Вечер. До конца рабочего дня осталось каких-то 15 минут. Весь офис в молчаливо-радостном предвкушении грядущих выходных беззаботно забросил всю недоделанную работу до следующей недели. Под конец пятничного дня совсем не хочется себе забивать голову всякой мелочью, вроде ошибок в квартальном отчете, неверно оформленных накладных или потерянных страниц договоров. Для решения этих проблем будет понедельник, а это еще только через целых два выходных дня.
К сожалению, я не мог разделить радость грядущего уикенда со своими коллегами. Целый день со мной происходили крайне странные вещи, на фоне которых даже померкли и немного забылись мои продолжительные головные боли, преследующие меня без малого месяц. Сначала мне стали слышаться голоса. Серьезно, я отчетливо слышал мужские голоса, которые выстраивались в полноценный диалог. Сотрудники, сидящие рядом со мной, несколько сочувственно поглядывали на меня, когда я спрашивал, не слышат ли чего подобного. Они знали о моих мигренях, поэтому, наверняка решили что таким образом у меня проявляется стресс и переутомление.
Когда очередной мой вопрос привел к тому, что Елена Сергеевна, сердобольная женщина в возрасте около 40-45 лет, которая негласно была в нашем молодом коллективе кем-то вроде воспитательницы, предложила мне взять больничный на недельку и попыталась вручить номер какого-то хорошего, по ее словам, невропатолога, я прекратил попытки найти подтверждение тому, что меня не мучают галлюцинации.
Самое странное во всем этом было то, что я четко мог различать интонации в слышимых мне одному разговорах - вопросительные, ироничные или вежливо-учтивые, но абсолютно не мог уловить смысла ни единого слова. Для меня это была просто какая-то тарабарщина, не похожая ни на один из языков, которые мне были известны. Конечно, я не был величайшим филологом, знавшим все языки мира, но уж немецкий от французского и английский от испанского отличал легко.
Не успел я всерьез обеспокоиться своим здоровьем, как очередная странность переключила мое внимание. Она заключалась в том, что мое тело будто бы сильно наэлектризовалось. Прикасаясь к чему-то металлическому, я чувствовал проскакивающие разряды, похожие на статическое электричество, только их пробегало между моими ладонями и предметами несколько, около десяти, пятнадцати штук за пару секунд.
Ощущения от этого были, честно сказать, не самые приятные. Ничего подобного мне не доводилось испытывать никогда. К моим рукам прилипали листы бумаги, пылинки, волоски, скрепки и прочая канцелярская мелочь. Что с этим делать и о чем подобное может свидетельствовать, я не имел ни малейшего понятия. Память услужливо попыталась меня "успокоить", воскресив где-то в своих недрах воспоминания о случаях самовозгорания людей. Мой рациональный мозг, черт бы его побрал, лихорадочно начал строить жутковатые теории. А вдруг, мое тело каким-то неведомым образом накапливает энергию, а потом, когда я лягу в кровать, мгновенно высвободит ее, что и приведет к пожару?
Стыдно признаться, но я не на шутку перепугался. Самое щекотливое во всей сложившейся ситуации было то, что мне было не к кому идти за советом или консультацией. Нет, серьезно, к кому? Да как только я обмолвлюсь о том, что в моей голове звучат голоса, которые больше никто не слышит, меня, для начала, перенаправят к психиатру, а потом принудительно закроют в лечебном учреждении. Не знаю, конечно, какие именно нужны для этого основания или наличие каких-то определенных симптомов, но, судя по тем жизненным историям, что мне доводилось слышать когда-либо, голосов в голове должно быть вполне достаточно, чтобы устроить себе длительный отпуск в желтом доме.
А кому мне демонстрировать свою наэлектризованную тушку? Врачам? В лучшем случае, мне тихонько поаплодируют и предложат зарабатывать на бульваре фокусами. Выхода я не видел. Сделать ничего не мог, но и оставлять все, как есть, тоже не собирался. Слышать постоянно какие-то чужие совершенно непонятные разговоры - это было слишком. Слишком странно, слишком пугающе, слишком неправдоподобно. Для начала я решил добраться до дома, а там основательно покопаться в интернете в поисках информации по моей проблеме. А там, очень надеюсь, уже станет ясно, какие действия следует предпринимать.
Выйдя из здания офиса, я направился к автобусной остановке. На улице в свои права стремительно вступала весна. Солнечные лучи высушивали лужи на асфальте, а теплый воздух растапливал снег, сохранившийся в некоторых укромных местах, скрытых от прямого взгляда небесного светила.
Не могу достоверно описать, что со мной произошло далее, поскольку все, что я помню, это как ноги мои споткнулись о невидимое препятствие и навстречу мне кинулся пыльный асфальт. Странное дело, но удара я не почувствовал. Не уверен, что он даже был. По внутренним ощущениям, очнулся я довольно скоро, открыл глаза и рывком сел, краем сознания отметив, что падал лицом вперед, а здесь оказался лежащим на спине.
Вокруг уже ничего не напоминало о солнечной улице, на которой я находился, казалось бы, секунду назад. Меня окружали темные каменные стены, где-то в вышине в них были пробиты узкие длинные окна, через которые в помещение проникали красные лучи закатного солнца. Опустив взгляд, я убедился, что в странной комнате это не единственный источник света. На стенах крепились неизвестные мне крупные минералы в оправе, которые излучали ровное белое и очень яркое свечение, похожее на свет ламп дневного цвета, только гораздо... не знаю, чище, что ли?
Я находился в центре большого круглого зала, а вокруг меня располагались неведомые агрегаты, состоящие преимущественно из тусклых металлических трубок, стеклянных спиралей, геометрически нелепых тихо гудящих фигур и идеально гладких прозрачных шаров. Большинство из этих странных устройств были между собой соединены не менее странными конструкциями, которые я даже не берусь описать.
И только спустя полминуты разглядывания обстановки, мой слегка затуманенный взгляд наткнулся на замершие фигуры, которые все, как одна, смотрели в мою сторону. Мое к ним внимание будто бы послужило катализатором и сигналом к действию. В их неровных рядах наметилось шевеление, и ко мне двинулась небольшая делегация. Неизвестные остановились в паре метров от меня, и я заметил, что вокруг небольшой площадки, на которой мне приходилось сидеть, растянута какая-то прозрачная слегка подрагивающая пленка.
С неприкрытым любопытством я рассматривал пятерку людей сквозь эту завесу, и они отвечали мне тем же, изучая мой внешний вид любопытными взглядами. Одежда на них была крайне странной и необычной. Таких костюмов я не видел нигде. Просто невероятная смесь делового костюма без галстука с античной тогой и, возможно, восточным халатом. Одежды были такими длинными, что скрывали даже обувь, не оставляя ни единого миллиметра просвета. Как они в таком виде могли ходить и не наступать на подолы своих одеяний, осталось для меня большой загадкой. Если я правильно читал эмоции на их лицах, моя одежда вызывала у них не меньшее удивление.
Наконец, один из процессии сделал еще полшага вперед, по-прежнему не пересекая невесомой подрагивающей границы, и вытянул вперед руки, повернутыв их ладонями вверх. Не смотря на все мое потрясение и полное отсутствие понимания происходящего, я догадался, что это не что иное, как демонстрация мирных намерений.
Встав и подойдя к белесой завесе своего "узилища", я вытянул руки в ответном жесте, копируя своего, с позволения сказать, собеседника. Человек, стоящий передо мной, удовлетворенно прикрывает глаза. Я не сдержал легкой улыбки, поскольку мимика его лица была такая томная и слегка гротескная, что в этот момент мой оппонент очень стал похож на довольного кота, жмурившегося на солнышке. Заметив, как дрогнули края моих губ, незнакомец что-то сказал на неведомом языке.
