(пьеса написана на основе реальной истории, произошедшей в одной из русских деревень в 80-е годы и освещавшейся в газете "Комсомольская Правда")
Виктор Собчак
УВЕРТЮРА
В сиянии света, контражуром облекающим ее фигуру, появляется девушка. Перед ней светится громадный лик Бога-отца. Девушка подходит к лику и опускается перед ним на колени. Свет и проэкция медленно гаснут.
СЦЕНА 1
По сцене беспокойно ходить, начинающая стареть, женщина. Она в строгой и скромной одежде и платке. Лицо ее невзрачное и серое, ничем не примечательное. Поправляет скатерть на столе. Подходит к окну. Застывает. Пауза. Заходит Отец - такой же невзрачный и невыразительный, как и Мать. Молча снимает плащ, кепку, крестится на иконы и идет к столу. Грузно садится. Мать подходит к нему и садится рядом. Отец встает, подходит к приемнику и включает его. Какое-то время слушает первую попавшуюся программу, выключает приемник и возвращается за стол.
Отец - Такие вот, мать, дела...
Мать вопросительно смотрит на него, пугается чего-то и порывистым жестом закрывает рукой рот, а потом судорожно крестится.
Отец - Да...
Мать - Господи...Господи...
Отец - Правильно, мать. Помолимся Господу.
Оба встают, подходят к образам, становятся на колени и молятся. Голоса звучат их в унисон.
Отец - Господи, спаси рабу твою Дарью от злого умысла, от прегрешения вольного и невольного, от дурного глаза, пошли ей веру и надежду. Пошди ей любовь, Господи! Все в твоей воле, Всеблагой, не забывай рабов твоих смиренных...Аминь...
Мать - Иже еси на небеси! Да святится имя твое! Да приидет царствие твое, да будет воля твоя, яко на небеси и на земле. Хлеб нам насущный даждь нам днесь, и оставь нам долги наши яко и мы оставялем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого! Аминь...
Заканчивают читать молитвы одновременно. Какое-то время молча стоят на коленях. Встают. Смотрят друг на друга. Мать делает шаг наввстречу Отцу, подняв руки, словно для того, чтобы обнять его, но наткнувшись на его взгляд, останавливается и руки ее опускаются. Она садится за стол. Отец подходит к ней и какое-то время молча стоит за ее спиной. Грубовато и неумело кладет ей руку на голову, отчего она вздрагивает и напрягается.
Отец - Сама она придет...
Отходит от Матери, вздыхает и тоже садится за стол. Задумчиво качает головой, а Мать расстерянно и жалко глядит на него.
Отец - За что наказания такие, Господи? Чем прогневили?
Тяжело встает, берет одежду с вешалки и одевается у порога. Мать засуетилась, помогая ему одеться. Затем выбегает на секунду и возвращается со свертком в котором еда. Отец машет рукой и выходит. Мать стоит на пороге и долго смотрит ему вслед. Тяжело вздыхает и возвращается к столу. Кладет сверток с едой на стол. Уходит за ширму, отгораживающую часть сцены, и возвращается, одевая теплую кофту. Убирает сверток со стола. Одевает пальто и выходит.
СЦЕНА 2
Звучит музыка. Освежаются иконы в углу и с центральной, на которой, в луче света, сияет лик Бога-отца. Свет и музыка микшируются. На пороге стоит Дочь. Ее лицо закутано платком так, что видны только глаза. Дочь заходит в комнату, подходит к иконам и долго смотрит на них. Идет к вешалке, снимает пальто, идет к столу, садится. Платок остается на ней. Долго смотрит перед собой и начинает плакать. Опускает голову на руки, лежащие на столе.
