Аннотация: Сколько стоят мечты? И чего стоим мы без них?
Соболева Наталья
Мечты за наличный расчет
Валентина Ивановна медленно шла по узкой дорожке, крепко сжимая в руке желтоватый конверт. Ноги в стоптанных ботинках тяжело шаркали по асфальту, шаги то замедлялись, то немного ускорялись. Зажатый в напряженной ладони конверт жалобно похрустывал, и на бумаге оставались вмятины и складки.
Валентине Ивановне не нужно было открывать конверт, чтобы узнать, что внутри. Она знала многих людей, кто получил такие же - внутри, на тонкой до полупрозрачности казенной бумаге, было уведомление об увольнении в связи с сокращением штата.
Города, разросшись, превратились в полисы, а предприятия - в монстров, не считавших нужным посмотреть человеку в глаза, перед тем как выбросить его вон. Теперь все получали лишь уведомления по почте, написанные штампованным канцелярским языком. Валентина Ивановна давно уже ждала такого.
Ей было 70 лет, пять лет назад она должна была выйти на пенсию, но в результате долгих уговоров ей удалось остаться на работе. По совести говоря, она тогда и не ожидала, что ей позволят продолжать работу, хоть и случай ее был важным, может быть, самым важным. Но она знала, что так казалось только ей, но вот что подумают в отделе человеческих ресурсов? Тогда все прошло благополучно - и вот сегодня закончилось. Если предприятие увольняло человека в ее возрасте, этот человек лишался самой лицензии на труд. Слишком много кругом было рабочих рук, а рабочих мест, как всегда, меньше. Она уже отработала свои годы, и свое место должна была уступить другому. Она шагала по узкому тротуару, опустив голову - идти до дому было еще долго, и многое можно было обдумать...
Полис давно казался этой немолодой женщине чудовищем, пожирающим людей, и становившимся от этого все тучнее. Серые панели безликих домов казались стенами каземата, вдоль которых вереница людей вот-вот пойдет строем. Когда люди были лишь средством исполнения определенных задач, не находилось места разнообразию. Валентина Ивановна подняла голову и задумчиво огляделась, словно затем, чтобы снова, в который уже раз, увидеть доказательство своим невеселым мыслям. Серые дома, серый тротуар - казалось, и небо сегодня решило перенять эту глухую краску у напряженно спешащего полиса, закрывшись тучами от всех.
Тягучий ход мыслей прервала яркая надпись, огнем горевшая на мышиного цвета бетоне. Словно не по своей воле, Валентина Ивановна сошла с узкой дорожки и сделала несколько шагов к вывеске, не глядя наискось пересекая дорогу. "Заработайте состояние на своей мечте". Работа - вот что ей сейчас нужно!
Под вывеской-транспарантом она увидела стойку, за которой стоял худой бойкий человек, время от времени громко выкрикивавший лозунг, пурпурной краской намалеванный на полотне. У него совсем не было слушателей, но он продолжал с четко отсчитанной, как по секундомеру, периодичностью восклицать:
- Заработайте состояние на своей мечте! - несколько секунд тишины, - Заработайте состояние на своей мечте! - при этом он постоянно оглядывался, словно окидывая взглядом свою воображаемую публику, которая будто почему-то медлила подойти поближе.
Валентина Ивановна, тяжело дыша, обеими руками оперлась на стойку, и конверт, сложившись пополам от резкого движения, прошуршал по полированному дереву.
- Что у вас там? - выдохнула она. Ей хотелось поскорее закончить этот еще не начатый разговор, чтобы как можно раньше добраться домой. Человек под транспарантом, казалось, только сейчас заметил ее присутствие и, развернувшись к ней всем телом, увлеченно затараторил:
- Я вижу, у вас некоторые трудности, - при этом он с такой живостью кивнул на скомканный под ее ладонью конверт, словно там был выигрышный лотерейный билет, - Тогда наше предложение, можно сказать, просто создано для вас! Вам даже ничего не придется делать, и при этом вы получите такое солидное вознаграждение, что сможете жить без забот!
