551

Смолюк Андрей Леонидович

Рассказ. Часть 1

Снежинск 2010

НА ТАШКУЛЕ. Часть 1

* * *

А

х, Ташкуль, Ташкуль! Озеро нашей молодости, где мы двадцатипятилетние проводили всё своё свободное время. Манил нас к себе этот Ташкуль, где мы ощущали простор и полёт наших душ, где мы находили себе занятия по воскресным дням, и где крепла наша дружба.

Мы уезжали на этот Ташкуль в пятницу, когда заканчивалась рабочая неделя, и возвращались в Снежинск поздно вечером в воскресенье, отдохнувшие и набравшиеся сил на новую пятидневку.

Причём поездки эти осуществлялись исключительно на велосипедах, потому что пешком до озера было далековато, а машин в нашем распоряжении тогда просто не было. Вернее они были, но не наши, а родительские, но нас, как правило, на машинах родители на Ташкуль не отпускали. Так что оставались велосипеды, вот мы ими и пользовались, что, в общем-то, и неплохо.

Конечно, мы понимали, что в нерабочие дни надо заниматься домашними делами, помогать родителям в саду. Но эти понятия просто не воспринимались, за что нам иногда влетало от родителей, правда, не очень сильно.

Для этих поездок специально были куплены в складчину две великолепные польские палатки и резиновая лодка для рыбалки. Ну, а кто хотел заниматься не рыбалкой, а подводной охотой, для тех были куплены два пневматических подводных ружья и был где-то позаимствован в дебрях снежинскоего плавательного бассейна гидрокостюм. Правда, этим гидрокостюмом мы практически не пользовались, поскольку вода в Ташкуле летом почти всегда тёплая, но, тем не менее, он у нас был, так сказать на всякий случай.

Кроме рыбалки и подводной охоты в нашем распоряжении был лес, что вокруг озера, с невероятным количеством черники, которую мы иногда и собирали, чтобы нас родители не запилили уж совсем. Однако сборы эти были редки, так от случая к случаю, и в основном вся ягода съедалась тут же, не отходя от кассы.

Мы готовили себе на костре еду, по вечерам распивали по бутылочке и были, надо признать, очень довольны жизнью. А почему бы и нет? Город далеко, забот никаких и молодость била в нас ключом.

Ещё нашим любимым занятием была игра в дубинбол. Мы брали себе в руки дубинки, сучья от деревьев, консервную банку и гоняли эту банку по поляне, словно мы играли в хоккей на траве. Были у нас тут свои правила, которым мы неукоснительно следовали.

Иногда мы брали с собой девчонок, но эти случаи были редки, так как с женщинами в походах одни проблемы и заботы, а мы как раз от этих проблем и отдыхали. Если уж кому-то разрешалось воспользоваться машиной, то уж тогда девочки были с нами. Кроме того в лесу наши девочки не очень-то ощущали себя хозяевами Ташкуля и всю работу, вплоть до мытья кастрюль, нам приходилось совершать одним, в то время как наши девочки, мягко выражаясь, ничего не делали и занимались исключительно сами собой (это, наверное, делалось специально для нас, дескать, вот мы какие красавицы). Но нам это в походах не нравилось, так что в большинстве случаев мы ездили одни в чисто мужской компании.

Вот таким был для нас Ташкуль, озеро, которое мы, наверное, никогда не забудем, и о котором будем вспоминать, как о ярком пятне в нашей земной жизни.

Но хватит предаваться воспоминаниям, пора и к делу, так сказать, приступать. Ну, что же, приступим!

* * *

В

сё началось с того, что однажды жарким, причём очень, июльским вечером мы втроём (я моя жена и мой сын) притащились из сада домой. Работа в саду нас всех доконала и довела до ручки так, что даже шевелить было не охота языком, не говоря уж о шевелении конечностями. Нужно было принять душ и хоть маленько придти в себя, испив по чашечке кофе.

Жена моя сразу оккупировала душ, хотя это было не совсем правильно, так как она занимала душ минут на двадцать, а у нас же с сыном вдвоём эта процедура занимал пять минут. Но женщины есть женщины и это нашей маме прощалось.

Так что от нечего делать, я развалился на диване, сняв с себя грязную верхнюю одежду и стал поплёвывать в потолок в ожидании того момента, когда в душ сходят жена и сын.

Через две минуты это поплёвывание мне надоело, и я включил телевизор. А телевизор этот, как всегда, показывал разную чепуху, и мне пришлось некоторое время щёлкать лентяйкой, чтобы найти хоть какую-нибудь удобоваримую для себя программу. Этой программой оказался канал Дискавери, где показывали китобойное судно и охоту за китами.

Не знаю почему, но это меня заинтересовало, наверное, потому что в каждом мужчине сидит дух добытчика, и разные там охоты для нашего брата всегда интересны. Сюжет был захватывающий, и я долго не мог оторвать от телевизора глаз, пока мой сын вслед за нашей мамой не сходил в душ.

-Я кончил, - сказал мне сынишка.

Я с некоторым сожалением выключил телевизор и пошёл в душ. В душе я смыл с себя напряжение всего трудового садиского дня и несколько пришёл в себя. После этого я выпил на кухне чашечку кофе и окончательно пришёл к выводу, что жизнь, в общем-то, не такая уж и плохая штука, даже с садом.

Жена быстренько приготовила ужин, мы поели и поняли, что теперь можно и отдыхать на всю катушку. А поэтому каждый занялся своим делом: жена стала что-то прибирать на кухне, обнаружив там очередной какой-то непорядок, сынишка засел за свой компьютер, а я решил досмотреть до конца передачу про охоту на китов.

Но, однако, когда я включил телевизор, эта передача уже закончилась, и мне ничего не оставалось делать, как просто задремать на диване. И мне приснился сон.

И снилось мне то, что вот я в окружении друзей занимаюсь охотой на китов. Я стоял у гарпуна, смотрел вперёд и, когда кит оказывался рядом, стрелял по нему. Но я так и не понял, попал я в кита или нет, так как жена что-то уж больно сильно громыхнула на кухне кастрюлями с возгласами, что, дескать, от вас мужиков никакого проку нету. Может быть это, конечно, и так, а может быть и нет. Я, по крайней мере, этого не знал и всегда считал, что мужики в жизни всё же нужны.

Так вот я проснулся и тут же вспомнил сон. Я попытался его проанализировать, поскольку каждый свой сон анализировал, и вдруг пришёл к выводу, что мне жуть как охота на озеро, где можно заниматься добычей рыбы. Причём не ловлей этой рыбы, а охоты на неё. Я удивился этому, ведь последний раз я был на подводной охоте лет так двадцать назад.

-Странно, - подумал я, - не было печали!

И только я так подумал, как мне так захотелось на озеро Ташкуль, причём в компании друзей, и в этом озере поохотиться на рыбу, а точнее на щуку, которой там было в изобилии.

Мне сразу захотелось позвонить своему другу Василию и его тоже, так сказать, совратить на это дело. Я подумал, что Василий, завзятый рыбак, наверняка не откажется от такого предложения, тем более, что все сборы я решил взять на себя, и ему, Василию, оставалось только взять ноги в руки и последовать за мной.

Я был прав! Не успел я изложить Василию свою мысль, как он тут же заявил:

-А почему мы собираемся только вдвоём? Надо позвать всех наших мужиков и откровенно так вспомнить нашу молодость.

Эта мысль мне тоже понравилась и, поговорив с другом, я решил, что завтра попробую обзвонить всех наших и выяснить, не против ли поездки они на Ташкуль, как в те далёкие времена.

Никто не был против. Это я выяснил на работе, отложив все дела и обзвонив всех друзей. Более того это моя идея была воспринята практически с энтузиазмом, лишь Сергей, как всегда проворчал, что вот, дескать, опять ты, Андрюха, с Василием чего-то придумал. Но отказываться он не стал и, более того, высказал идею, что нам надо собраться у него на фирме и всё обсудить, что, где и как.

Эта идея тоже всем понравилась, так что мы договорились, что в среду в семь часов вечера все идут на сбор к Сергею на фирму.