Внезапно вскакивает. Включает на полную громкость радио, приносит ведро с водой, тряпку, снимает платье и остается только в трусиках, бюстгалтере и платке. Начинает яростно мыть пол. При этом она плачет все громче и громче, временами утирая глаза, грязными руками. В какой-то момент она неожиданно ловит свое отражение в зеркале трюмо или шифонера. Замирает. Бросает тряпку и подходит к зеркалу ближе. Долго в упор смотрит на себя. Потом медленно поворачивается к зеркалу то одним, то другим боком. Расстегивает бюстгалтер, смотрит на свою грудь. Приспускает трусики...внезапно сипуганно оборачивается на иконы, хватает со стула платье и закрывается им.
Входят Мать и Отец.
Дочь оборачивается к ним. Орет радио. Отец неторопливо, не снимая пальто, подходит к радио и выключает его. Возвращается к вешалке и снимает пальто и шапку. Мать тоже раздевается. Дочь стоит и дрожа смотрит на них.
СЦЕНА 3
Отец (не глядя на Дочь) - Тебе сказали?
Дочь - Да...
Отец - Да...
Мать идет к Дочери, но отец останавливает ее.
Отец - Сядь.
Мать останавливается на полдороге и послушно садится за стол.
Отец - Не помогли наши молитвы, мать...не помогли...Что делать-то будем?
Мать плачет. Долгая пауза. Внезапно Дочь падает в обморок и тело ее крупно вздрагивает, руки что-то ищут вокруг себя. Отец поднимается, берет ее на руки, несет за ширму и кладет на постель. Рядом суетится мать.
Мать - Доченька...доченька...
Отец, видя что Дочь просто в бессознательном состоянии и ее припадок не прогрессиует, прикрывает ее краем одеяла и бросает Матери -
Отец - Идем... (Мать замирает и испуганно вскидывает на него глаза)...Идем...поговорить нам надо...
Садятся за стол.
Отец - Значит так, мать...Доктор сказал, что...мужик ей нужен...Понимаешь? Созрела она, значит. Кровь свое просит...Припадки эти, обмороки пока не страшны, но если оне не будет...вообщем, зачахнет она...худо будет. Помереть сразу не помрет, а калекой или умалишенной станет...
Мать - Так она и так калека у нас. Забыл разве?
Отец (вздохнув) - Не забыл. Только с калечным лицом и всю жизню прожить можно, а с этой напастью...Доктор еще сказал, что он ни за что не отвечает. Говорит, если хотите, в город везите, там может в больнице что придумают...Говорил какое-то искусственное осеменение придумали, навроде, как для коров...
Мать - Господи, спаси и помилуй!...И...ничего другого сделать нельзя?
Отец - Говорит - ничего...Или замуж и рожать...или в эту больницу их проклятую...
Мать - Господи!
Отец - Экспериментов над дитем не дам делать. Лучше сам убью. Да и грех это. Страшный грех.
Мать - Вся деревня узнает...
Отец - Не узнает. Доктор городской был. Наша врачиха в область за лекарствами поехала. Он не скажет...никто его тут не знает...не бойся...
Мать - Да как не бояться, Господи!
Отец - Не причитай, не умерла она еще. Замуж ее надо.
Мать - А за кого? В деревне парней-то, раз-два и обчелся. Да и никто ее не возьмет. Все ведь знают, что калека она.
Отец - Да, наказал Господь, наказал...Думал, достаточно уж за грехи наши, как волчанка ее побила...Ан нет...Тяжки твои испытания, Господи...(крестится)
Мать - Отец, а может все же ее в город отпустить? К тетке Серафиме. Наш она человек - и присмотрит и поможет. В Боге ведь она.
Отец - Нет. Не верю я ей. В церкву, как в театр ходит. Наряжается. Развлечение одно. Суета. Не верю. Припадок случится - сразу "Скорую" вызовет или сама ее в больницу отведет. Все известно будет. Тогда уж она постарается разнести...И нас с тобой не спросит...
Дочь застонала, задвигалась, заметалась. Мать бросилась к ней, а Отец остался сидет за столом. Дочь успокоилась. Мать встала с кровати, подошла к образам, перекрестилась, повернулась и долго посмотрела на Отца. Подошла и не говоря ни слова стала перед ним.
