Аннотация: Это поэма о любви, у которой остался еще один шанс.
Любовь
(поэма)
- Что с тобой, Эдди?
- Любовь...Нелегкая штука. Это все равно, что на лошади ездить. Она как духи, как туман, как поцелуй. У любви нет конца. Ты выкурил сигарету и выбросил ее потом. Меня пригласили на гавайский праздник, только что я буду делать на гавайском празднике?
Д.Кассаветис She's so lovely
Когда рано утром Кристина услышала в соседней комнате телефонный звонок, она еще лежала в постели и совершенно не собиралась подходить. Но звонок настойчиво звал к себе, словно собираясь сказать ей о чем-то очень важном, и она не выдержала.
Звонила Вероника, ее близкая подруга.
- С тобой хочет познакомиться один человек. Жду тебя вечером в гости. Кстати, сегодня новая постановка.
- Какой человек? О чем ты говоришь? Вчера у меня была помолвка с Глебом, а сегодня ты хочешь познакомить меня с кем-то еще.
- Я не призываю тебя к неверности. Можешь оставаться невестой, можешь даже выйти за своего Глеба замуж, но ты должна узнать этого человека. Это очень серьезно, поверь мне.
- Кто он?
- Ты все узнаешь вечером. Я скажу тебе только одно - он сходит по тебе с ума. Не вздумай отказаться.
Кристина положила трубку. Идти никуда не хотелось. И не потому что вчера была помолвка. Она представила себе, как ей придется объяснять, что она уже не свободна, слушать восторженные речи, отводить взгляд. Или еще хуже - встретиться какой-нибудь молчун, который будет только печально смотреть на нее и иногда улыбаться. Впрочем, дело было скорее в том, что она не любила новых знакомств. Она знала, что у нее сложный характер. Она не умела поддержать разговор, найти нужную тему или ответить впопад. Новая встреча всегда оборачивалась для нее пыткой. Пожалуй, только с Глебом ей было свободно и легко.
Они познакомились полгода назад. Он сразу же очаровал ее своим спокойствием и безупречными манерами. Он очень красиво ухаживал за ней - корзины с цветами, изысканные подарки, внимание к каждой мелочи - все это могло вскружить голову любой. К тому же он был довольно хорош собой. Кристина вскоре увлеклась им, и не долго думая, согласилась выйти за него замуж, совершенно не представляя себе, что кто-то может быть лучше.
Ее находили довольно привлекательной. Она обладала той нежной хрупкой красотой цветка на тонком стебельке, для которого губительно любое дуновение ветра, ее белокурые волосы в сочетании с прозрачно-серыми глазами создавали впечатление нереальности ее присутствия. О ней хотелось заботиться.
Любовь? Сидя в кресле с апельсином в руке, она подумала, что любовь сродни поэзии - ее выдумали и теперь наслаждаются ею, и чем сильнее воображение, тем ярче страсти, а в действительности это приятное состояние души и не более того.
Зачем Веронике нужно знакомить ее с кем-то еще? Она же знает ее характер. На любых вечеринках Кристина предпочитала находиться в тени. Она отыскивала какой-нибудь укромный уголок, брала коктейль и, слушая музыку, рассматривала журналы. Время от времени к ней наведывались знакомые, но старались не задерживаться, зная ее замкнутость и обособленность.
Иногда Вероника баловала всех настоящими представлениями. В одной из больших комнат устанавливали мини-сцену, декорации, занавес, ставили стулья, имитируя партер - комната на два-три часа превращалась в домашний театр. Конечно, места катастрофически не хватало, но этого, кажется, никто не замечал. Ее знакомые с курса разучивали какую-нибудь маленькую пьесу и играли ее довольно неплохо. У них был свой режиссер и сценарист. Актером мог быть кто угодно. Даже Кристине удалось сыграть в одном комедийном водевиле.
В такие дни она с удовольствием бывала у своей подруги. Правда, сегодняшняя вечеринка обещала быть беспокойной. Но она не могла отказаться. Почему-то щемило внутри от мысли о том человеке, который сумел уже заочно полюбить ее. Она пыталась представить его, но любой образ ее сразу же разочаровывал.