Лично мне тоже ничего не оставалось делать, как ждать среды, причём с нетерпением, уж больно мне хотелось поскорее прибыть на Ташкуль и забыть хотя бы на два дня все проблемы и всю суету, которая сопровождает нас каждый день.

* * *

В

среду все собрались вовремя у Сергея на фирме. Но сами понимаете, что в сухую это всё мероприятие проводить было нельзя, а потому мы быстро накрыли стол и отправили гонцов в магазин, чтобы они обеспечили не только радость духа, что мы все опять вместе, но и радость тела, которое стремилось вслед за духом получить удовольствие.

Основными нашими проблемами было то, что где взять палатки, резиновую лодку и, что для меня было самое главное, подводное ружьё для охоты.

Евгений, последний из нас походник, поскольку он даже на шестом десятке умудрялся ходить на сплав, высказал такую идею:

-То, что мы достанем палатки в этом я не сомневаюсь. Этого добра сейчас у всех полно. Но хотелось бы как в юности иметь при себе наши старые польские палатки. Я думаю, что у кого-то из нас они наверняка валяются и пылятся где-нибудь в гараже.

-Возможно, что и у меня, - ответил на это Александр. Надо просто посмотреть в гараже!

-Уж посмотри, - съязвил Евгений и добавил, - я просто знаю, какой у тебя порядок-беспорядок в гараже и думаю, что если ты что-нибудь там у себя найдёшь, то это будет маленькое чудо.

Но, тем не менее, проблема доставания палаток сразу легла на плечи Александра, чем мы были удовлетворены и даже вполне. Правда, тут Александр добавил, что наверняка эти палатки требуют ремонта, особенно жерди, на которых палатка крепилась, и что тут без какого-нибудь слесаря ему будет просто трудновато.

Таким слесарем по профессии был Василий, и он сразу вызвался помочь Александру.

-Ты мне, главное, только сделай чертежи детали, которая нужна, а дальше уж я сам разберусь, - так сказал Василий.

На этом мы посчитали, что проблема с палатками разрешена. В конце концов, если уж не удастся восстановить старые палатки, то воспользуемся новыми, которые у нас есть.

Теперь вставал вопрос о лодке. Но он тоже не воззвал особых затруднений, так как рыбаков хватало, и лодки были практически у каждого второго.

Надо сказать, что я пока помалкивал, так как знал, что я, как и прежде, должен играть роль фотографа и запечатлеть наше мероприятие, так сказать, для истории.

-У меня вопрос, - заявил Анатолий, - ружьё подводное у меня есть, но вот гарпуна к нему нету. Точнее сам-то гарпун есть, а вот наконечника к нему, трезубца, нет. Затерялся где-то в дебрях лет. Так что мы едем либо без подводного ружья, либо надо делать трезубец по- новому.

Эту проблему я взвалил на себя:

-Ты мне дай, - сказал я, обращаясь к Анатолию, - сам гарпун, я сделаю чертёж трезубца и отдам его своим механикам на работе. Уж что-что, а трезубец они сделают.

Честно говоря, какой надо трезубец я уже подзабыл, но уж больно мне хотелось поплавать с ружьём, поэтому я и согласился на изготовление трезубца. Я знал, что он размером должен быть где-то с ладошку, а всё остальное, так я решил, как-нибудь уж изобрету.

Итак, все проблемы вроде были решены, оставалось только всё доесть и допить, что было на нашем столе. Однако тут вдруг Евгений заявил:

-Есть ещё одна проблема!

-Это какая же? поинтересовались мы.

-А вот такая. Женщин берём или нет?

-Да, - заметил Александр, - это, конечно, проблема. Я лично как-то об этом и не подумал.

Об этом не подумал ни только он. Об этом не подумали и все мы. Раньше женщин мы практически не брали с собой для поездок на Ташкуль, но сейчас времена изменились, все попривыкли к своим половинкам и себя уже без них как-то не представляли.

-А может без них? как-то тихо спросил, скорее самого себя, чем нас всех, Сергей.

-Можно и без них, - заметил Василий.

Это было странно, поскольку без своей жены Василия мы уже не представляли, но видать и ему вторая половинка иногда поднадоедала.

-Давайте без них, - сказал Александр, - чтобы всё было как в те далёкие времена!

-Да как-то без них тепереча и неуютно, - сказал я, представив, как обидится моя жена, если я заявлю ей, что женщин мы не берём. Кроме того, если жена со мной не поедет, то над кем же я буду в течение похода подсмееваться. И ещё я даже не представлял, как скажу жене, что она со мной не поедет. Придётся опять что-то изобретать, сочинять и изворачиваться.

Вопрос о том, берём мы с собой женщин или нет, был поставлен на голосование. Все были за то, что не берем, и лишь я воздержался.

-Ты у нас как всегда имеешь особое мнение, - так заявили мне друзья, видимо задетые тем, что против жены и женщин вообще я-то не очень и возражал.

На этом наше собрание закончилось, мы всё доели и допили и разошлись по домам.

А дома меня жена спросила в первую очередь, что, впрочем, естественно:

-И чему был посвящен ваш сход? Надеюсь, что не только выпивону и закусону.

Я тут поначалу хотел что-либо напридумывать, но решил, что врать ни к чему, а поэтому так прямо и сказал:

-Да вот на Ташкуль мы собрались, как в молодости.

Жена сразу же заинтересовалась и спросила:

-А когда едем?

И тут мне пришлось сказать, что женщин мы не берём, на что последовал недоумённый вопрос:

-Как это?

-Да вот так вот, - ответил я и добавил, - мы даже голосовали по этому поводу. Лично я воздержался, поскольку совершенно не против, если ты поедешь со мной. Но общее собрание решило, что нынче едем без вас.

Жена моя, конечно, обиделась, это было видно по её лицу. Мне стало её жаль, всякие там поездки она страсть как любит, и вот моё заявление её просто удивило.

-Ну, и езжайте, - так сказала она обидчиво, - я всё равно что-нибудь придумаю и к вам приеду.

Я не стал возражать и сказал:

-Придумывай, а пока что я буду собираться в одиночестве.

-Собирайся, только ответь, когда вы едете?

-А вот всё подготовим и поедем. Мне лично надо изобрести трезубец на гарпун подводного ружья. Сколько его я буду изобретать не знаю, но как только изобрету, так, наверное, и поедем.

-А вы что ещё и подводной охотой заняться хотите?

-Хотим!

-Ну, тогда изобретай и езжай, но имей ввиду, что от нас женщин вы всё равно не отвертитесь, - сказала так моя половинка и на этом наш разговор закончился.

* * *

К

сожалению, на работе у меня не сразу выкроилось время, чтобы заняться трезубцем. Работа есть работа и от этого никуда не деться. Дома я тоже не мог этим заняться, так как за день сильно уставал на работе и в своей квартире только что и делал, как отдыхал на диване.

Через пару дней мне позвонил Василий и спросил:

-Ну, как там твой трезубец? Делаешь? Я вот уже все жерди для польских палаток починил, благо Александр на удивление быстро нашёл в своём кавардаке, что у него в гараже, наши старые палатки. Они вполне ещё нормальные.

Я же вынужден был огорчить Василия и сказать, что с трезубцем ещё никак, всё работа не позволяет.

-Ну, ты всё равно особо не тяни, а то так и лето кончится, пока ты раскачаешься, - заметил мой друг.

Я заверил, что всё сделаю до окончания лета, и что бы он, Василий, не волновался.

И действительно на работе вдруг образовалось окно, когда мне просто нечем было заняться и я решил изобрести трезубец. Это было тяжело, надо признать. Пришлось мне, электронщику, вспоминать черчение, а, следовательно, и всевозможные там допуски и посадки. Я промучился два дня, благо работа позволяла, и что-то родил, причём это что-то было весьма симпатичным и лично мне понравилось. Я отнёс чертёж нашим механикам и те сразу с полуслова поняли, что мне нужно. А это значит, что всё же кое-какие навыки в черчении я не потерял. Так что механики наши через день обещали принести мне изготовленный трезубец, что меня вполне устраивало.

Механики наши меня не подвели, и через день я держал в руках сверкающий трезубец, причём по моим понятиям именно такой какой и был нужен нам. Я примерил его к гарпуну, который мне притащил Анатолий, и всё получилось очень замечательно. Так что я позвонил Василию и радостно ему сообщил, что гарпун с трезубцем готовы и даже раньше, чем кончилось наше короткое уральское лето.

