Случайное добро
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Отныне Лера и Александр в одной лодке и от того, сумеют ли они преодолеть свои разногласия и сотрудничать, зависят не только их жизни, но и жизни других людей.
|
Грань - 2.
Случайное добро
Глава 1. О счастье, которое у каждого своё.
Родители Лере были рады. Известный в семьях волшебников факт - чем реже встречаются родственники, тем теплее между ними отношения. В данном случае расставание затянулось на полгода, и если бы не масштабы проблемы, стоявшей ныне перед Лерой, она бы испытывала искреннее удовольствие от неожиданной возможности побыть с родителями.
А так... крайне тяжело делать вид, что все в порядке, когда порядком и не пахнет. Первым её порывом, еще там, на полянке, было рассказать родителям, что обратный портал ей муж не откроет и дракона за ней не пришлет. Но поразмыслив, Лера решила чистосердечное признание отложить "до после" ужина. Зачем раньше времени настроение и аппетит портить?
Ей пришлось притвориться, что все складывается лучше некуда. Родители ничего не заподозрили - и правда, какая трагедия в небольшой, по их мнению, задержке перед возвращением к мужу? Вместе они направились к дому. Сгущались сумерки, и Лера вздрагивала от каждого шороха. После предупреждений Александра ей все казалось угрожающим. Только бы сработали амулеты, только бы сработали...
Когда пришли (Лера незаметно выдохнула с облегчением), Евгения Павловна накрыла на стол и заварила душистый чай. Отец, Николай Дмитриевич, вытащил из кладовки безумно вкусное варенье - подарок соседей. Лере тоже досталась часть обязанностей - она стелила скатерть и расставляла столовые приборы. Вместе они поужинали и попили чай под жизнерадостный Лерин рассказ о своем житье-бытье.
Несколько раз за столом её так и подмывало честно объяснить родителям возникшую проблему, но она не смогла себя заставить. Нужные слова будто выскакивали из головы в последний момент, и она выдавала что-нибудь легкомысленное, к делу не относящееся. В итоге за ужином Лера с энтузиазмом обсуждала все - собственную семейную жизнь, погоду, удобрения и помидоры, лишь бы оттянуть тот самый момент. Под конец она, чувствуя вину за беззастенчивое враньё, мужественно предложила убрать со стола. Родители со спокойной душой отправились в лабораторию. Собственно лабораторией ветхое дощатое сооружение на заднем дворе назвать было сложно, но они были всем довольны, их ждали новые свершения. Поэтому они исчезли раньше, чем Лера наскребла в себе смелость во всем признаться.
"Мямля, - ругала она себя, глядя на закрывшуюся дверь. - Трусиха. Неудачница".
Закончив с уборкой, она опустилась на стул и стала думать, как лучше поступить. Идея была только одна. Надо до города добраться - не так уж далеко, и Игната найти, он подскажет, поможет.
Пометавшись некоторое время по дому, Лера отправилась спать. Уснуть не могла долго - лежала в кровати, смотрела в потолок и вспоминала прошедшую неделю. И дивилась, сколько событий уместилось в семь дней - иным на год хватит. А ещё планировала, нервничала, гадала, заметил ли Александр ее отсутствие или плесневеет в своей лаборатории. Сон смилостивился над Лерой только в двенадцатом часу.
Проснулась она, когда часы пробили полдень. Желание понежиться в постели боролось в ней со страхом неопределенности, помноженным на осознание глубины той ямы, в которую она провалилась. Все вместе это тревожило, раздражало и мешало получать удовольствие от безмятежного валяния в одеялах. Помимо этого, Лере было трудно примириться с необъяснимым нежеланием рассказать родителям правду.
Определившись с планами, она спустя полчаса после пробуждения уже стучалась в хлипкую дверь лаборатории. Со вчерашнего вечера родители оттуда так и вылезали.
- Мам, я решила задержаться. Хочу из дома кое-какие вещи забрать, - вранье слетело с Лериных уст легко и естественно. - С Игнатом повидаться.
Мать сдвинула огромные очки на кончик носа и ответила дочери непонимающим взглядом:
- С каким Игнатом?
- С одноклассником бывшим.
- Ах, с Игнатом! Ну конечно, Элеонора. Стало быть, нас ты покидаешь?
Лера придирчиво разобрала интонации матери на отдельные составляющие и не нашла в них ничего, хоть отдаленно напоминающее огорчение.
- Пап? - позвала она.
- Что? - прокряхтел Николай Дмитриевич, вылезая из-под стола.
- Ты что там делаешь?
- Пузырек искал, - отец выпрямился и победно потряс склянкой из темного стекла. - Второй раз укатывается, зараза его возьми.
- Я уезжаю.
- Калитку не забудь запереть, - сказал отец, придирчиво разглядывая содержимое пузырька на свет. - А то с этими соседями никакого сладу - постоянно шпионят, варвары. И как у них совести хватает? Хотят на готовенькое прибежать, а мы им - кукиш, правильно, Женечка?
Евгения Павловна с достоинством кивнула:
- Правильно. Ишь, чего удумали! Пусть сами разрабатывают, исследуют, да в жизнь претворяют.
- Именно, - поддакнул Николай Дмитриевич. - Лер, про калитку не забудь, хорошо?
- Хорошо.
Лера поплелась обратно в дом. Нужно было собираться. Путь был не так чтобы очень далёк, но это на машине, а пешком через лес можно было добраться до окраин города часа за два.
Лера неторопливо брела по лесной тропинке. Ей было одновременно и не по себе от осознания собственной уязвимости; и радостно, блаженно, потому что она наконец-то одна, почти недосягаема для проблем хоть на какое-то время. Это не значило, что проблемы ушли, нет. Но пока они оставили ее в покое, и это было бесценно. Переживать, выискивать пути возвращения она начнёт потом, когда встретится с Игнатом. А сейчас будет просто идти вперед, позволив себе не думать ни о чем конкретном. Ведь от того, что она будет мусолить свои беды сейчас, ничего не поменяется, и везение не придет, и озарением не накроет, только нервы себе истреплет. Еще недавно, когда Лера желала, чтобы ее оставили в покое, столь радикального решения она не подразумевала. Но у богов свои способы учить мудрости. И только дурак не сделает выводов из всего произошедшего.
