не было рукавов, но вот жесткий кожаный воротник впивался в шею, не давая наклонить голову. Тонкая полоска кожи спускалась от воротника вниз - именно на ней были нашиты пуговицы, идущие в два ровных ряда до середины бедра - затем спускалась к подолу - он был чуть ниже колена. Да и еще вставки жесткой кожи на спине и талии заставляли выпрямиться ссутулившуюся спину. Но в остальном сюртук был столь же мягким, как и шелковая нежно-салатовая рубашка с широкими и длинными манжетами, достающими до второй фаланги юноши. А рукава у сюртука оказались пристежными - настолько узкими, что не одевались, а застегивались на руках рядом пуговиц. Длиной они были от середины плеча до запястья, открывая узорчатые манжеты и мягкую ткань на верху плеча. Еще еле заметная полоска ткани просматривалась над воротником, но была практически незаметна в тени высокоподнятой головы. На ноги Гарри одели легкие сандалии светло-коричневого цвета, чьи тонкие ленты оплетали его ноги, изящно сминая салатовые свободные брюки, одетые Поттером за ширмой. Всю поверхность кожаных лент покрывал рунный узор, выдавленный на коже, практически незаметный, если не присматриваться, но выполненный с поразительным искусством и тщательностью. Наконец (приколов у основания шеи брошь в виде серебряной ветви с тремя золотыми плодами), Нарцисса благожелательно кивнула и сказала, что "Королева готова".
  Смеясь и краснея, девушки накинули на него легкую полупрозрачную ткань светло-зеленого цвета с вышитой листвой ясеня и рябины, и Леди Малфой, взяв его за руку, повела вниз, вон из замка.
  Там их уже ждали. Ярким пятном из золотисто-белого моря выделялся Фред... или Джордж? Уизли, делающий сальто перед стайкой первокурсниц, что бережно несли в руках корзины наполненные белыми и красными цветами шиповника. Здесь вообще были только девушки - причем в основной массе до четвертого курса все более старшие входили в свиту Нарциссы. Молча - в звенящей тишине, наступившей во дворе в тот миг, когда Поттер спустился, говорить казалось неправильным - он прошел, поддерживаемый хрупкой рукой аристократки, до центра процессии, а потом, послушный ее советам, двинулся по тропинке, ведущей вглубь леса.
   - Мы идем на поляну Майского Ясеня,- шепнула ему Гермиона, стоящая слева, прямо перед Луной, чьи светлые глаза, казалось, горели в полутьме леса.
  Было поздно, и на темно-фиолетовом небе появились первые звезды, так что вся тропинка была подсвечена тысячами ярко-зеленых огней. Иногда Гарри казалось, что он видит смутные тени, скользящие между покореженных стволов, но старался не задумываться еще и над этими тайнами - его ждало худшее из зол - неизвестность, причем на этот раз касавшаяся его судьбы.
  Чем ближе они подходили к Поляне, тем громче звучала песня, что пели его спутницы и тем чаще попадались более старшие девушки, что бы преподнести в дар "Королеве" венки и получить благословление. Гарри наученный Нарциссой отвечал, немного натянуто улыбаясь склонившимся девушкам:
   - Благоденствия, плодородия, щедрости Вам, дари принесшим! Пусть тепло, мир и Милость не обойдут Ваш Дом!
  Те, обрадованные его словами, тут же сходили с пути и исчезали среди болотных огней. А Гарри лишь тяжко вздыхал, проговаривая про себя слова, стараясь не забыть их до следующей просительницы. Но все рано или поздно кончается - закончилось и дорога. Под звуки флейт и арф, зачарованных играть самим по себе, Нарцисса Малфой вывела Гарри на Поляну. Здесь было так же темно, как и в лесу - исключение составлял лишь увитый плющом каменный подиум в корнях Ясеня, на котором стоял причудливый двойной трон. Казалось, что это сплелись два дерева, перевивая ветки ажурными кружевами, превращаясь в двухцветный трон. Это место было просто усыпано огоньками, заливая лестницу светлым зеленоватым светом.
  У трона уже стоял Дамблдор, чья непривычно белая мантия была расшита серебристыми рунами, и Миневра Макгоннагал, державшая в руках два венца. Было слишком далеко, что бы рассмотреть подробно - ему так и не вернули очки - но он и не стремился, разглядывая приближавшегося мягкой походкой мужчину.
  Сейчас Северус Снейп был еще меньше похож на "Ужас Хогвартса", чем во время дуэли - его темно-зеленый камзол, обильно украшенный серебристыми ветвями ладно облегал худощавую, но подтянутую фигуру, а белая рубашка, расшитая изумрудными рунами, что виднелась под узкими манжетами и на груди, где камзол расходился до пояса, оттеняла его кожу, и она уже не казалась чересчур бледной, а наоборот словно золотилась в неровном свете огней. Камзол, кроме всего прочего по рукавам и воротнику был опушен темно-серебристым мехом, как и темно-коричневые кожаные сапоги с медными пряжками в виде корявых ветвей. Его волосы, заканчивающиеся чуть выше плеч, тяжелыми блестящими прядями очерчивали невозмутимое лицо с высокими скулами и большим греческим носом, а черные глаза уже не казались такими холодными - хотя возможно это лишь блики огней...
  Низко присев в реверансе, Нарцисса Малфой переложила руку Гарри в ладонь Снейпа, и спешно вернулась за круг, где ее ждал супруг, протянувший женщине мерцающую темную накидку. Но Гарри это не видел - Снейп, крепко сжав ладошку парня, резко потянул его к постаменту, так что полупрозрачная ткань, накинутая на его волосы, едва не слетела на мох поляны.
  Поднявшись по лестнице, Снейп (а с ним и Гарри) опустились на колени перед Дамблдором, начавшим что-то говорить на том же древнем языке, что и песня, спетая Лавгуд в бежевой спальне. Судя по сосредоточенному выражению лица Снейпа, тот прекрасно понимал, о чем говорил Директор, и это ему очень, ну просто очень, не нравилось. Гарри стало страшно. Но тихими звоном прозвучал чей-то звенящий голос, ничем не напоминающий голос миссис Малфой - "Не бойся, Наследник! Все идет, так как и должно! Верь мне!"
  И Поттер поверил, погружаясь в напевный звук слов друида.
  Послышались тихие шаги, и с двух сторон от них встали Люциус и Нарцисса Малфой, державшие в руках темно-зеленые плащи из мерцающей парчи. Повинуясь Снейпу, что довольно ощутимо дернул его наверх, Гарри встал и повернулся лицом к преподавателю. Зельевар, стиснув губы до тонкой белой линии, поднял руки и резко сдернул вуаль. Гарри, дезориентированный ярким светом, залившим помост, не сразу понял, что с рук Нарциссы на его плечи опустился тот самый плащ, так же как Люциус возложил его на Снейпа. Потом, стоящий и так чересчур близко профессор шагнул вперед, чтобы завязать шелковые шнурки у плаща, а одновременно с этим, стоящая позади Нарцисса одела на голову Гарри свободный капюшон. И только после этого зельевар сделал шаг назад, выразительно посмотрев на парня. Осознав, что от него ждут того же, Гарри подошел к мужчине и, приподнявшись на носки, аккуратно завязал ленты.
  Две фигуры в легких, темно-зеленых плащах повернулись к облаченному в белое Дамблдору и опустились на одно колено. Тот, взяв с бархатной подушки изящный венок, вплетенный в серебристую корону, произнес( в этот раз на современном английском:
   - Нарекаю тебя Майской Королевой, Гарольд Джеймс Поттер, и да предастся забвению смертный век твой, дочь Титании, Королева Летнего Двора, Владычица Несбыточного! Да сплетутся словом Дану Любовь и Война в Крови и Магии Твоей!
   - Да сплетутся словом Дану Любовь и Война в Крови и Магии Твоей!- подхватили зрители стройным хором.
  И на голову Поттеру опустилась Корона.
   - Нарекаю тебя Майским Королем, Северус Тобиас Снейп, и да предастся забвению смертный век твой, сын Оберона, Король Летнего Двора, Владыка Невозможного! Да сплетутся словом Дану Доблесть и Власть в Крови и Магии Твоей!
   - Да сплетутся словом Дану Доблесть и Власть в Крови и Магии Твоей!
   - Да будут благословенны Светом Дагде Король и Королева!
  И тихим эхом, вплетаясь в слова Директора, прозвучало:
   - Да будут прокляты дыханием Балога, Владыки форморов, Король и Королева!
  Гарри испуганно вскинулся и только твердый захват Северуса Снейпа, сжимающий его запястье, не дал парню вскочить, увидев две темные тени у ствола Ясеня. Зеленоватые блики огней падали на лица незваных гостей, и Поттер с ужасом узнал в них двух своих врагов - безумную Беллатрису Лестрендж и Лорда Волдеморта. Хотя сейчас, наверное, было бы правильно сказать Тома Марволо Риддла.
  Высокий, изящный юноша с длинными темно-каштановыми волосами и каре-красными глазами, одетый в одеяние подобное Снейпу, темно-зеленое, но только ветки на узорах были мертвыми и перевиты с костями, медленно приближался к коленопреклонным Снейпу и Поттеру. Чуть позади, в темном платье шла и Беллатриса, смотря на парня без привычной ненависти, скорее в ее взгляде было предвкушение...и радость встречи? Казалось, что никто не замечает этих двух - ни читающий нараспев древние слова Дамблдор, ни застывшие в низких поклонах Макгонагалл и Малфои, ни бесчисленные зрители - никто не обращал внимания на подошедших к Королю и Королеве людей. А людей ли?
  В свете болотных огоньков тела гостей казались сотканными из лунного света, тумана и снега. Чарующие. Опасные. Свои?
   - Неожиданный сюрприз преподнесла мне тетушка Титания,- прошипел Риддл, сжимая подбородок Гарри тонкими ледяными пальцами - Хотя больше всего меня удивил мой слуга... Северус - потомок Оберона? Интересно. Любопытно! Великолепно...Не так ли, моя дражайшая Зимняя Леди?
  -О да, мой Лорд! Нам обещается нескучный год!
  В это время Дамблдор махнул рукой, повелевая встать коронуемым. Первым встал Снейп, и только за ним - Гарри. Поттер замер, стараясь не выдать своего страха смотрящему на него Риддлу, но все усилия были тщетны - тот радостно засмеялся и, приблизив свое лицо так близко, что его губы задевали гаррины, прошептал:
   - Я уже говорил тебе, Мой Брат-Владыка, что мы одинаковые? Вот и подтверждение...Не разочаруй меня, Брат...
  Затем, резко отступив к Ясеню, Том отхватил талию Беллы и исчезнув, показав тонкий раздвоенный язык Дамблдору.
  Очнувшись от видения, Гарри осознал, что все изменилось - теперь на помосте они были не одни- кроме Люциуса и Нарциссы за их спинами стояли еще четверо. Со стороны зельевара в темно-синих одеяниях склонились Драко Малфой и Блейз Забини, а за спиной гриффиндорца - в белых полупрозрачных платьях- Луна Лавгуд и Астория Гринграсс. Эти четверо с благоговением держали подол темно зеленых мантий Короля и Королевы, а от Дамблдора шел...Сириус.
   - Сириус...- прошептал мальчик, пораженно наблюдая за подходящим крестным, одетым в темно-синюю мантию. Потом, осознав где находиться, застыл от ужаса...Но осознав, что никто не торопится хватать беглого преступника и тащить его в Азкабан, успокоился и пригляделся к происходящему. А творилось что-то явно странное - Сириус, подойдя к ним, соединил руки Гарри и Снейпа, перевязав запястья изысканной расшитой белой лентой. Затем, отступил в тень, произнеся:
   - Правом родича, Правом Магии, отдаю тебя, Леди Мая, Гарольд Джеймс Поттер, в руки Лорда Твоего, Северуса Тобиаса Снейпа! Да будет Кровь моя Свидетелем!
  И, порезав запястье серебристым кинжалом, наполнил глиняную чашу. Затем он поставил ее у ног пары, прочитав короткое заклинание на гэлльском.
   - Отдаю тебе Королеву Твою, Король Майский! Отдаю тебе Короля Твоего, Королева Майская! Пусть Кровь Свидетельствует Союзу!
  Сириус разрезал их ладони и переплел пальцы мужчин.
   - Пусть Магия Свидетельствует Союзу!
  Крестный, окунув пальцы в свою темную кровь, начертил на тыльной стороне сомкнутых ладоней две переплетенные руны. Они, повинуясь жесту и слову Дамблдору, засияли тускло-зеленым светом.