После этого я позвонил Сергею на его фирму и сказал, что палатки готовы, подводное ружьё тоже готово и, собственно говоря, можно было ехать. На это Сергей ответил, что надо ещё раз на его фирме собраться и всё окончательно решить. Этим вопросом он решил заняться сам, позвонил всем нашим и опять в среду, через неделю после первого собрание у нас состоялось второе, так сказать заключительное собрание.

В общем-то, обсуждать особо было нечего. Просто надо было решить, когда ехать и ещё раз посмотреть друг на друга, ведь виделись мы не так уж часто. Мы решили, что раз всё готово, то можно ехать в ближайшие выходные. Решили ехать на машинах, просто велосипеды у нас не сохранились, да и теперь машины были наши и никто, и ничто не мешало нам ехать на них.

Мы просидели на фирме у Сергея до двенадцати ночи, всё съели и всё выпили (без этого, как понимаете никак) и разошлись по домам.

А дома, как потом выяснилось, жена моя без дела не сидела. Она в первую очередь позвонила Ирине, жене Василия, и обсудила с ней всю нашу поездку. Как опять же потом выяснилось, две наших женщины пришли к выводу, что отпускать нас на Ташкуль одних это как-то несерьёзно, а поэтому надо просто взять и приехать к нам туда. Благо дорога на Ташкуль не такая уж и сложная. Более того, был привлечён мой сын, которому и отводилась роль шофёра. Он должен был наших жён привести на озеро, на нашей старенькой машине, которая хоть и ломалось через каждые сто километров, но иногда и бегала по дорогам Урала, что вызывала у нас с женой в душе кучу восторгов.

Кроме Ирины к разговору на счёт Ташкуля была привлечена и Тамара, жена Александра, которая тоже согласилась с тем, что нас мужиков (от нас никакого толку, как известно) на озеро одних отправлять нельзя, хотя бы просто потому, что мы могли ночью простудиться без женского тепла. А поэтому надо им обязательно на Ташкуль приехать.

В машине нашей оставалось ещё одно место, а поэтому было решено привлечь ещё и жену Анатолия, тоже Ирину. Женщины наши быстро скооперировались и обо всём договорились. Самое главное, что взять в дорогу в смысле пожрать, поскольку им представлялось что мы, мужики, будем вести на озере полуголодный образ жизни. Это, конечно, было неправда, но, тем не менее, женщины есть женщины, и они решили, что спасут нас от голодной смерти. Ну, а чтобы окончательно задобрить нас, было решено взять и пару бутылочек всенародно любимого нашего напитка (думаю какого, всем ясно без пояснений). О том, что надо ещё взять и хотя бы палатки, чтобы хоть где-то спать, наши женщины как-то забыли, и в результате нам, мужикам пришлось что-то изобретать, чтобы мы не спали на открытом воздухе. Но пока это всё, что там напридумывали наши женщины, нам было неизвестно и держалось в строжайшей от нас тайне. Хотя почему, не очень было и понятно.

* * *

Н

а Ташкуль мы приехали на двух машинах, нашли нашу старую полянку, которая теперь вся заросла травой, и остановились на ней. Немножко отдохнув, так сказать от отдыха, мы начали разбивать наш лагерь и готовить костёр. Палатки мы установили без особых проблем и начали готовить себе ужин. И тут начались сюрпризы. Оказывается, Сергей забыл дома хлеб, который ему было поручено купить, а Александр вместо трёх банок тушёнки взял всего лишь одну. Хорошо хоть ещё Василий нас не подкачал и притащил ведро картошки и пакет макарон. Так что два дня нам предстояло прожить исключительно на макаронах, не считая ухи, которую мы надеялись сварить из пойманной рыбы.

Кстати сказать, было ещё хорошо, что мы не забыли спички, а то и такое бывало в наших юношеских походах выходного дня. Тогда нас выручили случайные девочки, оказавшиеся тоже на берегу Ташкуля. Но на сей раз спички были, и это было уже хорошо. По крайней мере, хоть костёр у нас будет.

Я первым делом и как всегда занялся изготовлением макарон с тушёнкой. У меня было желание разбить эту банку на две части, но мужики были против, так как дома они толком не поужинали, а мужские желудки, требует еды и, причём, в неограниченном количестве. Так что я оставил планы разбить единственную банку тушёнки на две части и вывалил всё содержимое банки в котелок, где уже к этому времени практически сварились макароны.

-Лучше бы свои бутылки забыли, - ворчал я при этом, прекрасно понимая, что такое маловероятно.

Тарелки и ложки не забыл никто, это было бы даже странно, если бы у кого-то не оказалось этих столь необходимых в походах вещей. Не забыли, как я уже сказал, и бутылочки, впрочем, если бы мы их забыли, то это бы было что-то вообще сверхъестественное.

Однако как только мы приступили к трапезе, как нас ожидал ещё один сюрприз. На полянку светя фарами и пофыркивая от напряжения, вкатился мой автомобиль, из которого выпорхнули наши женщины.

-Да, - подумал я, - наверняка тут руку приложила моя жена, а иначе бы женщины к нам не приехали.

Но, как ни странно, появление женщин нас обрадовало. Я был, честно признаюсь, рад своей жене, которая провернула такую работу и организовала остальных женщин. Всё-таки, надо признать, что без женщин плохо. Не зря нас такими придумала природа. Кроме того, я был несказанно рад ещё тому, что вот машина моя под руководством сына всё же доехала до Ташкуля и даже нигде по дороге не сломалась.

Ну, а там где женщины, там, естественно, еда и пища. Чего только не появилось на наших столах. И колбаска, и мясо, и салаты какие-то, не говоря уж об огурцах и помидорах, а так же других деликатесов в полевых условиях.

И то, что мы были рады нашим жёнам в этом нет ничего удивительного. Правда, тут выяснилось, что палаток они с собой не взяли. Либо на нас понадеялись, либо просто забыли в сутолоке сборов. Это нас несколько расстроило, так как теперь получалось, что палатки займут женщины, а нам придётся ночевать под открытым небом, лишь укутавшись в свои спальники.

Александр, любивший поучать свою половинку Тамару, так и сказал:

-Ну, неужели нельзя было и про палатки вспомнить, тем более что они лежат у нас в квартире в кладовке.

-Ты сначала порядок в кладовке наведи, - отвечала на это Тамара, - а потом уж и разглагольствуй по поводу палаток.

Видно было, что наши женщины не очень расстроены были тем, что забыли про палатки, ведь они знали, что мы, мужики, конечно же не оставим их ночевать под открытым небом. Всё это было так, но я с тоской подумал, что мне предстоят две бессонные ночи, поскольку спать под открытым небом рядом с костром может быть и тепло, да вот только не очень привычно, по крайней мере, для меня. В таком состоянии находились и все остальные, за исключением Василия, который дрых по ночам, как сурок причём неважно где: в палатке или на открытом воздухе.

Впрочем, нам ничего не оставалось, как простить наших женщин, потому что ужин они нам устроили просто великолепный. По крайней мере, хлеб у нас был, тушёнка тоже была, причём в изобилии. А это уже кое-что!

Но здесь меня ожидал ещё одни сюрприз, совсем уж трагический. Женщины хоть по одеялу взяли, а вот мой сынишка об этом и не задумался, да и маме нашей было не до сына, раз организацию женской помощи нам мужикам она взвалила на свои плечи. Так что получалось, что я вообще оставался без палатки и также спального мешка.

-Ладно, - подумал я про себя, чтобы ни себе и никому не портить настроения, - как-нибудь две ночи перекантую.

Я знал, что это очень трудно, но у меня не было выбора. В спальник вместе с сыном мы влезть не могли, а потому пришлось его отдавать подрастающему поколению.

Впрочем, до ночи ещё было далеко, и я не особо расстраивался. В конце концов, что-нибудь да придумаем, и наши женщины наверняка нас в беде не оставят. Кроме того, раз моя машина сумела доехать до Ташкуля, то и обратно до города она сумеет доехать (тут езды двадцать минут на машине), а поэтому что-нибудь для ночи ещё можно будет привезти из дома.