Она немного опоздала. Судя по всему, Вероника пригласила на вечеринку весь курс, потому что даже в ее огромной квартире, яблоку уже не где было упасть. Духота и устойчивый сигаретный дым подсказывали ей, что вечеринка в самом разгаре. Она уже успела встретить много знакомых. Но главное, ей казалось, что на нее постоянно кто-то смотрит. Она оборачивалась, искала глазами этот взгляд, но никого не видела. Между тем, он преследовал ее. Она физически ощущала это. Сильный, как поток энергии, горячий, не отпускающий взгляд, как улыбка чеширского кота, существовал сам по себе. Она невольно пряталась от него, переходя из комнаты в комнату, занимая себя разговорами с какими-то людьми, но тщетно. Взгляд не исчезал.
Появилась Вероника.
- Хорошо, что ты пришла, - сказала она, - скоро начнется спектакль.
Во взгляде Кристины звучал вопрос. Но подруга, казалось, не замечала его.
Девушка взяла свой коктейль и пошла с ним в дальнюю комнату.
В одно мгновение она остановилась, чуть не выронив бокал из рук. В десяти метрах от нее стоял он. Ее словно оглушили. Этот взгляд, не прикрытый толпой, стал еще сильнее. Она тут же вспомнила, где видела его.
Неделю назад, на вокзале, они столкнулись с ней в вагоне поезда. Тогда он поднял разбросанные вещи, отдал ей, и даже не улыбнувшись, ушел, а она осталась ждать Глеба. Она не сразу забыла его. Он уходил по перрону, а она думала о том, что мимо нее проходит, исчезая в небытие, что-то самое важное, а она не может даже закричать. Потом, правда, она испугалась своих мыслей и заставила себя не думать об этом ...
Я так долго ждал тебя. Ты не представляешь, как невыносимо знать, что ты есть, и не быть рядом. Я снова вижу тебя. Я хочу прикасаться к тебе. Когда мы встретились в дверях поезда, я сразу тебя узнал... Я ушел, потому что знал, что встречу тебя снова. Я ждал, и мне было легко, потому что я нашел тебя. Что стоит вся моя прежняя жизнь?...Лишь теперь я живу, потому что могу чувствовать тебя, любить тебя и умирать...
Расстояние между ними стало уменьшаться. Кристина чувствовала, что может потерять сознание. Они уже стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Его взгляд был глубок. Он проходил сквозь глаза, опускаясь по шеи и груди прямо к сердцу, и оно начинало болеть. Он взял ее за руку и сильно сжал. У нее не хватало сил хоть что-нибудь сказать. Она опустила глаза и увидела, что ее рука свободна, а его по-прежнему держит бокал с вином.
- Не уходи, - сказал он.
- Я не смогу, - ответила она.
В это время, словно в подтверждение ее слов, к ней кто-то подошел и увел ее, а он так и остался стоять с бокалом вина в руке.
Кристина изнемогала. Она была не готова к этой любви, потому что никогда в нее не верила. Ей были не под силу такие чувства. Она подумала, что нужно немедленно уйти, но вместо этого все время искала его глазами.
Спектакль начинался. Играли Суламифь. Она не помнила, как села, как погас свет, как появилась на сцене темная прекрасная девушка в полупрозрачной тунике. Зазвучала нежная музыка. Действие началось...
Царя Соломона играл он. Это было невероятно, но она не могла даже встать. Его свободные одежды, сандалии позволяли видеть его другим, еще более нереальным. И лишь его взгляд не отпускал ее. Пока этого никто не замечал...
- ...говорят, они делают из них сонный напиток... Скажи, правда ли, что ягоды мандрагоры помогают в любви?
- Нет, Суламифь, в любви помогает только любовь. Скажи, у тебя есть отец или мать?...
Почему она так напугана? Где Глеб, который увез бы ее от этой любви. Но что будет потом? Погибнуть? Нет, от любви не умирают. С ней живут. Кристина металась. Она хотела укрыться, спрятаться от этого сумасшедшего взгляда, но совершенно не понимала, как можно теперь жить без него...
- О нет, царь мой, возлюбленный мой, я не жалею. Если бы ты сейчас же встал и ушел от меня и если бы я осуждена была никогда потом не видеть тебя, я до конца моей жизни буду произносить с благодарностью твое имя, Соломон!
Любовь. Как слово, вырвавшееся случайно. И невозможно удержать ее... Он совсем ее не знает. Он наверняка разочаруется, узнав ее поближе... Может быть, убежать, чтобы он так и не понял, что выдумал ее.