   - И да соединят их в ночь Бельтайна Силы Крови, Магии и Душ!
  Гарри затравленно огляделся, не понимая происходящего. Единственное, что приходило в голову парню, было настолько невероятным...Нет, это не правда! Его же не...женят...
   - Да назовет Лорд Мая Северус Тобиас Снейп супругом своим Леди Майскую, Гарольда Джеймса Снейпа! Да назовет Леди Май Гарольд Джеймс Поттер супругом своим Лорда Майского Северуса Тобиаса Снейпа!
  Нет...они это все-таки делают...
   - Да соединяться уста их!
  И Снейп поцеловал Поттера.
  ***
  Вокруг зажженного обруча костра собирался хоровод. Дети и взрослые, аристократы и маглорожденные - все вставали в круг, переплетая руки...Гарри и Северус тоже были здесь, подчиняясь общему ритму, музыке и древним песням.
  Голова Гарри кружилась, зеленовато-серебристый дым с горьковатым запахом мокрых листьев туманил его разум, и Поттеру начинает казаться, что здесь не один круг хоровода...А три. Перед ними множество маленьких существ, пища и смеясь, кружатся, поглядывая сквозь людской круг на Старших.
  За спинами Гарри и Снейпа стояли сидхе-придворные. Они, одетые в зелено-красные одежды, двигались словно в другом пространстве - то ли быстрее, то ли наоборот медленнее...Вдруг одна из них схватила супругов за плечи и втянула в круг сидхов.
  И они задвигались...
  Запахи, цвета, движение - все было не таким как раньше. Казалось, что и время текло практически осязаемо, омывая несущихся в безумном хороводе фигуры...И Гарри забыл обо всем.
  И, если бы зельевар не выдернул его из круга, то Поттер навсегда остался среди сияющих придворных.
  Стоя в тени высоких сосен, мальчик смотрел на кружащихся людей и проникающих сквозь их ряды сидхе.
   - Что мы будем делать дальше?- хриплым голосом прошептал Поттер.
   - Сэр.
   - Сэр,- послушно ответил усталый парень.
  Профессор хмыкнул. И, схватив парня за руку, потянул прочь со словами:
   - Пойдем к Дамблдору,- жесткая усмешка.- Миледи!
  
  ГЛАВА ТРИ, разговор с Дамблдором
  Дорога до кабинета Директора запомнилась Гарри довольно смутно - казалось, что тот пряно-горький аромат серебристого дыма, окутавшего юношу в безумном хороводе сидхов, все еще клубиться в его легких, туманя разум. Он до сих пор находился под властью чар этих неземных созданий, их голосов, похожих на звуки арфы и журчание ручейка, их сияющих тел, горящих призрачным пламенем глаз, мягкого шелка волос...Разве может человек сравниться с сидхом? Конечно, нет...
  Мимо несущегося по коридорам замка Снейпа и безразличной к происходящему тушки его супруга, пролетали призраки, склоняясь перед Королем и Королевой, а портреты шумно обсуждали Выбор Магии. Но ни профессору, ни так и не отошедшему от шока Гарри не было дела до этого.
  Гриффиндорец пришел в себя только тогда, когда перед его лицом показалась каменная горгулья, а зельевар явно вспомнил, что не удосужился узнать у Директора пароль. И первой в его сознание пришла боль. Боль от сжатой в железную хватку мужчины ладонь и плеча, практически вывихнутого во время путешествия по Хогвартсу.
  -Ччерт,- прошипел Гарри, пытаясь вытащить руку.- Отпустите же! С какой стати вы вообще меня таскаете как куклу!
  Снейп, нервно хмыкнув, резко разжал ладонь и с мрачной радостью наблюдал на свалившегося, на каменный пол супруга. Ухмыльнулся на его попытки встать (Гарри изрядно запутался в длинном плаще), и произнес, немного глумливо растягивая слова:
  -Потому что Вы, мистер Поттер, Миледи, не только не знаете очевидного для любого претендующего на звание волшебника, но и так и не научились ходить и думать одновременно - так что мне пришлось вытаскивать вас из круга Высших! В очередной раз, спасая твою шею, неблагодарный мальчишка! А потом и тащить сюда, к Директору - потому, что Вы не удосужились прочитать хоть чуть-чуть про праздник, в котором собрались участвовать! Да что там читать! В этой вашей способности я не был уверен с вашего первого курса, а вы и не стремились меня в этом разубеждать... Но спросить же вы могли - в конце концов, с вами была Нарцисса! Вам стоило только спросить!
  -Да как вы смеете!..
  -Мне теперь многое позволено, дражайшая супруга!
  -Ч..что?!.
  -Мои дорогие мальчики! Я так и знал, что вы придете!
  -Отнимаете последний хлеб у Трелони, Директор? Как вам не стыдно...
  -Северус, мальчик мой,- укорил Снейпа Директор, мягко и насмешливо посверкивая глазами из-за очков-половинок.- Не ворчи на старика! К тому же близиться полночь, а мы так и не поговорили...
  Профессор, при упоминании полночи, недовольно покосился на растерянную фигурку своего ученика и скривился.
  -Действительно, поторопимся. Поттер! Надеюсь, вы уже способны настолько адекватно воспринимать информации, насколько вам позволяют гены и природа? Тогда поторопитесь, не заставляйте Директора ждать!
  И потащил Поттера к лестнице.
  -Эй! Вы когда-нибудь перестанете меня таскать?
  -Сэр!
  -Субординация в счастливой семейной жизни? Не дождетесь, милый!
  -Тогда поторапливайтесь, дорогая!
  -Лимонную дольку?
  -Спасибо, но нет, Директор!
  -А ты, Гарри?
  -Не...
  -Он тоже не будет, Директор!
  -Спасибо, я умею говорить и сам. Я с удовольствием их попробую.
  Из чашек стоящих на краешке стола поднимался еле заметный дымок. Он совсем не был похож на дым от костра людей и сидхов - он был простой, домашний и теплый. Согревая замерзшие руки, Гарри смотрел в свое отражение на темно-коричневой глади крепкого чая, слегка дрожащей от его дыхания. Гарри не особенно любил чай - тыквенный сок гораздо вкуснее - но вот его запах!.. Травянистый, чуть резковатый...
  -Господин Директор, чай мы можем попить и сами! Начинайте уж просвещать этого неуча!
  -А может ты сам...
  -Нет.
  -Но это было бы...
  -Нет.
  -А если...
  -Нет, Альбус!
  -Хорошо,- тяжко вздохнул Директор и задумался.
  -Альбуссс,- прошипел Мастер Зелий, гипнотизируя старика своим змеиным немигающим взглядом.- Полночь!
  -Ах, да! Итак, Гарри, ты знаешь с чего началось празднование Бельтайна?
  -С праздника возвращения Светлого Дагде?
  -Эээ...И все?
  -Я всегда говорил Вам, Директор, что он абсолютный неуч, а вы еще не верили! Убеждайтесь!
  -Не суди его так строго, Северус, его же воспитали магглы...И даже не спорь! Я тебе все объясню, мальчик мой!
  Когда-то давно, задолго до Мерлина, среди людей редко попадались сильные маги и чародеи, над нами правили сидхи. Ты слышал о них? Об этом прекрасном народе, любящим песни и шутки? Ну хорошо, что это ты знаешь...Так вот в те далекие времена власть над миром земным- том, где мы находимся - и миром невозможным- месте обитания сидхов - разделялась между двумя Дворами. Один Двор, Двор потомков Светлоликой Охотницы Дану, назывался Летним или же Благим, и правили мирами в нем Леди Титания и Лорд Оберон...
  -Это их детьми нас назвали при обряде!
  -Ваша способность замечать очевидное...поражает!
  -Правили они во время "большого солнца"...Ты знаешь когда это, Гарри?
  -Естественно не знает, Альбус!
  -Северус, он же сам умеет говорить! Ну, так как, мой мальчик?
  -Нет...
  -Хмм... "Большим солнцем" древние кельты называли время от Бельтайна до Самдейна. Летние сидхи были красивыми созданиями, любящими песни, музыку, танцы...Шутки тоже любили, только вот чувство юмора у них...особенное. А во время "малого солнца"- то есть от Самдейна до Бельтайна- правил Зимний, Неблагой, Двор, на чьем троне сидел Балог, потомок форморов, древних северных демонов, первых жителей этих островов, и его супруга Леди Мэд. Они не намного отличались от своих "светлых" братьев - и те и другие любили шутки и веселье, и те и другие презирали людей и легко убивали...
  Много тысяч лет шла война между дану и форморами, и результатом одного из мирных договоров стало разделение времени правления над миром земным и разделение территорий мира несбыточного. И так шли тысячелетия. Но все меньше и меньше становилось сидхов - и все сильнее становились люди. Они, осознав свою силу, решили избавиться от владычества сидхов...И это получилось.
  Дамблдор отхлебнул из своей чашки и печально смотрел в окно, где сияли отблески майского костра и взвивались в небо болотные огоньки...
  - Древние маги смогли запечатать сидхов в их холмах, за гранью несбыточного. И древние существа обозлились на смертных, объединившись, они смогли прорвать заслон, но лишь на две ночи - ночь с первого на второе мая и с тридцать первого на первое октября. В эти дни лишь заклинания и молитвы друидов спасали людей от "шуток" сидхов, что Летнего, что Зимнего Двора. И так продолжались долгие, долгие годы...Пока однажды круг друидов не смог уничтожить четырех Владык и погрузить в сон их придворных. Но все равно в дни Поворота Колеса проходы стоят открытыми и сумрачные сидхи, отринутые обоими Дворами выходят в мир земной...Да и иногда просыпаются сильнейшие из лордов, хоть и только на две ночи. Они веселятся, жестоко мстя смертным за гибель Владык.
  Но стало так случаться, что некоторые из сидхов оставались на поверхности, влюбляясь в смертных, они бросали несбыточное навек. И от их потомков начали рождаться многие древне-магические рода. От Зимнего - Слизерины, Равенкло, Блэки, Аркинсовы, Крэббы, Забини...
  -Малфои?
  -Нет. Гарри, как ни странно, но нет. Малфои издревле были родом Летнего Двора. Но как я тебе и говорил, особой разницы между ними не было. Так о чем это я? Ах, да! Летние рода - это Гринграсс, Лавгуд, Бут, Хаффлпафф, Лонгботтомы. И еще много-много других...Ты хочешь что-то спросить?
  -А Поттеры? И Уизли?
  -Поттеры - полностью человеческий род, как и его предок - Гриффиндор, а вот с Уизли сложный разговор...Ты никогда не спрашивал почему их называют "предателями крови"? Нет? Так вот это прямо связано с историей их рода. Большинство сидхов-придворных покинуло свой Двор после смерти своих правителей, но некоторые уходили раньше, сливаясь с людьми, забывая законы сидхов - вот они и стали "предателями крови", предателями несбыточного.
  -А...Снейпы?
  -Снейпы, мистер Поттер, были магглами. А вот моя мать была из рода Принцев - древний род ведущий начало от зимнего рыцаря, подаренного Королевой Мэд своей сестре Титании.
  -Насчет твоего отца мы еще поговорим, Северус...Подозрительно все это...Как и о Лили Эванс, собственно...Ну да ладно! Вернемся к истории! И вот эти рода, собравшись в Совет, стали выбирать из своей среды Майского Лорда и Леди, и Зимнего Лорда и Леди, которые ими правили как в несбыточном. Со временем все меньше и меньше власти было у этих "Владык", а в последние годы их и не выбирали - Нарцисса и Люциус были последними... а они носили венец на последнем курсе. По Закону пара Владык должна быть потомками летних сидхов-придворных- иначе венок не ляжет на головы, так что с вашими родителями не все так просто. Лили, судя по всему, потомок летнего сидха, причем максимум в четвертом колене - иначе бы кровь Поттеров бы пересилила и уничтожила нечеловеческую составляющую. Как и твой отец, Северус - Тобиас подавил зимнюю кровь твоего рода... кстати теперь понятно, чем он привлек твою мать, мальчик мой...Ведь Эйлин никогда не была дурой! Так что, судя по венцам, что одеты на вас - мать Гарри действительно потомок Титания, как и твой отец, Северус, потомок Оберона.
  -Может, Вы уже продолжите, Директор - мистер Поттер уже изнывает от беспокойства! Расскажите про свадьбу!
  -Ну, так раз Титания и Оберон были супругами, то и их воплощения должны ими быть.
  -Это ...навсегда?
  -Слава Мерлину, нет!