Ветер овевал лицо, шумел в кронах деревьев. Землю устилала хвоя, идти было мягко и приятно. Лирическое настроение накатило вдруг и совершенно некстати. Лера не стала гнать его прочь, но и бдительности не теряла, зорко смотрела по сторонам, то и дело стискивала маскировочный амулет под рубашкой, словно одно это отгоняло злых волшебников.
Не одолев и четверти пути, Лера поняла, что ей адски жарко в рубашке, но снимать её не стала -- слишком много амулетов на ней было понавешано. Так и топала, обливаясь потом, рискуя получить тепловой удар, но упрямо не разоблачалась, сама себе напоминая боязливую девственницу перед мужчиной. Ноги в кроссовках, кажется, уже стерлись до мяса.
До дома своего Лера доплелась к трем пополудни, голодная как волк и совершенно разбитая от жары и долгой дороги. Стоило увидеть родные стены, как усталость обрушилась каменной лавиной, и стало невозможно сделать ещё хотя бы один шаг. Захотелось плакать. Обругав себя, Лера открыла калитку - простой крючок в металлической петельке - и вошла в садик.
За ту неделю, что ее не было, ничего не поменялось. Лера быстро оглядела свои владения, воровато покосилась на соседний дворик и, прихрамывая, потрусила к входной двери. Ключей у нее не было, но они и не требовались. Дом был защищен заклинанием, с которым в свое время помог Игнат. Он же рассказал, как его снять, поэтому с проникновением проблем не возникло. Двадцать минут полной сосредоточенности в укромном уголочке - и Лера очутилась в прихожей.
Первым делом она устремилась на кухню, потому что пить хотела неимоверно. Затем в туалет, а после - в ванную, хоть немного привести себя в порядок после пешего марафона. Вдоволь поплескавшись в душе (амулеты были предусмотрительно развешаны по всей ванной комнате), выстирав грязную майку, шорты, носки и положив их сушиться на подоконник, Лера занялась стертыми в кровь ступнями. Сперва она подумала было призвать на помощь волшебство, но представив, сколько на это времени и сил уйдет, махнула рукой и поспешила за аптечкой. Мазь и пластырь тоже сойдут.
Закончив с лечением, Лера позвонила Игнату в контору, однако трубку никто не взял. Может, ушел на задание? На обед? На свидание? Родители срочно вызвали?
Дома Лере не сиделось - ждать у моря погоды вообще было не в ее характере. Поэтому, недолго думая, она решила нанести другу детства личный визит - если он к тому времени на работе не объявится, она хотя бы записку под дверью оставит. Неплохо было бы и домой к Игнату заглянуть, но путь до его конторы был втрое короче пути до квартиры. Написать записку заранее Лера даже не подумала.
Облачиться пришлось в недосохшую одежду и все ту же рубашку, так как ничего другого в шкафах не обнаружилось - от большого ума Лера вывезла в новый дом все до единой вещи.
Было жарко, и Лера быстро оценила преимущества влажной одежды, хотя по дороге к площади Веселой Революции всё равно держалась в тени домов. В здании, где располагалась контора Игната, было прохладно. Зайдя в коридор, Лера ощутила себя на вершине блаженства. Нужная дверь оказалась приоткрыта. Волшебница стукнула в нее разок для очистки совести и тут же распахнула. И застыла на пороге.
Да, контору Игната и прежде назвать образцом порядка было трудновато, особенно когда Карина брала отпуск, но это... Словно ураган прошелся по кабинетику. Стол Игната был перевернут, стул валялся в углу, беспомощно задрав ножки, пол был услан бумагами, как ковром. Кактусу и тому досталось - кто-то безжалостно выдернул его из горшка и швырнул на пол.
Что здесь произошло? И где Игнат? Знает ли о погроме? Где, в конце концов, эта дылда-секретарша? Почему не следит за порядком? Кому в голову могла прийти такая дичь?
Некоторое время Лера просто изумленно озирала беспорядок, потом к ней закралась мысль, что логику тех, кто громит подобным образом чужие кабинеты, не понять, и этот неизвестный - хорошо, если один, а не банда - может вернуться в любой момент, а ей своих неприятностей хватает, а значит... Она развернулась на пятках, преодолела коридор, сохраняя максимум хладнокровия, и вышла под палящие лучи солнца. Немного постояла в тени, задумчиво постукивая ногой об асфальт, многозначительно промычала "так-так-так" и направилась по другому адресу.
По пути она вспоминала последний разговор с Игнатом, его слова про "злых" клиентов и просьбу не показываться в городе. Связано ли одно с другим? И если да, то каким образом? Невольно в голове всплывали обвинения змеюки-секретарши, что Лера втянула Игната в какие-то неприятности.
Получасовая прогулка Леру доконала. Солнце, забыв, что уже практически вечер, жарило макушку, пыль взвивалась от каждого шага, и не было ни малейшего ветерка, чтобы её разогнать. Она некрасиво сопела и неэстетично потела, и без того пострадавшие ноги ныли от непривычной нагрузки, ни пластырь, ни мазь уже не спасали. Из-за амулетов снять рубашку было нельзя, и она уже всерьёз боялась получить тепловой удар. В конце концов стало просто невыносимо, и она решилась закатать рукава. И упрямо продолжала идти.
Наконец, дыша как загнанная лошадь, она остановилась перед домом, где жил Игнат, и поклялась себе, что при первой же возможности поступит в университет. И первое, что освоит, будет техника построения порталов. И плевать, что это, вероятно, затратно и очень сложно. Зато ноги сбережет и время. Ну и нервы, разумеется, как свои, так и чужие. Интересно, как там Александр?