Мать - Значит тебе прийдется...
Отец - Что?
Мать - Сам понимаешь, что...Нельзя иначе. Дите погибнет. Нельзя. То тоже грех великий. Не можем мы такое на душу взять.
Отец - Ты что говоришь, мать?!
Мать - Не кричи. Во всем всегда тебя слушалась. И буду слушать. Молодой была - верила тебе. Через тебя и к вере пришла, а теперь и ты поверь мне...Значит так хочет Бог...
Отец - Бог?
Мать - Да. Помоги ей. Если она помрет, то я руки на себя наложу.
Отец - Ты что такое говоришь, мать?
Мать - Знаю, что грех это, что прощения мне не будет...И все равно сотворю. Мы и так перед нею виноваты.
Отец - Мы?
Мать - Не обманывай себя. Мы. Болезнь ее ведь от нас с тобой.
Отец - Как это?
Мать - Грешили много. Людей не любили. А то против Бога. Бог людей любить учил. А мы не любили их - презирали, ненавидели...
Отец - Так ведь было за что! Вспомни, что творили, что творят - против Бога!
Мать - А то уж его дело. А судить их нам не положено. И не они в том виновные. Может им помочь надо было, а мы отталкивали их. А теперь расплата пришла. Возлюбить их нам через дочь нашу надо...(мягче)...Давай, Петр...С Богом...Не стыдись того...И меня не стыдись. Дочь спасаешь. Кровинку свою. Вину и перед ней сикупить надо...А я молиться за вас буду...
Отец долго смотрит на Мать. Тяжело встает, подходит к кровати на котрой лежит Дочь и смотрит на нее. Вздыхает и начинает раздеваться, задвигает занавеску и виден только силуэтом в свете лампадки. По силуэту видно, как он стоит перед кроватью. Мать заходит за занавеску и крестит его. Выходит из-за занавески и становится на колени перед образами.
Отец - Мария...Мария...не могу я...дитя ведь свое...не могу...
Мать - Я помогу тебе...
Мать заходит за ширму, помогает ему раздеться и укладывает его на Дочь.
Мать - А теперь давай...Быстро. С Богом...
Мать выходит из-за занавески и становится на колени перед образами и молится. Из-за ширмы слышны стоны Дочери, сначала болезненные, а потом горячие и сладострастные. Все уходит в темноту.
СЦЕНА 4
Бьют часы. Выходит свет и освещает Дочь, лежащую на постели. Рядом никого нет. Дочь потягивается и садится на кровати. Внезапно она, что-то чувствует и недоуменно кладет руку на низ живота. Затем замечает пятно крови на простыне...Оглядывается и внезапно видит отцовский ремень на спинке кровати...С усилием морщит лоб...Внезапно, все поняв, она вскрикивает и ничком бросается на постель. Потом вскакивает, набрасывает на себя халатик, хватает простыню и бросается к дверям. Сталкивается с Матерью, которая несет кастрюлю в которой, что-то дымится. Мать, постояв, идет к столу и ставит кастрюлю на стол. Включает радио. Входит Отец. Молча садится за стол. Мать садится рядом с ним. Входит, повесив голову, Дочь. Пауза.
Отец - Садись...
Дочь послушно села за стол. Отец встал, выключил радио. Стоит спиной к столу.
Отец - Прости, дочка...Иначе нам нельзя было...
Возрвашается к столу и ни на кого не глядя начинает есть. Все молча едят какое-то время.
Дочь - Лучше б мне умереть...тогда...
Мать - Не смей! Слышишь?! Не смей! Грех!
Дочь - А это?
Мать - Что "это"? ...(пауза)...Лечение это...вот это что! Ты думаешь, отцу легко было пойти на то?! Дочь свою...Посмотри на него!
Отец - Ладно, мать...(пауза)...Ты знаешь, что доктор сказал...В город тебя не отдам. В Боге тебя растили. А там разврат. Грех и мерзость одна. Да и кому ты там нужна? Только нам и Богу...