  -Спокойно, Северус, спокойно! Гарри ты ведь ничего не знаешь о колдовских браках? Есть два типа волшебного брака. Один - это "вечные узы"- он навечно соединяет супругов, объединяя их магию. Двое соединенных этими узами даже умирают одновременно! Сейчас практически никто не прибегает к ним - это больше наказание, чем счастье для очень и очень многих. Все хотят иметь возможность отступить, а эти узы не дают. Так что аристократы используют "узы Дагде", тот ритуал, что мы с Сириусом, как твоим ближайшим родственником-магом, и провели над вами. Этот ритуал действителен на год...
  -На год и один день, Директор!
  -Северус, перестать занудствовать! Он действителен год и один день, после чего автоматически расторгается. Хотя и им пользуются только те, кто полностью верен древним обычаем- большинство празднуют обычную немагическую свадьбу с волшебными клятвами. Так что вот так, мальчики, вкратце я все Гарри рассказал...Остальное тебе расскажет муж.
  Поттер, в очередной раз отхлебнув из чашки пряного чая, лениво подумал, что он как-то слишком легко все принял...но это его не особо волновало. Наверное, в чае было успокоительное. Мысли бежали медленно, усталое сознанье, измученное многочисленными эмоциональными встрясками, отказывалось что-либо соображать, так что на слова Директора просто кивнул.
  -И еще,- позвал Директор Гарри и Снейпа. Они в этот момент уже выходили из кабинета, так что застыли на верхней ступеньке лестницы.- Вы ничего необычного не видели?
  Гарри уже хотел рассказать про два лишних хоровода и Тома с Беллой, но Снейп сильно наступил ему на ногу, толкая вниз, и сказал:
  -Ничего, Альбус, абсолютно ничего.
  
  ГЛАВА ЧЕТЫРЕ, ночь Дагде
  -Почему вы не сказали Дамблдору...
  -Директору Дамблдору, Поттер!
  -Хорошо, директору Дамблдору о сидхах? И о Томе с Беллой? Ведь это важно! Вдруг это как-то поможет в войне?! Я сейчас же вернусь и все расскажу!
  Немного отошедший от шока Гарри яростно сверкал глазами на спутника. Заметив, что на него не обращают внимания он, собравшись с силами, схватил рукав Снейпа и резко дернул, заставляя того остановиться. Тот только поморщился, вырвал мантию из захвата, и пошел дальше. Но через пару секунд неохотно ответил:
  -Не поможет, Поттер! Скорее помешает!
  -Но почему?! Ведь они - Зимние Лорд и Леди, так?- Гарри никак не мог понять, почему все вокруг считают, что скрывая важную информацию, могут получить в качестве результата что-нибудь кроме новых потерь?
  -Надо же! Всего пару часов замужем, миледи, а уже заразились от меня логическим мышлением? Неужели через год вы вырастите себе мозги? А не сказал я этого, потому что Директор - друид.
  Несколько минут прошли в молчании.
  -И?
  -Что "и", Поттер?
  -И что в этом такого?
  -Поттер, вы каким местом слушали Дамблдора? Похоже, я рано сделал выводы о зачатках вашего разума! Кто уничтожил Дворы и их Владык? Друиды, Поттер, друиды! И если бы Альбус узнал, что оба трона заняты...
  -То что?- парень никак не мог понять той мысли, что до него пытался довести профессор. Голова хоть немного и прояснилась, была такой же тяжелой, а в ушах еле слышно звенело.
  -То мы стали для него столь же опасны, сколько и Темный Лорд!
  Гарри остановился, в ужасе глядя на спину профессора. Тот, не заметив, что его спутник замер, стремительно прошел почти до самого конца коридора, прежде чем заметил его отсутствие. Остановившись, мужчина недовольно пробурчал, скрещивая руки на груди своим привычным жестом:
  -Ну и чего вы замерли? Неужели в вашу голову пришла мысль и вы, не в состоянии идти и думать одновременно, стали заниматься мыслительной деятельностью? Не пытайтесь - это вам все равно не доступно! Не стойте столбом, Поттер, надо торопиться - полночь близиться!
  -А что будет в полночь?
  Снейп криво усмехнулся и произнес:
  -Узнаете, Поттер, все узнаете! Это не разговор для коридора... а сейчас - поторопитесь, если не хотите, что бы я вас снова таскал!
  И они поспешили.
  -Так что, получается, что Директор наш...враг? а Вол...Том наш...союзник?- попытался представить новый расклад сил гриффиндорец, сам не веря, что произносит такие невероятные вещи.
  -Очень грубо сказано, Поттер! Но! Если Директор прав, и мы с вами потомки Летних Владык, а я привык ему доверять, то ваша схема близка к правде. Хотя точнее надо было сказать так - если Директор узнает о тронах, то он станет большим врагом, чем Темный Лорд, - задумавшись, он потер переносицу, разглаживая глубокую морщинку, а потом, как-то очень грустно усмехнувшись, продолжил - И то, скорее всего, только для меня!
  -Почему?
  -Потому, что ему достаточно убить одного из Четырех и Дворы не возродятся. И из имеющихся у него под рукой - я самый ненужный.
  -А?
  -Завтра, Поттер! Завтра!
  Дальнейший путь прошел в молчании. Профессор стремительно шагал впереди, погрузившись в мысли, и судя по недовольному выражению лица, мрачные. Изредка встречающиеся призраки почтительно раскланивались с Летней Парой, так же, как и портреты, висящие на стенах старого замка. А Гарри, осознавая, что ничего не может изменить, и тихо проклиная себя за лень, не давшую ему внимательно прочитать подаренную Гермионой книгу о магических Шабашах, решил плыть по течению, и сейчас оно вело его в подземелья, в личные покои Декана.
  Портрет, висящий при входе, галантно поклонился супругам, и совершенно неожиданно подмигнул. Гарри даже протер глаза, но похабная улыбочка обычно спокойного и презрительно-высокомерного Лорда Слизерина никуда не делась. Гарри тяжело вздохнул и прошел в темную гостиную через приоткрытую Снейпом дверь, услышав, как ему вслед раздалось тихое и насмешливое шипение:
  -Приятной ночки, малышшш...
  Гарри только яростно выдохнул, понимая, что сейчас не время ругаться с портретами, особенно успокаивало, что Снейп не понимает серпентаго. Сделав шаг вперед, парень споткнулся и под издевательское хихиканье оказался на покрытом ковром полу гостиной.
  Профессор же, закрыв за ними дверь, только покачал головой, и устало опустился на мягкое кресло у незажженного камина, лениво махнув замершему подростку на второе. Осторожно опустившись на самый краешек темно-коричневого кресла, парень стал рассматривать гостиную, краем глаза смотря, как мужчина взмахом палочки зажигает огонь. Пара круглых полешек, лежащих в глубине темно-серого камина, сложенного из старых, потрепанных камней, затрещали от полыхнувшего сполоха, и тысячи дрожащих теней побежали по стенам, вырывая из неожиданно теплого мрака куски затейливой резьбы, идущей по потолочным балкам, узоры на темном ковре, скрывающим серые и холодные плиты пола. Светло-желтые блики скользнули по темным полкам многочисленных шкафов, заставленных толстыми фолиантами, блеснули на пробирках и потерялись в мягких изгибах гобеленов, затягивающих все стены.
  И, наконец, подсветили темный янтарь в бокале зельевара, чьи отсветы делали его бледную кожу на удивление красивой - золотистой, сияющей, неземной...А глаза, обычно подобные непроницаемым омутам, смотрящим на замершую фигурку пристально и не мигая, словно большая змея, сверкнули жарким пламенем! Но не холодными и жесткими алыми отсветами Лорда, а горячим, золотистым и теплым пламенем праздничного костра. Как в эту секунду он был похож на призрачного сидха! Он словно только что вышел из хоровода Жителей Холмов, что бы жестоко "пошутить" над доверчивым смертным, завести его в свои сети, запутать его мысли, поработить его чувства, посмеяться над слабостью... Тонкокостный, бледный, темноглазый Король в серебряном венце увитом цветами, в темно-зеленой мантии, чей капюшон во мраке комнаты практически сливался с черными, блестящими волосами, спадающими на плечи...Хотя, возможно, это лишь блики огня да игры усталого сознания делали немолодого и не особенно красивого мужчину сказочным Лордом.
  Из призрачного мира Гарри вернул стук отставляемого стакана.
  -Профессор?
  Гарри посмотрел на усталого мужчину, потиравшего скорбную складку между тонкими изогнутыми бровями. Кривящиеся губы, что раньше казались скованы вечным презрением, сейчас складывались скорее в скорбную гримасу, как и прикрытые тяжелыми веками глаза, под которыми залегли тени от бессонных ночей...И если день назад Снейп был ненавистным и безжалостным "слизеринским ублюдком", секунду назад он же был сказочным Королем, то сейчас перед Поттером сидел обычный усталый человек, сгорбившийся в огромном кресле под какой-то необычайно тяжелой ношей.
  Динь!
  Огромные напольные часы, еле слышно тикавшие в углу гостиной, пробили половину двенадцатого. На это учитель только еще раз устало вздохнул и начал говорить:
  -Поттер...Как я понимаю, вы не знаете того, с чего началось празднование Бельтайна у магов...
  Голос профессора звучал неожиданно тихо и как-то неуверенно. Словно он не знал, что сказать, аккуратно подбирая слова. Но ведь это нереально, так?
  -Я...
  -Это был не вопрос, а утверждение,- огрызнулся мужчина. Только вот прозвучало это совсем не грозно, а как-то устало и...жалко?
  -Так вот, Поттер, началось все в то самое время, когда правили сидхи. Если вы слушали Директора, то у вас должно было сложиться определенное мнение по поводу жителей несбыточного - жестокие, беспринципные властолюбцы...Так вот это не совсем правда.
  Зельевар потер виски и, грустно усмехнувшись, продолжил, наливая уже третий стакан виски. Глотнув чуть-чуть, он с явным сожалением отставил его в сторону, начиная рассказывать:
  -Как вы не знаете, в те дальние времена, людская магия была необыкновенно слаба, как, в общем-то, и науки, ремесла, традиции...Во многом мы обязаны Древним - именно сидхи обучали первых магов, они давали им знания и силу, не брезговали и общением с маглами...Хотя в то время первые не слишком отличались от вторых...Не важно! Важно, что в то время сидхи были практически Богами для людей! А то, что они достаточно жестоки...Так и люди не были образцами для подражания!
  Постепенно сначала тихий голос Снейпа становился все громче и уверенней, пока перед Гарри не появился вновь его учитель Зелий - спокойный, самоуверенный и безумно влюбленный в то, о чем говорит. Несмотря на всю их неприязнь к слизеринскому декану, все ученики не могли не признать, что в своем деле он лучший, что черноволосому мужчине нравится его предмет, но вот самим его полюбить сил не хватало. Зельевар, встав с кресла, стремительно двигался перед камином, проходя от стены к стене, жестикулировал, словно объяснял и самому себе, а темно-зеленый плащ, одетый на него Лордом Малфоем, развивался за ним не хуже, чем обычная мантия.
  -Тогда миром правила Сила, а не благородство и доброта, выживали сильнейшие - и сидхи помогали нашим предкам такими стать. Совет Древних Королей, в нем были как волшебные, так и не волшебные Лорды, присягнул Дворам сидхов тоже далеко не из-под палки - людей было не так много как сейчас, и Истинными Владыками нашего мира были магические существа, входящие во Дворы Сидхов. Так что они могли в любой момент уничтожить человечество, как однозначную угрозу своему владычеству, но не сделали этого.
  А потом появились друиды. Это были те из людей, что отказались от помощи сидхов - или показались им недостойными.
  -Недостойными?- скептически потянул гриффиндорец, с завистью смотря на стакан в руке мужчины - уж ему-то точно требуется что-нибудь для расслабления.- То есть слабыми?
  Мужчина скривился, но, подумав, слегка кивнул.
  -Не совсем так, но достаточно близко к правде.
  Слабость, Поттер, это вообще достаточно расплывчатое понятие...Для сидхов слабостью была слепая доброта, бессмысленное милосердие, опасные грусть и боль, раскаяние...Любовь. А вот магия друидов, к коим и относиться наш славный директор, как раз таки и основана в основном на ней.
  -Подождите-подождите! Как это так, не понимаю...Слепая доброта? Бессмысленное милосердие? Разве так бывает?
  На этот вопрос мужчина усмехнулся и, снова усевшись в кресло, проговорил:
  -А как же, Поттер! Если ты прощаешь врагам, способным ударить в спину, если ты способен жалеть предателей, если, погружаясь в печаль потерь и боль предательства, заключая в замкнутый круг вины, если мучаешься раскаянием, не имеющим смысла постфактум, вместо того, что бы идти дальше - все это слабость. Так считали сидхи, и это записано в Кодексе Чистокровных.