Он не сводил с нее глаз. Многие стали замечать это. Но она уже перестала бояться. Слова, чужие слова, слетавшие с его уст она воспринимала как его собственные, и они уже не казались ей выдумкой. Как можно было жить без любви...
- Мы с тобою встретимся, Суламифь, и мы не узнаем друг друга, но с тоской и восторгом будут стремиться наши сердца навстречу, потому что мы уже встречались с тобою, моя кроткая, моя прекрасная Суламифь, но мы не помним этого.
В комнате начали перешептываться. Уже все заметили, что с актером происходит что-то странное. Все смотрели на Кристину. Лицо ее заливала краска, она нервно теребила краешек платья, но боялась теперь только одного - что он уйдет.
Откуда взяться воле, если ее не было никогда, как бороться за любовь, если не научился ее ценить?... Видимо кто-то позвонил Глебу, и он приехал. Он не дал досмотреть ей спектакль до конца.
Они ехали домой.
- Почему ты не сказала мне, куда ты сегодня вечером идешь, ведь ты всегда меня предупреждала? Что происходит с тобой, очнись! Хочешь, я вызову доктора?..
Не отдавай меня никому. Я боюсь борьбы. Я больна тобою. Где ты? Обними меня, чтобы я ничего не боялась. Вокруг меня люди, но в них так мало света, они безжизненны. Я тоже была мертва, пока ты не пришел. Я не выдержу этой любви, но я уже не смогу жить без нее...
Она не спала ни одной минуты. Когда она осталась одна в пустой квартире, она стала ждать его. Она подходила к разным окнам и представляла, как увидит его, идущим к ней в луче света, исходящего от ее окна. Она представляла, как он поднимает голову, а она открывает окно и, словно птица, летит к нему навстречу.
Она подходила к зеркалу и видела в нем отражение его любви. Она откидывала одеяло и видела его ласки, но не чувствовала их пока. Она знала, что он придет.
Ночь упала к ее ногам. Она поглотила весь страх, всех бесцветных людей, все сомнения. Дрожали свечи в уголках, и в их трепетном сиянии она узнавала свою душу. Тишину нарушал только стук ее сердца. Она должна была успокоиться, он оставил ей для этого время. Что было в ее жизни до сих пор? Разум и уверенность, спокойствие и простые маленькие радости, которые удержали бы ее в этом мире надолго. Но что принесет ей эта любовь? Что она может знать? Как можно знать ласку матери, если никогда не видел ее. Как можно получить наслаждение от прохладной воды, утолив жажду, если никогда не испытывал этой жажды. Только сейчас она способна чувствовать разлуку, потому что она помнит то счастье, которое принесла ей встреча. И это вовсе не любовь, когда привыкаешь, когда спокоен и уверен, когда за помолвкой неминуема свадьба, когда все одобряют и восторгаются.
Любовь - это совсем другое. Это он, его взгляд, только такой открытый и сильный. Это очень частые удары сердца, это полное смятение при любой встрече, это абсолютная неуверенность, и это не радость, нет! Это нестерпимое, почти болезненное концентрированное счастье, которого не ждешь, и которое всегда теряешь...
Он пришел так неожиданно, что она не успела подготовиться.
- Ты уже не боишься меня?
- Я люблю тебя.
Он обнял ее, и его руки утопили ее в мощном потоке чувств, таких разных, что она не могла понять, что происходит с ней. Она, как свеча, таяла, растворялась в нем, в его горячем дыхании, в его сладостных губах, в его сумасшедшем взгляде.
- Не отпускай меня, потому что если ты отпустишь, я вытеку сквозь твои пальцы, и уже никогда не стану той, что ты любил. Я теряю сознание и исчезаю, вместо меня появляется кто-то другой...
- Какая ты сильная, как упруги твои груди, как нежны и податливы губы, ты проникаешь в меня, и мы становимся неделимы, мы перестаем существовать порознь. Представляешь, мы уже не сможем разлучиться даже на мгновение. Ты становишься частью меня - физической, тебя больше нет, как нет и меня.
- Если я и боялась чего-то, то новой разлуки. У меня немеют руки, мои ноги перестают меня держать, я и вправду исчезаю.... Теперь я умру без тебя. Едва ты уйдешь, меня не станет, я могу жить лишь твоим дыхание, потому что моего уже нет. Я просто не смогу дышать.
Ночь не кончалась, но все же кончилась, и с первыми лучами солнца они уснули.
Солнце заливало всю комнату ярким светом. Он смотрел на нее. Она долго не открывала глаза.