- Я не понимаю, что вы говорите, - развожу руками и мотаю головой. Для верности еще показал на свои уши.
Мой собеседник как-то странно наклонил голову вбок, оглянулся на свою молчаливую свиту, бросил им короткую фразу и снова повернулся ко мне. Вместо ответа на его реплику, стоящие сзади просто протянули руки и коснулись плеч ведущего переговоры. Мужчина передо мной прикрыл глаза, веки слегка подрагивали, но лицо оставалось таким же спокойным.
Я не оставлял попыток осмыслить происходящее, но мозг отказывался работать в полную силу, пребывая в каком-то легком дурмане. Однако, я не совсем был уверен, что смог бы найти ответы, даже будучи крайне сосредоточенным. Как я сюда попал, куда именно я попал, кто эти люди и что они пытаются делать? Мне казалось, что неизменно в такой ситуации должна подступить истерика, но способность ясно мыслить все не покидала меня.
Вдруг мои нелегкие думы прервал поток образов, мелькнувших в голове. Из этой последовательности, не лишенной некой доли сумбура, я уловил, что таким образом ко мне обращается стоящий передо мной мужчина. Сумев разобрать мелькнувшее приглашение к разговору, в котором мне полагалось жестами отвечать утвердительно или отрицательно, я кивнул в знак согласия и увидел, что глаза незнакомца снова открыты, и он с интересом меня разглядывает.
Видимо, мой жест оказался ему непонятен. Неизвестный слегка нахмурил брови и тут же у меня мелькнул образ человека, который наклоняет голову вбок, как это недавно делал и сам мужчина. Следом пришло осознание того, что этот жест означает согласие. Потом я увидел того же человека, только теперь он выполнял движение рукой от себя и в сторону. Это значило отрицание. В принципе, несложно. По привычке кивнув, потом, спохватившись, наклонив голову к плечу, как мне только что демонстрировали, я дал знак, что информация до меня дошла и принята к сведению. Мой оппонент слегка улыбнулся и снова прикрыл глаза, став похожим на кота.
Наш необычный разговор начался с небольшого введения, за которое, признаться, я был очень благодарен. Из мелькавших в голове образов и понятий, я осознал, что нахожусь в какой-то лаборатории. Все, кто меня окружает, есть самые настоящие маги. По крайней мере, именно такое толкование дало мое сознание тем видениям, что мелькали перед мои внутренним взором.
Чем дальше продвигалось повествование, тем мне легче было воспринимать и понимать все "сказанное". Как оказалось, эти люди занимались исследованиями по изучению других миров. Мне не объяснили подробно, да и вряд ли бы я смог это все понять, но каким-то образом, этим магам-экспериментаторам удавалось выходить в какое-то информационное пространство, где они улавливали некие волны, которые испускало сознание разумных созданий. Вскоре ученые выяснили, что с большей долей вероятности, эти волны испускают создания из других миров, и начали эксперименты, направленные на установление контакта. Вот именно через это информационное пространство на меня ни и смогли воздействовать. Маги "настроились" на меня и начали готовить мое тело к этому перемещению. Как оказалось, как раз в течение этого периода меня и мучили головные боли.
Еще, оказалось, что я был уже не первым иномирным гостем, но предыдущий визитер, откровенно говоря, не шибко блистал интеллектом. Как я понял по мелькнувшему смазанному видению, это был какой-то полуразумный дикарь, укутанный в звериные шкуры, и его пришлось экстренно отправлять назад, пока он не причинил вреда себе и окружающим, потому что поведение его было весьма агрессивным.
Неизвестно, какие последствия для него имел этот эксперимент, посему, осознавая ценность человеческой жизни и разума, маги решили в следующий провести вот такую своеобразную подготовку.
За перенесенные неудобства мне были принесены глубочайшие извинения и заверения, что как только я изъявлю желание отправиться обратно, все будет организованно менее чем за сутки. Не обошлось и без щедрых посулов. В качестве платы за информацию, а заодно и в качестве извинений, за столь грубое вмешательство в мою жизнь, мне была предложена такая награда, что в своем мире, пожалуй, я бы мог больше никогда не работать. И внуки мои, скорее всего, тоже. От таких обещаний мое настроение резко пошло вверх. Да что там, я был готов сплясать в этом закутке.
И вот, мне был задан первый важный вопрос. Готов ли я к сотрудничеству? Я утвердительно склонил голову на бок. Получив мое согласие, маги провели короткий и бессмысленный, на мой взгляд, блиц. В процессе его мне был показан еще один жест, означающий, что я не могу дать однозначный ответ.
Одни вопросы были странными, другие, вроде: не ощущаю ли я постороннего присутствия или аномального давления в своей голове, - пугающими, а третьи вообще с трудом поддавались осмыслению. Однако, вскоре эта процедура закончилась. К тому моменту, когда мне предложили пройти в специально подготовленные для моей персоны покои, я уже вполне привык к такому невербальному виду общения. Мне были обещаны отдых, пища, а заодно, передано предложение вернуться к разговору, когда я посчитаю себя готовым. Следом за этой информацией пришла просьба подождать, пока будет отключена магическая защита. Именно так, без всяких кривотолков и двойных смыслов пришло понимание этого термина. А вместе с ним и знание, что вот эта болтающаяся в воздухе пленка, это она и есть.
В порыве любопытства, я протянул руку перед собой и попытался коснуться ее. Я не ожидал молний, огненных вихрей или даже громкого воя сирен, способного напугать сбитого с толку иномирянина, вроде меня. Напротив, я осознавал, что если маги настолько просвещены, что осознают ценность любой личности, даже дикого папуаса, то не дадут никаких возможностей "гостю" причинить себе вред неосмотрительными или неосторожными действиями. Мне было жутко интересно, какова эта защита наощупь. Почему-то поле представлялось мне упругим и гладким. Но, к моему легкому сожалению, рука беспрепятственно прошла сквозь него, не ощутив никакого сопротивления. Видимо, маги уже защиту отключили, поэтому, я вздохнул и сделал шаг вперед, преодолев безобидную колыхающуюся в воздухе завесу. Сразу после этого я поймал задумчивый взгляд, который вперил в меня маг-переговорщик, но причину этого я так и не смог понять.
В отведенные гостевые апартаменты меня сопровождала целая делегация, состоящая из полутора десятка чародеев. По пути они часто останавливались и отдыхали. Особенно долго маги переводили дух после подъема по не очень-то и длинной лестнице. Мне оставалось только удивляться такой слабой физической подготовке. Конечно, сложно было судить о фигурах, моих сопровождающих через их длинные просторные одежды, но однозначно можно было сказать, что проблем с лишним весом никто из них не испытывает. Я задумался, неужели магия настолько облегчает им жизнь, что даже ноги лишний раз не приходится переставлять? Сам я никогда не отличался выдающейся физической формой, не ставил никаких силовых рекордов и не имел разряда даже по шахматам. Иными словами, я был бесконечно далек от всего спортивного, насколько это вообще возможно. Но даже такой субтильный элемент, как я, не пробегавший в своей жизни больше километра, да и тот, в далекие школьные годы, на фоне колдунов показывал просто марафонскую выносливость.
И снова я ловил на себе взгляды, смысл которых понять не получалось. Видать, настолько чужды мне были мимические особенности их лиц, что понять их эмоции удавалось только через раз.