  -А любовь? Дам...директор Дамблдор всегда говорил, что она - сила, а не слабость! И мама меня именно из-за нее спасла...
  -А любовь, Поттер, это особая категория чувств. Любовь для сидха приходит лишь дважды за жизнь, лишь два вида любви признают они - это любовь родителей к ребенку, и любовь партнеров, двух половинок души. Жители Холмов однолюбы, влюбившись, раз, они на всю оставшуюся вечность остаются с избранником. Любовь для сидхов и чистокровных - это редкий и дорогой дар, который нельзя распылять на всех, его надо бережно хранить для своей семьи. Это - сущность жителей невозможного.
  В отличии от них, друиды видели силу во всех проявлениях любви - любовь к семье, любовь к друзьям, знакомым, домашним любимцам. Любовь к коллегам и наставникам, любовь ко всему миру - людям и природе, животным и растениям. Друид - это не только очень сильный маг, но и тонко чувствующий человек, открытый всему миру...
  Снейп замолчал, обдумывая сказанное, затем, усмехнувшись, посмотрел на юношу немного удивленными глазами и, отхлебнув виски, произнес:
  -А ведь Альбус хотел сделать из вас своего приемника!
  -Что?!
  -А я-то всегда удивлялся, чего это он все время вещает о вашей "силе любви"! Ха-ха! Вы, Поттер, похоже, стали его третьим разочарованием! После Гриндевальда, ушедшего из Круга, и Темного Лорда!
  -Почему это?- обидчиво нахмурившись, произнес Гарри, смотря на злорадствующего мужчину из-под насупленных бровей. Парню крайне не понравилось, что его поставили в один ряд с такими, прямо говоря, неприятными личностями. Да и оказаться разочарованием Директора было неприятно...Но Снейп явно не обращал на Гарри внимания, чему-то практически радостно улыбаясь и продолжая в полголоса:
  -Ну, надо же, господин директор, какая неожиданность! Интересно, когда он осознает, что Вы не сможете не только занять его место в Круге, но и Лорда-то убивать не будете, он возьмет под крылышко Лонгботтома? Из него получиться потрясающий герой! Как вижу заголовки газет: "Тот-Кого-Нельзя-Называть загрызен новой рассадой студента Хогвартса!"
  -Престаньте!- гриффиндорцу было крайне неприятно, что зельевар поднимает себе настроения, насмешничая над его другом. Особенно после того, как Невилл показал себя на соревнованиях!
  На этот крик души мужчина только хмыкнул, но, взглянув на часы, которые показывали уже без двадцати минут полночь, вновь вернулся к рассказу:
  -Вы не сможете быть друидом, потому что вы - сидх. А они с друидами природные враги. Как люди и...вампиры.
  -Значит я...темное существо?
  -С чего вы взяли, Поттер? Вы - Летний сидх, условно светлый...
  -Условно? Вы думаете, меня это успокоит?
  -Да что вы все меня перебиваете! Мордред и Моргана! Помогите мне не убить этого идиота!
  И да, Поттер, условно! Для Министерства - светлый, а вот Директор, отойдя от шока, вряд ли останется с вами столь же дружелюбен. По крайней мере, искренне. Не перебивайте! Об этом мы еще успеем поговорить! Как-никак еще год вместе жить будем! А вот о чем нам следует поговорить, так это о войне между друидами и сидхами.
  Началась она с того, что Круг Друидов провозгласил независимость от жителей полых холмов, заявив, что примут всех изгнанников, что будут жить по своим законам, и что мир земной - это вотчина людей, а сидхам место в невозможном. Как вы понимаете они были не согласны, объявив друидов отступниками и предателями...Объявив на них Дикую Охоту.
  И началась война...
  Снейп замолчал, сосредоточенно смотря, как пламя пожирает поленья. Затем, вздохнув, повернулся к Поттеру, и продолжил рассказ:
  -Не буду рассказывать подробности, вам они сейчас ни к чему - главное, что победили друиды, заперев двери холмов и озер, не давая сидхам доступа в наземные земли. Но только вот друиды не учли, что среди магов были те, кто считал ушедших друзьями, родственниками или правителями, что Главы Родов, входящих в Совет, не будут рады изгнанию Зимних и Летних сидхов, что они продолжат справлять праздники, давая силу своим Владыкам...И те смогут выходить из подземельных палат - хоть и только на две ночи. О многом врут хроники, но вот в одном они правы - сидхи мстительны и злопамятны. Они не прощают унижений! И они не простили людям победы.
  -То есть вы подразумеваете, что я тоже мстителен и злопамятен, так, профессор?- Немного осмелевший парень насмешливо хмыкнул, думая насколько он может расширить границы дозволенного в разговорах с этим мужчиной, если умудрился выйти за него замуж...
  -А разве не так? Сколько раз вы уже убивали бедного Лорда? Три?
  Прежде чем Гарри успел возмутиться, что все это была вынужденная самооборона, Снейп поднял правую ладонь, останавливая его:
  - Успокойтесь, Поттер! Сейчас речь не об этом, а о том, что освобождаясь из своей золотой клетки, сидхи мстили людям, которым не посчастливилось попасться им на глаза. Они мучили, сводили с ума, убивали...Но, если ты знал Законы, то могли и наградить.
  И друиды стали искать новое решение.
  Шли годы, столетия, а решения не было. Многие сидхи приходя на землю, давали начало целым Родам магов, получающих свою силу не от природы, стихий и любви, как друиды, а от крови, хаоса, ночи и жизни (или смерти). Нет, они, как и сами сидхи, могли пользоваться и силой мира земного, силой друидов, так называемой "светлой" магией, но вот та магия, что текла в их крови, названная друидами "темной", была им ближе. Именно с тех пор ведут начало многочисленные "темные" Роды, магией предков-сидхов принесшие вассальную клятву Титании или Балогу.
  Но однажды случилось страшное - Титания, Королева Летнего Двора, выйдя из своего Дворца, попала в ловушку и была убита друидами. Следом за ней умер и ее враг-союзник Балог, Король Зимнего, не в состоянии прожить без нее. А через какое-то время сгорели от горя и безысходности и последние правители - Оберон Майский и Мэд Безумная, на последок развлекаясь, безумствуя, на "Дикой Охоте", убивая и мучая всех людей, встречаемых на их пути. И люди, дрожащие от страха, прокляли их, назвав злом и тьмою...Магглы сложили легенды, пугая детей "чудовищами из холмов" и "злобными фэйри", маги назвали их "темными существами".
  -А разве это не так?
  -Сэр.
  -Мы женаты.
  -И?
  -Смиритесь, Снейп, иначе я начну называть вас "Севви".
  -Круцио?
  -Без десяти, Снейп.
  Тот чуть слышно помянул Слизерина, и продолжил, смирившись с наглостью.
  -Это месть, Поттер, такая же месть как ваша к Лорду. Только вот вы мстите за тех, кого никогда не знали и поэтому ваша боль не настолько сильна, как у них. А они, чувствуя себя разрезанными, возможно действительно сошли с ума от горя и потерь - и все, что у них осталось, это месть и жажда чужой боли, способной хоть на миг успокоить собственное кровоточащее сердце...
  На миг учитель замолчал, и тишину гостиной нарушали только тихий треск поленьев да плеск наливаемого в бокал алкоголя.
  -Так вот, если отбросить все сопли и крики, то после смерти Владык некоторые сидхи ушли на землю, отринув свое бессмертие, смешиваясь с магами и основывая свои рода или вливаясь в уже созданные ими же, в прошлые визиты на землю, другие же погрузились в сон, мечтая дождаться новых Владык. Их назвали Спящими.
  А их потомки продолжали праздновать, даря им свою силу. Вы конечно же не знаете, что за сила питает спящих...И почему эту ночь называют ночью Дагде...
  Так вот, Поттер, подходя к самому главному - придворные Летнего Двора, как потомки Дану и Дагде, нуждаются в чистой энергии наслаждения, секса.
  Надеюсь, я не должен читать вам лекцию по половому созреванию?
  Профессор пристально взглянул на парня своим тяжелым немигающим взглядом, словно пытаясь, что-то прочесть. Гарри лишь устало кивнул. Что-то подобное он и ожидал....В конце концов, его Судьба явно Дама с отвратительным чувством юмора...
  "Первая брачная ночь, блин...И я в качестве невесты! Ибо от Снейпа этого не дождешься, да и "королевой" назвали именно меня...Повезло...как утопленнику".
  -Именно поэтому директор ограничил по возрасту тех, кто может принимать участие в "ночном" празднике.
  -То есть пятнадцать лет - это нормально, да?- в глубине гарриной души проснулся хороший мальчик, воспитанные крайне строгими Дурслями, возмущенный таким развратом.
  -Да, Поттер, да! С четырнадцати лет дети чистокровных семей уже женятся! Если вам интересно, то Дафна Гринграсс уже Забини! Но не об этом речь, Поттер! Так вот, что бы поддержать жизнь своих предков, аристократы в этот день, да и некоторые осведомленные маглорожденные и полукровки, совершают определенные обряды и да, Поттер, да! Занимаются сексом. Причем в этот день неважно все- происхождение, пол, вид, материальный уровень...В ночь Дагде власть имеет только желание и страсть, а остальное не важно. И с первыми лучами рассвета, все, что происходило, считается "несбывшимся", никто и никогда не имеет права упоминать, с кем провел эту ночь.
  Вы, естественно, не знаете, что больше всего магии, стихийной, неуправляемой, выплескивается из мага в трех случаях - при оргазме, боли и...смерти. Так вот, при оргазме, волшебник выплескивает в эфир половину своей магии, а в ночь Дагде, после ритуальных хороводов, и всю. А теперь представьте себе, какое количество сырой стихийной силы выплеснется из сотен магов! И вся эта сила устремиться к нам.
  -А почему?
  -Потому что мы их сюзерены! Благодаря коронации, мы получили доступ не только к магии вассалов - а это все чистокровные Англии и многие семьи на всех континентах - но и к невозможному, так что мы сможем провести эту силу, и напитать ею спящих.
  Кстати, именно поэтому, из-за этой силы, и подчиняются аристократы Майским Лорду и Леди. Предвосхищая ваш вопрос, нет, мы не сразу отдадим эту мощь, в течение полугода мы должны распределять энергию между Древними. Вам объяснить как, или вы сами догадаетесь?
  Гарри уже давно все понял, так что просто нервно кивнул, все так же густо краснея и посматривая на часы, показывающие без трех минут двенадцать. Снейп, посмотрев, на что уставился его ученик, вздохнул и устало спросил:
  -Есть вопросы, Поттер?
  -Да нет... Но вот...То есть...Я...
  -Да не мямлите, Поттер! У нас мало времени!
  -Вы мне не нравитесь.
  -Вы мне тоже. И что?
  -Но,- Гарри слегка замялся, не зная как объяснить мужчине, что при таком раскладе, вряд ли что-то особенно получиться. И это не считая того, что Гарри вообще не очень-то представлял как это происходит у мужчин...То есть представлял - близнецы Уизли не скрывали свои отношения, да и Симус нередко забывал свои журналы на тумбочке у кровати...но вот на себя ни разу не примерял - Я...не...
  Гарри не знал, как все это объяснить, но судя по усмешке, появившейся на лице мужчины, тот все понял.
  -Поттер, не беспокойся - древние не такие уж и дураки! Через минуту мы будем очень хотеть друг друга! Идемте в спальню, Поттер! И, прошу вас, не напрягайтесь, не думайте - вернитесь к обычному своему состоянию!
  -А...
  -Помолчите, пожалуйста...- необыкновенно тихо произнес зельевар, открывая темную дверь, скрытую в нише за гобеленом с изображением Асклепия. Тихое слово, и в двух напольных канделябрах вспыхивают фитили свеч. Мягкий золотистый свет заливает небольшую комнату, и Гарри видит, что на полу лежит мягкий, с длинным ворсом ковер, судя по всему, темно-коричневый, а стены завешены гобеленами, как и в гостиной. Здесь мало мебели - темно-красного дерева кровать под зеленым, бутылочного стекла, пологом, такой же шкаф, стоявший в небольшой нише, тумбочка у кровати и несколько полок с книгами за гобеленом, куда Снейп поставил ту, что лежала на коричневом покрывале кровати.