Переминаясь с ноги на ногу, Лера постояла около подъездной двери старенького двухэтажного домишки, а затем вошла внутрь. Игнат жил на первом этаже, и впервые в жизни это её обрадовало - она опасалась, что до второго попросту не доползёт.
Оказавшись у двери его квартиры, Лера не стала стучаться, как делала обычно. Наоборот, она мышкой замерла и прислушалась - не раздадутся ли какие-нибудь звуки? Внутри все было тихо, или так казалось. Лера осторожно попробовала повернуть ручку двери - и ручка поддалась! Не ожидавшая этого Лера застыла на месте, испытывая нехорошее чувство дежавю. Сердце ее колотилось сильно и часто. Почему открыта дверь? Войти или дать деру, пока еще не поздно? Что вообще за ерунда здесь творится? Ее не было всего неделю, а мир успел сойти с ума.
Безопаснее всего было бы попытаться изобразить некий щит вокруг себя, прежде чем соваться внутрь (а соваться придётся, тут вариантов не было), но на это ушло бы очень много времени. И не факт, что заклинание сработало бы. Если честно, оно вообще у Леры ни разу не получилось, сколько она ни билась. Стоит ли тратить силы сейчас? Но войти просто так было всё-таки боязно...
Тут Лера вспомнила, что на ней есть защитные амулеты. Жаль, что она не удосужилась уточнить, от чего конкретно они защищают - только от волшебства или от физического воздействия тоже. Если рассуждать логически, последнее так же маловероятно, как совместная жизнь вампира и человека. С другой стороны, ее муж, при всех его недостатках, был волшебником незаурядным, и от него можно было ожидать чего угодно. Вполне возможно, он и об этом позаботился. Конечно, проверять границы возможностей амулетов опытным путем ей не особенно хотелось, но уйти просто так, не выяснить, что с Игнатом, не позволяла совесть.
Немного успокоив себя, что в квартире не слышно взрывов и истошных воплей "Спасите, убивают!" тоже, Лера тихонько открыла дверь и в образовавшуюся щель просунула голову. Посмотрела по сторонам, но ничего подозрительного не увидела. В коридоре все было в порядке - сверх стандартного мужского бедлама вещи не валялись, крови не было, трупов тоже.
Вдохнув поглубже, Лера протиснулась в щель целиком. Мысль о том, чтобы отворить пошире дверь, даже не пришла ей в голову. Но не будем ее за это винить - кто знает, как бы мы поступили на ее месте. Закрывать дверь на замок за собой она тоже не стала. Во-первых, лишний шум. Во-вторых, если придется спасаться бегством, на обратную процедуру потеряются драгоценные секунды.
По коридору Лера кралась на цыпочках, затаив дыхание. Ей уже не терпелось развернуться и сбежать отсюда, но она продолжала толкать себя вперед, прислушиваясь к малейшему шороху. От стараний даже в ушах зазвенело, и звенело раздражающе, пока Лера кралась до двери, ведущей в комнату. Дойдя до порога, она остановилась.
В тот же момент ее руку - больную, перебинтованную - кто-то крепко схватил и дернул. Лерины нервы, и без того натянутые, не выдержали, и она заорала благим матом. По инерции она качнулась в сторону и оказалась прижата к чьему-то телу. Нападающий зажал ей рот рукой, она подавилась визгом, но не растерялась и принялась активно жевать чужую ладонь, порыкивая от усердия, как бультерьер.
Бедное ее сердечко уже готово было разорваться от ужаса, когда чей-то голос прошептал сердито:
- Лерок, ты голодная такая, а? Обещаю бутерброд, если перестанешь меня есть. Я невкусный, правда.
В голове была каша, и Лера по инерции пару секунд поклацала зубами, а потом, когда до нее дошел смысл слов, в сердцах выплюнула недогрызенный палец. Страх отпустил, зато моментально заболело запястье, да так, что слёзы на глазах выступили.
- Отпусти. Больно, - зло прошипела она. Игнат поднял руки ладонями вверх и отошел к окну.
Голова у Леры кружилась, руки тряслись, колени подгибались, а волосы стояли дыбом, как у ошпаренной кошки. В общем, бесстрашная героиня романа во всей красе. Она прижала больную руку к животу и принялась её баюкать, словно это могло помочь. Болеть меньше не стало, но зато Лера слегка успокоилась. Она выдохнула, тряхнула головой и осторожно подобралась к Игнату. Спрятавшись за шторой, он внимательно наблюдал за чем-то или кем-то на улице. С Лерой он даже не поздоровался, да что там -- и не взглянул на нее.
- Что случилось? - выпалила она. - Почему у тебя в конторе такой бардак?
- Надо уходить, - пробормотал Игнат, отходя от окна. Вдруг глаза его весело блеснули, он улыбнулся, крепко обнял Леру, потискал и сказал: - Эх, Лерок, рад тебя видеть! Только ты больше не кусайся.
- А нечего мне лапы в рот совать! Неужели нельзя нормально поздороваться? Зачем пугать до полусмерти? - Лера поймала себя на том, что тоже улыбается, хотя обстоятельства к этому не располагали. До сего момента она и не понимала, как соскучилась по Игнату. Поэтому, хотя голова раскалывалась - видимо, от переутомления общего - она отказывалась отлипать от друга и усаживаться на стоящий около стены стул.
- Уходить надо, - повторил Игнат. - Потом расскажу. Полезли.
- В смысле? Что значит - полезли?
- То и значит. В окно. Пока мои гости не сориентировались. А то нам с тобой несдобровать...
Лера хотела уже покрутить пальцем у виска, но поймала его взгляд... и без слов направилась к окну.
- Час от часу не легче, - бормотала она сердито, с трудом переваливаясь через подоконник.