Пока мои сопровождающие переводили дух, я подробно разглядывал антураж помещений. Все они были такими... нелепыми. Впечатление складывалось такое, будто я попал в овеществленный бред больного человека. Очень много ярких цветов, изображений, с трудом поддающихся описанию, невероятных архитектурных элементов, вроде треугольных комнат и глыбообразных колонн, вырастающих прямо посреди не очень широких кривых коридоров и множества всего прочего.
Наконец, мы остановились возле широкой двухстворчатой двери, окованной металлом. Я испытал некоторое эстетическое удовлетворение, потому что проем был привычной прямоугольной формы. Внутри меня оставили одного. Я прошелся по комнате, скептически оглядел конструкцию, выполняющую функции кровати, подержал в руках тяжелые и мягкие валики, заменяющие тут подушки, попытался выглянуть в окно, составленное из множества разноцветных мелких и мутных стекляшек, так что рассмотреть за ним, к моему сожалению, ничего не удалось. Чтобы убедиться в том, что я не сплю, ущипнул себя за предплечье. Боль была самой натуральной, но я решил провести еще одну проверку. Чтобы однозначно проверить, нахожусь ли я во сне или все же бодрствую, я поднес к самым глазам свою ладонь и пристально начал вглядываться в переплетение линий и черточек, пытаясь их посчитать. Да, определенно, во сне такой бы фокус не удался, каждую деталь я видел очень отчетливо. По сему выходит, что все-таки это не царство Морфея.
Мои измышления прервал стук в дверь. Я открыл и увидел высокого молодого парня, у которого под рукой висел прямо в воздухе бесформенный тканевый куль. Он слегка поклонился мне и вопросительно указал взглядом на стоящий в комнате столик. Я повторил его легкий поклон и посторонился, заворожено наблюдая за левитирующим кулем. Визитер каким-то слегка заторможенным шагом, словно не научившийся еще должным образом ходить ребенок, прошел внутрь и движением плеча отправил свою ношу на стол. Вопреки моим ожиданиям, она не шлепнулась сверху бесформенной кучей. Вместо этого, ткань расправилась и представила моему взгляду аккуратно расставленные миски, из которых шел ароматный пар, непривычной формы стеклянный кувшин со стаканом, какие-то горшочки, склянки, видимо, со специями, и большой хлебный каравай. Кивнув на прощание, парень удалился, не произнеся ни слова, прикрыв за собой дверь, а я без лишних раздумий начал трапезничать.
Поглощение пищи было процессом приятным и, в какой-то степени, увлекательным. Таких блюд мне не доводилось никогда ранее пробовать. Даже хлеб оказался совершенно иным на вкус, не похожим на земной. В кувшине плескалась какая-то фруктовая брага, одновременно и сладкая, и кислая. Я осушил залпом целый стакан, крякнул от удовольствия и снова налил. Наверное, это местный аналог вина. Вполне годится.
Прошло не более десятка минут с того времени, как я завершил ужин, как в дверь снова постучали. На этот раз ко мне пожаловал тот самый мужчина, что встречал меня в лаборатории, где я очутился. Он уже знакомым движением обозначил поклон и в голове у меня мелькнул вопрос о позволении пойти. Я не стал возражать. Мне и самому было безумно интересно узнать что-нибудь новое, а заодно попытаться обсудить мои перспективы. Жаль, конечно, что ни с кем я не смогу поделиться историей о своем приключении, не обладая достаточно убедительными доказательствами. В такую сказку не поверит даже ребенок, что уж говорить о взрослых людях, у которых скепсис их вторая натура. Кстати о доказательствах! Я вспомнил про свой смартфон. Почему бы не снять на видео здешние места? Вот это будет сенсация! Взяв на заметку эту идею, я отбросил посторонние мыли и вернулся на грешную землю, или как она в этом мире называется?
Маг и я расположились друг напротив друга на круглой лавке, которая как бы опоясывала стол. В моей голове начали мелькать образы, они выстраивались в последовательности и воскрешали в памяти ассоциации. Вскоре до меня дошел смысл этого сообщения. Мне советовали расслабиться, закрыть глаза и представить, что я с кем-то говорю внутренним голосом. После нескольких попыток и еще пары советов, я уловил легкий сигнал, который мне дал понять, что мои мысли, которые я внутренне проговариваю, стали доступны моему собеседнику. Похоже, что для такого способа общения требовалась определенная сноровка и опыт, поскольку мысли часто уходили куда-то в сторону, рождая посторонние образы, отчего мой оппонент выбрасывал в мою голову порции жгучего недоумения. Наше общение не описать простыми словами, слишком уж много рождалось различных видений, чтобы объяснить смысл какого-нибудь даже очень простого понятия. У меня, к сожалению, получалось изъясняться только простыми и короткими "фразами", поэтому полноценного общения так и не получилось. Если наш ментальный разговор облечь в слова и опустить всю малоинтересную шелуху, то был бы он примерно такого содержания:
- Скажите, в вашем мире есть магия?
- Возможно, - мысленно пожимаю плечами, - я слышал о людях, обладающих сверхъестественными способностями, но никогда не видел лично.
- Магия - сверхъестественна?
- Ну, в нашем мире, определенно. У вас, я полагаю, не так?
- Нет, каждый в нашем мире владеет магией в той или иной мере.
Я попробовал немного расширить кругозор своих знаний о новом мире и взять инициативу в "разговоре" в свои руки:
- А что есть магия?
- Боюсь, что жителю немагического мира этого объяснить не получится, тем более тем образом, каким мы общаемся сейчас. Могу только сказать, что это способность управлять различными энергиями мира, перенаправляя их из одного состояния в другое. В вашем мире знакомы с таким явлением, как "энергия"?
- Да, конечно.
- Вам известно понятие "энергия"?
- Конечно. В нашем мире известно множество энергий, в том числе электрическая и ядерная.
Маг не понял, что такое электрическая и ядерная энергии, но зато вполне осознал, что понятие мне знакомо, хоть и в других плоскостях. Видимо, прекрасно сознавая то, что я, при своем уровне владения метальными техниками общения, не смогу более или менее внятно объяснить природу этих явлений (будто бы я знал о ядерном синтезе что-то еще, кроме того, что он просто есть), чародей не стал меня о них расспрашивать. А я продолжил собирать информацию о том, где я оказался.
- Скажите, что это за место?
- Это выпускная гимназия. Здесь люди оттачивают свои навыки управления энергиями мира.
- Что-то вроде школы?
- Хм, не совсем. Школа -- это самый начальный уровень, туда идут детьми и учатся самым азам. Здесь же обучают непосредственно тому, к чему школа служит лишь длительной подготовкой.
- У нас тоже есть школы. Немагические, разумеется. А сколько лет учатся в ваших?
- Все по-разному, в зависимости от способностей ученика. В нашей истории есть случаи, когда одаренные маги заканчивали школу всего за два-три года, немногим больше тратили на окончание гимназии, легко поступали в академии, а затем становились основоположниками собственных школ.
Так и шел наш разговор на разные отвлеченные темы. Продлился он около получаса, и в его завершение маг протянул мне гладкий цилиндрический предмет, выполненный из белого камня. Я почему-то решил, что это какая-то разновидность мрамора.
- Что это? - я не спешил принимать незнакомую вещь, не понимая ее назначения. Тем более что в мире магии, она может оказаться чем угодно.
- Это специальное устройство. Мы предлагали щедрое вознаграждение за информацию, мы от своих слов не отказываемся. Возьмите, на него Вы сможете записать свои воспоминания, а потом, мы продемонстрируем это в качестве отчета перед Вышей Коллегией и студентами на специальной презентации, посвященной исключительно нашему эксперименту и Вам.
