Творения людей, живущих в тех странах, которые когда-то назывались одним прекрасным теплым словом "Югославия", сравнивают со светом взорвавшейся звезды, которой уже не существует, но ее свет пронзает всю Вселенную насквозь, рассекая пространство и время. Таковы фильмы Эмира Кустурицы, пожалуй, одного из немногих режиссеров Восточной Европы, чьи фильмы смотрит западный зритель, и таковы, на мой взгляд, литературные произведения современного сербского писателя и поэта, многократного номинанта Нобелевской премии в области литературы, доктора философских наук Милорада Павича.
Милорад Павич родился в Белграде в 1929 году, но преклонный возраст - не помеха для этого автора в сочинении книг, которые потрясают не только меня, но и многих читателей по всему миру тем, что подобной нелинейной прозы никто никогда не писал. На самом же деле, как пишет сам Павич в своей автобиографии, ему как писателю уже перевалило за двести лет - в 1766 году некий Павич издал в городе Будиме сборник собственных стихотворений и с тех пор его потомки считают себя принадлежащими к роду сочинителей. В целом, его автобиография не похожа на автобиографии других писателей, в ней нет типичных для такого сочинения элементов - имен родителей, жены, детей; нет каких-то подробностей, дающих представление о полном портрете человека. Есть только отдельные штрихи, обрисовывающие его как автора собственных книг - краткие воспоминания о войне Югославии с НАТО и трех пережитых бомбежках. О выученных им нескольких европейских языках (в число которых входит русский), которые в дальнейшем позволили ему стать переводчиком и подарить сербскому читателю множество произведений Пушкина и Байрона. О том, как в 1984 году с изданием "Хазарского словаря" из самого нечитаемого писателя своей страны он стал самым читаемым. Одним словом, у него нет биографии - только библиография.
С горечью говорит он о том, что его книгам пошло бы на пользу, будь их автор турком или немцем, тогда бы ему не пришлось стать самым известным писателем самой ненавидимой на свете нации. Список его произведений состоит из 49 романов и рассказов, самый недавний его роман был написан в 2008 году. Среди его творений есть роман-словарь, роман-кроссворд, роман-инструкция для гадания на таро и даже роман-ящик для письменных принадлежностей, за что критики всего мира называют его мастером нелинейной прозы третьего тысячелетия. Он воистину современен - я думаю, что на данный момент своей прозой он опередил литературу на долгие годы. Павич очень смело смотрит в будущее и не принимает людей, которые, живя в двадцать первом веке, остаются в двадцатом. Он всецело поддерживает переход на электронные книги, которые бы полностью заменили обычные и спасли бы леса Земли от уничтожения. Некоторые из его книг получили широкое распространение в Интернете.
Милорад Павич обладает на самом деле безграничной фантазией, но не только это привлекает меня в его творчестве. Мне стоит признаться, что, если возраст Павича как писателя исчисляется двумя столетиями, то возраст меня как сербки составляет не меньше. Когда я читаю книги Павича, я будто бы слышу шорох высокой желтой травы, пахнущей терпко и пряно, вижу, как ветер бежит волнами по бескрайнему морю подсолнухов, как полуденное солнце слепит глаза и пыль летит по проселочной дороге. Многие детали, говорящие культуре и образе жизни сербского народа, делающие его прозу непохожей ни на что другое, неизменно находят ответ в моем сердце.
Из всех его книг, которые я прочла, больше всех мне понравился "Хазарский словарь", с которого началось мое знакомство с этим писателем, - интерактивный роман-словарь, существующий в двух версиях, отличающихся друг от друга одним-единственным абзацем; историческая фикция, основанная на реальном эпизоде, имевшем место быть - выборе религии хазарами.
Книга не имеет сюжета как такового - она состоит из трех мини-энциклопедий, составленных из "источников" трех религий: христианства, иудаизма и ислама. Они очень крепко связаны между собой - события и персонажи, вымышленные автором, кочуют из одной части в другую и вовлекают читателя в процесс собрания целостной исторической картины из множества рассеянных тут и там кусочков мозаики. Таким образом, Павич дает возможность читать эту книгу так, как нам угодно:
"...читатель может пользоваться книгой так, как
ему покажется удобным. Одни, как в любом словаре, будут искать
имя или слово, которое интересует их в данный момент, другие
могут считать этот словарь книгой, которую следует прочесть
целиком, от начала до конца в один присест, чтобы получить более
полное представление о хазарском вопросе и связанных с ним
людях, вещах, событиях. Книгу можно листать слева направо и
справа налево..."