  Гарри, сначала замявшись на пороге, глубоко вдохнул и вошел в полумрак комнаты, вздрогнув, когда щелкнул замок, закрывшейся двери. Посмотрев на мужчину, уже снявшего неудобный плащ и корону, гриффиндорец тоже швырнул их в не замеченное раньше кресло и, повернувшись...
  Дин!
  Время застыло.
  Вместе с первым, глухим и низким, ударом часов, в Поттера хлынула магия. Она горячей волной вливалась в вены, кружила голову приторным запахом роз, мелодичным звоном затуманивала разум...Он не видел ничего, лишь теплое свечение да неясные силуэты окружали Майскую Леди.
  Сознание пришло внезапно - боль в коленях, на которые он упал отрезвила парня, так как несмотря на мягкий ковер, падать с высоты своего роста далеко не приятно. Сквозь закрытые веки текли слезы, тяжелое прерывистое дыхание...
  Дин! Дон!
  Дин!
  Следующие три удара часов прозвучали слитным хором. Боль, наслаждение, радость - все смешалось в обжигающем море силы, что, пульсируя, наполняла волшебников. Гарри не мог видеть Снейпа, но ощущал его, сквозь плотно сжатые веки он видел только зарево магии и темную фигуру супруга, сидящего на полу у кровати.
  Дин! Дин! Дин!
  Седьмой удар. Гарри, сосредоточившись на счете, старался не стонать от ощущения всевластия, растекающегося по его телу. Он казался себе Богом, он был уверен, что сможет все - воскресить родителей, убить Воландеморта, уничтожить мир...Хриплый смех, вылетевший из пересохшего горла, потонул в звоне восьмого удара.
  Дин!
  Дон! Дин! Дин!
  Снова выбираясь из забытьи, Гарри почувствовал на своих запястьях жесткую хватку профессора, к которому непонятно когда успел подползти. Тонкие и изящные пальцы, сжимали его ладони с необыкновенной силой. Лениво пронеслась мысль, что будут синяки...
  Дин!
  С последним ударом в парня влилась и последняя волна магии. Выбивая и так неровное дыхание парня. И он не заметил, как за их спинами склонились две фигуры, полупрозрачные и размытые...
  Гарри поднял глаза, и замер, глядя в черные глаза мужчины. Парень впервые видел своего учителя так близко и только сейчас понял насколько необычными, практически нечеловеческими были его глаза. Черные настолько, что невозможно было понять, где заканчивается радужка и начинается зрачок, глубокие, бездонные...
  Снейп резко встал, потянув за собой и Поттера, и упал спиной на кровать, зарываясь руками в длинные волосы гриффиндорца. Затем, перевернувшись, подмял под себя парня, и аккуратно прикоснулся к его губам. Нежно, невесомо... Гарри вздрогнул, почувствовав, как свернувшаяся пружиной, чужая магия потянулась к сестре, посылая волны наслаждения по телу носителя. Губы Снейпа были чуть влажными и неожиданно мягкими, мужчина нежно ласкал парня, целуя приоткрытый рот, слизывая соль с дрожащих ресниц, прикусывая нижнюю губу, обветренную на бесконечных тренировках...
  Магия вибрировала.
  Все погружалось в приторный звенящий туман.
  И губы, губы его ненавистного профессора, что последней реальной вещью оставались в этом невозможном мире, вдруг, изогнувшись в незнакомой улыбке, произнесут:
  -Любовь моя...Титания...
  И Гарри ответит:
  -Оберон...
  ***
  Затуманенное сознание выхватывает лишь отдельные кадры, которые, мешаясь с совершенно нереальными видениями, образуют сияющий калейдоскоп.
  ...Вот он лежит, распластавшись на коричневых простынях, остекленевшим взглядом смотря на бархат полога, а Снейп, спускается поцелуями по его шее, несильно прихватывая зубами нежную кожу. Влажный и острый язык скользит по разгоряченной коже, вычерчивая странные руны на плечах юноши, и прохладный воздух подземелий холодит мокрые дорожки. Руки его партнера блуждают по всему телу, сминая тонкий шелк рубашки, проникая под нее, лаская обнаженную кожу...Его руки сначала все еще холодные, и от прикосновений по телу юноши пробегают мурашки. Снейп осторожничает, нежно и невесомо проходя по ребрам, лаская губами шею и ухо, прикусывая мочку... Но потом он начинает действовать все смелее и смелее, с силой проводя по ребрам, возвращаясь к приоткрытым от жара губам, лаская их...Темные пряди, спадающие на лицо юноши пахнут мятой и лимоном, тогда как от кожи мужчины исходит запах горькой полыни и дорогого виски.
  Снейп снова спускается к шее, уже более яростно лаская ее - оставляя засосы, метки, вдыхая запах разгоряченного мальчишечьего тела...Гарри закусывает губу, когда мужчина впивается жестким укусом-поцелуем в шею и резко выдыхает, практически стонет, когда его учитель начинает зализывать кровоточащую ранку...
  ...Незнакомый мужчина склоняется над ним, проводя своими шершавыми и сухими губами по ушной раковине, прикусывает мочку, лаская ее кончиком языка. Он широкоплеч, мускулист и...обнажен. Темно-золотистая кожа мерцает в свете тысяч болотных огоньков, освещающих ваше ложе. Черные, с еле заметной алой искрой, волосы львиной гривой спадают на гаррино тело, неожиданно бледное и хрупкое. Лицо мужчины красивое, словно вылепленное из камня рукой талантливого скульптура - прямой нос с широкими крыльями, высокие скулы, четкая челюсть...Темно-красные губы, опушенные темными усами и небольшая острая бородка, слегка щекочущая Гарри шею придают его лицу царственность и власть. Он улыбается.
  Широкие ладони, шершавые, горячие, скользят по ребрам, слегка царапая кожу, и охватывают грудь...Женскую грудь...И стон, слетающий с губ парня, незнакомым высоким голосом:
  -Оберон...
  ...И снова подземелья.
  Поттер, не понимая, когда они успели раздеться, всем телом прижимается к худощавому профессору, переплетая ноги, обхватывая спину и вонзаясь короткими ногтями в тонкие, но крепкие жгуты мышц. Их жар сплетается, магия, соединяясь, дрожит призрачным маревом...Поттер, прижавшись грудью к груди, всем телом чувствует бешеный стук сердца любовника, которому вторит его собственное... Огненные отблески сверкают на бледно-золотистой коже, преломляясь в капельках пота...Его взгляд, словно приклеившись, не может оторваться от этих капелек, застывших на тонком плече.
  Снейп слегка прикусывает нижнюю губу парня и проводит языком по сомкнутым зубам, заставляя гриффиндорца приоткрыть рот. И Гарри подчиняется.
  Языки сплетаются, борясь, лаская...Профессор старше, опытнее, сильнее, но Гарри тоже не собирается сдаваться. По крайней мере, сразу. Он отвечает, сопротивляется, стараясь не уступить мужчине хотя бы в страсти, если не может догнать в мастерстве. Он зарывается пальцами в волосы, притягивая сильнее, прижимается своей плотью к твердому животу мужчины, а бедром к члену мужчины. Выгибается в сильных руках, прикрывает глаза от неприкрытого удовольствия, но силой сдерживает стоны, не желая быть первым, кто признается вслух в своем желании, слабости.
  И тот стонет в рот парню, прикусывая губу, и Гарри отпускает себя.
  Этот раунд за ним...
  ...Все меняется. Вместо теплой кровати - ученическая мантия, вместо спальни в подземельях - лесная поляна. И двое, сплетающихся в страстных объятьях. Они стонут, двигаются, искрят магией...Их рыжие волосы полыхают как пламя, губы искусаны в кровь, а ярко-синие глаза сверкают от силы, бушующей в магах...
  ...Еще поляна, еще двое, обнявшись, целуются, сплетая языки. Смуглый черноволосый парень и девушка с золотистыми волосами, мягкими кудрями, скрывающими их обнаженные тела...
  ...Чья-то спальня, выдержанная в серебристо-голубой гамме. И двое супругов, раскрасневшись, сжимая друг друга в объятьях, шепчут друг другу клятвы, вновь совершая магический брак. И их длинные белоснежные волосы переплетаются на небольшой груди женщины, так не похожей в этот миг на ледяную леди...
  ...И вновь Гарри на кровати под бархатным балдахином. Откинув голову на подушки, он непрерывно стонет, слегка косясь из-под мокрых ресниц на мужчину, что поцелуями спускается по его груди вниз. Он все так же терзает зубами свои искусанные губы в бесполезных попытках сдержаться, но все бесполезно...
  Необыкновенно черные, уходящие в синеву, волосы, мокрыми прядями ложатся на смуглую кожу юноши, а длинные пальцы очерчивают контуры тела. Гарри вскидывает бедра, стараясь прижаться плотнее, что бы успокоить уже ноющий член, но Снейп, опустив руки, прижимает его к простыням, а сам прикусывает горошинку соска, лаская его кончиком языка...А потом резко, неожиданно, сладко, спускается вниз и обхватывает член губами, проходя языком по крайней плоти.
  И мир взрывается белоснежным пламенем...
  ...Тысячи рук, переплетаясь, дрожат от наслаждения...Тысячи губ, слизывая капельки пота с соленой кожи, шепчут признания...Тысячи глаз, затянутых поволокой, смотрят на звезды...Тысячи...
  ...И снова лес, снова поляна у Ясеня. Мерцают зеленым светом вытоптанные Младшими и Старшими тропы, кругами идущие вокруг Майского Дерева...На замшелых камнях снова горят огни - бело-золотые, теплые, земные, пламя яви, и зеленые, холодные огни сидхов- навьи. И горят этим же пламенем ветви Ясеня, и летят сотни тысяч болотных огней по небу, зажигая свечи у врат невозможного, у холмов Спящих...Зажигаются свечи на алтарях древних Родов!
  Время пришло.
  Владыки вернулись...
  ...Гарри почувствовал, как, слегка лаская колечко мышц языком, Снейп медленно и аккуратно вводит палец. Его тело дрожит от страха, но он старается успокоиться. Несильная, вязкая и тянущая боль от нежных движений мужчины практически неощутима, но...Гарри не любит настолько доверяться кому-то. Он настолько сильно открыт, что это пугает. Его всегда пугает такая власть над его телом или душой...Но магия, сплетающая вокруг них кокон не дает отшатнуться, испугаться, уйти от этих невесомых касаний и нежной боли.
  Он все-таки слегка дергается, отстраняясь, когда чувствует легкое, практически незаметное касание чьих-то чужих рук, но нежный голос шепчет, звеняще и чарующе:
  -Не бойся...
  Он уже не уверен - реальность это или обман, а может он в полушаге от невозможного...Он не обращает внимания на сияющие золотисто-рыжие локоны, переплетающиеся с его темными прядями, на тонкие нечеловеческие запястья, скользящие по его шее, чьи полупрозрачные пальцы с четырьмя фалангами и бело-золотистыми когтями, проникают в тело пульсирующим потоком магии...Он не считает необычным и склонившуюся над его супругом тень мужчины со странно знакомыми глазами и бородкой...Он потерялся в чувствах - чувствах тела и магии.
  Гарри не заметил, как пальцев внутри него стало уже три, только невообразимо острый укол удовольствия пронзил его тело, заставив изогнуться, выплескивая в эфир силу...
  ...Темные переходы, покрытые пылью полы и мебель...Затянутые паутиной комнаты, где, лежа на кроватях, спят сидхи - красивые и уродливые, молодые и старые. Все они кажутся мертвыми - их кожа не сияет как сияла у вставших в хоровод Сумеречных, они серая, сухая, морщенная. Волосы, раскинутые на подушках, похожи на сухую траву, а когда-то шикарные одеяния покрыты путиной и пылью...
  ...Поттер почувствовал, что его перевернули на живот...Страха нет, он исчез с приходом голоса той женщины с зелено-синими глазами и нежными руками, она шепчет ему что-то, сливаясь с бархатным голосом зельевара, рассказывающим Гарри о том какой он красивый, нежный, желанный... его щеку слегка холодит скользкий шелк, остужая горящую кожу. Парень чувствует как над ним нависает его супруг, как губы зельевара проходят по спине, нежно лаская позвонки и слизывая соленые капельки пота, прося довериться, отдаться...И Гарри верит, ему не нужна сидха, что бы принять супруга, здесь и сейчас нет ни прошлого, дамокловым мечом висевшего над ними, ни будущего, покрытого горьким туманом, здесь есть только сейчас - только страсть, магия и тепло чужого тела, прижимающегося к его спине.