Игнат вылез первым и теперь подстраховывал ее снаружи, но это не особенно помогало. Перетруженные мышцы болели все больше, и слабость накатывала волнами. Леру это стало порядком раздражать - она и не подозревала раньше в себе такой изнеженности. Подумаешь, пешком прошлась через лес, не вагоны же разгружала, не с драконом воевала.
Расспрашивать бывшего одноклассника, что, да как, да почему, она не спешила. Бестолковым паникером Игнат никогда не был. Раз говорит, что надо бежать, значит, надо бежать, а не тратить время попусту. Вопросы задать можно будет и потом, когда они окажутся в безопасном месте. Только где оно, это место, хотелось бы знать? Очень далеко?
С подоконника Лера спрыгнула в палисадник. Запущенный такой, заросший кустами да сорняками так, что даже улицы не видно. Впрочем, это им было на руку.
- Стой здесь. Не вздумай шевельнуться! - приказал Игнат тоном, который Леры слышала только от своего мужа. Обижаться было не время и не место, но она всё-таки обиделась, потому что за прошедшую неделю этого тона наелась досыта. Интересно, у волшебников с годами приходит потребность всеми командовать или это врожденное? Что за безапелляционные интонации? Попросить нельзя нормальным тоном?
- Стою, - понуро сказала она, осматриваясь по сторонам в поисках неизвестных преследователей. Никого не увидела и, хотя это и ничего не значило, немного успокоилась.
Игнат в это время творил заклинание. На вопрос Леры, какое именно, он ответил со значительной задержкой. Оно и понятно, кто ж на середине прерывается - можно таких дел понаделать!
- Чтобы следы наши скрыть, а то выследят, твари. Должно сработать. Вперед!
Это, видимо, было сказано Лере. Она в лучших традициях спринтерских бегунов тут же взяла с места в карьер, едва не рыдая от боли.
- Ты порталы открывать до сих пор не умеешь? - с неосознанным упрёком спросила она, пока они стремительно огибали дом, прижимаясь к стенам.
- За прошедшую неделю ничего не поменялось, - ответил Игнат. - Умею, но не буду - практики маловато. А никакие курсы экстренного повышения квалификации я не посещал. Так что глупый вопрос, мартышка.
- Ну вдруг. А мы куда бежим-то?
- К одному знакомому. Точнее, в его квартиру. Мой бывший клиент, Артем. Мы с ним, можно сказать, сдружились в процессе работы. Сейчас он уехал в столицу на заработки. Я у него ключ попросил, давно еще.
- Проблемы начались так давно, и ты мне ничего не сказал? Ни полсловечка? - попыталась обидеться Лера.
Пригибаясь и озираясь, Игнат трусцой повёл её в сторону каких-то полуразрушенных дворов.
- Мне лаборатория нужна была, вообще-то. Но теперь... в живых бы остаться.
Шикарно, - сказала бы Лера, если бы не задыхалась от полубега-полуходьбы. На ногах у неё, кажется, живого места не осталось. Ах, как хотелось содрать с себя кроссовки и зашвырнуть их прямиком в ад, прокляв предварительно на веки вечные!
- А что... - пропыхтела Лера, осознав, что не в силах и молчать, ибо слишком нервничала: - в универе твоем не научили порталы открывать нормально? Ты там сколько лет оттрубил, а практического толку никакого.
- Почему не научили? Научили, все чин по чину - просто в теории. Поэтому я не рискну в такой спешке. Еще окажемся с тобой где-нибудь под землей, будешь знать.
По мнению Леры, они могли оказаться под землей и без портала - если неизвестные преследователи их догонят. Но спорить сил не было.
- Значит... ух... ух... учат. Хо... хо...рошо... вот поступлю, сразу буду требовать.
- Ну-ну, - развеселился Игнат, пробираясь через дырку в шатком заборе. - Нам сюда. Береги голову. Здесь гвозди торчат.
- Я смотрю, ты эти подворотни хорошо знаешь.
- Приходится.
- Ты еще скажи - по долгу службы. И вообще - я сюда не пролезу. Ты сравни габариты.
- Не буду озвучивать альтернативу. Лезь, кому говорят! Догонят ведь!
- Хватит меня пугать! - зашипела Лера, но послушно стала протискиваться в дырку. И сперва вроде бы все хорошо пошло, она не застряла, не поцарапалась и не споткнулась... Да, все было хорошо до тех пор, пока её всклокоченные сверх всякой меры волосы не зацепились за торчащий из щербатой доски гвоздь. Лера этого не заметила и, торопясь, последний рывок совершила на всех парах. У нее аж искры из глаз посыпались.
-Игнат! - в панике крикнула она в спину удаляющемуся однокласснику. Там, позади, ей мерещились чудовища одно страшнее другого. - Игнат! Меня что-то держит! Помоги!
- Боги... - возвел глаза к небу парень, но в помощи не отказал. Через секунду Леры была свободна и спешила следом.
Бежали они еще минут двадцать, которые выжали Леру досуха. И вот когда уже казалось, что следующий шаг ее просто убьет, они остановились перед стандартным для их городка двухэтажным жилым домиком на восемь квартир. В похожем жил Игнат.
По лестнице Леру пришлось заносить, так как ноги её не держали совершенно. Понадобись -- она бы поползла, но вечный джентльмен Игнат мужественно поднял спутницу на руки и втащил внутрь. Благодарно обмякшая в его руках Лера чувствовала бы себя на вершине блаженства, вот только некстати разболелась голова. Опять.
Перед входной дверью произошла небольшая заминка. Игнат попытался стряхнуть ношу с рук, чтобы достать ключи, а она ни за что стряхиваться не желала, взяв шею одноклассника в борцовский захват. Выходило, что избавиться от Леры можно было только вместе с головой.
- Мартышка! Я не могу делать два дела одновременно! - воскликнул Игнат.
- А ты дверь попинай, - невнятно предложила Лера. - Ты сильный, у тебя получится. А я пока отдохну.
- Элеонора! Слезай с меня немедленно!