Это дело я не стал откладывать в долгий ящик, а так и сказал сыну:

-Езжай домой за одеялом, иначе весь поход пойдёт насмарку. Не выспавшийся походник это не походник, а так себе, несчастный человек.

Кроме того ещё до города вызвался съездить Александр, чтобы привезти палатки для женщин. Жена его Тамара как-то скептически к этому отнеслась, поскольку очень сильно сомневалась, что в том кавардаке, что существовал в их кладовке дома, можно чего-нибудь найти. Но Александр твёрдо всем пообещал, что палатками он нас обеспечит. Мой сынишка и Александр укатили в город, а мы остались здесь на берегу озера.

И надо сказать, что поднялся ветер, и всем стало ясно, что спать на открытом месте это дело гиблое, по крайней мере, этой ночью.

Сын мой с Александром прикатили через полтора час и вытащили на свет из машины целый ворох одеял и три палатки. Это нас привело в восторг, и мы поняли, что все наши опасения относительно спанья на улице развеялись как дым.

Решив все проблемы, так сказать хозяйственного порядка, мы начали предаваться отдыху вокруг костра, который весело потрескивал, настраивая нас всех на лирический лад. Время было ещё мало, всего одиннадцать вечера, и впереди было полночи, которую мы вот так и собирались провести у костра, как в былые времена.

Кроме того сынишка, вот молодец, догадался притащить из дома мою старенькую гитару, так что без песен и музыки мы не остались.

* * *

Д

о двух часов ночь мы проводили бурно. Мы варили еду на костре, мы ловили раков, мы пели, точнее гарланили песни под мою старенькую гитару. Одним словом, балдели во всю. Я сразу понял, что всё равно, несмотря на палатки, одеяла и прочие спальные принадлежности цивилизации, ночью мы не выспимся, хотя бы просто потому, что спать некоторым членам нашей команды оставалось два часа, до четырёх. Дальше Василий и Александр решили встать, чтобы с утречка поймать пару другую щучек на обед. На мою подводную охоту они возлагали маленькие надежды, что, в общем-то, и правильно. Рыбалка она всё же надёжней подводной охоты, да ещё с таким охотником вроде меня.

Поэтому ровно в четыре часа утра, над нашей полянкой прозвучал призывный звон будильника, который оповещал всех, в том числе и рыбу, что пора некоторым вставать на рыбалку.

Вместе с Василием и Александром вылез из палатки и я, поскольку этот чёртов будильник разбудил так же и меня. Я некоторое время мотался по поляне, собираясь снова лечь, но потом пришёл к выводу, что всё равно не усну и спать не лёг. Вместе со мной из другой палатки выполз и Анатолий, который очевидно тоже понял, что на сегодня ночь окончилась.

Мы помогли нашим рыбакам собраться и, напутствовав их разными словами, отправили на озеро за рыбой. А перед нами встал вопрос: чем заняться в это раннее время?

Я решил, что надо всё же приготовить завтрак, чтобы, когда проснутся все остальные, можно было их чем-нибудь накормить.

-Да брось ты заниматься ерундой, - на это сказал мне Анатолий, - посмотри сколько ещё осталось от вчерашней трапезы. Тут и салаты, и бутерброды и какие-то кексики и даже водка недопитая осталась. Есть предложение нам с тобой с неё и начать день.

Лично мне как-то начинать день с водки было не очень охота, но так как делать всё равно было нечего, то с Анатолием мы быстренько и кончили эту бутылочку.

-Кто рано встаёт, тому бог подаёт, - прокомментировал это всё Анатолий и добавил, - а те, кто слишком много дрыхнут, могут вполне обойтись и без этого.

Ну, а дальше время потянулось медленно-медленно. Делать было особо нечего, спать не хотелось, а поэтому я всё же попробовал сварить лапшу на костре. Это мне удалось, на что я заметил Анатолию:

-Салатики, бутербродики это, конечно, хорошо, но горячая пища лучше. Так что ешь и не стесняйся.

На это Анатолий что-то пробубнил, но кончилось всё тем, что он слупил две тарелки этой лапши, которая была, что понятно, с тушёнкой.

-Чтобы мы делали без наших женщин, - заметил я. Анатолий со мной согласился, после чего взял удочки и пошёл на берег ловить местную уклейку.

-Тройная уха будет, - так сказал он, - если, конечно, эти архаровцы-рыбаки чего-нибудь да поймают.

-Поймают, не сомневайся, - заверил я Анатолия.

Анатолий ушёл на озеро и на полянке я остался один.

О, как же я люблю вот это предрассветное время. Точнее рассвет уже наступил, но было ещё свежо, поскольку в августе у нас на Урале ночи уже холодные. Лес и всё вокруг дышало свежестью, солнышко ещё не палило, как будет днём, и вся природа ещё находилась в полудрёме. Хотелось что-то написать, либо нарисовать всю эту красоту. Рисовать я не умею, а вот стишки пописываю, так что я достал блокнот и попытался всю красоту утра отразить в стихах. Не знаю уж как там у меня получилось, но что-то получилось, чему я был очень доволен.

А время между тем приближалось к шести утра. Я понял, что сейчас или через некоторое время из палатки вылезет моя жена, так как в походах она тоже много не спала.

Так, собственно говоря, и получилось. Полог палатки, где спала моя половинка, чуть дёрнулся, и на свет появилась ещё заспанная мурлетка моей жены.

-Привет, - сказала мне эта мурлетка и добавила, - а завтрак готов?

-Готов-то, готов, - ответил я, - да только вот не знаю понравится он тебе или нет.

-А что там?

-Самая походная еда: макароны с тушёнкой, которую вы вчера не забыли привести в отличие от Александра.

-А почему, собственно говоря, она мне не должна понравится, - заметила моя жена и выползла из палатки.

-Иди умывайся, - сказал я, - а я пока подогрею тебе своё варево.

После водных процедур моего варева было съедено опять же две тарелки и при этом добавлено: Хорошо!

Это была высшая похвала, и мне она пришлась по душе.

-Да ладно тебе, - немного смутившись, сказал я, - не так уж это всё трудно. Но посуду за собой иди мой сама, чтобы знала почём фунт лиха.

Жена пошла мыть тарелки, но через некоторое время вернулась и заметила, что жирное в озёрной воде не отмывается.

-Так, - подумал я, - очевидно, всё опять, как всегда в походе, надо будет делать мужикам, в том числе и мыть посуду.

-А ты её песочком потри, - так ответил я жене.

-Да я тёрла, не получается, - ответила она.

Мне ничего не оставалось делать, как пойти мыть тарелку жены. Я это сделал без особого труда, всё же походная жилка ещё не совсем угасла во мне, несмотря на года. Просто надо было взять пучок травы, немножечко песку и тогда весь жир с тарелки спокойненько отмоется в прохладной озёрной воде.

-Вот так-то, - сказал я жене, показывая чистую тарелку, - учись, пока я жив.

Жена на это что-то пробурчала, жуя оставшийся от вчерашнего разгула бутерброд, и я понял, что она всё учла, но тут же забыла, ибо дома в горячей воде всё это делается, естественно, проще.

Тут на поляну вышел Анатолий с полным ведёрком местной кильки и со словами:

-Будет у нас тройная уха, если эти рыбаки всё же что-то поймают.

-Да успокойся ты, - заметил я, - я чувствую, что поймают.

Мы втроём присели у костра и начали неспешные разговоры, которые продолжались около часа, пока с озера не раздались радостные крики. Это наши рыбаки вернулись с утренней рыбалки!

Смолюк Андрей Леонидович

тел. ( 35146)2-48-58

Снежинск март 2010

Смолюк Андрей Леонидович

Рассказ. Часть 2

Снежинск март 2010

* * *

У

лов был великолепен. Две щуки и куча всякой мелочи. Всё это нам с величайшей гордостью показали Александр и Василий. Правда, они всё же посетовали, что клевало не ахти как здорово, но уха у нас получится на славу. Если к этому присовокупить мелочёвку, что наловили Анатолий, то уха будет тройная, надо вот только поскорее почистить от чешуи рыбу.

-Вот наши женщины проснутся, тогда и почистят, - завил Анатолий.

-Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь, что женщины будут чистить рыбу, - отреагировал я. Скорее всего после просыпания они займутся собой и всё делать придётся нам.

-А мы их заставим, - заявил Анатолий.

-Всё равно я сомневаюсь, - ответил я.

А время между тем приближалось к восьми утра. Наш лагерь и так уже наполовину проснувшийся, просыпался до конца. На полянку сначала выползли Евгений и Сергей, а после них через полчасика появились и наши все женщины.

Как и положено настоящим женщинам они в первую очередь начали заниматься собой, включив в этот процесс и мою половинку.

-Это надолго, - заметил я

-Очевидно, - согласился со мной Василий, который занимался сворачиванием рыбацких принадлежностей и сушкой резиновой лодки.

Единственным, кто ещё спал в нашем лагере это был мой сын. Я было попробовал его растолкать, но в ответ услышал что-то нечленообразное, что дескать отстань и дай поспать. Я понял, что дрыхнуть он будет как минимум до одиннадцати, впрочем, как всегда. Что тут поделаешь молодость! Причём молодости безразлично, где спать: то ли дома на диване, то ли в палатке на природе. Я от сына отстал и присоединился ко всей нашей толпе, которая наперебой восхваливала того, кто приготовил лапшу с тушёнкой. Женщины вроде кончили утренний моцион, так подумал я и оказался неправ. Не успев, как следует наполнить свои животы, они опять пошли на озеро приводить себя в порядок.

-Да, - заметил Евгений, - это надолго, так что готовиться нам надо к тому, чтобы всё делать своими руками.

За женщинами не пошла лишь Тамара.

-А ты что ж? спросил ёе Александр.

-А я хочу рыбки половить, - так заметила Тамара и, обращаясь ко всем нам, добавила, - ребята, вы мне поможете?

Мы заверили, что поможем, и Тамара пошла выбирать для себя удочку.

Мы же между тем, так от нечего делать, сели играть в дурака. Я тоже сел, потому что решил для себя, что охотой я займусь после полудня, когда вода станет на пол градуса теплей.

И только мы разыгрались и два раза оставили Сергея в дураках, как к нам подошла с удочкой Тамара и сказала:

-Ребята, я хочу рыбки половить!

Поскольку в это мгновение её муж Александр по делам удалился в лес, то это заявление было обращено к нам.

-Ну, иди и лови, - так ответили мы, увлечённые игрой.

-Ребята, - уже жалобно просяще сказала Тамара, - я рыбки хочу половить.

Мы оторвались от игры и недоумённо посмотрели на Тамару.

-Ну, так лови, - сказал за нас всех Евгений.

-Так ведь надо червячка насадить, - отреагировала на это Тамара.

-Понятно, - заметил Анаталий и, почему-то обращаясь ко мне, сказал, - помоги человеку!

Я поначалу не понял, почему это обращение было ко мне, а поэтому сказал:

-У тебя, Толь, это лучше получится!

Просто мне было совершенно неохота подниматься с одеяла, которое заменяло нам карточный стол.

-Но ведь ты один из нас не возражал против присутствия женщина на Ташкуле, вот теперь и давай расхлёбывай всё это дело.

Я чертыхнулся, но, в конце концов, Анатолий был прав, и мне ничего не оставалось, как подняться с карточного одеяла и пойти насадить Тамаре на крючок червя. Червя я насадил потолще и пожирнее, чтобы рыба не смогла его так просто стянуть с крючка, поплевал, как положено на червя, и отправил Тамару ловить рыбу. Сам же я продолжил игру.

Минут через десять, именно в тот момент, когда нас охватил карточный азарт, с берега озера послышался голос Тамары, причём радостный:

-Ребята, я рыбку поймала!

-Молодец, - хором сказали мы, не отрываясь от игры.

-Ребята, я рыбку поймала, - вновь послышался голос Тамары.

-Ну, так и хорошо, - хором сказали мы, а я добавил, - а в чём, собственно говоря, проблема, Том!

-Так ведь её с крючка снять надо, - послышался ответ.

-А-а-а, - хором сказали мы, - тогда понятно.

-Иди, снимай, - сказал мне Анатолий, - раз ты воздержался при голосовании, тебе и снимать рыбку с крючка, как будто это очень сложно.

Я опять чертыхнулся, встал с одеяла и пошёл помогать Тамаре. Она поймала небольшого окуня и отцепить его от крючка было делом нехитрым. Я ещё поправил червяка, поплевал на него и пожелал Тамаре удачного клёва и в дальнейшим. Впрочем, я это сделал зря, так как через пять минут опять раздался возглас:

-Ребята, я рыбку поймала!

Я понял, что карточная игра в дурака лично для меня накрылась, а поэтому встал с одеяла, сказал ребятам, что выхожу из игры, и пошёл помогать Тамаре.

Друзья мои надо мной посмеялись, дескать, не надо было воздерживаться при голосовании, и пожелали мне удачного снятия всех рыбок с крючка Тамары.

Я присел на берегу рядом с Тамарой, помог ей снять очередного окунька и вновь забросить удочку.

А как хорошо было на берегу. Ни ветерка, ни волны не было на озере. Оно просто всё сверкало как зеркало в лучах солнца, и мне казалось, что вот я снова молодой и полон энергии, и хочется свершить какой-нибудь не очень обдуманный поступок. Всё было как прежде, за исключением того, что нам теперь пятьдесят, и у нас жены и дети. Я не удержался, и пока Тамара ждала очередной поклёвки, написал стихотворение, точнее песню, которую я назвал На Ташкуле, на озере!

На Ташкуле, на озере.

1.На Ташкуле, на озере

спокойная вода.

Как много утекло ее

со времени когда,

Когда мы были молоды

и груз проблем не жал,

Когда, о счастье юности,

нас звал к себе Урал.

2.Мы снова здесь, и озеро

поет о встрече нам.

В груди же чувство нежности

с грустинкой пополам.

А память возвращается

в прошедшие года

И шепчет: Вспомни молодость!

озерная вода.

Припев:

А на озере Ташкуль свобода.

Нет совсем здесь сегодня народа.

Мы заехали так, на чуть-чуть,

Отдохнуть и продолжить свой путь.

3.А лето нынче жаркое,

сплошная сушь да сушь.

Мы за черникой-ягодой

в лесную лезем глушь.

Черники же здесь множество

на радость горожан,

С женою за полчасика

собрали целый жбан.

4.О, сколько было пройдено

прекраснейших дорог

И в этом Ташкуль-озеро

нам очень всем помог.

Мы снова здесь компанией,

компанией друзей,

Нашли минутку времени

среди текучки дней.

Припев.

5.На Ташкуле, на озере

спокойная вода,

А в сердце что-то вечное

нас тянет все сюда.

За двадцать лет с копейками

здесь изменений нет,

Все так же привлекателен

полянки нашей цвет.

6.Вернуть бы на мгновение

года свои назад,

Да жалко, к сожалению,

отцвел весенний сад.

И только Ташкуль-озеро,

пусть даже на часок,

В душе раскроет заново

прекраснейший цветок.

Припев.

Песня получилась немножко с грустиночкой, но что поделаешь, зеркальный блеск озера в душе моей отразил эту грустиночку и деться просто от грусти я не мог.

Так что пока Тамара вылавливала из Ташкуля пескарей, а я их снимал с крючка, грусть меня так и не покинула.

А Тамара постояв минут двадцать, двадцать пять на берегу, и, хотя клёв был, просто мне сказала:

-Ну, и хватит на сегодня!

Я этим словам обрадовался, помог Тамаре свернуть удочки и поспешил к ребятам, которые как я думал, продолжали играть в дурака. Но я ошибался, так как играть мои друзья кончили и каждый занялся своим делом, а точнее ничегонеделаньем, поскольку особых дел и не было.

* * *

Н

ичегонеделанье продолжалось примерно с полчаса. И тут вдруг Сергей сказал:

-А не пора ли нам сыграть в дубинбол!

От этих слов все мужики встрепенулись и единогласно одобрили это предложение.

-Надо сходить в лес, - продолжил Сергей, - и срубить дубины для игры!