  Жесткие пальцы Снейпа раздвигают ягодицы парня, и Гарри чувствует, как к его входу прижимается эрекция профессора. Она кажется огромной, но он не имеет представление о том, как это должно ощущаться...Медленно, аккуратно Снейп начинает входить в растянутого юношу. Нельзя сказать, что было не больно, но только в ту секунду, в ту реальность, это было не важно- важно было лишь то, что в него заструилась чужая сила, переплетаясь с нитями юноши...
  ...Снова каменные коридоры неизвестных подземелий, снова тысячи будуаров, но только в этот раз Гарри видит, как наливаются жизнью тела придворных. Как румянец расползается на их щеках, как сверкают пряди волос, как изгибаются в улыбках губы...
  ...Свет заполняет пустые залы, магия органной музыкой звенит в коридорах Тирфо-Туинн...
  ...Гарри зажимает зубами край подушки, стараясь не сильно кричать. В этой комнате и так слишком много звуков - шелест простыней, треск огня, скрип кровати, тяжелое дыхание и порочный звук входящего и выходящего из него члена.
  Профессор не жалеет партнера - он полностью отдался страсти, резко входя в него до конца. Да Поттер сейчас и не хотел аккуратности. Ему нравилось как сильно и быстро в него вонзается плоть, как кипит магия - его и Снейпа, как они стонут сквозь зубы, как болят пальцы, вцепившиеся в спинку кровати и как дрожит в умелой руке мужчины его собственный член.
  Жарко...Сладко...И уже совсем не стыдно.
  Правильно.
  Темп нарастает, под веками мелькают какие-то картинки, но он не в силах запоминать видения - он может лишь стонать во весь голос, сдавшись и отпустив мокрый угол наволочки, измочаленный его зубами. Гарри видит прямо перед глазами правую руки профессора, дрожащую от напряжения, видит каждую косточку, обвитую сухожилиями и мышцами, видит стекающие капли пота, пятнышки от зелий и идеальные короткостриженные ногти. Его ногти всегда обкусаны и неровны...
  Губы его любовника ласкают хрящик уха, а волосы щекочут напряженную спину...Даа...
  -Гаррри,- постанывает мужчина, прикусывая ухо и сильно проводя по члену парня, лаская большим пальцем его верх. И Гарри вновь сдается, кончая и шепча:
  -Сссеверууссс...
  Мышцы, сомкнутые вокруг члена мужчины сжимаются и Поттер, уже на грани забытьи, чувствует, как содрогается Снейп, наполняя его спермой и магией...
  Он почти заснул, когда увидел до странности невозможную картину - как он и Снейп, счастливо улыбаясь друг другу, поднимаются по помосту к двум резным тронам. Их руки переплетены, а на головах сверкают знакомые короны...
  ***
  Когда Поттер очнулся, то первое, что он заметил это то, что находиться он точно не в гриффиндорской спальне. Второе - что он лежит на чьей-то груди. Третье - это то, что его сосед мужчина. Обнаженный. Впрочем, как и он...
  Воспоминания вернулись вместе с блеснувшими в тусклом свете свечей коронами. Голова разболелась еще сильней, стоило только вспомнить, сколько всего случилось за последние сутки. Все смешалось, запуталось, и парень все никак не мог разобраться с главным - что случилось и как дальше жить.
  Аккуратно вывернувшись из объятий, парень нашел свои брюки и рубашку, попутно заметив, что профессор не только очистил его, но и что-то лечебное наложил - боли практически нее было, просто некий до невозможности стыдный дискомфорт, напоминающий, что случилось прошлой ночью. Гарри быстро натянул одежду, надел сандалии и выскользнул из покоев мужа. Ему надо было хорошенько подумать. И, Слава Мерлину, у него было место, где его, гарантированно, не найдут и не побеспокоят.
  Слегка усмехнувшись, гриффиндорец поспешил к туалету Плаксы Миртл.
  ГЛАВА ПЯТЬ, мысли зельевара
  Утро первого мая встретило профессора раскалывающейся головой и холодными обручами, сжимающими сердце. Проснувшись, Северус Снейп, еще долго лежал, пытаясь понять, почему его сердце так тревожно и неровно стучит, отслеживая краем глаза стрелки часов, показывающих половину шестого утра.
  Полежав еще пару минут и осознав, что полностью проснулся, мужчина с тяжелым вздохом поднялся, потирая пальцами глаза - сейчас, вдали от бесконечной суеты Хогвартса, надоедливых студентов и отвратительно назойливых коллег он мог позволить себе немного расслабиться и приспустить приставшую намертво маску. Он начал ее носить еще до школы - только так, высмеивая свою и чужую жизнь можно было выжить в том аду, который он так и не смог назвать домом. Только так он мог выжить - только заталкивая боль за себя и мать в глубину сердца, стараясь забыть, что чудовище ненавидящее его - это тот, кого он так хотел назвать отцом. Его единственной отдушиной стала Лили Эванс - рыжеволосая девочка, магглорожденная волшебница, с которой он мог быть счастлив. Но все равно каждый вечер маленький Северус возвращался в свой старый, пропахший алкоголем и дешевым табаком дом, где его окружал только страх, ненависть, гнев и слезы матери.
  Затем Слизерин, где, несмотря на всю свою гениальность, он далеко не сразу стал своим - полукровка в поношенной одежде с мрачным и непокорным нравом мало кому был по вкусу. Его маска продолжала крепчать. Потом ссора с Лили - единственным другом на протяжении долгих лет. Отчаяние. Страх. Служба Темному Лорду. Единственным светлым пятном его выпускных лет была дружба с Люциусом, настолько крепкая, насколько она вообще может быть у двух слизеринцев. Он даже стал крестным Драко - небывалая честь для полукровки. И знак большого доверия. Снейп гордился этим - ведь Люциус фактически отдал в его руки жизнь своего Наследника и единственного ребенка. Он часто бывал в их доме - играл в шахматы с Люциусом, сидел с малышом, пытался помочь Нарцисса справиться с депрессией - после того, как ей сказали, что она больше никогда не сможет иметь детей, женщина никак не могла взять себя в руки. Он знал, что она всегда хотела большую семью, как и Люциус, где-то глубоко, под его собственной маской, ненавидящий мертвенную тишину и холод фамильного поместья, где он провел одинокое детство в компании одних домовых эльфов. Да, те полгода были самыми счастливыми в его жизни...
  А потом все исчезло - пророчество, безумие, охватившее Лорда...Что бы он не говорил Директору, но сам он мог признаться, что никогда бы не покинул Волдеморта, если бы не его одержимость Поттерами, а точнее Лили. Он никогда не раскаивался в своих действиях, никогда не отрекался от Законов и своих Дворов. Он просто хотел спасти самую чистую и прекрасную душу. И он пришел к Директору Хогвартса, друиду, предложив свою помощь. И единственное, что он просил - защитить Лили и ее ребенка. Он просил и у Лорда - впервые готовый по-настоящему унижаться ради нее. Просить жизнь Дитя Пророчества он не решился...Северус балансировал на самой грани, не отрекаясь, не присягая, просто пытаясь найти выход из мрачного лабиринта.
  Но все было напрасно.
  Тогда в последний раз с него слетела маска. Он ненавидел быть слабым, но в тот миг, аппатировав в Паучий Тупичок и упав на грязные доски своей маленькой чердачной комнатки, он рыдал во весь голос, прижимая к груди обычную маггловскую фотографию, где ему улыбалась маленькая рыжеволосая девочка со смешными косичками и счастливой улыбкой, так не похожая на труп со стекленевшими глазами и навечно застывшим в ужасе лицом...Два месяца со времени исчезновения Лорда он не выходил из полуразрушенного дома, где прошло его детства, два месяца он не переставая пил, плакал и проклинал двух волшебников, не давших ей жить...О, в этот миг Снейп ненавидел Дамблдора и Реддла куда больше предателя-Сириуса и своего отца. Никто не мог пробиться сквозь его заклятья - ни величайший волшебник, пытающийся увести его от Авроров, спрятать в школе, ни сами авроры, ждущие повода засадить его в Азкабан, ни Люциус с Нарциссой...Никто. Он сам вышел из дома и, проследовав за аврорами в зал суда, выдержал и унижение, и приговор, и месяцы в тюрьме, пока неожиданно совместные (или, по крайней мере, идущие в одну сторону) усилия Малфоя и Дамблдора не вызволили его из ада, ада которого он так желал. Именно тогда его маска окончательно приросла к лицу, стирая грань между притворством и правдой.
  Это сильно ему помогло, когда Северус пришел преподавать в Хогвартс- его студенты, помнящие молодого мужчину с непроницаемым лицом еще студентом, преподаватели, не желающие признавать, что их ученик вырос, недоверие и едва сдерживаемая ярость, направленная на него аврорами и обывателями... С тех пор на его лице всегда оставалась безупречная маска аристократа, а циничные и саркастичные речи стали визитной карточкой молодого преподавателя. Шли годы, он стал деканом змеиного факультета, авроры перестали устраивать бесконечные проверки, коллеги наконец-то приняли его как равного, а студенты, помнящие мрачного паренька выпустились, оставив только смутную память. Все остальные, не зная его прошлого, только досужие пересуды и страшные слухи, знакомые со сложным характером, циничной натурой, неизменными и строгими принципами, да и острым языком, не жалеющим никого, начали тихо бояться и ненавидеть его стремительную походку, жесткие и непроницаемые глаза, обзывая, давая обидные прозвища. Его это не слишком обижало - после оскорблений отца и изощренного ума его "друзей"-Пожирателей, обычные выпады в сторону его внешности не трогали ни сердце, ни разум. Он знал, что некрасив - ни отцовский нос, доставшийся от предков-греков, ни бледная принцевская кожа, пожелтевшая от испарений, ни вечно блестящие волосы, перешедшие от бабушки-испанки, казавшиеся постоянно грязными не могли сделать его красавцем, но ему и не нужна была популярность, только тишина и покой. Он мог быть эффектным, мог впечатлять - но Снейп привык быть одному. Ему нравился прохладный воздух его комнат, запах пыли и типографской краски, мерное, тихое бульканье котла... Это был его маленький мир, где он мог мягко улыбнуться, не боясь, что его слабость используют против него, не боясь предательства и жестокого смеха и унижения. Он сделал все, что бы никто не видел за его черной, летящей мантией человека. Только Мастер. Профессор. Сволочь.
  Мысли текли медленно и лениво, пока длинные пальцы аккуратно застегивали серебряные запонки на широких белых манжетах рубашки. Он одевается, словно закрываясь от мира доспехами - черный плотный сюртук, черные брюки, блестящие черные ботинки и неизменная мантия "летучей мыши". Вместе с одеждой на лицо вползает знакомая всем презрительная ухмылка, глаза покрываются инеем, и профессор, бросив на кровать недочитанный трактат, выходит в гостиную, где его ждет чашка крепкого черного кофе, заботливо поставленная домовым эльфом и маленький кусочек лимонного пирога. Он зажигает несколько напольных канделябров, и мягкий мерцающий свет освещает гостиную. Пара глотков обжигающего кофе - и последние следы утренней дремы растворяются без следа. Несмотря на то, что Снейп не переносил постоянные лимонные дольки директора - пирог с лимоном, испеченный эльфами был его любимым лакомством. Такой же пекла его мать, когда у них были деньги и время...
  Часы бьют половину седьмого и профессор, с сожалением отставив чашку, отправляется в свой кабинет, где дожидаются недопроверенные контрольные второго курса. Очередные отписки, без малейшего проблеска оригинальности или даже просто старания. Тяжелый вздох против воли вырывается из груди мужчины, но он тут же берет себя в руки, погружаясь в монотонную работу, единственным развлечением которой является придумывание разнообразных красочных эпитетов. Но и это уже не приносит радости - скорее горечь и разочарование от того, что его предмет никто не воспринимает серьезно. Когда Миневра или Помона говорят зельевару, что он сам виноват, в том, что большинство учеников ненавидят зельеварение, он только пожимает плечами, отвечая, что любить и уважать нужно сам предмет, не зависимо от характера преподавателя.
  И это правда.
  Он, равнодушно ставя очередного тролля хаффлпафке не способной отличить ромашку от боярышника, размышляет об очередной безумной идеи Дамблдора. Нет, Северус, чтивший Законы и Обычаи чистокровный, всегда справлял Бельтайн, зажигая свечи на родовом алтаре Принцев - единственное, что оставил ему дед, и отправляясь в неплохой бордель на Темной Аллее, но вот устраивать подобный праздник в школе, половина учеников которой не только не празднуют Шабаши, но и никогда прежде не слышали о них. Да и вряд ли многие магглорожденные смогут принять открытость и откровенность этой ночи... А еще это странное предчувствие, не покидающее Снейпа с самого пробуждения...