Дочь - Но ведь это страшнее...
Отец молча встает, поднимает дочь со стула и ведет ее к зеркалу, сдергивает с нее платок. На ее лице рубцы, фурункулы и язвы, куски пластыря...
Отец - Смотри...(Дочь пытается отвернуться, но Отец ее крепко держит) Смотри...это ли не страшнее?
Дочь - Видела...
Отец - И мы видели...каждый день, с того часа, как волчанка поела тебя...
Отпускает Дочь и отходит от нее.
Отец - Замуж тебя никто не возьмет...Сама понимать должна...
Дочь - Понимаю...
Мать - Да что ты понимаешь?!
Мать осеклась под гневным взглядом Отца и стала собирать посуду со стола.
Отец - А припадки твои не вылечить иначе. Наказание они и испытание наше. Видно Богу так угодно. Сама посуди. Будем жить, дочка...И не вздумай чего с собой сотворить - не только себя, но и нас в страшный грех ввергнешь. Негоже отвергать того, что Бог дал. А жизнь тебе он подарил, чтоб ты его радовать могла...(вздыхает)...Неисповедимы пути Господни...Может это и не испытание совсем...Моожет на подвиг какой он нас избрал. А мы того, грешные, и не знаем, не понимаем, темные...Сама видишь какая ненависть кругом...Может хоть так любви научить нас хочет, разучились любить-то мы. Больно суровы стали. А он радости и проникновения людям хотел...Помолись, дочка! На Него только надежда и осталась...
Отец поднимается, целует Дочь в лоб и уходит. Дочь подходит к образам и, став на колени, молится. Уходит свет.
СЦЕНА 5
Выходит свет. Отец в очках читает Библию. Мать вяжет, Дочь что-то шьет.
Отец - Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть Детьми Божьими. Мир потому не радует нас, что не познали его. Возлюбленные! Мы теперь дети Божьи - но еще не открылись, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему. И всякий имеющий сию надежду на Него ощущает себя так, как Он чист..." (1-е послание Иоанна. Отец оторвался от чтения с улыбкой посмотрел на Мать и Дочь и продолжает)...Все мы дети Божьи, и мы должны покорствовать его желаниям, удовлетворять их. Разве это не он послал нам испытания и вывела нас на путь истинный? На путь любви...и сопротивлялись мы, и смущадись необычности путей Его, но победил Он наше неразумение, и на подвиг любви подвиг нас. Посмотрим же радостно и с любовию в глаза друг другу, без смущения, и с веселой улыбкой. Очистимся от скверны мира через любовь к Богу, через нашу любовь, которую Он нам завещал...
Дочь - Отец, а разве не преступаем мы законов Его? Ведь осуждал он прелюбодеяния...
Отец - Не прелюбодеянием мы занимаемся, но любвовию...Спроси у матери своей - держит ли она зло на тебя или на меня за любовь нашу общую?
Мать - Нет, не держу. Какое же это прелюбодеяние? Разве отец на гладит с любовью дитя свое в колыбели лежащее? Разве не бежит сын к матери с объятьями жаркими и поцелуями? Разве не ласкают друг друга близкие?
Отец - А нам откровение Его было. Полюбить. А если бы не послушались Его - что бы с нами стало? Ты можешь себе представить, что тебя с грубостью берет какой-нибудь чужой? Пусть и мужем названный?
Дочь - Нет, наверное...не знаю...
Мать - Тебе хорошо сейчас с нами? Думаешь ли ты о своем лице, мешает ли тебе болезнь твоя любить Бога и служить ему?
Дочь - Нет, не мешает...
Отец - А раньше слезы проливала. Каждое утро. Сам видел, да и мать рассказывала...А теперь...
Дочь - Да, теперь мне лучше...