Все опять же одобрили это предложение и взяв топоры, отправились искать дубины для дубинбола. Я тоже хотел пойти вместе с ними, но мне это не удалось, так как ко мне подошла моя милая половинка и таким божественным голосочком мне сказала:

-Я хочу половить рыбу!

(Жена моя рыбки не хотела, ей нужно было подавать рыбу).

От этого заявления моя душа ушла куда-то в ноги и я сразу понял, что сыграть в нашу игру дубиндол мне сегодня вряд ли удастся.

-Милая, - ответил я как можно ласковей в надежде, что меня избавят от насаживания червей и снятия с крючка пойманной рыбой, - но ведь ты же всё умеешь: и удочки разматывать, и червяка насаживать, и даже рыбку с крючка снимать. Тебя всему этому научил твой отец, мой тесть, заядлый рыбак.

Надо сказать, что все мужики, которые слышали этот разговор, сразу же заулыбались и заявили мне:

-Нечего было воздерживаться. Так что теперь такова твоя доля. Насаживай червей и снимай рыбку рыбу, будешь знать что и как.

С этими словами мужики, смеясь надо мной, ушли в лес за дубинами. А я ещё раз жалостливо посмотрел на жену в надежде, что она со всем справится сама.

-Не смотри на меня так жалостливо, - сказала она, - просто Ирина, жена Анатолия, захватила с собой супер крем для рук и лица. Мы все им намазались и теперь надо час ждать, чтобы он впитался как следует.

-Ну, и подожди часик, - заметил я.

-Не могу, - последовал ответ, - очень хочется половить рыбу, хотя руки теперь мочить нельзя.

Я с глубоким и тоскливым вздохом встал с колен и пошёл настраивать жене удочку, чтобы удовлетворить её женское желание.

Женское желание удовлетворялось около часа, за который было поймано пять местных пескарей и сменено раз десять червей на крючке. Наконец это занятие жене наскучило, и я вздохнул свободно, хотя понимал, что моё участие в дубинболе на сегодня откладывается.

Тогда я решил сварить уху, так как приближалось уже время обеда. Мужики мои весело гоняли дубинами по поляне консервную банку и им, похоже, было до барабана, кто будет готовить обед. Я опять же вздохнул и пожалел, что всё же при голосовании воздержался, и все теперь шишки будут валиться на меня. Однако надежд я тут не терял, поэтому крикнул недалеко от меня стоящим женщинам:

-Кто будет чистить рыбу?

На мой вопрос женщины даже не повернули головы и продолжали что-то обсуждать. Наверное, супер крем для рук и лица, что притащила Ирина, жена Анатолия. Я сразу понял, что чистить рыбу и всё варить придётся мне, но на всякий случай крикнул погромче:

-Кто будет чистить рыбу?

Женщины наши всё же видать меня услышали, повернулись ко мне, но сказали слова, которые я, от них, в общем-то, ожидал.

-Мы не можем. Во-первых, мы все кремом намазались и надо ждать, когда он впитается, а, во-вторых, вода в озере холодная, а чистить рыбу в холодной воде нам нельзя, так как на коже от этого появляются ципки!

Я чертыхнулся, взял щучек, пойманных нашими рыбаками, взял местных уклеек для навара и пошёл на озеро чистить рыбу. Такова на сегодня была моя участь. Да ещё мужики, заразы, кончили гонять консервную банку и поэтому проголодались, и теперь уплетали остатки вчерашней трапезы, покрикивая на меня, чтобы я, дескать, сварил уху побыстрее.

Ну, а я что? Я почистил щук, почистил уклеек, почистил картошки, лука и даже одну морковку.

-Всё, - сказал я мужикам, - функция разведения костра ложится на вас, так что давайте валяйте и действуйте.

Мужики мои посмотрели друг на друга (было видно что им и это неохота), но спорить со мной не стали, и Александр с Василием занялись костром и котелком. Всё это они сделали быстро, и уже через час над нашей поляной разносился сногсшибательный запах свежеприготовленной ухи, от которого у всех засосало под ложечкой и все стали готовиться к обеду.

Обед был, надо сказать, великолепным и все вдруг наперебой стали восхвалять меня, и моё немножко скверное расположение духа улетучилось, и я решил про себя, что сейчас маленько отдохну от обеда и, пожалуй, займусь подводной охотой, то есть тем, зачем, собственно говоря, я сюда и приехал!

* * *

Ч

тобы немножко отдохнуть, я решил вздремнуть часик, а потом уже и пойти на охоту. Я залез в свою палатку и обнаружил в ней спящего своего сына.

-Ничего себе, - подумал я, - вот это он дрыхнуть. Даже на обед не встал. Пора бы ему вставать!

Однако будить сына я не стал, в конце концов, каждый занимался у нас тут тем, чем хотел, а просто прилёг рядышком и постарался уснуть. Но поспать мне толком не дали. Точнее не дал мой сын, который через десять минут после того, как я влез в палатку, проснулся, стал ворочаться и, видя, что я ещё не сплю, спросил меня:

-Пап, а как на счёт пожрать?

Не знаю почему, но этот вопрос вызвал у меня кучу протеста, и я так даже несколько зло ответил сыну:

-Тебе бы только спасть да жрать. Иди к костру и там чего-нибудь найдёшь. Голодным не останешься.

Сын вылез из палатки, а я попробовал уснуть, но у меня ничего не получилось. Сколько я не ворочался - сна не было. Тогда я плюнул на это дело и решил, что пора заняться охотой.

Я вылез из палатки вместе со своим рюкзаком, в котором лежало заветное подводное ружьё, гарпун и трезубец к нему.

Честно говоря, на особо удачную охоту я не надеялся, но решил, что если щучка мне не попадётся, то настреляю мелочи, а потом дома отдам эту мелочь соседскому коту Ваське, которого мы с женой периодически подкармливали.

Как только я стал собираться, так все мужики собрались вокруг меня и начали наперебой давать советы. Сначала я эти советы слушал, но потом они мне надоели и я заявил, что с этой минуты за советы буду брать деньги. Хочешь дать совет плати червонец или два. Не хочешь платить пошёл в Африку. Это несколько отрезвило моих советчиков, но советы они давать не перестали.

Правда, когда я достал мной изобретённый трезубец, то все сошлись во мнении, что мой трезубец хорош, как раз на удачную охоту. Это меня подбодрило, значит просто старался с трезубцем я не зря, и поэтому с ещё большим удовольствием стал готовить своё снаряжение.

Однако всё тут опять испортили женщины. Не успел я примерить маску на лицо, как женщины все хором подошли ко мне и так нежненько и ласково заявили мне, что подводная охота это, конечно, хорошо, но вот кто будет готовить ужин это вопрос. Оказывается, они только что намазались кремом для загара, который прихватила с собой Тамара, а поэтому, опять же, не могли мочить свои руки да и тело вообще.

От такой, мягко выражаясь, наглости я обомлел и заметил:

-Я не знаю кто будет готовить ужин и меня это не волнует. У меня сейчас охота, а поэтому отстаньте все от меня.

Мужики же мои, что стояли вокруг опять стали смеяться, и я снова пожалел, что при голосовании: брать женщин с собой или нет - воздержался. Чтобы не продолжать эти разговоры, от которых у меня в сердце появилась тоска, я быстренько одел маску, ласты, взял ружьё и отправился к озеру на подводную охоту. Стоило мне погрузиться в воду, как все проблемы меня покинули, и я забыл про окружающий меня надводный земной мир.

Теперь вокруг меня был мир подводный со своими тайнами и загадками, в которые мне предстояло погрузится ну, хотя бы на полчаса. На большее я не рассчитывал, поскольку хоть вода и была достаточно тёплой, но не такой, чтобы в ней можно было плавать до бесконечности.

А подводный мир вокруг меня был великолепен. Чистая вода Ташкуля позволяла видеть его во всём многообразии. Растения здесь отличались от земных и напоминали мне таинственных чудищ, которые просто на секунду прилегли отдохнуть. Минут десять я просто так плавал среди этой подводной красоты, наслаждаясь многообразием подводной природы.