- Вы хотите, чтобы я записал что-то конкретное?
- Нет, нет, Вы можете записать только то, что захотите показать и ничего сверх этого. Покажите нам свой мир, каким Вы его знаете.
- Хорошо, а сколько у меня времени?
- О, можете не торопиться. Презентация назначена только через месяц. На запись двухчасовой демонстрации уходит, самое большое, неделя, даже с поправкой на отсутствие опыта у оператора. Оставшееся время Вы можете быть заняты чем угодно.
- Подождите, месяц? Это долго. Я же должен... - я осекся на полуслове, - хотя, размер премиальных, что Вы мне обещали, недвусмысленно намекает, что обязанностей и долгов у меня теперь станет гораздо меньше. - Недолго поколебавшись, я все же решился, - Хорошо, я согласен.
- Сложно передать, как Вы обрадовали нас своим согласием. Стыдно признаться, но мы как-то не учли, что у Вас могут быть свои важные дела, которые не смогут ждать такое длительное время. Это слабое место наших расчетов я увидел только сейчас. Примите наши глубочайшие извинения за подобный эгоизм.
- Да, ладно, чего уж... - я немного смутился, все-таки в нашем мире, как это ни печально, подобные речи звучали очень редко, так же редко, как и встречалось такое неподдельное беспокойство о своем оппоненте. Ну что же, хотите узнать о моем мире? Это можно устроить!
***
В большом ярко освещенном зале за широким столом собрались весь профессорский состав гимназии. Люди восседали на мягких пуфах и сохраняли гробовое молчание. Хоть основная часть эксперимента была позади, субъект успешно был изъят из своей среды и материализован посредством лабораторного оборудования, но самое сложное заключалось именно в получении информации от иномирного носителя. Все присутствующие здесь очень много вложили в эти опыты, поэтому, для каждого стало огромной радостью, когда в общении с чужаком появились первые результаты.
- Мэтр Гериус, не томите, поделитесь с нами, что Вы узнали у нашего дорого "гостя"? - вопрошал дрожащим от нетерпения голосом один старичок, чье лицо так густо усеяли морщины, что невозможно было найти на нем ни одного ровного участка кожи.
Мужчина, к которому обратился с вопросом старик, задумчиво молчал, сложив перед лицом ладони, будто бы сомневаясь, стоит ли вообще начинать разговор. Наконец он, оглядев всех за столом, заговорил:
- Мэтры, господа, ни для кого из здесь сидящих не секрет, чего нам стоило реализация нашей задумки. Долгие годы мы вели расчеты, долгие годы мы создавали абсолютно новые, не имеющие аналогов во всей ойкумене аппараты и устройства, так же долго мы искали контакты с иными мирами, обжигались, ошибались и снова предпринимали свои попытки. Наконец, мы сделали это, мы добились успеха. Но, уважаемые мэтры, после общения с "гостем", я стал сомневаться, что наш поступок был верным.
От этой речи высшее общество гимназии заволновалось. Тихое перешептывание нарастало и превращалось в недовольный гул. Профессора были удивлены подобным выводом и очень хотели выяснить причину такой оценки. Слово перешло к лысоватому ученому с тонкими волосами цвета меди. От волнения он постоянно приглаживал редкие волоски на своей голове, тер нос и периодически теребил края своего одеяния.
- Гериус! О чем Вы? Как можно называть плод трудов стольких лет всего лишь "поступком"? Это открытие, это революция, это прорыв! В чем ошибочность?! Ответьте!
- Простите, мэтр Свонг, - когда Гериус снова заговорил, возбужденный гомон быстро стих, взоры всех окружающих обратились к нему. - Под словом "поступок" я подразумевал не наше исследование, а лишь его заключительную часть, а именно - вызов иномирянина. Предвосхищая Ваши следующие вопросы, я скажу, что наш "гость" продемонстрировал мне такие вещи, которые попросту напугали меня. Не вижу смысла скрывать от вас, уважаемые герры, я просто ужасаюсь некоторым видениям. Да, чужак совсем не опытен в психоконтроле, его образы непоследовательны, сбивчивы и прерывисты. И, когда он отвлекался, мне являлись поистине... странные вещи, если не сказать, страшные.
- Что же Вы видели, мэтр? Что же могло напугать ВАС? Этот человек опасен для нас?
- Герры, не забывайте, как наш "гость" прошел сквозь поле Лайдинга, не заметив даже сопротивления. Попытки осторожного энергетического воздействия во время нашей беседы абсолютно точно подтвердили, что чужак совершенно невосприимчив ни к каким видам магии. Кроме того, некоторые доклады свидетельствуют о его невероятных способностях в части владения своим телом. Фактически, он просто неуязвим для нас. То, что он не проявляет агрессии, по отношению к нам, это большая удача, потому что вот так, с ходу, мы ничего не смогли бы противопоставить его звериной мощи. Поэтому, отвечая на вопрос: да. Он для нас опасен. Касательно того, что я видел, прошу прощения, но как куратор проекта я пока не стану разглашать эти сведения.
- Кхм, Гериус, а ты уверен в том, что это именно видения, а не проекции обрывочных фантазий? Все-таки, это человек из другого мира, его мозг может быть устроен иначе. Да и не слишком ли ты опасаешься нашего чужака? - Вопрос задал обладатель строгого лица с правильными чертами, один из немногих, кто больше слушал, чем говорил. Было заметно, что перед куратором эксперимента он не испытывает ни малейшего пиетета и разговаривает с ним, как с равным.
- Я уверен, мэтр Деус. И можете МНЕ поверить, что это не было фантазиями. Слишком большое количество деталей мне открылось. Такая точность не может быть даже у самой сокровенной фантазии, которая обдумывалась тысячи раз! А тут множество разрозненных образов, но, вместе с тем, удивительно ясных и четких. Не хочу злоупотреблять своим руководящим положением, многоуважаемые герры, но я запрещаю кому-либо вступать с субъектом в ментальный контакт.
***
Месяц до назначенной презентации пролетел незаметно. В здании гимназии (выпускать на улицу меня боялись, да я и сам не особо рвался) было столько всего интересного и захватывающего, что я с трудом находил время для записи своих воспоминаний. Конечно, общение с местными не особо ладилось, меня не ограничивали в общении и передвижении, но было заметно, что аборигены меня сторонятся. Ну, и черт с ними. Переживу. Мне здесь не детей крестить с ними. Однако же, с некоторыми из студентов мне удалось наладить некоторые контакты. Один долговязый паренек, с вытянутым конопатым лицом, даже устроил небольшую демонстрацию своих умений. Он создавал невесомые разноцветные шары из различных энергий, ловко жонглировал ими, а потом трансформировал их в различные физические явления, вроде тумана, пара, света или маленьких молний.
Меня действительно сильно впечатлило, выглядело это очень красиво и необычно. Жаль, что мой телефон сел уже на второй день. Я бы без всяких сожалений обменял весь материал, который успел отснять, на одну единственную запись этого представления. Чтобы не оставаться в долгу, я тоже провел небольшой ответный мастер-класс своих незаурядных способностей, а именно, подтянулся несколько раз, повиснув на дверном косяке, и прошел три микроскопических шажка на руках. У нас на Земле, конечно, таким не удивить даже ребенка, но здесь, в мире, где каждый владеет магией, люди обладали очень низким уровнем физической подготовки. Как я понял, всю жизнь они развивали исключительно свой разум, позабыв о теле. Не удивлюсь, если у них никогда не было ноши тяжелее книги. Да и ту, скорее всего, несли с помощью распространенной тут левитации.