- Нет.
После пяти минут препираний Лера всё-таки согласилась покинуть насест, но с условием - Игнат возьмет ее на руки, как только откроет дверь. Еще спустя две минуты порядком уставший одноклассник заволок её в квартиру, ругая про себя жадных строителей, из-за которых в коридоре два человека разойтись никак не смогут. Сразу, не разуваясь, он прошел в гостиную и с облегчением сгрузил Леру на изрядно продавленный диван.
Лера оглядела укрытие. Обычная комната, обычная мебель, порядком потрепанная, функциональная до идиотизма. Зато лишних денег платить не надо. На окнах - простенькие занавесочки, обои кое-где отошли от стены; все говорило о том, что у хозяина квартиры больших денег не водится.
- Ты что здесь делаешь? - спросил Игнат, снимая с подруги кроссовки. Лера попыталась взбрыкнуть, но он крепко схватил ее за ноги. - Не дергайся. Дай посмотрю. - В два счета он избавил её от грязных (почему, почему, ведь она недавно их стирала?) носков и присвистнул: - Ну ты, мать, даешь! И как ты вообще шла, а?
- Как шла, как шла, - пробормотала себе под нос красная как рак Лера. Да, друг, да, одноклассник, но зачем же носки-то? Стыдоба! Стыдобища! Да еще ступни все в пластырях! - Ногами. Сам сказал - надо бежать, я и побежала.
- Великолепно, - хмыкнул Игнат. - Ты где эту неделю была? В воспитательной колонии? Или это брак так на тебя влияет?
- Я крайне здравомыслящая особа, чтобы ты знал. И всегда ею была, - с достоинством отозвалась Лера, больше всего на свете желая, чтобы ее носки вслед за обувью сгорели в пламени ада, а не валялись посреди комнаты. - А у друга твоего аптечки нет?
- Зачем тебе аптечка? Я тебя сам вылечу.
- Нет! - вскинулась Лера.
- Нет? - удивился Игнат. - Почему нет?
Лера замялась - как она сумеет объяснить часть, не объясняя всего? Не вдаваясь в особенности ее брака, не обосновывая наличия на ней защитных амулетов? Пока она молчала, Игнат сам что-то сообразил и подозрительно уставился на неё:
- Ты, что, беременна?
Лера от подобного предположения аж поперхнулась.
- Ага, два раза, - съязвила она. - Игнат, просто поверь - не стоит. Мой муж... не одобрит.
Игнат помолчал, но спорить, к облегчению Леры, не стал, только, выходя из комнаты, то ли иронично, то ли с непонятным сожалением сказал:
- И как я мог забыть про мужа...
Вернулся он через несколько минут. Лера всё это время просто сидела на диване, таращась в одну точку, заново переживая случившееся. И как ее угораздило попасть в еще худшее положение, чем то, в котором она оказалась вчера вечером? Правильно говорят - не хочешь себе зла, не делай другим добра. Отвезла, называется, родителям реактивы. Только кто теперь ее спасать будет?
Игнат принес тазик с водой, лейкопластырь, тряпочку и какую-то мазь.
- А что у тебя с рукой? - спросил он, колдуя над Лериными ногами.
- Поранилась.
- Что-то больно много на тебе повреждений.
- Тебе какое дело? Ты вообще бегством спасался, когда мы встретились. Кстати, я так и не услышала внятных объяснений. Что, зачем, почему и отчего.
Игнат усмехнулся и покачал головой.
- Не поверишь, но все это произошло из-за тебя.
Лера поверила.
***
Они шли по школьному коридору и переговаривались.
- Это как вам в голову пришло так представиться? - все спрашивал Матвей у молодого человека. - Счастье. Это надо же. А Елена Ивановна у нас в этом кабинете заседает уже который год. Вам ведь к ней надо?
- К ней, к ней, родимой, - радостно покивал молодой человек. Звали его, как выяснилось после более обстоятельного знакомства, Михаил. Просто Михаил. Это имя всегда Матвею нравилось, в детстве он даже иногда хотел, чтобы его звали именно Михаил. Так вот, Михаил оказался начальником подрядной организации, которая будет заниматься ремонтом школы. А самокат в его руках - подарок сынишке. Матвей еще посмеялся над собой за глупые мысли и подозрения. Счастье! Это надо же... Просто все так совпало. - А чем не счастье? Будет у вас все новенькое, с иголочки. Уж мои расстараются...
Они остановились перед кабинетом директора, и Матвей сказал:
- Пожалуйте.
Михаил волшебника поблагодарил, и, стукнув костяшками пальцев в дверь, просочился внутрь. Матвей развернулся было, но его остановил женский голос.
- Ты как себя чувствуешь? Почему домой не пошел? И ты опять надел пиджак! Ох, уж мне эти мужчины...
Навстречу Матвею летела Елена Александровна. В одной руке она держала сумку, другой прижимала к уху телефон. И при этом успевала болтать с Матвеем.
- Да, дорогой. Нет, это я не тебе. Матвею. Ну, помнишь, наш библиотекарь. А я вот решила пораньше с работы уйти, все равно никого нет. И дел нет... Нет, не тебе. Не сердись... Пока, Матвей. Целую в обе щеки. Увидимся, мы, вероятно, уже нескоро. Осенью... Нет, не тебе. Да, опять. Да, зайду, ты же знаешь, я без этой колбасы жить не могу.
Вот так, разговаривая на два фронта, улыбаясь одинаково сияющей улыбкой и невидимому собеседнику, и Матвею, Елена Александровна провальсировала мимо, махнув на прощание рукой. Матвей промямлил:
- И вам всего хорошего.
Он долго смотрел ей вслед. И смотрел бы еще дольше, если перед ним не возникло Счастье... то есть, простите, Михаил. Пристроив самокат в другую руку, начальник подрядной организации доложил:
- В кабинете никого. Может, ушла? Не знаешь, она еще появится? У кого бы узнать?