Но природа природой, а мне нужна была щука, этокий подводный динозавр, если так можно сказать. Вообще рыбы было полно, она плавала вокруг меня и совершенно, что удивительно, меня не боялась. Более того, она вела себя спокойно, и это говорило о том, что опасностей в виде щук вблизи не было. Тогда я поплыл к камышам, зная, что щука любит прятаться в камышах и поджидать свою добычу.

Я проплавал в камышах минут десять и мне, вы знаете, вдруг повезло. Я увидел в двух-трёх метрах от себя щучку, которая притаилась и чего-то ждала. Очевидно готовилась к тому, чтобы пообедать какой-нибудь килькой в виде окунька и чебака.

-Не знаю, не знаю, - подумал я про себя, - кого ты там ждёшь, щука, на обед, но мне на обед ты пригодишься!

С этими мыслями я осторожно подплыл к щуке метра на два, вытянул вперёд ружьё и выстрелил. Самое удивительное было то, что я попал и трезубец мой полностью оправдал себя. Щука на нём затрепыхалась, но все попытки освободится были тщетными, не зря я трезубец рассчитывал даже с помощью сопромата.

Радости моей не было предела. Однако тут же сразу возникла проблема: как снять её с трезубца. Трезубец был устроен так, что вытащить его из тела была проблема. Помучавшись так минут пять, я всё же вытащил трезубец вместе с гарпуном из тела щуки, благо щука практически к этому времени уже не подавала признаков жизни, и поместил добычу в садок.

Я был счастлив, по крайней мере, перед женой я уже мог предстать как добытчик, а это кое-что значит.

Но поймав щуку, я понял, что охотничий азарт во мне ещё пока не угас, хотя становилось моему телу холодно, ведь я уже более получаса плавал в воде. И тогда, чтобы хоть как-то согреться, я начал стрелять местную кильку, что, как нестранно, было не так просто. Дело в том, что трезубец мой был рассчитан на крупную рыбу, и мелочь им стрелять было неудобно.

Но, тем не менее, штук десять кильки я подстрелил и только после этого решил, что жилка моя мужская охотничья удовлетворена и можно смело возвращаться в лагерь, что я и сделал.

На берегу все сразу с любопытством окружили меня в надежде ещё раз посмеяться надо мной. Но увидев мою добычу, все ухмылки с лиц моих друзей исчезли, и я предстал в их глазах почти что героем. Я не говорю про мою жену, которая, похоже, вообще была счастлива тем, что я вот так удачно поохотился.

Ну, а что касается меня, так я был вообще на вершине блаженства и решил, что мне полагается сто грамм за большую охоту. Сто грамм мне налили, я выпил, и всё вокруг засверкало в розовым свете.

Но отдохнуть толком мне не дали, так как опять мне намекнули, что пора бы и поужинать, а это значит, что мне опять надо кашеварить за всех: и за мужиков, и за женщин, потому что не надо было воздерживаться!

* * *

Н

о тут ко мне подошла моя половинка и сказала:

-Так уж и быть я тебе помогу приготовить ужин!

Я с благодарностью посмотрел на жену, но не съязвить я не мог.

-А как же крем для рук и лица и крем для загара?

-Крем для рук и лица уже кончили своё действие, - заметила жена, - впрочем, и крем для загара. А сейчас мы намазались кремом для пупка, а пупок не помеха в приготовлении пищи.

-Ну, тогда давай сварим традиционную лапшу с тушёнкой, - ответил я, - это не трудно, быстро, дёшево и сердито.

-Давай, - согласилась жена, но как только она согласилась, как её сразу же за чем-то позвали наши женщины. Она пошла к ним, что-то там долго обсуждала, и когда обсуждение кончилось, то вновь подошла ко мне.

-Всё отменяется, - так сказала она, чем ввергала меня в уныние. Вари свою лапшу, а мы пошли делать бутербродики из колбасы, ветчины и сала.

Эти слова меня сразу же вывели из уныния, так как к лапше бутербродики подходили в самый раз. Кроме того на свет появился пакет с огурцами и помидорами. А это означало, что без овощей мы не будем и будет чем закусывать наши горячительные напитки.

Всё это привело к тому, что я с энтузиазмом стал готовить лапшу с тушёнкой, предварительно заставив своего сына нарубить дров. Нечего ему бездельничать, пусть хоть маленько и он внесёт свою лепту в наш поход.

Вскоре над полянкой поплыл запах тушенки и все мы, мужики, которые опять играли в дурака, и женщины, которые продолжали намазав свой пупок кремом, приготовлять нам бутерброды были этому рады.

Одним словом, ужин получился на славу, и я даже не пожалел, что при голосовании воздержался. Женщины иногда тоже могут и пригодиться.

На озеро незаметно опустился вечер. Стало немного прохладно, ведь это уже август, а в августе вечера, да и ночи, прохладные, как я уже говорил. Откуда-то потянул туман, а поэтому нам пришлось одеться потеплей. Мы сгрудились возле костра и начались костёрные разговоры о том, о сём, о нашем житье бытье. Так продолжалось где-то до одиннадцати вечера, когда мы пошли ловить раков.

Раков на Ташкуле ловить просто. Дело всё в том, что наши очистки от рыбы и картошки мы отдельно не собирали и не выбрасывали, так как знали, что на них из глубины вылезут раки, что, собственно говоря, нам и нужно было.

За полчаса мы насобирали целый котелок этих раков, сварили их и тут я снова не пожалел, что при голосовании воздержался, так как оказалось, что наши женщины захватили с собой ещё и пива, что к ракам в самый раз. На сей раз даже и все мои мужики стали наперебой хвалить женщин, и думаю, что в душе жалели, что голосовали против них.

Потом сынишка вытащил из палатки мою старенькую гитару, и мы вновь пропели песни до двух ночи. После этого все разбрелись по палаткам и предались сну, приятному, лёгкому и длинному, потому что теперь вставать в четыре часа никому не надо было, чтобы ехать на рыбалку. Так что мы все спокойно проспали до восьми утра, пока нас не разбудил звонок мобильного телефона Евгения, который запиликал так, что мог, наверное, и мёртвого разбудить.

* * *

Е

вгений, выползая из палатки, (он так, наверное, думал, что мы не услышим его разговора) стал с кем-то громко говорить, причём так, что всех нас разбудил и все мы вылезли из своих палаток на свет божий. Кончив разговаривать, Евгений чуть слышно матюкнулся и сказал так, чтобы мы все слышали:

-Ребята, как хотите, но в одиннадцать мне надо быть на работе. Привезли новый товар и без меня его принять не могут, причём непонятно почему.

Евгений был хозяином большого магазина, и это на него накладывало определённые обязанности.

-Жалко, - произнёс Сергей, - но мне тоже надо бы побывать на фирме до двенадцати.

Короче говоря, эти бизнесмены всё нам испортили. Я ещё хотел поохотиться, Александр с Василием порыбачить, да и остальные тоже с удовольствием ещё бы провели день на Ташкуле. Правда, чего-то погода стала портиться. По небу поползли неприятные тучки, ещё не тучи, но всё же тучки и, к тому же, подул ветерок.

-Ладно, - сказал я, - давайте хоть позавтракаем ухой из подстреленной мной щуки, а потом посмотрим. Может и вообще нам закругляться пора.

-Вот ты этой ухой и займись, - заявили мне хором все мои друзья.

Я, было, попытался отнекаться, дескать, я и так вас вчера весь день кормил, но это в расчёт не принялось, и мне пришлось опять заняться ухой. Но тут я понадеялся на наших женщин, но вновь оказался не прав.

Женщины наши, едва умывшись после сна и почистив зубы в холодном вчерашнем чае (ну, не в озёрной же воде чистить зубы) собрались на какое-то совещание и минут пятнадцать разговаривали между собой. После этого они расстелили большое одеяло прямо на траве и с гордыми и довольными лицами улеглись на нём.

Я подошёл к ним и как бы, между прочем, заметил, что надо готовить завтрак. На эти мои слова все женщины разом посмотрели на меня, как на ненормального. Меня это несколько удивило, а потому я заметил:

-Ну, что вы на меня так смотрите? Как будто я враг народа и предлагаю вам свергнуть существующую власть.

-Да понимаешь ли, Андрюша очень как-то лаского произнесла Тамара, - мы не можем.