И неизвестно, сколько поколений подобная генетическая информация передавалась потомкам. Может, тысячи лет, а может сотни тысяч. И спустя еще столько же, здешние обитатели выродятся и смогут держать в своих руках только перо. В общем, достигнутый результат меня откровенно порадовал. Парень был в таком шоке, что даже не мог поднять нижнюю челюсть до приличного уровня, при котором не были бы видны его гланды. Он ушел, ошарашено качая головой, и больше мы с ним не встречались. Странно как-то.
Вместо недели у меня процесс записи занял целых двадцать дней. Не то чтобы мне было настолько сложно управляться с этим устройством, нет, напротив, все было элементарно и интуитивно понятно, но очень уж многое, как оказалось, можно было рассказывать о нашей Земле. Я старался описать нашу жизнь со всех сторон, уделя внимание не только положительным моментам, но и не забывая о трагедиях нашей истории. Поддавшись нахлынувшему патриотическому порыву, кульминацией своего клипа я сделал Великую Отечественную Войну. Хотелось продемонстрировать местным магам показать великое горе и великий триумф своего народа.
Как мне удалось выяснить, звуковое сопровождение легко ложилось на видеоряд. Поэтому, чтобы подогреть интерес публики и сделать небольшое шоу, свою демонстрацию я сопровождал земной музыкой.
***
В огромном полукруглом зале царил легкий хаос. Множество молодых парней, девушек, зрелых мужей и строгих матрон сновали между лавок, занимали места себе и своим друзьям, переговаривались, махали, привлекая внимание знакомых. Когда большая часть гостей расположилась, и движение в зале почти прекратилось, за исключением редких опоздавших, спешно пробирающихся к свободным лавкам, на сцену по одному стали выходить ораторы.
Из их речей, разумеется, мне не было понятно ни единого слова. После каждой речи публика аплодировала, но делала это не так, как принято у нас, а хлопая ладонями по бедрам. Выглядело немного смешно, на мой взгляд. Будто хозяин приглашает свою кошку полежать у него на коленях.
И вот, очередной выступающий, закончив вещать, указал рукой в моем направлении. Маг, с которым я "заговорил" первым в этом мире, сидел рядом со мной в первых рядах. Он аккуратно коснулся моего локтя и приглашающе кивнул на сцену. Мы двинулись, под вежливо-любопытными взглядами всего зала. Когда мы предстали перед публикой, вновь прозвучала короткая речь, лишенная для меня смысла, и вот, откуда-то из бокового входа на сцену (привычных кулис здесь не было), выкатили чудаковатого вида агрегат. Чем-то он мне напоминал смесь стиральной машинки и гигантской мясорубки. Уже догадавшись, что с помощью этого странного изобретения сейчас и будет проходить демонстрация материала, я достал устройство для записи воспоминаний. Не знаю, каким образом будет передаваться звук, но колдун заверил меня, что он будет.
Ассистент осторожно принял из моих рук шлифованный цилиндр, мне показалось, что даже как-то преувеличенно осторожно. Присмотревшись, я с удивлением я понял, что этот человек боится. Пальцы рук его слегка подрагивали, глаза бегали, он все время смотрел куда-то себе под ноги, боясь даже поднять взгляд, на лбу небольшая, но заметная испарина, которая вот-вот соберется в бисеринки пота, хотя в помещение вполне прохладно. Странно, почему? У него такая боязнь сцены или он так испугался меня?
Свет, льющийся от кристаллов, развешанных вдоль стен и под потолком, начал тускнеть. Ну, прямо как в кинотеатре. В зале наступила полная тишина, прекратились даже малейшие шорохи. Публика ждала, изнывая от любопытства. Вскоре все и началось. Из той части агрегата, которой он напоминал мне мясорубку, полился свет. Он проецировался на стену зала, в которую упиралась сцена. Честно говоря, я удивился тому, насколько четким было изображение. Все-таки, наш мозг удивительная вещь! Качество было отменным, будто смотришь полноценный фильм в высочайшем разрешении.
Моя так называемая презентация начиналась с заставки вращающейся планеты, которую я нагло позаимствовал у кинокомпании "Юниверсал пикчерз". Мне показалось, что будет очень символично, если фильм о Земле начнется именно с нее. Сразу после заставки, заиграла музыка. Знакомство местных магов с нашим творчеством я решил начать с классики, постепенно переходя от простых композиций к более сложным. По сути, весь свой "фильм" я сопровождал звукорядом, старясь подстроить так, чтобы мелодии соответствовали происходящему. На это ушло много времени, процесс требовал серьезной концентрации и сосредоточенности, иногда, я чувствовал себя Цезарем, пытаясь одновременно до подробностей представить мелодию и воскресить видение событий, на которые она ложилась, но, наблюдая за творением своим, я понимал, что справился. Если не считать некоторых моментов, прерывающих основной визуальный ряд, мелькающими сверхкороткими фрагментами, то все было на уровне. По крайней мере, мне так казалось.
После заставки заиграла "К Элизе". Я наблюдал за реакцией местных жителей, и она меня вполне удовлетворила. С первых же нот зал подобрался, глаза людей в первом ряду засверкали, на лицах заиграли улыбки, руки начали похлопывать по коленкам в такт плавной музыке. Из-за слабого освещения я не видел, что происходило дальше трех первых рядов, но был уверен, что в остальном зале эффект такой же.
Тем временем, параллельно музыке, зрителям демонстрировались некоторые подробности нашей жизни. В завязку я включил обычные бытовые мелочи и радости. Детские площадки, бегающих малышей, карапузов, копающихся в песочнице, потом, детей постарше, гоняющих мяч, играющих в хоккей на замерзшем озере и катающихся с большой заснеженной горы. Чего уж лукавить, я просто демонстрировал свои самые яркие детские воспоминания. А вместе с развитием сюжета, росли и герои "кино". Вот уже подростки дымят дешевыми сигаретами за углом школы, вот веселая компания, попивая пиво, поет песни под гитару. Вот играют в карты на щелбаны, вот танцуют на дискотеке медленный танец с девчонками, вот бегут по вагонам электрички от контролера. Магазины, очереди, парки, гуляющие парочки, автобусы с людьми, строители, города, отдельные дома, небоскребы, автомобильные пробки, аэропорты, вокзалы, морские порты, корабли, ученые на фоне заставленных оборудованием столов, врачи и многое-многое другое.
Уже успели отзвучать несколько мелодий, когда заиграла моя любимая композиция "Времена года" Вивальди. Ее я решил связать с довольно экспрессивным видеорядом. Пора расшевелить аудиторию, наступило время экстрима!
Сам я подобным не увлекался, но желание попробовать всегда было нестерпимым. В свое время, я просмотрел целые гигабайты подобных видео в интернете. Вот воспоминания о них я и вложил в магическое устройство. Маги наблюдали, как под энергичную, с угрожающими оттенками, музыку, мои земляки покоряют горные вершины, парят в небесах, возносятся на вершину волн, низвергаются с большой высоты, идеально входя в воду, взлетают на трамплинах и рампах, выполняют умопомрачительной сложности акробатические трюки и прыжки. По залу покатились изумленные и перепуганные вздохи, иногда женщины не могли себя контролировать и тишину зала разрывал настоящий визг.