Отец - И суждено нам было дальше всех по пути любви пойти, ибо сказано: "Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною. И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваемс пред Ним сердца наши: ибо если сердце наше осуждает нас, то потому что Бог больше сердца нашего и знает все. Возлюбленные! Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу И, что ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним. А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедовал нам" (1-е послание Иоанна Отец встает) Помолимся Господу нашему!
(Все вместе беззвучно молятся)
Отец - Ну, с Богом, возлюбленные мои. Готовьте ложе любви. А я еще помолюсь во славу Божию!
Мать и Дочь идут к занавеске, отдергивают ее, расстилают кровать, раздеваются и ложатся. Мать, что-то шепчет на ухо Дочери и та счастливо улыбается.
Отец - Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь его совершенна есть в нас. Что мы пребываем в Нем и Он в нас, узнаем из того, что Он дал нам от Духа Своего.И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру. И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви...
Отец поднимается. Его голос звучит в записи. Отец идет к кровати, залергивает занавеску и дальше мы видим всех тенями на занавеске, как в театре теней. Отец раздевается и ложится на постель к Матери и Дочери. Далее следует импровизационная сексуальная сцена между Отцом, Матерью и Дочерью.
ФОНОГРАММА ГОЛОСА ОТЦА - ...Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит :"Я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец - ибо нелюбящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего...(1-е послание Иоанна)
...Небеса проповедуют славу Божию, и о добрых делах Его вещает твердь. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. Он поставил в них жилище солнцу, и оно выходит, как жених из брачного чертога своего, от края небес исход его, и шествие его от края их, и ничто не укрыто от теплоты его. Закон Господа совершенен, укрепляет душу, откровение Господа верно, умудряет простых. Повеления Господа праведны, веселят сердца, заповедь Господа светла, просвещает очи. Суды Господа истина, все праведны. Кто усмотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня и от умышленных удержи рабов твоих, чтобы не возобладали нами. Тогда будем мы непорочны и чисты от великого развращения. Да будут слова уст моих и помышление сердца моего богоугодны пред Тобою, Господи. Твердыня моя и Избавитель мой. (Псалом 18)
Во время молитвы свет микшируется и последние слова звучат в темноте.
СЦЕНА 6
После паузы тишина взрывается радостной музыкой, звучащей из радио. Выходит яркий свет. Стук в дверь...еще...еще. Нерешительно и оглядываясь, заходит молодой парень.
Василий - Есть дома кто? Э-эй!...Хм...
Василий вытирает ноги, подходит к радио, меняет несколько станций. Подходит к столу, садится и видит лежащую перед ним Библию. Берет ее в руки и листает, смеется и читает дурным голосом...
Василий - ...Иже еси на небеси! Ха-ха-ха! Хоть проси, хоть не проси - а никого нет на небеси!
В дверях появляется Дочь. Она стоит молча и наблюдает за Василием, который продолжает листать библию и отпускать междометия.
Василий - ...И изрек Моисей - "Блаженны нищие духом"...Ага, блаженные они и есть..."филимистяне же взяли ковчего Божий и принесли его из Авен-Езера в Азот..." (потягивается)...А-а-ах! Мура!...Как только эту хренотень читать можно?
Дочь - Ты кто?
Василий (подскакивая на стуле) А?! Уф...Извини...те...Я стучал-стучал, никто не открывает, гляжу - дверь открыта, вот я и...
Дочь молча проходит в спальню. Василий стоит и переминается с ноги на ногу.
Василий - Э-э-э...Мне бы Петра Ивановича или Марию Ильиничну увидеть...Может я попзже зайду?...А когда они будут дома?
Ответа нет. Он потоптался на месте и пошел к двери.
Василий - Ну, извините...(остановился у двери)...Ну, что ты в самом деле, а?! Когда хозяева дома будут, спрашиваю! По делу я...в гости...(молчание)...Ладно. На улице подожду...(поворачивается и сталкивается с Матерью) О! Здрасьте, Мария Ильинична! А я вот вас уже целый час дожидаюсь...
Мать - Василий?
Василий - Точно...