-Это почему? удивился я. Кремом для тела и рук вы мазались вчера, кремом для пупка тоже мазались, так что вам никто и ничто не мешает опустить руки в прохладную воду Ташкуля.

-Понимаешь, мой милый, - тут в разговор вмешалась моя половинка, - мы только что намазались кремом для ушей.

-Но ведь этот крем даже не для рук и даже не для пупка, - отреагировал я, - так что вставайте и пошли чистить картошку. Щуку, так и быть, я почищу сам.

-Да не можем мы, - опять заметила Тамара.

-Да почему же? никак я не мог понять.

-Девочки, - сказала моя жена, - объясните ему, а то если объясню я, то дома меня могут и поколотить!!!

-Понимаешь, Андрей, - сказала Ирина жена Василия, - по инструкции, после того как крем нанесён на уши, нужно два часа покоя, а не то с ушей может облезть кожа, а это нам совершенно ни к чему. Так что извини, но чистить картошку придётся вам мужикам! Вы же не хотите, чтобы кожа на наших ушах облезла.

От таких слов я был несколько ошарашен, поскольку не представлял, что вот оказывается бывают такие крема для ушей, после которых требуется покой.

Что мне ещё оставалось? Чертыхнуться и пойти чистить картошку и щуку самому, а сам ещё подумал, что мы действительно не очень хотим, чтобы наши женщины были с облезлыми ушами! От мужиков помощи я не ждал, так как опять будут издеваться надо мной по поводу того, что вот не надо было воздерживаться во время голосования.

Правда, Василий спросил:

-Как там наши женщины? Что-то они сегодня больно рано поднялись?

-Да, ну, их, - сказал я в сердцах. Намазали свои уши каким-то кремом, от которого надо находиться два часа в покое, иначе кожа на ушах начнёт шелушиться. Теперь вот лежат на травке и отдыхают, по-видимому, от отдыха. Правда, от завтрака они не отказываются, так как видимо крем для ушей завтраку не помеха.

-Да, дела, - согласился со мной Василий. Но видимо, Андрюха, нынче такова твоя доля, так что валяй и чисти картошку с рыбой.

-Хорошо, - согласился я, но добавил, - вы только дров нарубите и костёр разведите, а иначе позавтракаем мы только в одиннадцатом часу.

Я пошёл на берег озера и как вчера, почистил картошку, маркошку, лук, затем выпотрошил и почистил щуку и разрезал её на кусочки.

Как нестранно, но мужики хоть маленько помогли мне, и пока я всё это делал, то развели костер и почти уже вскипятили воду в котелке. Так что скоро над нашей полянкой вновь поплыл запах, причём ароматнейший, свежеприготовленной ухи. Так что можно было завтракать.

Все не заставили себя долго ждать и скоро мы объедались вкуснейшей ухой моего приготовления, причмокивая при этом от удовольствия.

Только женщины наши как всегда были в своём амплуа. Они оторвали свои чудесные попочки от покрывала, сходили за порцией ухи к костру, а потом опять легли. Так они и ели лёжа. Крем для ушей требовал жертв и, хотя есть лёжа было не совсем удобно, но наши женщины, невзирая на все препоны, в лежачем положении всё и съели.

И всё было бы хорошо, но нашим бизнесменам, Евгению и Сергею, беспрерывно мешали сотовые телефоны, которые требовали их срочного прибытия в город для решения каких-то важных проблем. Евгению нужно было принимать товар, а Сергею звонили, потому что нужна была какая-то бумага, которую без него получить было невозможно.

Правда, и погода портилась всё сильнее и сильней. Было такое ощущение, что вот-вот пойдёт дождик, а нам это было совсем ни к чему. Так что, едва позавтракав, мы потихонечку начали сворачивать наш лагерь.

И опять это делали лишь одни мужики, так как наши женщины упорно не хотели, чтобы у них с ушей начала слезать кожа, а поэтому находились в лежачем положении до упора. А тут как раз и два часа прошло, так что и им можно было принимать вертикальное положение, причём без опаски, что кожа на ушах станет облазить. Что они и сделали, внеся в наше сворачивание лагеря некоторый женский сумбур, который иногда так нам нравится мужикам.

* * *

Л

агерь мы свернули минут за сорок. Можно, конечно, всё это сделать побыстрее, но нам пришлось минут пятнадцать заниматься тем, что будить моего сынулю. Было такое впечатление, что он приехал сюда только для того, чтобы поспать. Было перепробовано всё, от лёгких поглаживаний до крика и призывов просыпаться скорее, а не то весь завтрак мы съедим. Всё было напрасно. Даже сотовый телефон не помог, когда по нему позвонила моя жена. Тогда мы использовали, прямо скажем, варварский метод, а именно плеснули на голову моему сыну воды. От этого он встрепенулся и с громкими ворчаниями вылез из палатки.

-Я такой сон видел, а вы - сказал он мне.

-Дома досмотришь, - сказал я, - а сейчас иди умывайся, чисти зубы чаем, если тебе это по душе, и кушай завтрак. На завтрак там уха, которую тебе нельзя по причине аллергии на рыбу, но зато ещё остались вкусные бутерброды с колбасой и ветчиной. Так что действуй.

Сынишка мой умылся озёрной водой, но чистить зубы чаем не стал, как его мама, а просто набросился, словно с голодного края, на бутерброды. Так что нам больше ничего не мешало сворачивать лагерь. У женщин наших уши не облезли после крема для ушей и они находились в прекрасном расположении духа и даже намякивали нам, что пусть Евгений и Сергей едут по своим делам, а мы останемся, так как у них ещё в запасе был крем для пяток, который они тоже не прочь были бы попробовать на себе.

Но я воспротивился этому, мне надоело кормить всю эту ораву, да и поохотиться, похоже, мне не удастся. Просто с неба всё же стал накрапывать дождик, и тут уж всем стало ясно, что пора ехать домой. Так что лагерь мы свернули, распихали всё по машинам и, в общем-то, с некоторым сожалением покинули Ташкуль. Худо ли бедно ли, но мы на полтора дня вернули себе свою молодость, а это замечательно. Жалко теперь только было то, что когда мы опять посетим наш Ташкуль - было непонятно. Наверное, уж никогда. Хотя загадывать наперёд и делать прогнозы дело неблагодарное.

А я, если честно, чего-то устал. Мне просто надоела эта кормёжка, ведь я кормил всех эти полтора дня. Более того, что для себя я сделал вывод, что теперь во время голосования брать женщин или не брать, я воздерживаться не буду, просто потому, что я не хуже всех. Совесть кое-кому надо знать, а то крем для пупка, для рук, для тела, для ушей, ну, и так далее.

Дома я так и сказал жене, которая всё оставшееся воскресенье восхищалась, как они замечательно отдохнули, и как ей очень понравился крем для пупка и особенно для ушей.

-Надо срочно купить себе такой, - так всё поговаривала она, разгуливая по квартире и изучая в зеркале свой пуп и свои уши, которые ей очевидно очень нравились.

Сын завалился спать, как только мы приехали. Было видно, что ему всё до барабана, все красоты Ташкуля и нашей уральской природы. Мне же по этому поводу пришлось вздохнуть и подумать так по-старчески, что, дескать, не та молодёжь пошла.

И ещё я написал стихотворение про Ташкуль, так как в целом был доволен всем, хотя, как говорил, устал. Вот этим стихотворением я и закончу своё повествование.

Всё тот же Ташкуль

Всё тот же Ташкуль, только двадцать лет спустя.

Припоминаю всё во времени летя.

Пусть не найти следов от нашего костра,

Но только помню, здесь горел он до утра.

Всё тот же Ташкуль, только двадцать лет спустя.

Немножко грустно, хоть общаемся шутя.

Полянка наша, нашей юности любовь,

К тебе приехали мы на свиданье вновь.

Всё тот же Ташкуль, только двадцать лет спустя.

Все, как и раньше, только вот седой уж я.

Палаток помню разноцветный городок

И тёплый, мягкий, синий спальника мешок.

Всё тот же Ташкуль, только двадцать лет спустя.

Я воду трогаю, песчинками мутя.

Всё тот же Ташкуль это озеро мечты

И бесконечной всей уральской красоты!

01.03.2010 14:22

Смолюк Андрей Леонидович