На изображении возник человек на сноуборде и в лыжном костюме. Лицо его было закрыто маской и очками. В приветствии он продемонстрировал знак "мир" и прыгнул. Камера последовала за ним. Скорость спуска была просто невероятной. Парень исполнял финты, которые иначе, как "высший пилотаж", у меня язык не поворачивался назвать. Он умело лавировал между торчащими камнями, перепрыгивал их, наезжая на более пологие заснеженные холмики, взвивался в воздух, вращался вместе со своей доской. Люди в зале уже слабо себя контролировали, то и дело, вскрикивая, хлопая друг друга по плечам, и тыкали пальцем в проекцию. Хоть я и не понимал их языка, я интуитивно понимал смысл их возгласов - "Ты видел, видел?!", "Вот это да!".
Сменилась тема, теперь от экстрима и классики я перешел просто к современной музыке. Я показал обычный рок-концерт. Как же местные чародеи впечатлились, это надо было видеть. Однако, судя по всему, большинство присутствующих больше напугались, чем воодушевились. На картинке развернулась гигантская сцена, огромные экраны, на которых застыло изображение человеческого черепа в мотоциклетном шлеме, колонки, аппаратура, на сцене люди с длинными волосами и электрогитарами, неподражаемый Кипелов сильным голосом исполняет уже бессмертного "Героя асфальта". Публика в единодушном порыве кричит, повторяя слова песни, потрясает воздетыми над головой кулаками и "козами".
Мужчины в первом ряду очень прониклись атмосферой концерта, они притопывали ногами и похлопывали себя ладонями по бедрам. В их глазах разгоралось воинственное пламя так несоответствующее их образу не слабосильных колдунов, которые не могут даже отжаться от пола. Тестостерон, все-таки, берет свое. Женщины реагировали куда как более сдержано, некоторые так и вовсе выпучивали глаза, будто ничего ужасней не видели, а то и вовсе жмурились и затыкали уши. Похоже, такая музыка не всем пришлась по вкусу. Где-то даже внутри меня гундосым голоском заворчала легкая обида на такую реакцию.
Потом началась демонстрация наших боевых искусств и единоборств. Заиграла вполне уместная, на мой взгляд, "Eye of the tiger". Огромные боксеры-тяжеловесы наносили своим соперникам сокрушительные удары, повергающие на пол ринга без возможности подняться, залитые кровью бойцы смешанных единоборств скручивались в октагоне в умопомрачительных обоюдных захватах, одни из них вырывались, другие теряли сознание от удушья, третьи сдавались, четвертые пытались наносить удары. Борцы проводили умопомрачительные броски, кувыркаясь на татами, стараясь занять более выгодное положение, их мышцы бугрились, вены набухали, лица кривились в гримасах нечеловеческого напряжения. Тренированные люди в монашеских одеяниях выполняли демонстрационные поединки с холодным оружием, выписывая широкими саблями финты так быстро, что невозможно было даже уследить взглядом.
Во время этих кадров маги стали выглядеть откровенно потешно. Сложилось впечатление, что они даже по морде друг другу никогда не били. Их лица выражали страх и крайнюю степень удивления вперемешку с паникой и ужасом. Что же, мои иномирные зрители, не хотел, конечно, вас огорчать, расстраивать или шокировать, но, боюсь, к концу моего "фильма" вы будете просто в крайней степени потрясены. К сожалению, переписать или сходу изменить кадры клипа я не могу.
Тем временем, на "экране" возникли стройные ряды выбритых людей азиатской наружности в оранжевых одеждах. Это были шаолиньские монахи. Они синхронно выполняли сложные движения, которые помимо отличной растяжки требовали еще и наличие незаурядной силы. Даже такие далекие от физических нагрузок люди, как здешние маги, не могли не восхититься их уровнем контроля собственного тела. Следом, в той же тематике, мелькнуло несколько кадров из фильмов с Брюсом Ли, а напоследок, я продемонстрировал подбор эпизодов из фильма "Неоспоримый". Смотрятся они очень эффектно, пусть это и просто трюки, а не реальные боевые искусства. Но когда огромными дядьками, весом под сотню килограмм, выполняются такие прыжки, немыслимые удары, развороты, граничащие с акробатикой, то выглядит это очень эффектно.
Местную публику так вообще от этих кадров чуть удар не хватил. Мне сложно было представить, что здешний народ настолько впечатлительный. Иногда даже проскальзывал страх, как бы не вышли мне мои демонстрации боком, но, с другой стороны, пусть маги видят, что и мы не лыком шиты, если вдруг среди их целей в нашем мире есть и военная экспансия. Такие мысли меня, признаюсь, посещали, и я чувствовал себя очень паршиво, ощущая предателем не то что Родины, а целой своей планеты. Но потом начинал звучать мягкий голос здравого смысла, и он говорил мне, что не вяжется образ таких сознательных и высокоморальных личностей с захватническими намерениями. И я успокаивался.
Вот и настала кульминация моего творения. Возникла небольшая пауза, которую просто разорвали аккорды старой, поистине великой песни, "Вставай, страна огромная" ...
***
Милина пришла на мероприятие вместе со своими подругами Гелэй и Кармин. Вход бы свободный, но само предстоящее событие нигде не афишировалось. Несмотря на это, народу собралось настолько много, что некоторым даже не хватило мест, им пришлось стоять вдоль стен, что на памяти девушки не случалось еще ни разу. Хотя, можно ли сравнивать то, что было раньше? Ведь данное событие в корне отличалось от любого другого.
Виданное ли дело, ходили слухи, что ученым академикам, преподавателям гимназии удалось переместить человека из другого мира. Негласно его пытались оградить от любых контактов со студентами, но, все же, не препятствовали активно и открыто. По студенческим корпусам ходили слухи один другого дивней. Будто бы пришелец, мало того, что нечувствителен к магии (некоторые ученики пытались над ним слегка подшутить, и когда чужак спокойно проходил через их маленькие ловушки, словно не замечая, ошарашено рассказывали своим однокурсникам о произошедшем), так еще говорили, что он невероятно силен, будто способен использовать свои руки при ходьбе и даже поднимать на них вес своего тела. Любопытно, конечно, но наверняка эти рассказы сильно преувеличены. Истории о нечеловеческой мощи пришельца, к примеру, наверняка взяты из древнейших легенд, тех времен, когда их далекие предки даже не умели разжигать огонь с помощью магии.
Демонстрация психоформ чужака была просто восхитительной! Эта музыка, она... она просто уносила с собой, заставляла растворяться в ней без остатка, будоражила эмоции и чувства, словно ураганный ветер стоячую озерную воду! Всю вступительную часть презентации Милина находилась в состоянии глубокой эйфории, глаза ее увлажнились от избытка чувств, руки, то и дело, прижимались к груди и снова опускались, резкие неконтролируемые вздохи, казалось, разорвут легкие, а ноги притопывали в такт звучащим аккордам.
Но, к сожалению, ничто не длится вечно. Эйфория уступила место недоумению. Почему-то новая музыка была другой. Она была какой-то... злой. В ней слышался рев ветра, биение взбешенного сердца, пыл яростной скачки. Люди во всем черном играли на диковинных инструментах, извергающих из себя невероятные звуки, а один из них пел песню на неведомом языке. Слова были непонятны, но на фоне скелетированной человеческой головы, было ясно, что эта песня посвящена смерти.
Остальное море людей, так же одетых преимущественно в черное, бесновалось и подпевало, они показывали непонятные жесты и трясли руками над головой. Некоторые женщины сидели на плечах мужчин, которые, как ни странно, с легкостью выдерживали их вес, и пели вместе с остальными. У многих на одеждах были изображены черепа, паутина, восстающие из пламени полуразложившиеся существа, схожие по строению с человеком. Это было просто ужасно. Наверняка, это адепты культа смерти, проклятые некроманты! Девушка читала, что невообразимо давно, существовал такой культ, члены которого могли черпать энергию только из эманаций страданий, боли и смерти. Эйфория и воодушевление испарились без следа, переглянувшись с подругами, Милина поняла, что их так же пугает это действо. Бросив взгляд на остальных присутствующих, девушки с удивлением обнаружили, что почти все мужчины в зале просто наслаждаются зрелищем и диким темпом музыки. Их поведение было совсем непонятно. Как можно получать удовольствие от этого пугающего ритуала?