- А Марины нет?
- Марины?
- Секретаря.
- Никого там нет. Что же я, зря пришел? - Михаил выглядел расстроенным. - И к сыну опоздал на праздник, и с заказчиком не встретился. Неудачный сегодня день.
Матвей кивнул сочувственно и предложил:
- Хотите, дам вам телефон Елены Ивановны? У меня где-то записан был.
- Хочу, - тотчас сказал Михаил.
- Тогда идемте.
И они пошли обратно. Матвей сам бы не мог объяснить, почему, но молодой человек казался ему симпатичным. Обычно незнакомцы вызывали у него неодолимое, гнетущее чувство недоверия, подозрительности. В особо тяжелых случаях (если были задействованы симпатичные девушки и нарочито брутальные мужчины) на Матвея накатывало маниакальное стремление уличить их в насмешках над собственной персоной. Он рассматривал каждое слово под микроскопом, ловил каждый взгляд, оценивал каждый жест и пускался в подробный разбор. Мысленный, разумеется. А Михаил такого желания не вызывал. Может, для Матвея еще не все потеряно? Может, у него в жизни наступила новая полоса? Может, темнота была во благо?
В библиотеке Матвей долго рылся в ящике стола в поисках списка телефонов сотрудников. Не то чтобы он был неаккуратен, просто крайне редко кому-нибудь звонил, и потому бумажка, выданная в свое время секретарем Мариной, быстро переквалифицировалась в разряд ненужного мусора и была похоронена в ящике, под грудой другого, менее ненужного мусора.
Пока Матвей искал, Михаил пристроил самокат-подарок около входной двери и отправился бродить меж книжных полок, задумчиво рассматривая учебники.
- Не скучно вам здесь? - подал он голос.
Матвей так увлекся изысканиями, что не сразу осознал, что вопрос задан именно ему.
- Ни капельки, - ответил он чистосердечно. - Здесь тихо, спокойно.
- Это в школе-то? - усомнился Михаил. - В школе тихо-спокойно? У меня от одного мальчишки голова кругом, а тут целая орава.
- Не знаю, как вам объяснить. Но меня все устраивает. - В Матвее проснулось желание защитить свой выбор, пожалуй, единственный в жизни, сделанный самостоятельно. - Мне нравится.
- Да сколько угодно, - пропел Михаил, вытаскивая какой-то учебник и просматривая его по диагонали. - Надо же, я и забыл, сколько всего мы учили в школе.
- Да-да! И спрашивается, сколько из изученного нам пригодилось в жизни.
Михаил понимающе улыбнулся.
- Кстати, - спросил Матвей. - А вы правда два месяца будете ремонт делать?
Михаил задумчиво пожевал губами.
- Надо уточнить. Но вроде как да.
- Долго как.
- Это ваш незапланированный отпуск. Радуйтесь.
- Радуюсь, - нерадостно вздохнул Матвей, захлопывая ящик. В руке он держал заветный листочек. Быстро переписав телефонный номер, он позвал:
- Михаил, держите.
На том они и расстались.
Оставшееся до окончания рабочего дня время Матвей просматривал книги, делал пометки, вспоминая то самокат в руках Михаила, то Елену Александровну и ее настоятельную рекомендацию избавиться от пиджака. Еще он сокрушался, что дело с картотекой до конца довести не успеет - завтра-то, поди, и на работу уже не пустят. Скажут - закрыто на ремонт. Гуляйте два месяца.
Еще думалось - навязчиво, страшно - о Марфе Васильевне и о том, как жить с осознанием нового себя. Как примириться с тем, с чем примириться в принципе невозможно. И перед кем бы оправдаться, да так, чтобы выслушали и грехи отпустили. И Матвей бы получил возможность забыть все плохое и начать жизнь с чистого листа.
Домой идти не хотелось совершенно. К пяти часам волшебник настолько ошалел от просматривания книг, собственных мыслей и тревожных перспектив, что вспомнить свое имя представлялось сверхсложной задачей, не то что выползти из берлоги. Он бы вообще никуда не пошел, но его матери вполне по силам было поднять по тревоге весь полицейский участок, если сын не найдется на положенном месте в положенное время.
Солнце только-только начинало клониться к горизонту. Лучи его уже не палили, а мягко грели. Пиджак перестал казаться неподъёмной ношей, но настроения это не улучшило. Матвей чувствовал себя абсолютно вымотанным. Уставшим донельзя. От работы ли, от жизни, от себя самого - сказать сложно. Однако ему потребовалось невероятное усилие, чтобы только оторвать зад от стула. Тяжело было даже моргать, а путь домой казался неодолимым.
Мысль, что мама будет волноваться, немного приободрила Матвея, проветрила голову и заставила-таки выбраться из кабинета. Со скоростью черепахи он полз по лестнице вниз, нервно зыркая по сторонам в поисках призрака уборщицы, но вместо него встретил Елену Ивановну с каким-то мужчиной. Крепко сбитый, приземистый, красноносый, с обветренным грубым лицом, он напомнил Матвею школьного дворника - только метлы в руках не хватает.
- Матвей Корнеевич? - удивилась Елена Ивановна. - Вы еще здесь? Но...
- Пять часов. Я уже ухожу.
- В любом случае, хорошо, что вы мне попались. Хочу предупредить, что школа будет закрыта послезавтра. На два месяца, практически до начала учебного года.
- Я помню, - убитым голосом ответил Матвей. - Кстати, сегодня вас искал Михаил. Я ему ваш телефон дал.
- Какой Михаил? - подняла брови Елена Ивановна.
- Начальник подрядной организации. Михаил.
Елена Ивановна выглядела озадаченной.
- Но... позвольте, начальника зовут Артем. Вот он.
Она указала на красноносого. Тот кивнул и протянул руку для приветствия:
- Артем Викторович Васюков. Очень приятно.
- А мне-то как... - пробормотал сбитый с толку Матвей, после некоторой заминки пожимая руку.