  Но не время думать об этом - в конце концов, пусть это останется на совести Директора. Он только поможет Люциусу, еще вчера пришедшему поздороваться и взявшему обещание помочь с показательной дуэлью, после чего, взяв огня с ритуального костра, отпразднует его как всегда...
  ***
  Несмотря на то, что Северус уже знал о прибытии гостей от Дамблдора, оказаться в компании Оливии Забини оказалось неожиданно, особенно, если учитывать, что приходилось одновременно поддерживать разговор и следить, чтобы ее красивые ручки не подсыпали тебе что-нибудь из коллекции ее матери - урожденной Борджиа. А судя по тому, как она стреляла в него глазками и завлекающее улыбалась, он явно претендовал на роль восьмого обреченного. Задумавшись, откуда эта стерва знает о завещание его деда, Северус решил наслаждаться ситуацией, в конце концов, он явно не хуже ее достопочтимого предка разбирается в зельях и ядах. Так что поиграть с этой ослепительной убийцей будет даже забавно...
  Рядом с директором сидел Люциус, успокаивающий Нарциссу, которая заметила "нездоровый" вид Драко. Подумав, не стоит ли рассказать о вчерашней попойке в честь дня наречения именем у Панси, и последующем утре без антипохмельного зелья, которое предусмотрительный декан тихо приватизировал, профессор решил не подставлять крестника и самому высказать о том, чем он думал, когда напивался до беспамятства. Чуть дальше, с другой стороны от Директора, весело смеялась Макгонагалл, радуясь встрече со старой подругой - Августой Лонгботтом. Глядя на эту суровую и умную женщину, настоящую аристократку, способную заткнуть за пояс даже несравненную Вальпургу, Северус не мог понять, как под ее рукой, воспитываясь в ее доме, мог вырасти Невилл Лонгботтом, неспособный даже постоять за себя?
  Рассеяно ответив на вопрос итальянки, мужчина, подумав, решил, что слишком долго рассматривал гостей, забыв, что сидит рядом с отравительницей, так что лучше отказаться от оставшейся еды. Не то, что бы он не верил, что успеет сворить противоядие...но настроения для игр со смертью не было.
  Лениво оглядывая Зал, Северус слушал, как радуются отмене уроков ученики, как представляет гостей директор...Взгляд его, не зависимо от воли преподавателя сам по себе возвращался к хмурой фигурке сына Лили. Поттер, потирая виски, как-то очень тревожно и устало смотрел на друзей, искренне радующихся празднику. "Неужели снова Темный Лорд?"- пронеслась тревожная мысль в голове Снейпа. Несмотря на несомненную наглость, лень и безрассудство поттеровского щенка, зельевар не мог не беспокоиться о сыне своей подруги, которую не смог защитить, особенно когда понял, что детство героя не было таким счастливым, как мужчина втайне надеялся. Несмотря на все насмешки и презрение, он не ненавидел мальчишку - как не ненавидел и Джеймса с Сириусом, за эти годы произошло столько, что детские обиды и жестокость забылись за ослепляющим горем потери. Так что, смеясь над мальчиком, он не пытался унизить мертвого мародера, нет, скорее он хотел показать парню, что далеко не все будут стремиться к нему как к герою, указать на его ошибки, пусть жестко, но научить того не так слепо верить людям... Кроме того, находилось не так много людей способных ответить на его выпады, а Поттер мог. Пусть пока еще неуклюже и наивно, но он не боялся его, не дрожал и умел нести ответственность за ошибки. А это было достойно уважения. Немного. Совсем. И, конечно же, Северус никогда этого не покажет.
  Так что он аккуратно проник в сознание парня (научиться окклюменции Гарри так и не смог - да и, в сущности, против Лорда он и не смог бы ничего сделать. Сознание гриффиндорца, как и его характер были слишком открыты. Хотя легиллементом он все-таки сможет стать - если поставит себе такую цель), и, осознав, что парня просто мучают нехорошие предчувствия, расслабился. Хоть в этот раз обошлось без Лорда...
  Снейп не мог понять, что же нужно Лорду от Поттера - он давно понял, что убивать его он не хочет, так как при желании мог сделать не единожды, но Реддл постоянно оставляет извечному врагу лазейку, выход, которым мальчишка и пользуется раз за разом. И, несмотря на свою ярость, Снейп видел, что Лорд доволен поведением Поттера, он выглядел торжествующим...И это пугало.
  "Но хватит думать о Потере - у меня, что и без него нет проблем? Вон неугомонные Уизли явно что-то задумали, Леди Забини опять что-то подсыпала в стакан, а Люциус своими пристальными взглядами намекает, что мне надо поспешить!"
  И профессор зельеварения Северус Снейп вышел из зала, не заметив, как на миг свеча, висевшая над его местом, вспыхнула яркой зеленью.
  ***
  Дуэли, что магические, что фехтовальные, всегда пленили последнего из Принцев. Они позволяли отдаться чувствам, интуиции, приспустить ледяной панцирь, жить, наслаждаться...Расчет и интуиция, логика и чувства, движения, резкие выпады, атаки, защита...Дуэль с достойным противником всегда завораживала Северуса, а Люциус был достойным. Равным.
  Северус занимался фехтованием с самого детства - только этим и зельями Тобиас разрешал заниматься дома своей жене-ведьме и "дьявольскому отродью". И Эйлин учила мальчика всему, что знала сама, и что не раздражало ее супруга - как обращаться с мечами, стрелять из лука, варить отвары, она рассказывала ему магическую историю и учила манерам. Иногда, когда Тобиас сильно напивался и засыпал в спальне, Эйлин доставала из тайника волшебную палочку и показывала сыну заклинания и чары. А еще, в холодные зимние вечера, сидя у печки, дающей слабое тепло и напряженно ожидая прихода пьяного мужа, мама рассказывала историю семьи Принцев, ласково называя его Принцем-полукровкой. Своего деда - высокого сухощавого старика с жесткими глазами и безразличной улыбкой, он видел только три раза - первый, когда был еще ребенком, второй, уже в Хогвартсе - победив на фехтовальных соревнованиях, он получил от него эти самые сабли, сохранившиеся в гринготских хранилищах едва и не с основания Рода, а в третий, последний, раз он увидел деда на смертном одре, не просящим прощения, не раскаивающимся, что отказался принять в дом сбежавшую от мужа дочь с внуком и фактически обрек ее на смерть, а таким же жестким и высокомерным, сообщающим последнюю волю последнему из Принцев.
  Звон оружия завораживал. Каждый раз, беря в руки клинки и начиная танец стали, Северус Снейп вспоминал свою первую победу над матерью и ее сияющие темные глаза, он вспоминал ее смех и слезы радости, вспоминал высокомерный взгляд деда, в котором виделся триумф, когда ему вручили кубок внука, вспоминал...
  Клинок Люциуса пронесся совсем рядом, намекая, что не стоит отвлекаться во время схватки.
  Они обменивались ударами, прощупывая защиту, распутывая обманки и изучая новые связки противника. Легкие и плавные движения, резкий скрип и звон сходящихся мечей, азарт погони - все это туманило мысли, ломая безупречный самоконтроль зельевара. Он и Люциус не играли, они сражались по-настоящему, без притворства и послаблений - сама магия этого места и этого праздника была против лжи. И он, не отвлекаясь ни на что, защищался и атаковал, ища слабости противника. И он нашел брешь.
  Не давая себе задуматься, Северус атаковал, и звон выбитого оружия был ему наградой. Они стояли посреди поляны, раскрасневшиеся, с блестящими глазами и полубезумными улыбками, абсолютно не похожие на себя обычных. Но это ничего...Сегодня можно все.
  Снейп медленно опустил изогнутые сабли и, почувствовав чей-то напряженный взгляд, резко обернулся, не успев успокоиться после спарринга. Прямо на него странно восхищенным взглядом смотрел Поттер. Сначала зельевар не понял, что произошло, но, осознав, что так и не взял себя в руки после дуэли, моментально вернул лицу обычное невозмутимо-презрительное выражение. Как ни странно, но такое пристальное внимание и неприкрытое восхищение было видеть приятней, чем обычное недоверие и ненависть... Осознав, что пристально рассматривает Мальчика-Который-Выжил, Снейп резко отвернулся, со звоном вкладывая оружие в заплечные ножны, и отошел за спину разглагольствующего Дамблодора вместе с Люциусом.
  Пока Директор рассказывал о мероприятиях, придуманных для того, что бы орава бешеных студентов не надумала искать приключений в Запретном Лесу, Снейп вполголоса разговаривал с Нарциссой и Макгонагалл, обсуждающих невероятный успех неуклюжего Лонгботтома. Невилл действительно удивил всех - не только Леди Малфой (с крайней нежностью относящуюся к луку и лучникам) и собственных однокурсников, но и даже его. Северус не мог понять, как кто-то, столь профессионально обращающийся с оружием и великолепно знающий растения, может быть настолько бездарным в зельях?! Единственной, кто не был удивлен, осталась его царственная бабушка - невозмутимость, которую вряд ли смог попрать даже заявившийся просить ее руки Темный Лорд.
  -Северус, друг мой,- раздался голос Люциуса, неожиданно подошедшего со спины, прямо у него под ухом. Вздрогнув, профессор обернулся, заметив, что пока он размышлял о гриффиндорском апокалипсисе человеческого разлива, все ученики разошлись, сопровождая Билла Уизли (кстати, довольно приятного молодого человека, весьма неплохо сражавшегося и мало в чем уступающего Люциусу) или Помону Спраут. Некоторые девушки, включая и подружку Поттера, остались вместе с сияющей Оливией, что бы продолжить изучение традиций.
  -Да, Люциус? Что-нибудь случилось?
  -Как тебе праздник?- спокойно и практически равнодушно спросил Малфой, подхватывая друга под локоть и целеустремленно таща его к Нарциссе и Оливии, поджидающих их в окружении девушек.
  -Мило. Только вот,- Северус насмешливо взглянул на мужчину, вырывая руку из мертвого захвата, и, обернувшись, встал, прислонившись спиной с стволу невысокого дуба.- Я не понимаю, что здесь делаешь ты, Люциус?
  -То же, что и ты, Северус - праздную.
  -Не играй со мной, Люц. Мы знаем друг друга так долго, что вполне можем судить о неискренних словах и играх...Я здесь только потому, что я подневольный человек, а вот ты тут с какой-то определенной целью. И что-то мне подсказывает, что и наш Лорд здесь тоже не причем...
  Малфой картинно вздохнул, признавая победу зельевара, и взмахнув палочкой, наложил заглушающие чары.
  -Подумай сам, Северус, что может понадобиться Летнему аристократу на Белтайне? Правители, друг мой, правители!
  -А Лорд?
  Люциус, проигнорировав насмешливо вздернутую бровь профессора, спокойно ответил:
  -А он дал клятву, что отпустит Летних, когда придет Майская пара. Я подозреваю, что именно поэтому наш любитель лимонных долек объединился с Министром и перестал устраивать праздник...А без детей Бельтайн невозможен.
  -Да уж,- Снейп задумчиво потер подбородок, следя за белой фигурой Дамблдора.- Кругу друидов ни к чему усиление аристократии, которое принесет восстановление тронов...
  -Не знаю, что произошло - но это нам на руку! Возможно, что это последний шанс моей семьи слезть с крючка! И я им, забери меня Мордред, воспользуюсь!
  Лорд Малфой выглядел необычно взволнованным - из его безупречной прически выбились несколько прядей, а обычно ледяные серо-голубые глаза сияли азартом, а уж в этой светлой дуэльной одежде совсем не походил на себя обычного, скорее уж он походил на одного из своих предков- Ланселота Озерного, полусидха-рыцаря на службе Артура. Снейп, оглядев окрестности, облегченно вздохнул, осознав, что никто не заметил слетевшей маски друга.
  -Люциус, спокойней, не надо шокировать общественность...Или соскучился по Фрэнку и желаешь лечь на соседнюю койку?
  Тот, что не удивительно, очень быстро оправился и продолжил намного спокойнее, хотя глаза так и не потеряли несвойственного ему блеска:
  -Ты же знаешь, что я, как и другие Летние, пришел к Слизерину, лишь по тому, что его венец был истинным! А уж когда Нарси принесла весть о Бэллиной короне, то выбор был очевиден. Зимняя Пара возродилась - а значит, что скоро вернуться и мои Владыки! Не знаю, в этот ли день, через год или два - не важно! Избранные сегодня, будут ли их венцы серебряными или останутся просто венками - я получаю возможность отойти... Как, в принципе, и ты.