Без забот. Без забот... Видит Бог, Валентина Ивановна никогда не боялась никакой работы, и могла бы, если нужно, трудиться до самой смерти. Но у нее отняли самую возможность к работе, и с этим уж ничего нельзя поделать, таков порядок. Но деньги - деньги были нужны ей, и если она не могла больше получать их за свой честный труд - так и быть, она выслушает это странное предложение, от которого по ветру несло душком обмана. Деловито кивнув, Валентина Ивановна внимательно посмотрела на зазывалу. Пусть он думает, что уже убедил ее. Мужчина, тем временем, продолжал свою пламенную речь:
- Посмотрите на своих соседей - многие из них работают целый день, и все же им едва хватает денег на скудную еду! Они ходят в обносившихся платьях и костюмах, им совсем не во что одеть своих детей, - удивительно, но даже такие горестные слова он выкрикивал с какой-то радостью, - Но такая жизнь не для вас, и вы давно это знаете! И вы готовы изменить все, не правда ли? - Валентина Ивановна молча кивнула, ожидая лишь, когда же он, наконец, подойдет к сути дела, но и не смея торопить его. Она и ждала его предложения, и почему-то боялась его.
- Итак, я открою вам величайший секрет! Мы готовы предложить вам миллион - и за что? Только за то, что вы отдадите нам свою мечту! Ведь что такое мечта? Это что-то такое, чего на самом деле и нет! К чему же беречь эту эфемерную субстанцию, когда вам предоставляется шанс вместо этого исполнить сотню других своих желаний!
Валентина Ивановна оторопело посмотрела на этого человека - хоть на его лице и сияла прямо-таки жуткая улыбка, не похоже было, чтобы он смеялся над ней. Он всерьез предлагал ей продать свою мечту. Но как же это - как же это можно сделать? Словно услышав ее немой вопрос, человек за стойкой - мистер Грин, разглядела Валентина Ивановна на карточке на его груди - произнес:
- Это предложение абсолютно реально, не бойтесь обмана! Я представляю весьма солидную компанию, которой не к лицу лгать и мошенничать! Мы сможем вам все объяснить подробно и обстоятельно. Но, согласитесь, не вести же столь долгий разговор на улице? - хитро улыбнулся он, - Вот вам карточка, приходите по этому адресу, и вы узнаете все, что вам необходимо!
Кивнув, Валентина Ивановна все также молча присоединила карточку к конверту, зажатому в руке, и отошла от стойки. Вокруг по-прежнему никого не было. Развернувшись, она торопливо зашагала домой, и так уже она чересчур задержалась здесь.
Современность порой была смелее любых фантастических выдумок, и Валентина Ивановна поймала себя на мысли, что верит и не верит всему этому одновременно. Верит так, словно смотрит фильм, и не верит, потому что здравый смысл просто не в силах был одобрить такую абракадабру.
- Валя, ну наконец-то ты дома! - услышав этот голос, она поторопилась снять старенькие туфли и шагнуть, наконец, в комнату. Иван Михайлович сидел у окна, на своем обычном месте, и как раз попытался встать, опираясь руками на подлокотники кресла. Войдя в комнату, Валентина Ивановна сделала легкий жест рукой, привычный для них обоих, и супруг, зная, что все между ними ясно и не будет никаких обид, остался сидеть и приготовился слушать новости за день. Валентина Ивановна вздохнула и молча положила тонкий мятый конверт на стол. Прошло несколько мгновений, Иван, не задавая вопросов, задумчиво остановил взгляд на конверте, слова здесь были не нужны. Валентина же тихо спросила:
- Помнишь, Ваня, как много мы мечтали в молодости?...
Валентина Ивановна стояла, вжавшись в серую стену. Она уже не помнила, сколько часов провела она так, и лишь ноющая ломота в измученных ногах напоминала, что прошел едва ли не весь день. В последнее время она стала приходить сюда каждый день, сама толком не зная, зачем. Верно, это черная пустота внутри вела ее сюда, в то самое место, где впервые нужда на извечных весах оказалась тяжелее идеалов.
... Они с мужем в ту ночь почти совсем не спали. Нелегким было это решение, но если признаться, пришло оно почти сразу, а все эти часы воспоминаний и раздумий о будущем были лишь попыткой найти достаточно причин. А причины у них были. Иван Михайлович уже много лет почти не вставал со своего кресла, и работала - до вчерашнего дня - одна Валентина Ивановна. А еще у них подрастала внучка, и уж если они не смогли, так пусть хоть ей... Малютке и так досталось сполна - ее родители, сын Ивана и Валентины и его жена, погибли, когда на заводе полиса взорвался котел, а еще у девочки не хватало двух пальцев на правой руке. И так хотелось, чтобы Аля не чувствовала, что ее обделила судьба...