- Так что там с вашим Михаилом? Где вы его встретили? Да еще мой телефон дали?
Матвей рассказал, как было дело, старательно вспоминая все мелочи, которые могли бы помочь изобличить самозванца.
- Вы его и в кабинет мой пустили? - ужаснулась Елена Ивановна. - Боги! Там же... документы! Там же... столько всего! Простите меня.
Она ринулась проверять, не пропало ли чего важного. Мужчины остались вдвоём, и повисла неловкая пауза. Матвей, чувствуя себя виноватым во всех бедах, даже ещё не случившихся, мысленно посыпал голову пеплом и придумывал себе оправдания, а красноносый с интересом осматривал стены.
- Мда... работы здесь много, - резюмировал он. - Но думаю, в два месяца уложимся. Если что, в две смены работать будем.
Матвей его не слышал, он яростно спорил с самим собой. Мог ли он понять, что Михаил водит его за нос? Мог. Надо было только спросить документы, подтверждающие личность.
Но постойте, при чем здесь личность и должность? В паспорте же не написано, кем этот трижды проклятый Михаил работает? Но зачем было затевать этот маскарад? Еще и самокат притащил. Если бы Матвею не вспомнился тот самокат из детства, он был бы бдительнее, а так размяк, утонул в неприятных воспоминаниях и как следствие оплошал. Вот стыд-то!
Что теперь скажут окружающие? Как в глаза коллегам смотреть после этакого?
Ожидание становилось все более невыносимым, и, не выдержав, Матвей сорвался следом за Еленой Ивановной, что, конечно, было очень невежливо по отношению к красноносому. Поэтому, сделав два шага, Матвей притормозил, обернулся и скороговоркой выпалил извинения. И понесся дальше.
Дверь в кабинет Елены Ивановны была закрыта. Еле слышно постучавшись, Матвей услышал "Заходите" и вошел.
- Вам очень повезло. Все на месте, - сообщила директор, и у Матвея отлегло от сердца. Он сглотнул и произнес слабым голосом:
- Я... мне нет оправдания.
Матвей еще долго извинялся, лепетал что-то, но Елена Ивановна слушать его не желала. Она что-то искала в ящике стола. Оказалось, блокнот и ручку. Вручив все это Матвею, она велела:
- Напишите все, как было. А я пока охрану поспрашиваю. Кто-то же должен был видеть этого мужчину. И камеры надо просмотреть. И защита на здании стоит, вроде. Как он сюда вообще проник?
Пока Матвей писал, едва удерживаясь от того, чтобы сгрызть кончик ручки, Елена Ивановна подняла на уши охрану, приказала проверить записи с камер, состояние защитного заклинания и записи в журналах. Выяснилось, что никто ничего не видел, на камерах ничего не зафиксировано, защитный купол не взломан и нет никаких следов, что его пытались взломать.
Но Матвей видел! Собственными глазами! Видел, и все тут. Разговаривал, шел рядом.
- Кто-нибудь еще вас видел? - тоном, показавшимся Матвею крайне унизительным, допрашивал его начальник охраны. - Кто-нибудь шел мимо, когда вы направлялись в кабинет Елены Ивановны?
Матвей краснел, мялся, вспоминал и наконец с робкой надеждой предположил, что одна коллега могла видеть. Позвонили Елене Александровне. Увы, она ничего не заметила. Да, она встретила Матвея, когда уходила, но он был один.
- Видимо, в этот момент Михаил в кабинете был, - сказал Матвей, понурившись. - Мы недолго разговаривали - минуту, не больше. Как раз это время злодей в кабинете и пробыл.
Начальник охраны сверлил допрашиваемого подозрительным взглядом. Матвей, сидящий на шатком стуле посреди почти пустого кабинета, мучился, потел, дрожал и всей душой желал, чтобы этого дня никогда не было. Чтобы и его, неудачника и слабака, сына такого же неудачника, никогда не было тоже. Ну почему жизнь всегда такая непутевая, почему именно ему достаются все шишки и тычки, все неловкости и глупости?
"Да, я виноват! Виноват во всем на свете! - хотелось заорать во всё горло. - Убить меня теперь за это, что ли? Отстаньте, отпустите! Я так устал, так устал, я больше не могу... Мама, помоги мне, мама..."
- Как удачно для вас, - согласился начальник.
И все пошло по новому кругу.
Два часа спустя Матвей, выжатый как лимон, был с миром отпущен из кабинета начальника охраны. Больной черепахой он полз домой, ощущая каждый демонов грамм своего веса. Этот вес словно бы распух, разросся за последние два часа, а может, на планете вдруг сошли с ума физические законы, но Матвею ноги поднимать было невероятно тяжело. Его прижимало к земле, вдавливало в асфальт, и единственное, чего ему хотелось, -- лечь где придется и не шевелиться больше никогда. Если бы не выстиранный матерью костюм, Матвей так и сделал бы. Сил не осталось совершенно. Жить не хотелось. Он и раньше не был в особом восторге от своего существования, а сейчас ощущал, что способен выброситься с н-ного этажа (если сумеет доползти). Или наслать на себя смертельное заклинание, знать бы только какое. Или разбить голову о стену. Или еще что...
Ужасные мысли, предательские по отношению к маме, но как Матвей ни старался, выбросить их окончательно из головы не выходило. И кстати, о маме...
Она ждала дома - напряженная, недовольная.
- Где ты был? - спросила, едва он показался на пороге.
Матвей почувствовал, как к горлу подкатил горький комок и не нашел в себе сил справиться со слезами. Еще один позор в бесконечном списке позора имени Матвея Бестолкового.
- В школе задержался, - пробормотал он по-девчачьи срывающимся голосом, кенгуриными прыжками взбежал по лестнице и заперся в своей спальне.
Мать последовала за ним - кто бы сомневался -- и начала стучать, да так громко, что Матвей, свернувшийся калачиком на кровати, изо всех сил зажал уши руками.