Мать - Какими судьбами? Да ты проходи, проходи! Что на пороге-то стоять?
Василий - Да я...(осекся, глядя на то как Мать крестится)...я ждал вас...
Дочь (из-за ширмы) - Над Богом он насмехался. Святое Писание осмеивал. Ржал, как жеребец...
Мать - Ты дома, доча? (укоризненно поглядела на Василия, покачала головой)...Выходи...Ну, выходи же, это Василий...племяш отца. (к Василию) Ты из города?
Василий - Ага! Тут вот в чем дело...
Мать - Погоди. Расскажешь еще. Сейчас и сам прийдет. Садись. (Идет за ширму, останавливается по дороге) А со святыми книгамии не балуй. (Возвращается, берет библию со стола и перекладывает ее на этажерку) Голоден?
Василий - Да не...
Мать - Ладно. Сам же сказал - целый час ждал...Да еще автобус. Сейчас на стол соберу - ужинать будем...
Василий - Может помочь что?
Мать - Сиди. Сами управимся. Куришь?
Василий - Да...а что?
Мать - Если курить захочешь - на крыльцо поди - в хате у нас нельзя.
Василий - Да уж вижу...
Мать - Ну и хорошо, что видишь. Привыкай. В Боге мы...
Василий - Да что ж...Я понимаю. Я ничего против не имею. Я сам в церковь порой забегаю. Недавно дружкой на свадьбе был, так молодые в церкви венчались...красиво...Поп пел...
Мать - Не поп, а батюшка...А мы в церкву не ходим. Разврат и суета там. Ьог в тебе самом должен быть...
Василий (замялся) - А...ну, оно конечно...с какой-то стороны...(ему никто не ответил, он вздохнул и вышел на цыпочках, доставая пачку сигарет)
Мать (заходя с тарелками и увидев как Василий выходит из комнаты усмехнулась) - Испужался...(к Дочери) Ну, чего ты там прячешься? Иди, помоги на стол накрыть-то...
Дочка выходит и помогает Матери накрыть на стол
Мать - Ты что не помнишь его? Он приезжал к нам с батькой...детьми вы еще были. Папаня его двоюродный брат отца. Так что он тебе сродственник, как бы троюродный братец...Ты его не бойся...
Дочь - Да не боюсь я его, мама. Только чего он?
Мать - Что-чего?
Дочь - Без спросу заявился. Книги святые осмеивает...
Мать - А ты не бери того в голову...Человек он городской, порченный...
Дочь - А к нам зачем тогда приехал?
Мать - Не знаю...может отпуск у него или еще что...Расскажет. А ты поприветливей будь. Гость он все же. И не чужой. Грех.
Дочь - Так ведь не наш же он человек. Шумный. И пахнет от него...
Мать - И запах уловила...
Дочь (упрямо закончила) - Как от дьявола - дымом и бензином.
Мать - В автобусе ехал. И курит. Вот и пахнет. Не обижай его - нехорошо это. Бог того не любит.
Дочь - Ага. Как бы это он нас не обидел...
Мать - Ну, ладно тебе...(обнимает ее, что-то шепчет на ухо и они обе тихо смеются)
Заходят Отец и Василий.
Отец - Ну и вымахал ты, Василий! А я иду - гляжу, мужик на крыльце незнакомый курит. Кто? Неизвестно. Подхожу - Василий!
Василий - Ага! А я вас издалека узнал.
Отец (крестится на иконы) - Вот мать. Племяш приехал.
Мать - Да виделись мы. За стол садитесь.
Все садятся за стол. Отец, Мать и Дочь с просветленными лицами помолились молча. Василий смущенно опустил глаза. Начинают есть. Василий внезапно вскакивает и кидается к сумке, достает бутылку водки и ставит на стол.
Отец - -Не надо, Василий. Убери...Не пьем мы. И ты уж извини, но в доме своем зелье это не держим и духа его не выносим...
Василий смущенно повертел бутылку и спрятал ее обратно.