Удивительно, но теперь она уже не так остро это чувствовала. Что-то, что раньше двигало ею, теперь словно было выпито до дна, но не ей самой. Казалось бы, теперь насущные заботы остались позади, им хватит денег, чтобы поставить на ноги внучку, и уже не висел над их головами дамоклов меч абсолютной нищеты - обещанный миллион оказался правдой, и если распределить средства с умом, хватит еще очень надолго. Но ни облегчения, ни тем более ощущения счастья не приходило. Ее не покидало чувство, что в то самое время, когда она едва ли не сутками пропадала на работе, пытаясь заработать им хотя бы на самое необходимое, ей жилось лучше, она была счастливее. Она понимала, зачем живет.
Она все также стояла, вжимаясь в холодный бетон стены, и мучительно пыталась понять, в чем же она ошиблась, где оступилась. Почему все вокруг словно накрыли вуалью равнодушия, туманом бесчувствия? Напряжение тела, застывшего на долгие часы в одной позе, передавалось мозгу. Словно листая фотоальбом, она в ретроспективе памяти видела каждый прожитый день, и никак не могла найти ключа к разгадке.
Она помнила, как вышла из конторы компании, скупающей мечты, на следующий день после того, как получила от них деньги. Саму процедуру она почти не помнила. Словно опьянев от того, что держала в руках всю их дальнейшую судьбу, она шагнула за порог, горя только желанием поскорей добраться до дома. Через несколько минут она оказалась у того самого места, где стояла сейчас, но как оно отличалось от того, каким она увидела его в первый раз! Кругом толпились люди, так что даже оказалось затруднительным просто пройти мимо. Валентина Ивановна тогда неожиданно подметила про себя, что компания не теряла времени даром - транспарантов стало больше, рядом стояла палатка с горячим чаем - невероятно, но, кажется, его даже давали бесплатно.
Чем дольше она думала, тем упорнее мерцало в мозгу - ведь не зря ее тянуло сюда. Вот оно, ключевое место и событие. Но в чем же дело? Разве может одна исчезнувшая в никуда мечта вдруг вычерпать все надежды, всю радость бытия? Она, кажется, выбрала совсем маленькую мечту - о том, чтобы... Проклятая забывчивость, никак не выходит вспомнить. Напрягая память, Валентина Ивановна подняла глаза к небу. Спрятавшись за домами, закатное солнце алым заревом освещало полис, розоватый отблеск лег и на ее лицо. Пора домой.
Валентина Ивановна снова, как и каждый день, шла по узкой дорожке - вот так же совсем недавно она ходила на работу. Приходила уставшая, вымотанная - и не только работой, но и тем, что около часа пешком добиралась до дому - но там ее встречали радостные муж и внучка. Теперь Иван почти совсем не улыбался, и даже Аля, которой по долгу детства положено было хохотать и прыгать, ходила понурая и мало разговаривала. Только по вечерам, когда Валентина Ивановна возвращалась со своей мрачной вахты, девочка тихонько садилась рядом, прижималась худеньким телом и, закинув голову, молча заглядывала ей в глаза.
Ночью Валентине Ивановне снились странные сны. Ей чудилось, будто кто-то держал ее в клетке, а дверца хоть и была открыта, но была такой крохотной, что в нее протиснулся бы только трехнедельный котенок. Не зная, как выбраться, она начала раскачиваться, клетка опрокинулась набок и покатилась, задевая другие клетки, выплывшие из темноты. Запертые дверцы тех клеток распахивались, и из них выбирались люди, а ее клетка катилась все быстрее, все вниз, вниз по крутому склону...
Вздрогнув, Валентина Ивановна проснулась. У нее кружилась голова, будто она и вправду долго вертелась, катилась, как в водовороте. Взявшись за изножье кровати, она попробовала подняться на ноги - и едва удержалась, чтобы не рухнуть обратно на постель. Шаг за шагом, покачиваясь, она добралась до небольшого окна. Было ясно, что сегодня уснуть больше не удастся.
Смотря на холодно мерцающие в черном небе звезды, она стала вспоминать недавний сон - или это он сам возвращался в сознание, прокручиваясь раз за разом? Все это было очень необычно, ей давно уже не снились такие яркие, тревожные сны. Она тихонько прошла к двери - Иван, кажется, не проснулся.
Казалось, будто она до сих пор смотрела на все вокруг сквозь прутья той клетки, и не покидало чувство, будто ей уже не выбраться. Что ж, может быть, она, как и во сне, сумеет хотя бы открыть дверцы для других?
За окном едва заметно серело небо. Жизнь менялась, но рассвет придет в свое время. Торопливо одевшись и накинув ради рассветного часа теплую шаль, Валентина Ивановна вышла из дома и зашагала по знакомой, опостылевшей дорожке. В мозгу неотступно звучало - в последний раз.