- Матвей, я с тобой разговариваю! Матвей, ты не имеешь права меня игнорировать! Я спрашиваю, что случилось!
Каждая ее фраза, каждое слово, каждый звук был наполнен гневным требованием, и от этого Матвею становилось всё хуже. Но не отозваться он не мог. Вскочив с кровати, как марионетка, которую за ниточки дёрнули, волшебник умылся, насухо вытер лицо, глубоко вздохнул, прогоняя слезы, и поплелся открывать дверь.
- Да, мама?
- В чем дело? - мать выглядела не столько злой, сколько обеспокоенной. - Матвей, что случилось? Почему ты опоздал?
"Вот ведь заладила! - поднялась в Матвее волна неожиданной ярости. - Оставь меня в покое! Я просто хочу, чтобы меня никто не трогал! Неужели это так сложно? Неужели я многого прошу? Ненавижу!.."
Последнее слово еще долго отдавалось раскидистым эхом в его голове, пока он спокойно объяснял матери причину задержки. Он рассказал все, как было.
- Ты бы хоть позвонил... - упрекнула Алевтина Григорьевна. - Я же волновалась. Я два часа ждала от тебя вестей, а ты... на вопросы отвечал. Неужели не нашел минутки для матери? Как тебе не стыдно!
У Матвея потемнело в глазах. Нет, он не ждал сочувствия от матери - в их семье были не приняты подобные нежности, Алевтина Григорьевна изо всех сил растила сына-не хлюпика. Нет, он не хотел этого сочувствия, он бы просто не знал, что с ним делать... Но откровенное равнодушие стало последней каплей.
Что-то в нем, Матвее, последнем неудачнике, сыне такого же неудачника, сломалось в тот момент. А может, так умирала его душа...
Глава 2. О том, что беда не приходит одна.
- Я искал твоих должников. А нашел крупные проблемы на свою голову. Это вкратце, - начал свой рассказ Игнат. Лера расположилась на диване, Игнат вальяжно подпирал стену напротив.
- Вот елы-палы, - Лера молчать просто не могла. Эмоции клокотали в ней, как лава в вулкане, и грозили извергнуться либо истерическими рыданиями, либо крушением всего, что под руку попадется. Поэтому она решила выговориться - может, так удастся взять себя в руки с наименьшими потерями. - Как так? Почему так? Да что ж за полоса-то неудач?
- Почему полоса? - тотчас уцепился Игнат. - У тебя проблемы, о которых я не знаю?
- Да что ты вообще знаешь о проблемах! - в сердцах бросила Лера. Хотелось ей сказать, что его проблемы по сравнению с ее - детские шалости, но она не стала и отделалась туманным: - Нет в жизни совершенства. Но это не важно. Говори дальше.
Игнат некоторое время разглядывал бывшую одноклассницу, но допытываться, что к чему не стал, продолжил:
- Я точно не знаю, в чем дело. Как обычно, я выяснил адреса и телефонные номера твоих неплательщиков. К моему удивлению, они совпали. Поэтому у меня вопрос - могут твои должники быть одним и тем же волшебником?
- Как так? - не поняла Лера. - Записок-то две.
- И что? Разве нельзя к тебе повторно обратиться?
Лера заморгала.
- Можно. Только мне это в голову не приходило.
- Продолжу. Я отправился на разведку, посмотрел, где они -- или он -- живут, и после этого посыпались чудеса. Сначала пришел ко мне на работу какой-то мужик, все глаза таращил по сторонам, расспрашивал, кто я, да что я. Вроде ему что-то надо было найти, но я так понимаю, они тогда просто присматривались, потому как до сути дела мы так и не добрались. На следующий день кто-то вломился в мой офис - ты уже видела, что там творится. Слава богам, в это время там никого не было. - Это, видимо, относилось к Карине. - Я на дно залег, а малыш... Карине отгул дал.
- То-то она мне звонила в панике, - усмехнулась Лера. - Отдыхала так.
- Я сам способен разобраться со своими проблемами, - тихо, но твердо сказа Игнат. У Леры создалось впечатление, что не в первый раз он этот постулат озвучивает. - За меня волноваться не надо. Но не об этом разговор. Потом мне стали поступать странные звонки.
Он оттолкнулся от стены и уселся на диван рядом с Лерой.
- В каком смысле странные?
- На самом деле странные, мартышка. Сначала молчат, а потом то ли пение хоровое, то ли заклинания. Не разобрать. Сплошные помехи. А три дня назад, как раз, когда мы с тобой разговаривали ночью -- помнишь? - вечером кто-то на меня напал.
- Напал? - ахнула Лера. - Как напал?
- Очень просто. Заклинание кинул. Неприятное весьма. Только зря старался.
- Почему? - глупо спросила Лера, как будто не знала.
- Отец не зря деньги платил за защиту. Ее пробить может только очень сильный волшебник. Увижу предка, скажу спасибо.
Лера удрученно молчала, болтая ногами в воздухе. Молчал и Игнат. Каждый думал о своем. Затем она подала голос:
- А с чего ты взял, что это связано с моей просьбой? Может, что-то другое?
- Я того, кто на меня напал, выследил. Аккурат до квартиры, где твои должники - пусть будет двое, пока не доказано обратное -- проживают.
- Ты с ума сошел? Ты за ним еще и следил? - взвизгнула Лера, всплеснув руками. Игнат едва успел увернуться. - Совсем страх потерял? А если бы тебя заметили?
- Лерок, я сыщик или кто, по-твоему? Я тоже чему-то научился за эти два года. И потом, я весьма неплохой волшебник. И маскировка мне удается на десять баллов из пяти возможных.
- Так почему мы сейчас убегали?
- Потому что драться с двумя волшебниками одновременно я не смогу. Да еще и имея тебя за спиной.
- Откуда ты знал, что их двое?
- Система оповещения а-ля Игнат.