- Я люблю тебя, - прошептал он, проведя пальцами по ее волосам.
- Я не смогу остаться с тобой, - она открыла глаза и посмотрела на него.
- Ты отказываешься от меня? - он отстранился.
- Я не смогу, - она отвела взгляд.
- Тогда я ухожу, - он встал.
Она не пошевелилась. Только руки слегка дрожали.
Он ушел, оставив ее одну.
Кристина была одна весь день. Звонил телефон, кто-то приходил к ней, но она не открывала дверь. А потом наступила ночь. Она просочилась в самые укромные уголки комнаты, и в ней внезапно стало тесно. Кристина даже боялась сделать шаг. Но главное, ей трудно было дышать. Она открывала окна, но раскаленный душный воздух лишь обжигал ее грудь...
- Красивое платье, - сказала Вероника.
Кристина стояла перед зеркалом в ослепительно белом платье и прикрепляла фату.
- Я думала это легче, - рассеяно проговорила она.
- Что легче? - переспросила ее подруга.
Кристина вздохнула, глядя мимо зеркала.
- Я раньше и не догадывалась, что алтарь - это край пропасти, - сказала она медленно, - люди идут к нему, не подозревая, что их ждет смерть, едва они скажут да.
- Ты мне не нравишься, - Вероника внимательно посмотрела на нее, - тебя никто не заставлял. Зачем ты одеваешь фату?
- Потому что я заслужила ее.
Церемония длилась невыносимо долго. Вокруг все были счастливы. Ее родители, его родители, друзья и подруги. Все, затаив дыхание, ожидали конца, чтобы расцеловать молодых и поздравить их всеми этими цветами, которые они принесли в церковь.
- Посмотри, как на кладбище, - шепнула Кристина Глебу, - посмотри как много цветов. Сейчас они возложат их к нашим ногам и будут плакать.
- Что с тобой? - Глеб нервничал.
Священник продолжал говорить. Он говорил долго. А потом все посмотрели на нее.
Она оглянулась. Все как будто что-то ждали от нее. Тишина резала слух. Счастливые родственники переминались с ноги на ногу, с нетерпением ожидая, когда же затянется петля на ее шее. Никто не сомневался в том, что счастье для всех одно. Какие же одинаковые были у них лица. Глеб тоже был счастлив. Его жалкое счастье заключалось сейчас в том, что через несколько секунд он сможет обладать женщиной, которая никогда не любила его, которая всегда будет прятать от него свой взгляд и лицо от его поцелуев, у которой никогда не будут блестеть глаза от любви. И все же он был счастлив. Он думал, что это счастье. Он надеялся. Ей было жаль его.
Пауза затянулась. От нее ждали каких-то слов, но она не знала, что говорить. Она посмотрела на своего жениха и неожиданно подумала о том, что если он уйдет прямо сейчас, то, возможно, еще сможет обрести свое счастье.
Она собралась было сказать это, как вдруг увидела его. Он стоял у самого выхода. Тень ложилась на его лицо, а лучик солнца упал на его руки. Она увидела его пальцы. Они показались ей белыми. Она посмотрела на его лицо, ища глаза, но тень была густой.
Она поняла, что должна увидеть его лицо, и медленно пошла к нему. В первый момент ее никто не остановил. Все замерли от неожиданности. Тишина нарушилась лишь шелестом ее белого платья.
Она шла, и ее глазам открывалось его лицо. Сначала подбородок, потом губы, потом нос. Потом она увидела его глаза.
Она остановилась. Кто-то окликнул ее, но она даже не обернулась. Ей было больно. Даже перехватило дыхание. Она побледнела - он смотрел в ее глаза, не отрываясь, как тогда, на вечеринке у Вероники...
...Ее стали звать, укоряя в беспечности. Кто-то подошел к ней и взял за руку. Она мгновенно отдернула руку и обернулась. Все глядели на нее в изумлении и пытались выяснить, что с ней происходит. Она уже не узнавала лиц. Они сливались в одну пеструю массу, движущуюся к ней. Она отвернулась и снова увидела его.
И тогда она пошла к нему. Расстояние до него казалось совсем небольшим, но по какой-то странной причине ни один шаг не приближал их встречу...
...Новые туфли уже натерли ноги, платье посерело, фату давно унес ветер, но она продолжала идти к нему, потому что видела, что он все еще стоит у дверей и ждет ее.