"Это открытая книга, а когда ее закроешь, можно продолжать писать
ее; так же как она имеет своих лексикографов в прошлом и
настоящем, то и в будущем могут появиться те, кто будет ее
переписывать, продолжать и дополнять"
С краткой вымышленной истории о создании словаря, якобы изданного в 1691 году и объединявшего в себе материалы о мистическом народе хазар, начинается эта книга, которую автор называет всего лишь реконструкцией подлинника. К сюрреалистическому толку материала словаря он просит относиться с пониманием и снисхождением. Слова одного из экземпляров "оригинального" словаря, облаченного в золотой переплет, были напечатаны отравленной типографской краской, которая убивала читателя на девятой странице, на строчке "слово стало мясом". Также в этот экземпляр были вставлены невидимые песочные часы, которые давали читателю знать, когда нужно перевернуть книгу и читать в обратном направлении, как только он переставал слышать шорох пересыпающегося песка. Но, как говорится в словах, которыми Павич завершает предисловие к собственному, "второму", изданию,
"...читатель, который умел вычитать скрытый смысл книги
из порядка расположения словарных статей, давно уже исчез с лица
земли, а нынешняя читательская публика полагает, что вопрос
фантазии относится исключительно к компетенции писателя, а ее
это не касается вовсе. Особенно если речь идет о словаре. Такому
читателю не нужны песочные часы в книге, которые обращают его
внимание на то, что пора переменить способ чтения, ведь
современный читатель способ чтения не меняет никогда"
С христианской части "Хазарского словаря", Красной книги, читатель попадает в мир загадочных легенд, преданий и вымышленных исторических фактов. Страницы романа полны блистательных метафор и потрясающей философской глубины. Наибольшее впечатление на меня произвел отрывок из истории о Константине Солунском, больше известном как Кирилл, создателе кириллицы:
"Пока славяне в 860 году осаждали Царьград, Константин
на Олимпе Малой Азии, в тишине монашьей кельи, делал для них
ловушку - вычерчивал первые письмена славянской азбуки.
Сначала он придумал округлые буквы, но язык славян был столь
дик, что чернила не удерживали его. Тогда он попробовал составить
азбуку из решетчатых букв и заточить в них этот непокорный язык,
как птицу. Позже, после того как он был приручен и обучен
греческим языком (потому что и языки учат другие языки),
славянский можно было ухватить и с помощью тех первоначальных,
глаголических знаков..."
"Даубманнус приводит такой рассказ о возникновении
славянской азбуки. Язык варваров никак не хотел поддаваться
укрощению. Как-то быстрой трехнедельной осенью братья сидели в
келье и тщетно пытались написать письмена, которые позже
получат название кириллицы. Работа не клеилась. Из кельи была
прекрасно видна середина октября, и в ней тишина длиной в час
ходьбы и шириной в два. Тут Мефодий обратил внимание брата на
четыре глиняных кувшина, которые стояли на окне их кельи, но не
внутри, а снаружи, по ту сторону решетки.
- Если бы дверь была на засове, как бы ты добрался до этих
кувшинов? - спросил он. Константин разбил один кувшин, черепок
за черепком перенес сквозь решетку в келью и собрал по кусочкам,
склеив его собственной слюной и глиной с пола под своими ногами.
То же самое они сделали и со славянским языком - разбили
его на куски, перенесли их через решетку кириллицы в свои уста и
склеили осколки собственной слюной и греческой глиной под своими
ногами..."
Процесс чтения этой книги - глубоко личный для меня процесс, как и для любого читателя. У каждого формируется свое мнение, свое впечатление - мне больно оттого, что у меня не хватает слов для того, чтобы описать всю прелесть, всю гениальность этой книги и этого писателя так, как ее вижу я и только я.
Понять эту книгу с первого раза непросто и, мне кажется, невозможно, потому что это настолько необычно и непохоже на то, что среднестатистический читатель привык читать - сначала все внутри бунтует против стиля повествования, против совершенно непонятных на первый взгляд метафор и оборотов, против нелинейного построения романа. От этого смысл всей книги уже рискует не дойти до читателя, потеряться в буре читательского возмущения. Поэтому, я считаю, нужно отбросить все представления о том, как должна выглядеть книга, чтобы оставить дверь своего разума открытой для мысли писателя, тогда, у меня нет никаких сомнений, вы узнаете целый безграничный мир, который создал этот великий человек.
Еще одна книга авторства Милорада Павича, которую мне хотелось бы особо отметить сборник рассказов "Бумажный театр", написанный в 2008 году. Он довольно необычен - его необычность заключается в том, что в нем содержится 32 рассказа авторов из 32 стран мира, где публиковались книги Павича, и все эти писатели, как и их биографии и сами рассказы, выдуманы им с начала и до конца! В этих рассказах Павич отразил свое мнение о том, чего не хватает литературе каждой из этих стран.
Есть в этой книге некоторые рассказы, которые мне понравились значительно больше, чем остальные - в их число входит рассказ "Икона на золоте", якобы написанный македонским писателем. В нем речь идет о краденой иконе, которую македонец принес на продажу миротворцу ООН. Из рассказа македонца читатель узнает историю иконы, которую она рассказывает в символах и знаках - оказывается, в свое время над ней работали мастера всех православных народов Балкан!
Удивительно то, с какой легкостью Павич примеряет на себе роли не просто разных людей - носителей разных культур, представителей разных религиозных убеждений. Я восхищаюсь тем, как кардинально меняется его язык, стиль его повествования. Мистический символизм переходит в сухой реализм, рассказы кочуют из нашего повседневного мира в мир снов и обратно. Это мировой рассказ, рассказ, который породила бы современность, если бы у него был бы один скульптор - Милорад Павич.
По моему мнению, Милорад Павич - один из самых выдающихся писателей современности. У него множество последователей и подражателей, но ни один из них не настолько талантлив и, пожалуй, не настолько безумен. Никто никогда не сможет писать прозу, подобную его прозе - он одинок и совершенно уникален. Книги, которые он пишет, никогда не были бы такими, какие они есть, если бы он не был представителем своего народа, его не взрастила бы сербская земля, полная легенд, знаков и символов. Я верю, что когда-нибудь его произведения займут достойное место среди литературы всего мира.