Милина не полагала, что дальнейшее сможет шокировать ее еще больше, но незнакомцу удалось продемонстрировать из своей памяти то, что просто отняло у всей публики дар речи. Это была форменная бойня. Огромные раздетые мужчины, от одного взгляда на которых внизу живота у Милены постыдно затрепетало, наносили друг другу страшные удары, после которых один из них падал и больше не вставал. После такого невозможно выжить, студентка была уверена, что бились эти гладиаторы насмерть. Смерть - страшна, но естественна, а убийство - это просто мерзко и противно! Это варварство! Это абсолютно неправильно! Такими поступками люди ставят себя даже ниже диких животных. Звери убивают только для того, чтобы жить, потому что иначе не могут, так заведено природой, и они просто подчиняются ее жестоким правилам. А для чего убивают друг друга эти гиганты? Этой жестокости не может быть никакого объяснения!
Когда возникла картина того, как двое таких же обнаженных мужчин, перепачканных кровью, со злыми напряженными лицами, перекручиваются в умопомрачительном живом клубке, иногда нанося удары друг другу в незащищенные места, Милина просто не выдержала и зажмурила глаза. Хватит с нее этой жестокости. Лучше она посидит и тихонько подождет окончания демонстрации.
На несколько мгновений наступила тишина. Студентка решила было, что все уже закончилось, но вдруг потрясенную тишину зала прорезала грозная и торжественная музыка. В ней чувствовалась такая сила, такой напор, что невозможно было сопротивляться, и девушка, помимо своей воли, снова открыла глаза. А психоформы чужака демонстрировали окружающим очень и очень страшные вещи. Почему-то изображение потеряло цвет и стало однотонно серым. Милина никогда о таком эффекте даже и не слышала. Под строгий и величавый аккомпанемент песни, слова которой даже на незнакомом языке звучали, как суровый призыв и угроза всем врагам, шли колонны людей в странной одинаковой одежде, двигались разного необычного вида самоходные повозки (и это в мире, где, по слухам, нет магии!). В колоннах шли исключительно мужчины, у одних на лицах застыло выражение боли, у других испуга, третьи, преисполненные решимости, шли, крепко сжав челюсти и прищурив глаза. Было непонятно, куда они движутся, но глядя на убитых горем женщин, нестройной толпой бредущих параллельно колонне, с опухшими от рыданий лицами, плачущих детей, тянущихся своими маленькими ручками к уходящим прочь отцам и братьям, становилось ясно и без всяких слов, что путь их будет долгим, опасным и вернуться из него далеко не все.
Изображение сменилось, теперь это была узкая каменная площадка. На ней толпилось очень много народу и опять та же самая картина - плачущие дети, девушки и зрелые женщины обнимают и целуют мужчин, погружающихся в какие-то огромные ящики. Мелькает изображение молодой пары, парень в смешной шапке, которая даже не прикрывает ушей, обнимает и целует девушку. На глазах обоих слезы, складывается впечатление, что они прощаются навсегда. Наконец, парень тоже забирается в эту прямоугольную конструкцию, ему помогают, подхватив под руку, и вся цепь коробов начинает двигаться. С удивлением девушка поняла, что это был транспорт. Сперва он разгонялся медленно, но с каждым мигом движение его ускорялось. Вслед за ним устремились по каменной площадке оставшиеся люди, они бежали и махали вслед уезжающим мужчинам платками, шапками и просто руками. А те, в самодвижущихся коробках, в ответ махали своими странными маленькими головными уборами, на которых красовался маленький символ звезды.
Промелькнуло еще несколько сцен, но везде одно и то же - мужчины уходят, женщины неудержимо плачут и не хотят их отпускать. Все выглядело настолько трогательно, что многие в зале тоже не могли удержать слёз, со всех сторон доносились женские всхлипывания и сдерживаемые рыдания. Потом все изменилось. Стало ясно, куда уходило столько мужчин. Они шли убивать. И умирать. Молодая студентка не могла даже представить, что такое страшное должно было произойти, чтобы огромное количество людей остервенело кинулось изничтожать друг друга.
Ранее казалось, что ничто не способно потрясти Милину сильнее, чем вид окровавленных иномирных гладиаторов. Она снова ошибалась. Если ад где-то и существует, то он в мире этого чужака. Дальше мелькали действительно ужасные и пугающие образы. Они то обретали цвет, то снова становились бесцветно серыми. Люди с красными звездами бились против людей с черными крестами. И это было просто непередаваемо страшно.
Вот бежит редкая цепь людей, среди них, словно валуны средь щебня, катятся огромные, закрытые со всех сторон телеги, из каждой торчит одна толстая труба, которая иногда выплевывает клубы дыма и огня, а через мгновение, вдали рвутся к небесам темные фонтаны земли и камней. Бегущие люди направляют в ту же сторону свои странные устройства, которые заканчиваются трубками помельче, и так же плюются струйками дыма. Им навстречу, словно их отражение, движется такая же цепочка. Иногда, разрывы бьют совсем рядом с людьми и огромными повозками, после чего первые просто отлетают в сторону и больше не встают, а неведомые аппараты останавливаются.
Иногда, люди ни с того, ни с сего, хватались за животы, ноги или руки и падали на землю не в силах встать. На них никто не обращал внимания, все продолжали двигаться вперед. Чем меньше становилось расстояние между цепочками, тем чаще падали мужчины с обеих сторон, тем ближе к людям разрывалась земля, тем больше лежачих тел оставалось в пожухлой траве.
Еще немного сблизившись, воины, а это без сомнения были они, начали метать какие-то предметы, слегка похожие на простые бутылки. Там, где они приземлялись, происходил взрыв, в воздух взлетали килограммы земли, камней и песка. Вот, один из людей со звездой на шапке, оказался слишком близко к темной повозке с крестом на боку, он держал в руках такой же странный бутылкообразный предмет, но никак не решался его бросить. Слишком близко. Тут повозка стала быстро поворачивать и понеслась на растерявшегося мужчину. Все произошло слишком быстро, он хоть и пытался отпрыгнуть, но не успел. Огромная махина наехала ему на ноги, подминая под себя, тело человека выгнулось дугой в страшной муке, голова запрокинулась в неслышном сквозь раскаты песни крике, а темная громада все продолжала двигаться, перемалывая своими диковинными продолговатыми колесами его конечности. В отчаянии искалеченный человек выхватил свой странный предмет, который не решался бросить ранее, и сунул в щель проезжающей машины смерти.
Буквально через десяток ударов сердца, оттуда выметнулось пламя. Повозку заметно тряхнуло, откуда-то сбоку повалил дым, а человека с невероятно силой отбросило и прокатило по земле. Даже невооруженным взглядом было видно, что он лишился одной ноги, вторая болталась, словно в ней не было костей, а руки оказались вывернуты и немыслимо изломаны.
Картинка снова меняется, такая же разрозненная, но гораздо более многочисленная цепочка людей со звездами бежит на небольшие врытые в землю каменные будки, которые из узких щелей огрызаются вспышками смертоносного огня и дыма. Эта сцена не продлилась долго, до строений не добрался ни один.