С каждым шагом словно что-то открывалось внутри, и ей становилось все яснее, почему так тягостно было на душе все последние дни. Она нащупала, где таился подвох. Вместе с одной, пусть даже крохотной мечтой, вместе с решением ее продать ушла и сама способность мечтать. А человек без стремлений и мечтаний лишь немногим лучше робота. Все это было страшной ошибкой - или слишком хитрой западней.
Она беспрепятственно вошла в здание компании - но в холле, конечно, сидел сторож, под рукой у которого была тревожная кнопка. Да и на дверях всех комнат стояли датчики, без разрешения не пройти. Но на той двери, что была ей нужна, не было кодов и датчиков, и вход был открыт для всех. Для как можно большего количества людей. Махнув охраннику пригласительным, Валентина Ивановна прошла к нужной комнате.
- Здравствуйте, я хотела бы привести сюда свою внучку.
Едва проснувшись ночью, Валентина Ивановна вспомнила, как в тот самый день ей выдали пригласительный, намекнув, что если она приведет сюда родных или друзей, ей полагается приятный бонус.
Дежуривший в такую рань в кабинете молодой человек лениво кивнул ей на стул.
- Что же вы одна? - недоуменно спросил он, - приходили бы сразу с внучкой, к чему...
- Я хотела бы уточнить кое-что. У меня возникли сомнения, - при этих словах молодой человек заметно напрягся, весь как-то подобрался. Валентина Ивановна помолчала, словно подбирая слова, - Скажите, правда ли, что мечты исчезают насовсем? Ведь вы говорили, что только одна мечта...
Она опустила глаза, замявшись. Краем глаза она заметила, как мужчина резко поднялся и вышел из-за стола, потом, буркнув что-то в ее направлении, вышел из кабинета. Наверное, пошел за начальством - то, что нужно.
Валентина Ивановна подошла к огромной машине, стоявшей в кабинете за ширмой, и быстро осмотрела ее со всех сторон. Времени у нее было немного, едва ли минуты две, нужно было торопиться. Сосредоточив все внимание на кнопочной панели, она пыталась понять, какие функции выполняли эти кнопки и тумблеры. Секунды убегали, как крысы с тонущего корабля, и Валентина Ивановна стала нажимать на все по порядку. Экран лихорадочно мерцал, аппарат издавал разные звуки, но все же ничто не давало нужного результата. Она еще не успела перепробовать всех кнопок, когда в кабинет ворвались двое мужчин. Весь призрачный запас времени истек.
Они подходили все ближе, и они уж точно не позволят ей здесь остаться, но и не выпустят больше отсюда. Валентина Ивановна вцепилась обеими руками в корпус аппарата. Не может она уйти отсюда так рано. Схватив за плечи, ее потянули прочь, но она не отрывала рук, ногти от напряжения скребли металл. Она напряглась и подалась вперед, решив противодействием ослабить их хватку. Она навалилась на огромный аппарат, и он весь странно завибрировал под ее весом. Послышался испуганный всхлип, и захват ослаб. Валентина Ивановна подняла голову, пытаясь понять, что произошло - и от удивления сделала несколько шагов назад. Судорожно подергиваясь, аппарат выплевывал прямо в воздух радужный дым, чуть густоватый и переливчатый, тут же переформировывающийся в крохотные капельки.
Сотни этих капелек, словно по своей воле, поплыли к окну и разлетелись в разные стороны, а трое в небольшом кабинете продолжали стоять недвижно, онемев от удивления. Валентина Ивановна молча наблюдала, как от общей массы отделились две таких капельки и не спеша подлетели к мужчинам, все так же стоявшим за ее спиной. Капельки снова превратились в дым, и двое незаметно для себя вдохнули его. По их лицам расплылись счастливые улыбки, и они неуверенно поводили взглядами, словно заново осознавая все происшедшее.
Так вот оно как - мечты сами возвращались к своим владельцам, стоило только приоткрыть крышку клетки. Одна за другой радужные капельки покидали комнату, принимались разыскивать в огромном полисе своих осиротевших хозяев. Валентина Ивановна улыбнулась - вот она и распахнула дверцы. Теперь пусть мужские руки берут молоток и крушат железную махину, срывают лозунги и изгоняют покупателей счастья. Она медленно повернулась и пошла к выходу.
В этот момент словно что-то кольнуло ее в спину, и мир вокруг засверкал яркими красками. Машина затихла.