  - Со мной сложнее,- поморщился мужчина.- Я принадлежу обоим дворам, так что если не стану Майским Лордом, то вряд ли Реддл меня отпустит...
  -А почему бы и нет, Север? Из соперников по крови только Драко, Бут да Лонгботтом...
  -Меня не выбрали в школе, почему должны выбрать сейчас?- скептически хмыкнул зельевар.
  -Может твоя Королева, тогда еще не родилась?
  -Люциус, сказать кому, что ты такой неисправимый романтик - упекут в Святого Мунго! Включай обратно Лорда Малфоя - нас уже зовут.
  И два друга пошли к Директору, созывающему всех на ужин.
  ***
  "Мерлин и Моргана! Великий Салазар! Балог и Титания! Хотя нет, последних просить о помощи поздно...
  Я - Майский Король!Спаси Беленос!
  Нет, само по себе это отнюдь не страшно - в конце концов получить такой приток силы, почет и власть крайне приятны для моего эго, но вот то, что парой мне стал Поттер...Поттер! Мало того, что он портил мне жизнь в школе, теперь намерен влезть и в личную жизнь!
  Хотя, мог уж и догадаться - моя Судьба, похоже, выбрала это зеленоглазое чудовище с отсутствием инстинкта самосохранения - личной Немезидой Северуса Тобиаса Снейпа!"
  Профессор с явным неудовольствием, рассматривал лохматую макушку гриффиндорца, ошарашено обводящего взглядом замершую поляну, ожидающую от него определенных, обусловленных традициями, действий. "А он, похоже, не удосужился открыть книгу и прочитать несколько десятков страниц! Никогда не сомневался в его умственных способностях! В конце концов, не знать элементарные законы общества, в которое намереваешься влиться, это просто стыдно! Что ж, надо брать все в свои руки".
  Резко поднявшись, профессор устремился к парню и, дернув его за руку, потащил к Дамблдору. Отступать некуда.
  "О, Мерлин, дай мне сил пережить этот год!"
  ***
  -Милорд, успокойтесь. Милорд. Милорд? Север, забери тебя Моргана!
  -А?- очнулся профессор.- Ты что-то сказал, Люциус?
  Рассматривая себя в большое, во весь рост, зеркало, Снейп не мог не признать, что стараниями своей свиты, выглядит более чем прилично. Зеленое ритуальное одеяние, аккуратно уложенные волосы делали его совершенно не похожим на себя обычного. И Северусу это нравилось. Ведь если весь мир сходит с ума, то можно позволить и себе немного сумасшествия?
  -Да, Северус, я уже полчаса пытаюсь докричаться до Вашего Майского Величества, и получаю в ответ только многозначительное хмыканье! Вот скажи мне, пожалуйста, какого...формора, ты так относишься к Поттеру в качестве супруга? Что в этом такого ужасное? Даже я, при наличии Нарциссы и нашей с Поттером сложной истории взаимоотношений, признаю, что общество такого молодого человека, точно не подвергло бы меня в такую пучину отчаяния!
  Северус, недоверчиво посмотрел на излишне возбужденного и радостного мужчину, целеустремленно причесывавшего его. Даже чересчур, подумал он, морщась от боли.
  -Ты сбрендил, Люц! Это же Поттер! Вечно попадающий в неприятности, наглый щенок ненавистного мародера!- попытался он вернуть друга с небес на землю.
  -И Лили, Северус, и Лили! И не надо мне врать, что это тебя не волнует- уж я-то знаю, что не из-за Лорда ты напивался в течение двух месяцев...
  -Он наглый, без царя в голове, невежественный ребенок!
  -А еще симпатичный, сильный маг, способный не сломаться под твоим, уж прости меня, отвратительным характером! А что он моложе...так это, по моему мнению, только плюс! Да и называть ребенком парня, уже четыре раза встречавшегося с Лордом...Да и, несомненным плюсом будет то, что он идеально подходит под условия Лорда Виктора, Лорд Принц! И вообще,- Люциус пристально посмотрел на Снейпа.- Я, если честно, уже отчаялся найти тебе пару, так что это просто подарок небес!
  Снейп только вполголоса выругался, понимая, что в этом деле найти сочувствующего ему будет крайне сложно...И ведь не объяснить, что он просто не может представить, как кто-то, особенно Поттер, итак занявший слишком много места в голове зельевара, будет вечно крутиться рядом! Северус не любил, когда его личное пространство оккупировал кто-то другой, разбрасывая вещи, мешаясь под ногами...Кто-то, с кем он должен будет разговаривать, каждый день видеть его лицо, чувствовать чужой запах на своих вещах...Он не представлял себе такой жизни.
  А еще он боялся стать таким как его отец.
  Снейп отдавал себе отчет, что он далеко не идеал. Что его характер отвратителен, речи язвительны, циничны и саркастичны, что он легко выходит из себя и способен на ужасные поступки - в бытность Пожирателем он понял о себе многое, и попросту боялся, что заставит своего супруга плакать. Как плакала его мать. И еще хуже, если в этот миг на него будут смотреть глаза его первой подруги. У Поттера итак было нелегкое прошлое, и будет еще более тяжелое будущее - мальчишка достоин того, кто загладит раны, сможет поддержать в трудную минуту...А не того, кто способен поднять на него руку или изощренно издеваться над потерями, даже если за этим стоит странная забота. Но мужчина понимал, что все уже решено, и ничего нельзя исправить, так что лучше всего позволить всему идти так, как должно, и надеяться, что эта шутка Судьбы не станет слишком жестокой для обеих жертв.
  ***
  Он сидел в полутемной гостиной, смотря в пламя и потягивая виски. Напротив, усевшись на краешек кресла и едва не падая на пол, сидел Поттер, напряженно сопя и высверливая на мантии профессора дырки...Тому же было плевать.
  Он снова и снова прокручивал в голове последние события, пытаясь осознать, как он умудрился попасть в подобный переплет. Все началось с венцов, вынесенных на коронацию - они были серебряными. Истинными.
  Поттер явно не понимал, в какие неприятности умудрился вляпаться, прихватив с собой и его. Четыре трона заняты. Дворы возрождаются. И из того хаоса, что вот-вот воцариться, им некуда деться. А ему еще и повезло оказаться между молотом и наковальней - с одной стороны навис Дамблдор, Слава Мерлину только догадывающийся про корону Лорда, и абсолютно не знающий про Беллу, с другой стороны стоит Лорд, для которого он одна из основных помех на пути к объединению дворов, чем Реддл грезил уже очень давно.
  Снейп осознавал, что вряд ли его молодой супруг понимал, как много значат эти короны, сдавливающие их головы, и пока не собирался его просвещать. Парню итак досталась сегодня...достаточно. Он постарается не усложнять жизнь новоиспеченной "миледи" сверх меры. Ну, насколько позволит его самоконтроль...А рядом с этим мальчишкой, Снейп никогда не мог держать себя в руках.
  "А то, что нас явились поприветствовать Том с Беллой! Феерично...Это доказало, что троны Четырех снова заняты, и остается только надеяться, что об этом не узнает Директор. И это тоже, несмотря на все объяснения, Поттер вряд ли осознает до конца. Мальчишка и представить себе не может, каким страшным врагом может быть добренький дедушка Дамблдор! А что делать теперь? Как объяснять этому недоразумению, что он должен переспать с ненавистным и отвратительным Мастером Зелий, и при этом не сильно его оскорбить? Мордред, Салазар и все мои чертовы предки! Неужели в прошлой жизни я уничтожил пару цивилизаций?!"
  -Поттер...Как я понимаю, вы не знаете того, с чего началось празднование Бельтайна у магов...
  Тихим и относительно спокойным голосом, представляя, что читает лекцию, Северус рассказывал историю возникновения магического Бельтайна. На глупые и бессмысленные вопросы мальчишки он беззлобно огрызался, про себя радуясь, что тот не сник совсем, и еще имеет силы наглеть.
   "Это надо же - назвать его "Севви"! Такое позволялось только Лили! И то во времена сопливого детства...
  Нет, ну хоть одно радует- после случившегося Дамблдор вряд ли продолжит свои эксперименты над созданием из гриффиндорца приемника-друида и народного героя...Хоть немного полегче парню станет. Может и для уроков место найдется...Может мозги заработают без постоянных "производственных" травм. Как будто парню этого чертова квиддча не достаточно, что бы выбить последние извилины!
   А время все ближе и ближе. Подхожу к самому неприятному, мельком удивляясь неожиданному спокойствию пацана. Что ж, это лучше ожидаемых криков и упреков...Хотя что-то мне подсказывает, что это недоразумение не так просто и покорно, как кажется сейчас. И от своих предков получило не только красивую мордашку, но и пакостный характер. Но все это потом, потом..."
  В гостиной бьют часы, и в них начинает вливаться чужая сила. Она мерцает, ласкается, наполняет кровь жаркими струями. С каждым ударом мужчина все больше и больше ослабевает от болезненно-острого наслаждения, от власти и силы...И он только рад, что мальчишка рядом, сжимает его ладонь, притягивает в поцелуй...
  Северус чувствуют чужое вторжение в разум, кто-то проникает в его расслабленное тело вместе с магией, а он не может защититься. Он видит золотисто-рыжие локоны женщины, полупрозрачные, сияющие, неземные, ее сине-зеленые глаза, сливающиеся с яркими очами Поттера, и чувствует как его губы, послушные воли незнакомца, выдыхают имя "Титания", и улыбаются, услышав "Оберон". А дальше безумие, непрерывный ряд призрачных видений - Оберон и Титания, сплетающиеся на королевском ложе в страстных объятьях, целующиеся "шуты"-Уизли на темной поляне Запретного Леса, вновь приносящие Клятву Люциус и Нарцисса, другие люди...Их много, очень много, а потом он видит, как зажигаются огни на алтарях, слетев с ветвей Майского Дерева, как горят мертвым огнем круги сидхов. Он запоминает каждое, ведь знает, что все, что им показывают нежданное гости - важно и может быть полезно. Он не слишком управляет своим телом - но дает отчет, что вполне смог бы остановиться...при желании, которого нет. Тонкая и изящная фигурка мальчишки, распластавшегося на его темно-шоколадный простынях, задыхающаяся, раскрасневшаяся, выглядит божественно. Поттер...Гарри в дрожащем пламени свеч похож на настоящего сидха из древних легенд- золотистая кожа сияет, мягкие кудри рассыпались по подушке, затуманенные страстью глаза только что не горят болотными огнями...И Снейпу это нравиться.
  Нравится, что губы мальчишки алеют от его поцелуев, что тихие стоны, слетающие с них - из-за него, нравится, что юноша так открыт и возбужден. И его, только его. И Снейп ласкает отзывчивое тело партнера, отдавая всю накопившуюся нежность и страсть, скользя по соленой коже губами, пальцами, всем своим телом наслаждаясь им.
  Снова приходят видения, но мужчина уже не так рад им - ему хочется вернуться назад, к ждущему его юноши, но идет по пыльным коридорам, смотря на Спящих...Запоминает рельефы, лица, проносясь по залам быстро и стремительно.
  И он возвращается, чувствуя, как дрожит изогнутое тело Гарри под его руками. Мальчишка, схватившись тонкими ладонями за резную спинку кровати, царапает ногтями дерево, прикусывает подушку, стараясь не стонать...А он, разведя его бедра в стороны, медленно погружается в жар желанного тела. Сейчас Северус может признаться себе, что думал о том, как бы выглядел гриффиндорец в его руках, на его постели, стонущий от его прикосновений. Он думал об этом раньше, но реальность была намного, намного лучше...Жар, теснота, упругие ягодицы, в которые так приятно впиться тонкими пальцами и солено-пряный вкус смуглой кожи...Твердый, истекающий смазкой член в руке, искусанные губы, сплетающиеся языки...Просыпающиеся Спящие...Имя на его губах...И ответ измученного мальчишки...
  И все.
  Белый свет, заливает комнату, выплескивается сила, уходя через ветви Ясеня к заснувшим сидхам, наполняя их магией и жизнью...
  Очнувшись от забытьи, Снейп довольно ухмыльнулся, глядя на заснувшего Поттера. Потом притянул расслабленное тело к себе, мимоходом очистив их заклинанием. Затем, призвав баночку с мазью, смазал парня и, положив на соседнюю подушку тело теперь уж точно мужа, загасил свечи.
  ***
  А маленький карлик, радостно бегая по коридорам Тирфо-Туинн, смеялся и плакал, радуясь возвращению Владык.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"