Потом были невероятные аппараты, похожие на птиц! Они носились по небу, часто швыряя в такие же летающие устройства какие-то светлые росчерки. В тех местах, где они касались летающих аппаратов, отваливались целые куски конструкции, шел дым, и часто эти страшные птицы падали на землю с небес, оставляя в воздухе темную полосу и завершая свой короткий полет столбом пламени в месте падения.
А потом... потом были еще более ужасные и омерзительные кадры. Множество истощенных людей, напоминающих скелетов, за забором из тонкой проволоки с торчащими шипами, огромные печи, куда забрасывали окоченевшие человеческие останки, широчайшие глубокие рвы, которые вместо воды наполнены до самого верха человеческими телами, целые горы костей и человеческих черепов... и над всем этим невозмутимо ходят люди в высоких сапогах, темной одежде с черными крестами. Мелькают группы измученных детишек в рваной одежде, глядящих умоляющими и напуганными глазами... Создатель! За что детей?! Немыслимо! Чудовищно! Один только Творец знал, как хотелось Милине снова зажмурить свои глаза и не видеть этой жути. Это даже не ад, это гораздо-гораздо хуже! Но она не могла ничего с собой поделать, картины потрясали своей жестокостью и омерзением, но гремящая музыка заставляла смотреть широко раскрытыми глазами, из которых, не переставая, катились слезы.
Потом были огромные разрушенные города, с наполовину обвалившимися большими квадратными зданиями, зияющими провалами уцелевших окон, с улицами, усеянными обломками... вот мелькнуло лежачее прямо посреди дороги тело ребенка. Это была маленькая девочка, лет пяти или шести. Она лежала на стылой земле лицом вниз, из-под верхней одежды, которая была ей явно не по размеру, выбивалась светлая легкая юбочка. Ветер продолжал трепать ее волосы, некогда покрытые платком с изображением цветов, а в маленькой чумазой ручке была зажата игрушка, выполненная в виде улыбающегося медвежонка...
Потом зазвучала другая мелодия, она сочетала в себе то, что казалось, невозможно сочетать. Смесь радости, гордости и... скорби. Мелькали лица, одни смеялись и улыбались, другие плакали, женщины бросались на шею своим вернувшимся мужьям, но очень много было тех, кто не находил среди живых своих супругов. Они в безмерном горе, падали на колени, рвали на себе волосы и воздевали руки к небесам. Их пытались утешать, но безуспешно.
Потом были кадры, как множество флагов с черным изломанным крестом, бросают в одну кучу и предают огню, как людей в черной форме сгоняют в кучи и ставят на колени, а радостные воины со звездой вздымают над собой руки, радостно что-то кричат и бросают в воздух букеты цветов. На финальных аккордах песни застыло изображение картины, где на крыше какого-то здания, на фоне руин разрушенного города, исходящих черным дымом, пригнувшись, стоит человек, удерживая в руках большое красное знамя с непонятным символом и неизменной звездой над ним.
Изображение пропало, а перед глазами Милины, помимо ее воли, все так же возникала картина мертвой девочки, лежащей на холодном камне и сжимающей в своей слабенькой ручке лапку игрушечного медведя.
***
Да, не ожидал я встретить такую впечатлительную публику. Под конец моей презентации, когда затихли последние звуки песни "День победы" и наступила тишина, я услышал, что публика просто бьется в истерике. Женщины скулят и плачут, некоторые мужчины от них не отстают, но, все же, в большинстве своем, пытаются утешать страдающих представителей слабой половины, параллельно утирая мокрые дорожки слез и на своих лицах. Более молодые девушки неудержимо рыдают своим соседям в плечи, общее состояние публики я бы охарактеризовал всего одним емким словом - истерия. А ведь я еще хотел показать им взрыв ядерного оружия. Хорошо, что передумал, а то перепуганные колдуны прямо здесь бы души отдали.
Спустя минуту, ко мне подошел мой маг-патрон. Его лицо ничего не выражало, но покрасневшие белки глаз и слегка воспаленные веки говорили о том, что и его проняло гораздо сильнее, чем он старается мне показать. Он поклонился значительно ниже, чем обычно, и жестами предложил следовать за ним. Мы отправились в предоставленные мне апартаменты, где для меня уже накрыли богатый стол, уставив его яствами.
Я попытался вызвать колдуна на ментальную беседу, но он вежливо от нее уклонился. Немного сосредоточившись и настроившись на меня, он продемонстрировал образы, которые я трактовал, как извинение и острую необходимость что-то обсудить с коллегами. Там же мелькало еще и крайнее изумление моей презентацией. Пообещав зайти ближе к вечеру, маг удалился. Не став долго убиваться по этому поводу, я приступил к трапезе. Наевшись до отвала, я откинулся на лавке, прислонившись к стене, и немного ослабил ремень. После сытного обеда стало жутко клонить в сон. Я пытался немного сопротивляться, хотя бы до того момента, пока не доберусь до кровати, но сонливость победила, и я, закрыв глаза, уснул прямо за столом.
***
Дверь в комнату "гостя" открылась, и в нее вошли семь представителей Высшей Коллегии вместе с мэтром Гериусом. Они подошли к неподвижному иномирянину, который так и не встал из-за стола со своей последней трапезой. Один из визитеров потрогал его щеки и, подняв ему веки, заглянул в глаза. Потом поднялся и констатировал:
- Он покинул нас, мэтры.
Люди выдохнули с облегчением.
- Мэтр Гериус, что Вы будете делать теперь?
В глазах мага застыла боль, он не мог смириться с тем, что решился на этот ужасный шаг, но и выбора особого у него было. Как куратор исследований, он нес персональную ответственность за любой результат эксперимента. Иных методов воздействия на опасного чужака, кроме сильного яда, постепенно усыпляющего и убивающего мозг, он найти не смог, а оправить назад боялся. Существовала угроза, что этот невероятный мир, который и без магии мог создавать удивительные и страшные орудия, целенаправленно будет стараться пробиться в их родное пространство, чтобы захватить, поработить и убить.
- Я похороню тело этого человека. Хоть он и из мира жестоких беспринципных убийц, но я не имел права вот так распоряжаться его жизнью. Я глубоко виноват перед ним. И... перед всеми.
- Не корите себя, Гериус, перестаньте! Чужак был опасен, мы все это видели, никто Вас не осудит за его отравление. Он из безумного мира! Неведомая жестокость, отсутствие каких бы то ни было моральных принципов! Вы же видели их ужасное оружие, удивительно, как они еще не истребили друг друга сами! Мы должны уничтожить любую, даже самую ничтожную вероятность того, что они узнают о существовании нашей цивилизации.
Мэтр горько улыбнулся:
- Спасибо за слова утешения, но я уже осудил себя сам. Я недостоин занимаемой должности и с завтрашнего дня ухожу в отставку. Я не творец, чтобы распоряжаться жизнями людскими. А во избежание подобных ситуаций и угроз нашему миру, я изымаю все данные исследований и тщательнейшим образом уничтожу, чтобы невозможно было восстановить ни йоты информации.
- Что ж, мэтр, - со вздохом заговорил председатель Коллегии, - Вы в своем праве. Мы не станем Вас отговаривать, поскольку принятое Вами единоличное решение целиком укладывается в интересы нашего социума. Только сейчас стало понятно, какую опасность несет наше открытие, поэтому, оно должно быть забыто!
Члены коллегии, не в состоянии больше находится в компании бездыханного и такого грозного ранее пришельца, быстро покинули помещение, оставив мэтра наедине со своей жертвой. Он привел его в этот мир, он же его из него и изгнал, хотя и заплатил за это собственной душой.